Хозяйка древнего замка, или Таинственный граф в наследство

Глава 5

Черты лица у молодого графа были правильные, аристократические. Про таких людей в моем мире говорят: «Чувствуется порода». Прямой нос с аккуратными крыльями. Выраженные скулы. Мужественный подбородок. Темные волосы аккуратно расчесаны и собраны на затылке лентой.

Глубокий ворот сорочки обнажал кусочек груди. За время болезни граф отощал, но было видно, что раньше он находился в отличной физической форме. Не все мышцы истаяли от страшного недуга.

Услышав шаги, граф Роберт Дарес повернул голову на звук и безошибочно отыскал меня взглядом, если можно так выразиться. Его глаза скрывала плотная черная повязка из ткани.

— Я знаю, куда вы смотрите, — скривился молодой мужчина. — Это не слепота. Я не слеп.

Я растерялась, не представляя, что ответить на подобное заявление.

Выручил меня господин крыса.

— Разумеется, Ваше Сиятельство, — утешил он больного. — Со временем лекари найдут способ снять эту тряпку с вашего лица.

Хозяин замка чуть слышно вздохнул.

Рядом с его кроватью я увидела черную трость с серебряным набалдашником. Не лежачий, ходит — это радовало.

От окна в спальню падал золотистый солнечный свет, широкой полосой ложился на стену и постель графа, но обстановка все равно выглядела угнетающей. Затхлый воздух. Запах горя и болезни.

— Опишите мне себя, — приказал Его Сиятельство.

Я замялась. Кожу на лице защипало от прилившего румянца.

— Мои лучшие качества, навыки? Что вы имеете в виду, Ваше Сиятельство?

— Вашу внешность, — ответил граф, явно раздраженный моей непонятливостью. — Мне надо вас представить.

Какое-то время стояла напряженная тишина. Оказавшись в новом теле, в зеркало я старалась лишний раз не смотреть: было жутковато видеть в отражении чужое лицо. Тем не менее я прекрасно знала, как выглядит Кларисса Кейдж.

— У меня длинные светлые волосы теплого оттенка…

Описывать свою внешность оказалось не так-то просто. Я то и дело прерывалась, чтобы подобрать слова.

— Голубые глаза. Светло-голубые. На грани серого. Тонкий нос. Я не полная.

Что еще сказать?

— Леди Кейдж — настоящая красавица, — заметил мой спутник.

Отчего-то слышать похвалу из его уст было неприятно.

— Красивые женщины — коварны и редко отличаются верностью, не говоря уже о преданности, — вздохнул граф. В его голосе прозвучала застарелая обида, а по изможденному лицу с заострившимися чертами скользнула тень.

В этот момент я заметила на его руке кольцо. Строгую печатку из черного нефрита. В Глосселе, моем новом мире, разводы — большая редкость. Чтобы расторгнуть брак, нужна веская причина. Доказанная измена, бесплодие, иная серьезная болезнь. После развода оба супруга носят на безымянном пальце левой руки особое украшение. Такое, как у Роберта Дареса.

Жена сбежала от немощного мужа? Даже отказалась от наследства?

Или ее поймали на измене?

В словах графа о коварстве красавиц чувствовалось что-то глубоко личное.

— Сэр Борген сказал, что вы — зельевар и поставите меня на ноги.

Зельевар? Поставите на ноги?

Я резко повернулась к скользкому типу, сэру Боргену, и наткнулась на хищную улыбку.

— Леди Кейдж — мастер в этом деле. Обязательно принимайте все отвары и эликсиры, что она будет вам давать.

Зябкая дрожь пробежала по плечам. Колени обмякли. Я вспомнила про бутылочку с неизвестным лекарством в кармане моего пальто и почувствовала себя в ловушке, почти услышала металлический лязг, с которым захлопнулась дверца клетки. Мерзавец с крысиным лицом постарался, чтобы больной доверчиво принимал из моих рук отраву.

А ведь в юности Кларисса Кейдж и правда увлекалась приготовлением зелий, даже поговаривали, что у нее дар, вот только барышня быстро забросила это дело, недостойное аристократки.

Знал ли об этом сэр Борген?

Граф завозился в постели. Пригладил волосы, поправил повязку на глазах, стянул на горле ворот сорочки.

— Я бы предпочел, чтобы вы были безобразной старухой, леди Кейдж, — признался он со вздохом.

Я нахмурилась, не понимая. А потом меня озарило.

Быть немощным перед старухой не так унизительно, как перед молодой красоткой. Раньше такие смотрели на блистательного графа с восхищением, а теперь с жалостью.

Его Сиятельство Роберт Дарес был болезненно горд.

— Я больше не задерживаю вас, леди Кейдж, — сказал хозяин Вулшира. — Осмотритесь, разберите вещи. А после обеда я хочу, чтобы вы помогли мне кое в чем.

При слове «помогли» он мучительно скривился.