Жемчужина боярского рода

Глава 37

Большого скандала не случилось, и слава предкам. Скорее всего, родственники постеснялись устраивать безобразную ругань перед посторонними. Одно дело поединок в глуши, где Алиса пусть формально и издевательски, но следовала правилам, а другое — хватать меня за подол и тащить в родовой дом, если я буду по дороге упираться, орать и цепляться за близлежащих боярычей.

Именно поэтому меня всего лишь проводили до ближайшей приличной гостиницы. Правда, личный амулет связи сразу купить не получилось — через здание магопорта наша компания пронеслась как снежный вихрь, нигде не задерживаясь.

Но это не страшно — у меня все равно были планы заняться необходимыми делами в одиночестве, когда все эти назойливые родственники и «друзья» разъедутся наконец по домам и оставят меня в покое хотя бы до завтра.

Пришлось немного повоевать на стойке регистрации в гостинице — сначала я отбила две попытки за меня заплатить: от Снежинского и Вьюжина. Потом очень вежливо напомнила Алисе, Николеньке и тетушке, что за себя я, без сомнения, могу внести нужную сумму. Но снять для них три отдельных номера — увы. На это мои финансы не рассчитаны.

Соврала, конечно. У меня было достаточно денег, чтобы эту гостиницу купить, благо не самая большая и роскошная. Но с какой стати? Чтобы они мне снова тыкали моим расточительством в нос?

Я ограничилась тем, что оплатила дорогим родственникам такси до родового дома. Только бы они уехали наконец. С них сталось бы сесть в фойе и сидеть до посинения. Или позвонить папеньке Ольги и вызвать его сюда. Оно мне надо?

Судя по уничижительному взгляду тетушки, она мою щедрость не оценила, хотя сама тратиться не торопилась.

И вообще рассчитывала присоседиться к кому-нибудь из молодых людей, лучше всего к Игорю. Мол, так пить хочется, что есть нечего и переночевать негде, а вы такие великодушные господа, не подкинете ли нас еще немного до дома? Можно до своего, чтобы с честным пирком да за свадебку!

Увы и ах, такой возможности я не дала. Лично усадила родню в самоходную карету, похожую на схуднувшую желтую тыкву с шашечками на дверцах, проследила, как это несуразное сооружение влилось в поток других повозок, и выдохнула, наконец, с облегчением. Есть шанс не увидеть их как минимум до завтра!

— Господа, большое спасибо за то, что помогли мне добраться до столицы. — Теперь пришло время прощаться со всеми остальными. — Не смею вас задерживать. Да и я, признаться, устала. Хочу подняться в номер и немного отдохнуть.

Вьюжин со Снежинским как-то настороженно переглянулись. У меня сложилось впечатление, что каждый пошел бы по своим делам, которые есть и тоже требуют внимания, но вместе с тем никто не хочет покидать поле боя первым.

Ну что же, я спокойно могу решить эту проблему вместо них. Скромно улыбнулась обоим, краем глаза проследила, что два носильщика из отеля бодро закатили на тележке мой сундук в лифт, и попрощалась:

— Всего хорошего, господа. Желаю вам приятного отдыха.

— До скорой встречи, сударыня, — тут же хором попрощались Лисовский и Орловский. А поскольку другие двое медлили, я не стала дожидаться их реакции. Взяла со стойки магический кулончик-ключ от номера и ушла в пассажирский лифт.

Ровно через час, приняв душ, переодевшись и пять раз убедившись, что все любопытные покинули территорию, я вышла из номера и снова спустилась в холл. В одном Лисовский был прав: мне нужен свой амулет связи, номера которого никто не знает. Но покупать его в отделении летного поля я не стану.

Желтые тыквы такси сгрудились совсем недалеко, пройтись пешочком и нанять экипаж — дело пяти минут. А дальше остается полагаться на память прежней Ольги, ее знание столицы и мою собственную жизнь в другом, но похожем мире.

Амулет связи, очень похожий на мини мобильный телефон из моего мира, я купила в маленьком отделении оператора магической связи в районе рынка. Средненькая модель, маленький, с мою ладошку, экран в виде голубоватого плоского кристалла, на котором загорались кнопки-буквы почти привычной кириллицы и знакомые же арабские цифры. Отлично. Главное, никто никаких лишних вопросов не задавал, продавца вполне устроили документы, выданные Петровичем на имя Ольги Барятиной.

Из салона магсвязи я отправилась в банк, снова выбрав небольшое отделение, работающее допоздна, потому что в него обычно сдавали выручку частные торговцы с близлежащих рыночных улиц.

На те же самые документы я открыла счет, заказала кристаллик для платежей — аналог платежной карты — и отправила сообщение Петровичу. Ровно через минуту на открытый счет поступила сумма, достаточная для месяца безбедной жизни в столице, но не настолько большая, чтобы привлечь чье-либо внимание в системе.

Отлично. В городе, конечно, можно расплатиться наличкой. Но это сразу выдает в тебе чужака или провинциала. Здесь даже на рынке за репу все давно расплачиваются, прикладывая кредитный кристалл к считывателю продавца. Я с этим легко справлялась — и своя память на месте, и Ольгина помогала.

Теперь следовало заняться гардеробом. Черный платок затвора — хорошо для родни и прочих навязчивых боярычей. Штаны, рубашки и куртки, привычные на кордоне, в столице на девушке смотрелись слишком странно и экзотично, привлекая внимание. А мне предстояло множество дел в самых разных местах. Встречают же, как известно, по одежке. Проще соответствовать, чем уперто отстаивать свое право быть не такой, как все.

Жаль, что, когда я закончила денежные дела, на улице уже совсем стемнело — все же в столицу мы прилетели ближе к вечеру. Поход по модным лавкам, само собой, отложился на утро. Придется встать пораньше и сбежать из гостиницы, потому что чую: если промедлить, явятся либо боярычи, либо родня, либо сам папенька Павел Платонович Барятинский, нерадивый родитель, который снова узрел в ненужной дочери какую-то практическую пользу.

Но спокойно вернуться в свой номер я не смогла. Стояла возле отделения банка и ждала такси, когда ко мне через дорогу с криком кинулось странное существо.

Сначала я подумала, что это какая-то очень пожилая женщина — сгорбленная, морщинистая, с аккуратно стянутыми в пучок седыми волосами.

Но голос у старушки оказался удивительно молодой, звонкий. И болезненно знакомый.

— Оленька! Оля, это ты?! Это правда ты?! Живая! Я так рада!

Старушка повисла у меня на шее так быстро, что я оторопела и не сразу принялась вырываться. К тому же угрозы в этой странной женщине я не чувствовала. Наоборот, что-то внутри болезненно сжалось, обжигая узнаванием и неверием.

Потому что со сморщенного старушечьего лица на меня смотрели молодые и здоровые глаза подруги детства. Людмилы Оленской. Веселой хохотушки, Ольгиной ровесницы и еще одной завидной невесты в кругу столичных бояр.

Импульс обнять в ответ сработал раньше, чем мое сознание попаданки из другого мира успело его заблокировать. Эта девочка когда-то была одним из самых близких людей Оленьки, и ее чувства поневоле передались мне.

— Мила? Мила, что с тобой произошло?!