Город, которого нет 6

23. Кот в ящике

Слушал я проповеди где-то с час. Довольно интересно и вдохновляюще, но если выбирать между этим и возможностью сидеть сейчас дома с Таней, я бы всё же восславил Мару отдыхом у домашнего очага.

Саша стояла рядом, но на мой уход внимания не обратила. Она вообще со странной улыбкой слушала жреца, и я сильно надеялся, что эта улыбка не предвещает ничего неожиданного с её стороны.

Люди вокруг… да в общем-то обычные люди. В основном самые простые, по большей части старики. Самые активные — люди средних лет и помладше. Некоторым явление чуда дало тот самый последний толчок, чтобы обрести веру. Такие себе агностики, которые не верили до этого в кого-то конкретного, и им хватило доказательств, что Великий Мару — реален.

Ну и что, что бог лени и вообще кот в ящике. Зато он может исцелить все болезни.

Затем жрец неожиданно замолчал. Первые верующие совершили подношение какой-то пищей, и бывший бомж прервался на перекус. Значит, он всё-таки ест, а значит и с этого места сходить должен.

Тревожные звоночки я услышал в разговорах, которые начались после того, как жрец замолк. В основном люди делились своим восхищением идеям жреца, многие называли его мессией, божественным аватаром, пророком и ещё много кем. Я же смотрел на него, как на ошибку, которой не должно быть в этом эхо. Но если моя святыня Мару и её жрец так и будут просто лечить людей и проповедовать отказ от работы, пусть власти думают, какой зарплатой заманивать людей на заводы и в офисы.

Но… было и то, что заставляло задуматься:

— Я тебе говорю, Кость, он и такое лечит. У меня дед вон, помнишь, алкаш, нажирался каждый день, а как был трезвый, то злой, что твоя собака. На детей, помню, с кулаками кидался… Так вот, посидел пару часов в водичке-то, другим человеком вернулся.

— В смысле другим человеком? Пить бросил?

— В том то и прикол, братан, нифига он не бросил! Но добрый стал, с соседями здоровается, цветы какие-то сажать пошёл под домом.

— И надолго оно? Я про этого Мару впервые сегодня утром услышал! Может, завтра вернётся как было. Или это он, рад, что помолодел.

— Не, это многие базарят. Добреют люди после этого. Хотя может, проповедей наслушались. Стрёмно это всё, но круто…

— А мне нравится. Наконец-то в этой скучной жизни что-то происходит. А то каждый день одно и то же.

Я покачал головой. Многие так думали до апокалипсиса. А потом молились на то, чтобы вернуться в уютные офисы и общаться с коллегами, изображая бурную рабочую деятельность. Как же наивны были люди, думая, что так будет всегда и эту привычную жизнь у них никто не отнимет.

Но главный момент в этом был в том, что Мару влиял на разум исцелённых. А это уже могло быть началом масштабного воздействия, которое превратит весь Город в ленивых затворников.

Походив вокруг я ещё по прислушивался к разговорам, но принципиально ничего нового уже не услышал. Количество молящихся «последователей» становилось ещё больше. Жрец, закончив грубую трапезу фруктами и горячим хлебом, запил водой из источника, после чего начал затирать о том, что величием Мару вода в нём всегда будет чистой, несмотря на то, что там уже перемылось тысячи две людей.

Я криво улыбнулся.

Начал на ходу составлять план, как мне подойти ближе и гляуть на действо из самого его сердца.

Подходить в обычном облике — меня опознает жрец, назовёт другом, и свяжет с собой в глазах всего Города. В маске и мантии хищного духа? Нет, лучше просто надеть маску, а одежду оставить узнаваемой. Той же, в которой он видел меня уже дважды. Тогда он меня узнает и возможно, будет рад поговорить. Узнает, понятное дело, Миша и остальные в нашей конторе. Но это понятно. Для Города я так и останусь ноунеймом.

Приемлемо.

Зашёл в подворотню. Даже здесь я был не одинок — кто-то решил сделать из этого места общественный сортир. Я зашёл в подъезд дома и снял ящик. Вынул оттуда маску, надел, закинул ящик обратно на спину и пошёл наверх.

Крыша была старой и покосившейся, ещё и хорошо присыпанная влажной осенней листвой. Дальше был следующий дом — расстояние совсем небольшое, легко можно переступить.

От угла крайнего дома к площади со святыней Мару, вниз тянулся толстый провод.

Я в мыслях построил маршрут с учётом фокусировки. Получалось достаточно эффектно с точки зрения обывателя и даже не нарушает при этом эхо.

Ступил на провод и съехал вниз, корректируя баланс благодаря фокусировке. Время для меня текло иначе. Я уже проверял себя в канатоходстве на тренировках. Да, с фокусировкой это возможно, но требует сосредоточенности, а ещё лучше — акцессии.

Но к силам хаоса против самого хаоса я пока решил не прибегать.

Увидев меня, толпа загалдела, жрец перестал читать проповедь, а кто-то особо одарённый закричал «Убийца!».

Хотя бегущий по проводам мужик в маске и чёрной одежде, именно так и должен, наверное, восприниматься.

— Нет, — улыбнулся жрец. — Это друг! Успокойтесь, это друг!

Значит, для него я тоже друг. И узнал он меня сразу. Очень хорошо.

Пробежав по проводу, я спрыгнул на дерево, затем на столб, на оградку памятника и приземлился рядом с ним.

— Я пришёл помолиться Мару, — сказал я и жрец поклонившись, отошёл назад.

Затем были долгие минуты тишины. Тишины, когда я в приступе неистовой веры возносил мольбы Великому Мару.

Нет, правда, у меня была не вера, но твёрдое знание,что Мару существует. И если он меня слышит, как полагается порядочным божествам, то может и скажет что-то насчёт его источника и всего остального.

О Великий Мару. К тебе взывает твой жрец. Скажи, зачем ты явился к нам? Чего ты от нас хочешь?

Он должен как-то отреагировать. Если нет, то Мару здесь не причём и это всё — игры хаоса. Он готовится и в любой момент может потребовать часть Города себе.

Я повторил фразу трижды и почти сдался, когда вдруг ощутил странное давление в области лба. Голову будто слегка сдавило, будто я надел шапку на пару размеров меньше.

Затем меня обдало теплом от уютного очага. Титанического очага метров десяти, возле которого возлежал божественный ящик.

Чего-только не бывает в эхо, — пробормотал я про себя и едва не выпал из гипнотического состояния.

Нечто огромное внутри ящика зашевелилось и перевернулось на другой бок. Я увидел наполовину скрывшегося в ящике толстого кота с полосатым загривком, белым носом и грудью, будто он был в бандане.

— А-а… последователь, — мягко проговорил он медленным глубоким голосом. — Я тебя не помню. Зачем звал?

— Ээ… — я немного растерялся. — Узнать, зачем ты ко мне в мир пришёл. То есть я очень благодарен, ты не подумай, я всеми силами поддерживаю, просто хотел узнать причины, если это не секрет, конечно.

— А-а… — задумчиво потянул Великий Мару. — Не знаю, я тут сидел.

— То есть… ты не знаешь?

— Мя-а… Да делай, что хочешь. Я благословляю тебя. Иди с миром…

— Погоди! Как ты относишься вообще ко всему? К алтарям и святыне? — я совсем растерялся, глядя на этот напробиваемый пофигизм.

— Алтарям? Святыне? Мя… — кот лениво почесался, закрыл глаза и закатил их к небу.

— Мя… да, у меня появился источник тьмы. Вот почему у меня такое плохое настроение было. А это что, святыня хаоса? То-то все мысли сегодня о жратве, да о кошках… Мя… ну и зачем? Жрец, ты дурак?

— Мару, ты же мог просто не принять эти энергии и всё? — спросил я.

— Ну-у… Мне было лень.

— И всё?

— Мя… слушай, может оно всё само как-нибудь разрулится? Даю тебе полную свободу действий, жрец. Делай, что хочешь, — повторил бог и добавил проникновенно. — Моя божественная лень на твоей стороне… мрр… точно, раз уж ты здесь. Почеши меня вот тут за ушком.

— А самому задней лапой, как все коты?

— Мне лень.

Спустя некоторое время я оказался снова у алтаря. Рядом с фанатичным блеском в глазах стоял бывший бомж.

— Ты говорил с Ним?

— Да.

— И…?

— Ты всё делаешь верно, пророк. А я — посланник меж вами. Я буду приходить, когда во мне есть нужда и направлять нас по следам Мару.

Он вежливо поклонился.

А я прокручивал в голове мысль, какого хрена здесь происходит. Настоящий Мару? Ему вообще плевать, что тут происходит. Спал себе мирно кот, грелся у камина, никому не мешал, и тут вдруг свалилось на голову всякое.

Зачем это Хаосу?

Я поклонился жрецу в ответ.

Все предпосылки чтобы уйти отсюда с миром и пафосом, уже были проложены. Я спрыгнул с постамента, пролетел над фонтанчиком и пошёл через толпу. Народ расступался как перед святым. А мне было жутко не по себе. Не привык быть в центре внимания, а тут столько эмоций в глазах у каждого… От этого смущения сердце билось чуть чаще, и в топку подбрасывала дров акцессия против моей воли поднимая валентность.

Во всяком случае я так подумал, глядя на вожделение в глазах у какой-то незнакомки. При том, что она даже лица моего не видела.

Как только архетиктура позволила, я прыжком забрался на обломанный кирпичный заборчик, забрался на него, а оттуда — пошёл по крышам дальше и выше от площади.

Полярис: да, это культ Мару. Жрец мне подконтролен. Расширений культа не планируется.

Михаил: Отлично. Буду иметь виду. Следите за Литавром.

Короткая переписка по смс вызвала чувство удовлетворения от хорошо выполненной работы.

На всякий случай переодевшись и сняв маску в безлюдном месте, я вернулся на площадь и отыскал Сашу. Рядом уже был Феликс.

— Ну, как представление? — спросил я у них.

— Ты молился Мару один час сорок одну минуту, — сообщил Феликс. — Не знал, что ты настолько в него веришь, шеф.

— Очень смешно, — хмыкнул я. — А что действительно час сорок?

— Ага. Вижу в тебе много веры, — похлопала меня Саша по плечу.

— Грешно в бога лени не верить, — серьёзно кивнул я. — Ладно, идём отсюда.

Мы вышли с площади, прошлись через толпу мимо недавней пиццерии и вышли на более-менее свободную улочку, под листопад осеннего Города.

Рядом тянулся небольшой парк и располагалась станция метро.

Я кивнул на небольшую беседку, поросшую кукстарником.

— Что со следами Литавра? — спросил я у Феликса.

— Ничего. Чисто. Есть слабые отголоски на улице, где он шёл к алтарю. Что случилось потом, когда появился источник?

— Меня просто отправило на улицу рядом с домом. Возможно, Литавра тоже, — предположил я. — К тому же, у него должно быть мало сил. Так что скорее всего новое представление цирка будет не скоро.

— Тогда я домой, — понял Феликс. — Или есть ещё вопросы?

— Нет, будь на связи и сам посматривай в новости периодически. Увидишь какой-то треш — говори.

— Думаю, треш в новостях мы теперь будем каждый день видеть, — усмехнулся следопыт. — Даже интересно как наши будут это оправдывать.

— Пицца была так себе, — подала голос Саша. — Представоение чуть лучше, я поржала. Но стоило ли ради этого из дома выходить?

— Хорошо, на следующую стрелку с Литавром тебя не берём. Мне так даже проще будет. Никто не будет ни на кого бросаться с топором.

— Я просто задаю себе риторические вопросы. Меня всё устраивает.

— Я знаю, где хорошая пицца. Даже лучше, чем в «Смайле», — послышался бархатный мягкий голос нашего шефа.

Он стоял рядом с нами. Как всегда в чёрном старомодном плаще и шляпе.

— Как ты узнал, что мы здесь? — спросил я.

— Да вот, ехал мимо, решил вас подобрать. Садитесь.

Серебристая машина незнакомой марки, но сильно напоминавшая мерс. Видимо, местное эхо.

Мы сели вовнутрь. Пахло смесью ладана с чем-то древесным, может, можжевельником или хвоей. Комфортный уютный салон и располагающая музыка. У Миши едва слышно играла фоном какая-то мягкая атмосферная электроника. Что-то с мечтательным оптимизмом, если говорить о настроении композиции.

— Итак, ты говоришь что культ тебе подчиняется?

— Не совсем, но близко, — улыбнулся я. — Меня считают посланником и важной шишкой. Так что я могу им что-нибудь посоветовать от лица Мару. Но я не буду им советовать какой-то треш и честно говоря, вообще влазить особенно не хочу.

— Тут, к сожалению, что-то делать придётся, — покачал головой Михаил. — Помнишь, когда Город треснул из-за культа? Твой, не спорю, добрый и пушистый, но он нарушает правила.

— Чем? Предположим, очередной Вечный сошёл с ума и решил посвятить город какой-то хтони. Неужели Город настолько слаб?

— Город построен на их вере в завтрашний день, Полярис, — ответил Михаил. — Даже нулевой мир подстраивается под волю, а Город пока ещё слишком мал. Когда мы станем хотя бы немного шире, захватим ещё пару поселений, тогда масштабами такого влияния можно будет уже пренебречь.

— То есть на следующем круге сюда придут стиратели?

— Не на следующем, но если ошибка будет повторяться раза три-четыре, то придут. Город реагирует на угрозы с небольшой задержкой.

— А почему культ должен перенестись на другой круг?

— Ну, если не перенесётся, то этот разговор не имеет смысла, — ответил Михаил. — Потому пока что это не главная наша проблема. На следующем цикле займёмся этим. Гораздо важнее нейтрализовать Литавра.

— И здесь снова нужны мы?

— Как и все, кто сейчас в этом времени. Мы не знаем где и когда он появится, поэтому берём количеством. Ну, и за культом своим присматривай. Ты ведь помнишь, что в среднем люди должны быть больше счастливы, чем несчастны? Если культ начнёт чудить — нужно будет начать решать этот вопрос раньше.

— Да, буду посматривать, — пообещал я.

— Тогда я надеюсь на тебя, — улыбнулся Михаил.

Я обратил внимание на улицу, где мы проезжали. Места мрачные, будто мы вот-вот выедем за город по какой-то малой, почти неиспользуемой трассе.

— Мы едем на Край? — спросила Саша.

В голосе девушки послышалось восхищение. Значит, там или дерутся, или кушают.

Феликс тоже выглядел воодушевлённым.

— Какое-то известное место? — понял я.

— Некоторые считают его наполовину аномалией, — ответил Миша. — Сейчас сам всё увидишь.

Место действительно располагалось у самого края. Фактически, уже за городом, в окружавших его с трёх сторон пшеничных полях. Поля были сами по себе аномалией, поскольку светящиеся золотые колосья были там круглый год, и весной, и летом.

И сейчас окружавшие заведения колоски трепетали на ветру. Было прохладно, но я наслаждался этой погодой. Апокалипсис научил ценить простые вещи.

— Сегодня китайский ресторан? — удивился Феликс.

— А он меняется на каждом эхо? — спросил я.

— Он меняется практически каждые два-три дня. В этом и есть аномалия, — ответил Михаил.

— А пицца-то там хоть есть? — я посмотрел на китайских драконов, выкрашенных в красный.

— Есть, есть, — отмахнулся Миша и бросил взгляд на Сашу. — Как будто без этого можно… Не меняется несколько основных блюд, и тот факт, что здесь очень вкусно готовят.

Внутри выглядело достаточно богато. Высокий зал с узорами, множество отдельных столиков, уютное мягкое освещение с персиковым оттенком. Отдельные столики, окружённые цветочными горшками и большие красные столики. В центре — большой фонтан, выполненный в виде каменистой долины с бурным потоком реки. Так что в помещении всегда шумела вода.

Место было рассчитано на несколько сотен посетителей, хотя откуда бы им взяться так далеко за городом, в месте, где светящееся поле упирается в туман.

Саша прыгнула за первый попавшийся столик. Большинство из них были не заняты. Следом подошёл Михаил, Феликс и, наконец, я.

А я был очарован этим местом. Очень уж величественная красота кругом была, мельчайшие детали стилизованны под немного фэнтезийный Китай. Обилие резных и нарисованных драконов, красные колонны, официантки в цветастых одеждах — здесь прекрасно было всё.

Я сидел за столом и осматривался. Саша и Феликс изучали меню. Миша смотрел на меня и постукивал пальцами по столу.

— Среди Вечных то, что сейчас происходит уже прозвали мягким кризисом, — сказал он.

— Раз мягкий — то это хорошо?

— Ну, всяко лучше, чем конфликт Несбывшейся, или во время истории с культом. Бороться с такими кризисами — это и есть наша работа.

— Я знаю, — кивнул я.

— Просто на будущее, как напоминание о том, что мы здесь вообще делаем. Чем мягкий кризис, лучше бы не было вообще никакого.

— И куда мне направлять бешеных хаоситов?

— В идеале — на выход из Города. Из-за культа Мару сейчас всё и так очень нестабильно. Если он сильно наследит, всё может резко ухудшиться. Хаос играет с нами.

Нас прервало появление официантки. Саша с порога заявила, что хочет чилийскую пиццу, сет острых жареных роллов, острый вьетнамские блины из рисовой бумаги, чесночные булки, чайник с чаем, стакан томатного сока… в общем, столько, сколько обычный человек, наверное, втиснуть в себя не способен.

Феликс — скромно ограничился молочным коктейлем, пятью шариками мороженого и сладким десертом из слоёной выпечки со сливочным кревом в форме тех же роллов.

Миша — традиционное кофе и какой-то десерт с корицей.

Я пролистнул меню. Помимо китайской кухни здесь были разделы с японской, вьетнамской и тайской. Отдельно — немного выбивавшаяся из духа заведения европейская, где и была вожделенная Александрой пицца.

Не желая тратить слишком много времени на изучение разнообразного меню, я назвал урезанный список заказа Саши. Так получалось всего по чуть-чуть. Добавил сырных закусок и ромашковый чай с мятой. И приготовился слушать причину, по которой он нас здесь собрал…