Хазарский каганат

Глава 111. Озем — Сильнейшее существо

На сотни верст восточнее от Галича располагался город-крепость Молога. Его высокие каменные стены тянулись до самой реки Дулебы, которая была настолько широкой, что уходила до самого виднокрая.

Здесь у стен находилось более тысячи хазарских воинов и около пятисот живых щитов под предводительством первых четырех военачальников Захарии. Каждый из них имел пик Выращивания Духовного Древа, более того, Обадия и Ханукка были в шаге от того, чтобы вступить на этап Начертания Рун.

Однако, пусть этап все также назывался Выращиванием Древа, внутри каждого демонического практика это дерево было мертвым и безликим. Оно источало лишь багровый туман и работало по тому же принципу что и внутреннее солнце. Конечно, кажется, что демонические практики лишаются огромного преимущества, которое дает то или иное духовное дерево во внутреннем мире, но это не так. То количество духовной силы, что производит их мертвое дерево не сравнимо ни с чем. Это будто бесконечный резервуар, и пока никто не нарушил циркуляцию внутри практика, использующего тенгрианские техники, он может сражаться без намека на духовную усталость, пределом был лишь лимит физического тела.

Обадия тяжело выдохнул, глядя на своих братьев по оружию. Он выглядел как высокий, очень крепкого телосложения мужчина. Его лицо покрывало множество шрамов, которые, впрочем, придавали ему определенный шарм, а не портили внешность. Спокойные черные глаза, где только самый проницательный человек мог разглядеть нотки безумной жестокости.

— На нас возложена ответственная задача. Сам великий каган поручил нам ее, а значит мы не вправе допустить и намека на неудачу.

— Ты прав. Сегодня мы лишим русов главной боевой мощи!

Ханукка кивнул на речь Обадии. Необычайно низкий воин в тяжелой броне почесал голову толстыми, как сосиски, пальцами. На его щите, клинке и нагруднике красовалось черное пламя.

Езекия — третий военачальник смотрел куда-то вдаль. От остальных его отличало полное отсутствие брони, вместо которой была широкая мантия, полностью разрисованная разными растениями и цветами. Воин был молчалив. Суровое выражение лица не выдавало ни единой эмоции.

Последний, но далеко не самый слабый — Завулон. Черноволосый мужчина, полностью окутанный белыми повязками. Лишь глаза и нос были открыты. Он крепко сжимал одной рукой громадный топор, размером в полтора человеческих роста, или, как часто шутил Обадия, в три с половиной Ханукки. В руке у Завулона находилась объемная пирамида алого цвета. Она переливалась и достаточно мерзко похлюпывала, будто была создана из какого-то мяса.

— Обадия, формация завершила подготовку. Думаю, настало время. — раздался басистый голос Завулона.

— Нам нужно помнить, что он сильнейший, а значит, у нас будет лишь один шанс. Малейшая ошибка и все пойдет крахом. Его одного достаточно, чтобы уничтожить нас четверых, даже если на ногах Озема будут кандалы, сдерживающие духовную силу. Не смейте его недооценивать!

Первый военачальник поднял руку в воздух. Волна багрового тумана прокатилась над головами каждого хазарского воина, оповещая о начале сражения под Мологой.

Берканцев насчитывалось куда меньше, чем хазар, даже учитывая то, что среди них было много Тиверцев, а также большая часть школы Восточного Вихря. Велена, предчувствуя, что война будет куда тяжелее, чем прошлая, смогла выбить для себя и своих учениц место в отрядах с сильнейшим существом каганата — Оземом. Так, по ее мнению, она максимально обезопасила наследие Восточного Вихря.

Сталерук приказал приготовиться всем отрядам. Они не собирались выходить наружу, было разумнее дать бой прямиком со стен города-крепости. Каждый разделял эту стратегию, кроме, разве что, одного человека.

— Озем, тебе не стоит этого делать, нужно придерживаться изначальной стратегии!

— Сидеть, как трусливая крыса за стенами? Пожалуйста, Сталерук, сиди сколько твоей душе угодно. Меня и одного хватит на этих вымазанных в саже узкоглазых.

— Я не смогу выслать за тобой подкрепление, ты же понимаешь.

— Когда мне требовалось подкрепление? Этот разговор бессмысленный. Я пошел.

— Озем, я приказываю тебе! — Сталерук положил руку на плечо Озема и крепко сжал.

— ТЫ?! Игорь, ты не смеешь мне приказывать! Ты стал князем лишь потому, что умнее меня в политических делах, и потому, что именно я поддержал твою кандидатуру, а теперь ты мне приказываешь? Я Озем! Сильнейший в землях Русского каганата, и я делаю все, что захочу!

Сталерук стоял в ступоре. Немногие могли звать его истинным именем. Лишь жена и Озем. Берканский силач грубо скинул руку князя со своего плеча и вышел наружу. Одним легким прыжком он поднялся на стену, где, взирая на наступающие хазарские отряды, стоял Вед.

— Парень, смотри внимательно, сейчас я покажу тебе, что значит подавляющая сила.

Желтая энергия прокатилась по рукам Озема и взорвалась с невероятной силой. Область подавления его духа была настолько громадной, что даже за несколько верст животные разбегались в первобытном страхе, будто на них открыл охоту самый свирепый хищник.

Мужчина спрыгнул со стены и медленным шагом пошел навстречу надвигающейся орде.

Берканцы наблюдали со стены, как их храбрый воин вышел против целого войска, но по приказу Сталерука не шли за ним. Сам же князь также поднялся на стену и наблюдал за своенравным жителем Беркан.

Хазары выкрикивали боевой клич и неслись вперед. Они были подобны смертоносной морской волне, что сносит все на своем пути.

Пусть русы и верили в мощь сильнейшего из живущих, но все же волновались, ведь какая бы сила не содержалась в человеке, его все равно можно было задавить количеством. Как говорят, один в поле не воин. Однако, в следующие несколько мгновений их челюсти чуть не попадали от удивления. Впервые им довелось увидеть всю истинную силу Озема, которая до этого была скорее легендой.

Когда между ним и первой линией хазар оставалось около сотни шагов, он закрыл глаза и поцеловал свой кулак.

— Великий Озем, бог и мой покровитель. Я, названный твоим именем, одолжу силу твою, дабы искоренить зло на нашей земле.

С широким замахом он ударил в землю. От его кулака пошло множество трещин, которые мчались в сторону противника широкой паутиной, но как только дошли до них, то изнутри внезапно стали появляться тяжелые земляные и каменные шипы. Они беспощадно дырявили хазарских воинов, моментально отнимая их жизни.

Озем выпрямился и топнул в правом направлении. Его духовная сила снова взорвалась. Невидимая поступь полетела вперед, оставляя широкие вмятины на земле, а добравшись до живых щитов давила их, оставляя лишь кровавую кашу из плоти и костей.

Всего лишь двумя техниками он уничтожил более двухсот практиков так, будто они были обычными смертными, не имеющими ни грамма внутренней силы.

Усмехнувшись, Озем ринулся вперед с удовлетворенной улыбкой. Наконец-то он мог разгуляться в полной мере.

Берканец метался из стороны в сторону, и там, где он проходил царила самая жестокая смерть. Каждое его прикосновение было убийственным, каждое движение отправляло хазарских воинов в небытие.

Он лопал головы руками, будто мягкие дыни, дырявил тела ладонью, как самым настоящим клинком, разрывал плоть, словно дикий зверь. Уже спустя несколько мгновений он уничтожил еще полторы сотни хазар, а его одежда, лицо и руки полностью окрасились кровью. Но самое страшное, что этот человек искренне улыбался в процессе, заставляя своих же людей испытывать страх.

— Неужели… Он может разбить их в одиночку? — промолвил один из берканцев, взирающих на эту резню со стены.

— Вполне. Ведь отец не показал еще и десятой части своей силы. — ответил Вед с некой долей презрения.

Он признавал, сколь силен тот человек, которого он искренне желал убить, а также понимал, какая громадная пропасть между ними.

Тем временем живой щит хазар был стерт с лица земли, отдавая свою силу практикам позади. Следующие волны врагов были куда сильнее и заставили Озема немного замедлиться. Но несмотря на это, он продолжал сеять хаос и разрушение на поле боя.

Берканец тратил самую малую частичку своей духовной силы, но элемент земли всегда шел с ним бок о бок, каждый раз позволяя занять выгодное положение, защищая от внезапных атак. Он чувствовал пространство вокруг себя на целую версту так, будто обладал абсолютным зрением, как у стрекозы.

А Вед внимательно наблюдал, не упуская ни единого движения. В какой-то момент по его спине прошел холодок. Ему показалось, что у атак хазар была некая закономерность. И по мере того, как его отец уничтожал противников, он продвигался все глубже, уходя в правую часть, где начинались густые леса.

— Не может быть… — прошептал он, оглядывая остальных берканцев, но никто, даже Сталерук не замечал очевидного.

Все завороженно смотрели на танец смерти, и никто не видел, или даже не хотел видеть, что Озем на самом деле может оказаться в опасности.

— Это ловушка! Великий князь, отправьте отряд к нему на помощь, иначе его загонят в угол! Они ведут его к лесному массиву, слишком очевидно, что хазары готовились к его выходу.

Сталерук посмотрел на Веда и грустно выдохнул.

— Не могу. Я не стану терять людей из-за своенравности твоего отца, будь он хоть трижды сильнейшим. Это его выбор.

— Но мы лишимся основной боевой мощи. Он же…

— Прекрати! Ты еще слишком юн, чтобы понимать, что к чему. Два моих отряда могут сделать больше, чем твой отец. И речь не в умерщвлении хазар, а в спасении русских земель и восстановлении их после разрухи учиненной этими дикарями! Я не могу так рисковать.

Вед какое-то время стоял в недоумении, глядя на спокойный взгляд Сталерука. Внутри юноши созревало сложное решение. Он не знал, как ему поступить, но в конечном итоге ступил на каменную кладку и сиганул вниз со стены.

— Не смей умирать, старик. Единственный, кто имеет право тебя убить — это я!

Он бежал туда, где бушевало сражение, в какой-то момент под ногами вместо земли начался настил из трупов хазар. Так много столь жестоко убитых, что к горлу подкатывал ком тошноты. Издалека это выглядело устрашающе, но вблизи вселяло настоящий ужас. Разорванные и изломанные тела, словно перемолотые на мельнице. С раздробленными головами и оторванными конечностями. Невозможно представить, что это сотворил человек, тем более голыми руками.

Тем временем, Озем продолжал истреблять все живое на своем пути. В какой-то момент его инстинкты заставили высоко прыгнуть, приняв горизонтальное положение. Снизу, на месте, где он стоял, распустились багровые стебли и цветки, которые дышали угрожающей демонической энергией, сверху же, по дуге пролетел громадный топор, который вернулся в руку обладателя, описав полукруг.

Езекия и Завулон первыми вышли на бой с Оземом, что заставило его лицо исказиться в безумном оскале.

— Наконец-то они прислали кого-то чуть более стоящего, чем вся эта свинячья требуха. ИДИ КО МНЕ!

Он сложил знак Беркан и Опоры. Земля всколыхнулась, и огромная арена со скоростью молнии вылетела вверх, швыряя воина в цветных одеждах прямо на Озема.

Езекия повернулся в воздухе, создавая веерообразный каскад из багровых цветов. Но Озем отмахнулся от них, полностью развеивая демоническую технику и рванул в воздух.

Они обменялись десятком ударов, но в какой-то момент берканец поймал руку Езекии своей, а другой схватил его за лицо.

— Вот так ошибка, вы ничем не лучше!

Прозвучал яростный треск и болезненное мычание.

Рука хазара сначала вылетела из суставов, потом с громким хрустом сломались кости и разорвалась плоть. Из плеча, откуда только-что росла рука хлынула кровь. Лишь физической силой Озем вырвал конечность практика на пике Духовного Древа. Это говорило о его невероятном уровне силы.

Позади прозвучал свист, но Озем не глядя выставил руку назад и поймал летящий в него топор за лезвие. Он использовал лишь свои пальцы и не получил ни царапины.

— Неплохая игрушка. А ну-ка…

Откинув Езекию в сторону, он перехватил топор за рукоять и небрежно швырнул его обратно в Завулона. Хазару пришлось среагировать немедленно, чтобы увернуться, оружие пролетело мимо в одном пальце от его лица, но унесло с собой жизнь пятнадцати практиков, что оказались позади. Их располовиненные тела рухнули замертво.

— Силен… — прошептал Завулон. — Сильнее чем молвил Девятиглаз. И намного!

Едва увернувшись от топора, ему пришлось тут же отступать. Озем налетел на четвертого военачальника, словно волк на полумертвого оленя.

Удары сыпались словно град, только вместо ледяных шариков были несущие смерть атаки. Но каждый раз Завулон отходил назад, а Озему приходилось идти за ним.

Внезапно, Берканец почувствовал, как его ноги задеревенели. Стебли из багрового тумана опутали их, не позволяя сделать и шага.

— Ха! Думаете такая слабая техника возьмет меня?

Он легонько хлопнул по ногам, отчего они покрылись земляными пластинами, полностью блокируя демоническую энергию.

Всего мгновение, и он исчез, появившись перед Езекией.

— Даже с одной рукой ты на что-то способен, это прекрасно, но все равно мало.

Кулак берканца мелькнул, будто исчезая. Быстрый и точный удар прошел сквозь грудь Езекии, заставив его захрипеть.

В руке Озема лежало сердце, которое еще совершило несколько ударов, прежде чем навсегда успокоиться, а тело третьего военачальника хазар грузно упало на землю. берканец небрежно отшвырнул сердце в сторону и огляделся. Второй хазар сбежал, а путь к нему закрывали толпы противников.

С такой легкостью убить практика на пике Духовного Древа мог только он.

Озем уже было рванул вперед, но его остановил доносящимся со спины знакомый голос.

— СТОЙ! ЭТО ЛОВУШКА!

Озем взглянул назад, там бежал его сын, но в одно мгновение его окружил багровый туман. Он представлял собой множество сложенных вместе рук, которые сжимали все тело Веда.

Около юноши появилась фигура мужчины, лицо которого испещряли шрамы.

— Что ж, так даже проще. Здравствуй, сильнейший из сильнейших! Озем-Земляной Столп. Я наслышан о тебе.

Глаз Озема дернулся. Он медленно пошел в сторону своего сына.

— Отпусти парня!

— О, что это! Сам великий Озем беспокоиться за жизнь какого-то юнца.

Фигура берканца мелькнула. Он появился справа от Обадии, и тяжелым ударом отбросил его в сторону, но тот растворился в полете. Руки, сдерживающие Веда исчезли.

— Что за ловушка? — Озем презрительно посмотрел на Веда, который медленно встал и отряхнул кафтан.

— Они ведут тебя к лесу, все это подстроено для того, чтобы ты оказался там, где они хотят, не знаю, что тебя ждет, но хазары явно что-то задумали.

Берканец усмехнулся, и оглянул стоящих в тридцати шагах хазар. Те смотрели на него со страхом в глазах и даже не решались напасть. Но их задача была и не в этом.

— Какая разница, эти демонические отродья не смогут остановить меня, ты посмотри, они трясутся! А раз уж ты здесь, смотри, какой силой ты обязан обладать, ведь ты хочешь отомстить мне за свою мать, верно? — Озем рванул вперед, умерщвляя двух хазар, и оставляя Веда в полнейшем недоумении.

Берканец размахивал руками, будто двумя смертоносными клинками и каждый взмах сеял смерть. Вед стоял, не в силах шевельнуться. Его переполняли гнев и ярость, но в тот момент ум работал все еще трезво, и он понял ужасную вещь. Даже его месть и ненависть к отцу была спланирована Оземом. Это была часть пути, который тот уготовил для сына, часть тренировки.

Парень зарычал, вытянув руку вперед со знаком Беркана. Песок собрался в ладони формируя длинное и идеально сбалансированное копье. Он подскочил к одному из хазар, что был пропущен Оземом и содрогался от ужаса. Вед с ревом дикого животного проткнул его насквозь. Песок вырвался из копья двумя острыми спиралями и пронзил горло и голову демонического практика.

— Если ты так хочешь сделать из меня сильнейшее чудовище, я стану им! Если ты идешь на все ради этого, то и я пойду, СЛЫШИШЬ, ОТЕЦ! Я ПРЕВЗОЙДУ ТЕБЯ!

Его голос раздался эхом над полем боя. В пылу яростного сражения, за кровавой маской никто бы этого не заметил, но тем не менее, Озем озарился довольной улыбкой.