Хроники ключников. Бунт теней (СИ)

Глава восьмая Проклятые

— Отправляйся в свою пещеру, я приставлю к тебе воинов.

— Женя, мне нужно добраться до Рва, — в который раз повторила я.

— Мертвые крылья пришли с их стороны, — брат, наконец, обернулся. Он был бледен, а глаза горели, как раскаленные угли. — Они то появляются, то исчезают. Теперь нигде не безопасно.

— Уйдем, Жень, убежим отсюда, — шагнув вперед, я умоляюще посмотрела на брата. — Вернемся в наш мир.

Князь нахмурился.

— Ты так и не поняла? Здесь — мой мир, — он вскинул руку, указывая на темнеющие прямоугольники гор обители. — Здесь — мои люди! И я смогу тебя защитить.

— Ценой собственной жизни? — бесцветным тоном спросила я. — Тэй остался там. Из-за меня.

Брат гневно посмотрел на меня, сжал кулаки и громко, твердо, не терпящим возражений тоном, отчеканил.

— Потому что ты — венценосная. Любой серебряный поступил бы так же.

— Но не каждый смог бы сдержать тьму мертвых…

— Не каждый…, — на удивление тихо, почти шепотом, произнес брат. — Чего ты от меня хочешь?

От ярости и упрямства не осталось следа. В голосе брата зазвенела тоска. Женя вдруг как-то сдулся, стал слабым… Нет, человечным. Огненные глаза померкли, лицо осунулось, плечи ссутулились.

Эта внезапная перемена стала последней каплей. И я дала волю слезам. Князь протянул ко мне руку, и через миг я уже рыдала на его груди.

— Тэй был мне братом, — тихо говорил Женя, гладя меня по спине. — Но здесь мирятся со смертью. Здесь не оплакивают умерших. Мы не задумываемся о смыслах. Мы сражаемся и охотимся. Это жизнь кхелет хатра…

— Это жизнь животных, — всхлипнула я.

— Мы и есть животные.

Я вскинула голову, отстранилась, растерянно посмотрела на брата снизу вверх. Он будто одеревенел.

— Что ты такое говоришь? — испуганно спросила я. — Вы… вы вовсе не животные!

— Возвращайся в пещеру, — глухо произнес он, глядя точно перед собой. Его теплые руки соскользнули с моих плеч. — Тебя будут охранять, пока не придут вести изо Рва.

— Уйдем, Женя, прошу тебя! Я с ума сойду…

— Бессмысленный разговор. Ты не желаешь понять меня.

Отступив назад, я вытерла слезы тыльной стороной ладони.

— Только разумные рискуют своей жизнью ради близких, ради любви, ради чужого счастья… Не отбрасывай человечность, Женя… Это я виновата, что он…

— Хватит, прошу тебя, — всё ещё избегая моего взгляда, через силу вымолвил брат. — Саша, послушай. Возвращайся в пещеру, я обо всем позабочусь и постараюсь не умереть. Не добивай меня. Не сейчас.

Я всхлипнула, кивнула и наиграно деловитым тоном поинтересовалась.

— А если изумрудные нападут раньше?

— Не изумрудные. Серые. Тени. Мертвые. Я не знаю, когда они придут в обитель, — отвернувшись, он двинулся к взлетной площадке и замер у самого её края. — Нам дали время, и кхелет хатра готовятся к бою.

— Прости меня…

— Возвращайся к себе, — оборонил он.

Вихрем влетела я в комнату, перекинулась у самой кровати, едва не снеся её, упала на пол и зарыдала в полный голос. Кэзрах, сопровождавшая меня, опустилась рядом, походила по краю, но через некоторое время снова нырнула в ночь, решив оставить меня одну, наедине с болью утраты, яростью бессилия и чудовищно тяжелым чувством вины.

Сначала мама, потом Макс, теперь Тэй — все, кто хотел мне помочь, либо чудом избегали гибели, либо… Смерть есть во всех мирах. И всюду я буду бессильной, слабой и трусливой. Где же Макс… Он бы понял, он всегда понимает, он всегда поможет.

Но Тэя он не вернет, а у меня остался только дух-проводник.

Вздохнув, я села, поджав под себя ноги, и посмотрела на ладонь правой руки. Пальцы покалывало, а линии на коже слабо светились. Я сжала кулак.

— Пу…

Но позвать духа я не успела. Снаружи заревел дракон, один, второй, третий, и вот уже от их рева дрожал пол. Захлопали крылья, и я посмотрела на небо. Вдалеке, на фоне столовой горы, вспыхивало и гасло пламя.

— Мертвые крылья! Мертвые крылья! Восточные коридоры! Восточные коридоры!

Я вся подобралась. Мимо пещеры, поднимая ветер, пронеслось несколько драконов. В поле зрения появилась Кэзрах и крупный сын ветра с бронированной башкой и шеей. Я уж видела его раньше, но не могла вспомнить, кем из людей он был.

— Тысяча с узкой дороги! — принесло эхо.

И снова ураган крыльев и серебристых тел. И снова всполохи далекого пламени.

— Когда? — спросил замерший у моей пещеры воин.

— Ждем, — напряженно ответила Кэзрах, возбужденно дергая хвостом.

Зарево на мгновение осветило пещеру, тени драконов, охранявших меня, поползли вверх и исчезли у пятен мха. Я отползла к кровати, подальше от арки. Запахло паленым, да так едко, что запершило в горле. Совсем близко душераздирающе заревел дракон. Его крик — протяжный, измученный, безнадежный, эхом повторился в коридоре. А потом появился и сам крылатый. Кометой пронесся он мимо пещеры, объятый пламенем, перевернулся в воздухе, рассыпав вокруг тысячи искр, и, истошно крича, пропал из виду.

«Только бы не Женя», — молилась я. — «Только бы не Женя…»

— Сейчас? — нетерпеливо прорычал воин, провожая соплеменника взглядом.

— Ждем.

Пылающая красная линия протянулась над горами. Вспыхнула и погасла, оставив белесый след. И тут раздался вой.

— Туууууум, — разнеслось над обителью. — Туууууум.

Вздрогнул даже камень.

— Сейчас! — рявкнула Кэзрах и, ловко развернувшись, нырнула в пещеру.

— Перекидывайся, — прошипела она, замирая передо мной. — Нужно улетать.

— Туууууум, — прозвучало совсем рядом. — Тууууум.

— Кэээзрххх, — зарычал дракон, оставшийся у входа. — Хрхххх…

Рычание скатилось до сдавленного хрипа. Я вскочила на ноги и попятилась к стене. Из-за Кэзрах, закрывшей всю арку, мне не было видно, что происходит снаружи. Дочь лавы, зашипев, развернулась, снеся хвостом кровать, растопырила крылья и, всхрапнув, выдохнула поток пламени. Ярко-оранжевые языки ударились о серую завесу, закрывшую вход, и всполохами разлетелись в стороны, погаснув где-то за границей арки. Кэзрах фыркнула и, заревев, отступила. Я прижалась к стене и поползла вдоль неё к проему, ведущему в коридор.

— Кэз! Перекидывайся! Уйд….,- голос сорвался на хрип, и я закашлялась.

— Туууууум, — прогудело так близко, что я зажала ладонями уши. — Тууууум.

С потолка полетели камни. Кэз снова ударила огнем. Пламя охватило сухую траву, разбросанную по полу, вмиг объяло груду тряпья и досок, оставшихся от кровати.

— Перекидывайся!!! — закричала я.

Кэзрах, резко подавшись назад, едва не придавила меня хвостом, но вовремя стала человеком. Серебряный наряд дочери лавы змеиной чешуей блеснул в наступавшем на нас огненном вихре.

— Бежим, — Кэз, резко развернувшись, схватила меня за руку и потянула в коридор. Из арки повеяло спасительной прохладой, но не успели мы сделать и шага, как дочь лавы вскрикнула и, отпустив меня, отлетела вправо, к стене, о которую ударилась с такой силой, что, рухнув на пол, так и осталась лежать неподвижно.

— Кэз! — я бросилась было к ней. — Кэзрах!

От едкого дыма слезились глаза, было трудно дышать. Воздух передо мной поплыл, и я, не добежав до поверженной дочери лавы, налетела на невидимую преграду, словно кто-то поставил передо мной огромное мутное стекло.

— Кэз! — меня потянуло назад, ноги заскользили по полу. — Нет!

— Тууууууум.

Я вскинула голову и увидела его. Он шел через огонь, ленивыми движениями руки отмахиваясь от языков пламени, которые с покорностью дрессированных хищников отступали, пропуская его вперед. Меня припечатало к стене. В лопатку впился острый камень, но чужая воля лишила возможности двигаться. Дышать стало до одури больно. Серая пелена, давившая на меня, спала, стоило ему вскинуть руку. Пламя, бушевавшее вокруг, притихло, сжалось до маленьких разрозненных очажков. Дым от пожара сливался с серой густой завесой, призрачным плащом окружавшей странного гостя. Он протянул руку к моему горлу, и когда ледяные пальцы коснулись кожи, я узнала его.

— Тэй!

Он усилил хватку. Я захрипела, дергаясь, как рыба, выброшенная на берег.

— Тэээй…

В его глазах не осталось ни проблеска света. Вязкая серая пелена, спиралью закручивающаяся у черных зрачков, пожрала огонь, подаренный Кхелет.

Мне не хватало воздуха, каждый удар сердца сотрясал всё тело. Я уже едва могла различить черты лица склонившегося надо мной существа.

— Пойдешь со мной, — прошептал он мне на ухо. Задыхаясь, я смогла вскинуть руку, но ударить не успела. Голова закружилась, окружающий хаос вспыхнул белым пламенем, и последним, что я услышала, был протяжный вой, заполнивший, казалось, всё мое существо.

— Туууууууум…

Вокруг была тьма. Ни вспышгb света, ни искорки пламени — только вязкая безмолвная тьма. Если смерть — это пустота и тишина, то почему так больно?

Где-то сбоку мелькнул огонек.

Макс вздохнул, медленно, осторожно, но в груди все равно заворочалась боль, сжав сердце, которое дергалось, как пойманная в силки птица. Он хотел повернуть голову на бок и боялся. Боялся, что от этого простого движения снова потеряет сознание, а сердце замрет и оставит пустоту в его груди. Ореол молчал, зато говорила тьма.

— Не сопротивляйся, Рэй, — прошептала она. — Всё повторится вновь. Всё так, как было и будет снова.

— Кто? — произнес Макс или только подумал.

— Это. Теперь я — часть тебя, Рэй, — прошелестела тьма. — Ты — Черный Дракон, Воин тысячелетия, живое ореола порождение, в мире равновесия единственный, кто может сохранить разум под влиянием моим. Поднимайся.

— Не могу, — Макс едва шевелил губами.

— Можешь. Я исцелил тебя.

— Я умер?

— Нет. Мне нужно живое тело. Прошу прощения за боль, Рэй, но то был шанс единственный удержать тебя в мире третьем. И времени на ритуал постепенного слияния не осталось больше. Согласия ты бы не дал. Вставай, Рэй.

— Не могу, — по груди разливался жар.

— Глупо не верить мне, Воин тысячелетия. Не ты последний, не ты первый, кому я отдаю свою мощь, жертвуя знаниями и наследием многих веков, захлопывая двери. Вставай.

Макс сжал зубы, едва не откусив язык, подтянул ватные руки, положил ладони на холодный камень. Боль в груди, докатившись до сердца, заставила его замереть на пару ударов. Макс вздрогнул и снова рухнул на пол.

— Вставай, — услышал он Это. — Мне ли убеждать тебя в твоей силе?

— Ты — тень, захватившая тело, — процедил Макс. Ему казалось, что каждый вздох ломает одно ребро.

— Тебя мне дал ореол, — отозвался проводник. Его бесстрастный мягкий голос звучал отовсюду и ниоткуда. — Будущее твое начертано в летописях вечности. Черные крылья для тени черной, и нет иного пути. Ни одна тень другая не будет иметь над тобою власти. Ибо ты — воин мой.

— Тогда расскажи, — Макс оттолкнулся от пола и, зарычав, сел. По спине будто прошлись кнутом. Он выгнулся и снова упал. Сердце пропустило удар. — Расскажи всё.

— Зарго расскажет. Знания свои я передал ему. Когда ты войдешь в силу, мой разум исчезнет, чтобы не смущать твой. И двери закроются. Вставай. Не притворяйся слабым.

Наконец, Макс сел. По крайней мере, ему думалось, что он сел. Дышать стало легче, сердце билось слабо, но четко. Он опустил голову на грудь, провел рукой по тому месту, откуда вышел клинок, и пальцы стали влажными от крови.

— Вставай, — потребовал Это.

— Я… не хочу.

— Не хочешь бороться? Я не человек, Рэй. Я делаю то, что должно. Что делал не раз, и сделаю снова, когда он в силу войдет. Не тебе спорить с миропорядком, коль ты — часть его. Вставай. Вставай. Вставай! Вставай!

Голос то затихал, то громом разносился во тьме. Макс не убирал руки с раны. Сердце билось ровно, но слабо.

— Вставай! — грохнул Это совсем рядом.

И Макс рывком поднялся. Его потянуло назад, голова закружилась, но тьма стала светлеть. Кто-то поймал его под руки и помог удержаться.

— Всё так, как должно, — прошептал Это и исчез.

Макс открыл глаза. Он стоял на том же самом месте, где Зарго всадил нож ему в спину. Вокруг застыли молчаливые маги из свиты ключника третьего мира. В их глазах не осталось ничего, кроме пламени. Но Макс знал, что они ждали его возвращения. Они знали, что он не умрет.

В зале перехода больше не было дверей, ведущих в пять миров. От них остались лишь глубокие трещины в голой каменной стене. Макс обвел зал взглядом, опустил голову — на полу перед ним темнела лужа крови. Страж поднял руку, провел окровавленными пальцами по ране — свежий, неровный шов саднило, но боль отступила, позволив дышать глубоко и свободно. Макс прикрыл глаза, прислушиваясь к ударам сердца. Он действительно вернулся.

— Мы рады приветствовать тебя, Воин тысячелетия, — раздался голос за его спиной. Макс сжал кулаки и, резко развернувшись, со всей силой ударил Зарго в челюсть. Жрец дернул головой, попятился и, раскинув руки, упал у входа. Тут же к ним ринулся Торго, но ключник дал стражу знак не приближаться.

Макс, заметив бесчувственного привратника, лежащего в коридоре на полу, решительно шагнул вперед, схватил Зарго за воротник черного наряда и с силой тряхнул. Ключник оскалился, показав окровавленные зубы.

— Что с парнем? — а вот говорить оказалось больно.

— Спит, — бросил Зарго. — Ты…

— Заткнись, — Макс отвел руку для очередного удара.

— Убьешь меня — и ничего не узнаешь, — ключник хищно улыбнулся.

Макс мгновение смотрел ему в лицо, а потом, бросив на пол, переступил через него и склонился над Славой. Парень завозился, приоткрыл глаза.

— Ты жив? — просипел он, ощупывая шею. — Я, кажется, тоже.

Макс кивнул и, протянув руку, помог привратнику подняться. Они медленно, шатаясь, двинулись по коридору. Слава жмурился, тер глаза, Макс хрипел и все время сплевывал. Ярость отступала под напором слабости. Закружилась голова, и стражу пришлось остановиться. Он оперся рукой о стену и закрыл глаза, пытаясь собраться с силами.

Позади прозвучал голос Зарго.

— От себя не убежишь, Рэй. Ореол приведет тебя к нам снова, пока он будет на свободе.

Макс сморгнул и, чуть повернув голову, хрипло спросил.

— Кто «он»?

— Оставайся, и всё узнаешь.

Слава промычал в ответ что-то о гостеприимстве и звериных методах. Макс прикрыл глаза, прислушиваясь к ударам сердца. Ярость ещё будоражила разум. Ярость и… страх, что то, что вошло в него, способно управлять его волей. Рэй был рабом обычаев, устоев, веры, принципов, обстоятельств, чувств, но никогда тень не туманила его мысли.

Ледяная рука Зользы Коль легла на плечо. Макс вздрогнул и едва сдержался, чтобы с разворота не ударить «жердь» кулаком в лицо.

— Мы — свита ключника, мой милый, — прошептала ведьма ему на ухо. — Но мы и верные слуги ключа тоже. Тебе ли это не знать, дорогой страж. В другие миры теперь, увы, не сбежишь, не укроешься. Хочешь защитить свою подопечную?

Макс обернулся и не без злости посмотрел на Зользу. Та, продолжая улыбаться, провела пальцами по его лицу, от виска до подбородка, и нежно погладила по щеке. Страж, вздрогнув, отстранилась.

— Это Здесь разума добавит, — пропела ведьма, и эхо принялось повторять фразу под сводами сумрачных коридоров. От громких звуком Макса замутило. Он попытался было сделать шаг вперед, но Зольза крепко вцепилась в него.

— Ты же хочешь узнать, кто такой Здесь, воин тысячелетия? — она поцеловала его в шею, рядом с ухом. — Ты слишком слаб, чтобы расправить крылья.

— Пойду пешком.

— Правда? — Зольза снова поцеловала его. — Останься, Рэй. Нам нужно о многом поговорить.

— Зарго! Ай, тьма, — по коридору несся высокий, худощавый мужчина, облаченный в черный наряд жреца. Он налетел на Славу, который полз по стене, и парень свалился на пол. — Ой, прошу прощения.

Торопыга обернулся, глянул на Зользу, покачивающегося Макса и покраснел.

— Чего тебе, Ру? — к ним подошел Зарго.

— Мертвые крылья замечены над плоскогорьем, — доложил жрец, переводя взгляд на ключника. — Полчища пожранных изумрудных.

— Изумрудных? — прохрипел Макс, скидывая руку Зользы. — Мы были у них сегодня утром.

— Наверное, пожрали несколько дальних гнезд, — Ру переводил взгляд с Зарго на Макса и обратно. — Эээ… Кажется, они движутся к обители серебряных.

— Рэй! Стой! — Зольза протянула руки, но страж шестого мира, оттолкнув её, бросился прочь, спотыкаясь едва ли не на каждом шагу. — Зарго! Нужно остановить его.

— Зачем? — ключник вытер кровь с разбитых губ. — Он все равно не сможет перекинуться. Сил не хватит.

— Поэтому его и нужно остановить, — заметила подошедшая к ним дочь лавы, рожденная в клане золотых. — Для его же блага.

Зарго, подумав, кивнул, и вся свита поспешила к взлетной площадке. Там уже толпились жрецы, которые успели перебрать пурпурного сока и теперь вопили на все лады, танцевали и толкались, едва не падая за край.

— Черный Дракон! Черный Дракон! — орали они, вскидывая кулаки к небу.

Зарго, растолкав братьев и сестер, замер на самом краю. На фоне белесых облаков, бегущих впереди стальных грозовых туч, в мерцании опасных молний, разрывающих небесные форты, был отчетливо виден силуэт черного гиганта.

— Как он силен! — восхищенно выдохнула Зольза. — С его силой нам нечего боятся.

— Если он не умрет раньше времени, — процедил Торго.

— Эта сила называется «упрямство», олухи, — огрызнулся Слава, которого поддерживал молодой привратник. — Ну и, наверное, долг.

— Его долг — спасти третий мир, — прорычал Зарго.

— Который вы ему навязали, ага, — Слава закатил глаза. — Его долг спасти ключницу, чего тут думать?

— Ключницу…, — Зарго хмуро посмотрел на небо. — Я отдал ему Это не по своей воле и не позволю играть с нами. Свита, за мной. Зольза, с тебя купол.

И Зарго шагнул в пропасть. За ним бросились страж и два привратника. Третий скинул с себя Славу и присоединился к свите, перекинувшись прямо в пещере. Жрецы, сбитые его крыльями, разразились возмущенными воплями. Славу он тоже задел, но парню быстро помогли подняться. Последней взлетела ведьма из клана золотых. Венец из шипов цвета слоновой кости украшал её голову. Золотая была так огромна, что в два взмаха достигла наколдованного Зользой купола и влетела в него, успев укрыться от хлынувшего ливня.

— Друг, хочешь выпить? — теплая рука легла Славе на плечо. Тот, не оборачиваясь, кивнул.

— Напиться бы до беспамятства, черт возьми…

Я очнулась от холода и жуткой тряски. Вздрогнула всем телом, сжалась и открыла глаза. И тут же закусила губу, чтобы не завизжать. С чего бы дочери лавы бояться высоты? Земля в свете луны серебрилась далеко внизу, сцепленные когти давили на ребра, а от пронизывающего ветра тело онемело.

— Тэй! — заорала я, окончательно приходя в себя и ударяя дракона по лапе. — Тэй!!!

Он бесцеремонно тряхнул меня. Пришлось закрыть глаза и вцепиться в его когти. Голова шла кругом — Тэй вернулся, только вот теперь он — тень. Что это значит? Он мертв? Одержим? Или сошел с ума, как та девушка из рубинового клана, которая пряталась в моей пещере?

— Тэй! Спускайся! Пожалуйста! Мне… мне плохо! — не открывая глаз, прокричала я. Некоторое время дракон летел ровно, потом перевернулся на бок, знатно тряхнув меня, и заскользил вниз. Когда он, наконец, опустился на землю и разжал когти, я только и смогла, что упасть в траву. Голова кружилась, зубы стучали, ко всему прочему меня жутко тошнило. Какое-то время я лежала неподвижно, вдыхая свежий воздух и наслаждаясь покоем. А потом Тэй зарычал.

— Нам пора.

Приподнявшись на руках, я огляделась. Вокруг, куда не глянь, шумела высокая трава с белесыми метелками соцветий. Тонкий аромат успокаивал, умиротворял, но не настолько, чтобы забыть об опасности. Сев на колени, я прислушалась. Тэй шумно сопел сзади. Если он дышит, значит, по крайней мере, жив. Но его глаза подернулись серой пеленой, вокруг тела клубится тьма, он ударил Кэз и едва не придушил меня. Разве это не признаки одержимости?

Сначала Женя, теперь Тэй… Кто следующий Макс? Вот кого мне действительно сейчас не хватало.

Я перекинулась так быстро, как позволил ореол, и мигом приняла боевую стойку — боком к противнику, держа хвост на весу и чуть опустив голову. Тэй, фыркнув, вскинул крылья и замер, готовый к нападению. Дымчатая аура, окружившая дракона, расползалась по траве подобно предрассветному туману. Вот только до зари было ещё далеко. С неба на нас смотрела луна-череп, и сын ветра в её свете походил на призрака.

— Тэй, — позвала я, делая шаг назад. — Что с тобой?

— Не знаю, — глухо прозвучал ответ. Вскинув голову, я растерянно посмотрела на мага. В серых глазах не осталось места пламени. Чутье подсказывало, что следовало улетать как можно скорее, пока безумие вновь не завладело сыном ветра. Всхрапнув, я развернулась и, припав к земле, расправила крылья. Да так и замерла, готовая к прыжку, но не готовая к побегу.

Он остался там, в пещере, готовый умереть, чтобы мы спаслись.

Он рискнул жизнью ради меня.

Разве я его брошу?

— Уходи, — прорычал Тэй. — Меня… Меня больше нет.

Зажмурившись, я перекинулась, и так осталась стоять с закрытыми глазами, не без страха прислушиваясь к хриплому дыханию дракона. Пальцы едва ощутимо покалывало, но и этой силы было достаточно для мощного удара.

— Он всюду… Он меня не отпустит… Я слышу только его…

Я обернулась. Дымчатая аура растекалась по лугу. Тэй словно стоял посредине тучи, спустившейся с грозового неба.

— Тэй, — громко позвала я. — Ты должен вернуться. Слышишь?

— Я вернулся. И привел смерть в обитель, — дракон приподнял голову, и от этого нехитрого движения пелена вздыбилась, загустела, потянулась к нему.

— Перекинься, — потребовала я, делая шаг вперед. — Слышишь меня? Ты сильнее, Тэй.

Дракон пригнулся к земле и распахнул крылья. Дымчатый ореол кусками разлетелся в стороны.

— Стой! — я метнулась к Тэю и, обхватив его переднюю лапу, запрокинула голову и заорала. — Ты не можешь уйти!

— Я уже ушел, — мрачно прозвучал ответ.

— Прошу тебя, ты же сильный маг, ты… Ты жив, Тэй! Я чувствую, как бьется твое сердце.

Он перекинулся так стремительно, что серый силуэт, сформированный дымчатым ореолом, не успел растаять. Увидев Тэя в человеческом обличии, я живо вспомнила, что произошло в пещере. С глазами цвета тучи сын ветра походил на… мертвеца. Он замер в метре от меня, но я не могла понять, куда он смотрит. В его взгляде не было ничего, кроме серой пустоты.

— Тэй? — осторожно позвала я. — Ты слышишь меня?

Ничего. Ни единого движения. Он будто бы даже не дышал. Страх сковал и меня.

— Пусть, — прошептала я. Дух-проводник должен знать, что произошло с магом. Пусть — память и опыт сотен поколений. И он — единственный, кого я могла позвать на помощь.

— Кажется, мой кувшин лопнул, — проводник вцепился в мое плечо, поелозил, устраиваясь, и заныл в ухо. — Как тут сыро, брбрбр.

Я не слушала его болтовню. На лице Тэя заиграла улыбка, и она мне совсем не понравилась. Тахар так не ухмылялся.

— Что с тобой? — едва слышно произнесла я. — Как мне тебе помочь?

— Значит, ключ шестого мира, — заговорил Тэй, но то был не его голос — низкий, сухой, с придыханием. — Как вовремя ты оказался в моем мире, Сильнейший.

— Кто… ты?

— Ойейей, — пропищал Пусть. — Где наш страаааж…

— Я? — Тэй, продолжая ухмыляться, скрестил руки на груди. — Я ещё не я. Я ещё он. Но это ненадолго. Ибо имя мне — легион.

Магия согревала ладони. Я сжала пальцы в кулак.

— Невиданная удача, — Тэй шагнул ко мне. — Встретить тут тебя, великий ключ. Одного, без свиты.

— Мы, кажется, незнакомы, — пискнул Пусть. — Засим откланиваюсь.

— Незнакомы? Забыл меня, Пусть? Так давай напомню… Куда спешить? — рука Тэя метнулась к моему плечу, желая коснуться духа. Пусть завизжал и взмыл в небо, а я ударила мага в грудь синей молнией. Тэй или тот, кем он стал, отлетел назад и рухнул в траву.

Стряхнув с ладони последние всполохи, я вскинула голову.

— Пусть, ты можешь это объяснить?

Дух кружил надо мной.

— Черти что, умница, — выругался он. — Если оно то, что я думаю, Это придется всё объяснить. В любом случае, обращайся и живо в Ров. Я ни разу, слава всем богам шести миров, с Проклятым не сталкивался. Но если он нашел себе тело по силе, у третьего мира очень большие проблемы.

— Тело? — я обернулась. — Кем бы там ни был твой Проклятый, этого парня я ему не отдам!

— Да куда тебя несет?! Он опасен!!!

— Тэй, — я опустилась на колени подле мага. Он лежал, уткнувшись лицом в траву. — Твою мать, Пусть! Не лезь, ударю!

— В нем мощь сотен теней! Чего ты собралась с ним делать, сумасшедшая?!

— Отвали! Тэй, — я осторожно похлопала юношу по плечу, коснулась затылка, пальцами провела по шее, нащупала пульс. — Тэй, ответь, пожалуйста.

Он вздрогнул, и я, испугавшись, отшатнулась, едва не упав назад.

— Уходи, — простонал маг, приподнимаясь. — Улетай. Я не могу…

— Я должна помочь тебе. Ты не…

Тэй резко встал на колени и потянулся ко мне. Пусть заверещал и нырнул в траву. Я взмахнула рукой, вбирая силу ореола, но Тэй попросту схватил меня за локоть и дернул к себе. Мы едва не столкнулись, когда он свободной рукой сжал мое плечо и, что было сил тряхнув, быстро заговорил. В глазах его крутился серый вихрь.

— Я знал, что они разнесут обитель. Потому что слышал их. Всех вместе и каждую по отдельности. Хотел донести тебя до Рва, но забыл, зачем, — он отпустил меня, однако взгляда не отвел. — Саша, я тебя прошу, уходи! Я опасен… Я могу причинить тебе вред.

— Умница, он прав, — подал голос трусливый Пусть.

— Лети в Ров, там…, — Тэй, не договорив, вдруг схватился за горло, зажмурился и, зарычав, упал на спину. Головой он ударился о землю, тело его выгнулось, как в припадке, а пальцы стиснули шею, словно маг пытался освободиться от невидимой петли, душившей его.

— Не приближайся к нему! — завизжал Пусть, но страх за Тэя пересилил страх перед тем, что убивало его.

— Тэй! — вскричала я, наваливаясь ему на грудь всем телом и придавливая его к земле, чтобы он не бился. — Слышишь меня?! Держись, сын ветра! Ты сильнее любой тени. Ты же слышишь меня? Ну? Ты жив! Ты — это ты! Тахар, разведчик, сильнейший маг и верный друг. Тэээй, не смей покидать меня, слышишь? Тихо. Тише. Вот так…

Он открыл посветлевшие глаза и посмотрел на меня. Его взгляд, измученный, усталый, притягивал, приковывал к месту. Ладони покалывало, и энергия ореола, выходившая через них, слабо сияла. Тэя трясло, как в лихорадке. Изловчившись, он схватил меня за запястье и крепко сжал. Пальцы прострелило током так сильно, что я едва не вскрикнула.

— Тэй, — собственный голос, удивительно уверенный, сильный, твердый, успокаивал и меня саму. — Твой разум при тебе. И волю твою никто не сломит.

— Не замолкай, — прошептал он. — Говори со мной.

— Ты обещал обучить меня магии, сын ветра, и я это обещание помню.

Он зажмурился, запрокинул голову. Сердце его колотилось, как бешеное.

— А я могу всего лишь кидать молнии, — продолжала я, гладя мага по щеке. Серая пелена спадала с глаз, теперь были видны зрачки и крохотная огненная крона вокруг них. «Как солнце при затмении», — мелькнула мысль.

— Ты принес меня на какой-то луг, а я же не знаю обратного пути, — я слабо улыбнулась. — Что скажет Женя, если ты меня бросишь? Ну, как же сила слова, Тахар?

Тэй вздохнул, повернул голову на бок и взглянул на меня.

— Если я сейчас умру, — тихо, измученно, но твердо произнес он. — Сожги мое тело.

Напоследок глаза его полыхнули пламенем, и он потерял сознание.

Тяжело вздохнув, я проверила пульс и осторожно убрала стебли травы от лица мага. Пусть, почуяв, что опасность миновала, спикировал на землю передо мной и, опасливо покосившись на Тэя, выдал.

— Убей его.

— Рехнулся? — я вытаращила глаза. — Он — мой друг.

— Он — отличная оболочка для Проклятого.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Ага. Ты мне тут зубы не заговаривай, — Пусть оскалился. — Жалко мальчика, морда-то смазливая. Но нельзя Проклятому его отдать.

— Ты так и будешь загадками говорить? Тогда проваливай, сама разберусь.

— Не место здесь, рядом с ним, откровенничать о прошлом, — Пусть мотнул головой в сторону Тэя.

— Значит, заткнись.

— Да что ты такая нервная? Нужен он тебе — перекидывайся, хватай в лапы и лети к остальным — дух прищурился, заметив, что я заколебалась. — Ага! Боишься! Видела, что он может! Тогда слушай. Для мира равновесия, что соединяет ореолы, великими магами шести миров было создано два ключа. Один дух держал тени, чтобы те не сбивали потоки, проходящие через двери, другой эти двери открывал. Последнего зовут Это. А первого… Первого звали Здесь. Здесь был силен и недальновиден, зато Это оказался мягче, хитрее и умнее. Ключников он выбирал чутко, как и положено, а вот Здесь ключник не полагался. Здесь обязан был подчинялся Это. Ключу Теней подобная схема совсем не нравилась. Он желал познать в действии человеческий разум, ощутить единое, мощное, опасное, как обоюдоострый меч, влияние на ореол духа и мага. Он долго искал себе ключника, свое земное тело, живое воплощение, откликаясь на каждый зов, как несчастные слабые тени, что подчинялись ему же. И Здесь нашел безумца. На свою голову и головы жителей всех шести миров…

— Тихо, — я приложила палец к губам и огляделась. — Слышал?

— Летит кто-то, — Пусть выпучил глаза. — Светает. В сумерках вообще ничего не вижу.

Я поднялась на ноги, закрутилась на одном месте, оглядывая светлеющее небо и море зелени вокруг. Мгновение назад я явственно слышала шелест крыльев, но теперь всё стихло.

— Лучше стой на месте, — донеслось рычание. Из травы поднялся один горб, второй, третий и внезапно прямоугольная массивная голова с двумя парами длинных тонких усиков-жгутов, идущих от подбородка, взметнулась надо мной. Вскрикнув, я попятилась назад и, споткнувшись о Тэя, перевалилась через него и упала в траву.

— Сын ветра нефритового клана, — зашипел Пусть. — Оборачивайся, умница! Иначе он тебя убьет!

Я вскочила на ноги и, тотчас перекинувшись, ударила булавой по земле и оскалилась. Нефритовый змей, тряхнув головой, скосил на меня горящий глаз.

— Ты из вольных или от клана отбилась, дочь лавы? — он вскинул небесно-голубые, на вид очень хрупкие крылья. — Напасть решила?

— Тот враг, кто другого клана, — зарычала я.

— Черный Дракон перемирие объявил, — нефритовый взмахнул крыльями и… исчез, будто растворился в траве. Его голос донесся откуда-то сбоку. — На всех границах трубят, что тени взбунтовались и громят теперь наши гнезда, забирая мертвых.

Я поморщилась, тряхнула головой.

— Это может быть и уловка, умница, — заметил Пусть. — Ты пойдешь с ним, а он тебе голову отгрызет. Нефритовые очень хитры.

— Тогда выбора у нас нет, — я схватила Тэя и, оттолкнувшись от земли, взмыла в небо. — Пусть, укажи мне путь до Рва!

— Этой местности я не знаю. Лети к вон тем горам. Там посмотрим, куда нас занес Проклятый.