Хозяйка древнего замка, или Таинственный граф в наследство

Глава 41

— Вы должны поехать со мной прямо сейчас, — сказал кучер нетерпящим возражения голосом. — Немедленно. Быстро одевайтесь и ступайте к экипажу. Никому ни слова. Даже если с вами заговорит кто-то из слуг или хозяин, не останавливайтесь. Иначе я исчезну, и вы больше никогда не увидите дочь. Мы спрятали ее так надежно, что даже королевские ищейки не найдут.

По моим плечам гуляли волны дрожи. От мысли, что подельник сэра Боргена исполнит свою угрозу, внутри все сжалось. Лиззи не была мне родной по крови, но я считала ее дочерью, словно сама выносила эту девочку и произвела на свет. Я готова была бежать за ней по битому стеклу и раскаленным углям.

— Хорошо, я вас поняла. Выйдете, пожалуйста, мне надо собраться.

Надежда оставить Роберту записку умерла, едва зародившись. Возница покачал головой.

— Нет. Я не спущу с вас глаз.

Но он все же позволил мне спрятаться за ширму для переодеваний. Пока я дрожащими руками натягивала чулки, со стороны камина раздался шорох. Разбойник не придал ему значения, а я насторожилась.

За чугунной решеткой очага мелькнули два желтых глаза. Донни наблюдал за мной, маскируясь среди ночных теней.

— Помоги, — шепнула я одними губами и сложила руки в молитвенном жесте, но дракончик потерял ко мне интерес и устремил взгляд к закрытому фолианту на тумбочке.

— Поторопитесь, — процедил кучер, начиная нервничать. — У вас минута, а потом…

Мужчина оборвал фразу, и это прозвучало еще более угрожающе, чем если бы он произнес ее полностью. Зловещая незавершенность.

Дрожа всем телом, я вышла из-за ширмы.

— Книга, — хмуро напомнил бандит, и, когда я потянулась к фолианту, в камине снова захрустели угли.

Хотелось задать тысячи вопросов, но я знала, что ответов не будет, и молчала.

Вместе мы покинули спальню, а потом и дом. Вулшир спал. Никто не встретился нам по пути: ни на лестнице, ни в холле. Ни одна живая душа. Экипаж, темный и угрюмый, ждал у крыльца, почти сливаясь со мраком ночи.

Мне открыли дверцу. Лавка подо мной казалась непривычно холодной и жесткой. Руки мерзли, словно кровь в конечностях превратилась в лед.

Под скрип колес я положила книгу на колени и крепко задумалась. Возможно, я не виновата в том, что наш хитрый план провалился с треском. Возможно, сэр Борген знал о западне заранее. А вот о том, что книга у меня и я смогла ее прочитать, он понял благодаря внезапно похорошевшему камердинеру. И все же мне стало легче. Немного, самую малость легче. Это не я все испортила. Не моя ошибка помогла мерзкой крысе избежать тюрьмы. Не из-за меня Лиззи сейчас в лапах опасного негодяя. Железные тиски, сдавившие сердце, чуть-чуть ослабили хватку.

Ехали мы недолго. Карета остановилась посреди лесной дороги. Это все еще были владения Вулшира, тот самый лес, где якобы заблудилась Лиззи и в котором вместе с Гардин и Ланцем мы собирали ингредиенты для зелий.

Вдалеке слышался шум ручья. Краем глаза я заметила колючий куст с вороньими ягодами, растущий на краю глубокого оврага.

— Куда мы идем? — спросила я, прижимая к груди фолиант. — К моей дочери?

— Девочка далеко, — кучер грубо волок меня за собой по узкой тропке среди деревьев. Его жесткие пальцы до боли сжимали мое предплечье.

— Если хотя бы волос упадет…

— Ей ничего не грозит. Хозяин не изверг и ребенка не тронет, если, конечно, его мать будет послушной.

— Я хочу увидеть…

— Увидишь, когда сделаешь то, что от тебя требуется.

В конце тропинки в зарослях ежевики нас встретила заброшенная сторожка лесника — домик с заколоченными ставнями и стенами, покрытыми мхом. Фундамент хижины со временем полностью погрузился в землю, крыльцо перекосилось, на крыше начали пробиваться кусты. Было непохоже, что здесь кто-то обитает, но кучер подтолкнул меня к полусгнившей лестнице и распахнул передо мной на удивление крепкую, нетронутую сыростью дверь.

— Лиззи тут?

— Я же сказал, что она далеко!

Пахло старым деревом. Моему взгляду открылось просторное помещение, освещенное одной-единственной масляной лампой. Половину стены занимал камин. У другой притаился широкий письменный стол. На нем и горела лампа. В островке света лежала стопка бумаг, стояла баночка чернил, из нее торчало писчее перо, наверное, гусиное.

Я лихорадочно оглядывалась, и мое сердце стучало, как барабан.

Кресло-качалка, застеленное шкурой какого-то животного. На вид новое. Кровать с постельным бельем. Чистым, не отсыревшим. В этом домике кто-то жил. Или здесь хотели кого-то поселить.

Вдоль позвоночника пробежала волна холодной дрожи.

Я теперь пленница?

— Дорогая Кларисса. Как я рад вас видеть.

Голос сэра Боргена раздался из темного угла, куда еще не дотянулся мой взгляд. Я резко обернулась, чтобы увидеть, как тени стекают с бледного лица с крысиными чертами. Мой бывший наниматель выплывал из мрака на свет, и казался призраком, постепенно обретающим плоть.

— Где Лиззи?!

— Ах, Кларисса, Кларисса, я действительно хотел, чтобы вы стали моей женой, — покачал головой сэр Борген с притворной печалью. — Как здорово мы бы с вами зажили вместе. Как высоко поднялась бы наша семья с этой книгой. — Он кивнул на фолиант в моих руках. — Только представьте. Эти замечательные рецепты. Ваша красота и способности зельевара. Мой опыт и цепкий ум.

— Где моя дочь?!

— Но вы все испортили. Очень жаль.

— Скажите мне, где она! — я почувствовала зарождающуюся истерику.

— Всему свое время, — сэр Борген шагнул вперед, отделившись от теней в углу. Темнота словно не хотела отпускать его, но он вырвался из трясины мрака, пересек комнату, прошел рядом со мной и отодвинул стул от письменного стола, того, что был в островке света. — Присядьте, Кларисса. Я расскажу, что от вас требуется.

Я опустилась на предложенный стул и напряженно посмотрела на своего бывшего нанимателя. Крыс забрал из моих рук столь вожделенный им фолиант и начал листать его с ленивым видом.

— Дело в том, дорогая моя, что для меня страницы этой книги пусты. Только истинная хозяйка Вулшира способна прочитать эти драгоценные записи. Я рассчитывал, что после смерти Его Сиятельства вы станете моей супругой и мы будем действовать сообща, но вы предали меня, Кларисса. Предали самым подлым образом!

Я молчала, ожидая продолжения.

Бережно, с величайшей осторожностью сэр Борген положил фолиант на стол передо мной и пододвинул ко мне стопку белых листов и чернильницу с пером.

— Перепишите книгу. Полностью. Всё. От первой до последней строчки.

— Но ведь это займет не один месяц. — В горле пересохло. Я увидела комнату в сторожке, куда меня привели, совсем другими глазами. Здесь все было подготовлено для длительного проживания. Горка дров у камина на случай холодных вечеров. Кровать, застеленная новым бельем. Ночной горшок под ней.

— Трудитесь с утра до ночи, прикладывайте больше усилий и управитесь быстрее. — Руки сэра Боргена легли на спинку моего стула. Раздался неприятный скрежет деревянных ножек по полу. Крыс развернул меня к столу. — Можете начинать прямо сейчас.

В мутном мерцании масляной лампы каждая деталь обстановки обретала зловещий оттенок. Игра света и теней превращала лицо сэра Боргена в желтоватый череп с пустыми глазницами.

— Когда я увижу Лиззи?

— Когда закончите свою работу.

Я покачала головой. Верить этому негодяю было нельзя. Что-то подсказывало: вряд ли он планирует оставлять меня в живых, это слишком опасно. Надо скорее воссоединиться с дочерью и бежать отсюда.

— Так не пойдет. Пока я работаю, Лиззи должна быть здесь, рядом со мной.

Тонкие губы сэра Боргена растянулись в улыбке, омерзительнее которой я прежде не видела.

— Не вам ставить мне условия. Если хотите увидеть девочку живой, делайте, что велят.

— Откуда мне знать, что Лиззи еще… что она не… — В горле застрял колючий ком. Я не смогла произнести вслух то, что крутилось на языке. Просто не сумела это из себя выдавить.

— Вам придется поверить мне на слово, Кларисса.

Поверить на слово убийце…

Наружу рвался крик ярости и отчаяния.

— Где она сейчас?

— Слишком много вопросов.

— Скажите мне! — мой голос эхом взвился к перекрестью потолочных балок.

Захотелось ударить по столу кулаком. Захотелось схватить чернильницу и запустить ею в самодовольное лицо, похожее на желтоватый, истлевший череп.

— Пишите, Кларисса, — Крыс сжал мое плечо и заставил меня наклониться к книге, раскрытой на столе. На страницы с текстом упала тень от его головы.

В глазах запекло от слез. Слез гнева и бессилия.

Что же делать? Каковы шансы, что такой подонок сдержит обещание и отпустит заложницу, если я отдам ему переписанный фолиант? Не решит ли он избавиться от нас обеих, когда получит от меня все, что хочет?

Господи, помоги! Я должна узнать, где они держат Лиззи.

— И вот еще что, Кларисса. — Пальцы шантажиста продолжали до боли впиваться в мякоть моего плеча. — Не вздумайте меня обманывать. Рецепты должны быть верными, перепишите их правильно, слово в слово, точь-в-точь. Поняли? А чтобы у вас не возникло искушения допустить в записях ошибку, случайно указать не ту цифру или перепутать ингредиенты, мы проверим вашу честность с помощью сыворотки правды, — и сэр Борген повернулся к кучеру, хмурой тенью застывшему за его спиной. — Ты забрал с кухни остатки?

Не утруждая себя ответом, возничий протянул ему маленькую стеклянную бутылочку, похожую на те, в которых Крыс давал мне отраву для Роберта.

— Что это? — заерзала я на стуле.

— Чай, которым вы пытались меня угостить, — шантажист одарил меня еще одной премерзкой улыбкой. — С зельем. В нем ведь сыворотка правда, так?

— Так, — хрипло шепнула я, и вдруг меня озарило, будто пронзило молнией. Я даже дернулась.

Придумала!

Я пока не знала, как сбежать из плена, но могла выяснить, где прячут моего ребенка. Решение этой хитрой задачки лежало передо мной как на открытой ладони. Оно оказалось простым, как и все гениальное.

Я ниже склонилась над книгой, чтобы скрыть торжествующий блеск в глазах.

— Не хочу вас огорчать, впрочем, нет, хочу. Если зелье приготовлено давно, оно теряет все свои свойства. — Справившись с эмоциями, я заставила себя посмотреть в лицо этой крысе и солгала, не моргнув и глазом.

Сэр Борген недоверчиво прищурился.

Я продолжила, стараясь ничем не выдать свой обман:

— Этой сыворотке уже несколько дней. Она больше не эффективна. Зелье на меня не подействует. Осечка вышла.

И я расхохоталась, стараясь, чтобы мой смех звучал глумливо, а не нервно.

Мужчины переглянулись.

Взгляд сэра Боргена стал еще более подозрительным. На желтоватом лице мужчины плясали тени.

— Ничего у вас не выйдет, — я едва слышала свой голос за шумом крови в ушах. — Можете проверить. Выпейте. Оно не работает.

Крыс задумчиво покрутил в руках бутылочку с зельем, затем вернул ее своему подельнику и сказал:

— Только один глоток. Чтобы осталось и для нее.

Возничий покосился на меня с сомнением. Раскачиваясь на стуле, я издевательски хихикала, а внутри была как взведенная пружина.

«Выпей! Выпей! Выпей! — стучало у меня в голове, и сердце отбивало в такт: — Давай! Давай! Давай!»

Минута, пока кучер медлил, показалась мне вечностью. Мои нервы уже готовы были лопнуть, как перетянутые гитарные струны, когда мужчина все же откупорил бутылку и поднес ее к губам. Я дождалась, когда его кадык дернется. Дождалась, когда сэр Борген задаст сообщнику вопрос, чтобы проверить, действует ли все еще сыворотка правды.

А потом, когда все мы убедились, что действует, задала свой:

— Где вы держите мою дочь?

И похититель не смог солгать, а хозяин не успел его заткнуть.

— В Бэрроу. У моей тетки, Клиновая улица, дом четыре.