Жемчужина боярского рода

Глава 17

— Я так и знала, мать вашу… Я так и знала! Чтоб вам ни дна ни покрышки, заразам родовитым… Чтоб вас нетопырь за жопу укусил и так оставил! Чтоб вам…

Орловский мало того, что тяжелый, так еще и здоровенный. Ноги длинные, пока тащила — цеплялись за каждую неровность. Тьфу! А мне еще Лисовского надо перенести в этот почти незаметный отнорок.

Идиоты! Ну собирались они за главным призом, какого лешего нахватали тогда мелких кристаллов?! У обоих руки по локоть в аметистовой корке, это ж какую здоровую друзу надо было выкопать?!

Судя по следам, третий придурок оказался либо сильнее, либо умнее. Он ушел дальше. Мне ничего не оставалось, кроме как припрятать первых двух в относительно безопасное место и быстро бежать следом.

Тут мне в помощь моя полная безмагичность. Лабиринт, где рождаются кристаллы, высасывает из магов не только силу, но и жизнь — по этим же открытым каналам. А я пуста, и тянуть из меня нечего. Могу свободно ходить между друзами, да хоть бегом бежать. И по пути любоваться переливами лилового света в волшебных кристаллах.

Самое смешное и грустное — вынести аметисты из пещеры можно только в собственном теле. Они либо сидят в гнезде, либо врастают под кожу сразу, как маг к ним прикоснется. А если попробовать просто так выломать блестяшку из стены — она рассыплется в пыль.

Родовитым магам приходится стараться самим.

Но не все способны нырнуть в озеро и пройти через его иллюзии. А попав в лабиринт, мало кто сможет добраться дальше третьего-четвертого поворота: лиловые аметисты тянут к себе.

Кто-то прилипает к самой мелочи чуть ли не у входа, как Алиса. Кто-то упорно ползет дальше и впитывает кристалл побольше.

Троица моих подопечных умудрилась забраться очень далеко. Но проводники не зря предупреждают каждого у входа в лабиринт: вернется не самый сильный, а тот, кто умеет правильно рассчитать силы.

Но мои же самые умные. А Снежинский — умнее всех. За жемчугом пополз.

Ну а я что… я спокойно, прогулочным шагом отправилась в ту же сторону. Между прочим, проводники вовсе не зря никогда не лезут в пещеру вместе со своими подопечными. Не хотят светить, что нам и озеро нипочем, и в лабиринте ничто не давит. Если об этом узнают аристократы, придется нам насовсем в аномалию перебираться, чтоб не достали.

Или быть вьючными ишаками до конца времен. Будем из-под палки даже самых слабых магов на своем горбу заносить, проносить да выносить с полными пригоршнями дармовых аметистов.

Нет уж. Сейчас поход к Лиловому за новой силой — удел самых родовитых, смелых и отчаянных. И стоит дорого. А если каждый дурак сможет заплатить «лошадке»-простолюдину, да не миллион, а три копейки… бр-р-р! Представить страшно, сколько народу погибнет в двух шагах от арки.

Ладно, это лирика. Мне пока важнее знать, куда уполз мой слишком шустрый бывший жених. Как далеко? Ему ведь очень сложно передвигаться среди все гуще и гуще проросших по стенам кристаллов, они высасывают его, как вампиры.

Я прошла по лабиринту еще несколько сотен шагов, миновала десятки поворотов и готова была признать — силен, гаденыш. Так далеко забрался! Но куда ж он так упорно рвется?

Это боковой отнорок, мы все дальше от центра лабиринта под самым глубоким местом озера. У него что, карта есть? Или какое-то чутье? Ой, не зря самые родовитые семьи послали своих сыновей в аномалию именно сейчас. Не удивлюсь, если у Вьюжина тоже есть карта.

Еще пара поворотов — и я остановилась, не зная, плакать мне или смеяться. Вспомнился анекдот про драку двух дистрофиков, которых то сквозняком из форточки сдувало, то муха всю грудь истоптала.

Снежинский и Вьюжин, похоже, ползли с разных концов лабиринта, но достигли этого коридора одновременно. И примерно с одинаковым запасом сил — отрицательным. Судя по следам, их только и хватило, что встретиться посреди маленькой пещерки и пару раз замедленно перекатиться по полу, пытаясь отпихнуть соперника с дороги. Интересно, придушить друг друга они не пытались? Было бы забавно посмотреть на эти вялые попытки.

Зато теперь оба полудохлых тела валялись в нескольких десятках метров от грота, из которого вырывались неровные сполохи жемчужного света.

Хорошо, что оба дышали и оба были без сознания. Вообще удивительно, как они смогли забраться так далеко с руками, по плечи усеянными аметистовой крошкой. Если вытащить их на поверхность и дать переварить нахапанное по дороге… с чистой совестью можно сказать, что и без жемчуга обойдутся! Оба удвоят, а то и утроят природный дар.

Я без сомнений перешагнула через два лежащих тела и пошла на жемчужные сполохи, как на свет маяка. Удивительно, я думала, добраться до места, где рождается раз в сто лет такое чудо, будет как-то… не знаю. Опаснее? Загадочнее? Как минимум сложнее.

Ну вот как боярычам — они сюда из последних сил добирались, через муки истощения и галлюцинации, которые бывают у магов в лабиринте под Лиловым озером. Ободрались до крови, почти убились… да почему почти? Если им не помочь — они тут и останутся.

А со мной, выгоревшей головешкой, пустой скорлупкой, как назвал когда-то собственную дочь Павел Барятинский, ничего подобного не приключилось. Я просто прошла еще несколько шагов по чистому белому песку, мимолетно удивилась, какой величины здесь наросли аметисты по стенам, и в самой глубине огромной друзы в дальнем углу грота увидела ее.

Жемчужина была похожа на теннисный мячик. Такой же величины и с плавно изогнутыми редкими полосочками. Полосочки плавали по перламутровой поверхности, и от этого казалось, что жемчужина улыбается, как смайлик. Даже подмигивает иногда.

Я просто протянула руку и взяла ее, ощутив на ладони каменную теплую тяжесть. Поднесла к лицу…

— Не-е-ет! — раздался вдруг истошный вопль где-то за спиной.

Но меня уже поглотил жемчужный свет, в котором было так тепло, приятно, спокойно… а еще вдруг показалось, будто за спиной выросли настоящие крылья. На которых я могу взлететь прямо сквозь толщу камня, сквозь воду Лилового озера. Высоко-высоко над миром, туда, где нет ничего, кроме ветра и свободы.