Жестокие радости

Глава 18.

Утро добрым не бывает, я снова в этом убедилась! Проснувшись раньше Андре, я решила заняться завтраком. Уж не знаю, сможет ли он поесть после вчерашнего, но попытаться стоило.

Позвав Федора, я согласовала с ним диетическое меню для нашего больного, а также выспросила подробности о вчерашнем появлении Андре дома. Обеспокоенный домовой выложил все, как на духу. Рассказал, что маг вернулся в образе единорога, и что кровь на этом самом роге заметил, и что не в себе, кажется, Андре был. Словно с первого взгляда и дома-то не узнал.

Пока мы разговаривали и готовили, виновник нашего беспокойства так и не спустился. Поэтому, погрузив завтрак на поднос, я снова поднялась в спальню.

Андре не спал. Он сидел в центре разворошенной постели, схватившись за голову. Когда я поставила поднос на столик, маг поднял на меня абсолютно потерянный взгляд и спросил:

– Что все-таки вчера было?

– Ты совсем ничего не помнишь? - я присела на край кровати и провела рукой по его лбу. Прохладный и влажный от испарины. Температуры вроде нет.

– Помню, но очень отрывочно.

– А что именно?

– Помню, что мы, вроде, встречались. Потом… потом ты меня выхаживала, так как меня всего буквально наизнанку выворачивало.

– Да. Ты еще сказал, что тебя опоили. А что было между этим? Я оставила тебя в ресторане вполне себе вменяемого.

– В ресторане? - Андре с силой сжал виски, словно это могло помочь вспомнить, потом охнул, а его губы враз побелели.

– Что? Ты что-то вспомнил?

– Да, кровь. Много крови. Она заливает скатерть, и на мне тоже. Похоже, я совершил что-то ужасное!

– А может, это глюки от подмешанного зелья?

– Хм… Я при тебе что-то пил или ел?

– Нет, только вино пригубил. Мы не успели сделать заказ.

– Вино… Количество зелий, которые на меня подействуют, ограничено, а уж чтобы я не почувствовал ни привкуса, ни запаха… Странно.

– Может, зелье как раз коряво сработало, вот тебе и кажется всякая мерзость?

– Как бы не хотелось в это верить, но вряд ли. К тому же ты сама видела, что на мне была кровь.

– Ну, видела, - нехотя призналась я. Андре и так выглядел донельзя подавленным и расстроенным.

– Вот. Ее уж точно не глюками навеяло. И эта кровь точно не моя. Так что прогнозы малоутешительные.

– То есть?

– Боюсь, я кого-то убил этой ночью, - обреченно вздохнул Андре, пряча лицо в ладонях.

– Почему сразу убил?

– Ты же знаешь: мой рог - смертельное оружие.

На этот раз маг так нервно сглотнул, что я тут же поинтересовалась:

– Тебе опять плохо? Тошнит?

– Нет. Мне противно. Странно, что ты еще не послала меня ко всем чертям.

– С чего вдруг? - искренне удивилась я.

– Я безумный убийца. Лишил жизни ни в чем неповинное существо. Как бы там ни было, а жизнь не вернуть.

– Ты же не вчера родился, и тебе уже доводилось…

– Убивать? Да. Но на моих руках не было крови невинных, а вот теперь… Там случайно нигде черные волосы не пробиваются?

– Глупости! Это не повод становиться Проклятым единорогом.

– Менялись и из-за меньшего.

– Ну-ну. А некоторые седеют в двадцать лет. Не накручивай себя. Надо сначала вообще разобраться, что произошло, а уж потом рвать на жопе волосы, если уж так хочется.

– Умеешь ты простимулировать! - горько усмехнулся Андре.

– Уж какая есть. А вот за фразу на тему, как мне не противно, тебе вообще уши надрать нужно! Тоже мне, нашел херувима с нимбом. На моем счету не так уж мало неблаговидных поступков, всякое было, и устраивать по этому поводу трагедь не актуально.

– Но я люблю тебя такой, какая ты есть.

– А я, значит, так просто, пописать зашла? - фыркнула я, нахмурившись.

– Извини, - Андре тотчас поспешил загладить свою вину и приобнять меня.

– Что-то ты мне не нравишься, - ответила я, всматриваясь в эти синие-синие глаза.

– В каком смысле?

– Как-то уж слишком сильно повлияли на тебя эти события.

– Может, я совершил нечто гораздо более ужасное, чем помню и ощущаю?

– Ага, ты в беспамятном состоянии стырил и взорвал атомную бомбу! - фыркнула я. - Нет, мне кажется, тут что-то другое замешано.

– Что же? Я с удовольствием послушаю твои предположения, - маг выжидательно уставился на меня.

– Не знаю. Надо у кого-нибудь проконсультироваться.

– У кого? Я Верховный маг, и то в растерянности.

– Не мудрено. Тебе сейчас нужно самочувствие привести в норму. Поесть.

– Не думаю, что я смогу сейчас есть.

– А ты попробуй. Если что - займешься лечебным голоданием, не страшно. Не через силу же тебя кормить. Не тот случай.

– Спасибо.

– Пожалуйста. И полежи сегодня в кровати.

– Да мне не так уж и плохо…

– Я вижу. Одни глаза на лице остались. Ты сейчас больше на покойника похож. Что не удивительно, если учесть, как тебя полоскало.

– Так ужасно? - скривился Андре.

– Я испугалась, что ты всего себя отдашь фарфоровому другу.

– Прости.

– За что?

– Ну… за не шибко лицеприятное зрелище.

– Вообще-то я видела зрелища и похуже, так что… Я просто за тебя испугалась!

На это Андре благоразумно промолчал, но губы тронула нежная улыбка. Я не удержалась и обняла его. Мда, похоже, его недуг пробудил мой материнский инстинкт. На время. Я надеюсь.

– Я рад, что не… отвратил тебя.

– Для этого тебе придется приложить куда большие усилия, - усмехнулась я, чмокнув его в висок. - А сейчас попробуй все-таки поесть.

– Давай поднос, - смиренно вздохнул Андре.

С величайшей осторожностью он съел пару ложек бульона, похрустел гренкой и заключил:

– Нет, думаю, не стоит пока. Реакции отторжения нет, но и аппетита тоже.

– Тогда не надо. Но постарайся побольше пить, а то будет обезвоживание.

– Хорошо, - и при мне выпил стакан минералки без газа. Хороший мальчик.

После столь усеченного завтрака я велела Андре опять ложиться. Вид у него был все еще измотанно-больной. А когда лег, я коснулась ладонями его живота и стала осторожно поглаживать, одновременно с этим лаская еще и своим ветром. Андре жмурился от удовольствия, и даже сказал:

– По-моему, ты не только о выздоровлении радеешь.

– В каком смысле? Ах ты пошляк!

– Я?

– Ну не я же! Предупреждаю - и не надейся. Тебе сейчас нужен покой, а не… активные физические упражнения.

– Я могу и полежать…

– Вот именно. В кровати, зубами к стенке.

– Так всегда.

– Не ври. Все, отдыхай. Бессмысленно что-либо предпринимать, когда ты в таком состоянии.

Андре ничего не оставалось, кроме как согласиться со мной.