Желанная короля драконов

Глава 5

Поездка в следующий лагерь была хуже первой. Блейн не произнёс ни слова, молчанием отвечая на вопросы. Чем дальше Сиара уходила от дома, тем больше злилась на неандертальца, который нависал над ней.

Сиара закрыла глаза от безнадёжности. Она слабела, и некого было винить, кроме себя. Если бы она всё сказала братьям, не оказалась бы в таком положении. Ей приходилось быть сильнее, быстрее, умнее, продолжая отталкивать боли от голода, которые усиливались с каждым часом. Сиаре нужно было прикладывать немало усилий, чтобы сидеть прямо и не прикасаться к мужскому телу, находящемуся позади. Она почти не спала прошлой ночью или утром… Хрен его знает когда. Здесь, где бы это ни было, время двигалось иначе.

Они вышли из леса и направились к болотам, и как бы Сиара ни старалась, не могла вспомнить, что лежит за Вдовьими землями. Но когда они приблизились к быстрой реке, напряглась.

— Да ты, должно быть, прикалываешься, — пробормотала она, наблюдая, как остальные спешились и повернулись к Блейну. Тот тоже спешился, натянул поводья и дёрнул лошадь к воде. Сиара осмотрела реку, насколько позволял обзор, и ей стало тошно от того, что она поняла намерение Блейна пересечь реку. Он идиот! Она вперилась в него. — Ни за что, — прорычала она.

— Я не слышала, чтобы он у тебя разрешения спрашивал, шлюха Орды, — прорычала женщина.

Сиара ухмыльнулась и покачала головой.

— Меня так называют? — И засмеялась. — Наверное, те, кого я знаю, называли меня и похуже. Ты утопишь нас, если попытаешься переправиться здесь.

— Мы уже не раз так делали, — возразил Блейн, снимая доспехи и откидывая их в сторону. Остальные тоже начали скидывать тяжёлые одежды и укладывать их в мешки, после чего привязывать к лошадям. У Сиары сердце бешено колотилось о рёбра, пока они готовились пересечь реку.

Прикрыв глаза и опустив голову, Сиара предоставила им подобие уединения для переодевания. Но по спине проползла дрожь страха, при воспоминании, как Сиара попыталась — ещё до Перехода — сбежать от отца. Она хотела пересечь реку, практически такую же, и Райдеру пришлось вытаскивать её безжизненное тело, а Ристану — человеческой тактикой — возвращать к жизни. Сиара проклинала их за то, что они спасли её только для того, чтобы вернуть к гневу отца.

Когда Блейн — загорелый и накаченный — показался в поле зрения, она подняла взгляд, натолкнувшись на внимательно наблюдающие за ней кристально-голубые глаза. Она отвернулась, проклиная румянец, заливший щеки, и почувствовала, как он натянул поводья. Сиара замерла.

— Сначала сними верёвки, — прошептала она. Если лошадь поскользнётся, из-за связанных рук она умрёт.

— Нет, — отрезал он, удерживая её взгляд. — Ты в безопасности, мы уже тысячу раз пересекали эту реку.

Сиара подалась вперёд, обнимая лошадь так крепко, как только могла, когда та вошла в воду. Лошадь не хотела идти и сопротивлялась, выдернув поводья из рук Блейна, который ворковал и гладил её гриву.

В этот момент он коснулся пальцев Сиары и тут же отдёрнул руку, словно обжёгся. Незнакомые искры отвлекли её взгляд от водной могилы, через которую они пробирались.

Кто-то закричал у них за спиной, и Блейн с Сиарой обернулись, чтобы посмотреть, что случилось. Сиара закричала, и лёгкие наполнились ледяной водой, когда бурное течение унесло её прочь. Было чертовски холодно, и как Сиара ни старалась, не могла поднять голову над водой. Ногами она коснулась скользких камней на дне реки и вынырнула, отплёвываясь, прежде чем её снова засосало в воду. Несколько раз ей удавалось глотнуть воздуха, но больше не могла. Лёгкие горели, в голове проносились мысли обо всём, чего она лишится, если умрёт. Затем всё померкло, заполняясь темнотой, пока смерть утаскивала её за собой.

Но её кто-то схватил и потянул на поверхность, к свету

Что-то ударило в грудь, и Сиара закашлялась, выплёвывая воду и пытаясь жадно втянуть воздух. Вокруг было тепло, но Сиара всё же чувствовала себя замёрзшей, будто её кости были созданы изо льда. Она лежала на камнях, не обращая внимания на то, как они впивались в тело, и в изнеможении закрыла глаза — её больше не волновало, победит ли смерть. Она не боялась умереть, просто не хотела чувствовать или видеть приближающийся конец.

— Реми, помоги мне поднять её. Она замёрзла и наглоталась воды, — прорычал Блейн. — Скажи остальным, чтобы немедленно поставили палатку. Мы должны согреть её до наступления ночи. Пусть Фира разведёт костёр; скажи, что и в палатке мне нужен костёр.

Сиару бесцеремонно схватили, впиваясь пальцами в замёрзшее тело, и подняли. Она открыла глаза, и калейдоскоп цветов заполнил небо. Царство Фейри злилось — ночь наступала быстрее обычного, но они ожидали, что из-за неразберихи с порталами будут проблемы. Мужчина, Реми, держал Сиару, пока остальные выполняли указания Блейна.

— Кому какое дело, если она сдохнет? — женский голос прорвался сквозь дрёму, в которую Сиара то погружалась, то выплывала, силясь посмотреть, что происходило вокруг.

— Если она умрёт, у нас ничего не будет. Нечем будет заманить его к нам, ничего обменять. Ты понимаешь это? — прорычал Реми. — Он твой король, не сомневайся в его приказах.

— На самом деле он не король. Пока мы не отвоюем его королевство. До тех пор, он такой же, как мы.

— Фира, ставь грёбаную палатку. Мы зашли так далеко не для того, чтобы проиграть. Она умрёт, если наступит ночь, прежде чем ты разведёшь костёр. Хочешь вернуться к нашим людям и сказать, что мы потерпели неудачу?

— Она заслужила смерти, — прошипела Фира.

— Они все заслужили, но не раньше, чем мы получим от них желаемое. Не раньше, чем отомстим и обеспечим мир нашему народу. Ты не устала от палаток и проклятого рагу? Я — да. А теперь шевелись, пока я не размозжил тебе череп

Сиара откинула голову на грудь мужчины, и открыла глаза. У неё зуб на зуб не попадал, и она готова была поспорить, что, судя по шоку, который прочитала на лице мужчины, была самого милого оттенка синего.

— Дай её мне, — послышался голос Блейна.

Её поставили на ноги и засуетились вокруг. Мужчины ставили палатку под укрытием ветвей деревьев. Блейн сорвал с неё мокрое платье, а Сиара едва стояла на ногах. Как только она оказалась голой, Блейн завернул её в толстые меха и уложил. Она закрыла глаза, всё тело отяжелело от усталости и угасающего адреналина, и рассеянно прислушивалась. Доносился скрип кожи и грохот поднимаемых металлических шестов. Рядом с головой свалилось дерево, и Сиара открыла глаза, чтобы увидеть, как блондинка быстро расправляется со стволом, складывая брёвна в кучу.

— Оно мокрое, чёрт, — отрезала она. — Мы слишком близко к реке, а Сырые земли и болота — безжалостны ночью.

— Тогда пойди и найди сухое дерево. — Судя по тону, Блейн был сыт по горло поведением и пререканиями Фиры. Сиара услышала шорох позади себя, но не обернулась посмотреть. Меха сдвинулись под раздающиеся крики, и её тело обдало теплом. Его тело — жар, который согревал те места, что заморозила река. Он обнял её, прижимая к своему обнажённому телу

— Ты голый, — выдавила она из себя, стуча зубами.

— Как и ты, — указал он, растирая её руки и бока.

— Извращенец, — прошептала она, закрыв глаза и отдавшись искушению тепла, которое прогоняло холод.

— Твою мать, — прорычал он.

— Лучше бы это не твой член был, — предупредила она.

— Заткнись, — рыкнул он.

— Не применяй его, — пробормотала она.

— Член? — спросил он с недоверием.

— Ты едва меня не утопил и не смей тыкать в меня им, пока я сплю, понял? Никаких пестиков и тычинок. Ни за что. Держи его при себе, и если можешь, убери подальше от моих булок.

— Ты такая властная, — отрезал он.

— Знаю, а ещё я чаще всего оказываюсь права. Так что убери его с моих ягодиц, чтобы я уснула. Какой-то придурок пытался меня утопить

— Там была змея, — задыхаясь, пробормотал он, пытаясь спрятать агрегат.

— У меня на ягодицах? — промямлила Сиара, чувствуя, как разум затуманивается, а соблазнительные щупальца дрёмы утягивают в мир бесконечных снов.

Блейн рассмеялся.

— На твоих булках точно нет змеи, принцесса. В реке была змея, мы её не увидели, а лошади почувствовали и запаниковали.

— Блейн, — прошептала она. — Ты мне не нравишься.

— Ну и хорошо, лучше, чтобы я и не нравился.

— Ого, мы согласились в чём-то. Это прогресс, — прошептала она, пока веки становились всё тяжелее. А после она уснула.