Хейдер. Перечеркнутый герб Ланграссена

ГЛАВА 12

Кэлла, первая неделя, стенгетты

(9-й день 12-го месяца)

Дождавшись, когда прогуст закончит молитву, лорд Дейста сдержанно поклонился ликам богов на освященных иконах и вышел на морозный воздух из церкви. Надев медвежью шапку, старик скосил глаза на появившегося словно из-под земли сына:

— Все нормально?

— Да, отец, — хитро усмехнулся Хиарлосса.

Подойдя к саням, он отбросил мохнатую шкуру, дождался, пока отец устроится, затем сел рядом. Убедившись, что рядом с медленно двинувшимися санями никого постороннего нет, начал тихо говорить:

— Его величество решил поделить наш отряд. Ополченцев готов отправить в лагерь на соединение с будущей армией. Остатки дружины дозволено оставить при себе.

— Про наемников?

— Ни слова. Значит, мы легко можем их собирать здесь, рядом со Сторагелом. Потом перебросим севернее.

— Отлично… От молодых идиотов толку мало. Пусть в самом деле обомнутся в лагере, здоровее будут. Я с дружиною через пару недель переберусь ближе к столице. Кайлок соизволил указать нам, паршивым лордам, где и кто может остановиться перед праздниками.

Молодой мужчина лишь ухмыльнулся в ответ на едкую фразу отца.

— Ты дождешься брата. Болард с дружиною подойдет в начале Блэссиллы. Пропустишь его вперед и двинешь с наемниками следом. Главное, так медленно переставлять ноги, чтобы оказаться как раз рядом со столицею во время праздников. Официальные бумаги на дорогу до лагеря у тебя будут.

— Что с соглядатаями?

— Если мы справимся сами, то так и доберетесь до места, не покидая тракта. Уже в лагере возглавишь общее командование. Армия мне в любом случае понадобится… Если же что-то пойдет не так, пошлю гонца. Всех чужаков прикончишь и двинешься нам на выручку.

— Понял… Но это не все…

Еще раз бросив беглый взгляд вокруг, Хиарлосса зашептал:

— Был человек от сам знаешь кого. Говорит, что все остается в силе. И просит не сорваться раньше времени… Неудачников, мутивших бунтовщиков, больше нет. Все нити обрублены. Поэтому король не сможет доказать нашу вину. Мало того, получено согласие разместить часть войск в лагере. Для быстрейшей подготовки ополчения и в качестве жеста доброй воли. Больше шести сотен пехоты и две сотни лучников…

— Хе, — рассмеялся старик, — представляю рожу Кайлока, когда он принял этот дар… Ему теперь придется половину храмовников и еще столько же солдат поставить там же рядом. А то проморгает, и новая толпа баламутов наведается в гости. Вот только отлично обученных солдат заживо уже не поджаришь. Они сами кому хочешь костерок под пятками разведут.

— Вот именно. Поэтому в столице останется не так много народа с оружием. Мало того, семейка настолько перепугалась, что запретила брать с собою на праздник большие дружины, не больше полусотни на одного лорда.

— Это приказ? — заинтересовался лорд Дейста.

— Да. И он обязателен для всех. В том числе и для Бьофальгафа с его мечниками. Король не хочет, чтобы его обвинили в потакании любимчикам.

— И-ди-от… — только и смог выдохнуть старик. — Кайлок на старости лет растерял остатки мозгов. Замшелый пенек настолько уверовал в свою избранность, что не видит дальше собственного носа. Наверное, считает, что все его враги соберутся в обнесенном частоколом лагере да там и проткнут друг друга копьями, на радость короне…

— Ему бы в город согнать всех, кто действительно верен Ресанренам, да вызывать лордов по одному. А он решил благородством затмить богов.

— Ну и дурак, — довольно почесал заросшее лицо старший Дейста. — Богам плевать на благородство. Какую историю ни возьми, все друг другу головы сшибали да старались похитрее врагов извести… Вот у кого надо учиться вероломству и умению воевать. А король вместо этого слезы льет по детишкам да боится соседям слово грубое сказать.

— Но в гости тем не менее зовет. И очень настоятельно, — сердито сплюнул Хиарлосса.

— Вот мы и поедем в гости. Все вместе. Очень я хочу с любимым королем напоследок пообщаться. Лично…

Старик поглубже спрятался под шкуру и проворчал:

— Это еще надо будет посмотреть, кто кого в заложники возьмет. Глуп охотник, который лезет в яму к медведю, не захватив ни рогатину, ни свору собак…

Согласно воле короля, лорд Дейста разместил лагерь чуть севернее столицы Индерфлератты, города Сторагел. Объявив найм желающих поучаствовать в походе на запад, старик аккуратно фильтровал людей. Слабо обученных босяков мелкими группами отправлял в лагерь восточнее столицы. После подавления мятежа засыпанный снегом поселок наводнили соглядатаи и надсмотрщики всех мастей. Но, повинуясь приказу, будущие командиры отрядов старательно муштровали новобранцев, обучая азам владения оружием и умению держать строй. Считалось, что в будущем походе в первую очередь понадобятся навыки: окружения крошечных рыбацких поселков; отражения набегов слабо вооруженных воинов; строительства хорошо укрепленных воинских лагерей.

Не обращая внимания на расходный материал будущей войны, лорд Дейста оставил рядом с собою более боеспособные части. Не брезгуя наемниками, старик сколачивал действительно боеспособный отряд, отдавая предпочтение людям, знающим, с какой стороны держать меч. Щедро соря золотом союзников, хитрец готовил ударный кулак для себя лично. А куда его повернуть и на чью шею упадет занесенный клинок — это уже личное дело лорда Дейста. И никому знать об этом не положено. Пусть верят в сказки про преданного исполнителя королевской воли.

Для большего правдоподобия будущий полководец даже приказал разбить теплую палатку рядом с разрозненными войсками, отправив часть отрядов на постой в город. Теперь внимательный взгляд смог бы отметить всего две сотни солдат, которые лишь упражнялись в конных облавах да стрельбе из луков и арбалетов. Сам командующий тем временем внимательно изучал карты западного побережья, делал с них копии и натаскивал командиров в ориентировании на местах будущих сражений. Догадаться, что еще больше пятисот бойцов рассыпаны по городу и там же тренируются в арендованных складах, было сложно. Даже вездесущий лорд Рэдда Каменный не обладал всей информацией.

Посещавший каждый выходной день церковь, набожный лорд Дейста лишь усмехался в седую бороду и ждал, когда настанет пора выдвигаться на север — на встречу с горячо любимым королем, от одного имени которого у лорда теперь загорался нехороший огонь в глазах. На встречу с монархом, посмевшим назвать себя господином древних родов, кровью и сталью завоевавших себе земли и людей на них.

Лорд Дейста знал, что в этот раз он не ошибется. И никакой олух не разрушит его новый план, как бы этого ни хотелось ревнивым богам. Обитателям небес стоит еще поучиться коварству у старика. В праздник завершения зимы кто-то дорого заплатит за свою дерзость. И этот кто-то — точно не хозяин Ланграссена.

Поздним вечером королевская семья собралась у постели Нидса. Рана наследника медленно затягивалась, и больной шел на поправку, преодолев скоротечную лихоманку. Теперь у жарко натопленного огня сидели мужчины, обладавшие максимальной властью в королевстве. Жаль, что, несмотря на настойчивые приглашения, ни Айнерс, ни младшая дочь Даммар не пожелали приехать во дворец.

Устроив ноги на брошенной на пол мягкой подушке, король достал исчерканный лист бумаги и стал водить по нему пальцем. В последнее время у Кайлока появился страх забыть что-нибудь важное, и он при первой же возможности старательно записывал все мысли, посетившие его.

— Итак, лорды подтвердили свое присутствие на празднике. Никто не решился признать себя виновным в подстрекательстве к мятежу и сослаться на болезни и немощь. Нашим верным слугам придется выслушать все, что я скажу. И принять новый закон, который лишит их большей части свобод, вытребованных в давние неспокойные времена. Лорды принесут присягу на верность короне и поклянутся честью рода, что будут всегда и во всем поддерживать своего короля. Кто вздумает крутить хвостом, отправится на свидание со смутьянами в подземелье. Глядишь, кого и опознают те бедолаги, кто еще не подох… Начнем в последнюю неделю Блэссиллы и закончим после «королевских» дней.

— Что с дружинами лордов? — тут же насторожился Гудернар.

— После уничтожения наемников в замке принц считал себя не только великим стратегом, но и отчаянным рубакой, способным выйти в одиночку против любого противника.

— Разрешено взять с собою не более полусотни каждому. И я выбрал для них загородные дома или подворья так, чтобы лорды большую часть времени проводили вне городских стен. Под присмотром у них вряд ли будет возможность снюхаться и договориться о каких-либо гадостях. Если же такое случится, мы узнаем об этом до того, как изменники успеют разбежаться по своим норам.

— Это хорошо, — потер вечно мерзнущие руки «полководец». — Но мы не можем разрешить этому сброду на востоке снова атаковать город. А людей там больше с каждым днем. Посланных войск может не хватить для блокирования этой непонятной армии.

— Я готов предоставить еще пять сотен бойцов ордена, — подал голос Йорен. — И три десятка тиллагнадов, которые заодно присмотрят за паствой.

— Я бы предпочел тысячу латников с юга, — буркнул недовольный Гудернар.

Он до сих пор не мог простить брату, что в городской потасовке лучше всего себя зарекомендовали именно воины Храмового ордена.

— Не будем злить собак! — вздернул к потолку палец король. — Как только наш верный слуга двинет людей от Химмелсталда, так остальные благородные немедля взвоют в полный голос, требуя свои дружины. Ни к чему нам эти неприятности, и без того людей с оружием будет переизбыток. Обойдемся тем, что есть.

— Маловато будет, — тихо вздохнул укутанный в теплое одеяло Нидс. — Для обычного времени мы неплохо защищены. Но если кто-то вздумает устроить реальную заварушку, людей может и не хватить. Неизвестно, куда именно придется посылать отряды гвардии. Несколько неожиданных ударов, и нас «раздергают», оголив столицу. А контролировать собравшийся в восточном лагере сброд придется в любом случае. Оттуда войска отзывать нельзя.

— Я думал об этом, — довольно усмехнулся Кайлок. — Мало того, я даже озаботился этой проблемой… — Довольно разглядывая сыновей, старик выдержал паузу и рассмеялся. — Да, мальчишки вы пока еще… Слушайте… Я связался с нашими северными соседями. Как бы мы ни ворчали на коротышек, но королевская кровь — это серьезно. И подземный престол не только прислал искренние слова соболезнования, но и откликнулся на мою просьбу. В конце следующего месяца две тысячи гномов вступят на наши земли, а к празднику будут в столице. Мы укрепим ими часть гвардии и обезопасим город от любых волнений.

— Гномы?! — удивился Гудернар. — Толку от них в поле, они и на лошадях-то ездить не умеют!

— А зачем их сажать на лошадей, — усмехнулся король. — Мы при нужде перекроем ими любые улицы, не дав новым бунтовщикам даже нос высунуть из подвалов. И пока летучие конные отряды будут разить противника в поле, гвардия с опорой на гномов станет непобедимой за стенами Денгулленвалда.

— Интересно, — задумался патриарх Храмового ордена. — Надо будет предупредить церковь, чтобы не вздумали взбрыкнуть и не ляпнули что ни попадя. Все же коротышки почитают темных богов, в отличие от нас.

— Они почитают богов Слаттера, — отмахнулся Кайлок. — А по нужде можно будет приставить к гостям двух-трех сообразительных парней в рясах. Пусть прочтут совместные молитвы или еще что придумают. В любом случае я теперь спокоен за наше будущее. С такою поддержкою мы легко сможем свернуть шею всем лордам вместе взятым.

— И много просят? — осторожно осведомился молчавший до этого момента Халефген.

Незадачливый жених вообще старался в последнее время как можно реже попадаться на глаза отцу. Разбежавшиеся после мятежа невесты медленно возвращались, и настроение любителя покутить вновь упало на дно опустевшей бутылки.

— Просят поддержку в торговле с западными землями. Весною прибудет посольство для обсуждения этого вопроса. Думаю, это недорого за столь королевский подарок.

— И то дело, — воодушевился Гудернар. Кривоногий любитель сражений выбрался из надоевшего кресла и стал расхаживать по комнате, притопывая от нетерпения. — Если нам пришлют отлично подготовленных пехотинцев, то никакая жалкая дружина неспособна будет сковырнуть не только усиленный гарнизон замка, но даже наряд городской стражи! Подумать только, пять-шесть местных увальней и закованные до макушки любители топоров! Ух, аж дух захватывает…

— Сядь, непоседа! — расхохотался отец. — Так и быть, позволю тебе провести парад по завершении праздников. Это наверняка понравится горожанам и лишний раз напомнит лордам, как следует себя вести с королем, у которого столь серьезные соседи.

— Парад, — мечтательно протянул Халефген. — А после парада — пир… Хорошо зиму закончим.

— Ага, — Йорен поймал озорной взгляд отца и улыбнулся в ответ, — обязательно устроим пир. С танцами, весельем и щедрым столом… Заодно присмотришь себе на балу будущую супругу. И уже весною сыграем свадьбу.

Посмотрев на кислое лицо брата, даже слабый Нидс рассмеялся, присоединившись к веселому хохоту родственников. Похоже, этою весною только один человек в королевстве будет не рад яркому солнцу…

В отличие от своих соседей, мерзнущих среди заснеженных полей, гномы ущербную неделю праздновали с размахом. Все девять дней царило веселье, отборное пиво текло рекою, охрипшие голоса славили темных богов. Родовитые кланы пытались перещеголять друг друга в щедрости и расточительстве, накрывая бесплатные столы для всех желающих во славу Гударов.

Второю отличительною особенностью подземного праздника были бега. Единственный раз в году король и его приближенные закрывали глаза на любимую народом жестокую забаву, заранее прощая любого, кто по неосторожности свернет шею ближнему.

По улицам подземных городов расставляли цветные флажки, отмечая направление будущего забега. В наиболее интересных местах заранее выкупались места на террасах и галереях. Ставки на бегунов взлетали до небес. Победитель получал половину призового фонда, в лучшие времена достигавшего десяти тысяч золотом. За такие деньги были готовы сражаться все, кого носили ноги.

Согласно правилам, обнаженные по пояс гномы выстраивались на линии старта, оставив любое оружие и травмирующие предметы дома. Если кто-либо попадался на спрятанном кистене или дубинке, несчастного могли забить его же железом до смерти на месте. После начала состязаний нужно было пробежать вдоль отмеченной флагами дистанции и первым достичь финиша, где победителя ждал кубок с пивом и кошель, набитый золотом. Зачастую счастливчик еще получал доход с тотализатора, потому как ради удачи бегуны ставили всегда только на самих себя. И зачастую ставили очень немалые деньги.

В остальном правила разрешали все. Все — это значит все что угодно: можно было пихаться, пинаться, бить кулаком по зазевавшемуся бегуну впереди себя и прикладывать сбоку локтем удачно подвернувшегося соседа; можно было с разбегу прыгать на спину бедолаги, споткнувшемуся о заботливо растянутую поперек дороги веревку; можно было при должной доле удачи зацепиться за перила низко расположенной галереи и обвалить на преследователей дюжину-другую зевак. Ради победы любая хитрость приветствовалась и одобрялась. Лишь оружие было вне правил, уменьшая количество пострадавших во время забега до приемлемого уровня.

Сегодня на бега собралась вся королевская семья. Молодежь рассредоточилась вдоль трассы, а его величество и многочисленные родственники дружно оккупировали открытую галерею рядом с местом окончания забега. Потягивая вино, почтенные гномы тихо рассуждали о последних новостях, судачили о завершенных сделках и обсуждали планы на будущий год. Чуть в стороне от остальных на широкой скамье устроился король Скайкаден XVII. По большей части, пребывая в плохом настроении, хозяин подземного престола оживлялся лишь во время праздников и старался не пропускать любимую забаву. Сегодня утром его величество побеседовал с каждым подхалимом, попавшимся на глаза, и настоятельно порекомендовал поставить злат-другой на бегунов. При этом фавориты были аккуратно распределены между всеми гномами, чтобы не пропустить возможного победителя. По завершении гонки король намеревался стребовать с выигравшего свою долю. Ведь именно король назвал будущего любимца богов. За такое предсказание неплохо было и поделиться. Что до проигравших, так бедолаги играли на свои деньги, кто их просил, не так ли?

Застыв сбоку от господина, Скайкадену в ухо шептал любимый советник, сумевший насобирать гору доносов на своего предшественника. Как ни странно, хитрый гном теперь уверенно держался на отвоеванном месте, старательно выживая любых конкурентов.

— Как вы и приказали, повелитель, я встретился с нужными людьми. Нас заверили, что мать Мэра держит данное слово и выполнит все взятые на себя обещания.

— Женщина, — скривился король. — До чего низко пали соседи, слабая женщина способна крутить целым королевством.

— О, это очень опасная ведьма, — жарко зашептал советник. — Думаю, сама Комбрена не станет спорить с хитрой старухой.

— И что нам обещано? — лениво спросил владыка подземного престола, разглядывая пока пустую улицу.

— Предгорные земли, без каких-либо дополнительных условий. Луга, леса и шахты.

— Шахты — это интересно, — оживился Скайкаден. — Пока еще мы доберемся до залежей Фьерранлонда, а металл нужен уже сейчас. Ты записал, чего просит мать Мэра в ответ?

— Да. Вот список. Тут всего несколько строк. — Гном быстро развернул крошечный листок.

Внимательно прочитав написанное, король задумался, потом брезгливо махнул рукой:

— Уничтожь. Я не хочу, чтобы кто-либо еще видел это… Действительно, хитрая ведьма…

Услышав нарастающий шум, повелитель гномов вцепился в перила и уставился на ярко освещенный лампами дальний перекресток. Неожиданно на раскрашенные плиты улицы выбежала тройка гномов и устремилась к финишной ленточке. Один из бедолаг поскользнулся на повороте и растянулся во весь рост, пока два соперника изо всех сил работали локтями, приближаясь скачками к желанной победе.

Поднявшись, отставший гном зарычал и подпрыгнул, вцепившись в свисавшую сверху вывеску таверны. Доска треснула, и он приземлился на мощеные плиты, сжимая в руках короткий обломок. Примерившись, аутсайдер швырнул доску вперед, бросившись следом. Обломок деревяшки треснул первого из гномов, и тот полетел вверх тормашками, разбрасывая кругом брызги крови из расквашенного носа. Шарахнувшись от неожиданности в сторону, второй гном зацепил локтем стену дома, сбился с бега и с огромным трудом удержался на ногах. Пока он восстанавливал равновесие, последний из тройки настиг лидера, и гномы полетели на плиты, щедро раздавая тумаки. Зрители на трибунах взревели.

Пока посреди улицы возилась окровавленная парочка, из-за угла показался еще один гном. Мигом оценив ситуацию, он лишь радостно оскалился и побежал еще быстрее, выжимая остатки сил. Обернувшись на топот, драчуны попытались задержать нахала. Но тот ловко увернулся от одной загребущей руки, с размаху наподдал ногой в лицо другому противнику и промчался дальше, не тратя больше драгоценное время. С криками ярости драчуны вскочили с мостовой и рванули следом, но было уже поздно. Победитель сорвал ленточку и, с трудом переводя дух, свалился у ног судьи, высоко поднявшего над головою тяжелую кружку с пивом. Со злыми слезами проигравшие бегуны затерялись в толпе, вывалившей на улицу.

— Кто бы мог подумать! — хохотал король. — Первый достойный финал за сколько лет! Кому интересно смотреть, как какой-нибудь хитроумный гном удирает от толпы преследователей и в гордом одиночестве вбегает на площадь. То ли дело сегодня! Отличный день, отличный праздник!..

Повернув голову к челяди, Скайкаден требовательно уставился на свиту:

— Кто сегодня выиграл? Кто тот счастливчик, что сорвал столь неожиданный куш?

— Я, мой повелитель, — подал тонкий голос разряженный в цветные одежды крошечный чиновник. — Это счастье досталось мне!

— Вот видишь, король не может ошибаться, — довольно улыбнулся монарх и погрозил пальцем смущенному гному в лицо: — А ты хотел праздновать в одиночестве. Разве так можно?.. Мы ждем, что после получения выигрыша ты накроешь стол в каком-нибудь приличном трактире. Думаю, я с радостью смогу порадовать моих подданных своим присутствием… И сколько там мне полагается за предсказание? Пять златых или десять?.. Наверное — десять. Все же не каждый день удается столь трудная ворожба…

— Вы совершенно правы, мой король, — окончательно скис любитель цветных одежд и побрел вниз, получать честно заработанное.

Придя в отличное расположение духа, владыка подземного народа соизволил уделить еще пару минут государственным делам. Поманив пальцем советника, он продиктовал ему:

— Список уничтожить. На все вопросы ответить согласием. Передать карту с новыми границами… Вроде ничего не забыл… Да, если король просит помощи солдатами, это слабый король.

— Это — никчемный король. Тем более что остальные лорды готовы поддержать Гудомиллов. А с них мы стребуем льготы в торговле и помощь в борьбе с южными кланами, забравшими себе слишком много свободы… Или то же самое я получу с Кайлока… Интересно, согласится ли он выделить конницу летом для похода на юг?.. Надо подумать. Хорошенько подумать. От моего решения зависит судьба королевства. Так интересно выбирать одну из сторон. Может, стоит намекнуть об этом тем и другим, чтобы поднять ставки в предстоящей игре?.. Какая интересная зима в этом году, кто бы мог подумать…

Широкая ладонь аккуратно закрыла тяжелую книгу. Не успев дочитать фразу, Хейдер удивленно посмотрел на мрачного Гэйлина, застывшего рядом.

— У нас плохие новости, бродяга, — проворчал гном, пододвигая к столу скамью. — И самое неприятное, что это неожиданные новости.

— Война? — насторожился бастард.

— Можно и так сказать… Люди потеряли остатки разума. Наши шпионы сообщили, что королевство вот-вот поставят с ног на голову. Старый король сцепился с лордами, а те не придумали ничего лучше, как поднять мятеж.

— Мятеж? — еще больше удивился Хейдер. — Небывалое дело. Сколько помню, на корону никто не смел поднимать руку…

— А теперь подняли. Говорят, кого-то из клана Ресанрен пустили под нож. Но первая попытка не удалась, и теперь разъяренный король требует всех благородных убийц к себе на расправу.

— Чудеса, — только и смог выдохнуть в ответ мужчина. — И как это скажется на нас?

— Плохо скажется, — вздохнул гном, доставая трубочку. Мрачно сопя, Гэйлин аккуратно трамбовал табак, потом долго раскуривал любимую игрушку и, лишь выдохнув привычные клубы дыма, начал говорить: — Мне нет дела до людских забот, своих хватает… Но беда в том, что твой отец решил погреть руки на чужом огне. Так или иначе, но весною лорд Дейста собирается в поход на западное побережье. Поможет он королю или поддержит мятежников, но в случае победы старому троллю щедро выделят войска. И он поделит наши земли еще раз… А ты, постигая таинства наук управления государством, так и останешься лишь командиром хрустальных солдатиков.

— Надо ударить сейчас, — немедленно взметнулся бастард. — Мы не можем ждать, пока вновь набранные наемники усилят крепость и наводнят перевал.

— Похоже, что так, — кивнул гном. — Мало того, буквально сегодня утром мне донесли весть, что Дейста собрал все боеспособные отряды и поволок их поближе к столице. Гарнизон крепости Лэгпассы ослаблен. И у тебя появился шанс.

— Этой весною? — задумался Хейдер.

— Да. Две-три недели пути до Дистерских холмов. Неделя до руин Вуоф. И еще неделя до предгорий. Налегке, лишь с припасами ты сможешь домчаться быстрее ветра. А там, на месте, уже определишь, как именно в одиночку завоевать перевал.

— Я найду сторонников, — набычился будущий лорд. — Отец постоянно притесняет жителей перевала, давит непомерными налогами и поборами. Не уверен, что лорд Дейста может опереться на бывших рыбаков, которых считает людьми третьего сорта. К своим подданным в лесах и болотах он относится куда как лучше.

— Тебе виднее, — дипломатично не стал развивать скользкую тему Гэйлин. — Но я хочу, чтобы ты понял. Это я и мой клан можем ждать еще сотню лет, доверив судьбу могил нашим детям. Тебе же ждать бессмысленно. Тебе придется начинать прямо сейчас… Да, я не успел тебя научить всему, что знаю сам. Да, ты все еще желторотый бродяга с болот. Но благодаря междоусобной заварухе у тебя появился шанс. Крошечный, как крылышко комара, но шанс. Воспользуйся им, и кто знает…

— Я справлюсь, — твердо ответил Хейдер, сжав кулаки. — Что бы ни случилось, я справлюсь.

— Конечно, — усмехнулся здоровяк, разглядывая взволнованного парня. — У тебя просто нет выбора. Ты или станешь лордом, или погибнешь. Цена твоего поражения — смерть. Без вариантов…

Встав, глава клана Утэссот прогудел:

— Если ты продержишься хотя бы год, если докажешь свою способность захватить желанные земли и сохранить их для будущих детей, мы поможем войсками, потому как добрый союзник на северных границах для нас куда как лучше старого лорда, плюющего в каждого попавшегося ему на пути гнома.

— Чем еще владыка Огаттеслутас согласен мне помочь?

— Я дам тебе доспехи и оружие. Дам припасы на дорогу… Коней у нас нет, но лыжи, теплая одежда и складная палатка найдутся.

— Спасибо, учитель… — Хейдер выбрался из-за стола и поклонился гному в пояс. Выпрямившись, он посмотрел в задумчивые глаза великана и попросил: — Может ли почтенный хозяин Ока отверженных приготовить припасы для двоих и отпустить со мною добровольца?

— Кого?! — поразился Гэйлин. — Я не слышал, чтобы кто-то хотел отправиться вместе с тобою.

— Мой друг, с кем мы ковали доспехи в подземельях.

— Варулл?! — еще больше удивился гном. — Ты собираешься вытащить на белый свет оборотня, убившего сотни людей?

— Да, — твердо ответил бастард. — Я дал ему слово и должен его сдержать.

— Разум мастера почти погиб во тьме, — сердито заворчал бородач. — Лишь холодный камень и мрак заставляют его возвращаться в облик гнома. Там, среди лесов и полей, зверь сожрет остатки разума и убьет тебя! Как можно верить оборотню, проклятому даже темными богами?! Ведь ты сам человек леса, тебя готовили стать лесничим и вольным охотником. Ты-то должен знать!

— Я знаю, — вздохнул молодой человек, упрямо нахмурив брови. — Но здесь, взаперти, он сойдет с ума еще быстрее. Я надеюсь, что если у Варулла и есть шанс, то только там, среди бескрайних просторов, под звездным небом… И я дал слово.

— Чтоб тебя! — топнул ногою здоровяк. — До чего же упрямый бродяга мне достался…

Сердито сунув трубочку в жилетку, гном направился к выходу из комнаты. Грохнула дверь, и Хейдер медленно опустился на пустую скамью. Он сидел, понурив плечи, и разглядывал истертые плиты пола. В голове было пусто, лишь вставал перед внутренним взором взгляд бездонных черных глаз.

Проскрипели петли, и рядом с бастардом остановился Берра, серьезный и подобравшийся, как перед битвой. Бастард поднял на второго наставника глаза и тихо прошептал:

— Я дал слово. Если твой брат откажет мне в просьбе, я лучше спущусь вниз, чтобы сдохнуть там, на кузне.

— Я слышал, — тихо ответил гном. Потом похлопал ученика по плечу и улыбнулся: — Иди за другом, сосед. Собирайтесь в дорогу. Я предупрежу стража. Гэйлин приказал готовить припасы для двоих…

Черная бесшумная тень пробежала по еле освещенному коридору и замерла на месте. Потянув воздух, громадный зверь вздыбил шерсть и медленно двинулся по направлению к ярко освещенной хижине. Осторожно сунув голову в приоткрывшуюся дверную щель, оборотень нашел взглядом человека, разложившего на столе разнообразное оружие и доспехи. Не оборачиваясь, Хейдер примерился к топору с широким лезвием, крутанул тяжелую ручку и со вздохом отложил в сторону.

— Наверное, тебе подойдет, Варулл. Мне тяжеловат… Братья просят нас закончить учебу и отправляться на запад. В королевстве назревает смута, к столице стягивают войска. Перевал будет почти беззащитен. Наш шанс… Собирайся в дорогу, воин. Нам пора.

Осторожно подобравшись к заваленному железом столу, монстр посмотрел на сидящего человека. Взгляды собеседников встретились, и хриплый голос произнес:

— Милор-р-р-рд… Не забыл…

— Я обещал. Гэйлин был недоволен, но согласился отпустить тебя. Сказал, что не сможет верить соседу, посмевшему нарушить данное слово.

Довольно оскалившись, оборотень лишь выдохнул:

— Война…

Грустно потрепав густую шерсть, Хейдер согласился:

— Да. Поход и война. Ради нашей свободы. И ради будущего хегтигдема, где никто не будет пороть насмерть крестьян, где у повелителя действительно найдется время для каждого обиженного и оскорбленного. Пусть помогут мне боги, но я верю, что так и будет. Это единственное, ради чего стоит жить…

Холодный ветер набирал разбег над свинцовыми волнами Эльгсенваттена, чтобы потом промчать, завывая, над белыми просторами и щедро высыпать ледяную крупу в медленно ползущие вверх предгорья. Столкнувшись с высокими гранитными стенами, вечный бродяга недовольно завывал, протискивая свое студеное тело в узкий горный проход. Здесь, на перевале Лэгпасс, большую часть года царил беспощадный холод. Не зря названный Мертвым, перевал долгие годы собирал дань с проходящих мимо редких караванов, то обрушивая на головы живых гремящие обвалы, то спуская всесокрушающие лавины. Лишь когда чужаки возвели крепость на границе скал и зеленых лугов да пробили узкую дорогу к Далекому морю, мертвые камни поутихли и перестали требовать кровавую дань.

Пока Иннад Сэммер не сколотил воедино разрозненные хегтигдемы, у этих пустых скал часто менялись хозяева. То один умник объявлял себя бароном или лордом, то другой. Но голым камням было все равно, кто считает себя владыкою вымороженных земель. Лишь когда дед нынешнего лорда Дейста наложил крепкую длань на скалы, закончилась чехарда со сменою флагов над крошечной крепостью Лэгпассой. Потом отец лорда попытался подчинить себе рыбаков на продуваемом ветрами побережье, но потерял там дружину и вернулся ни с чем. На долгие двадцать лет затянулась малопонятная война, в годы которой изредка приходили вольные охотники с запада и грабили немногочисленные деревни. Впрочем, в ответ лесорубы и следопыты Ланграссена совершали набеги на поселения охотников. В конце концов состарившемуся лорду надоело терять в стычках людей, и он обновил крепость, перегородив стенами проход на перевал. Обломав несколько раз зубы о холодный камень, свободные племена предпочли закончить войну и предложили мир. Так в наследство лорду Дейста досталась старая дорога на запад, редкие караваны с рыбой и летняя ярмарка, на которую иногда даже заглядывали гномы с севера.

Казалось, долгая взаимная вражда угасла насовсем. Дело дошло до того, что часть земель на восточных склонах перевала заселили выходцы из рыбацких поселков, осев на плодородных лугах и признав хозяина Ланграссена своим господином. Но, несмотря на мирную жизнь, злопамятный лорд Дейста никак не мог простить бродягам Эльгсенваттена их независимости. Стоило спросить, что помнит старик из светлых дней детства, как тот наливался желчью и цедил: «Никогда не прощу сыроедам дружину отца, что они закопали среди морской гальки». Сама мысль о том, что кто-то смог дать отпор надменному потомку гордых воинов, была нестерпима. Что где-то есть люди, посмевшие бросить ему вызов. И если с вызовом взбунтовавшегося бастарда лорд Дейста справился, то дотянуться до западного побережья руки были коротки. Пока…

Под крышею башни звякнуло копье, и одинокий стражник высунулся из крошечного закутка, где прятался от пронизывающего ветра. Зимою караул меняли каждый хинк. Но все равно даже за столь короткий промежуток времени солдаты успевали промерзнуть до костей. Не спасали ни теплые шубы, ни подбитые мехом сапоги. Проклятый ветер дул вдоль высоких скал, зло спотыкался об усеянную зубцами стену и завывал среди высоких крепостных башен, подбрасывая вверх снежные хлопья. В такую погоду даже привычные к морозам мореходы закапывали свои легкие юры в снег и нос не показывали на улицу. Черными морозными ночами только яркие всполохи далекого северного сияния терзали небо, заливая все вокруг мертвым синим светом.

Но сейчас в белесом небе безраздельно властвовало солнце. Стремительно поднявшись в зенит, оно замерло там ненадолго, слепя бесконечными серебристыми зайчиками, отраженными от белоснежных сугробов, и засобиралось на покой. Скоро уставшее от стужи светило потеряет свой бледный вид, наберется сил и растопит глубокие сугробы. Через пару месяцев звонкие ручьи прорежут серые груды набрякшего водою снега и потекут с высоких гор вниз, питая луга и поля. Скоро злая зима поднимется обратно на вздыбленные кряжи, чтобы зарыться там среди вечных снегов и льдов, терпеливо дожидаясь, когда уставшее солнце позовет в гости осень, а потом и вовсе растеряет свой жар. Тогда вновь холод и мрак вернутся на засыпанные снегом крепостные тропы, повторяя вечный хоровод жизни и смерти.

Уткнувшись шлемом в камень, задремавший часовой вздрогнул и схватился за меч. Покрутив головою, приложил рукавицу к глазам и попытался разглядеть, нет ли чего нового вокруг. Так и не обнаружив ничего интересного в сияющей снежной пустоте, стражник прикрыл заслезившиеся от яркого света глаза, пробормотал что-то недоброе в адрес мороза и ветра и запрыгал по площадке, пытаясь согреться.

Еще летом грех было жаловаться на службу. Грошовое жалованье удавалось потратить в единственном трактире, притулившемся в соседней с крепостью деревеньке. Там же солдаты изредка подрабатывали по хозяйству, то перекрывая кому-то крышу, то отправляясь на сенокос. Большинство старожилов в этой же деревне обзавелись семьями, надежно пустив корни. Казалось бы, живи и радуйся. Но господин посчитал, что летом надо в поход, и сорвал с насиженных мест большую часть солдат, оставив горстку отдуваться за всех сразу. Караулы сменялись день через день, редкий гарнизон с трудом успевал расчистить от снега центральные проходы, крестьяне почти не видели в таверне замордованных службою солдат.

Вдобавок ко всем привычным бедам добавилась новая напасть. В начале месяца в горах пропали двое охотников, ушедших за горными козлами. Остатки их одежды нашли три дня назад. Молодой пастух, вздумавший прогуляться в дальний лес за дровами, бросил остатки своего завтрака и примчался в крепость быстрее ветра. Хорошо вооруженные следопыты осмотрели место гибели крестьян и сообщили неутешительную весть: рядом с крепостью завелся дикий зверь. Для снежного барса след был достаточно крупным, но и на медвежий не походил. Покрутившись по лесу, солдаты нашли еще кучу чужих мелких отпечатков и постарались убраться под защиту надежных стен до того, как солнце спряталось за скалы. Больше пока никто не пропал, но и гарнизон, и деревня замерли в ощущении близкой беды. С наступлением сумерек единственная дорога пустела, и терпящий убытки трактирщик крыл самыми грязными словами неведомое чудовище, посмевшее высунуть нос из полуобвалившихся пещер.

Ночами караульные больше не отсиживались по укромным углам, а вслушивались в завывания ветра, внимательно разглядывая игру теней в неверном свете северного сияния, да шарахались в стороны от редких птичьих криков. Шутника, вздумавшего изобразить жуткие следы во дворе крепости, били всей казармой. А беспородную дворнягу, прибившуюся прошлого весною, всячески ласкали, кормили на убой и брали с собою на ежевечерний обход складов, опустевших оружейных комнат и подвалов.

Лишь самый старый дед, разменявший уже девятый десяток, черными ночами ковылял без боязни из трактира да распевал лихие песни, смущая соседей. На любые вопросы он лишь довольно хихикал и поминал проклятых рыбаков, которые в молодости также полезли в далекие пещеры, за что поплатились головами, разбудив лохматое чудовище. Неизвестный зверь тогда выбрался наружу, преследуя идиотов, и задрал трех коров в стаде, попавшемся ему по дороге. Но потом вернулся назад к своим подземным делам и больше нос на свежий воздух не показывал. Вот и сейчас охотники сунулись, куда не следует, за что и отдали дань Гударам. А коль зверя не беспокоить, то и опасаться нечего. Делать ему больше нечего, как по морозу шастать и по льду лапы морозить…

Неизвестно, так ли это, но за стариком немедленно закрепилась слава блаженного, а хитрая знахарка сумела распродать еще один спешно изготовленный запас амулетов и наговоренных снадобий. Местный прогуст дико завидовал ловкой бабе, собирая при том полную церковь чуть ли не каждый день. Но бедные прихожане с трудом могли наскрести лишнюю монетку-другую, предпочитая просто молиться. А дремучие в своем невежестве солдаты предпочитали тратиться на заговоренные камни, больше доверяя веками проверенным заклятьям знахарки, чем модным песнопениям церковника. Оберег за пазухой все же надежнее, когда стучишь зубами от холода и страха на стене, чем заунывное бормотание плешивого мужика в жарко натопленном храме. Вот если бы брата-прогуста рядом с собою поставить, когда с копьем по холоду бродишь, тогда другое дело. В крайнем случае, толстого монаха можно скормить зверю первым, успев удрать за подмогой…

Помотав головою, стражник помянул всех темных богов в целом и каждого в отдельности, удивившись кривой дорожке, по которой успели пробежаться невеселые мысли. Услышав звонкий удар колокола, солдат обрадовался и принялся растирать прихваченные морозом уши и нос. Еще чуть-чуть, пока поднимется наверх следующий бедолага, и можно сдавать пост. А там — жарко натопленная казарма, горячий грог и блаженный отдых. Пока не получишь затрещину от тиорена и не услышишь хриплый голос:

— Чего дрыхнешь, лежебока? Твой хинк пришел, поднимайся, лодырь…

Устроившись рядом с братом, Берра с интересом разглядывал, как Гэйлин бережно полирует зеркальный толстый металлический лист, украшенный замысловатой вязью по краям. Смешно сморщив нос, кругленький гном не сдержал любопытства и спросил:

— И не жалко отдавать? Редкая вещь, как ни крути. Каждому бродяге такие подарки делать — без штанов останемся.

— Не жалко, — спокойно ответил глава клана, бережно положив непонятный предмет на стол.

— С каких это пор? — удивился Берра, недоверчиво уставившись на брата. — Не замечал за тобою неожиданной щедрости.

— Не мели глупости, — рассердился обладатель роскошной черной косматой бороды. Вытянув вперед тумбообразные ноги, здоровяк усмехнулся и ткнул пальцем в приоткрытый мешок, лежавший у стола: — Вон еще два «певуна» лежат. Один мне, другой тебе. А свой старый, так и быть, путанику отдам. Пусть пользуется.

— Откуда богатство? — тут же запустил руки в мешок младший из братьев. Достав оттуда полированное чудо, он с любовью пробежал пальцами по рунам, бормоча что-то себе под нос. Прижав добычу в груди, снова уставился на Гэйлина и уже сердито заворчал: — Что за дурная привычка цедить по полслова за день! Может, я в твоей захоронке еще что полезное найду!

— Не найдешь… Это наш страж умом повредился. Приволок в таверну с десяток «счастливых» монет да сел в кости играть с мастером Раппом. Как два старых идиота сели, так и гремели костями весь вечер, чуть не подрались в итоге.

— И что Рапп?

— Продулся, как последний подмастерье. Уж не знаю, что там за чудесная сила в монетах, но продулся. И чтобы откупиться, согласился для стража два «певуна» собрать.

— За ночь? — поразился Берра.

Брат лишь усмехнулся, услышав столь невероятную глупость.

— Играли месяц тому назад. Сегодня мастер долг вернул…

— Старик получил выигрыш… Но почему-то отдал тебе… Ничего пока не понимаю.

— Это ты не мне говори, это ты старому болвану скажи, который сегодня утром Раппу заговоренные монеты подарил, на удачу. А потом приперся ко мне и просил подарить «певуна» бастарду. В обмен на два новых, пустых. Якобы он в столь сложных вещах ничего не понимает, а парню такая безделушка пригодится.

Похожий на колобка гном облегченно вздохнул, выслушав конец истории, и быстро пробежал в свой угол. Спрятав в окованном сундучке подарок, он уже спокойно вернулся и улыбнулся в ответ на усмешку Гэйлина:

— Да, я люблю хорошие вещи. И честно признаюсь, что успел спустить почти все золото, выигранное на победе бастарда. Оказывается, быть богатым очень приятно, брат. Даже не ожидал… А старик вовсе не спятил. Он действительно дело говорит: такой подарок для бродяги будет дороже золота. Ты бы не подарил «певуна» за просто так?

— Конечно, — сердито хмыкнул здоровяк. — Я и так сидел весь день, убирал лишнее. Но раз уж нам такой щедрый подарок сделали, решил не скупиться… Жалко, что пропадет столь ценная вещь без пользы, но я пообещал старику, придется исполнить.

— Ara, — рассмеялся Берра. — Похоже, что не один болотный бродяга ценит данное слово.

Нашарив рукой подушку на скамье, Гэйлин беззлобно швырнул ее в брата:

— Баламут, шутить словом Утэссот вздумал. Эти горы в пыль превратятся, а данное нами слово будет стоять тверже прежнего…

Погремев посудой, любитель богатой жизни навалил на поднос соленого мяса, копченых болотных клубней и поставил на стол вместе с кувшином пива. Покосившись на брата, пересел чуть подальше, переставив снедь на угол стола. Убедившись, что можно спокойно приступать к трапезе, Берра набил рот и стал задумчиво жевать. Запив первую порцию мяса пивом, спросил у брата, методично набивающего трубку:

— Ты говоришь, что твой подарок пропадет зря. Выходит, не веришь в удачу бастарда?

— Нет, конечно. Глупый мальчишка, который вбил себе в голову про избранность богами и будущий хегтигдем. Лет через десять из него мог бы выйти толк, а сейчас парень лишь увидел начало дороги. Через десять лет мы оказали бы ему помощь. А кто сейчас будет слушать безродного бродягу?

— Но ты отпускаешь его, не желая ждать.

— Да. Потому как лорд Дейста не будет ждать ни десять лет, ни пять, ни год. Этим летом он нападет на западное побережье и зальет кровью рыбацкие деревни. И неважно, оставит ли он под собою новые земли или бросит пустые солончаки, но снятые войска вернутся обратно в крепость. И у нашего ученика не будет ни единого шанса, чтобы захватить власть.

— С мечом против целой армии. С безумным оборотнем за спиной вместо верной гвардии.

— Именно так… И это его выбор. Его выбор и его путь.

— Тогда зачем все это? Зачем потраченные дни на учебу, столько вложенных сил? Для чего?

— Чтобы бродяга сумел пробраться мимо патрулей. Чтобы взбаламутил побережье и предупредил вольных жителей о предстоящей войне. Даже если его скормят морскому зверью, лорд Дейста получит должный отпор. Старик потеряет людей, время и деньги в безуспешном походе. А каждый мертвый солдат лорда — это живой гном моего клана, которому не придется драться насмерть на перевале.

Берра замолчал, потом положил недоеденный кусок на блюдо и внимательно посмотрел на брата:

— Перевал? Ты хочешь сказать, что мы выступаем?

— Шпионы донесли, что в опустевших скалах скоро появятся беженцы из Фьерранлонда. Теневые кланы собираются вновь сцепиться в борьбе за власть. Транжира-король мечтает успеть прибрать к рукам чужое золото, чтобы удержаться на троне. Скоро под каменной задницей Форфаденов разведут жаркий огонь, и неизвестно, чем закончится новая подземная война. Самое время вернуться домой. Пусть не в потерянные для нас скалы Дальних земель, но хотя бы в Выжженные горы.

— Север Брэндабергена мертв, Гэйлин. Города разрушены, туннели завалены осевшими породами.

— И что с того? Когда орки вцепились в холку Аска, соседи вынуждены были стянуть все силы на юг. Брошенные ими владения остались без хозяина. Но, вернувшись сейчас, мы получим нетронутые шахты, сможем восстановить города, оставив навсегда эти мертвые проклятые земли. Там, рядом с могилами предков, мы возродим славу Утэссот. А приняв беженцев, сможем утроить силы.

— И для этого нам нужен мальчишка, способный взбаламутить западное побережье и отвлечь отца на очередную погоню.

— Совершенно верно. Нам надо, чтобы старик был занят все лето. Чтобы не лез со своими арбалетчиками в наши пещеры в надежде поживиться золотом. Через год мы сможем организовать достойную встречу, но этот год надо прожить. И будет лучше, если проклятая крепость на перевале будет отбивать атаки рыбаков или отряжать отряд за отрядом на поиски бастарда, чем ковырять острым копьем у меня в печени.

Пододвинув к себе поднос, Берра подцепил начатый кусок мяса на острую вилку и спокойно спросил как об уже решенном:

— Мне выходить сразу вслед за ним? И сколько гномов брать с собою?

— Не будем торопиться. Как только сойдет снег, выступишь с пятью сотнями бойцов. Твоя задача — добраться незамеченным до закрытых ворот в подземелья. Там постарайся найти сохранившиеся проходы к крепостям на границе с перевалом. В первую очередь я хочу обезопасить себя от удара с севера. Как только пришлешь весточку, я подниму остальной народ и двинусь следом. Нужно вернуться домой, пока взбалмошные людишки делят никому не нужную корону.

Не успев ответить, младший брат повернул голову в сторону двери, в которую коротко постучали. Вслед за прохладным воздухом из коридора в комнату вошли Хейдер и огромный гном, увешанный оружием с ног до головы. Медленно поднявшийся Гэйлин сдержанно поприветствовал гостей. Бастард обнял учителя, Варулл ограничился слабым кивком.

— Великие Гудары! — прошептал про себя Берра. — Да нас десять надо с братом, чтобы с ним размерами сравниться… Давно я его при ярком свете не видел…

Оставив господина общаться с главою клана, оборотень сел напротив вспотевшего гнома и с интересом принюхался к разносолам на блюде. Не дожидаясь намека, щедрый хозяин подвинул снедь поближе к гостю, стараясь при этом не встречаться с ним глазами.

— Пусть Йюллар будет щедр с тобой, — прогудел гигант и тут же отправил в рот несколько кусков остро перченного мяса.

Пока единственный солдат личной армии насыщался, бастард внимательно разглядывал необычный подарок, слушая краткие объяснения Гэйлина.

— Эта диковинка — лучшее, что я могу подарить будущему соседу. Почти все кланы утеряли секрет ее изготовления, только у нас и среди мастеров Дрэккерога способны создавать «певунов». Достаточно приложить лист книги или письмо к его поверхности, нажать вот на этот символ, и «певун» запомнит показанное, чтобы в любой момент отразить его на своей поверхности.

— Любое письмо? Картинку, карту, книгу?

— Да… Тысячи и тысячи листов способна вместить в себя его память. Вот этот кувшин покажет тебе, когда «певун» будет заполнен до отказа. Как видишь, сейчас он впитал больше половины объема.

Грубые пальцы гнома с любовью скользили по рунам, вторя объяснениям:

— Вот так — выбрасывать ненужное. Так — листать содержимое проглоченной библиотеки. Если захочешь, нажав здесь, сможешь тонкой палочкой делать дополнительные пометки. Не вздумай использовать для этого нож! «Певун» терпеть не может острые предметы…

— Что нужно, чтобы он не сломался? — забеспокоился бастард.

Сияющий полированными боками, невиданный дар казался хрупким на вид.

— Не бросай с крепостной стены и не кидай в плавильный горн. Другие беды он легко переживет… Для того чтобы «певун» показывал тебе накопленные знания, его нужно подкармливать теплом. Самый простой способ — положить в костер или просто на угли. Как только вот это изображение дракона полностью распахнет глаза, значит, «певун» сыт и можно им вновь пользоваться. Если дракон заснет, вцепившись в свой хвост, — стоит подумать, где развести поблизости огонь. Но даже если ты оставишь мой подарок на долгие годы, его легко смогут разбудить твои дети. Я знаю, что «певун» способен проспать столетия, чтобы и правнукам наших правнуков нести крупицы мудрости… Постарайся лишь не подставлять его под удары молота и не отбивай арбалетные стрелы. И он послужит еще твоим детям и внукам.

— Это… Я даже не могу найти слов, чтобы отблагодарить тебя… — Хейдер восхищенно разглядывал подарок.

— Очень просто, — усмехнулся гном. — Стань лордом и добрым соседом, как обещал. И я буду считать, что не зря потратил на тебя столько усилий… Этот «певун» принадлежал мне. Я убрал оттуда все лишнее, что касается тайн клана. Но сохранил библиотеку, которую собирал долгие годы. Мой новый помощник больше размером и умнее. Тот, что ты получаешь в дар, уже достаточно стар. Но хранит в себе все не прочитанные будущим лордом книги и еще тысячи и тысячи полезных вещей. Карты королевства и подземных городов. Языки и диалекты подземных народов и кочевников, изгнанных людьми с отвоеванных земель. Чертежи крепостей и метательных орудий, быстрых кораблей и медлительных осадных башен. Здесь я собрал лучшее, что счел нужным для мудрого правителя. Считай, что я буду рядом все время. И если не смогу поддержать тебя делом, то хотя бы помогу советом…

Новый год прожил свой первый месяц, когда два путника выбрались из тайного прохода на границе Ока отверженных. Помахав на прощание провожающим рукой, бастард и его друг надели широкие охотничьи лыжи и медленно двинулись на запад. Хейдер шел первым, легко находя нужные звериные тропы среди замерзших болот, а его верный оруженосец двигался следом, таща за собою легкие сани, нагруженные провиантом.

Посмотрев, как две тени исчезли в белых клубах снега, поднятых метелью, Берра повернулся к молчащему брату и проворчал:

— Кажется мне, что тогда я выловил куда лучшую добычу, чем обожравшегося мертвечиной сома. Готов поспорить на последний злат, что болтается у меня в кошеле: мы еще не раз услышим про нашего соседа. И старый папаша успеет многократно поплакаться богам, наградившим его столь беспокойным сыном.

— Это ты со стражем спорь, я на любимца богов ставок не делаю, потому как этих вечных баламутов сверху и снизу не поймешь. То они полюбившегося героя спасают от любых неприятностей, то пытаются отправить в могилу как можно быстрее. И когда ожидать тот или иной финт судьбы — непонятно. Поэтому я лучше подожду. И если наш бродяга не только сумеет вылазку папаши сорвать, но и крепость к рукам приберет, я найду чем его одарить. У меня в кладовой для настоящего воина и хозяина нового клана много подарков найдется.

— Сам сказал, никто за язык не тянул, — усмехнулся младший Утэссот.

На что Гэйлин отвесил беззлобный подзатыльник и добавил:

— Наше слово пока весит куда больше, чем слово бастарда. Пусть проявит себя, а я найду, чем одарить будущего лорда Лэгпассы. Обещаю…