Хроники ключников. Бунт теней (СИ)

Глава пятая Чужие крылья

Женя выглядел измотанным — покрасневшие глаза, рассеянный вид, вялые движения.

Мне не хотелось его тревожить, но Тэй и Макс впервые пришли к единому мнению — обо всем следовало рассказать наследному князю. Тогда я ещё не умела принимать решения, и чужие указания расценивала порой как единственно верные.

Наш короткий рассказ Женя слушал, скрестив руки на груди и опустив голову. Мы находились в той самой пещере, где я впервые говорила с дедом. Вечерело, под потолком разгорался мох, привлекая мотыльков, а мы, рассевшись напротив князя, выжидательно смотрели на него.

— Значит, провидица считает, что магию в тебе разбудит купание в лаве, — медленно произнес Женя, не поднимая головы. — И за спиной твоей — черные крылья.

— Ей можно верить? — спросила я. — Говорят, она — всего лишь ещё один темный дух ореола.

Женя пожал плечами.

— Не знаю. Провидица при мне никогда не ошибалась. Обычно она вообще не выползает из своей норы, вам же наболтала на годы вперед. Черные крылья… Хм…, — брат поднялся и принялся мерить пещеру шагами. — Падение рубиновых во тьму вполне можно считать началом бунта теней.

— По тем мифам, что я слышала, Черный Дракон — великий воин, тот, кто объединит кланы и поведет их в бой против мертвых крыльев, — я нахмурилась. — Ты считаешь, что я могу быть воином?

— Спроси у того, кто нашел в тебе магию, — Макс поставил передо мной кувшин. — Раз вы не верите в Черного Дракона, может, узнаете у того, кто видел его воочию? Дух-проводник никогда тебе не солжет, ключница.

Женя остановился и посмотрел на кувшин. Мне стало не по себе.

— Дууух, — неуверенно позвала я, и тут же острые коготки вцепились в плечо.

— Слушаюсь и повинуюсь, — прокашлявшись, выдал Пусть. — Что стряслось, умница?

— Мы ходили к провидице, — начала я.

— К этому смурному духу? Фу.

— Она сказала, что мне нужно прыгнуть в лаву, чтобы пробудить магию.

— Логично. Возможно, смурной дух и прав.

— И ещё…, — я запнулась. — Она увидела за моей спиной черные крылья.

— Чего-чего? Дух так и сказал «черные крылья»?! — Пусть сполз мне на колени и, вытаращив свой единственный глаз, уставился на меня. — Он предрек тебе путь Черного Дракона?

Я закусила губу и кивнула.

— Ох, — Пусть отвернулся. — Три раза «ох», ключница. Если провидица не разучилась видеть, то тебе пора в лаву.

— Почему?

— Если ты — Черный Дракон, жрецы нам больше не противники, — Пусть сощурился и посмотрел на Макса. — Правильно я говорю?

— Правильно, — неохотно согласился тот. — Если кхелет хатра — дети богов, то Черный Дракон — живой бог.

Тэй презрительно фыркнул.

— Послушай, Пусть, — я покосилась на разведчика. — А Черный Дракон действительно существовал? Ты видел его?

— Нет, не видел, — проводник покачал головой. — Не довелось. А к чему этот вопрос? Вы думаете, Воин тысячелетия — миф, придуманный магами третьего мира, возжелавшими отделиться от своих кланов?

— Это видел Воина тысячелетия, — отрезал Макс. — Нельзя взять пустую сказку и заставить тысячи своенравных разумных в неё поверить.

— Ты недостаточно жил в шестом мире? — насмешливо спросил Тэй.

Пусть перевел взгляд на разведчика и заговорил удивительно серьезно и немного сурово.

— Пустых сказок в шестом мире нет. Есть пустые головы.

Тэй закатил глаза.

— Отлично, — он махнул рукой. — Пихайте её в лаву, раз того желают жрецы и придуманные боги.

— Дело не только в жрецах, — подал голос Женя. — Лиа, наша пленница, твердит о свете, на который летела через тьму. Она нашла твою пещеру по нему.

— То есть, эта сумасшедшая искала меня? Я — светоч?

— «Его крылья темны для живых, но для мертвых сияют как тысячи солнц», — нараспев произнес Макс. — Нужно…

— Это не ваше решение, — оборвал его Женя. — Саша, хочу, наконец, послушать тебя. Что ты думаешь по этому поводу?

— Мое решение, — я посмотрела на брата, затем перевела взгляд на Макса, потом на Пусть. Тэй поднялся и, пройдя к балкону, облокотился на ограждение и замер, всем своим видом давая понять, что наш разговор его не интересует. — Мое решение… Женя, ты понимаешь, что если я стану драконом, меня из этого мира могут и не выпустить?

— Кто? Тебя закуют в цепи? Посадят в пещеру? Заставят воевать? — брат упрямо мотнул головой. — Пока только жрецы ограничивают твою волю, а когда у тебя появятся крылья, когда ты почуешь магию и небо… Сестра, ты станешь гораздо сильнее.

— Ты хочешь, чтобы я прыгнула в лаву?

— Я хочу, чтобы ты была свободной!

«Мне бы просто вернуться домой и увидеть маму…»

— А я не изжарюсь?

Пусть залился визгливым смехом.

— Я же не похож на головешку, — фыркнул Женя. — Ты…

Трубный рев потряс своды пещеры, и брат осекся.

— Дед зовет, — тихо произнес он. — Мне пора. Саша, утро вечера мудренее. Скажешь о своем решении завтра.

Он сделал было шаг к балкону, как внезапно замер и, развернувшись, подался ко мне.

— Запомни, сестренка, — сказал брат, схватив меня за плечи и заглянув в глаза. — В тебе есть сила лавы и воля ветра. Ты сама вскоре почувствуешь, как не хватает тебе крыльев, как хочется полететь вместе с другими, как мечтается ощутить пламя в глотке. Но это — не твой мир и не твоя война. Решение за тобой.

— Ладно, — я положила ладонь на руку брата. — Я… подумаю.

Женя кивнул и направился к балкону. Тэй отступил в сторону, пропуская князя к небу.

— Макс, — тихо позвала я. — Мне немного страшно.

— Нечего тебе бояться, — бросил тот. — Твоя мать смогла покинуть клан, сможешь и ты, какие бы крылья за твоей спиной не оказались.

— А что, если магия не пробудится?

— Значит, Пусть тебе наврал.

— Ничего я не наврал! Валите уж на провидицу!

— Саша.

— Что?

— Позволь задать тебе вопрос, — Макс придвинулся ближе и едва не дышал мне в ухо. — Как Тэй одолел рубинового, пожранного тенью?

Разведчик так и остался стоять на балконе, поэтому нашего разговора не слышал.

— Почему ты спрашиваешь это у меня?

— Потому что тебе я верю.

Я обернулась и в упор посмотрела на Макса. Его лицо было так близко, что я различала на карих радужках золотистые крапинки.

— Он был быстр и ловок, — я пожала плечами. — А рубиновый — очень неповоротлив. У него не было места для маневра.

— И никакой серой ауры вокруг?

Я непонимающе посмотрела на Макса.

— К чему все эти вопросы? Ты что, действительно шпионишь на жрецов?

— Ещё бы! — бесцеремонно встрял в разговор Пусть. — Не об этом ли поручении говорил тебе ключник третьего мира на нашей последней встрече?

— Если за твоей спиной провидица видела крылья света, то за его, — Макс нахмурился и кивнул в сторону Тэя. — Крылья тьмы. Его отец даже в своем мире умудряется играть с тенями. Только то, что за шестой дверью — злобный тупой дух, здесь — хитрая и коварная тварь, способная пожрать разум и поработить тело. Она дает силу, но отбирает волю. Хотя… ты же помнишь приступ ярость своего брата, верно?

Мне не понравился выпад Макса, я хотела возразить, но и рта раскрыть не успела, как слово взял проводник.

— Давай, ты будешь думать о безопасности ключницы, страж, — профырчал Пусть. — Третий мир может развалиться на куски и уйти в бездну, и это будет не твоя вина. Но если ключницу толкнут — упадешь ты.

Тэй вскочил на перила балкона и спрыгнул вниз.

— Ты прав, дух, — Максим резко поднялся и протянул мне руку. — Идем, провожу до комнаты.

Серебряный дракон высверком молнии прочертил темное небо и исчез из виду.

Мне нравился ветер, но я боялась огня. И будущего.

Я провозилась всю ночь, раздумывая над тем, хватит ли мне смелости полезть в лаву. Впрочем, страх был единственной преградой на этом пути. Варианта мне дали два, и один из них казался тупиковым.

На рассвете я отправила Зу за Женей, и уже к полудню в мою пещеру пришли портной и маг — снимать мерки для зачарованного драконьего платья. На то, чтобы смириться с шагом в пекло мне отвели два дня.

Кэзрах вынырнула у берега, тряхнула головой и расхохоталась. Её смех наполнил пещеру сверху донизу.

— Согласна, что это самое волнующее событие в жизни кхелет хатра, — произнесла дочь лавы, успокаиваясь. — Страх испытывает каждый, но не поддавайся панике.

Я нарезала круги по сокрытому от посторонних глаз пещерному озерку, поднимая тучи брызг. Перед Кэзрах своими опасениями мне делиться не хотелось, но она прекрасно понимала всё без слов.

— Нырнула! — огнеглазая ушла под воду и, выскочив передо мной, завопила. — Вынырнула! И полетела!

Она с размаха ударила руками по глади озера и снова засмеялась.

— Сила Хатра у тебя в крови! Стоит обрести крепки крылья, как ты тот час взмоешь в небо.

Я выбралась на берег и, усевшись на покрывало, взъерошила пятерней короткие волосы. Прическа выглядела ужасно, но сейчас мне было не до этого.

— А ощущения?

— Как будто погружаешься в горячую ванну, — Кэзрах на спине проплыла мимо. — Главное — пробить корку на поверхности, когда взлетаешь. Она твердая, как лед. Её легко разрушить, но постарайся сделать это головой. И, кстати, куда труднее осилить путь к жерлу. Как мне говорили рожденные людьми, они поднимались наверх целые сутки! Кончено, они устали и измучились. Купание принесло им облегчение.

— И крылья, — закончила я, поежившись, но о подъеме предпочла умолчать. Слава сделал телепорт, а Тэй пообещал забросить зачарованную вещицу на край жерла. Бескрылые пройдут через магический коридор, остальные же долетят самостоятельно. На таком способе перемещения настаивали Макс и Женя. Гешет, который вообще хотел, чтобы я отправилась на купание вместе с детьми, был недоволен подобного рода послаблениями.

— Она должна пройти преображение вместе с юными сынами ветра и дочерями лавы, — гремел он, потрясая кулачищами. — Два раза в год мы поднимаемся на жерло священного вулкана Хатто Раг, чтобы увидеть чудо преображения. Если она хочет стать одной из нас, пусть ждет.

Жене удалось переубедить деда. Не знаю, что брат ему пообещал, но одно мне было известно точно — никто и словом не обмолвился о пророчестве провидицы. Гешет не знал, что за моей спиной могут подняться черные крылья давно забытого бога.

— Прими свою долю с честью, — Кэзрах забралась на берег и встряхнулась. — Ты должна быть смелой. Сыны ветра и дочери лавы совсем юными проходят преображение. Ты же взрослая.

В ночь перед походом к лаве, я нашла Кэзрах и попросила её отвести меня к купальням. Думала, теплая вода озера поможет расслабиться и подготовит к прыжку в пекло. Но болтовня дочери лавы ещё больше усилила страх.

А что, если я не смогу пробить корку? Или ударюсь головой и потеряю сознание?

Что потом скажет моя мать? И как она сейчас…

Женя и Тэй уверили меня, что она в безопасности. Эду удалось утрясти вопросы с врачами, но мама всё ещё оставалась в больнице. Мне очень хотелось оказаться подле неё, но отчасти это был эгоистичный позыв. Мамино «всё будет хорошо» срабатывало всегда. Приходя к подобной мысли, я корила себя за жестокосердие и неблагодарность. Мать пострадала из-за меня, и мы с Женей должны были сейчас находиться рядом с ней. Или сделать всё, чтобы добиться этого.

В моей пещере сидели Максим и Слава. Последний сильно схуднул на фруктовой диете и из-за своей взлохмаченной бороды походил на угрюмого старика.

— Если она умрет, ключником станешь либо ты, либо я, — говорил Слава, когда мы с Кэзрах вошли под арку. — Совет-то тут собирать некому. А из свиты мы одни.

— Делите Пусть между собой? — не без злости спросила я. Слава сидел на полу, скрестив под собой ноги на манер йога. У его правого плеча переливался всеми оттенками синего небольшой шар с кроной. — Может, подождете, пока я сгорю?

— Ой, — Слава обернулся и недовольно сморщил нос. — Госпожа пожаловала.

— Кэз, бла…, — я обернулась, но моей спутницы и след простыл. Она даже не соизволила попрощаться. Видимо, её вконец достал мой унылый вид. — …годарю…

Макс, сидевший на кровати, выглянул из-за полога.

— Я пригласил жрецов на завтрашнюю церемонию, — нетерпящим возражения тоном заявил он.

Я вскинула брови.

— Зачем?

— Если ты — Черный Дракон, они должны увидеть рождение Воина тысячелетия. Они имеют на это право.

— Хорошо, — мне-то, в общем, какое дело? — Слава, — я прошла мимо бородача и как бы невзначай пнула его. — Если я сгорю в лаве, то найду способ вернуться с того света и буду мучить тебя долгими, одинокими ночами.

— Напугала, — маг махнул рукой, едва не задев шар. Тот зажужжал и отпрянул, уворачиваясь от удара. — Меня ничего уже тут не пугает. Терпеть этот мир не могу.

— Мне, можно подумать, нравится здесь торчать.

— Всё, хватит ныть. Оба! — прикрикнул на нас Макс. — Учти, Саша. После твоего преображения, если оно пройдет удачно, а я в этом не сомневаюсь, меня ждут, самое меньше, сутки в яме. За тобой присмотрит Слава, а Тэй поучит полетам.

— Ты позвал жрецов, не сообщив об этом Гешету? — спросила я, присаживаясь рядом. Макс смерил меня одним из своих самых свирепых взглядов и коротко выдал:

— Да.

— А если и Макса скинут в лаву, ключником стану я! И сразу же смотаюсь домой.

— А в шестом мире тебя мигом подомнет некто, охотящийся за ключом, — огрызнулась я. — Что за мяч у тебя над плечом болтается?

— Проводник. Мне он не нравится. Хочу мышь, как у тебя, — Слава вытянул ноги и зевнул. — Как же достали эти ваши драконы! Слуга то, слуга се. Почему никто не рассказал им о демократии?

— Помолчи, — посоветовал Макс. — Твои мечты о политических манипуляциях в диком мире совершенно никого не интересуют. И прекрати лезть к Лоэл, она — женщина огнеглазого.

— Она сама ко мне пристает.

Я усмехнулась.

— Если мне не изменяет память, ты так же говорил про Свету из моего отдела.

— Точно! — встрепенулся Макс. — Что это она тебя на корпоративе зажимала, а не наоборот.

— Ну, вообще-то Света сама кого хочешь зажмет, — заметил Слава. — Она всю свою жизнь пересказала, пока я в туалет от неё не удрал.

— А она, значит, за тобой пошла?

— Вот какая ты злая! Все вы в бухгалтерии такие! А не помнишь, как сама на пару с Костей игрушки с елки сшибала?

— Эй! Это было затмение! Временное!

— Виски называется.

— Да вас всех за домогательства поуволнять надо, — сделал вывод Макс. — Как только вернемся, этим и займусь.

— Тебя там считают трупом.

— А я скажу, что мы с тобой, Сашенька, на Ибице отдыхали.

— Ага, и Слава с нами. И кого тогда уволить надо за превышение полномочий?

Мы проговорили о работе до поздней ночи. Ещё никогда я с такой теплотой не вспоминала наш разношерстный коллектив. Макс развеселился и, когда я поднялась проводить гостей, неожиданно крепко обнял и пообещал, что завтра всё пройдет как по маслу.

Или как по лаве…

Утром меня разбудил Зу — принес серебряное платье. Не успела я привести себя в порядок и одеться, как в пещеру, на манер урагана, вломился Тэй.

— Где Рэй и бородатый хам? — сходу бросил он. — Платье подошло?

— Не знаю. Да, — я крутилась на месте, пытаясь оценить себя в зачарованной одежде. — У вас нет зеркал — это очень печально.

— Учтем, — усмехаясь, дракон оглядывал меня. — Старовата ты для преображения, дочь лавы.

Я настороженно посмотрела на Тэя.

— Это может повлиять на результат?

— Не должно, — серьезно заметил тот. — Твой брат и дед готовятся вылететь. Тебе следует прибыть немного раньше их.

— А когда прибудут жрецы?

— Кто? — Тэй непонимающе взглянул на меня, и в этот же миг в комнату вошли Макс и Слава. Последний нес в руках здоровенный черный камень.

— Ты сейчас спросила о жрецах? — проигнорировав гостей, упорствовал Тэй. — Куда они должны прибыть?

— На её преображение, — Максим посмотрел на меня таким свирепым взглядом, что перспектива сгореть в лаве перестала пугать.

— Ой, — я опустила глаза.

— Ой, — передразнил меня Слава. — Давайте позавтракаем.

Тэй чуть склонил голову и, исподлобья глядя на Макса, шагнул к нему.

— Ты позвал жрецов?

— Я, — сухо ответил маг.

— Какое ты имел на это право, слуга?

— Я не обязан перед тобой отчитываться.

Глаза Тэя сузились. Он был ниже Макса, но в его глазах жило пламя.

— К ответу тебя призовут в любом случае, — разведчик снова подался вперед.

— Ребята, — растерянно позвала я. — Может, не надо выяснять отношения сегодня?

Макс застыл, сжав челюсти и нахмурившись. Тэй какое-то время сверлил стража взглядом, а потом, развернувшись, задел его плечом и принялся нарезать вокруг него круги.

— Сколько тебя помню, маг, ты всегда подставлял клан, — цедил дракон. — Каждый твой подлый шаг, каждое слово, сказанное шепотом, выставляло нас в неприглядном свете. Ни за одним кланом так не следят жрецы, как за нами. Почему же бескрылый слуга так ненавидит крылатых?

Макс молчал. Сжав кулаки, он смотрел в пол.

— Ну же, трус. Ну же, предатель. Ну же, беглец, — шипел Тэй, заглядывая ему в лицо. — Несчастный подкидыш, не знающий родителей, очень хотел быть особенным. Чудно, но он оказался магом! Только вот все его фокусы вызывали лишь хохот у окружающих. Но великая Кхелет, какая удача! Его заметила сама княжна, пожалела дурачка, играющего со звездами, и утащила в Ров. Почему бы не уйти в другие миры? Но нет! Он поддержал поход Зарго против родного клана. Боишься теней, Рэй? Потому что не слышишь ни одной, верно? Потому что их магия для тебя недоступна? Ну, отвечай же, беглец! А на что ты готов ради тех, кто тебе дорог? Готов продать душу тьме? Или даже там ты никому не нужен?

Тэй остановился и буквально проорал последние слова в лицо Максу. Тот, прикрыв глаза, молчал. Дракон отступил назад и, вытянув шею, покачал головой. Казалось, воздух между ними сейчас заискриться.

— Как хорошо ты меня знаешь, — произнес, наконец, Максим, открывая глаза и удивительно спокойно глядя на Тэя. — Да, я не умею управлять тенями. Да, я прислушиваюсь к жрецам. Да, я не защищаю свой клан любыми средствами. Достаточно?

— Ты сгниешь в яме за самоуправство, — Тэй отвернулся. Ярость ещё бурлила в каждом его слове, но теперь он старался держать себя в руках.

— Лучше в яме, чем в пожранном тенью теле. Не боишься, что в один прекрасный день нападешь на своих близких? На тех самых, которых пытаешься защитить в бессмысленных воинах, по песчинкам отдавая тьме свой разум?

— Значит, предательство — это твой способ остановить «бессмысленные воины»? — Тэй развернулся у самого края. — Придумай что-нибудь более убедительное, слуга!

Дракон шагнул назад и упал за край, чтобы через мгновение серебряным вихрем взмыть ввысь. В тишине, повисшей в пещере, прозвучал полный отчаяния голос Славы.

— Мы есть будем или как?

— Макс, мне очень жаль, — я не знала, куда себя деть. — Я так нервничала, что само слетело с языка.

— Не имеет значения, — Макс посмотрел на меня. Уже не сердито и обвиняюще, но устало и безнадежно. — Зато ты узнала мою историю.

— Прости.

Он отвернулся.

— Пора завтракать. И вызови Пусть. Дух подскажет, что тебе сегодня следует делать. Тихо! — он вскинул руку, отмахиваясь от моих возражений. — Знаю, что уже слушала, послушаешь ещё раз. До тебя туго доходит.

— Он — слуга, который возомнил, что может быть равным крылатым, — зевнув, ответил Пусть. — Здесь рождается настолько мало подобных выскочек, что нет ничего удивительного в его известности. К тому же, ему помогла твоя мать.

Я прокашлялась и кивнула. В шестом мире дышать на краю жерла вулкана было не то, что нельзя, невозможно. Сейчас же рядом со мной топтались люди без какой-либо защиты и ещё умудрялись вести беседу. Конечно, то были кхелет хатра, да и мир далеко не наш, но всё же мне казалось, что ещё миг — и я задохнусь. Черная пыль оседала на серебряные чешуйки драконьих нарядов, делая их тусклыми.

Когда мы, шагнув в воронку телепорта, в мгновение ока перенеслись из моей пещеры к жерлу священного вулкана Хатто Раг, жрецы и свита князя Гешета уже были на месте. Князь сохранял спокойствие, делая вид, что ни капли не удивлен прибытием представителей культа, а вот Женя едва сдерживал себя, чтобы не налететь на Макса, который любезно поздоровался с Зарго Штегом и его привратниками.

— Значит, пока княжна не преобразится, магия не доступна ей? — спросил ключник третьего мира. Он улыбался, глядя на меня сверху вниз, и я чувствовала себя такой маленькой и никчемной среди всех этих странных, гордых созданий, что готова была броситься в лаву сию секунду. — Кто же пришел к такому интересному утверждению?

Женя, нахмурившись, посмотрел на Макса.

— Я, — кивнул страж. — Тренировки по пробуждению магии не принесли результатов.

Значит, Максим ничего не сказал жрецам о визите к провидице. Тогда и о черных крыльях им ничего не известно. Страж позвал служителей культа, демонстрируя, как мы ответственно подходим к выполнению их пожеланий. Что ж, если я выберусь из лавы, для многих мое преображение может стать неожиданным.

— Начнем, — пророкотал Гешет, подходя к самому краю. Я обернулась и посмотрела на Макса.

— Я помогу тебе, — скорее догадалась, чем услышала то, что он прошептал.

— Как? — я окинула печальным взглядом темно-серое, почти черное пространство у себя под ногами. От края жерла до корки лететь предстояло метров сорок, не меньше.

Пусть сидел на плече Макса. Это видно не было.

— Великие боги! — возопил Гешет, воздев руки к небу. — Хатра, что знает все о мире подлунном! Кхелет, что ведает все о недрах горячих! Внемлите зову детей своих, что просят вас о великой милости! Вот дочь твоя, Кхелет!

Макс подтолкнул меня вперед, и я, стуча зубами, встала подле Гешета. От чувства высоты потянуло ноги. Я хотела было отступить назад, но дед поймал меня за локоть и подтащил к самому краю.

— Глаза её сияют, подобно твоим огненным водам. Дай ей крылья, чтобы испытала она силу мужа твоего и отца нашего, великого и вездесущего Хатра!

Женя встал рядом со мной и, вскинув руку, ладонью очертил в воздухе круг. По черной поверхности лавы, прямо под нами, побежали в разные стороны желтые трещины. С высоты их рисунок напоминал сделанную из космоса фотографию крупного мегаполиса шестого мира.

Я невольно вскрикнула. Вверх взлетела одна огненная капля, за ней вторая, и внезапно ввысь устремился пылающий жаром оранжево-алый гейзер. Огненные всплески падали на черную поверхность, плавя ее. Дыра ширилась, сгустки лавы подлетали все выше. Я до крови закусила губу, чтобы не завопить во все горло.

— Лети, княжна, — дед убрал руку с моего плеча. Я обернулась, полными ужаса глазами глянула на Макса. Пусть помахал мне крылом.

— Разбегись, — тихо посоветовал Женя. Пока я пятилась назад, в голову пришла мысль, что ещё миг — и им придется ловить меня, потому что я не выдержу и дам деру. Недалеко от места проведения обряда, я заметила выбитую в скале лестницу, ведущую вниз.

«Туда!», — завопил разум.

— Вперед, — прошептала я и с разбега прыгнула в жерло.

Максим повел плечом, на котором сидел Пусть.

— Слишком долго, — прошептал страж, оглядывая окружающих. Начал волноваться наследный князь, хмурился Гешет, а жрецы, усмехаясь, переглядывались. — Как ощущения?

— Ничего не чувствую, — отозвался проводник. — Значит, она жива. Ой…

— Что? — встревожено спросил Макс.

Пусть зажмурился и, вывалив розовый язычок, прокряхтел.

— Плохо, страж, очень пло…

Договорить он не успел. Макс снял проводника с плеча, сунул того в руки побледневшему Славе, и метнулся к краю.

— Куда?! — проревел Гешет, преграждая стражу путь. Но Макс, оттолкнув князя в сторону, вскинул руки и, вытянувшись, без промедления прыгнул вниз, будто там его ждала освежающая водная гладь, а не пылающая кровь земли. У самой поверхности лавы вокруг стража сформировался плотный, защитный, магический кокон, заискрившийся от соприкосновения с кипящей субстанцией.

И снова наступила гнетущая тишина.

— Они… погибли? — дрожащим голосом спросил Слава.

— Нет…, — прошептал Женя, не сводя глаз с того места, куда нырнул Макс. — Нет!

Тэй обернулся и хмуро глянул на проводника. Пусть открыл глаз, смачно чихнул и, внезапно расправив крылья, пронзительно завизжал.

— ОНА ЖИВА!

В тот же миг темная корка, покрывающая жерло, лопнула в самом центре, обнажив кровавый разлом. Лава взметнулась ввысь, закрутилась спиралью вокруг тел двух устремившихся в небо драконов, озаряя шкуру серебряного и искрами разлетаясь от угольных крыльев черного гиганта.

Жрецы, не сразу сообразив, что произошло, после некоторого промедления попадали на колени, лбами встретив землю. Их примеру последовали правящий князь и его люди, и только Женя, Тэй и Слава остались стоять, как вкопанные, взглядами провожая двух объятых пламенем преображенных.

— Ключница слишком далеко, — пискнул Пусть и исчез.

Выше. Ещё выше. Через облака, к ледяному ветру, сметающему с тела жар кроваво-красного пекла.

Тяжело дышать.

Дальше. Ещё дальше. От земли, от толстой черной корки, которую я не могла пробить, как ни старалась. Удар, удар, удар! И ничего… А потом явилась смерть — черная, как безлунная ночь — схватила меня и потянула вверх. Теперь она неслась за мной — оборачиваясь, я видела позади угольные крылья, закрывающие полнеба.

Быстрее! Быстрее!! Быстрее!!!

Страх гнал меня за горную цепь, за безжизненную, усыпанную пеплом равнину, мимо серых кипящих озер, мимо желтых холмов, к зеленеющему пятну на горизонте.

Лес! Бирюзовый лес, дышащий прохладой и спасением. Там я укроюсь, там я спрячусь, там я стану собой.

Сложив крылья, ринулась вниз, в манящую зеленью и прохладой чащу, нырнула под шатер огромных крон, провалилась в чарующий полумрак и… грудью налетела на ствол, не успев увернуться. Вцепилась передними и задними лапами в кору. Повиснув на дереве, расправила крылья и, оттолкнувшись, попыталась взлететь, но меня дернуло в сторону. Развернуться не вышло, не хватило простора для маневра, и я, неуклюже спикировав в ветки, снова ударилась о дерево, на этот раз гораздо сильнее. От боли перед глазами замерцали искры, и меня оглушил пронзительный рев. Испугавшись собственного крика, я, путаясь лапами в ветвях, прижала к телу крылья и… полетела вниз, сбивая листву и сучья. Оказавшись на земле, я какое-то время лежала на животе, наблюдая за кончиком серебристого, увенчанного булавой хвоста, который чуть подрагивал, поднимая из лесной подстилки тучи насекомых. Собравшись с духом, я вскинула голову и огляделась. Тишь, прохлада и одиночество среди невероятно огромных лиственных деревьев стали наградой за долгий путь. И только я подумала, что спаслась, как впереди, в полумраке, полыхнул огнем глаз дракона.

Рычание, низкое, угрожающее, достигло моих ушей. Я замерла, наблюдая за тем, кто скрывался в глубине леса. Он был не один. Всюду мне чудились неясные силуэты, искры пламени вспыхивали тут и там.

Их много.

Небывалая ярость затмила разум. Я резво вскочила на ноги, пошатнулась и, встав боком к врагам, с размаха ударила булавой о ствол близстоящего дерева, оставив на коре глубокую вмятину.

Я зашипела, обнажив клыки.

Враг ударил неожиданно. Выскочил из темноты, сверкнув изумрудным гребнем, оттолкнулся всеми четырьмя лапами от горбом выступающего из-под почвы корня и, расправив крылья, метнулся ко мне. Я успела пригнуться, припасть к земле, но когти врага полоснули по спине. Из чащи донеслось довольное рычание.

Изумрудный дракон, поведя узкой длинной мордой, отскочил в сторону, но в темноту не ушел. Он был готов напасть снова.

Я зарычала, развернулась, прижимая к телу крылья. Враг склонил голову, демонстрируя мощные ребристые рога, как вилы торчащие над более мелкими наростами, выдающими в противнике венценосную особь.

Драться! Нужно драться! Он меньше меня!

Я снова встала боком, злобно зашипела. Странное дело, но я и думать забыла о лаве, прошлом… обо всем. Передо мной рычал враг, и ярость сушила глотку пламенем.

Но поединок отменялся.

Над головой затрещали ветки, зашелестела листва, вихрь взметнул с земли пыль и щепки, и я, вспомнив о гнавшейся за мной смерти, попятилась, вся сжавшись. Изумрудный ринулся вперед, но в последний момент резко отвел рога в сторону и всем телом влетел в черного дракона, упавшего передо мной. Гигант пошатнулся, широко расставил ноги и, вытянув шею, заревел прямо в морду моему врагу. Тот отскочил назад, тряся головой, оглушенный и растерянный, а царившее вокруг мгновение назад злобное рычание сменилось тишиной.

От шкуры черного поднимался пар, капли сверкали на крутых боках, а красные шипы на гребне вздрагивали в такт дыханию. Он был выше, длиннее, массивнее самого Гешета. Здоровенную башку окаймлял костяной воротник, на макушке щетинившийся двумя парами саблевидных рогов цвета пламени. Дракон обернулся, оглядел меня огненным глазом и оскалился, показав острые клыки.

Изумрудные, между тем, выходили на свет. Они что-то говорили, я слышала их, но ничего не могла разобрать, поэтому яростно шипела, молотя булавой по земле.

— Не нападай, — прорычал черный. Это было именно рычание, но я осознала, что мне отдали приказ, который не следовало нарушать. Припав к земле, я замерла и впервые почувствовала боль. Черный увидел мою рану, заворчал и, переступив через меня, снова вытянул шею и угрожающе заревел. Я вся сжалась, чувствуя, как рокочет пламя ярости в его глотке. Он нависал надо мной, готовый отразить любой удар, огромный и свирепый, но изумрудных было гораздо больше. Они выходили из темноты, тянули шеи, и говорили… Теперь я могла понимать.

— Черный Дракон вернулся! Черные крылья принес нам отец-ветер!

Сначала перекинулся венценосный, что дрался со мной. Невысокий тонкий юноша с волосами цвета льна и удивительно белой кожей, рухнул на колени перед нами и склонил голову. Один за другим изумрудные меняли ипостась и опускались на землю.

— Воин тысячелетия вернулся. Жрецы были правы! Венценосная Лленга говорила правду!

Наблюдая за ними, я вспомнила, что тоже была человеком. И снова захотела им стать. Сейчас же.

Судорога свела тело, но ничего не произошло. Я испугалась, дернулась, мир вокруг задрожал, замерцал, поблек… И стал другим.

— Черный Дракон расправил крылья!

— Он явился к нам!

Я, не мигая, смотрела на свои перепачканные в грязи руки, которыми упиралась во влажную землю.

— Боже, — я с трудом вскинула голову. Надо мной возвышался черный дракон, вокруг нас стояли на коленях люди, похожие на привидений, одетые в платья, кажется, из кусочков тех гигантских листьев, что простынями лежали рядом. И деревья… высокие, массивные, колоссальные, совсем как современные небоскребы. Я хотела подняться, оглядеться, сказать этим косящимся на меня врагам, этим драконам, что я пришла с миром. И вообще не хочу ни с кем драться. Я оттолкнулась и упала на чьи-то вовремя подставленные руки. Боль разливалась по всему телу, спину саднило, а платье липло к ранам.

— Макс, — в горле пересохло. — Максим, как?!

— Тихо, не дергайся, — его обнаженная грудь блестела от пота, светлые волосы растрепались и казались темнее, чем они есть на самом деле. А глаза… Глаза остались карими, без единого всполоха пламени.

— Где… дракон?

Он осторожно взял меня на руки и поднялся сам. Я закусила губу, но все равно застонала от боли.

— Черт, — прошептал страж, оглядываясь.

— Они меня убьют, — зажмурившись, едва слышно заныла я.

— Не убьют.

Откуда-то со стороны донесся взволнованный голос.

— Воин тысячелетия, чем мы можем помочь тебе?

— Не мне, ей.

Макс двинулся вперед. Мир вокруг пылал и плавился. Каждый шаг стража отдавался во всем теле ноющей болью. Рядом говорили, но я не различала слов. Свет солнца то пробивался, то терялся среди огромных листьев.

Я же прошла адаптацию, неужели снова приступ?!

— Сейчас будет легче, — сквозь зубы процедил Макс.

— Ты — Черный Дракон, да? — прошептала я, отворачиваясь от него и вглядываясь в стену зелени, преградившую нам путь. Тело стража было горячим, как печка. — И не сказал мне ничего.

— Я не знал — тихо ответил он. — И до сих пор не понимаю, какого…

— ЧТО СЕРЕБРЯНАЯ ДЕЛАЕТ В ИЗУМРУДНОМ ГНЕЗДЕ!? — завизжала разъяренная женщина.

— Твою же мать, — прошептал Максим, резко разворачиваясь и крепко прижимая меня к себе. Воздух вокруг нас заискрился, дрогнул, пошел трещинами и разлетелся на тысячи осколков.

— Не больно? — процедил страж. Я ощутила прилив сил, а раны перестало саднить.

— Нет, — я повела плечами. — Лучше. Что…

Я не успела договорить. На нас снова опустился переливающийся защитный купол, и снова весь удар пришелся на него. Кто-то не желал видеть нас живыми.

Макса дернуло вперед, и я обвила руками его шею.

— Ох, как некрасиво, — просипел он, опускаясь на одно колено. — Светить голым задом в лицо княгине изумрудных. Не дипломатично.

Вокруг нас никого не осталось. Только два огромных дерева высились с двух сторон, как столпы неких ворот. И тишина. Магический купол был настолько сильным, что не пропускал ни звука.

— Перекинься, — я завозилась на его руках. — Они увидят и не станут нападать.

— Не могу, — прохрипел Макс. — Не получается.

— Прекрати колдовать.

— Чертова ведьма сметет нас в два счета, — он отпустил меня, и я, встав перед ним на колени, выглянула из-за его плеча.

— Там женщина стоит на зеленом пьедестале и машет руками. Вокруг неё кружат драконы. Кхм… Мааааакс, на нас летит красный смерч!!!

— Держись, — он схватил меня за талию и притянул к себе. Я только и успела, что спрятаться за его плечом, как мощнейший удар отшвырнул нас на несколько метров назад. Заложило уши, в голове зазвенело. Макс, потеряв сознание, всем своим весом придавил меня к земле. Купол развалился, боль кнутом полоснула по спине, заставив закричать, и в тот же миг я перекинулась, не прекращая реветь. Что-то больно обожгло левое бедро, запахло паленым, но на вопли не осталось времени. Со всей возможной для ситуации осторожностью подхватив тело стража, я подпрыгнула, расправляя крылья, и метнулась ввысь, сшибая листву. Изумрудные были повсюду — сидели на ветвях, карабкались, как ящерицы, по стволам, вылетали, подобно пчелами, из огромного, каменного грота цвета малахита, тянувшегося на многие мили вглубь леса и сокрытого под его кроной.

И снова ярость ослепила разум. Я заревела, увидев, что лететь-то мне некуда — враги сомкнули ряды у меня над головой, а маневрировать среди деревьев я не умела.

— За мной!!! — пронзительно завопил кто-то, стрелой проносясь мимо. Выбора мне не оставили, я ринулась за врагом, который совсем недавно атаковал меня и готов был убить. Мы влетели в гущу воинов бок о бок, крылом к крылу. Я едва не уронила Максима, но вовремя прижала лапы к туловищу, стараясь не раздавить стража.

Странно, но за нами не стали гнаться. Нам позволили уйти. Меня с обеих сторон прикрывали два молодых венценосных дракона из изумрудного клана, которых очень хотелось укусить, ударить, задеть. Но я сдерживала ярость, потому что они, кажется, не желали нам зла.

Мы летели быстро и низко, едва не задевая вершины деревьев. Сыны ветра неслись впереди, изредка оглядывались, о чем-то переговариваясь, не без неприязни косясь на меня. Гибкие, изящные, яркие, как летающие змеи, они, тем не менее, были опасны. Раны ещё болели.

— Зачем помогаешь? — прорычала я.

— Не тебе, — рявкнул тот, что был постарше и, метнувшись ввысь, развернулся и завис, глядя назад. — Нет погони. Успокоилась?

— Начала думать, — поправил младший. Он тоже замер, поймав поток, а вот я, стоило остановиться, начала неуклюже крутиться вокруг своей оси.

— Спускаемся к озеру, — старший пролетел у самого моего носа, чудом не ударив хвостом по морде. Я же едва сдержалась, чтобы не вцепиться в него. Пришлось крепче сжать зубы. Не следовало нападать на того, кто единственный решился нам помочь.

Зеленое, в тон лесу, озеро, тянулось от опушки до невысоких, проросших кустарниками, холмов. Изумрудные приземлились у берега и сразу же перекинулись. Младший оказался мальчишкой лет двенадцати. Второй же, тот, с кем я дралась в чаще, стоило мне шлепнуться на землю, тут же встал впереди своего спутника, закрывая маленького сына ветра от меня.

Осторожно опустив Макса у тянущихся через весь берег корней деревьев-великанов, я приняла человеческий вид и, набросив на стража поблекший лист-простыню, коих здесь было в изобилии, тут же позвала духа.

— Пууусть!

— Это же черти что, моя умница! Черти что! — проводник шлепнулся мне на плечо, тревожно вереща. — Он же теперь задерет нос до неба и… А мы вообще где? Ты что, убила Черного Дракона?!

— Нет, — я склонилась над Максом, проверила пульс. — Он жив. Его оглушила изумрудная.

— Ты тоже, смотрю, не очень целая, — Пусть спикировал с плеча на корень позади меня. — Ничего себе царапины! Новое платье попортила. Тебе нужна помощь. И ему.

— Я могу помочь, — высунулся мальчишка, но старший шикнул на него. — Чего? Ггед, она — ключница! Как наша бабушка! Разве не видишь… Аааа, ты же не маг…

— Не понимаю, о чем ты, — холодно отозвался юноша.

— Рядом с серебряной — ключ-проводник, — пояснил младший. — Пусть, да?

— Да, — дух выпятил грудь. — Вы — венценосные изумрудных? И бабушка ваша нянчилась с Это до Зарго Штега. Помню-помню.

— Ага, — мальчишка расплылся в улыбке и шагнул было вперед, но старший вскинул руку, преграждая ему путь. — Эй, пусти! Это же Воин тысячелетия, забыл? Он остановит мертвые крылья!

— Мне не нравится, когда ты разговариваешь с воздухом, — в голосе юноши звенела досада.

— Ключница, прикажи, пожалуйста, Пусть показаться моему брату, — мальчишка недовольно покосился на стоявшего перед ним сына ветра.

У меня кружилась голова, поэтому, не думая, я махнула рукой.

— Пусть, сделай то, что он хочет.

— Уже.

Глаза юноши округлились.

— Ключ шестого мира, — прошептал он, пятясь назад и пихая младшего. — Я помню тебя! Бабушка говорила, что ты — лучший собеседник всех миров!

— Ой, как приятно, — Пусть распушился. — Ваша бабушка была чудесной женщиной. Да согреет мать-лава её крылья, где бы она теперь ни летала.

— Вы там что-то говорили о помощи, — промямлила я. — Может…

— Да! — мальчишка проскочил вперед и кинулся к Максу. — Ддера оглушила его, чокнутая ведьма. Когда дядя узнает, отправит её в гнезда навечно сидеть у чужих яиц!

— Её дети только вылупились, и она почти год не была двуногой, — юноша вроде бы защищал напавшую на нас ведьму, но делал это лениво, больше в воспитательных целях. Похоже, двое изумрудных не очень-то хорошо были расположены к бешеной дочери лавы, на беду окружающих наделенной магическим даром.

Мальчик запрыгнул на корень, у которого лежал Макс и, вытянув руку, раскрыл ладонь, держа её точно над головой стража. Я, сидя на коленях подле тела друга, покачивалась и, сонно щурясь, наблюдала за действиями юного мага. Его старший брат, хмурясь, подошел к нам.

— Никогда бы не подумал, что слуга может быть Черным Драконом, — надменно заметил он, оглядывая Макса. — А ты не похожа на серебряную.

— Я родилась не в этом мире, — отмахнулась я. Злоба на представителей другого клана испарилась, стоило только стать человеком. Сложно было понять, как вообще могла я питать ярость к этим двум мальчишкам, рискнувшим помочь нам.

— Ты — дочь сбежавшей княжны серебряного клана? — спросил младший, сжимая кулак. Тень от него скользнула по груди Макса и замерла на уровне сердца. — Твою голову венчает корона.

Страж вздрогнул и что-то пробормотал. Я с тоской посмотрела на него.

— Да. Откуда ты так много знаешь? Я думала, кланы не общаются между собой.

— Но все мы общаемся со жрецами, — отозвался тот. — Теперь не отвлекай меня, хорошо? Иначе что-нибудь напутаю, и быть беде.

— Их бабушка, венценосная Лленга, ушла в Ров в сорок лет, — начал рассказывать Пусть. — На тот момент она вырастила пятерых сыновей и трех дочерей. Старший её сын, Ггрел правит изумрудными.

— Уже не правит, — мрачно заметил юноша. — Год назад золотая тварь переломала отцу хребет в стычке у Красного моря.

— Да наполнит его крылья отец-ветер, — Пусть сокрушенно покачал головой. — Кто из дядьев теперь правит?

— Ттлет. Он сейчас в северных угодьях, проверяет стада. А за старшую его жена — княгиня Ддера, — юношу всего передернуло. — Глупая ведьма. Сначала она швыряет вихри, а потом думает, куда они улетели.

— Так вы оба — князья? — устало спросила я.

— Уже нет, — ответил Пусть. — Титул носят только дети и внуки действующего правителя. Все остальные члены княжеского рода с короной на голове — просто венценосные. Отец мальчиков погиб. Теперь титул получили дети его брата, возглавившего клан. Они…

— Саша! — Макс вскочил так резко, что мальчишка, испугавшись, едва не свалился с корня, а его брат ринулся вперед, готовый поймать младшего. — Ты цела?

— Да, — я потянулась к стражу и, положив руки на его плечи, заглянула в глаза. — Как ты? Мне пришлось нести тебя в лапах, я тебе ничего не повредила?

Он дернул головой, сморгнул, провел ладонью по мокрому лбу.

— Не знаю, — он поморщился. — Дышать тяжело. А это кто?

Изумрудные молча таращились на Макса, который, внезапно закатив глаза так, что стали видны белки, снова лег на землю, натянув на себя лист.

— Они помогли нам уйти из леса.

— А сейчас мы где? — прохрипел он.

— Не знаю.

— Черный Дракооон, — благоговейно позвал мальчик. — Бабушка Лленга говорила, что когда мертвые крылья придут в зеленые земли, отец-ветер приведет тебя к воротам Изумрудного гнезда. Мы помним её слова!

— Вы? — Макс открыл один глаз. — А кто нас чуть не убил?

— Не тебя, — в тон ему ответил юноша. — Серебряную.

— То есть, ты потащил Сашу в Изумрудное гнездо? — встрял Пусть. — Тупой же вам, дети, достался герой.

— Её трясло как лихорадке, и этот головастик ей спину… Черт, Саша, ты же ранена!

Я угрюмо посмотрела на подскочившего Макса.

— После купания в лаве лихорадка — обычное дело, — фыркнул Пусть. — Это не повод тащить ключницу на верную смерть. Или решил заняться объединением кланов заблаговременно?

— Тише, — юноша вскинул руку. Где-то вдалеке пронзительно проревел дракон. — Нас ищут. Ллель, пора.

— Я не хочу уходить! — заныл мальчишка. — С ними так интересно! Ни тебе злости, ни тебе противного рычания. Это же Черный Дракон и ключница!

— Ты хочешь, чтобы их нашли? По-моему, пока ещё не время.

Младший хмуро посмотрел на брата. Тот скрестил руки на груди и склонил голову на бок.

— Понимаешь, о чем я?

— Ладно, — мальчик печально вздохнул и, обернувшись, глянул на Макса. — Это честь для меня — помогать воину тысячелетия. Вот все обзавидуются!

— Спрячьтесь в пещерах на берегу, — юноша втянул руку, указывая на озеро. — Сейчас не лучшее время дразнить наших воинов. Если они не бросились в погоню, то лишь потому, что княгиня слишком боится за своих детей, поэтому решила, что всех бойцов следует держать при себе. За одной серебряной может прийти целый клан.

— Я оказалась здесь случайно, — меня вело и мутило. Хотелось вытянуться на сырой земле и уснуть. — Простите.

— Враги прощения не просят, — парень ступил назад и, раскинув руки, сменил облик.

— Увидимся! — весело бросил младший и поспешил вслед за братом. Два ярких дракона взмыли в темнеющее небо, но выше крон подниматься не стали — полетели среди деревьев, дабы не сдать наше укрытие.

— Странные дети, — тихо произнес Макс, провожая их взглядом. — Маленький лечил меня?

— Ага, — Пусть вздохнул. — Их бабка была ключницей. Она учила внуков видеть дальше и шире. Очень жаль, что никто из них не получит титула. В войне с тенями, которую всем кхелет хатра предрекло появление твоего черного зада, такие умные юноши будут на вес золота. Они умеют управлять своей яростью и трезво оценивают ситуацию.

— Им не достанется за то, что они нам помогли? — спросила я, наблюдая, как Максим сооружает из листа некое подобие юбки.

— Не знаю, — Пусть почесал нос. — Некогда мне о них думать. Нам нужно найти укрытие и осмотреть твои раны.

— Макс… Ай!

— Прости. В чем дело?

— Зачем ты прыгнул в лаву?

Страж вздохнул и, изловчившись, приложил к моей несчастной спине мясистые листья прибрежного растения, которое в изобилии росло по краям норы, где мы укрылись. Раны защипало, я взвыла и дернулась было вперед, стараясь сбросить себя исходившие щипучим соком листья, но Макс схватил меня свободной рукой за локоть и потянул назад. От прикосновений его ледяных пальцев меня бросило в дрожь.

— Сиди спокойно, — процедил он, ослабляя хватку. — Вот так. Пусть почуял, что теряет связь. Я создал купол и отправился тебя спасать, как и положено стражу.

— Ты… мог погибнуть, — отозвалась я, осторожно обернувшись.

— Магии мне бы хватило. Этот ход я просчитал заранее. Иногда драконам не удается пробить корку.

— Ай! Осторожнее! Щиплет!

— Черт, сними платье! Я не могу нормально обработать рану!

— Не буду! Сними боль магией.

— Не могу. Сил совсем не осталось. Начну колдовать — опять отрублюсь, а мне не хочется оставлять тебя одну в угодьях изумрудных.

Я фыркнула и наклонилась вперед. Потолок в норе был таким низким, что приходилось либо сгибаться напополам, либо вот так сидеть на сырой земле, поджав под себя ноги.

— А тут никто не живет? — зевая, спросила я.

— Где?

— В норе.

— Костей нет, значит, не живет. Всё, — он отшвырнул измочаленные листья. — Сейчас отдохнем, и в путь.

Я повернула голову. Макс отполз назад и, прижавшись спиной к земляному своду, вытянул ноги. Юбка из листа-простыни смотрелась на нем довольно забавно, а вот мое платье все перепачкалось и походило на рваную грязную тряпку.

— А ты знаешь куда лететь?

— Разберемся.

Понурившись, я устало вздохнула. Даже на разговоры не осталось сил. Макс вскинул руку и, отведя её в сторону, кивнул. Дважды предлагать не пришлось — я улеглась ему под бок, положив голову на грудь, а он осторожно опустил руку на мои плечи.

— Что ты теперь будешь делать? — сквозь сон спросила я.

— Спать.

— Серьезно. Объединять кланы, бороться с тенями…

— Не твоя забота.

— Ты же дракон! Как ощущение? Радость? Триумф?

— Ты тоже сегодня стала драконом. И?

— Усталость…, — я закрыла глаза. — Недоумение. Если бы не ты, я бы не выбралась наружу. Я слишком слабая?

— Ты слишком человек.

— А ты — нет?

Макс глубоко вздохнул.

— Для философских разговоров у тебя есть Пусть.

На какое-то время мы замолчали, но один вопрос не давал мне покоя.

— Макс…

— Ну что опять?

Я вскинула голову. В полумраке норы страж выглядел темным и очень злым.

— А если бы я умерла, кто бы стал ключником?

— Не знаю, Пусть бы решил. Я или Слава.

— И ты бы был ключником шестого мира и Черным Драконом третьего одновременно. Где бы ты остался?

— Там, где неважно, есть у тебя крылья или нет.

— Там важно кое-что другое, — я слабо улыбнулась.

— Это другое можно получить, не ожидая следующей жизни.

— То есть, ты оставил бы свой мир?

— Я оставлю его, как только жрецы допустят тебя к дверям. Постараюсь сделать так, чтобы они думали побыстрее. Теперь я многое могу от них требовать.

— Они будут на тебя молиться, — я снова положила голову ему на грудь. Макс подавил смешок. — А ты их бросишь.

Страж на какое-то время перестал дышать, а потом выдохнул, что-то недовольно пробормотав в ответ. Сквозь сон я ничего не смогла разобрать.

«Он идет… Ищет… Ищет… Он свободен…»

Я вздрогнула и проснулась от странного ощущения, будто поскользнулась и упала с высоты. Из круглой дыры, ведущей в нору, было видно зеркало озера — небольшой овальный рисунок, посеребренный лунным светом. В лесу царила ночь, очень шумная по сравнению с днем. На манер лягушек за стенками норы верещала местная живность, кто-то пронзительно взвизгивал прямо над нами, вокруг жужжала вездесущая мошкара. Я сморщила нос, помахала рукой, отгоняя кровопийц третьего мира, и тут-то и заметила слабый всполох справа от себя. По своду норы, блестя шкуркой, ползла маленькая ящерица с двумя рогами на ромбовидной голове и изредка издавала высокий свистящий звук.

В озере нет-нет да всплескивала рыба или некий водный гад.

Зевнув, я потянулась. Макс спал, шумно сопя и разгоняя своим дыханием суетившихся вокруг меня мошек. Сон не шел, и я принялась наблюдать за ящеркой. Какое-то время та натужно свистела, а потом, вскинув голову, с молниеносной скоростью ринулась вниз и исчезла в черной норке. Что-то напугало её, как и остальных обитателей леса. Стало так тихо, что я слышала только писк в ушах.

Внезапно над озером разнесся звук, похожий на металлический скрежет. Что-то заскрипело в отдалении, сначала глухо и тягуче, затем резко и пронзительно. С потолка посыпался песок, проснулся Максим. Снова наступила тишина, но прожила она недолго — мощный трубный вой разорвал её в клочья, заставив задрожать землю. Не рычание, не рев — вой, низкий, протяжный, оглушительный. По озеру пошла рябь. Лес эхом вторил чудовищному звуку, в разы усиливая его и разнося окрест.

А потом пришел страх. Накатил удушливой волной, сдавил виски, забил уши. В горле вмиг пересохло, похолодели руки, дыхание участилось, а сердце забарабанило, как бешеное.

Я вся сжалась.

— Тууууум, — трубил кто-то. — Тууууууум.

Вой обрывался так же неожиданно, как и начинался. На мгновение наступала тишина, и звук снова повторялся.

— Спокойно, — прошептал Максим, когда я дернулась, осознав, что вой приближается.

— Что это? — едва слышно прошептала я, пытаясь скинуть руку стража с плеча. — Мы должны уйти. Оно… идет сюда.

— Сиди смирно. Что бы это ни было, здесь оно нас не найдет.

Он крепко прижал меня к себе, пресекая любые попытки вырваться.

— Мы должны бежать, — повторила я, кусая губы. — Макс, оно приближается.

Что-то пролетело над озером — темная тень скользнула по растревоженной глади. Одна, вторая, третья… Воздух наполнился шелестом и сухим скрежетом. Стало темно, свет от луны заслонили чужие крылья. Что-то упало в воду с оглушительным плеском, подняв волну, которая докатилась до нашей норы.

— Туууууум, — затрубили где-то позади нас, и внезапно нору залило ярким светом. Я прищурилась, привыкая к отблеску луны в озерной глади, и облегченно вздохнула. Страх будто бы отступил, откатился вдаль вместе с воем чудовища.

— Что это было? Другой клан? — прошептала я. Ящерка показала рогатую голову из ямки, огляделась, пощупала воздух раздвоенным язычком и, решив, что пора выбираться, дунула наверх. Сначала неуверенно, а потом все смелее начали подавать голоса обитатели берега.

— Не знаю, — наконец, ответил Макс. — Но нас это не касается.

— Нужно позвать Пусть.

— Не зови. Разберемся с этим утром.

— Но они могут напасть на Изумрудное гнездо, — настаивала я. — Двое мальчишек помогли нам. Надо хотя бы их предупредить.

— Предупредить? А вой на весь лес — не лучшее ли предупреждение? — Макс нахмурился. — Ляг и успокойся. Это. Нас. Не касается.

До рассвета я так и не смогла заснуть, прислушиваясь к малейшему подозрительному звуку, выбивающемуся из общей какофонии.

Мне казалось, что произошло нечто ужасное.

Утром Макс вышел на берег первым, меня же оставил сидеть в норе.

— Можно выходить? — подала я голос через некоторое время. Ветер задувал в укрытие, и у меня уже заледенели ноги и руки.

— Нет, — коротко ответил страж.

Наконец, окончательно замерзнув, я решила выбраться наружу без разрешения.

Босые ноги вязли в мокром песке. Местное светило ещё только поднималось над горизонтом и бросало на озеро перламутровые отблески. С холмов в низину полз туман. Макс ушел далеко вперед, но я сразу заметила то, что привлекло его внимание.

Шкура рубинового, чье тело лежало на берегу, мерцала в сиянии солнца, переливаясь от багрового до бледно-коричневого. Голова покоилась на одном из корней, нисходивших к озеру, передняя лапа когтями завязла в песке. Розоватый гребень, идущий от коротких рогов по хребту и, видимо, до хвоста, колыхался над водной гладью, сокрывшей нижнюю часть туловища. Тело дракона было изуродовано — от правого крыла остались лишь желтые, с ошметками плоти, кости, торчавшие из туши, как штандарт со знаменем победившего крылатого врага рыцаря. Ветер приносил мерзкий, тошнотворный запах. Я зажала рот рукой — ещё мгновение, и меня бы вывернуло наизнанку.

— Он мертв? — промямлила я.

— Да, — страж обернулся. — Я сказал тебе сидеть в норе.

— Там холодно, — я звучно чихнула. И тот же миг дракон, который по виду был трупом с самой ночи, тяжело вздохнул, выпустив из ноздрей серый дым.

— Идем, — Макс резко развернулся и, схватив меня за локоть, потащил в сторону леса. — Быстрее.

Я не могла говорить, только кусала руку, стараясь унять вновь накатившую тошноту, но на миг обернулась, словно за моей спиной рушились Содом и Гоморра, и мне обязательно следовало это увидеть. Я застыла, как соляной столб, пораженная происходящим. Шкура дракона стремительно темнела, становясь почти черной. От тела повалил тяжелый, плотный, серый дым или пар, окружив труп ореолом, сквозь который были видны только смутные очертания. Среди этого марева внезапно полыхнул огнем один глаз, затем второй, и в ту же секунду оба исчезли, потонув в сером вихре.

— Макс, — прошептала я. — Это…

— Его поднимает тень, — бросил страж, увлекая меня вперед. — Быстрее, укроемся в лесу.

Я и не заметила, что бежала во всю прыть, перепрыгивая через маленькие корни. Через большие пришлось перелазить — Макс подсаживал меня, а потом забирался наверх сам.

— Сюда, — он потянул меня в яму под одним из корней. — Он нас…

— Тууууум, — протрубил дракон. — Тууууум.

— У него крыла нет, ему не взлететь, — заплетающимся языком произнесла я, сползая под корень.

— Тень восстанавливает тело, иначе как бы они могли использовать мертвых, — Макс прижал меня к земле. — Тише.

Сверху посыпался песок и куски почвы.

— Чтоб тебя…

Земля вздрогнула. Над нашими головами раздался оглушительный треск.

— Беги! — завопил Максим, выталкивая меня из ямы. — В лес, живо!!!

Я вцепилась пальцами в жирную почву, подтянулась и выкатилась на свет из-под отрываемого от земли корня. Оборачиваться не было времени — сверху летели камни, песок и труха. Но и убежать далеко мне не удалось — корень, пролетев над головой, рухнул в паре метров впереди, преградив пусть, как огромная, сухая ветвь. Я упала на бок, проехалась по земле и, ногой упершись в ствол, перевернулась на живот и глянула назад.

Макс стоял в яме под переливающимся защитным куполом, а над ним нависал дракон, пожранный тенью. Контуры тела крылатого расплывались в исходившем от шкуры сером мареве, а от глаз при движении головы оставался дымчатый след, как от пламени чадящей свечи. Я сглотнула, припадая к земле, но было поздно. Дракон, двумя передними лапам встав на купол, замер, заметив меня — куда более легкую добычу, нежели своенравный маг.

Оскалившись, он перешагнул через купол и в два скачка оказался передо мной. Сдаваться так просто я не собиралась. Жар прошел по телу, огнем разгоревшись в груди, и я, взмахнув крыльями, подпрыгнула вверх и со всей силой приложила противника булавой под челюсть. Башка серого дернулась в сторону, он едва не свалился на бок, но вовремя отвел переднюю лапу в сторону и, удержав равновесие, обернулся. Я замерла, прижав к телу крылья и яростно шипя, в щепки разбивая хвостом ствол близлежащего ко мне дерева. Дракон попятился, вытянул шею и затрубил.

— Туууум, — вторил ему лес. — Тууу…

Довести песню до конца он не успел — черный гигант, полыхнув алым гребнем, ударил его рогами в бок. Я вовремя ушла с дороги, и Макс, протащив теневого до того самого дерева, которое попало под мой удар, припечатал тварь к стволу. Черная жижа хлынула из ран, заливая землю. Макс, выдернув рога, отвел голову, сдавленно рыча. Его противник сполз к корням, как огромная клякса, распластав крылья и безвольно вытянув лапы. Казалось бы, бой был окончен, но тут черный снова ринулся вперед и, придавив шею теневого лапой, впился клыками тому в глотку и принялся рвать её, как бешеный пес, рыча и фыркая. Я, как зачарованная наблюдала за этой, как мне казалось, неоправданной жестокостью, но не смела перечить тому, кто был значительно больше и сильнее меня.

Наконец, Макс, отстранившись от тела, лапой оттолкнул башку поверженного врага. Голова, перекатившись через корни, замерла, зацепившись короткими рогами о ветки колючего кустарника. Черный дракон ощерился, показав измазанные в темной жиже клыки, и, тряхнув мордой, обернулся ко мне. Я, не без ужаса наблюдавшая за смертью пожранного тенью существа, попятилась, ошибочно приняв взгляд черного на свой счет. Но тут позади меня что-то противно заскрежетало, а в следующий миг лес эхом повторил разнесшееся над озером «Туууум».

Изогнув шею, я посмотрела назад. Из озера на берег по всей линии выползали на песок объятые серым пламенем драконы. Они, вскидывая крылья, стряхивали воду, и их дымящиеся, как угли, глаза видели лишь одну цель — двух кхелет хатра, застывших у кромки леса. Я попятилась, ощущая, как нечеловеческий разум прогибается под паникой дикого, загнанного в угол зверя, охотника, ставшего дичью. Рядом грозно зарычал Черный Дракон, но что мог сделать он, без дня Воин тысячелетия, против полусотни мертвых крыльев, жаждущих… нет, не нашей крови. Наших тел.

Максу будто передался мой страх, и он, отступив назад, вытянул шею и оглушительно заревел, собрав в своем крике всю ярость, на какую был способен. Увы, теневых его рык не впечатлил. Зато клич, вторивший Максу с неба, заставил тварей вскинуть головы. Эхо повторило грозный, опьяняюще смелый призыв к бою, громом пронеся его над нами.

Мой венценосный брат отдал приказ, и серебряные крылья ринулись в атаку.

Мне хотелось помочь им, но мешать воинам я не стала, отступив под защиту черного гиганта. Теневые взмывали в ввысь, издавая резкие, неприятные звуки, смахивающие на металлический скрежет, и над берегом их встречал клин серебряных. Завязался бой. Такого ужасающего зрелища я не видела никогда в жизни — драконы впивались друг в друга, когтями разрывая плоть врага, вспарывая бока, кромсая крылья. Если сражения в шестом мире длятся, как правило, долго, то кровавая бойня, которую учиняли сыны ветра и дочери лавы, пролетела за считанные мгновения, полные хруста, хлюпания, рева и падающих на землю кусков плоти и внутренностей. Один теневой дракон, оставшись без крыльев, рухнул на корни, изогнулся и, мордой зарывшись в кучу кишок, принялся их жрать. Сверху его заметил один из серебряных и, стрелой метнувшись вниз, приземлился тому точно на шею. Через миг серая голова с дымящимися глазами откатилась к нам. Ворча, я попятилась, и, уловив за спиной глухое рычание, обернулась. Позади не было ничего, кроме зеленого полумрака леса, и мне показалось, что эхо шутит со мной.

— Посмотри вверх, — произнес черный, и, только вскинув голову, я смогла увидеть изумрудных, рассевшихся на ветвях и наблюдавших за боем. Их было много, и они могли бы помочь, но лишь когда голова последнего теневого скрылась в водах озера, лесные драконы соизволили покинуть свои укрытия. Я ощутила угрозу и, развернувшись, взмыла в небо, к брату и его воинам. Макс остался внизу, наблюдая, как изумрудные, подобно птицам, соскальзывают с ветвей и устремляются к солнцу.

— Вы в наших угодьях! — пророкотал один из лесных драконов, чью голову венчала корона. — Вы умрете.

— Мы сражались с мертвыми крыльями, — отрезал брат, скалясь. Черная жижа по самую шею залила его морду, скрыв костяной венец. — Хочешь к ним?

Он мотнул головой, указывая вниз. За его спиной поредевшая сотня серебряных воинов одобрительно заревела. Изумрудных было гораздо меньше, но лишь потому, что большинство ждало своего часа среди листвы гигантских деревьев.

— Тени пришли в наше гнездо поздней ночью, — отозвался зеленый, щуря глаза цвета лавы. — Мы дали им отпор, дадим и вам.

Неспешно поднялся с земли Черный Дракон, лениво пролетел мимо изумрудного венценосного и моего брата, развернулся, застыл, оглядел и тех, и других, будто наслаждаясь произведенным эффектом.

— Тени сильны, — пророкотал он громко и грозно. — Они поднимают мертвые крылья. Лава остынет, и ветер утихнет, если не сожмете клыки и не спрячете когти.

Драконы мигом замолчали, не сводя глаз с Воина тысячелетия. Наконец, изумрудный дернул головой.

— Уходите.

Брат недовольно заворчал, оглядывая черного гиганта, но спорить не стал. Под пристальными взглядами лесных драконов, серебряные один за другим разворачивались и уходили за озеро. Я последовала за братом, уверенная в том, что Макс движется следом, но, достигнув холмов, на миг замерла и обернулась.

Берег озера охватило пламя, а над беснующимися лоскутами огня вздымались черные крылья, разбавляя рой изумрудных. Словно беркут ворвался в стаю попугаев.

Стало грустно и обидно. Мой страж оставил меня.