Граф Суворов

Глава 1

— Кажется сюрприз удался? — проводив взглядом Петра с Надеждой сказала Мальвина. — Даже слишком.

— А на что ты рассчитывала? Что он просто спишет все… что-то мне подсказывает что не спаси я ему жизнь, сегодня все закончилось. — мрачно проговорил я, рухнув в кресло. Но как бы я не хотел сосредоточится на дальнейших шагах, мой взгляд раз за разом возвращался к сияющей Ангелине.

Не скажу, что девушка была как-то по-особенному одета. Нет, конечно, огненное платье, ничуть не хуже, чем ледяное на Мальвине, было потрясающим. Но в то же время у других дебютантов одежда была столь же прекрасна. И все же, главным оставалось содержимое, а не упаковка, и как я уже говорил Ангелина сияла.

— Ну что, все неприятности того не стоили? — ехидно спросила Мальвина, без труда заметив, что я не могу оторвать глаз от своей девушки.

— Стоили. — нехотя признал я. — Но вы могли бы хоть рассказать о своих планах, тогда мы сумели бы заранее подготовиться к ударам со стороны твоего отца.

— Так мы и подготовились. Я, Инга, твоя мать… ну и Ангела, конечно. — постучав пальчиком по подбородку заметила Мария. — Все что могли сделать, не выдавая планов. А портить весь сюрприз. Тогда он бы не был сюрпризом! К тому же, я точно помню, как она при тебе говорила, что ее отец Дмитрий Меньшиков.

— Не помню такого. — нахмурился я.

— Вот же… мужчины. Вечно смотрите и запоминаете всякие пустяки вместо того, чтобы сосредоточится на действительно важных вещах. — фыркнула Мальвина. — А свою слезливую историю о том, как её мать добивался князь, как убил отчима и сжег магазин она рассказывала?

— Она не говорила, что это был отчим. — с трудом вспомнив детали заметил я.

— Ну конечно, она тоже была не в курсе. Её мать изнасиловали, когда той было семнадцать. Заткнули рот деньгами, пригрозили тюрьмой парню… в общем все уладили. — спокойно, словно о чем-то обыденном сказала Мария. — А потом, через восемь месяцев, родилась вот эта бесстыжая… Да не смотри ты на меня так! Вообще, если бы я не согласилась на эту авантюру, вы никогда не смогли бы быть вместе официально. Да она бы просто не узнала о своем истинном происхождении.

— То есть я должен сказать тебе спасибо? — уточнил я.

— Вот еще! Ты должен быть мне благодарен до гроба! Твоего. — тут же уточнила Мальвина, перехватив брошенный на нее взгляд. — И я должна стать матерью твоего первенца и наследника.

— Это… обсуждаемый вопрос. — ответил я, вновь вернувшись взглядом к Ангелине. — А вот за то что ты решила провернуть это за моей спиной...

— У нас не было выхода. — скуксившись проговорила Мария. — Либо так, либо Екатерина не соглашалась помочь нам с регистрацией и проведением документов через Нарышкиных. Суворовы ничего не добьются, а так у нас больше шансов на получение земель Меньшиковых. А это больше пятисот гектаров земли и пара небольших городов.

— От тебя я чего-то подобного и ожидал, но Ангелина. — я задумался, понятно что девушки хотели сделать как лучше, но это не отменяло того что прошло это все мимо меня, втихаря. И все же... — Пожалуй за такой подарок тебе и в самом деле можно многое простить.

— Тогда спешу тебе напомнить, что хотя бы из приличия, с супругой ты должен станцевать больше раз чем со всеми остальными девушками. — тут же не растерялась Мальвина. — И не забудь уделить внимание Инге, с ней ты должен повенчаться первой.

— Вы и об этом за моей спиной договорились? — нахмурившись уточнил я.

— Об этом ты договаривался с ней сам. — напомнила Мальвина.

— И верно. — я с трудом сдержался чтобы не поморщиться. Стоило взять себя в руки, как я начал замечать множество заинтересованных взглядов, сосредоточенных на Ангелине. И далеко не все из них были доброжелательными.

Понятно, что природу не обманешь и мужики в основном смотрели с плохо скрываемым вожделением. Хотя как мужики, джентльмены среднего возраста, лет до сорока пяти. Старше — скорее с заинтересованностью. Ну а младше тут кроме нас никого не было. Но вот женщины…

Если бы взгляды могли ранить — Ангелина уже истекла кровью от тысячи порезов. Девушки до двадцати однозначно воспринимали ее как соперницу, на фоне которой большинство смотрится блекло. От двадцати до тридцати — как неприятный отвлекающий он них фактор. Старше тридцати — как

Я буквально чувствовал концентрацию женской ненависти и зависти наполнявшей воздух. И несмотря на это Ангелина шла лучезарно улыбаясь, с высоко поднятой головой. И это было потрясающе. Конечно, возможно только я воспринимал ее именно так, но одетая ничуть не хуже Инга смотрелась на ее фоне несколько блекло. И только Екатерина, в своем платье золотого века тезки, Екатерины Великой, с гигантским бюстом держащемся, казалось, на конструктах и только за счет этого не выскакивающий из декольте, привлекал больше мужских взглядов.

Екатерина, императрица-мать, первая женщина государства, не так давно потерявшая второго мужа и демонстративно отказавшаяся от траура. Еще молодая, не замученная тяжелой работой, и при этом ухоженная и благоухающая. Мечта не только подростков, которым будет являться во снах, но и зрелых мужчин, ценящих не только красоту, но и ум.

— Мне кажется, или она ищет себе нового кавалера? — не поворачивая головы уточнил я.

— Твоя матушка? Я бы сказала, что скорее небольшое приключение и лояльного мужчину. К слову, вдовцов и неженатых в зале хватает, так что вполне допускаю что спать она одна больше не будет. — хмыкнула Мальвина, чуть подавшись вперед. — Ты же видишь, как она обозначает свой интерес, чуть моргая в сторону понравившихся кандидатов? Пять уже есть… о, а вот и шестой.

И в самом деле, один из мужчин, лет сорока, не сводивший взгляда с императрицы, встрепенулся и подался вперед, словно его окрылила муза.

— Теперь они будут драться за ее внимание. — усмехнулась Мария, отодвигаясь от края балкона. — Может даже насмерть.

— Хочешь, чтобы я за тобой ухаживал? Или просто пристегнул к кровати и как следует отшлепал? — усмехнувшись спросил я, и девушка на мгновение покраснела но быстро взяла себя в руки.

— Было бы неплохо. Я про первый вариант. Любой женщине приятно внимание. — ответила Мария. — К слову, Ангелине тоже. И Инге.

— Хотел бы я сказать, что «я старый солдат, и не знаю слов любви», но это будет ложью во всех отношениях. — усмехнулся я, — Считаю, что лучше один раз показать, чем постоянно говорить. А после ваших фокусов думать надо не о ухаживаниях и подарках, а об очередном наказании.

— О чем? — подняв бровь поинтересовалась Мария. — Можешь не отвечать, сейчас они поднимутся к нам, заодно посмотрим на сколько ты усвоил уроки этикета.

Екатерина, в сопровождении фрейлин, и в самом деле прошла по всему залу, и под громкие аплодисменты скрылась на лестнице, чтобы почти сразу оказаться рядом с нами на балконе. Пришлось вставать, чтобы поприветствовать императрицу-мать, и девушек. Ощущение было странное, вроде я видел их регулярно, Ангелину — так каждый день, но именно сейчас она словно светилась изнутри.

Всё желание разбираться и выяснять отношения как рукой сняло, это можно и нужно делать дома, без посторонних и свидетелей. Ангелина преобразилась и от души радовалась, считая что сделала мне лучше и не понимая к чему ее действия могли привести или еще приведут. Впрочем, прямо сейчас это не имеет никакого значения. Дома, все дома.

— Матушка, ты богоподобна. — улыбнувшись произнес я. — А твои фрейлины словно небесные нимфы.

— Опасно говорить такие комплименты при живой жене. — рассмеялась Екатерина, усаживаясь на центральное кресло-трон. — К слову, тебе с ней очень повезло.

— Еще бы. Жаль, что с тестем — нет. — со вздохом заметила Мальвина.

— Угрожал? — подняв бровь поинтересовалась Екатерина, и я кивнул. — Ну, этого стоило ожидать. Отдавать просто так наследство Меньшиковых он не захочет. К счастью, мы обо всем позаботились заранее.

— Даже с главой боярской коллегии? — уточнил я. — Как вы задобрили Нарышкиных?

— Какая разница? — улыбнувшись спросила Екатерина. — Главное, чтобы дети были счастливы… а брат поплатился за свое высокомерие.

— Если он начнет открытое противостояние — у нас не хватит ресурсов чтобы дать должный отпор. — покачав головой заметил я. — К тому же, как с западной компанией?

— Именно поэтому мы и сумели договориться с князем Нарышкиным. — вновь улыбнулась Екатерина. — После сегодняшнего покушения Петр не оставит это без ответа. Так что в судах будет участвовать его супруга. Первого помощника он лишился, как и существенной части поддерживавших его военных. Если он еще и от слов своих откажется, или вернется с поражением — потеряет остатки влияния.

— Выходит у него нет выхода? — уточнил я. — Он не император, а глава пусть и великого, но независимого рода.

— Слово дворянина — крепче стали. Иначе он не дворянин, и на слово ему никто верить не станет. Потеря репутации, потеря влияния… все это влечет за собой угасание рода. — наставительно произнесла Екатерина. — И брат понимает это куда лучше, чем кто-то еще. Откажется от своих слов, и сила его не спасет — места регента он лишится. А вместе с ним и влияния на экономику и политику.

— Не эти ли разборки внутри бояр и семьи, привели к тому, что страна чуть не развалилась? — нахмурившись спросил я. — Каждый хочет урвать себе кусочек.

— А как иначе? — улыбнувшись спросила Екатерина. — Это естественное состояние человека — желать больше, чем есть, и куда больше, чем заслуживаешь. Лень, один из неистребимых грехов человека. Как и жадность, и похоть. Но о твоей душе, мне кажется, беспокоиться поздно.

— Когда вокруг столько прекрасных женщин, а мужчину не сдерживают рамки закона, придерживаться морали очень тяжело. — искренне вздохнул я.

— Боюсь вашей супруге придется с этим смириться. — так же вздохнула Инга.

— И даже супругам. — лучезарно улыбаясь заметила Ангелина.

— Тут да, больше у его высочества никаких отговорок нет и быть не может. — усмехнулась Екатерина. — Правда, у нас возникает неприятная ситуация с судебными исками и дополнительным подтверждением происхождения нашей милой Ангелины, но сегодня можете об этом не думать. Танцуйте, Развлекайтесь. Веселитесь. Но постарайтесь не забывать о приличиях.

В этом она была совершенно права, и хотя выход дебютанток я совершенно пропустил мимо ушей и глаз, был занят куда более приятным и близким зрелищем, на первый открывающий танец всё же вышел с Марией. Как она верно заметила — «я всегда была и буду первой». Для нее это было важно, но только сейчас я понял на сколько это существенно с точки зрения окружающих.

Именно с ней мне придется выходить во время всех крупных официальных приемов. С ней танцевать открывающие и закрывающие пары. С ней посещать другие страны и посольства. И конечно, если первый ребенок будет от неё, именно он станет наследником империи. Казалось бы небольшой, но очень важный нюанс.

Но это стоило того. Если верить словам Мальвины и матери, именно супруга добилась того, чтобы Ангелину рассматривали не как очередную провокацию в отношении Петра и обычную фаворитку, а именно претендентку в мои законные жены. Для того чтобы этого добиться придется еще очень постараться — но начало положено.

Вполголоса переговариваясь с супругой, мы закончили обязательный танец, вполне довольные собой и друг другом. А затем я, пересилив себя, пригласил на танец Ингу. Обещание, не то, от чего можно отказаться. Даже если не рассматривать весь Северный Урал в качестве приданого. К тому же, пусть у мне и не было влюбленности в отношении с девушкой, нас связывала крепкая дружба и деловое партнерство.

Забавно, наверное, рассуждать о подобном, когда тебе семнадцать. Когда гормоны бьют в голову стоит оказаться в объятьях любимой девушки, и чтобы не сорваться приходится их нейтрализовать, контролируя меридианы. Но если в моем случае все было объяснимо, то у девушек просто произошло раннее взросление. Да и не так это мало, если подумать, особенно с их жизненным опытом.

Инга потеряла родителей и осталась с дедом, который воспитывал наследницу рода. Серьезную, ответственную, тихую… к счастью, девушке хватало мозгов компенсировать свои внутренние проблемы и одновременно использовать полученные знания и связи в свою пользу. Но и о деле Рода она не забывала.

Мария, не знавшая материнской любви, воспитывавшаяся в постоянном окружении недоброжелательниц и получившая если не раздвоение личности, то сильное ее искажение. Когда она могла мило улыбаться, одновременно втыкая нож в спину тому, кому улыбается. Зато живя в дворцовых интригах с самого рождения, она чувствовала себя в ней как рыба в воде. И к моему огромному счастью я являлся тихой гаванью надежности и стабильности, которую она выбрала своим домом. Со мной супруга могла забыть о постоянной тревоге и быть сама собой.

Ангелина, единственная кто не был обделен родительской любовью, но отняли у нее эту любовь и заботу с такой жуткой и откровенной жестокостью и цинизмом, что это не могло не сказаться на характере. И все же во время третьего танца, когда я наконец сумел себе позволить пригласить девушку, нас обоих переполняло счастье.

Любые слова оказались совершенно ни к чему. Мы понимали друг друга по одним движениям, и совершенно забылись в танце. И поняли, что мелодия закончилась только по громким аплодисментам, идущим со всех сторон. Забывшись, мы вышли в центр, и кажется гармония пересилила все остальное.

— Ну, зато в высшем свете теперь будут обсуждать не нападение террористов, а личные предпочтения будущего императора. — с сарказмом заметила Мальвина, когда мы поднялись обратно на балкон. — Следующий танец мой.

— Договорились. — легко согласился я, и только после задумчивого взгляда императрицы понял, что мы с Ангелиной продолжаем держаться за руки.

— Ох дети. — улыбнулась Екатерина. — Развлекайтесь. Молодость так скоротечна. Впрочем, хоть я еще молода телом и душой, от внуков не откажусь.

— А формальное восхождение на престол? — удивленно повернулась к ней Инга. — Разве наследник не должен появиться после?

— Все зависит от точки зрения. Многим монархам приходилось ждать своей очереди на престолонаследие до глубокой старости. А некоторые и вовсе переживали своих детей, отдавая власть в руки внуков. Прошу прощения, дорогая. — тут же спохватившись положила ладонь на руку Инги, Екатерина. — Мне тоже очень не хватает твоего деда. Вот с кем бы я вышла на танец не смотря на его возраст. Он был настоящим лордом и человеком чести.

— Вам, матушка, грех жаловаться на внимание кавалеров. — шутливо заявила Мальвина. — Кажется внизу вас уже целая очередь дожидается.

— И в самом деле. — подняв бровь взглянула вниз императрица-мать. — Ничего, пятнадцать минут еще подождут.

С этими словами, словно нечаянно, она обронила вниз платок, к которому тут же потянулся десяток рук. Я с удивлением даже заметил схлестнувшиеся в воздухе конструкты. Кажется, господа шли на любые ухищрения, лишь бы раздобыть заветный предмет и получить повод первым подойти к императрице. А ведь там стояли не юнцы, а солидные мужчины.

— Подогреем слегка интерес. — улыбнулась, заметив оживление Екатерина.

— А если достойному кандидату просто не повезет? — удивленно спросила Инга.

— Зачем мне неудачники? — пожала плечами императрица-мать.

Логика и в самом деле была железной. Не поспоришь. Вот только мимолетное сражение сложно было связать с удачей. В конце концов платок поймало сразу двое, и в их руках уже появились проводящие клинки. Остальные мужчины тут же сделали шаг назад, освобождая площадку.

— А вот теперь, кажется, пора. — усмехнувшись сказала Екатерина. — Доченька, Ангелина, проводите меня вниз. Не спускаться же мне одной?

— Как прикажете, матушка. — без споров поднялась Мария. — Не развратничайте тут без нас.

— Как вы можете такое говорить? — насупилась Инга, на что Ангелина лишь похлопала девушку по плечу.

— Мы ненадолго, не скучайте. — сказала рыжая, и Екатерина вышла с балкона.

— Она права. — заметил я, когда пауза слишком затянулась. — Наследники империй женились, рожали детей, и лишь под старость становились правителями. Мне это не грозит, но и ждать девять лет нет никакого смысла.

— Если таково будет твое желание. — замявшись проговорила Лугуй.

— А какое желание есть у тебя? — спросил я у девушки.

— Я же вижу, как ты на нее смотришь. На Ангелину. Даже мне понятно, что на меня ты так никогда не взглянешь. — со вздохом проговорила Инга. — Но я готова выполнить свой долг перед родом.

— Я спросил тебя вообще не об этом. — улыбнувшись я взял ладонь девушки и накрыл ее сверху. — Чего хочешь лично ты?

— Я? — Инга на мгновение запнулась, потом нахмурилась, и лишь потом взглянула на меня став совершенно серьезной. — Я хочу выйти за вас замуж, ваше высочество. А потом… родить детей…

— Хватит смущаться. — улыбнулись я поднял ее лицо за подбородок, так чтобы наши глаза встретились. — Если это твое желание, то оно совершенно не противоречит моей воле. А вместе мы добьемся куда большего чем поодиночке.

— Смотри, я же говорила, их и на минуту оставлять нельзя. — с порога заявила Мальвина, уперев руки в бока.

— Может он так со всеми девушками, не только с нами? — наигранно-сокрушенно проговорила Ангелина. Но долго держать грустное лицо не смогла и ее губы вновь растянулись в счастливой улыбке. — Когда свадьба?

— СвадьБЫ. — поправила ее Мальвина. — Вы должны пойти под венец до того, как это сделает Петр с Ольгой. Она обручены, но не женаты, ее права на имение и земли столь же спорны что и твои, но так у тебя будет больше шансов. Впрочем, все это завтра! А сегодня — давайте танцевать. Следующий танец мой. И только попробуй смотреть на меня менее влюбленными глазами.

— Сделаю все что смогу. — усмехнулся я, поднимаясь. — Но ничего не обещаю. Тут все зависит от двоих…

Резиденция регента, восточное крыло зимнего дворца.

— Дорогой, что-нибудь нужно? — осторожно приоткрыв дверь в кабинет спросила Ольга. Несмотря на то, что они были помолвлены и регулярно занимались сексом, она все еще боялась Петра и его законной супруги. Но сегодня произошло небывалое — после возвращения с бала Надежда сама послала ее к мужу.

— Зайди. — приказал Петр, с явной неприязнью. — Ты уже слышала, что произошло на балу?

— Да. Появилась какая-то самозванка, которую поддержала императрица. — пожав плечами ответила Ольга.

— Самозванка? Если бы. — фыркнул Петр, толкнув в ее сторону включенный планшет. — Твой дядя Дмитрий был тем еще идиотом. Мало того что член в штанах держать не умел, так ещё и пользовался весьма… прямыми и легко проверяемыми методами.

— Это что? Расследование? — нахмурившись Ольга быстро пробежала глазами по тексту. — Изнасилование… убийство? Боже, зачем?

— Её мать была весьма привлекательна, в свои семнадцать лет. Да и дочь, скажем прямо, не серая мышка. — усмехнулся Петр, отворачиваясь к окну. — Скажу прямо, пока Долгорукие на нашей стороне, мы можем выиграть суд. Это будет не просто, учитывая, что документы уже стали достоянием общественности и тайной канцелярии, но возможно. Однако если у тебя есть семейные архивы, доступ к дневникам дяди, и любая информация, которая может подтвердить эти факты — ее нужно уничтожить.

— Если что-то и есть, то в особняке. — нахмурившись ответила Ольга. — Я немедля попрошу слуг…

— Нет. Дело слишком важное чтобы просто так доверить посторонним. Возьми охрану, доверенных лиц, и езжай в особняк сама. — приказал Петр. — После — доложишь о результатах. И помни, от этого зависит твоя жизнь. Успей первой.

Петроград. Где-то на окраинах.

— Рад, очень рад что мы сумели найти общие точки соприкосновения. — улыбнулся мужчина, стоящий над телами десятка служителей тайной канцелярии. Гриня, регентский секретарь, до этого зажатый службой разведки, сейчас находился в столь же плачевной ситуации, только загнал его этот жуткий человек, из рукавов которого выглядывали щупальца. Да полно те, человек ли он вообще?

— Если вы доставите меня к моим союзникам, в Варшаву, то получите всяческую поддержку. Не только от нашей ячейки, от всего мира! — настойчиво повторил секретарь. — Деньги, оружие, алмазы — все что вам нужно.

— О, поверьте, я очень люблю деньги. И от оружия не откажусь. — усмехнулся собеседник, наконец выходя в луч света, и секретарь с удивлением понял, что уже где-то видел это лицо. Он проходил по какому-то из дел, которым интересовался его бывший начальник. Вот только никак не мог вспомнить кто это…

— Если интересует — вы это получите. — как можно уверенней сказал Гриня.

— Даже не сомневаюсь. Но в первую очередь меня интересует информация, об одном молодом человеке. Нашем с вами общем знакомом. — усмехнулся барон Сбажин. — И его слабых местах. Не беспокойтесь, у нас один враг.

— Раз так, я расскажу все что знаю. — окончательно придя в себя сказал секретарь. — А после, когда я окажусь в безопасности, вы получите от меня все необходимые ресурсы для уничтожения императора.

— Значит договорились. — протянул руку Сергей, и Грине потребовалось всего несколько секунд чтобы перебороть неприязнь и страх перед щупальцами. У них общий враг, и он пойдет на все, для того чтобы сделать свою страну снова свободной и великой.

Где-то посреди Атлантического океана.

— Почему мы встречаемся только втроем? — спросила Вторая. — Разве решения по России не требуют полного собрания?

— Не в этот раз. — ответил с улыбкой первый. — Просто небольшое тактическое обсуждение, не требующее глобального вмешательства. Наш проект Прометей, пришел в основную стадию, однако у нас нет там сторонников соответствующей местному царьку силы. Придется вмешаться лично.

— Так пусть этим займется седьмой, это же его зона ответственности. — фыркнув посмотрела на старика Вторая.

— Не могу. Мы еще не готовы к моему возвращению. — холодно ответил Седьмой.

— Значит привезите бомбу. — женщине совершенно не хотелось возвращаться в восточную Европу, особенно на малую родину, но она прекрасно понимала к чему идет разговор. — Второго очищения они не переживут.

— Не переживут. — согласно кивнул Первый. — Но тогда на месте их столицы образуется прорыв и новая зона. Все к чему мы стремимся — будет потеряно. Нет, уважаемая коллега. Это ваша зона ответственности, и вам придется отправится в Варшаву и разобраться на месте. Все ресурсы общества в вашем распоряжении.

— Все? — на всякий случай уточнила Вторая.

— В разумных пределах, естественно. — улыбнулся Первый. — Разрушать страну не стоит. Даже если у вас с ней связаны не самые лучшие воспоминания.

Глава 2

Вечер удался на славу, отдохнули так, что впору брать отпуск. Несмотря на то что все мои пары состояли из жены и фрейлин императрицы. И дебютантки, и дамы чуть старше, навязчиво маячили перед глазами. Но больше всего учудила ее величество императрица-мать.

Словно стараясь переплюнуть знаменитую тезку, в честь которой и получила имя, она кутила как безумная. Кавалеры выстраивались в очередь, дрались, случилось даже три дуэли за место на танец. К счастью, обошлось без смертоубийства. А совершенно неожиданным для меня лично результатом выходок Екатерины стало даже не то, что спать она ушла с двумя великими князьями, а то что из-за ее поведения остальные барышни тоже совершенно раскрепостились. В одиночестве никто не спал.

В том числе и я. Хотя надо сказать, что Инга в последний момент передумала и все же заняла гостевую комнату, но думаю часам к четырем утра она могла передумать. Ангелина, отстранявшаяся от меня на протяжении последнего месяца, полностью раскрылась, и мы слились в единое целое. И до утра все было прекрасно. Жаль пробуждение вышло не самым приятным. Я собирался устроить девушкам холодный душ, чтобы объяснить глупость их действий в тайне от меня, но судьба оказалась к ним, и ко мне, куда более жестока.

— Его высочество отдыхают, не положено. — раздался снизу настойчивый голос Василия. — Хотите что-то передать — отдайте мне.

— Никак нельзя, у меня приказ. — ответил другой, грубый и низкий голос.

— А ну отойди в сторону, лакей! — чуть не заверещал третий. — Ты препятствуешь правосудию!

— У меня приказ. — снова заявил низкий голос. — Прошу пропустить.

— Не положено! — упрямо повторил Василий. — А ну стоять! Стоять кому говорю!

— Чтобы я всякую чернь слушал?! — взвинтился истеричный голос. Понимая что поспать мне уже не дадут, а вымотавшиеся девушки не проснуться даже от выстрела пушки, я поднялся с постели и не умываясь накинул на себя штаны и махровый халат. Судя по крикам накал страстей возрастал, и мне совершенно не хотелось слышать этот ор.

— Стой, стрелять буду! — рявкнул Василий, а следом и в самом деле раздался выстрел.

— Ты… ТЫ! Посмел на меня руку поднять?! — взвился истеричный голос, и выйдя на лестницу я увидел, что принадлежит он парню лет двадцати-семи, в жандармской форме, но с гербом на лацкане. Правда я его с первого взгляда определить не взялся, так что можно с уверенностью сказать — не великий князь. Остальное — пустяки.

Парень как раз закончил формировать ядро, и с гнусной ухмылкой отправил его в Василия. Базовый, не слишком маленький конструкт, но при этом летевший по хитрой дуговой траектории. Интересно как он этого добился, и где научился подобному трюку. Не став дожидаться пока, снаряд прилетит в моего денщика и адьютанта, я сбил его собственным ядром, сжатым в два раза.

— Что, как? — нахмурился не ожидавший провала парень, заметивший только что удар не достиг цели и тут же начавший формировать новый.

— Кто безобразничает в моем доме? — спросил я и подпрыгнувший от неожиданности истеричный кинул ядро куда смог — в мою сторону. Но так криво что мне даже уворачиваться не пришлось. Жаль, конечно, стену, в которой осталась глубокая выбоина, но…

— Нападать на цесаревича вздумал, холоп?! — рявкнул я, и парень аж присел. — За такое одно наказание — смерть!

— Ошибка! Ошибка вышла, ваше императорское величество! — рухнул истеричный на колени. — Не хотел, не велите казнить!

— Вчерашний генерал что-то подобное кричал, да только поздно было. — вспомнил я оборванного главу Преображенского полка. Судя по округлившимся глазам, парень тоже уже слышал о происшествии на балу, а потому начал биться об пол лбом, причитая и ревя навзрыд. Отвратительное зрелище.

— Убирайся с глаз моих вон. — скомандовал я, скинув истеричного прессом к самому крыльцу. — Что тут творится? Где охрана?

— Доброе утро, ваше высочество. — поклонился Василий. — Боюсь вся охрана занята во дворе.

— Чем это? — искренне удивился я, и выглянул наружу. И в самом деле, народу было столько, что машины с хорошо различимым гербом жандармерии перекрыли улицу. К слову, кроме обычных автомобилей там присутствовало множество боевой техники, даже пара орудий ПВО. Кто-то отнесся к предстоящей операции серьезно, но не подумал о последствиях такой демонстрации.

— Какого черта происходит? Отвечай. — спросил я у низкого мужчины, поперек себя шире. Несмотря на преклонный возраст и некоторую обрюзглость он выглядел довольно внушительно. Возможно, из-за ширины плечи и толщины рук. А может, потому что из-под полы его плаща торчал ствол крупнокалиберного автомата.

— Приветствую вас, ваше высочество, прошу прощение что портим вам утро. — хмуро проговорил мужчина. — Я старший следователь центрального жандармского управления Евгений Добер, а это, его светлость Виталий Бульдер. У нас ордер на арест девицы Ангелины Лисичкиной.

— Вот как? И вы, два клоуна, тонкий и толстый, решили прийти ко мне в дом, прихватили с собой небольшое войско и посмели у меня что-то требовать? — чуть подняв бровь спросил я. — А этот глист еще и напасть на меня решил…

— Это была совершеннейшая случайность, ваше высочество. Никто и думать о подобном не смел. — нахмурившись ответил старший сыщик.

— Случайность? Что-то многовато случайностей. В начале вы приходите с армией. Затем атакуете меня в собственном доме. А в конце еще и смеете заявлять, что княжна Меньшикова, по-вашему какая-то там девица? — спросил я, недобро усмехнувшись.

— Не мы, ваше императорское высочество, мы лишь выполняли приказ. Вот, будьте добры, прочтите. — протянул бумагу сыщик, но взял ее Василий.

— Здесь сказано, что по сведениям жандармерии, гражданка Лисичкина — самозванка, выдающая себя за княжну. Что само по себе есть преступление. Мало того, вчера, для скрытия улик против неё, неизвестные сожгли особняк Меньшиковых вместе со всем его содержимым. — спокойно зачитал адъютант. — Девицу Лисичкину приказано доставить в главное здание жандармерии для допроса.

— Чья подпись? — уточнил я.

— Его сиятельства князя Долгорукого. — незамедлительно ответил Василий.

— Похоже они решили, что все долги уже отдали. Ну что же, как хорошо, что у нас по всему дому стоят камеры, как раз на случай покушения. — усмехнувшись сказал я. — Запись об этом уже к вечеру будет на всех каналах страны. А вы можете прощаться не только с пенсией, но и титулами.

— Мы лишь выполняем приказ по защите закона. — устало, явно давно смирившись со своей участью произнес старший сыщик. — Вы должны знать, что своими действиями вы препятствуете правосудию и возможно укрываете опасную преступницу. А возможно все это гигантская ошибка. В любом случае, согласно протоколу, мы должны доставить девицу для дальнейшего выяснения ситуации в центральное отделение.

— Раз должны, значит доставите. Но не раньше обеда. — подумав решил я. — Сдайте оружие и можете дождаться меня в холле. Остальные пусть пойдут вон. Кого чужого найду на своей земле через пять минут, буду считать врагом. Со всеми вытекающими последствиями. Вы, пеня поняли?

— Как не понять, ваше императорское величество. — глухо ответил сыщик, и откинув полы плаща сдал оружие Василию

Не знаю уж, что сказал длинный остальным, но через пять минут лужайка и дорога перед моим особняком очистилась от посторонних. Кажется, даже кошки и птицы предпочли покинуть опасный участок. Но торопиться чтобы не заставлять следователя ждать я не стал. Наоборот, ситуация представлялась крайне скверной, так что я решил не действовать наугад, а собрать все варианты.

— Делами аристократов, особенно княжеского рода, занимается исключительно тайная канцелярия. У жандармерии нет на это никаких прав. — заявил Константин, когда закончил проверять документы. — Но учитывая, что именно в подделке происхождения ее обвиняют — формально права у них есть.

— Даже если она связана со мной? — на всякий случай уточнил я.

— Вы не женаты, и даже не помолвлены, так что с точки зрения закона, даже оказывая ей протекцию, вы не можете вмешиваться на прямую. — спокойно сказал Багратион. — Однако это все разговоры в пользу бедных. Учитывая, что доказательства родства проверялись тайно, стоит их обнародовать, чтобы разрешить возможный конфликт. А до тех пор придется сдаться жандармерии.

— Даже не подумаю. — покачал я головой. — Это явная подстава со стороны Петра, а значит, стоит ей оказаться без моей защиты, ее попытаются отравить, убить или сделать еще что-то такое, что выведет ее из игры.

— Наши подозрения не повод для того, чтобы не выполнять закон. — покачал головой Константин. — Вы в первую очередь будущий государь, а значит обязаны показывать гражданам пример.

— Не понимаю, о чем ваш спор. — чуть зевнув проговорила Мальвина. — Ангелина, одаренная с подтвержденным восьмым рангом. А значит должна проходить по протоколам тайной канцелярии. Это достаточное основание, чтобы здесь и сейчас отказать жандармам. Их приказ явно преступен.

— Отец не станет поддерживать Долгоруких или Петра, но попробует обернуть это в свою пользу. — предположил Багратион-младший. — Думаю будет настаивать о переходе в его подчинение гвардии и собственной безопасности. А они находятся под контролем Екатерины. Императрица их никогда не отдаст.

— Можно пойти еще одним путем. Ангелина же получила при выпуске из училища младшее офицерское звание, и формально все еще находится на службе? — уточнила Инга. — Значит можно обратиться в военную прокуратуру, которая подчиняется Суворовым, а не Долгоруким.

— Там дело могут перехватить Нарышкины, но это все равно выиграет нам кучу времени. — задумчиво проговорил я. — В таком случае так и сделаем, пусть бегают по кругу, а мы пока подготовимся. Василий, пригласи к нам господина Добера.

— Слушаюсь. — улыбнувшись кивнул адъютант и через пару минут вернулся с грузным сыщиком.

— Тщательно изучив документы мы нашли в них несколько важных ошибок. — сказал Константин, встав напротив жандарма. — Здесь указано арестовать и доставить до выяснения обстоятельств девицу Лисичкину, верно?

— Так точно. — не стал спорить сыщик.

— Вот только девиц Лисичкиных тут нет. Есть ее высокоблагородие Ангелина Лисичкина, одаренная подтвержденного восьмого ранга. — улыбнувшись ответил Багратион, продемонстрировав документы Ангелины, полученные после поступления в высшую военную академию. — Есть ли у вас ордер на арест дарников такого ранга?

— Никак нет. — сверившись с документами ответил сыщик. Кажется даже с некоторым облегчением.

— В таком случае советую вам вернуться в отделение, и написать о текущем несоответствии рапорт. — все так же вежливо улыбаясь сказал Константин. — Передадите дело тайной канцелярии, они проверят все и выпишут свой ордер. А там уже пусть сами голову ломают, как будут связываться с императорской четой. И вы окажетесь не в накладе, и закон соблюден и в букве, и в духе.

— Спасибо, ваше сиятельство, вы полностью правы. — улыбнулся сыщик. — Могу я забрать свои бумаги?

— Ваши, безусловно. Вот ваше удостоверение и права. Что же на счет приказа — он останется у нас, в качестве вещественного доказательства. — ответил Константин, возвращая часть документов. — Более мы вас не задерживаем. Всего доброго.

— Еще раз спасибо, за то, что помогли разобраться в ситуации. — умудряясь одновременно хмурится и извиняясь улыбаться ответил сыщик, и вскоре Василий выпроводил его восвояси.

— Не думала я, что отец пойдет на такую откровенную подлость. — поджав губы проговорила Мальвина. — Он же должен понимать, что мы такое просто так не оставим?

— Естественно. И вполне возможно, что его просто подставляют, стремясь посильней столкнуть нас лбами. — подумав согласился я. — Только вот твой папенька, перина ему стекловатой, и без посторонней помощи вполне справляется с образом грозного и воинственного тирана.

— Кто бы говорил. «Кто не уберется через пять минут — того я обезглавлю». — передразнила меня Мальвина. — Надо все тщательно проверить. Слишком явная провокация. Да и техники такой у жандармерии совсем недавно не было.

— Зато была у тайной канцелярии. — кивнул Багратион. — Как бы то ни было, мы должны тщательно подготовиться ко всем вариантам. И к тому, что это провокация, и к тому, что это лишь начало полномасштабной атаки.

— Если они объявят нам юридическую и подпольную войну, то станут нападать на наши предприятия. — подумав сказала Инга. — Нужно будет временно усилить их безопасность. Возможно нанять еще охрану.

— Не стоит. У нас сейчас достаточно одаренных которым требуется практика. — решил я. — Отправим их малыми группами, по одному взводу на завод. Заодно потренируются и отработают координацию.

— Нужно выяснить подлинность документов, так что я сделаю копии и съезжу в центральное отделение. — сказал Багратион. — На случай если это все-же не они, стоит пока оставаться дома, чтобы не вызывать лишних подозрений.

— А как на счет сгоревшего особняка? — поинтересовалась Ангелина.

— Там был нестоящий дворец, не хуже этого. — вздохнула мечтательно Мальвина. — Будет очень жаль если он сгорел дотла.

— Да я не об этом. Если правда и его сожгли, то не просто же так, нам в назидание? — пояснила Ангела. — Денек, конечно, жалко, но мы же не граф Рублев, должны думать не только об обогащении.

— Могли устранять следы, попытки разом уничтожить что-то что могло сыграть против нас. — задумчиво проговорил я. — Если это так, то мне хотелось бы посмотреть на руины своими глазами. Возможно, я сумею найти или увидеть что-то что остальные пропустили.

— Хорошая идея, ваше высочество. Но прежде — свяжитесь с его сиятельством Мирославом. Подстраховка в виде военной полиции нам не помешает. — посоветовал Багратион, и мы дружно сели за коммуникаторы. Одни выясняли ситуацию с особняком, другие разбирали документы, ну а я звонил приемному деду.

— Боюсь ситуация несколько сложнее, чем отфутболивание документов между ведомствами. — выслушав мою историю сказал Мирослав. — Петроград — вотчина северного флота. А его адмиралом является Нарышкин. Можно приписать ваш фрегат к одной из наших флотилий, но это невозможно провести задним числом.

— Значит сделайте это сегодня. — попросил я. — Все необходимое я пришлю с курьером, если нужно будет мое присутствие — прилечу сам.

— Не стоит беспокоиться, уверен, мы справимся и с одними документами. Перешлю заполняемую форму, вернете в трех экземплярах, заполненную и подписанную — сказал Мирослав. — После этого шанс что Ангелина попадет в застенки карцера северного флота будут минимальны. Но на вашем месте я бы всерьез подумал — зачем такое делать. Ведь документы о расследовании и родстве вчера были высланы всем.

— В смысле всем? — удивился я. — Что, вообще?

— Нет, конечно, только великим родам и министрам. Но круг лиц достаточно обширен. Быстро такое не замять. — ответил Суворов. — К слову, наследной княгине Ангелине Меньшиковой придется несладко. Подробностей там много, и они не самые приятные, и со стороны Меньшиковых, и с ее собственной. Я перешлю, чтобы ознакомились.

— Благодарю. — чуть напрягшись ответил я. Ну, а когда документы пришли стало совсем не весело. На двадцати страницах доклада о расследовании истинного родства Ангелину то и дело называли безродной, черной, сиротой и многое другое, четко заставляя прочитавшего сей опус воспринимать девушку не как жертву, а словно опасное животное.

— Это нас так императрица поддерживает? — ошарашенно проговорил я.

— Тоже скорее всего вброс. — проговорила Мальвина, отодвигая документы. — Но этот, в отличие от предыдущего, подготовлен куда лучше и профессиональней. Если изначально не знать, что Ангелина — жертва, можно постчитать что она сама виновата во всем произошедшем. Так или иначе — против нас начали полномасштабную политическую войну. Ведь как не крути, а жениться на простушке ты не можешь. Особенно запятнавшей себя такими связями.

— Не было ничего такого! — с плохо скрываемой обидой произнесла Ангелина, отбросив прочь планшет с сообщением. — Я тут словно шлюха, которая ложилась под каждого кто мог мне на пути помочь. Буквально отдававшаяся за яблоко в приюте!

— Не убить так лишить титула, а если даже и с этим не выйдет — испортить репутацию так, чтобы брак стал просто невозможен. — покачала головой Мария, откладывая последний лист. — Пожалуй к такому я и в самом деле не была готова. Это уже как-то перебор.

— И что теперь? Кричать что я не такая и оправдываться? — с трудом сдерживая слезы проговорила Ангелина. — Не стану! Пусть они сдохнут, но я не такая!

— Ну хоть гордости хватает, уже хорошо. — усмехнулась Мальвина. — В такой ситуации нельзя идти на попятную или показывать слабость — сожрут с потрохами. Наоборот, нужно переходить в контрнаступление, сдвинуть внимание с нас, на наших противников… и начать можно с Ольги. Дважды невесты, ин разу не жены. Да, думаю может получится неплохой слух.

— Одними слухами проблему не решить. — поднявшись с кресла сказал я. — Девушки, оставайтесь в особняке и никуда не отлучайтесь. Пока меня нет, пусть все будут в повышенной боевой готовности.

— Возьмешь с собой Тарана и Макса? — уточнила Мальвина.

— Нет, после вчерашнего стало явно что они мне только помешают. Я полечу на фениксе. Моем артиллерийском катере. — подумав решил я. — У него в случае чего и бронирование есть и необходимая огневая мощь.

— На официальные приемы — в штурмовом шлюпе. На прогулки — в артиллерийском катере. А в государственные визиты на чем? На фрегате или линкоре? — с едкой ухмылкой спросила Мальвина.

— У каждого есть свои недостатки. — пожал я плесами. — У меня — страсть к военной технике. Всё, будет какая-нибудь информация, звоните. Василий, составишь мне компанию в качестве второго пилота?

— Конечно, ваше высочество. — чуть склонившись ответил воспитатель. — Только документы возьму и в летный костюм переоденусь. А то мало ли, пригодится…

Глава 3

Только после нескольких месяцев простоя и регулярного пилотирования штурмового шлюпа я понял, насколько маневренней и удобней в управлении мой артиллерийский катер. Или по-простому — истребитель. Пилотировать его было одно удовольствие. Машина мгновенно отзывалась на каждое прикосновение штурвала и давала такое ускорение что земля под нами превращалась в смазанное пятно.

Я так увлекся что на протяжении часа просто летал за городом, правда в одиночестве мне это удалось делать лишь пять минут, после этого нас запеленговали и гарнизон Петрограда выделил два корабля поддержки, которые должны были снять все вопросы из серии «что за псих летает над пригородами выделывая мертвые петли и бочки». Но офицеры выдались из спокойных и не стали мне мешать.

Вытянув штурвал на себя, я заставил взмыл в небеса. Перегрузка вдавила меня в кресло, кровь зашумела в ушах, а нос заложило. Организм отчаянно сопротивлялся неестественному положению вверх тормашками, требуя, чтобы его вернули на место. И вознаградил меня дохой эндорфина.

— Ты как там? — запоздало спросил я, оглянувшись.

— В полном порядке. — ответил с придыханием Василий. — Но в следующий раз возьмите кого-нибудь по моложе.

— Как приземлимся — я тебя пролечу. — усмехнулся я, выходя на курс. — Феникс ведомым, иду на посадку.

— Слышим вас отчетливо, Феникс, доведем вас до приземления. Раньше отпустить не можем, приказ. — ответил в наушнике пилот одного из сопровождающих нас катеров. В отличие от меня кульбиты в воздухе они не выписывали, но и не мешали, держась на почтительном расстоянии.

— Понял, возражений нет. — с легкостью согласился я, начиная постепенно снижаться. Внизу, под облаками, была обычная для начала ноября Петроградская хмарь и смразь из снега с дождем, но даже они не могли укрыть от себя ухоженный лесопарк, где елочки были рассажены рядами. В центре всего этого великолепия стоял трехэтажный особняк и несколько домов для прислуги, скрытых частыми деревьями. — Мы точно по адресу? Что-то я пожарища не наблюдаю.

— Точно, но я проверю. — проговорил штурман, пока я заставил истребитель зависнуть в нескольких сотнях метров над землей. — Это он.

— Что-то тут не так. — я задумчиво посмотрел на здание, затем на летящих рядом с нами катера. — Господа, не против составить нам компанию?

— Боюсь у нас четкий приказ, сопровождаем только в воздухе. — с явным сожалением ответил ведомый.

— Принято. — сказал я, отключившись, и думая, как поступить дальше, но в этот момент загорелась лампочка связи на коммуникаторе. — Слушаю.

— Не летите туда! — услышал я возмущенный вопль Мальвины. — Вы же еще не прилетели? Скажи, что еще нет!

— Прямо сейчас мы висим над совершенно целым особняком Меньшиковых. — ответил я супруге. — В чем дело, объясни спокойно.

— Давайте я. — произнес Багратион и переключил на громкую связь. — Нам удалось опознать одного из сыщиков. Того — нервного. Это единственный сын княжны Балконской, до сих пор числящийся императорским гвардейцем и канцелярским советником. Очевидно, по протекции матери, но это не так важно. Это была явная провокация, которая не удалась.

— Он напал на меня в моем же доме. Какая провокация? — нахмурившись спросил я. — При таких же условиях мы вчера толпу гвардейцев превратили в фарш.

— Дорогой, ты ведь шутишь? — удивленно спросила Мальвина. — Одно дело — убить в бою, и совсем другое — безоружного, ползающего перед тобой на коленях и извиняющегося. Такого тебе высшее общество не просило бы никогда.

— К тому же он единственный ребенок в роду и наследник. — ответил Багратион. — Если бы его убили — это стало бы существенным сигналом для всего дворянского и боярского собрания.

— А что по старшему? — уточнил я.

— Совпадений нет, пока ищем. Вполне может быть что это кто-то из личных служителей и адьютантов. А вот жандармы были самые настоящие, только выезжали на ориентировку, что террористы проникли в дом цесаревича. У подставных лиц были все официальные бумаги, которые предоставили и нам. — отчитался Константин. — Балконского пока не задержали, но соваться вам в особняк Меньшиковых точно не стоит.

— Он совершенно целый, так что даже не знаю зачем нам так откровенно врали. — задумчиво проговорил я. — Хорошо. Феникс ведомым, остановку делать не будем, возвращаемся прежним курсом, но без выкрутасов.

— Приняли, Феникс. Следуем за вами. — тут же ответил пилот одного из катеров, и мы начали постепенный взлет. А в следующее мгновение окна левого крыла особняка вспыхнули и наружу вырвались языки пламени. — Фиксирую взрыв! Внимание! Фиксирую взрыв! Боевая тревога!

— Какого черта… — нахмурившись посмотрел я вниз. — Кажется эти уроды хотели устроить очередное покушение, а потом на нас же и списать. Ведомые прием! Прошу зафиксировать что с нашей стороны никаких противоправных действий не совершалось. Я буду свидетельствовать за вас, вы за меня.

— У нас ведется полная видеофиксация, Феникс, но спасибо за предложение. — ответил пилот. — Нужно вызвать экстренные службы и уведомить командование.

— Займитесь этим, а мы посмотрим не нужна ли помощь пострадавшим. — сказал я, направляя истребитель к особняку. — Про видеофиксацию они здорово придумали. Василий, у нас есть чем сделать съемку?

— Камеры на коммуникаторе должно хватить. — ответил адъютант, и проверив устройство я начал снижаться. К тому моменту как корабль сел, из особняка начала выбегать прислуга, какие-то люди… может гости? Отвлекаться на тех, кто мог спасти себя сам я не стал, сразу перекрыв выход огню конструктом, а затем подняв себя прессом на уровень горящих окон.

— Похоже библиотека. Только почему пожарная сигнализация не работает? — спросил Василий, хотя мне лично ответ был очевиден.

— Потому что отключили. И подожгли. Но с тем «как» пусть следователи разбираются, а нам нужно это просто прекратить. — проговорил я, перекрывая огонь еще и со второй стороны — блокируя щитом двери. В результате пожар оказался зажат в коробку и начал быстро тухнуть, задыхаясь.

И когда начало казаться что я справился, чувство опасности впилось шилом в виски, заставив закрыться сплошной сферой. В ту же секунду остальное крыло особняка взлетело на воздух. Столбы огня ударили на несколько метров, опалив нас и пройдя ударной волной по внутренностям. Тысячи осколков зависли в воздухе, застряв в щитах. Несколько секунд ничего не было видно из-за бушующего вокруг огня, а когда я вылетел вместе с Василием из пожарища, стало понятно, что спасать нечего.

Взрывами у здания снесло крышу, балки провалились, обрушив верхние этажи до самого подвала, и сквозь образовавшиеся дыры пробивалось бушующее пламя, испарявшее снег с дождем задолго до того, как первая снежинка коснется пожарища. Оказавшись на безопасном расстоянии, я снял щит и отряхнул китель. В воздухе стоял устойчивый запах гари и какой-то химии.

— Напалм. — принюхавшись сказал Василий. — Не пожалели на нас взрывчатки, сволочи. Поди те же бочки что вы во дворце нашли.

— Если это так, то круг подозреваемых сильно сузится. — коротко бросил я, и отправил видео Константину. — Свяжись с отцом, похоже нас собирались убить, опять.

— Прошу прощения, ваше высочество… но я хотел бы решить это дело сам. — чуть запнувшись проговорил Константин. — Я прибуду со своими помощниками через пятнадцать минут. Может быстрей.

— Только не за счет моей жизни. Если не справишься за сутки — привлекай всех. — ответил я, чуть нахмурившись. Только конфликта с тайной канцелярией мне сейчас не хватало. — Эй, человек! Из особняка всех вывели?

— Что? — мужчина в черном фраке ошалело посмотрел на меня. Похоже ни он, ни остальные были не в курсе происходящего. Пришлось активировать третий глаз, для того чтобы рассмотреть, что же происходит в пламени. Несколько минут я потратил на то, чтобы убедиться — живых не осталось. А к тому времени как воя сиренами приехали пожарные машины, тушить было уже нечего.

Жандармерия и штурмовой шлюп с Тараном и группой поддержки прибыли почти одновременно, так что все общение с офицерами взял на себя Константин, предоставивший запись происходящего с момента нашего снижения. Два взрыва в одном месте, да еще таких эффектных и последовательных — это даже не теракт, это именно покушение на меня. Остается вопрос — кто и зачем?

— Мы с жандармами все для себя прояснили. — проговорил Багратион, подходя ко мне. — Расследование будет совместным. Я уже поставил в известность их начальство, вплоть до министра Долгорукого. Ни у кого возражений не возникло.

— Еще бы они возникли, особенно в свете объявления Ангелины Меньшиковой. — усмехнулся я. — Какие следующие действия? От меня что-то требуется?

— Нет, ваше высочество, мы полностью контролируем ситуацию и со всем разберемся сами. — ответил Багратион, и я с удовольствием ему поверил. Вмешавшись, я уже немало подставился, а уж если задерживаться дольше… я уже заметил неприметный фургон теленовостей, появившийся чуть ли не одновременно с пожарными.

— Репортеры. — кивнул я в сторону людей за забором. — Либо использовать, либо отобрать материалы и скрываться. Третьего не дано.

— Тогда использовать. Они могут вещать прямо в эфир. — заметил Константин. — Я разберусь, а вас с такого расстояния могут и не узнать.

— Хорошо. Не будем мешать тебе работать. — ответил я, запрыгнув в кабину истребителя. Улетать прямо сейчас не стоило, но и оставлять все на самотек я не собирался. Константин хоть и присягнул мне, и был доверенным лицом, но я должен знать, что он говорит и как поступает. Если вдруг он переметнется…

— Возвращаемся? — спросил Василий, чуть не оглушив меня.

— Нет. Помолчи пожалуйста, мне надо сосредоточится. — поморщившись ответил я, и вновь максимально усилил слух.

— Жанна Ириске, седьмой канал, разрешите взять интервью? — набросилась на Константина девушка.

— Приятно познакомиться, барышня. Мое сиятельство Константин Леонидович Багратион, служба имперской безопасности. — улыбнувшись поприветствовал девушку Константин, и улыбка на ее лице тут же приобрела совсем другой оттенок. Из заинтересованной она стала вежливо-выхолощенной.

— Огромная честь быть вам представленной, ваше сиятельство. — поклонившись сказала она. — Могу я задать пару вопросов?

— К вашей радости спешу сообщить, что записи не будут изъяты. — вместо ответа на вопрос сказал Багратион. — Больше того, в нашем распоряжении есть кадры с воздуха, и мы можем предоставить вам эксклюзив, если вы предоставите для простора все материалы, которые у вас есть. С какого времени вы здесь присутствовали?

— Мы только подъехали, ваше сиятельство, вместе с пожарными машинами. — вежливо улыбаясь ответила девушка.

— То-то у вас под машиной снег совсем растаял, хотя рядом на дороге остался. Вы здесь стоите по крайней мере несколько часов. — улыбаясь ответил Багратион. — Я вас ни в чем не обвиняю, но скорее всего вас позвали на съемки те же лица, что устроили теракты против его императорского высочества и его семьи. Передайте контакты, и у вас будет такой эксклюзив, которого нет ни у одного репортера.

— Я, прошу прощения ваше высочество, но я совершенно не понимаю, о чем речь. — хоть улыбка вышли и кривой, но девушка по-прежнему старательно держала маску вежливости. — Мы приехали…

— Интервью с будущей супругой императора… — лукаво улыбнувшись проговорил Константин, и из девушки будто стержень выдернули.

— Три часа назад мне пришло сообщение от неизвестного. — тут же затараторила она. — Никакой конкретики, вот оно можете убедиться. Сказали, что у загородного особняка Меньшиковых будет происходить нечто интересное.

— Номер не определился, но мы все равно вынуждены изъять ваш коммуникатор для исследования. Естественно, вы получите его назад, или, если желаете, мы заменим его полуторной компенсацией деньгами. — сказал Константин, положив коммуникаторов нагрудный карман. Девушка прикусила нижнюю губу, но от резких реплик сдержалась.

— Когда я смогу провести интервью? — спросила она вместо этого.

— Как только будет определена дата венчания. До официального сообщения из дворца естественно никакой информации просочиться не должно, но ваше интервью станет первым. — все так же вежливо произнес Багратион. — Ну или последним в вашей карьере, но тут уже решать вам.

— Ваше сиятельство, вы сказали, что состоите собственной службе безопасности, но какое отношение она имеет к происходящему? — спросила репортер, когда Константин уже собирался уходить.

— Самое непосредственное, мы расследуем вчерашнее покушение и кажется напали на след террористов, устроивших все это. — подумав ответил Багратион. — Кто-то решил избавиться от правительства, когда страна находится на грани новой войны, даже не закончив битву с Персией. И очень возможно, что именно он отправил вам приглашение на съемки.

— Выходит у вас пока нет конкретных подозреваемых? — тут же нашлась женщина. — Кто это?

— Мы не станем раскрывать информацию, непосредственно касающуюся расследования, у вас ее и так достаточно для сенсации. Главное не делайте глупостей, чтобы не остаться в дураках. — подбодрил ее Константин. — Террористы, кроме прямой угрозы, хотели привлечь к своим действиям максимум внимания, так что не дайте им добиться своей цели. До публикации пришлите материал на согласование, а мы попробуем добавить вам фактов, чтобы сенсация была у вас в кармане.

— Я… хорошо, ваше сиятельство, я так и сделаю. — расплывшись в улыбке проговорила журналистка, взяв из рук Багратиона карточку.

— Всего доброго. — Константин попрощался с репортером и вернулся на пожарище, где его сотрудники во всю шныряли вслед за пожарными, восстанавливая картину разрушений.

— Уверен, что она не поддастся на соблазн выложить все как есть? — уточнил я, дождавшись пока Багратион подойдет к истребителю.

— Светская хроника — вершина карьеры журналиста. Она от такой подачки не откажется ни за что. — усмехнулся Багратион. — К тому же, тебе Ангелине все равно придется отказаться от роли ведущей, не может будущая жена императора заниматься столь низкой работой.

— Она ей уже занималась, так что бросать ан полдороги — глупость. Ее лицо узнаваемо, а новости Солдатской правды ждут сотни тысяч людей по всей империи. — возразил я. — Скорее нужно постараться чтобы не сломать формат. Привлечь других ведущих и сделать передачу не одного лица, а нескольких.

— Тогда лучше кандидата чем Татьяна Кренделева нам не найти. — ответил он.

— Кого? — чуть нахмурился я, отчаянно пытаясь вспомнить кто это вообще.

— Журналистка второго и седьмого каналов, которая пару месяцев назад помогла вам организовать всеобщую информационную войну против ордена Асклепия. — напомнил Константин. — У нее уже есть узнаваемое лицо, она компетентна, готова к сотрудничеству и достаточно лояльна.

— Пока не готов это обсуждать. Формат нужно проработать. — ответил я, немного подумав. — Что на счет коммуникатора журналистки?

— Скорее всего ничего не даст, но проверить все равно не помешает, как сообщение, так и переписку с другими людьми. — пожал плечами Константин. — В деле безопасности личной тайны быть не может. А произошедшее явно теракт, второй за два дня. Что само по себе явный перебор. Террористы так не работают. Кто-то умный и влиятельный сумел их сдержать, организовать логистику и коммуникацию…

— Хочешь сказать, что это и не террористы вовсе? — уточнил я.

— Слишком сложно для эмоционально вовлеченных и неуравновешенных людей которые обычно в подобном замешены. — покачал головой Багратион. — Боюсь тут скорее действия враждебной разведки… или нашей собственной под нее косящей.

— Ты на столько не хочешь доверять своему отцу, что готов выставить против него обвинение? — удивленно поднял я брови.

— Он… не могу сказать, что хороший человек. Но большой патриот, и ни перед чем не остановится. — проговорил Константин, чуть задумавшись. — Вопрос только в том, сумел ли он смириться с потерей нашего потенциального суверенитета.

— Опасные слова. — покачал я головой. — Если глава тайной канцелярии воюет против государства…

— Я такого не говорил. — встрепенулся Багратион. — Но все это слишком похоже на действия именно его конторы. Не военных, не террористов… в общем, я пока не стану отвергать никакие варианты. Нужно провести хотя бы начальное расследование, прежде чем станет ясно что к чему. Не стоит торопиться.

— Ольга Меньшикова может быть к этому причастна? — спросил я, кивнув на особняк. — Могла она распорядится все здесь взорвать? Например, чтобы скрыть какие-то улики или избавиться от доказательств.

— Возможно. Но если в доме и в самом деле что-то есть, пожаром этого не уничтожить. Закрытая книга, вопреки всеобщему мнению, очень плохо горит. Пожар вы пригасили, а кристаллы памяти и вовсе почти не подвержены пламени. — заметил Константин. — Если там что-то есть, то мои люди это найдут. А сейчас, прошу прощение, мне нужно заняться делом.

— Конечно. Не отвлекаю. — кивнул я, забравшись обратно в кабину. Но когда уже пристегнулся и собирался улетать, заметил кое-что странное. Отголоски ауры на том месте, где ее быть не должно. На первом этаже, в районе пожарища. Нацепив шлем, чтобы не бравировать собственной личностью. Я выпрыгнул из кабины и направился прямо к пепелищу. Заметивший это Багратион нахмурился и отдав пару приказов присоединился.

— В чем дело? Что-то заметили? — спросил он, шагая рядом.

— Может быть кто-то выжил во время взрыва. — ответил я, стараясь не вдаваться в подробности. — Слуг уже опросили? Собрали вместе?

— Пока в процессе. Если кто-то и потерялся мы об этом узнаем только через пару часов. — произнес Константин. — Где нужно копать?

— Нигде не нужно, я сам справлюсь. — сказал я, аккуратно снимая несколько плит прессом. Мощности моих конструктов вполне хватало, чтобы удержать тройку тонн веса, правда тут речь шла не об одномоментном удержании снаряда, а о постоянной нагрузке, так что пришлось напрячься, но я справился, постоянно подпитывая пресс энергией. Слой за слоем расчищая руины я наконец почти добрался до источника ауры, вот только наткнулся на побитую плитку.

— Похоже это была хозяйская кухня. Может ошиблись с местом? — спросил Константин, но я лишь нахмурился и подошел ближе.

— Есть кто живой?! — крикнул я. — Отзовись!

Через секунду снизу раздался едва различимый крик, и стук. Даже обрывки слов разобрать оказалось невозможно. Но одно стало понятно — там есть кто-то живой. Не сомневаясь больше не секунды я активировал доставшийся мне еще от ведьмы клинок, превратившийся за время обучения из набалдашника кастета в полноценный меч, и влив в него прану аккуратно вскрыл пол.

Каково же было мое удивление, когда, откинув прессом бетонную плиту, я увидел стоящего в белом халате мужчину. Он закашлялся от опускавшейся пыли и отчаянно замахал ладонями, пытаясь ее отогнать. Но еще больше меня удивил уходящий куда-то вниз хорошо освещенный бетонный коридор.

— Кажется мы только что откопали золотую жилу. — усмехнувшись спрыгнул я вниз. — Зови своих спецов. И Тарана с штурмовиками. Надо все проверить.

— Ты что лепечешь, болезный? — не веря своим ушам проговорил Хозяин.

— Клиента даже не поцарапало. — хмуро ответил отчитывающийся мужчина. — Хотя мы поставили все как вы сказали, и выждали. Он конструктом закрылся.

— На таком расстоянии? — не веря проговорил Хозяин. — Ладно, уроды криворукие, валите прочь с глаз моих и залягте на дно где-нибудь на месяц. Кормежкой и бабами я вас обеспечу.

— Это хорошо. — переглянувшись заулыбались исполнители, они вышли гурьбой в небольшой складской коридорчик, и пошли по направлению к докам. — Ну вот, а вы говорили, мужики. Непыльная работенка, тридцать бочек перетаскать и кнопку нажать, когда надо.

— Погоди, Семеныч. — вдруг окликнул его один из подельников. — А как хозяин узнает, где мы решили укрыться? Или у тебя его номер есть?

— Балда ты, такие вопросы по общей связи не решаются. — отмахнулся бригадир, но тут же задумался. А ведь мужик то прав, этот момент они не уточняли. Но стоило ему развернуться и решительно направиться назад как в дальнем конце плохо освещенного коридора вспыхнули несколько искр, идущих по стенам.

— Ложись! — крикнул служилый Семеныч.

— Чего? — бригадир развернулся на крик и в следующее мгновение боль пронзила его посредине груди, рухнув на пол он несколько мгновений пытался понять, почему не может вдохнуть и не чувствует ног, но дотянувшиеся до грудины дрожащие пальцы погрузились в теплую жижу. Кровь?

— Живучий. — усмехнулся Хозяин, прессом размозжив голову бригадиру. Последний выживший, неизвестно как оказавшийся среди бывших уголовников и шахтеров-взрывотехников военный отчаянно бежал, петляя между грузовыми контейнерами. Но лишние свидетели были Хозяину ни к чему, а потому один из кранов внезапно накренился, стальной трос лопнул, и транспортный контейнер рухнул прямо на орущего Семеныча, оставив от того лишь кровавую лужу.

Единственные свидетели, которые никому не расскажут правду — мертвые. И никакие обещания, клятвы на собственных детях или могиле матери не переплюнут этого факта. А Хозяин любил делать все основательно.

Где-то под Плюцком.

— Пан Малюшин? — на родном польском поприветствовал его встречающий мужчина. Григорий отряхнул еще вчера шикарный костюм. Сидение в трюме с мукой и крупами даже за столь короткий срок сумело ему порядком надоесть.

— Можете называть меня истинным именем, Григорий Полисудный. — сказал он, выпрямившись и подав руку встречающему. — Давайте поскорее уберемся отсюда.

— Не извольте беспокоиться, пан. — ухмыльнулся мужчина. — В этой местности суда не проверяют, а охранка работает лишь в городах. И с вашим акцентом сейчас в Варшаве лучше не появляться.

— И где же я тогда смогу встретиться с сеймом? — удивленно посмотрел на него Георгий.

— С сеймом? — удивленно взглянул на него собеседник. — Пане шутит? В ближайшие месяцы все участники будут под тщательным присмотром. Но вы не беспокойтесь, с вами хочет встретиться одна дама. В начале, конечно, стоит привести себя в порядок и переодеться из этого имперского рванья…

— У дамы есть имя? — на всякий случай поинтересовался бывший секретарь.

— Мне этого неизвестно. — пожал плечами встречающий. — Говорят, ее называют Второй.

Глава 4

— Какая интересная встреча. — проговорил я, глядя на мужчину. — Вы, собственно, кто будете?

— А вы кто? Что происходит? — оглядываясь на пожарище спросил не то ученый, не то врач. По крайней мере одежда его говорила именно о таких профессиях. Да и лицо, немного исхудалое, но интеллигентное, очки и тонкие не приспособленные к грубой работе пальцы. Все сходилось.

— Чисто! — крикнул Таран, спустившийся в бетонный коридор. — Несколько комнат, какое-то лабораторное оборудование и жилое помещение. На двоих. Но больше никого нет.

— Займитесь копированием данных и сканированием кристаллов памяти. — приказал своим слугам Константин. — Чтобы ничего не пропало.

— Постойте! — встрепенулся мужчина. — Там нельзя ничего трогать! Вы можете испортить все образцы!

— Не беспокойтесь, мои люди — профессионалы. — успокоил его Багратион, вот только меня это, наоборот, нервировало. Всё же я привык к тому, что вокруг меня только МОИ люди, а тут появляются еще чьи-то. С другой стороны, хоть я и знал всех из первой полусотни по именам, из набранных новичков запомнил хорошо если треть… вертикаль управления выстраивалась как-то само собой, и может это даже не плохо.

— Послушайте, вам туда нельзя! — словно опомнившись закричал мужчина, когда сотрудники собственной безопасности один за другим пробежали мимо него. — Стойте! Меня же за это убьют!

— Кто именно грозился вас убить? — спросил я, но мужчина умоляюще смотрел на Константина, вероятно не воспринимая меня всерьез. Ну да, особенности возраста, даже выгляди я на двадцать пять, сейчас, без грима и вхождение в роль весельчака, Константин выглядел чуть ли не в полтора раза старше.

— Вам задали вопрос. — кивнув в мою сторону сказал Багратион, видимо уловив мою досаду, или просто сообразив, что так будет лучше. — Кто угрожал вам смертью?

— Мне нужно… мне нужно, да пустите же! — мужчина дернулся в направлении открытой двери, но напоролся на поставленный мною пресс. — Вы не понимаете! Я… это моя вина! Если они узнают, что я… пустите немедленно!

— Скажите толком, кто вам угрожает и в чем дело? — рявкнул Багратион, от чего мужчина лишь сильнее забил кулаками по конструкту. Пришлось зажать его между двумя прессами, чтобы обездвижить.

— Это вынужденная мера, не дергайтесь. — приказал я, и обхватив пальцами его голову начал менять потоки праны. Несколько секунд, и мужчина обмяк.

— Что вы с ним сделали? — уточнил Константин. — Скоро здесь будут все службы, включая тайную канцелярию. И нам придется отдать его им, так что лучше опросить до приезда посторонних.

— С какой стати нам его отдавать? — спросил я нахмурившись.

— Это спорная территория. Княжна Ангелина еще не вступила в права, и не вступит, пока идут разбирательства. Так что мы здесь лишь как свидетели. — объяснил Багратион. — Расследовать попытку покушения на вас я могу, а вот задерживать постороннего, явно никакого отношения к этому не имеющего — нет.

— Даже если я отдам прямой приказ? — уточнил я.

— Простите, ваше высочество, но пока вы лишь цесаревич, не император. А даже если бы были — у нас не пятнадцатый век на дворе, и не абсолютная монархия. — чуть улыбнувшись ответил Константин. — К тому же, вы же сами знаете, никто не правит в одиночку. Для этого есть дума, дворянское собрание, коллегии и министерства, и у всех строго определенные функции, обязанности и права.

— Можешь дальше не объяснять. — поморщившись сказал я, и повернувшись к сползшему по стене мужчине вновь начал править меридианы. На сей раз процедура требовала куда более тонкого вмешательства. — Подъем.

— Что? — подняв голову спросил мужчина в полубреду.

— Ты кто такой? — спросил я.

— Моисей Семенович Кац. — с глупой ухмылкой, едва ворочая языком проговорил мужчина. — Ученый. Б-биолог. Из Ломоносовского университета.

— Это легко проверить. — быстро кивнул Константин, набив двумя пальцами сообщение в коммуникаторе. — Да, был такой профессор биологических наук. Вроде даже числится. Официально уехал в командировку пару лет назад и не вернулся.

— Забавно, то есть врачей у нас нет, а биологию в Ломоносовке изучают? — уточнил я. — Надеюсь не только ее. Что вы здесь делаете?

— П-ф… — проговорил мужчина, а затем слабо отмахнулся. — Вы не поймете.

— Ну так попробуйте объяснить, словно мы два идиота которые никогда не слышали о вашей отрасли знания. — подтолкнул я его.

— Он вообще вменяемый? — нахмурившись спросил Багратион. — Словно алкаш или наркоман во время прихода.

— Ну примерно так и есть, мне пришлось воздействовать на его мозг, чтобы он выделил ударную дозу обезболивающих и гормонов счастья. — ответил я, уловив крайне озадаченное выражение лица своего заместителя. — Это крайне сложная и недолговечная процедура, так что нужно выяснить как можно больше.

— В таком случае лучше было бы дождаться ментала. — покачал головой Константин. — У Суворовых в военной полиции один точно был.

— Ты же сам сказал, что здесь скоро каждая собака будет. — возразил я, сев рядом с Кацем на корточки, и пощелкав у него перед лицом пальцами. — Смотри на меня. Вот так, хорошо. А теперь говори — чем ты тут занимался. Простым языком.

— Химеризация зигот. Ты знаешь, что такое химеры мальчик? — глупо усмехнувшись спросил мужчина. — Нет, не греческая. В био-ологии?

— Что такое зиготы? — повернулся я к Багратиону, но тот лишь пожал плечами. — Химера это сращение нескольких организмов.

— О! Точно! Два разных существа. Несколько… — глупо улыбаясь проговорил Моисей, и покрутил ладонью в воздухе. —Это когда с самого начала. Но они ниже… не жи… нежизнеспособны. Обычно.

— То есть вы здесь производили скрещивание разных видов? Судя по размеру лаборатории много тут не обработать. Экспериментировали на мышах? — спросил я, но взгляд ученого поплыл. — На меня смотреть. Твою же… Все данные скопировать и передать в особняк. Вдруг там что-то важное и ценное.

— Естественно. — кивнул Константин, я же снова привел Каца в чувство.

— На ком проводили эксперименты? — спросил я, добившись чтобы взгляд мужчины сфокусировался на мне. — Грызуны? Млекопитающие?

— П-ф. Что за чушь? — отмахнулся тот. — Зачем тратить свое время и талант на эту глупость? Меньше… князь даёт полный. Всё.

— На ком проводились опыты?! — повторил я вопрос, но в этот момент меня отвлек Константин, тронув за плечо. — В чем дело?

— Вот… взгляните. — произнес Багратион, показав мне снимки на планшете, которые ему принес один из подчиненных. Мне потребовалась секунда, чтобы взять себя в руки и не пнуть валяющегося под ногами ученого.

В начале еще были сомнения, все же эмбрион крысы и лошади на первых стадиях почти не отличается, но вот последние снимки. Понятно, что этот Кац не проводил эксперименты сам, лишь обрабатывал входящую информацию. Может просил о проведении отдельных опытов или конкретизировал результаты. Но в любом случае, на фото были тела новорожденных… наверное всё же детей.

Если можно считать человеческим ребенком существо с вытянутыми лошадиными ногами, искаженным черепом или раздвоенной нижней челюстью. То и дело на снимках встречались отростки, больше всего напоминающие щупальца искаженных. Чудовищные проявления воздействия диссонанса. Вот только одно дело — сетовать на жизнь и судьбу, которую нельзя предсказать и совсем другое — знать, что это дело рук человеческих.

— Данные скопировать и отправить в особняк. — снова приказал я. — Девушкам не показывать. Я должен связаться с матерью…

— Хотите ее привлечь? — уточнил Константин нахмурившись.

— Либо так, либо придется все это уничтожить от греха подальше. — ответил я, достав коммуникатор и нажав одну из иконок быстрого вызова. Ждать пришлось недолго. — Добрый день, матушка.

— И тебе сынок. — не слишком довольно ответила Екатерина. — Что заставило тебя вспомнить обо мне в тринадцать часов утра?

— Чувствую вы хорошо вчера погуляли, но боюсь у меня и в самом деле появилась неотложная информация. Мы пропустили одну из лабораторий Меньшиковых. Под их родовым особняком в пригороде. — сказал я, и услышал как хмыкнув подобралась императрица-мать. — Тут проводил исследования некий Моисей Кац.

— Моисей Семенович? — в голосе Екатерины легко было расслышать заинтересованность. — Рада что ты вовремя вспомнил о тройственном пакте. Я немедля вышлю людей. Позволь один вопрос — что ты там делал? И как нашел лабораторию?

— Это два вопроса. — невольно усмехнулся я. — Думаю о причинах придется говорить лично, в узком кругу. Если коротко, меня сегодня дважды пытались убить. Один раз -глупо и провоцируя, второй с явной подготовкой и выдумкой.

— Ясно. — в голосе Екатерины зазвучал металл. — Ты уже знаешь кто это был?

— Первый — подставное лицо, второй — сейчас выясняем. — ответил я.

— Как только что-то выяснится, обязательно сообщи. Нападение на цесаревича — это нападение на весь род Романовых и престол. Оставлять подобное без внимания никак нельзя. — проговорила императрица-мать, и я почувствовал, что остатки сна с нее совершенно точно слетели. — Я пришлю гвардейцев и собственную безопасность, они умеют работать в связке.

— Думаю тайная канцелярия окажется здесь быстрей. — ответил я. — Но мы их чуть задержим. В конце концов свидетельств у нас достаточно.

— Главное, чтобы информация о лабораториях не просочилась сейчас в прессу. — предупредила Екатерина. — На фоне борьбы с орденом это может стать катастрофой.

— Я это прекрасно понимаю, не беспокойся. — ответил я, а затем коротко пересказал события сегодняшнего утра. Екатерина задала несколько наводящих вопросов, уточнила фамилию провокатора и пообещала, что с ним разберутся совсем иными методами, которые могут оказаться куда хуже силового устранения.

— Конторские приехали. — окликнул Константина один из сотрудников.

— Таран, поставьте оцепление. — приказал я. — Пойдем, поговорим с твоими бывшими подчиненными.

— В смысле? — чуть нахмурившись повернулся ко мне Багратион, но стоило мне поднять бровь — отмахнулся. — Ну да, в самом деле, шила в мешке не утаишь.

— Смысла отпираться нет, вещи вполне очевидные. — кивнул я, поднимаясь из развалин с помощью пресса и захватив заместителя. Удивительно, но находясь в самом центре пожарища он как-то умудрился сохранить одежду совершенно чистой, без единого пятнышка сажи. А вот у меня пара имелась, правда совсем небольших.

Надо учиться держать доспех. Тогда компенсирующие полусферы и движению мешать не будут и защиту обеспечат на должном уровне. Хотя я могу добиться того же поддерживая максимальную подпитку третьего глаза. Но это скорее приведет к обострению паранойи и дерганьем на малейшую опасность.

— Приветствую вас, господа. — произнес Константин, выйдя навстречу явным сотрудникам тайной канцелярии. Вернее, её официального внешнего крыла или отдела. Теми, кто создавал организации репутацию жесткой, нелюдимой и одновременно весьма заметной. В отличие от настоящих оперативников, которые могли смешаться с любой толпой, эти ребята носили одинаковые плащи и даже зонты одной фирмы.

— С кем имеем честь? — спросил одни из следователей.

— Не плохо бы вам в начале самим представиться. — улыбнулся Багратион. — К тому же, вряд ли вы можете не знать кто я такой. И кто со мной рядом.

— Так точно, ваше сиятельство, однако мы вам не подчиняемся, и приказы у нас весьма четкие. — проговорил второй мужчина. — Просим прощения, но у нас есть все полномочия для того, чтобы требовать вас уйти с места теракта.

— Это не только теракт, но и покушение на жизнь цесаревича, а значит заниматься здесь всем будем мы, его служба. — поправил их Константин. — Пока мы не соберем все улики и не выясним кто мог стоять за покушением, даже не думайте пройти на территорию. Можем сотрудничать, или можете вернуться к моему отцу и доложить о провале, выбор за вами.

— Вы станете препятствовать работе тайной канцелярии? Это ваше официальное заявление? — подобравшись спросил один из следователей.

— Не стоит пытаться обострить ситуацию там, где у вас недостаточно полномочий. — покачал головой Константин. — Тем более что ваши протоколы я сам прекрасно знаю. Не только читал и зубрил, но некоторые инструкции сам писал. Так что свяжитесь с вашим куратором и объясните ситуацию. Препятствование деятельности личной безопасности цесаревича, куда серьезней чем ваш недопуск на место расследования.

— Будьте добры, предоставьте официальные бумаги о вхождении вас и ваших сотрудников в ряды службы собственной безопасности императорского дома. — сгруппировавшись, словно готовясь держать удар, произнес второй следователь. — Мы знаем, что у вас их нет. Может — ещё нет, но это не важно. В данный момент вы находитесь на территории чужого княжества совершенно незаконно.

— Забавно. — проговорил я, усмехнувшись. — То есть вы реально собираетесь… а собственно что? Попробуете нас арестовать? Может вывести отсюда силой?

— Никак нет, ваше высочество, трогать вас — даже в мыслях не было. Однако эти люди, даже являясь вашими слугами, нарушают закон. А вы им потворствуете. Не слишком подобающее для будущего монарха поведение. — сокрушенно покачал головой первый следователь. — Вы можете оставаться, где вам угодно, однако посторонних мы обязаны вывести с места совершения теракта для дальнейшего расследования.

Не знаю, чем бы закончилось наше препирательство, тем более что по закону они были совершенно правы, но в самый разгар дискуссии с небес спикировало три катера. Два — гвардейских, из которых тут же посыпались солдаты в штурмовой резонансной броне, а последний — с представителями той самой личной службы безопасности.

— Разрешите представиться, гвардии поручик Емельянов. — козырнув проговорил вышедший вперед военный, и лица конторских тут же стали скучающими. — Место преступления взято под контроль гвардией и службой безопасности. Вот приказ от штаба. Просим всех посторонних покинуть территорию. Всё что может представлять из себя улики, или важную информацию — сдать.

— Мы старались ничего не трогать, но прошу немедля поставить нас в известность, когда выяснятся детали. — сказал я, после того получил от Екатерины подтверждение что это её люди. — Снимаемся. Больше нам делать нечего. Вот этого человека нужно доставить под присмотр её величества. В целости и сохранности.

— Так точно, ваше высочество. — вновь козырнул гвардеец.

— Мы просто уйдем? — раздался из динамиков брони не слишком довольный голос Тарана. — А проконтролировать?

— Эту почетную роль исполнят те, кто менее заметен. — проговорил вполголоса Константин, и до бурята быстро дошло, что лучше оставить кого-то менее приметного в толпе следователей и гвардии, чем стоять и контролировать всё лично. И за руку поймать проще, да и проконтролировать чтобы не накосячили тут хватает кому. Все же три конкурирующих службы, которые рады выявить чужие косяки.

— Господин, я кое-что увидел, пока ждал вас. — сказал Василий, стоило мне вернуться за штурвал истребителя. — Просматривал раз за разом запись со взрывом. Вот тут, кажется, кто-то бежит в сторону парка.

— Где? — удивленно спросил я, но затем, поставив видео на паузу, сумел разглядеть несколько нечетких силуэтов. — Это же с камер ведомых? Откуда?

— Передали перед отлетом. Они уже отчитались вашему деду… простите, все время забываюсь. Мирославу Суворову. — поправился Василий. — К сожалению он не может выслать группу следователей, военная прокуратура тут бессильна, не ее зона ответственности. Но если угодно — они могут проанализировать все улики.

— Если понадобится — мы к ним обратимся. — легко согласился я, и перекинул видео Константину. — С этим можно что-то сделать?

— Да. Теперь мы по крайней мере знаем, что злоумышленников было несколько, и что они сбежали перед самым взрывом. Найдем камеры на противоположной стороне парка, если они есть. Если нет — отследим по видео с перекрестков. — уточнил Багратион. — Сильно сомневаюсь, что они двигались пешком, значит должна быть машина.

— Хорошо, в этом деле я тебе полностью доверяю. — кивнул я, но, когда уже собирался закрыть люк кокпита, вспомнил о неувязке. — Нам нужны официальные документы, чтобы подобное не повторялось. Напиши список, какие именно бумажки обеспечат нам прикрытие и достаточные полномочия, а то я уже устал от этого бардака.

— Как прикажете, ваше высочество. — чуть поклонился Константин. — Боюсь получить их будет не самой простой задачей. Всё же правила писались не просто так.

— Это не повод все спускать ан самотек. — ответил я.

— Естественно. Я сделаю все что в моих силах. — произнес Багратион, и я ему поверил. Просто потому, что это в его интересах. Но с Екатериной все равно придется поговорить. Пока я официально не вступил на престол, в моем распоряжении только личные слуги. И, пожалуй, временами меня очень раздражает что я не могу просто что-то сделать или приказать. Но это достижения цивилизации, и это хорошо.

Вот только она, к сожалению, тоже решает далеко не все проблемы. И есть области, в которых разбираться приходится силой оружия. Особенно когда одна из сторон откровенно лжет, подтасовывает факты или просто не соблюдает договоренности. Сила оружия, решает там, где сила слов бесполезна или несущественна. И все же я собирался обойтись именно словами.

Еще на подлете я написал девушкам что хочу с ними поговорить, так что после того, как принял душ — избавляясь от запаха гари, они меня уже ждали в нашем небольшом кабинете, прилегающем к спальне.

— Что-то выяснилось? — обеспокоенно спросила Ангелина. — Константин лишь отмахнулся, говорит там много всего.

— На тебя покушались? Я верно понимаю? — задала свой вопрос Мальвина. — Ты же найдешь кто это сделал и прикончишь их?

— Да. Довольно забавно вышло. — кивнул я, садясь в кресло. — Но позвал я вас не для этого. Я обещал вам разговор, дома, думаю настала пора обсудить ваши действия. По-хорошему здесь должна присутствовать еще и Инга, но она в мою семью пока не входит, а вот вас обеих я считаю её непосредственной частью, и вы меня подвели.

— Мы ничего такого не сделали… — нахмурилась Ангелина.

— Он имеет ввиду то, что мы скрывали до последнего твоё признание Меньшиковой. — поджав губы и чуть прищурившись сказала Мальвина. — Дорогой, ты уверен что хочешь поднимать эту тему.

— Более чем. — серьезно кивнул я. — И в первую очередь я хочу понять, как вам вообще пришла в голову идея провернуть что-то за моей спиной. Мария, мы с тобой это уже обсуждали, и кажется даже пришли к взаимному решению — никаких интриг без моего ведома. Особенно столь серьезных. В первый раз ты использовала втихую своего двоюродного брата, теперь Ангелину… что дальше?

— Это совершенно разные вещи! — тут же вскочила с кресла Мальвина. — Я это для тебя делала!

— В первый раз, помнится, были такие же оправдания. — заметил я. — Мне казалось ты усвоила урок, и все же выкинула такое.

— Я, до последнего не знала, что с этим делать. Ты же знаешь, если я не получу княжеский титул, мне нечего рядом с тобой делать. — поджав губы проговорила Ангелина с выступающими на глазах слезами.

— И с тобой мы это уже тоже проходили. Кажется, я не словами а делом доказал, что мне наплевать на твой официальный статус. — ответил я, заставив девушку сгорбиться и опустить плечи. — Так что ты это делала не для меня, а для себя.

— Так или иначе — но это пойдет на благо нашей семьи. Тебя и нас. — возразила Мальвина, не собираясь сдаваться.

— Пока ваши действия привели лишь к покушению, обострению конфликта с регентом и возможно тайной канцелярией. Но последнее не точно. — покачав головой ответил я. — А земли Меньшиковых, от нас столь же далеки, как и до бала дебютанток, только теперь у нас нет козырей в суде против Ольги. К слову, учитывая все происходящее, возможно она имеет непосредственное отношение к терактам. Даже если не знала, что делал ее отец, могла договориться с третьей силой и пообещать часть наследства. В любом случае, вы меня обманули…

Ангелина, не сдержавшись, в начале захлюпала носом, а потом разревелась. Без истерик, а как-то по-детски искренне. Когда ребенок не может понять, за что его ругает взрослый, ведь он делал все правильно и хорошо. Вот только она уже совсем не ребенок, чтобы прощать такое поведение. Да и детей нужно бить по рукам чтобы не трогали горячие сковородки и не лезли в раскаленную духовку, если не понимают слов.

— Ситуация абсурдная. И если от Марии я подобное ожидал, хотя это и вдвойне неприятно, то с твоей — эта подстава совершенно неожиданная. — покачал я головой, не собираясь идти на попятную. — Благими намерениями устелена дорога в ад, думаю эту фразу вы слышали. А заигравшись вы могли не заметить, как куда более опытная Екатерина элементарно вас использует в своих целях.

— Конечно использует. — поджав губы ответила Мальвина. — Но и мы использовали ее. По-другому быть не может. НЕ все можно решить силой или деньгами. Иногда нужны тайны и человеческие отношения, складывающиеся годами.

— Верно. Складывающиеся гадами. — кивнул я.

— Прости! Прости пожалуйста! — рухнув на колени запричитала Ангелина. — Я дура. Я думала, что все правильно и хорошо будет. Тебе хорошо. Нам с тобо-ой…

— Не унижайся. — неприязненно поморщившись сказала Мальвина. — Это не поможет, не с такими как он.

— Она это делает искренне. — грустно усмехнувшись ответил я. — А не играет. Вот только ты права, это не поможет. Вчера мы развлекались, и я дал вам и себе возможность отдохнуть. Сегодня мы начали за это расплачиваться. Не буду скрывать, я люблю Ангелину и не собираюсь расставаться с вами обеими. Но вчера вы мне показали, что вы — совершенно не те люди, с которыми я сблизился. И вам придется заново добиваться моего доверия. Иначе я буду вынужден посадить вас под домашний арест и прекратить всякие внешние контакты. Либо я могу вам полностью доверять и у вас нет от меня секретов, либо вы не принимаете в моей и политической жизни страны активного участия. Другого выбора ни у вас, ни самое печальное — у меня, нет.

Глава 5

Признание проблемы — уже половина ее решения, но если Ангелина пришла мириться этой же ночью, то Мальвина решила пойти на принцип. Мало того что ночевала отдельно, в гостевой спальне, так утром, вместо «здрасьте» положила на рабочий стол свой новый резонансный камень.

— И что ты этим хочешь сказать? Развод, тапочки по почте? — спросил я, посмотрев на девушку. — Решила, что в монастыре тебе будет лучше?

— У нас не средневековье, чтобы непонравившихся жен в монастырь сдавать. — поджав губы проговорила Мальвина. — А я не твоя собственность, чтобы наказывать меня за хорошие дела! Даже собак за это не ругают!

— Дорогая, сядь. — приказал я, и девушка, чуть помявшись, все же села напротив. — По-твоему покушение на меня и начавшиеся подставы никак не связаны с твоими действиями? Или ты так представляешь себе «добро»?

— Это просто совпадение. — пожала плечами Мария, поджав губки. — Такое за один день все равно не сделать.

— А вот я с тобой не согласен. Вчера утром была явная импровизация. — покачал я головой. — И сегодня я ожидал чего-то подобного, поэтому на всем здании висит по три щита, а дежурный наряд на фрегате увеличен вдвое. К счастью, у нас хватает верных людей хотя бы на патрулирование.

— Даже если так, наследство Меньшиковых — не то, что можно выпустить из рук просто так. Какой из тебя правитель, если ты без земель? — фыркнула супруга, но тут же поправилась: — Твое баронство «непонятно где» — вообще ничего не значит.

— Ну положим не «непонятно где», а вполне себе понятно, и земель там вполне хватает. Сибирь большая… но ты мне сейчас прямым текстом хочешь сказать, что вчера меня пытался прикончить не твой отец? — спросил я, откинувшись на спинку кресла. — Других кандидатов на владение землями Меньшиковых нет. А у него достаточно сил и влияния, чтобы организовать еще десяток таких покушений.

— Которые ты переживешь без проблем. — вновь фыркнула Мальвина, сложив руки под грудью.

— То, что меня сложно убить, не значит, что я должен прощать такие попытки. Иначе они станут регулярными. — ответил я. — Наоборот, нужно найти и казнить всех, от исполнителей до заказчика. Прилюдно и с особой жестокостью, чтобы больше таких попыток не было. Уж ты-то должна это понимать.

— Если бы отец хотел тебя убить — он бы сделал это сам. К тому же ему некуда спешить. — пожала плечами Мальвина. — Убить подростка — не велика честь.

— Ты прекрасно понимаешь, что не будь других причин, например моей возможности менять камни, все закончилось бы еще пару месяцев назад. — ответил я, заставив девушку нахмуриться. — Не делай удивленное лицо. Во время нашего с тобой официального бракосочетания, когда он заявился с Ольгой, риск был весьма велик. И позже — не раз.

— Ты сам себе противоречишь. — усмехнулась Мальвина. — Ему не выгодно тебя убивать, скорее зажать и держать под контролем.

— Пока расследование не закончится, я не стану отвергать никакие варианты. — выждав паузу ответил я. — Но твоего поведения это не оправдывает.

— Я не игрушка, и не бесхребетная сиротка! — выпалила наконец Мария, вложив в эти слова всю накопившуюся злобу. — И ты будешь со мной считаться!

— Иногда мне кажется, что тебя в детстве слишком мало били. — вздохнул я, поднимаясь. — Ты пытаешься переложить свою вину на меня, оскорбляешь Ангелину которой сама помогла стать княжной, и при этом хочешь чтобы я принимал твои закулисные игры как должное?

— Я — великая княжна Морозова! — вскочила со своего кресла Мария.

— А я-то думал ты будущая императрица Романова. — усмехнулся я, и на мгновение у девушки на лице промелькнуло недоумение и обида. — На колени.

— Не стану! — прорычала Мальвина, сжав кулачки. В этот момент раздался стук в дверь и громкое покашливание.

— Господин, все в сборе и готовы к вылету! — крикнул Василий.

— Пусть летят без меня. — ответил я, глядя на супругу сверху вниз. — Присоединюсь позже, на катере.

— Так точно. — ответил Строганов, и его шаги вскоре стихли. Хорошая звукоизоляция — большой плюс дорогих особняков.

— Итак, у тебя было время подумать. Ты хочешь, чтобы было по-хорошему или по-плохому? — спросил я, и девушка, все еще держащая руки под грудью скуксилась, а потом опустилась на корточки. — Ну я не это имел ввиду…

— Ты озабоченный урод… — пробормотала Мальвина.

— Приличные девушки с набитым ртом не разговаривают. К тому же это твоя инициатива… — ответил я, но Марии, наоборот, помог.

— Не думай, что это что-либо значит, я все еще на тебя обижена. — спустя два часа, в течении которых мы переместились из рабочего кабинета в спальню, затем в ванную и снова в спальню, сказала Мария.

— Учитывая, что ты вытворяла, и как отдалась процессу, мне кажется, это ты приходила извинятся, а не наоборот. — усмехнулся я, приобняв девушку, та фыркнула, но вместо того, чтобы отстранится, прижалась крепче. — Я требую не так много, чтобы ты не подставляла меня своими действиями.

— Я тебя и не подставляла, я добыла тебе первую по желанности невесту. — легко стукнула меня по груди Мария. — После меня, конечно, но я уже замужем.

— Мы опять возвращаемся к тому, с чего начали. — вздохнул я. — Ты хоть понимаешь в чем именно проблема?

— В том, что я сделала это без твоего разрешения? — подняв бровь проговорила Мальвина. — Лучше просить прощения, чем разрешения.

— Просить надо одобрения, а не разрешения. — со вздохом ответил я. — Своими действиями ты вполне могла привести к смерти и себя, и меня, и других… хотя на других — наплевать. То, что сейчас попробуют устранить ту же Ангелину, которая уже полчаса ждет нас с тобой в кабинете, ты не подумала?

— Какая из нее княжна, если она не в состоянии сама об этом позаботится? — фыркнула Мария.

— Такая же, как из тебя сейчас императрица. Неподготовленная. — ответил я. — Она в отличие от тебя реально не поняла в чем проблема, решила, что все происходящее норма. Но ты то должна была понимать всю глупость происходящего?

— Если бы мы не доверились с Екатериной, никакого получения княжеского титула Ангелиной не случилось бы! — последнее Мария произнесла нарочито громко, чтобы сидящая за стенкой девушка ее точно услышала. — А единственным условием твоей матери было сохранение тайны.

— И ты не подумала зачем это ей? — спросил я, с укором взглянув на супругу.

— Ангелине? — удивленно выгнула брови Мальвина.

— Матери. — поправил я девушку. — Чего она добивается тем, что тебе помогает?

— Конечно подумала. — фыркнула Мальвина, крепче меня обняв, а затем крикнула: — Да входи ты уже, я его держу!

— Гхм… это из серии что я сопротивляюсь? — удивленно спросил я, и в этот момент в спальню зашла Ангелина. Ну, что сказать, думаю даже если бы у меня не было прокачано ни одной чакры, после двухчасового марафона с Марией я бы все равно не смог сдержать порыва. В отличие от ночи, где девушка пришла мирится в одной ночнушке, сейчас она была в белых кружевных чулках, поясе, декоративном корсете и фате. Лифчик и трусики очевидно остались в кабинете, но это было уже совершенно не важно. Как и весь остальной мир на следующие несколько часов.

— Хорошо, ваши извинения приняты. — выдохнул я, и взглянув на потемневшее небо за окном невольно усмехнулся. — Вот и день прошел.

— Это были не извинения, а признания в любви и верности. — прошептала Ангелина. Девушки лежали по обе стороны от меня, совершенно без сил, но зато довольные словно кошки обожравшиеся сметаны. По всей видимости они это спланировали заранее, хотели меня вымотать, но получилось наоборот.

— В любви, по крайней мере твоей, я даже не сомневался. — поцеловав девушку в лоб сказал я, за что тут же получил острыми костяшками в бок с другой стороны. — А ты слишком хитрожопая, чтобы тебе в любви признаваться.

— Дурак. — буркнула Мальвина, уткнувшись в меня лицом. Мнда.

— Будешь меня еще подставлять или тебе ошейник подарить? — спросил я.

— Если тебе это понравится — то хоть намордник. — фыркнула Мальвина. — И…

— Хватит. Ваша вина не в том, что вы сделали, а как вы это сделали. — сказал я, прижимая их обеих к себе. — Маш, вот скажи, ты могла мне сообщить о готовящемся так, чтобы не узнала не Екатерина не остальные? В спальне, ночью, на ушко?

— Ну… — Мальвина нахмурилась.

— А ты, Ангела, могла со мной поговорить и рассказать, обтекаемо, во что тебя вовлекли? — поинтересовался я у своей девушки. — Можно при таких же условиях, можно поставить сферу. Не суть важно. Я ведь не раз пытался с тобой на эту тему поговорить. Что мешало?

— Я правда думала, что все нормально. — виновато проговорила Ангелина. — Прости, больше такого не повторится.

— Я не против что у вас есть собственные дела и занятия, больше того — категорически за. Бездельницы никому не интересны, так что пока детей нет — занимайтесь. Но я должен о них знать. Особенно, если они касаются вашей жизни или моей. — сказал я, прижимая к себе девушек. — Иначе может получиться очень нехорошо. Как с Петром на балу.

— Я с ним поговорю. Вряд ли он стал бы покушаться на твою жизнь, но все равно, лучше быть уверенными. — сказала Мария. — Думаю кто-то хочет вбить, между нами, клин, и учитывая, что выгодно это только Екатерине…

— С ней поговорю я, иначе может выяснится неудобное. — решил я. — Учитывая сколько уже времени, можем поинтересоваться как дела у Константина. Расследование должно идти полным ходом. К тому же, пока мы здесь прохлаждаемся, вполне может готовится второе покушение. Или третье…

— Если это называть прохлаждаться… я даже не знаю… — потянувшись проговорила с улыбкой Ангелина. — И чем мне заняться, пока вы ездите во дворец?

— Чем? Бери Ингу под руку и найдите доверенных юристов. И пусть их проверит Багратион, чтобы они не оказались двойными или тройными служащими. — посоветовал я девушке, тоже выбираясь из кровати. — Нужно понимать, что у нас в перспективе есть, за что стоит бороться до последнего, а что можно будет оставить Петру на откуп.

— Хочешь с ним поделиться? — удивленно посмотрела на меня Мальвина.

— Нет, но других вариантов пока не вижу. Он уже прибрал к рукам несколько фабрик и химических производств, у нас нет ни сил, ни возможностей их вернуть назад. Так что можно попробовать настоять на том, что это его — а остальное наше. — подумав решил я. — А чтобы он не упирался рогом, можно попробовать потребовать отдать всё, а потом пойти на уступки. К слову, я так и не видел документы о становлении Ангелы княжной Меньшиковой. Они где?

— У Екатерины. — чуть помявшись проговорила Мальвина.

— Отлично. То есть у нас еще и статус княжны под вопросом. И вы еще спрашиваете, что вы не так сделали? — нахмурившись проговорил я. — Подданство хоть она не потребовала приносить?

— Только клятву аристократа империи. — ответила, смутившись Ангелина.

— Не сюзерену? Точно только стране? — уточнил я.

— Точно, я там была, все в порядке. — попробовала успокоить меня Мальвина. — Но документы и в правду стоит вернуть. Иначе она сможет нас потом ими шантажировать или и вовсе попробует перетянуть в свой лагерь.

— Инга… — я прикрыл глаза, собираясь с мыслями. — До поездки во дворец придется поговорить с ней. Надеюсь, она еще не уехала?

— Разве что на занятия, вчера не успела. А после утренних событий и вовсе решила задержаться. — ответила Мальвина, явно держащая подобные события на контроле. — Нужно сделать официальное заявление по этому поводу…

— Прежде я с ней поговорю. А то может получиться неудобно. Особенно если наши конечные цели не совпадают. В любом случае пора… — хотел сказать «позавтракать» но взглянув за окно лишь покачал головой. — Отужинать. Заодно пригласим Ингу и переговорим.

— Такие вопросы лучше обсуждать лично. — заметила Ангелина.

— Чтобы слуги растрезвонили всей округе что Александр спит уже с тремя княжнами, даже не обвенчавшись? — фыркнула Мальвина, а затем посмотрела на наши удивленные глаза. — Что, думаете они не треплются о подобном? Может твой Василий и верный дядька, но остальные то нет. Кухарки, поломойки, прачки. Уверен, что никто из первой полусотни не болтает в кабаке? Это, не говоря уже о новеньких, среди которых должны быть специально подготовленные шпионы.

— Думаешь поэтому Инга решила к нам не присоединяться после бала? — спросила Ангелина.

— Нет, это она сделала из-за хорошего воспитания, которого кое кому не достает. — фыркнула Мальвина, стрельнув в девушку глазами. Учитывая, что мы одевались, а Ангелина до сих пор щеголяла в остатках сексуального белья, посмотреть там было на что. — Слухи все равно уже пошли, так что нужно их либо опровергать, либо опережать.

— Смысл опровергать то, что вскоре будет реализовано? — удивленно посмотрела на нее Ангелина. — Не лучше ли наоборот, презентовать? Рассказать всем, сделать громкий анонс так чтобы вся страна ждала и переживала? Скажем Объединение Империи! Наконец запад и восток станут единой семьей.

— Один наш общий знакомый на это скажет, что «деньги любят тишину» а договоренностям, о которых мало кто знает меньше шансов помешать. — ответил я. — Или думаешь у нас мало недоброжелателей среди влиятельных людей? Даже придворных? Но доля истины в твоих словах есть. Надо об этом подумать.

— Чем меньше знают о наших планах — тем сложнее их сорвать. — пожала плечами Мария.

— Верно. — кивнул я подтверждению собственных мыслей. — Ангелина, ты потрясающе выглядишь, но тебе стоит одеться.

— А что именно тебе больше нравится в моем образе. — проигнорировав мою просьбу спросила Ангела и подойдя прижалась ко мне всем телом. — Чулки или фата?

— Сейчас мы пойдем обедать.. в смысле ужинать. — сделав над собой усилие сказал я. — А позже, если у тебя еще останутся силы и желание, обязательно обсудим этот вопрос подробно.

— Ловлю на слове. — улыбнулась Ангелина и прикрывшись полотенцем выглянула в кабинет.

Не став кричать или бегать в поисках адьютанта я просто позвонил Василию по коммуникатору и через несколько минут мы уже собрались за обеденным столом в малой зале. Как выяснилось ждали только нас, хорошо хоть догадались позавтракать самостоятельно. Но одно то, что Инга не поехала сегодня на занятия в академию, уже о многом говорило.

— Покушения еще повторятся? — спросила княжна Лугуй, когда с общими едой и общими разговорами о погоде было покончено.

— Вполне возможно. — не став вилять ответил я.

— В таком случае, не лучше ли вам оставаться дома, пока не выяснится кто за ними стоит? — чуть нахмурившись поинтересовалась Инга.

— Боюсь некоторые вопросы не могут ждать вечно, наоборот, мы должны показать, что не боимся, кто бы за этим не стоял. — ответил я, посмотрев на свободное место, которое в ином случае должен был занять Константин. — По крайней мере хоть кто-то из нас работает на все сто процентов. Надо будет перед вылетом с ним переговорить.

— Вы куда-то собираетесь? На ночь глядя? — удивленно спросила княжна Лугуй.

— Мы, конечно, прое… хм… умудрились пропустить этот день, но теперь, когда всё выяснилось, нужно двигаться дальше. — я задумался на несколько секунд. — Учитывая, что вы остались у меня ночевать, боюсь по столице пойдут слухи.

— Мне они безразличны. — проговорила Инга, чуть покраснев. — Или вы считаете, что еще не время объявлять о нашей помолвке?

— Прежде чем отвечать на этот вопрос, я вынужден задать свой. — я сцепил пальцы в замок и чуть подался вперед. — Кому вы приносили клятву верности, когда стали полноценной наследницей дома Лугуй?

— Думаю это не секрет. Как и вся верная аристократия, я приносила клятву императрице, вашей матери. — ответила Инга. — Но после свадьбы это не будет иметь ровным счетом никакой роли. Глава рода, как и семьи — муж. Как только мы обменяемся кольцами, все мое имущество перейдет к вам, а все мои клятвы вы сможете либо аннулировать, либо подтвердить. Думаю, с баронами, живущими на территории княжества, придется перезаключать клятвы, но особых проблем не будет.

— Хорошо, меня это в принципе устраивает. — кивнул я. Теперь стало понятно, что до свадьбы рассчитывать на поддержку Инги против Екатерины точно не стоит. Она может и выступит на моей стороне, но это будет равнозначно государственной измене. — В таком случае последний вопрос — что бы вы хотели получить? У вас есть какие-то пожелания или требования.

— О чем вы? — удивленно посмотрела на меня Инга.

— Так уж вышло, что мы не проговорили правила поведения и требования с моей первой супругой до свадьбы. — ответил я. — Сейчас это уже не так критично, но могло стать фатально. И если есть желания, которые я могу удовлетворить…

— Фамилия. — потребовалось почти десять секунд на раздумья, прежде чем Инга решилась. — Я бы хотела, чтобы наш первенец получил двойную фамилию и право на наследование княжества Лугуйского.

— Разделение империи между наследниками ни к чему хорошему не приведет. — нахмурившись проговорила Мальвина. — Только породит лишние споры между детьми.

— Если нам удастся сохранить между ними нормальные отношения, возможно это окажется не так критично. — заметил я.

— А потом у них появятся свои дети, а у них… рано или поздно конфликт возникнет. — заметила супруга. — Оно нам нужно?

— Я не хочу, чтобы род Лугуй прервался. — сказала Инга, когда я задумался. — У Морозовых еще все впереди, есть множество сестер и братьев. Даже у Меньшиковых, несмотря на все обстоятельства — две наследницы, а я осталась последней.

— Хорошо. — кивнул я.

— В смысле? — удивленно встрепенулась Мальвина.

— В прямом. — я строго посмотрел на супругу, и она поджала губы. — Я жить собираюсь долго, а то, как мы воспитаем детей — зависит только от нас. А после… Это уже никак от нас не зависит. Жили же нормально Романовы до их почти полного истребления. Какая разница кто с кем будет враждовать через сто лет, если они друг друга не поубивают? Остальное не принципиально.

— Ну да, и в самом деле. — фыркнула Мальвина, но кажется смирилась с этой мыслью Инга же, воодушевлённо заулыбалась.

— В таком случае надо назначать место и время свадьбы. Венчание провести в малом кругу и в ближайшее время, обозначив намерения, а вот свадьбу придется чуть отложить. Выдержать паузу. — предложил я.

— Можно под новый год, сразу после праздника или за пару дней до. — подумав сказала Ангелина. — Тогда в будущем это можно будет оформить как государственный праздник и объявить выходным.

— Эй, а день нашей свадьбы? — оскорбленно спросила Мария. — Я тоже хочу, чтобы он был выходным, иначе получится несправедливо.

— Его можно приурочить к дате окончания гражданского конфликта. — сказала Инга.

— И моего дня рождения. — кивнул я, и все девушки удивленно повернулись ко мне. — Что не так? Я очнулся как раз в день официального объявления нашей свадьбы, год назад.

— Но официальная дата другая, в феврале. — сказала Инга. — Я узнавала.

— Ладно, тогда не будем смущать людей. — нехотя согласился я. — И все же, второе рождение для меня куда важней.

— Можно подумать над уточнением. — постучав пальчиком по подбородку проговорила Мальвина. — Но твоя мать будет против.

— Обязательно. — согласилась Инга. — Ведь это то немногое что вас еще связывает. Если избавится и от этой малости, она может вновь начать видеть в тебе самозванца и врага.

— Значит пока оставим как есть. — пожав плечами проговорил я. — Никто не против, если я поговорю с Константином здесь?

Возражений не нашлось так что я нажал кнопку быстрого вызова, и вскоре Багратион ответил, да не просто, а с видеосвязью.

— Добрый вечер, ваше высочество. После вчерашнего покушения перенервничали и решили выспаться? — улыбнувшись сказал он, вновь напоминая черты того веселого рубахи парня которым показал себя при нашем знакомстве.

— Судя по твоим словам ты в гордом одиночестве? — спросил я.

— Нет, но со мной только самые доверенные люди. — посерьезнел Константин. — Готовы говорить предметно?

— Если тебе есть что рассказать — с удовольствием выслушаю. — кивнул я.

— В таком случае начнем. В первую очередь плохие новости, князь Балконский мертв. Кто бы не привлекал его к провокации, как только она провалилась — парня устранили. Если у вас нет возможности говорить с духами умерших… — я покачал головой, и он вздохнул. — Жаль, я даже начал немного надеяться на чудо. В таком случае выяснить кто именно его подговорил не выйдет.

— Это все плохие новости или есть еще? — уточнил я, мельком увидев документы на столе перед ним. Какие-то бумажные папки, в наш то век.

— После трехмерной съемки и тщательной работы команды криминалистов они пришли к выводу что вчерашняя взрывчатка — это комбинированная бомба, где для подрыва и ударной волны использовалось большое количество пластида, а к нему крепились бочки с напалмом. — ответил Константин, показав пару снимков с совершенно непонятными графиками и чертежами. — И вторая плохая новость заключается в том, что мы нашли щепу с одной из бочек. Это совершенно точно та же взрывчатка, которую изъяли позавчера во дворце.

— А значит к ее закладке причастен тот, кто имел доступ к складу улик. — нахмурившись проговорил я.

— Не совсем так. Те бочки на месте. — поправив меня Константин. — Это значит, что у Грини еще остались при дворе сообщники, или поставщик взрывчатки решил повторить покушение, сам спровоцировав нас на визит. В любом случае — вам нужно быть предельно осторожным. В ближайшее время возможны новые нападения.

— Это не отменяет все наши дела. — откинувшись на спинке кресла проговорил я. — Что со службой собственной безопасности? Они сотрудничали?

— Да. В отличие от тайной канцелярии. А что? — уточнил Багратион.

— Собираюсь навестить матушку. — решил я. — Пора прояснить пару моментов.

— Не думаю, что она причастна к покушению. — покачал головой Константин. — Иначе нам бы не помогали, а мешали.

— Это один из плюсов в ее пользу. Но прежде, чем мы с уверенностью сможем говорить о том, что она не при чем, нужно будет прояснить еще несколько моментов. — возразил я. — Но это уже личное.

— Как прикажете. — тут же согласился Багратион. — Будут дополнительные указания или пожелания.

— Нет. — подумав ответил я. Можно было поинтересоваться судьбой найденного ученого, но это можно и лично у Екатерины сделать. — Продолжайте копать. Пока преступник на свободе, он представляет угрозу. Я не стану скрываться, но приму все меры предосторожности, чтобы его спровоцировать.

— Признаться, я бы предпочел, чтобы вы сидели дома, под надежной защитой. — проговорил Константин.

— Надежной защитой… а знаешь, может ты и прав. Покажем, что до меня не добраться в обычной ситуации. — усмехнулся я, повернувшись к адьютанту. — Василий, готовь к вылету Гнев империи и предупреди диспетчеров. Полетим во дворец во всеоружии. Пусть понервничают.

Глава 6

Навести суету удалось отлично. Начиная с того, что нас в воздухе сопровождали десяток катеров, заканчивая тем, что для посадки пришлось переставлять ВСЕ корабли что, стояли во дворе. А учитывая недавнее предательство некоторых выходцев из Преображенского полка, и нашу вооруженность — равнодушным этот визит не оставил никого. И единственное что было чуть досадно — удобных кресел прогулочной яхты на боевом судне не нашлось, так что смотреть на испуганные лица пришлось с мостика.

— Выпустить шасси. — приказал я, смещая зону защиты в верхнюю полусферу. И да, теперь наши щиты были второго порядка — объемно-плоскостными, так что за счет усилителей и действия реактора должны были выдержать даже выстрел главного калибра тяжелого крейсера. — Гнев империи идет на посадку.

— Вас поняли, посадку разрешаем. — ответил дворцовый диспетчер, а я с трудом сдержал едкую усмешку. Попробовали бы они нам что-то запретить. Я предусмотрел многое, постоянно держал включенными щиты, пушки хоть и были приведены в транспортное положение — находились на боевом дежурстве, в десантном отделении ждали своей команды полсотни до зубов вооруженных штурмовиков.

Чего я не ожидал, так то, что на внутреннее крыльцо дворца встречать нас выйдет сам регент, с императрицей и оставшимся верным Семеновским полком. С такими силами нам пока было не справится. Да что там, нам сейчас хватит и одного Петра. Хорошо еще что на самом деле мы не намеревались сражаться. А еще, то что при встрече отец Мальвины стоял не впереди, а рядом с сестрой, пусть и не признавая её главенство но и не оспаривая его. Уже хороший знак и большой прогресс.

— Сынок, я думаю вы добрались без происшествий. — улыбнулась Екатерина, и добавила, так чтобы не услышали посторонние: — В противном случае об этом уже трубил бы весь город.

— Об этом и так станут болтать на улицах. — недовольно заметил Петр, так же ступивший нам на встречу и повесивший купол, прикрывший нас ото всех. — Только не понятно сочтут это глупостью или трусостью.

— Здравствуй матушка, приветствую вас — дорогой тесть. Думаю, мы подадим это правильно и вскоре об этом станут говорить как о жесте предусмотрительности и демонстрации силы. — с улыбкой ответил я. — По крайней мере после недавних событий я предпочту всегда иметь под рукой верных людей. Действительно верных.

— Если ты сумеешь превратить этот балаган во что-то пристойное я сниму перед тобой шляпу. — хмыкнул Петр. — Пока же это выглядит скорее ребячество или подростковая придурь. В прочем ты и есть подросток, да ещё и без должного воспитания.

— Братец, следи за языком. — нахмурилась Екатерина. — То, что нас не слышат, не значит, что не смогут прочитать по губам. Лучше пройдем внутрь и обсудим все детали в более спокойной и уединенной обстановке.

— Вообще-то, я прилетел поговорить только с вами, матушка. — ответил я.

— Тогда с какой стати ты заставил моего нового секретаря сменить планы? — раздраженно проворчал Петр.

— О, не смейте беспокоится, вам тоже найдется с кем поговорить. — сказал я, подтолкнув супругу в его сторону. — Надеюсь у вас это получится легче чем у меня, и без рукоприкладства.

— Что?! Ты посмел поднять на мою дочь руку? — регент с трудом сдержался чтобы не закричать. А ведь мы сейчас стояли на виду у всего дворца, кто угодна мог выглянуть в окно и увидеть нашу перепалку.

— Вот пусть она вам все сама и расскажет, уверен, разговор выйдет интересный. — совершенно не смущаясь ответил я. — Заодно обсудите перспективы, а то она говорит, что монастырь — это прошлый век.

— Да ты… ты вообще в своем уме, зятек? Это что, объявление войны? — кажется он даже опешил от такой наглости. — Да я тебя прямо тут в лепешку могу размазать…

— Уверена, это просто рядовая семейная ссора. — одернула его Екатерина.

— Почти. — кивнул я. — Так что советую вам обсудить этот вопрос в узком семейном кругу. Как отец с дочерью. Ну и о перспективах не забывать. И мы тоже должны пообщаться в узком кругу.

— Ох, что-то не нравится мне что ты говоришь, сынок. — чуть поджав губы качнула головой Екатерина. — Идемте, в замке найдется достаточно уединенных, а главное отдаленных друг от друга мест, где можно спокойно поговорить.

— Встретимся через два часа. В малом банкетном зале. — нахмурившись проговорил Петр, снимая защитный купол. — Идем, дорогая, расскажешь, как у вас проходят будни после медового месяца.

— Конечно, папочка. —заулыбалась Мария. Хотя с буднями, особенно после медового месяца, я бы поспорил. Просто, потому что никакого медового месяца, да что там, даже недели, у нас не было. Все как-то в делах и заботах. То орден, то покушения, то еще какая-нибудь мерзость объявится на горизонте.

Но поправлять я его не стал, не время и не место. К тому же меня уже поманила за собой императрица-мать. Уже во дворце Петр с дочерью повернули в одну сторону, а мы с Екатериной, и что характерно, почти всем отрядом гвардии, в другу. Очевидно, никакая поддержка регенту была просто не нужна. Императрица же не пренебрегала не только посторонней помощью, но и элементарной демонстрацией статуса.

— Присаживайся, сынок. — улыбнувшись предложила Екатерина, когда мы оказались в уже знакомой оранжерее. Все же зеленые цветущие сады, посреди глубокой Петроградской осени, с ее постоянным мокрым снегом и дождями, настоящее чудо, заслуживающее отдельного упоминания.

— Благодарю. — я сел и подвинул стул к императрице. — Матушка, не хотите поставить полог, а лучше — ледяную скорлупу? У меня пока не очень выходит со стихийной составляющей.

— Это место многократно проверено на прослушивающие устройства. — отмахнулась императрица. — По периметру стоит гвардия, достаточно далеко, чтобы не услышать наш разговор, но достаточно близко чтобы отпугнуть посторонних. Можешь говорить свободно на любую тему.

— В таком случае, как поживает мой младший брат? — спросил я, заставив императрицу напрячься, а через секунду она передумала и вокруг нас появлялась покрытая ледяной коркой непрозрачная сфера, с трудом пропускающая свет.

—У него все хорошо. — ответила Екатерина, глядя прямо на меня. — С чего такой интерес и забота о малыше?

— На самом деле, я бы сказал, что она даже недостаточна. Все же я его видел только два раза. А на руках держал и вовсе — один. — ответил я, пожав плечами. — А учитывая все обстоятельства и совершаемые после вашего с девочками заговора на меня покушения, будет не лишним узнать, что вы здесь совершенно не при чем.

— Сынок, ты что же, обвиняешь меня в покушении? — искренне оскорбилась мать.

— В покушении? Нет, ни в коем случае. — отмахнулся я. — В том что вы знали, что угроза владениям Петра может побудить его или его сторонников к самым вредным и необдуманным шагам — да. Провокация, покушение и приобретение Ангелиной статуса княгини — все это звенья одной цепи.

— Или просто цепь случайностей, что привела к подобным последствиям. — поджав губы ответила Екатерина. — Ты не думал о том, что подстава и даже взрыв, могут никак не быть связаны с наследством твоей фаворитки?

— Конечно думал. Я рассматривал множество вариантов. Но когда совпадения случаются на столько часто и совершенно точно несут связанный характер. — я покачал головой. — Если что-то выглядит как утка, крякает как утка и ходит как утка — то скорее всего перед тобой именно утка.

— Я видела документы, подготовленные Багратионом-младшим, и могу с уверенностью сказать, что ни мне, ни моим сторонникам подобное совершенно точно не на руку. — заявила императрица-мать. — Никому из них нет резона наносить тебе увечья, не говоря уж об убийстве. Больше того, я уверена, что и брат тут не при чем.

— Он потеряет гигантский куш, все наследие Меньшиковых. — заметил я.

— Иногда он может быть вспыльчив и жесток. Особенно если кто-то нарушает его планы, но он совершенно точно не идиот. — улыбнулась Екатерина. — Он прекрасно понимает, что от того будешь ты жить или нет, зависит судьба всей страны, не только его рода. Хотя ссора с Марией… понимаю, она иногда может быть несносной. Я никогда не воспринимала ее всерьез, да и двор не был к ней милостив. И все же — она своя.

— Это я прекрасно понимаю. Но вчера она заявила, что в первую очередь великая княжна Морозова, а уже потом — моя супруга. — усмехнувшись сказал я, заставив Екатерину нахмуриться. — И что-то мне подсказывает что такое проявление характера было неспроста. Уверен, дальше станет только веселей.

— Тяжела шапка Мономаха. — слабо улыбнулась императрица. — Вы сразу знали, что ваш брак исключительно династический. Он прекратил войну, и разрывать его через месяц после объявления перемирия, извини, но на это никто не пойдет. Хочешь — можете спать в разных спальнях. Если понадобится — даже в разных домах или городах. Но брак должен быть подтвержден, а в идеале, она должна забеременеть.

— В мире, в котором существуют такие как Кац и те кто его наняли? — в лоб спросил я. — Ты же знаешь, чем он занимался и чем по его приказу и запросам занимались другие? В других обстоятельствах я бы потребовал его казни.

— В других обстоятельствах, сынок, он бы никогда не получил права на подобные исследования или сгнил бы в тюрьме… но нам нужна информация об измененных. Пусть даже это и кажется совершенно бесчеловечным. — покачала головой Екатерина.

— Что конкретно он искал? — спросил я.

— Вероятность изменения под воздействием резонанса, при которых одарённый может получить специфический дар. — попробовала уклониться от ответа Екатерина, но не сумела выдержать мой настойчивый взгляд. Судя по бумагам, он пытался понять, можно ли создавать ментатов целенаправленно.

— Создавать? — теперь уже настала мне пора нахмурится. — И каковы его успехи? Чего он добился?

— Мало, к сожалению слишком мало. Но потенциально оно того стоит. Всех этих зверств и человеческих жертв, все рано — стоит. — вздохнув проговорила Екатерина. — Если удастся контролировать этот процесс, наше государство разом станет сильнейшим в мире и сумеет сопротивляться любому врагу. Не говоря уже о том, что мы сможем не беспокоиться из-за заговоров и нападений.

— И как это связано с экспериментами над эмбрионами? Даже если появится минимальный успех, до того, как ребенок вырастет и сможет быть полезен, пройдет минимум двенадцать лет, а скорее пятнадцать — шестнадцать. — заметил я. — Смысл сейчас форсировать подобные опыты?

— Все совсем не так просто, как ты думаешь. — улыбнулась Екатерина. — И кроме ментатов, чувствующих ложь, есть множество уникальных проявлений резонанса. Кто-то может воодушевлять или очаровывать голосом. Другие — укреплять тело. Путь конструктов — самый распространенный, потому как наиболее изученный. Ничего больше.

— Хочешь сказать, матушка, что он достиг определенных успехов? — удивленно спросил я. — На этом этапе?

— Не столько он, сколько всё наше сообщество в целом. — уклончиво сказала Екатерина. — Мы многого добились, хоть и дорогой ценой. И я рада что сумели в этом обвинить именно орден.

— Правда все равно вылезет наружу. — покачал я головой. — Такое невозможно хранить в тайне вечно, особенно если придется показать результаты общественности. Сколько аристократов уже в курсе или подозревают правду? Сколько среди них яро верующих православных?

— Я понимаю, о чем ты говоришь. Скорее всего церковь уже в курсе, и давно. Но я говорила с Филаретом, и пока что он не хочет мутить воду. Тем более после недавнего разгрома медицины от Асклепия. — ответила императрица. — Сейчас во многих церквях создали приюты утешения, для больных и немощных. Это стало очередным мощным толчком для укрепления православия в стране.

— Ну хоть что-то полезное они делают. — недовольно пробормотал я.

Честно скажем, патриарх вызывал у меня скорее негативные эмоции. Его позиция по ордену, попытки контролировать меня и моих людей, использование всех доступных средств для усиления церкви… не удивлюсь если после окончательной победы над орденцами в стране он примется за аристократию. И не смотри что мы используем «божественную» энергию и материю.

— Русь православная, слышал такое? — улыбнулась покровительственно Екатерина. — Нам может это не нравится, но единой страной мы стали во многом именно из-за нее, единой веры и благословления царя на престол. Богоизбранный. И тебе тоже предстоит пройти через процедуру помазания.

— Зависеть от церкви, которая вырвалась на свободу и стала самостоятельной… не слишком приятно. Мягко скажем. — недовольно поморщился я. — А что, если они захотят большего чем просто помазание? Влезут в политику и экономику?

— Они в ней с самого появления. Церковь и политика неразделимы. Не говоря уже о торговле, не облагаемой налогом. Но если тебе это не нравится, тебе наоборот придется общаться с церковниками больше. — улыбнулась, довольная моей реакцией Екатерина.

— В смысле — больше? Зачем? — не понял я.

— Есть только один способ влиять на церковь — сращиваться с ней в определенных моментах. Ставить и возвышать своих сторонников. Покровительствовать отдельным епархиям. — ответила императрица. — Даже отдельным служкам. Обычно этим занимается тайная канцелярия, но учитывая твоё молодое дарование, возможно Константин справится и с этой задачей.

— И мы плавно подходим к важному вопросу. — усмехнулся я. — Понимаю, почему ты не хочешь отдавать бразды правления службой собственной безопасности, и не собираюсь в это вмешиваться. Но моим сторонникам и слугам нужен официальный статус. Последние события это наглядно показали.

— В чем проблема взять кого-то из офицеров собственной безопасности? У меня их достаточно. Пусть он сопровождает твоего Константина, он может его даже своим официальным заместителем сделать… — проговорила Екатерина, но я лишь покачал головой.

— Прости, матушка, но после того, как нас всех чуть не прикончили во дворце, в самой охраняемой ложе, а твоя служба безопасности даже не обнаружила подлога, доверять я никому из них не собираюсь. — ответил я. — Более того, и тебе не советую.

— А кто сказал, что я им доверяю? — улыбнувшись проговорила императрица. — Многие из них служили еще моему мужу, но я сумела провести несколько новых, верных мне людей из княжеских родов Урала. Постепенно новых лиц будет все больше… но ты же понимаешь, что квалифицированных кадров такого уровня в стране немного?

— Они точно квалифицированные? После случившегося? — уточнил я.

— Это была накладка, в том числе и с моей стороны. — чуть нахмурившись ответила Екатерина. — Нужно больше общаться с братом, но после смерти Гаврилы это не слишком легко. А вот желание его прикончить, наоборот, регулярно просыпается.

— И потому ты решила сделать ему крупную пакость моими руками — отнять наследство Меньшиковых. Заодно переключить его на меня, ослабевая ваши неприязненные отношения. — проговорил я, констатируя факты. — И после этого ты говоришь, что он не может стоять за покушениями?

— Конечно. Тебе ровным счетом ничего не угрожает. Не станет он убивать того, кто будет определять — дать, или не дать, его детям камни резонанса. — победно улыбнулась Екатерина. — Вскоре ему придется отбыть в Варшаву, позиции ослабеют еще сильнее, а к моменту возвращения, даже триумфального, мы сумеем подмять под себя большую часть высшего света.

— Все это очень хорошо и здорово, матушка, но ты забыла маленькую деталь. — усмехнулся я, глядя ей прямо в глаза. — Посоветоваться со мной, и выяснить хочу ли я принимать то же решение, что и ты. В чем моя выгода от десятилетнего судебного противостояния с твоим братом?

— Наследство Меньшиковых? — ехидно улыбнулась Екатерина. — Рано или поздно ты его все равно получишь, хотя и придется потрудится.

— Верно, его я получу в любом случае, рано или поздно. У меня достаточно влиятельных и предусмотрительных сторонников, которые прекрасно понимают, что им, и их детям, жить в этой империи, под моим единоличным правлением. — с каждым произнесенным мной словом улыбка Екатерины теряла искренность. — Мне без проблем удастся удержать земли Меньшиковых в нейтралитете до своего помазания, а потом забрать их силой. А потому, еще раз, вопрос — в чем моя выгода от твоей интриги?

— Твоя выгода, сынок, в том, что я не вставляю тебе палки в колеса и нахожусь на твоей стороне. — ответила императрица. — Не хотелось тебе напоминать, но ты лишь наследник, а не император.

— Все проходит, особенно молодость. — пожал я плечами. — А раз вы, матушка, вспомнили о том, что на моей стороне, не лучше ли и в самом деле на ней быть?

— И в чем, по-твоему, это должно выражаться? — спросила, чуть подняв бровь, Екатерина. — Во дворце постоянно бурлят интриги, заключаются и распадаются союзы, а у тебя — надежный тыл, на который ты всегда можешь рассчитывать.

— А мне то казалось, что мой надежный тыл — это признание меня и церковью, и аристократией наследником престола. — усмехнулся я в ответ.

— Именно. Наследником, не императором. Взойдешь на престол, после этого можешь сколько угодно насаждать свои правила. Если силы хватит, если сумеешь сформировать союз верных, и еще много разных «если». — усмехнулась Екатерина. — Ты не сможешь проконтролировать все в одиночку, а значит, либо ты сумеешь создать надежный союз, который будет опираться на власть, деньги, ресурсы и войска, либо будешь марионеточным правителем.

— Пять, максимум семь лет. — усмехнувшись сказал я. — И меня уже никто не остановит. Но и рассчитывать только на силу, как делает твой брат, я не стану.

— Очень надеюсь, что это правда. — покачала головой императрица. — Пусть у тебя и будут все права на престол, даже если ты решишь стать деспотом и самодуром, тебе все равно придется иметь верных слуг и союзников. И я рассчитываю остаться в их числе. Как и мои верные сторонники.

— В таком случае, возможно пора доказать это делом, а не словами? В данный момент, я не чувствую вашей поддержки, матушка. — спокойно ответил я. — А вот последствия вашей интриги ощутил сполна. Повезло, что я научился держать и сферу, и выпуклый щит, в противном случае от меня там ничего бы не осталось.

— Так и не надо лезть куда попало, пока ты не освоил стихийные конструкты. — пожала плечами Екатерина, но заметив мое недовольство вздохнула. — Что ты хочешь?

— Разделение полномочий в службе собственной безопасности. Константин станет его главой, не сегодня так завтра, и одно дело если ему придется менять всех людей, а другое — только часть, оставив тех, с кем он уже успел поработать. — ответил я, и Екатерина невольно поморщилась. — Можете оставить на посту главы службы своего ставленника. По крайней мере до тех пор, пока вы властвующая императрица-мать. Мы не будем посягать на этот пост, но мне надоело что моим людям приходится кому-то что-то доказывать. Или мне напомнить почему все сведения и Кац оказались у вас, а не у Петра или Багратиона-старшего? И кто сохраняет тайну об этом?

— Это ты так намекаешь на то, что можешь слить информацию в общество, чтобы оно ополчилось против нас? Не слишком красиво с твоей стороны. — ответила Екатерина, чуть поджав губы. — К тому же, тебе самому не выгодно если об этом узнают широкие круги. А со временем, когда мы достигнем существенных успехов, все это будет не так важно. Польза перевесит вред.

— Не сомневаюсь в этом. Как и в том, что великие достижения всегда требуют чем-то пожертвовать. Но пока давайте остановимся на хоть мнимом подтверждении нашего… если не союза, то по крайней мере отсутствия противостояния. — настойчиво сказал я. — Для того, чтобы забыть, о том, что через ваши действия моей жизни серьезно угрожали я не прошу многого. Пока что.

— Пока что? — Екатерина чуть нахмурилась, но быстро взяла себя в руки и вежливо улыбнулась. — Хорошо, ты получишь свои документы. К слову, раз ты вспомнил о брате, я хочу обсудить еще один момент — пусть у Демидовых есть еще несколько прямых наследников, я бы предпочла, чтобы именно он получил княжение.

— Учитывая, что до его совершеннолетия еще двадцать лет, думаю мы не раз успеем обсудить этот вопрос. — так же вежливо улыбнулся я. Прошло несколько мгновений прежде, чем у меня в голове щелкнуло. — Но, думаю я могу принять эту позицию, если вопрос с его возможным требованием на престол будет снят окончательно. Крайне не хотелось бы подвергать своего родственника крайним мерам.

— Это угроза. — не спросила, а скорее утверждала Екатерина. — Я всего лишь хочу, чтобы он получил то, что и так его по праву рождения.

— Как и я. — не стал я ввязываться в бесполезный спор. — Это сложный вопрос, матушка. Но если вы настаиваете… предположим я буду не против. Однако, как я уже сказал — мне не нужна угроза, от того, кому я просто могу отказать в поддержке. И тогда, через десять лет, у него не окажется ни верных сторонников, ни армии, ни земель.

— У него всё это будет независимо от твоих желаний. — поджав губы проговорила Екатерина. — Он мой сын!

— Как и я. Только во мне течет кровь Романовых, а в нем, даже учитывая ваше прямое родство с главной ветвью, оно очень отдаленное. — заметил я. — Его мать в девичестве — Морозова. Его отец — Демидов. Романовым ему не стать ни как. Разве что он женится на одной из моих дочерей, хотя от такого кровосмешения голова кругом идет. И то, это не даст ему права на престол. И вообще, кто управляет камнями, управляет и государством. Надеюсь, это вы понимаете?

— Отлично понимаю. — усмехнулась Екатерина. — Но как это вопрос открытый.

— Имеете ввиду, что сумели повторить опыт гениального Теслы? — уточнил я.

— Нет. — едва заметно поморщившись ответила императрица-мать. — После того эксперимента все изменилось, даже те же приборы, оставшиеся в академии наук, в музее, уже со старта показывают измененные данные. А процесс создания и управления камнями резонанса тщательно регламентируется обществом имени Теслы.

— В таком случае я вообще не понимаю на что вы надеетесь. — пожал я плечами. — Или думаете, что в результате ваших экспериментов он станет гораздо сильнее, и управление камнями ему не понадобится?

— Я… хорошо. — Екатерина вздохнула, но сказала явно не то, что промелькнуло у нее в голове. — Я, как его мать, от его имени и от своего, согласна на его отречение от права престолонаследия.

— Отлично. Думаю, с этим ни у кого из нас проблем не возникнет. Придется привлечь Филарета, чтобы покрестить брата. — ответил я, чуть подумав. — И выбрать ему крестных…

— С этим я справлюсь как-нибудь сама. — серьезно заявила Екатерина. — Мы в слишком сложной ситуации, чтобы доверять случайным людям.

— В таком случае, договорились. Я жду документы для Константина, остальные он распределит сам. — кивнул я. — Прошу прощения, но отречение я предпочту видеть в виде письменного документа. Заверенного вами, мной и… пусть будет тот же Филарет.

— Хорошо. — поджав губы сказала Екатерина, и сняла ледяную скорлупу, показывая, что приватный разговор окончен. — Надеюсь у тебя все будет хорошо.

— Я очень постараюсь чтобы так и было. Как и все мои люди. — улыбнулся я, выглянув в окно, за которым стоял фрегат. От чего Екатерина нахмурилась еще больше.

Тем временем, в резиденции регента.

— Ну что, дочка. — вздохнул Петр, когда, небывалое дело! мелкая оторва сграбастала его в объятия и так и стояла почти минуту. — Что случилось? Он тебя бил?

— Ох папа, да не в этом дело. — ответила Мальвина, чуть отстранившись. — Мы вчера поссорились и… в общем я не сдержалась и сказала, что я в первую очередь — великая княгиня Морозова.

— Вот как. — регент нахмурился, продолжая гладить дочурку по голове. — Это может стать проблемой… хотя я сразу говорил, что твоему супругу не завидую.

— Угу. — снова прижалась Мальвина к отцу. — Но что теперь делать? Я ведь в его доме одна. У меня ни приданого, как у Инги. Ни сторонников, как у его Ангелы…

— Что ты такое говоришь? В приданое с тобой шел мир и вся империя. — нахмурился Петр. — Иначе бы я этого молокососа…

— Делать то что, папа? — надула губки Мальвина. — Я не хочу быть бесприданницей!

— Ну и что ты предлагаешь? — вздохнул Петр. — Дарить ему что-то из наших земель задним числом?

— Нет, конечно. — фыркнула Мальвина и замолчала на несколько секунд. — Нельзя ему отдавать наше. Но и он и так скоро получит весь северный Урал и часть Сибири… Неужели мы ничего не можем сделать?

— Если бы у тебя не было какой-нибудь мысли, ты бы ко мне даже не пришла. Так что говори прямо. — усмехнулся Петр.

— Ангела. Я передумала, не хочу ее больше поддерживать. Хочу получить часть ее земель себе. — напористо проговорила Мария. — Он их все равно получит, хоть и через десять лет. Так может на этом сыграть?

— Мало тебе того, что ты станешь императрицей… — покачал головой Петр. — Вторая Морозова на этом месте за пятьдесят лет.

— Так я смогу усилить род, а не ослаблять его. А ты ничего не потеряешь. — ответила Мальвина. — А может даже удастся что-то и оставить себе.

— Хм… ладно. Думаю об этом можно подумать. — решил Петр. — Рассказывай, как у тебя дела?

Глава 7

— С чего вы решили, что мне вообще это будет интересно? — спросил я, подняв бровь. Закончив с Екатериной, я направился к фрегату, но по дороге меря перехватил посыльный регента, который настоятельно просил прибыть для приватной беседы. И теперь мы сидели в малом банкетном зале, без лишних свидетелей. Хотя народу набралось достаточно много.

— С того, что Ольга — настоящая Меньшикова, а не твоя самозванка. — охотно объяснил Петр, кивнув на сидящую рядом невесту. — И суд решит это дело однозначно.

— А мне вот судьи говорят совершенно иное. — покачал я головой. — Ольга, бывшая Меньшикова, ныне Суворова, и развода она не получала, потому как является вдовой. Вот только в род ее уже приняли, и род от неё не отказывался. А значит даже если суд ей что-то и передаст, в качестве компенсации, то уйдет это роду Суворовых.

— Это неправда. — стараясь держать себя в руках выпалила Ольга. — Консумации не было, а значит и брак не был заключен. Я единственная истинная наследница и глава рода Меньшиковых!

— Не было. — задумчиво проговорил я. — Значит вы еще девственница. И любой проверяющий гинеколог сможет подтвердить ваши слова, верно? Хотя, с текущим уровнем медицины ее можно восстанавливать каждый день, был бы хирург под рукой.

— Что за чушь ты мелешь? — устало вздохнул Петр. — Дорогой зять, Ольга уже обратилась в боярскую думу и получила выписку из бархатной книги. Все совершенно официально — она великая княгиня Меньшикова.

— Это же просто отлично! Но есть нюанс. — усмехнулся я. — Брак между ней и ее супругом Брониславом Суворовым расторгнут? Можно пожалуйста бумагу об этом?

— Он мертв, какое может быть расторжение брака? — кажется Петр даже удивился. — Александр, я понимаю к чему ты клонишь, но даже если род не отказался от Ольги, она отказалась от рода.

— Вот только это не имеет никакого значения. — усмехнулся я. — Или законы империи переписали под ваши желания? Ан нет, не переписали. Так что пока что Ольга и вправду Меньшикова, да только вдовствующая княгиня Ольга Меньшикова-Суворова. Или с этим вы тоже будете спорить?

— Зачем спорить с глупостью? — отмахнулся Петр.

— Ну вот так на суде и будете говорить. — улыбнулся я в ответ. — Особенно после найденных нами многочисленных доказательств того, что княжна Ангелина Меньшикова является единственной незамужней и не вдовствующей Меньшиковой, прямой продолжательницей рода по линии ее отца Дмитрия. Благо он умер уже после принятия закона о наследии.

— Он не признал ее своей дочерью. — раздраженно бросила Ольга.

— Боюсь об этом мог судить только он сам… в своих письмах к матери Ангелины. — выждав небольшую паузу усмехнулся я. — Доказательства железные и мы их предоставим в суде. Так что все наследство должно уйти именно ей.

— Я этого не допущу! — вскочила Ольга, сжав кулаки. — Я! Я настоящая наследница и великая княжна Меньшикова! Даже если эту мелкую потаскушку признали — она младшая, а я старшая, чистая кровь!

— Сядь и успокойся. — рявкнул Петр, и помог невесте занять кресло невидимым пинком. Та успела лишь охнуть. — Доказательства у вас есть?

— Есть. Но в начале я хотел бы услышать извинения по отношению к великой княжне Ангелине Дмитриевне. — сказал я, кивнув в сторону Ольги. — Или она судит по себе, меняя мужей как перчатки?

— Я… — Ольга аж захлебнулась от возмущения. — Да чтоб я…

— От лица своей невесты, как ее защитник, я приношу извинения за её необдуманные слова. — сказал Петр, прожигая во мне дыру взглядом. — Ваша очередь.

— Очередь в чем? Я-то ничего подобного не сказал. — усмехнулся я. — Или вы о доказательствах? Обязательно предьявим в суде. Как и многое другое, что было обнаружено и по данной особе лично, и по роду Меньшиковых и их союзников. Если до этого дойдет дело. Даже готовы обеспечить публичное слушание. Но так или иначе, ей все равно не достанется ни клочка земли и ни рубля из наследства.

— Потрудитесь объяснится. — проговорил регент. — Она прямая наследница Меньшиковых. Даже если ее младший, и, судя по всему, не слишком сдержанный дядя повел себя непристойно и породил Ангелину, даже если ее признали бояре, она может претендовать лишь на половину. Ольга — старшая Меньшикова.

— Не совсем так, если уж на то пошло, то старшая Меньшикова, так же замужняя, как и Ольга, это ее тетка Людмила. Дочь главы рода Меньшиковых, а ныне жена главы рода Суворовых. И они, как вы знаете, уже подали документы о наследии. — усмехнулся я. — Так что выходит, что, если суд решит разделить наследство Меньшиковых в пользу бывших или сейчас находящихся замужем женщин — Ольге Суворовой, отойдет одна треть, которая, как и доля Людмилы, войдет во владения Суворовых.

— И сколько из них получите вы? — недобро усмехнулся Петр. — Слышал за свое посредничество в таких делах, словно мелкий лавочник, вы Александр, берете процент, и не малый. Треть, кажется?

— Я не слишком богат, чтобы отказываться от подарков. Увы. Но и не на столько беден, чтобы пытаться женится на чужой вдове, в попытках получить наследство ее родителей. — вернул я подколку. — Так что совершенно не понимаю, зачем мне соглашаться на то чтобы отозвать иск, за какую то жалкую десятую часть от наследия Меньшиковых. Да еще и идущую к супруге, которая постоянно плетет интриги.

— Затем что это вариант мирного урегулирования. — ответил Петр. — Даже если, подчеркну ЕСЛИ, Людмилу Суворову, у которой уже взрослый сын, признают наследницей, Ольга от этого окажется совершенно свободна. А о доказательствах родства Ангелины с Дмитрием, кроме ее анализа ДНК, мы пока только слышали. Может их вообще нет. А если и есть, может они не доживут до суда.

— Как хорошо, что они есть и деваться никуда не собираются. — усмехнулся я. — Во время покушения на меня, которое пока расследуется, кто-то постарался хорошенько замести следы и взорвал библиотеку и все крыло с кабинетами в родовом особняке Меньшиковых. Кто же знал, что вся информация копируется и хранится не только, да и не столько там, сколько в подвалах. И как здорово что они полностью уцелели. Включая записи с камер видеонаблюдения.

— Это угроза? — спросил Петр, недовольно глянув на побледневшую Ольгу.

— Это одно из доказательств которое мы предоставим в суде. — ответил я. — Думаю не надо говорить, что именно мы обнаружили на тех записях? Особенно в ночь бала дебютанток? Не думаю, что об этом пора знать широкой общественности, а во дворце, как известно, уши есть не только у стен, но и у светильников.

— Вот теперь это точно угроза. — хмыкнул Петр. — Как вы верно заметили, в наше время можно вернуть девушке девственность, но также можно подделать любые видео доказательства. Особенно скопированные с носителя на носитель, неизвестно сколько раз. У вас ничего не выйдет.

— Ну что поделать. Если уж совсем ничего не выйдет, придется мне довольствоваться тем, что Людмила и Ангелина получат две трети наследства. — вздохнув ответил я. — Ну и конечно девственная вдова Ольга Суворова. Тяжбы, конечно, продлятся десять лет, не меньше, но ничего не поделать. Главное, чтобы к финалу суда не выяснилось, что доказательств свой чистоты у Ольги не осталось. А то, чего доброго, займется с кем-нибудь сексом, может даже ребенка родит…

— Десять лет без детей? — ошарашенно проговорила Ольга, до которой кажется начало доходить что именно я задумал.

— Конечно. В противном случае выйдет, что на момент смерти Бронислава Мирославовича Суворова брак был подтвержден. — усмехнулся я. — Две трети уйдут Суворовым, а треть — Ангелине и соответственно мне.

— Мы можем провести освидетельствование сейчас. — отмахнулся Петр. — А бумагу предоставить позже.

— Естественно! Здравая мысль. Жаль ничего не решающая. — усмехнулся я. — Ведь суда пока нет, как и экспертов, которые могли бы подтвердить это. Независимых, хочу подчеркнуть, экспертов. Так что, через десять лет придется повторить процедуру. По требованию суда, естественно.

— Что за бред. — поморщился Петр.

— Бред, это то что вы отрицаете очевидное. — парировал я. — Ольга не станет наследницей Меньшиковых. Ни единственной, ни даже большей части. Ни при каких обстоятельствах она не получит ни пяди земли и ни единого их рубля. Так что, если вы собираетесь жениться на ней из-за наследства, увы. Ничего не выйдет. А если из-за внезапно проснувшейся любви к ней как к женщине — поздравляю, правда ребенка от вас она понести не сможет, иначе придется отказаться даже от тени надежды на какие-то крохи. Или-или, выбирать вам.

Нависло напряженное молчание. Деньги и земли Петру были, конечно, нужны, кто же от них отказывается. Вот только через десять лет, совершенно непонятно что будет. Будет ли жив сам Петр, и сможет ли понести Ольга. Да, ей будет лишь немногим больше тридцати, совсем не возраст старости. Но шансы на успешную беременность будут ниже. Пусть немного, но ниже. А вот вопрос наследника — куда критичней любых денег, которых в следствии возвышения рода Морозовых у Петра и так достаточно.

— А потому, повторюсь — что мне с вашего предложения? Скажу по большому секрету, я на великой княжне Ангелине Дмитриевне Меньшиковой женюсь в этом году. Дата пока не назначена, но помолвка уже была. — улыбнувшись подначил я Петра. — Хорошенько обсудив этот вопрос с матерью и ее сторонниками мы ко всему подготовились. Приданое будет прописано от ее батюшки, документов у нас достаточно, и никакие суды не нужны. Нет предмета спора, она уже признана боярской думой. Что до вас, даже не знаю, чего вам пожелать, богатства или любви.

— Все твои слова могут оказаться блефом. — мрачно проговорил Петр, перейдя на ты, как всегда, делал в состоянии крайнего раздражения. — Покажи, с чем ты собираешься идти в суд, и я подумаю давать или нет другое.

— Расследование покушения на меня пока не окончено. — улыбнувшись ответил я. — Так что я пока попридержу записи. А то внезапно выяснится, что они напрямую связаны. Выйдет не очень красиво, будто я торгуюсь с террористкой. Повторюсь, пока это только предположения.

— Хочешь сказать, что собираешься обвинить Ольгу в терроризме? — сжав подлокотники подался вперед Петр. — Не слишком ли нагло?

— Не слишком. Но не в терроризме, а в покушении на цесаревича, то есть меня. К сожалению, у нас пока лишь видело и двое свидетелей, один из которых мертв, а второй — управляющий особняка Меньшиковых, чудом выживший при взрыве. — как бы невзначай обронил я. — Но расследование идет, и когда оно завершится… какое у нас наказание для княжон, за покушение на цесаревича, не напомните?

— Смерть. — сказала Мальвина, все это время сидевшая в кресле тише мышки и с интересом наблюдающая за диалогом. Ольга, после этих слов, побледнела еще больше.

— Я не имею никакого отношения к покушению! — выкрикнула она. — Если кто и хотел это сделать — то не я. Я об этом ничего не знаю!

— Ничего? Совершенно? Ни о своем приезде в особняк, ни о делах в библиотеке? — с усмешкой спросил я. — Ни о бочках с напалмом которые туда доставили и по чьему приказу это было сделано? А управляющий говорит другое. Что вы приехали в ночи…

— Это грязная ложь! Ни о каких бочках я не знаю! — вновь вскочив завопила девушка. — Я всего лишь искала там дневники дяди…

— Господи, почему мне так везет на женщин. — с тяжелым вздохом проговорил Петр, прикрыв глаза рукой, и только после этого до Ольги, кажется, дошло что, оправдываясь она сболтнула много лишнего. Я же лишь сидел, ухмыляясь и наблюдая на то, как кожа Ольги приобретает оттенок родового цвета Морозовых — снежно белый.

— Итак, вы были в особняке, что сами подтвердили только, что при свидетелях. В ночь после бала дебютанток. Искали в библиотеке дневники вашего дяди. Наверное, для того чтобы подтвердить родство Ангелины? — спросил я, когда она наконец начала дышать. — Управляющий сказал, что вы вышли с бумагами.

— Я ничего не нашла, а прихватила лишь несколько интересующих меня книг. — тут же попробовала оправдаться Ольга.

— Знаете… если бы у нас не было видео, я бы сказал, что не могу не верить словам благородной дамы, тем более вдовы. Но учитывая сколько из этого милого ротика льется лжи, и то, что у нас довольно доказательств… — я развел руками. — Суд может быть долгим, может быть быстрым, но ничем хорошим он для вас не закончится. Вернее, для нее, вдовы Ольги Суворовой-Меньшиковой. Разве что вы, Петр Николаевич, захотите поддерживать преступницу без приданого.

— Довольно. — устало проговорил Петр. — Я пришел с благожелательным предложением, а в результате получил лишь оскорбления и угрозы. Очевидно, что в таком ключе мы не сумеем принять никакого решения. А потому считаю дальнейший разговор бессмысленным.

— Жаль. Я для себя вот подтвердил многие догадки. Уверен, если ваша невеста, решится открыть рот публично еще раз, или выедет из вашей резиденции, нас так же будут ждать великие открытия. — улыбнулся я, поднимаясь. — Что же до вашей дочери, то я с ней разберусь как-нибудь сам. В конце концов это наше дело, семейное.

— А я, выходит, ей уже не семья? — зло усмехнулся Петр.

— Родня — да, семья… нет. Вы ее уже отдали мне, возврату и обмену не подлежит. Иногда я думаю, что к сожалению…— не менее мрачно проговорил я. — Но встреча была показательна и очень наглядна. Уверен, в суде вы не станете врать об уничтожении улик. А если и так, мы предъявим свои. Если раньше не придется казнить единственную соперницу Ангелины во владении наследством Меньшиковых за государственную измену и покушение на мою персону. Всего хорошего.

— Папа… — умоляюще взглянула на отца Мальвина, которую я буквально вытащил под руку из зала, не дожидаясь пока Петр соблаговолит с нами попрощаться. Неожиданно передо мной появилось поле щита, плотное, для меня почти непрозрачное, и при этом толщиной в несколько сантиметров. Пожалуй, будь это пресс, и я бы ничего не успел сделать. А так, не сбавляя шага, я врезал по нему клинком вогнав лезвие на всю длину. Конструкт не выдержал и лопнул, пропуская нас дальше. А где-то позади раздался недовольный вздох.

— Не слишком быстро, это больше напоминает бегство. — проговорила Мария, вывернув руку и сама взяв меня под локоть.

— Ты опять забыла подпитывать праной глаза? — заметил я. — Он нас чуть в тюрьму не заточил.

— Не «забыла» а специально не стала, чтобы не вызывать лишних подозрений. — ответила Мария. — Хороша бы я была, прибежав на тебя жаловаться и одновременно сверкая глазами и новыми способностями.

— Думаешь он с тобой свяжется? — уточнил я, когда мы покинули дворец и поднялись на корабль.

— Конечно, вопрос только что скажет. Твои аргументы хоть и довольно веские, но трещат по швам, милый. — ответила Мальвина.

— Капитан на мостике! — объявил первый помощник.

— Вольно. — скомандовал я, и нажал кнопку вызова на панели управления. — Диспетчер, мы собираемся взлетать.

— Секунду, проверяю ваши разрешения. — отозвался мужчина.

— Да кто бы вас стал спрашивать. — проговорил я. — Щиты поднять. Самый малый ход, если понадобится будем прорываться с боем. Пушки пока не трогать.

— Разрешение на взлет даю. — чуть запоздало ответил диспетчер. — Хорошего полета и спокойного неба.

— Благодарю. — ответил я, отключившись. — Малый ход, на взлет. Контроль воздушного пространства. Инженерный отсек, что у вас?

— Все в полном порядке, верхняя полусфера в полной боеготовности. Нижняя подключится, как только выйдем на рабочую высоту. — ответил Максим, но даже когда шасси оторвались от земли меня не покидало противное чувство беспокойства. Не опасность, по крайней мере не смертельная, но очень неприятное. Для проверки я повесил второй слой полусферы, прикрыв все кроме выхлопа двигателей. Стало спокойней, но совсем немного.

— Всем орудийным башням, полная готовность. — приказал я. — Вращайте своими головами, а не башнями, не подавайте вида что мы догадались. Корабли сопровождения прием, говорит фрегат Гнев Империи. Были изменения в протоколах следования?

— На связи командир эскадрильи капитан третьего ранга Чугуненко. — ответил немедля хрипловатый мужской голос. — Слышим вас хорошо. Изменений в протоколах следования не было. Состав и порядок движения тот же.

— Значит не отсюда. — пробормотал я, оглядываясь. С набором высоты угроза лишь росла, но, когда мы поднялись над облаками, внезапно полностью исчезла. Нас потеряли из виду? Если это были батареи противовоздушной обороны — мы все так же светимся ярким пятном на радарах. Значит простой наблюдатель?

Петр? В принципе он мог пробить и мои щиты, и повредить корабль. Но, честно признаться, угроза была не столь велика, не смертельная опасность. В дело вмешалась новая фигура? Или я пропустил появление кого-то старого, и опасного даже для штурмового артиллерийского фрегата?

Из таких одаренных мне известны лишь двое. Собственно Петр и патриарх Филарет. Последнему меня устранять совершенно незачем, у нас пока нет пересекающихся или противоположных интересов. А вот регент… но опять же, угроза была не смертельной. Опасно и неприятно, но не более.

— Полный вперед, курс — домой. — сказал я, поелозив в капитанском кресле. Продолжать обсуждение сейчас, при всех, не было никакого смысла, хотя мне и не понравилась фраза Мальвины про трещащие по швам аргументы. Но, это можно обсудить и дома.

— Внимание, в нижней полусфере видим быстро приближающийся объект. Размер два с половиной на семь метров. — проговорил сидящий за радаром Леха. — Скорость… зашкаливает, сейчас вынырнет!

— Самоубийца на двигателе? — удивленно пробормотал я, а в следующее мгновение одна из камер захватила пробившийся через слой облаков объект. Маленький серебристый корпус с длинными угловатыми крыльями. — Внимание конвою, это может быть самолет-снаряд.

— Принято, идем на перехват. — тут же ответил один из ведомых. — Неопознанное судно, немедленно смените курс…

— На что он вообще рассчитывает? — удивленно спросил Леха. — Мы же этот снаряд собьем первым же залпом ПРО.

— Только если он не защищен полем. — ответил я, нахмурившись. Чувство беспокойства снова нарастало, но пока было не критичным. До самолета оставалось около километра, скорость его движения оставляла желать лучшего, но через несколько секунд он резко ускорился и помчался в нашу сторону.

— Башни товсь! — приказал я, пометив цель на панели управления. — При приближении объекта на триста метров разрешаю открывать огонь. Только своих не заденьте.

На корабле взвыла и тут же затихла сирена боевой тревоги, уведомляющая все посты об опасности. Теперь все на борту должны пристегнуться или занять свои боевые посты. Даже при резком маневре никто не пострадает. Все это время находившиеся в походном положении башни повернулись в сторону предполагаемого противника.

Секунда, две, три… чувство опасности нарастало. Самолетик вильнул, обходя корабли поддержки, но в последнее мгновение топором рухнул вниз, и скрылся за облаками. Почти сразу исчезло и чувство опасности.

— Какого черта. — пробормотал Леха, постучав ладонью по экрану.

— В чем дело, граф Рублев? — спросил я, чуть расслабившись, но продолжая подпитывать третий глаз праной.

— Судно пропало с радаров, будто его и не было. — ответил Леха, переключая экран в разные режимы работы. О примитивного точечного, до объемного эхолокатора. — Нету, чисто.

— Ведомые, видите цель на радарах или приборах? — вновь напрягшись спросил я.

— Никак нет, ваше высочество, как в воду канул. — ответил капитан кораблей сопровождения.

— До воды далековато. — тут же заметил Леха, поморщившись. — Не успел бы. Разве что разбился. Спустимся посмотреть?

— Нет. Но пару кораблей на проверку отправим. — ответил я, и передал приказ флотилии катеров. Произошедшее мне до крайности не понравилось. Неизвестный, довольно сильный, до последнего карауливший нас у дворца, а затем так же внезапно пропавший, как и появившийся. Если у противника появились такие невидимки, кто ему помешает нанести концентрированный удар по флоту. И далеко не у всех кораблей найдется капитан, владеющий объемно плоскостными щитами.

— Доложите о происшествии генералу Суворову. Со всеми подробностями и показаниями приборов. Не хватало нам еще чтобы флот оказался не готов к будущей войне. — приказал я, и расслабиться сумел только когда мы вернулись в особняк. И все равно, не до конца. Кажется, теперь меня этот сигарообразный серебряный силуэт с угловатыми крыльями будет во сне преследовать.

Одно я знал точно — там кто-то был. Пусть не было видно кабины или какого-то смотрового стекла, пусть он был слишком мал для нормального судна, этот объект совершенно точно был пилотируемым. И на его борту сидел достаточно сильный одаренный, чтобы вызвать проблемы даже у меня.

Резиденция регента. Зимний дворец.

— Сколько из его слов правда? — спросил Петр, когда они с Ольгой оказались наедине.

— Ты сам отправил меня в особняк. — выпалила девушка.

— Заткнись, я не спрашиваю была ты там или нет. Ты отдавала приказ о подготовке покушения на цесаревича? — жестко проговорил регент.

— Что? Нет! — тут же ответила Ольга, отшатнувшись. — У меня и знакомств то таких нет. Все слуги — те, что остались от отца и деда… и те, которых ко мне приставил ты. Больше у меня никого нет.

— Значит покушение в особняке готовили люди, оказавшиеся в курсе твоих действий. — сказал Петр, на мгновение задумавшись. План был неплох, но кто-то переиграл его, собираясь использовать в своих целях. Покушение на щенка… топорно, но если там был напалм — достаточно эффективно.

— Мне нужен список всех, кого ты вводила в курс дела. Не от службы безопасности, от тебя лично. Садись и пиши. — приказал регент. — Чем быстрее мы выясним, что за крыса у нас завелась, тем быстрее снимем с тебя главные обвинения. А после будем решать с наследством.

— А если они и вправду нашли дневники? — упавшим голосом спросила Ольга.

— Все будет зависеть от того, кто руководит судьей. — ответил Петр, крутя в пальцах сферу-конструкт. — И от времени разбирательства. На десять лет они его конечно не растянут, но вот на пару — точно смогут. И если сумеют настоять на том что ты вдова Суворова, а не княгиня Меньшикова…

— Но хоть что-то я получу? Мы… — тут же поправилась Ольга.

— Максимум — половину. — поморщившись ответил Петр. — Если у них хватит доказательств, но они проиграют — треть. Если судья и присяжные будут на их стороне — ничего.

— Как, ничего? — ошарашенно проговорила Ольга.

— А вот так. Надо было меньше языком болтать. — рявкнул Петр, заставив девушку вжать голову в плечи. — Пиши. Всех, кто знал о твоей поездке в особняк. Найти предателя первым — наш единственный шанс.

Глава 8

Новое утро пришло как всегда по расписанию, и я уже собирался заняться привычными делами и подготовкой к очередному шагу в расследовании покушения на меня любимого, когда заметил, что девушки вместо своих деловых костюмов надели ученическую форму высшей военной академии.

— Кажется я что-то забыл. — нахмурившись проговорил я. — В чем дело?

— Ничего особенного. — усмехнулась Мальвина. — Просто сегодня последний день разбора методических материалов перед осенней сессией.

— В смысле последний. Только недавно же…— я с сомнением открыл коммуникатор и прокрутил календарь. Ну да, отлично, занимаясь подготовкой к балу и разбором последующего бардака я совершенно забыл об учебе, которая уже подбиралась к середине первого полугодия и промежуточной сессии.

Писец подкрался незаметно, как это обычно и бывает. И если за практические занятия по конструктам я не переживал совершенно, более того, собирался податься на сдачу экзаменов третьего курса минуя все остальные, то вот с теорией и базой знаний у меня все оставалось не слишком хорошо. Элементарно — некогда было.

— Готовьте фрегат. — приказал я, сдержав стон разочарования.

— Решил снова показать всем, кто главный? — с насмешкой спросила Мария.

— Нет, просто не хочу вами рисковать. — пожав плечами ответил я. — Запасная невеста у меня, конечно, есть, но в России разрешили многоженство, так что это не повод избавляться от прежних.

— Знаешь, ты на всякий случай уточняй, когда шутишь. — улыбнулась Ангелина. — А то последнее время такие намеки не слишком смешные.

— Особенно в свете твоей осторожности и терактов. — подтвердила Мальвина. — Есть основания опасаться, что на нас вновь нападут?

— Пока заговорщики и их заказчик не пойманы — опасность есть постоянно. — ответил я, не став зря обнадеживать девушек. — Другое дело, что рядом со мной вам ничего не угрожает. Да вы и сами справитесь почти с любой угрозой.

— Ах если бы. — вздохнула Мария. — Даже у нас в стране мы пока лишь вошли в тысячу лучших. Возможно, в первую сотню нашего поколения. Но ведь кроме России в мире существует еще шесть великих держав, и там найдутся монстры пострашнее моего отца. В тех же штатах, за место первого борются два абсолюта от разных семей.

— Тем более, не будем лишний раз испытывать судьбу. — кивнул я, а затем достал коммуникатор. — Доброе утро, Константин. Я сейчас направляюсь на учебу, есть ли срочные дела, которые стоит обсудить?

— Звучит забавно, но нет. — усмехнувшись ответил Багратион. — Мы пока сумели лишь выяснить что в поместье приезжал грузовик с продуктами. Тот же что и всегда, только водитель был слугам незнаком. Но он передал привет от прошлого, хорошо разбирался в планировке помещения и знал всех служащих, так что не вызывал подозрений. Но по фотографиям опознать его не удалось.

— Думаешь безликий? — нахмурившись спросил я.

— Кто? А, вы имеете ввиду того монстра-искаженного, что напал на вас в училище, а позже в академии благородных девиц? Нет, его убил лично Петр. — ответил Константин, и я невольно с облегчением выдохнул. — Тут достаточно было бы простого грима и парика. Увы, дело проходило поздним вечером, так что изображение не слишком четкое. Да и сами камеры устаревшие.

— Выходит ему помогали грузить бочки сами слуги? — удивленно спросил я.

— Нет, тут как раз у меня есть новые сведения. Благодаря камерам, установленным в приемной банка, мы нашли машину, которая выезжала от особняка Меньшиковых спустя несколько минут после взрыва. — воодушевленно ответил Багратион. — Нам удалось проследить её маршрут до самого порта Петрограда, но позже он теряется.

— Тогда не понимаю, чего ты радуешься. — заметил я.

— В тот же день было найдено четыре трупа. Одного из них даже удалось опознать. — произнес Константин. — Судя по всему наниматель брал самых низкооплачиваемых рабочих, с минимальным опытом работы со взрывчаткой. Саперов проходчиков, из Кузбасских шахт. У таких людей очень определенный ореол обитания, так что сейчас мы выясняем, где именно наниматель мог завербовать исполнителей.

— А вот это и в самом деле хорошие новости. — довольно заметил я. — В таком случае полностью рассчитываю на тебя. Удачи.

— Благодарю, ваше высочество, постараюсь оправдать доверие. — усмехнувшись ответил Константин, и завершил звонок.

— Ну что там? — спросила Мария, невольно подслушавшая половину разговора.

— Все куда лучше, чем могло бы быть. Кажется, даже есть надежда выйти если не на финального заказчика, то по крайней мере на исполнителя-организатора. — сказал я, и заметил, что невольно перенял оптимизм Багратиона. — Рассчитывать на многое конечно не стоит, но это уже куда больше, чем было у нас всего день назад.

— И что ты собираешься сделать если Константин найдет заказчика? — заинтересованно спросила Ангелина. — Вряд ли это кто-то из простых людей, а к непростым подступиться будет крайне тяжело. Те же великие князья практически неподсудно, не говоря уже о генерал губернаторе и других высших чинах.

— Они все — люди. — заметил я. — Если у меня будут железные доказательства, то вряд ли меня сдержит закон, как устранить угрозу я найду.

— Этого то я и опасаюсь. — покачала головой Ангелина, погладив меня по руке. — В своем стремлении обезопасить нас, ты можешь испортить репутацию. А для правителя это чуть ли не главное, после силы и связей.

— Не хочется признавать, но в этом Ангела права. Разве что я бы поставила репутацию на второе после силы место. Если её нет, то и связями, и союзами — обзавестись куда сложнее. — кивнула Мальвина.

— В общественном сознании тебя пока знают мало. — продолжила девушка. — И это стоит исправить. Те же истории с чудесным исцелением наделали много шума, и положительно сыграли на репутации. Но они были два месяца назад, и не так часто. К тому же среди высшей аристократии слухи большого распространения не получили, и это очень обидно, охват не целевой.

— Для начала нужно как-то решить проблему с высшей аристократией. — задумчиво сказал я. Вообще, действительно странно, не смотря на успехи во время чисток ордена, когда простые люди меня чуть ли не за народного целителя и святого принимали… к слову, и Филарет этот вопрос не поднимал, хотя пару раз мы встречались.

Тут одно из двух, либо аристократия просто всех этих сюжетов не видела и слухов не слышала, либо не верят, считая все сообщения пропагандой. Что до церкви, Филарета вполне можно понять. Одно дело взаимодействовать с наследником престола, и совсем другое с наследником престола которого считают святым. Тут знаете вариантов остается не слишком много. Единственный вопрос, а нужно ли мне это?

Отказаться от излечения нужных мне людей — глупо. Лечить всех подряд — невозможно. Значит нужно… а что собственно? Организовывать обучение чтобы воспитать просвещенных? Так я этим и так занимаюсь на постоянной основе, только вот до манипулирования праной в чужих телах им всем как до луны пешком. Они ауры и конструкты то недавно начали видеть.

Выходить сейчас под свет софитов в одиночку, со словами я тут мессия, а вы все гомосеки — так себе идея. Я просто не выдержу наплыва страждущих. А люди, которым отказали в лечении, они ведь не будут с благодарностью смотреть издали, они справедливо посчитают сто их посчитали неважными в данный момент. Ничего кроме ненависти миллионов мне это не принесет.

Другое дело, если я начну вместе с «учениками». Вот только это противопоставит меня главенствующей православной церкви, в которой кроме постов никакой оздоровительной практики нет и никогда не было. Это вам не китайская практика духовных тренировок. Как не индийская или филиппинская. Только поклоны и молитвы… да и те, без самосознания.

— Милый, ты здесь? — окликнула меня Мария, вырывая из задумчивости. И как так вышло что я на автомате не только оделся и дошел до корабля, но и умудрился начать процедуру взлета? Ладно, не будем о грустном.

— Что у нас с кораблями сопровождения? — спросил я.

— После вчерашнего инцидента нам рекомендуют остаться в порту прописки, а двигаться малыми группами. Так что конвой поддержки выделять не станут. — ответил Леха, прочно занявший одно из командных мест. — Но у нас со времени восточной операции своих хватает. Если нужно.

— Нужно. Я бы и сам занял место в истребителе, но фрегату нужны щиты. — подумав решил я. — Доложить о готовности катеров, уведомить диспетчерскую службу Петроградского воздушного порта, начать повторную процедуру проверки всех систем.

Команды выполнялись неукоснительно, и через пару минут мы уже летели над городом, не знаю кто приказал нам оставаться дома, но на такое он явно не рассчитывал. У меня под контролем была малая флотилия во главе с штурмовым артиллерийским фрегатом, и остановить ее могло только сопоставимое соединение. Но зачем? Учитывая, что через пятнадцать минут мы уже садились на территории академии?

Нельзя сказать, что встречали нас с распростертыми объятьями, но стоянку разрешили и вся эскадра с трудом, но сумела уместится на полигоне для техники. Вот только при выходе случилась заминка. Как-то так получилось, что почти все командование у нас состояло из учеников-дарников. Да еще и большая часть второстепенных подразделений так же проходила курсы в академии. В общем на боевых постах дежурство несли стар да млад. Об этом я как-то не подумал.

— Они справятся. — уверенно заявила Ангелина. — В каждом подразделении есть заместители, так что в целом все в полном порядке.

— Не так хорошо, как мы, но справятся. — подтвердил ее слова Таран.

— Ладно, под вашу ответственностью — проговорил я, не став вдаваться в подробности.

Мария при этом явно погрустнела, так вышло что она ни одного совместного боя с нами не прошла, кроме сражений в Екатеринограде, но это столь малый эпизод, что я даже не стал включать ее в основную боевую структуру. Впрочем, она тоже не особо горела желанием приобщаться к «военщине».

— Итак, дамы и господа, нас почтил своим присутствием сам студент Суворов. — усмехнулся куратор курса, зайдя в аудиторию, и заодно напомнив, что в процессе учебы мы все равны. Но некоторые всё же равнее. — С завтрашнего дня у вас будет проходить промежуточный экзамен профпригодности. Всем необходимо сдать следующие предметы:

— Логистика и снабжение. Будут поставлены тактические и стратегические задачи максимально приближенные к реальным, с выкладками по добываемым ресурсам, производствам. — начал перечислять куратор. — На всякий случай уточняю, что мы берем только базу, без взаимоотношений родов, это отдельная тема.

— Уставы пограничной службы. Организация на местах, построение дежурств и патрулирования, создание наземного и воздушного периметра вокруг предполагаемого оборонительного района. — обозначил второй пункт куратор. — Особо хочу отметить, для новоприбывших, что согласно уставу лишь каждый сотый солдат может являться дарником. Так что ситуация — я поставлю на все офицерские посты дворян, даже не рассматривается. Это нереально.

— Политэкономическая обстановка и отношения между крупнейшими кланами и родами империи. — преподаватель покосился на меня и вздохнул. — Тут у нас все быстро меняется, но вы обязаны это знать и суметь рассказать так, чтобы вам поверил экзаменатор. Не стоит выдавать ваши интриги за истину, лучше изучите вопрос.

— Маневры. Очень важная тема, сдавать будете в трех частях. Флотские соединения, эскадры и отдельные звенья. — куратор выглянул в окно и покачал головой. — Отдельной строкой замечу что некоторым не мешало бы вспомнить законы российской империи о воздухоплавании в пределах городов, но боюсь это вам не поможет. Некоторым. Остальным повторить в обязательном порядке, это будет в дополнительных вопросах. Ну и наконец самое сложное — практика.

— Для полевых офицеров — вам выделят по два взвода солдат, не имеющих к вам никакого отношения. Практика будет проходить на полигоне, одно из обязательных условий — применение личной силы ограничено условными параметрами. — посмотрев на нашу погрустневшую компанию уточнил преподаватель. — В боевых условиях, на передовой, не будет императорских гвардейцев. Иначе это уже не передовая, а сражение за штаб, не имеющее к нормальной обстановке ничего общего. Так что и ситуация совершенно иная.

— Маневровый бой на малых артиллерийских катерах. Тема не обязательная, только по вашей специализации. После выпуска вряд ли кто-то из вас сядет на место пилота, если не убьют вашего пилота, первого помощника, второго помощника и адьютанта. — перечислил, загибая пальцы куратор. — В общем, это надо очень сильно постараться, чтобы так просрать весь личный состав. Ваша задача командовать, принимать верные стратегические и тактические решения, от которых зависят тысячи жизней простых солдат, а не лезть на рожон.

— Ну и наконец, теория и практика флотских баталий. То, ради чего большинство из вас сюда и поступило. Сражения больших соединений судов. Для начала вам придется разобрать тактику боя на трехмерном поле. Будете сражаться виртуально, под чутким присмотром экзаменаторов. — куратор окинул взглядом аудиторию, и опять задержался на мне взглядом. — Затем, на предоставленных судах. Повторюсь! Предоставленных, не личных, а то есть у нас тут отдельные господа с фрегатами. Будут проведены учебные маневры над Балтикой. На этом все. Вопросы?

— Рост личной силы не будет входить в экзамены? — подняв руку удивлённо спросила Мария.

— Нет, не в этом году. — улыбнувшись ответил куратор. — Высшая военная академия — место подготовки командного состава, а не индивидуалистов-поединщиков.

— Даже если один такой индивидуалист в состоянии смести флотилию и опрокинуть наступательный фронт? — уточнил я.

— И зачем ему тогда бы учиться управлению? — пожал плечами куратор. — Личная сила влияет на сражения, бесспорно. Но двадцать одаренных восьмого ранга, на кораблях и при грамотной поддержке со стороны наземных подразделений, в состоянии правится даже с одаренным третьего ранга.

— А с одаренным вне категорий? Если он сам будет на флагмане? — усмехнувшись снова спросил я.

— Если у него не будет грамотной поддержки войсковых подразделений — он лишь отсрочит неизбежное или разовьет общий успех. — ответил куратор. — Даже если вы не согласны таким утверждением, исход любой войны решают не действия одиночек. Захват территорий, удержание ключевых точек и производств, уничтожение путей снабжения.

— Вынужден с вами согласиться. Если только этот одиночка, добравшись до вражеского штаба, не сотрет его в порошок, уничтожив командования и правящую вражескую элиту. — все так же улыбаясь ответил я, заставив обратить на себя внимание не только куратора, у которого начала дергаться щека, но и большей части одногруппников. — Если мы, конечно, говорим о настоящей войне, а не междусобойчике.

— Боюсь даже представить, во что превратиться война, если вы станете ей руководить. — покачал головой куратор. — У нас по программе не предусмотрен курс основных правил войны, но я добьюсь у вашего личного наставника чтобы вы получили эти лекции… иначе за наше будущее страшно.

— И с чего же это? — удивленно посмотрел я на куратора. — Правишь? Значит должен нести ответственность за собственные действия, и груз опасности, а не перекладывать его на беспомощных новобранцев.

— Ну хорошо. Это не относится к сегодняшней теме, но я вроде уже все сказал, что был должен, а немного времени у нас есть. — со вздохом произнес куратор. — Подготовка даже младшего командного состава занимает от семи до десяти лет. Сотни тысяч, и миллионы рублей на каждого. А уж потеря дарников и вовсе невосполнима.

— Но, предположим, все страны приняли такую стратегию. Представим две ситуации. — спросил куратор. — Первая: противник добрался до нашего штаба, и вместо того, чтобы взять командование в плен — уничтожил его. Убил всех аристократов, наследников великих родов. Обезглавил империю. Что дальше? Рода остались без глав, страна на грани развала. Что получит победитель?

— Полное устранение угрозы от этой страны на многие годы. — пожал я плечами. — Получение контроля за ее территорией, ресурсами, предприятиями и населением.

— Это такого будущего вы хотите нашей стране? — усмехнувшись спросил куратор. — Не забывайте — мы говорим о том, что побеждают НАС. Вариант второй, побеждаем мы. Та же ситуация и все вроде хорошо. Но что будут делать, видя это союзники, как наши, так и противника?

— Продолжать войну? — на всякий случай ответил я.

— Чтобы когда-нибудь оказаться в первой ситуации? Нет, скорее союзники, не разрывая договора, просто отведут свои войска, а противники, объединившись, расправятся с выскочкой. — усмехнулся куратор. — Для того и существуют правила войны, что ты всегда можешь оказаться в ситуации проигравшего. И мы, и они, и чтобы в процессе не случилось так, что вас перебьют с помощью нового, неизвестного оружия, и заключаются такие договоренности.

— В таком случае вы немного устарели со своими правилами. — усмехнулся я, заставив нахмуриться уже ощущавшего победу в споре куратора. — Не более чем пару месяцев назад враг уже нанес удар по нашему штабу. По дворянскому собранию, разом убив сотни дворян, глав родов и их наследников. С чего вы решили, что вас будут щадить во время открытой войны? Скорее перебьют, как только вы сдадитесь, перебьют ваши семьи, а после разделят ваши земли, поставив туда своих аристократов.

— Это был теракт. — проговорил куратор не слишком уверенно.

— Ну конечно, а объединенно английско-немецкая эскадра, одновременно напавшая на Петроград это так, совершенная случайность. — рассмеялся я, заставив нахмуриться его еще сильнее. — Или, погодите, вы что не в курсе? Думали, что это были обычные бандиты или мятежные рода, которые неизвестно где достали пять крейсеров?

— Причастность англичан ко всему этому не доказана. — ответил мне один из старших студентов поступавший вместе с нами. Но с явным акцентом. — Мировое сообщество всецело осудило и теракты, и разлад в Российской империи.

— Осудило. Конечно осудило. Как и переход наших войск в контрнаступление на Кавказе, или захват мною персидского принца. — снова не сдержал я улыбки. — Ваши правила войны хороши всем, кроме того, что соблюдаем их только мы. А враги их отчаянно декларируют и ссылаются на них, когда проигрывают. Совершенно не замечая того, что творят сами, или прямо отвергают очевидные факты.

— И что же ваше высочество предлагает? Нарушать все писаные и неписанные правила войны? Убивать пленных? Может ввести массовые расстрелы и концентрационные лагеря, как делали немцы? — прищурившись спросил куратор.

— Зачем? Мы же не варвары. Лишить силы, уничтожить их камни, навсегда оставив обычными людьми без дара. И пусть живут дальше. — улыбнулся я, правда, судя по реакции куратора, который отшатнулся на пару метров, больше эта улыбка походила на оскал. — Мы же не варвары, убивать сирых и убогих.

— Это как предложение отрубать пленным пальцы на руках, чтобы они не могли больше держать оружие. — мрачно проговорил куратор. — Еще большее варварство, чем просто убить.

— Варварство… я просто хочу напомнить, что проникшие на нашу территорию враги десятилетиями химически кастрировали одаренных и намеренно приводили к женскому бесплодию. — сказал я, заставив большую часть аудитории нахмуриться. — Вы с ними решили церемонится? Серьезно?

— Правила войны едины для всех, а то, о чем вы говорите — лишь частные случаи. Орден Асклепия — самостоятельная структура, от него даже официальная Швейцария отказалась. — напомнил преподаватель. — Участие англичан и немцев в теракте не доказано, иначе бы нам уже пришлось объявить им войну. Остальное — исключительно ваши домыслы и ваши убеждения. Людоедские и кровожадные. Я бы не хотел служить под вашим началом.

— Это легко устроить. — пожал я плечами. — Ведь моя судьба совершенно не зависит от окончания или не окончания академии. Это лишь эпизод. Но пока я здесь — вы можете попробовать доказать свою точку зрения. И желательно на живых примерах, и не двадцать — пятьдесят лет назад, а сегодня. На основе того что происходило на южных фронтах, например.

— Спор, конечно, интересный. — поджав губы сказал куратор. — Но на сегодня закончим. Программу по сдаче экзаменов вы все получили. Всего доброго, дамы и господа, увидимся завтра, на сдаче теории.

— Зря ты его так. — заметила Мальвина, когда куратор чуть ли не выбежал из аудитории. — То, о чем он говорит — правильно. Настоящая рыцарская война — это война благородная.

— Знаешь… может ты не слышала такую поговорку Баре ссорятся у холопов шапки летят? — спросила Ангелина, сидящая с другой стороны. — Рыцарская война хороша только в одном случае, если рыцари сражаются друг с другом, а остальные, в том числе крестьяне и поддерживающие их граждане, держаться на почтительном расстоянии и наблюдают со стороны. А когда на одного убитого аристократа приходится тысяча обычных солдат…

— Ты прямо как ваш Краснов говоришь. — фыркнула Мария. — Тоже переметнулась в стан коммунистов-социалистов? Даже после получения княжеского титула? Как-то поздновато.

— Нет я… — Ангелина, нахмурившись замолчала. — Давайте об этом позже. К экзаменам нужно готовится.

Глава 9

Подготовиться к четырем теоретическим предметам за один день? Нереально, даже с моим скорочтением и почти идеальном запоминанием информации. К счастью, ко всем было и не нужно. Первым в списке шла логистика и снабжение. Тема достаточно обширная, потому как одна эскадра могла иметь на своем вооружении до пяти видов основных боеприпасов, трех видов стрелкового вооружения, а кроме того, имела экипаж.

Нужно было запомнить все основные суда, их тоннаж, количество экипажа, суметь посчитать необходимые для конкретного региона логистические потоки из пайков, снарядов, пуль для штурмовых подразделений, запчастей, занятость персонала в трудоднях и много другое. А ведь казалось бы, что может быть сложного?

— Что-то я нервничаю. — проговорила со слабой улыбкой Ангелина на следующее утро. — А вдруг не сдам?

— Да какая разница? Просто отрежешь себе путь в снабженцы. — пожала плечами Мальвина, которая, кажется, даже намного скучала, почти не готовясь к экзаменам. — Все эти цифры, почти ничего не значат. Куда важнее поставить надежного человека на роль управляющего, и все будет хорошо. Ну и сделать так чтобы он от тебя зависел.

— Угу, а проверять результат его работы ты будешь на глаз. — хмыкнул я.

— Нет, зачем? — удивленно посмотрела на меня супруга. — Для этого есть служба безопасности, проверяющие и ревизоры. Достаточно сделать чтобы они друг от друга не зависели, и в идеале не любили как соперников, и все будет отлично. Если правильно все сделать, они друг друга живьем готовы будут сожрать, тебе останется лишь наблюдать.

— Не могу сказать, что ты упрощаешь, во всем действительно разбираться невозможно, но вот примерное представление о конкретных вещах иметь надо. По крайней мере, чтобы не требовать от людей невозможного. — заметил я. — В идеале, каждый солдат должен быть одет, обут, накормлен и у него должно быть место для сна.

— Почему в идеале? — удивилась Ангелина. — Разве это не необходимый минимум? Если работает по-другому — значит работает плохо.

— Конечно плохо, но и иметь на складах постоянные излишки — тоже плохо. — не согласился я. — Это затормозит обновление старой формы, оружия и обмундирования. А оно должно не только поступать, но и постоянно расходоваться в равной мере. Нет смысла держать технику сорокалетней давности, а вот постоянный резерв новейшей техники и модернизированной старой — необходимо.

— Ну и что делать со старой? Не выкидывать же? — нахмурившись спросила Мальвина, которая учебники просматривала наискосок.

— В идеале — продавать или отдавать в виде помощи союзникам. Так чтобы они трепали нервы и бюджеты потенциальным врагам. Те же англичане именно так и поступают, в отношении Африки. — ответил я, откладывая в сторону конспект. — Именно так они вынудили их напасть на наш ближневосточный регион.

— И денег заработали, и врагов ослабили. Молодцы англичане. — мрачно проговорила Ангелина.

— Чего расстраиваешься? Учиться надо, и брать с них пример. — отмахнулась Мальвина. — Ну что? Готовы?

— Готовы не готовы, экзамен все равно сдавать. — пожал я плечами и повернулся к Ангелине. — Если сильно нервничаешь, можешь попробовать помедитировать пятнадцать минут. Или я могу снизить тонус.

— Нет. — покачала она головой. — Я справлюсь, спасибо.

— Ну тогда не пуха нам ни пера. — проговорил я. — Поехали.

Экзамен проходил в большой римской аудитории, при этом запускали для его сдачи всего по десять человек, вызывая по алфавитному порядку. Сидя в коридоре в очереди некоторые читали параграфы учебника в слух, я же повторял запомненные тезисы и показатели про себя. В конце концов — главное не только досконально знать цифры, но и понимать их применение.

Ангелину вызвали по новой, настоящей фамилии, на М, так что мы оказались в разных группах, но расспросить как она сдала и какой у нее был билет я не успел. Сразу после того как неуверенно улыбающаяся девушка вышла из аудитории, вызывали нас.

— Раневский, Рублев, Рыков, Савинов, Сверидзе, Сомин, Суворовы... — перечислял помощник экзаменатора, глядя в список на планшете. — Заходим.

— Подходите, тяните билет и садитесь за парты. Расстояние один ряд с каждой стороны и две парты спереди и сзади. — привычно скомандовал преподаватель, читавший у нас логистику. Я его даже в лицо знал, вот только фамилию и имя-отчество вспомнить не мог хоть убей. — Не стесняйтесь, хуже, чем предыдущая группа сдать у вас все равно ен получится. Так что рассаживайтесь.

Слова преподавателя заставили меня напрячься, особенно учитывая, что прямо перед нами шла Ангелина. Но спрашивать у него результаты своей девушки было совершенно бесполезно, так что я сосредоточился на собственном билете. Три вопроса. Два основных и дополнительный.

Посчитать норму потребления средней пограничной эскадры в центральном западном регионе в период с мая по сентябрь, по месяцам, без учета расхода на капитальный ремонт кораблей.

— Ох, ё. — прикрыв глаза проговорил я. Ладно, начнем с базиса. Западный регион, значит одни из самых передовых судов. Новее только поступившие в северный балтийский флот в прошлом году. Раз пограничные, значит шесть патрульных катеров, три корвета артиллерийской поддержки и фрегат. Скорее всего обычный, не штурмовой.

Среднесписочная численность команд… калорийность… а, блин — это же лето, значит надо снижать от среднегодовой и добавлять воду и медицину. Расход на обязательные тренировочные стрельбы. Процент стандартной порчи имущества. Амортизация. Чуть не забыл добавить профилактический ремонт и техническое обслуживание. Вот вроде вопрос простой, а полчаса как не бывало, да еще и лист исписан подсчетами.

Прежде чем приступать ко второму я поднял голову и с удивлением заметил, что двое в классе бездельничают. Судя по виду — тот, кого назвали Сверидзе и Леха. Я аж нахмурился, от его безмятежного вида. Но тут мне оставалось только покачать головой и писать дальше. Его дело.

Вторым вопросом оказалось указание минимального ежедневного конвоя, для снабжения механизированной дивизии, стоящей на передовую и активно участвующего в артиллерийских дуэлях. Естественно, в начале нужно было вспомнить норму расхода на километр и учесть, что в дивизии кроме передовых есть еще тыловые, резервы и ротация. Как людей, так и орудий. Не слишком сложно, если помнить цифры из методички.

А вот третий…

— Время закончилось. — объявил экзаменатор. — Отложите листы и ручки, напишите свое имя в правом верхнем углу, работу у вас заберут. Кто хочет ответить на дополнительный вопрос для получения бонусных баллов? О, новоявленный граф Рублев, я был уверен, что мы с вами встретимся. Ну что же, давайте обсудим… обсудим вопрос снабжения отдельной экспедиционной эскадры, скажем для восточносибирского округа. Можете отвечать с места.

— Так точно. — улыбнувшись ответил Леха. — Если рассматривать Сахалин и Курильские острова, то они являются важнейшей опорной точкой для противостоянии Японии, Корее и Китаю, а потому туда не имеет смысла посылать ослабленных флотских соединений. Кроме того, там крайне скудная инфраструктура и максимально длинный путь снабжения. Ближайший порт пополнения — Владивосток.

— Ну, пока все верно. — кивнул экзаменатор. — Продолжайте.

— В иной ситуации можно было бы снизить нагрузку на пути снабжения, закупая продукты питания у местного населения, но в этом регионе слабо развито сельское хозяйство. — ответил Рублев. — Кроме того, из-за потери савязей с центральными регионами в следствии появлении Тунгусской зоны, многие граждане выступают за отсоединение от России, что может привести к порче продуктов питания и даже намеренному заражению.

— В целом верно, хотя по поводу отсоединения я бы не стал так утверждать. — чуть нахмурившись сказал экзаменатор. — Дальше.

— Таким образом для снабжения целого корпуса я бы предложил в начале организовать военный городок, с минимальным производством полуфабрикатов под строгим контролем. И только после этого перебрасывать флот. — сказал Леха, заставив преподавателя нахмуриться. — Это не только в разы укоротит логистические продуктовые пути, но и позволит создать дополнительную опорную точку на случай технического обслуживания.

— Для этого есть Владивосток. — недовольно ответил экзаменатор. — Что, предлагаете производство на каждом из островов открывать?

— Нет, конечно, только на тех, где планируется наиболее длительная стоянка. Достаточно Сахалина и Кунашира. Там и так есть промыслы, надо просто взять их под контроль, доставить технологии переработки и организовать местных. В результате единоразовых поставок оборудования выход консерв в тоннах будет куда выгодней. — заявил Леха, после чего преподаватель нахмурился еще сильнее.

— Вы должны были рассказать о поставках, снабжении на местах и создании перевалочных баз, а не создании каких-то не понятных производств, за государственный счет. — мрачно проговорил экзаменатор. — Учитывая, что вы ушли в какую-то совершенно непонятную степь, дополнительный балл я с вас снимаю. Ещё есть желающие ответить на дополнительный вопрос?

Увы, желающих не нашлось, так что наша группа сдала работы и вышла в коридор.

— Ну как? — спросила дожидавшаяся нас Ангелина. — Сложно было?

— Да нет, вроде нормально. — уклончиво ответил я. — А вот Леха у нас решил выпендрится. Зачем только?

— Ну не все же тебе быть возмутителем спокойствия, старшой. — усмехнулся новоявленный граф. — А вообще, я не понимаю, почему на местах нельзя создать производство, которое будет не только армию кормить, но и деньги приносить.

— Почему нельзя? Можно, только это вопрос не к армии, а к местным владеющим. — ответил я, пожав плечами. — Хочешь, можешь выяснить кто этим занимается, деньги у тебя теперь есть, уверен, ни один барон не откажется обменять участок земли на Сахалине на такой же по размеру в пригороде Пскова.

— Мне бы в начале со своим разобраться, а потом уже по сторонам смотреть. — отмахнулся Рублев. — Родственнички отжали все производства, а у меня остались не самые лучшие посевные участки, вырубленная лесополоса да несколько прилегающих деревень с крестьянами.

— Ты так говоришь, будто они крепостные. — усмехнулся я.

— Нет конечно… хотя разница не велика. Я уже выяснил что у них почти нет своей техники. Трактор на сто человек — уже хорошо. В основном они держат личную скотину, работают на своих небольших полях и огородах. Словно и не было сотни лет прогресса. — ответил Рублев. — Но зато есть и хорошие новости, они загрязняют мою реку и ездят по дорогам, которые идут через мои земли.

— И что же в этом хорошего? — удивленно спросила Ангелина.

— А то, что я им это могу запретить. — усмехнулся Леха. — Уже изучил все документы, дорогу вообще можно перекрыть, проблемы не составит, а вот с речкой будет чуть сложнее, в начале придется составить иск в суд, о травле скотины и ущербу стаду, а потом уже вместе с приговором суда требовать обновления оборудования и очистных сооружений. Но за полгода думаю справимся.

— Ты собираешься лишить их дохода с новых предприятий? — заинтересованно спросила Малрия. — На сколько сильно это ударит по их бюджету?

— Если постараться, то заводы станут стоить меньше кирпича из которого они построены. — усмехнулся Рублев. — Они пожалеют о том, что не согласились отдать все добровольно, а пожадничали, оставив себе самое ценное.

— А если суд разрешит им загрязнять реку? — спросила Мария. — У них связей больше, все же род Шереметьевых — княжеский.

— Тогда я просто разверну реку, ее истоки тоже находятся на моей земле, в болотах, которые их не заинтересовали. — довольно ответил Леха. — В результате, предприятие останется без воды. Ни привезти ее, ни купить они не смогут, разве что по воздуху. А это крайне затратно. Я же потрачу не так много.

— А о работниках этих предприятий ты подумал? Они лишаться заработка. А их семьи? Что они есть будут? — мрачно проговорил Краснов, скрестивший руки на груди. — Или это уже не твое дело?

— Вообще то так и есть. Это же их работники, пусть они сами и заботятся. — пожал плечами Рублев.

— Погоди. — поднял я руку, останавливая явно собирающегося выругаться Максима. — Леха, конечно, не прав, о людях нужно думать. И не только с точки зрения их семей и пропитания, но и с точки зрения персонала и рынка труда. Там вполне могут быть мастера, высококлассные специалисты.

— Предлагаешь их переманить? — задумчиво проговорил Рублев. — Так у меня их посадить некуда, своих предприятия пока нет. Я думал организовать большую ферму, продолжить вырубку и частично распахать поля, но все это года через три-четыре, когда деньги появятся и обстановка успокоится.

— За это время у тебя крестьяне разбегутся или разъедутся по другим городам. — покачал я головой. — У вас же с Максимом были неплохие идеи. К тому же, если вспомнить, некоторую технику можно позаимствовать по старой памяти у Аминов в Ашхабаде. Комбайнов и запчастей к ним мы поставили с избытком.

— И верно! — загоревшись идеей проговорил Рублев. — Там же еще в путине металлолома на десятки тысяч рублей. Может удастся даже рабочее собрать, баржу или даже две, для перевозки.

— Я этим просто так заниматься не буду. — тут же заявил Макс.

— Так я тебе заплачу, по рыночной стоимости. — не растерялся Леха.

— Ага, а на чем вы все это возить собрались? — усмехнулся я. — Базу нашу летающую починили? А то она может скоро понадобится.

— Нет, когда бы? — удивленно посмотрел на меня Краснов. — У нас то ремонт, то техобслуживание, только фрегат привели в полный порядок после сражения за Петроград. Так теперь вот летаем каждый день, профилактику турбин скоро делать.

— Сколько тебе нужно людей для того, чтобы восстановить авианосец? — уточнил я. — Я серьезно, может так случится что он через пару месяцев нам понадобится в рабочем состоянии.

— Пару месяцев? — Макс непроизвольно поморщился. — Теоретически, вместе с новыми командами, у меня людей хватит. Но надо будет краны, металл, двигатели под замену. Может проще новый во флоте реквизировать?

— И как ты себе это представляешь? Купить? — усмехнулся я. — Отобрать? Для этого в начале придется отправится на войну, найти соответствующий флот врага, разбить его и при этом сохранить суда поддержки…

— А они, как мы уже знаем с экзамена, не многим больше фрегата, только с меньшим вооружением. — проговорил Рублев. — На купить у нас тоже денег не хватит. Даже если продать все что осталось от прошлого корабля.

— Значит выхода нет. Маршевые двигатели там уцелели? Реакторы? Проводящие узлы для установки щитов? — спросил я.

— Да, это все цело. — отмахнулся Максим. — Но на ремонт все рано уйдет просто уйма времени. Хотя… как раз отработаем взаимодействие в группах техников.

— Ну вот и славно. По поводу денег — посчитайте сколько нужно на полное восстановление, на частичное с несущим каркасом и на модернизацию с установкой новых орудий. — сказал я. — Если дешевле привлечь портовые команды, но управиться быстрее — можете привлекать.

— А после, мы сможем использовать его для перевозки металлолома и узлов из пустыни? — с надеждой спросил Леха. — Там же столько вкусного осталось.

— Смотри чтобы жадность твоя тебя не сгубила. Слышал старые корабли дешевле просто выкинуть, оставив на мели, чем разобрать на металлолом. — усмехнувшись заметил я. — Ценные узлы можете выковырять, больше прибыли при меньших трудозатратах. Особенно если заранее найдете покупателей.

— Нам нужен будет подъемный кран. — убежденно проговорил Рублев. — И шлюз для ремонта кораблей внутри авианосца.

— Лучше бы пару отдельных инженерных судов, так чтобы их можно было использовать в поле. — воодушевленно ответил Максим. — У пиратов было полно судов гражданского класса. Если найдем среди них грузовые — сможем собрать такую П-образную посудину катамаран, в центр которой можно будет помещать суда для сборки или разборки. Так быстрее будет. Но и от собственного ремонтного шлюза я тоже не откажусь.

— Смотрите чтобы для фрегата и кораблей сопровождения место осталось. — усмехнувшись напомнил я, но товарищи уже погрузились в расчеты и даже спорили, составляя список необходимого в таблице на коммуникаторе.

Надо признать, что наша эскадра, почти сформировавшаяся при сражениях на востоке, потеряла большую часть своей численности. А теперь, после того как я подучил типы кораблей и состав флота, становилось очевидно, что ни в одной армии мира такое подразделение жить не сможет. Слишком нестандартно.

По уму мне и в самом деле надо было отказываться от гигантского самодельного авианосца, избавляясь от него как от страшного сна. И менять на нормальные транспортные суда и суда поддержки. Даже пара сухогрузов будет экономичнее, быстрее и как следствие живучей. Но одного у них не было — возможности взять на борт все наши суда разом.

Перемещение через пол страны, устроенное Екатериной, произвело на меня неизгладимое впечатление, и отказываться от такой возможности я не собирался. Нет, понятно, что пока она мне недоступна. Но именно что пока. Я тщательно проанализировал все произошедшее, и был твердо уверен, что постепенно смогу повторить этот фокус.

Чтобы не дожидаться результатов экзамена в коридоре я оставил одного дежурного, и отправился к наставнику. Опальные супруги Воронцовы, как всегда, были на месте, а куда они денутся с подводной лодки? Правда поговорить особо не вышло, зато меня славно погоняли в четыре руки.

— Сколько полусфер удерживаешь? — чуть запыхавшись спросил Олег, когда мы закончили очередной тренировочный спарринг.

— Семь. — честно признался я. — Две от костяшек до локтя, одна на спину, одна на грудь, по одной от колена до голени и шлем.

— Не плохо, совсем не плохо. — поцокав языком сказала Софья. — Плечи и таз, конечно, остаются неприкрытыми, но это уже куда лучше, чем самому себе отрезать ногу при махании щитом. Какой силы удар держишь?

— Сложно сказать. — чуть замявшись ответил я. — Если в плоскостных считать, в дисках, то, пожалуй, штуки три на пластину, могу принять. И тут же обновить.

— Попробуем? — тут же предложила женщина, но супруг ее остановил.

— Не сейчас, пусть в начале освоит дополнительный слой для кирасы. — возразил Олег. — Не хватало еще повредить наследнику престола из чрезмерного усердия.

— Так пусть на манекен повесит. — предложила девушка. — Ему то ничего не будет, да и не жалко.

— Тоже плохо, он тогда может просто сбросить остальные конструкты сосредоточившись на одном. — вновь покачал головой Олег. — Нет, учиться лучше всего в бою, в спарринге. А раз с конструктами пока не очень понятно — продолжим со щитом. Наручи на левой руке увеличивай до метра, чтобы прикрыть в том числе шею и плечо. Попробуем отработать принятие — отбитие.

— Достаточно. — сказал Коловрат, входя в помещение. — Александр, могу я поговорить с вами наедине?

— С моим высочеством, или со мной и супругами? — не сразу понял я обращение.

— С тобой лично. — усмехнулся Симеон, и когда я кивнул, отвел в подсобное помещение. — До меня дошли слухи, что на твою жизнь покушались.

— Да, пару дней назад, но с учетом того, как часто происходят такие события, это уже не новость. — отмахнулся я.

— Так себе тенденция. И еще хуже, что для тебя это становится нормой. — покачал головой Симеон. — Служба безопасности должна купировать такие попытки даже не на подступах. А на этапе организации.

— Она у меня пока молодая и зеленая. К тому же не успевает за мной мотаться по всем моим делам. — вернул я улыбку. — Ничего страшного, я могу о себе позаботится.

— Даже не сомневаюсь. — кивнул, поддержав меня Коловрат. — И все же я беспокоюсь. У меня есть большой опыт гвардейской службы на ее величество. К тому же я неплохо знаю всех, кто работал вместе со мной. Если разрешишь, мы присоединимся, до тех пор, пока твоя личная служба не встанет на ноги.

— Отказываться не стану. Помощь мне и в самом деле не помешает. — не стал отпираться я. — Но важно чтобы у вас с Багратионом не возникла конфликта.

— На тебя работает Леонид? — удивленно спросил Симеон.

— Да нет, его сын, Константин. — объяснил я. — Его еще некоторое время принцем грузинским называли. Но в эту сторону можешь даже не думать, это не он.

— Ладно. — чуть помолчав сказал Коловрат. — В общем, если ты не против, я вечером пришлю людей в твое поместье и приеду сам. Оперативники ближнего круга, телохранители девятого-восьмого рангов. Все с умением объёмных конструктов.

— Хорошо. Если тебе нужно их собрать — можешь взять штурмовой шлюп и Николая, когда он вечером освободиться. — подумав сказал я. — А пока можешь перекидать вещи на фрегат, пока мы ждем результатов экзамена.

— Договорились. — похлопал меня по плечу Симеон. — Надо моим подопечным объявить о смене расписания.

Олег с Софьей приняли новость о временном отсутствии Симеона не слишком тепло, но с пониманием. Ведь он собирался продолжить ежедневно посещать академию до окончания учебного года. Мне тоже пришлось пообещать, что тренировки я прогуливать стану только в самом крайнем случае.

Но заинтересованность супругов Воронцовых была обусловлена не их любовью к преподаванию, а тем, что они находились вместе и в относительно свободной среде военной академии только до тех пор, пока я в ней учусь. Позже их отправят в ссылку, и вполне возможно разделят. Если не казнят за измену.

Тоже ведь… с одной стороны — они мне никто, просто ученики Коловрата и мои тренера, но терять таких одаренных, во всех смыслах, не хотелось совершенно. Глупо разбрасываться ценными человеческими ресурсами. Увы, поделать с этим я пока ничего не мог. Но пока думал и общались пришло сообщение что пора возвращаться к аудитории.

— Итак, господа студенты, ваши результаты. — произнес экзаменатор, отпустив последнюю группу. — Хорошая новость, заваливших совсем — нет. Хотя большая часть из вас представление к специализации не получит. Есть пара спорных моментов… но они написаны у вас в листах. Знакомить посторонних с ними или нет — ваше личное дело.

С нетерпением вскрыв конверт с моим именем я убедился, что внутри стоит отметка «хорошо». В ответах скрывалось несколько ошибок. В частности, преподаватель считал, что я зря добавил в расчёты медицинские препараты и витамины. А в следующей задаче зря учитывал трудодни базы снабжения… но все это меня уже не особо волновало. Главное понимать, как и что происходит.

— А у тебя что? — спросил я, взглянув на ошарашенного Рублева, раз за разом пробегающего глазами по пометкам преподавателя. — Сдал хоть?

— Отлично. — ответил не слишком довольно Леха. — И рекомендация перевестись в сельскохозяйственную академию.

— Если спросишь меня, я против. — ответил я, на удивленный взгляд товарища. — Ты, граф, а значит военным быть обязан. К тому же, после учебы максимальный чин которого ты сможешь добиться — генерал-губернатор. А это куда существенней чем министр сельского хозяйства.

— Я… так далеко не думал. — признался Леха. — Но, если вы меня поддержите, я очень постараюсь.

— Конечно поддержу. — улыбнувшись ответил я. Не став добавлять, что у меня просто нет иного выхода. Ведь мы в ответе за тех, с кем начинали.

Глава 10

— Мы уже знакомы. — спокойно ответил Багратион, когда вечером Коловрат привез своих «лесных братьев» и они встретились в холле особняка. — Приходилось сталкиваться, на прошлой работе.

— Отдаю вам должное, ваше сиятельство, впечатляющий карьерный рост. — усмехнулся, показывая клыки, Симеон. — Вовремя подсуетились.

— Довольно. — приказал я, понимая, что дело не чисто и я, кажется, совершил большую глупость, решив объединить их под своим началом. — Советую распределить обязанности согласно своим навыкам, а не гордости. И постарайтесь ужиться.

— С этим проблем не будет, ваше высочество. — сохраняя каменное выражение лица ответил Багратион. — Я умею ценить талантливых людей, а его высокопревосходительство барон — именно из таких. Так что и проблем у нас не возникнет. Разве что на личностной почве.

— Это верно. Ненавижу предателей, но готов с ними мириться. — ответил усмехнувшись, но куда более спокойно, Коловрат.

— Вот и отлично, в таком случае работа у вас наладится, ведь меня Константин не предавал. — заметил я, охлаждая пыл Симеона. — Распределите обязанности. Напомню, что наставник здесь временно, по его же словам. Так что Константин — главный.

— Мы с друзьями в политику играть не собираемся и здесь только для того, чтобы защитить наследника престола. — четко обозначил свою позицию Симеон. — Надеюсь на плодотворное сотрудничество.

— Рад буду поработать с профессионалами. — ответил Багратион, пожав протянутую ладонь.

— Ну вот и славно. В северном крыле есть свободный кабинет и спальня, но боюсь все туда не поместятся, а командные апартаменты у нас кончились. — сказал я, но Симеон на это лишь отмахнулся.

— Мы к походным условиям привычны. — заметил один из его людей.

— Ну на столько все не плохо, в доме еще должны быть несколько комнат. — ответил я. — Хотя такими темпами вскоре придется покупать соседние участки или пристраивать этажи к тому, что есть.

— Учитывая все обстоятельства, куда логичней было бы перебраться во дворец. — заметил Багратион. — Вы — наследник императорской крови, все восточное крыло должно быть в вашем распоряжении.

— Ну нет. — покачал я головой, усмехнувшись. — Мне интриг и подковерной борьбы и так хватает, вдали от этого гадючника. Будет у меня сил, как у Петра, или связей и клятв как за матушкой — тогда можно будет подумать.

— Интриги там именно, потому что и власть там же. — заметил Константин. — Если бы дела там не решались, то и интриг не было.

— Как-то же удается нам решать свои проблемы без размещения задницы не в Зимнем? — пожал я плечами, но Багратион на это лишь улыбнулся. — Подумал — говори в слух, мне можно.

— Прошу прощения, ваше высочество. Но все что вы пока решаете, ваше высочество, это ваши личные проблемы, проблемы вашей безопасности и обеспечения ваших людей должными властными полномочиями. Это безусловно важнейшие дела для наследника престола. — тут же поправился он. — Но к управления империей это совершенно ничего не значит.

— Да, с этим спорить сложно. — легко согласился я. — Несколько лет у нас есть.

— О чем разговор? — спросила Мария, успевшая уже принять душ и переодеться в домашний деловой костюм.

— Да вот, Константин высказал что мы мелко плаваем. — усмехнувшись сказал я, махнув в сторону помрачневшего Багратиона. — Что не принимаем решения в жизни делах империи и нам стоит переехать во дворец.

— О, как бы я хотела вернуться в Зимний. — вздохнула Мальвина. — Но пока рано. У нашей партии слишком мало голосов, да и из дублирующих министерских должностей и коллегий у нас только генеральный штаб и служба собственной безопасности в лице самого Константина. Как бы я не хотела, но рано.

— Кхм. Прошу прощения, ваши высочества, но я, пожалуй, займусь своими прямыми обязанностями. — чуть нахмурившись сказал Коловрат. — Нужно осмотреть периметр, и пробежаться по соседним кварталам. Ваше сиятельство, дайте какой-нибудь сигнал своим людям из внешнего наблюдения чтобы мы их нечаянно, не того…

— Хорошо, давайте обозначим условные сигналы и знаки. — решительно проговорил Константин. — Ваши высочества, всего вам доброго.

— Хорошей охоты. — кивнул я, уходящим безопасникам. — Как думаешь, они не передерутся? А то… не хотелось бы.

— Симеон один из верных слуг твоей матери. Был, по крайней мере. — подумав сказала Мария. — А вот Константин — твой личный, уже не раз доказавший свою верность. Будет обидно, если они поссорятся на пустом месте, но все же я бы поставила на молодое поколение. За наше.

— Молодежная партия, которую в боярской думе возглавляет старик Мирослав. — усмехнулся я. — Ладно, это пустое. Вообще меня слова Кости немного задели. Про то что мы просто развлекаемся и не влияем на жизнь в империи.

— Не переживай, милый, все придет со временем. — улыбнулась супруга.

— Я не про это, мы же, по сути, контролируем две трети оборота медицинских средств и лекарств. — покачал я головой. — Ну хорошо, не мы лично — но наши сторонники. А еще клиники, школы медсестер…

— Только вот мы на это почти не влияем, а там, где владеем лично, ты сам приказал производить с запасом и распространять по себестоимости. — заметила Мальвина. — Да еще и твои люди постоянно контролируют розничные сети. Или чем у тебя однорукий алкоголик занимается?

— Гаубицев больше не однорукий и не алкоголик. — с усмешкой заметил я. — А задачи у него самые разнообразные. Тот же контроль аптек, о котором ты говоришь. Но до всего он не дотягивается… надо тоже ему какую-то службу поручить, если сам не сделал. Можно подумать над тем, чтобы взять шефство над парой профильных училищ для обычных людей…

— Ты еще приют свой построй. — недовольно фыркнула Мальвина. — К чему тратить свое время и деньги на людей, которые никакого влияния ни на политику, ни на жизнь в империи не окажут? У тебя будут бароны и графи, именно они и должны тянуть остальных за собой и отвечать за выполнение поставленных тобою задач.

— Если им не на кого будет опираться, то задачи можно хоть уставиться. — заметил я. — К тому же, посмотри на наших парней и девчонок из первой роты. Они тянутся изо всех сил, и уже обогнали большинство своих сверстников аристократов.

— Это потому, милый, что ты лично курируешь их возвышение. — улыбнулась Мальвина, проведя ладошкой по моему плечу. — Если бы не это, то вряд ли кто-нибудь из них сумел бы так высоко забраться. К тому же, как выясняется, далеко не все из них такие уж безродные щеночки. Не только графы, целые великие княжны попадаются.

— Это скорее исключение подтверждающее правило. — ответил я, невольно возвращаясь мысленно к организации собственной школы. В этом мире она имела бы куда больший успех чем в моем прошлом, ведь близость «божественной энергии» и фактор резонанса превращали и без того эффективные техники по контролю собственного организма в нечто совершенно уникальное.

— В последнее время ты все больше проваливаешься в свои мысли. — заметила Мальвина, грустно улыбнувшись. — И что-то мне подсказывает они совершенно не связаны с экзаменами, которые нам завтра сдавать. Может ну их? У нас найдется чем полезным заняться и без учебы.

— Нет. — встрепенувшись ответил я. — Знания могут не пригодится, а вот сформированные за счет их изучения нейронные связи лишними точно не будут. Ангелина, как твои успехи?

— Сдала на отлично, но это уже прошлое дело. — пробормотала девушка, склонившаяся над учебниками. Перед ней лежала раскрытая чуть дальше середины тетрадь, заполненная аккуратным женским почерком. — А вы знали, что более семидесяти процентов гражданской техники в империи двигается на бензиновых двигателях? Я думала их не больше тридцати.

— Одаренных не так много, так что в этом нет ничего удивительного. — ответил я, рухнув в кресло. — Так. Еще полчаса на уроки, а потом на тренировку.

— Ладно. — поморщившись согласилась Ангелина. — Пойду тогда сразу в спортивное переоденусь.

— Не думаешь, что заданный темп многие просто не выдержат? — спросила Мальвина, переодеваясь прямо в комнате. Сколько раз я видел девушку, а от ее шикарных форм все равно дух захватывало. И главное, что супруга, заметив мой взгляд, совершенно не спешила одеваться.

— Жаль времени мало. — буркнул я. — Нет, не считаю. У нас учебу совмещают только взводные и некоторые из новичков. А это десять процентов от всех одаренных. Если уж они не выдержат, ну тогда даже не знаю…

— Как знаешь. — усмехнулась Мальвина, и пройдя вдоль кресла, словно невзначай, наклонилась, проведя оголенной грудью по моим плечам.

— Ты решила сегодня не спать, я правильно понимаю? — повернулся я к супруге, и она, со смехом, скрылась в гардеробной. Мне же оставалось лишь успокоить гормоны с помощью медитации и после контрастного душа переодеться в спортивное. Тренировка с Воронцовыми дала о себе знать, пару мышц я растянул, да и напрягаться приходилось по максимуму. Иногда мне даже казалось, что они не просто меня гоняют, а в самом деле хотят убить. Зато результат был на лицо.

Одной мыслью я накрыл тело легким Доспехом, удерживал его в течении нескольких минут, а затем превратил поочередно левый и правый наручи в подобия ростовых щитов. Менять конструкты было не легче чем создавать их заново. Может даже сложнее. Но при этом ни на секунду не терялась защита, и это несомненный плюс.

Через полчаса, строго по расписанию, во дворе собрались все одаренные. Почти две сотни человек. Даже натянутая между общежитием и особняком временная крыша едва могла вместить всех желающих, да и погода не радовала плюсовой температурой. И всё же, пришли все.

Если в первые дни новички из набранных «по объявлению» кандидатов смотрели на занятия духовными практиками с большим сомнением, то теперь боярские и дворянские дети чуть ли не первыми прибегали и занимали лучшие места, на себе ощутив полезность медитации и контроля внутреннего «резонанса».

Пришлось заменить понятие чакр — на средоточие резонанса, праны — на энергию, а меридиан — на струны, чтобы не вызывать отторжения. Но как только у первых из них, более молодых и открытых к изменениям, начали проявляться результаты, остальные окунулись в учебу и тренировки с головой.

Ну и смотреть они на меня начали немного по-другому. Кто-то настороженно, другие более восторженно. Уверен на сто процентов что мои методики записываются, и с помощью камер и с аудио, а некоторые ведут конспекты, но все это не имело никакой ценности без личного контроля раскрытия средоточий.

— Первая десятка, заканчиваем. Подойдите. — приказал я, и когда взводные и моя супруга подошли ближе сказал шепотом: — Сегодня для вас новое упражнение. Все помнят основы духовного зрения? Ну и отлично. Тогда напитывайте глаза энергией и попробуем контроль ваших заместителей.

— Уверен, что это нужно «Сейчас»? — нахмурившись спросила Мальвина.

— На все сто процентов. Вы должны научится видеть в других не только ауру, но и текущую энергию. Пока воздействовать на нее я запрещаю, у вас слишком низкий уровень контроля, только навредите, а вот смотреть — пора. — заметил я, и повернулся к остальным ученикам, сидящим в медитации развития. — Найдете среди ваших людей тех кто продвинулся дальше всего. Мария, ты берешь на себя новеньких из женской половины второй сотни.

— А ты? — нахмурившись спросила супруга.

— А я буду контролировать вас, чтобы вы нечаянно не навредили себе или окружающим. Пока их потоки энергии слишком слабы, чтобы сопротивляться вашему грубому вмешательству. Можете запороть все на корню. — ответил я. — Но учиться все равно надо, верно? Ну вот и пойдем по пути постепенного роста.

На протяжении получаса мы ходили между рядами сидящих в позе лотоса на табуретках людей и всматривались в их меридианы. Взводные в подчиненных, а я в них. Ну и в некоторых из новеньких тоже.

Константин, не смотря на то что был моим сторонником ещё с Кавказа, приступил к тренировкам одновременно с новобранцами, но в отличие от них знал куда это может его привести, и старался за четверых. Надо ли говорить, что такое перенапряжение на пользу ему не шло? Приходилось раз за разом поправлять целеустремленного мужчину, чтобы он не выжег собственные меридианы необдуманными действиями.

— Спокойнее. — проговорил я, в очередной раз остановившись рядом с ним. — Дыши ровно, не напрягайся. Ты слишком торопишься.

— Сложно не торопиться, когда понимаешь на сколько отстал. — не открывая глаз ответил князь. — Я всего лишь хочу быть эффективнее.

— И обязательно будешь. — ответил я, улыбнувшись. — Но своей торопливостью ты только все портишь. Упражнение нужно выполнять правильно, иначе оно несет не пользу, а вред. Как и в любом другом деле. Дыши ровно. Ты должен почувствовать, как энергия струится вдоль твоего позвоночника, идет от темечка в самый низ…

Он торопился, но действовал с нечеловеческой тщательностью, стараясь запомнить каждую деталь. К его счастью, я всегда был рядом, чтобы поправить потоки праны, и проконтролировать наполнение чакр. К слову, он был первым из нового набора, кто сумел раскрыть первый из четырех лепестков чакры земли, и это уже сказалось и на его самочувствии, и на работоспособности.

А вот дальше… Был у меня еще один подопечный, требующий постоянного внимания. Упрямый до безумия и при этом заряженный на результат. Не важно какой ценой. Такие люди хорошо показывают себя в спорте, достигая пика в своей дисциплине к двадцати годам. А к тридцати становятся инвалидами…

— Успокойся, то, что ты вложила в струны души в два раза больше энергии, чем они могут выдержать, ни разу тебе не помогает. — одернул я княжну Вяземскую, которая старалась скрыть свою мальчишечью рыжую шевелюру под пышным черным париком, а веснушки под тональным кремом. — Твоя задача не сгореть как спичка, а получить как можно больше на длинной дистанции. Понятно?

— Да, господин. — отводя взгляд ответила девушка. Интересно, на что она рассчитывала, тайком пробравшись в ряды новобранцев? Хотела оказаться ближе ко мне? На учебе сделать это было куда проще, но кто я такой, чтобы спорить? К тому же она и в самом деле показывала выдающиеся результаты. Может и не вторая, среди новичков, но точно третья или четвертая.

Вот только по сравнению с начавшими больше года назад учениками, ставшими сейчас взводными или моими заместителями, все они были словно слепые котята. Да и товарищи, чего греха таить, только-только вставали на ноги и теперь подслеповато щурились, в попытках разглядеть течение энергии внутри чужих аур.

Ну и конечно, отдельная категория, ни рыба, ни мясо. Бывшие воспитанники Суворовского училища, начавшие свое обучение вместе с нами, но затем отколовшиеся и пошедшие другим путем. Правда шли они не долго, всего четыре месяца, но разница была ощутима даже на глаз. Лучшим из них, пожалуй, оставался Хорь, бывший староста второго курса, и он же замыкал тройку лучших из новобранцев.

Остальные… были ребята талантливые, были упорные. Некоторые отчаянно тянулись, другие действовали исключительно из природного упрямства. Тем более что результаты, хотя бы минимальные, были у всех, тут я постарался, не обделяя своим вниманием даже отстающих. Нормализация сна, исцеление хронических заболеваний, выравнивание потоков энергии. Помог чем смог.

— Подведем итоги. — проговорил я после тренировки, когда все разошлись и остались только взводные. — В целом — я вами доволен. Но есть некоторые замечания. Максим, начнем с тебя. Если хочешь взять под крыло наших бывших одногруппников, я не против, но крутиться только возле них — поправляя и наставляя, не стоит. К тому же ты не один кто заинтересован в их успехах.

— Хорошо бы. — мрачно, чуть виновато ответил Краснов. — А то большинство начало забывать откуда мы начинали.

— Никто не забыл, поверь. — ответил я, пресекая возможные споры на корню. — Таран, тебя это тоже касается. Они, конечно, твои подопечные, поэтому ты уделяешь штурмовому взводу больше времени чем остальным, но хочу напомнить, что вы все — мои люди. Так что делать разницу между вашими подразделениями я не стану. А тебе нужно больше практики, чтобы глаз не замыливался.

— Понял, сделаю. — кивнул бурят.

— Хорошо, я на тебя очень рассчитываю. — кивнул я, поворачиваясь к следующему. — Лёха… сам скажешь или мне тебя отчитывать?

— Ну, я немного отвлекаюсь… прости старшой, реально слишком многое навалилось. — нахмурился граф Рублев.

— Но при этом о собственных тренировках ты не забываешь, так еще и отвлекаться умудряешься… вас с Еленой можно поздравить? — прямо спросил я.

— Что? — у Лехи даже глаза округлились от такого вопроса. — Нет я… мы… блин. В общем ее родители против брака, согласились только если я стану сильнее князя.

— Ну так в чем проблема? Тренируйся. У нас полный двор всяких баронов, графов и даже князей сидел. Экзамены закончатся, будет распределение практики до зимней сессии. Тренируйся сколько влезет, только об остальном не забывай. — усмехнулся я. — Развивай многозадачность, для любого управляющего или дельца — крайне полезный навык, и в жизни пригодится.

— Главное, чтобы Елена не решила забеременеть раньше вашей помолвки, иначе некрасиво получится. — заметила Мальвина. — Да и од других то же стоит сказать.

— Верно. — на автомате кивнул я, а затем нахмурился, когда понял, что она имеет ввиду нас с Ангелиной. — Ладно, с вами двумя я поговорю в более приватной обстановке, но, если вы думаете, что у вас проблем нет — можете подумать еще раз. Таран вас обгоняет, даже с учетом того, что я лично с вами занимаюсь дополнительно.

— Как? — вот теперь уже напряглась Мария, при этом совсем не иллюзорно. — Даже в силе резонанса?

— В этом пока нет. А вот навыках телесных практик — он идет впереди. — пришлось признать мне, чуть снижая накал страстей. — Всё. Остальное потом. Надеюсь, к завтрашнему экзамену все подготовятся как можно лучше.

Вот зря я об этом сказал, да еще и подначил Мальвину. В результате вместо того, чтобы готовится к экзамену, пришлось заниматься с ней развитием чакр, как могут только мужчина и женщина. А в середине ночи еще и Ангелина, не выдержав шума из спальни, потребовала уделить внимание ей. В результате утром меня спасла только медитация, и то, что за штурвалом судна был не я а Николай.

Впрочем, ни о каком повторении материала и речи быть не могло. Что выучил — то выучил. К счастью, мы шли не первыми и я, надеясь на свою феноменальную «быструю» память постарался ужать конспект в голове. В результате я даже не надеялся на отличную оценку, так что своему «зачету» даже порадовался. Тем более что вопросу попались на удивление каверзные.

Первый — создание перевалочного пункта на условно дружественной территории. Нужно было посчитать необходимый штат, запасы вооружения, минимальный набор техники и прочее. Те же яйца, что и снабжение, только сбоку. А вот второй включал в себя контурную карту, на которой требовалось проложить маршруты патрулирования пограничных территорий, установку сторожевых постов и транспортную обеспеченность.

Особая проблема, что для построения такой крепости выделялось всего несколько кораблей — все транспортировки припасов и провизии осуществлялись колесным транспортом из тылового склада. Чуть не выругался, вспоминая вчерашнее замечание Ангелины про бензиновые двигатели, пришлось добавлять в расходники горючее, но кое-как справился. Куча расчетов и бумажной работы и никакого героизма.

В этот раз дополнительный вопрос снова пытался осилить Рублев, но его мягко осадили, когда парень предложил создание параллельных железнодорожным поставкам автопоездов, указав на слишком плачевную ситуацию с дорогами в большинстве регионов. Особенно северо-восточных.

Он, впрочем, снова получил свою пятерку. В отличие от Тарана, который второй день подряд довольствовался лишь тройкой.

— Ничего, я свое на полигоне наверстаю. — многообещающе сказал Ивель, когда Леха попробовал бравировать перед ним результатами. Рублев, прекрасно знающий разницу между ними в силе, тут же сдулся.

— Не расстраивайся, по условиям практических боев нам запрещено будет использовать силу на других. — напомнил я. — Так что главное — это тактические навыки, что в поле, что в симуляции боев флотилий. К тому же, у нас впереди еще четыре экзамена, свое превосходство еще успеешь показать.

— Посмотрим кто из вас сумеет сдать лучше меня политэкономику. — усмехнувшись проговорила Мальвина, которая в интригах высшего света и взаимоотношении родов чувствовала себя словно рыба в воде.

— Главное не переборщи и не выдай нечаянно государственных тайн. — заметил я, немного остудив пыл супруги. — А то потом выяснят какие и с кем у нас тайные соглашения, или вовсе начнут путаться под ногами.

— А у нас есть тайные соглашения? — округлившимися глазами посмотрела на нас Ангелина, которая на банных вечерах не присутствовала.

— Вскоре они станут явными. — ответил я, напомнив себе, что затягивать с некоторыми вещами нельзя категорически. — Нужно будет заняться организацией сразу после экзаменов.

— Для начала тебе придется встретиться с патриархом, милый. И решить все намечающиеся конфликты. — заметила Мария. — Я, конечно, не против чтобы наша свадьба была особенной, но снижать уровень мероприятия никак нельзя.

— Патриарх. — я поморщился, вспоминая ощущение сырой необузданной силы, идущей от Филарета. Давящей без всякого дополнительного желания с его стороны. — Да, эту проблему решить никто не сможет. Только я.

В то же время, невдалеке от особняка цесаревича.

Хозяин с мрачной улыбкой осматривал пополнение охраны, которое себе устроил русский принц. Десяток одаренных, бывших и действующих гвардейцев из числа самых приближенных. Грозная сила, особенно если знать, как ее использовать. А он знал.

— Все готово? — спросил он у первой помощницы.

— Да, листовки разбросаны. Курьер ушел чисто. — ответила немолодая уже женщина, прекрасно маскирующая свой возраст.

— Отлично. — усмехнулся Хозяин, жестом отпуская женщину, а затем достал одноразовый коммуникатор. Перепрограммировать каждый раз устройство, выкидывая его после использования, могли позволить себе только очень обеспеченные люди, но его такие проблемы никогда не заботили. Тем более, что у его покровителей денег было предостаточно.

«Ёж, лошадка в тумане, высылай сову». — отбил он сообщение своему подельнику из конкурентов и вырвав блок памяти превратил его в пыль, зажав между резонансными когтями. Теперь оставалось только ждать. Если через десять дней на них не выйдут, придется действовать самостоятельно.

— Никого не жалко. — напомнил себе Хозяин. — Искаженная тварь не должна сесть на престол.

Глава 11

Я проснулся посреди ночи в холодном поту. Такого со мной в этой жизни еще не было. Доисторический, липкий животный страх запустил свои щупальца в самую мою душу. Несколько долгих мгновений я не мог понять, что происходит, ведь и девушки были рядом со мной, и щиты на здании никуда не делись, а потом, залив третий глаз до предела, ощутил направление смертельной угрозы.

— В коридор, живо! — крикнул я, сталкивая девушек ложа, они с трудом продирали глаза, так что времени на раздумья не оставалось. Схватив их и закинув на плечи, я выскочил из спальни, и не снижая темпа выбежал в коридор.

— Господин? — ошарашенно вылупился на меня дежуривший безопасник. Вроде один из людей Коловрата.

— Воздух! Общая тревога! — рявкнул я, и не останавливаясь побежал дальше по коридору. — Общая тревога!

Взвыла сирена общей тревоги, а в следующее мгновение я почувствовал, как один за другим щиты особняка лопаются, почти не оказывая никакого сопротивления надвигающейся угрозе. Раздались запоздалые выстрелы противоснарядной обороны, а затем мир на секунду померк в огненной вспышке.

Стены заходили ходуном, и я лишь успел заметить, как ударная волна отражается от выставленной мною сферы и уходит обратно в коридор, разрывая незадачливого охранника, не поспевавшего за нами. Мне же чудом удалось закрыться от удара, спасая себя и девушек, и теперь я прижимал их к себе, только сейчас сообразив, что мы втроем стоим в чем мать родила. Пришлось прикрываться смещенным размывающим полем.

Вовремя. Через несколько секунд на лестнице показались охранники, во главе с Симеоном, в полном боевом облачении. А с другой стороны, из гостевого крыла, выбежал в одних штанах, но при этом с монструозного размерами ружьем, Константин.

— Вы в порядке? — подбежав к нам спросил Багратион, и нахмурившись отвернулся к охране. — Чего уставились? Нужно загасить пожар, пока он на остальной дом не перекинулся.

— Верно. — отозвался Коловрат. — За мной.

— Идемте, у меня найдется во что переодеться. — предложил Константин.

— Не стоит. Вроде моя комната уцелела. — проговорила Ангелина, и доведя девушек до комнаты я переключил защиту в состояние доспеха. Хотя и это было лишь привычкой, чувство опасности совершенно отступило, оставив после себя неприятное кислое послевкусие и мурашки на спине.

— Обойдусь летным костюмом. — сказал я, и Константин, кивнув, приказал по рации доставить для меня комплект с Гнева Империи.

— Как вам удалось выпрыгнуть из эпицентра? — раздраженно спросил Коловрат, вернувшийся с пожара в тот момент, когда мне как раз принесли все и я наскоро надел комбинезон с защитными вставками. — Там будто врата ада разверзлись.

— Я почувствовал, как ломаются мои щиты и выскочил наружу, прихватив девушек. — ответил я, не вдаваясь в подробности. — Кто мне может сказать, что это вообще было? Флотская артиллерия?

— Судя по остаткам застрявшего в фасаде крыла — самолет-снаряд, или камикадзе. — ответил Константин, которому тоже принесли форму. В отличие от нас, его покои оставались совершенно целыми и гардероб не пострадал. — Такие использовали для пробития брони крейсеров японцы.

— Вот только у них быстро закончились одаренные и в следующие двадцать лет они почти полностью потеряли независимость. — продолжил Багратион. — Но дом — не крейсер, на него столько брони не навесить, иначе это уже будет бункер.

— Самоубийца? — я не вольно поморщился, представляя, до какого отчаянья нужно было довести человека, чтобы он пошел на такой шаг. — Тело уже нашли?

— Пока нет, разбираем завалы. — ответил Симеон. — Часть фасада второго этажа обвалилась вместе с перекрытиями. Погибло трое охранников и пять человек из прислуги.

— Уроды. — сжав зубы проговорил я, и выцепив взглядом подоспевшего Рублева поманил к себе. — Семьям погибших выплатить компенсацию. Чтобы никто не ушел обиженным. Всем предложить ранний расчет, с выплатами за пару месяцев. Люди должны оставаться на службе только если полностью осознают риск и согласны с ним.

— Понял, сделаю. — кивнул новоиспеченный граф. — А что мне им говорить? Кто на нас напал?

— А вот это очень животрепещущий вопрос, кто напал и кого за это надо убить. — мрачно проговорил Симеон. — Что, ваше сиятельство, есть идеи?

— Скорее всего это тот же самолёт, который видели днем ранее. — ответил Багратион. — Но, к сожалению, отследить его не удалось ни нам, ни диспетчерам и военной полиции. Он словно растворился. Что плохо, но круг подозреваемых все равно сужает. С большой долей вероятности это сторонники федерализма. У окраинных князей хватит сил и средств организовать производство подобных аппаратов. К тому же, среди них есть идейные люди готовые на самопожертвование ради независимости своей страны.

— И в итоге мы опять возвращаемся к Грине и его сообщникам. — подытожил я.

— Да, но не только. Это лишь наиболее вероятный сценарий. — поправил меня Багратион. — Другие варианты: Орден, сектанты, народовольцы… список длинный.

— Что не облегчает нам задачу. — вздохнул я, поправив костюм пилота. Странно, хоть я и понимал, что он лишь противоосколочный, с компенсацией перепадов давления, и никак не защитит не то, что от конструкта, но даже от пули, и все же в нем стало куда спокойней, чем голышом.

— Я советую перебраться во дворец. — выждав небольшую паузу сказал Константин. — Вокруг Зимнего действует бесполетная зона и постоянно несут службу патрульные катера. Они подобную угрозу заметили бы заранее. К тому же, дворец многократно перестраивался и в его конструкцию вносилось укрепление.

— Сомневаюсь, что у неудачливых убийц найдется ещё один самолет снаряд. — заметил Симеон. — А даже если и да — можно спать в покоях со стороны двора, где стоит фрегат, он перекроет угол атаки. Ни к чему показывать свой страх.

— Про страх ты верно заметил. — кивнул я, задумавшись. — Тем более что мы можем опубликовать одни намерения, а сделать совершенно по-другому. Костя — предупреди дворцовых о произошедшем, и спроси своего отца что за бардак творится в его службе, что он пропустил подобное.

— Непременно передам слово в слово. — кивнул Багратион.

— Симеон, мне нужно чтобы твои люди еще раз прочесали окрестности. Тот, кто атаковал особняк не только прекрасно знал расположение комнат, но и наводил самоубийцу. — повернувшись к наставнику сказал я. — Нужно найти возможные места наблюдения, с которых наша спальня хорошо просматривается.

— Таких мест всего пять, так что это будет не сложно сделать. — заметил Багратион. — На всякий случай я тоже пошлю своих людей для проверки.

— Не доверяешь? — недовольно спросил Коловрат.

— Лишним точно не будет. Так что проверьте всё. Даже наши собственные посты. — сказал я, и Константин, нахмурившись, кивнул. Я же, убедившись, что все заняты делом, направился в спальню Ангелины, которой она пользовалась всего пару раз за все время. — Как вы тут?

— Нормально, на сколько это вообще возможно. — отмахнулась Мария, а вот Ангелина, не слова ни говоря подошла и обняла меня, едва заметно вздрагивая.

— Всё уже хорошо. — погладив девушку по волосам сказал я. — Мы целы, а с остальным можно разобраться позже.

— Ты чего моего мужа лапаешь? — насмешливо спросила Мария, и тоже пристроилась в объятия. — Бессловесная…

— Я только потом поняла, что могу потерять тебя. — прошептала Ангелина. — Все эти титулы, земли, все это такая глупость… если на тебя нападают из-за меня…

— Брось. Ничего со мной не случится. — ответил я, прижимая к себе девушку. — И с вами, пока мы вместе.

— Такое говорить довольно безответственно. — заметила Мария. — Нас только что пытались убить с помощью противокорабельного снаряда, которым, вообще то, обычно сбивают авианосцы.

— Это был камикадзе. — уточнил я. — И у него ничего не вышло.

— Камикадзе? Тем более! Кто-то пожертвовал жизнью, лишь бы получить шанс тебя убить. И нас заодно. — недовольно проговорила супруга, но из объятий вырываться не спешила, наоборот, прижалась плотнее.

— И снова повторюсь — у него ничего не вышло. — успокоил я девушек. — Так что давайте успокоимся и подумаем, как выяснить кто за этим стоит и как его достать.

— Думаешь Константин с этой задачей не справится? — удивленно подняла бровь Мальвина. — Тогда стоит поменять его на кого-то более компетентного.

— Хочешь казать что я беру верных, а спрашиваю, как с умных? — улыбнулся я супруге. — Он самый опытный из доверенных лиц. Но это не значит, что у нас не может появиться идей как можно выманить противника, или по крайней мере заставить его раскрыться. И именно поэтому — переезжать во дворец не вариант.

— Я против. — поджав губы проговорила Мария. — Если хочешь, можем публично объявить о том, что мы никуда не уезжаем, но рисковать своими жизнями зря — нет никакого смысла.

— Смысл в том, чтобы выманить гадину и избавиться от нее. — не согласился я. — Иначе покушения будут повторятся, а сил они не жалеют, как и средств.

— Но во дворце все равно безопаснее. — неожиданно согласилась с ней Ангелина. — Если мы не можем переехать…

— Если вы хотите, то можете занять мои покои. — ответил я, но девушки посмотрели на меня так, что стало и без слов совершенно понятно — без меня они никуда не поедут. Наверное, это можно было счесть проявлением любви и преданности, но сегодня мне совершенно не хотелось подвергать их лишней опасности.

— Ладно, будь по-вашему, переедем вместе. — через минуту обнимаешь сдался я. — Сегодня же, после экзаменов… собирайте вещи.

— Мне ничего не нужно. — быстро ответила Ангелина.

— А мне собирать уже нечего. Что не сгорело — порвалось. — с грустью заметила Мальвина. — Придется новое покупать. Особенно жаль фамильные драгоценности…

— Дорогая, ты что-то перебарщиваешь. Уж они-то точно порваться или сгореть не могли. — заметил я, но вместо ответа девушка протянула мне кулон. Некогда великолепный сапфир в два ногтя величиной, окруженный мелкими алмазами… был. Теперь он покрылся мелкой сеткой трещин, и чудом не разваливался.

— Ты его где хранила? — нахмурившись спросил я.

— В комоде гардеробной, там только задняя стенка уцелела. — ответила Мария, в очередной раз подтвердив, что выжить в адском пламени взрыва не удалось бы даже мне. Кто-то очень постарался чтобы гарантировано убить меня и моих девушек, не пожалев ни уникальную технику, ни собственную жизнь. Пожалуй, и в самом деле, стоит обезопасить по крайней мере их.

— Я подумаю, чем его можно заменить. — пообещал я, поцеловав супругу в темечко. — К вечеру переедем, сегодня нам еще экзамен сдавать.

— Ну, во всем надо искать плюсы. — грустно улыбнулась Ангелина. — Зато мы успеем повторить материал.

— Да что там повторять? — отмахнулась Мальвина, но тут я был с ней совершенно не согласен. Понятно, что материал политэкономики — очень рыхлый. Это вам не научные основы коммунизма, которые не менялись с момента их формулирования, и не христианские догматы. Сегодня два рода враждуют, а завтра у них женятся дети и они становятся самыми близкими союзниками. Но знания лишними не бывают.

— К вашему переезду во дворец все готово. — сообщил около восьми часов утра Константин, и с удивлением обнаружил что мы все сидим за конспектами. — Господин?

— Обязательно переедем, но уже после экзамена. — ответил я. — Думаю с транспортом не возникнет проблемы?

— Фрегат с сопровождением? — уточнил Багратион. — Нет, все в полном порядке, я согласую воздушный коридор. Учитывая обстоятельства, они не будут против. Следователи от военной прокуратуры и тайной канцелярии уже на месте покушения, я дал им полный доступ, но перед этим все зафиксировали мои криминалисты.

— Есть интересные детали? — спросил я, но Константин покачал головой.

— Ничего, что стоило бы вашего внимания. — ответил он.

— Ты что-то не договариваешь. — чуть нахмурившись сказал я. — Проблемы?

— Скорее необычные детали. — чуть замявшись произнес Багратион. — Внутри уцелевшего куска крыла был найден инвентарный номер детали. С японскими иероглифами. Скорее всего этот самолет-снаряд — оригинальный, что сильно сужает область поиска, до ветеранов тех войн. К тому же такой трофей сложно перевозить и хранить даже в разобранном виде, значит это кто-то влиятельный.

— Не слишком то круг подозреваемых и уменьшился. — поморщилась Мария.

— И всё же новость неплохая, так что не понимаю почему ты не хотел её сообщать. — сказал я. — Но раз так, значит у нее есть и продолжение.

— Мы не нашли костей и ошметков тела. — наконец признался Константин. — Скорее всего в самолете никого не было. Более того, пока те же выводы у других следователей. Единственное что удалось обнаружить — небольшой спекшийся кусок мяса неизвестного происхождения. Но человеком это точно быть не может.

— Кусок мяса? — удивленно проговорила Мальвина. — Может карлик?

— Без костей и черепа? — покачал головой Константин. — Мы не знаем, что это такое, но следователи пока работают, итоги будут позже.

— Хорошо. Не стоит их торопить, в первую очередь нам нужны железные факты и доказательства, а не просто предположения. — решил я. — Хотя выглядит это все более чем странно.

— Вы правы, ваше высочество. И от того, я считаю, что держать подробности этого дела стоит в тайне от широкой общественности. Скажем что был взрыв, что террорист при покушении был убит, но вы не пострадали. — заметил Багратион-младший. — Несколько журналистов уже ждут у входа, включая Кренделеву и ту репортершу с седьмого канала. Я предупредил их что комментариев не будет.

— А вот это зря. — проговорил я, и подойдя к окну выглянул, чуть отодвинув занавеску. — Раз они прибыли, значит нам придется им ответить. Оставлять ситуацию без комментариев — значит признаваться в слабости и давать повод для лжи. Мы такого себе позволить не можем.

— Но у меня же нечего одеть! — возмущенно сказала Мальвина. — Я не могу в таком виде появиться перед публикой.

— А ты тут при чем? — нахмурился я.

— Дорогой… — покачала головой Ангелина, позволив самому понять возмущение супруги. И в самом деле, ведь это покушение и на нее в том числе.

— Да, вы правы. — пришлось признать мне. — Надень форму академии, лишней не будет. Заодно вызовет интерес, ты же вроде только в деловых и обычных платьях показывалась? Пусть гадают, собрались мы на войну или просто так вырядились.

— А ведь вариант, милый, ты просто гений. — просияла Мальвина. — Я буду готова через пять минут. На корабле была запасная форма.

— Ну и отлично. Константин, будь добр, предупреди журналистов что никаких ответов на вопросы не будет, только заявление. — попросил я. Багратион, кивнув, вышел из комнаты, Мария отправила за нарядом, а я сел прописывать предстоящую речь. Беда была в недостатке времени, и в том, что в отличие от экзамена она разойдется на всю империю. В ней ошибиться никак нельзя.

— Не переживай, дорогой, ты все сделаешь верно. — подбодрила меня Ангелина. — Если хочешь, можем отрепетировать речь перед выходом.

— Жаль, что ты не можешь пойти с нами. — улыбнулся я. — Для тебя работа на камеру стала вполне естественной.

— Так давай используем это. — вернула улыбку девушка. — Скажи, что подробности будут вечером, в Солдатской правде, а я свяжусь с руководством каналов, сообщу им о возможности онлайн трансляции. Сделаем съемку прямо в нашей разрушенной спальне, для контраста…

— Это хорошая идея. — подумав согласился я. — Значит вечером еще останемся здесь. Договорились, так и сделаем.

— О чем воркуете, голубки? — спросила Мальвина, войдя в комнату. — Я готова.

— Ну значит пойдем, нечего зря время тянуть. — сказал я, поднимаясь. — Василий, прикажи готовить фрегат к отлету. Через пятнадцать минут будем.

— Понял, ваше высочество, сделаю. — ответил адъютант. Я же взял супругу под руку, и как ей удается даже в учебной форме выглядеть так хорошо, и спустился к ожидающим нашего прихода журналистам. Тех оттесняла охрана из штурмовиков, но даже так, стоило нам появиться, как десятки камер сфокусировались на нас, а микрофоны на стойках нависли над плечами бойцов.

— Ваше высочество, как вы прокомментируете… ваше высочество! Седьмой канал! Посмотрите сюда! — раздался многоголосый крик, но я не обратил на него никакого внимания, встав на заранее подготовленное место. Небольшая площадка, над которой был установлен зонтик от дождя и снега.

— Хотел бы я пожелать вам доброго утра, дамы и господа, но, к сожалению, сегодняшний рассвет омрачен смертью ничем неповинных людей. Сегодня, в результате теракта, умерли обычные граждане империи. Такие же, как и большинство горожан. Они трудились, зарабатывая на пропитание своей семье и детям. — начал я, и все крики почти сразу смолкли. — К сожалению мы не в состоянии вернуть их к жизни, а потому единственное что можем сделать — побеспокоиться об их родных и близких, взяв под свою опеку. Увы, но это не вернет детям родителей, а матерям детей.

— Сегодняшний теракт, как и многие до него, в очередной раз показывает, что страдают во время таких акций — исключительно невинные. Те, кто не имеет никакого отношения ни к покушению, ни к претензиям нападавших. — продолжил я. — Теракт, от слова террор, должен нести ужас, но раз за разом они лишь делают наше общество злее, заставляя объединяться против общего врага. И сегодня мы в очередной раз стоим перед вами, говоря — мы не боимся. Никаким терактам, ни каким психам с бомбами, нас не сломить. Мы движемся к светлому будущему для всех граждан империи, и если её недоброжелатели надеются что мы отступим… этого не будет.

— В первую очередь, мы ценим жизни наших граждан. И дабы не подвергать соратников лишнему риску, я вынужден принять решение о переезде во дворец. Мы не отказываемся от публичных мероприятий, не прячемся и не скрываемся. — уточнил я. — Главная моя задача — чтобы невинные не пострадали. Кто хочет добраться до меня, я каждый день хожу в военную академию. Дерзайте. Еще раз, мои соболезнования родственникам погибших. Обещаю, мы найдем и накажем виновных.

— Ваше сиятельство, верны ли слухи, что в вашем особняке присутствовала новоявленная великая княжна Меньшикова? — спросила журналистка с седьмого канала, навсегда отрезав себе путь к интервью. — Вы с ней встречаетесь?

— Никаких комментариев. — верно поняв мой взгляд сказал Константин, перекрывший собой обзор камерам. — Я так же находился в особняке, надеюсь вы не станете предполагать, что встречаемся мы? Все подробности вы увидите в вечерних новостях и интервью каналу Солдатская правда…

— В целом, все получилось неплохо. — заметно поморщившись сообщила Ангелина, встретив нас в холле. — Только вот зачем было говорить про то, что тебя можно было достать в академии? Явно лишнее.

— Согласна. — тут же кивнула Мальвина. — А эту мелкую пакостницу я вообще больше видеть не хочу. Или она не понимала к чему ее вопрос приведет?

— Куда хуже, если она понимала и поступила так осознанно. — прокомментировала Ангела. — Но я не вижу зачем бы ей так подставляться. Это же просто нелогично. Она отрезает себе путь в светскую хронику. Разве что у неё уже есть эксклюзив, который перебьет всю упущенную выгоду?

— А это может быть интересно. — задумчиво проговорил я. — Надо сообщить об этом Константину, пусть пороются в её вещах и проведут обыск. Все документы у него теперь есть и разрешения тоже.

— Надо избавляться от титула графа Суворова. — заметила Мальвина. — А то получается двоемыслие. Весь высший свет, да что там, большая часть дворянства, давно в курсе кто ты такой, но пока статус не определен — они будут этим пользоваться. Хотя, сам факт переезда во дворец уже снимет многие вопросы.

— Это мы решим позже. — сказал я, внутренне соглашаясь с супругой. Только вот до коронации мне еще почти десять лет. Ну пять, минимум, и то если я сумею сравняться с Морозовым в силе, а сегодняшний ночной опыт буквально орал о том, что в конструктах я пока слишком мало смыслю. Мои щиты пробили так, будто их не существовало вовсе. И если в том самолете не было пилота, то я не понимаю как это вообще возможно.

К всеобщему удивлению на экзамены мы успели вовремя. Правда вместо того, чтобы заниматься повторением материала, мне пришлось выслушивать пожелания здоровья и выражение озабоченности, как от студентов, так и от преподавателей. Кажется, во всей академии не было человека, который бы не был в курсе произошедшего ночью.

Может это повлияло и на экзаменаторов, ведь ответив на вопросы в билете более чем посредственно, хоть убей не помню в каких взаимоотношениях состоят рода Мининых и Ломоносовых, я получил отлично. Незаслуженно, но приятно. Хотя может дело обстояло не в моих ответах, а в том, что я своими решениями должен буду сам определять их судьбу?

Так или иначе, выдохнуть я сумел только на тренировке, которую в очередной раз проводил с Воронцовыми. Софья и Олег так взвинтили темп, что заставили выбросить любые посторонние мысли. Такое чувство, что они не тренировали меня, а всерьез старались убить. Хотя, мне это пошло только на пользу и выложившись физически я заставил супругов отступить, разбросав их по сторонам волной от сферы.

— Неплохо, неплохо. — похлопав в ладоши проговорил Симеон, когда вместо очередного удара супруги молча сели на скамью у противоположной стены. — И как вам его сиятельство граф Суворов?

— Чудовищно. — вправляя вывихнутое плечо сообщил Олег. — Техники, как и раньше не на грош. Но зато сила и контроль конструктов стали куда лучше. Я бы даже сказал — жестче. Если бы это был экзамен, то я бы с легкостью отнес успехи в управлении силой резонанса к полноценному седьмому рангу.

— В общем я только-только дотянулся до номинального ранга. — не слишком довольно прокомментировал я. — И сколько мне тянуться до шестого?

— Шестой — стихия. — пожал плечами Коловрат. — Когда ты доберешься до него, нам уже нечему будет тебя учить. Вернее, это станет совершенно бесполезно. Ты просто будешь компенсировать силой недостаток навыков и умений.

— А еще ловкостью и просто нечеловеческим чутьем. — заметила София. — Я такое видела всего пару раз в жизни, когда вместо хорошо отработанных и заученных до автоматизма практик пользуются данными от природы. И никогда это не приводило ни к чему хорошему. Порядок бьет класс, а навыки всегда побеждают инстинкты.

— Возможно. — не стал спорить я. — Но и правильно приложенные инстинкты, помноженные на обучение, могут дать куда больше, чем простое зубрилово связок ударов.

— Заканчивайте пререкаться. — отмахнулся Симеон. — Идемте, ваше высочество, корабль уже ждет. А вы еще собирались интервью давать.

— Точно. — кивнул я. — Спасибо за тренировку. Надеюсь, завтра будет не хуже.

— И мы… — ответил, задумчиво глядя мне в след Олег. — И мы…

Зимний дворец, резиденция регента.

— Ты к этому причастен? — спросила Екатерина, без стука ворвавшаяся в кабинет.

— Если ты про очередное покушение на своего сына — то нет. Я прекрасно осознаю ситуацию. — устало ответил Петр, откладывая в сторону документ, который читал. — Зачем мне убивать единственного законного наследника престола, да еще и мужа моей дочери? Ради лишних земель? Не смеши.

— Шутить? Зная тебя — и не подумаю. — поджав губы ответила Екатерина. — Или ты не ради земель сверг мое правление?

— Естественно нет! — раздраженно бросил регент. — Я делал это исключительно для сохранения нашей родины, которая из-за твоих действий и увлеченностью незаконными экспериментами катилась в пропасть. Не я собирал боярскую думу, постановившую о смене власти, не я продвигал ее в дворянском собрании.

— Можно подумать они решились на это сами. — поджав губы спросила Екатерина. — А затем сами пошли на штурм.

— Сейчас я уже не уверен. Слишком многое было завязано на людей лояльность которых под вопросом. — ответил Петр.

— О, хочешь спихнуть все на своего Гриню? — поджав губы проговорила Екатерина. — Не выйдет. Ты возглавлял бунтовщиков…

— Хватит! — рявкнул Петр, заставив сестру вздрогнуть. — Я вытаскивал империю из того дерьма, в которое ты её затащила. И делаю это каждый день. А когда ты, вместо того чтобы искать себе нового ухажера и защитника наконец подумаешь о благе страны, может возьмешь на себя хоть часть ответственности и ежедневной рутины.

Екатерина стрельнула в него взглядом, попутно оценив заваленный документами стол. Она была красива, даже для своего возраста, умна, и прекрасно ориентировалась в высшем свете, пока болезнь сына не подкосила её. Но в одном брат был прав, ей никогда не давалась административная работа.

— Раз ты так печешься о благе империи, что спешишь мне об этом напомнить во время каждой встречи, то должен знать. Моего сына, и как ты верно заметил, твоего зятя, пытались убить новым оружием. — сказала, поджав губы Екатерина.

— Когда это камикадзе сумели вновь стать чем-то новым? — раздраженно спросил Петр.

— В тот момент, когда лишились пилота. — ответила императрица. Несколько мгновений он сидел расслабленно, а затем вздрогнул. — Вот, кажется, до тебя дошло. Кто-то сумел изобрести устройство способное пробить любой резонансный щит.

— Если это правда, под угрозой не только первые лица, но и вся армия. — мрачно проговорил Петр.

— Разбирайся, дорогой братец. — усмехнулась Екатерина, отворачиваясь. — Если тебе понадобится моя помощь, ты знаешь где меня найти. А я пойду, встречу сына.

Глава 12

— Добрый день, дорогие зрители и слушатели. — глядя в камеру и улыбаясь сказала Ангелина. — С вами новости Солдатской правды, и сегодня мне помогает замечательная журналистка и просто красавица Татьяна.

— Хорошего вам времени суток, дамы и господа. — поприветствовала зрителей Кренделева, когда оператор показал, что камера взяла более широкий общий план.

— И мы немедленно переходим к главным новостям столицы и империи. — не стирая с лица улыбки проговорила Ангелина. — Сегодня а Петрограде прогремел громкий взрыв, погибло пять человек, двенадцать получили ранения разной степени тяжести.

— Доподлинно известно, что это было покушение на небезызвестного вам Александра Суворова, или Цесаревича. — подхватила ее фразу Татьяна, при этом вышло так гармонично, будто они работают вместе не первый год. — Мы выражаем искренние соболезнования семьям погибших, и желаем скорейшего выздоровления пострадавшим.

— Сегодня нам удалось не только оказаться на месте покушения, в том самом помещении, где произошел теракт, но и взять интервью у его цели. Ваше сиятельство, добрый день. — улыбнувшись кивнула мне Ангелина.

— Приветствую вас, сограждане и соратники. Пусть сегодняшний повод для встречи вызывает мало радости, я желаю, чтобы горе обошло ваши дома стороной. — проговорил я, когда на второй камере загорелась лампочка съемки, и мое лицо появилось в кадре. — И в первую очередь спешу сообщить что где бы, и кто бы ни оказался виновным в этом ужасном теракте, справедливость его непременно настигнет.

— Мы так же очень рассчитываем на это. — подтвердила Ангелина. — Пару слов, что именно произошло?

— Сегодня утром, в четыре часа, неизвестный с помощью взрывчатки большого объема, прикрепленной к планеру, атаковал наш особняк. Как это бывает почти всегда — пострадали невинные, а не цель. То есть не мы с супругой. — ответил я, обрисовывая ситуацию. — Подобный акт бессмысленной жестокости никому не делает чести, но кроме того — он еще и бесполезен. Какие бы идеи или цели за ним не стояли…

На протяжении получаса девушки по очереди задавали мне заранее обговоренные вопросы. Главная цель — донести нужную информацию до зрителей, не нагружая их при этом лишними деталями и одновременно не раскрывая тайну следствия. Да и уведомлять всю империю о появлении возможной опасности для одаренных мы посчитали преждевременным. И без того у людей хватает забот.

— Спасибо большое за интервью, ваше сиятельство. — улыбаясь проговорила Ангелина. — А нашим зрителям я напоминаю, что сегодня с нами была Татьяна Кренделва, моя соведущая, которая с этого дня будет выходить с регулярными новостями. Спокойной вам ночи, и удачи.

— Всего вам хорошего, дамы и господа. — попрощалась репортер.

— Эфир окончен. — через несколько мгновений объявил техник, и поставленное прямо в поврежденной комнате освещение начали выключать.

— Спасибо большое за возможность работать с вами, это большая честь. — улыбаясь проговорила Татьяна, чуть поклонившись моей девушке.

— Ну что вы. — смущенно наклонила голову в ответ Ангелина. — Выпрямитесь.

— Тебе нужно привыкать к подобным жестам. — заметила Мальвина, все это время сидевшая за кадром. — Мы уже закончили? Можем отправляться?

— Транспортный коридор согласован. — заметил стоящий чуть поодаль Василий. — Все разрешения получены, вас ждут во дворце.

— Нам нужно еще пятнадцать минут, чтобы согласовать план эфиров. — предупредила Ангелина.

— Уже ночь на дворе. — не слишком довольно заметила Мальвина.

— Пятнадцать так пятнадцать. — оборвал я супругу. — Общайтесь, у нас тоже найдется чем заняться. Всего доброго, Татьяна.

— Спасибо, ваше высочество, всего вам хорошего. — куда ниже поклонилась женщина, чем немало меня смутила. Но в отличие от Ангелины я сдержался от того, чтобы ее поправить. Рамки приличия работают в обе стороны, а то что я оказался значительно выше в социальном положении накладывало множество ограничений и обязанностей, которых у простых людей отродясь небывало.

— Взводным собраться на пятиминутку в тренировочном зале. — приказал я, по открытому каналу рации. Увы, из-за теракта все наше расписание пошло наперекосяк, а еще переезд… так что я просто обязан был позаботиться о своих людях. Тащить их всех во дворец — не выйдет при всем желании. Это не казармы.

— Отлично, все в сборе. — проговорил я, глядя на три десятка построившихся в зале одаренных. Да, это вам не пятеро смелых, ведущих первую полусотню. Для управления людьми и офицеров пришлось набрать больше. — Я вынужден временно переехать во дворец, и взять вас с собой всех по понятным причинам не могу. Однако, это не повод отказываться от работы и тренировок.

— На время моего отсутствия главными в особняке остаются Ивель и Алексей. На Таране — вся боевая часть, на Рублеве — хозяйственная. Зона ответственности Максима не меняется, на нем как обычно вся техника и сопутствующие службы. — объявил я о своем решении. — Однако, сразу скажу, готовьте заместителей. Вскоре графу Рублеву придется заниматься родовыми землями и предприятиями, а Таран вместе с лучшими из штурмового звена переедет на служебные квартиры гвардии во дворец.

— Разрешите вопрос? — спросил один из новичков, принятый на испытательный срок боярский сын. — Как можно попасть в малый круг что будет защищать вас после переезда?

— Быть лучшим среди отобранных, естественно. — улыбнувшись ответил я. — Шансы и возможности есть у всех. Кроме того, хочу напомнить, что все здесь происходящее, исключительно добровольно. Если вас не устраивает ваше положение, место проживания или реакция командования, вы можете это изменить. Да?

— Как быть тем, кто находится на учебе в военной академии? — уточнил другой новобранец, хотя говорить так о бывалом, хоть и еще молодом, офицере было странно.

— Вопрос транспорта. — кивнул я. — Здесь ничего не поменяется, лишь немного удлинится полетный лист. На одну посадку во дворце. Думаю, это мы без проблем согласуем. К тому же, сессия скоро завершится, так что и полеты можно будет прекратить. Еще вопросы? Алексей?

— Практика. — напомнил заместитель по хозяйственной части. — Обычно офицерский состав проходит ее в поле. У меня все понятно, занятость полная, но в целом хотелось бы знать дальнейшие планы.

— Скажем так, есть несколько вариантов. Вполне определенных. — чуть улыбнувшись ответил я. — Ближний восток. Западные губернии. Наша помощь весьма пригодится в самых разных местах. Да и небольшая флотилия лишней не будет. Возможно, в начале придется заглянуть к нашим старым знакомым.

— Было бы замечательно. — кивнул Рублев.

— Таран, у тебя нет вопросов? — повернулся я к соратнику.

— Нет. — пожал плечами бурят. — Взять на себя руководство гарнизоном, организовать продолжение тренировок, подготовить заместителя для передачи административных дел на месте. Все верно?

— Именно. Мне нужны будут люди, которые прикроют спину. — кивнул я. — А тебе я могу полностью доверять и знаю это.

— Благодарю, ваше величество. — вытянулся бурят, и я не смог скрыть улыбку.

— Нам с командой понадобится транспорт для того, чтобы добираться до порта. — сказал Краснов. — Учитывая полуроту — автобус, или несколько небольших авто…

— Не мелочитесь, возьмите то, что необходимо. — согласился я. — Про не тратить лишнее — это вам и так напомнят. Но, учитывая прошлый опыт, если будете брать на вырост, все же придется экономить. Ну и подумайте о доступности в будущем, все же не постоянно будете кататься от особняка до порта и обратно.

— Можно брать в аренду. — заметил Рублев. — Выйдет дешевле и не придется тратится на сервисное обслуживание и ремонт.

— С этим как раз проблем не возникнет. — ответил Краснов. — Можем взять подержанный и починить. Не хуже нового выйдет, и дешевле.

— Уверен, вы договоритесь. Главное, чтобы всем было удобно и соответствовало вашему статусу и нашему бюджету. — переложил я груз ответственности на плечи заместителей. — Для остальных же ничего не изменится. Тренировки и занятия — ежедневные, занятость — по вашим обязанностям. Есть вопрос? Говорите.

— Могут ли вхожие во дворец перебраться туда самостоятельно? — спросил другой боярский сын, хотя вопрос, как мне кажется, задала его соседка, опустившая голову и прячущая взгляд.

— Специально для княжон и княжичей, находящихся здесь инкогнито или вполне официально — мой переезд во дворец не статусный, а необходимый с точки зрения безопасности, вашей и других моих соратников. — ответил я. — Если кто-то рассчитывает, на то, что я остановлю из-за этого тренировки или полностью сменю расписание, погрузившись в пучину приемов и совещаний министров — можете отбросить эти иллюзии. Переезд — вынужденная мера. И если вы не хотите отстать от своих соперников на место среди моей гвардии, вам лучше тоже не отказываться от тренировок.

Кандидаты, осознавшие что отбор далеко еще не окончен начали хмуро переглядываться. За прошедший месяц не осталось идиотов, не понявших что каждая тренировка техник что духовных, что конструктов, дает существенный результат. И в отличие от обычных силовых упражнений, которые имеют свой, обусловленный физиологией предел, в развитии духовных практик предела нет. Только барьеры при первом заполнении чакры и раскрытии лепестков. И пусть пройти их без посторонней, а конкретнее моей, помощи будет проблематично, если им дать время — справятся.

Лет пять.

А вот те кто и тренировки не забросит, и далеко отдалятся не станет… впрочем первый свой барьер преодолели практически все, так что наполнение чакры земли прямо влияло и на их самочувствие и на физическое состояние. Особенно упорные и самоотверженные даже сумели приблизится к раскрытию первого лепестка, что за неполные два месяца не просто хорошо — невообразимо быстро. Все же работа с конструктами сказывалась.

— Кто полетит с вами? — спросил Таран, когда общая планерка подошла к концу.

— Пока, только Василий и Багратион. Ну и супруга с Ангелиной, это даже не обсуждается. — ответил я.

— И в самом деле, что нам до пустых слухов, верно? — улыбнувшись проговорила Мария. — Ну подумаешь, будут болтать что цесаревич пустился во все тяжкие и возвеличил свою фаворитку сделав её княжной.

— Это ты сейчас на что намекаешь, дорогая? — спросил я, удивленно приподняв бровь. — Что мы должны Ангелину оставить здесь?

— Нет естественно! Я что, совсем ничего не понимаю по-твоему? — фыркнула Мальвина. — Но Ангелина должна прибыть не с нами, а желательно вообще — не к нам а, ну допустим, к твоей матери, как её ставленница и фрейлина. Это не только отведет от нас и без того пристальное внимание, но и подтвердит будущий альянс с Екатериной.

— Это обдумать можно. — согласился я. — Но тогда стоит решить откуда она прибудет. Толку в притворстве, если изначально будет понятно, что она с нами жила всё это время? К тому же, мы только закончили съемки, а значит лететь можем вместе просто по работе. Не думаю, что это кого-то обманет, но все же.

— Как знаешь, милый. — пожала плечами Мария. — Но свою репутацию и честь надо беречь смолоду. Даже поговорка такая есть.

— Об этом думать несколько поздновато. — усмехнувшись ответил я. — Таран, как только вы закончите подготовку заместителей, будем менять дислокацию. Ты, и Леха с Максом, по желанию.

— Мне бы лучше нормальную мастерскую обустроить. — тут же ответил Краснов.

— Учитывая обстоятельства, после экзаменов можешь сразу перебираться в порт, только на тренировки являйся вовремя. — ответил я. — После готовности первого взвода — он перейдет в состав собственной безопасности, пока документы готовы только на него, но числится будете в качестве гвардии. После готовности второго взвода — пойдет ротация.

— Как будем определять готовность? — спросил бурят. — Не экзамены же вводить?

— А почему нет? У нас как раз скоро будет отработка тактических навыков в академии. Заодно посмотрим кто на что горазд. — ответил я. — Первый взвод, как и первая рота, это витрина, лучшие из лучших. По всем параметрам. Так что я рассчитываю на то, что тебе удастся удержаться во главе не подавляя их, а самому становясь сильнее.

— Вам хорошо говорить, капитан. Вы и по крови, и по духу — будущий император. — чуть нахмурившись проговорил бурят. — А я… непонятно кто.

— Очень даже понятно. Ты — мой стальной кулак, сметающий преграды. Человек короля, мой щит и, прости уж за тавтологию — Таран. — усмехнулся я, подбадривая товарища. — А что до титулов и владений, если тебя они волнуют, погоди пока, и если тебя не усыновит какой-нибудь великий княжеский род, после окончания академии ты получишь свое графство. Если, конечно, не сломаешься по дороге.

— Не сломаюсь. — улыбнулся, показывая кривоватые, но крепкие зубы соратник. — Может лоб и расшибу, но не сломаюсь.

— Ну вот и славно. Так держать. — кивнул я, повернувшись к Рублеву. — Вопросы?

— Где денег на все взять? — спросил, вздохнув, Леха. — Шкатулка уже дно показала. А ведь большая часть у наших на груди висит. Резонансные камни почти все пошли в дело.

— Это как раз твоя забота, ты у нас по деньгам. Придумаешь — спрашивай, я либо одобрю, либо нет. — пожал я плечами.

— В таком случае я предлагаю на ремонт взять кредит. — серьезно сказал Рублев. — Брать не дешевое, а нужное. Нанять больше рабочих, закупить все необходимое в кратчайшие сроки, а затем отправится на заработки. Так выйдет раза в три быстрей, чем сейчас оборачиваемость повышать и потом, выйдя на прибыль, копить на нужное.

— Решай сам, можешь брать даже на свое имя, потом мне выставишь счет с процентами. — разрешил я, заставив товарища нахмурится. — Что?

— А… глупый вопрос, вы то, капитан, как со мной расплачиваться будете? — чуть замявшись спросил Рублев. — У вас же из своего только кусок земли в Сибири, да убыточные заводы по производству лекарств. Ну пусть не убыточные, но вы же всю прибыль тут же спускаете на производство. Нет, я бесплатно могу сделать. Потом верну из прибыли общей…

— Даже не думай об этом. — рассмеявшись в голос ответил я. — Если придется возвращать, я найду как. Или думаешь, что тебе полученных навыков и знаний на всю жизнь хватит и развиваться больше некуда?

— Понял, не дурак… дурак бы не понял. — еще больше смутившись ответил Рублев, и оглянувшись, убеждаясь, что посторонние нас подслушать не могут, спросил: — А, чисто теоретически, какой предел… ну, если продолжить быть вашим личным учеником?

— Ты уже забыл? Нет предела. — ответил я, с наслаждением наблюдая вытянувшуюся физиономию товарища. — Я его с вас снял.

— Это-то и напрягает. — пробормотала Мальвина, так что её расслышал только я. — Не думал, что будет когда они отделяться? А зря.

Отвечать на это я не стал, тем более что делать это при посторонних не стоило. Ну вырастут, отделяться, может даже отдалятся. Что мне с того? Сами они сумеют дотянуться до раскрытия эфира, возможно — предзнаменования или третьего глаза, но о убежище души узнают лишь те, кто сумеет углубиться в познании, а добраться до него и вовсе смогут единицы, и то к самой смерти.

Бронированный штурмовой бот с императорским гербом уже давно ждал нас возле фрегата. Учитывая малое количество вещей, не было смысла гонять наш флагман. Тем более что сегодня его команда должна выспаться, а на дворе поздний вечер. Путешествие обошлось без сюрпризов, благо летели мы с несвойственной подобным судам скоростью. А вот сразу после меня удивили помпезной встречей.

Почетный гвардейский караул, высшие лица государства на крыльце, разве что оркестра не хватало для полноты картины. Но, как я понимаю, для Екатерины организовать такое не было проблемой. Могла и оркестр притащить, но почему-то не стала, нашим легче.

— Здравствуй матушка. Приветствую вас, Петр Николаевич. — поздоровался я. — Право, не стоило устраивать столь пышную встречу.

— Ты вернулся домой, сынок. — улыбнулась Екатерина, и шагнув вперед заключила меня в объятья, правда, учитывая, что я был на голову выше, а она все еще молода, со стороны это могло показаться странным. Впрочем, посторонних глаз тут не было, а даже если бы и были — кому не плевать? Мать встречает вернувшегося блудного сына. Вот только мне такая подача не слишком понравилась, и судя по нахмурившейся Марии, не мне одному.

— Конечно, матушка. Вернуться в отчий дом — всегда важно. Тем более что его я пока не перерос. — улыбнувшись ответил я, показывая, что не собираюсь мириться с ролью младшего или ребенка.

— Мертвецов не сложно догнать. — спокойно сообщил Петр, за что тут же получил гневный взгляд императрицы. — Лучше ориентироваться на живых. А встреча не торжественная, скорее меры безопасности.

— Боитесь, что следующий снаряд может прилететь во внутренний двор? — уточнил я. — Так тут места для наведения нет, а все вокруг давно под контролем либо тайной канцелярии, либо службы.

— Учитывая недавнюю серию предательств, мы ничего не исключаем. — мрачно ответил Петр.

— И в этом я с братом совершенно согласна. — подтвердила Екатерина. — Твоя безопасность, как и наша, это первостепенная задача. Но что мы сразу о плохом? Идемте, вы должно быть устали после сегодняшнего бурного дня. Расскажете, что у вас произошло в более спокойной обстановке.

— В начале я хотел бы разместить своих людей. — улыбнувшись ответил я.

— Все в порядке, ваше высочество, я уже получил план здания и все согласовал. — сказал стоящий за моей спиной, по правую руку, Константин. — Вещи отнесут, временный штаб я организую совместно с текущим руководителем службы.

— Отлично, в таком случае полностью полагаюсь на тебя. Матушка, предложение все еще в силе? — улыбнувшись спросил я, и вместе с супругой и Ангелиной отправился вслед за Екатериной. Регент, надо отдать ему должное, хоть на девушку смотрел с недовольством, но сумел держать себя в руках.

Мы расположились в малом каминном зале, хотя малым он являлся, пожалуй, лишь по меркам дворца. Да и высота потолков заставляла вовсе забыть о них, особенно когда после небольшого перекуса верхний свет выключили, и они стали не видны вовсе. В процессе я кратко пересказал произошедшее ночью, и если Екатерина искренне качала головой, и хмурилась, то Петру сказанное явно не нравилось не из-за переживаний за меня или мою супругу.

— Ещё раз. Как вы очутились в коридоре во время удара? — спросил регент, когда я закончил свой рассказ.

— Просто повезло, проснулся посреди ночи выпить воды и заметил мелькнувший силуэт самолета. — пожал я плечами, не собираясь раскрывать собственные тайны.

— Увидел силуэт, схватил… девушек, и выскочил в коридор? — не сдавался Петр. — Только из-за подозрительного блика в окне?

— То, что у вас паранойя, не значит, что за вами не следят. — ответил я. — Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.

— Это верно… и всё же, такие совпадения. — покачала головой Екатерина. — Такие совпадения не могут быть случайны, возможно тебя хранит сам господь. Я обязательно поставлю за тебя свечку.

— Будде? Или кому ты там молишься, зятек? — с насмешкой спросил регент.

— Никому. — пожал я плечами. — Некогда молиться, работать надо.

— И то верно. Как захочешь именно работать, заходи, у меня после потери первого помощника как раз работы столько что её девать некуда. Каким бы паскудой и предателем не был Григорий, но он брал на себя просто невообразимое количество задач. — с сожалением произнес Петр. — Хотя, сейчас уже понятно, что некоторые он специально пускал на самотек или извращал…

— Не смей перекладывать свою вину на посторонних. — поджав губы сказала Екатерина. — А то сейчас договоришься до того что это он вынудил тебя пойти в наступление на Уральскую республику.

— Это было верным решением, пока Александр не вмешался. — ответил регент, не собираясь оправдываться. — Но в империи и без того хватает проблем.

— Над этим можно подумать. У меня как раз скоро будет немного свободного времени. Практика в обучении. — ответил я. — Могу составить вам компанию в усмирении западных губерний.

— С этим я и сам справлюсь. Как разберемся с бунтовщиками и террористами здесь, в столице. — ответил Петр. — Оставлять её в то время, как опасность нарастает — неразумно. К тому же явных протестных выступлений в Варшаве пока не замечено. Тайная канцелярия даже отчиталась о поимке нескольких заговорщиков.

— Но не главной заводилы, что декламировала свои дикие идеи с трибуны сейма. — недовольно заметила Екатерина. — Даже у самых наивных уже нет никаких сомнений, нам гадят. И не только англичане. У западных и северных границ собирается вражеский флот, готовый в любую секунду перейти в наступление.

— Кажется кто-то вылез из женских интриг и начал наконец оглядываться по сторонам. — усмехнулся регент, никак не отреагировав на гневный взгляд. — Нужно просто перестать считать друзьями тех, кто каждый день пытается получить выгоду за твой счет. Они наши соперники, которые часто превращаются во врагов. Это было на протяжении всей истории Российской Империи. Немцы, поляки, шведы, французы… А до этого — монголы и крестоносцы всяких мастей. Все хотят поживиться за чужой счет, мы не исключение, но как будущий государь ты обязан это понимать. Из союзников у нас лишь армия и флот, а друзей нет вовсе, только временные попутчики.

— Я это прекрасно понимаю, дядя. — спокойно ответил я. — Но на счет союзников вы не правы. Те же ведущие рода империи — именно союзники. Более того, простите уж за откровенность, но вы, лично, тоже лишь союзник, временно исполняющий обязанности правителя. И я очень надеюсь, что союзником вы останетесь даже после моей коронации.

— До неё ещё дожить надо. — отмахнулся Петр. — А пока ноша управления лежит на моих плечах, и если ты готов взять на себя часть ответственности, я с удовольствием тебе её передам. Земель и проблем в России много. А дураков — еще больше.

— После экзаменов. — серьезно проговорил я. — Как только закончим, я буду рад снять с вас эту непосильную ношу. Для начала ее часть.

— Вот и посмотрим. — усмехнулся регент. — Чего ты будешь стоить как правитель на самом деле.

— Пожалуй наш разговор зашел куда-то не туда. — чуть улыбнувшись проговорила Екатерина. — Дорогие мои, не хотите рассказать, как ваши успехи в обучении? Слышала краем уха что у вас очень странный курс. Необычайный. В котором некоторые простолюдины не просто смеют спорить с княжеской кровью, но даже побеждают на дуэлях.

— Этот конфликт уже решен. — проговорил мрачно Петр.

— Никакого конфликта и не было. — подтвердил я, взглянув на Марию, которая подначивала Долгорукого. — Просто бастард рода Шереметьевых и наследник рода Долгоруких не поделили руку Пожарской. К счастью, все закончилось даже не начавшись, и скандала не случилось.

— А до меня доходили слухи что никакого бастарда у Шереметьевых не было. — чуть не мурлыча ответила императрица-мать. — И появился он только после поражения Михаила, дабы его оправдать в высшем свете.

— Думаю вопрос бастардов будет еще не раз на повестке. — ехидно улыбнувшись проговорил Петр. — И не только по отношению к мужчинам.

— Ваши намеки совершенно лишние, отец. — зыркнула на него Мария. — И ничего не решат. Тесты ДНК подлинные, мы их проверяли многократно, так что Ангелина — прямая наследница и настоящая дочь Дмитрия Меньшикова.

— Пожалуй и эта тема не слишком удачна. — потеряв воодушевление проговорила Екатерина.

— А на мой взгляд она отлично подходит для поддержания беседы. — улыбнувшись сказал я. — Только сегодня один из моих помощников, который еще не стал графом, поднял этот вопрос. Что будет с теми, кто получит по окончанию академии… ну скажем пятый ранг?

— Для простолюдина это невозможно. — строго сказал Петр. — Физически. Это как минимум четыре поколения одаренных с отличными показателями.

— Думаю мои соратники поспорят с этим утверждением. Не сейчас, безусловно. Сейчас у них лишь седьмой номинальный, а скорее даже ближе к восьмому рангу. — ответил я, заставив регента нахмурится еще больше. — Но через три-четыре года, когда они выпустятся… думаю трое, точно будут иметь не менее пятого ранга. Возможно даже восемь из них.

— Это невозможно. — упрямо повторил тесть. — Но, если такое произойдет, чтож, в Российской империи появится восемь новых бригадных генералов. Это уже даже не наследное дворянство и не баронство… если они и в самом деле покажут такие результаты, думаю страна прирастёт новыми дворянскими графскими родами…

Где-то в рабочих районах петроградского порта.

— Здесь безопасно? — недовольно спросил мужчина, скрывающий лицо под капюшоном. — Зачем ты вытащил меня в такую даль?

— Для разговора. — усмехнувшись ответил Хозяин. — Твой старший обещал мне гарантированный результат, а вместо этого из стен цели торчат алюминиевые крылья, а сам он живехонек и переехал во дворец, где его не достать.

— Это уже твои проблемы. Мы договаривались на одну операцию, ты получил все что требовал, теперь мне нужна оплата. — требовательно проговорил мужчина.

— Как только цель будет устранена, ты все получишь. — хмыкнул Хозяин. — Сейчас мне нужна еще одна боеголовка, такая же как и прошлая. И чтобы она не сбоила как в тот раз, когда пришлось отменять удар прямо у цели под брюхом.

— А мне плевать что тебе надо. В начале деньги и оружие, потом бомба. — покачал головой человек в капюшоне. — Армейское судно, не ниже фрегата.

— Есть у меня одно на примете. Почти бесхозное. — снова ухмыльнулся Хозяин. — Только в начале — бомба. А то может оказаться что прошлый собственник спросит за пропажу. Цель не устранена.

— Мы сделали, о чем договаривались. Ваши проблемы что вы не в состоянии использовать его по назначению. Теперь — оплата. — требовательно проговорил мужчина, и его капюшон спал из-за резкого движения.

— Сергей… какие люди. — усмехнулся Хозяин. — Кажется теперь ты мне должен куда больше, чем бомбу, иначе охранка может узнать, что ты жив.

— Если возьмут меня…— ответил носящий позывной Еж. — То и тебя заодно. Или думаешь цесаревич оставит тебя в живых по старой памяти?

— Забываешься. — прорычал Хозяин, ударив собеседника. Вот только его конструкт, с легкостью рвавший танковую броню, лопнул столкнувшись со странным секторным выбросом. — Что за?

— Сегодня я оставлю тебя в живых. Деньги и оружие. Если они не будут в указанном месте через неделю, я тебя найду сам. И уже тобой начнет интересоваться и охранка, и тайная канцелярия. — усмехнулся барон Сбажин. — Среди его учеников есть мои люди, так что не думай скрыться или сдать меня первым. Узнаю.

— Конечно узнаешь. — проговорил Хозяин, глядя в след вновь накинувшему капюшон и быстро уходящему Сергею. — Но я узнаю первым. Веди его, ворон… выясним где их логово.

— После — устранить? — отозвался едва слышимый даже в наушнике капельке голос.

— Нет. В начале просто проконтролируем. — усмехнулся Хозяин. — Если их будут брать, надо позаботиться чтобы они не сумели никому и ничего рассказать.

Глава 13

— Регламент прохождения сегодняшнего экзамена выдержан на протяжении последних пятидесяти лет. — не скрывая гордости проговорил преподаватель, носящий на груди медаль за храбрость первой степени. Судя по шрамам, выдали её совсем не даром. — Я и сам проходил его в том же стиле. Но в наше время столь продвинутой техники не было, и нам приходилось обходится досками и бумажными планшетами.

На сей раз всех студентов первого курса собрали в спортзале. Сам зал разделили перегородками на две равных половины, с совершенно идентичным оборудованием, чем-то напоминающим мостик на корабле. Разве что пол и потолок не в экранах. Две панели управления по сторонам, кресло капитана с дополнительными блоками управления, место пилота и первого помощника…

— Для чистоты экзамена вы будете разделены на команды согласно жеребьевке. —продолжил преподаватель. — В каждой команде будет пять человек. Капитан, старпом, первый пилот, канонир и техник. Роли будут выбираться случайным образом. Без возможности смены во время экзамена. Задача перед каждой командой своя, это не обязательно победа в воздушном сражении. Как и вводная, кроме места столкновения.

— Хочу уточнить, что кроме вашего корабля, согласно вводным, вы можете быть частью эскадры, звена или конвоя. Условная обстановка и показания приборов будут соответствовать вашему реальному положению во время боевой обстановки. — закончил свою речь экзаменатор. — Все вопросы вы можете задать своим кураторам. Если вопросов нет, можете подходить к барабану и вытягивать бумажку с номером команды и вашей ролью в ней.

— Они что, хотят выставить нас друг против друга? — нахмурившись спросила Ангелина. — А если мне жребий вообще выпадет в другой команде?

— Скорее всего так и будет. — заметил я. — Сто пятьдесят студентов, и нас восемь. Не зря они нагнали столько народа на первый курс. А еще мы здесь и застрянем до поздней ночи. Даже если по двадцать минут на условную схватку это уже пять часов без продуху. А скорей все десять.

— Ну, может там задачи простые? — предположила Мария, но уже после первой жеребьевки стало понятно, что это не имеет никакого значения. Может имело смысл проводить экзамен в таком виде, когда студентов было тридцать, ну максимум пятьдесят, но никак не в три раза больше. Старый регламент сыграл с преподавателями плохую шутку. Да и студентам оказалось не до смеха.

Первая команда, в которую, к счастью, не попал никто из наших, сразу показала на сколько все плохо. Отсутствие четко обозначенных устоявшихся авторитетов, малое количество опыта в военном деле, и как результат — галдеж, вместо выполнения инструкций, перебивание друг друга, и в лучшем случае непонимание показаний специфичных приборов. Одним словом — хаос.

— Закончили. Первая группа, незачет. — нахмурившись объявил преподаватель. — Ваша задача не выполнена, судно и флотилия уничтожены. Ноль баллов из ста.

— Нет, так не пойдет. — проговорил я, наблюдая как вторая команда пытается с жаром договориться о ролях среди вытянувших жребий с цифрой два. Развернув свою бумажку, я увидел, что мне досталась роль техника в 8й команде, что меня совершенно не устраивало.

— У кого какой номер команды? — спросил я, у собравшихся рядом соратников. — Так, раз у нас целых два человека из седьмой, значит на неё и нужно выменять у остальных. Идем искать.

— Но нас девять. — напомнила Мальвина. — А в команде может быть только пятеро. Как делиться будем?

— По ролям, очевидно. — пожал я плечами. — Сейчас важно договориться с остальными и получить одинаковые номера, а кто и с кем — разберемся позже.

— Предлагаю сдать все наши билеты, чтобы проще было меняться. — предложил Леха, а когда у него в руках оказался целый ворох бумаг — тут же умчался. Спустя всего минуту его бурная деятельность кипела уже по всему залу. Он ходил от группки к группке, договаривался, выторговывал и всего через полчаса у нас было не только два полных набора 13й и 7й команды, но и одни дополнительный член экипажа.

— Его высокоблагородие подпоручик Иван Птрубов. — представил нам молодого мужчину Рублев. — Старший техник императорского флота, потомственный военный и дворянин, специалист нужного нам профиля.

— Граф Суворов, на время экзамена можно просто — Александр. Приятно познакомится. — пожал я протянутую руку. — Теперь давайте определимся с обязанностями в командах. Если никто не против — я хотел бы возглавить седьмую команду. Пилот — Ангелина, техник — Краснов, канонир — Рублев…

— Дорогой, ты собираешься меня взять в команду первым помощником или вообще обойти стороной? — удивленно изогнула бровь Мальвина.

— Капитан, если вы не против, я хотел бы быть в тринадцатой, вместе с Еленой. — тут же попросил Рублев.

— Кто у вас будет капитаном? — строго спросил я. — У тебя опыта нет.

— Я буду. — немного подумав предложил Таран, против никого не оказалось.

— В таком случае старпом седьмой команды — Мария. Канонира ты у меня забрал. Твой первый помощник будет с тобой. Ничего не остается как брать Михаила. — вздохнул я. — У вас в результате…

— Полный состав. — тут же кивнул Таран. То, что я был вынужден взять в команду наследника рода Долгоруких не слишком пришлось мне по душе, но выбора как такового не было. К тому же, рано или поздно, но сотрудничать с сыном одного из влиятельнейших родов России — пришлось.

— Как у вас с практикой стрельбы, князь? — прямо спросил я, когда мы оказались в тесном кругу.

— В качестве канонира? Там ничего сложного. — тут же фыркнул Михаил. Спорить с ним я не стал, тем более что командой нам предстояло стать лишь на один экзамен, и как капитан, так и первый помощник, вполне могли дублировать функции канонира, как и любого другого члена экипажа, впрочем. В случае ранения или нехватки персонала это входило в круг их прямых обязанностей.

Мы оказались такие хитрые не одни, а может, просто подсмотрев за действиями Лехи остальные студенты так же начали игнорировать «честные» правила случайного отбора, так что уже начиная с третьего раунда обе команды более-менее устоялись и имели неплохую слаженность. По крайней мере не было споров о командовании.

— Кажется с командой -противником мы прогадали. — проговорил не слишком довольно Михаил, когда нас вызвали в центр спортивного зала. С противоположной стороны вышло пятеро молодых военных, не моложе двадцати пяти лет. И, учитывая их погоны, можно было с уверенностью сказать — опыта противнику не занимать.

— Рады встретиться с вами на виртуальном поле боя, граф. Наслышаны о ваших успехах. — с улыбкой ответил капитан вражеской команды. — Надеюсь на интересное противостояние.

— Посмотрим какие выпадут карты. — пожав плечами сказал я. — В любом случае, бой тренировочный и мало имеет общего с реальным.

— В таком случае желаю вам удачи. — спокойно ответил капитан вражеской команды. — Идемте, господа, покажем, что порядок бьет класс.

— Были бы на своем корабле — это легко было бы оспорить. — фыркнул Краснов, но я не стал обращать внимания на подколки противника. Вместо этого отвел команду на наш тестовый стенд имитирующий мостик корабля.

— Проверяем все оборудование. — предупредил я. — Особенно настройки…

— Они изменятся, как только вам будет дана вводная. — заметил помощник экзаменатора, следящий за прохождением испытания. — Как и параметры и показатели вашего противника. Вы готовы?

— Да, можем начинать. — кивнул я, усевшись в капитанское кресло.

— Седьмая команда готова! — громко сказал куратор, повернувшись к членам комиссии, сидящей в центре спортзала.

— Восьмая команда так же готова. — крикнули с противоположного края.

— Раскрыть летный лист. Выдать вводные. — приказал экзаменатор и на моей капитанской панели управления появилось текстовое сообщение, которое я тут же зачитал товарищам, занявшим свои места.

— Гетман Довженко, корвет артиллерийской поддержки проекта 1113, и два патрульных катера проекта 1287, сопровождают сухогруз Небздящий в тылу. Задача — доставить груз в целости. — прочел я, одновременно вводя правки на своей панели. — Наши координаты… до цели сто пятьдесят километров.

— Наше вооружение: шесть 100Б2, четыре 37ПС. Бронирование легкое. Скорость сто двадцать. Катера имеют курсовые пушки сотки и по башне ПСО. Можно сказать вообще без брони, картонные. Средняя скорость — сто пятьдесят. Самое медленное судно в эскадре — сухогруз. Семьдесят пять километров в час. — прикинув параметры сказал Краснов. — Мы так два часа плестись будем.

— Не будем. На радаре пять точек, расстояние — двадцать километров. — прокомментировала Мария, следившая за радаром. — Детектор тут, сплошное убожество. Я даже их скорость не вижу, зато пассивная система говорит об облучении. Выходят на связь, принимаем?

— какие у них суда? — спросил я.

— Визуальное опознание невозможно. Расстояние слишком большое. — тут же заявила Ангелина, хотя я и без неё это прекрасно понимал. А вот то, что потенциального противника больше, чем нас — уже настораживало.

— Сухогруз и один катер — уйти с радаров, приказ на посадку. — приказал я, и куратор кивнул, принимая к сведению. — Гетман — полный вперед. Катер за нами, строимся в одну линию по отношению к противнику. Ответить на вызов.

— Вызов принят! — тут же ответила Мария, и на боковом экране появилось лицо капитана вражеской команды.

— Сдавайтесь, и вас пощадят. — сказал он, улыбаясь. — Нас больше, и ваш маневр нас не обманет. Мы знаем, что вы пытаетесь скрыть корабли за одним контуром. У вас нет ни единого шанса.

— В сдаче отказано. Вам и одного нашего корабля хватит. — показательно усмехнулся я, а потом крикнул так чтобы слышно было на другом конце зала. — ПОЛНЫЙ ВПЕРЕД! Размажем их!

— Расстояние до противника восемнадцать километров. — отметил Краснов. — Скорость противника на основании расстояния — сто километров в час.

— Что так мало? — удивленно спросил Михаил, оглянувшись. — Корветы же быстрее могут идти?

— Это значит, что у противника не корветы. — мрачно ответил я. — Продолжаем стоять в одну линию. Скорость сбросить, готовимся к маневру. Сухогруз сел?

— Сухогруз вне досягаемости противника. — кивнул куратор.

— Десять километров. Визуальный контакт. — объявила Ангелина и картинка на экране прорисовалась чуть лучше. Теперь вместо черных точек на синем небе мы видели… черные кружочки в несколько точек размером. В общем, ничего не понять. Так что идти приходилось, ориентируясь на приборы, а они показывали какой-то бред.

Противник перед нами, хоть и шел достаточно медленно, зато облучал нас достаточно активно. Это было возможно только в двух случаях. Либо они не жалеют свою установку и сканируют нас постоянно, боясь выпустить из виду, либо несколько крупных кораблей с радарами, и тогда нам крышка.

— Семь километров. — прокомментировал я. — Вспышка! Начался бой! В стороны, щиты на максимум! Канонир?

— У меня только сотки, я с такого расстояния даже пытаться попадать не буду. — угрюмо проговорил Михаил. — У них дальность от четырех до пяти, и это максимум.

— Вспышка! — перебила его Мария, и Ангела резко накренила штурвал от себя, изображение мигнуло и медленно начало меняться, словно мы клевали носом. Вот только противники продолжали приближаться. — Новая вспышка прямо по курсу.

— Разворачивай! Курс минус девяносто. Возвышение пять! — приказал я, пытаясь сообразить в какую же заварушку мы попали.

— Вспышки по правому борту. — ничуть не смущаясь продолжила декламировать Мальвина. — Три, пять, семь… двенадцать. Двенадцать вспышек одновременно.

— Маневр уклонения. — приказал я. — Рассыпаться. Расстояние до цели?

— Шесть километров! — тут же ответил Краснов. — Попадание! В нас попали! Ресурс щита двадцать процентов!

— Какой к черту ресурс. — не сразу сообразил я, взглянув на куратора. — Полный вперед! Укрепить щиты, энергию на двигатели!

— Первый катер сопровождения сбит. — прокомментировал наблюдатель. — Потери — двадцать членов экипажа, в том числе пять одаренных.

— Продолжать маневры уклонения. Полный вперед! — настойчиво сказал я. — Расстояние до противника?

— Семь километров. Два судна вырвались вперед и ведут активное преследование. — отчиталась Мария, следившая за радаром. — Расстояние быстро сокращается.

— Два легких перехватчика или истребителя. — прокомментировал Максим.

— Верно. Еще одно тяжелое судно, начинает отставать, расстояние от него увеличивается. Два судна поддержки сближаются с нами, но медленно. — продолжила говорить Мальвина. — Время до контакта меньше минуты.

— В бой не вступать! — приказал я, прикидывая в уме варианты. Выходило что за нами гонится стандартная артиллерийская эскадра, в составе рейдера — легкого крейсера, двух штурмовых фрегатов поддержки и двух перехватчиков. Если всё так, мы для них даже не корм. Так, закусь.

— Начать возвышение к горизонту. — приказал я. — Подъем на пять тысяч.

— Но мы же им так пузо покажем! — возмущенно сказал Михаил. — Там же брони нет, они нас просто продырявят.

— У нас и так брони нет. — ответил я. — Лучше приготовься стрелять. Ангел?

— Какой же он неповоротливый. — чуть не взвыла Ангелина, ударив с досады по панели управления.

— Возвышение над противником тысяча. — прокомментировала Мальвина. — Расстояние до перехватчиков пять километров.

— Отлично, огонь из всех орудий. — приказал я, и выругался, когда первый залп ушел слишком низко. — Бери с возвышением, мы на кой черт, по-твоему, поднимались?

— Я и бью, тут система дурацкая, без сеток. — недовольно откликнулся Михаил.

— А, черт с тобой. Переводи орудия на меня. Ангелина, вверх! — скомандовал я.

— Двигатели ни к черту. — с досадой сказала девушка.

— Еще бы, им больше полувека. — усмехнулся Краснов, но что-то стучал по клавиатуре, не прекращая. — Есть, вышли на форсаж. Скорость сто пятьдесят.

— Расстояние с перехватчиками противника стабилизировалось. Корветы поддержки начинают отставать. — прокомментировала Мальвина, выделяя противников красной рамочкой. Очень удобно, особенно учитывая, что я сейчас занимался введением поправок для артиллерийской дуэли. Ветер, возвышение, деривация, угловое отклонение, температура, а главное — поправка на движение цели.

Поставив воздушный подрыв, для корректировки огня, я дал первый пристрелочный залп, и в очередной раз пожалел, что качество симуляции не давало оценить точность. Даже дымный след не прорисовывался, или я его просто не заметил. Выругавшись про себя, я еще раз проверил все корректировки и дал полный залп.

— Есть попадание. — сказал куратор, хотя на экране ничего не поменялось. — Вами достигнут предельный потолок, выше только звезды.

— Высота десять двести, у нас еще почти две тысячи запаса! — возразил Краснов.

— У вас старое судно, оно начнет разваливаться. — покачав головой прокомментировал помощник экзаменатора.

— Да с какой стати? — возмущенно проговорил Максим. — При нормальном плановом ремонте у нас еще два километра потолка! Двигатели работают в форсажном режиме, перегрев через три минуты.

— Ваше дело. — поджав губы ответил экзаменатор. — Начнется разгерметизация.

— Всем надеть шлемы. — пожав плечами приказал я. — Продолжаем вести бой.

— Попадание. Корвет-перехватчик сбит. — прокомментировал куратор, а с той стороны спортзала раздался отчетливый мат.

— Они начали маневр уклонения. Уходят с траектории преследования. — отметила Мальвина. — Расстояние начинает увеличиваться.

— Малый ход, выровнять скорости. — приказал я, и дал один за другим несколько залпов, пока не добился попадания и выхода из строя второго корвета. Ругань в противоборствующей команде стала отчетливей, вот только фрегаты поддержки вышли на прямую линию. Надо было начинать снова разрывать дистанцию.

— Перегрев двигателей. — сообщил нахмурившийся Краснов. — Что за чертовщина, они же в нормальном режиме должны работать?

— А нечего было на форсаже так долго летать. — ехидно заметил куратор. — Три из шести маневровых двигателей вышли из строя. Маршевые в норме.

— Не понимаю, на чьей вы стороне, господин экзаменатор. — прищурившись проговорила Мария. — Или вы предвзято относитесь к студентам?

— Залп. — приказал я, внеся очередную порцию поправок. Раз подтверждения попадания не было, ни визуального, ни от экзаменатора, я продолжил стрелять. Вот только шансы наши оставались минимальны.

— Щиты перезарядились. — неожиданно прокомментировал Краснов.

— Отлично. Старпом, канонир, техник — всем взять на себя управление ПСО в активном режиме. — решил я. — Каждому по башне. И чтобы ни один снаряд до нас не долетел. Работаем.

Теперь стало на до шуток. Одним глазом посматривая в сторону легкого крейсера, я старался всеми силами вывести из строя хотя бы один из кораблей противника. Но уж слишком не равны были наши шансы. Даже изначально. Стоило приблизиться к нам хоть одному кораблю поддержки, и песенка оказалась спета.

— Попадание. Щиты на пятьдесят. — прокомментировал Краснов. — Еще попадание, щиты двадцать. Щиты десять.

— Да какое блин. — в сердцах выругался я. — ПСО что, не работает?

— Почему не работает? — усмехнувшись спросил куратор. — Просто ими невозможно сбить все снаряды противника. Вот вы и получаете на орехи.

— Стоп! — объявил один из членов комиссии. — Время вышло. Подводим итоги.

— Да какое вышло! Мы их только догнали! — возмущению команды противника не было предела, что не мало меня удивило, учитывая, что это мы должны были ругаться и требовать пересмотра всеми силами.

— Учитывая обстоятельства, думаю стоит говорить о ничьей. — проговорил председатель экзаменационной комиссии.

— Возражаю. — сойдя с кресла выкрикнул я. — Седьмая команда полностью выполнила вводные и поставленную задачу.

— В смысле полностью выполнила? — удивленно проговорил капитан вражеской команды. — Да вы ни черта не сделали — только драпали от нас весь экзамен.

— А у нас и не было задачи вступать в бой с превосходящими силами противника. — ответил я пожав плечами. — Наша задача — доставить сухогруз на место. Отвлекая корабли противника, мы позволили судну снабжения выйти из радиуса обнаружения ваших радаров, после чего отвлекали до тех пор, пока вы не станете не в состоянии просто даже обнаружить севшее в лесах судно. Да еще и выжили.

— Не все! Мы сбили одно из ваших судов! — возразил капитан вражеской флотилии. — И загнали вас в угол.

— В небесах углов нет. Согласно вводным мы отступали к своим позициям, так что до порта поддержки нам оставалось менее пятнадцати минут. И мы бы их не только продержались, но, возможно, вывели бы из строя еще одно из ваших судов. — жестко ответил я. — Так что счет два один, в нашу пользу.

— Во время войны, никакого счета нет и быть ен может. Вы потеряли двадцать человек, капитан Суворов. — жестко заметил экзаменатор. — Впрочем, надо отдать должное, задачу вы и в самом деле выполнили. В отличие от ваших оппонентов. Однако, учитывая обстоятельства, зачеты получат обе команды. Следующие.

— Сдали. — выдохнул Краснов. — Я аж вспотел.

— Посмотрим какие будут успехи у Тарана и его команды. — ответил я, отходя от симулятора. — Это было… странно и совершенно нереалистично.

— Похоже не один ты так думаешь. — заметила Мальвина, взглядом указав на приближающихся военных офицеров, наших бывших соперников.

— В реальности вы бы проиграли. — сходу заявил капитан вражеской команды. — И плевать на сухогруз. Никакое содержимое его трюмов не окупило бы потерю ваших жизней и судов сопровождения.

— Не окупило. — не стал спорить я. — Вот только и у вас даже шанса победить не было. Простите уж, но не против нас.

— А мы это легко можем проверить. Учитывая, что мы все сдали экзамен, предлагаю на практических маневрах сойтись в воздушном бою. — неожиданно сказал капитан команды противника. — Вам это ничего не будет стоить, зато мы раз и навсегда выясним, что важнее — опыт и профессионализм, или родословная.

— Это я господа и так вам могу сказать — опыт. — усмехнулся я. — Вот только у нас этого опыта, практического, вряд ли меньше, чем у вас.

— Вот и проверим. Готовы на пари, ваше сиятельство? — спросил капитан вражеской команды протянув мне ладонь.

— Пари без предмета спора не имеет смысла. — пожал я плечами. — Но, если вам так угодно — договаривайтесь с преподавателями. Я ни устраивать бой, ни отказываться от него специально — не собираюсь. Вы меня не заинтересовали.

— И чем же бедные офицеры могут заставить вас заинтересоваться? Вас, у которого в собственности личный фрегат и несколько судов сопровождения? — фыркнув спросил один из соперников.

— Это уже ваше дело, господа. Но как вы и сказали — судов у меня всего несколько. И лишними они точно не будут. — усмехнулся я. — Если у вас есть, ну предположим, катер или баржа, я готов рассмотреть с вами спор.

— А вы жадный. — с неприязнью заметил капитан вражеской команды.

— Не жадный, а бережливый и разумный. — заметил, подошедший к нам во время разговора Леха. — Разрешите представиться — граф Алексей Рублев. Могу я узнать, в чем состоит предмет спора?

— Господа предлагают стать нашими противниками во время практического экзамена на свежем воздухе. — объяснил я товарищу подоплеку всего дела.

— О, ну в таком случае у меня есть весьма заманчивое предложение. — улыбнувшись сказал Леха. — Господа действующие офицеры, в случае провала, после сессии должны будут подать рапорт о временной передислокации и поступлении на службы к его сиятельству. Вместе со своими судами.

— Ну и на кой черт они мне? — удивленно спросил я.

— Ну, если мы не можем получить что-то хорошее на всегда, то может хоть попользуемся? — пожав плечами сказал Леха. — Нам вот на юг слетать надо…

— А в случае вашего поражения? Ваша служба нас совершенно не прельщает. — усмехнувшись спросил капитан.

— В случае нашего поражения, я готов буду подарить вам свой катер-перехватчик, передовой английской модели. — решил я. — Или сумму аналогичную его стоимости, в алмазах или рублях. Это около ста тысяч.

— Договорились. — тут же пожал мою руку капитан вражеской команды, в глазах которого сверкнули искорки жадности.

— Бедные, они даже не понимают на что они подписались. — вздохнула Ангелина, глядя офицерам в след. — К слову, а они действительно смогут перевестись на время к нам, да еще и со своими судами?

— Вполне. — ответила за меня Мальвина. — А если передумают, их текущее командование узнает, как легко они относятся к «слову офицера». Только я все равно не могу понять, на кой они вообще нам нужны.

— Деньги. — усмехнувшись ответил Рублев. — Все решают деньги.

— Далеко не все. — возразил я, заставив товарища нахмуриться. — Но лишними они тоже не бывают. Идемте, нам еще есть за кого поболеть сегодня.

Глава 14

Команде Тарана досталась задача вроде той, что была у наших противников, но учитывая опыт предыдущих групп и собственную практику он не упустил врага, удачно уничтожив затаившуюся цель. Так что зачет оказался у него в кармане, как и у всей его группы. Но так повезло далеко не всем.

Наблюдать со стороны за сражением двух команд управляющих флотилиями было столь увлекательно, что я даже не пошел на личные тренировки. Тут разворачивались как настоящие баталии, мало отличающиеся от шахматных партий, так и достаточно курьезные случаи, например, когда обе команды с самого старта старательно бежали друг от друга, а потом выяснялось, что их цель — разведка.

— Господа офицеры, прошу внимания. — поднялся со своего места глава экзаменационной комиссии. — С сожалением вынужден сообщить, что более половины учащихся первого курса не сдали первого практического экзамена. И это крайне плачевные показатели. Обычно отсев не более десятой части.

— В связи с этим прискорбным фактом комиссия решила не допускать проваливших экзамен к практическому флотскому бою над Балтикой. — сказал экзаменатор, и по рядам студентов прокатился возмущенный гомон. — Однако, у них будет возможность сдать практику пилотирования на кораблях малого флота. Катерах и истребителях.

— Так бы и сказали, что у вас просто кораблей на всех не хватает. — недовольно выкрикнул один из заваливших экзамен княжичей.

— Если проблема в этом, мы можем участвовать в экзамене на родовых судах. — поддержал его другой боярин.

— Это станет дискриминацией для тех, у кого таких судов нет. — покачав головой заявил экзаменатор. — К тому же, много ли родов, способных выставить на экзамен в качестве судна фрегат или легкий крейсер?

Отвечать ему никто не спешил, но большинство студентов невольно посмотрели за окно, где стоял наш красавец. Гнев империи, после прохождения текущего ремонта, выглядел еще внушительнее чем в день захвата. И уж объяснять всем, чем им грозит встреча с таким кораблем не пришлось.

— Учитывая количество сдавших, следующий экзамен, тактика малых групп, будет проходить на полигоне. —продолжил глава комиссии. — Его будут сдавать все. Учитывая особенности экзамена, студенты дополнительно будут разделены на группы. Каждый офицер получит под свое командование один полный штурмовой взвод.

— По исторически сложившимся причинам, экзамен будет проходить одновременно с началом малых учений студентов выпускных курсов. В том числе Кутузовского, Потемкинского и Ушаковского начальных военных училищ. — перечислил экзаменатор. — Всего в военных играх будут принимать участие три тысячи человек на протяжении пяти дней.

— Если у нас у каждого по взводу, то это всего… да, полторы тысячи. — прикинул в слух Рублев. — А остальные полторы тогда кто?

— Ох, чувствую не штурмовые действия мы разбирать будем. — вздохнул я, представляя, что будет при таком скоплении народа. Шутка ли, три тысячи человек! Почти целый полк! А с другой стороны, у меня сейчас на довольствии солдат и обслуживающего персонала всего в три раза меньше.

— Вас разделят поровну, путем жеребьевки, и дополнят текущее командование рот. Артиллерийских, десантных, мотострелковых и рот снабжения. — пояснил преподаватель. — Это будет отличной практикой и проверкой вашей боеготовности и знания как устава, так и поля.

— Прекрасно, то есть опять из грязи пушки вытаскивать и зарываться на два с половиной метра в промерзшую глину. — выругался кто-то из старших товарищей. — А я-то думал это удовольствие осталось позади.

— Надо что-то с жеребьевкой делать. Иначе опять нас раскидает. — проговорил я.

— Да, оказаться против вас в бою я бы не хотел. — заметил Таран. — Что делать будем, капитан?

— Будто у нас есть выбор. — хмыкнул я. — в начале попробуем выяснить, где эта жеребьевка будет проходить и каким образом. А после передоговоримся или…

— Понял. — усмехнувшись сказал Рублев. — Сделаем.

— В начале попробуем решить все законным путем. — предупредил я. — Одно дело — когда мы просто были первыми, и затерялись на фоне остальных, и совсем другое дело — если такие умные мы будем одни.

— Ну значит подождем. — вынужден был согласиться Леха. — К слову, могу я поговорить на счет… нас с Еленой?

— Сейчас? — на всякий случай уточнил я. — Не хочешь отойти?

— Так здесь все свои, все равно узнают. Ну, пока есть возможность. Вы с девушками переехали и как-то так совпало… в общем, вы же планируете свадьбу сыграть? — смущаясь проговорил Рублев.

— Естественно. — кивнул я. — Так быстро, как сможем. Думаю, сессию закроем и будем венчаться, нужно только договорится с патриархом.

— Нам патриарх не нужен. — сказала Пожарская. — А вот свидетели, со стороны жениха и невесты — очень даже.

— Хотите, чтобы мы с супругами были вашими свидетелями? — уточнил я.

— Нет, они хотят, чтобы помогли вы с Ангелиной. — уточнила Мальвина. — Мы с тобой не можем быть свидетелями с обеих сторон — мы уже женаты. А если они попробуют провести торжества без родителей и важных персон, считай, что ее и не было. А вот с нами в главной роли — совсем другое дело. Многие рода примут приглашение, просто чтобы встретится или переговорить с тобой в менее официальной обстановке.

— Эти, тоже так думали, что им поможет. — с ухмылкой кивнул я в сторону княжичей и детей боярских, многие из которых сегодняшний экзамен завалили.

— Ну остальные то не в курсе что ты игнорируешь полезные знакомства и здравый смысл. — пожала плечами Мария. — Так что желающих будет не протолкнуться. Вот только дружочек наш забыл упомянуть что из-за их торжеств, придется отложить ваши с Ангелиной и Ингой. Иначе не поучится стать свидетелями.

— У нас просто другого выхода нет. — нахмурившись сказала Пожарская. — Мои родители благословление сквозь зубы дали, и то, лишь когда я пригрозила, что в подоле принесу. И Леша графом стал. Иначе бы вовсе — прокляли.

— Упорная, но не слишком умная. — ехидно вздохнула Мальвина.

— Зато… — сжав кулаки проговорила Елена, которая была на голову выше неё.

— Спокойно, спокойно. — проговорил Леха, погладив девушку по руке, и та практически мгновенно пришла в себя. Удивительное рядом, что не говори. И хотя со стороны, казалось, что они чересчур странная пара, на самом деле они просто идеально подходили друг другу.

Леха за прошедший год подкачался и благодаря нашим тренировкам превратился из тощего пацаненка в жилистого юношу. Мускул не так много, зато сообразительности и ума хватит на троих. В то же время Елена как была горой мышц в женском обличии, так и осталась. И надо признать было в этом что-то привлекательное.

— Если вам не нужно благословление брака от патриарха, устроить его будет проще. — примирительно заметил я. — Мне все равно с его святейшеством встречаться, так что и этот вопрос тоже обсудим. Но принципиальных возражений нет. Вся подготовка и траты на тебе.

— Ну что же сразу все? — улыбнувшись спросила Мария. — Мы вам поможем.

— Да? — не смог скрыть я удивления. — Нам еще готовить две своих свадьбы, а денег, как верно заметил граф Рублев, у нас осталось совсем немного.

— Мы поможем, и нам помогут. — серьезно сказала супруга. — Ты же не хочешь, чтобы мы прослыли скупердяями. К тому же, свадьба двух представителей молодежной партии — это чуть ли не лучший способ собрать наших сторонников. Если мы устроим все таким образом, то и деньги найдутся. Я даже помогу вам выбрать место.

— Это будет крайне любезно с вашей стороны. — чуть нахмурившись сказала Елена. — Благодарю от всей души.

— Погоди… а что мы будем должны за это? — удивленно спросил Леха.

— Ну что за глупости. — улыбнулась Мария. — Какие могут быть долги между сюзереном и его подданным?

— Ты перебарщиваешь. — оборвал я мысль супруги. — Ты в первую очередь мой друг и соратник, и я тебя не оставлю. Так что о подобных глупостях можешь не думать. А раз Мария вызвалась помочь с помещением, пусть так и будет. Снимет с вас часть трат, да и свадьба — событие редкое, она должна быть такой, чтобы все запомнили.

— Ну, у кого как. — ехидно заметила Мальвина. — У кого редкое, а кто за полгода женится будет трижды. И даже третий раз, возможно, не последний.

— Дорогая, в твоих словах столько яда что его можно сцеживать в лечебных целях. — ответил я. — Если уж собралась делать из праздника молодых политические игрища, постарайся чтобы им от этого тоже было хорошо. Иначе я на тебя очень обижусь.

— Ладно-ладно. Хорошо. — подняв ладошки сказала Мальвина. — В первую очередь это будет свадьба, а уже во вторую решение наших проблем. Договорились?

— Да, такая формулировка меня вполне устраивает. — ответил я, чуть покачав головой. Все же такие разборки перед всеми соратниками. И кто кого подловил? Леха, который явно рассчитывал, что я не смогу ему отказать при свидетелях? Мальвина, которая вывернула его просьбу нам на благо, да еще и показав кто здесь главный?

Несмотря на неоднозначные с первого взгляда действия и слова, она умудрилась добиться повышение моего статуса в глазах товарищей, сработав на благо семьи. И если пару недель назад я бы пропустил такое мимо ушей, то теперь, плотно общаясь с супругой и понимая на что она способна, я начал ценить ее вздорный характер.

— Пойду посоветуюсь с куратором по поводу экзамена. — сказал я, четко обозначив что разговор окончен. А то, от этих двоих можно было всего ожидать. И речь, конечно, не про Елену, до которой смысл сказанного кажется начал доходить только несколько секунд спустя. По крайней мере нахмурилась она только когда я уже отошел.

— Господин преподаватель, можно вас на одну секунду? — спросил я, подойдя к куратору. Он как раз закончил общаться с другими офицерами, так что я оказался к месту.

— Студент Суворов. Вы экзамен сдали, хотя вопросы имелись. — с ходу сказал куратор. — Но как вы верно заметили — боевая задача была выполнена. Вам повезло что симуляция весьма ограничена и радары не показали эффективную зону облучения. Иначе пропажу сухогруза было бы невозможно не заметить.

— У симуляции множество недочетов. — не стал спорить я. — Но я к вам подошел по другому вопросу. Если разрешите — я хотел бы уточнить, как будет проходить разделение команд и жеребьевка. Крайне не хотелось бы чтобы нас с супругой закинули на противоборствующие стороны.

— Жеребьевка создана для того, чтобы хоть минимально уравнять шансы сторон во время военных игр. — жестко ответил куратор. — Была бы моя воля, я бы и вовсе сделал так чтобы вы попали в одиночку против всей вашей группы. Это справедливо. Однако вам повезло — все решает слепой случай.

— Разве это не глупо? Так может оказаться что все сильнейшие дарники будут на одной стороне. — сказал я. — Не говоря уже о несбалансированности сторон. Нас сто пятьдесят человек, разделиться все может совершенно не справедливо.

— За это в ответе слепой случай. — пожал плечами куратор. — Так же, как и в реальной войне. Никто не гарантирует что на вашем участке фронта противники не будут иметь в три раза более превосходящие силы.

— Разве не этим занимается штаб армии? Недопущением ситуации, в которой у противника будет катастрофическое преимущество? — уточнил я.

— Если бы это так работало в жизни. — усмехнулся куратор. — Не нужно считать себя самым умным, количество людей во всех армиях мира примерно известно. Но всевидящее око — разведка, может иметь бельмо на глазу, проспать, или просто оказаться выведено из игры в самый неподходящий момент. Так что и генштаб не всесилен. И это еще если нет ситуации, в которой было решено пожертвовать вашим подразделением или участком фронта, чтобы заманить врага в котел. Обстоятельства разные бывают. Офицер должен быть готов пожертвовать жизнью ради империи, верно?

— Предпочту, чтобы в первую очередь враг отдал жизнь за свою родину. А я и мои подчиненные выжили и выполнили задачу. — ответил я, заставив куратора нахмурится.

— Или так. В любом случае, менять ради вашей прихоти порядок прохождения военных игр никто не станет. Завтра вашему адьютанту будет выслано официальное письмо, а документы поступят во временный штаб военно-учебного округа Петрограда. — сказал преподаватель. — Любые вопросы по жеребьевке, кроме сроков ее выполнения — бесполезны. Если вы не хотите принимать участие в играх — можете попробовать снять свою кандидатуру с экзамена, но вам будет зачтен провал.

— Спасибо за разъяснение. Честь имею. — попрощался я, и отошел в сторону. В принципе, с точки зрения учебного процесса может он и прав, но вот с моей позиции, сражаться против соратников — неблагодарное дело. С другой стороны, можно будет померяться силами и тактическими навыками. Чем не развлечение?

— Чего голову повесили, ваше высочество? — с насмешкой спросил Симеон, неизвестно как появившийся рядом. Вот вроде только что не было, а вот теперь стоит. Впрочем, чувство опасности на наставника никак не отреагировало не из-за его навыков, а из-за моего доверия к Коловрату.

— Думаю, как попасть нашей дружной братией на одну сторону, во время военных игр. — объяснил я. — Но, если все как рассказал куратор, шансов не много.

— И все же они есть. — усмехнулся Симеон. — Игры проходят под плотным контролем вооруженных сил и флота. И штаб полков будет формироваться настоящим генштабом, так что у вас есть все шансы повлиять на распределение просто обратившись к его сиятельству Мирославу Суворову. Больше того, мы можете даже не делать это лично. Я обращусь к нему сам.

— Слишком многих людей придется напрячь. — нахмурился я. — Да и куратор по-своему прав, нужно пробовать свои силы в условиях максимально близких к боевым. Иначе мы ничему новому не научимся.

— Ерунда. — отмахнулся Коловрат. — Против вас будут слаженные команды, командиры действующей армии и преподаватели училищ. Если бы в штабах во время игр сидели студенты — все закончилось бы хаосом и смертоубийством на местах. Так что все важные решения принимают кадровые военные, а вы так, практикуетесь.

— Ну спасибо, успокоил так успокоил. — хмыкнул я. — Ладно. Тогда и в самом деле, если мы окажемся на одной стороне, всем будет проще.

— Я об этом позабочусь. — улыбаясь кивнул Симеон. — Как будет готово — предупрежу и напишу ваше место дислокации. Два дня еще есть, успею.

— Еще раз спасибо. — поблагодарил я, и уже собирался вернуться к соратникам, когда Коловрат притормозил меня, перегородив дорогу. — Да?

— У меня тоже просьба есть. Правда куда больше, но все же. — виновато проговорил Симеон. — Воронцовы. Они, конечно, покушались на жизнь регента, с этим никто не спорит, но они были убеждены что делают правильное дело. Да и я, чего греха таить, тоже считаю, что они делали то, что нужно, пытались избавится от тирана, захватившего трон силой.

— Его перед этим выбрало дворянское собрание и утвердила боярская дума. — заметил я. — Какая-то легитимность за ним была.

— Именно что какая-то. Если бы не его действия, не случилось бы ни переворота, ни начала гражданской войны. — покачал головой Симеон. — А Воронцовы… Олег и Софья просто патриоты. Может немного несдержанные. Юношеский максимализм их еще не покинул окончательно. Но они поумнели, и тебе будут верны до конца.

— Наставник, вы же понимаете, что я пока не император? Я постараюсь уговорить сохранить их жизни до моей коронации, а затем воспользуюсь правом на государево помилование. — решительно проговорил я. — Но будет это не раньше, чем через несколько лет.

— Жаль. Слишком долго. — вздохнул Симеон. — Такой отсрочки они могут и не пережить. Но все лучше, чем ничего. Я передам им твои слова.

— Сделаю что смогу. — сказал я еще раз, но Коловрат лишь улыбнулся и пошел проч. И вправду жаль. Но что я могу прямо сейчас сделать? Обратиться к регенту? «Дорогой тесть, там два человека вас убить хотели, так вот освободите их пожалуйста под честное слово»? Он на это не пойдет.

В принципе можно было обратиться к Долгоруким. Теперь, когда между мной и Михаилом мир, а не соперничество, можно подумать над тем, чтобы сблизится с ними и предложить то, что есть лишь у меня — исцеление бывшему главе жандармерии. Вот только это разовая акция, хочу ли я потратить её так?

— О чем задумался? — спросила Мария, встретив меня чуть стороне от основной группы. — Есть новости?

— Симеон сказал, что может помочь с распределением. — ответил я. — Но просит об услуге, которую мы пока можем не потянуть. Помилование Воронцовых.

— Ты думаешь о том, чтобы освободить этих тварей? — зло посмотрела на меня супруга.

— Что-то, когда ты у них занимаешься, такой реакции не видно. — заметил я. — А как обсудить их искупление вины, так воспринимаешь в штыки.

— Одно дело использовать их, как инструмент, и совсем другое — выпускать этих психов на свободу. — горячо проговорила Мальвина, а затем, выдохнув, взяла себя в руки. — Милый. Они кровожадные маньяки, которые во время покушения убивали ни в чем неповинных людей, ставших невольными свидетелями. За ними тянется кровавый след шириной в Невский проспект.

— Это несколько меняет дело. — проговорил я, задумавшись. — Тогда почему они еще живы, с таким-то послужным списком?

— Ты забыл? Их родители откупились от моего отца. У них есть пара лет, чтобы родить ребенка, который станет наследником Воронцовых, а потом — всё. Или он появится, и они умрут счастливыми родителями. Либо просто умрут. — пожала плечами Мария. — Третьего не дано.

— Ладно-ладно, успокойся. Ты права, на свободе фанатикам делать нечего. — решил я. —Если уж и помогать им, то увеличить шансы Софии на беременность. Все же их сила и таланты уникальны, жаль если они пропадут вместе с Воронцовыми. А так, сила передастся вместе с кровью ребенку, а навыки выучим мы. Может потом и обучить его сможем, наследие не потеряется.

— Ох, милый. Ты слишком много думаешь о других. — улыбнувшись покачала головой Мальвина. — По мне так прервется их род, даже лучше будет. Освободится место для новых, которые ты вытаскиваешь с самого дна.

— Ну не с самого… но да. По крайней мере Таран свой род точно заслужит. — подумав сказал я. — Заметила с каким усердием он учится и тренируется с тех пор, как я сменил его камень. Словно подменили.

— Еще бы, ты же ему вторую жизнь подарил. Переписал судьбу. — фыркнула Мальвина. — Был посредственный одаренный, который достиг бы восьмого ранга годам к сорока, а стал… Даже удивительно что остальные не следуют по его стопам. Что еще раз доказывает — в благородных домах с обучением и мотивацией все гораздо лучше.

— Леха уже восьмой, хоть и слабенький. Вы с Ангелиной почти седьмые. — покачал я головой. — Не сказал бы, чтобы обучение шло плохо.

— Плохо? Да оно феноменально идет. — снова фыркнула Мария. — На фоне наших людей остальные кажутся настоящими тормозами.

— Наших? — улыбнувшись переспросил я.

— Конечно наших. — прижавшись ко мне проговорила Мальвина. — Муж и жена — одно целое. Так что люди наши, деньги наши… и фаворитки тоже наши.

— Пару месяцев назад я бы с тобой не согласился, но сейчас… если ты чувствуешь ответственность за этих людей, то они и в самом деле наши. — уточнил я. — Сама знаешь, приказывать может лишь тот, кто берет на себя ответственность.

— Ну вот что ты сразу начинаешь. — поморщившись вздохнула Мария.

— Просто проясняю ситуацию. — улыбнувшись приобнял я супругу. — Идем, расскажем новости нашим людям.

Полоцк. Усадьба графа Островского.

В светлом, ярко совещенном зале собралась настоящая толпа. Дивный бал-маскарад, собравший представителей величайших родов трех империй. Многие, если не все из них, вели свое древо от царей и императоров. А некоторые прямо считали себя более достойными сидеть на императорском троне. Или по крайнем мере королевском.

— Господин орел, вас ожидают. — подошел к Григорию незаметный слуга. Граф кивнул, и его провели в небольшое помещение, где за круглым столом сидело пятеро. Лев, слон, медведь, волк и лиса.

— Добрый день, дамы и господа. — сказал Григорий, собираясь снять маску и представится.

— Не стоит, дорогой орел. — улыбнувшись проговорила Лиса. — Мы все знаем друг друга, но давайте не будем давать врагам лишний повод узнать наши лица.

— Как скажете. — немного подумав решил Григорий, и присел на единственное свободное место. — Верно ли я понимаю, что все в сборе и мы можем приступать?

— Мы уже приступили. — вновь улыбнулась Лиса, но даже видя лишь половину лица, его выражение Григорию крайне не понравилось. — Обсудив с уважаемыми господами вашу кандидатуру, мы пришли к выводу, что вы можете быть нам полезны.

— В роли кого? — нахмурившись уточнил Григорий.

— В роли одного из официальных лиц сопротивления, конечно же. — ответила Лиса. — У вас огромный опыт, выдающиеся администраторские способности и обширные связи. Уверена, вы сумеете стать лучшим председателем кабинета министров из возможных. Мы с радостью предоставим вам все необходимые ресурсы.

— Я буду единственным официальным лицом? — уточнил бывший секретарь Петра, рассчитывающий на куда более высокий пост. Король независимой Польши, звучало вполне неплохо.

— Безусловно главным, но не единственным. — не снимая с лица улыбки ответила Лиса. — Мы не можем рисковать столь важным делом. Но позволим сформировать собственный кабинет министров, на ваше усмотрение.

— Полностью? — удивленно спросил Георгий.

— Почти. К сожалению, мы не можем отдать наши войска под ваше командование — они вас не знают. Однако знают генерала Пжимского. — ответила Лиса. — Ну и должность министра финансов останется за сэром Гросешмидтом, в остальном ваши руки полностью развязаны.

— Ясно. — с сожалением проговорил Георгий, прекрасно понимая, что две самые важные должности у него отобрали. Ни войска, ни деньги он контролировать не сможет, а значит и влиять на реальное положение дел придется через давление на этих двух… кого ему осталось выбрать? Министра культуры и путей сообщения? Впрочем, если постараться, можно попробовать продавить кандидатуру министра жандармерии, и передать ему военную полицию со всем вооружением…

— Если у вас нет других вопросов, и вы согласны, наш человек найдет вас завтра и отвезет на тайную квартиру, где собираются сторонники Священного союза. — сказала Лиса. — Вы готовы возглавить наше правое дело?

— Безусловно! — вытянувшись улыбнулся Георгий. — Завтра жду вашего посла.

— Благодарю за быстрый ответ. А сейчас, прошу прощения, у нас остались еще не решенные вопросы. — улыбнувшись сказала Лиса, тут уже никаких намеков, прямым текстом выгнали, так что Георгию ничего не осталось кроме как попрощаться и покинуть помещение оставив пять масок наедине. А стоило дверям за ним закрыться, как обсуждение продолжилось.

— Он нам точно нужен? — спросил Лев. — Предатель однажды, предатель всегда.

— Он из древнего благородного рода, к тому же, никто не говорит, что он останется у власти в случае победы. — пожав плечами ответил Медведь. — А так, лишний раздражающий фактор для Петра, больше шансов что он сорвется в бой, не думая о последствиях.

— Главное, чтобы он прожил достаточно долго, чтобы расчистить нам путь. — сказал Волк. — Но меня больше волнует факт того, что наследник престола все еще жив. Мы не сможем начать разделение, пока Романов у власти.

— Верно. Я слышал две ваших последних попытки были не слишком удачными. — повернувшись к Медведю проговорил Лев. — Кажется ваши люди не так уж и хороши, как вы говорили.

— Каждый из нас занимается своим делом, и своим государством. — парировал Медведь. — Так что беспокойтесь лучше о том, чтобы в ваших «губерниях» восстания начались вовремя и имели достаточно силы.

— В начале должен умереть наследник. Затем — регент. — напомнила Лиса. — Не спешите, господа.

— Каждый день простоя техники и флота — это потери для нас. — заявил Слон. — не стоит транжирить ресурсы и испытывать терпение союзников. Оно может оказаться небезграничным.

— Оставьте наследника мне. — усмехнулся Медведь. — Так или иначе, мои люди его достанут. В ближайшие недели он будет выведен из игры.

Глава 15

— Доброе утро. — поприветствовал я Константина, судя по виду засидевшегося за бумагами хорошо за полночь. Резиденция цесаревича — несколько залов в восточном крыле Зимнего, оказалась достаточно просторна, чтобы вместить постепенно разрастающийся аппарат новой службы безопасности.

— Доброе, ваше высочество. — заученно улыбнулся Багратион-младший.

— Похоже пора думать над тем, чтобы искать новое помещение. Не дело, когда во дворце столько посторонних. — кивнул я на сидящих служащих. — Расскажешь, как у нас дела? Может есть хорошие новости?

— Есть. — кивнул Багратион. — Нам удалось предотвратить две диверсии и одно покушение за три дня.

— Гхм. За три дня? — удивленно переспросил я.

— Да, ваш план по привлечению внимания и обозначения, где вас найти — сильно упростили задачу. Диверсия на фрегате, смена целеуказания в штабе флота, чья-то снайперская группа на единственной высотке рядом с корпусами академии. — перечислил Константин, продемонстрировав фото на планшете. — К сожалению выяснить кто за этим стоит пока не удалось.

— Они не даются живыми? — уточнил я.

— Нет, с собой покончил только снайпер, да и то, скорее не покончил, а сопротивлялся до последнего, так что его пришлось устранить Симеону. — ответил Багратион. — Двое других просто получали анонимно очень большие суммы, такие что неплохо пополнили бюджет службы на этот год.

— Одобряю. Что в бою взято — свято. — усмехнувшись кивнул я. — Диверсия на корабле — кто-то из наших?

— Если имеете ввиду одаренных из училища и дворян — нет, обычный служака радист, который перешел в команду после Закаспийского рейда. — прикрыв ладонью зевок проговорил Константин. — Он даже не особенно понимал, что именно делает, поступал по инструкции. К слову — крайне точной, кто бы ни был заказчиком, конструкцию английского передового фрегата он знает идеально.

— Думаешь замешаны англичане? — нахмурившись спросил я. — Отцу о покушениях говорил?

— Всю информацию передаю своему формальному руководителю, главе службы безопасности императрицы. У них вроде по спокойнее чем у нас, так что пусть занимаются. — отмахнувшись сказал Багратион. — Но больше всего меня напрягает настойчивость и концентрация покушений. У кого-то крайне поджимают сроки, прямо скажем — земля под ногами горит, иначе бы такой ерунды не было.

— Ну пока они не попались. — заметил я.

— С такой интенсивностью — это только вопрос времени. Еще пара-тройка неудачных покушений, и мы сумеем отследить денежные потоки. А там и до поимки заказчиков не долго. Если, конечно, они у нас под боком, а не где-нибудь за границей. — уточнил Константин. — Но есть и хорошая новость, раз они так торопятся, значит пытаются успеть к какому-то сроку или событию.

— Значит наша задача просто выжить. Это уже поломает им все планы. — подумав сказал я. — Благодарю за службу, я даже не знал об этих покушениях.

— Стараемся. — улыбнувшись ответил Багратион. — После визита незнакомца с разбирательством о наследии Ангелины, я повысил готовность всех отделов, а с переездом во дворец работать стало куда проще. Да и опять-таки два места дислокации позволяют сосредоточится только на них. За это спасибо.

— К слову об этом. Завтра мы отправляемся на военные игры. Жеребьевка пока не проводилась, но в целом сомневаюсь, что меня можно будет выделить из трех тысяч человек, которые будут на полигоне. — решил предупредить я Константина. — Я буду постоянно держать щит и несколько сфер, сомневаюсь, что даже если в одном из орудий случайно окажется настоящий снаряд он сможет пробить мою броню.

— Привести на полигон наших… и в самом деле проблематично. Но учитывая, что ваше положение там будет заранее неизвестно, думаю ничего страшного не произойдет. — проговорил задумчиво Константин. — Если вас будут прикрывать товарищи, я за вас спокоен. Вряд ли там найдется кто-то сильнее, разве что в руководстве, но таких подкупить почти невозможно и большинство лояльны Суворовым, а они — вам.

— Хорошо. Коловрат сказал, что поможет с жеребьевкой, если не выйдет — я сам обращусь к Мирославу. — сказал я, прикинув варианты. — Но думаю до этого не дойдет. Учения займут три дня по плану, после этого будут бои над Балтикой на судах академии. Если ты говоришь, что уже были попытки диверсии на фрегате — придется проверить все суда на наличие взрывчатки.

— Это можно устроить, прямо перед вылетом пройдет команда техников. — кивнул Багратион. — Раньше нет смысла. Когда будет понятно, на каком судне вы полетите, стоит набрать команду из экипажа Гнева Империи. Для надежности.

— А если найдется еще один предатель? — спросил я.

— Было бы идеально. С прошлым связались еще пару месяцев назад, подкармливали деньгами за передачу сведений, а потом пошли ва-банк. Чем больше они торопятся, тем больше ошибок делают. — объяснил Константин. — Если они попробуют выйти на ваших сторонников… думаю мы на этом сыграем. Создадим внешнюю уязвимость и покажем её, а после — используем в качестве жертвы.

— Не слишком сложно? Обычно нормально работают только самые простые планы. — спросил я, чуть нахмурившись.

— Не тот случай. Противник у нас выдался слишком сильный и богатый. Я бы даже сказал сорящий деньгами, что для людей их имеющих обычно не характерно. — пояснил Багратион-младший. — Так что придется им показать куда бить, раскрыть уязвимость, чтобы использовать для контрудара.

— Что же, делай как знаешь. Пока результаты меня радуют. — подумав решил я.

— В таком случае у меня будет просьба… обычно на такое не идут, больше того — применение таких методов есть признание недоверия, и оскорбление, но я иного выхода не вижу. — вздохнув произнес Константин. — Я прошу разрешения, желательно письменного, на прослушку и установку жучков. Для всех, кроме вас и ваших дам.

— Кого конкретно ты подозреваешь? — удивленно посмотрел я на товарища.

— Всех. Работа у меня такая, и чем больше я в ней, тем больше удивляюсь как отец сумел хоть подобие веры в людей сохранить. — со вздохом проговорил Багратион. — Но без вашего разрешения на такие меры я идти не могу.

— Давай бумагу. — подумав решил я. Константин раскрыл один из ящиков стола и достал уже готовый, отпечатанный документ, на котором не хватало лишь подписи и даты. Понимающе хмыкнув, я прочел текст, на два раза, но никаких подвохов со стороны Константина не увидел.

— Все материалы прослушки делать в тройном экземпляре, один оставлять в архиве, один приносить мне. — сказал я, дописав соответствующие пункты в бумагу. — После окончания расследования и выявления недобросовестных элементов — уничтожить доказательства нашей причастности.

— Понял, сделаем. — кивнул Константин, забирая исправленные и подписанные бумаги. — Я уже заказал жучки трех типов. Для большинства сгодятся и обычные, с постоянной передачей звука и видео, но есть штуки хитрее. Например, вообще не имеющие приемо-передающих частей. Для их считывания придется установить дополнительные станции в комнатах общего доступа.

— Мое разрешение у тебя есть. — пожав плечами сказал я. — Главное не переусердствуй и не злоупотребляй. Если выяснится, что мы решили прослушивать всех моих соратников и слуг, может разразится нешуточный скандал.

— Да, очередной скандал — это последнее что нам сейчас нужно. — вздохнув заметил Константин. — Мне подготовить отчет для «Солдатской правды»?

— Выставлять свое грязное белье на всеобщее обозрение не слишком красиво. — поморщившись сказал я. — Но, если ты сможешь собрать это с другими фактами, например с обострением на границе, или покушениями на наших должностных лиц — выйдет неплохой материал, который покажет твою эффективность. Думаю, это может сработать, особенно если показать, что молодое поколение успевает там, где старики допускают промахи. Нам нужна положительная репутация без очернения союзников.

— Это будет проблематично. — нахмурившись проговорил Багратион. — Все же сравнение не в нашу пользу. Два покушения мы допустили. С другой стороны… это тоже можно использовать. Надо только соблюдать легенду не только для телевиденья, но и для вашего ближайшего круга.

— Предлагаешь еще больше ограничить возможности убийц? Если у них поджимает время — нам остается лишь место. — прикинул я. — Жаль конкретных сроков мы не знаем… но их тоже можно сократить. Скажем, объявить о том, что я собираюсь после экзаменов отправится в экспедицию.

— А вы собираетесь? — удивленно спросил Константин. — Куда и когда?

— Собираюсь, сразу после помолвки с Ангелиной. — ответил я. — Что же до куда, пока есть варианты. Рублев очень просит вернуться хоть на пару дней в пустыню рядом с Ашхабадом. Там у нас остались немалые запасы техники, которую можно разобрать или использовать в наших целях.

— Деньги? — уточнил Константин. — Вы вполне можете попросить их из государственного бюджета, на содержание цесаревича.

— Это будет крайняя мера. Пока есть возможность получить собственные средства, надо это делать. А бюджет не резиновый, там есть куда деньги потратить. — решительно проговорил я. — После — еще не знаю, я давно хотел побывать в своем баронстве, что-то меня туда тянет. Но и на западе нам есть чем заняться. Вряд ли Петр откажет мне, если я попрошу сопровождать его во время усмирения поляков.

— Если я могу советовать…— чуть нахмурившись проговорил Багратион. — То оставить подавление бунта стоит именно Петру. Он регент, а это временная должность. Пусть его ненавидят народы восточной европы, вам же лучше сохранять вид доброго императора-миротворца. По крайней мере пока это возможно.

— С миротворчеством, после нападок на орден, у меня как-то не складывается. — усмехнувшись ответил я.

— Это совсем не так. Мы правильно подали информацию внутри страны, так что сейчас орден — враг всего одаренного человечества. С ним публично разорвало торговлю большинство крупных аристократических домов. Правда, по факту, они никуда не делись и сотрудничество продолжается, но уже на иных условиях. — уточнил Константин. — Судя по моим данным — в самом ордене Асклепия произошел раскол, одна часть, довольно большая, ратует за выполнение именно буквы и духа их заповедей. А другая, непримиримая, ушла в оппозицию.

— Чем бы дитя не тешилось, лишь бы сожрало друг друга и не лезло к нам. — усмехнувшись заметил я. — С деньгами, как я понимаю, у тебя проблем нет, с людьми, судя по тому количеству что шастают по моим покоям — тоже?

— Да, благодарю, все в полном порядке. Надо и в самом деле вывести штат в боле удобное место. — вздохнув проговорил Багратион. — Только времени на все отчаянно не хватает, а люди, которым можно доверить столь многое…

— Коловрат вызывался тебе помочь, разве ты не используешь его и его людей? — удивленно спросил я.

— Использую по полной программе. На нем охрана внешнего периметра и контроль патрулей и точек обзора. Но… скажем так я не могу ему доверять полностью. — поморщившись сказал Константин. — Да и себе, если уж на то пошло, тоже.

— Себе? — удивленно посмотрел я на своего начальника безопасности. — А это уже интересно, расскажешь?

— Да что там рассказывать, все просто. Я — сын своего отца. У меня довольно знакомых, которые могут на меня осознанно влиять, зная характер. — вздохнув объяснил Багратион-младший. — Отец может сказать что-то, что заставит меня сыграть против его слов. И хуже всего, что это может быть его целью. Так что, прежде чем принимать решение, мне приходится каждую мелочь продумывать с точки зрения вашей, а не своей выгоды. А это довольно тяжело.

— Да уж. Никогда бы не подумал, что отсутствие отца может быть благом. — покачав головой проговорил я. — Что же до матери, у нас с ней довольно спорные, скорее деловые отношения, чем родственные. И ее слова я воспринимаю соответствующе.

— Уверен, вы с радостью обменяли бы свою непредвзятость на нормальную полноценную семью. — грустно улыбнувшись проговорил Константин. — Однако мы живем в той реальности, которая есть. Увы.

— Я стараюсь быть оптимистом. — улыбнувшись поднялся я с кресла. — И верю, что может быть гораздо, гораздо хуже.

— Да куда уж хуже? — нахмурившись спросил Багратион.

— Ну например Тесла мог не изобрести эффект резонанса, взбунтовавшиеся мещане и меньшевики перебили бы всех дворян, империя развалилась, а потом начала воевать с собственными осколками. — усмехнувшись ответил я.

— Да, такое и в страшном сне не приснится. — вернул мне улыбку Багратион. — Предпочту быть пессимистом.

— Тогда уж реалистом. — кивнул я. — Если что-то еще будет нужно, ты знаешь где меня найти. Но в следующий раз, рассказывай о сорванных покушениях сразу. Может мне удастся вытащить из подозреваемых чуть больше.

— Как скажете. Хорошего дня, ваше высочество. — попрощался Багратион, и оставив его во временном кабинете я направился на тренировочную площадку. Когда я говорил соратникам о том, что не собираюсь останавливаться на одном месте и советую им продолжить заниматься — это были ни разу не шутки. Только вот сегодня мы с подругами, впервые за много месяцев, учились в гордом одиночестве.

— Камеры и микрофоны выключены. — сказала Мальвина, готовившая помещение. — Надеюсь жучков нет, но даже если есть, придется полагаться на то что информация о наших занятиях далеко не уйдет.

— Это не важно. — отмахнулся я. — Мне только что сообщили что за последнюю неделю в сумме было пять покушений на нас, а среди персонала есть как шпионы, так и двойные агенты. Скорее всего все заинтересованные лица уже в курсе моих методик. Только повторить их без моего контроля не смогут.

— Никогда? — удивленно спросила Ангелина.

— Ну почему, года через два, если вы или взводные не будете топтаться на месте — получите достаточно навыков, чтобы самим стать учителями первых ступеней. — пояснил я. — Больше того, это будет необходимо для вашего правильного развития. Но, конечно, под грамотным присмотром и с проверкой повторяемости результата.

— Ты должен поговорить об этом с патриархом. — настойчиво проговорила Мария. — Если мы заранее не договоримся с ним, могут возникнуть большие проблемы. Твое наставничество могут посчитать культом, со всеми вытекающими последствиями.

— И какая разница? Мы же не претендуем на звание духовной школы или чего-то подобного. — спросил я. — Занимаемся себе тихонько.

— Милый, если ты не знал, ты — цесаревич, законодатель моды для всего молодого поколения, мечта девочек до семнадцати лет. — улыбнулась супруга. — А твои уроки еще и эффект дают. Так что повторять их будут все кто не попадя. Уже пытаются, ищут корни в Индуских учениях, и не дай бог найдут.

— Кхм. Ну, не найти их там будет довольно проблематично, только вряд ли это станет проблемой. — нахмурился я. — Считаешь, что это создаст конфликт с церковью?

— По крайней мере с патриархом. — уточнила Мальвина. — Ты претендуешь на то чтобы быть не просто избранником господа и быть благословленным на правление, но и фактически определять духовный путь аристократии. А это уже посягательство на святая святых — денежную десятину и пожертвования.

— Но мы же не собирались претендовать на деньги церкви? — удивленно спросила Ангелина. — Не помню ни одного такого заявления.

— И слава богу. Иначе нас бы уже призвали к ответу. — погрозив пальцем сказала Мальвина. — Сегодня, когда церковь набирает все большую популярность на фоне развала ордена Асклепия, мы просто обязаны прислушиваться к её мнению. Если случится такое, что нам придется вступать в конфликт еще и с ней, это будет…

— Кровью умоемся. — мрачно закончил я за супругу. — Нет у страны таких сил, еще и между собой драться. Вот только и попадать в подчиненное положение к Филарету я не намерен, а меньше он вряд ли попросит.

— Поговорить с ним все равно придется. — ответила Мария. — Нам нужен этот институт, чтобы усмирить недовольных и соблюсти традиции. Пока ты не вступишь в законные права на престол без этого не обойтись. Да и позже — тоже. Все же мы не можем контролировать вообще всё, придется передоверять.

Спорить с Мальвиной не было никакого смысла. И не только потому что я сам не раз думал об этом, но и потому, что супруга разбиралась во взаимоотношениях родов куда лучше меня. Если она говорит, что есть плотно придерживающиеся христианских ценностей дворяне, значит так оно и есть.

Отбросив посторонние мысли, я сосредоточился на малом и большом круговороте энергии, расширяя меридианы для насыщения чакр. Затем перешел на совмещение духовных практик и конструктов. Средоточие звука, как я его назвал после обнаружения, становилось все плотнее, и хотя оставалось для меня абсолютной загадкой, я мог поспорить что скоро наполню его и окончательно сформирую.

Первая преграда и первый прорыв за долгое время. Сколько бы я не сливал в него энергию, она лишь использовалась при использовании резонанса, и это было столь же странно, как и то, что у девушек я ничего подобного не наблюдал. Даже у Петра и матери, одаренных куда большей силы, чакры Звука не было.

В начале я удивлялся. Рассчитывая, что эта чакра появляется у всех одаренных после определенного уровня, я тщательно всматривался в каждого встречного. Но чем дольше, тем отчетливее я понимал, что это аномалия. Возможно, такая же, как использование Екатериной песни для перенесения через врата Резонанса без выброса.

Индивидуальная особенность? В мире, где кроме обычных проявлений резонанса есть измененные и искаженные, ментаты и стихийные уникумы — почему нет? Вот только меня эта особенность как радовала, так и смущала. Если это последствия ненаправленной мутации, еще куда ни шло. А что, если это результат экспериментов, проведенных Екатериной? Сколькими пришлось умереть чтобы мне внедрили ЭТО?

Но, так или иначе, это мое тело. И я собирался использовать все его возможности по максимуму. Как в плане физиологии, так и конструктов. И в первую очередь — укрепить уже известные полусферы, добавив к броне наплечники и килт. Таким нехитрым способом я мог прикрыть девяносто процентов тела. Оставались ступни, шея и подмышки.

Но даже с таким недостатком я тащил на себе четырнадцать конструктов одновременно. По сравнению с ученическим щитом — непомерное количество. Всего девять месяцев назад я и одного создать не мог, а теперь, благодаря постоянным тренировкам у лучших, и самых умелых наставников, и опасности требующей полной самоотдачи для выживания, я сумел сравниться в защите с одаренными старше на пять-семь лет. Княжичами, учившимися контролировать себя и конструкты с раннего детства.

И все равно, этого было мало. Мне и обстоятельствам, в которые приходится постоянно влезать. Даже когда я собираюсь просто отучится и получить нужные знания, отдохнуть телом и душой, судьба закидывает меня в очередное приключение, из которого выйти победителем можно только чудом, или путем неимоверного напряжения. Ну или просто будучи мной.

А потому я не собирался полагаться на удачу, искренне считая, что любая получившаяся импровизация — это хорошо спланированные и отрепетированные действия. Пусть моя защита на высоте, это не значит, что на нее можно полностью положиться, я прекрасно помню взрыв в спальне, после удара самолета-снаряда.

Нельзя полагаться на постоянное ношение доспеха. Нельзя держать сферу и оставаться на одном месте. Но кто сказал, что нужно ограничиваться чем-то одним? В середине тренировки я попросил девушек взять учебное оружие и атаковать с двух сторон.

Ангелина выбрала гранатомет, лучше всего подходящий для прорыва одиночного тяжелого щита и уничтожения доспехов на близкой дистанции, в то время как Мария предпочла скорострельный автомат, быстро перегружающий пулями легкие секторные щиты. Разное оружие, для разных ситуаций, а потому и защита от него разная.

— Хорошо. Начнем. — сосредоточившись сказал я, и девушки прыгнули в разные стороны. На место, где они стояли тут же обрушился пресс, но они с легкостью разминулись с конструктом, который видели, и атаковали сами.

Длинную очередь я поймал на полусферу, и резиновые пули ушли рикошетом вверх, в то же время снаряд из гранатомёта завяз в прессе, но взорвавшись разрушил конструкт. Я едва успел поймать вторичный заряд на щит. Отвлекся, и мгновенно получил очередь с близкой дистанции, а вслед за ней, почти одновременно — серп.

Пришлось уходить рывком, стараясь держать девушек в одной полусфере и отбива их конструкты, и вот тут я понял, что научил их на свою голову.

— Вместе! — крикнула Мария, зажав автомат под мышкой левой руки, а правой создав резонансный клинок.

— Да! — ответила Ангелина, вскинув гранатомет. Они выстрелили одновременно, и облако краски, от взрыва гранаты, закрыло все передо мной, пули перегрузили выставленную защиту, а через мгновение я принял удар клинка на сферу-наруч. Мальвина вложила в него все ускорение и собственный вес, так что даже мне пришлось присесть, но конструкт выдержал. Ровно столько, чтобы я пинком отбросил супругу в сторону и смел не успевшую перезарядится Ангелину, ударив ее сзади.

— Ай! Не честно! — возмущенно крикнула Ангела, которой пришлось пробежать несколько шагов чтобы удержать равновесие. Отвечать я не стал, тут же подскочив к девушке и сметя ее защиту собственным клинком. Вот только, к моему великому удивлению, щит Ангелины выдержал несколько мгновений, которых Мальвине хватило для контратаки.

Отбиваться от них обеих в ближнем бою, не рискуя нечаянно навредить, я не мог. Пришлось отступить и вновь использовать сферу, чтобы отгородиться от их совместной атаки. Несколько секунд защита держалась, принимая в себя и конструкты и резиновые пули, но все же сдалась, лопнув от очередного удара клинка и разрушив его вместе с собой. Пули в автомате кончились и на несколько секунд Мария осталась безоружна, но собиралась это в ближайшее время исправить. Только вот я не собирался давать им передышку.

— Ты что делаешь! — возмущенно выкрикнула Мальвина, когда я создал новую сферу, на сей раз вокруг нее, и начал медленно сжимать, одновременно отгородившись от Ангелины. Рывком приблизившись к своей девушке я отрезал ее от супруги, не позволив помочь, и связал в бою, где почти сразу одолел, пробив броню и прижав клинок к горлу. Все же один на один она была мне не ровней. — Хватит!

— Перестарался, извини. — выдохнул я, оглянувшись. Обиженная Мария сидела на корточках, склонив голову и прижав колени к груди, словно кукла в стеклянном шаре. На большее места ей просто не осталось. Развеяв конструкт, я подал супруге руку. — Вы обе умницы, хорошо постарались. В этот раз мне стало гораздо труднее, так что можете собой гордится.

— Уже. — фыркнула Мария, отряхиваясь. — Но что это вообще было? Как тебе удалось?

— Ничего необычного. — пожал я плечами. — Использую что умею.

— Думаю для захвата пленных этот вариант идеален. — заметила Ангелина. — И гранату не взорвешь, сам себя исполосуешь, и рикошетом может ранить.

— Обратная сфера? — проговорила Мальвина. — Или может кольцо?

— Думаю я не первый кто использует подобный конструкт, так что стоит просто поискать в учебниках или спросить у наставника. — ответил я. — Если же нет — назову его Сферой удержания.

— Так себе названьице, лучше — Тюрьма. — возразила супруга.

— Ив самом деле, куда благозвучней. — не стал я спорить. — Полчаса на душ и переодевание.

— А куда потом? — удивленно посмотрела на меня Ангелина. — Военные игры только завтра, все заняты своими делами…

— И это хорошо, потому что у нас тоже одно есть. Как верно заметила Маша — нам рано или поздно придется общаться с патриархом, так зачем откладывать это дело на потом? — сказал я, достав коммуникатор и набрав Василия. — Свяжись с Филаретом и узнай во сколько у него сегодня будет для меня десять-пятнадцать минут. Вряд ли нужно больше.

Глава 16

— Благословите, отче. — проговорил я, когда мы с Филаретом встретились в небольшой пригородной церквушке. Правда от нее шла прямая автомобильная дорога до центрального храма, я заметил ее с воздуха, и все же патриарх решил встретиться со мной не в главной резиденции, хорошо хоть вообще выкроил время.

— В прошлый раз, Александр, после таких слов мне пришлось полностью пересобрать синодальный отдел по связям с общественностью и вводить двадцать пять новых приходов. — с улыбкой пожурил меня Филарет. — Так что, прежде чем ответить согласием, я хотел бы убедиться, что ты не начинаешь войну со всем миром.

— Кажется войны и в самом деле не избежать, правда начну ее не я. — ответил я, со вздохом посмотрев на патриарха. — Думаю вы и без меня прекрасно осведомлены о находящихся у наших границ войсках трех не очень дружественных государств.

— Если ты пришел просить благословление на защиту родины — ты его безусловно получишь, но для этого не нужно было просить о личной встрече. — сказал Филарет, указав на простую деревянную скамью, стоящую под окном у входа. — Присаживайся, в ногах правды нет.

— Кажется мы на эту тему уже шутили. — ответил я, присев напротив Филарета. — В самом деле у меня возник вопрос, скорее богословского, чем политического содержания. И касается он моих учеников.

— Буддистские практики, отвергающие все на чем построена наша православная вера. — коротко описал йогу Филарет.

— Так уж всё. — возразил я. — Ещё недавно и церковь, и люди отвергали все что связано с резонансом, а лет триста назад европейские инквизиторы с прегромадным удовольствием сожгли бы всех одаренных. Да что там, в прошлом году в православие вернулось ветхозаветное многоженство. Церковь меняет свои взгляды и догматы, когда это необходимо, вам ли не знать?

— Когда это необходимо, да. — кивнул Филарет. — За историю Русской Православной Церкви нам не единожды приходилось созывать вселенские соборы для внесения изменений, как незначительных, так и с далеко идущими последствиями, но нас не даром во всем мире называют ортодоксами. За тысячелетнюю историю мы лишь немного изменили жизненно важные правила, в то время как католики вели свои войны и избирали по три римских папы одновременно.

— Боюсь я в этом вопросе не слишком силен. — пришлось признать мне. — Но факты говорят сами за себя, изменения неизбежны, и они происходят.

— Вот только те изменения которых ты хочешь, неизбежны ли они? Зачем ты хочешь всколыхнуть мир людской? — с укоризной посмотрел на меня патриарх.

— На самом деле все совсем наоборот. — признался я. — Мне не хотелось бы колыхать, как вы сказали, народ. Я хочу, не скрываясь заниматься своим делом, и даже готов подогнать его под идеологическую православную составляющую, чтобы не навредить общему делу.

— Подогнать под идеологическую составляющую? — удивленно спросил патриарх. — Как это соотносится с практикуемым тобой учением?

— Дело как раз в том, что я не практикую никаких учений. Разве что о том, что в здоровом теле должен быть здоровый дух, но это никак не противоречит концепции резонанса. — ответил я. — А главное — это работает, вы можете убедиться в этом лично.

— Предлагаешь стать твоим учеником? Или сразу получать благословления, как наиболее приближенные? — с нажимом спросил патриарх. — Александр, ты заигрываешься, строя из себя мессию, а это до добра не доведет. Одно дело, лечить прикосновением рук больных, славный признак, вот только определяют по нему не только слуг спасителя, но и антихриста.

— Я не продвигаю никакого учения, только тренировки духа, которые не сильно отличаются от развития резонанса. — чуть нахмурившись повторил я. — А его вы не просто признаете, на это выстроено возвращение влияния церкви.

— Александр, ты уже не маленький мальчик, чтобы объяснять тебе как устроен мир. Есть вещи необходимые, а есть прихоть. Есть то, что было догмой и можно вернуть, а есть нововведения, которые никак не соответствуют ни нашей вере, ни нашим устоям или реалиям. — покачав головой проговорил Филарет. — Не доводи до греха, ни себя, ни своих сторонников. Я не поддержу твой культ и точка.

— Это не культ. — нахмурившись сказал я, не понимая, как двигаться дальше. Доводы, которые в моей голове и при разговоре с супругами казались железобетонными патриарх отмел как несущественные. А может я просто не нашел для него правильных слов? Но что могло повлиять на верного служителя церкви? Подкупить мне его точно нечем, обосновать необходимость практик? Так одаренные и без них неплохо справляются. Пусть и не все.

— Возможно я подошел к вопросу с неверной стороны. — решил я начать с начала. — Я практикую систему тренировок как для одаренных, так и для обычных людей. Она позволяет укрепить тело и разум, помогая добиться долголетия и крепкого здоровья.

— Настолько, что до неузнаваемости меняет человека, превращая его из обычного подростка в тебя? — улыбнувшись спросил Филарет. — Александр, я прекрасно понимаю твою мотивацию, но вот ты, похоже, совершенно не понимаешь, как это выглядит со стороны. И как это воспринимают другие люди.

— И как же? — спросил я.

— Пятнадцатилетний больной, лежащий в коме, тощий словно скелет, просыпается в самый жуткий час для страны. Исцеляется сам. Говорит как во многом умудрённый муж. Мирит враждующих правителей. А затем начинает лечить прикосновением и изгонять из храма христова лжепророков. — пояснил Филарет. — И, если ты спросишь меня, я скажу, что это не может быть совпадением. Вот только… ты веришь в то, что ты избранный? Вернувшийся перед началом божьего суда Христос?

— Нет. Вообще ни разу. — не думая ответил я. — И амбиций у меня таких нет.

— Ну хоть где-то голос разума возобладал. — по-отечески улыбнулся Филарет. — Но множество верующих воспринимают тебя не иначе как мессию и знамение второго пришествия. А теперь представь, что они узнают о твоей… школе.

— Если они придут, я научу их тому, что знаю и умею, а заодно подтвержу, что я никакой не избранный, а просто одаренный со своими слабостями. — ответил я. — Отказаться от практик ни я, ни мои соратники уже не сможем. Да и скрывать их долго не выйдет, слишком уж выдающиеся результаты получаются.

— Понимаешь, если бы вы отдали душу дьяволу, за невероятную силу, оно могло выглядеть ровно так же. — сказал патриарх. — Сейчас, для истинно верующего человека все выглядит очень на то похоже.

— Не продавал я никому душу, она при мне, и я это точно знаю. — не выдержав ответил я. — Потому что чувствую её и укрепляю ее жилище. А вот у вас…

— Осторожнее со словами. — с улыбкой покачал головой патриарх. — А то можешь дойти до обвинения в бездуховности первосвященника.

— Хорошо, обойдемся без взаимных обвинений. — выдохнул я, успокаиваясь. — Предлагаю выбрать от церкви двух-трех самых просветленных дарников. Я буду обучать их вместе с остальными, и через пару месяцев они сами расскажут вам что и как происходит. Подтвердят, что в этом нет ничего опасного. И уж тем более нет дьявольских происков или продажи души.

— Твой дом полон греха. — вздохнул патриарх, покачав головой. — Я понимаю, дело молодое, хотя мне удивительно как твоя супруга сумела справится с гневом и ревностью. И все же — отпускать братьев во Христе в твой дом, это подвергать их еще большему искушению.

— Раз уж об этом речь зашла, то жениться в начале на Марии — это не мой выбор, а сложившиеся обстоятельства. С Ангелиной же мы уже больше года вместе и пока жили душа в душу. — ответил я. — И пора с этим блудом заканчивать. Мы хотели бы воспользоваться вашими поправками к брачному кодексу и обвенчаться.

— Только с Ангелиной, княжной Меньшиковой? — уточнил патриарх.

— Не только. — пришлось признать мне под укоризненным взглядом Филарета. — Ещё с Ингой Лугуй. Но это больше союз равных, а не узаконивание любви.

— В интересные времена мы живем. — вздохнул патриарх, покачав головой. — Но ты так и не сказал, чего именно ты хочешь от меня.

— Ваше первосвященство, не могли бы вы провести мое венчание с Ангелиной Меньшиковой и Ингой Лугуй. — попросил я.

— Мог бы. — серьезно ответил Филарет. — И даже сделаю это. Если вы воздержитесь до свадьбы от греховной связи. Сим накладываю на тебя епитимью — строгое воздержание, до заключения бракосочетания. И исповедь, раз в неделю.

— Гхм… с супругой будете сами разговаривать на этот счет. — улыбнувшись сказал я, заставив патриарха задуматься. — Она то ни в чем не виновата.

— И в самом деле… но и наказание на нее я не накладывал. — вернул мне улыбку Филарет. — Свадьбу… после Пресвятой Богородицы сыграете. Четвертого декабря.

— Я прошу прощения, отче, но это несколько поздновато. — задумавшись на секунду ответил я. — И дело тут совсем не в воздержании, не улыбайтесь, есть не нулевой шанс что нам придется уехать раньше. Не по своей воле, дела государственные.

— Тяжко с вами. — покачал головой Филарет. — То свадьбу в ночь играть, да по всем правилам и обрядам. То «поздно». Александр, ты пойми, коли вам просто жить вместе хочется, да и супруга твоя смирилась — так живите. Грех, но что поделать, не отлучать же тебя от церкви за кровосмешение с собственной двоюродной сестрой?

— А за это отлучают? — удивленно спросил я.

— На семь лет. — грустно улыбнулся Филарет. — Именно столько тебе нужно было бы времени, замаливая грех, чтобы вернуться в лоно церкви. На случай многоженства правил у нас нет, потому, как и многоженство не практиковалось со времен нового завета, но обстоятельства были чрезвычайные. Теперь же, после того как выяснилось, что во многом бездетность — дело проклятого ордена Асклепия, отношение к нему во многом изменилось.

— И вы хотите вновь многоженство отменить? — уточнил я.

— Не только я, все настоятели выражают такое желание. Потому и Петр со свадьбой не спешит. Да только количество браков таких растет с каждым днем. — покачал головой патриарх. — А тут тебе три недели подождать неймется. Коли же ты боишься умереть во грехе — исповедуйся и я тебе его отпущу.

— Ну, со мной и в самом деле сложно, не спорю. Но это не значит, что я сам такой. Что мне, до конца жизни Ангелину в фаворитках держать? Особенно если вы на очередном вселенском соборе свои правила пересмотрите. — не удержавшись спросил я.

— По уму да по совести — нет, не держать. Отпустить коли любишь, чтобы она нашла свою истинную половинку. — ответил патриарх, но увидев мою реакцию вздохнул, покачав головой. — Хорошо, на какую дату ты хочешь назначить венчание?

— А вот тут мы подходим к последнему, но довольно важному вопросу. Граф Рублев, он же Алексей, мой друг и соратник, и княжна Елена Пожарская, бывшая Жарская, очень хотят пожениться и просили нас с Ангелиной быть свидетелями на их свадьбе. — проговорил я, и теперь уже Филарет не удержался от того, чтобы с улыбкой покачать головой. — На сколько я понимаю, по правилам мы не можем быть женаты, выступая свидетелями.

— Не можете. — кивнул патриарх. — И даже сейчас — не будете, потому как я против. Вы давно живете как муж и жена, и никакие уловки не спасут вас от взора господа. Но не отчаивайся, коли будешь ты свидетелем со стороны жениха, а княжна Ляпинская со стороны невесты, а после вы пойдете под венец, никакого вреда в том не будет. После же я вас повенчаю, но двойное бракосочетание проводить не буду.

— В таком случае, я вынужден просить вас о проведении трех бракосочетаний со сроком от пяти, до двадцати дней, чтобы мы могли назначить даты, организовать место и пригласить гостей. — перечислил я.

— Двадцать дней, это как раз после Пресвятой Богородицы. — с улыбкой ответил Филарет, заставив меня нахмурится. — Я тебя за язык не тянул.

— Хорошо. Как скажете, отче. Но… я не хочу, чтобы Инга считала себя обделенной или живущей по остаточному принципу. И Ангелину обижать не хочу. Может, все же, в один день? — попросил я.

— Нет. — строго ответил Филарет. — Я даю тебе свое предварительное согласие, на проведение всех трех венчаний и обручений. Но ты уж сам разберись с датами и предупреди меня заранее. Иначе может оказаться что я занят, на богослужении, или уехал на денную службу.

— Хорошо, отче. — с благодарностью ответил я. — А что на счет моих учеников?

— У тебя же фрегат? Без капеллана и часовни на борту? Не порядок это, не по православному. — заметил Филарет. — Я пришлю тебе духовника, одного из доверенных братьев игуменов. Пусть у вас будет и маленькая, но церковь. Сколько у вас приход?

— Если считать служащих только на Гневе империи — пять сотен. Если со вспомогательными службами и кораблями поддержки — семь, а то и восемь. — подумав ответил я.

— Не так уж и мало. Пожалуй, одним и в самом деле не обойтись. — решил Филарет. — Я обдумаю этот вопрос и пришлю к тебе служителей.

— Тогда лучше не ко мне, я сейчас во дворце, а в особняк, где дислоцируются мои гвардейцы и приближенные. — ответил я. — Пришлось временно оставить их, чтобы не подвергать излишней опасности. После покушения несколько невинных погибли, а так у нас есть шанс сохранить жизни людей и не мешать службам.

— Забота о других — яркая добродетель, но и о себе забывать нельзя. — улыбнулся мне Филарет. — Как часто ты появляешься на корабле?

— Каждый день. Для того, чтобы добраться до военной академии и обратно. Меры безопасности, к тому же мало кто вообще отважится устраивать покушения и теракты против военного корабля. — пояснил я. — А то, за последние две недели их, как выяснилось, было уже пять.

— Мудрое решение, хотя некоторые назвали бы его трусливым, но оно сохранит множество жизней. — проговорил патриарх. — Уже известно кто столь активно хочет тебе навредить?

— Пока нет, но у них очень странные методы и очень много денег. — пожав плечами ответил я. — Есть подозрения на счет наших геополитических соперников. Англии и Германии. Но есть и более экзотические версии, например бывшие служители Асклепия или Дети господни.

— Вряд ли у последних нашлись бы ресурсы на такие деяния. Я слышал от своих служителей об атаке самолета на ваш особняк. Да и ты утверждаешь, что денег у них много. — покачал головой проговорил Филарет. — Все же они секта, скрывающаяся от взора по подвалам и заброшенным домам. Пройдет совсем немного времени, и мы сумеем окончательно избавиться от них, вытащив под солнце.

— Бог вам в помощь, ну и к нам можете обрезаться для проведения облав. Все же у нас достаточно военных которые регулярно участвуют в патрулях и полицейских операциях. — заметил я. — Если будут сведения о сектантах, да и любых противоправных действиях, с которыми не справится обычная жандармерия, мы можем вмешаться.

— У нас в церкви свои служители и охранители. — улыбнувшись ответил Филарет. — Так что спасибо за предложение, но в нем нет необходимости. Наоборот, если будут какие-то сведения о местоположении членов секты — я буду благодарен если ты о них сообщишь, возможно мы сумеем справится без постороннего вмешательства.

— Свои войска? — чуть нахмурившись спросил я.

— Служители. — поправил меня Филарет. — Это у римского папы своя гвардия и отдельный город в городе. У нас же лишь помощники — капелланы. Их сил довольно для защиты спокойствия в храмах и церквях, но свою тяжкую ношу они несут и во флоте, и в армии. Отпевают усопших, помогают лечить раненых, поддерживать боевой дух и отпускать грехи, облегчая духовную ношу.

— Понимаю. — кивнул я, задумавшись. Не смотря на слова патриарха я прекрасно понимал, что церковь не обходится без собственной военизированной структуры. Возможно, не такой обширной, как армия или даже императорская гвардия состоящая аж из трех условных полков. Но это все равно сила куда большая чем любая княжеская или боярская дружина. А значит и считаться с ней приходится.

Посмотрев на патриарха, я активировал духовное зрение, напитав глаза праной, и с огромным трудом сдержался чтобы не вздрогнуть. Теперь, развив навык еще сильнее, и находясь в непосредственной близости, я сумел разглядеть куда больше.

— Что-то не так? — улыбаясь спросило чудовище, сидящее напротив меня, и мне стоило больших усилий улыбнуться в ответ.

— Нет, все в полном порядке. — ответил я, убирая духовное зрение. Пожалуй, даже Петр не пугал меня настолько. Но там и сила была упорядоченная. Спокойная, можно сказать заледеневшая в своей стихийной ярости. Здесь же…

— Что ты увидел, отрок? — спросил Филарет, едва заметно подобравшись. Чувство опасности ощутимо кольнуло в висках, и все же недостаточно, чтобы я опустил взгляд. Да, передо мной был не человек, чудовище по силе сопоставимое с регентом, а может и куда более могущественное. С собственной, а не наемной армией. Которому не нужно было искать сторонников в аристократии. Но взгляда я не отвел.

— Вы больны, отче. — взяв себя в руки ответил я. — И не факт, что я сумею вас исцелить, при всем желании.

— Болен? — чуть нахмурился патриарх. — И чем же?

— Без детального обследования я не могу сказать ничего конкретного. Но ваша аура словно порвана. — ответил я. — Простите, ваше святейшество, больше ничего сказать не могу, не врач.

— И все же определил с первого взгляда? — улыбнувшись спросил Филарет, чувство опасности лишь немного отступило.

— Это результат тренировок, не продажа души или ее заклание, если вам это интересно. — ответил я. — Если хотите, можем обсудить это после полного вашего обследования, как визуального, так и внутреннего. Но что точно, так это то, что вам бы не помешали проводимые мною тренировки.

— Взять под контроль не только плоть, но и дух? Не волнуйся, Александр, я давно научился управлять своими низменными эмоциями, усмирив тело и душу. — успокоил меня Филарет. По крайней мере попытался и я ему был даже благодарен за такую заботу, но увиденного это не отменяло.

— Думаю пяти служителей, среди которых будет хотя бы один одаренный, на фрегате хватит. — подумав сказал я.

— Вполне возможно. — улыбнувшись ответил Филарет. — Раз с важными вопросами покончено, не хочешь ли ты обсудить пожертвование в пользу церкви?

— Сколько? — спросил я, и тут же одернул себя, заметив реакцию патриарха. — Прошу прощения, отче, просто сейчас меня нет ни денег, ни земель. А потому каждая трата больно бьет не только по кошельку, но и по людям, которых я содержу. Но, возможно, я сумею оказать помощь страждущим другими методами. Например, исцелением ран телесных или духовных.

— Постричь бы тебя, Александр. — со вздохом покачал головой патриарх. — Будь ты не мирянином и будущим главой государства, а белым духовником — цены бы тебе не было. Стал бы игуменом, настоятелем… а лет через тридцать, когда вошел бы в истинную силу — занял мое место. И ни с исцелением, ни с проповедями, никаких проблем.

— Что поделать, у каждого свой путь. — пожав плечами ответил я.

— Верно, у каждого свой… — подумав произнес Филарет. — Ступай, отрок, не доводи до греха. И пришли мне нужные даты не позднее недели до бракосочетания. И чтобы не в один день!

— Спасибо, отче. Всего вам доброго. — ответил я, с облегчением попрощавшись и едва сдержавшись чтобы не сбежать из логова монстра.

Я уже видел такие рваные ауры, у искаженных, у безликого. Но по силе они не шли ни в какое сравнение с той, что была у Филарета. Небо и земля. Откуда он такой взялся? Как взобрался на вершину? Почему его не остановили гораздо, гораздо раньше? А самое главное — откуда у него точно такая же, как и у меня, чакра Звука?

Патриарх смотрел вслед быстро уходящему по тропинке юноше. Александр… производил впечатление. И не всегда положительное. В самом деле, будь он даже не простолюдином, а хотя бы вторым или третьим сыном, не наследником империи, и вполне мог бы уйти в белое духовенство и сам стать патриархом. Куда быстрей и проще, чем вышло у него.

Филарет прикрыл глаза и на мгновение погрузился в воспоминания. Как он выбирался из Сибири, будучи еще мальцом. Как сумел заставить бездетную дворянскую чету признать его своим наследником. Как пошел в монахи показывая невероятные для своего возраста знания в богословии и трактовании писания.

Потому что это был не первый его жизненный путь. Долгое время он считал избранным себя, и сумел совладать с силами, превосходящими человеческое понимание. Но что, если резонанс человека дал свои плоды? Что если все это время он ошибался? А главное, как быть с этим юношей?

Молодой цесаревич совершенно неуправляем. Теперь это стало кристально ясно. Возможно, это и не плохо, если бы не недостаток аристократического воспитания. Да, наследник престола может позволить себе некие причуды и эксцентричность. Не пересекайся их интересы, и Филарет легко бы закрыл на них глаза… но возможно, только возможно, ему предстоит подумать о роли Александра в будущем церкви.

— Сергей? Скажи мне, младший, где ты находишься? — спросил патриарх, достав одноразовый коммуникатор. — Отлично, оставайся в приходе, я прибуду через два часа. Нет, ты сам знаешь зачем. До встречи.

— Чертовы имбецилы! — выругался барон Сбажин, чуть не разбив телефон о стену. Если Старший каким-то образом прознал о его договоренностях с Хозяином и его людьми, это могло лишить Сергея всех преференций и достигнутого положения. Пока еще было не поздно, нужно было придумать как выкрутиться из ситуации… или найти покровителя по надежнее и сильнее. Но кто может защитить его от патриарха?

Несколько минут Сергей по полуподвальному помещению, из стороны в сторону, пытаясь придумать выход. Все его знакомые были либо слишком слабы, либо сами находились в подчинении Старшего. Его собственная фракция, группа, которую он тщательно собирал из искаженных дворян и бояр — пока слишком малочисленна и не может не то что дать отпор, но даже отделиться от Детей господних без посторонней помощи. Выхода нет?

— Выход есть всегда. — прорычал сам на себя Сергей, взъерошив коротко, по-военному, стриженные волосы. Нужно было решаться. Собрать всех своих и сбежать? Нет! Собрать всех своих и остаться, найдя нового покровителя? Да.

«Нужно встретится. Сегодня». — набрал он сообщение с анонимного терминала, а затем, подумав, добавил: — «Есть вторая головка, но теперь только по предоплате».

Глава 17

Встретится с Ингой оказалось не самым легким делом, я планировал пересечься с ней перед военными играми, и даже предварительно договорился по телефону, да только с самого раннего утра все пошло наперекосяк.

— Чтобы не попасть под общее распределение, а идти одной боевой группой, в начале придется разделится. — перед самым вылетом сообщил запыхавшийся Симеон. — Князь Долгорукий, который ректор, из вредности хотел выставить вас против супруг и одногруппников, но я сумел все утрясти.

— Миша вчера говорил, что дед не собирается строить никакие козни. — нахмурившись проговорила Мария. — Если он мне соврал, то поплатится за это.

— Это вы уже после игр решите. — ответил Коловрат. — Но, чтобы подобного не случилось, а все их козни пошли прахом — придется ехать раздельно. Приземлимся у основного полигона, прослушаем инструктаж, а дальше я с его высочеством доберусь до ваших позиций окольными путями.

— Если это позволит нам не выступать на разных сторонах — почему бы и нет. — пожав плечами сказал я. Вчера я для себя уже решил, что ничего страшного если даже придется немного по сражаться против своих близких, благо бои учебные, пули резиновые, а снаряды с краской. Ну а хорошая тренировка способностей ещё никому не помешала. Особенно в обстановке близкой к боевой.

На флотском аэродроме было не протолкнутся от стальных гигантов. Десятки кораблей, от крохотных катеров-истребителей, до двух линейных крейсеров — флагманов условных враждующих сторон. Как на зло, удобное место, у штаба, было занято несколькими явно прогулочными яхтами и пришлось садится на самом краю порта.

— Гнев империи вызывает штаб военных игр. — произнес я по общей связи. — Прием.

— Говорит штаб синих, третий корпус. — отозвался оператор. — С прибытием, ваше сиятельство. Ваш квадрат — двадцать седьмой. Инструктаж через двадцать минут, общее построение перед кораблями. К вам будет выслан адъютант Белюков.

— Принято, садимся в обозначенном квадрате. — отозвался я, лишний раз убедившись, что нас загоняют на самый край. Можно было выпендрится и назло оператору сесть на неразмеченном месте, по ближе к штабу, но показывать свой норов перед Суворовыми, руководившими играми, не хотелось.

— Странно что с нами не связался Мирослав. — тихо заметила Мальвина. — Тянет на неуважение со стороны союзника.

— Ты слишком подозрительная последнее время. — возразила Ангелина. — У них вполне могут быть неотложные дела, или они свяжутся позднее, после инструктажа.

— Прибудет адъютант, посмотрим. — сказал я, решив не гадать что происходит, а выяснить на практике. — Княгиня Лугуй, доброе утро еще раз, мы садимся в двадцать седьмом квадрате, если вас не затруднит, давайте встретимся у моего корабля.

— Хорошо, ваше высочество. — отозвалась девушка, ничуть не смутившись. — Надеюсь вы будете не против чтобы мы провели эти игры совместно?

— Уверен в этом не будет никакого затруднения. — ответил я. — Нам обещали справедливое распределение, посмотрим, что за этим кроется.

— Вы правы, я прибуду через пять минут. До встречи. — ответила Инга, и положила трубку.

— Выдвинуть шасси. Сто метров до контакта с поверхностью. — предупредил Николай. — Пятьдесят. Обратная тяга на полную. Маршевые двадцать пять процентов. Тридцать метров до контакта. Пятнадцать. Полная тяга. Пять. Есть контакт.

— Чисто сели, молодцы. — похвалил я пилота, когда корабль плавно сел ровно в обозначенном месте. — Передать управление кораблем младшему составу. Василий — за главного. Взводные на выход.

— Внимание всем, капитан покидает судно. — встав рядом со мной объявил Василий. — посты, доложить о готовности…

Перекличку я уже не слушал, тем более что за прошедшее время мы подготовили и набрали не один, а два состава заместителей. Только на мое место могло сесть при необходимости пятеро, начиная от Марии, заканчивая Николаем и Василием остающимися на мостике.

Через пять минут мы уже построились перед фрегатом на разогретом двигателями, досуха высушенном бетонном поле. Восемь человек основного состава и два десятка кандидатов, пришедших к нам из академии. Совсем не мало, учитывая, что всего, с нашего курса, в учениях должны были принять участие сто пятьдесят человек младшего офицерского состава.

— Здравия желаю, господа офицеры! — выкрикнул выскочивший из машины. — Разрешите представится, князь Белюков, личный адъютант его сиятельства Мирослава Васильевича Суворова. Его сиятельство выражает свое искреннее сожаление что не смог присутствовать на вашем построении лично, однако с этого момента все в полном порядке. Я приписан к вам дабы провести инструктаж и разъяснить все спорные моменты, но надеюсь их не возникнет. Разрешите начать общий инструктаж?

— Через минуту, сейчас должны прибыть ее сиятельство княжна Лугуй. — пояснил я. — Вон уже спускается ее шлюп.

— Так точно. — улыбнувшись сказал князь, и отошел чуть в сторону. Я же направился к заходящему на посадку судну с гербом на котором были изображены рыба и северный олень на фоне уральских гор.

— Далеко же вы забрались, ваше высочество. — с нервной улыбкой проговорила Инга. — Общее построение проходит перед штабом армии.

— Мне сообщили что нашу группу собираются разделить, и для того, чтобы этого не допустить Мирослав послал своего адьютанта. — ответил я, кивнув в сторону улыбающегося князя Белюкова. — Судя по вашему выражению лица, нам предстоит тяжелый разговор, и что-то мне подсказывает с учениями он никак не связан.

— Это не то, о чем можно говорить публично. — тихо произнесла Инга, и я решил не развивать эту тему.

— В таком случае давайте пройдем инструктаж. — кивнул я, вернувшись в строй. — Можете начинать, ваше сиятельство.

— Отлично. Итак, военные игры будут проходить на территории Краснокаменского, Ильинского и Прибалтийского полигонов. Одновременно на земле, воде и воздухе. — вытянувшись сообщил адъютант. — Согласно штатному расписанию, каждый из младших офицеров возглавит выпускников военных академий из неодаренных. По одному полному взводу в мотопехоте, расчету в артиллерии и войсках ПВО.

— Дабы приблизить ситуацию к боевой перед началом военных игр вам надлежит сдать все средства связи. Вместо них вам выдадут стандартные общевойсковые рации, входящие в стандартные комплекты снаряжения. — объяснил Белюков. — Так же, в зависимости от рода войск, вы получите технику и резонансные доспехи, ожидающие вас на месте дислокации.

— Согласно штатному расписанию, вы будете приписаны к находящимся в тыловой, общевойсковой или передовой частях. До места прохождения учений вас доставят на автотранспорте. После чего вы поступите в распоряжение вышестоящего командования. — кивнул адъютант на стоящие за его спиной автобусы. — Сами учения начнутся через тридцать пять минут, и учитывая, что нам еще нужно добраться до места, я прошу вас поторопиться и сдать средства связи.

— Ваше высочество, вам придется ехать окружным путем, чтобы успеть вовремя. — вмешался в разговор Симеон. — Белюков обо всем позаботиться, мы договорились. И до места он доставит вас на личном транспорте.

— Нам с княжной Лугуй нужно будет обсудить некоторые моменты, так что поедем вместе. — сказал я. — Инга, вам уже известно место дислокации вашего учебного взвода? Сможете указать, чтобы вас позднее туда доставили?

— Это все совершенно не важно. — поморщившись сказала Инга. — Но поговорить нам и в самом деле нужно, и чем скорее, тем лучше.

— Хорошо. Ангелина, Мария? — повернувшись к девушкам спросил я.

— Дабы не вызвать подозрений, их место дислокации находится в совершенно ином месте, и доставят их тем же транспортом что и остальных участников. — возразил наставник. — Я же должен буду остаться и доложить об исполнении его сиятельству Мирославу Васильевичу лично.

— Чтобы я ехала в одном автобусе с остальными? Вы ничего не перепутали? — подняв бровь спросила Мария. — Я буду с супругом, и это не обсуждается. Княгиня Ляпинская, надеюсь вы не против?

— Нет. Совсем нет. Ваш совет мне тоже пригодится. — вздохнув улыбнулась Инга, и мне оставалось только догадываться что же у нее происходит.

— Хорошо. Давайте поспешим. — решительно сказал князь Белюков. — Настоятельно прошу сдать устройства личной связи. Благодарю. Ваши сиятельства, прошу за мной. Остальные — по машинам, вас доставят до места дислокации.

Личный транспорт князя оказался роскошным, конечно, по меркам военных внедорожников. Мы с Ингой и супругой разместились в кузове, рассчитанном на восьмерых пехотинцев или четыре резонансных доспеха, а адъютант с шофером — в кабине. Так что, закрыв пуленепробиваемое стекло, между нами, мы могли гарантировать приватность разговора.

— В чем дело? — спросил я, дополнительно поставив непрозрачную сферу защиты. — Что-то случилось?

— Можно и так сказать. — нахмурившись ответила Инга. — Вчера на мое родовое поместье было совершено нападение.

— Неизвестными? — уточнила Мария, когда девушка замолчала.

— Если бы. Называют себя Освободителями Сибири, хотя по факту обычные бандиты и разбойники. — гневно проговорила княжна. — Они не сумели сжечь главный особняк, там несет дозор соратник и друг деда — барон Кузнецов. Он отогнал противника, но отходить далеко не решился, в результате они пожгли и поломали теплицы, единственная возможность выращивать овощи в условиях северного урала.

— Чем это грозит вашим людям? Голодом? — уточнил я.

— Пока такой опасности нет. Конечно, цены на продукты подскочат, но я объявлю субсидии, для поддержания обычных граждан. — ответила Инга. — Это не решит проблему в корне, но поможет продержаться до весны. К сожалению, это только половина проблемы. Эти «освободители» атакуют конвои с продуктами, это действительно опасно.

— У вас совсем не осталось флота? — уточнила Мария.

— Дед увел все на защиту Екатеринограда а после — на юг. Вернулось только пара катеров. — поджав губы ответила княгиня Лугуй. — Мы можем защитить поместье, организовать патрули, но войск для защиты всех земель не хватит.

— У вас полторы тысячи миллионов гектаров земель, естественно их не защитить парой катеров. — чуть нахмурившись ответила Мария. — Вот только… сколько на них живет жителей? Тысяч триста? У вас же в основном вечная мерзлота?

— Да. Несколько нефтяных и газовых месторождений, но в основном в условиях крайнего севера. — ответила Инга со вздохом. — Но на счет населения вы не правы, после открытия газового месторождения мы увеличили количество рабочих, в сумме чуть больше полумиллиона.

— Чего добиваются «освободители» уже понятно? Они выдвигали какие-нибудь требования? — уточнил я.

— Да, они появились как небольшое движение из младшего дворянства, в основном личного, и не имели политического веса или физической силы. — проговорила княжна Лугуй. — Но после открытия месторождений их голоса стали громче. Они требуют, чтобы богатства севера достались коренным народам и их союзникам.

— Тысячи лет они жили, пася оленей, и тут к ним пришла цивилизация и им захотелось забрать все её плоды себе. — усмехнувшись сказала Мальвина. — Известно кто их возглавляет?

— Только в общих чертах. Когда дед был жив, он сумел прижать к ногтю местных барончиков и аристократов, но теперь… — Инга невольно поморщилась. — Мне придется уехать из столицы, чтобы заняться делами рода. Возможно даже раньше, чем закончится сессия. Бюджет вполне выдержит найм пару отрядов. Но я боюсь, что одновременно и военных, и продукты мы не потянем.

— Говорите прямо, ваше сиятельство, вы просите предоставить войска для защиты ваших земель. — ехидно заметила Мальвина.

— Я прекрасно понимаю, что наш союз на подобное не распространяется. — вздохнула Инга.

— Ерунду говоришь. — сказал я, прервав начавшийся торг. — Мы поможем всем чем сможем. Не требуя ничего взамен. Но до окончания сессии придется подождать. Надеюсь, две недели вы сможете продержаться без нашей помощи?

— Две недели — конечно. Запасов продуктов на это время хватит. — ответила с улыбкой Инга. — Но я не могу принять вашу помощь просто так, вы же прекрасно понимаете, как это воспримут в обществе…

— Как минимальная помощь невесте которая и без того ночевала в моем особняке. Слухов, уверен, и без того хватает. — ответил я.

— Но… я думала. Теперь, когда у вас есть наследница Меньшиковых. — смутившись проговорила Инга. — Мои земли вам уже не нужны. Тем более, что большая их часть — проблемная, в зоне вечной мерзлоты.

— Ну, земли и подданные никогда лишними не бывают. — ехидно заметила Мария. — Даже если они непригодны для земледелия.

— Прекрати. — цыкнул я на супругу. — Инга, я пообещал твоему деду оказывать любую помощь, которую смогу, и я от своих слов отказываться не собираюсь. Даже если мы не поженимся, бросать тебя на произвол судьбы я не смогу.

— Так уж и деду. — хмыкнула Мальвина. — Не хочешь рассказать о вчерашней беседе с патриархом, дорогой?

— Вы общались с Филаретом? — удивленно посмотрела на меня Инга.

— Именно, и договорился о том, что ваша свадьба состоится в течении двадцати дней. — с усмешкой произнесла Мария. — Патриарх лично вас повенчает.

— Это же замечательно. — просияв улыбнулась Инга. — Почему вы сразу мне об этом не сообщили?

— Как раз для этого я и просил встретится. — пояснил я. — Но, если нужно уехать раньше — свадьба может и подождать.

— Нет уж. Если мы обвенчаемся, это навсегда отвадит от моих… я имела ввиду наших, конечно же, земель и подданных любых недоброжелателей. — куда уверенней сказала Инга. — Большая часть проблем отпадет сама собой. Останется разобраться только с самыми одиозными и безумными бандитами.

— Как хорошо, что мы оказались вместе. — улыбнулась Мальвина. — Обычно мужчины всячески стараются устранится от обсуждения свадебных приготовлений, но тут ему от нас деваться будет точно некуда. И для начала, он должен публично попросить вашей руки, думаю это лучше всего провернуть на свадьбе графа Рублева и княжны Пожарской. Эту дату мы тоже обсудим.

— Пожарской… Елены? — удивленно спросила Инга. — Хотите, чтобы мы на нее пришли? Они же два бастарда…

— Не просто прийти, а быть их свидетелями, после чего, вполне логично, к концу вечера и попросить руку. — ехидно заметила Мария, видя, что идея быть свидетельницей на свадьбе бастардов у Инги не вызывает теплых эмоций. — Лучше момента все равно не придумать. Разве что на пепелище общественного мнения.

— Это не слишком? — нахмурившись спросила Инга. — Все же, подобное иначе как скандалом назвать не выйдет.

— Второй брак, для его высочества, не взошедшего на престол, само по себе скандал. А так он будет вполне к месту. Особенно если нападения на ваше, ой, то есть, конечно, уже наше, княжество не прекратятся. — ехидно заметила Мария, передразнив фразу Инги.

— Боже, какая же ты язва. — вздохнул я, покачав головой. — Дорогая, будь добра, веди себя пожалуйста спокойней.

— Я всегда, как у вас мальчиков говорится? За своих горой. — мило улыбнувшись сказала Мальвина. — Если они свои. А пока это не слишком понятно. Союз дело тонкое…

— Все в порядке, ваше высочество. — дотронувшись кончиками пальцев до моей руки сказала Инга. — Я прекрасно понимаю вашу супругу. Незачем относится добрее к другим, чем они того заслуживают. А у нас, я очень надеюсь, больше, чем союз.

— Пф. Да ты даже «отужинать» с нами после бала отказалась. — отмахнулась Мария. — Блюдешь добродетель там…

— Мы на месте, ваше высочество. — прервал ее речь адъютант Белюков, распахнув бронестекло из кабины. — Выбирайтесь, вон в тех окопах уже находятся три ваших взвода.

— Где? — на всякий случай спросил я, стараясь не хмурится. Потому что в том месте куда адъютант указывал не было ни одного человека. Зато по бокам метрах в ста, отчетливо виднелись ауры по крайней мере полусотни бойцов.

— С дороги не видно, но боюсь дальше машина не проедет, придется идти пешком. — оправдываясь проговорил адъютант. — Выходите, я покажу.

— Дайте рацию, я свяжусь со своими. — потребовал я, и в этот момент на лице князя отразилось плохо скрываемое выражение злости. Девушки этого заметить не могли, зато Мария прекрасно увидела выставленную мной дополнительную сферу и в момент сориентировалась, повесив на себя кирасу.

— Не хотите объяснится, князь? — спросил я, и в этот момент наконец оглянулся водитель. Я его едва узнал, грузный мужчина, хорошо за сорок, превратился в худощавого молодого человека чуть старше тридцати. При этом это был одаренный, но не искаженный. Грим и парик делали чудеса.

— Следователь! — выкрикнула Мальвина, ткнув в него пальцем, и это все решило.

Лже-полицай и адъютант выхватили короткие пистолет пулеметы и по салону засвистели пули. Инга сжалась, прикрывшись щитом, но ни одна из пуль даже не ударила рядом — я поставил пресс прямо на оконный проем, и они зависли в воздухе, накапливаясь словно застревая в невидимом желе.

Сообразив, что ничего не выходит адъютант выхватил проводящий кинжал и ударил по моему конструкту. Пресс рассыпался, но пули ударили о выставленную сферу и начали со скрежетом рикошетить, погружаясь в противоосколочную обивку салона. Выпустив полный магазин, водитель выхватил второй, но в этот момент я ударил по руке адьютанта серпом.

Зажатую между конструктом и оконным проемом кисть Белюкова отсекло словно на гильотине, кровь брызнула во все стороны, и мужчина заорал, пытаясь зажать страшную рваную рану из которой торчала кость. Его напарник продолжал строчить из автоматов, подхватив второй, но пули бессильно долбили о выставленный конструкт.

Сообразив, что ничего не выходит водитель попытался выбраться из машины, но я находился меньше чем в полутора метрах от него, а потому легко поставил полусферу на обе двери. Рука мужчины бессильно упиралась в воздух всего в паре сантиметров от ручки, и он сопел от натуги, но не мог продвинуться и на миллиметр.

— Значит конец. — усмехнулся он, криво усмехнувшись. — Вы за это поплатитесь, твари. Вызываю огонь на себя! Огонь на себя!

— Ты совсем дебил? Ты-то умрешь, а нам ничего не будет. — спросил я.

— Вы все подохните, твари! Смерть тиранам! — с этими словами он дернул чеку круглой оборонительной гранаты и со всей силы запустил ее в нашу сторону. Естественно, она не пролетела и десяти сантиметров, завязнув в очередном прессе. Чувство опасности едва пискнуло, когда я захватил гранату в двойную тюрьму. Первый слой лопнул от опережающей на миллисекунду ударной волны, но второй выдержал, поймав и её, и идущие следом осколки.

— Даже не думай, что отделаешься так легко. Вы будете жить и все мне расскажете. — усмехнулся я. — Кто вас подослал, зачем…

Договорить я не успел. Мужчина задрал голову и рассмеялся как сумасшедший. А в следующую секунду чувство опасности заставило меня прижать к себе Марию и Ингу, поставив вокруг три контура максимально заряженной сферы. А в следующую секунду все вокруг погрузилось в потоки огня и дыма.

Первый снаряд ударил в кабину автомобиля, разворотив бронированную обшивку и многослойные стекла словно фольгу. От адьютанта и водителя остались лишь кровавые ошметки. Внешний слой сферы смело словно его и не было, но опасность нисколько не уменьшилась. Ударной волной автомобиль перевернуло, нас бросило к стене, оказавшейся вдруг полом, и в этот момент прилетел второй снаряд.

Он ушел чуть правее, на то место, где машина стояла перед взрывом, но поток осколков вспорол днище бронемобиля, едва не добравшись до нас. Остатки кузова вновь бросило в сторону, перевернув еще раз, и мы выкатились в сфере словно хомяки в прозрачном пластиковом мячике.

Стоило нам показаться с наружи, и со всех сторон загрохотали автопушки. Двадцатимиллиметровые снаряды тяжелых штурмовых винтовок со звоном впивались в сферу, и мне приходилось постоянно подпитывать второй контур, лишь бы он не лопнул, оставив нас с последним слоем защиты.

— Связь не работает! — выкрикнула раскрасневшаяся и максимально сосредоточенная Инга.

— Мы в сфере, скажи спасибо, что свет проходит. — язвительно ответила Мальвина, бешено мотая головой и оглядываясь по сторонам. — Туда!

— Прикройтесь, ставлю полусферы. — приказал я, и когда девушки создали индивидуальные конструкты, разорвал контур создав в нем брешь. — Готово! Звони.

— Надо отходить. — сказала супруга, но в этот момент мне стало не до того. Чувство опасности вновь взвыло, и задрав голову я увидел стремительно приближающуюся точку. Третий снаряд летел прямо в нас, и я прекрасно понимал, что никакая сфера не спасет от ударной волны и осколков. Если немедленно ничего не придумать, то мы все умрем.

Штаб военных игр, кабинет генерала Суворова.

— Какой еще адъютант Белюков? — едва сдерживая ярость спросил Мирослав. Такой тупости от службы безопасности и воспитателя своего приемного внука он просто не ожидал. Василий же стоял перед ним ни жив ни мертв. — Васька, ты куда Александра дел? Где его высочество?!

— Отбыли, как и остальные учащиеся высшей академии. — немедля отрапортовал Строганов. — Погрузились на автобусы, как было приказано, и уехали.

— Кем приказано? Вы же сами… — Мирослав тяжело выдохнул, беря себя в руки. — Где этот пройдоха? Где Шиловский?

— На мостике остался, за главного. — побледнев проговорил Василий.

— Рома, у нас предатель. Первый и второй штурмовые — на Гнев империи. — нажав кнопку селектора проговорил Мирослав, и когда Василий дернулся к выходу строго посмотрел на него. — Стоять. Если мой внук сегодня из-за тебя умрет, ты пойдешь под трибунал, как изменник родины. Понял меня, Васька? Что стоишь столбом? Бегом на корабль!

Зимний дворец. Кабинет младшего начальника личной безопасности.

— Повторите? — устало проговорил в трубку Константин.

— Олег и София Воронцовы сбежали, видео с камеры безопасности оказалось зациклено, ошейники на команды не отвечают, — проговорил на том конце сотрудник безопасности. — Мы обыскали всю территорию академии, их нигде нет. Последний кто посещал их согласно журналу — барон Шиловский.

— Симеон? — Константин чуть нахмурился, но через мгновение вскочил с расширившимися от ужаса глазами. — Отбой. Ищите!

— Давай, возьми трубку, ну же…— спешно набрав номер цесаревича он услышал долгие гудки. Не выдержав, он сбросил связь и вызвал другой номер. Затем третий. И лишь фаворитка его высочества оказалась на связи.

— Ангелина, слушаю вас. — отозвалась девушка.

— Александр рядом? — спешно спросил Константин.

— Нет, нас разделили, но я оставила себе коммуникатор. — ответила Ангелина. — В чем дело?

— Передайте всем, Воронцовы сбежали, Симеон — предатель. — быстро проговорил Багратион. — Его высочество в опасности!

Глава 18

— Ложись! — крикнул я, выставляя полусферу под максимально острым углом. Снаряд с легкостью пробил её, но траекторию сменил, упав метрах в двадцати. От близкого грохота заложило уши, волна жара испарила всю влагу и обожгла кожу, но левый засадный отряд разметало в стороны. Даже тяжелые штурмовые доспехи не выдержали давления в эпицентре взрыва, их деформировало и покорёжило, поломав пилотов.

— Щиты! — на автомате рявкнул я, выставляя вкруг сферу. Врагов было слишком много, и огонь они вели со всех сторон, не позволяя сконцентрироваться на каком-то одном направлении. К счастью, у этой проблемы было решение. Подхватив девушек, я прижал их к себе и чуть наклонился. Рывок!

— Ох. — только и смогла выдохнуть Инга, когда я добавил второй рывок даже не коснувшись земли. Уйти от системы авто-прицелов резонансных доспехов не удавалось даже в полете, но они по крайней мере начали перекрывать друг другу обзор, и мы сумели выйти из зоны перекрестного огня.

Несколько автопушек все еще било прямо по нам, и полусферу приходилось постоянно подпитывать, прикрывая себя и девушек, но по крайней мере я смог перенести щит на одну сторону, освобождая нас от полного купола и давая Инге возможность связаться с штабом учений.

— Да! Да я с ним! По нам бьют из мортиры! — кричала, прикрывая от шума ладонью рот и телефон княжна Лугуй. Мария, активировав третий глаз и напитав энергией глаза, била конструктами по врагам, засевшим возле нас, но расстояние получалось слишком большим, дотягивались только ядра, диски и прессы развеивались в воздухе без следа, лишь тормозя по дороге пули.

— Они нас так до бесконечности обстреливать могут. — мрачно сказала супруга.

— Пока боеприпасы не кончатся. — поправил я ее, выставляя еще один щит. — Держитесь рядом, надо уходить от артиллерии.

— А если у них есть корабль? — спросила, подняв голову Инга.

— Тогда закроемся и будем ждать подмоги. — ответил я, и в этот момент сверху обрушился очередной снаряд. Били с поправкой, но пристреляться не успели и гигантский стальной конус рухнул метрах в пяти от нас. Я едва успел создать полны купол, когда ударная волна накрыла нашу позицию, разрушив все конструкты и бросив нас на землю.

Через секунду нас накрыло камнями и песком, которые выбило взрывом и фонтаном подняло в небеса. В ушах звенело, да так что я ничего больше не слышал, судя по открытому рту Мария что-то кричала, а Инга вовсе лежала без сознания. А из засады продолжали стрелять, не позволяя поднять голову.

— Уходим! Брось ее! — наконец услышал я супругу, тянущую меня за руку. В ее глазах плясал страх и безумие.

— Успокойся! — влепив ей пощечину крикнул я, схватил под мышку Ингу, прижал к себе обомлевшую от такого обращения Марию, и прыгнул еще раз, уходя дальше. Приходилось поддерживать максимальную концентрацию, чтобы создавать пресс внутри сферы и отталкиваться от него.

Приземлившись в очередной раз, я оглянулся увидев, что враги выбрались из укрытия и бросились в погоню. Теперь их количество можно было определить, и мне стало немного не по себе, ведь я ошибся в первой оценке. Сильно ошибся. По обеим флангам к нам двигалось больше сотни противников.

Два десятка тяжелых штурмовиков, с дополнительными противоснарядными щитами на манипуляторах и автопушками в руках. Десяток осадных доспехов с гранатометами и минометами, которыми они накрыли нашу позицию. Больше шестидесяти гвардейских резонансных доспехов, и как вишенка на торте — самоходная артиллерийская установка.

Продолговатая коробка на гусеницах, с гигантским жерлом дула, едва выступающего из толстенной брони. Два пулемета, в небольшой башенке и курсовой, дополняли картину, но больше никакого вооружения у них не наблюдалось, впрочем, и этого было вполне достаточно, чтобы отразить любую атаку легкой пехоты. А снаряды, как мы уже убедились на собственном горьком опыте, легко сметали и личные конструкты, и броню легкой техники.

— Нам от них не уйти. — обреченно проговорила Мария, заметив, что враги почти не отстают, да еще и продолжают нас обстреливать на бегу. Хуже всего приходилось с разведывательными доспехами, снабженными колесами в дополнение к обычным ногам. Они, почти не отличаясь по силуэту, были куда мобильнее и стреляли на ходу прицельно.

— Пока мы двигаемся, минометы и мортира нам не страшны, это главное. — попытавшись успокоить девушку сказал я. — Где кпк?

— Был у неё… обронила клуша, пока без сознания была. — поджав губы сказала Мария. Инга, постепенно приходя в себя, ничего не ответила. Хоть она и находилась с нами в одной точке, при взрыве, но не укрепляла тело постоянными тренировками, и ей приходилось гораздо хуже, чем нам.

. — Не уйдем. — снова проговорила Мария, взглянув на обгонявших нас разведчиков.

Они двигались со скоростью километров шестьдесят, даже по пересеченной местности, и при этом продолжали стрелять, так что приходилось держать круговую оборону. Я двигался рывками, из стороны в сторону, сбивая прицел нашим противникам. Как на зло, полигон в этом месте представлял из себя каменистое поле, лишь с небольшими холмами. И разведчики грамотно использовали возвышенности, ограничивая нашу маневренность.

— Держись! — приказал я Марии, и резко сменив курс бросился к ближайшему холму. Не знаю, на что рассчитывал занявший его отряд, возможно на то что я в последний момент сверну, или на то, что их слаженный огонь сможет смести мои щиты. Последнее, к слову, было очень близко. Но за несколько рывков я смог подобраться на пятьдесят метров, и они наконец оказались в зоне поражения конструктов.

— Бей! — приказал я, и вместе с Мальвиной создал несколько ядер подряд. Конструкты второго порядка, объемно-силовые, пробивали даже тяжелые доспехи, ничуть не хуже прямого попадания тридцатимиллиметровых снарядов. Единственное что не радовало — дальность поражения. Пределом для меня оставалось сто метров, и ни о какой точности на таком расстоянии говорить не приходилось.

К счастью, особенно целиться было и не нужно. Мы просто закидали разведку ядрами, а когда враги поняли, что позиция потеряна, их накрыли минами свои же. Выживших после первого залпа добила замершая на несколько секунд мортира, оставив от трёхметрового холмика такую же по размеру воронку.

Но главное было сделано, мы избавились от одной из групп загонщиков и проскочив через едкий дым, ударивший в ноздри запахами гари и порохового дыма. Воронка спрятала нас от преследователей, но мы, не останавливаясь, выскочили с другой стороны. Несколько мгновений противники еще били по воронке, рассчитывая, что мы остались внутри, но затем дым чуть рассеялся и нас атаковали вновь.

— Правее. — сказала Инга, едва пришедшая в себя. — Там должны быть наши.

Не знаю, что за «наши» могли быть правее, но судя по реакции врагов, они считали так же, ведь именно с правой стороны нас обходила оставшаяся группа загонщиков, отрезая от возможной подмоги. Я попробовал повторить трюк с прорывом, но теперь нас встречали не только легкие скауты, но и догнавшие их штурмовики, изначально выбравшие верное направление.

Сфера опасно замерцала, и разбилась, на мгновение оставив нас без защиты под шквальным огнем. Я едва успел увеличить кирасу, чтобы прикрыть девушек, но судя по крику супруги ее все же задело. В следующее мгновение конструкт встал на место, но двигаться на прорыв мы больше не могли.

— Держитесь! — еще раз сказал я, а когда обе девушки вцепились в меня, взмыл в небеса. Пресс продолжал толкать нас вверх, в то время как сфера прикрывала от пуль. Расширив ее до максимально возможного размера, я создал второй слой, делая нижнюю часть купола полупрозрачной и размывающей наши силуэты.

Плотность огня тут же снизилась. Враги продолжали лупить по нам, но теперь мортира и минометы оказались совершенно бесполезны. Да и пулеметчикам было нелегко прицелиться по быстро двигающейся по ломанной траектории размытой цели. Вот только чувство опасности, не отпускающее от самого начала покушения, лишь нарастало.

Оставив себе лишь щелку, я разбил сферу на три конструкта. Один защитный — внешний, две полусферы для смещения наших силуэтов, и в этот момент стало окончательно понятно, что все происходящее не бытовое покушение на убийство цесаревича, а полноценная попытка переворота. Иначе как объяснить тот хаос, что предстал перед моими глазами…

То же время, в тридцати километрах западнее, у временного штаба военных игр.

— Держать фланги! Щиты на максимум! — раздавал команды Мирослав, в самом центре баталии. Десятки кораблей уже пылали внизу — никто не ожидал что часть офицеров разведки перейдет на сторону взбунтовавшихся дворян Новороссии, бывшей Польши, Сибири, Урала, Прибалтики, Грузии и даже Москвы.

Бунтовали не все, в основном — вторые-третьи дети, которым ничего уже не светило кроме службы в армии. Присутствовавшие главные рода остались верны престолу, но даже так они оказались в меньшинстве, а самое главное — у противника было в достатке боевых снарядов, в то же время лоялисты большую часть боеприпаса сменили сигнальными ракетами и боеголовками с краской.

— Что на Балтике? — повернулся Мирослав к одному из помощников, отмечающего положение противника по радиодонесениям на карте.

— Форт пробовали атаковать, но отбили. Несколько кораблей, включая Петр Великий, идут на соединение с нашей эскадрой, будут через пятнадцать минут. — ответил адъютант. — Над балтикой продолжается сражение армии и восставших.

«Восставших». — подумал Мирослав и про себя выругался. То, что происходило вряд ли можно назвать восстанием, скорее революцией. Слишком большая масса войск задействована, слишком много судов и войск. И момент выбран удачно… чересчур удачно. Кто-то спланировал все заранее, подготовил или даже подвел к текущим событиям. И проспать такое разведка просто не могла. А это значит только одно — это уже точно не их разведка.

То же время. Гнев Империи, мостик.

Эвакуационная сирена выла не переставая. Большая часть штурмового крыла полегла еще в шлюзе, но сопротивление оказывали все, от солдат до техников. Кто как мог. Увы, ни один не сумел дать достойный отпор бешенной троице.

— Всем сложить оружие, и никто не пострадает! — рявкнул Симеон, вскрыв последнюю переборку. Толстые стальные стены защищали команду до последнего, и Николай, принявший командование после отбытия Василия с докладом к Суворову, сделал все что было должно.

— Вы уже ничего не сделаете. — усмехнулся пилот, отходя от штурвала. — До падения меньше десяти секунд. Спасайте свои шкуры или погибните вместе с судном.

— Сдохни! — яростно вскрикнула София, пилот пытался защитится, но когти с легкостью вскрыли его плоскостной щит и разорвали грудь оставив три глубоких раны, из которых немедля хлынула почти черная кровь.

— Надо уходить! Управление уничтожено. — сказал Олег, точным броском ядра пробив на вылет подоспевшего бойца анти-абордажной команды. — Этот трус разбил панели управления, из штопора корабль не выйдет.

— Нельзя. Культ должен получить корабль, иначе у нас не будет бомбы убить Петра. — затравленно оглядываясь объяснил Шиловский, ему позарез нужен был этот корабль, и, что важнее, оружие против регента. — Нужно…

— Нет времени. — одернул его Олег. — Мы не для того сбежали, чтобы так глупо сдохнуть. Уходим!

— Вы уйдете, когда я скажу! — рявкнул Симеон, показав зажатый в руке пульт от ошейников. Вот только повернувшись к Олегу он упустил из виду Софию, и это стало роковой ошибкой.

Обычно крикливая ведьма, не стесняющаяся мата и воплей, ударила молча. Тонкий, незаметный взгляду коготь с легкостью разрубил сустав резонансного доспеха, и ампутированная кисть рухнула на пол вместе с пультом. Симеон развернулся, пытаясь достать бывшую ученицу, и тут же получил удар крест на крест от её супруга.

— Умри, предатель! — взвыла София, набросившись на учителя, и с остервенением кромсая его спину когтями.

— Нет времени, он и так подохнет. — поймав женщину за руку сказал Олег. И пнувшая напоследок тело Софья помчалась по коридорам к эвакуационному люку.

Тяжело поднявшись Симеон, огляделся по сторонам. Мостик оказался залит кровью, его и сторонников цесаревича. Он лишился руки и теперь уже точно ничего не сможет сделать. Надо уходить.

Тяжело дыша, он выбрался из рубки, но в этот момент в конце коридора загорелась едва заметная вспышка. Симеон на автомате хотел выставить левой рукой щит, но у него ничего не вышло, лишь острая боль пронзила лишенную кисти руку. Тяжелая пуля вошла точно по центру груди, и чуть отклонившись пробила на вылет легкое, разорвав его в клочья. Пару миллиметров правее — и остановилось бы сердце.

Взревев Симеон, прикрылся щитом с правой руки и рванул вперед. Вторая пуля бессильно отскочила, как и третья. Десять метров до врага, пять. Барон Шиловский использовал прием нелюбимого ученика — Рывок, и его внесло в коридор на полной скорости, Когти ветра вспороли воздух, но не отшатнувшегося в последний момент противника.

Симеон крутанулся, пытаясь достать врага, но очередь из тяжелого, крупнокалиберного автомата прошила его броню, разрывая тело внутри доспеха. Весь магазин вошел в тело, не оставляя ему шансов на выживание даже при экстренной помощи. Но враг не спешил выходить. Мелькнула на самом краю зрения камер тень, сквозь постепенно слабеющий стук сердца в ушах Симеон услышал до боли знакомый щелчок входящего в паз магазина, а потом очереди загрохотали снова.

— Назовись. — спросил Василий, вышедший в круг света только после того, как прострелил противнику руки и ноги, с гарантией.

— Друг. — прохрипел из последних сил Симеон. — Ты обещал. Смерть уродам.

— Он не урод. Он наш лидер и будущий император. — поджав губы проговорил Строганов, и сделал контрольный выстрел. Нужно было убираться с падающего корабля, но времени уже не оставалось, и он никуда больше не спешил. Он подвел господина и вряд ли заслуживал прощения. Только справедливость.

В последние мгновения, перед тем как рухнуть на землю, выполняя заранее заложенную программу автопилота, Гнев Империи врубил все двигатели, и падение превратилось в экстренную жесткую посадку. Не выдержавшие напряжения шасси подломились и корабль рухнул на пузо, прямо на работающие двигатели. Выживших, находящихся к тому времени на борту, впечатало в пол, почти все упали, некоторые с переломами, но в целом погибших не было…

Линкор Петр Великий, флагман императорского флота.

— Мы не можем связаться с противоборствующими сторонами. Помехи с обеих сторон. — отчеканил адъютант, и регент мрачно кивнул. Несколько секунд он молчал, внимательно всматриваясь в хаос боя, а затем взялся за целеуказание. Ему ничего не стоило поставить лишнюю мишень, избавиться в неразберихе от главных политических соперников, разом прекратив давнюю вражду. Но он знал, что нужно делать.

— По отмеченным меткам, огонь. — приказал регент.

— Есть! Заряд пятьдесят процентов. Семьдесят пять. — начал отсчет адъютант. Даже здесь, за три палубы от орудия было слышно гудение трансформаторов. — Пли!

Небеса содрогнулись от сияющей молнии, прошившей один из мятежных крейсеров, измалёванный краской от попадания обеих условно противоборствующих сторон. Учения кончились, не успев начаться, и ему очень повезло что недоверия никому после предательства Грини он прочесал штат от и до.

— Целься! Пли! — продолжал командовать первый помощник. С каждым криком количество покрашенных крейсеров уменьшалось, добавляя их к валяющимся на земле горящим остовам.

Петр прикрыл глаза ладонью. Элита флота и армии, надежда на мирную жизнь и процветание империи горела и гибла под его залпами. Если дальше так пойдет, они лишаться всякой силы.

— Старайтесь бить по двигателям. — приказал регент. — Так мы хотя бы корабли спасем.

— Вижу камикадзе! — вдруг крикнул один из помощников. — Самолёт-снаряд, идет параллельным курсом.

— Так сбейте его, чего вы ждете? — удивленно спросил Петр, а затем перевел фокус на маленькую серебристую точку. Десятикратное увеличение позволяло заметить, что этот самолет совершенно не похож на тот который он видел в отчетах. Странная самоделка, состоящая из гигантского двигателя и едва держащихся крыльев.

Но хуже всего было то, что он прекрасно видел пересекающиеся на этой самоделке линии ПРО, вот только двадцати миллиметровые снаряды ничего не могли сделать крохотному самолету у которого по всем правилам не должно было быть таких мощных щитов. Просто не могло быть!

— Сконцентрировать огонь на противнике! Все башни! — приказал Петр, временно оставив поле боя. Мчащийся к ним самолет внушал иррациональный страх. Регент даже одернул себя. С какой стати ему, сильнейшему одаренному Российской империи, сидящему в рубке самого защищенного корабля флота, бояться какую-то алюминиевую сигару?

И всё же он боялся. А когда самолет промчался сквозь думку взрыва от прямого попадания ста тридцатимиллиметровой пушки, понял, что шутки кончались. До скрежета сдавив подлокотники он вжал голову в резонанс-передатчик и создал две стены ледяных игл. Конструкт полукилометровой площади, мощнейшее массовое оружие что было у него на вооружении. Миг, и стены сомкнулись на самолетике.

Словно завороженный Петр смотрел как его конструкт был разрушен, иглы бессильно разбились о чудовищный щит. Но затем самолетик начало болтать из стороны в сторону и выписав петлю он рухнул на землю. Регент с облегчением выдохнул. Вероятно одна из игл сумела повредить двигатель или хвост. А затем на земле куда упал самолет-снаряд разверзся настоящий ад. Вспышка была такой яркости что камеры не могли её передать, выгорая. Тем кто оказался в радиусе взрыва можно было лишь пожелать легкой смерти.

Подполье Петрограда.

— Старший, мы должны атаковать сейчас. — настойчиво говорил Сергей, пытаясь убедить главу культа. — Полчаса, максимум час — и они начнут приходить в себя. Сейчас, если мы ударим сейчас — дворец окажется беззащитен. Мы уничтожим три главных цели одновременно. Империя окажется обезглавлена и падет к нашим ногам!

— К нашим ногам? — взгляд Старшего заставил барона Збажина вздрогнуть и отступить на шаг. — Разве такова наша цель? Захват власти? А как ее удержать ты подумал? Или за тебя думает твоя жадность и кошелек?

— Мы сможем выйти из тени, можем сделать секту Детей Господних официальной религией. — отступая попробовал оправдаться Сергей. — Будущее для всех нас! Мы больше не станем прятаться, не станем…

— И чем ты готов пожертвовать ради власти? Ради того, чтобы получить еще больше богатства? — спросил с легкой улыбкой Старший, но не смотря доброту в голосе улыбка эта не предвещала Сергею ничего хорошего. — Мы дети господни, помогаем страждущим, спасаем убогих, создаем новый мир, а не участвуем в падении старого. Особенно такой ценой.

— Мы должны выйти из тени. Полчаса. У нас есть полчаса. — проговорил Сергей, сжав кулаки. — Если мы сумеем убить Екатерину…

— Кто это «мы»? — насмешливо спросил Старший. — Ты и кучка заговорщиков что собрались здесь? Вы и вправду думали, что я не узнаю о вашем предательстве? О том что вы продали свои души врагам нашей веры? Обществу Теслы, католикам и протестантам? Вы позор нашего рода.

— Мы его будущее! — зарычав проговорил Сергей, и подав своим сторонника условный знак ударил первым. Искаженный хаотичный конструкт из ломанных плоскостей впился в доспех Старшего, и тот отступил. Этого хватило чтобы колебавшиеся заговорщики ринулись в бой, атаковав Старшего со всех сторон, но чем дольше шло противостояние, тем отчетливей Сергей понимал, что пора бежать.

Выдержав первые мгновения натиска заговорщиков, Старший перешел в контратаку. С потолка и из пола появились каменные сосульки, словно челюсти, сомкнувшиеся на орущих аристократах. Заговорщики пытались срубать сталактиты, и некоторым это даже удавалось, но на месте одного зуба появлялось несколько других.

Когда очередной крик сменился предсмертным хрипом, Сергей понял, что все кончено. Рванув к выходу, он срубил резонансным клинком смыкающиеся зубья и в последнюю секунду проскочил между ними и стеной, скрывшись в канализации. Старший, в этот момент расправившийся с двумя другими противниками, лишь раздраженно цокнул языком.

— Пятнадцать трупов, три десятка раненых. — проговорил он, глядя на оставшихся в живых заговорщиков. — И все это ради чего? Ради денег, славы и женщин? Вы глупцы, если думаете, что, удовлетворяя свои греховные потребности приближаетесь к господу. И вы не получили бы ничего из этого. Тех, кого не убили бы гвардейцы, даже если бы вы сумели свергнуть императрицу — прикончили ваши же наниматели. Покайтесь, дети, и воздастся вам по грехам вашим.

— У тебя больше нет тут власти! — выкрикнул один из аристократов, и Старший поморщился. Это была полностью его ошибка. И довериться Сергею, и собирать не простых людей, а вчерашних дворян. Слишком гордые, слишком неуправляемые. Возможно, эта группа изначально должна была погибнуть от рук охранки, отведя от его культа подозрения. Возможно… сейчас об этом думать было бесполезно. Зато всегда можно начать с чистого листа.

— Отпускаю вам грехи ваши, да простит вас господь. — вздохнул Филарет, и каменные конструкты сомкнулись, оставляя после себя только кровавую кашу и раздробленные в муку кости.

Глава 19

Хаос, иначе описать происходящее на поле боя оказалось невозможно. Корабли с одинаковыми флагами и гербами палили друг по другу, брат шел на брата, а дети на отцов. Где свои, где чужие? Где отряд зачистки, который мы на такой случай готовили с Багратионом? Сконцентрировавшись, я увидел, как оставляя дымный шлейф падает Гнев Империи. У самой земли он словно завис на мгновение, но почти сразу скрылся в столбе пламени.

— Нет! — крик вырвался помимо моей воли. Ярость от гибели моего корабля, хотя плевать на судно, от гибели людей, с которыми я прошел не одну битву, пробила выставленные ментальные барьеры. Я больше не мог бежать. Может я и не знал где друзья, зато точно знал где враги.

— Ты что? Надо бежать! — крикнула Мария, видя, что мы полетели по кругу.

— Беги. — кивнул я. — Бери с собой Ингу и беги. Ты многому научилась. Ты справишься.

— А ты? — удивленно посмотрела на меня супруга.

— Я устал бегать. — ответил я, приземляясь. В ту же секунду нас накрыло минометным огнем. Вот только прицелиться врагам мешали сферы размытия. Я создал сразу несколько, одну — над нами, максимально укрепленную, а рядом еще три, точно такие же по виду, но почти не требующие сосредоточения.

Минометные залпы накрыли наш квадрат, поднимая в воздух комья земли, но когда выстрелила мортира, нас там уже не было. Остались только обманки. И было до слез обидно что я не в состоянии держать их на расстоянии хотя-бы ста метров. Тогда можно было бы заставить врагов разделиться, но и так им приходилось поражать несколько целей вместо одной. А пуля, пролетевшая даже в миллиметре от тела — совершенно безопасна. В отличие от мин и гранат.

К счастью, враги явно рассчитывали сражаться против дарников седьмого, возможно шестого ранга, и вооружились подходящим для этой цели инструментом. Крупнокалиберные автоматы, скорострельные пушки, гранаты с двойным подрывом — все это прекрасно работало против щитов и довольно крепкой брони резонансного доспеха, но не по площади и быстро маневрирующим мишеням.

— Залягте здесь. — сказал я, найдя наконец укрытие. Несколько расколотых бетонных блоков и оставшуюся за ними воронку. — Я уведу их.

— Я тебя не оставлю. — тут же сказала Мария, вцепившись в мою руку. — Я буду полезна. Честно!

— Будешь. — кивнул я, не собираясь спорить с супругой. — Спрячьтесь под блоками, вы ударите им в спину.

— Ударим вместе. — предложила Мальвина, но я лишь разжал ее пальцы.

— Мне нужно будет пять минут. Спрячьтесь, и не мешайте. — ответил я. — Пять минут.

— Мы обещали жить и умереть вместе. — поджав губы сказала Мальвина.

— Сегодня никто из нас не умрет. — сказал я, и подтянув к себе супругу крепко поцеловал. А затем толкнул в воронку и сунул так и не пришедшую до конца в себя Ингу следом. Успел в последний момент, еще две ложных сферы держалось, так что я выскочил на рывке в сторону противника, вызывая огонь на себя. Миг, и все оружие врага заработало в жуткой какофонии смерти.

Земля покрылась черными фонтанами взрывов, огненные бутоны расцветали на камнях и оставляли после себя обожжённые камни. Пять смещенных сфер застыли на поле боя, не давая разглядеть, что находится внутри. Но врагов было столько что в каждую палило по десять — пятнадцать человек.

Но этого оказалось достаточно, чтобы мои щиты не слетали за несколько секунд, и я перешел в контратаку. Двигаясь рывками, я одновременно уводил одну из сфер дальше от противников, и почти все сконцентрировали огонь на ней, рассчитывая, что мы продолжаем попытки сбежать. Это выиграло мне драгоценные мгновения, которыми я воспользовался на полную, добравшись до первого штурмового звена.

В последнюю секунду их капитан понял, что происходит что-то ненормальное, успел перевести огонь своей пушки на меня, но было уже поздно. Сбросив маскирующую сферу, я вонзил лезвие резонансного клинка под шар шлема. Пять слоев бронестали и керамики не сумели остановить лезвие, пробившее шею противника.

В предсмертной агонии он зажал спусковой крючок и пушка загрохотала, выпуская один снаряд за другим. Понявшие что командир мертв штурмовики обратили свое оружие против него, десяток стволов в едином порыве направилось в нашу сторону. Миг, и крупнокалиберные пули забарабанили по доспеху, высекая искры.

Удерживая броню в вертикальном положении с помощью двух прессов, я развернул её орудие в направлении бывших союзников, а сам спрятался за спиной испустившего последний вдох капитана. Агония длилась не больше пяти секунд, и все нарастающее чувство опасности заставило меня прыгнуть в сторону, вновь укрывшись за маскирующей сферой, и одновременно создать три ее точные копии.

Взрыв догнал меня в двадцати метрах от первой группы. Враги не жалели своих, в попытке меня прикончить. Мортира разнесла отряд в пух и прах, не оставив в живых даже тех, кто стаял на краю образовавшейся воронки. Их переломало ударной волной, вывернув руки и ноги под неестественным углом, тех де кто был в центре… оглянувшись я заметил, как из разорванной брони вытекают струйки крови.

Рывок. Минометы долбят не переставая. У них давно сбился прицел и хорошо если один из десяти попадают рядом с моими маскировочными сферами. Но и этого хватит если мои щиты не выдержат попаданий пушек. А врагов еще слишком много, они поливают огнем пулеметов все что движутся, в попытке попасть на удачу. К счастью, мне это не требуется.

Две сферы взмывают в воздух и почти растворяются, став серо-прозрачными. Висят словно мишени, и мало кто может удержаться от того, чтобы не перевести огонь на них. Вот только я сам практически лечу, распластавшись у самой земли и кидая себя прессом по зигзагообразной траектории. Вправо, влево, влево… никакой логики, никакого ритма или закономерности. Станешь предсказуемым — и противник просчитает твои действия. Так что я сам не знал куда именно смещусь в следующую секунду.

Главное — направление. Вперед, только вперед. Враги вытянулись по фронту, в безуспешной попытке нас достать, и теперь не успевали сгруппироваться. Но мне было наплевать на спешащие отряды — главная цель все еще впереди. Пулей пролетев между отступающими разведчиками я ударил крест на крест, по ногам, и за моей спиной послышался грохот, вопли и ругань.

Решив, что поняли мою цель противники сгрудились у самоходной мортиры, прикрывая ее конструктами и собственной броней. Два десятка тяжелых штурмовиков со щитами, десяток минометчиков, бесполезных на такой дистанции и полтора десятка уродов из различных подразделений. Ощетинившись стволами, они ждали пока я покажусь между холмами, и в принципе были абсолютно правы.

Только вот сами того, не зная они исполнили мою задачу. Сами подставились, оголяя фланги и развязывая мне руки. Вместо низкого юркого силуэта одинокого бойца к ним двинулось несколько размытых куполов, а когда до противника оставалось меньше ста метров я наконец дал волю ярости.

Сгрудившихся врагов накрыл град из десятков сфер. Собравшись вместе, они сами позволили мне не думать куда кидать конструкт, а уж силы у меня было хоть отбавляй. Вот с точностью была беда. Но какая разница в кого из тварей я попаду, если они так удачно подставились?

Разлет у конструктов на такой дистанции был не меньше пяти метров, неприемлемо для атаки по одиночной цели. Совершенно не важно для избиения прикрывшихся щитами и ощетинившимися стволами плотно сбившихся врагов. Не стоя на одном месте ни мгновения я прыгал из стороны в сторону и кидал ядра одно за другим, почти не целясь. И после второго десятка попаданий количество перешло в качество.

Три размытых сферы двигались в такт моим движениям, отвлекая на себя часть огня, но главное делали атакующие конструкты. Каждое из ядер пробившееся через щиты врагов сминало их доспехи, выбивало окуляры камер или деформировало сочленения суставов. И все же они держались.

Мортира опустила дуло почти параллельно земле и била прямой наводкой, каждый раз поднимая фонтаны земли и стирая одну-две моих приманки. Страшное оружие, предназначенное для уничтожения глубокоэшелонированной обороны, бункеров и живой силы. Да еще и сама самоходка — с отличной броней, которой даже мои ядра наносили чисто косметические повреждения.

Штурмовики и взявшиеся за автоматы пулеметчики защищали ее как могли. Ощетинившись стволами, они палили по всему что движется, часто попадая в мои щиты, которые гудели, но держались. Веер автоматной очереди, одиночный выстрел. Доспех из сфер лишь переливался, словно мыльный пузырь, а я бежал дальше. Это врагам нет разницы стрелять на сто метров или на триста, эффективная дальность оружия — до километра. А вот у меня каждый метр был на счету.

Семьдесят пять, и вот уже ядра не просто сминает вражеский щит, а отбрасывает его в сторону, выгибая стойку манипулятора. Семьдесят, и очередное попадание сносит половину камер на шлеме противника, после чего он слепнет на правую сторону. Шестьдесят пять. Пятьдесят…

Враги ударили стоило мне пересечь невидимую линию. Десятки конструктов, от простеньких прессов, до смертоносных ломов. Били вразнобой, но на четыре цели их внимания хватило с лихвой. Спасти приманки я не успевал физически, сам едва отпрыгнул от точного удара.

— Вон он! — раздался запоздалый крик и в мою сторону ударила очередь из ярко светящихся трассеров. Выставленная в последний момент полусфера приняла на себя сразу несколько выстрелов, а когда по мне начали палить остальные, пули и снаряды вспороли пустое место.

От снайпера бесполезно бегать только если он тебя видит. Да, перевести ствол на новую мишень — дело доли секунды. Опытный стрелок без проблем возьмет упреждение на любой дистанции до трехсот метров, а разлет пуль сделает остальное. Вот только я не бежал, а двигался рывками, меня прикрывала широкая маскирующая сфера и держался я не по центру. А главное — я отстреливался. Вернее, откидывался ядрами.

Очередной конструкт удачно попал в гусеницу, разорвав ее и сбив передний каток. Разворачивающаяся самоходка еще несколько секунд двигалась, выбрасывая остатки полотна, а затем замерла. Напоследок орудие дало залп на удачу, но снаряд улетел куда-то мне за спину, а враги разом лишились большей части своей огневой мощи.

Оставаться на месте я не рискнул, пара конструктов и все равно придется бежать. Один удачный — и я уже никуда не убегу. Но теперь я мог выбирать куда и кого бить. Благо без артиллерии врагам приходилось постоянно отвлекаться на новые приманки, а разбивались они лишь ядрами и серпами. Ну и конечно — клинками и ломами, но так близко я старался не подходить.

Главное — теперь с каждой секундой противников становилось все меньше. В моем исполнении ядро не пробивало тяжелый штурмовой доспех насквозь даже в упор, но это было совершенно не обязательно. Сломать камеры, выбить оружие, повредить правую руку — и враг уже не может оказать сопротивления. А если влить все силы в конструкт, то он превращался в ультимативное оружие, сминающее даже трехсантиметровую броню.

— Отступаем! — крикнул кто-то из противников, до которого наконец доперло, что все пошло не по плану. Жаль, что у врагов нашелся сознательный командир, тут же выпустивший пулю в упор.

— Стоять до последнего! — рявкнул главный. — Мы либо победим, либо…

— Сдавайтесь, и вас будут судить по закону. — крикнул я, тут же сместившись в сторону. Верно рассчитал, на то место откуда донесся мой голос в тот же миг ударило несколько двадцатимиллиметровых снарядов. Такой и был план, враги, отвлекшись перевели внимание на нужное мне место. Я же атаковал сбоку, используя первый освоенный мною конструкт — пресс.

Вот только по сравнению с тем толчком, который я мог изобразить почти год назад, этот был словно танк против пластиковой игрушечной машинки. Двоих штурмовиков вжало в борт самоходки, еще пятерых опрокинуло на землю, оставшиеся невольно сделали несколько шагов чтобы удержаться на ногах, и этого мне вполне хватило. Рывок!

Двадцать метров. Четыре размытых купола, один из которых прет напролом. Помня судьбу товарищей, враги, оставшиеся на ногах, открыли перекрестный огонь из всех стволов, сосредоточившись на нем, и это решило исход схватки. Держась чуть сбоку, я влил еще больше сил в движущийся к врагам щит, чтобы подтвердить их мысли, а сам зашел за спину и начал бить прицельно.

Прижать прессом не успевших подняться, вдавливая их в землю, так чтобы даже макушки не торчало. Влить всю прану в чакру звука, использовать весь запас Шаха. Ядро размером с мою голову, но в десятки раз плотнее обычного диска, ударило вертикально вниз вбивая шлем командира в плечи доспеха.

Ярость за потерянную команду требовала выхода, и я бил врагов раз за разом, не давая им опомнится. Ядра сыпались одно за другим, а когда до противников оставалось меньше десяти метров, а их количество сократилось до пятнадцати я пошел в рукопашную. Рывок! Клинок сносит противнику руку словно она не в стальном наруче, а сделана из фольги.

Ввинтится между врагами, не давая им прицелиться. Укол, острие конструкта тянущееся на добрые два метра, прошивает очередного врага словно шило тонкую бумагу. Я не успеваю больше ничего сделать с врагом, приходится отпрыгнуть в сторону, ведь враги кажется обезумели.

Не боясь задеть товарищей, они кидали под ноги гранаты, активировали конструкты, которые вредили больше им самим, чем мне, палили в белый свет не разбирая своих и чужих. Битва превратилась в настоящий хаос, и я лишь усиливал его, навешивая маскировочные сферы на самых опасных противников, одновременно мешая стрелять и перекрывая обзор оказавшимся внутри.

Агония длилась не долго. Мне потребовалось меньше пяти минут, чтобы разметать остатки врагов. С трудом подавив порыв добить раненых, я вырвал из доспехов заговорщика рацию и переключившись на общую частоту нажал кнопку вызова.

— Говорит Александр Суворов, если вы мрази еще живы, приходите, я жду. — отпустив кнопку я создал несколько ложных куполов и стал ждать нового нападения. Вот только никто не решался приближаться к искореженной мортире. А когда я уже подумывал вновь выйти на связь самоходка вспыхнула и взорвалась так что меня бросило на землю, а от контузии спасла только заранее поставленная сфера.

— Э нет, подохнуть я вам раньше времени не дам. — проговорил я, обезоруживая выживших. — Большая часть из вас не дотянет до камеры, но мне все и не нужны, кто хочет жить — подайте голос, и я помогу вам перевязать раны.

— В этом нет нужды. — послышался из рации голос Константина.

— Твою мать, Багратион! Где тебя носит? — не выдержав выругался я.

— Я нашел заговорщиков, ваше высочество. К вам скоро прибудут ваши верные люди, включая Тарана и Ангелину, транспорт подан. — ответил, без всякой конкретики, Константин. При этом голос его не предвещал ничего хорошего, он был подавлен и одновременно зол. И что-то мне подсказывало что дело тут не только в том, что его отряд оказался не там, где нужно.

— Хорошо, мне нужно найти супругу. — решил я. — Идите на сигнал этой рации.

Мальвина вместе с Ингой нашлись довольно быстро. Естественно, моя заноза не усидела в укрытии, но и ругать ее было не за что. Пришлось даже похвалить, ведь она сумела сориентироваться и добить разведчиков, мимо которых я проскочил. Девушки тоже взяли языка, судя по словам Марии — какого-то княжича средней руки. А спустя всего пять минут подъехали ребята.

— Живой! — с облегчением выдохнула Ангелина, подбежав и бросившись мне на шею. — Ты даже не представляешь, как я переживала!

— Все в порядке, мы победили. — поцеловав девушку улыбнулся я.

— Да, мы видим. — донесся смешок Тарана из тяжелой брони. — Нас тоже пытались достать… свои же, из новеньких. Ударили в спину, но нас предупредили.

— И Симеон оказался предателем. — тут же добавила Ангелина.

— Вот же урод. — зло проговорила Мальвина. — Его повесить мало!

— Разве что труп. — покачав головой ответила Ангела. — Он хотел захватить фрегат, но у них ничего не вышло.

— Да. — поморщившись сказал я. — Я видел, как корабль упал. Сколько наших погибло? Есть выжившие?

— Почти все. — успокоила меня Ангелина. — Николай сумел заложить в автопилот маневр… перед смертью. К сожалению, он не спасся, как и большинство оказавшихся в тот момент на мостике. Захватчики никого не жалели.

— Ладно, погибших будем оплакивать позже, сейчас нужно заняться выжившими. — жестко сказал я. — Пленные там, есть раненые, которым требуется помощь?

На протяжении шестнадцати часов я дежурил в полевом госпитале, помогая хирургам и спасая тех, кого еще можно было. Бой закончился довольно быстро, подоспевший линкор и пара эскадр кораблей поменьше сделали свое дело быстро и безжалостно. Заговорщики, собравшиеся со всей страны под видом учений, были обезврежены или уничтожены. И пленных оказалось совсем немного.

Братья не прощали предательства младших. Отцы со скрипом сердца отдавали сыновей под трибунал, чаще верша правосудие своей рукой, дабы избежать позора. Сегодня дворянское и боярское общество потеряло много перспективных и уже состоявшихся воинов. К счастью лояльных офицеров что в армии что во флоте оказалось куда больше. Самый важный вопрос оттягивали сколько могли, но утром его все равно пришлось решать.

— Ваше величество, ваше высочество, регент. — поклонился нам всем троим Константин. — Произошедшее полностью моя вина, и никакие извинения не могут снять с меня ответственности, как и с того, кто все это организовал. Но, прежде чем мы спустимся к пленнику, я прошу вас о снисхождении.

— Государственный переворот, о каком снисхождении речь?! — яростно спросила Екатерина. — Он собирался убить моего сына! А что дальше? Убить меня?

— Прошу прощения, ваш брат так же организовал переворот, и все же вы стоите рядом. — проговорил Константин, склонившись еще ниже.

— Ты забываешься. — сквозь зубы проговорил Петр.

— У меня кроме него никого нет. — выдохнул Константин, окончательно подтверждая мою догадку.

— Значит за всем этим бардаком стоит твой отец? — спросил я, хотя ответа и не требовалось. — Я не буду милостив, но есть и другие способы избавиться от него, не убивая. Например, разрушить его камень и лишить возможности использовать другие. Беспомощный, безоружный, лишившийся вчера всех сторонников, он не будет представлять угрозы.

— Участь страшнее смерти. — оценив задумку хмыкнул регент. — Может сработать. Но прежде — пусть он расскажет все что ему известно. Каторги ему не избежать, но, если раскаивается, почему бы не сохранить ему жизнь.

— Я против. — резко сказала Екатерина. — Мертвая змея не ужалит.

— В начале надо его выслушать. — согласился я с Петром. — Идемте.

— О большем я не прошу. — выдохнул Константин, наконец отойдя с дороги. В камеру мы спускались в мрачном молчании. Каждый думал о своем, хотя избавиться от предателя хотелось всем без исключения. Слишком много смертей, слишком много боли и потерь за столь короткий срок.

Однако, когда мы вошли в маленькую камеру, в которой пахло плесенью и нечистотами я с удивлением увидел спокойно улыбающегося Леонида. Князь Тифлиса сидел расслабленно, словно не на жесткой деревянной скамье, а в любимом кресле в кабинете, и нас он приветствовал коротким поклоном.

— Всё кончилось? — спросил он, как ни в чем не бывало.

— Да. Все твои сторонники мертвы, а те кто живы — захвачены в плен и уже дают показания. Тебе не отвертеться. — усмехнувшись ответил Петр.

— Мои сторонники? — удивленно поднял бровь Багратион старший, а затем заливисто, от души рассмеялся. Учитывая, что дело происходило на минус втором этаже, в грязной камере смертников, выглядело это словно князь сошел с ума, но его взгляд оставался совершенно ясным и осмысленным.

— Мои сторонники. — Леонид смахнул воображаемую слезинку. — Сынок, ты меня разочаровал. Понятно, что ты еще молодой…

— Не заговаривай нам зубы, предатель, у тебя все равно ничего не выйдет! — яростно бросила Екатерина. — Брат и сын хотели оставить тебя в живых, но я все же считаю, что горбатого исправит только могила.

— Ты расскажешь нам все, иначе… — начал было Петр, но Леонид неожиданно встал и поклонился.

— Ваше императорское величество, разрешите начать доклад? — спросил он, повернувшись ко мне. — Конечно я все расскажу, это и в моих интересах, но прошу вас — чтобы эта информация не ушла дальше этой камеры. Будет обидно, если проделанная за два с половиной года работа пойдет насмарку.

— Пусть говорит. Лишить его жизни мы всегда успеем. — заметил я, и Екатерина, с явной неохотой, согласилась. — Но я бы советовал внимательно следить за словами. Вчера погибло много хороших людей, моих товарищей и соратников.

— И я сожалею о каждом из них, однако иначе было нельзя. — сказал Багратион-старший, заставив меня нахмурится. — Позвольте начать с начала?

— Сторонники конституционной парламентской монархии были в империи с середины позапрошлого века. Какие-то более успешные, какие-то менее, однако они не переводились из года в год с неудачной революции меньшевиков в тысяча девятьсот пятом. — сказал Леонид. — Думаю ни для кого из присутствующих не будет секретом что во время последних лет правления Екатерины Николаевны разговоры о смещении монарха и вручении власти премьер-министру стали все популярней.

— Мы заткнули им глотки. — жестко сказал Петр.

— Конечно, больше того, вы загнали их под ковер. Вот только осталось их куда больше, чем все считали. Мои агенты постепенно внедрялись в кружки умеренных революционеров. Офицерские клубы, где выпивали сторонники федерализма, а мне самому пришлось вступить в несколько тайных лож. К слову — большая часть из них к этому дню полностью опустела. — заметил Леонид. — Но меньшевики никуда не делись.

— Они кончились вчера. — не добро усмехнулся регент.

— Да, и собрать их в одном месте, за городом, там, где не будет гражданских лиц, да еще и флоты, явно не замешанные в предательстве, окажутся неподалеку, чтобы купировать угрозу — это было чрезвычайно сложно, но я справился. — самодовольно улыбнулся Леонид. — Если сравнивать наше дворянство с тайгой, то вчера по нему прошелся пожар, уничтожив весь сухостой и гниль.

— Что за бред. — недовольно фыркнула Екатерина. — Если бы в твоих речах было хоть слово правды, ты бы предупредил нас!

— Кого простите? — рассмеявшись спросил Багратион-старший. — Петра, чей первый помощник и секретарь теперь возглавляет войско возрожденной Польши? Может Александра, чей наставник и верный соратник продался англичанам и пытался его прикончить дважды, и только своевременные действия моих агентов помогли этого избежать? Или вас, ваше величество? Не подскажете кто руководил флотилией восставших? Нет? Ну так я напомню — князь Баранов, ваш новый фаворит. Предупреди я хоть кого-то из вас, и весь план бы сорвался, оказался раскрыт и провалился.

— После предательства Грини я перетряхнул всех приближенных. — безапелляционно заявил Петр. — В моем окружении больше шпионов нет!

— Увы, ваше сиятельство, только моих там двое. — вновь усмехнулся Багратион-старший. — Один от англичан. Еще один, возможно два, от немцев. Трое, и это реальный повод для гордости — моего сына и Александра. Впрочем, ваших шпионов в его окружении тоже хватает. А другие только делают вид, что они ваши. Власть не дается без крови, пота и интриг, вам ли не знать этого.

— Ложь. — поджав губы проговорила Екатерина. — Сладкие речи и оправдания не спасут твою шкуру, как бы ты над ней не трясся

— Ваши агенты работали не слишком хорошо. — заметил я, перебив матушку. — Камикадзе чуть до меня не добрался.

— И это в самом деле моя вина. Хотя, Константина больше, все же я просил дать мне руководство над всеми секретными службами, чтобы подобного избежать. Увы, но доверять информатору среди Детей Господних полностью я не могу. — пожал плечами Леонид. — Пробовал внедрить обычных людей, но их искажают и ломают. Пришлось работать с тем, что есть.

— За этим покушением стоит культ? — нахмурившись спросил я.

— Скорее одна из фракций внутри него, но информация до конца не проверенная. — заметил Леонид. — В любом случае, организаторы и заказчики не они.

— Конечно, это ведь ты придумал весь план! — проговорил Петр странно спокойным голосом. — Вот только реализовать до конца не сумел.

— Ну так это и не конец. — пожал плечами Багратион-старший. — Я добился главного, чтобы к началу войны в наших войсках и флоте не осталось предателей. А война будет, обязательно. Теперь, после того как восстала Польша, нам придется её усмирять. И лучше бы этим заняться тому, кто потом сможет уйти с политической сцены.

— Он просто заговаривает нам зубы. — решительно проговорила Екатерина. — Чего вы его слушаете?

— Сестра, успокойся. Если все что он говорит правда — в его кабинете должны быть хоть какие-то зацепки. — проговорил Петр. — А пока мы выясняем правду — он останется здесь, под замком.

— Конечно останусь. — довольно кивнул Леонид. — Только прошу, проводите обыск как можно более публично и громко. Потом, когда придет мое время бежать в Польшу, они должны быть уверены, что я на их стороне и мне некуда больше деться.

Глава 20

В кабинете Багратиона мы сидели вшестером. Я, Багратион, Мария, Екатерина, Петр и Инга. Лишь самый узкий круг лиц получил доступ в рабочую обитель бывшего, теперь об этом можно говорить с уверенностью, главы тайной канцелярии. Оставлять его на посту никто не станет в любом случае. Если он будет оправдан — придется делать вид что он виновен для обеспечения легенды. Если виновен, ну тут и обсуждать нечего.

Екатерина, не доверявшая после бунта брата и попытки использовать ее нового фаворита, сумела взять себя в руки и допустить до помощи зависимую от нее княжну Лугуй. Петр, по тем же причинам, разрешил присутствовать при обыске Марии. Константин же, после того сдал собственного отца, не вызывал ни у кого вопросов. Были только те, кто лоялен если не трону, то империи.

— Слишком у него тут все чистенько. — неприязненно заметил регент, осматривая кабинет Багратиона.

— Чистенько? — удивленно спросила Екатерина. — Это ты всегда был неряхой, дорогой братец, а тут просто прибрано.

— Именно. Как будто он готовился к тому, чтобы кто-то пришел и искал улики. — ответил Петр. — Не удивлюсь, если где-то на рабочем столе ЭВМ найдутся интересующие нас досье и доклады от агентов.

— Это могло бы сильно упростить нам жизнь. — заметил Константин. — Но, думаю, самое важное хранится в бумаге. Отец не доверяет электронным устройствам, говорит — то, что один человек создал, второй всегда может взломать. Скорее надо смотреть ящики стола и папки на полках, за книгами.

— За книгами? — поднял бровь Петр, и подойдя к ближайшему шкафу потянул корешок. Но вместо обычных печатных страниц ему в руку упала переплетенная папка в книжном переплете. — А я-то все удивлялся зачем ему такая библиотека.

Регент хмыкнул и мельком пролистал названия, я же, вместе с остальными начал осматривать другие полки. Через несколько минут стало понятно, что для разбора материалов, хранящихся в кабинете, у нас уйдет не одна неделя. Слишком много информации совершенно разного толка.

Некоторые из папок были наполнены совершеннейшей абракадаброй, хотя вернее было бы сказать, что это зашифрованные сообщения, требующие знания кода, и они шли отдельно. Другие хранили бухгалтерские отчеты разных компаний, как в империи, так и за ее пределами. Третьи — отчеты о проделанной работе от агентов.

— Не вижу никакой логики. — недовольно проговорила Мария, захлопнув папку.

— Третья буква в названии книги это алфавитный указатель в каталоге. — не отрываясь от просмотра документов сказал Константин, и подняв голову увидел, что все смотрят в его сторону. — Прошу прощения, я это почти сразу понял, думал это очевидно, раз никто не задает вопросов.

— Ну по крайней мере знания у тебя есть. — хмыкнул регент.

Теперь мы искали уже более предметно, хотя логика все равно была не самой явной. Например, в книге под названием Тропы Сибири оказались собраны все Отчеты по губерниям Зауралья. А вот мне в руки попали Топи и болота, куда входил список предполагаемых предателей.

— Нашел. — сказал Константин, протягивая мне несколько скрепленных листов. Вместо заголовка в документе было ФИО и до боли знакомая фотография мертвого ныне наставника. — Есть краткая выжимка.

— Нет, я прочту все. — ответил я, забирая папку. — Благодарю.

Отойдя в сторону, я открыл записи и ненадолго выпал из реальности. История барона Шиловского была весьма поучительна и по-своему даже сказочно прекрасна. Парень из бедной семьи, отец которого страдал алкоголизмом после диссонансной аварии на фабрике, а мать искала утешения на стороне, в результате чего оба несчастливых родителя отыгрывались на пацаненке, а он до глубины души возненавидел искаженных.

Обозленный, он вымещал свою злобу не на окружающих, а на груше в единственном бесплатном спортзале в округе. И к девяти годам это дало свои плоды — его заметил аристократ, увлекающийся боксом и набирающий себе воспитанников. Правда брали Симеона исключительно в качестве живой груши, но он и тут сумел выделиться.

К пятнадцати годам, парень которого учили по остаточному принципу внезапно стал самым эффективным юниором среди боксеров. А в момент инициации еще и получил довольно большой дар. Это были последние годы правления Бориса Романова, так что экономика была на подъеме и даже неблагородному нашлось место в сборной. А потом наступил кризис, и Симеону пришлось идти в армию.

Службе его посвящалась большая часть досье. В основном это были выжимки из рапортов. Где, кого, сколько. Симеон много сидел на губе за неподчинение приказам, но показывал невероятные результаты в диверсионных операциях, и за это ему прощали любое вольнодумство и странности. Войн есть война, и Симеон терял товарищей, однако особо выделено было что во время компании ему пришлось вырезать целое село, страдавшее из-за близости диссонансной зоны. А может и не пришлось.

Несколько особенно удачных операций, под предводительством Бронислава Суворова принесли ему в начале потомственное дворянство, а потом и баронство. Правда без земель, но этот вопрос можно было решить и своими силами. И Симеон начал решать, как только обострение на востоке закончилось. Правда не совсем тем способом, о котором все думали.

После нескольких провальных лет, когда Симеон уже почти отчаялся найти место во взрослой сборной и выйти на хорошие гонорары и призовые, его заметила одна эксцентричная, но очень богатая особа. Англичанка, слегка за сорок, одаривавшая спортсменов, особенно предоставляющих ей особое внимание. Симеон согласился, тем более судя по фото прилагающимся к документам, женщина была вполне еще ничего.

И сразу посыпались на Симеона турне, разрешение участвовать в мировых соревнованиях в своем весе и даже большие гастроли, после которых к нему пришла мировая известность и немалые деньги. Единственное чего он знать не мог, а может и знал, в отчете этого указано не было, что его благодетельницей являлась одна из выдающихся английских шпионок.

В результате в Россию Симеон вернулся всего за полтора года до печально известных событий, с четкой картиной мира и пониманием что именно он должен делать. Вот только после начала нового сближения с графом Брониславом Суворовым, все пошло не по плану и Симеон оказался в тюрьме. Дальнейшую его судьбу я примерно знал… хотя мотивация во многом дошла только сейчас.

— А вот это интересно. — хмыкнув проговорил Петр. — Я все еще не слишком верю в то что это все не подстава, но если этот документ окажется подлинным.

— Что там? — подняв бровь спросила Екатерина.

— Бухгалтерская книга по снабжению и поддержке нас с тобой во время разлада. — ответил регент. — И судя по цифрам, некоторые наши друзья умудрялись работать на обе стороны одновременно. Нарышкины и в самом деле передали тебе два фрегата с северного судостроительного завода?

— Это была единоразовая помощь, и я за неё хорошо заплатила. — улыбнувшись ответила императрица-мать.

— Не знал. В таком случае понятно почему они потворствовали тебе в боярском суде. — усмехнулся Петр. — Впрочем и моих, особо преданных людей тут полно. И твоих сторонников, что лили воду на мельницу моей победы…

— Это все вранье. К чему держать всю эту информацию в открытом доступе? — морщась сказала Екатерина, но когда Петр передал ей папку, замолчала, сильно нахмурившись, правда через минуту вскочила с кресла взмахнув руками. — Ложь! Не могли они меня предать!

— Если ты про Демидовых и поставки стали, боюсь разочаровать, но все именно так, они провозили их южным путем. — вновь усмехнулся Петр. — Но их хотя бы можно понять, не забывали о прибыли. А многие тратили на нашу войну гигантские средства, снабжая обе стороны. И если бы они давали денег только тебе или только мне, было бы все понятно, а так — нет.

— Хочешь сказать, что их снабжали из других стран? — нахмурившись спросила Екатерина. — Допустим. Но что, если большая часть из этого подлог? Большая ложь, спрятанная в крупицах правды?

— Так или иначе — мы обязаны это проверить. И делать это быстро. Так что придется привлекать посторонних, а не читать все самим. — вздохнув сказал регент, откладывая очередной документ в сторону. — Иначе могут сбежать или замести следы те кто умудрился выжить во вчерашнем хаосе.

— Ты что же, ему веришь? — насмешливо спросила Екатерина.

— Я никому не верю, сестрица. Особенно тебе. Но пока все это выглядит довольно… правдоподобно. — обведя комнату взглядом ответил Петр. — Я выделю несколько людей из моего секретариата. Привлечем бывших канцелярских к проверке. От тебя столько же, правда не знаю, где ты возьмешь доверенных.

— Уж найду как-нибудь. — поджав губы ответила Екатерина. — Кто возглавит команду расследования? Посторонним, даже близким, такое не поручишь.

— Если вы не будете против, я предлагаю доверить это Константину. — сказал я. — В случае если его отец невиновен, лучшие сотрудники тайной канцелярии окажутся на нашей стороне и будут не против смены поколений. Если же он гнусный заговорщик — ничего принципиально не изменится, разве что у вас, дорогой тесть, всегда будет заложник для размена.

— Меня такая схема вполне устраивает. — подумав кивнул Петр. Императрица нечего не ответила, поджав губы, но и возражать не стала. Так что я дождался в кабинете пока будет окончательно сформирована команда следствия и специалисты приступят к исполнению своих обязанностей, а затем, со спокойной душой и совестью вернулся к своим. Правда они сильно отличались от моих изначальных планов всего пару дней назад.

Во-первых, всем выжившим во время военных учений зачли сессию. Автоматом, по итогу выбывания оставшихся. Не слишком приятная формулировка, зато очень показательная на практике. Из ста пятидесяти первокурсников осталось чуть больше семидесяти. И самое противное что и из нашего полка убыло. Заговорщики умудрились прикончить нового зама Тарана… так что пришлось взять на эту должность существенно продвинувшегося в освоении конструктов Валеру. Настало его время. Хотя большая часть как старого курса, так и новой дружины знала его как Хорька.

Но даже без сессии дел у меня было невпроворот. Деньги найти, корабли экспедиции графа Рублева обеспечить, семьи погибших навестить и лично выразить соболезнования, помочь, чем можем. Хотя были и приятные хлопоты. Леха не просто так сбежал с Максимом на юг, а чтобы не участвовать в организации свадьбы. Ну и обеспечить достаточное количество средств для ее проведения.

А у меня этих свадеб на носу маячило целых три. При том что две — мои собственные. Подарки будущим супругам, приглашения, личные встречи и договоренности с сильнейшими родами. Повезло еще что я не первый многоженец в российской истории, иначе внимание прессы было бы чересчур навязчивым, хотя и без того от журналистов пришлось отбиваться.

К счастью, я был не один. Ангелина взяла на себя репортеров, Мария помогала с аристократией, а Инга обеспечивала найм сотрудников и контроль бытовых операций. В некоторые дела, вроде выбора фасона штор, платьев или начинки свадебных тортов я не вмешивался. В других, вроде списка гостей и общением с одногруппниками и наследниками великих родов, принимал самое активное участие.

Благо теперь это были не какие-то непонятные люди, а мало того, что знакомые, так еще и прошедшие с нами общую битву. Кое-кто сумел выручить моих людей, вовремя придя на выручку. Другие, наоборот, оказались в долгу у Тарана и Ангелины. Даже Леха, несмотря на то что был предпоследним по силе среди взводных, каким-то чудом сумел прикрыть щитами командный автомобиль с наследником рода Добрыниных.

Наблюдать за тем, как высшая аристократия общается с бывшими беспризорниками, было мягко скажем странно. Как некоторые из Суворовцев говорили — полный разрыв шаблона. Однако кровь врагов и друзей на руках действует лучше, чем сотни разговоров по душам. Да что там, я своего бывшего конкурента и противника Михаила Долгорукого не мог больше воспринимать иначе как соратника — он оказался в нужном месте и в нужное время, прикрыв собой Ангелину.

А ещё я заметил изменения совсем другого характера. Возможно, не отслеживай я постоянно свое окружение с помощью обостренного виденья аур и третьего глаза — не обратил бы на это внимания. Но стоило глазу зацепиться, и я почти сразу отметил странное поведение княжны Вяземской. Девушка постоянно украдкой смотрела то на меня, то на Тарана.

— Что происходит с Ольгой? — спросил я, поймав ведущую светскую беседу Марию. — О чем я не знаю?

— Какая Ольга? — невинно спросила Мальвина, и заметив мой взгляд усмехнулась. — Ах эта? Княжна Вяземская в замешательстве. Она нарисовала себе идеал мужчины, а тут её раз, и спас совершенно другой. Наш храбрый воевода вытащил девочку из-под минометного обстрела, а потом они вместе уничтожили батарею ПВО.

— В общем она вдруг поняла, что есть кто-то кто сильнее её, кроме меня. — резюмировал я. — Ну слава богу, одной проблемой меньше.

— Проблемой? — удивленно посмотрела на меня Мария, а затем улыбнулась, да так что я вздрогнул. Не от того, что улыбка была кровожадной, ироничной или полной яда, нет, наоборот, такую улыбку я видел крайне редко — улыбку полную любви и даже обожания. Девушка подняла брови: — Что?

— Тебе очень идет быть доброй. — ответил я, заставив супругу надолго задуматься. — Жаль, что в данный момент Ивель не пара для Ольги, но думаю с этим можно будет что-нибудь сделать.

— Учитывая, как быстро он прогрессирует после снятия тобой ограничений, думаю ты прав. — отвлекшись от непривычных мыслей ответила Мария. — Если в этом году он возьмет седьмой ранг — сможет претендовать на баронство, а это уже не слишком большой мезальянс. Я… поговорю с ней. Может если Ольга раскроется, то мы сможем что-нибудь придумать. К слову, где твой приятель? Свадьба через три часа.

— Еслиб я знал. — усмехнулся я, покачав головой. В самом деле, ситуация накалялась. Еще утром Алексей позвонил мне, сообщив что они уже в пути и скоро будут, и что никакие сроки сдвигать не надо, и все же отсутствие жениха несколько напрягало. Как бы не пришлось менять жениха и невесту, благо у нас на сегодня такой сценарий тоже прорабатывался.

После длительных споров его первосвященство всё же согласился на проведение двух бракосочетаний в один день, и это позволило собрать нам небывалое количество гостей. Правда свадьба должна была состоятся не с Ингой и Ангелиной, а в начале брак Лехи и Кати, а потом наш с княжной Меньшиковой. Свидетели тут же пойдут под венец.

— К слову, у меня есть отличная идея по поводу кандидатов в ваши свидетели. — улыбнулась Мальвина, и вот эта ее улыбка была уже до боли знакомой и не предвещающей ничего хорошего.

— Что ты задумала? — нахмурившись спросил я. — Помни, мы договаривались.

— Ой ну что ты сразу начинаешь. — скуксилась Мария. — Раз вы станете свидетелями на свадьбе Рублевых-Пожарских, а мы собираемся свести Ольгу и узкоглазого, почему бы не сделать свидетелями их?

— Тарану только не скажи такое, это как минимум неприятно. — покачал я головой. — Но идея здравая. Благо они оба не женаты.

— Отлично, тогда я пойду творить историю. Но свидетелем на свадьбе с Ингой будет Михаил. Договорились? — я кивнул, и Мальвина, чмокнув меня в щеку ушла общаться, а меня тут же перехватили княжичи и соратники. Краем глаза я отслеживал как Мария поговорила с несколькими аристократками и одна из них, стоило супруге отойти, тут же подбежала к Вяземской и что-то зашептала на ухо. Судя по тому, как Ольга раскраснелась информация вызвала у нее явное оживление.

Подготовка шла своим чередом, отремонтированный особняк уже был до отказа забит гостями, и народ постоянно поглядывал во двор, куда должны были сесть транспортники по такому случаю, выделенные Суворовыми. Само венчание должно было пройти в храме Христа Спасителя. А затем, спустя всего час, второе в церкви при Зимнем.

Многие гости могли рассчитывать на приглашение и туда, и туда, но были и такие, которым придется остаться в храме. Все же Зимний дворец, не то место куда можно пустить всех. Требования безопасности и соблюдения традиций. Вот только корабли почему-то запаздывали. Как и жених.

— Дальние радары обнаружили движущуюся в сторону Петрограда эскадру из семи судов до легкого крейсера включительно. — негромко сказал Константин, подойдя вплотную. — На связь не выходят, но идут прямым курсом сюда. Даже ветер игнорируют.

— Продолжайте попытки связаться на всех частотах, предупредите Суворовых. — немного подумав приказал я. — Если не отзовется — поднимайте перехватчики.

— Понял, сделаем. — ответил Багратион, и чуть отойдя тут же связался с кем-то по рации. Несмотря на то, что он фактически уже неделю исполнял обязанности начальника тайной канцелярии, Константин принял близко к сердцу провал своей операции и теперь носился со мной словно наседка. Доля его вины в произошедшем безусловно была, хоть и не такая уж большая. Но все же он вместо помощи мне решил схватить главного, по его мнению, заговорщика…

— Смотрите! Идут на посадку. — сказал один из княжичей, стоявший у окна через пятнадцать минут. Я прислушался к собственным ощущениям и понял, что совершенно не чувствую угрозы. По крайней мере пока мне ничего не угрожало. Подойдя к прозрачным балконным дверям я с удивлением понял что в небе над особняком зависло сразу семь судов, и ни одного знакомого. А вот их расцветка…

Большая часть кораблей, кроме одного, явно выкрашенного в спешке, не отличалась разнообразием. Шесть черных посудин явно пиратского происхождения и белый легкий крейсер, который как раз и шел на посадку. Чем ближе снижался, тем отчетливей я видел следы спешной переделки и сварки.

— В последний момент успел. — недовольно проговорила Мария, выглянув в окно. — Невесты уже заждались.

— С корабля на бал. — усмехнулся Таран, подошедший ближе. — Ох достанется Лехе, чувствую Ленка будет в ярости.

— Ну, зато он весь в белом, и на белом коне. — улыбнувшись ответил я соратнику. — Образцовый принц, на сколько это возможно. А дареному коню в зубы не смотрят.

— Надеюсь он хоть до храма дотянет. — покачала головой Мальвина. — Пора?

— Пора. — согласился я, и вернувшись на балкон над бальным залом постучал по бокалу ложечкой. — Дамы и господа, с радостью сообщаю вам что все виновники торжества наконец в сборе, и мы можем отправляется. Прошу всех приглашенных на свадьбу графа Рублева в холл!

Люди внизу засуетились, ненадолго поднялся гомон, но уже вскоре разбившись на пары гости начали выстраиваться перед выходом во двор, где нас ждал транспорт. Мы с Марией и Ингой летели отдельно, под усиленной охраной. А вот Ангелину я не видел с самого утра, её забрала к себе Екатерина, обещав вернуть невесту только в церкви Зимнего дворца. Бракосочетание Рублевых пройдет без нее.

Путешествие оказалось максимально безопасным, быстрым и даже скучным. Хотя я ни на секунду не ослаблял внимания и держал сферу защиты, прикрывающую все судно кроме двигателей. Благо это стало еще проще. Не освоил стихийные формы конструктов? Так у меня еще все впереди. Единственное что меня напрягало — смерть товарищей. Увы, мертвых уже не вернуть.

— Патриарх всея руси Филарет! — объявил зычным басом служка, и большинство собравшихся в зале поклонились. Даже Мария сделала кникенс, и лишь я встретил патриарха прямым взглядом и легкой улыбкой. Всё же за прошедшие недели наши отношения изменились. Можно сказать мы стали знакомы.

— Сыны и дочери, сегодня мы собрались чтобы свершить одно из важнейших таинств в жизни каждого человека, таинство брака… — начал свою проповедь Филарет, и никто не то, что перебить, зевнуть не решался. Хотя может просто внимательно слушали, ведь говорил он вещи правильные.

— Нервничаешь? — спросил я у Лехи, который то и дело поправлял свой белый мундир, пошитый явно с расчетом на полковничьи погоны, но сейчас украшаемый лишь гербом нового рода Рублевых.

— Немного. — ответил товарищ, вновь одернув рукава, но потом едва слышно простонал. — Да кого я обманываю, конечно, нервничаю.

— А вот не надо было опаздывать. — ответил я, и граф Рублев заметно сгорбился. — Выпрямись и улыбайся. Не даром ты весь в белом, считай, что сегодня ты наконец достиг своей цели.

— Это точно. — вновь заулыбавшись ответил Леха. — У меня, по крайней мере, этих целей будет не больше одной, иначе Лена меня прибьет.

— Ну так не давай повода. — ответил я, сделав вид что пропустил его шпильку мимо ушей. Если б я был султан… три жены это много или мало? Тут с одной то иногда справляешься с большим трудом, а три…

— Невеста, её сиятельство великая княжна Пожарская! — объявил глашатай и створки одного из боковых выходов храма отворились, впуская Елену в сопровождении Инги. Надо признать подготовили её на славу. Платье с пышным рукавом, чтобы скрыть выдающуюся мускулатуру. Глубокое декольте чтобы отвлечь внимание от всего остального, и почти прозрачная фата. Ну и о Лехе тоже подумали, не стали наряжать невесту в туфли на высоком каблуке, иначе он оказался бы на голову ниже.

Алексей громко сглотнул, и двумя пальцами поправил воротник, словно тот мешал ему дышать. Я же похлопал товарища по плечу, подбадривая. Думал поправить потоки праны, чтобы сделать его уверенней, но потом отказался от этой мысли. Это его жизнь и его супруга. Пусть эти мгновения будут для них самыми естественными.

— Готов ли ты, раб божий Алексей, взять в законные жены… — спокойно и размеренно вел ритуал Филарет.

— Да! — вытянувшись по струнке сказал Леха.

— Да! — несколькими секундами позднее выпалила Елена Рублева-Пожарская. А уж когда настала очередь целовать невесту… думаю через порог отвоёванного у рода Шереметьевых особняка именно она перенесет жениха. Впрочем, это никого не смущало и шепот влюбленных потонул в аплодисментах и криках гостей.

А спустя два часа настала наша с Ангелиной очередь. Гостей на свадьбе было куда больше, ведь попасть на нее хотели все сторонники цесаревича, коих после разрушительных военных игр оказалось куда больше чем я думал и рассчитывал, но в церковь Зимнего дворца допустили лишь самых приближенных, включая новобрачных Рублевых и Тарана. Ольгу увели несколькими минутами ранее, чтобы она могла сопровождать невесту, а когда после короткой проповеди Филарета распахнулись золотые врата перед невестой…

Странное ощущение. Всего несколько часов назад я был готов подшучивать над Лехой, нервничающим перед свадьбой, а сейчас, при виде Ангелины идущей ко мне под руку с регентом и в сопровождении Ольги и моей матушки сердце словно замерло и начало болеть, пропустив несколько ударов. Пришлось напомнить себе, как нужно дышать.

Все в мире перестало для меня существовать, и речь патриарха, и стоящий радом соратник, и даже недовольно глядевшая Мария. Пусть всего на несколько секунд, но в мире остались только я и моя Ангелина. Теперь уже точно — Моя.

— Объявляю вас мужем и женой. — услышал я слова Филарета. — Можете поцеловать невесту.

Осторожно подняв прозрачную фату, я нежно поцеловал свою вторую супругу, и зал вновь взорвался аплодисментами, напоминая, что мы тут не одни. Но несмотря на мои опасения первой поздравить нас подошла Мальвина.

— Поздравлю с официальным становлением частью нашей семьи. — улыбнулась она, взяв руки Ангелины в свои ладони. — Теперь мы трое — одно целое. А скоро еще четвертинка появится. Так что давайте эту неделю проведем вместе.

— Для начала неплохо бы соблюсти правила приличия и проводить гостей. — улыбнувшись заметила Екатерина, подойдя к нам. — Поздравляю тебя сынок, будьте счастливы. В нашем мире и в нашем положении жениться по любви — непозволительная роскошь. Хоть я и не одобряю многоженство, но рассчитываю, что вы как можно скорее наплодите мне карапузов, в двойном размере, и я стану самой счастливой бабушкой на свете. Мой подарок.

— Мы обязательно займемся этим вопросом. — не стал я разочаровывать императрицу-мать взяв небольшую шкатулку.

— Но, чтобы Мария была первой. — тут же заметил Петр, подошедший вместе со своей супругой. — Поздравляю тебя, Александр, будьте счастливы, дети.

— Спасибо, ваше сиятельство. — поклонилась как равному Ангелина. Кажется, от такого жеста у него даже нервный тик начался. И все же он взял себя в руки.

— В качестве свадебного подарка. — сказал Петр, передав мне золотой конверт с документами. — Пора заканчивать нашу затянувшуюся вражду. Теперь ты — законный супруг княжны Меньшиковой, и в качестве жеста доброй воли я отказываюсь от притязания на ее долю наследства.

— Кхм. Благодарю. — чуть нахмурившись ответил я. — Но я бы его и так получил.

— Через десять лет. А все это время средства получаемые с земель Меньшиковых шли бы в мою казну. — усмехнулся Петр. — Но это мелочь. Никакого суда, равные доли, все по закону. Семьдесят тысяч гектаров, два города. Что скажешь, зять?

— Всё по закону. — подумав кивнул я, пожав протянутую руку. — Суворовы получат свою долю?

— Безусловно. — коротко кивнул регент, и когда он отошел в сторону я одним глазом заглянул документы, на которых не хватало лишь моей подписи. Сам регент, Мирослав и Людмила его уже заверили.

— Удивительное рядом. — пробормотал я.

— Просто мы его дожали. — улыбнувшись сказала Мальвина, вставшая от меня по правую руку. Гости шли один за другим, поздравляя как лично, так и целыми семьями. И это многое значило — признание Ангелины Меньшиковой от великих родов. Разошлась эта толпа глубоко за полночь.

— Сегодня твое время. — поцеловав Ангелину в щеку сказала Мальвина. — Но помни я была и всегда буду первая.

— Ты мне не дашь этого забыть, сестрица. — ответила моя вторая супруга, глядя вслед Марии. — Любимый?!

— Да любимая? — улыбнувшись обнял я Ангелу.

— Сними с меня уже наконец это платье! — взмолилась девушка, и рассмеявшись мы упали на кровать. Остаток ночи был только нашим. А утро… о нём мы старались не думать.

КОНЕЦ КНИГИ

Апрель-Май 2023