Хозяйка яблоневого сада, или Не подавитесь, милорд!

Глава 7

– Да, это вам, – кивнула я.

И если Эван обрадовался, то Люсиль расстроилась.

– Мы же испачкаем!

– Вы искупаетесь и станете чистенькими, – успокоила я её и, взяв детей за руки, повела на тёплую кухню, где приятно пахло дровами.

Налила кипятка в большую деревянную шайку, разбавила холодной водой и усадила мыться Эвана. Пока малыш плескался, весело изображая водяного, я в другом тазике застирала его одежонку

После купания дала Эвану переодеться в одну из тётушкиных сорочек.

– У-у! – раскинул руки малыш. – Я привидение! Бойтесь меня!

– Разгневаешь духа, он будет тебе мстить, – погрозила пальчиком Люсиль, строго взглянув на брата. Эван притих, но в его глазёнках так и плескалось озорство.

Настала очередь Люсиль мыться. Чтобы не смущать её, я поставила стулья и натянула на них простыню, создав импровизированную ширму. Затем помогла ей промыть волосы кусочком душистого мыла, которое нашла при уборке. Аромат лаванды, нежный и успокаивающий, наполнил помещение.

– Как вкусно пахнет! – восторженно выдохнула малышка глубоко и жадно вдыхая чудесный запах. – Вот бы всегда таким мыться! Да в тёплой воде!

На мой удивлённый взгляд она стыдливо призналась:

– Дрова дорогие. Если мы не насобираем хвороста, то и приготовить похлёбку не можем.

– А ты примерно знаешь цены?

– Некоторые.

– Расскажешь?

– Да!

Когда мы забрались в постель и укрылись одеялами, дети сразу заснули. Их дыхание стало ровным, спокойным. Я же, хоть и устала, не могла заснуть, размышляя, где и как заработать денег, если у меня ничего нет, кроме яблоневого сада и поврежденных непонятными грызунами яблок. Если только продать свадебное платье и что-то из наследства, чтобы собрать первоначальный капитал для старта. Но важно его не разбазарить, а приумножить. Иначе не представляю, как переживу зиму. Тем более что теперь я не одна, а несу ответственность за двух детей.

Утром Эван проснулся первым, начал ворочаться и разбудил сестру.

– Эв, ну что ты вошкаешься? – проворчала она, зевая и потягиваясь.

– Не могу поверить, что мы здесь, а не дома. Госпожа такая добрая.

– Нам надо тоже отплатить добром за добро.

– Как?

– Хотя бы собрать яблоки. Их вон сколько уродилось.

– А где их хранить? Госпожа же их все не съест. А если съест, то тошнить её будет.

– Ну… – задумалась Люсиль. – Те, что целые, можно продать на ярмарке воскресной. Или нет. Лучше подождать осеннюю, там ярмарка будет больше. А те, что повреждены, можно оставить на хранение в подполье.

– А помнишь, что дед Митруш говорил про подпол этого дома? - оживился Эван.

– Ну да.

– Думаешь, госпожа знает?

– Не знаю, проснётся – и спросим у неё.

«Какие хозяйственные детки», – я не сдержала улыбку. Зевнула и поинтересовалась:

– А что с подполом и что я должна знать?

– Ой, мы вас разбудили, да? – притихли дети.

– Нет. Так что с подполом? – Я подняла подушку и оперлась на неё спиной. Хотелось ещё немного понежиться в тепле и комфорте.

– Яблоки бы в подпол убрать, – повторил Эван. – А ещё говорят, что там есть «арфекат» какой-то. С ним продукты хранятся очень долго. Его пытались достать, но призрак не дал украсть.

– Не дал! – сердито проворчал призрак из-под кровати. Дети от испуга завизжали. Я закрыла их собой. – И за вами приглядываю!

– Не надо пугать Люсиль и Эвана! – погрозила я пальцем призраку, полупрозрачным облаком поднявшемуся под потолок.

Он оскалился, сверкнул глазами, обещая только это и делать в ближайшие дни.

– Ой как страшно! – прошептал испуганный Эван, выглядывая из-под одеяла.

– Злой папка всяко страшнее, – отозвалась Люсиль.

– Держитесь рядом со мной и ничего не бойтесь, – успокоила я детей.

***

Пока, кроме круп и яблок, я больше ничего не могла приготовить. Но я набралась сил, привела дом в порядок, и теперь пришло время думать, как жить дальше и где и как заработать денег.

Мысль об артефакте в подполье не давала мне покоя. Когда мы поели, помыли посуду, Люсиль и Эван стали собираться в сад, помогать собирать яблоки, я решила спуститься и посмотреть, что там есть.

Зажгла одну из свечей, что нашла в шкафу, прикрыла специальным стеклянным колпаком, чтобы пламя не потухло и, взяв с собой по привычке кочергу, подошла к прямоугольной двери с железным кольцом, что располагалось в полу, в одном из углов кухни.

Взялась за увесистое кольцо.

Люсиль как раз забежавшая на кухню, чтобы взять ещё одну корзину, остановилась посмотреть, что я делаю.

– Мари, тебе помочь поднять творило?

– Что? – не поняла я и обернулась.

– Ну творило! – она подошла и потопала босой ножкой по деревянной крышке.

– Сейчас посмотрим.

Я потянула дверцу на себя, и она с лёгкостью открылась.

– Нет, спасибо. – Я заглянула в тёмное, глубокое нутро, уходящее куда-то вниз.

– Ой, Мари, а тебе не страшно туда спускаться? – опасливо заглянула и Люсиль.

По правде, я трусила. Но, чувствуя ответственность за детей, просто обязана была узнать, что там есть.

– Немного, – ответила уклончиво и стала спускаться по деревянным крутым ступеням в подпол, где было ощутимо прохладно.

На краю сознания мелькнула мысль: надо бы накинуть шаль. Но я ведь только гляну одним глазком и поднимусь обратно, поэтому продолжила спускаться.

Из предосторожности не забыла подложить под дверку кочергу, чтобы она не захлопнулась.

Пламя свечи выхватывало из чернильной темноты ровные побелённые стены. Ничего ужасного или подозрительного я пока не видела. Но, когда нога уперлась в дощатый пол, я сделала несколько шагов и закричала… От радости и восторга! Этот чудесный артефакт всё-таки был здесь и действовал, потому что на стенах и полках лежали продукты и выглядели они очень даже свежими, будто их положили на хранение только вчера или даже сегодня!

– Люсиль! Здесь есть артефакт! И продукты! – закричала я, чувствуя облегчение на душе. Коснулась пальцами копченого окорока, подвешенного на крюке. О, как же аппетитно он пах! Не удержалась, подняла крышку пузатого горшка и увидела, что в воде плавает масло!

Нашла и соль в большом берестовом туесе. И колбасы, и мясо! И овощи!

Да чего тут только не было!

Окинув взором наши «сокровища» я, поежилась от холода, развернулась и стала подниматься по лестнице. Уже почти поднялась, когда кочерга с противным звоном отъехала по каменному полу, а крышка с грохотом захлопнулась, отрезая меня от кухни.

Ещё и от ветра потухла свеча.

Я оказалась одна в кромешной темноте.

– Эй! Эй! – закричала и принялась толкать дверцу, которая не поддавалась. Её как будто что-то намертво держало.

– Хе-хе-хе! – раздался над ухом злорадный смех призрака. – Надо было убираться из моего дома подобру-поздорову. А теперь ты навсегда останешься здесь.

– Да что ты такое говоришь! Хочешь, чтобы я жила с тобой вечность?

– О нет. Чтобы стать неприкаянным духом, надо быть проклятым. А ты добрая дурочка. Так что доживай свой последний день! Хе-хе-хе!

Я отчаянно продолжала толкать дверь, но она не поддавалась.

Оставалась ещё надежда, что в дом войдет Люсиль и поймёт, что я здесь.

Только эта мысль не давала мне впасть в полное отчаяние.

И да, скоро раздались детские шаги.

– Мари! Мари! Смотри, сколько мы собрали уже яблок! – раздались довольные детские голоса.

– Я здесь! – закричала я изо всех сил и забарабанила кулаками по крышке.

– Ой! – пропищала Люсиль и зашагала в сторону подпола. Стоило ей приблизиться, в доме раздался жуткий грохот, стены задрожали и разнесся громкий злобный вопль:

– Прочь из моего дома! Прочь! Или сожру! Вон!

Я сама испугалась. А уж малышка Люсиль так закричала, что я едва кубарем не скатилась по ступеням.

Я так замерзла, что уже ног не чувствовала. Ещё немного – и околею. Но сейчас я думала не о себе.

– Не смей! Не смей, чудовище злобное, трогать детей! Или поймаю тебя и разорву на мелкие клочки!

– Ха-ха-ха! – веселился призрак.

В отчаянии я продолжала бить по крышке кулаками.

Я понимала, что нахожусь в безвыходной ловушке, но от накатившей ненависти к подлому призраку не могла остановиться.

Вдруг щеколда щелкнула, крышка немного приоткрылась, ослепляя меня узкой полоской яркого света.

Не думая, я сунула в неё пальцы, толкнула изо всех сил.

Крышка откинулась. Я буквально выпрыгнула из подпола и едва не сбила сжавшуюся в комочек Люсиль.

– Ах ты! – шипел призрак, кружась вокруг неё. А она сидела, накрыв голову ладошками, крепко зажмурив глазки и беззвучно плакала.

– Всё хорошо! Хорошо! – обняла я крепко девочку. И сама зарыдала, не веря, что всё действительно обошлось. Ведь я была на краю гибели!

Уж этот мерзкий призрак!

***

Эван крутился под ногами, играя с палочками под столом, а мы с Люсиль готовили целое пиршество из продуктов, которые нашли в подполье.

– Это всё моё! – то и дело мелькал дядька и злобно шипел на нас.

– Вы же не можете это съесть. Дождетесь, когда артефакт перестанет действовать и всё стухнет. Представляете, какой запах окутает дом? – дразнила я призрака.

– Я не чувствую запахов!

– Зато будете созерцать, как набегут крысы.

– Здесь нет крыс, благодаря артефакту! – прорычал он.

– То есть? – обернулась я. – Если так подумать, то дом стоит хорошенько обыскать. Вдруг, найду ещё что-то полезного.

– Прокляну! – угрожающе рявкнул призрак.

– А может, мы за вас попросим у жрицы, чтобы она помолилась за вас, мистер Каратти? – пропищала Люсиль.

Призрак неожиданно застыл в воздухе.

– Денег тебе не хватит, отмолить, малявка, моё проклятье!

– Почему? – похлопала малышка длинными ресничками. – Неужели всё измеряется только деньгами?

– У вас в карманах пусто. Там и измерять нечего. Проедите запасы и с голоду сдохнете!

– Фу, какой ты гадкий, дядюшка! – нахмурилась я и махнула, отгоняя его как муху.

– Да, я такой, – осклабился призрак.

– Омерзительный. И пахнет от тебя… Фу как, – я демонстративно поморщилась, хотя от него ничем не пахло.

– Это чем же? – подлетел он ближе и завис над столом.

– Тем из чего состоит твоя подлая душонка!

– Ах ты! – он замахнулся. Но его кулак проскользнул сквозь меня.

– Ты не можешь причинять вред живым, так что тебе, неуважаемый дядюшка, только и остаётся, что давиться злобой.

– Я тебя выживу из моего дома! Клянусь!

– А знаешь что? – я резко развернулась. – Как только мы проедим провизию, меня в этом доме ничего не будет держать. И я… покидая дом, знаешь, что сделаю с ним? – блефуя, я мстительно прищурилась. Мне отчаянно хотелось найти слабое место призрака, чтобы не жить в доме с ощущением, что сидишь на пороховой бочке.

– Ничего ты не сделаешь! Не посмеешь!

– Посмею!

Только потому, что я погладила успокаивающе ручку застывшей Люсиль, призрак догадался, что я издеваюсь над ним.

– Ах ты! – снова его рука прошла сквозь меня.

– А ты, я вижу, только и способен, что поднимать руку на слабых женщин! Ты, наверное, и тётушку обижал?

– Нет! Её так просто не обидишь. Такая как она… – он скривился, будто лизнул лимон, и затих.

– Какая? – насторожилась я.

– Дурная! Как и ты! Тьфу на тебя! – он уплыл сквозь стену, куда-то в сторону чердака.

– Может, помолимся за него? – спросила Люсиль.

– Обязательно. Как поедим, так и помолимся, – кивнула я.

– Вы меня из моего же дома не выкурите! – донеслось в ответ из-за стены.

– А вот посмотрим! – ответила я.