Холодный ветер перемен

Глава 25

— Давид Саркисович, а можно мне тоже коньяка налить, — сдавленно прошу я.

Я вспомнил про то страшное землетрясение, которое произойдет в этом городе, помню даже его примерную дату — декабрь восемьдесят восьмого, опять ориентируясь по службе в армии — врезалась мне она в память. Настроение сразу упало. Не чокаясь, я выпил грамм сто напитка, даже не закусив.

Давид, радостный от выполненной задачи, балагурит. А мне невесело.

— Толя, всё хорошо? — насторожилась Людмилка.

«Чуткая она», — подумал я.

Времени ещё много до землетрясения, но что я могу сделать?! Если в Чернобыле ещё были шансы как-то предотвратить аварию, то землетрясение — никак! И то не получилось у меня до конца спасти город, и Припять и сам Чернобыль были эвакуированы и заброшены навсегда. Стоп!

Эвакуация! Всего города! Из-за радиоактивного загрязнения!

А если, скажем, в начале декабря раскидать радиоактивные материалы по городу и поднять шум — да народ сам оттуда сбежит! Сейчас Чернобыль у всех на устах, люди боятся, в продаже появились новые дозиметры, даже Бейбут купил на радиорынке новый экземпляр бытового дозиметра и ходит по общаге, измеряет гамма-излучение. Ничего страшного не нашёл пока, конечно.

Но народ в панике по малейшему поводу. Гениально! Я, мать твою, гений! Где взять радиоактивные материалы? Да из того же Чернобыля привезти, как вариант. Ладно, об этом подумаю позже, но вариант спасения (пусть и не всего населения) железобетонный. Если ещё по-умному поднять волну, не через прессу, а через сарафанное радио, то паника будет стопроцентной! Хотя к концу восемьдесят восьмого года, как помню, в прессе, чего только не писали. Гласность, бля.

Едем назад. Люда за рулём, я сижу рядом.

— А давай в Академ заедем, посмотрим на реку с горы? — предлагает девушка.

Без задней мысли соглашаюсь, и вскоре мы стоим на берегу Енисея. Вернее, до берега далеко, это мыс на горе, довольно высокой. Люда увлеченно рассказывает про дендрарий, расположенный неподалёку, какие там диковинные растения есть, а я сижу немного выпивший и расслабленный. Дублёнку расстегнул — в машине жарко, ещё и Людмилка щебечет своим нежным голоском, и я чую, что глаза слипаются.

— Давай уже по домам, — предлагаю я.

В этот момент почувствовал руку Людмилки на своем животе, а потом она и вовсе полезла целоваться! Сюр! Сейчас спинку кресла опустит и оприходует меня прямо в машине! Ловлю даже некое неправильное дежавю. Было такое у меня, только это я лапал, и раскладывал сиденья в машине. Пытаюсь вернуть инициативу в свои руки, но обломщица отталкивает меня и говорит:

— Вот теперь вижу, ожил, а то сидел пришибленный!

Ещё раз целовались, уже по моей инициативе, у здания общаги, но там народ шастает, и меня вскоре безжалостно выгнали домой. Вот зараза!

Наступили выходные. Бейбута всё нет, обещал четвертого в субботу вернуться. Он мог позвонить, конечно, если что случилось бы. В субботу выходной, но не для меня. На стройке всегда работы много. Забор с горем пополам починили, а вот заменить смену охранников оказалось делом непростым. У всёх бойцов свои планы на выходные, да и заплатить я им официально пока не могу, ибо не так просто уволить разгильдяев. Могу дать за дежурство только баллы. Вызвался сам дежурить, хотя у меня баллов хватает. Кроме себя подтянул Сашку Дуся — боксера-мента, с которым ездил в Норильск в прошлом году. Тот не сильно обрадовался перспективе не спать всю ночь, но отказать ему было неудобно — ведь при моем участии познакомился он со своей будущей женой в Норильске. Да, Сашка всё-таки женился на Огдо, и сейчас они живут в общаге на улице Воронова, а в местный ТЮЗ Огдо сама устроилась, без моей протекции. С детьми молодые не торопятся, хотя мой товарищ очень их хочет. Квартира нужна. Вот и рвёт тот жилы на стройке. Короче, дежурим вдвоём.

Вечером сидим в кандейке охранников, пьём чай. Обход только что сделали, забор высокий, дырок нет, прожекторы опять же… На стройке светло, как днем.

— Вот и думаю, может в ВОХР уйти? Там спокойнее, времени больше, и зарплата такая же, — рассказывает мне про свои планы на жизнь Сашка.

Мне неинтересно, но поддакиваю. Я в этих делах совсем не шарю. А вообще, заманал он своими сомнениями — здоровый парень и не дурак, вроде, а такой нерешительный. И как он женился только? Хотя, известное дело как — у Огдо и её мамы появились планы на молодца, вот и женился.

Стук в ворота, закрытые на ночь. Есть ещё и калитка, логичнее стучать в неё, но будка охраны далеко от калитки, а ворота рядом.

— Кого там черт принёс? — нарочито сердито ворчу я.

На самом деле радуюсь, что освобожу уши и мозг хоть ненадолго от насилия.

— Сиди, я сам узнаю, — командую СашкУ.

Спускаюсь по ступеням, до калитки идти лень, и я открываю одну трехметровую створку ворот. Тут же в неё пытается заехать копейка «жигуль».

— Ты чё, чёртила, чокнулся? — от неожиданности мой лексикон сузился.

— Пацан! Ваню кликни, скажи, Марат приехал, — в приоткрытом окне запорожца показалась усатая мордень, заполнившая весь проем окна сплошняком.

— Я за него, Ваня бухой, — вру я, вспоминая, что старшего уволенной смены зовут именно Иваном.

Может для американского кинематографа мы все Иваны, но имя на самом деле не самое распространенное.

— Черт! Вот алкаш! — зло ворчит усатый, пытаясь вылезти из небольшой машины.

Я с оценкой Ивана согласен, но мне интересно, что будет дальше.

— Так! Шкет! Трубы знаешь где мои лежат?

Судя по физиономии и имени приезжий татарин, и здоровый, с Сашку размером.

— Чё за трубы? — деловито уточняю я.

— Ай, черт! Ваню этого кочергой по башке! Идём, разбудим, — злится приезжий.

— Щас! Он мне потом по шее даст! Ты расскажи, что и как, я сам поищу, — предлагаю я.

— Трубы у него купил, на дачу, он их порезать обещал по два метра, — ворчит Марат.

— Долго ещё? — задняя дверь «жигулёнка» открылась, явив ещё одного гиганта, и тоже усатого.

И что мне с ними делать? По уму сдать в милицию надо, и выяснить, что они ещё покупали у Ивана. Хотя, что им можно сейчас предъявить? Они же ещё ничего не украли. Найти эти сраные трубы, погрузить, а потом повязать? Не самый лучший вариант, вроде, я как соучастник буду. Короче, гнать надо этих ушлых. В милицию, уверен, не получится их сдать. Сами на себя стучать не будут.

— Ладно, пошутили и хватит. Короче, выгнали вашего подельника за пьянку, так что украсть тут больше ничего не получится! — меняю тональность своей речи я, прекратив притворяться придурком.

— Чё-ё-ё? — хором произносят усатые.

Чудом уклоняюсь от оплеухи, подсев под размашистый удар Марата! Не готов был, и чуть не огрёб! Левой в бочину, правый полукрюк в челюсть! Марат удачно падает на своего собрата по усам, мешая тому добраться до меня, ну и спасая себя от удара головой об землю. Впрочем, Марат всё равно упал, его товарищ, бесцеремонно оттолкнув тушку с дороги, с рыком бросился на меня! Он сантиметров на десять выше меня и килограмм на тридцать тяжелее, однако, я — мастер спорта международного класса по боксу! Один удар — один нокаут.

— Ё-моё! — емко выразил своё мнение обо всем случившемся подбежавший Сашка.

— И-и-и-и, — раздался женский визг из машины.

Злоумышленников было трое, кроме двух парней, там сидела ещё и девка — жена Марата, как потом в милиции выяснили. Да, и милицию и скорую нам пришлось вызывать. Собственно, то, что с расхитителями была женщина, оказалось удачей для нас. Она, без мужа и брата, которых увезли в травмпункт, быстро раскололась и призналась в ещё двух эпизодах хищения и указала место, куда увозили ворованное. На дачу, разумеется. Так что остаток смены Сашка дежурил один, а я организовывал осмотр похищенного и перевоз его обратно к нам на стройку.

Из-за всех этих событий я немного опоздал на «студень», и у главного входа в университет собралась уже приличная толпа, человек сто, а может и больше. Десяток парней-«афганцев» и несколько ДНДшников проверяли билеты и пускали только тех, у кого они имелись. Толпа напирала и продавливала охрану через стеклянные двери, заполнив уже все пространство между первой и второй дверями. Запуск студентов происходил только группами, когда у них общими усилиями получалось протиснуться через толпу тех, кого не пускали. И не пустят, надеюсь. Я был злой как черт со своими недавними приключениями, поэтому начал с насильственных действий, разбив морды двум парням, которых не устроило то, что я толкнул их широким плечом.

— Ещё кто-то по роже хочет? — кричу я, стараясь привлечь внимание Ильи, который стоит на входе.

Желающие, разумеется, нашлись. Даже не выясняя зачем и почему, ко мне сунулся один, другой, третий. Бил я быстро, но кучка желающих передо мной растворилась ещё быстрее.

— Илья, всех своих выгоняй на улицу, разгоните эту толпу, если надо — морды бейте, — командую я своему другу. — А чё вас так мало?

— На двух других входах стоят, ещё и ходим по округе дозорами, — поясняет Илюха, пинком выкидывая лишних из почти захваченного промежутка между стеклянными дверями.

Маты, крики, удары пряжками и кулаками заставили рассосаться толпу перед входом.

— Я вообще-то с билетом! — с обидой говорит один из отоваренных.

— Пардон тогда, проходи, — вежливо извиняюсь я.

Через пару минут перед входом никого лишнего не было, и внутрь стали заходить студенты, опасливо поглядывая на побитых хулиганов, часть которых не ушла, а сидела недалеко от входа.

— Да шут с ними, кто левый без билета будет пытаться зайти, сразу в рыло бей, никого не бойся, — кричу я Илье.

— Не скажу, что одобряю такие действия, но в целом очень эффективно, — признал качок Евгений, начальник ДНД университета.

— Толя, это было красиво! — слышу я в свой адрес.

И от кого? Вера Дурашко стояла и боялась зайти. На неё мои дерзкие действия произвели впечатление.

— Идём, покажу, что там у нас на празднике есть, — потянула меня красавица в раздевалку.

Пришлось раздеться, и я остаюсь в спортивном костюме с надписью «СССР» на спине.

— Слушай, а давай зайдём на кафедру к нам? У меня и ключ есть, — прижалась ко мне телом в белом платье моя бывшая любовница, когда мы зашли в «колодец» корпуса физфака.

А почему бы и нет? Настрадался я за последнее время, и достоин награды! В «колодце» уже стояли столики с напитками и едой, зал был наполовину заполнен людьми.

— Толя, как хорошо, что ты пришёл, — раздался ещё один знакомый голос за спиной.