Хозяйка яблоневого сада, или Не подавитесь, милорд!

Глава 5

Я чуть не поперхнулась. Прочистила горло, запила водой и недоверчиво покосилась на ухмыляющегося призрака.

– Ну чего зенки-то вылупила? – продолжал изгаляться он надо мной. – Готовься, скоро как я по дому летать будешь, хе-хе-хе-хе.

Холодок прошел по спине. Но здравая мысль, что во сне я умереть не могу, помогла успокоиться.

– Неправда, – ответила я вредному привидению. – Нет таких ядовитых зверей.

– Уверена? – хитро прищурился он. – Сама-то лично видела, кто яблоки поедает?

– А ты видел?

– Видел. Жуткая тварь, обездвиживающая жертв ядом и под покровом ночи выпивающая не только кровь, но и душу с жуткими звуками: “Чаф-чаф-чаф!”

Призрак резко взлетел почти под потолок и, расправив руки, пошевелил малозаметными пальцами. Напугал бы до одури, но я ведь во сне. Здесь мне ничего не угрожает.

– Я тебе не верю! – выпалила я.

– А ты думаешь, как я стал призраком? – он опустился ко мне, едва ли не упираясь своим призрачным носом в мой. – Я был одиноким путником, остановившимся на ночлег… Съел яблоко и…

– И? – замерла я.

– Лишился крови и души!

Несколько мгновений я молчала. Потом расхохоталась.

– Да быть такого не может!

– Может! – рявкнул призрак.

– Нет, не может. Потому что призрак - это неупокоенная душа. Значит, её не съели.

Мой собеседник замер, захлопал глазами. Я готова была поклясться, что он растерялся от моих доводов. Но ненадолго.

– Да что ты, пигалица, вообще знаешь! Чудовище хорошо прячется, ядовитое, опасное, большое и стра-ашное! – призрак скорчил свирепое лицо, видимо, чтобы меня больше напугать.

Но я уже не могла удержаться и, рассмеявшись, подколола:

– Ага, большое, с маленькими зубками, ха-ха!

– Да что ты знаешь, тупица необразованная! Большой я тебе говорю! Огро-о-о-омный! – злился дядюшка, надуваясь, словно шар.

– Осторожнее, лопнешь, – я ткнула пальцем в его призрачный живот и продолжила есть кашу.

Я не верила. Вот ни капельки. А если даже и отравлено, то уже всё равно есть начала. Хоть умру сытой. Ах да, я ж во сне. Ничего со мной не будет!

Призрак принял нормальные размеры и начал ругаться:

– Да что ты за твердолобая ослица такая?! Каши с ядом ешь, старших не уважаешь! Покоя призраку приличному не даешь!

– Я?

– Ты! Ты! Говорю же, пшла вон отсюда! У-у-у-у-у… – Навис надо мной, размахивая руками.

Я устало закатила глаза и откинулась на спинку стула. М-да, пытаться договориться с вредным приведением – пустая трата времени.

– Что? – подлетел ко мне очень близко призрак и заглянул в лицо. – Плохо да? Яд действует! Хе-хе-хе…

– Сгинь! – махнула я рукой.

Как ни странно, это подействовало – призрак растворился.

– Я всё равно тебя отсюда выживу-у-у-у-у! – слышалось приглушённое завывание уже откуда-то с чердака.

Не обращая на него внимания, я принялась убирать со стола, отметив про себя, что сил у меня немного прибавилось, руки уже более уверенно держали предметы, да и спать расхотелось. Появилось желание продолжить уборку во всём доме, например, заняться вторым этажом. А там уже можно и самой помыться, платье постирать.

Приободрённая, я взяла одной рукой ведро, другой – кочергу и отправилась за водой.

Для уборки её понадобится много. Заодно нагрею воды для себя.

На втором этаже оказалось ещё грязнее, чем на первом.

Я обошла две спальни, кабинет с большим окном и с выходом на балкон. Стоило коснуться штор, поднималась пыль, и пока я снимала их, исчихалась.

С кроватей тоже сняла старое и пыльное бельё вместе с покрывалами. Всё сегодня постираю, если силы не закончатся. Надо бы ещё со всей мебели пыль убрать и пол вымыть, но это позже.

Я проверила шкафы, в одном висела мужская одежда: рубашки, жилеты, брюки, костюмы, шарфы… я быстро потеряла интерес к этим старым с затхлым запахом вещам и пошла рассматривать вещи в другом шкафу.

А вот там более любопытное содержимое: женские платья, сорочки, шляпки. Наверное, тётушкины.

Я сняла одно платье тёмно-розового цвета с белыми, точнее серыми от пыли, кружевами, и прикинула на себя. М-да, размер гораздо больше моего. Но ничего, можно ушить, только для начала хорошо бы тоже постирать.

На глаза попала одна интересная соломенная шляпка украшенная цветами из атласных ленточек. Я надела её на голову и начала искать зеркало. А где зеркала? Почему ни в одной комнате их нет?

Ах, наверное призрак их убрал. Не отражается в них, бедолага. Но я-то живая! Мне нужно зеркало. Я – девочка. Должна знать, как выгляжу.

Я ещё раз обошла каждую комнату, внимательно осматриваясь и заметила уголок торчащий из-под кровати. Присев, заглянула туда и вытащила перевёрнутое зеркало в рамке, размером примерно пятьдесят на тридцать. Нашёл, куда спрятать, призрак.

Я повернула найденный предмет зеркальной поверхностью к себе и опять открыла рот от удивления: из зеркала на меня смотрела совершенно чужая девушка. Молодая, лет двадцати, а может и младше, худая, и ужасно бледная, с тёмными кругами под глазами. Сами же глаза, большие, синие, в обрамлении пышных ресниц, красивые и испуганные. Губы тоже бледные и сухие. Волосы длинные, тёмные, собранные в причёску для свадьбы, но уже взлохмачены. Неужели это я?

Шляпка на голове с худеньким, бледным личиком измождённой девушки смотрелась нелепо. Я сняла головной убор, потрогала лицо и даже ущипнула себя за щеку, чтобы лишний раз убедиться, что это и правда я, и обратилась к отражению:

– Бедная девочка, что с тобой сделали? Тебя морили голодом? Или ты и правда больна?

Отражение не ответило. И как же оно ответит, если это – я. И, похоже, я не сплю.

А слабость у меня, потому что я, кажется, попала в тело молодой и очень несчастной девушки. Вот только как я очутилась в этом теле и в этом доме?

Может призрака спросить? Нет, он точно не расскажет или придумает какую-нибудь страшилку, как про ядовитого монстра поедающего яблоки в саду.

‍В обнимку с зеркалом я спустилась на первый этаж. Продолжать уборку желание пропало, опять накатила слабость и вдобавок отчаяние: это что же получается, я здесь навсегда? В теле девушки, которую обижали злые родственники, ещё и замуж чуть насильно не выдали! Не о такой судьбе я мечтала. Неужели я всё-таки умерла и попала в тело этой несчастной? А где тогда её душа? На небесах? Или в моём настоящем теле?

Устав думать об этом, я решила лечь спать, а завтра решить, как быть дальше.

Положила зеркало на стол, зеркальной поверхностью кверху и снова легла на стулья, укрывшись пыльными покрывалом. Посплю немного, успокоюсь, а то голова сейчас лопнет от этого кошмара. Всё-таки маленькая надежда, что я сплю, ещё оставалась, очень маленькая, словно песчинка в море, но она была. А вдруг! Вот усну сейчас и проснусь дома.

Закрыв глаза, я представила, что уже нахожусь дома. Хоть я и была одинокой, в свои тридцать восемь лет ни мужа, ни ребёнка не нажила, но всё-таки я была дома, где всё привычное, родное…

Завывания призрака вернули мои мысли сюда, в этот старый дом, напомнив, что теперь у меня другая жизнь, и я – другая.

Проснувшись, я позавтракала вчерашней кашей, запила компотом и отправилась в кладовую искать ёмкости для стирки.

Нашла несколько тазиков и деревянную ванну. Отлично!

Также мне повезло найти мыло и стиральную доску. Помню, такую я видела у бабули в чулане. Как на ней стирают, я не знала, но думаю, соображу.

Разместив шайки и кадушки на стульях и на столе на кухне, я несколько раз сходила за водой.

Опять пришлось повозиться к огнивом, но в этот раз у меня получилось лучше, и огонь в камине разгорелся гораздо быстрее.

Я подогрела воду, разлила по тазикам.

Как использовать стиральную доску, сообразила быстро, не велика наука: поместила ее наполовину в таз и, обернув мокрой шторой кусок мыла, начала шёркать им по ребристой поверхности. Вода быстро вспенилась, после чего я убрала мыльный кусок и шёркала ткань о доску вместе с пеной.

Сильно запылённая ткань посветлела на глазах. Далее я выжала шторину и бросила в другой таз с чистой водой.

Таким образом я перестирала все шторы. Осталось только их развесить. Нашла в кладовой моток тоже посеревшей от пыли бельевой верёвки. Пришлось постирать и её, а то как чистое мокрое бельё на неё развешивать?

Как следует сполоснула, отжала верёвку и вышла с ней во двор. Сразу пошла к старым и покосившимся с почерневшими досками хозпостройкам. Там находился навес, под которым, судя по ржавым крючкам, торчащим из столбов, и сушили когда-то бельё. Даже обрывки верёвок на некоторых крючках висели. Я их оборвала и привязала новую верёвку, протянув от одного крючка к другому и обратно.

Ну вот, теперь я много белья смогу развесить сушиться. Даже тётушкины платья войдут.

Услышав грохот в доме, сразу поняла, что опять хулиганит призрак. Воинственно настроившись, вернулась в дом. Валяющийся на полу таз и разлитая по всему полу мыльная вода расстроили меня, но я сдержалась от едких комментариев в адрес привидения. Решила действовать по-другому.

– Спасибо, дядюшка! Я как раз собиралась пол помыть. Ты так хорошо всё смочил, мне будет легче.

– У-у-у! – донеслось недовольное из верхних комнат.

Я улыбнулась, сняла туфли, чтобы не намочить их, и босиком по мокрому полу пошла за шваброй. Как раз видела её в кладовой.

С мыльной пеной пол и в самом деле легко вымылся.

Я ещё наносила чистой воды в тазы и перестирала тётушкины платья. Заодно и своё грязное свадебное платье сняла и постирала. Чтобы не “сверкать” на улице в нижнем белье, обернулась покрывалом, как античная статуя. В таком виде я спокойно развесила под навесом мокрые вещи.

Ну вот, теперь и я смогу наконец-то помыться и переодеться. Что я и сделала в скором времени.

Призрака я не стеснялась: он давно дух и ему наверняка нет интереса до живого обнажённого женского тела. По крайней мере, пока я мылась,его не видела и не слышала.

Надела тётушкину белую сорочку, длинной до пят, которая удивительным образом сохранилась в шкафу на полке в чистом, аккуратно-сложенном виде. Она даже пахла приятно, так как рядом с ней лежал мешочек с душистой травой, видимо используемой в качестве ароматизатора.

Сорочка висела на мне, как на вешалке из-за большого размера. Но зато была мягкой, приятной, с длинными рукавами.

На широкой горловине и на манжетах имелись тесёмочные завязки. Я затянула их и сделала сорочку более удобной.

Остатки воды после мытья я вынесла и вылила во дворе. Тазы оставила на улице. После чего уселась на крыльце, расслабилась, любуясь закатом, и ощутила ужасную усталость.

Похоже на сегодня хватит. Я и так сильно перенапрягла моё новое слабенькое тело. Надо отдохнуть.

Вернувшись в дом, я доела остатки вчерашней каши, помыла посуду вместе с котелком и прилегла на составленные вместе стулья.

Уснула сразу и даже ночные завывания призрака мне не мешали.

Слыша проклятия вредного старика сквозь сон, я не реагировала. Это ж как сильно устала! Тогда призрак начал громко брякать посудой, ронять вещи, но мне было хоть бы что.

…Солнце уже поднялось высоко, окрашивая сад золотистыми лучами. Свежий, приятно прохладный утренний воздух через открытое окно проникал в дом. Я поднялась, улыбнулась миру и принялась хозяйничать.

Растопила очаг, снова сварила кашу с яблоками.

Насытившись, вернулась к уборке верхнего этажа.

Я тщательно протирала стены, каждый угол, когда сквозь открытое окно донеслись приглушенные голоса.

Я замерла, прислушиваясь и стараясь разобрать: кто пожаловал? И с добром ли?

–… Чего стоите, набирайте и пошли. Эк возитесь, как тараканы, – поторапливал кого-то голос подростка лет двенадцати.

– Ой, страшно же! – отозвался дрожащий голосок, принадлежавший девочке помладше.

– Очень страшно, – повторил за ней совсем ребёнок.

С облегчением выдохнув, я поняла, что это всего лишь дети. Спускаясь по лестнице, постаралась успокоиться, взять себя в руки. Ступая по первому этажу, я даже не стучала каблучками, чтобы не пугать детей.

Вышла, спустилась с крыльца и, ориентируясь на голоса, осторожно пошла на них.

Приблизившись, поправила волосы и, стараясь выглядеть как можно дружелюбнее, медленно вышла из-за яблони.

– Привет! А что вы тут делаете? – спросила с легкой улыбкой на губах.

Передо мной стояла троица: подросток, одетый в простые, но добротные штаны и рубаху. Его жилет украшали яркие узоры из лент, а на ногах у него были истертые, но крепкие ботинки.

В отличие от него, двое младших, судя по схожим чертам и цвету волос, брат и сестра, стояли босые, в рваной одежке и с широко раскрытыми глазами от испуга смотрели на меня.

– Ой! – вскрикнула девочка.

Мальчонка, что жался к ней, попятился и выпустил из худых рук ручку корзины, которую они с сестренкой вместе тащили.

Подросток медленно тянулся к карману, но под моим взглядом застыл. Разве что рот раскрыл.

– Пэ… Пэ…– пробубнил заикаясь и вдруг заорал: – Признак!

Это я-то призрак?! Да быть не может!