Хозяйка древнего замка, или Таинственный граф в наследство

Глава 34

— Что такое? — насторожился Роберт. Видимо, услышал короткий удивленный вздох, слетевший с моих губ.

Строчка за строчкой на желтоватых страницах книги проступал текст. Буквы набухали на бумаге, блестящие от фиолетовых чернил. Сначала чернила казались свежими, влажными (тронешь — размажешь), но постепенно высыхали.

— Кларисса? — позвал меня граф, так и не дождавшись ответа. — Как ты смотришь на мое предложение? Супружеский поцелуй может пробудить магию, заключенную в книге.

Роберт нервно теребил край повязки, закрывающей его глаза, и поворачивал голову, словно был не уверен, где я нахожусь.

— Да. — Я отложила книгу в сторону. — Думаю, это может сработать. Надо попробовать.

В ответ на мои слова Его Сиятельство шумно вздохнул и выпрямился в кресле.

— Тогда подойди ко мне, — безотчетным жестом он облизал губы. — Подойди ко мне, Кларисса.

Закрытая книга осталась лежать на софе. Я медленно приближалась к мужу. Слушая звук моих шагов, он все сильнее ерзал в кресле. Когда я встала рядом, Роберт поднял голову. Его красивые чувственные губы разомкнулись, и между ними мелькнула полоска белых зубов.

— Кларисса?

Наклонившись, я поцеловала его.

Мы целовались долго и неторопливо, нежно и сладко. Роберт сидел в кресле. Ему приходилось задирать голову. Пальцами я ласкала его выгнутое горло, острый кадык, ворот рубахи. Рука мужа легла на мою поясницу. Сквозь ткань платья я почувствовала жар его ладони, ее дрожь. Руки Роберта тряслись. От страсти? От волнения?

— Помогло? — спросил граф, когда я отстранилась.

У меня горели щеки, колотилось сердце, подгибались колени. Нетвердой походкой я вернулась к софе, приподняла кожаную обложку книги, бросила взгляд на страницы, пестревшие текстом, и закрыла фолиант.

— Не помогло.

— Тогда попробуем еще раз? — в голосе мужа слышалась надежда. Роберт выглядел растрепанным, его губы припухли от нашего поцелуя, скулы порозовели.

— Да.

Мы снова поцеловались. Время замерло. Краем уха я слышала шаги на первом этаже, скрип деревянных элементов кресла, на котором сидел Роберт, пронзительный и настойчивый крик вороны за окном. Внешний мир напоминал о себе далекими звуками, а потом эти звуки исчезли, и остался только гул крови в моих ушах. Мы словно очутились под куполом тишины, на необитаемом острове, внутри волшебного сна, куда посторонним хода нет.

Я не заметила, как оказалась у Роберта на коленях. Просто в какой-то момент с удивлением поняла, что сижу в его объятиях, прижатая к его груди, а его пальцы нежно перебирают мои волосы.

— Кларисса, — задыхаясь, шепнул муж мне в губы. — Наверное, я должен сказать…

Не договорив, он снова затянул меня в поцелуй, еще более отчаянный, похожий на прощальный. Роберт словно хотел в чем-то признаться, но боялся моей реакции на свои слова.

И поэтому сейчас целовал меня с таким пылом? Полагал, что этот поцелуй может стать последним?

Я напряглась, взволнованная этой мыслью. Что он хотел, но не решался сказать?

— Роберт, — уперлась я ладонями в его грудь. — Мне кажется, тебя что-то тревожит.

Глубокая вертикальная морщинка выбежала из-под верхнего края повязки и пересекла лоб.

Граф вздохнул.

Поцелуй прекратился, наваждение растаяло, и мне стало неловко сидеть у Роберта на коленях, но, когда я попыталась подняться на ноги, меня удержали.

— Я не желаю разводиться, — заявил супруг после недолгого молчания. — И мне совершенно неважно, что в этой книге. Я бы просто сжег ее или запрятал подальше, чтобы она не досталась этому скользкому гаду Боргену.

Что-о-о? Что он сказал?

Я часто заморгала, не веря своим ушам.

Это ведь означает, что…

Не может быть!

— Зачем… зачем тогда вы искали способ сделать меня хозяйкой Вулшира?

Я должна была это спросить. Мне надо было получить подтверждение своим мыслям, своим невероятным догадкам.

Ноги Роберта под моей задницей стали каменными.

— Разве не понятно? — спросил он напряженным голосом.

Я замотала головой, потом сообразила, что он не видит моего жеста, и хрипло шепнула:

— Не понятно.

А если быть точной, понятно, но не верится.

С губ Роберта сорвался тяжкий вздох, словно ответ из него тянули железными клещами, причиняя боль.

— Это признание в любви, Кларисса, если вам не ясно. Я только что признался вам в любви. Кажется, я полюбил вас.

Я отстраненно отметила, что от волнения мы оба перешли на «вы».

А потом меня будто пронзило молнией — любит!

Он сказал, что любит!

В комнате сразу стало светлее. В окно будто заглянуло солнце, хотя время близилось к вечеру.

Захотелось завизжать, как ребенок, получивший неожиданный подарок от родителей. Захлопать в ладоши. Станцевать джигу. Я едва держала себя в руках — меня просто распирало от эмоций!

Внезапно я поняла, что я-то радуюсь, а Роберт напряженно ждет ответа на свое признание. Даже голову втянул в плечи.

— Если вы не любите меня, Кларисса, — сказал он, прежде чем я успела открыть рот, — то полюбите со временем. Я сделаю все, чтобы это случилось. Вы ответите мне взаимностью. Клянусь! Вам будет хорошо со мной. И вам, и вашей дочери. Я обеспечу вас всем необходимым. Вы никогда и ни в чем не будете нуждаться. А мои глаза… Зрение вернется ко мне, вы сами это говорили.

В груди защемило. Захотелось раскинуть руки и обнять весь мир, но обняла я только Роберта.

— Не надо больше слов, — с наслаждением прижалась я к супругу. — Ваше чувство и так взаимно.