Грешный (СИ)

Глава 25

Нити из чёрной «сажи», превратившиеся в непроницаемый кокон, я счищал с королевы не менее получаса. Работал аккуратно и тщательно. Как опытный мастер. Или, скорее, как врач, не позволяющий себе даже мысли смотреть на Ир как на женщину, а не пациентку.

И туни́ка, и плащ, и даже сандалии были полностью «съедены» щупальцами, так что теперь на ней не осталось ничего кроме чёрного «панциря», который прилип к её коже и за то время, пока я не уничтожил источник проклятия, утолщился до нескольких сантиметров, превратившись в своего рода броню. И эту броню, которая не защищала, а убивала, я снимал слой за слоем, стараясь не повредить того, что под ней.

Минут через десять закостеневший кокон истончился до того состояния, что снова стал гибким. И тогда я подхватил королеву на руки и отнёс к трону, уложив перед ним на плоское каменное возвышение, про которое говорили, что оно предназначено для подарков и подношений властительнице.

Лично мне оно напоминало алтарь, предназначенный для каких-нибудь ритуалов. Возможно, даже кровавых. Однако для той операции, что я производил сейчас над Ирсайей, эта площадка подходила как нельзя лучше. Во-первых, над ней нависали гроздья магических светляков, дающие неплохой свет и не дающие тени. Во-вторых, мне больше не требовалось нагибаться. И в третьих, я теперь мог легко и почти без усилий переворачивать «пациентку» прямо на «операционном столе». А переворачивать её приходилось довольно часто. Ведь мест, куда умудрилась забраться чёрная «сажа», на теле Ирсайи оказалось достаточно, и каждое следовало зачищать досконально, чтобы и пятнышка не осталось.

Кому-то покажется странным, но никакой эротики я при этом и близко не чувствовал. Просто работа, не более. Мои пальцы ощупывали женскую кожу сантиметр за сантиметром, мало-помалу удаляя всё чуждое, разглаживая складки-морщинки, смывая с волос шелуху и залезая туда, куда в нормальном состоянии властительница Ларанты не допустила бы даже личного доктора.

Некое эстетическое возбуждение я позволил себе лишь тогда, когда операция завершилась. Но даже в эти мгновения я ощущал себя вовсе не вуайеристом, подсматривающим из кустов за купающимися нимфами, а скульптором, созерцающим только что созданное творение.

Нет, очищенная от скверны кожа Ирсайи идеальной не выглядела. Идеальная бывает только у кукол и цифровых красоток. А у реальной женщины она обязательно имеет хоть какие-нибудь изъяны: щерби́нки, родинки, шрамики… Но, как ни странно, именно недостатки, мельчайшие и малозаметные, делают неидеальную (с точки зрения машинного разума) женщину настоящей, живой и, что ещё важнее, желанной…

Постепенно разгорающееся желание я давил в себе всеми силами. Сейчас это было не то, что мне требовалось. Лежащая на «алтаре» королева признаков жизни не подавала, однако и умершей тоже не выглядела. Нечто похожее происходило с Алиной после морского сражения недалеко от Горок, когда она, по словам целителя, заработала энергетическое истощение. Вывести её из этого состояния мне удалось тогда только с помощью Триты и камня Байаль, да и то — всё висело на волоске до последней секунды.

Конечно, я мог бы попробовать провернуть то же самое и с Ирсайей, но… сперва надо было хоть чем-то прикрыть её… от греха…

Ничего подходящего поблизости не нашлось. Ни на полу, ни на креслах, не возле трона… В поисках мне помог подошедший от двери Малыш. Ничего мне не объясняя, он обнюхал стену за троном, затем повернул в мою сторону голову и коротко рыкнул.

Стена оказалась действительно непростой. За ней обнаружилась тайная комната, запертая на магические запоры и прикрытая мороко́м. Причём, таким хитроумным, что я ощутил его только когда подошёл вплотную.

Размером и формой комната напоминал пенал. Или, скорее, глубокий шкаф, или даже кладовку для хранения всякой всячины. Мешочек кристаллов сапбри, пара шкатулок с обычными немагическими драгоценностями-украшениями, несколько жреческих мантий. Одна из последних подходила для королевы как нельзя лучше.

Мысль, что именно в этом «сейфе» Ирсайя хранила так нужное мне «Око демона», пришла в голову сразу, едва увидел шкатулки. Увы, но быстрый осмотр ничего не дал. А небыстрый я решил отложить на потом, когда королева очнётся… ну, или, наоборот, не очнётся. Думать о негативном исходе мне сейчас не хотелось, но и не думать тоже не получалось, как ни крути…

Мантию-балахон я накинул на женщину сразу, едва вернулся. Тхаа уселся рядом, разинул, зевая, пасть и щёлкнул клыками. Я попросил его вести себя тихо и приложился ухом к груди королевы. Сердце у дамы не билось, дыхание отсутствовало, но прочих признаков смерти пока что не наблюдалось.

Попытки вернуть королеву в сознание с помощью камня Байаль завершились ничем. Я потратил минут пятнадцать, но ничего не добился. Вкладывал осколок драконьего сердца ей в руку, прижимал к голове, к груди, сам брал её за руки, старался представить, что чувствовал, когда возвращал из комы Алину и Рейну… Ничего, к сожалению, не помогало…

Вытерев со лба пот, я отшагнул от каменного постамента и устало взглянул на тхаа:

«Прости, брат. У меня не выходит…»

Малыш неспешно поднялся, медленно подошёл к «алтарю», запрыгнул наверх… Лизнул королеву в щёку… Окинул меня задумчивым взглядом…

Перед моими глазами возник мыслеобраз. И не один, а целая серия.

Я с изумлением посмотрел на напарника. Тот в ответ довольно оскалился и крутнул головой, словно бы говоря этим самым:

«А ты действительно думал, что будет легко? Ну нет, брат, шалишь…»

Он соскочил с постамента, не спеша обогнул меня, обтёршись мохнатым боком, после чего убрёл к двери, где и плюхнулся на пол, «спрятав» свою лобастую голову между передними лапами. Типа, мол, действуй, давай, я не подсматриваю.

Способ, который он предложил, оригинальностью не блистал. Сказку о Спящей красавице я и читал, и слышал во множестве вариантов. От полностью «травоядных», одобренных высочайшей цензурой, до максимально жёстких, где проспавшая сотни лет дама пробуждалась не просто немножко беременной, а многодетной матерью, не имеющей никакого понятия, кто и в каком количестве ей так подсуро́пил.

Будучи хищником, мягкие «травоядные» варианты Малыш не рассматривал, а сразу же предложил мне тот, который выбрал бы сам, если бы был человеком. Вдохни в свою женщину искру жизни, и ей ничего больше не останется, кроме как продолжить ваш род — сильнейшей жрицы Ларанты и единственного в этом мире иммунного. Только это, как полагал тигрокот, может вывести её из состояния энергетического истощения.

Наверное, он был прав. И даже скорее всего. Но я так не мог. Ведь что по моральным законам, что по уголовным статьям, это означало «совершить насилие, воспользовавшись беспомощностью жертвы».

Конечно, в том мире, где я сейчас находился, традиции и законы несколько отличались от тех, к каким я привык на Земле, да, собственно, и на Земле они, бывало, лишь декларировались, но с другой стороны… Да, с другой стороны, законы, как жить и как поступать в этой жизни, люди всегда носят у себя в головах. И никакими репрессиями, никакими кнутами и пряниками их оттуда не выбить. Хочешь убить — убьёшь, хочешь помочь — поможешь, хочешь остаться в сторонке — отвернёшься и проча́паешь мимо. А что до расплаты, так до неё, как обычно, надо ещё дожить, и вовсе не факт, что получится…

Мысленно выдохнув, я наклонился к лежащей на постаменте Ирсайе и поцеловал её в губы.

Целомудренно и безразлично…

Словно скульптуру из камня…

А впрочем, нет. Безразлично не вышло.

Нет, током меня в этот миг не пробило, но прячущийся за грудиной Байаль неожиданно потеплел. А следом за ним потеплели и губы красавицы. Пока ещё спящей, но, похоже, уже не такой безучастной, как за секунду до этого…

Боясь упустить появившееся вдруг ощущение «куража», я опять приложился к её губам. На этот раз на несколько дольше, чем раньше. Осколок драконьего средоточия потеплел ещё больше, а у королевы затрепетали ресницы и, кажется, появилось дыхание.

Воодушевлённый успехом, я скинул куртку, расстегнул у рубахи щекочущий горло ворот и, приобняв неподвижную женщину (чтобы, как водится, «зафиксировать и усилить»), впился в её губы своими.

Байаль за грудиной вспыхнул ярчайшим огнём, и в то же мгновение его алое пламя рванулось через меня в королеву. Тело красавицы изогнулось, как в спазме, её глаза распахнулись, а внезапно ожившие руки с силой толкнули меня, отшвыривая от постамента.

Толчок оказался настолько силён, что я пролетел по воздуху метра три, а потом ещё столько же проскользил по полу на заднице и остановился, только влепившись спиной в подножие трона. Аж искры из глаз посыпались, и в голове загудело. Хорошо хоть, что трон в нижней части состоял из гибких древесных стволов, и они, как рессоры в машине, приняли на себя бо́льшую часть инерции. А не то бы мне точно что-нибудь где-нибудь переломало. И это ещё — в лучшем случае. А всё потому что…

— Ой! — донеслось от алтарного возвышения.

…такой исход надо было предвидеть. Предвидеть и не увлекаться…

— Я не со зла. Извини.

Кряхтя, как старик, я кое-как встал, встряхнулся — вроде всё цело — и, покачав головой, укоризненно посмотрел на очнувшуюся королеву.

Та уже, как ни в чём ни бывало, сидела на «алтаре», поджав ноги и прикрываясь подтянутой к горлу мантией. Последняя кое-где смялась и, в результате, хм… прикрывала не всё… по крайней мере, в той части, что сбоку у талии и чуть пониже спины.

— Прости, я могу тебя попросить… отвернуться? — густо покраснела она, заметив, куда я смотрю.

— Не вопрос, — пробормотал я с предательской хрипотцой, чувствуя, что тоже краснею.

Странное дело: пока я ворочал и щупал её полностью обнажённую, то никакого смущения не испытывал. Зато сейчас, когда увидел лишь краешек тела да пару изгибов, смутился, как будто бы это, на самом деле, что-то постыдное.

— Я всё. Поворачивайся. И ты, Малыш, тоже, — женщина спрыгнула с постамента и поманила пальчиком тхаа. — Давай, подходи, не бойся, я не кусаюсь.

Малыш неохотно поднялся и потрусил к королеве. В брошенном на меня взгляде явно читалось: «Ага. А если она и меня, как тебя — хребтиной о трон?..»

«Не волнуйся. Она всё осознала и больше не будет», — успокоил я зверя.

— И долго я тут… того? — неопределённо покрутила пальцами дама, когда мы подошли.

— Что-то около часа.

— А-а-а… что Дамира?

— Рассыпалась в пыль.

— Последнее проклятие? Понимаю, — вздохнула Ирсайя. — Ты, наверное, сердишься? Да?

— Ну… — повёл я плечами.

— Сердишься, — снова вздохнула женщина. — Я ведь даже не думала, что она это сделает. И чуть было всех тут не подвела…

Малыш ткнулся ей в руку, и она машинально погладила его по загривку.

— Главное, что все живы-здоровы… Ну, кроме Дамиры, конечно, — изобразил я кривую усмешку — Так что не страшно. Забудем.

— Забудем, — не стала спорить Ирсайя. — Во дворец я вернулась. Ты своё обещание выполнил. Очередь за моим…

Она прошлёпала босыми ногами к своему трону, обошла его сзади и что-то там повернула.

Внутри изголовья щёлкнул замок, и через миг оно распахнулось, словно шкатулка.

— Вот оно, твоё «Око», — сообщила бывшая пленница, вынимая оттуда знакомую пирамидку. — Я спрятала эту вещицу в троне и настроила так, чтобы никто не смог завладеть им кроме меня и моих близких родственников.

— А разве такое возможно?

Королева кивнула:

— Возможно. Трон Зелёного королевства — артефакт не менее сильный, чем Камень вечного времени. А «Око демона» может связать их друг с другом через законно избранную королеву Ларанты. Так говорило святое предание, не поверить ему я не могла. Месяца два назад… я это уже говорила… — прикрыла Ирсайя глаза, — я смотрела в шар предсказаний. Увиденное никаких кривотолков не допускало. Мне и всему королевству грозит опасность. Смертельная. Но какая конкретно — неясно. Откуда исходит — тоже. Чтобы понять, я отправилась в Храм, советовалась с Фарьяной, пыталась общаться с Камнем…

— И он сказал тебе: защитить трон? — мелькнула догадка.

— Почти. Я решила, что некий враг готовится уничтожить наш трон, а через него и всё королевство. Но чтобы его уничтожить, надо сначала взять его под контроль. А чтобы взять его под контроль, надо подобраться к нему максимально близко. Честно признаюсь, я думала: это будут мольфары, они попытаются проникнуть в столицу и во дворец и убить королеву.

— То есть, тебя.

— Да. Именно из-за этого суд над тобой прошёл… как прошёл.

— Я помню. И кстати, весьма удивился тогда и скорости следствия, и скорости приговора. Но мы сейчас не об этом.

— Ну, почему не об этом? Об этом тоже, — не согласилась Ирсайя. — С моей стороны это была ошибка, и я за неё заплатила.

— Я тоже.

— Что тоже?

— Заплатил за неё.

— Извини.

— Уже извинил. Продолжай.

Королева наградила меня подозрительным взглядом, как будто не веря, что я и вправду простил её, затем покачала головой и неспешно продолжила:

— Об истинной силе королевского трона знают немногие. Даже из жриц таких наберётся не больше пары десятков. Нашу магию, магию времени, поддерживают два сильнейших источника. Один из них — Камень вечного времени, он отвечает за прошлое. Другой — вот этот вот трон, — коснулась она рукой снежно-белого кресла, словно бы сотканного из закаменевших деревьев и покрытого «овечьим» руном. — Он отвечает за будущее. Вместе, взаимодействуя, они создают настоящее. Так говорили матери-прародительницы Ларанты, так ныне считают и их преемницы-продолжательницы. Артефакт «Око демона» мне достался от Сирты.

— И он собирает в себе это самое настоящее? — попробовал я опять угадать.

— Нет, — щека собеседницы дёрнулась. — И это тоже была ошибка. Я полагала, что «Око» и вправду блокирует трон, замыкая на мне его связь со Святилищем. И что в этом случае попытка кого-то чужого подчинить его своей воле закончится полным провалом. Что даже в случае моей смерти трон подчинится лишь той, кого изберут на Совете. Ну, или моим близким родственникам, которых здесь нет и не будет…

— Я понял, — остановил я её взмахом руки. — Ты полагала, угроза придёт извне, а она пришла изнутри, от твоих же… сестёр.

— Да. Но не только. Я ошиблась ещё и в том, что считала свой артефакт уникальным, — помахала она подвешенной на шнурке пирамидкой. — И что приписывала ему те свойства, каких у него никогда и не было.

— Ты в этом уверена?

— Теперь абсолютно. Но догадалась ещё в тот момент, когда ты сказал, что таких медальонов несколько и что похожий есть даже у Пирапалуса.

— Думаешь, меньшее не может контролировать большее? — протянул я в сомнении.

— Может, но только отчасти. Здесь и сейчас моё «Око» контролирует только доступ к себе и ничего больше. Я самолично настроила его таким образом, не понимая, чем это грозит?

— Кому?

— Тебе. Мне. Нам обоим. Той девушке, что в плену у мольфара. Тем, кто пошёл за мной, — с непонятной грустью проговорила Ирсайя.

— Поясни, — подался я чуть вперёд.

Вместо ответа королева протянула мне артефакт:

— Попробуй забрать его.

Я попытался взять медальон, но у меня ничего не вышло. Пирамидка качнулась назад, словно была намагничена. Я попытался ещё раз. Результат оказался таким же. Мои руки и «Око» отталкивались друг от друга, как два заряда одного знака, причём, с каждым разом, с каждой новой попыткой «электричества» в них становилось всё больше.

— И-и-и… что это всё означает? — хмуро спросил я, бросив ловить «безделушку».

— Это означает, что я не смогу исполнить, что обещала, — не менее хмуро ответила бывшая пленница. — Я не могу просто взять и сбросить настройки, заговорённые магией времени. «Око» теперь может взять у меня только мой близкий родственник, а ты таковым не являешься.

— То есть… ты хочешь сказать, что…

— Что теперь я или погибну не позже, чем через месяц, — невесело продолжила женщина. — Или всё же сумею выполнить своё обещание.

— Имеются варианты?

— Да.

— И первый: я верну тебе слово?

— Нет. Моё слово было дано не только тебе, но и великому времени. И оно его подтвердило.

— Понятненько, — почесал я в затылке. — И что тогда предлагаешь?

— Вариант номер раз: если я умираю, настройки на «Око» слетают, и тогда его может забрать кто угодно. В том числе, ты.

Я покачал головой:

— Если по-честному, мне этого как-то… не хочется.

— А уж как мне-то не хочется… — хмыкнула собеседница. — И вот поэтому я предлагаю тебе вариант номер два.

Она уставилась на меня своими глазищами, и мне ничего больше не оставалось, кроме как поинтересоваться:

— И в чём же он состоит?

— Я отправлюсь с тобой в Ганшанхайн.

— Куда⁈ — выпучился я в изумлении на королеву Ларанты.

— В Ганшанхайн, — повторила она.

— Прямо в лапы к мольфарам⁈

— К ним самым, — кивнула Ирсайя…