Гладиаторы цифрового мира: Начало игры

Предисловие.

Я не могу самостоятельно судить, как часто это происходит, но мне кажется, что наркотическое забытье отступает все реже и реже. Это столь же плохо, сколь и хорошо, поскольку вслед за относительной ясностью разума всегда приходит боль, терзающая все мое тело без остатка. Когда она приходит не остается ничего вокруг. Меня пронзают тысячи ледяных игл и одновременно жгут тысячи огней, от которых нет спасения.

Смерть, пожалуй, единственный выход для меня, ведь по большому счету мне даже не за что бороться и не для кого жить. Я жил, копил, корпел, боролся, а теперь все это стало пшиком. По большей части все растрачено на собственное лечение и содержание. Но даже те крохи, что останутся после меня, мне некому передать. Родители мои давно отправились в лучший из миров, а я не потрудился оставить после себя потомство. Вся моя жизнь была посвящена бегу за деньгами — бежал как тот хомяк в колесе, а мимо пролетала жизнь. Да и сколько той жизни пролетело то? Я еще не старик. Мне сорок с небольшим, а это ведь далеко не старческий возраст.

Несмотря на относительную ясность ума, мысли путаются, сбиваются в некий извивающийся ком, в котором их очень сложно ухватить за хвост и вытащить на собственное обозрение. Надо собраться.

Эвтаназия и всякие прочие золотые уколы в нашем отечестве запрещены, но для человека слабо боящегося смертного греха выход есть и в таком случае. Шесть — семь шагов до окна и короткий полет головой вниз решат мою проблему самым кардинальным образом. Высоты должно хватить, но только если действительно вниз головой. Если падать как–то иначе, то можно просто поломаться и вернуться обратно в палату навсегда закрыв себе этот шанс на побег от озлобленной реальности.

Сказать легко, подумать еще легче, но как человеку, не чувствующему собственных конечностей сделать эти семь — шесть шагов? Раз попытка только одна все нужно продумать, прежде чем начать действовать.

Проклятая вата в голове.

Так. Так. Так. Сначала катетеры из вен.

Вместе с мыслями руки потянулись к катетерам. Едва сообразил одернуть себя, прежде чем совершил непоправимое. Сначала все продумать и только потом, в самом деле, действовать. Никаких действий пока не обдумаю каждый шаг всесторонне. Еще раз: думай — не делай.

Хорошо. Что после катетеров? После отсоединить датчики от кожи.

Нет. Нет. Как только датчики перестанут взаимодействовать со мной, аппаратура начнет сигналить противным писком, на который сбежится половина больницы.

У датчиков провода длинные хватит половину пути пройти. Да какое пройти. Нужно будет как–то аккуратнее, без лишнего шума, свалиться с кровати и двигаться к окну на карачках, а если не получится, то ползком…

От обдумывания безнадежно провального плана суицида меня отвлек посторонний звук. В дверь так называемой вип палаты деликатно постучались.

Все не успел. Сейчас обширяют и провалюсь я в наркотическое забытье. Снова придет проклятое растительное отупение. Надоело лежать бревном и пускать сопли пузырями. Как же сильно это надоело.

Хотя нет, не провалюсь. Точнее, провалюсь, но не прямо сейчас. Это явно были не больничные. Только сейчас сообразил, что доктора и медсестры для осмотра, уколов и замены растворов в капельницах всегда входили без стука. Среди них просто не мог внезапно завестись кто–то чересчур деликатный.

Кто же это может быть? Ко мне уже даже друзья и бывшие партнеры по бизнесу давно не заходят. Партнерам я больше не партнер и давно не нужен, а друзьям сам запретил приходить. Лучший из них — Вовчик, продержался дольше всех, но и он перестал ходить, когда я в один прекрасный момент перестал с ним разговаривать. Да и он входил без стука, так что не он это. Да чего гадать? Надо спросить.

Я попытался заговорить, но вышло не сразу. С первой попытки раздалось какое–то невнятное мычание, похожее на то, что издают зомби в старых фильмах для двухмерного экрана.

— Входите, пожалуйста, — наконец смог совсем негромко просипеть я, то, что можно было расшифровать примерно так.

— Большое спасибо. Не могу входить без разрешения. Принципы, видите ли, — донеслось одновременно с открытием двери.

В мои апартаменты вошел уже седоватый, но все еще подтянутый мужчина лет 50 – 55 в строгом деловом костюме, в очках, с папкой под мышкой, но без галстука. Костюм хороший, скорее всего индивидуального пошива, но бюджетный, явно не от мировых брендов. Передо мной определенно какой–то менеджер из большой преуспевающей компании или представитель серьезной государственной структуры. В таких организациях сейчас принято хорошо одеваться, но при этом не принято носить чрезмерно дорогие для простого работяги вещи. Непринято не потому что не могут себе позволить, а что бы не подчеркивать свой достаток, на фоне бедности рабочего класса.

Отчего–то вдруг сразу же вспомнился назойливый представитель похоронного агентства, пару недель назад явившийся прямо сюда и предлагавший заранее позаботиться о похоронах. Тот был одет в дорогущий Аглитский костюм с добавлением шерсти каких–то шотландских чудо овец выведенных путем скрещивания с пауком. Такой костюм ножом не взять и пулей, если только в упор. Можно подумать в него стреляют каждый день. Или режут. Хотя такого наглеца, могут и прирезать попытаться или хотя бы просто побить. Я бы точно побил, если бы сил достало.

— Даже не знаю, как поздороваться, что бы ни задеть вас, — старательно изображая сочувственный вид, начал менеджер.

— Если вы не похоронный агент, то здоровайтесь, как хотите, — я, наверное, даже улыбнулся, мыча эти слова.

Через вату болеутоляющих препаратов даже в мимике собственного лица не мог быть полностью уверен. Почти совсем его не чувствовал.

— О! Что вы?! Нет! Скорее даже наоборот! — он протестующе замахал свободной рукой, при этом другой рукой бережно прижимая папку к груди.

— Тогда, наверное, вы дьявол и попросите душу в обмен на несколько лет жизни, — неожиданно даже для самого себя забалагурил.

Да еще слова произнес почти совсем внятно.

Хорошего настроения не было давненько. Да и откуда ему взяться, если о смерти как о нормальном выходе из сложившейся ситуации думаешь? До этого–то дня я о суициде даже не помышлял, а тут вот что–то призадумался.

Отчего–то мне этот мужик понравился с первого взгляда. Нормальный такой мужик. Такому руку крепко пожать охота и доверие он какое–то непонятное вызывает. Человек с такой харизмой и такой располагающей внешностью как у него действительно душу для дьявола купит. Настроил меня на разговор прямо буквально с первой минуты и сделал это явно не словами, а какими–то невербальными способами.

— Почти, — он тут же перестроил физиономию с сочувственно–печальной на позитивно–обнадеживающую, — Михаил Яковлевич! Я Семен, представитель российского филиала международной компании «Dip», — он выдержал паузу давая осмыслить мне сказанное.

Компания с этим коротким названием была серьезной международной корпорацией, которую на рынке знали уже более десятка лет. Это была компания занимающаяся технологиями полного погружения в виртуальную реальность и всем, что было с этим связано.

В их сферу деятельности тем или иным образом входило большинство компьютерных игр и не игровых симуляторов от любого производителя. Они были основным поставщиком псевдокристаллов для любых искусственных интеллектов и выращивали самые лучшие игровые ИскИны.

Также «Dip» производила часть высокотехнологичных комплектующих для всех без исключения нейрокапсул. Без этих компонентов погружение в виртуальную реальность было бы не возможно, а равноценных аналогов от других производителей попросту не было. То, что производилось в попытках копировать технологии «Dip», безнадежно отставало на несколько поколений, да и работало ужасно криво. Пользоваться такими аналогами было чревато травмами мозга.

Вдобавок им принадлежало несколько непрерывно набиравших популярность разноязычных ТВ и интернет каналов посвященных только виртуальной реальности и всем ее возможностям. Еще, они выпускали майки, футболки, коллекционные фигурки и всякую другую дребедень, сопутствующую вирт играм как их собственного, так и чужого производства. Прибыль от этого меркла перед другими частями бизнеса, но все же была сравнима с бюджетом маленького африканского государства.

Еще стоит добавить, что немалая часть их продукции проходила по категории строго восемнадцать плюс. То есть они создавали моды с домами удовольствий для различных существующих виртуальных миров и порно микромиры, которые практически полностью вытеснили все иные порно потоки из интернета. После появления их продукции практически не отличимой от реальности, народ не желал пускать слюни на видео с голыми красотками и дешевенькие 4Д модельки. Народ соответствующей категории жаждал ощущение практически не отличимых от реальности и голосовал своими денежными знаками за продукцию «Dip».

В некоторых кругах поговаривали и об индивидуальных специализированных мирах. Например, какой–нибудь латентный маньяк, обладающий достаточным объемом кошелька, мог заказать себе мирок, в котором он является великим инквизитором и волен отправлять на пытки НПС сотнями и тысячами. Можно было и богом себя почувствовать и сатаной, да кем деньги и совесть позволят тем и становись. Правда, стоило это удовольствие не просто больших, а баснословных денег, а нет денег, так играй как все в стандартные игры, коих великое множество открывается и закрывается каждый год. Там тоже можно почувствовать себя пусть не господом богом и его антагонистом, но каким–нибудь спасителем мира или злодеем приложившим руку к его погибели.

— Не пойму чем я мог заинтересовать ваших работодателей, — я, наконец, собрал мозги в кучку.

— Мои работодатели хотят вам предложить некую форму продления жизни в цифровом формате, — он снова выдержал паузу, старательно разогревая мое и без того раскаленное любопытство.

— Заинтересовали Семен. Хочу подробностей, — напрямую заявил я, что бы он больше не стопорился.

— Мне сообщили, что у нас есть немногим менее часа на подробную беседу, прежде чем вас снова скрутит недуг, так что времени не так много как хотелось бы. Начнем? — я кивнул и он продолжил. — Про нашу компанию ходит множество самых разных слухов, среди которых иногда крайне сложно вычленить правду, так что, пожалуй, начну издалека и с того что имеет к нашему делу только косвенное отношение.

Где–то полгода назад по специальному заказу одного умирающего миллиардера и любителя фэнтези нашими американскими коллегами был создан глубоко проработанный мод для одного из не самых популярных игровых миров в жанре фэнтези ММО РПГ. С разума этого миллионера был снят своеобразный цифровой слепок практически не отличимый от разума оригинала. Слепок разума был записан на псевдокристалл и навечно подключен к нестандартному игровому аватару, который поместили в выбранный мир. Где он благополучно пребывает и по сегодняшний день.

Этот человек не имел наследников и перевел большую часть своего имущества в цифровой эквивалент, чем по сегодняшний день благополучно пользуется его цифровая копия. Похоже, руководствуясь этими целями, он и подбирал игровой мир для себя, так как это была игра с практически не ограниченной возможностью ввода реальных денег.

После компания решилась на создание аналогичной услуги в 3 самых популярных игровых мирах, что было совсем недавно успешно осуществлено. Несмотря на то, что это услуга стала доступна совсем недавно и совсем не дешева, нами было успешно создано уже несколько сотен нестандартных игровых аваторов по всему миру. Основную массу пользователей услуги представляют американцы и корейцы, но есть и русские и представители европейских стран. В основном все это безнадежно больные и пожилые состоятельные люди, решившие себя таким образом обессмертить. Считается что эта услуга ничуть не хуже криогенной заморозки, — тут этот прохиндей дал мне еще одну паузу на обдумывание ситуации, что было далеко не лишним.

Или он начал чересчур издалека или я чего–то не понимаю. Даже не зная прейскуранта на подобные услуги понятно что я если и смогу их оплатить, то только отдав все что у меня осталось. Деньги, конечно с собой в могилу не утащишь, но отказаться от лечения ради какой–то цифровой копии, для меня глупость равная той самой заморозке.

Нет даже не так, ведь я все равно хочу не лечиться, а покончить с собой, так что глупость гораздо большая. Как это копирование сознания поможет мне? Он что хочет, что бы я отдал все, что осталось за строки программного кода? За нули и единицы? Да я лучше детскому дому все отпишу. Какая–никакая польза обществу и душе успокоение. А тут что?

Отчего–то в тот момент я даже не думал, что этот электронный двойник будет именно мной. Ведь, правда же набор цифр и не более того. Прихоть, блажь — и только. Пусть престарелые миллионеры тратят на это деньги. Мне до этих богатеев как до луны в соответствующей позе.

Гость прочитал мои сомнения и реакцию. Может он это сделал по глазам, может по другим частям тела. Не суть, важно, что он это сделал.

— Могу предложить вам и иной вариант. Этот вариант не будет стоить вам никаких денежных вливаний. Как человеку достаточно азартному, целеустремленному и в молодости имевшему не самую рядовую подготовку этот вариант вам может вполне подойти.

— Какой же? — скептически проскрипел я.

— В одном интересном игровом мире нами проводится своего рода реалити шоу под звучным слоганом «В конце останется только один».

Он сделал паузу, но я ничего не пожелал вставить, пытаясь переварить услышанное и понять смысл. Подобную фразу я слышал в детстве в довольно старом уже на тот момент фильме про одного парня с катаной, что сносил ей головы направо и налево.

Тем временем, мой собеседник продолжил.

— За шоу будут следить миллионы по всему миру, и участвовать в нем будут сотни, а может и тысячи. Условия победы в нем будут заключаться в уничтожении всех остальных участников, а призом будет большая денежная сумма для того с кого был сделан слепок в реальности и право на бессмертие для виртуальной копии. Компания гарантирует, что данный игровой мир никогда не будет закрыт, несмотря на любые показатели его популярности и прибыльности…