Жандарм 2

Глава 24

— Никифор Алексеевич, рад вас видеть, — окликнул я вышагивающего впереди городового.

Тот обернулся, и я увидел его красное как помидор лицо и нахмуренные брови. Но при виде меня, выражение его лица чуть разгладилось, а я понял, что из-за моего подарка тот вчера напился и сейчас страдал похмельем. Но думаю, я сам сейчас выгляжу не особо лучше. Принять на грудь я тоже успел, а поесть — нет.

— Григорий Мстиславович, — прогудел тот, подходя ближе, — добрый день.

Он чуть мне не козырнул, когда оказался рядом. Причем движение у него почти началось и было чисто рефлекторным. Но в последний момент он смог удержаться. Толи из-за того, что я был не в мундире, толи просто вспомнил, что я не особо хочу светить свою принадлежность к жандармерии.

— К сожалению, я сейчас ограничен во времени, поэтому сразу к делу. Вы поговорили с Тенетовым? — спросил я его.

— Так точно, ваше благородие. Роман Аркадьевич заинтересовался вашими мыслями и хотел бы встретиться с вами. Он сейчас как раз в участке.

— Дежурит? — понимающе кивнул я.

— Никак нет, — отмел мое предположение городовой, — просто в своем кабинете работает.

— Благодарю, за содействие. Не смею вас больше отвлекать, — распрощался я с Никифором Алексеевичем, чему тот был только рад.

Запах вчерашних возлияний в этот раз полностью не смог перебить даже ядреный дух табака.

На дежурстве при входе в участок на этот раз сидел другой офицер. Узнав, что я к Тенетову, он поднял трубку телефона, что стоял на его рабочем столе, и связался с Романом Аркадьевичем, уточнив, ожидает ли он меня. После чего довольно дружелюбно махнул в сторону лестницы на второй этаж, назвав номер кабинета.

— Роман Аркадьевич? — постучался и заглянул я к полицейскому.

— Да, входите, — оторвавшись от бумаг, указал мне рукой Тенетов на стул напротив своего стола.

Все такой же скуластый, подтянутый, даже скорее поджарый, как гончая. Офицерский китель висит на спинке стула, на котором он сидит, а тонкая белая рубашка не скрывает мускулистую фигуру. Усы густые и короткие, а взгляд цепкий. Про таких говорят — «рабочая лошадка».

— Итак, — закончив писать, обратил на меня внимание офицер, — вы что-то хотели?

— Да. Григорий Бологовский, к вам подходил Никифор Алексеевич...

— Действительно, — кивнул Тенетов, что такой разговор у него был. — Но я хотел бы услышать от вас, чего именно вы желаете получить от меня.

— Статистику, в каком виде в полицию поступают задержанные. Находятся ли они в этот момент в алкогольном или опиумном опьянении. Может быть под воздействием кокаина, — вспомнил я еще одно средство, что заметил у студентов, когда ходил по институту. — Сколько таких людей относительно всех задержанных.

— Такой статистики у нас нет, — тут же отрезал полицейский. — Но хотелось бы узнать, зачем она вашей службе?

— У меня есть предположение, что опиум и кокаин, как и алкоголь, делает людей более податливыми внешнему влиянию, после чего они могут совершить поступок, на который в ином случае никогда бы не пошли. Вот только доказательств у меня нет и просто так запретить свободную продажу того же опиума и кокаина нельзя.

Тенетов задумался, иногда поглядывая на меня. Наконец он пришел к какому-то решению и задал вопрос, которого я давно ждал.

— Зачем мне этим заниматься?

— Если моя теория подтвердится, то я обязательно упомяну в своем рапорте о том, кто мне помог и дам свою рекомендацию. Или перевести вас к нам, если желаете, или же поспособствовать вам в продвижении по службе. Да и данные у вас на руках останутся и вы сами сможете подать рапорт в котором понятно, что люди которые употребили названные вещества склонны к преступлениям. Думаю, ваше начальство тоже это оценит.

Я замолчал, предлагая Тенетову самому нарисовать в собственном воображении возможные перспективы.

Глаза офицера загорелись. Все же какой бы «рабочей лошадкой» и честным служакой он не был, но желание карьерного роста есть у всех. Особенно еще молодых, а Роману Аркадьевичу вряд ли больше тридцати пяти.

— Статистику я соберу. Но дело то не быстрое...

— Для начала и составления общей картины хватит и одной недели, — заверил я его.

На том мы и расстались, довольные достигнутым соглашением.

Поездку к Родоканаги после небольшого размышления я все же решил отложить до завтра. Время уже обед, а я еще в институте не появился. После недавних происшествий лучше бы мне не злить преподавательский состав своим отсутствием на рабочем месте и не давать повод моим недоброжелателям написать тому же ректору записку о ненадлежащем исполнении своих обязанностей. Поэтому сразу от Тенетова я взял извозчика и двинулся в институт, решив там же и пообедать. Как раз к концу утренних занятий подъеду и, может, смогу послушать, что студенты обсуждают в перерыве между лекциями.

Уплетая суп и с жадностью косясь на выпечку, я прислушивался к мерному гудению вокруг. Сегодня студенты уже не старались себя так сильно сдерживать в моем присутствии, и удавалось урывками расслышать их беседы. Кто-то обсуждал новую тему, что им рассказали на лекции. Другие делились планами, что будут делать после выпуска. Третьи договаривались вместе провести выходной, посетив какой-то кружок современной поэзии. Про мою стычку с их товарищами по учебе словно забыли. Или скорее она пока отошла на второй план в круговерти студенческой жизни. Люди молодые, время для них летит, а успеть необходимо так много...

Разговор про кружки заставил меня задуматься, что мне дальше делать уже не как наставнику по дисциплине, а как жандарму. Меня ведь сюда отправили следить за настроениями студентов, а лучше всего человек раскрывается в неформальной обстановке. Как раз в тех самых кружках по интересам. Но что такое — эти кружки? Если отбросить их название и направленность, а оставить суть, то получается, что это собрание единомышленников, увлеченных общим делом. Место, где можно свободно общаться без присутствия посторонних, не опасаясь последствий за свои высказывания. И в этом свете уже совсем по иному выглядит мое посещение одного из них. Примерно как посещение салона без приглашения. Заявился чужак, которого вроде как и выгнать нельзя, но и вся атмосфера испорчена. Неудивительно, что студенты тогда молча разошлись, оставив меня одного. Может, они и не имеют ничего против императора, как я подумал, а просто приняли меня за невоспитанного солдафона.

Чтож, это можно и нужно исправить! Что там нам говорили на курсах в управлении? Любая работа жандарма начинается с составления собственной картотеки. Кое-что для ее начала у меня есть — список кружков. Теперь его нужно дополнить именами тех, кто в них состоит и кто курирует. После по возможности добыть сведения о кураторах, и уже подойти к ним, чтобы получить приглашение, как в салон. Тогда уже я буду выглядеть в глазах студентов на таких собраниях совсем по-другому. И при мне хоть что-то начнут обсуждать. Для начала. А там уже привыкнут, да и я их получше узнаю... А это уже похоже на план!

В итоге, когда начались занятия, я не пошел на них, как до этого, а отправился к ректору. Самого Игоря Александровича отвлекать не стал, обратившись к его помощнику. Да он и сам мне говорил, что информацией о кружках не владеет. Это решение сэкономило мне кучу времени и сил. Александр Сергеевич, «зовут как Пушкина», как он с гордостью мне заявил, оказался человеком словоохотливым, список кураторов кружков из числа преподавателей мне нашел быстро, да и каждому из них по моей просьбе сумел дать краткую характеристику. Сам он расспрашивал меня о моей службе на границе. Мужчина оказался ярым поклонником культуры средней Азии, и его интересовало, как выглядят дворцы местных аристократов, как молятся верующие не в Христа, а в Аллаха, правда ли, что там нет снега... На большинство вопросов мне пришлось честно ответить, что я не помню. Но что смог выудить из собственной памяти, я ему поведал. Особенно в красках расписал природу и крутые горные склоны, которые до сих пор помню из своего единственного воспоминания в момент смерти прошлого Григория.

Расстались мы довольные друг другом. Он даже не пожадничал и пополнил мои запасы чистой бумаги, что уже почти подошли к концу. Ну а теперь уже можно и начать планировать, к кому из кураторов кружков первым подойти и напроситься на посещение, а кого стоит отложить «на потом». Но это уже сделаю дома, в более спокойной и располагающей к сосредоточению обстановке.

— Дементий Поликарпович, здравствуйте, — приветливо кивнул я консьержу.

Настроение было отличным и хотелось поделиться им с окружающими.

— И вам доброго здоровья, — расплылся в улыбке мужчина.

— Дементий Поликарпович, — вспомнил я о вчерашних своих вечерних мыслях, — а вы не посоветуете, где можно нанять служанку?

— От чего ж не помочь хорошему человеку. Вам для постоянного проживания, али просто по дому убраться, да сготовить чего? Ежели просто для содержания дома, то у нас живет семейная пара. Юрий Митрофанович, дворник, и его супружница — Глафира Матвеевна. Она по утрам, пока вы на работе, и в доме уберется и с вечера сготовить может, и берет недорого.

— А где ее можно найти?

Брать человека на постоянное проживание, я решил пока остеречься. Для такого нужен кто-то проверенный и не болтливый. И самое сложное и ценное — верный. Постоянные слуги — они почти как члены семьи, к ним и отношение иное.

— Да у них на заднем дворе вход в их комнаты. Туда постучитесь.

Консьерж махнул рукой вглубь холла, который оказался в доме проходным. Но дома Глафиры Матвеевны не оказалось, как сказал ее муж — убежала на базар. Ждать ее смысла не было, да и передать ей мое желание о найме сможет и сам Юрий Митрофанович, так что уточнив, что для найма понадобится договор, который вполне можно будет справить через того же консьержа, я поднялся к себе в квартиру.

Но долго рассиживаться не получилось. Дел я набрал себе целый ворох, и сейчас как раз подошло время идти в жандармерию — ознакомиться, что за курсы по фехтованию там преподают, и попутно узнать, насколько у меня с этим дело все хорошо.

Прибыл я почти без опоздания. Бойцы роты, к которым я и присоединился, только разминались. Тут же выяснилось, что у меня катастрофически не хватает гардероба. О сменной одежде для тренировки я в суматохе навалившихся дел не подумал, форма жандарма для нее не подходит, а кроме костюма у меня дома остался лишь наряд работяги, купленный когда-то у лавочника. Придется в скором времени исправить это упущение, благо, уже завтра я получу деньги за шкуры и смогу приобрести наряды на все случаи жизни.

Получив от старшего унтер офицера, что вел занятие, тренировочную затупленную саблю, я стал повторять за остальными бойцами простейшие приемы: удар сверху, сбоку, блок. Затем удары перешли в связки — удар сверху с одновременным подшагом в сторону. Блок, уход в сторону и удар параллельно земле. В какой-то момент я поймал ритм, а мои движения стали более плавными и... красивыми, что ли?

— Стоп, — скомандовал унтер. — Разбились на пары!

Мне достался в напарники рослый ефрейтор. Удары у него были размашистыми, сильными, вот только стоило нам начать, как я легко принимал их на скользящие блоки и тут же наносил ответный удар. Три попытки того задавить меня массой и натиском — и вот он уже потирает ушибленный бок, отбитое запястье и синяк на бедре.

— Смена! — скомандовал унтер.

Новый противник, а результат тот же, даже лучше. Мое тело словно стряхивало с себя налет пыли, а движения становились все более скупыми, экономичными и эффективными. Давно память прошлого Григория не давала о себе знать, и на тебе!

После третьего противника унтер остановил поединок и подошел ко мне.

— Ваше благородие, вы сказали, что хотите научиться фехтовать, а я вижу, что это вам не так уж и надобно, — осуждающе покачал он головой.

Его понять можно. Я словно пришел поиздеваться над бойцами роты, показав разницу в наших умениях, а его обманул, сказав иное.

— Да, к сожалению, повысить свои навыки я здесь не смогу, — вздохнул я.

— Если вам это нужно, могу посоветовать пару бойцов, — тут же оживился унтер. — Они на курсы не ходят — нет им тут соперников, но устроить вам учебный поединок можно.

— Это было бы замечательно, — с энтузиазмом проговорил я.

В итоге курсы я покинул в смешанных чувствах. Вроде и не получил того, за чем изначально сюда шел, зато смог наконец наглядно оценить свои навыки. И не в ограниченных условиях, как на том же кружке фехтования, куда меня привела Лида, а в схватке, где были запрещены только удары в голову, и существовала свобода маневра.

Когда вернулся домой, консьерж сказал, что Глафира Матвеевна согласна приходить ко мне раз в день для готовки и один раз в три дня для уборки и все это за пятнадцать рублей в месяц. Продукты с меня, также нужно будет дать ей ключ, чтобы она могла заходить, когда меня нет дома. Последнее слегка напрягло, но Дементий Поликарпович тут же «успокоил» меня, что дверь в кабинет в каждой квартире закрывается на отдельный ключ, который есть только у съемщика, а дубликат от моей квартиры и так находится у консьержа «на всякий случай» и служанка будет брать его. Сделав себе в уме пометку, что хранить вещи вне кабинета не стоит, да и верить на слово консьержу — тоже, я кивнул, и мы договорились, что завтра придет приказчик от князя Юсупова с договором найма. В случае, если меня в этот момент не окажется дома, договор с гарантиями Юсуповых о честности сделки останется дожидаться меня у консьержа и я смогу подписать его в любой удобный для меня момент.

— Нет, сегодня для меня был определенно удачный день, хоть и начался он не очень складно, — прошептал я перед тем, как провалиться в сон.

— Черт! — выругался я, споткнувшись утром о мешок со шкурами.

Вчера, когда я продрал глаза и пошел на встречу с Родоканаги, я его просто забыл. И может, это и к лучшему. Я ведь обещал Ольге воротник из одной шкурки норки, а свои обещания нужно выполнять. Но конкретно сегодня этот мешок чуть не стал причиной моего падения, когда я вышел из спальни и с полузакрытыми глазами двинулся в туалет.

Приведя себя в порядок, я отнес мешок в кабинет и отправился к трапезундцу завершить сделку и наконец получить свои деньги. А то неделя скоро подойдет к концу и мне надо будет отдать Василию и Сашке обещанную им долю. Как бы они не подумали, что я решил их обмануть. А что? На складе уже другие люди хозяйничают, меня на прежнем месте проживания нет и я им о своем переезде не говорил. Учитывая, в какой среде они живут, такая мысль вполне может поселиться в их голове. Так что затягивать со встречей со своими подельниками не стоит. Чревато.

— Григорий, — с широкой улыбкой встретил меня Софокл. — Рад новой встрече!

— Взаимно, — губы сами растянулись в ответ на такое дружелюбие.

— Альфонс уже передал мне о совершении сделки. Полагаю, ты пришел из-за этого?

— Не буду скрывать, хотелось бы получить свои деньги, — и заметив, как мужчина двинулся к знакомому дивану, тут же предупредил, — мне сейчас на занятия в институт. Подавать пример студентам буду...

— Как скажешь, — тут же вернулся за свой стол Софокл.

Достав несколько бумажек, он попросил у меня расписку, что дал его приказчик, и быстро ее просмотрев, заполнил бумаги, которые оказались векселями на предъявителя.

— Пожалуйста, — протянул он мне их. — Сможешь обналичить в любом банке, наш род работает со всеми.

— Благодарю.

Задерживаться я не стал и, еле сдерживая от предвкушения шаг, тут же направился в ближайший банк. До последнего момента у меня еще были опасения, что что-то пойдет не так или Софокл начнет пытаться поменять цену, но к счастью они оказались напрасными.

В банке пришлось задержаться. Наличными мне вся сумма была не нужна, вдобавок хотелось бы скрыть от управления эти деньги, поэтому я открыл дополнительный счет, куда и перевел большую часть средств. Себе оставил лишь пятьсот рублей. Сто для Василия и Сашки, а остальные я планировал потратить на свидание с Лидой. Может мне столько и не понадобиться, но лучше иметь деньги под рукой, чем их не окажется в нужный момент. Да и об обновлении своего гардероба я не забыл.

Прикинув, что от банка до института, куда я хотел заглянуть до встречи с Воронцовой, не меньше восьми кварталов и по пути мне точно должны попасться какие-нибудь ателье по пошиву одежды, я выбрал направление и двинулся пешком.

Забежать в ателье. Выбрать себе из готового платья парадный костюм, одежду для тренировок, повседневный наряд, причем не один, а сразу три, заказать доставку и доплатить за быструю подгонку костюма для выхода на природу — все это отняло не меньше полутора часов.

Затем, уже переодетый в новый наряд, я заскочил в попавшийся на глаза ресторан.

— Здравствуйте, выбираете столик? — подошла ко мне официантка, пока я оглядывался в дверях, раздумывая, к кому могу обратиться со своей просьбой.

— Нет. Мне нужно с собой, на пикник.

— Извините, мы не делаем заказы на выход, — натянуто улыбнулась девушка.

Кстати, это в первый раз, когда я вижу девушку-официанта, а не парня. Что-то в прошлые разы, когда я посещал подобные заведения, мне только они попадались.

— Доплачу двадцать рублей, — отмахнулся я.

— Но я не могу принять такой заказ, — растерялась девушка.

— Тогда позовите того, кто сможет.

Девушка тут же быстрым шагом почти полетела сквозь весь зал к служебной двери, за которой оказалась кухня. Через пять минут оттуда вышел хмурый мужчина в фартуке и, проследив за рукой официантки, указывающей на меня, решительно зашагал ко мне.

— Здравствуйте, — прежде чем он открыл рот, начал я вываливать на него свою просьбу, — мы со спутницей хотим насладиться вашими блюдами на природе. В городе душно, да и просто хочется устроить любимой необычное свидание. Вы мне поможете?

Вот такая подача моего желания мужчине пришлась больше по вкусу.

— Здравствуйте...

— Григорий.

— Да, Григорий. Меня зовут Рикардо. Я владелец и главный повар «Огней Рима», — с небольшим акцентом представился мужчина. — Надо признаться, ваша просьба звучит необычно. Мы никогда не делаем еду «на выход», мы же не какая-то забегаловка! — возмущенно взмахнул он руками. — Но если дело обстоит, таким образом... пожалуй, я могу сделать для вас исключение и подготовить вам корзину для пикника, — улыбнулся он под конец своего монолога.

Да уж, а я и не посмотрел, в какой ресторан я зашел, просто унюхав приятный запах и предположив, что свидание может затянуться, а поблизости не окажется мест, где мы с Лидой сможем утолить голод.

Ждать, пока мой заказ приготовят и упакуют, я не стал и сообщил, что заберу его позже. Итак времени в обрез. Я планировал походить по институту, показать свою деятельность и потом спокойно встретиться с Лидой. Да и просто тащить в институт объемный заказ мне не хотелось. Лучше потом заедем с девушкой сюда и заберем. До института всего пара кварталов, большого крюка не будет.

Но все же перед тем, как появиться в учебном заведении, я зашел еще в одно место. Оружейный магазин. Мы же стрелять будем, а мой револьвер не по дамской руке. И я пропал, сейчас я был не так стеснен в средствах, а глаза разбегались, но справится с собой я смог.

— Уф, — идя по улице, выдохнул я.

Руку оттягивала кожаная сумка, где лежал дамский револьвер мелкого калибра. Оружие я хотел подарить Лиде и сделать из этого сюрприз, но сейчас эта мысль уже не казалась мне такой замечательной. Можно было и после встречи с девушкой сюда заехать, чтобы она сама выбрала себе ствол по руке. Также я приобрел и себе револьвер, который пришелся мне по руке. Smith Wesson Military Police 1905 года, с откидным барабаном, да и с наганом у них один калибр. В лавке были представлены также и пистолеты разных марок, но я пока остерегся их брать. Модели надо изучить более подробно, прежде чем совершать покупку.

— Григорий Мстиславович, где вас носит? — такими словами меня встретил Александр Сергеевич, у которого я решил оставить подарок, пока выполняю свои «обязанности».

— Что-то случилось? — насторожился я.

— Игорь Александрович вас уже час ищет!

Ректор был у себя и нервно выстукивал пальцами по столу какой-то ритм.

— Григорий Мстиславович! — всплеснул он руками. — Ну сколько можно вас ждать? Почему вы не на рабочем месте? Вы же наставник по дисциплине и должны подавать студентам пример, а не нарушать ее самому!

— А я и не нарушал, — отмел я его претензии. Вот еще! Дашь слабину, и прощай мои самовольные отлучки.

— Но как же? — растерялся Котельников. — Вас уже час не могут найти!

— В чем собственно дело? — перешел я сам в атаку.

— Из полиции звонили. Вас там ждут. Они завершили разбирательство по поводу нападения на вас.

— Тогда что ж вы меня задерживаете? — возмутился я, перед опешившим ректором.

И больше не слушая его, покинул кабинет. Чего бы от меня не хотели в полиции, но там могут задержать на неопределенный срок, и я могу опоздать к приезду Лиды.

В участке дежурный офицер отправил меня к начальству в чине титулярного советника. Пожилой уже мужчина встретил меня коротким кивком и указал на стул перед собой.

— Григорий Мстиславович, мы закончили расследование нападения на вас, благо там было все прозрачно, и прямо сейчас можем отдавать дело в суд...

— Но?.. — поторопил я его, когда мужчина замолчал.

— Но я предлагаю вам для начала попробовать полюбовно договориться с родителями молодых людей. Уже сейчас я могу сказать, чем закончится для них суд. Это поставит крест на всем их будущем. Я понимаю ваши чувства, — не дал мне возмутиться полицейский, — но поверьте моему опыту — в юности очень многие совершают ошибки, о которых потом горько сожалеют. Я уверен, половина из них уже искренне раскаялась в содеянном. Я говорил с каждым из них, и мой опыт работы с людьми позволяет мне отличить искреннее раскаяние от фальши. Дайте им шанс. Поговорите с их родителями, а я пока придержу дело. Если же вы не придете к соглашению, то я тут же оправлю дело в суд. Даю вам слово офицера!

Немного подумав, я решил согласиться на его предложение. Мне это и самому в какой-то степени выгодно. Просто, если я пойду им навстречу, то покажу, что со мной можно договориться полюбовно. И это в перспективе позволит мне более свободно общаться с кураторами кружков. Одно дело — упертый идеалист, другое — человек, который способен на некоторые уступки. От первого держатся подальше, со вторым — вполне плодотворно сотрудничают.

— Хорошо, — кивнул я мужчине.

Тот довольно улыбнулся, и мы распрощались.

Когда я вернулся в институт, был уже почти полдень. Вот-вот должна была подъехать Лида, и я тут же побежал к Александру Сергеевичу, чтобы забрать у него оставленный для девушки подарок.

— Григорий, вас снова хочет видеть Игорь Александрович, — остановил меня помощник ректора, когда я уже собирался уходить.

— Ну что ему еще нужно? — пробурчал я себе тихо под нос.

Мыслями я уже был далеко от института и прикидывал, куда можно поехать с Воронцовой. Место для прогулки я пока так и не выбрал и даже не представлял, куда можно отправиться.

На этот раз Котельников, когда я зашел, даже взгляд на меня не поднял, уставившись в какую-то газету.

— Звали? — пришлось мне привлечь его внимание.

Тот оторвался от чтения, и только сейчас я увидел, что его лицо было красным от гнева.

— Да, — процедил он и кинул газету по столу в мою сторону. — Читайте!

Настороженно подойдя к столу, я взял газету и вчитался в открытую статью, не ожидая увидеть там ничего для себя хорошего. И я оказался прав.

Конец тома