Хроники Фаарда. Две Души

20 глава

Клида в этот раз не окутывал любимый запах бриза с моря. Перед ним не красовались крыши домов его Прибрежной деревни, и даже ворчливый старик не ругал его. В этот раз его подсознание решило показать очень странный сон. Он видел молодую, лет тринадцати, девушку. С распущенными русыми волосами и зелёными глазами. Она вприпрыжку бегала по полю, время от времени срывая красные цветки. Сиреневое платье развевалось на ветру, создавая эффект порхающей бабочки.

Клид, заворожённый, наблюдал за ней, будто погружаясь в воздушное состояние чего-то прекрасного, чего он ещё никогда не испытывал. Набрав охапку цветов, девушка остановилась и побежала на Клида, стоящего на дороге.

— Э… привет, — опешил парень и даже приподнял руку, помахав ей.

Но девушка никак не отреагировала — она продолжала бежала на него, всё так же беззаботно улыбаясь. Клид почувствовав, что что-то не ладное. Она просто не видела и не слышала его. В доказательство этого она пробежала, совсем рядом коснувшись его, а точнее её рука прошла на сквозь его руку, словно через пустоту. Он был всего лишь наблюдателем, призраком, следующим за развитием чужой сказки.

Картинка мелькнула, и всё вокруг наполнилось звуками. Крики людей, ржание коней, лай собак. Клид в последний момент успел отпрыгнуть от повозке, мчавшийся по дороге. Вокруг выросли дома — двух — и трехэтажные с красивыми вывесками на карнизах и магазинчиками на первых этажах. Это была оживлённая торговая улица, покрытая багровым светом вечернего заката. Люди в разных одеждах со смешными головными уборами суетились вокруг, а вдали зажигались вечерние фонари, превращая это место в сказочное. Клид никогда не видел такое, но отец иногда рассказывал про большие города. Он с любопытством начал разглядывать фасады диковинных домов, когда его внимание вновь привлекла та же девушка. Она выбежала из одного магазинчика, ошарашенная и чем-то сильно раздосадованная.

— Калонита, он ничего не сказал, что будет ждать тебя! — крикнула ей вслед пожилая женщина, вышедшая из магазинчика. — Пришла Лисария, и они ушли.

«Калонита», — подумал Клид. — «Какое красивое и необычное имя».

Девушка, уронив красные цветочки, побежала по дороге, и Клид последов за ней. Он не знал почему, но что-то заставляло его идти следом. Он уже начал жалеть её, даже не зная, в чём дело.

Теперь он стоял перед большим домом, откуда лилась музыка. Девушки в красивых платьях и парни в белых рубашках толпились перед домом и о чем-то переговариваясь. Все молодые, не старше двадцати лет. Весёлый смех раздавался по улице от одной из компаний, которая вскоре скрылась за дверьми дома. При открытие этих дверей, в уши ошеломлённого Клида лилась странная звонкая музыка. Он никогда не слышал ничего подобного и это его даже больше пугало. Он привык к деревенской тишине и уединению. Конечно, в Прибрежной деревни тоже собирались люди и устраивали разные праздники. Но в основном всё что там играло — это было пару расстроенных лютней. Больше народ в его деревни любил травить байки, а не танцевать и петь.

Двери дома вновь распахнулись, выпуская пару, прижимавшуюся друг к другу. Они выглядели разгорячёнными и довольными. Клид замер, наблюдая за происходящим.

«Вот что эта музыка с людьми делает», — подумал Клид, разглядывая их. — «Наверное они так рады, что сбежали из этого дома».

За ними выбежала и та самая девушка в сиреневом платье. Она подбежала к парочке и начала что-то быстро спрашивать.

— Не видели. Наверное, он ещё не пришел, — долетел до Клида ответ парня, пожимая плечами.

Девушка тут же ринулась в одну сторону, но, пробежав не больше пяти метров, устремилась в противоположную сторону.

Картинка снова сменилась. Солнце уже полностью село, отдав власть блеклой луне.

Клид стоял у низкого забора перед большим амбаром. Над воротами, рассекая темноту, горели два факела и было видно, как одна из створок была приоткрыта. Оттуда доносился чей-то шепот, перебиваемый девичьим смехом. Потом всё перетекло в странные вздохи.

Клид хотел пройти посмотреть, но его опередили. Прям сквозь него прошла та девушка. Клид отшатнулся назад. К этому нельзя привыкнуть. Девушка открыла калитку и крадучись подошла к амбару. Она замерла у двери и Клид увидел, как у неё текут слёзы. Сердце его бешено застучалось. Он словно окунулся в мир дикой боли от разочарования. Девушка, сжав кулачки скрылась за воротами и буквально через секунду выбежала оттуда.

— Мне показалось, или я что — то слышала? — раздался из амбара женский голос.

— Что? Да это бродячие псы чей шатаются. Иди сюда, — прозвучал ответ.

Девушка оперлась руками о забор. Её трясло. Она беззвучно рыдала, обливая градом слёз землю под ногами. Клид хотел подойти, обнять её, попытаться успокоить. Он знал, что, скорее всего, не сможет — ведь он всего лишь призрак. Но он всё равно попытался бы.

Однако что-то изменилось. Взгляд девушки из обречённого стал гневным, полным решимости и жажды мести. Она словно приняла решение — жестокое, но окончательное.

Клид отшатнулся, когда цепь, намотанная на забор рядом с девушкой, внезапно зашевелилась. Она, словно змея, разматывалась и сползала с деревянных жердей. Конец цепи устремился к девушке и аккуратно лег в её ладонь.

Девушка посмотрела на цепь, и её зеленые глаза ярко вспыхнули. Сиреневое платье затрепыхалось, покрываясь светло-серыми всполохами чакры.

Клид видел похожую картину в Приклонской деревне. Тогда он гостил у дяди Микона.

Соседский мальчишка с криками выбежал на улицу, привлекая внимание окружающих. Клид, Парис и Рика, бросив все игрушки, прижались к окну, чтобы разглядеть происходящие. Мальчик закричал, упав на колени, и начал покрываться похожими всполохами, только ярко-красного цвета. В радиусе десяти метров задымилась трава, а рядом стоящая лавочка вспыхнула яркой свечкой. Так продолжалось не долго. Через секунд тридцать мальчишка, схватившись за грудь, резко притих и завалился на бок без сознания. Взрослые тут же потушили лавочку и унесли его в дом.

Лишь перед раскрытием своего источника отец объяснил, что произошло. По слухам у мальчишки в тот день умерла мать. Ему как с две недели стукнуло тринадцать. Под сильным эмоциональным всплеском, ядро мальчишки раскрылось, выплескивая чакру по энергоканалам. Так как, горе затмило его разум и о контроле речи не было, то и чакра, разрывая энергоканалы, начала вырываться в наружу, проявляясь алыми всполохами.

Мальчишка в тот день не погиб и жив по сей день. Лекарь с соседней улицы вовремя подоспел и вытащил его с того света. Это была одна из основных причин потери адептов на Фаарде. Родиться с не перегорелым источником это ещё пол дела, тут нужен был опытный наставник, чтоб помочь преодолеть раскрытие ядра.

Клид же с лёгкостью принял это раскрытие. Сидя в медитации, он встретил всплеск чакры прогоняя с концентрацией и спокойствием. Направляя чакру по своим энергоканалам и возвращая её в ядро, он справился с процессом. Всё закончилось несколькими нервными вздохами, покусыванием губы и ободряющим похлопыванием отца по спине.

У девушки же дела обстояли очень плохо. Она стояла, не шелохнувшись, словно застыв на месте. Всполохи всё сильнее покрывали ее тело, предвещая скорое перегорания источника. Клид чувствовал, что она не выдержит, ещё не много и источник сгорит, а значит, погибнет она — вряд ли в этом месте появится какой-нибудь лекарь или хотя бы просто адепт. Клид решил рискнуть.

Он подошёл к девушке и осторожно положил руки ей на плечи.

— Почувствуй свою чакру, усмири ее, возьми под контроль, — так повторял его отец, загоняя Клида в медитацию, долгими вечерами.

Парень, глядя ей в глаза, повторял эту фразу раз за разом. Одновременно он старался передать ей своё спокойствием, стремясь вернуть гармонию и усмирить разбушевавшееся ядро. И у него стало получаться. Частота всполохов пошла на убыль. Они всё реже появлялись на теле девушки, перетекая ближе к цепи в её руке, словно втягиваясь в старые, ржавые звенья и наполняя их жизнь.

— Кто ты? — вдруг воскликнула девушка и выплески чакры прекратились.

— У тебя получилось, — ответил Клид, улыбнувшись. Он тут же отшагнул, осознав, что теперь она его видит. — Ты меня видишь?

— Да, — кивнула она, и её глаза ещё больше расширила от удивления. — Это твои слова вывели меня из темноты. Я слышала твой голос. Было так больно. Но, я шла за ним. Я думала, что умру.

— Я рад, что ты справилась, ты очень храбрая, — похвалил Клид.

— Спасибо, — девушка смущенно опустила глаза. — Я очень тебе благодарна. Но как тебя зовут?

Клид хотел ответить, но вдруг заметил, что её взгляд снова начал блуждать. Она замотала головой, словно пытаясь удержать образ, а затем произнесла:

— Куда ты делся? Вернись!

Клид понял, что снова стал невидимым.

— Я, зная кто ты, — прошептала она. — Ты мой ангел хранитель. Спасибо тебе…

На мгновение её лицо озарилось мечтательной улыбкой, когда она подняла глаза к звёздному небу. Но вскоре улыбка угасла.

Цепь в её руке зашевелилась, обвиваясь вокруг запястья, словно напоминая, зачем она здесь. Вместе с этим вернулась жажда мести. Глаза девушки вспыхнули яростным огнём, и она решительно зашагала к амбару. Цепь, ставшая продолжением её руки, двигалась за ней, наполняя её гневом.

— Калонита, что ты здесь делаешь? — послышался удивлённый голос из амбара, который вскоре перешел на хрип.

— Ты что творишь?! Отпусти его! — раздался девичий голос, но и он затих, срываясь на предсмертный стон.

Через некоторое время всё утихло. Из амбара вышла та самая девушка в сиреневом платье. Она остановилась, окинула ночную темноту пустым взглядом и, пошатнувшись, рухнула на землю без сознания.

Картинка снова сменилась, и Клид прищурился от яркого восходящего солнца. Он увидел тот же амбар, возле которого толпилось много людей. Казалось, что здесь собралась вся округа.

— Не толпитесь! Расходитесь! Здесь для вас нет ничего интересного, — кричал бородатый мужчина, разгоняя зевак. По доспехам и шевронам на плечах было видно, что он является представителем городской стражи. Таких стражников здесь было много, и среди них, стоя на коленях с скованными руками, находилась та самая девушка в сиреневом платье.

— «Но почему? В чём она виновата?» — закрутились мысли у Клида.

Тут он услышал, как зашептались две женщины. Его уши сами собой потянулись в сторону их разговора.

— Да не может быть, — охала одна из них.

— Я тебе говорю! — причитала другая. — Влюблена она была в него по уши. Ещё с детства за ним бегала.

— Так он же старше её годков так на пять.

— Да она ему в лавке с самых пелёнок помогает. Я тут в начале думала, что это брат и сестра, а нет оказалось.

— А рыжая тут причем?

— Да молодость в крови у парня заиграла, а тут эта вертихвостка Лисария. Ну и охмурила парня. Решила показать ему свои прелести.

— И че?

— И че, и че? Вон весит показывает.

— Да не может быть.

— Говорят, Калонита их застукала и повесила на цепи. Прям так, в чём мать родила.

— Как повесила? Она же ребенок ещё. И ничего тяжелее ведра с помоями поднять не сможет.

— Вот тут-то и загадка. Думали вначале, что это не Калонита, и она случайно оказалась рядом. Но один из стражников заметил на её руке следы от звеньев цепи — той самой, на которой они… ну, ты поняла.

— Да не может быть.

— Может, не может… Да черт поберёт! Казнят обычно за такое, да молода она слишком. Отравят на тяжбы. Жаль девчонку. Не выжить ей там.

Дальше Клид не стал слушать. Он не верил ни единому слову этих склочниц. Лишь грустно смотрел на девушку в сиреневом платье и понимал, что сейчас ничем не может ей помочь.

Картинка снова изменилось. Утреннее солнце скрылось, и всё вокруг погрузилось в полумрак. Несколько керосиновых ламп освещали небольшое помещение без окон, больше напоминающее камеру. Только оно выглядело более чистым: в углу стоял дубовый стол, а вдоль стены — узкая кровать.

Посреди комнаты стоял тучный мужчина и поправлял штаны, затягивая пояс.

— Ещё с пяток ночек и тебе начнёт нравиться. Спроси у своих подружек по камере, — сказал он насмешливо, направляясь к двери, — Соберись. Через десять минут за тобой придут.

Клид с отвращением проводил мерзкого типа взглядом и посмотрел на кровать. Под странным покрывалом, больше похоже на подстилку для скота, кто-то завозился. Из-под него выползла девушка. Она была ужасно худой и полностью обнажённой. Попытавшись встать на ноги, она тут же упала. Ноги её не слушались. Дрожа, девушка на четвереньках подползла к грязному ведру и начала умываться.

Клид тут же отвернулся. Он не понимал, что здесь делает и зачем ему всё это показывают.

За дверью раздались голоса.

— Она в комнате отдыха. Мы предоставляем осуждённым такие помещения для реабилитации. Чтобы они восстанавливали силы, — раздался дребезжащий голос, скорее оправдывающийся.

— Показывай, я сказал, — властно и холодно оборвал его другой голос.

— Но чем она вас могла заинтересовать, генерал Жарон?

Дверь снова распахнулась, и в комнату вбежал тот самый тучный тип. За ним вошли ещё двое. Первый — крупный, солидный мужчина в темно-синем костюме с генеральскими знаками отличия на груди. В руках он держал мешок, из которого доносился глухой стук, словно он был наполнен чем-то тяжёлым. Следом за ним зашёл ещё один мужчина — бородатый, но более худой. Чем-то похожий на тучного мужика. Да и одежда на них была почти одинаковая.

Клид отошёл ближе к стене, чтобы лучше наблюдать за происходящим. Девчонка, кстати, уже была одета и съёжившись на кровати, прижималась к стене. Её взгляд метался, как у загнанного зверя, и она злобно смотрела на вошедших. Тут Клид узнал в ней ту самую девчонку в сиреневом платье. Несмотря на то, что это были те же зелёные глаза и хоть и грязные, но русые волосы, но это был совершенно другой человек. За место жизнерадостной девчонки, которая любит собирать в поле красные цветы, сидел подавленный, загнанный зверь, который ждет момента, чтобы броситься в последнюю свою схватку. Её взгляд пугал Клида своей глубиной, но в тоже время завораживал, заставляя невольно почувствовать всю бездну её отчаяния.

— Значит, здесь у вас «отдыхают» уставшие заключённые, — с сарказмом произнес генерал и строго посмотрел на тучного мужика. — Почему же девчонка выглядит так затравленно? Как-то не похожа она на отдыхающего. Что ответит мне начальник Голонийской чажбы.

— Она только поступила сюда, — зачастил тучный мужик, покрываясь липким потом. — Ещё не успела освоиться.

— Мне кажется ты забыл предназначение чажбы. — сказал он, делая ударение на каждом слове. — Их создали для того, чтоб мелкий преступники осознали свой ошибки и встали на путь исправления. Они должны выйти отсюда людьми, способными жить, трудиться, созидать. Или я ошибаюсь?

— Да… Да… Генерал я это хорошо помню… — запинаясь, произнёс начальник Чажбы, вытирая пот со лба.

— Твой заместитель сообщил мне, что эта девушка «отдыхает» у тебя тут уже вторую неделю, — бросил генерал и второй мужичек, что зашел следом тут же осунулся, боясь взглянуть на своего начальника.

— Он, вероятно, перепутал её с другой заключённой… — начал оправдываться тучный мужчина, но генерал перебил его.

— Судя по состоянию, перед нами живой мертвец, озлобленный на весь мир, — его голос звучал как удар молота. — Кто же выйдет из неё в народ? Да она в первый день перегрызёт горло любому, кто подойдёт слишком близко.

— Мы улучшим условия… увеличим питание…

Генерал подошёл к кровати, бросив тяжёлый взгляд на девушку. Он развернул мешок, который держал в руках, и высыпал на постель тяжёлую железную цепь. Звенья зазвенели, падая перед ней. Девушка вздрогнула, и на мгновение её рука потянулась к цепи, но тут же остановилась, словно опасаясь, что это ловушка.

— Мне доложили, что её проверяли на наличие источника, — холодно сказал генерал, не отрывая взгляда от девушки.

— Да… как только привезли. Ничего не увидели, — залепетал начальник чажбы.

Мурашки покрывали его спину гусиной кожей, а пот не переставал течь, заливая глаза. Страх перед генералом и дикая злость на девчонку и своего заместителя съедала его. Одно знал он точно. Девчонка не переживет и двух ночей после уезда генерала, а вот заместитель упадёт до обычного сторожа, не вылезая из ночных смен.

— Посмотри мне в глаза, — приказал генерал, глядя на девушку и та повиновалась. — Я даю тебе один шанс. Единственный шанс. Покажи мне, на что ты способна. Либо ты уйдёшь отсюда со мной, либо останешься здесь до конца своих дней. Но запомни: я ненавижу жалость.

Девушка ничего не ответила лишь протянула руку к цепи, и та послушно легла в неё. Звенья медленно зашевелились, вытягиваясь и сжимаясь.

— Что? Какого черта?! — успел лишь произнести начальник чажбы.

Цепь молниеносно метнулась вперёд и обвилась вокруг его шеи, сдавливая её. Начальник покраснел, пытаясь руками ослабить удушающую хватку, но всё было бесполезно.

— Я, генерал северо-восточного округа империи Талонии, от имени главнокомандующего и самого императора приговариваю начальника Голонийской чажбы за невыполнение своих обязанностей перед империей, — Жарон на мгновение замолчал, поглядев на девушку и кивнув продолжил. — И за растление по принуждению — приговариваю к смерти. Привести приговор в исполнение.

Девушка не думала не секунды. Зеленый глаза вспыхнули яростью и решимостью. Она знала, что за шанс ей был предоставлен судьбой, и не собиралась его упускать. Её рука резко повернулась, натягивая цепь, и по комнате разнёсся глухой хруст — так ломаются шейные позвонки.

Генерал кивнул, окинув её изучающим взглядом.

— А я бы дал ему ещё немного помучиться, — произнес генерал, укоризненно посмотрев на свою будущую ученицу. — Как тебя зовут?

— Калон… Калья Лонса…

Но Клид уже не слушал её слов. Реальность расплылась, как будто кто-то начал трясти его за плечи, вытаскивая из кошмарного видения.