Гнев гор

Глава 9

На суд меня сопровождал Айрдгал, был он взволнован, а где-то в глубине его глаз я видела страх. Никогда прежде воин не показывал, что может бояться. Что могло так вывести из равновесия гнома? Что ожидает меня? Последний вопрос родился из-за предчувствия, мне казалось, что страх появляется в глазах воина, когда он смотрит на меня. Я думала, мы нашли хрупкое равновесие в наших отношениях. Неужели ошиблась?

Чем ближе мы приближались к Колодцу Правды, тем тяжелее мне становилось на душе. Может меня тяготило осознание того, что я не смогу помочь Биар. К сожалению, наш с ней разговор не состоялся. С другой стороны, разве гордая аристократка послушала бы крестьянку. Я для нее никто, пустое место. Это для Эдары мои слова хоть что-то значат, а для Илоны они словно ветер в листьях: только шелест и все. Если после сегодняшнего она выживет, то взгляд на мир у нее точно изменится. Обстоятельства либо заставят ее подчиниться, либо сломают.

— Почему Колодец? — полюбопытствовала я, чтобы хоть как-то нарушить гнетущую тишину.

— Это надо видеть.

Попытка оказалась неудачной. Мы вновь молчали, не говоря уже о том, что Айрдгал держал меня за руку всю дорогу. Раньше он старался не показывать своего отношения ко мне при свидетелях, строя невидимую стену между мной и собой. Многие воины смотрели на нас и ободряюще улыбались, заставляя меня волноваться еще сильнее. Я терялась, не понимая, что Тьма побери, происходило. Почему-то некстати вспомнились болота, когда Хейм буквально навязывал мне свою волю, скрывая от меня правду. Единственное, что я так и не смогла простить ему — умалчивание. Я не могу идти вперед с завязанными глазами, а доверие вещь хрупкая и ненадежная. Говорят любовь слепа ко всем недостаткам избранного. К счастью, я слишком цинична и, меня не коснулось это проклятие. Хоть в моем сердце и поселился гар Хейм, разум сумел оградить себя от влияния чувств. Я почти трезво могла оценивать происходящее. Почти… Сколько мы знакомы с гномом, я все время подстраивалась под него, стараясь смягчить ситуацию. Подобное поведение с моей стороны объяснялось очень просто: если наши отношения можно представить в виде льда, то один неверный шаг мог разрушить их. Теперь же когда его толщина не угрожала будущему, я смогу более жестко отстаивать свою волю.

Отвлекшись, я не заметила, как мы подошли к гладкой вертикальной стене, на которой тонкими линиями выделялись двери. Айрдгал лишь прикоснулся к ним, как те отворились, подчиняясь невидимой силе. Дальше был долгий подъем. Не знаю сколько мы прошли, но у меня начало сбиваться дыхание.

— Иди сюда, — мягко произнес воин и подхватил на руки. Что ж так передвигаться гораздо удобней.

— Признайся, тебе нравится носить меня на руках, — улыбнулась я.

Воин ничего не ответил, лишь крепче прижал к себе. Его же источник обдал меня волной силы, будто извиняясь за скрытность хозяина. Моя магия не осталась в долгу, откликнувшись на «ласку».

— Не надо, Ярогнева. Мне приятно, но сейчас не время, — тяжело произнес Айрдгал. Я же вновь утонула в его глазах. Черный обсидиан завораживал. Мне хотелось спросить, что тревожит его душу, но я не рискнула.

— Пришли.

Я, будто очнувшись, огляделась. Мы стояли на «балконе», над пропастью. Полукруг из камня без перил, на котором расположились два массивных кресла.

— Впечатляет, — глухо произнесла я и посмотрела вниз. Лучше б этого не делала. Черная бездна, что была внизу, затягивала. Провал или скорее дыра уходила глубоко в скалы.

— У нее нет дна, — будто прочитав мои мысли, произнес Айрдгал.

— Может, отойдешь от края?

— Не замечал за тобой страха высоты, — усмехнулся воин. — Помнится, кто-то даже показывал чудеса полета всем жителям Вечного города.

— Сравнил.

— Без вины на сердце, упасть в Колодец невозможно, — пояснил маг.

— Вот поэтому и отойди.

— Я… Тебя тянет да? — резко спросил он. — Я же сказал, чтобы ты выкинула ту девчонку из головы.

— Ты думаешь только ее смерть тянет меня в Бездну? — горько улыбнулась я. В Империи Сарратал нет невиновных, у каждого в душе есть немало тайн.

— Жалко нельзя отобрать у тебя совесть, сокровище, — на полном серьезе произнес он, развернувшись, воин подошел к креслу и сел. Я оказалась у него на коленях.

— По легенде Колодец Правды — это дверь в другие миры. Приговоренным, как бы дается шанс начать новую жизнь, раз эту так бездарно потратили.

— Что-то мне не верится, что хоть кто-нибудь вернулся оттуда, — хмыкнула я.

— Нет, никто.

Я же вновь посмотрела в сторону пропасти, только сейчас заметив, что напротив нашего «балкона» есть и другие площадки. Видимо, там, где много кресел располагался Совет Мастеров.

— А где будут остальные воины и лара Биар?

— Моя свита и свидетели ярусами ниже. Биар появится на каменном диске над Бездной, когда ее приговорят, тот просто исчезнет из-под ее ног.

— Не думаю, что Биар испытывает муки совести, — скептически произнесла я. Илона в той ситуации была права, она защищала свою честь. То, что ей удалось убить кого-то, лишь нелепая случайность, за которую ее хотят убить.

— Это и неважно, как только ее приговорят Колодец посчитает ее виноватой.

— Но ведь…

— Нет, им нужна показательная смерть, — покачал головой Айрдгал и задумчиво посмотрел на меня. Под его взглядом мне стало неуютно.

— Что? — требование с моих губ слетело само собой.

— Это точка невозврата, Ярогнева. Если раньше я мог отпустить тебя, то после сегодняшнего представления, — Айрдгал поморщился, а в обсидиановых глазах полыхнуло золото, — уже нет.

— Поясни! — логика этого мужчины ставила меня в тупик. Что-то раньше он не стремился меня отпустить, и только благодаря его «просьбе» мое имя оказалось в списке кровавой дани Вечным скалам.

— Сейчас у тебя есть шанс уйти! Я долго думал и решил предоставить тебе право выбора. Ты можешь развернуться и покинуть ложу правителей, и я не буду препятствовать, — решительно произнес он.

Но слова это слова, а чувства и желания совсем другое. Я видела, какой внутренней борьбы ему это стоило: зверь рвался наружу, питаемый силой источника.

— Почему сейчас?

— Твое присутствие на суде рядом со мной равносильно официальному представлению невесты Наследника.

— Тебе не кажется, что это нечестно? — мягко заметила я, чувствую, что Айрдгалу и так приходится себя контролировать. Мне даже показалось, что слышан звук трескающегося льда: вопрос касался наших отношений. Я же в последнее время старалась обходить эту тему.

— Я политик, Ярогнева. Ты должна была давно понять это, — усмехнулся гном, а потом продолжил говорить. — Мне, как и любому живому существу, необходимо тепло, и если я хочу его сохранить, то воспользуюсь всеми доступными мне средствами.

Я поморщилась. Все-таки люди и гномы мало чем отличаются друг от друга. Подобные слова можно было услышать от любого человека. Каждый старается уберечь то, что является для него составляющей личного счастья. Видимо для Айрдгала я все-таки стала кем-то большим, чем просто навязанная спутница. Но с другой стороны, то, как он сказал об этом, заставляло грустно вздыхать. Он все еще чувствовал себя жертвой. Так хотелось тоже найти виноватых, и я не сдержалась:

— А как же то, что я не достойна? Не говоря уже о том, что некрасива, — моё женское самолюбие требовало справедливости. Меня его прошлое откровение задело.

— Вкусы меняются, — не знаю, кто больше удивился его ответу: я или он. Видимо, эта истина пришла ему в голову только сейчас. Лучше поздно, чем никогда.

— То есть, ты сообщаешь мне, что пересмотрел свои взгляды и сможешь признать меня равной.

— Равной? — переспросил Айрдгал. — Какая ты у меня человечная… Только люди пытаются уровнять мужчин и женщин. Семейный союз — это прежде всего гармония. Гармония женского и мужского начал. Я всегда прислушаюсь к твоему мнению, но решение приму сам. Долг каждого воина защитить то, что ему дорого. Свое сокровище, — я жадно смотрела в глаза Айрдгала, ища ответы. Очень редко он был со мной так откровенен. То, что мне хотелось увидеть там, я нашла. Улыбнувшись своей маленькой победе, положила голову на плечо своего воина.

Одно из его пламенной речи поняла точно: самостоятельности мне не видать. Мне не станут прямо приказывать, но будут ждать, что я просто подчинюсь. Такова его суть: суть воина и защитника. И я не буду истинной женщиной, если не смогу обернуть себе на пользу его мировоззрение.

— Что изменилось, Айрдгал? Почему? — мне хотелось узнать причину, побудившую его пересмотреть многое в отношении меня.

— Я понял, что мне не переиграть судьбу. Воины покинут Вечные скалы так или иначе, и только от моих действий будет зависеть их будущее. Если я не смогу принять новый мир, то никто из них не сможет.

Он имел в виду не только переселение на Северный материк, нет. Будущее всей ветви гномов зависело от его решений. Будет ли существовать род воинов или нет: Хейм должен стать примером.

— Знаешь, а это забавно. После всего, что между нами произошло, ты мне заявляешь о моей свободе, — возмущение все-таки вырвалось наружу. В голове сама собой появилась картина из будущего: у нас трое детей, нет четверо, а он меня отпускает. Захотелось рассмеяться, потому что логики я не видела. — Грязно играете, гар Хейм.

— Я политик, — повторил он. Я посмотрела ему в глаза и увидела, как в них заплясали лукавые огоньки.

— Мерзавец! Ты опять меня дразнишь!

Он нарочно поставил меня в безвыходную ситуацию, давал возможность выбрать из ничего. Какое великодушие!

— Значит, воин, в этот раз я выбираю сама? — едко заметила я.

— Моя честь требует, чтобы у суженной было это право, — ответ достойный Айрдгала. Сегодня прямо день откровений.

— Раньше мне такого права ты не давал.

— Раньше я завоевывал.

— А теперь раз крепость пала, решил дать иллюзорное право, как это благородно.

Мне захотелось придушить гнома. Надо мной издевались тонко и умело, но мне не было обидно. Он как кот играл со мной: мягко, не выпуская когти. Вот только это было напрасно: я давно уже решила для себя, что Айрдгал мое будущее. Он знал это, только желал услышать мое добровольное согласие.

Ты ведь понимаешь, что больше не будет лжи?

— Я никогда не лгал, только умалчивал. Воин живет по закону чести и долга, — на эту реплику у меня вырвался только тяжелый вздох. Айрдгал был неисправим.

Глубоко вздохнув, будто перед прыжком в воду произнесла:

— Ты знаешь мое решение.

— Произнеси вслух.

— Я остаюсь с тобой Айрдгал Хейм по велению сердца и судьбы.

Именно такие моменты ценишь больше всего, они остаются в памяти навсегда. Они как картины, которые рисует сама жизнь, запечатлеются в сознании и даже в глубокой старости сохраняют свою яркость и четкость. Впервые гном улыбался мне: радостно и искренне.

— Ты не разочаруешься, сокровище мое, — нежно проговорил он, после чего встал и опустил меня на соседнее кресло.

— Но, — попыталась я остановить его, прекрасно понимая, что это не мое место. Кресел было всего два: для отца и сына. Я собиралась просто простоять весь суд за спиной Айрдгала.

— Отец ушел к предкам несколько дней назад, церемония прощания состоится завтра. Теперь я Наместник в Вечных скалах, — глухо произнес мужчина. Только сейчас я заметила, что Айрдгал вместо белых одеяний, красовался в чернозолотых. Если у людей это траур, то у Наместника обычный цвет одеяний. Черный символизирует Тьму глубин из — которой якобы созданы гномы, а золотой богатство и власть этой расой.

— Мне очень жаль, — мягко произнесла я и сжала его руку, пытаясь поддержать. Воин промолчал, но по глазам было видно, что он благодарен мне за понимание. Порой даже сильным личностям нужен тот, кто поддержит и ободрит. Хейм еще не понял, что стал частью большой семьи Зертишей, а мы своих не бросаем.

— У нас не принято скорбеть.

— Но это не значит, что тебе не больно.

— Отец уже давно был тенью самого себя: он получил свободу.

— Почему не объявили официально о смерти правителя? — наверняка, это не было сделано по какой-то причине. Хотелось ее узнать.

— А зачем? Чтобы Совет Мастеров принял меры? — вопросом на вопрос ответили мне. В голосе Айрдгала была неприкрытая ненависть, нет, не ко мне. К мастерам.

— Меры?

— У нас нет коронации, как у человеческих правителей. Однажды Наследник приходит и занимает трон на официальном мероприятии, на котором присутствует весь Совет Мастеров.

— Суд, — больше объяснений мне не требовалось, но Айрдгал продолжил говорить.

— Да. Я не мог дать им шанс оставить Вечные скалы без Наместника Предков. На свое же представление они явятся в полном составе, — хищная улыбка исказила лицо Хейма.

Я хотела спросить, как себя вести, чтобы не опозорить Наместника в глазах его подданных, но не успела. Над пропастью появился каменный диск, в центре которого стояла Илона Биар. Даже то, что ее держали кандалы и цепи, не сломило гордую аристократку, от нее физически ощущалась сила: сила личности, характер. Я невольно восхитилась этой избалованной девчонкой. Все-таки между ней и Эдарой была разница: Илону успели воспитать, как дочь древнего рода, а Тлан была просто его кровью и ничем больше. Фон Кортланам оказалась не нужна умная волшебница. Они собирались отдать ее в другой род, и потому не растили ее, как подобает.

— Час битвы настал, — обронил Айрдгал и опустился в соседнее кресло.

На «балконе» напротив нас стали появляться мастера. Они заходили степенно и не торопясь, считая, что победа за ними. Но гномам, как и людям свойственно ошибаться. Так и мастеров могла настигнуть и покарать их самоуверенность.

Совет Мастеров имел плавающее число мест. Так в него мог войти только тот глава рода, который принес пользу всем Вечным скалам, или совершил нечто такое, что прославило его кровь. Сейчас в Совете тридцать два гнома, тара Фенд говорила, что раньше он насчитывал все пятьдесят. Но ветвь ремесленников тоже медленно умирала, не говоря уже о том, что место среди глав получить очень сложно. Входящие в Совет мастера не хотели делиться властью, что никого не удивляло.

— Наследник, по какому праву вы заняли трон, — первым открыл рот Локриз Газераг. Тара Фенд не поленилась, и кое-что рассказала мне о каждом мастере в Совете. Сейчас я могла лицезреть вживую, то, что она мне поведала. Судя по всему, поведение Газерага не выходило за рамки обычного. Все уже привыкли к подобной наглости и бесцеремонности. Он даже не поприветствовал Айрдгала. Хейм же не изменился в лице, видимо он уже привык к подобному обращению.

— Забылся, мастер! — этот голос я узнала. Гарбхан Фенд. К сожалению, его я не видела, воины располагались ярусом ниже. Но интонация может передать многое, в частности гнев и презрение к мастерам. — Приветствуйте нового Наместника Предков!

Вместо того чтобы засвидетельствовать свое почтение, Газераг прокричал:

— Немыслимо! Наместник умер, а нас уважаемых мастеров даже не посвятили в это. Так нас уважают воины!

Толстяк, по — другому, я его назвать не могла, явно играл на публику. Телосложение выдавало в нем купца, другие же мастера были кряжистыми и сильными. Этот явно выбил себе место в Совете золотом и сладкими речами. Да еще глупая манера подражать воинам: его борода была заплетена в косу. На мастере это смотрелось глупо. Ремесленники всегда носили длинные бороды и не украшали их ничем.

Умолкни, Локриз, — оборвал его пламенную речь гар Фенд. — Единственный, кто имеет право на возмущение — это глава Совета Мастеров, но уважаемый Хорекар молчит.

Я перевела взгляд на еще одно действующее лицо. Что можно было сказать о главе совета? Да ничего! Обычный гном мастер: скромные одеяния, гладко расчёсанная рыжая борода и ледяное спокойствие. Этот ремесленник знал себе цену, ему ничего не нужно было доказывать в отличие от уважаемого Газерага.

— Ожидаемо, — все, что ответил Брол Хорекар. Он прекрасно понял ситуацию и решил не обращать на подобную мелочь внимания.

— Ожидаемо! Да это неуважение к Совету Мастеров! — воскликнул толстяк.

— Сядь и заткнись!

Мне показалось, я даже услышала, как захлопнулась челюсть визгуна. Но самое смешное: он подчинился Хорекару. Среди остальных мастеров раздались смешки, да и воины не остались безучастны.

— Грязь, — выплюнул это слово кто-то из них.

Для гномов это было одно из самых унизительных ругательств. Если его употребляли к воинам, то имелось в виду, что у них нет чести, у мастеров же оно приобрело немного другую окраску. Грязью изначально называли материал, который нельзя обработать. Пустышка. Шлак. Так и Газераг оказался ничтожеством. Тара Фенд говорила, что никто не знает, как Локриз пробился наверх и вытянул весь свой род, но это случилось. Я задумчиво посмотрела на гнома. Одна мысль не давала мне покоя. Я, кажется, поняла, как ему это удалось! У гномов не купишь место в Совете, но если «мастер» приносит пользу Вечным скалам, то подобное вполне вероятно. Союз с Церковью Лучезарного Света. Я могу поклясться, что он был заключен через Газерага. Он в Совете, пока нужен Хорекару, пока ему выгодно сотрудничество со святошами.

— Довольно! — властно оборвал все разговоры Айрдгал. — Пусть горы радуются — Наместник Предков вновь на троне.

Все мастера поднялись со своих стульев и поклонились.

— Пусть будет долгим путь Наместника, — ответил глава Совета, остальные гномы подхватили слова Хорекара.

Судя по всему это было ритуальное приветствие. Своим пожеланием он признавал право Айрдгала на трон.

— Пусть гномы радуются, Жизнь продолжается! — следующая ритуальная фраза сорвалась с губ тара Хейма. Ответ прозвучал только от воинов:

— Пусть здравствует новая Наместница Жизни!

Мастера молчали. Я посмотрела на Айрдгала, ища подсказки, что делать мне. Никто не потрудился рассказать церемоний! Я не представляла, что делать.

— Мы не одобряем выбор Наместника, — Брол Хорекар был лаконичен.

— Ты споришь с Великой Матерью? — глухо спросил Айрдгал.

— Кто я такой, чтобы спорить с богами! Мастера просто отказываются признать власть этой человеческой женщины! Людям не место в горах! Это касается вашей наложницы и всех остальных девок из Империи, — злобно произнес мастер. — Вы позволите им портить нашу кровь. Убивать нас, и мы должны поддерживать человеческих подстилок.

— Попридержи язык, Брол, — оборвала его тара Фенд.

— Женщина решила защитить женщину! Как это ожидаемо! В любом случае мы не признаем власть над нами Ярогневы Зертиш.

— Ты отказываешься следовать Заветам Предков? — мягко спросил Айрдгал, я же молчала, боясь все испортить неосторожной фразой. Не зная законов, глупо было бы вмешиваться.

— Нет, Наместник, не отказываюсь! Мы чтим древние писания! — мастера согласно зашумели.

— Прошу прощения, Наместник, — голос Лазара Корема я узнаю везде, — разве мы собрались здесь не для того, чтобы решить судьбу лары Биар. Хотя, я рад, что мой повелитель и друг нашел себе суженную, но хотелось бы узнать судьбу моей женщины!

— Повтори! — приказал гар Хейм.

— Великая Мать уронила Слезы для меня и Илоны Биар, — в следующий момент на диске рядом с прикованной аристократкой открылось окно портала, из которого вышел гар Корем. Я не видела его после тех событий во владениях фон Кортланов. Что ж воин себе не изменил: он был все так же нагл и смел. Он, буквально, вызвал удар на себя со стороны мастеров, переведя их внимание на новую цель.

— Гар Корем, вы сегодня трезвы? — едко обронил Брол. — Вы уверены, что Великая Мать не порождение вашего пьяного сознания?

— Как бы мне не хотелось удавить тебя, я сдержусь, — процедил гар Корем. Я же мысленно пожелала ему терпения. Лазар же не терял времени: цепи державшие Илону упали, и он одел на нее браслет. Меня поразила ее покорность. Не в характере аристократки было подчиняться кому-то, тем более гному. — Какие еще требуются доказательства Совету в моей искренности!

— Да ты безумен! — взревел мастер Хорекар.

— Я прошу у Наместника право искупить вину своей суженной! — обратился Лазар к тару Хейму.

— Дозволяю.

— Совет протестует, — отчеканил Брол. — Вы позволите девчонке жить, когда она погубила добропорядочных гномов. Ее смерть…

— Ее смерть не вернет погибших, — устало проговорил Айрдгал. — Лучше ее жизнь спасет другие.

— И чьи же? — желчно поинтересовался мастер. Я видела, как гном нервно сжимает руку на вычурном поясе. Он боялся, что весь их план рухнет. Зато Айрдгал был спокоен, как скала. И мне пришло в голову, что сейчас он не просто знал, что делать. Он сам подвел итог беседы к этому.

Жизни тех, кто теперь принадлежит Вечным скалам. Я думаю, спасение близких Наместницы Жизни смоет часть прегрешений.

Тишину, воцарившуюся кругом, можно было резать ножом. Мне же захотелось рассмеяться в голос. Я впервые подумала о том, что неплохо быть слабой женщиной, о которой позаботится сильный воин. Не буду скрывать, мне хотелось расцеловать Айрдгала на глазах у всех.

— Стойте, — один из мастеров обрел голос. — Для начала нужно проверить, настоящий ли обручальный браслет украшает руку этой преступницы.

Ярус мастеров заметно оживился.

— Пусть уважаемый Торвут скажет свое слово, — распорядился глава Совета.

До того момента, как на каменном диске появилось новое действующее лицо, я успела поймать взгляд Лазара. На дне его глаз плескалось отчаяние и страх. Всем здесь присутствующим было ясно, что браслет подделка.

— Браслет подлинный, — произнес мастер.

— Дагаст, ты не ошибся? — неверяще спросил Брол.

— Ты хочешь оспорить мое решение, Хорекар, — в этой простой фразе прозвучала неприкрытая угроза.

Дальше суд стал напоминать базар: все обвиняли друг друга. В какой-то момент Айрдгал просто встал и протянул мне руку:

— Идем, здесь больше делать нечего.

— Но…

— Поверь, с Биар пока ничего не случится. Мастера перешли друг на друга.

Уже спускаясь по лестнице, я спросила Айрдгала:

— Браслет подделка?

— Да, — не стал скрывать правду Айрдгал. — Лазар сильно рисковал, но другого выхода у него не было.

— Послушай.

— Нет, мне будет спокойней, если Корем уедет. Нам будет спокойней.

— Может быть, ты и прав, — согласилась я с его решением. — Скажи, зачем мастер соврал.

— Меня больше волнует то, что он попросит за свою ложь, Ярогнева. Дагаст Торвут не тот, кто разменивается по пустякам.