Хранители снов (СИ)

Глава 10

За дверью послышался неодобрительный возглас, затем тяжелые шаги и скрежет замка. Дверь распахнулась, и я сразу почуяла дивный аромат блинов и печеного яблока, что мой, вроде бы как не пустой желудок громко заурчал. Принюхиваясь, я не сразу заметила перед собой тетю Мину. Она была высокой женщиной в теле, с курчавыми белобрысыми волосами, за которыми следила больше чем за собственным здоровьем. Ее уставшие голубые глаза недовольно меня разглядывали, подсказывая, что сегодня я попала не в самое её лучшее расположение духа. Подбоченившись, она проговорила:

— Явилась наконец‑то! Ну, заходи.

— Привет, — силилась я улыбаться, и просочилась через нее в узкий коридор.

Быстро скинув кеды, я, как прилежная племянница уселась на кухне, шаря глазами от кучки блинов возле сковороды, до разнообразных варений на подоконнике.

Тетя, тяжело ступая из‑за боли в ногах, дошла до кухни и с грозным видом нависла надо мной, пытаясь навести страх. Зря, между прочим, старается, после моих приключений, меня нужно еще попытаться напугать, тем более, я точно знаю, что она меня любит.

— Ну и что ты мне скажешь в свое оправдание? — спросила тетя Мина.

— Телефон выключился, — буркнула я.

— Ага. А что тетка себе места не находит, ты не подумала, когда его включила? — разбушевывалась она все больше. — Нет, конечно! Позвонить ведь так сложно! Марта, ты абсолютно безответственная! Когда до тебя дойдет, что я за тебя переживаю?! Может мне с инфарктом еще раз свалиться, чтоб ты начала звонить чаще?!

Я опустила глаза в пол, и молча выслушивала заслуженные ругательства, с которыми сама в глубине души была согласна.

— Вот ведь, вылитый папаша! — все еще распиналась она, повернувшись к плите и достав тарелку начала накладывать блины. Я плотоядно облизнулась. — Тот тоже вечно, как пропадет на неделю, так ищи — свищи! Всем домом его ищем, а он на чердаке себе шалаш оборудовал и живет себе в нем преспокойно! Сметана или варенье?

— И то и другое, — выпалила я, уже обзаведясь ложкой.

Тетка поставила передо мной блины, сметану и клубничное варенье со сладкой пенкой сверху. Я с удовольствием начала поедать шедевр теткиного кулинарного искусства.

— Вкусно, — задабривала я ее. — Теть, я вот на счет родителей и пришла спросить.

— Чего еще? — буркнула она, складывая в пластиковый контейнер оставшиеся блины, чтоб дать мне их с собой.

— Скажи папа, ну или мама, никогда не говорили тебе что‑нибудь про необычные сны? — спросила я и заметила, как руки тети Мины замерли в одном положении, а затем заново начали двигаться.

Все еще не поворачиваясь ко мне лицом, но уже более спокойно, она спросила:

— Что ты имеешь в виду Марта? Что именно, по твоему мнению, они должны были мне рассказать?

— Ну, например, что их сны слишком реалистичные или, что снится одно и то же, ну или что вещи из снов вытаскивали, — уже тише закончила я.

Реакция тетки на вопрос меня удивила. Она отложила контейнер в сторону, развернулась ко мне и, схватив за плечи заговорила:

— Марта, что ты вытащила из сна?

Я очумело на нее посмотрела и, глядя в ее горящие глаза, в которых не осталось и следа усталости, заметила, что тетя не на шутку взволнованна.

— Я… э — э-э… сейчас покажу, — я расцепила ее руки, и подняла с пола свой рюкзак.

Запустив в него руку, извлекла статуэтку и протянула ее тете Мине, та резко отскочила от меня, словно я держала в руке змею.

— Ты видела эту вещь раньше? — спросила я, внимательно вглядываясь в ее лицо. — Ты ведь знаешь что это такое, да?

— Марта, выслушай внимательно, то, что я тебе сейчас скажу, — она задержала на мне взгляд, и продолжила: — Избавься от этой вещи немедленно. Ничего кроме горя она тебе не принесет.

— Стоп! — возразила я. — Что значит «избавься»? Откуда эта вещь? Это как‑то связанно с моими родителями? Тетя Мина, объясните мне!

— Нечего тут объяснять, не нужно это тебе. Поверь мне на слово, избавься от нее! Выкинь, сожги, утопи, что угодно! — тетина тирада начала срываться на крик. — Только не подвергай себя опасности.

— Какое отношение имеет эта вещь к маме и папе? — я была непреклонна.

Тетя Мина тяжело вздохнула, села на табуретку рядом со мной, и продолжила уже спокойней:

— Марта, никакого отношения к твоим родителям это не имеет, — сообщила она. Лгунья из тетки была так себе. — Просто я видела раньше эту вещь, и знаю, что она является дурным предзнаменованием для того, кому попадает в руки.

— И где ты видела эту вещь раньше? — поинтересовалась я.

— Мартина! Какая разница, где?! Я говорю тебе, что эта вещь опасна! Неважно где! Видела и все! — взорвалась тетка и, я поняла, что сегодня вряд ли от нее чего‑то добьюсь. Если она уперлась — то это надолго.

— Ладно, ладно, — просипела я и, положив статуэтку обратно в рюкзак, встала со стула. — Я пошла, а то ты разнервничалась.

— Марта, не пойми меня не правильно, я беспокоюсь о тебе. Пообещай мне, что ты избавишься от нее. Пообещай! — нависла надо мной тетка.

— Хорошо, я выкину ее в реку, — соврала я, даже не покраснев.

Зная мою обычную честность, она мне поверила, и тетино лицо тут же просияло.

— Возьми с собой блинчиков.

Я сидела на скамейке перед подъездом тетки, ожидая, когда приедет Родька, для совместного похода домой, и рассуждала об услышанном.

Тетя однозначно что‑то знала, но даже не подумала мне что‑либо объяснить. Видимо, это действительно как‑то связано с моими родителями, раз она так сильно разозлилась, не пожелав даже сообщить, где она видела эту вещь раньше. Но в то же время, явно дала понять, что мало того, знает, что это за штуковина, а так же осведомлена, для чего. А ведь это и есть тот самый вопрос, который больше всего меня интересует.

Но зная тетку, я была уверенна, что пытаться добиться ответа у нее, то же самое, что уговаривать стену, рассказать свою историю жизни. Так что, это не вариант. Но еще меня беспокоило то, что тут замешаны мои родители. Выходит, они тоже видели статуэтку? Может, это они мне ее оставили? Во сне. Так… я потрясла головой, не веря в собственное умозаключение. Ну где тут логика? Умершие родители, оставили во сне для меня статуэтку, чтобы спустя двенадцать лет я ее получила в личное пользование, естественно с какой‑то целью. Полный бред получается. Легче было бы арендовать ячейку в банке, по крайней мере, это бы сохранило в норме мое психическое состояние.

Вопросов было куча, а ответов не было вовсе, не считая утверждения тети Мины, что эта вещь обязательно принесет мне горе. А что, если она права? Ведь все странности начали происходить после того, как мне в руки попала эта статуэтка. Что если она действительно опасна? Или, к примеру, если пофантазировать, то: что если за этой статуэткой идет некая охота? А так как я теперь являюсь ее хозяйкой (если верить рыжей девушке), то охота распространяется и за моей головой в том числе. Это бы объяснило сумасшедшего красавчика с кинжалом в руке. Но не объясняет кошек, исчезающих людей, и выступающих синяках на теле.

Как жаль, что я больше не вижу снов! Это бы дало ответы на многие вопросы! Я уже жажду того, чтобы рыжая девушка снова посетила меня, и тогда я с нее с живой не слезу, пока она мне все не объяснит. Но сны не приходили, что сейчас казалось смерти подобно. Как жить дальше, вечно опасаясь, что на тебя снова нападут?

— Мартина! — позвал меня знакомый голос.

Я подняла голову, и увидела рядом с собой Родьку.

— Ну как дела? Узнала, что х — хотела?

— Нет, — вздохнула я, поднимаясь с лавки, — пойдем ко мне, я тебя блинами накормлю.

Пока мы добирались до дома, я пересказала Радиславу теткины слова, и теперь уже мы вдвоем строили догадки, что бы это значило. Но, к сожалению, как и прежде, ни к какому определенному выводу не пришли, лишь сошлись в одном: что‑то действительно вокруг меня происходит, что даже я сама вычеркнула себя из списка умалишенных.

Придя домой, мы пообедали и провели весь день вдвоем: я дорисовывала Родькин портрет, а он ползал по интернету в поисках информации по интересующему нас делу. Самое странное было то, что статья про генерала Бухарского исчезла, вместе с сайтом, где был опубликован отчет о снах его внука Владимира, по этому Родьке пришлось довольствоваться копией вырезки из газеты, которую я сделала в библиотеке. На подобные вещи я пообещала себе больше не реагировать, поэтому даже не удивилась. Если уж люди, посреди бела дня превращаются в черный туман, то, что уж говорить про интернет — странички.

Ближе к ночи, я сказала Родьке, что ему не обязательно оставаться у меня на ночь, так как у себя дома я в безопасности. Дело не в том, что я не хотела, чтобы он остался, просто подумала, что это эгоистично с моей стороны, просить его оставаться, у него ведь есть и свои дела. Родька не стал сильно возмущаться, хотя было заметно, что расстроился, его тоже можно было понять, будет переживать за меня всю ночь, но я решила, что так будет лучше, дружбой лучше не злоупотреблять. Поэтому, пообещав ему позвонить в случае чего, проводила до двери. Парень удалился, хмуро глядя перед собой и, твердо заявил, что вернется с самого утра.

А я, в свою очередь, продолжала рисовать, ощущая после ухода Родьки некую пустоту, и сразу вспомнила про Карра. Он не появлялся уже второй или третий день, все ли с ним в порядке? Я сделала себе кружку горячего кофе и, накинув махровый халат, вышла на балкон в прохладу ночного воздуха.

— Ка — арр, ты где? — тихо прошептала я, в надежде заметить своего чернявого друга, вдруг он не появлялся, потому что Родька был у меня в гостях?

Но время шло, а ворон так и не прилетел. Я расстроенная, пошла расправлять себе постель. Придется мне сегодня засыпать в одиночку.

Я провалялась без сна, по меньшей мере, пару часов, хотя раньше у меня с этим проблем не было. От нечего делать, взяла статуэтку и начала внимательно ее разглядывать. Казалось, в полутемном помещении она издает еле уловимое свечение.

— Пожалуйста, пусть мне снова начнут сниться эти удивительные сны… — тихо попросила я у нее. — Я должна знать…