Гнев гор

Интерлюдия III

Библиотека — хранилище знаний, у каждого студиоза в Академии Начал посещение этого места вызывало разные чувства: от священного трепета до глухого раздражения. У Оливера Хоса частые визиты в «пыточную» будили отвращение и брезгливость. Запах книг раздражал его не хуже молитв церковников, а духота и затхлость заставляли его крысиное начало прятаться по углам. Наверное, та часть, что когда-то принадлежала серым братьям, жила в библиотеке, и воспоминания об этих днях вызывали беспричинный страх. Еще Оливер старался не попадаться на глаза хранителю «сокровищницы» — магистру Роккару. От старикашки шел стойкий запах смерти и боли, он следовал путем Тьмы.

В Империи Сарратал было не так много культов Тьмы. Самым известным и самым кровавым был пут Зер’грата. Эта сущность давно опутала мир Сараф, стремясь захватить его, но благодаря самоотверженным служителям Лучезарного культ так и не стал, чем-то большим для людей. Когда только появился Туман последователи Зер’грата пытались подчинить его, но безуспешно. Оливер с наслаждением вспоминал те дни, оказалось, что магия культистов ничуть не хуже на вкус, чем силы церковников. Теперь же охсу приходилось прятаться по углам, чтобы магистр не смог распознать в нем нежить. Да, и запах Смерти, что шлейфом стелился за стариком, будил в Хосе потребность убивать. Боясь не сдержаться, студиоз старался находиться, как можно дальше от Роккара: вновь быть должным ректору не хотелось.

В библиотеке Оливер оказался по вине Аделарда. Лич не пожелал рассказать подробности утери души, а охс не мог сунуться в «осиное гнездо» без подготовки.

— Верни мне душу, — передразнил Хос ректора, а потом с раздражением захлопнул очередной фолиант. Охсу «задание» Лича напоминало детскую игру: «Принеси то, не зная что». Вот только на кону были не сладости, а гораздо более ценный приз — будущее. Поэтому Оливер не имел права рисковать, второй попытки ему никто не даст.

Задача оказалась не из простых: раздел магии, который практиковал милорд ректор относился к запрещенным. Оливер же выяснив это, вновь испытал чувство восхищения: столько лет скрывать свою истинную суть и выдавать себя за боевого мага. Аделард был изворотлив и хитер, как змей. Оливер же являлся крысой, умной крысой, поэтому имитируя тяжелый вздох, он открыл очередную старинную книгу.

Информации про магов Тьмы одновременно было много и мало: общие фразы красиво переплетались в замысловатые предложения, скрывая бесполезность текста в целом. В океане словесной чепухи Оливеру удалось найти пару жемчужин, хотя и здесь не обошлось без помощи Аделарда. Его секретарь принес распоряжение, и магистр выдал книги из закрытого хранилища. В тот момент Хосу показалось, что над ним тонко издеваются. Почему нельзя было сразу поделиться нужной информацией? Или же это была очередная проверка лича?

Оливера злило отношение Аделарда, а еще больше охса злила его злоба. В моменты «помутнения» рассудка ему хотелось вырвать семя мэллорна из груди и отдать личу. Свои ощущения он не мог передать словами, но ему казалось, что сознание балансировало на тонкой нити, протянутой над пропастью: в какую сторону не упади конец известен.

Охс в раздражении сдавил чернильницу, олово будто глина, смялась в руке нежити. Чернила весело брызнули в стороны.

— Проклятие! — выругался Оливер и, достав белоснежный платок, стал вытирать следы чернил с кожи. За этим занятием его и застал магистр Роккар.

— Пошел вон! Твой куратор узнает о произошедшем немедленно, бестолочь!

— Как вам будет угодно, — спокойно произнес Оливер и бросил грязный платок на страницы открытого фолианта. У магистра Роккара от такой наглости студиоза пропал дар речи. Он, как рыба, выброшенная из воды, беззвучно открывал и закрывал рот. «Молчание» спасло ему жизнь. Еще хоть слово со стороны человека, и обстановка вокруг раскрасилась бы росчерками крови.

— Хорошего дня, — небрежно бросил студиоз Хос и, обогнув, старика, устремился прочь. Для себя Оливер уже решил, что нашел все, что ему могло пригодиться в походе к «свету», дальнейшее прозябание ему уже ничем не поможет.

Одно он выяснил точно: Аделард отказался от души осознанно, ради власти и силы. Темный маг может ступить на путь смерти, если «заточит суть вне тела». Куда спрятал свою душу милорд ректор, Оливер не знал, зато стало ясно, как он ее потерял. Видимо кто-то расторопный подсуетился и выкрал сосуд и, судя по тому, куда охса отправили — это церковники. Вставал закономерный вопрос: зачем служителям Лучезарного Света человеческие души. Оливер скривился, в данный момент его больше волновало то, как он проберется в Цитадель, на безгрешную девственницу нежить не тянула при всем своем желании. Значит, студиозу Хосу предстояло проработать план, который вытащит его из грядущих неприятностей, а что они у него будут, он не сомневался.

Оливер задумчиво посмотрел на небо: оно было серым и роняло на землю снежинки. Зима в столицу пришла не так давно, люди кругом радовались ее приходу. Хос же не понимал их. Что может быть прекрасного в белом покрывале, что скрыло землю. Как хищник он не любил это время года: снег выдавал шаги и прятал «дичь». Был еще один момент, который раздражал крысу, в отличие от обычных людей он не дышал, а только делал вид. Соответственно находясь на улице в холодное время года, он мог выдать свою природу: нежити приходилось нагнетать температуру тела, изображая из себя человека. Так снег, касаясь его кожи не таял, если охс не следил за своим внутренним состоянием, не говоря уже о паре, который появлялся при дыхании.

С приходом зимы Оливер ощутил то, что люди называют хандрой. Ему не нравилась ощущение безжизненности кругом, к тому же любимый парк опустел. Теперь он не ходил туда так часто: птиц стало значительно меньше, а те, что остались, не улетев, напоминали жирных куриц, охс никогда не скупился на угощение пернатым.

Громкие крики отвлеки Оливера от созерцания «безжизненного» двора Академии. Все учебные корпуса выходили на эту маленькую площадь, поэтому ничего удивительного не произошло, когда Хос застал очередную безобразную сцену. Благодаря новому указу Его Императорского Величества, в Академию Начал заставляли идти всех, у кого была хоть капля магического дара. Естественно, что на убой людям не хотелось и те сопротивлялись. Сегодня это был мальчишка с матерью. Оба пытались привести доводы доказать, что-то. Недалеко от них на земле лежал мужчина телосложением, напоминающим воина, его держали магические путы. «Наверное, муж», — равнодушно подумал Оливер. Он уже хотел уйти, не дожидаясь развязки, как порыв ветра донес тонкий аромат, который был ему хорошо знаком. Он ни с чем бы не перепутал его: кровь. У женщины было разбито лицо, да и мужчина на земле был ранен. Но остановило нежить не это: кровь всегда несет множество сведений о хозяине. Сейчас она поведала Оливеру, что перед ним родственники его ведьмы, Зертиши.

Хос пытливо всмотрелся в лицо женщины, и понял, что не ошибся: тот же разлет бровей, изящный нос и глаза цвета зелени. Перед ним была мать Ярогневы. Оливер стремительно приблизился к месту действия, теперь он видел, что и парень похож на нее. Такую удачу охс не ожидал!

— Послушайте, я не практикую, а мой сын поступит в Училище Порядка, — пыталась убедить их женщина, старательно задвигая сына за спину, хотя это и было сложно: парень пошел телосложением в отца.

— Нам плевать, — равнодушно бросил чиновник, он должен был сдать «приемной комиссии» в Академии тридцать одаренных, а остальное его мало волновало. То, что ему повезло наткнуться на двоих среди очередных беженцев, он считал чудом. Дальше была рутина: вызвав магический патруль, он зачитал указ избранным. Чиновник болезненно вздохнул, глава семейства смог раскидать не только стражу, но и волшебников, перед тем, как его скрутили. Сейчас же исполнитель воли Императора мучительно думал, что делать с воином: отправить на рудники или же к смертникам. Чиновник склонялся к последнему, так как считал, что за все надо платить. Теперь «преступник» искупит свою вину, служа Империи в отряде смертников.

— Послушайте! — вновь обратилась к нему женщина. — Валамир напал на вас, защищая меня и свое дитя.

— Женщина, ты видела свое «дитя» — обвинительно взвизгнул пострадавший.

— Мама, прошу, — Борислав, до этого тихо стоявший за ее спиной, решил вмешаться. — Это бесполезно! Нас не слышат.

— Они убьют его! Потом нас!

— Мама, — в одном этом слове было столько чувств, что даже Оливера проняло.

В голове нежити стал рождаться план: теперь он знал на кого обменяет ребенка графа. Правда, его долг ректору вновь вырастит, но он был готов заплатить.

Оливером двигала не только корысть, когда он спешил к кабинету Аделарда, хотя себе признаваться в этом он не желал. Охс почувствовал, что должен изменить судьбу Зертишей так же, как Ярогнева его путь. Пусть он делал это ради выгоды, но порой очень хорошие поступки люди и нелюди совершают не только из-за светлых чувств.