Грата

Глава 6. Муки совести

Имперский спецоновский крейсер «Персефона»

В шесть утра в каюту Дерена по-свойски заглянул капитан Гордон Пайел.

Здоровенный блондин с хитрыми зелёными глазами был одет не в китель, положенный военным его ранга, а в стандартный пилотский комбинезон без нашивок.

Столкнёшься с таким в коридорах первой палубы — сроду не догадаешься, кто это. По фигуре — десантник, по моложавому загорелому лицу — пилот только-только из академии.

Главное в глаза не смотреть. Истники — так на Экзотике называют тех, кто способен влиять на мир и себе подобных — звери опасные, а медотскек на «Персефоне» по традиции максимально удалён от командного сектора первой палубы.

— Где щенок ташипа? — спросил капитан, оглядываясь, словно планировал обнаружить Рэма в какой-нибудь клетке, которая блокировала сигнал с личного браслета.

Капитан видел, что маячок Рэма пропал. Но для проверки решил пройтись.

В этом он был весь — предпочитал официальным путям — запросу у дежурного или у старшего — прямые.

Не увидел маячок — зашёл в каюту. Это ему было проще, чем вызывать Дерена в капитанскую.

И ладно бы только его. Всё-таки Дерен был лейтенантом и заместителем капитана. Да и притёрлись уже. Один Хэд знает, какой соли они ещё вместе не ели. Но капитан мог вот так же завалиться и к штрафникам.

Дерен отложил книгу, которую читал, он любил почитать с утра пораньше, пока не завалили делами, и встал из-за стола навстречу капитану. Миг — и они обнялись.

Инициатором снова был старший по званию. Более сдержанный лейтенант ограничился бы рукопожатием.

— На Аскону улетел, — ответил Дерен, жестом приглашая капитана сесть и включая чайник. — Управляющий плантацией уже три отчёта прислал. А вчера пришла телега на самогó управляющего… — Дерен достал из хозяйственной ниши йилан с этой самой плантации на Асконе, что принадлежала Рэму. — Я Келли вчера заявку написал, чтобы отпустил на неделю.

— То есть ты ташипа и наказал, и спас от моего разноса? — хмыкнул капитан, усаживаясь. От йилана он редко отказывался, и на возню Дерена с чайником взирал благосклонно. — Это ты вовремя подсуетился. А то я мог бы унизиться до рукоприкладства. Он-то куда полез? Водится с этой бандой…

«Бандой» на корабле называли группу самых молодых пилотов основного состава — Эмора, Бо, Лившица и ещё два десятка таких же наглых, но менее квалифицированных.

Парни не успели хватануть настоящей войны в силу возраста. Плюс с первого дня попадания в крыло ходили на «Персефоне» под капитаном Пайелом, который личный состав берёг, и потому адреналина молодёжи регулярно недоливали.

— Ну, так они же ему по возрасту ближе, — пожал плечами Дерен.

— Думаешь, я стал старый и перестраховываюсь? — Капитан почесал небритую щеку.

Старым он не выглядел, даже реомоложенные не могли похвастаться такой гладкостью кожи и гибкостью движений. Разве что независимый эксперт из ведомства имперского Гендепартамента мог бы доказать, что капитан старше Дерена.

Выглядел-то кэп гораздо моложе.

— Думаю, Бо успел бы сбросить из чата заявку Рэма и взять другую, если бы был в пацане не уверен. Треугольник предложил Бо. Эмор подтвердил. А этот влез третьим. Если бы это Эмор вкинул фигуру, я бы ещё подумал, что он не успел Рэмку отбить. Но Бо бы успел.

— Значит, ты полагаешь, что малой подрос? — капитан взял кружку с йиланом, вдохнул тёплый аромат и улыбнулся. — Хороший какой сорт. Это та самая «Южная лилия»? Есть же всё-таки от твоего ташипа польза!

— Выходит, подрос, — кивнул Дерен. — Бо вряд ли руководствовался адреналином. У него всё посчитано.

— А с теневыносливостью у пацана твоего чего творится?

— Как в сказке: чем дальше, тем запутаннее. График растёт, медик молчит. Версия одна — продуктивная мутация. Дать его генетикам — так ведь на молекулы разберут.

Капитан отставил кружку, и глаза у него стали колючими и сосредоточенными.

— Значит, начмед не зря мне свои писульки пишет? У Рэма вообще, что ли, нет никакого порога?

— Пока непонятно, — качнул головой Дерен. — Я думаю, что начмед торопится, но в целом он прав. По всем признакам Рэм что в Римановом пространстве, что в изменённом — примерно одинаково устаёт. Я его и к Росу уже сажал… Опытным путём берегов не обнаружено. Из наших медиков, спецоновских, никто ничего толком сказать не может, а посылать его на медкомиссию в Гендепартамент мне почему-то не хочется. Я летал к ним на консультацию, ну их.

Капитан кивнул. Южные службы Генетического департамента давно подозревались в лояльности Северу. У командующего руки не доходили с ними разобраться. Как везти туда пацана?

— А сам чего думаешь? — спросил он, опустошая чайничек.

— Я бы осторожно сказал, что Рэму в зоне Метью даже как-то комфортнее. В реале у него неприятностей хватает, а после прокола он словно бы расслабляется. Как рыба, что на суше воздух только терпит, а потом бульк…

— Талант, хэммет та мае, — криво усмехнулся капитан. — А я вот всё ещё засыпаю во время прокола. — Он глотнул йилана и спросил: — Значит, отправлять Рэма учиться — это мы зря задумали?

Дерен неуверенно дёрнул плечом. Он знал, что капитан «засыпать» стал после теракта над экзотианской Джангой. Ранения он там получил мало совместимые с жизнью, реабилитация шла долгих два года, и постэффекты вылазили до сих пор.

Тогда кэпа и «омолодили» так, что взгляд теперь поневоле задерживался на лице: он или нет? Может, и мозг у него не до конца адаптировался для проколов пространства?

Капитана собирали по частям с помощью хаттских технологий. Один Хэд знает, что вышло, раньше-то такого даже хатты не делали.

— Летать Рэм уже сам может кого-нибудь научить, — сказал Дерен, чтобы не думать о сложном.

— А история, философия? Сколько ему послезавтра исполняется? Двадцать один? И чего? В основной состав его ставить, неуча? У него в голове такая политическая каша!

— Это возраст за него говорит. Рэму хочется чётко понимать, где друзья, где враги. И логика у него своя есть.

— Ну, это да, — усмехнулся капитан. — На Прате он бунтовщиков чуть с ума не свёл новой политической картиной мира.

Дерен неопределённо двинул плечами. На словах капитана о Прате что-то вдруг зацепило его эхом. Какая-то тревога. И уже не отпускала.

Тревогу он ощущал и раньше. Но тогда показалось, что это было связано с косяком Рэма и недовольством капитана Пайела.

Но вот ташип якобы в безопасности, а беспокойство только усилилось.

И почему Прат? Тогда Дерен чётко знал, что Рэм рискует своей щенячьей шкуркой, но на задание его отправил…

— Мы занимаемся, капитан, — пробормотал он, думая о своём.

— Историей? — переспросил кэп.

Дерен кивнул.

— Не систематически, но…

— Уволить бы его на пару месяцев в общину на Кьясне, там бы его истории научили! — Кэп как-то уж больно весело рассмеялся. — Но не судьба.

— Нас на Север кидают или в Чёрный сектор? — сообразил Дерен.

Капитан после совещания на «Гойе», флагмане Южной Армады, летал ещё к своему куратору, генералу Мерису. Генерал мог и приоткрыть ему какие-то карты.

— Мерис конкретного ничего не сказал, — разочаровал капитан. — Намекнул только, что ловить спецоном таггеров — это деменция.

Командующий объединённым Югом, лендсгенерал Колин Макловски по прозвищу Дьюп, был большим другом капитана Пайела и не давал генералу Мерису загонять спецон в очередную смертельную авантюру.

Однако шестой месяц держать тяжёлые крейсеры на патрулировании сектора?..

— Ну, так это и в самом деле деменция, — легко согласился лейтенант. — Мы уже такого шороха наделали в районе Саа — Сефир, скоро начнём перехватывать грузовики с подгузниками для местного таггерского сброда.

— Зато пассажирские корты потихонечку расширяют зоны сообщения. Спокойно стало на транспортных линиях. — Капитан допил йилан и с сожалением заглянул в чайник. Заваривать ему было лень, а Дерен ушёл в собственные мысли и перестал изображать гостеприимного хозяина. — Мерис Колина уже год убедить не может, что мы должны плотнее взяться за северян. Колин сказал — баста, война кончилась…

— Это он нас бережёт, — не согласился Дерен. — Он тоже видит, что пограничные миры между Югом и Севером похожи на незакрытую рану. Там вот-вот полыхнёт. И я уверен — Мерис зашевелился неспроста.

— Значит, почуял в словах командующего слабину… — задумчиво сказал капитан. — А ты в курсе, что у нас в Чёрном секторе? Дьюп сказал, что опасность неожиданных союзов идёт оттуда. Сослался на какой-то первый уровень метизации. Ты хоть знаешь, что это такое?

Дерен кивнул.

— Ну вот почему все всё знают, а я — нет? — нахмурился капитан.

— Наверное, потому что системно вы философию не изучали, — Дерен улыбнулся примиряюще и продолжил. — Первый уровень метизации связан с генетическими причинами протестной активности новых цивилизаций. Там суть-то простая — кровь смешивается и даёт много активных потомков, которые ощущают себя недооценёнными.

— Это как?

— Ну, думают, что они лучшие, а старый мир примерно дерьмо.

— А причина? Генетика?

— Причина — быстрое размножение при отставании развития социальной системы Администратов. Если детям не объяснять, какое место они могут занять в мире, они прут дуром и тащут, что плохо лежит. Мы же бывшие обезьяны. Это в нас инстинктивно работает. А местные недоразвитые культурные институты традиционно подводят под инстинкты базу стратегий личной успешности. Не сами, конечно. Север это проплачивает.

Капитан с такой силой водрузил пустую кружку на стол, что мог бы и расколоть, если б не домагнитка.

— Дерен, ты уже достал, какой умный! А попроще можешь? Ничего я не понял, кроме того, что Север традиционно проплачивает бунты на Юге. Эти метисы — они недоразвитые, что ли?

— Они считают себя лучше других. — Дерен поискал в браслете подходящую голограмму, но не нашёл. До этой темы они с Рэмом ещё не доучили. — Думают, что они — люди с большой буквы, новая кровь. А мы — обезьяны дикие.

— Стоп, какая новая кровь? — сообразил капитан. — В чёрном секторе — одна из самых древних ветвей поселенцев с Земли.

— А вот это и есть первый уровень метизации. Из-за войны туда прибыло много вынужденных мигрантов с имперского Юга. Кровь разбавилась, а социальная структура не справилась с переобучением молодёжи. И попёрла первобытная дикость. Но пропаганда работает, и люди считают, что это как раз ростки нового и прогрессивного.

— Это опасно?

— Очень. Чем глупее человек, тем выше он себя ставит. В Чёрном секторе нет Генконтроля, как в Империи, но нет и экзотианских страт и глубокой профориентации, согласно развитию коры мозга. А бесконтрольно людям вообще свойственно думать, что они самые умные. Мы упрощаем картину мира, чтобы сознанию было комфортно. Так мы устроены.

— Как твой ташип? Ты помнишь, как Локьё йиланом отпаивали, когда ему разведка настучала про антивоенные лекции Рэма на Прате?

— Я занимаюсь с ним, капитан. — Дерен развернул над браслетом файл со списком учебников.

Кэп помотал головой: мол, не сбивай с темы.

— Я правильно понял, что первичная метизация — это как с Эмором и прочим молодняком? Они скоро карцер разнесут на молекулы! Как с этим раньше справлялись, а?

— С помощью психотехников. — Дерен не выдержал и рассмеялся. — Вот только у нас в экипаже есть такие кадры, что с ними даже психомашина не сладит.

Капитан Пайел сделал сердитое лицо. Он не выносил психотехников с их привычкой ковыряться в мозгах. И до «Персефоны» не допускал. Хотя традиционно психотехники — первые помощники замполича, тут Дерен верно сказал.

Был момент, когда в Империи полагали, что об устройстве психики человека медикам известно всё. Психотехник мог смотивировать члена экипажа крейсера на любое поведение — и личное, и групповое.

Иллюзия держалась долго потому, что на Юге научились виртуозно избегать психотехников. Но потом началась хаттская война — и всё вылезло.

— Южные мутации? — капитан усмехнулся и посмотрел на браслет. — А машина их не видит?

— Иногда видит. Если они опираются на генетику, как у вас. Но обычно это незначительные особенности специализации коры мозга. А у тех, кто принимал инициацию зверем на Тайэ — изменений в коре мозга вообще нет. Только в лимбической системе, а там мы до сих пор ещё не всё изучили. И при всём при этом — истники не внушаемы, социальному инжинирингу и прогнозированию не поддаются. И разлагающе действуют на людские массы. Портят статистику в глобальных масштабах.

— Это как я?

Дерен кивнул.

— Значит, я сам Эмора порчу?

— Да вырастет он, — улыбнулся Дерен. — Ну или введём, как в Содружестве, истинное совершеннолетие в сорок два, делов-то? Любое изменение — палка о двух концах. Без наших сумасшедших мальчишек мы бы не выиграли войну. Потенциал у них огромный, нужно их только чем-то занять. Им скучно в мирное время.

— Значит, Гендеп проворонил Юг! — хищно усмехнулся капитан, что-то прикидывая в голове.

Видимо, придумывал, чем занять молодняк.

— Империя спохватилась слишком поздно, — согласился Дерен. — Давить Юг нужно было сто лет назад, сразу после хаттской.

Капитан взглянул на браслет и встал.

— Всё-таки Келли молодец, что нашёл тебе место зама хотя бы по торговле. Я тебя к разведчикам завтра возьму на сходку. Посидишь рядом, послушаешь, потом переведёшь мне на нормальный язык. Понял?

— Слушаюсь. — Дерен сдержал улыбку.

— Это тебе наказание за щенка. Его-то ты от нагоняя спрятал, я через неделю остыну, это ты правильно рассчитал. Но сам будешь отрабатывать.

Дерен поднялся, готовясь проводить капитана.

— Ну и зачем вам социофилософия, если вы и так справляетесь? — спросил он с тщательно дозированным недоумением. — Истник — это истник. Вы можете не понимать, как вы это делаете, но процесс-то идёт.

— Да Хэд его знает, зачем, — признался капитан. — Но ты мне там завтра нужен. Чую.

Дерен кивнул по-уставному — подбородок вниз и к груди.

— Вот и умница. А Рэму скажи: ещё раз вылезет без команды, пошлю вместе с Келли в оранжерею. Распустились тут без меня. — Капитан вздохнул. — Ты-то хоть понимаешь? Случись чего — отвечать тебе.

— Так точно, — серьёзно кивнул Дерен.

— Надеюсь, твой Рэм хотя бы не наследник чего-нибудь там по линии жёлтого Дома? — поморщился капитан. — На Асконе же есть представительство Оникса?

Дерен осторожно пожал плечами. Торговые корни у Рэма имелись, как и отдалённое родство с Домом Оникса, жёлтым домом торговых связей Содружества. И уверенности, что это не выйдет когда-нибудь боком, у лейтенанта не было.

Капитан хотел уже было идти, но вдруг обернулся и застыл в дверях.

И лейтенант понял, что проскочить ему сегодня всё же не удалось. Всё-таки капитан Пайел, несмотря на необразованность, был самым настоящим истником. Тем, кто ощущает напряжение в паутине реальности и «знает».

Знает правду, хотя не всегда может выразить это знание в словах.

Ханер камат — так называют паутину реальности на Экзотике. Она везде. Это нити связей между людьми и явлениями, узлы причин.

И есть такой дар — ощущать напряжение нитей.

— А сам-то ты, чего такой бродишь нездешний? — строго спросил кэп.

Дерен тяжело вздохнул и мотнул головой, ещё надеясь избежать неприятного разговора. Дел у капитана на крейсере много, не стоит…

— Нет уж, колись! Ты мне здоровый нужен! — Кэп демонстративно вернулся к столу и развалился в кресле: — Ну?

— Помните историю с квантовым супом, откуда мы вытащили Неджела?

— Да куда ж от неё денешься. Неджел сам не свой бродит, с техниками сидит. Он словно бы потерялся, что ли.

— Я думаю, это вообще не он, — признался Дерен.

— То есть? — Капитан коснулся спецбраслета, вырубая назойливый запрос, и уставился на лейтенанта.

— Наш Неджел погиб, — произнёс Дерен, твёрдо отчеканивая слова. — А этого мы достали из какой-то параллельной реальности. Он видит расхождения с тем, что помнит, видит, что мы это замечаем, и его плющит.

— И что? — нахмурился капитан.

— И… Это я решил, что мы должны его вытащить любой ценой, — пояснил Дерен.

По глазам можно было догадаться, как ему тяжело это говорить.

— Дерен, ты берега-то не путай? — рассердился капитан. — В параллельной реальности, даже если она есть, Неджел бы тоже погиб. Радоваться ему надо, а не пить с техниками! И ты? Ты-то чего страдаешь?

— Я не понимаю, имел ли я право решать за него?

— Жить или умереть? Вальтер, ты достал со своими дурацкими заморочками. Какой тут может быть выбор, если бы парня не стало?

— Я понимаю, но…

— Вот что, — капитан встал. — Завтра соберу всех и поговорим. Хватит прятаться по углам. Даже если это не наш Неджел, то обратно мы его Бездне не отдадим! Пусть приспосабливается.

Дерен хотел кивнуть, но вдруг метнулся глазами к двери в каюту Рэма — они жили в смежных — и зажмурился.

— Да ты чего сегодня?

Капитан шагнул к лейтенанту, взял его за плечи, встряхивая и заставляя открыть глаза.

— Вальтер, очнись. Ты толком можешь сказать, что случилось?

— Капитан, с Рэмом что-то не так, — выдохнул Дерен. — Зря я его отпустил.