Хозяйка яблоневого сада, или Не подавитесь, милорд!

Глава 11

Как я ни звала Лапушка, он не отзывался. И дядюшка, перенервничав за дом, тоже не отзывался.

У меня было много вопросов, эмоций, но перед испуганными детьми я должна была быть сильной, поэтому, осматривая обгоревшую кухню, я сдерживала слёзы.

– Дядюшка, не расстраивайся! – обратилась ко вредному призраку. – Я приведу дом в порядок.

– У-у! – скептично отозвался он. – Вы мне с этой Рыжей мордой весь дом спалите, пепелище оставите!

– Дядюшка! Клянусь! Я сделаю всё, чтобы усадьба процветала!

– Ненавижу цветы, ненавижу яблоки и эти яблони! Ненавижу суету! – отозвался он.

– Но только благодаря яблоням мы и переживём зиму!

– Мне то что! При жизни их ненавидел и сейчас ненавижу.

– Ладно, – вздохнула я. – Весной цветов я сажать не буду, раз они вам не нравятся. Но от яблонь не откажусь. К тому же, их любила ваша супруга!

– Не любила она! Назло мне посадила, чтобы позлить! Сама потом померла, а мне на них до скончания веков глазеть! Тьфу!

– Что-то я не понимаю, – развела я руками. – Разве вы не жили долго и счастливо?

– Мы ненавидели друг друга. И с каждым годом всё больше, – раздраженно просипел призрак.

– Но почему?

– Договорной брак. Думаешь, у тебя будет по-другому?

– Да! – упрямо ответила я, едва ли не притопнув.

– Да как же! Хе-хе-хе-е-е-е, – ехидно рассмеялся призрак. – То-то в твоей крови яд!

– Если ты про отравленные яблоки, то я тебе не верю!

– Да причём тут яблоки? – сквозь обгоревшую, чёрную стену показалась белесо-сизая голова призрака. –Ты ещё до яблок была отравлена!

– Что?! – округлила я глаза.

– Ну чего зенки опять вылупила? Рано или поздно, до тебя доберутся! Готовься к смерти, только не в моём доме умирай. Вон, во двор выйди, там и найдут тебя быстрее.

– Да тьфу на тебя, противный старикашка! – не выдержала я. – Врёшь ты всё! Просто ты злой и вредный!

– А ты невоспитанная грубиянка! Иди во двор говорю! Можешь покрывало взять, чтобы дом не спалила!

– Сгинь! – рявкнула я так громко, что сама себя испугалась.

Призрак испарился. А я застыла, поражённая его словами.

Дядюшка, конечно, несносный, но не глупый. И что-то подсказывало мне, что в его словах была истина.

Неужели меня и вправду отравили перед свадьбой?!

Но кто? Почему?

От волнения я не находила себе места. Но как бы то ни было, я так просто в руки родни не попадусь!. Не для того я в это тело попала, чтобы опять взять и умереть. Ну уж нет, я ещё поборюсь.

***

После непростого, волнительного дня я принялась мыть полы, стены от сажи, убрать поврежденные стулья и стол. Люсиль помогала мне.

Оглядывая опустевшую кухню, дети загрустили.

– Красивая была мебель, – вздохнул Эван, наблюдая, как я выношу обгоревшие остовы. – И всё из-за этой вредной, говорящей крысы! Это всё она!

– Эван, – я подошла к малышу, присела на корточки. – Это не крыса, а летающая собачка.

– Какая разница, если дом едва не сгорел! – у него заблестели от слёз глазки.

– Я поднакоплю денег, и мы закажем новый стол и стулья.

– Правда?

– Обещаю, – погладила ребёнка. – Но только, пожалуйста, никому не говори, что зверёк разговаривает. Иначе я боюсь представить, что случится с усадьбой.

– Посчитают проклятой и спалят, – вытер щёчки малыш. – И так призрака боятся.

– Боятся! – отозвался сварливо дядюшка. – А если бы не боялись, от дома бы и камня не осталось, всё бы разворовали!

– Спасибо, мистер Каратти, что сберегли дом! – тихонько протянула Люсиль.

– Хм… – Хмыкнул дядюшка и перестал ворчать, когда я тоже поблагодарила его.

После сложного дня мы нагрели воды и легли спать, чтобы утром разобраться с Лапушком. Надо его найти и узнать, что насчёт моего дара. Надо с ним что-то делать, иначе я спалю дом.

Утром я встала пораньше, чтобы порадовать детей.

Начала хлопотать, как услышала неприятный, наглый голос:

– Эй! Эй, выходите!

Сердце ушло в пятки. Неужели наглый Драконище пожаловался на меня?

Пока снимала фартук и переобувалась, голос перешёл на визг.

Я вышла, прошла и, ещё не доходя, увидела старосту посёлка и ещё одного неприятного, толстого типа, чем-то похожего на старосту, только одетого богаче и ещё более заносчивого.

Подходя, я спрятала страх, вскинула подбородок.

– Что вам надо? – отчеканила холодно, показывая, что не позволю себя запугать.

– Налог! – Подбоченился толстый тип. – Если до конца зимы в казну не поступит платёж, дом будет конфискован. – Тип небрежно бросил через калитку письмо.

Я перевела на упавший документ взгляд, поднимать не спешила.

– Представьтесь! – потребовала от мерзавца.

– Казмур Уршар, – отчеканил он, так и стоя подбоченившись.

– Замечательно, – улыбнулась я. – Когда в следующий раз поеду в город, загляну в магистрат и поведаю, как Казмур Уршар небрежно разбрасывается бумагами, которые подписывал сам мэр ( должен же он подписать или как-то иначе поставит на место).

Тип переменился в лице.

– Оно упало случайно, – нагло усмехнулся он.

– Правда? – приподняла я бровь. После гляделок, толстяк скривился и нехотя вошёл в ворота. Поднял Письмо, протянул мне и прорычал:

– Только попробуй задержать платеж хоть на день.

Когда староста и толстяк ушли, я дрожащими руками открыла письмо. И от прочитанного мне стало плохо.

С меня требовали выплату налогов за пятнадцать лет! И сумма набралась немаленькая – семнадцать солидов! Семнадцать золотых!

Что же мне делать?!

У меня благодаря Дракону, был один солид. Если я продам всё самое ценное, что сохранилось в доме, получу едва ли пару. За артефакт ещё могу выручить золотой, но останусь без такой важной в хозяйстве вещи, как холодильник!

Настроение упало, я была на грани отчаяния. Люсиль, сидевшая рядышком тихой мышкой, подняла на меня мокрые глазки.

‍– Мари, всё так плохо, да?

До этого я думала о том, как тяжело мне придется, а теперь поняла, что рядом есть несчастные дети, которым не к кому пойти, кроме как к папаше-алкашу. Поэтому я должна взять себя в руки.

– Так, носики не вешаем! – шутливо погрозила пальцем. – До конца зимы, самые холодные месяцы, мы продержимся. А там или придумаем что-то, или будем искать другой дом, попроще.

– Жаль, – горестно вздохнула Люсиль. – Мне будет очень грустно, если усадьба попадёт в жадные руки старосты. А это, скорее всего, так и будет.

Я тоже понимала, что Ральф Беренг положил на усадьбу глаз, Обняла девчушку и пообещала: – Я сделаю всё, что в моих силах.

– Мы с Эваном можем помогать соседям с огородами. Это, конечно, будут крохи, но мы будем помогать тебе, Мари, – всхлипнула она, уткнувшись мне в плечо.

– Ну что ты говоришь? – я крепче обняла малышку за худенькие плечики. – Подумаем день или два и обязательно нам в голову придёт что-то такое, что поможет справиться с трудностью. Я уверена в этом.

– Думаешь, справимся? – всхлипнула Люсиль.

– Я сдаваться и опускать руки не собираюсь, хотя сейчас мне тоже грустно. И даже немного страшно.

После разговора отчаяние отступило, потому что я почувствовала новое, очень важное чувство – ответственность. За детей. Она добавила мне сил и решительности. Не позволю выжить нас из усадьбы!

– Ладно, что нибудь придумаем, а пока давай накрывать… – мой взгляд упал на опустевший центр кухни, и я вздохнула. – Стол.

Большого обеденного стола больше не было, и мы принесли со второго этажа маленький, туалетный столик.

Занимаясь домашними делами, у меня как-то сам по себе появился план. Первый, на случай, если не смогу накопить необходимую сумму для уплаты налога: продать всё самое ценное и приготовиться к жизни в новом месте, чтобы мы с детьми не глодали. Но он мне не нравился.

Я полюбила усадьбу, привязалась к ней за эти дни. Даже к вредному Дядюшке привыкла. И отдавать ушлым мерзавцам ставшей родной усадьбу не желала! Да ни за что!

Следовательно, мне надо собраться и придумать что-то прибыльное.

Но что у меня есть? Много надкусанных яблок, которые если и купят, то за копейки. И свадебное платье…

Стоило вспомнить о нём, я обрадовалась. Ещё один золотой или даже два за него я выручу. Уже треть необходимой суммы у меня будет!

Но как заработать остальное?

“Дар!” – вспомнила я и подскочила.

– Дядюшка! – позвала призрака. – Подскажи, как найти мне фамильяра?

Вредный призрак, конечно же, не ответил, и я продолжила:

– Я хочу спасти усадьбу!

– На чердаке, у печной трубы.

– Спасибо! – поблагодарила я и направилась на чердак.

Тихонько взобралась по скрипучим ступенькам, зашла на чердак и осторожно закрыла за собой деревянную крышку.

Света было достаточно. Солнечные лучи проникали в щели между досками и дыры в крыше. Отчего всё было отлично видно, особенно летающую в воздухе пыль.

Летучая собака висела у печной трубы вниз головой и, завернувшись в собственные крылья, спал.

– Ах вот ты где обитаешь, – выдохнула зачарованно я, любуясь маленьким рыжим тельцем.

От моего голоса птички, что нашли пристанище на чердаке и сидели на гнёздах, с шумом вспорхнули и улетели в дыру в крыше размером с канализационный люк.

Хм, я и не знала, что у нас крыша дырявая. К счастью сильных дождей ещё не было, но ведь когда-нибудь будут! Да и снег зимой будет залетать, сугробы на чердаке нам ни к чему. Не успела расстроиться, что потребуются деньги, чтобы починить крышу, как зверек открыл глаза.

– Привет! – махнула рукой, перестав дышать.

Увидев меня, летучий зверёк мгновенно проснулся, отцепился от перекладины и тоже метнулся к дыре в крыше.

– Подожди! Не улетай! – едва успела крикнуть. – Я поговорить хочу.

Сделав небольшой круг, зверёк присел на торчащую доску у этой самой дыры и замер, внимательно изучая меня чёрными бусинами-глазками.

Чтобы не напугать животинку, я приближалась очень медленно. Да и напольное покрытие тут старое, в любой момент могу упасть и сломать себе что-нибудь.

– Ты давно здесь живёшь? – спросила ласково.

Он не ответил. Только нахохлился и завернулся в свои крылья.

Уже думала, что разговора не получится, как вдруг рыжик буркнул, очень чётко и совсем как человек:

– Давно. С тех пор как Альпирана почила, проклятый призрак не пускает меня в дом. Он и при жизни-то злым был, а после смерти стал ещё хуже.

– Почему ты мне сразу не показался, я бы тебя защитила!

Зверёк нахохлился сильнее.

– Тебя долго не было! А за столько лет ожидания я одичал и без магической подпитки стал превращаться в самое обычное животное. Но я уже свыкся с этой мыслью.

– Подожди, я не понимаю… – нахмурилась я. Вспомнила, как выглядело письмо с магической печатью – бумага пожелтевшая. Кажется, его прислали давно, а злые родственники скрывали от Мариетты, что у неё есть наследство. Наверняка дом несколько лет назад получше выглядел. Или Мариетта испугалась, что дом в глуши… Эх, чего уж теперь гадать.

Оценив мой растерянный вид, крылатый фамильяр проворчал:

– Альпирана чувствовала, что у тебя есть дар, и оставила меня тебе в помощники. А ты… – Он насупил крохотный носик и отвернулся.

– Прости, малыш. Я не знала. И попала в этот дом случайно. Но теперь, обещаю, я тебя не брошу и позабочусь о тебе.

У Лапушка дёрнулись ушки, однако он продолжал прятаться от меня в коконе своих крыльев, походя на маленького, расстроенного человечка, скрестившего руки на груди.

Придётся как-то налаживать контакт и доверие. Но как?