Глупая шутка

Глава 4 Эхо будущих проблем

Март 2017

До дома бывшего начальника добрались быстро. Алексей Ильич уверенно управлялся со своей BMW пятой серии, не очень лихачил, но и не проявлял вежливость направо и налево. Четко и уверенно вклиниваясь в нужный ряд, когда надо — пропуская, когда надо — подрезая, он достаточно быстро довез Максима до своего дома в Патрушах. Дочь находилась в специальной комнате на втором этаже. Помещение напоминало навороченную палату в какой-нибудь платной хорошей больнице: регулируемая противопролежневая кровать, стойки капельниц, аппарат мониторинга активности организма, в уголке аппарат ИВЛ, видимо, на всякий случай.

Пациентка спала. Выглядела Наташа, как свежий покойник: изможденная, с глубокими темными кругами под глазами, желтоватой сухой кожей. Максим вздохнул, сосредотачиваясь:

— Алексей Ильич, выйдите, мне понадобится какое-то время, я позову, как закончу.

— Максим, я бы хотел присутствовать! — отрицательно покрутил головой тот.

— Алексей Ильич, а я бы хотел, чтобы моя бывшая не обвиняла в своих неудачах всех вокруг, кроме себя, но мы живем в несовершенном мире, увы, так что это невозможно. А теперь без шуток: либо выйдете сами, либо я вам помогу и вы даже не поймете, что произошло, — слегка зло ответил Максим.

Обеспокоенный отец пошел красными пятнами, никакое горе не могло перебороть такой реакции на неповиновение потенциального наемного работника. Как это, его выставляют! Однако Алексей Ильич взял себя в руки и молча вышел. Максим облегченно выдохнул: колдовать на обеспокоенного родителя не хотелось.

Глубоко вздохнув, он создал Оценку и направил на девочку. Отклик принес информацию: сильное истощение, частичный отказ внутренних органов. Одной ногой в могиле фактически. Следом в пациентку ушло Восстановление, Максим подхватил стакан с водой, кинул еще одно Восстановление на него и аккуратно влил в приоткрытый рот Наташи, помогая Телекинезом воде попасть в нужное горло. Этому приему его научил Харитон: Восстановление извне и Восстановление изнутри резонировали, умножая положительный эффект. Жизненная сила забурлила в худом тельце, вымывая слабость, питая мышцы и внутренние органы, проникая в кровь. Пока внутривенного питания хватит, должен справиться. Следующая Оценка показала, что тонус организма поднялся, органы заработали. Внешне кожа слегка порозовела. Однако что-то настораживало Максима, смазанный отклик от Оценки показывал, что что-то неладное происходит где-то под сердцем ребенка.

Максим напряг магическое зрение. Он вполне уверенно видел тонкие потоки, так что разглядеть притухшую ауру Наташи труда не составило. Ярко просматривались волны жизненной силы, накачиваемые в организм сдвоенным Восстановлением. Под сердцем девочки, там, где не сработала как надо Оценка, проглядывалась потемневшая область. Жизненная энергия, доходя до этой области, замедлялась и начинала потихоньку исчезать. Максим присмотрелся — яснее ничего не стало, все так же тускнело пятно, все так же истончалась энергия.

«Время для 'Звонок другу», — подумал Макс, набирая Харитону. Трубку тот взял фактически сразу.

— Что, оказалось что-то непростое? — Харитон как будто бы родился готовым к любым ситуациям. — Куда прийти?

— Патруши, Заречная сорок пять, можно прямо в дом, я на втором этаже.

Что хорошо в бытие магом — у тебя всегда есть Изнанка. А если ты знаешь конструкт Портального Круга, то у тебя есть неограниченная мобильность в радиусе порядка двухсот километров, главное примерно понимать, куда строить вектор перемещения. Максим на это убивал около минуты, иногда полторы, Харитон справился быстрее. Через недолгие мгновения Максим почувствовал чужое присутствие, а после увидел сгущающуюся в силуэт духовную энергию — предвестник выхода чародея с Изнанки.

— Так, и что тут у нас? — когда Харитон работал, Максу оставалось только молча завидовать. Он распознал Оценку, Б ольшое диагностическое плетение и Стабилизирующую сеть, и все это за одно движение бровью. Вот что значит Мастер за работой! Дальше началось странное: Харитон резко посерьезнел, и быстро сотворил непонятный конструкт третьего круга; Макс аж прищурился от вложенной в него энергии! Конструкт резко сжался и влетел в грудь девочки.

— Ограждающую печать знаешь? — повернулся наставник к парню.

— Да.

— Ставь вокруг кровати, сейчас глушить будем, — распорядился Харитон.

— Кого глушить? — тупо переспросил Максим, начиная собирать защитный конструкт. Ограждающая печать — односторонний барьер, не дающий духовной силе выходить из очерченной зоны, распространенная магия второго круга, своего рода академический минимум для любого пользователя духовной силы, склонного к экспериментам.

— Кто вылезет, того и заглушим! — отрезал Харитон. — Там печать на душе стоит, есть такой ритуал мерзкий, его в тридцатые практиковали паранормы из НКВД, в подопытных из своих не было дефицита. Гексаграмма на Изнанке и печать на жертв, обычно шесть, по количеству углов. От трех до пяти месяцев собирает жизненную силу, потом резко передает создателю. Гадость неимоверная, однако позволяет увеличить внутренний резерв на полтора десятка парсов и добавляет пару лет жизни. Эффект оказывает будучи применяемой не чаще раза в два года. Запрещен Серыми, от пяти лет пребывания батарейкой в зависимости от масштаба последствий применения.

Батарейки — на жаргоне это маги-преступники, которых по букве Кодекса наказывали заключением в магических тюрьмах, где те выполняли роль источника энергии для схем и артефактов Серого Ордена. Не сильно жестокое, но неприятное наказание. Маг-батарейка жил в капсуле в специальном строении, обслуживаясь магической схемой и половину отведенного срока пребывая в стазисе. Строения эти располагались рядом со стационарными порталами на Изнанку, создающими высокий фон, так что вырабатываемая преступниками духовная энергия кратно перекрывала расходы на их содержание и являлась, пожалуй, самым эффективным способом концентрирования энергии для дальнейшего применения. Минусом данного наказания был явный психологический вред, наносимый провинившемуся. В остальном, отступники во время отсидки, или, скорее, отлежки потихоньку раскачивали резерв, работали на благо системы, поставляя энергию, и имели много времени подумать, стоило ли оно того. Гуманизм в высших его проявлениях был не свойственен магическому миру, потому в Гаагу никто не заявлял. Серый орден сам себе и ЕСПЧ, и Трибунал Инквизиции, и еще тысяча подобных органов в одном лице.

— Нам повезло, инициатор решил собрать жатву. Процесс это небыстрый, он там несколько суток должен просидеть, чем можно воспользоваться, когда ловишь таких гадов! Я парализовал его на Изнанке через связь с жертвой, сейчас буду вытаскивать. Готовь свой боевой набор, посмотрим, что это у нас за новый любитель халявы появился!

Харитон опять начал творить какой-то конструкт третьего круга. Макс создал Оглушение и Замешательство, не наполняя их избыточно духовной силой, чтобы не активировать случайно, и напряженно уставился в очерченную Печатью область. Конструкт сработал, Макс почувствовал возмущение окружающего пространства. Рядом с кроватью из небытия вывалился мужик, лет около тридцати, имевший совершенно очумелый вид.

— Глуши! — последовала резкая команда.

Конструкты, наполненные до краев энергией, активировались, отправив любителя халявной прокачки в мир грез. Харитон добавил что-то свое из арсенала Жизни поверх трудов Максима и, походя отменив защитный барьер, который Макс вообще-то поставил на совесть, подошел к новому действующему лицу.

— Надо же! У нас в гостях сам сынок господина Юдина! — прокомментировал наставник.

— Это кто? — непонимающе переспросил Максим.

— Мглу знаешь?

— Конечно! Хорошая книга. Но мне фильм удачнее зашел, концовка впечатляющая.

— Макс, завязывай с плоскими шутками.

— Прости, это сильнее меня, — повинился Максим, — это сноходцы которые? Да, слышал. Недавно в Гильдии обсуждали, что они закрыли крупное Сопряжение на северной границе города.

— Ну так вот: Юдин Илья — глава Мглы, а вот этот субчик, Юдин Егор, его сын старший, есть еще два младших, тоже сноходцы. Династия, однако, пять колен до текущего главы. Лидеры в нашем городке по количеству активных членов, имеющих возможность воевать на Изнанке. И вот такой вот сюрприз! Подлечи девчонку, ей сейчас обычное Исцеление вполне поможет, успокой отца, а я вызову Серых, оставлять такое нельзя… С вот таких вот экспериментаторов начинаются потом большие проблемы.

Максим быстро создал и бросил в девочку Исцеление и пошел искать Алексея Ильича. Тот обнаружился в соседней комнате, мирно дремлющим на небольшом диванчике. Парень еще раз удивился основательности наставника: это явно было его рук дело. Небольшое умственное напряжение, и из глубин памяти возник конструкт Пробуждения. Вообще, коллекция нестихийных конструктов ван Либенхоффа поражала своим разнообразием. Макс выучил все, что смог найти, что стоило ему, наверное, пол-литра крови из носа: так поначалу реагировал организм на возможности использования абсолютной памяти. Применять эти конструкты хоть как-то умело Максим, естественно, не мог, в сутках всего двадцать четыре часа, при его весьма плотном графике осваивать что-то ограниченно полезное на более высоком уровне было бы полным дебилизмом. Но зато качество Макс компенсировал количеством, имея под рукой конструкты фактически на любой случай жизни. Маги за всю историю существования Пути Разума наплодили великое множество полезных и не очень заклинаний, решая бытовые проблемы полюбившимся им способом. То есть магией. Выборка ван Либенхоффа была в каком-то смысле элитной, хотя и здесь встречались такие образчики магической мысли, как конструкт Удаления Лишних Волос, уничтожавший растительность в ушах, носу и других укромных местах. Величие величием, а гигиена гигиеной.

Алексей Ильич открыл глаза, часто и недоуменно заморгал.

— Все в порядке, дочь вылечили, — отчитался Макс, — но к ней пока нельзя, выяснились дополнительные обстоятельства…

— Кто? — шеф не был бы тем, кем он был, если бы не умел предполагать варианты возникающих проблем. — Я же правильно понимаю, она не сама заболела?

— Да, но с возмездием своими руками у вас не выйдет, — ответил Максим, — не вашего уровня оппонент. Накажем обязательно, но вы участие не примете и вообще сейчас опять уснете, во избежание, так сказать.

Лицо Алексея Ильича опять пошло красными пятнами. Максим решил, что чуть позже пролечит ему сердечно-сосудистую, просто как бонус от заведения. С такой реакцией на ограничение своего контроля бывший шеф мог не дожить до дочкиного совершеннолетия.

— Проснетесь отдохнувшим, дочери потом давайте много высококалорийной еды, не боясь последствий. В ближайшую декаду она гвоздь переварит, если случайно попадется. Там восстанавливать почти треть нормального веса, так что мясо, овощи, кисломолочные продукты, фрукты — давайте все, чего душа пожелает! Никаких ограничений и диеты. В начале апреля, если не передумаете про благодарность, подходите в салон, пообщаемся. Ничего сверхъестественного за пределами ваших возможностей не попрошу.

— Я и не… — начал было говорить Алексей Ильич, но опять получил конструкт Сна и опал обратно на диван. Макс добавил сверху еще Восстановление и вышел из комнаты.

Харитон только закончил говорить по мобильному и стоял с непроницаемым лицом оглядывал лежащего перед ним оглушенного сноходца.

— Вызвал? — поинтересовался Максим, подходя к наставнику.

— Да, минут через двадцать будут, — кивнул головой Харитон.

— Я думал, с Серыми связь похитрее, — Максим присел на корточки, разглядывая Егора.

— Ага, темный ритуал, артефакт связи из окровавленной кости и прочая мумба-юмба, — скептически хмыкнул Харитон, — я, Макс, порой с тебя в шоке: взрослый мужик, голова на месте, вещи дельные глаголишь, дела правильные делаешь, а вот как ляпнешь, так и нет слов, чтобы ответить. С чего вообще такие мысли?

— Так Инквизиция фактически в двадцать первом веке с непонятными, но большими возможностями и полномочиями. Никто не знает, где живут, никто не знает, как обучаются и откуда вообще такие берутся. Не удивлюсь, если Торквемада вполне себе жив и активно участвует в деле.

— Ну, во-первых, если ты чего-то не знаешь, не значит, что все вокруг не знают, — Харитон покачал головой, — во-вторых, зачем ритуалистика или артефакты, когда есть телефон и экстренный номер на такой случай? Ну и в-третьих, Торквемада абсолютно точно умер, причем не своей смертью, как об этом пишут историки. Он за время своей деятельности умудрился дочку одного Архимага отправить на аутодафе, пока тот занимался своими делами в Новом Свете. Так что хоронили в Авиле мертвого гомункула, а старика тем временем горюющий отец разобрал на запчасти, предъявил в таком виде магам Коллегии и лично Фердинанду Второму, после чего показательно сжег: что характерно, до того момента Торквемада еще был жив и даже мог говорить. После этого инквизиция перестала настолько упорно лезть к крупным магическим сообществам, справедливо полагая, что Бог не всегда может защитить от разозленного чародея. И вообще, он оберегает тех, кто сам себя оберегает. И да, Серый орден вообще не от Инквизиции пошел. Он существенно раньше появился и к авраамическим религиям отношения не имеет. Там свой бог, свои ритуалы, своя сила. И запишись наконец в Коллегию на общие курсы истории магического мира. А то неуч неучем, даже стыдно порой!

— Ну, допустим, официальную версию про Серый Орден я знаю, как и парочку неофициальных, — уязвленно буркнул Макс.

Харитон еще раз покачал головой, как бы сожалея о том, какая бестолочь его ученик. Максим на эту пантомиму особого внимания не обратил: в Коллегию он пойдет не раньше, чем закончит обязательный курс ритуалов. И знать об этом Харитону необязательно. Даже опытным магам было сложно на глаз определять уровень развития чужого дара, однако по косвенным, а главное регулярным наблюдениям прогресс можно было отследить. Сейчас Макс имел развитие второго круга и планировал перейти на третий в ближайшие пару месяцев. Навык приглушать свою ауру он освоил фактически сразу, в этом нелегком деле помогала татуировка Охотника. Усилившись до третьего круга, он сможет адаптироваться и приглушить ауру обратно до обычного состояния где-то за месяц, и быть на виду опытных коллег по ремеслу в этот период строго не рекомендовалось.

Третий круг силы на четвертом десятке лет — событие крайне нерядовое, такое внимание Максу ни к чему, хватает уже засвеченного редкого дара и именитого учителя. Незачем плодить дополнительные трудности выпячиванием своей силы.

Лежащий у кровати девочки Юдин был потенциальной проблемой. Вообще сноходцы — интересные одаренные. На высоких уровнях развития дара они фактически головная боль. Высокая мобильность, малая уязвимость при использовании вместилища разума, высокие ментальные навыки, позволяющие буквально на лету отправить оппонента в мир снов и там получить всю полноту власти над его сознанием. Конечно, у таких магов, как Харитон, были способы защиты от этих внешне неопасных одаренных. У Максима тоже были аналогичные методики, включая и постоянно поддерживаемую, и пассивную защиты разума. Пожалуй, даже Юдину-старшему придется нелегко, напади он на Макса. Проблема была немного в ином: Мгла хорошо встроилась в экономическую систему магического мира, а также была многочисленной организацией. Для нестоличного Екатеринбурга — фактически одной из доминирующих. И имела множество возможностей нагадить любому, пускай даже талантливому одиночке, не нарушая параграфов Кодекса и не привлекая внимание Серых.

Понятное дело, в данной ситуации Егорушка пойдет под нож Ордена при любых раскладах: его поступок иначе как массовое жертвоприношение трактовать никто не будет. Глава клана также пойдет на допрос на Плите Истины, с целью узнать, насколько он замешан. Без репутационных потерь Мгла из создавшейся ситуации точно не выйдет, значит, на нем и Харитоне попробуют отыграться за подобный провал. Ну, Харитону эта возня мимо кассы, тот самый реактивный понос — его бессменная фишка, и глава Мглы, по слухам, уже как-то раз попадал под действие воспитательного заклинания, когда переборщил с наглостью, предлагая Харитону сотрудничество, а фактически крышу в стиле лихих девяностых. Открывшийся второй дар магии Разума, а у сноходцев практически всегда открывается именно он, сорвал молодому тогда главе крышу, подарив ощущение безнаказанности и абсолютной силы. Срал он после визита к Харитону по словам очевидцев так, что пробило штаны, а бежал от рассерженного жизнюка быстрее некоторых африканских атлетов. Злые языки поговаривают, что именно тогда у него случился последний прорыв в силе дара вследствие страха вонючей смерти. Харитон — мужик серьезный, многих таких щеглов повидал за свою долгую жизнь и точки расставил сразу и жестко.

Так что единственной целью вялого возмездия назначат именно Макса, больно не будет, но будет утомительно и затратно по усилиям и, возможно, по репутации.

— Иди-ка ты отсюда обратно в салон, порталом, — Харитон как будто бы прочитал мысли Максима, — с Серыми я сам пообщаюсь, если понадобятся твои показания — дашь их приватно. Чую, сейчас принесется сюда вслед за Орденом Илюша и начнет собачиться со всеми, как будто ему это поможет. У тебя на вечер были планы?

— Да, — ответил Максим, чуть поморщившись, — после пяти собирался к Алексею Сергеичу, потом еще одна важная встреча на одиннадцать.

— Важные встречи на одиннадцать — дело хорошее! — глубокомысленно заметил Харитон. — Личной жизнью надо заниматься, иначе рано или поздно личная жизнь займется тобой!

— Очень глубоко, Харитон, — язвительно ответил Максим, — Ницше одобрил бы. Или нет. Но, к сожалению, не такая встреча, дела-делишки…

— Ладно, иди, деловой ты наш, а то проболтаешься до прихода орденца и хапнешь ненужных проблем. Этому, — Харитон легонько пнул тело Егора, — воспоминания о появлении тут поправлю, будет помнить только обморок. Если понадобишься, наберу потом. Иди!

Максим встал с корточек, еще раз посмотрел на валяющегося Юдина, закрыл глаза и сделал шаг вперед, переходя на Изнанку. Неопытные одаренные порой по несколько минут топали по прямой с закрытыми глазами, дабы попасть в это чудесное и важное для любого мага место, опытные зубры чар, аксакалы духовной силы переходили на изнанку, лениво зевая и не закрывая глаз. Максу требовалось два-три шага с закрытыми глазами, чтобы попасть в мир, который по духу ближе любому одаренному, чем тварные пространства материального плана.

Вокруг резко потемнело, мир как будто выцвел, контуры окружающих предметов начали слегка размазываться. Как обычно появилось ощущение тревоги и восторга: так действовала Изнанка на любого одаренного любого уровня развития. Дышалось легко и вкусно, как в горах, духовная энергия невесомым освежающим потоком пронеслась через легкие по телу, оставив едва ощутимое покалывание на коже и быстро исчезающий зуд на кончиках пальцев.

Максим использовал Шаг Сквозь пространство, чтобы оказаться где-то в полусотне метров от дома бывшего шефа, сориентировался и начал строить Портальный Круг. Минута с небольшим — и о том, что здесь был какой-то маг, напоминали лишь колебания духовной энергии, возмущенной высокоэнергетическим конструктом телепортации.

В салоне Макс оставаться не стал, а сразу поехал к артефактору. Алексей Сергеевич был также неотъемлемым звеном небольшого бизнеса, который парень организовал на основе своих карт. Семья Литвиновых, потомственные артефакторы, практически поголовно действующие члены коллегии, обосновались в Екатеринбурге очень давно, фактически сразу после основания города. Причин тому было несколько: богатые минералами и поделочным камнем окрестности, наличие горнорудной промышленности и, как следствие, прямой доступ к обработанному металлу, а также очевидная удаленность от административного центра страны, дающая возможность более смело заниматься своим делом без оглядки на сильных мира сего. В дальнейшем, когда город стал, помимо промышленного, еще и торговым центром, для Литвиновых настало полное благоденствие. И никакие социальные катаклизмы: ни революция, ни Вторая Мировая на них фактически не сказались. Менялись области применения артефактов, не менялось само дело.

Алексей Сергеевич был одним из немногих артефакторов, который не воспринял Макса с его картами в штыки. Поначалу он тоже попытался вызнать, как Максим делает, что делает, но, не встретив понимания своих начинаний, отступил и предложил поработать реализатором за вменяемый процент. Подумав, Максим согласился. Он реализовывал товар мелкими партиями через портал одаренных, однако это отнимало время, да и скучно Максиму было работать в таком направлении. Артефактор же просто включил в свою обычную схему продукцию Максима, сняв все головные боли и попутно увеличив себе поток клиентов: карты Восстановления к тому моменту уже были узнаваемы и востребованы.

— Как жизнь, Алексей Сергеевич? — спросил Максим, заходя в помещение антикварного магазина. — Что новенького происходит в мире?

Артефактор любил посплетничать, а внушительная социальная география знакомств делала его бесценным источником актуальной информации, впрочем, наравне с совсем оголтелыми слухами. Любил он пособирать пикантные сплетни вперемешку с откровенным бредом.

— Дела кипят! Хорошо, что зашел, есть заказ на голову урсидая, целую! — явно обрадовался его визиту Алексей Сергеевич. — Прости что сразу о делах, просто клиент попался толковый, хорошая задумка под охранный артефакт, но нужно хорошее качество! Как в прошлый раз приволок, помнишь? Две цены от барахолки!

Макс невольно поморщился: запчасти хаоситов он таскал артефактору регулярно, однако делать это не любил, лишнюю эссенцию он предпочитал работе мясника. Голова же, которую вспомнил Алексей Сергеевич, случилась у Макса вопреки его воле. Испытывал заклинание Лезвия в бою и случайно отсек башку урсидая так ровно, что аж сам залюбовался. Минус эссенция, плюс удовлетворенность мастерским ударом. Голова ушла дорого, почти за триста тысяч, так что шестьсот штук за подобный трофей сейчас не оставили Максима равнодушным.

— Через два дня будет, — пообещал Максим, — но не раньше.

— Да я не тороплю, не тороплю! — замахал руками Алексей Сергеевич. — Две недели срок, не торопись, сделай, как будет удобно. Кстати, — тут артефактор достал из-под прилавка кожаный мешочек, — твоя доля за прошлый месяц, как и просил, палладий песком.

Песок палладия — это что-то про высшую артефакторику, науку, к которой Максим даже и близко не подобрался. Просто в наследстве Башни было несколько рецептов накопителей большой емкости, простых в производстве, но требовательных к материалам. Часть этих материалов у Максима была, часть он собирал потихоньку, как раз на частных заказах от артефактора. Торговать мимо площадки, которую большинство одаренных называли не иначе как барахолкой, было небезопасно, но крайне выгодно: комиссия в пять процентов взималась с любой сделки, что сильно расстраивало всех активных участников, а суммы на площадке крутились немалые.

— Спасибо! — вежливо поблагодарил Максим, улыбнувшись. — Не беспокойтесь, ваш хлеб отбирать не стану.

— Дак и не страшно, отбирай, на моей стороне многолетняя репутация, — в ответ усмехнулся Алексей Сергеевич, — слыхал, что происходит-то всю неделю?

Начиналась самая интересная часть визита.

— Нет, а что происходит? — спросил Максим, зная, что именно этого от него и ждут.

— Юрка Юдин, это сноходцы которые, ходит по нашим и ищет какого-то мужика, причем нервно так, — Алексей Сергеевич неодобрительно нахмурился, — ко мне тоже заходили, не бузили, нет! Мы с его батей слишком давно работаем, чтобы тут у меня хоть кто-то бузил… Но наглые — спасу нет! Вынь да положь им человека, самому восемнадцать недавно стукнуло, а ведет себя, как будто ему уже всю Мглу в подчинение передали и статус короля мира заодним!

— А кого ищут-то? — напрягшись уточнил Максим. — И как? Фото показывают?

— Вот тут-то самый смак! — продолжил Алексей Сергеевич. — Ищут кого-то из своих, сноходца то бишь, показывают портрет карандашом на бумаге, вполне художественный, если бы не то, что там изображено!

И он резко замолчал, с предвкушением глядя на Максима.

— Ну не томите, Алексей Сергеевич, что за чудо там изображено? — Максим эту игру знал и в меру сил подыгрывал, тем более сейчас это было как раз-таки интересно. — Чудо-юдо? Бородатая женщина? Эльфийская принцесса в полный рост и без одежды? Что там такого мог изобразить пацан-сноходец, кто его так впечатлил?

— Не угадал! Почти… — Алексей Сергеевич торжествовал, как всегда, когда Макс не разгадывал созданную интригу. — Мужик там накачанный, но не наш, эльфийский какой-то! Представляешь: ввалиться ко мне, разговаривать нагло и громко, даже не поздороваться и из-за чего? Из-за похожего на эльфа мужика⁈ Сраные наркоманы, насмотрятся своих сновидений, а потом путают теплое с мягким!!! И ведь так безапелляционно, типа «Видел или нет, отвечай!».

Алексей Сергеевич разошелся во время рассказа, лицо покраснело, возмущение так и фонтанировало, видимо, воспоминания были еще очень свежи.

— Он и к Дмитричу зашел, но тот даже смотреть не стал, навешал горячих и Юрке, и сопровождающему его. Пригрозил цены для Мглы на Зелья Покоя поднять, если не получит извинений.

Дмитрич — это Егор Дмитриевич, алхимик, давний знакомый Алексея Сергеевича, мужик большой и резкий, не имел такой богатой родословной, однако среди екатеринбургских одаренных известный своей любовью к смешиванию как эликсиров, так и алкоголя. Он держал небольшой, но пользующийся популярностью паб, где продавал только свой, крафтовый алкоголь и видов пять закусок, не заморачиваясь с кухней. Поход к Дмитричу за зельями у Максима довольно часто заканчивался парой литров вкуснейшего эля и рюмкой какой-нибудь ядреной настойки на джине на посошок. Другое дело, что поводов зайти в последнее время было мало, нужные вещи Макс варил для себя сам, а всякой сложной алхимией перестал пользоваться. Отпала нужда.

— И как? Извинился глава?

— Извинился, куда стервец денется! Приволок своего младшего на следующий день ко мне с утра, а потом отправился с ним в позорный тур: Юрка много кому нахамить успел в тот день, — Алексей Сергеевич помолчал немного и продолжил, — но знаешь что? Просьбу про информацию о том типе с картинки повторил, пообещал, что награда будет, если что узнаю.

— Я поспрашивал еще у знакомых, — артефактор опять начал держать паузу, но Макс на сей раз не стал потакать и просто с интересом смотрел на пожилого интригана, пока тот не выдержал. — Неинтересно с тобой Максим, тут же самая мякотка! — и, понизив голос почти до полушепота, продолжил. — Оскорбили его сынка, причем прилюдно, там не только Мгла была, еще группа из Коллегии! На Изнанке Юрка со своей командой сноходцев докопался до какого-то одиночки, что они не поделили — непонятно, но, видать, сильно друг друга обидели, до драки дошло… У моей невестки брат в боевом крыле Коллегии, они как раз к Сопряжению свежему шли, самый конец конфликта застали, когда их одиночка здоровенной шпалой лупил, а потом помочился на Юрку! Представляешь! Вот шпана! Плюнул в сторону остальных и исчез! Представляешь! И именно такой, как пацан изобразил, здоровый качок, уши острые, морда кирпичом, бороды только не хватает!

Максиму здорово так захотелось приложить руку к лицу, чем громче, тем лучше, но он сдержался. Одной тайной стало меньше, теперь надо будет решить, что с этим делать.

— А наши-то, коллежские! Язык без костей, растрепали сразу же! Такой удар по репутации, вот Юдиных и переклинило. Ищут теперь этого зассанца, чтобы примерно наказать.

Алексей Сергеевич перевел дух. Видно было, что в последнее время ему было очень скучно, так что проделка юного сноходца, а также последовавшие события прямо добавили перца в его размеренный ритм жизни.

— А ты сам такого не встречал? — поинтересовался артефактор у Макса, который все еще внутренне боролся с испанским стыдом. — Ты ж на Изнанку регулярно ходишь, может, видал такого?

— Нет! — решительно ответил Максим. — Такого чуда встречать не доводилось. Ладно, побегу, на следующей неделе занесу еще партию! А голову — послезавтра, как и сказал!

Максим попрощался с артефактором и отправился домой. Стоило все хорошо обдумать.