Гость

Пролог

Он слышал.

Слышал, как в мерно текущих песках древнего мира, на развалинах некогда великого города, шёл разговор. Две совершенно необычные девушки уже не первый день разыскивали здесь один крайне полезный артефакт.

— Далеко ещё? — Та, что была со шрамом, взмахнула шестопёром и проломила голову песчаной твари, порождению дикой магии.

— Пара километров. — Вторая сверилась с артефактом- картой. — Свернём направо через две улицы.

— Задержались мы что-то. Успеваем?

— Вполне. Ты же знаешь, он сроки всегда слишком сжимает. Сам ещё тоже не готов, над скрипкой всё трясётся.

— Меня беспокоит состояние его магии. — Прикусила губу девушка со шрамом, обновляя защиту от бушующей пылевой бури. — Не уверена, что в Городе всё пройдёт гладко.

— Он крепче чем кажется, даже несмотря на израненную душу. — Её спутница была гораздо более спокойна. — К тому же, мы ведь здесь именно для того, чтобы дать ему побольше шансов на успешное выполнение плана.

— Я помню. — Раздражённо буркнула первая.

— Переживаешь? — Понимающе улыбнулась вторая.

— А то ты нет. Я тебя насквозь вижу. — Девушки переглянулись и рассмеялись. — Впрочем, брат справится.

— Как и всегда. — Вдали показался давно покинутый храм, бывший целью их путешествия по песчаным пустошам. — Не найдётся среди бегущих от смерти отбросов того, кто был бы способен превзойти Хранителя.

Он видел.

Видел, как переживает Город. Он ощущал смутное беспокойство и пристально вглядывался в каждого из своих обитателей, но не мог обнаружить источник тревоги. Что-то угрожало застывшему времени этого осколка и грозило разрушить устоявшийся порядок вещей, но Город не был способен обнаружить источник предстоящий потрясений.

Он вглядывался в суетящихся демонов, что ежедневно дежурили у врат и кого-то ожидали.

Следил за Пророком, что тоже ожидал неведомо чего, просчитывая последствия своего вмешательства и собирая старые долги.

Наблюдал за богами, что неожиданно стали конфликтовать друг с другом, то и дело подкрепляя слово магией.

Следил за теми жителями, что так и не приняли правила Города, отказываясь от дарованного спокойствия. Таковых находилось мало, очень мало, но они всегда приковывали пристальное внимание осколка мира.

Город беспокоился.

Он помнил.

Помнил, как несчётное количество тысячелетий назад этот Город был прекрасным и цветущим миром. Помнил, как мир испугался надвигающегося краха и неизбежного забвения, которое последовало бы за падением последнего из защитников. Помнил, как мир предал самых верных из них и уничтожил всё, стремясь выжить.

Он помнил разрушение мира, что завершилось сохранением одного лишь поселения и небольшого осколка вокруг него. Мир достиг своей цели, пожертвовав при этом своими обитателями и защитниками. И стал Городом. Местом вне времени и смерти. Даря всем своим обитателям освобождение от этого бремени, он собирал великолепную, но в высшей степени уродливую, коллекцию. Все её экспонаты обязаны соблюдать правила, если не хотят стать жертвой Города, что помешан на спокойствии.

Он знал.

Знал причины беспокойства демонов и активности богов. Знал о слове Смерти, что было сказано впервые за многие тысячи лет. Знал о действиях Пророка и предвидел последствия такого вмешательства. Знал, что все расчёты и планы рухнут, ведь Хранитель с самого начала предстоящей партии получит преимущество, сделав первый ход таким образом, что предугадать его не сможет даже тот, кто видит будущее.

Он знал и о том, что Перекрёсток вздрогнет, ведь сестра Хранителя уже прошла обучение у лучших мастеров и попала под прицел Игроков, заинтересовавшихся её талантом. Знал о метке зовущего на помощь мира и визите хозяина ледяных пустошей, что обрушит свой холод на ярчайший из пылающих костров.

Он знал, но не был способен вмешаться. Как и всегда. Так было с самого начала и будет до самого конца. Он мог лишь наблюдать и знал, что так будет лучше для всех.

Он записывал.

Обмакнув перо в чернильницу, он продолжал записывать истории. Все, что происходили в данный момент. Но сейчас большую часть своего внимания он сконцентрировал именно на событиях в Городе, с удивлением ощущая, что почувствовал нечто давно угасшее и почти забытое. Ему стало интересно происходящее.

Последовав за этим чувством, он вообще перестал записывать иные истории. Потом наверстает. Времени осталось ещё много.