Желанная короля драконов

Глава 24

Они разбили лагерь, и Сиара обрадовалась, оказавшись привязанной к столбу посреди него. Она не жаловалась и не спорила с Блейном, пока он связывал её руки впереди, а затем зацепил верёвку за крюк, который Фира помогла поднять. Сиара так устала от блужданий по болотам и лугам, что боялась упасть с лошади. И проснулась от того, что Фира впилась ногтями ей в кожу, когда помогала Блейну снять с седла. Она всё ещё злилась, а значит, светилась, как маяк ярости в темноте, который видели все.

К ней подошли дети и пялились, пока родители не оттащили их, думая, что она сожрёт их сердца. Для этих людей она не более чем животное, даже букашка. Он замёрзла и дрожала, наблюдая за Блейном и Фирой, которые давали указания людям. Она заметила, что Фира тоскует по Блейну, и то, что было между ними, ещё не закончилось. Её прикосновения говорили о том, что она хотела оказаться в его постели. И, насколько видела по их поведению Сиара, они ещё вместе, даже не замечая и не говоря о близости, которую разделяли. Чёрт, может, они обсуждают свою свадьбу? Как бы то ни было, они подходят друг другу. Возможно, смогут подобрать похожие надгробия, когда её родные обрушатся на них. Она знала, что так будет, и по уважительной причине ещё не пришли.

В поле зрения появился мальчик, ещё маленький, чтобы владеть мечом. У него растрёпанные тёмные волосы и красивые голубые глаза. Одежда вся подранная, в отличие от других детей, которые вымыты и хорошо одеты. Мальчик шагнул к ней, смотря на её метки, пульсирующие под кожей. У всех королевских фейри были метки, но только у неё — фиолетовые, под цвет глаз. В юности они были золотыми, как у отца. Но потом он слишком много раз уничтожал её. Элиран, её брат и целитель, так и не понял, почему они изменились.

— Ты здесь одна, — заметил ребёнок, оглядывая лагерь, а затем снова посмотрев на неё

— Да, — призналась она.

— Я потерял мать, а потом ушёл и отец, — грустно сказал он, и Сиара нахмурилась.

— Мне жаль, — прошептала она. — И никто больше не заботится о тебе? — Мальчишка был весь в грязи. У него были тёмные круги под глазами, но он выпятил грудь и говорил очень чётко.

— Я не ребёнок, — возразил он.

— Нет, конечно, нет, — тихо сказала она. — Ты воин. И яростный. — Она улыбнулась, когда он кивнул. — И ты меня не боишься?

— Ты связана, и к тому же женщина. Я не боюсь женщин, — сказал он, показывая палку, которую держал за спиной.

Сиара сглотнула, когда он поднял палку и замахнулся. Боль накрыла Сиару, когда он ударил её в живот… и продолжал бить до тех пор, пока она не упала на колени и ветка попала ей по лицу. Она снова встала, понимая, что этот ребёнок полон ярости, привитой ему с самого рождения. Она не стала использовать силу, потому что не хотела причинять боли, он же просто ребёнок, хоть и считал себя мужчиной.

Сиара бросила взгляд сквозь толпу на Фиру, которая отворачивалась от вида того, как мальчишка избивает Сиару.

Блейн стоял к ней спиной и разговаривал с людьми, которые вернулись Бог знает откуда. Ребёнок сорвал кусок кожи, и Сиара зашипела. Столько ярости в мальчишке, едва способном размахнуться веткой. Только после того, как живот был весь в крови, мальчик остановился и посмотрел на неё.

— Тебе лучше? — тихо спросила она.

— Ненавижу тебя, — крикнул он, прежде чем снова наброситься на Сиару, но уже зазубренной сучками стороной ветки. — Ненавижу! — продолжал кричать он со слезами на глазах. — Ты убила их! Убила мою мать! — У него сорвался голос, демонстрируя детство, которого так давно лишился.

У Сиары на глаза навернулись слёзы, но не от боли. Не существовало боли, которую она не смогла бы перенести. В его возрасте она кое-чему научилась — можно вынести боль, но не ненависть. А глубоко внутри этого ребёнка тлела ненависть.

— Ты заплатишь! — закричал он, и Сиара ничего не сказала. В этом не было необходимости. Никакие слова не смогли бы изменить точку зрения этого ребёнка и не уймут гнев от потери.

Внезапно Блейн забрал палку у мальчишки и толкнул его.

— Он не виноват, — прошептала Сиара, подняв на него опухшие от слёз глаза. — Он всего лишь ребёнок, — прошипела она, словно боясь, что он причинит мальчику вред.

Блейн прищурился, открыл рот и замер. Сиара почувствовала, как из уха, куда её не раз били, потекла кровь. Одолженное платье оказалось разорвано, показывая ссадины на животе.

— Всех предупредили, чтобы тебе не причиняли вреда, — отрезал он.

— Он зол, и ему нужна цель. Ты ему и дал её. Хочешь войны — получай. Твои люди поднимут оружие на меня, ища твоего одобрения. Слова ничего не значат, когда враг прикован к столбу, не в силах защищаться. Хочешь злиться? Злись на себя, а не на ребёнка Он потерял родителей. И среагировал так, как его учили. Если хочешь наказать кого-то, накажи меня, Блейн, — со страстью произнесла она.

— Он только что напал на безоружную женщину, а ты его защищаешь? — крикнул он, и Сиара кивнула.

— Он не умеет скрывать боль, как мы, — прошептала она, глядя на мальчишку, который побледнел и стал напоминать привидение. — Он винит в своей боли меня, потому что реагирует на твои поступки. Вы все обвиняете меня в случившемся, а мне тогда было столько же лет, сколько ему. Я была ребёнком, но меня обвиняют во всех грехах. И ты, правда, думаешь, что он поступил бы иначе?

— Я жду, что мужчины не станут бить женщин, которые привязаны к столбу. Я вообще жду, что мужчины никогда не будут бить женщин.

— Тогда перестань привязывать меня к столбу! В прошлый раз, когда ты меня привязал, всё тоже закончилось плохо. Ты сам говорил, что я враг. Ты говоришь со мной свысока и обращаешься, как с бесчувственным животным, с которым переспал. Скажи-ка, Блейн, и кто же из нас чудовище?

— Развяжи её и отнеси в мою палатку, — приказал он, и Реми осторожно снял верёвку. Сиара оттолкнула Реми, и её сила разлилась по лагерю. Сиара легко могла остановить ребёнка, не причинив ему вреда. Порезы зажили, кожа срослась, и под взгляды окружающих, Сиара отозвала силу, которая не смогла бы привлечь братьев, но могла дать понять окружающим, что она не нежный грёбаный цветок, а пороховая бочка, которая вот-вот бахнет.

Толпа зароптала, когда Сиара позволила Реми отвести себя в палатку. Оказавшись там, она сбросила плащ и наколдовала на себя длинное платье с колготками под ним и пару трусиков. Затем создала меха, несколько одеял и крошечный матрас, после ночи на котором не болела бы спина, и легла на него, свернувшись в клубок. Затем закрыла глаза, прячась от пристального взгляда Реми.

— Ты используешь силы, — заметил дракон.

— Да, так, чтобы не нуждаться в Блейне, но и не быть найденной, — призналась она. — А теперь убирайся.

— Фанг не знал, что делает, — нерешительно произнёс Реми. — Его мать покончила с собой, после смерти супруга в бою, а затем мужчину, который пытался её спасти выгнали из лагеря после того, как он избил ребёнка. К их смерти, Сиара, ты не имеешь никакого отношения. Просто ты стала объектом вымещения злости. Фанг едва научился ходить, когда всё произошло.

— Я знаю, что не убивала их, — прошептала она. — Я пока ещё никогда никого не убивала.

— Пока ещё, — возразил он.

— Именно так. — Она открыла глаза и посмотрела на него. — Я не оказывалась в ситуации, когда пришлось бы защищаться или зависеть от себя. Это вы пленили меня, и все в этом лагере обвиняете в том, к чему я не имею никакого отношения. Рано или поздно народ сменит камни и палки на что-то опаснее, а я отказываюсь умирать здесь.

— Ты могла бы защититься, почему же не стала? — осторожно спросил он.

— Он ещё ребёнок, и я могла бы навредить ему магией. Ребёнок не заслужил наказания за его гнев. Я знаю, что нужно заслужено обвинять кого-то, и у меня не было желания причинять боль ребёнку, которому нужно было выплеснуть гнев, иначе он направил бы его не туда куда нужно.

— Отец делал тебе больно, — продолжил он, садясь на матрас.

— Не твоё дело, — сердито прошипела она.

— Да, не моё. Но я пытаюсь всё понять, Сиара, и получится это лишь с твоей помощью. Ты молчала, пока тебя резали, хотя большинство воинов кричали и просили, чтобы Боги их забрали к себе. А ты даже глазом не моргнула. Почему?

— Меня учили страдать и принимать боль молча, не показывая слабости. В конце концов, я — Орда; полагаю, нас создали, чтобы терпеть боль. А теперь я устала после «путешествия», так что, если не возражаешь.

— Он резал тебя, — прошептал он, прищурившись. — Твой отец.

— Если не заткнёшься, я тебя разрежу! — закричала она, натягивая одеяло на голову и зарываясь лицом в матрас, подавляя непрошеный крик.

— Ты достойная королева, Сиара. Я был бы горд, стань ты моей.

Она повернулась, чтобы спросить, о чём, чёрт возьми, он говорит, но он ушёл. Сиара нахмурилась, уловив скрытый смысл его слов, а затем услышала смех Фиры, смешавшийся со смехом Блейна.

Она села, уставившись на открытое пространство между тентом палатки и землёй, и увидела сапоги.

Очень скоро она сбежит домой. И нужно чтобы это случилось, как можно скорее. Она должна вернуться к семье, должна помочь им спасти Райдера от похитителя, и не хотела пропустить свадьбу, даже если такие праздники ей не нравятся. Но их брак — знаменательное событие, которое войдёт в историю их рода, если у них вообще есть будущее.