Жнец

Глава 3

В этот раз пробуждение было не таким спокойным. Проснулся из-за криков за стеной. Сначала поворочался с надеждой снова уснуть. Но потом прислушался к разговорам и мысленно усмехнулся: “а вот и родственнички побитых пожаловали”.

— Отдайте нам этого щенка! — воскликнул некто за дверью, которая была не полностью закрыта. Через щель между самой дверью и косяком все было отлично слышно. — Он покалечил наших детей и заслуживает наказания!

— Никто вам его не выдаст, он под защитой школы. Если он виноват, то понесет заслуженное наказание, — о, а это голос моей новой знакомой — Анны Сергеевны. — Проводится разбирательство, и, когда все участники драки проснутся, все встанет на свои места.

— Да плевать на ваши правила. Он должен быть наказан. С такой же жестокостью, как он избил наших детей, — произнесла неизвестная мне женщина. — Так что давай его сюда, мы с ним быстро разберемся. Или у твоего Рода проблем мало? Хочешь еще и с нами поссориться?

— Плевать я хотела на вас и ваш Род, — тем же спокойным голосом сказала им старшая из моих новых знакомых. — Вы либо перестаёте позориться и молча ждете здесь, рядом со своими детьми, либо я вызываю охрану, и она вас выведет. Все должно быть по правилам нашей школы, — с холодом сообщила им Анна. — И не забывайте, с кем вы общаетесь.

Зря они ссорятся с врачом, который лечит их детей. Да и она княгиня. Значит, где-то есть князь, который может за свою жену неплохо так опустить своих собеседников.

— Действительно, я совсем забылась, Ваше Сиятельство, — с издёвкой произнес неведомый женский голос. — Хотя, нет. Ведь единственное, что от вашего Рода осталось, — это вы да ваша дочь. Быстро отдайте нам мальчишку или нам придется применить силу.

Однако, весьма неожиданно. Выходит, их некому защитить. В данный момент сейчас можно было бы уступить, но, видимо, гордость княжеской крови не позволяет прогнуться под родственников этих сопляков.

Я начал подниматься с постели.

— И пойти против указа Императрицы? Она установила, что в школах нападения караются законом. Более того, ученики все равны, даже если большинство детей — аристократы, — Анна с неизменным тоном донесла свои слова собеседникам. — А теперь пошли вон отсюда, вы мешаете детям восстанавливаться.

— Да как ты сме… — прервался возмущенный восклик женщины, потому что я открыл дверь и вышел.

— Не стоит, Ваше сиятельство, — с улыбкой произнес я, а после холодно добавил: — Вот он я. Вы бы еще армию с собой взяли, смешно.

— Александр, тебе нельзя вставать, — с тревогой произнесла доктор и подошла ко мне, приложив руку, что сразу покрылась зелёным свечением, к моему лбу. — Надо же, организм в относительном порядке, хотя постельный режим необходим. Ты почему встал? — спросила она меня.

— Хотел посмотреть на людей, что пришли по мою душу, — ответил я и отстранился от руки Анны Сергеевны, что закрывала мне обзор.

Осмотрел пришедших людей. Судя по цвету волос, блондин — отец или близкий родственник Константина, а исходя из разговора про «наших» детей, соответственно, женщина — родственница Ивана. Выглядели они вычурно.

Внешний вид мужчины еще был в относительном порядке. Короткая стрижка, цепкий взгляд, мускулатура, выдающая в нем человека, который усердно занимается физическими нагрузками. Все это показывало, что он, скорее всего, военный. Одет он был в костюм и накинутый на плечи белый халат.

Внешность женщина была, мягко скажем, броская. Небольшой лишний вес, яркое платье и множество украшений. Казалось, у нее все пальцы в кольцах. Как она под весом всех этих побрякушек передвигается? Не хватало только диадемы на голове, и была бы настоящая сокровищница.

А души у них были интересные. У мужчины черная, с проблесками коричневых всполохов. А вот у женщины такая, что заставила меня скривиться. Серая, с множеством тех самых кроваво-красных жилок, что отражает то, что она любит мучать и унижать других людей.

Судя по всему, она была неодаренной. Хотя я еще не подтвердил свою гипотезу, но что-то мне подсказывает, что я прав. Ведь цвет ауры, что покрывала руку моей знакомой, Анны Сергеевны, была точно такой же, как и проплешины в ее душе. И исходя из этого и ранее виденного мной, по количеству этих самых проплешин можно узнать силу одаренного. У старшей Донской их гораздо больше, нежели у ее дочери.

— На что уставился, щенок? — с отвращением на лице, спросила эта выставка драгоценностей. — Молчишь? Ну и ладно. Собирайся. Мы отвезем тебя на суд нашего Рода. Там ты будешь посговорчивее, — безапелляционно заявила женщина.

Я не выдержал и рассмеялся.

Она хотела еще что-то сказать, но не успела, так как в этот момент раздался голос нового участника разговора. И этот голос был мне знакомым.

— Никуда он не поедет, ни во время расследования, ни после, — произнес мужик, что был в спортивном костюме, и спокойно сейчас стоял, подпирая собой стену. — Я уже вызвал охрану. Скоро вас отсюда выпроводят. Как вы смеете нарушать указ нашей Императрицы? — продолжил физрук. — Ладно Зотова, но вы, Ваше Благородие? Почему вы не дождались завершения расследования, когда все дети, включая вашего сына, очнутся? — спросил с непониманием в голосе любитель костюмов с полосками. — Вы же знаете меня. Мы с вами не одну битву прошли вместе. Я справедлив в наказании своих подопечными.

— А я в вас, Виталий Федорович, и не сомневаюсь, — с улыбкой произнес отец Константина. Голос у него был под стать внешнему виду: басистый, уверенный. — Я сюда послушать и понаблюдать пришел. Всё-таки избили моего наследника. И если он окажется неправым, то будет ему урок. Я его еще при этом лично накажу, — заверил Златов. — Ваше Сиятельство, я приятно удивлен тем, как вы защищали подопечных и свою честь от нападок моей спутницы, — на последней части фразы он скривился. — Я рад, что в нашей Империи еще остались достойные люди. Также рад тому, что вы после кончины вашего мужа сохранили как гордость, так и уверенность в своих словах, — на этом он глубоко поклонился, показывая насколько уважает княгиню.

— Выпрямьтесь, Александр Сергеевич, — с улыбкой сказала Донская. — Я благодарна Вам за ваши слова.

А этот мужик мне нравится. Есть в нем и чувство собственного достоинства, и способность выразить свое уважение человеку, у которого Род состоит всего из двух человек, между прочим, да еще и лекарей. При этом всем, он сделал это на глазах у своего союзника, что прибавляет ему пару баллов в моих глазах. Судя по всему, Род этой женщины долго будет обсуждать этот инцидент. Ведь Златов не поддержал ее, а скорее наоборот, выступил на стороне противника.

— Если вы не против, я бы хотел поговорить с этим молодым человеком, — Анна Сергеевна напряглась, а мужик в спортивном костюме прищурился. — Клянусь силой, что не замышляю злого умысла в сторону этого парня и не собираюсь причинять ему вреда. Хочу, чтобы он рассказал мне свою версию событий, чтобы я потом мог сравнить ее с заключением расследования и версией моего сына, — на этой фразе он поднял руку перед собой, и она вспыхнула коричневым светом.

Все посмотрели на меня.

— Я не против, — бросил я.

В этот момент в помещение зашла охрана. Мужик, которого называли Виталием Федоровичем, приказал им вывести злую тетку с территории школы и сообщить об этом инциденте директору. Та пыталась сопротивляться, но ничего против молодчиков из охраны поделать не смогла. Те просто взяли ее под руки, крепко сжав, на что она лишь взвизгнула и сказала им отпустить ее и что сама дойдет.

— Ваше Сиятельство, прошу, займитесь своими пациентами, — попросил физрук. — А я, если господа не против, присоединюсь к их беседе. Потом лишний раз парня дергать не придётся. Что скажете?

— Я согласен. Присоединяйтесь к нашему разговору, — проговорил Златов и вопросительно посмотрел на меня.

— Аналогично.

— Отлично, господа, — радостно сказал Виталий Федорович, хлопнув в ладоши, и дополнил: — Тогда попрошу ко мне в кабинет, где мы сможем спокойно все обсудить. У меня есть отличный чай, что скрасит нашу беседу.

Коридор медицинского корпуса

Анна Сергеевна Донская еще некоторое время стояла и смотрела в спину уходящим. Новиков сильно удивил ее. Раньше он никогда бы не вышел к родственникам своих обидчиков. Даже если бы все знали, что он прав. Однако сейчас все произошло с точностью да наоборот. Он не просто вышел, держа спину гордо, так ещё и позволил себе рассмеяться в лицо Зотовой. И было видно, что пришедшие люди, на самом деле, мало его интересуют.

Он, после беглого осмотра пришедших, не сводил глаз с нее, с княгини Донской. В высшем обществе за такое пристальное внимание со стороны простолюдина могли и наказать. Вплоть до того, чтоб высечь. Убивать не убивали, это запрещено законом в тех случаях, когда простолюдин не совершил серьезное преступление.

Она даже обратила внимание, что смотрит Новиков ей в область груди, и хотела высказать молодому человеку все, что думает о нем после такого взгляда. Но потом она вспомнила слова, которые он сказал ее дочери. Парень изучал ее душу.

«Надо же, он сканировал мою душу, а я ничего и не почувствовала. Интересно, какие выводы мальчик сделал, взглянув на меня. Как выглядит душа?»

— Все равно, надо поговорить с мальчиком. Ведь за такие взгляды можно нажить немало врагов, — кивнула сама себе и, сделав грозное лицо, чтобы молодежь не расслаблялась, пошла на очередной обход своих пациентов.

Пока шли в сторону кабинета физрука, ловил на себе множество взглядов. Большинство — нейтральные. Однако были и такие, что если бы взглядом можно было убивать, то меня бы уже не стало примерно на тридцатой секунде нашей прогулки.

Ученики шептались.

«Вы слышали, что он двоих парней побил? В одиночку.» — донеслось из-за спины.

И таких шепотков было много.

«А смотрите идет так, будто награждать будут. Ничего, думаю, выйдет из лазарета, быстро его на место поставят.» — услышал я и обернулся на этого сплетника. Лишь успел заметить, как он потупил глаза, опустив их в пол.

Такие всегда были, но ничего, собака лает, караван идет.

Вскоре наша процессия добралась до кабинета Виталия Федоровича. Ну как сказать кабинет, каморка. Но впечатление это помещение оказало на меня положительное, я бы даже сказал, приятное. Вся противоположная двери стена представляла собой шкаф, заставленный книгами. Причем расставлены они были по цветам, что вырисовывало градиент размером почти во всю стену.

— Красиво? — с улыбкой спросил физрук, заметив мой взгляд, который я не отводил от книжного шкафа.

Я положительно кивнул.

— После окончания расследования можешь приходить читать, — предложил он мне. — Мало кто сейчас книгами интересуется, все в своих телефонах сидят.

— Благодарю за предложение. Я им непременно воспользуюсь.

Пока хозяин помещения заваривал нам чай, я осматривал остальную часть кабинета. Скромно, уютно. Возле другой стены стоял шкаф для одежды, к которому приставлен обычный стол, на котором сейчас вскипает чайник и лежит книга с закладкой. Видимо, хозяин читает ее в данный момент. За шкафом стоит сложенная раскладушка для отдыха в ночные дежурства. Тумба под обувь расположилась возле двери, рядом с ней стоял стул, чтобы обуваться было удобнее. И возле стены стоял небольшой диван, на котором уместится не больше двух взрослых людей либо трех школьников.

— Ваше Благородие, что за клятву вы произнесли, когда ваша рука покрылась светом? — спросил я у Златова, пока хозяин заканчивает приготовления.

— Что? Об этом даже дети знают, — с подозрением спросил мужчина.

— Я потерял память, даже имени своего не помнил, — спокойно проговорил я, выдержав взгляд Александра. — Вот, пытаюсь восстановить утраченное. Поэтому предложение Виталия Федоровича как никогда кстати, — с благодарностью посмотрел на названного, на что он просто с улыбкой кивнул. Видимо, он уже в курсе моей проблемы с памятью.

— Даже так, — задумчиво произнес блондин. — Эта клятва проста. Обращаешься к своей силе, говоришь, что собираешься сделать или не делать, добавляешь ключ-фразу «Клянусь Силой». Собственно, и все.

— А последствия? — спросил я.

— А сам как думаешь?

— Думаю, лишение силы на какой-то промежуток времени либо же навсегда.

— Именно. Там много условий, и есть несколько разновидностей этой клятвы. Это проходят в высших учебных заведениях, дабы детишки в не совсем осознанном возрасте не пострадали, — добавил мужчина. — Я же принес базовую клятву и рассказал тебе о ней же. В случае нарушения клятвы — лишение сил навсегда. Такими клятвами не разбрасываются.

— Спасибо за пояснения, — произнес я и слегка поклонился, отчего мужчина немного улыбнулся и просто кивнул. Все-таки мужик он нормальный. Гнильцы в нем нет, так что незачем его выводить из себя и наживать себе врага. Я, как показала практика, не бессмертный.

— Все готово, — сообщил нам физрук. — Берите чашки и присаживайтесь. Начнем то, ради чего мы здесь, собственно говоря, и собрались.

Я разместился на кровати, а мужчины на диване. Они скрестили на мне взгляды, а я начал свой рассказ. Рассказал им все за исключением своих способностей. По поводу драки сослался на свою удачу и неумелость моих оппонентов. Было видно, что мне насчет навыков не особо поверили, но настаивать не стали. Физрук видел мой последний удар, поэтому он просто улыбнулся, когда я описывал момент самой драки.

На меня не давили. Так что вскоре мы просто сидели и пили чай, общаясь на отвлеченные темы. Я в основном молчал, потому что ничего не знал об этом мире. А вырваться и промониторить информацию пока не удавалось.

— А что такое Рифт? — спросил я, когда мужчины начали обсуждать свои прошлые совместные достижения.

— Мне кажется, что пусть школьникам и рановато вникать в эту тему, можно и сообщить тебе немного информации. Ты ведь необычный школьник, — посмотрев на меня, сказал физрук. Знатно я спалился своим последним ударом. — Рифт — это, если говорить простым языком, разлом. Вот только если в геологии это тектонический разлом в земной коре, то в нашем случае это что-то куда более сложное. Это точки, где наш мир соприкасается с другим миром. И в этих точках образуются разломы, — проникновенно произнес школьный учитель. — Однако это не просто своего рода портал, нет. Это буферная зона между мирами, то есть отдельное подпространство. Если обладать нужной сноровкой, то туда можно даже в рейд сходить, а если повезет, то и закрыть сам Рифт. Этим занимаются Рифтеры. Но мало кто осмеливается зайти слишком далеко, поэтому с каждым годом Рифтов становится все больше и больше. Иногда Рифтом может послужить соприкосновение трех и более миров, такие называются Великими. Вокруг них образуется зона отчуждения, ведь закрыть их практически нереально. В таких местах служат Стражи, охраняя незараженную территорию от тварей, которые приходят из других миров.

— То есть получается, что каждый Рифтер является Стражем, но не каждый Страж — Рифтером? — решил уточнить данный момент.

— Правильно, — ответил Златов. — Рифтеров меньше Стражей на порядок. На одного Рифтера приходится две сотни менее храбрых коллег, — немного помолчав, он добавил: — Мы с твоим учителем были в молодости Рифтерами, ходили в одном отряде, поэтому так хорошо друг друга знаем.

Теперь понятно, откуда такой взгляд опытного бойца у физрука: повидал на своем веку он всякое.

— Вы сказали, что Великие Рифты почти невозможно закрыть. Ключевое слово — «почти», — мне нужно больше информации об этом мире. — Их закрывали?

Мужчины переглянулись.

— Да, закрывали, — грустно произнес Виталий Федорович. — Не так давно, около пяти лет назад, удалось закрыть Московский Великий Рифт. Император лично возглавил рейд, взяв с собой отборных Рифтеров и Стражей. Через пару дней после их ухода Рифт схлопнулся, из него так никто и не вышел. Возможно, они живы и путешествуют в других мирах, но это маловероятно. Муж Анны Сергеевны, князь Донской, тоже был в отряде.

Мы помолчали, Виталий Федорович обновил нам чай. В какой-то момент у меня заурчал живот. Да так громко, что мне стало стыдно. Я осознал, что с момента пробуждения в этом мире, ничего не ел. Хм, тогда бы я мучился сейчас от голодания. Думаю, что мне ставили капельницы с питательными веществами, пока я был в отключке.

— У вас в школе учеников не кормят? — с усмешкой, без злого умысла, спросил Александр Сергеевич, протягивая мне шоколадку, которую он достал из кармана.

— Благодарю, — приняв шоколад, начал его разворачивать. — Думаю, школа здесь ни при чем. Я был без сознания последнее время, поэтому поесть не было возможности, — проговорил я и, разделив сладость на три равные части, положил их на блюдца моих собеседников.

— Сегодня можешь сходить на ужин. Я распоряжусь, чтобы тебя проводили. Хоть дорогу в столовую вспомнишь, — отпив чай, сказал Виталий Федорович. — Потом обратно в медпункт, тебе еще там неделю лежать, — я сомневаюсь, что пролежу так долго. — Ничего не могу поделать. Анна Сергеевна так распорядилась, — теперь уже что-то и не сомневаюсь. С ней лучше не спорить, а то можно уйти слишком здоровым из медицинского корпуса.

Мы молча пили чай, каждый задумался о чем-то своем. Я решил составить список дел, которые нужно решить как можно скорее.

Во-первых, нужно как можно больше узнать о Стражах и Рифтерах: как ими стать и что для этого требуется. Также о привилегиях. Не думаю, что людей, защищающих мирное население от неведомых мне тварей, обделяют. Это мой шанс затеряться в этом мире, пока я не восстановлю свои силы.

Во-вторых, узнать прошлое своей тушки. Есть ли родственники? Я уже знаю, кто мне с этим поможет. Попрошу рассказать мне о самом себе одну знакомую княжну. Главное — поменьше смотреть на ее душу, а то опять неправильно поймет. И окажется у меня пинцет в районе глаз, дабы не смотрел вообще.

В-третьих, обязательно ознакомиться с историей этого мира и политической составляющей своей страны. Мир, скорее всего, похож на мой, просто развитие пошло в другом направлении, и Одаренные встречаются здесь повсеместно. Надо проверить.

Остальное свободное время тратить на укрепление тела и пробитие магических каналов. Чувствую себя беззащитным перед Одаренными. Со Златовым-младшим мне просто повезло, будь он чуть умелее, меня бы скорее всего уже хоронили. А дальше — будем видеть.

Когда все допили чай, мы еще немного посидели в тишине, которую нарушил Александр Сергеевич.

— Что ж, господа, за сим откланяюсь, — он поднялся, мы тоже сидеть не стали. — Виталий Федорович, попрошу Вас сообщить мне, когда очнется мой сын. Хочу с ним поговорить, мне он соврать не посмеет.

— Непременно, Ваше Благородие.

Златов подошел ко мне и, неожиданно для меня, протянул мне руку, которую я сразу пожал.

— Думаю, что вы, молодой человек, говорили нам правду. Пусть и недоговаривали по поводу своих способностей, но это не имеет значения, — сказал бывший Рифтер. Я даже не успел удивиться его переходу на вы, когда он ко мне обращался, ведь он быстро продолжил: — После окончания расследования, если все подтвердится, я поговорю с сыном, и сделаю так, чтобы он осознал свою ошибку, — пообещал Александр Сергеевич. — Вижу, вы очень заинтересовались Рифтами, возможно, даже захотите стать Стражем или Рифтером. Возьмите, — мне протянули визитку. — Позвоните мне, когда решитесь. Расскажу, куда обратиться и с чего начать, если этого не сделает Виталий Федорович.

— Благодарю, — а вот это неплохой подгон. Даже если физрук расскажет, что знает, все равно позвоню. Информации мало не бывает.

На этом наше чаепитие подошло к концу. Златов отправился на выход, а Виталий Федорович вызвал дежурного школьника, чтобы он сопроводил меня в столовую.

Ожидаемо, поесть мне спокойно не дали.