Жестокие радости

Глава 39.

Пришлось приложить немало усилий и просмотреть немало литературы, дабы создать то, что могло бы помочь вампирам в поисках. И все-таки, после бессонной ночи и истратив добрую половину магических сил, Эрика смогла создать требуемый амулет.

Внешне амулет казался довольно непритязательным: маленький кожаный мешочек и две бусины, исписанные рунами, на длинном кожаном шнурке, а к самому мешочку прикреплен кусочек горного хрусталя с полмизинца длиной. Именно он будет указывать на местоположение единорога.

Разглядывая творение рук своих, Эрика усмехнулась. Эх, знали бы вампиры, что на изготовление этого амулета ушел единственный кусочек того, что так необходимо для лекарства. Какая ирония! Они так и не узнают! Ведь если надумают распотрошить мешочек, то из амулета уйдет вся магия. Эрика злорадно усмехнулась.

Правда, чтобы добыть требуемый компонент, пришлось просить Морбиуса. Тот, конечно же, потребовал выложить весь план и отчитаться по проделанной работе.

– Умно, - под конец заключил демон. - Не без возможных проколов, но весьма. И эта злая ирония мне нравится.

"Демон - он демон и есть", - успела подумать Эрика, а вслух спросила:

– Так сможешь достать нужный… компонент?

– Не беспокойся, ты его получишь. Это не так уж сложно, если знать, что наш… объект время от времени ими приторговывал.

– В самом деле?

– Да. Даже Верховным магам бывает нужен первоначальный капитал.

Уже через час Морбиус вручил ведьме, прямо через зеркало, маленький, размером с ноготь большого пальца, роговый кружок. Если посмотреть на свет, то можно было увидеть тонкие розоватые жилки, а еще он мерцал голубоватым светом.

Еще раз критически осмотрев пластинку, Эрика уже хотела спросить, но демон ответил сам:

– Нечего кривляться. Или ты думала, я тебе целый рог притащу? Он тебе все равно не нужен, а исчезновения такого маленького кусочка даже не заметят.

– Значит, ты его просто стащил?

– Стащил, когда уличили, а так просто позаимствовал.

– Вот оно как, - усмехнулась девушка.

– Тебя что-то не устраивает? - в голосе демона послышалась угроза, и не шуточная. Аж перья затопорщились.

– Нет, все нормально!

– То-то же, - перья перестали топорщиться и выровнялись. - Лучше принимайся за работу. А то пока толку от тебя никакого.

– Неправда!

– И не спорь! Не забывай свое место!

– Тут забудешь.

– Вот именно. Не заставляй меня пожалеть о том, что я предоставил тебе силу. Можно ведь и разорвать договор. Правда, думаю, для одного из нас это будет фатально. Люди такие хрупкие.

Эрика лишь тихонько фыркнула, сочтя, что лучше все-таки просто промолчать. Демон был весьма импульсивен и не терпел возражений.

А амулет вот теперь готов. Осталось только передать вампирам созданное с кратким руководством по эксплуатации. И очень надеться, что это сработает. Иначе… Об этом пока лучше не думать.

Алекса приняла амулет, как величайшую из драгоценностей. Ведьма получила за него весьма щедрое вознаграждение, и они разошлись, довольные друг другом.

Едва ведьма удалилась, как Магистр Города приказала вызвать к себе Юлия. Ему и был передан амулет со всеми необходимыми инструкциями и рекомендациями. А также с напутствием найти мерзавца во что бы то ни стало. Юлий заверил, что сделает все, что в его силах.

– Ну, наконец-то есть хоть какая-то серьезная зацепка, - вздохнула Алекса, проводив Юлия.

– Зацепка? - удивленно вскинул брови Лазель.

– А как еще назвать? На оружие все-таки не тянет. Но этот амулет выведет нас прямо к единорогу, тому, кто виноват. Ему придется собственным рогом заплатить за содеянное, - в голосе Алексы появились стальные нотки.

– Надеюсь, что все образуется, - согласно кивнул глава клана Инъяиль, сжимая плечо вампирши.

– Я так этого хочу! - из груди Алексы почти вырвался всхлип, но она поспешила его скрыть, уткнувшись в грудь Лазелю.

Так они, подобно групповой скульптуре, простояли некоторое время, пока Магистр Города не справилась с собой и не спросила:

– А почему ты все еще в мужском теле? Мне казалось, ты его недолюбливаешь.

– С чего ты взяла? - удивился Лазель, и даже чуть отстранился от подруги, чтобы взглянуть ей в глаза.

– Ну, у меня создалось такое впечатление.

– Абсолютно зря. Я обеими формами владею в совершенстве, и даже сверх того. Иногда мне хочется… перемениться.

– Это из-за меня?

– Откуда такие мысли?

– В последнее время я доставляю немало неудобств, - потупилась Алекса и попыталась отвернуться, но Лазель не позволил этого, удержав за подбородок и проговорив:

– Ты никогда не будешь мне в тягость. Я ведь уже говорил. Что бы ни случилось, я рад помочь, даже просто быть рядом. Ты очень много значишь для меня.

– И все же в некоторых аспектах избегаешь.

– Это в каких же? - нахмурился Лазель.

– Я помню, что было той ночью, когда ты предложил мне кровь. Тогда ты так открылся мне! Я чувствовала, как ты, твои мысли текли через мой разум.

– Я старался закрыться.

– Наверное, это нельзя сделать от меня. Равно как и я вся открыта для тебя. Ведь ты всю меня насквозь видишь, да? - словно на что-то решившись, Алекса всем телом приникла к Лазелю.

– Да, почти, - уклончиво ответил вампир, не в силах отстраниться от столь желанного тела. Слишком хорошо, слишком правильно. И все-таки нашлись силы для вопроса: - Чего ты добиваешься?

– Ничего. Но больше нет сил рваться надвое. Рваться и душой, и телом. Я больше не могу.

– И? - голос Лазель звучал очень недоверчиво, но это он скорее себе не верил, хотя и слова подруги вызывали сомнения.

– Мне трудно говорить, еще никогда я…

– Тогда может не стоит?

– Нет! Молчи! - тонкие пальцы вампирши прижались к губам Лазеля, и они показались ей пылающими. Алекса снова уткнулась ему в грудь, так как в глаза смотреть не было сил, и только потом продолжила: - Выслушай. Достоинство и честь всегда много значили для меня. В этом я, зачастую, мыслю по-мужски. Я знаю, что давала слово Сергею, я люблю его, и то, что я сейчас делаю, подло по отношению к нему, но иначе просто не могу. Это походит на самообман. Я ведь тебя тоже люблю, Лазель. В любом облике, любой ипостаси. Поэтому и не могу отпустить, а должна бы! Ведь это нечестно. По отношению к тебе в первую очередь. Ты же мог уже забыть меня, найти свое счастье…

Алекса крепко сжала зубы, чтобы подавить рвущийся всхлип, когда почувствовала ласковую ладонь, очертившую ее скулу, и услышала не менее ласковый голос:

– Забыть тебя? Разве это возможно? Я скорее обо всем остальном забуду, чем о тебе, мой грозный воин. Я пытался забыть не одну сотню лет, пока не понял всю тщетность попыток.

– Но я принесла тебе лишь боль.

– Позволь мне самому судить об этом. Если бы ты… - и замолчал, вовремя поймав за хвост готовую сорваться фразу.

– Если бы я что? - тут же насторожилась Алекса, и как же прекрасны были ее фиалковые глаза!

– Ничего, - покачал головой Лазель.

Магистр Города вздохнула и, прижавшись теснее, хотя, казалось, это уже невозможно, проговорила:

– Прошу, не отталкивай меня. Я знаю, бесчестно говорить такое, но…

– Ш-ш. Родная, разве я смогу когда-либо тебя оттолкнуть? Я просто не хочу, чтобы тебе было больно потом, если мы… ты снова будешь рваться надвое.

– А, может, стану целой? - едва слышно пробормотала Алекса, снова уткнувшись в грудь вампира. Похоже, на сегодня это стало ее убежищем. - Прошу, отбрось излишнюю заботу, хотя бы на сегодня. Что будет потом - то будет. Я с этим справлюсь. Справляюсь же с тем, что сейчас. Будь таким, каким хочешь быть со мной. Мне это нужно. И тебе тоже, я надеюсь.

Вместо ответа пальцы коснулись затылка, а губы приникли к губам, соединяя двоих в единое целое. Уже увлекая вампиршу в спальню, благо до нее было рукой подать, Лазель нашел в себе силы спросить:

– Мне измениться?

– Как хочешь. Ты для меня любым желанен.

И снова поцелуй, и нетерпеливые руки, сметающие одежду прочь. Так сразу и не скажешь, чье нетерпение больше. Лишь пожар страсти, жажда взаимных касаний, поцелуев и большего, гораздо большего. Кожа к коже, тело в тело. Когда это произошло, то показалось Алексе до ужаса правильным, словно она всю жизнь к этому шла. И это ощущение лишь усилилось, когда Лазель все-таки изменилась. Казалось странным, что этого чувства не было в тот, первый, раз.

У Лазель все внутри ликовало, когда она ощущала эту пылкую отзывчивость каждой клеточкой тела. Хотелось, чтобы это длилось бесконечно. Вот она - радость, вот оно - счастье, обладать тем, к чему так долго стремилась душа. Это как после бесконечных поисков обрести дом.

До этого Лазель довелось испытать немало: и радость, и страсть, и любовь во всех их ипостасях. Но такого не было очень давно, так давно, что, кажется, сердце и забыло, каково это, и сейчас стремилось наверстать упущенное. Поэтому Лазель старалась, чтобы ее любовница, нет, возлюбленная, вкусила лучшее от обеих ипостасей.

Хотя вовсе не искусство в любовных утехах заставляло Алексу распахнуть душу. Она была не из тех, которых можно покорить лишь профессионализмом. За столь долгую жизнь не только поведаешь многое, но и сам профессионалом станешь. Алексу привлекло это ласковое тепло, в котором хотелось греться бесконечно. Тепло, обращенное только на нее. И хотелось отдаваться в ответ. Каждым движением, каждым взглядом.

Алекса и не предполагала сравнивать то, что происходило сейчас, с чувствами к Сергею, ведь это все равно, что сравнивать мягкое и белое. Вампирша постаралась вообще не думать о нем. Не сегодня, не сейчас. Возможно, потом она будет упрекать себя за эгоизм, но сейчас не хотела портить красоту и чувственность момента.

За остаток ночи и почти весь день Алекса и Лазель, кажется, испробовали все, что можно, любя друг друга как в последний раз. Ведь обе понимали, что так оно и может оказаться.

Лишь за пару часов до заката Алекса позволила себе заснуть. А Лазель продолжила бодрствовать, посчитав, что сон - это такая мелочь, которой можно спокойно пренебречь ради случившегося сегодня. Вампирша с нежностью наблюдала, что даже во сне на губах возлюбленной играет удовлетворенная улыбка.

Может, высшие силы смилостивятся, и Алекса не будет сожалеть о прошедшей ночи, иначе… Нет, об этом лучше и не задумываться. Пусть будет, как будет. Лазель ни о чем не жалела и не собиралась. Да и не хотелось думать, если честно Хотелось просто смотреть на ту, что сейчас спала и улыбалась во сне, осторожно поглаживая и перебирая ее волосы. Как давно ей этого хотелось, и вот сейчас все это у нее под носом. Лазель тихо улыбнулась самой себе. Сейчас, именно сейчас она чувствовала себя счастливой. И пусть даже потом придет суровая расплата.

Алекса чуть заворочалась во сне, но так и не проснулась. Лишь придвинулась ближе, положив голову на плечо вампирши. Та улыбнулась и чуть откинулась на подушках, продолжая перебирать золотистые волосы. Именно в этот момент она ощутила мысленное присутствие матери.