Голубая кровь

ГЛАВА 40

Шайлер рассказала Джеку все, что она знала и о чем догадывалась, надеясь, что это неправда.

— Это он. Он был там в тот вечер, когда умерла Эгги. Я видела его в подвале «Банка». Он выходил из Хранилища. Теперь я вспомнила. Так что он вполне мог это совершить. Это был он, понимаешь, Джек?

Джек помотал головой.

— Ты не можешь отрицать то, что видел своими глазами. Это было лицо твоего отца.

— Ты ошиблась. Это свет так падал или что-то еще, — упрямо покачал головой юноша, глядя на пятна крови на тротуаре.

— Послушай меня, Джек, мы должны найти его. Моя бабушка говорила, что создания Серебряной крови даже не знают, кто они такие. Твой отец может и не осознавать, что одержим.

На этот раз Джек не стал спорить. Шайлер положила ладонь ему на плечо.

— Где он?

— Там же, где всегда. В больнице.

— В смысле? В какой больнице?

— В Колумбийской пресвитерианской, но я не знаю, в какой палате. Я понятия не имею, что он там делает. Знаю только, что он кого-то часто навещает там, — ответил Джек.

— Кажется, я знаю, где мы можем его найти, — произнесла Шайлер.

Пока они ехали на такси в больницу, Шайлер трясло от ужаса, но она пыталась подавить дрожь. Когда они прибыли на место, охранник, отпустив шуточку насчет «ее парня», выдал Джеку бейджик посетителя.

— Кто здесь лежит? Куда мы идем? — спросил Джек, следуя за ней по коридору.

Шайлер едва не бежала бегом.

— Моя мать. Сейчас увидишь.

— Твоя мать? Я думал, она умерла.

— И вполне может быть, что это так, — мрачно отозвалась Шайлер.

Она провела его по пустым коридорам до угловой палаты, взглянула в застекленное дверное окошечко и жестом пригласила Джека последовать ее примеру.

В палате был человек, он стоял на коленях возле кровати. Тот же таинственный посетитель, который приходил каждое воскресенье и которого Шайлер уже не раз видела рядом с матерью. Так вот почему на похоронах Эгги Чарльз Форс показался ей знакомым. Сейчас она узнала его по осанке. Это был тот самый мужчина из подвала «Банка», то самое существо, которое напало на нее. Загадочный чужак был вовсе не ее отцом, он был дьяволом Серебряной крови. Чудовищем. Шайлер ощутила неистовую ярость — что, если именно из-за Чарльза Форса ее мать находится в таком состоянии? «Что он с ней сделал?»

— Отец, — произнес Джек, входя в палату.

Но тут же остановился и вздрогнул, увидев лицо женщины, лежащей на кровати. Женщина из его снов. Аллегра ван Ален.

Чарльз поднял взгляд и увидел стоящих перед ним Шайлер и Джека.

— Я думал, мы с этим покончили, — сказал он, хмуро глядя на них обоих.

— Где вы были полчаса назад? — требовательно спросила Шайлер.

— Здесь.

— Это ложь! — закричала девушка. — Кроатан!

Чарльз приподнял брови.

— Это оскорбление? Пожалуйста, не повышай голос. Нужно хотя бы немного уважать окружающих. Мы в больнице, а не на боксерском матче.

— Это ты, отец. Мы видели тебя, — подтвердил Джек.

Он все еще не мог поверить, что Аллегра жива. Но почему она находится в больнице?

— В чем именно вы оба меня обвиняете?

— Откуда у тебя царапины? — спросил Джек, указывая на запекшиеся полоски на лице отца.

— От балованного персидского кота твоей матери, — сквозь зубы процедил Чарльз.

— Я так не думаю, — фыркнула Шайлер.

— Что вообще происходит? — возмутился Чарльз. — Почему вы двое здесь?

— Ты напал на Шайлер. Я тебя прогнал. Это был ты, я видел тебя… Шайлер произнесла священные слова, и мой враг показал лицо. Это было твое лицо.

— Ты в это веришь?

— Да.

— Твоя бабушка была права, Шайлер, — подавленным тоном произнес Чарльз. — Времена действительно изменились, если мой собственный сын считает меня мерзостью. Именно так ты назвал меня, верно, Джек? — спросил он, закатывая манжет рубашки и демонстрируя метку на внутренней стороне правого запястья.

Это было изображение меча — золотого меча, пронзающего тучу.

— Что это? Зачем вы нам это показываете? — удивилась Шайлер.

— Это метка архангела, — объяснил Джек, и в голосе его зазвучало почтение.

На какое-то время он забыл о своем недоумении касательно Аллегры ван Аллен. Опустившись на колени, Джек распростерся на полу у ног отца.

— Вот именно, — подтвердил Чарльз с едва заметной улыбкой.

— И что это значит? — не поняла Шайлер.

— Это значит, что мой отец принадлежит к Серебряной крови не более, чем ты или я, — пояснил Джек, слегка повысив голос. — Знак архангела. Его нельзя подделать и нельзя скопировать. Мой отец — Михаил, Чистый Сердцем, который добровольно вызвался сопровождать изгнанников на землю, дабы вести нас на нашем бесконечном пути.

Приподнявшись, он еще раз поклонился отцу.

— Прости меня. Я был слеп, но теперь я прозрел.

— Встань, сын мой. Здесь нечего прощать.

Шайлер переводила вопросительный взгляд с отца на сына.

— Но я использовала священный язык. Заклятие, которое должно было открыть его истинную природу.

— Существа Серебряной крови умеют быстро и ловко менять облик, — объяснил Чарльз. — Оно повиновалось твоему приказу, но только после того, как показало вам то, что должно было сбить вас с толку и ввергнуть в шок. Лишь потом оно явило свою истинную сущность. Но лишь на краткий миг.

— Так если твой отец не принадлежит к Серебряной крови, то кто это был? — с подозрением осведомилась Шайлер. — И где Дилан?

— Он сейчас в безопасности — пока что. Его прячут. Он больше не причинит никому вреда, — сказал Чарльз. — Завтра он будет далеко отсюда.

— Что значит — не причинит никому вреда? — переспросила Шайлер.

— У него на шее следы укусов. Его использовали. Обратили.

— Обратили во что? О чем ты говоришь?

— Дилан — Голубой крови, — кратко ответил Чарльз. — По крайней мере, был. Я думал, ты знаешь.

Шайлер потрясла головой. Дилан был вампиром? Но это значит… это значит, что он мог убить Эгги… это значит, что все их рассуждения, все их предположения ошибочны. Дилан — не человек. А значит, есть шанс, что он вовсе не невиновен.

— Но он не был ни на одном собрании, — дрожащим голосом промолвила Шайлер.

Чарльз улыбнулся.

— Это вовсе не обязательно. Можно изучать историю своего народа, а можно пренебречь ею. Дилан предпочел пренебречь. На свое несчастье. Существа Серебряной крови нападают только на тех, в ком есть слабина, в особенности в разуме. Их тянет к тем, кто сломлен, чем-то уязвлен. Они почувствовали слабость Дилана и питались ею. Дилан, в свою очередь, питался другими.

— Так это был он? Это он убил Эгги?

— Увы, да. Бедная Эгги. Мы узнали, что во время первого нападения твари Серебряной крови выпили из Дилана почти всю кровь, однако решили не поглощать его целиком, а вместо этого превратить его в одного из своих. Чтобы выжить, ему пришлось найти жертву, — пояснил Чарльз. — Мне очень жаль.

На какой-то момент Шайлер лишилась дара речи. Ведь все время, все это время они считали Дилана своим другом. Дилан — вампир, хуже того — марионетка Серебряной крови. Это было ужасно.

— Так Серебряная кровь существует? Вы сами признали, что они вернулись.

— Я ничего не признавал, — надменно возразил Чарльз. — Его поступки могут иметь другое объяснение. Дилан мог вполне действовать сам по себе. Такое случается. Слабоумие. В Закатные годы наша молодежь очень уязвима. Дилан вполне мог подделать отметины на шее. Мы обязаны провести расследование должным образом. Если его и совратили, у нас все еще есть шанс спасти его душу. Пока что мы поместили его и его родителей в безопасные убежища.

— Но вы не можете так поступить! В смысле — скрывать это. Вы должны предупредить всех. Просто обязаны!

— Ты такая же, как твоя бабушка, — вздохнул Чарльз. — Жаль. Твоя мать не была истеричкой. — Он с теплотой взглянул на Аллегру и понизил голос. — Совет позаботится об этом. Все будет сделано вовремя.

— Но в Плимуте вы не сделали ничего, — бросила Шайлер. — Роанок… они все пропали, а вы ничего не сделали.

— Но смерти прекратились, — холодно ответил Чарльз. — Если бы мы напугали всех, если бы мы продолжили бегство, как советовали твои дед и бабка, мы не достигли бы ничего. Мы вечно продолжали бы скрываться, боясь тени, которой, может быть, и не существует.

— Но Эгги… и та девушка из Коннектикута, и парень из Чоата, — возразила Шайлер. — Как насчет них?

Чарльз снова вздохнул.

— Увы, да, это тяжелые потери.

Шайлер не верила своим ушам. Говорить о людях так, словно их жизни — расходный материал!

— Уверяю, в свое время мы все разъясним, — продолжал Чарльз. — Мы выиграли сражение в Риме. Серебряная кровь практически уничтожена.

— Бабушка сказала, что один из них выжил, тот, кто мог скрыться среди нас… что самый могущественный вампир Серебряной крови, может быть, все еще жив, — не сдавалась Шайлер.

Она обошла кровать, чтобы говорить с Чарльзом лицом к лицу.

— Корделия всегда это твердила и продолжает на этом настаивать. Она ошибается. Я там был. Я участвовал в битве в храме. Слушайте меня внимательно, оба, потому что я не хочу повторять это еще раз: я лично отправил Люцифера в адское пламя, — провозгласил Чарльз.

Шайлер подавленно умолкла.

— А теперь пойдем отсюда, не будем тревожить твою мать, — велел Чарльз.

Он преклонил колени и поцеловал холодную руку Аллегры.

— Но есть еще один вопрос, — неожиданно вспомнила Шайлер. — Дилан.

— А что с ним такое? — спросил Чарльз.

— Где он?

— В отеле «Карлайл». Я же говорил вам, он в безопасности.

— Нет. Его больше нет в «Карлайле». Я была там. Он исчез.

Шайлер рассказала о том, что они обнаружили: включенный телевизор, недоеденный ужин.

— Возможно, это он напал на меня.

В течение долгих секунд никто не произнес ни слова. Потом Чарльз устремил на Шайлер полный ярости взгляд.

— Если то, что ты говоришь, правда, мы должны найти его. Немедленно.