Холодный ветер перемен

Глава 15

— С кем играл? — спрашиваю у Колесникова.

Тот протискивается и кивает на одного из местных:

— Один вон тот, Костян зовут, а второго нет тут.

— Ты чё попутал? Это ты нам деньги должен, проиграл — плати, — взвился вышеназванный Костик. — Не по понятиям это. Лохам платить!

Хрясь. Вано бьет этого говорливого чем-то вроде телескопической железной удочки. Моментально удлинилась незаметная палочка в его руках и достала до Костяна.

— Звонить не надо! Это ты попутал, бабки хозяйские отстегиваешь, а общаковые нет, а значит, какие для тебя понятия? Ты лох тут.

— А ещё…, — попытался сказать что-то спутник Вано — худой парень со шрамом на лице.

Но Вано его прервал, — мол, не для всех ушей информация. Меня же отозвал поговорить в коридор.

— Ничё так ты бригаду себе собрал, — закуривает Вано на пустой кухне.

— Угу, — односложно соглашаюсь я и жду продолжения.

Не просто так же он меня позвал? И, правда, вор, посверлив меня насквозь глазами, нехотя поясняет:

— Беспределят ребята — за катран платят, в общак нет, но и это неглавное. Порезали они одного авторитетного человека, не наглухо, но сам факт. Ничё хорошего их не ждёт. Вот как раз выяснял, кто именно это сделал, а вы не вовремя нарисовались.

— Может, и нет тут виновных, — сказал я и поведал про попытку ограбления меня группой парней с перышками.

Ну и про шулерство и дикие проценты, вроде как наябедничал. Хотя Вано эти вещи неинтересны, а вот резкими ребятами с ножиками он заинтересовался, попросил описать их.

— Проверю. Так что, предлагаю их долг выкупить у тебя, а вы уходите и забываете, что здесь видели, — говорит Вано. — Спускать такое нельзя, и так у нас неприятности из-за них, спросят с меня за то, что бардак тут. Эти молодые парни решили, что могут зарабатывать, играя и никому не платя.

— Семь сотен рублей хотел с них содрать, — накидываю сотку я.

А что? Парням на пиво. Или себе забрать? А то научу плохому афганцев. Но для начала надо как-то краями разойтись с Вано. Не боюсь я ни воров, ни этих шулеров, но и конфликт зачем плодить на ровном месте? Тем более, судьба плохая и так у этих игровых липовых блатных. А ещё с этой Галей что-то надо делать.

— А как твой парень попал в катран этот? — словно прочитал мои мысли Вано.

— Моего друга привела сюда некая Галина, двое детей у неё, тут неподалёку живет, — начал рассказывать я.

— Совпадение! Знаю я её, девочка девяносто шестой пробы, — ощерился Вано. — Она и того, кого порезали, сюда привела, думала он гусак какой.

— Пробы? Гусак? — не понимаю я.

— Проститутка эта, бедовая, а гусак это… богатый клиент, — поясняет по-простому Вано. — Теперь не знаю, выживет он или нет, раскусил тот их приёмы да предъявил, а в ответ на нож его.

— Погоди, она проститутка? Просто друг мой в неё влюбился, жениться хочет, — заволновался я.

— Не сомневайся, разведёт на деньги до конца и бросит. А работу свою и сейчас не забывает, — расстраивает меня вор.

— А дети? — спросил я.

— Детей жалко, — неожиданно говорит Вано. — Поэтому наводчицу эту сильно наказывать не будем, пусть твой жених не беспокоится. Да и не знала она, что клиента порежут. Но, совет передай другу — пусть бабу какую другую найдёт. Клин клином вышибают.

— Да сам он что может? — поморщился от дум я. — Придётся, видно, мне с ним на Нофелет ловить.

— Нофелет? — удивленно переспрашивает Вано.

Блин, это фильм, наверное, ещё не вышел на экраны. Надо тему сменить:

— Слушай, по ставкам — как у вас сейчас народ ставит на чемпионат мира?

— Точно! Ты же фартовый по футболу. На кого ставить хочешь? На Бельгию не принимаем, не выиграет она у Аргентины, а вот второй полуфинал ФРГ — Франция — можно. Ну и на финал, конечно. Или на Бельгию хочешь? — пытливо смотрит на меня Вано. — Можем сами у тебя принять, пришлю человека, а можем по старой схеме — ты с кем-то споришь, а нам процент.

— Хочу поставить на ФРГ, и в финале на Аргентину, — говорю я и добавляю: — Рублей пятьсот, больше не потяну.

— Могу в долг, — предлагает вор.

— В долг не играю, — отказываюсь я и удостаиваюсь одобрительного кивка.

Договариваемся, что часть денег из семиста рублей Петрухи Вано берёт на ставку, а завтра скажет, есть кто желающий поставить на Францию в полуфинале и на ФРГ в финале. Даю телефон райкома. У меня в кабинете городской телефон стоит. Я вообще, кабинет этот оставлю только для себя, когда Женёк уедет. Женщины мои пусть в общем большом сидят. «Можно ещё перегородки поставить», — подсказывает подсознание. Тьфу, не о том думаю сейчас, надо как-то увести выпивших афганцев отсюда. Вроде и недолго общались, а изменения в диспозиции есть. Нет Петьки, он к своей милой побежал радостью делиться.

— Всё разрулили. Долг жуликов этих вот этот мужчина у нас перекупил, — говорю я парням. Сотка на пропой. Есть варианты, куда завалиться отметить восстановление справедливости? — громко спрашиваю своих спутников, игнорируя местных игровых.

— Что, даже в морду никому не сунем? — разочарованно спрашивает один из моих парней.

— Сука, сука, сука, — слышим вдруг мы Петькин голос на улице.

Вопрос с битьём морды снят, а может просто перенесён. Ведь на улице Петьку пинают два мужика. Ой, зря они это делают.

— Кто такие? Чего вдвоём напали на парня? — Илья на весу держит одного за куртку, второй с разбитой рожей стонет в пыли Николаевки. Первого, разумеется, тоже тумаками не обделили.

— Я к Гале, … а она там с этими двумя! — чуть не ревёт Петька, не замечая своей разбитой физиономии.

— Да мы ей заплатили, … тут этот пришёл, расплакался и убежал, и давалка эта за ним! А деньги наши уже взяла!

— Прости Петька, только что узнал, чем твоя девушка на жизнь зарабатывает, — говорю я.

— Ты на смене должен быть, — раздается женский голос из-за высокого глухого забора, и калитка закрывается, судя по металлическому звяку, на засов.

— Ох, и Санта Барбара тут, — вздыхаю я.

И тут же себя опять ругаю, до «Санта Барбары» на экранах телевизора ещё далеко. Хотя в США вроде этот сериал уже идёт. Скажу, слышал о нём от кого-то в Дании. Да кто меня спросит?

— Петька, твои деньги я забрал. И сотку сверху на пропой. Идём, зальём твоё горе, — говорю я вслух.

Побитых сластолюбцев бросили и стали обсуждать куда податься? Время ещё не позднее, мест много, но со спиртным сейчас, в период сухого закона, проблемы. Многие бары отказались от спиртного совсем.

— Толя, вы чего тут трётесь? — вдруг слышу голос выходящего из ворот дома Вано.

— Решаем куда поехать, горе этому несчастному залить, — говорю правду я. — Не знаю, где можно посидеть компанией, нас восемь человек. Так, чтобы со спиртным.

— Восемь? Садитесь, до «Севера» вас довезу, и столик организую, — вдруг предлагает Вано.

«Север» — это ресторан козырный у нас в городе. Отличное место, кстати. Вано с неизвестным мне товарищем приехал на двух семёрках, как раз восемь пассажиров влезли. Я еду с Петькой и Ильёй, и с хорошо выпившим парнем по кличке «моряк», имени которого не знаю. Илья, разумеется, садится на переднее сиденье, сел бы на заднее, нам бы было очень кисло из-за тесноты. Здоровый лось он.

— Это что, ваша компашка? — запускает удочку Вано. — Здоровые парни. Боксеры? И толпа приличная.

Я бы правду не сказал, не нравится мне интерес блатного к нам, но Илюха — простой парень, раскалывается сразу:

— Афганцы мы, а надо больше человек собрать, можем и больше. Вон Толя только позвал, и больше сотни человек к райкому приехало! Во менты тогда забегали в панике!

— Точно! Толяныч — красава, за тебя порвём кого хошь, — неожиданно подтверждает «моряк».

— Это в прошлом году? — подал голос Вано. — Ну, слышал что-то. И чего, ментов с пушками не испугались? А пристрелили бы?

— Ты думаешь, мы никого на войне не убивали? Напугать хочешь? — лезет в бочку «моряк».

— Моряк, не бузи, — тихо прошу я.

— Толян, молчу! Но, если что — скажи! — уважительно затыкается наш четвертый пассажир.

— Там не так всё было. Я человек новый в горкоме был, а дело мне поручили важное. Ещё и возраст мой мешал — всерьёз не воспринимали мои инициативы. Пришлось позвать ребят — боксеров, да комсомольцев, для поддержки на голосовании, ну и афганцев. Зато всё сразу утвердили, — стараюсь снять с себя лавры мафиози перед вором.

— Слышал я про тот случай, человек триста собралось, в городе потом месяц шептались об этом, — признал наш водитель.

— Толяныч, а когда у нас будет «Союз афганцев»?! — опять раскрыл рот «моряк». — Ну как тот, что ты в Норильске открыл.

— Сорян, братуха, я рассказал. И про льготы, и про помощь семьям погибших, — повинился Илюха.

— Будет, скоро уже. Сейчас с конференцией по МЖК разберусь и займусь Союзом. Времена сейчас меняются, хватит в подполье сидеть, — обещаю я.

— Ты только скажи когда, — сопит «моряк», кажется, засыпая.

Поспать ему не удалось — доехали без пробок до ресторана минут за десять, не больше. Выходим из машины. Парни отошли покурить, а я пытаюсь понять, что делать с Петькой? Вид у того такой истерично-убитый, что, кажется, руки на себя наложит. Отрешился от всего, взгляд, бессмысленно шарящий по сторонам. В глаза вообще никому не смотрит. Ну не психолог я, и «гештальфу» эту не знаю, как закрыть. Значит, будем закрывать, как умеем. Пьянка, беспорядочный секс с разными доступными, а, возможно, продажными, женщинами. И драку бы хорошо замутить.

— Порядок, парни, столики вам сдвинут сейчас. У оркестра, правда, но зато танцпол весь на виду будет. С бухлом тоже всё заряжено, только плати, — говорит нам вскоре вернувшийся Вано, и тормозит меня на входе: — Грамотно ты делаешь, я и сам в тебе ошибся поначалу, думал пацан пацаном, а ты серьёзный малый. Я в твои годы куда как пожиже выглядел, — жмёт руку он мне на прощанье.

«Я и в твои годы, надеюсь, буду лучше жить», — думаю я про себя, заходя в ресторан.

Столики действительно уже сдвинуты, парни рассаживаются, и я вижу, что третий пункт про драку, возможно, станет первым в сегодняшней программе!