Хейдер. Перечеркнутый герб Ланграссена

ГЛАВА 19

Фэриндрэлла, первая неделя, фьорсгетты

(1-й день 5-го месяца)

— Мой лорд, мой лорд! Беда!

Бряцая наспех надетыми доспехами, к костру подбежал один из сотников с опухшим со сна лицом. Выхватив меч, лорд Дейста молниеносно вскочил, поводя острым клинком по сторонам:

— Что?! Где?!

— Враг выводит силы перед нами! Мы не пробьемся к крепости, дорога перекрыта!

— Дорога? Бастард решил дать нам бой в поле?! Ха! Так чего ты всполошился?! Придурок хочет умереть с его крестьянами и пучеглазыми недомерками быстрее, чем взойдет солнце!

— Но… Там их больше, чем вы говорили, милорд… И ополченцы…

— Что с этими трусами? — насторожился старик, убирая меч в ножны.

— Они сбежали… Куда-то исчезли оба караула, стоявшие у нас за спиной, и все ополченцы ушли еще до рассвета! У метательных машин порезаны все ремни и веревки, большая часть арбалетных болтов из обоза заброшена в болото. Солдаты сейчас пытаются достать, что можно спасти, но у нас запасов лишь на три-четыре залпа…

Положив руку на плечо отцу, Болард тихо прошептал ему на ухо:

— Не время сейчас казнить своих! Да, проворонили, недоглядели! Но давай разберемся сначала с бастардом, а потом уже нарежем ремней из спин беглецов…

Кривя рот, лорд Дейста прошипел в побелевшее лицо сотника:

— Старшего арбалетчиков ко мне! Коли они потеряли запасы, то, закончив стрельбу, возьмут в руки мечи и пойдут врукопашную! За беспечность им придется заплатить кровью!.. И что ты там сказал про чужую армию?

— Они выстраивают ряды прямо перед нами. И их там куда больше, чем сотня или две… Их там много, мой лорд…

Поднявшись на невысокий холм, лорд Дейста быстро осмотрел место предстоящего сражения. Небольшое поле вытянулось вдоль топкого болота с правой стороны. Слева полосой тянулся скрытый в утренней дымке лес. Впереди дорога петляла между маленькими рощами, перед которыми теперь собирались плотной массой войска бастарда. В клочьях тумана мелькали доспехи гномов, кольчуги рыбаков и суетливые фигурки гоблинов, узкой цепью выстроившихся перед тонкой линией щитов. Вон одна сотня, другая, слева разворачивается третья, под узким вымпелом четвертая…

— Ха! — похлопал себя по рукояти меча старик, развернувшись к сыну. — Их там от силы шестьсот. Из них чуть больше сотни гномов и почти половина из оставшихся — коротышки. Даже если я разменяю в атаке один к одному, мы закопаем всех мерзавцев прямо здесь.

— А если это не вся армия?

— Откуда им набрать еще? В любом случае, сзади нас не обойти, с обеих сторон фланги прикрыты. Готовь конницу, Болард. Как только рассветет, пусть две сотни ударят прямо по дороге, вон туда, рядом со знаменами. Идиоты не представляют, что такое удар набравшей скорость конницы. Им не помогут ни гномы, ни лес. Твой незаконнорожденный братец умеет только деньги исподтишка таскать, но совсем не представляет, что такое настоящее сражение и как надо руководить войсками. Готовь конницу, а я разверну пехоту и подготовлю завершающий удар.

Косые солнечные лучи пронзили темный лес на востоке, расчертив луг яркими полосками и осветив неширокую дорогу, вдоль которой медленно начинала разбег конница. Дезертировавшие ополченцы не решились ночью увести коней, чем дали возможность наемникам сформировать атакующий кулак и нанести удар по врагу, перегородившему поле на юге.

Повинуясь крикам командиров, остальные пехотинцы спешно выровняли строй и бегом двинулись следом. У них за спинами топали арбалетчики, готовясь достать закованного в железо противника. Пусть они сумеют сделать всего лишь три или четыре залпа, этого будет достаточно, чтобы обратить в бегство глупых сыроедов, посмевших бросить вызов профессиональным солдатам.

Сотню дружинников лорд Дейста поставил у левого края, подальше от сияющих доспехами гномов. Пусть проклятые коротышки держат удар конницы, а своих людей мудрый полководец двинул против ослабленного вражеского фланга. Там, проломив тонкие ряды пехоты, дружинники смогут зайти в тыл и не дадут возможности побежавшим солдатам вернуться в крепость. Еще двести бойцов старик оставил рядом с холмом, страхуясь от возможной ловушки бастарда. Зачем рисковать, дав возможность крошечному отряду подобраться со спины и захватить в плен командующего? Нет, сегодня глупый мальчишка узнает, каково это — сражаться на равных с великим воином, одержавшим не одну победу в кровавых битвах.

Конница успела преодолеть больше половины пути, распаляя себя криками и опустив копья для сокрушающего удара, когда со стороны леса вслед за кровавыми лучами медленно встающего солнца примчалась клыкастая смерть. Почти полсотни смутсагов пролетели бурым ураганом по зеленой траве и с ревом ударили в бок вражескому отряду. Пока замешкавшиеся арбалетчики искали глазами цель, пока пытались пропихнуться в первые ряды наемников, гигантские кошки уже опрокинули половину всадников и развернули обезумевших от ужаса лошадей в болото. Не подставляясь под удары, они лишь гнали врага в тростники, нанося удары по отставшим, сбивая замешкавшихся всадников на землю и круша черепа ударами тяжелых лап. Когда армия Дейсты сумела открыть огонь, обитатели горных пиков исчезли вслед за конницей, потерявшись среди переломанных пушистых болотных метелок. Повернув на юг, смутсаги уступили место засевшим в засаде лилла-тро, которые атаковали солдат, завязших в грязи, подобно зеленым призракам. И прежде чем лорд Дейста успел осознать, что происходит, остатки его отряда перестали существовать, усыпав трупами узкую дорогу и болотные лужи.

— Что это?! Как они сумели?! Убить, расстрелять! Чего вы спите! — бесновался старик на холме, размахивая мечом. — Болваны, простейшую атаку выполнить не способны!

В ярких солнечных лучах блеснули начищенные доспехи, и высокий мужчина на белом коне, помахав наемникам рукою, медленно развернулся и поехал прочь от попятившихся вслед за ним солдат. Схватив сына за плечо, лорд Дейста зарычал:

— Ты видел?! Это же он, проклятый богами ублюдок! Он опять хочет бежать!

— Догоним, — рассерженно рявкнул Болард. — В обозе еще остались лошади, надо лишь смять его ополченцев!

— Убьем, всех убьем! — проорал взбешенный хозяин Ланграссена. — Держать строй, лежебоки! Держать строй, и никакие кошки вам не помешают! Арбалетчики, к бою! Вперед, бегом!

Взревели трубы, и замершие было наемники медленно побежали вперед. Стремительная атака зверей испугала солдат, но враг начал пятиться, болото опустело, и крики командиров гнали в бой. Еще шаг, другой, и вот уже можно различить чужие лица, спрятавшиеся за щитами.

Рыбаки вскинули луки и послали первых пернатых убийц в полет. Тут же заверещали гоблины, раскручивая метательные веревки, и осыпали солдат камнями и комьями грязи. Но расстояние было еще велико, и если стрелы сумели упасть на быстро поднятые щиты, то камни и мусор почти все свалились в траву с недолетом, вызвав смех врага. Повторив еще раз свой неудачный бросок, зеленые коротышки втянулись в щели между ополченцами и спрятались за их спины.

Набрав скорость, волна наемников приближалась все ближе, выходя на дистанцию стремительной атаки. Уже прицельно защелкали арбалеты, пытаясь поймать зазевавшегося охотника с побережья, уже кто-то упал, залитый кровью. И тут среди атакующих начали раздаваться крики боли и проклятья. То один солдат с разбегу валился на землю, то другой. Ровный ряд щитов прервался, среди дружинников вообще началась свалка… Маленькие лилла-тро насовали в комки травы и грязи стальные шипы, с легкостью пробивающие кожаные сапоги пехотинцев. Уловка сработала, позволив разорвать монолитный до этого строй, превратив больше трех десятков солдат в инвалидов.

Не дожидаясь, пока нападающие успеют переформировать ряды, первый ряд рыбаков сел за щитами, дав возможность второму и третьему достать свои арбалеты. Оказалось, что не только лорд Дейста умеет обучать своих людей пользоваться смертоносным оружием. Над тонкой линией щитов громыхнуло раз, потом другой, и волна наемников разорвалась на истерзанные клочья. Подняв запасные арбалеты, солдаты лорда Хейдера произвели третий залп и быстро отошли назад, выпустив перед собою прятавшихся за спинами гномов. Перед смешавшимся строем врагом как по волшебству построились четыре сотни бородатых воинов, закованных в железо с ног до головы. Громыхнув топорами по раскрашенным яркими красками щитам, гномы сделали шаг, другой, и наемники медленно попятились, бросая на поле раненых и убитых. Когда гномы пошли вперед, остатки армии Дейсты побежали, не обращая уже никакого внимания на крики оставшихся в живых командиров и вопли старика на холме. Никакое золото не могло заставить пятьсот выживших солдат умереть этим утром в лесу, рядом с безымянным болотом — они шли убивать и грабить, а не погибать за чужой герб и чужую славу. За свои интересы пусть умирает сам лорд Дейста…

Дружинники окружили верхушку холма, заняв глухую оборону. Остатками потрепанной сотни, ходившей в атаку, разбавили второй ряд, в первом выстроили бойцов, не участвовавших в битве. Рядом с подножием редкой цепью рассыпались гномы, за ними за высокими щитами укрылись люди моря, приготовившие к стрельбе луки и вновь заряженные арбалеты. Часть гоблинов ушла вместе со смутсагами по дороге, чтобы преследовать сбежавших наемников, часть крутилась в тылу армии Хейдера, добивая пропущенных бородатыми воинами раненых и собирая с поля окровавленные шипы, сыгравшие свою роковую роль в сражении.

Гномы расступились, и вперед вышел бывший бастард, одетый в разрисованные синей и красной красками доспехи. Не вынимая из ножен меча, мужчина медленно пошел вперед, разглядывая знакомые угрюмые лица, сторожившие каждый его шаг. Выйдя на середину между готовыми сцепиться в схватке противниками, Хейдер остановился и начал громко говорить, сложив руки на груди:

— Я владею перевалом Лэгпасс согласно слову, данному мне отцом. Но вместо дарованной земли, замка и помощи семьи уже больше года лорд Дейста травит меня, подобно дикому зверю, обвиняя во всех возможных грехах! Вместо того чтобы позволить мне поднять знамя клана над холодными скалами, меня продали в рабство и пытались несколько раз убить… Здесь и сейчас наша семья закончит спор, ради которого пролито уже столько крови. Здесь и сейчас я хочу увидеть моего отца, чтобы или похоронить раз и навсегда обиды, или решить спор посредством оружия, как завещали предки… Я, лорд Хейдер, не хочу драться с людьми, которые невиновны в личной вражде. Я не хочу проливать кровь дружинников, с которыми вместе бился в учебных схватках, охотился и охранял границы Ланграссена. Это не ваша война. И я повторяю: где мой отец, где лорд Дейста? Где человек, первым нарушивший данное слово?

— Заткнись, оборванец! — донеслось из-за спин солдат, и, шагнув в образовавшийся проход, вниз по холму заспешил взбешенный старик, держа в правой руке острый меч. — Ты, вор и обманщик, будешь меня еще стыдить?! Ты, посмевший отринуть род и предавший своего господина?! Тебе место на ближайшем дереве, с петлей на шее, а не рядом с настоящим воином!

— Разве может называться воином человек, который десять лет твердил про мою крепость, готовился сделать меня джевлером, а потом приказал убираться с глаз долой? Где твое слово, лорд Дейста? — издевательски рассмеялся Хейдер, замерев на месте.

— Ты украл мое золото, бастард! Ты, кусок грязи, посмел обмануть меня! Меня, истинного хозяина Мертвого перевала! Собрал наемников для войны и поднял руку на своего лорда!

— Я лишь возвращал дарованные мне земли. Так, как сумел.

— Эта земля — моя! Моя, тварь безродная!

— Может, мне напомнить, что ты написал на пергаменте, когда впервые получил письмо от друзей с Химмелсталда? Неужели наступила старость, и память тебя подвела? Так я напомню, слово в слово: «Надлежит моему бастарду, Хейдеру, построить два торговых двора рядом с центральной городской площадью и портом, наладить охрану караванов и торговлю, после чего принять под свою руку Лэгпассу, чтобы восстановить крепость и обеспечить безопасность западных границ…» Слово в слово, отец…

— Я был пьян! — затряс мечом лорд Дейста. — Только пьяный может сделать подобную глупость и позволить такому мерзавцу протянуть грязные лапы к наследству моих детей!

— Ты. Был. Лордом.

Замолчав, новый хозяин Мертвого перевала посмотрел еще раз на дружинников, на хватающего ртом воздух старика и показал на замерших за своей спиной солдат:

— Я получил то, что мне было обещано. Так же, как мой прадед отвоевал свою первую деревню, когда его отец решил изгнать слишком дерзкого воина из семьи. Похоже, это становится традицией в семье Дейста, заставлять держать данное слово силою оружия…

— Ты никогда не будешь править этими землями, никогда! Я уничтожу и тебя, и твоих проклятых коротышек, и зеленых тварей болот… Всех, всех отправлю к Гударам! А сыроедам надо молиться, чтобы я пощадил хоть одного, когда вернусь с новой армией на перевал! — Казалось, старик обезумел от ненависти, с трудом удерживая себя от немедленного нападения.

Хейдер медленно поднял левую руку, сжав ее в кулак. Громыхнули за спиною щиты, гномы опустились на колено, дав возможность стрелкам во втором ряду выбрать цели. Так же спокойно мужчина разжал кулак и опустил руку. Вновь лязгнуло железо, и сияющие доспехами бойцы медленно встали, повесив топоры на пояс.

— Я обращаюсь к дружине, как велят обычаи предков! Если дружина вернется домой с моей земли, не пролив больше ни капли крови, мы не тронем воинов Ланграссена. Но если вы решитесь атаковать снова, я не пощажу никого. Забуду про старую дружбу, отдам приказ убивать без жалости… Собирайте павших и уходите. Нам нечего делить.

— Они будут слушать мои приказы! — зашипел лорд Дейста, шагнув вперед. — Ты — никто, и твои слова лишь мусор, недостойный, чтобы на него обращали внимание.

— Что касается тебя, — продолжил Хейдер, не обращая внимания на ненависть в глазах старика, — то мы закончим наш спор поединком. Как надлежит вождям, решившим кровью поделить общий надел.

— Поединок?! Кто будет драться с тобою, отребье?! Ты, падаль, поднял руку на семью! Твой старший брат исходит кровью на холме, получив арбалетные болты в грудь и в бедро! А ты все не можешь наиграться в правителя?!

— Это не тот ли Болард Дейста, который год назад хотел повесить меня на воротах сожженной крепости? Его счастье, что он ранен. Я не добиваю людей, не способных ответить ударом на удар. В отличие от тебя… — Набрав побольше воздуха, Хейдер закончил: — Я, лорд Лэгпассы, отрекаюсь от лжеца и убийцы лорда Дейста, пролившего без вины кровь соседей — клана Форфаден, от человека, потерявшего слово чести! Я отрекаюсь от семьи Дейста, запятнавшей свое имя убийством короля! Я объявляю при свидетелях, что дверь моего дома навсегда будет закрыта для моего бывшего отца и бывших братьев, поднявших руку на меня и моих друзей и нарушивших законы предков и отринувших богов Слаттера! Пусть будет так!..

Старик воткнул меч перед собою и указал крючковатым пальцем в сторону противника:

— Думаешь, провизжал тут про свои претензии, облил грязью меня и семью, давшую тебе все, — и теперь можешь называть себя лордом?! Это право надо заслужить! С чего ты взял, что я буду драться с безродным пугалом, возомнившим себя равным истинным владыкам хегтигдемов?

— Потому что я вижу перед собою человека без чести и имени. И либо ты в поединке смоешь свой позор, либо я тебя просто убью, как убивают взбесившуюся собаку, пытавшуюся искусать целый город, но закономерно получившую стрелу в вонючую пасть… С тобой или без тебя, дружинники вернутся домой. Это не их война. А тебе предстоит выбрать: умрешь ли ты как воин или подохнешь, как…

Лорд Дейста молниеносным движением выдернул из земли меч и ударил острием в лицо Хейдеру. Атака была настолько стремительной, что мужчина не успевал выхватить свое оружие. Но хозяин Лэгпассы и не стал тянуть свой клинок из ножен. Он чуть развернулся вокруг своей оси, пропуская стальное жало сбоку, потом резко перенес вес тела на выдвинутую вперед правую ногу и ударил головою в лицо старику. От удара нападавший рухнул назад, лицо его залило кровью из разбитого носа. Пока отец ворочался на земле, пытаясь подняться, Хейдер медленно достал сверкнувший рунической вязью меч и повторил:

— Выбирай, лорд Дейста: или умрешь как воин, или подохнешь как бешеная собака…

Две армии выстроились полукругом друг против друга. Воины Лэгпассы не собирались больше драться с дружинниками, опустившими оружие. Но посреди молчаливых бойцов рубились насмерть двое: бывший и нынешний лорды Мертвого перевала. Рубились, вкладывая в удары всю накопленную за эти долгие месяцы ненависть и злобу, пробуя на прочность чужие доспехи и не жалея своих.

Сбоку оборотня застыл бронированным колобком Берра Утэссот, в ярости вцепившийся зубами в латную рукавицу. С другой стороны замер перепачканный в грязи Сканки Фэгельскрэмм. Пока гоблин лишь молча вздрагивал от звона мечей, гном тихо ругался, не сдерживая переполнявших его чувств:

— Ну, кто же так блок от «двойного молота» ставит! Ведь пробил его старик, как есть пробил! Проклятый Дейста уже сколько лет спит с оружием в обнимку, нельзя его недооценивать!.. Опять! Опять заступ назад, а я показывал, что влево надо и на противоходе «бабочку» сверху!.. О боги, ну кто так дерется, убьет старый лжец мальчишку!.. Снизу, снизу надо было! В лицо обозначить — и по колену или в бедро!.. Да что ж ты!..

Оборотень положил лапу на плечо Берра и тихо прошептал на ухо:

— Не мешай! Ты забыл, что милор-р-рд учился у лучшего учителя. Он знает, что делает.

— Его сейчас на куски порубят, а ты…

— А я говорю, он знает… Один мудрый гном, который верещит сейчас, подобно белке, говорил: «Любой противник — это новый бой, новый рисунок и новые приемы. Все играет роль: рост, вес, опыт, подвижность. Нельзя следовать заученным схемам, только импровизация позволит настоящему мастеру выжить в любой схватке…» Забыл?

— При чем тут это? — сердито сбросил лапу оборотня со своего плеча младший Утэссот. — Хейдер проигрывает! Старик его просто в землю вколачивает!

— Потому что Тролль Ланграссена ростом почти с меня. И я вижу, как милор-р-рд это использует в защите. И твоей «бабочкой» можно срезать бороду гному, но Дейста легко поставит блок и достанет левое плечо на ответном ударе. Не суетись, брат. Наш друг бережет силы, потому ошибок не будет. И победит из двух бойцов тот, кто меньше устанет. А пока мой повелитель гасит доспехами большую часть ударов, заставляя старика тратить силы и сбивать руки. Еще несколько связок, и можно контратаковать.

Словно услышав его слова, Хейдер отбил влево страшный удар противника и тут же атаковал врага согнутым коленом в бедро. Резко добавив покачнувшемуся старику левой рукой в разбитое лицо, мужчина присел, пропуская над головою вражеский клинок. Меч владыки Лэгпассы коротко блеснул на солнце и ударил противника в приоткрывшийся бок. Удар, еще удар, кровавая борозда прочертила левую ногу лорда Дейста ниже кольчуги. Вновь зазвенела сталь. Потратив большую часть сил в начале поединка, седой воин вынужден был перейти в глухую оборону. Длинные руки позволяли держать неприятеля на расстоянии, но раз за разом острый меч пробивал, казалось, несокрушимую защиту. Хейдер не наносил одиночные удары, каждый раз он использовал сложные связки и неожиданные комбинации. Оружие в его руках жило своей жизнью, со свистом рассекая прохладный утренний воздух. Бастард танцевал, играя с судьбой в смертельную игру. Невесомые па, повороты, уходы и стремительные сближения; и вновь лорд Дейста вынужден отшатнуться назад, уронив несколько капель крови на траву.

Шагнув навстречу короткой контратаке, Хейдер левой рукой в стальных наручах блокировал острие вражеского меча, затем развернулся правым боком вперед, сблизился с врагом, перехватил свою рукоять и с силою ударил, направив острую сталь вдоль вытянутой правой руки отца. Казалось, что в этот краткий миг лорд Дейста попытался обнять незаконнорожденного сына, чтобы тут же отшатнуться и с глухим криком упасть на спину, зажимая рукой разорванный бок. Отбросив выпавшее из рук отца оружие, Хейдер встал рядом со сраженным стариком, тяжело дыша. Убедившись, что поверженный враг не в силах даже подняться с залитой кровью травы, хозяин Лэгпассы шагнул вперед и произнес, глядя в заполненные ненавистью и болью глаза лорда Дейсты:

— Больше года тому назад ты сохранил мне жизнь. Ради насмешки. Ради глупой шутки. Но ты пощадил меня тогда, хотя Болард мечтал убить бастарда, посмевшего всего лишь требовать обещанного… Сегодня я возвращаю долг. И пусть мне говорят, что ты нападешь еще раз. Пусть сердце шепчет, что Дейста не умеют прощать и признавать свои ошибки… Но сегодня я вкладываю меч в ножны, потому что вижу перед собою отца. Глупого, жестокого, злопамятного человека, но родного отца… — Медленно убрав оружие, Хейдер отступил назад и отер залитое потом лицо. — Мы закончили. Теперь я вижу перед собою лишь лорда, который покинет мои земли и больше никогда не посмеет нарушить границы. Границы, восстановленные для моего хегтигдема со времен Иннада Сэммера — вдоль края болот до крепости Вуоф и до южных истоков Нижнего Дьюппэфлода. Я больше не желаю видеть ни тебя, ни братьев… И хоть мои рынки открыты для жителей Ланграссена, но твои именные караваны будут отдавать половину товаров, если вздумают показаться на этих землях… Убирайся прочь, человек без имени. И не забывай, что бастарда больше нет. А лорд Хейдер тебе ничего не должен. Ни сейчас, ни в будущем…

Наблюдая, как медленно уходит дружина, уложив на носилки своих командиров и погрузив на лошадей тела убитых, Берра Утэссот проворчал:

— Зачем ты сохранил ему жизнь? Надо было выпустить кишки ублюдку, да заодно и продержать войско на холме денек-другой, чтобы братишка тоже истек кровью… Ради чего глупое миролюбие?

— Бастард поступил бы именно так, как ты предлагаешь: перебил бы родственников и настроил против себя бывших друзей и соседей. Да и король направил бы сюда войска, чтобы наказать бунтовщика… А так лорд Хейдер закончил домашние споры и оставил возможную войну болтаться на тонкой паутинке рядом с его границами. Но оборвется паутинка в этом году или следующем, это пока не известно. Зато король подумает, нужно ли ему влезать в чужую свару. Другие лорды хорошенько пересчитают солдат, чтобы решить, чью сторону занять. А набранная толпа оборванцев для похода на побережье будет проедать золото и грабить купцов рядом со столицей. Потому что передовые отряды вражеской армии мы похоронили в этом лесу.

— Где похоронили?! — засопел гном. — Ты лишь пустил им кровь, а больше половины сбежали, чтобы вернуться!

— Успокойся, Берра, — рассмеялся уставший воин, взбираясь на подведенного ему коня. — Сегодня ночью я говорил с гонцами Форфаденов. Наемников встретят в лесу, где давно подготовлена засада. Арбалетчики проредят толпу бегущих, а отлично подготовленные мстители утолят жажду крови. Правда, наши северные соседи пообещали, что в этот раз не тронут лорда Дейста и пропустят остатки дружины домой. Но я не думаю, что старик сможет спокойно спать дома, когда рядом с ним живут потомки Троллудов, не умеющие прощать…

Берра Утэссот зло усмехнулся, глядя на отходящие на юг войска:

— Да, ненависть сыграла с Дейста плохую шутку. Мы не умеем прощать. И лживыми речами не замолить пролитую кровь… А мне нужно будет рассказать брату, что ученик вырос и вполне способен самостоятельно решать проблемы. Как ты руководил сражением! Использовал сильные стороны каждого отряда, атаковал стремительно и неожиданно. Сломал все привычные наемникам правила, уничтожив их собственным оружием… Если и на ярмарках будешь так же сражаться за каждую монету, мы останемся с голым пузом — на радость соседям…

Лорд Хейдер покачал головой и тронул поводья:

— Кто о чем, а гном о золоте… Вас даже смерть не исправит…

— Так, значит, домой? — осторожно спросил гоблин, руководивший стремительной атакой на вражескую конницу.

— Домой, Сканки. Нам пора возвращаться домой…

Поздним вечером лорд Хейдер вышел на узкий балкон, оставив на время пирующих друзей.

Яркие звезды сияли на черном небе, ссыпаясь алмазными гроздьями на невидимые во тьме горные пики. Похоронив павших в битве, армия вернулась к крепости Лэгпассе. Часть отрядов не стала отдыхать и ушла на запад — к распахнутым настежь воротам в подземелье или по мощеной дороге до самого моря. Оставшиеся накрыли столы и подняли кубки с вином в честь нового повелителя Мертвого перевала и его верных боевых товарищей.

Далеко на юге, выпустив в стороны сторожевые дозоры, двигался длинной змеей клан Утэссот. Получив от брата весточку, Гэйлин собрал гномов и направился домой, к подземным городам южнее перевала Лэгпасс. Бывших изгнанников ждали могучие фотт'н йотты и их верные смутсаги. Рядом в ярко освещенных подземельях помогали восстанавливать заброшенные дома лилла-тро. Пока землемеры и горные мастера размечали будущие города для народа болот, крошечные гоблины зарабатывали деньги на оплату строительства и покупку скота у крестьян.

Вольные ватаги обезопасили свои семьи от возможной атаки врага. Теперь по кочующим деревням пролетит весть об одержанной победе и о предложении лорда Хейдера основать город у западных отрогов гор. Больше никто не будет останавливать караваны морского народа и мешать торговле. Теперь не придется экономить на самом необходимом, продавая за бесценок добытые шкуры и мясо. Появилась возможность построить надежные жилища и позволить женщинам и детям осесть на одном месте.

Среди северных скал гномы спешно восстанавливали заваленные в древние времена туннели, прокладывая дорогу на перевал. Объявив о своей независимости и отказавшись подчиняться подземному престолу, клан Форфаденов готовился объединиться с братьями, вернувшимися домой. Для безопасной торговли и быстрой переброски войск бородачи открывали ворота на горные луга, приветствуя соседей, грудью вставших на их защиту.

Вдохнув свежий воздух, Хейдер посмотрел на хлопающее над головою знамя с вышитым новым гербом. Над колосьями пшеницы крест-накрест застыли кирка гнома и морской якорь. Поверх них надежно утвердился щит, увитый болотным плющом. На его зеленом поле сияла золотом крепость Лэгпасса. Любимые знаки жителей нового хегтигдема, завоевавшего право на независимость.

— Вот я и дома, — прошептал мужчина, прикрыв глаза. — Дом, куда стремился всей душой все эти годы… И пусть за далекими лесами плетет заговоры новый король. Пусть рядом с ним злобствуют церковники, которые мечтают покорить весь мир, опутав паутиной церквей и «очищающих» костров. Но здесь я заложил начало моего хегтигдема, собрав воедино каждого, кому дорога свобода и вера в справедливость. И пока я жив, буду стоять на страже этих земель, защищая друзей и соседей. Потому что вместе мы стали избранниками богов, вместе и будем нести эту тяжкую ношу во имя наших детей… Ради этого я дрался и проливал кровь. Ради этого я пришел домой…

Улыбнувшись прохладному ветру, Хейдер ласково погладил каменную стену и вернулся в зал. Победителя сегодня ждали друзья. А завтра ему предстояло повесить меч на стену и начать работать, укрепляя границы и строя города, прокладывая дороги и решая ворох бытовых проблем. Потому что хозяин вернулся домой. И, как говорил мудрый Гэйлин Утэссот, ради своего народа нужно трудиться не покладая рук, потому что именно ежедневная работа и забота о своих подданных отличают настоящего лорда от временщика. И мало занять холодные скалы и дикие горные луга. Надо еще превратить их в плодородные нивы, богатые шахты и сияющие огнями города. Надо сделать то, ради чего действительно стоит жить. Ради чего стоит вернуться из тьмы…

Лорд Хейдер вернулся домой. Навсегда…

Январь — декабрь 2010