Грата

Глава 2. Боевой треугольник

Пассажирский корт, следующий по маршруту «Аннхелл — Питайя — Аскона»

Пилот и его сосед замерли перед дверью, разглядывая друг друга: крепкий мужчина с кудрявой бородкой и аккуратной лысиной на макушке и худощавый парень в военном комбинезоне с не очень понятными гражданскому человеку нашивками на плечах и груди.

Рэм с удивлением смотрел в улыбающееся лицо Ченича и не мог понять, как этот человек, такой добрый на вид и располагающий к себе, может курить всякую дрянь?

— Ну… заходите, — выдавил он хрипло и хлопнул по дверной мембране, чтобы впустить соседа в каюту.

Дверь открылась. Из неё почему-то дохнуло холодом.

Сосед шагнул внутрь, остановился, зябко обхватив руками плечи, и уставился на висящий у потолка стол.

Рэм удивился, не понимая, отчего так упала температура, но тоже вошёл.

По ощущениям в каюте было сейчас градусов пять по Цельсию.

Рэм покосился на браслет: нет, пять с полтиной. А стол он сам забыл вернуть на место, когда в вентиляцию лазил.

— Какая-то неисправность? — спросил сосед, всё ещё обжимая руками плечи.

Комбез на нём был без терморегуляции. Это у Рэма от браслета тут же включился подогрев.

Парень не стал отвечать. Он согнал столик вниз, шагнул на него, поднялся к потолку, открыл технический люк и переключил вентиляцию на обогрев, выставив стандартные для человека 20 градусов по Цельсию.

Вентиляция зашумела, и по периметру каюты пошёл тёплый воздух.

— Это я проветривал, — признался Рэм и спрыгнул со стола.

— Я бы туда не залез, — пробормотал Ченич. — Я даже не знал, что в вентиляционной сети есть термостат.

— Да тут всё как обычно, — дёрнул плечом Рэм. — Корабль как корабль. Старьё.

Он посмотрел на стол и ужаснулся: на гладкой гелевой поверхности вздулись рубцы от ребристой подошвы его магнитных ботинок.

— Мда, — сказал Ченич, тоже разглядывая стол. — Может, в следующий раз позовём стюарда?

— Да ну его, — буркнул Рэм.

Положение было идиотское. Он не хотел извиняться за «наркомана», за испорченный стол. Сосед был сам виноват, что накурил.

Но и выяснять отношения не хотелось. Это же Рэм устроил ледник в каюте.

Ну, кто знал, что система принудительной вентиляции такая идиотская, что сработает ещё и на охлаждение?

Видимо, достигнув температуры +4 (консервация помещения) она бы остановилась сама, но не раньше.

— Может, пройдёмся, пока каюта прогреется? — предложил парень скованно. — Оранжерею посмотрим. Ну и ещё что-нибудь. Должно же на этом корыте быть что-то общекультурного плана? Мне тут ещё дэрэ как-то справлять придётся.

— День рождения? — с улыбкой уточнил Ченич.

Он вроде бы не сердился на «наркомана».

— Ну да, — кивнул Рэм. — Поездка эта дурацкая, чтоб её дакхи съело. Хотел с парнями отметить. Пять лет этого ждал, и всё ташипу под хвост!

Вышло жалобно, но эмоции уже вырвались, и отыгрывать назад было поздно. Нашёл же с кем обсудить свою вынужденную поездку!

— А как случилось, что вы в свой день рождения отправились в путешествие, которое вас напрягает? — Ченич, конечно, сразу всё понял и сделал выводы. — У вас же увольнительные, наверное? Вы же сами должны были написать рапорт на этот полёт? Или я плохо понимаю, как там положено в армии?

— Да я сам виноват, — вздохнул Рэм. — Правильно вы всё понимаете. Но я провинился. Меня, в общем-то, наказали увольнительной на Аскону.

Он кивнул соседу на дверь, вышел с ним в коридор и понял, что деваться некуда. Придётся рассказывать.

А то… Как им потом вместе трое суток лететь?

Имперский спецоновский крейсер «Персефона». За сутки до…

— Ты что, не понимаешь, кто такой Бо и какая квалификация у Эмора? — Дерен строго смотрел в упрямый лоб Рэма, предусмотрительно прижавшего подбородок к груди.

По уставу так можно было сидеть. Спина-то прямая. Зато и глаз не видно.

Дерен покачал головой. Рэм прекрасно знал, что ему влетит, и всё-таки влез… Мальчишка.

— Ты зачем к ним третьим вписался? — продолжал старший, изучая побледневшие от напряжения скулы и разлёт темных бровей. Вырос, пацан. Дерзит навигатору, лезет в самую мясорубку за старшими приятелями. — Ты меня слышишь, Стоун?

— Так точно. — Почти незаметный кивок. Подбородок и так уже упирается в грудину.

— А головой можешь думать, хотя бы за секунду до того, как ты опять куда-нибудь влезешь? Треугольник — сложнейшая боевая фигура! А если бы тебя по щитам размазало?

Рэм сглотнул, продолжая изучать столешницу. Если уж Дерен повысил голос — значит, совсем всё плохо.

Смотреть на старшего он не собирался, хватало того, что от голоса никуда не сбежишь, хоть под стол лезь.

Ну не размазало же! И построение он удержал. Ну, всё же нормально вышло. Ну, чего он, а?

— Вот-вот, — констатировал Дерен. — Именно что повезло. А мог бы фигуру парням запороть. А это был катер примерно класса эмки. По крайней мере, по реакторам. У вас преимущество было ровно на один тройной удар. А если бы не сумели ударить слаженно, потом-то что? Ну, о чём ты думал, а?

Рэм дёрнул плечом, всё ещё затянутым в компрессионную форму. Дерен ему даже переодеться не дал.

Да ни о чём он не думал.

Бо бросил в боевой чат запрос на треугольник, Эмор тут же отозвался и включил режим сонастройки навигационных машин шлюпок. Ну и Рэм вбросил в чат свой позывной и тоже включил нужный режим.

Ну, а почему нет-то? Он знает этот манёвр и вообще…

Парень на автомате поднял взгляд и тут же сообразил, что зря это сделал. Смотреть в глаза ещё не остывшему Дерену — то ещё развлечение.

По спине сразу побежали мурашки, мышцы налились свинцом.

Ну, вот лучше бы бил, в самом деле, чем так! Ну, сколько можно!

Лейтенант Дерен, первый пилот и наставник Рэма, вздохнул, встал, дошёл до своей кровати и швырнул в подопечного подушкой.

Тот поймал и едва не упал вместе с этим странным снарядом. Веса в подушке в момент удара было больше чем в Рэме.

Дерен умел так, когда сердился.

«Я ж тебя убью, дурак, если ударю!» — понял парень невысказанное и аккуратно положил подушку на постель старшего.

Теперь она весила всего ничего, а секунду назад чуть не свалила с ног.

Объяснять старший ничего не стал.

Да Рэм и сам знал, что тяжёлый крейсер рейдеров и в самом деле мало чем уступает спецоновской эмке.

Такой оснащён реакторами третьей как минимум модификации. А шлюпка способна ударить с мощностью огневого кармана крейсера всего один раз. Дальше накопители разрядятся, а собственный реактор у неё не такой мощный, чтобы кусаться с рейдером.

У парней было время на одну боевую фигуру и на один удар, чтобы «положить» щиты этого проклятого пирата. Если бы не вышло…

Дерен остыл наконец. Поставил чайник и достал йилан из последней партии. Для Рэма. Сам он обычно пил йоль — чайно-фруктовую смесь из старых областей Граны.

Эту часть планеты ещё называют Крайна. Говорят, там водятся реликтовые звери, которых завезли с Тайэ и Домуса.

— Но Бо бы меня не взял, если бы сомневался, — пробормотал Рэм, видя, что Дерен уже почти не искрит на стыках.

— Бо мог не просчитать каких-то критериев просто потому, что не знал о них, — отрезал Дерен. — У него не было дополнительного времени на просчёт ещё и твоей неумелости.

Сладкий запах йилана успокаивающей волной побежал по каюте, и старший замолчал. Он заварил себе йоль и опустился в кресло.

Рэм и Дерен жили в смежных модулях — дверь в дверь. Рэм мог бы уже отступить на свою территорию, разнос окончился. Но ему очень хотелось йилана.

Дерен умел заваривать его как-то по-особенному вкусно.

— Ну, о чём ты думал, а? — спросил старший тихо. — Ты был без второго пилота. Тебе даже не на кого было переложить огневую поддержку в критической ситуации.

Рэм пожал плечами.

О чём, о чём… Думал о том, что хемопластиковые шлюпки с биметаллическим сердечником — это другое поколение техники, постхаттские технологии. А тут какой-то «Реанорец-4».

Даже если не удалось бы снести ему энергетические щиты, оставалась возможность манёвра. Ушли бы как-нибудь. Да хоть бы и с места в прокол.

Нет, ну и круто же втроём захватить рейдер?

Ну как Дерен не понимает? Такую махину шлюпками стреножили…

— Да всё я понимаю, — отозвался старший. Мысли он по лицу читал влёт. — Адреналином тебе последнее разумение захлестнуло, да? Ну и зачем я учу тебя анализировать своё поведение?

Рэм дёрнул плечом. Хотелось сказать: «Ну, хватит мучить уже? Лучше в карцер сдай!»

Но он промолчал, конечно. Сам заслужил, чего теперь ныть.

Дерену было лучше знать, сколько и как воспитывать своего второго пилота. Ответственность-то на нём. А у старшего даже практики никакой нет — с детьми…

— Вальтер, а почему ты не женишься? — спросил Рэм.

— А это-то тут при чём? — Дерен удивлённо вскинул глаза.

— Амаль спрашивала… — Вздох. — Ты детей не хочешь, да?

Амаль была подружкой Рэма. Из эйнитской храмовой общины на Кьясне. Он очень к ней привязался и все увольнительные обычно проводил там.

— Мне тебя хватает, — отозвался старший уклончиво. — Ты меня с ума когда-нибудь сведёшь, Рэмка. Приказ какой был? Разведка! Если Эмор и Бо посчитали, что есть шанс рейдера пощипать, ну ты-то куда полез? Вызвался бы кто-то третьим. Я понимаю, что пальцы у тебя быстрые. А мозг?

Дерен был прав. Шлюпок в рейд вышло, как и положено, девять — полное звено.

Когда своих больше семи — есть даже возможность «карусели».

Движение задаётся случайным алгоритмом, и противнику его просчитать почти невозможно. С Бо такие штуки парни решали без навигатора, полный крышеснос для таггеров.

Рэму ещё не приходилось работать по вражеской технике в карусели — и ему дико хотелось. Ну и в треугольнике — тоже не приходилось. Туссекс ему показывал. Ну и…

Он искоса глянул на Дерена. Старший имел право снять его в наказание с боевых. И это было бы правильно…

— Вот хорошо бы снять, — фыркнул Дерен. — Но юрист написал, что кому-то надо глянуть на управление плантациями. Цифры ему не понравились. Так что вместо наказания ты летишь на Аскону. Увольнительных у тебя на три дня, но я попросил у Келли неделю, там быстрее не обернуться. Он подпишет.

— Прямо сейчас надо? — растерялся Рэм.

Вот ничего себе, прилетело! Да лучше в карцер, чем эта нудятина на плантациях!

— Утром, — никаких возражений Дерен слушать не собирался. — Сейчас тебе нужно управляющему написать. Чтобы не совсем как снег на голову. Никаких конкретных претензий к нему пока нет. Просто присмотрись. Возможно, он подторговывает налево. Но небольшими пока партиями, да и за руку не поймали.

Дерен хмурился: что-то его настораживало. Он мог предвидеть события, но эта способность то проявлялась в нём, то угасала, мучая внезапными всплесками.

— Тогда я... — Рэм оглянулся на дверь своей каюты. — Я переоденусь, да? А потом напишу юристу и управляющему?

Он-то хотел выпроситься на Кьясну к Амаль. Но она поймёт. Ведь Аскона — это у него такое наказание, а не развлечение.

Зато вечером Эмор предлагал победу отметить. Значит, можно будет оттянуться с парнями.

Ладно. Не так уж страшна эта противная Аскона, если перед полётом расслабиться как следует!

Дерен кивнул, соглашаясь, и Рэм тихонечко просочился к двери вместе с кружкой уже заварившегося йилана.

Переодеваться, конечно, не стал. Ну его.

Выскочил в коридор через вторую дверь и вдарил бегом до лифта, стараясь не расплескать любимый напиток. Кружку-то взял обычную, без домагнитки.

«Не убил?» — написал Эмор.

Он был в курсе. Видел физиономию Дерена, который на час раньше вернулся с военного совета на флагмане крыла и подрезал в ангаре радостное шлюзование своего второго.

Никто Дерена не ждал, и эфир был забит обсуждениями захвата рейдера: какие все молодцы и как круто его тремя шлюпками в дрейф положили.

«Завтра на Аскону послал», — на ходу отписался Рэм.

«Значит, сегодня — гуляем!» — весело отозвался Эмор.

Дисти Эмор был первым пилотом, как и Дерен. Характер он имел бодрый и неунывающий. Может, генетика, а может, это оттого, что он был одним из самых молодых в основном составе пилотов тяжёлого спецоновского крейсера «Персефона».

Не считая совсем уж мало поживших на этом свете Рэма и Бо. Хотя… Себастиан Бо — не в счёт. Он человеком только казался.

Рэм как-то раз видел Эмора после боя. После диких перегрузок, в кровище, которая хлещет изо всех дырок, когда скорость на разрыв и биполярку погасить нечем.

Но Эмор ржал как сумасшедший. И Рэм подумал тогда: оторви этому пилоту руку или ногу — он бы точно так же смеялся.

Дерен Рэма до экстремальных нагрузок не допускал. Все вылеты младшего были регламентированы. Но случилось так, что обычный разведывательный рейд перешёл в бой, и вот тут-то Рэма сорвало. Хэд знает, как захотелось, наконец, пострелять…

Иэх!..

Парень зажал затянутым в компрессионку запястьем отверстие в кружке и понёсся прыжками. Ну здорово же вышло! Здо-ро-во!!!

А Аскона… У отца там была плантация йилана, очень дорогого экзотского «чая» со свойствами нейростимулятора. Йилан иногда даже запрещали, но после войны все запреты были сняты, и торговля резко пошла в гору.

Рэм не знал, сколько он сейчас зарабатывает на йилане. Ему эта плантация была как ташипу рога, но куда деваться?

После смерти отца он остался единственным наследником и плантации, и многомиллионной производственной сети — от грядок до упаковки.

Дерен помог ему нанять управляющего, но присматривать всё равно приходилось. Уж слишком много попёрло в этот бизнес шальных эрго.

В войну ручеёк йилана еле-еле пробивался из Содружества в Империю — теперь хлынул рекой. Если посчитать, Рэм бы уже мог, наверное, купить крейсер. Вот только летать это не научит.

Другое дело здесь, на «Персефоне», где столько друзей, где каждый второй пилот пробивает планку «вне рейтинга»! Это же такое везение, когда тебя взяли туда, где умеют летать!

Ле-та-ть!

В порыве радости Рэм на полном ходу влетел в ангар, перепрыгнул через погрузчик…

Ну получилось же!

Он сумел! Он летает не хуже Эмора!

Радость омрачало только то, что грядущий день рождения, скорее всего, придётся провести в пути на Аскону. Но с другой стороны, будет шанс привезти парням подарки.

Кто сказал, что на день рождения нужно получать подарки, а не дарить? Дарить веселее! Эгей!

Очередное препятствие в виде контейнера Рэм преодолел в два прыжка — прыжок на контейнер и вниз!

И с размаху влетел прямо в грудь… капитану Пайелу.

Узнать он начальство успел, свернуть нет. Каких-то сотых долей секунды не хватило закончить манёвр.

А вот кэпу хватило, и он поймал Рэма, как мяч.

«Ну вот, всё-таки карцер!..» — успел подумать парень неожиданно весело. Наверное, от Эмора заразился.

Нет, ну смешно же? Второй раз налетел на начальство в одном и том же ангаре!

В капитане «Персефоны» Гордоне Пайеле было полных два метра роста, и телосложение он имел соответствующее.

На пол нарушителя субординации кэп ставить не собирался: держал на весу, разглядывал. Похоже, зацепила его не только история с треугольником.

Рэм начал перебирать последние грехи: ну, ничего же такого не было?

Ну, с Меем Гриером подрался. Так не видел никто. Они ж сообразили, что угол между лифтом и техническим боксом в камеры не попадает.

Ну, алайцев разыграли на рейде: кинули им дезу, что экзотианские патрульные идут на линию А16 через чёрный сектор. Такого шухера крокодилам наделали — три дня ржали…

— Веселимся, значит? — ехидно спросил капитан.

Мысли он, вроде бы, не читал, но по выражению лица выводы мог сделать далеко идущие.

— Никак нет! — выдавил Рэм.

Разговаривать, не ощущая палубу под ногами, было ужасно неловко. Ноги болтались, словно чужие. Не невесомость, а не понять что.

— Так это ты сегодня был в тройке захвата рейдера? — уточнил капитан.

— Никак нет! — выдал Рэм по инерции и опомнился: — Так точно!

— Зайдёшь ко мне завтра!

Кэп поставил Рэма на палубу и зашагал к выходу из ангара, переключаясь по дороге на другие дела. Браслет на его руке так и полыхал, обмениваясь сигналами и сообщениями.

Парень сглотнул, не понимая, что нужно сказать в удаляющуюся спину самого большого на корабле начальства.

Вот ведь наказал так наказал! Вот и мучайся теперь, думай, что будет завтра!

Стоп! Завтра же он на Аскону летит!

Надо же было предупредить капитана, что завтра Рэм никак не сможет явиться. Вот же Хэдова бездна!

Пассажирский корт, следующий по маршруту «Аннхелл — Питайя — Аскона»

— Вот так и вышло, что мне пришлось срочно лететь на Аскону, — закончил свой рассказ Рэм. — Пассажирским транспортом и с не самой чистой совестью. А вернусь — не знаю, что будет.