Грешный (СИ)

Глава 13

Отдельного здания Святилище не имело. Подобно древним сооружения Петры, о которых мне рассказывала Алина, здешний Храм располагался внутри скалы. Войти в него можно было через огромные каменные ворота, запирающиеся магией. Прямо как в книжке Толкиена про вход в Морию — чертоги гномьего царства.

Перед воротами жрица Фарьяна «медитировала» минут десять. То ли молилась, то ли исполняла какой-то неведомый ритуал, то ли просто готовила заклинание, что открывало замок. Насколько мне было известно, достаточно сложное колдовство могло действительно требовать времени, и немалого. Отдельные, особенно те, которые накрывали огромные площади, готовились даже не часами, а сутками. А если дело касалось рун, то мастер, бывало, корпел над будущим артефактом по несколько месяцев. Зато и результат получался такой, что заказчик отваливал за него целое состояние…

Здесь и сейчас заказчиком выступал я. Точнее, столичная гостья, под личиной которой мне пока удавалось скрываться. Фарьяна стояла перед воротами, закрыв глаза и не шевелясь. Она была ниже меня на целую голову, явно уже в плечах, и даже бесформенный балахон не помогал это спрятать.

Малыш, как и предполагалось, улёгся шагах в десяти от входа. Любого, кто попытался бы прошмыгнуть без спроса в Святилище, он достал бы за полпрыжка.

С кормёжкой хранительница не обманула. Тигрокоту притащили целую тушу какого-то козлооленя, и Малыш с удовольствием начал кромсать подношение. Две жрицы, что сопровождали Фарьяну, с деланым равнодушием взирали на его трапезу, хотя, как мне кажется, обе буквально умирали от страха. Священный зверь мог прикончить их в любую секунду, и только приказ хранительницы заставлял их оставаться на месте, всего в паре метров от скалящего клыками «хозяина джунглей».

Хранительница предгорного Храма пришла в себя резко. Вздрогнув всем телом и громко выдохнув. После чего шагнула вперёд и приложила ладони к каменным створкам. Её пальцы искрились, словно плохо отрегулированные контакты трамвайной сети.

Секунд через десять заклятье сработало. Внутри скалы что-то бумкнуло, искры в ладонях жрицы потухли, ворота начали медленно открываться.

— Пойдём… сестра… — хрипло пробормотала Фарьяна.

Похоже, что отпирающая волшба отняла у неё достаточно силы.

Едва мы переступили порог, за нашими спинами заскрипело.

Я обернулся. Створки теперь ползли в обратную сторону.

— Ты никогда раньше… здесь не бывала? — догадалась хранительница.

— Ни разу, — не стал я лукавить.

— Это… нестрашно…

— Я понимаю. Но всё равно… непривычно.

— Да. Непривычно… Но если есть сила и вера… бояться нечего…

Ворота с лязгом захлопнулись.

Сестра Фарьяна, неловко прихрамывая, направилась вглубь Святилища. Я двинулся следом.

Наши шаги отдавались эхом от стен. Под сводами один за другим зажигались магические светляки. Кроме нас внутри никого не было. Гулкая пустота заполняла пространство Храма, выскальзывала из темных углов, крутилась вокруг ядовитыми змейками. С каждым пройденным метром она давила на нервы всё больше и больше, и, похоже, не только мне. Спутница постепенно замедляла шаги, её дыхание становилось прерывистым, а походка неровной. Казалось, она вот-вот упадёт…

— Пришли, — выдохнула с присвистом Фарьяна, резко остановившись, как будто на что-то наткнулась.

Из темноты проступили очертания массивного постамента.

Я подошёл поближе.

Пирамида. Опять пирамида. Как же они надоели со своими дурацкими пирамидами. Как будто других фигур не хватает на этом грёбанном Западном континенте. Шарик какой-нибудь, например, для своих магических накопителей попробовали бы использовать. Или, скажем, большой многогранник, как в Ривии…

Здешняя пирамида представляла собой гигантский кристалл, имела квадратное основание с размером ребра примерно полметра и столько же в высоту. Она лежала… или стояла, или даже покоилась (фиг знает, как правильно) на каменном постаменте, выступающем прямо из пола, словно здоровый пень, на который можно присесть или складывать всякую мелочь: запчасти, инструменты и принадлежности.

Хранительница подняла руку и осторожно, словно бы гладя, провела пальцами по боковой грани артефакта-кристалла. По поверхности пирамиды прокатилась цветовая волна, строго по «радуге», от красно-багрового до фиолетового. Не удивлюсь, кстати, если она и до рентгеновской части спектра дошла, а возможно, и выше.

— Камень вечного времени, — благоговейно выдохнула Фарьяна. — Ты тоже должна коснуться его. Отдать ему часть своей силы… Или забрать, если она на исходе… Камень поймёт. Он видит…

«Хочет проверить, — мелькнуло в мозгу. — Посмотреть, как отреагирует на меня артефакт».

Голос хранительницы звучал теперь гораздо увереннее и без надрыва, как десятью секундами ранее. Видимо, пирамида и впрямь отдавала силу своим адептам… А у других забирала. Чтобы, типа, баланс сохранить. Интересно, скольких тут высушили до донышка и кем они были, «которым не повезло»? Наверняка ведь какие-нибудь отступники или, к примеру, пленные мольфранские маги. Стандартная практика для всякого общества. Своим — всё, для чужих — закон, каким бы он ни был, пусть даже совсем людоедским.

Сейчас, впрочем, здешняя жрица чужого во мне не видит. И, значит, явной опасности нет. Тем более что и взять-то с меня особенно нечего. Я не маг, маг-энергии во мне ноль без палочки. Так что, скорее всего, это обычная процедура. Простая проверка лояльности и искренности намерений.

Я протянул к пирамиде руку и коснулся прозрачной поверхности.

Артефакт не отреагировал.

Фарьяна удивлённо вскинула брови.

Я мысленно хмыкнул и попробовал вытянуть из гигантского накопителя хоть каплю энергии. До Алины мне, ясен пень, было далеко в этом плане, но, в конце концов, почему бы и не попробовать? Иммунный я всё-таки или нет?

Через пару секунд пирамида наконец-то проснулась. То место, куда я ткнул пальцем, засветилось оранжевым. Затем ярко-красным. Артефакт явно сопротивлялся попытке отнять у него накопленное. Почти как живой разумный.

Бороться с ним я не стал. И даже, наоборот, решил подыграть — позволил чужой маг-энергии сработать в обратную сторону, наподобие пылесоса. Ведь в моём виртуальном кармане хранился камень Байаль — такой же источник силы, как и эта ущербная пирамида. Причём, как я уже понял, он был на порядок вместительнее.

Мысль поделиться «своей» энергией со здешним кристаллом показалась мне достаточно интересной. Риск был оправдан. Канал связи между Байалем и Камнем вечного времени я мог разорвать в любую секунду. А вот что не мог — это отказаться от появившейся внезапно возможности выяснить, что же, в конце концов, представляет собой главная ценность Ларанты.

По ниточке, протянувшейся между Байалем и пирамидой, потекла маг-энергия. Через пару секунд я понял, что ошибался только в оценке ёмкости здешнего камня. В этом плане он оказался сравнимым с осколком драконьего средоточия. Миллиарды ячеек памяти закручивались в спирали внутри лежащего на постаменте кристалла. Они не только хранили энергию-силу и сжимали её во времени, чтобы вместилось побольше — они ещё и запоминали бывших владельцев, хранили в себе триллионы бит информации о «что, где, куда, откуда и для чего». Кто создал этот кристалл — неизвестно. Но местные жрицы им пользовались не более, чем на сотую долю его настоящих возможностей.

Контакт с камнем я разорвал, когда тот попытался помимо энергии вытянуть из меня информацию. Обо мне, о моих способностях, о том источнике, что делился с ним силой…

От того места, где я касался пальцем кристалла, расходились круги ярко-зелёного цвета.

— Щедро, — кивнула Фарьяна. — Ты дала ему больше, чем он рассчитывал.

— Это хорошо или плохо? — взглянул я на жрицу.

— Для меня и сестёр, наверное, хорошо, — пожала она плечами. — Больше силы, больше возможностей, больше визитов сюда, легче восстановление. Мы ведь не часто заходим в Святилище. Даже за простое открытие врат мы должны отдавать часть души, а вернуть её полностью не всегда удается… Но у тебя, я смотрю… — смерила она меня испытующим взглядом, — силы много. Столько я даже у членов Советов не видела. Ну, разве что у верховной и королевы.

Я помрачнел и нервно дёрнул плечом. Специально. Чтобы дать повод для размышлений.

Расчёт оказался верным. Фарьяна сразу подобрала́сь, нахмурилась…

— В столице что-то серьёзное? Снова мольфранцы? Нам надо усилить охрану?

— Поздно что-то усиливать, да и бессмысленно, — изобразил я тяжёлый вздох. — Послание, с которым я прибыла… Короче, ты угадала. Случилось серьёзное, и у нас теперь новая королева. Вот.

— Новая королева⁈ — округлила глаза хранительница. — А что же случилось со старой?

— Она погибла.

— Погибла⁈ Надеюсь, ты шутишь!

Я помотал головой:

— Нет. Не шучу. Ирсайя, на самом деле, погибла. Прямо на празднике, в своей ложе на главной арене. Убийца — мольфранский наёмник. Он тоже убит, соучастники пойманы, их ждёт суровое наказание, но… — развёл я руками, — саму королеву этим не воскресить.

Фарьяна молчала секунд пятнадцать. Опершись на постамент, она смотрела невидящим взглядом на переливающуюся всеми цветами радуги магическую пирамиду.

— Кто? — глухо спросила она, поведя ладонью возле лица, как будто бы избавляясь от наваждения.

— Кто за этим стоял? — уточнил я на всякий случай.

— Нет. Кто теперь королева?

— Не знаю.

— Что значит не знаю? — удивилась хранительница.

— Совет должен был состояться позавчера. Я была в это время в дороге, и я торопилась. Во время безвластия может случиться всё что угодно, поэтому мне поручили как можно скорее передать тебе эту весть. Ведь как только Совет изберёт королеву, он всем составом прибудет сюда — приносить клятву верности новой властительнице Ларанты. К этому дню всё должно быть готово, и чтобы без всяких сюрпризов.

— А почему с этой вестью послали тебя? — поинтересовалась Фарьяна с подозрением в голосе. — Старший королевский экзекутор совсем не та должность, какая подходит гонцу.

Я усмехнулся:

— Причины две, и они очевидны. Первая: ты сама же отметила, что у меня много силы. Той, что слабее, ты могла бы и не поверить. Вторая: священный зверь. Пока я одна во всём королевстве умею им управлять. А зверь — это скорость и безопасность. Вот потому-то Совет и послал меня. Для гарантии.

Фарьяна кивнула:

— Понятно. Кого изберут королевой, ты… уже знаешь?

— Предполагаю. Пять против трёх, что Дамиру, верховную жрицу Совета, — припомнил я разговор в ротонде.

— Дамиру. Так я и думала, — скривилась, словно от боли, хранительница. — Это она послала тебя?

Я покачал головой:

— Меня отправил Совет. И я, как и ты, совсем не в восторге, что королевой Ларанты станет Дамира.

— Не в восторге? — прищурилась жрица. — И у тебя есть план, как этого избежать?

— Избежать не получится. Но вот исправить ошибку… — я пристально посмотрел на Фарьяну и замолчал. Пусть дальше сама додумывает.

Хранительница наморщила лоб, потёрла виски…

— Верховную дважды прокатывали на Совете, — пробормотала она, как будто в задумчивости. — Первый раз, когда королевой выбрали Сирту. Второй, когда трон перешёл к Ирсайе, её единственной дочери. И та, и другая умерли не своей смертью.

— Намекаешь, Дамира была причастна?

— Возможно. А возможно, и нет. Уверена только в одном. В обоих случаях не обошлось без мольфаров. Мольфранским магам нужна война. Причём, развязать её должны не они, а мы. И Дамира для такой миссии — лучшая кандидатура. Она ненавидит чужих. Она ненавидит тех, кто им потакает. Она считает, что Камень вечного времени должен питаться лишь силой чужих и отступников. А взять их в нужном количестве можно лишь на войне.

Последнюю фразу она произнесла с плохо скрываемой горечью, а после уставилась на меня:

— Что за решение ты предлагаешь? Как можно исправить ошибку?

Я покосился налево, затем направо…

— Никого кроме нас здесь нет, — правильно поняла меня жрица. — Поэтому говори, что считаешь нужным. Никто не услышит.

«Ага. Как же? Никто. Всё, что здесь говорится, останется в памяти Камня. Практически так же, как в пирамидке мольфара из Горок. Вытащить эту инфу проблемы не представляет. Уж я-то знаю…»

Своими сомнениями по поводу конфиденциальности разговора я решил не делиться. Прикинулся простачком… точнее, простушкой, и принялся объяснять:

— Всё очень просто. Члены Совета придут сюда вместе с Дамирой приносить ей клятву на верность. Но если Камень вечного времени эту клятву не примет, королевой Дамира не станет, и Совету придётся голосовать заново, но уже за других кандидатов. Вот, собственно, всё.

— И как это ты себе представляешь? — усомнилась Фарьяна. — Восемь сильнейших магов Ларанты отдают свою силу Священному Камню, а он эту силу не принимает? Так что ли?.. Мне кажется, это что-то из области сказок.

— Это не сказка, а быль, — мой голос звучал исключительно твёрдо (уж ежели блефовать, так блефовать до конца). — Если Камень поймёт, что получит больше, если не примет силу от членов Совета, то всё будет так, как я говорю.

— Кто даст ему больше? Ты? — сверкнула глазами хранительница.

Я хмыкнул:

— У меня её много. Но будет в десять раз больше, если ты мне поможешь?

— Помогу? Как?

— Надо достать из Хранилища одну… хм… безделушку. О ней мне рассказывала сама королева. Давно. Года четыре назад. По очень большому секрету. Артефакт под названием «Око демона». Синяя пирамидка с глазом на боковых гранях. Похожа на кристаллы сапбри, но… только похожа. Многих это сбивало с толку. Все, кто её видел, считали, что это, скорей, украшение, а не реально работающий артефакт. Ну, в смысле, сила в нём есть, но для серьёзного колдовства недостаточно.

— Ты знаешь, как он работает? — наклонила голову жрица.

— Ирсайя хранила это в секрете, но… В общем, полгода назад я вела следствие по одному… эээ… лазутчику из Мольфрана, и он рассказал, что похожую «безделушку» он видел у некоего Пирапалуса…

— У Пирапалуса⁈ Ты не ошиблась? — взволновалась внезапно Фарьяна.

— Да, сестра. У Пирапалуса, — подтвердил я сказанное. — Это один из сильнейших мольфаров города Ганшанхайна. И наш злейший враг.

— Пирапалус… Мясник Пирапалус… Сопредседатель Совета магов Мольфрана… — забормотала хранительница, прикрыв глаза и начав раскачиваться из стороны в сторону.

Я молча ждал.

— Что тот лазутчик сказал тебе про него и про «Око демона»? — женщина резко выпрямилась и нацелила на меня указательный палец.

— Он много о чём говорил, — сообщил я с лёгкой усмешкой. — В том числе, о возможностях артефакта. Но обсуждать их сейчас с тобой я не буду. Их лучше показывать, а не рассказывать. Но только показывать не впустую, а когда это станет действительно необходимо. В тот день, когда в Храм придут жрицы Совета во главе с новоизбранной королевой, чтобы Камень вечного времени принял их силу и клятву.

— Не хочешь делиться секретами? — нахмурилась жрица. — Понимаю. Я поступила бы так же. Но только, увы, проблема не в этом.

— Не в этом? А в чём же?

— Я не могу достать из Хранилища «Око демона».

— Почему?

— Потому что его там нет.

— То есть, как это нет? — изумился я. — Куда оно делось?

Фарьяна снова вздохнула:

— Его забрала Ирсайя. Примерно месяц назад. Она стояла здесь целый час. Она говорила с Камнем. Она отдавала ему свою силу и забирала обратно. А после сказала мне, что ей нужно «Око». Что у неё предчувствие, и Камень вечного времени подтвердил его. Ирсайя, наверное, лучше всех в нашем королевстве управлялась с магией времени. Через Священный Камень она могла заглянуть в далёкое прошлое, могла предсказать, что случится в будущем. Что королева увидела в этот раз, мне неведомо. Но я отдала ей «Око». Только спросила, что она собирается делать с ним. Королева сказала, что артефакт ей понадобился для защиты Ларанты. Сказала, что он растворится в лесах на границе с Мольфраном. Что это означает, Ирсайя не объяснила, а я не спрашивала. Королева была встревожена. Сильно встревожена. Встревожена и взволнована. И насколько я её знала, в таком состоянии своими тревогами она ни с кем не делилась. О них узнавали позднее, когда выявлялись причины и принимались решения.

— Однако на этот раз причины остались не выявлены, — мотнул я плечом. — Королева погибла, «Око» исчезло, и ничего уже не исправить… Как же всё это глупо! До безобразия! Как в дурацкой комедии!

От досады я резко взмахнул рукой, рукава балахона взметнулись, антимагический наруч сверкнул серебряным блеском.

— Это… это негатор! — ошалело уставилась на моё оголившееся запястье хранительница.

Через секунду она перевела взгляд на лицо, затем прошлась сверху-вниз по фигуре…

— Ты… не Адила. Не жрица… Не женщина, — прошептала она, отшатнувшись.

Пространство над её головой полыхнуло зелёным огнём. Из выставленных в защитном жесте ладоней в меня ударила молния…