Герой высшего качества

Глава 18 Падение Серого замка

Егор планировал выступить к логову врага на рассвете, и выполнить этот план удалось, несмотря на вчерашние посиделки допоздна и ночные неприятности. Сам с помощью использованного в качестве будильника Аладдина вскочил еще во тьме, безжалостно растолкал сподвижников, и в этот момент даже порадовался, что не надо поднимать Бешеного Соню.

Будь тот в строю, пришлось бы задержаться до обеда.

Хозяин постоялого двора с летучей мышью на вывеске сонно лупал глазами, но не забыл содрать деньги за оставленного на его попечение Махота.

— Счастливого пути, — сказал он, проводив гостей до двери. — Надеюсь, еще свидимся.

Егор кивнул в ответ.

В первых лучах солнца Салопс выглядел немногим симпатичнее, чем вечером — исчезли прячущиеся в подворотнях темные фигуры, сгинули заманчивые тетки, что тусовались под красными фонарями, зато стали доступны взглядам обшарпанные стены, кучи мусора и бегающие по ним крысы.

Насчет санитарных норм во владениях Трех Пальцев, да и во всей Нифигляндии не заморачивались, и плевать местным жителям было на то, что фэнтезийный мир должен выглядеть красиво.

— А ты хоть знаешь, куда и как идти? — спросил Ганди-Ла, когда они добрались до южной окраины, где обшарпанных стен имелось меньше, а куч мусора больше, и крыс сменили собаки.

— Конечно, — Егор с надеждой покосился на Аладдина.

— Так и быть, покажу дорогу, — сообщил тот с видом большого одолжения. — Хотя по всем правилам этот темновластелинный придурок должен был расставить всюду указатели со стрелочками и надписями «Серый замок» или «Героям проходить сюда», да еще и соответствующие дорожки обустроить — лавочки, газончики, фонтаны с питьевой водой…

Под болтовню советчика прошли около трех километров на юг, воспользовавшись хорошим, мощеным трактом, что вел вдоль берега Риаро, а затем свернули прямо на запад и за ближайшим холмом уперлись в болото.

Егору при взгляде на зеленые кочки, чахлые березки и участки открытой воды вспомнились Мерцающие топи.

— Это нам что, туда идти? — с неудовольствием спросил Помело.

— А как же! Еще как! — сварливо отозвался Аладдин. — Или ты, дубина бородатая, по главной дороге собрался до замка добраться? Там все охраняется так, что таракан не проскочит. Здесь тоже охраняется, но поменьше. Так что давайте готовьте шесты, а то без них не пройти.

Егор вырубил две палки, одну взял сам, вторую собрался отдать Ганди-Ла, но тот отказался.

— В моих родных местах сплошь трясины, — объяснил он, первым вступая в пределы топи. — И тут я как дома.

Гном недоверчиво хмыкнул, но промолчал.

Болото по сравнению с Мерцающими топями выглядело довольно скучно — никаких иллюзорников, крысоокуней и проглотов, только осока, комары и лягушки. Ганди-Ла уверенно выбирал дорогу, так что Аладдин почти не подсказывал, а когда он начинал орать, Егору приходилось подавать голос.

Сюрпризы начались где-то через полчаса, когда над болотом пронесся заунывный тоскливый вой, а ветер вместо запаха трав и сырости принес вонь растревоженной могилы.

— Ну, ваще… Это что? — Егор поежился.

— Похоже, что охрана, причем мертвая, — сказал советчик.

— Я чувствую внимание… — рахива замер, поднял шест, словно магический посох. — Оно направлено на нас… идет почему-то снизу… оно неестественное, неправильное… некромантия?

— Всем головы отрубим, — заявил Яхирон. — Только возьми меня в руку.

Сидевшая на кочке лягушка, большая и зеленая, с истошным кваканьем сиганула в воду, а прямо из ее «насеста» принялось выдавливаться нечто белесое, клубящееся, не имеющее четкой формы и вместе с тем вызывающее страх.

— Смерть Злу! — пафосно воскликнул Аэрозэль, и тренькнула тетива его лука.

Меткая эльфийская стрела пробила белесому призраку верхнюю часть, и тот с гнусным воем растаял. Но болото забурлило со всех сторон, из него полезли выглядевшие предельно разгневанными сородичи развеянной твари.

— Они только пугать и могут, — сказал Ганди-Ла, — но лучше не допускать, чтобы хоть один подошел вплотную.

Егор вытащил меч, и откованное более пяти тысячелетий назад лезвие вспыхнуло.

Рахива швырнул в подступавших призраков голубоватую молнию, и та развеяла с десяток врагов. Но ряды бесплотного воинства мгновенно затянулись, и оно двинулось в атаку, завывая и устрашающе колыхаясь.

— Мы поразим их! — пообещал Аэрозэль и принялся стрелять, размеренно и без промаха.

Если признать честно, то схватка выходила довольно скучной — Ганди-Ла бросал заклинания, эльф спускал тетиву, Егор протыкал тех тварей, что подбирались поближе, и Яхирон резал призраков не хуже, чем живых. Помело ругался так мощно и изощренно, что обладай стражи Серого замка хотя бы зачатками разума и слуха, они бы немедленно провалились сквозь трясину.

Наблюдавший над боем сверху Аладдин деликатно позевывал.

— Ну вот, кажется, все, мы справились, — сказал Ганди-Ла, когда последнее привидение оказалось разрублено напополам и с замогильным стоном превратилось в безвредный туман.

— Интересно, а что будет дальше? — спросил Егор, глянув на советчика, а затем понял, что сам может ответить на этот вопрос. — Хотя все очевидно — чудовища, мерзкие дядьки с мечами или черной магией, а под конец — сам хозяин, злобно хохочущий и вещающий о том, что пришла мне погибель.

— Очень рад, что ты сам все понимаешь, — Аладдин заулыбался.

Новая опасность встретила их довольно быстро, и на этот раз заметил ее, как ни странно, Аэрозэль.

— Стоять! — воскликнул он неожиданно. — А лучше — лечь!

Меч в руке Егора дернулся, и обломки разрубленной надвое стрелы полетели в стороны. Еще одна стрела застряла в бороде гнома, а от третьей сам эльф грациозно увернулся.

Что да почему, недавний студент спрашивать не стал, он просто шлепнулся в неаппетитную грязь. Тот же маневр повторили сподвижники, и очень вовремя, поскольку стрелы засвистели над их головами.

— Кто это? — раздраженно воскликнул Ганди-Ла. — Я никого не чувствую!

— Неудивительно, — гордость прозвучала в голосе Аэрозэля, который даже валяться в болоте ухитрялся изящно. — Это кто-то из моего народа, и их, судя по всему… — он сделал паузу, — двое.

Егор ранее никогда не думал, что можно лежа стрелять из лука, но эльф показал, что такой фокус ему по плечу. Немыслимым образом извернувшись, он выпустил несколько стрел, не целясь в спрятавшихся непонятно где врагов, а сбивая их собственные летучие снаряды, а затем прокричал:

— Кто вы такие, братья? Почему вы служите Тьме?

Слова звучали странно, и Егор сообразил, что Аэрозэль перешел на собственное наречие, но и оно, благодаря присутствию советчика, оказалось понятным для гостя из другого мира.

— Какой такой Тьме? — отозвался мелодичный голос из-за низкорослой осины, за которой не укрылся бы и страдающий истощением дождевой червяк. — Мы просто работаем за деньги.

— Нечего с ним разговаривать, — произнес другой, но очень похожий голос из зарослей осоки, где вроде бы нельзя и шевельнуться без того, чтобы не зашелестели листья. — Это один из тех дуболомов, благодаря которым нас считают тупыми красавчиками.

Егор краем глаза заметил, что Помело ухмыляется.

— О братья, горестно мне видеть, что столь доблестные воители… — с тоской затянул Аэрозэль, а сам пополз вперед, стремительно и ловко, точно змея, не колыхнув не единой травинки.

Ганди-Ла восхищенно прицокнул языком и швырнул клуб пламени в ту сторону, где прятался один из врагов. Судя по замаху, рахива и не надеялся попасть, он рассчитывал лишь привлечь внимание.

Стрела чиркнула ему по макушке, сковырнув одну из чешуек, и Ганди-Ла спешно вжался лицом в землю.

— Неплохо садят, уроды, — оценил Помело.

— …стыд и позор тому, кто деньги ставит вперед чести, — Аэрозэль продолжал непонятным образом вещать так, словно находился рядом с соратниками, а сам вплотную подобрался к осине.

Эльф, укрывавшийся за ней, похоже, попытался сменить позицию, поскольку дерево заколыхалось, и Егор увидел, как за стволом мелькнуло нечто зеленое. Но Аэрозэль с невероятной скоростью вскочил, прыгнул в сторону и несколько раз ухитрился выстрелить, находясь в воздухе.

Затем он плюхнулся в грязь, и все стихло.

— Брат? Что там случилось, брат? — обеспокоенно позвал голос из осоки.

— Он умер, — печально и вместе с тем непреклонно отозвался Аэрозэль, — а сейчас умрешь и ты, если не раскаешься и не сдашься. Боги не помогают тому, кто перешел на сторону Тьмы!

Невидимый эльф разразился ругательствами, каких не устыдился бы и Помело.

А Аэрозэль вновь пополз, на этот раз к осоке, огибая кочки, хитрым образом пролезая под кувшинками и временами совершенно исчезая из виду. Ганди-Ла кинул в сторону зарослей еще пару огненных шаров, но один прошел слишком высоко, а другой — с шипением врезался в воду.

Приподняться и прицелиться как следует рахива побаивался.

— Может, ринемся в достойную героя атаку? — предложил Яхирон. — Со мной наголо и громким криком!

— По-твоему, достойная героя — то же, что и смертоубийственная? — вопросом ответил Егор. — Вот уж нет. Если наш остроухий друг не справится, тогда и будем думать, что делать, а пока мне и тут хорошо.

Меч презрительно звякнул, а Аладдин оставил реплику подопечного без ответа лишь потому, что находился довольно высоко и увлеченно наблюдал за эволюциями Аэрозэля.

Тот тем временем исчез в осоке, и там началось бурное шевеление, шелестение и бормотание. Завершилось оно довольно быстро коротким всхлипом, и Аэрозэль после небольшой паузы негромко сообщил:

— Враги наши пали, и путь свободен… Но и я на грани смерти…

— Что? — Егор вскочил и обнаружил, что после лежания в грязи странным образом остался чистым. — Где ты?

— Вон там! — Ганди-Ла уверенно ткнул рукой.

Через осоку пришлось прорубаться, и используемый в качестве мачете Яхирон недовольно ворчал, срезая толстые стебли. Оставалось только удивляться, как один эльф устроил тут засаду, а второй сумел незаметно подобраться к нему вплотную.

Аэрозэль сидел, положив на колени лук, и лицо его было совершенно белым, без кровинки. Зеленую куртку покрывали багровые пятна, а из правого бока, пониже ребер, торчало оперение стрелы.

— Это вы, — сказал Аэрозэль, подняв взгляд. — Я одолел их, видят все мои предки, и бился доблестно.

В ногах у него лежал мертвый эльф, светлые волосы его разметались по грязи, а на лице застыла гримаса злости. Две стрелы, вошедшие точнехонько в горло, намекали, что скончался этот тип вовсе не от заворота кишок, а составной лук в руке — что погибший сопротивлялся до последнего.

Еще у него имелся колчан, меч на поясе и одежда типа той, что носят рейнджеры — с нашитыми листьями и пучками травы.

— Э… ну да, — у Егора сдавило горло. — Ты что, и вправду умираешь?

— Конечно. И горжусь этим, — глаза Аэрозэля сверкнули. — Благодаря мне вы сможете пройти дальше и в конечном итоге — одолеть Темного Властелина. Я умру тут, и на том месте, где вы оставите мое тело, обязательно возникнет пригорок, вечно покрытый цветами.

Пока вместо пригорка имелась грязная яма и осока вокруг, но эльфа это не смущало.

— Дыхание мое слабеет, а очи закрываются, — довольно жизнерадостно сообщил Аэрозэль. — Но прежде чем я паду, я должен отдать вам то, что нашел на теле первого убитого мной врага.

И он протянул Егору свиток пергамента.

— Это что? — заинтересовался Ганди-Ла.

— Какой-то план… — Помело задумчиво поскреб в бороде, и застрявшая там стрела наконец вывалилась.

— Вот идиоты! — спустившийся пониже Аладдин от досады аж крякнул. — Тут изображены окрестности Серого замка, все подходы к нему, тропинки и все остальное. Вон дорога, идущая от Салопса, а вон, если я не ошибаюсь, начало тайного хода, что тянется прямиком в донжон. Сечешь?

Егор озвучил догадку советчика остальным.

— Не может быть, — не поверил рахива. — Такая штука — и нам в руки? Это же… это же все равно что найти вон в тех кустах рояль!

— Что, а разве нынешний убогий герой в состоянии одолеть сколь-нибудь серьезного злодея без рояля в кустах? — ехидства в голосе Аладдина хватило бы на десяток эстрадных юмористов.

— Предсмертная интуиция говорит мне, что это правда, — торжественно сказал Аэрозэль. — А теперь я умираю, и Серебряное Око проводит меня в мое последнее странствие. Не хороните меня, ибо ненадлежащее погребение лишь осквернит тело эльфа, а надлежащее вы все равно не исполните — оно занимает три дня и три ночи. Прощайте, други!

Он закрыл глаза и повалился набок.

— И вправду умер, — Помело шмыгнул носом. — Он был лох, каких поискать, но зуб даю, умер достойно.

— Но если это настоящий план, то где сейчас находимся мы? — Ганди-Ла начертанная на пергаменте карта интересовала куда больше, чем свежеубитый Хранитель. — Вот, смотри, тут река и восток…

На то, чтобы разобраться с закорючками и черточками, обильно покрывавшими пергамент, ушло немало времени, и дальше уменьшившийся до трех персон отряд двинулся только около полудня.

Зато теперь они шли, как на прогулке, обходя в изобилии распиханные по болоту магические ловушки.

— Вот, смотрите, — говорил рахива с видом завзятого экскурсовода, показывая налево. — Тут полоса «газовой горелки», смертоносного заклинания, от которого невозможно спастись.

Пролетавшая над болотом муха скончалась, когда угодила в высунувшийся прямо из воды язык голубоватого пламени. Такие же языки вздыбились правее и левее, и поперек топи на мгновение возникла сверкающая стена, от которой повеяло злым жаром.

— Но мы ее аккуратно обходим… вон там «давилка двойная», — продолжал Ганди-Ла. — От нее защититься легко, но зато невозможно заметить. Она раскатывает в блин даже дракона, а потом то, что осталось, еще и приплющивает, чтобы уж с гарантией и навсегда.

Еще они видели «провал пупырчатый», «котел кипящий» и «шипы шарящие», и на последние Егор чуть не наткнулся. Остановился в последний момент, и то потому, что услышал предостерегающий окрик Аладдина.

Магические ловушки не образовывали сплошных полос, они были натыканы произвольно, и между ними оставались проходы. Тот, по которому двигался герой со сподвижниками, вел прямиком к началу тайного хода, наверняка прорытого Тремя Пальцами на тот случай, если придется бежать.

И вот когда до этого хода оставалось, если верить плану, немногим менее километра, они наткнулись на одного из охранников Серого замка, и на этот раз — живого, а не призрачного.

— Что-то там впереди большое… — заметил Ганди-Ла, останавливаясь.

В тот же момент то, что казалось поросшим травой холмиком, зашевелилось, ударили по грязи перепончатые крылья, открылись два глаза с вертикальным зрачком, и распахнулся широкий рот, усеянный кривыми зубами. Похожая одновременно на лягушку, на летучую мышь и на ящерицу тварь приподнялась на кривых лапах и неистово зашипела.

— Хо-хо! Мало не покажется! — радостно воскликнул Яхирон. — Иди сюда, морда пупырчатая!

Но «морда пупырчатая» не кинулась в безрассудную атаку, как положено тупому монстру. Она еще раз хлопнула крыльями, оторвалась от болота и пошла вверх, подставив взглядам ошметки грязи и пучки травы, прилипшие к белесым бокам и серому брюху.

— Что она… — Егор не успел довести вопрос до конца, поскольку тварь испражнилась.

Настоящий водопад смрадного дерьма хлынул вниз, истошно заорал Аладдин.

Ганди-Ла вскинул руку, и с его ладони вверх ударила толстая струя чистейшей воды. Два потока столкнулись, и над большим участком трясины пошел довольно вонючий дождь.

Рядом с героем и сподвижниками не упало ни единой капли.

Тяжело кружившая в вышине тварь, обнаружив, что ее «бомбардировка» ни к чему не привела, гнусаво каркнула. Заложила неспешный вираж, достойный немецкого пикирующего бомбардировщика времен Великой Отечественной, и пошла к земле, набирая скорость.

Яхирон аж взвизгнул от боевого азарта.

— Ну, дальше ты сам, — сказал рахива и бросился наземь.

— Во-во, — поддержал соратника Помело, тоже шлепнувшийся ничком.

Сердце у Егора колотилось, словно бешеное, ноги подрагивали, но мысль о том, чтобы уклониться от боя, даже не пришла ему в голову. Он вскинул меч и принялся ждать, когда монстр окажется в пределах зоны поражения, а советчик вновь примерил на себя роль валькирии.

Жаль, что перед этим он не удосужился обзавестись музыкальным голосом.

Как всегда в ответственный момент, Яхирон взял управление на себя. Егор подпрыгнул, махнул мечом, не встретившим сопротивления, и отскочил в сторону. А в то место, где он стоял, врезалась тяжелая, истекающая кровью туша.

— Так его! Так! — хвастливо завопил Яхирон. — Что, падла крылатая, больше не сунешься?

Тварь зашипела, попыталась подняться, но лапы подвели ее, она тяжело упала набок, и из распоротого брюха полезли сизые внутренности. Над болотом распространился «аромат», рядом с которым вонь горящей свалки показалась бы сладостным благоуханием.

— Славная победа, но несколько пахучая, — прогундосил гном, зажав себе нос.

— А какая животина интересная, — инстинкт естествоиспытателя в Ганди-Ла не могли уничтожить никакие передряги. — Я о подобных не читал и сам не видел. Такое впечатление, что ее создали искусственно. Очень хочется разобраться, с помощью каких заклинаний.

— Потом, — осадил рахива Егор, убрав довольно сверкавший меч в ножны. — У нас еще дело осталось.

И они пошли дальше.

Вскоре далеко на юге стал виден Серый замок: не особенно необычный, не слишком большой и совершенно не устрашающий. При взгляде на него Егор испытал некоторое разочарование, а уж Аладдин и вовсе едва не впал в истерику на тему «падение нравов среди черных магов».

— Ну что, и где этот тайный проход, в натуре? — спросил Помело, когда они достигли той точки, где на карте имелась красноречивая отметка.

— Замаскирован чарами, — сказал рахива.

— Так расколдуй его, чешуйчатый. Ты маг или фраер залетный?

Ганди-Ла засопел, сел на корточки и принялся что-то бормотать, время от времени срываясь на завывание. Аладдин на всякий случай отлетел подальше, да и Егор предпочел сделать несколько шагов в сторону — оба хорошо знали, что колдовство рахива совершенно непредсказуемо.

Результатом бормотания стал ветер, дувший, если судить по ощущениям, со всех сторон одновременно. Затем болото испустило громкий «чпок», словно где-то в недрах лопнула резинка от великанских трусов, поверхность топи заволновалась, и из нее выдвинулся холмик, похожий на гигантский прыщ.

Разве что у прыщей на верхушке не бывает круглых дверей из мощных досок, окованных железными полосами.

— Круто сработано, — оценил Помело. — Я вижу там замок, а это значит, что пора и мне тряхнуть стариной.

Замок на двери и вправду был, размером с рыцарский щит, несусветно сложный, весь перекрученный, с дюжиной скважин, несколькими зубчатыми колесами и даже песочными часами.

Они забрались на вершину холмика, и гном снял со спины мешок.

— А не прорубиться ли нам силой? — предложил Яхирон. — Чего возиться, зря время тратить?

Помело глянул на него сердито, открыл рот, готовясь выругаться, а ссору предотвратил Ганди-Ла, сказавший:

— Не стоит. Тут сторожевые заклинания, и они дадут сигнал, если замок или дверь сломать.

— Вот так вот, — гном смерил Яхирона победоносным взглядом и принялся вытаскивать из мешка инструменты: молоточек, отвертки, плоскогубцы, бутылочку с маслом, набор сверл, слуховые трубки, множество отмычек всех видов и размеров, вовсе неизвестные Егору штуковины.

Судя по ним, технологии взлома были развиты в Нифигляндии очень неплохо.

Осаду замка Помело начал с того, что обстучал и обслушал его со всех сторон, а затем презрительно заявил:

— Лохи эту штуку делали. Выглядит грозно, да только открывается на раз.

— Сдается мне, ты хвастаешься, — неприязненно сказал Яхирон. — Покажи на деле, чего ты стоишь.

Гном фыркнул, и его гибкие, длинные пальцы начали перебирать отмычки, пока не остановились на той, что напоминала скрипичный ключ. Она вошла в самую большую скважину легко, словно в масло, а когда повернулась, раздался еле-еле различимый щелчок.

— Главное — открывать в нужном порядке, — объяснил Помело. — Если ошибешься, то запрешь все обратно.

Другая отмычка — и вторая скважина, что сдалась лишь после значительного усилия. Третью и четвертую пришлось вскрывать одновременно, в пятую капать маслом, в шестую просто ткнуть отверткой.

Гном вспотел, но бородатая рожа была довольной, а глаза возбужденно блестели.

— Вот и все… — сказал он, запихивая металлическую загогулину в последнюю, двенадцатую скважину.

Клацнуло, зубчатые колеса повернулись, и все скобы замка разом открылись. Егор взялся за ручку двери и потянул на себя. Та пошла тяжело, но бесшумно, а затем распахнулась. Солнечный свет упал на уходящие вниз, в темноту стертые каменные ступени.

— Ну что, железяка, еще вопросы есть? — осведомился Помело.

Яхирон предпочел смолчать.

— Двинули? — спросил Егор, когда гном собрал инструменты и повесил мешок обратно на плечо.

Сам Грачев испытывал нервозное возбуждение — еще бы, они добрались до цели, и страх — а что, если он оплошает в последний момент, не сладит с магом, завоевавшим почти всю Нифигляндию? Хотелось одновременно, чтобы все это поскорее закончилось, и оказаться подальше от этого места, где-нибудь в северных лесах, около храма Пожирателя.

Единственным, кто ответил, оказался Аладдин.

— Не стоять же тут? — буркнул он и первым влетел в уходящий под землю тоннель.

Егор отправился следом, а за ним зашагали Ганди-Ла и Помело.

Проход, честно говоря, выглядел темноватым, а факелы сделать было на болоте просто не из чего. Но гном, как и положено рожденному под землей существу, видел во мраке, рахива являлся магом, а герою помогал СУКА, засветившийся приятным для глаз лиловым сиянием.

А еще тут было довольно скучно — никаких призраков в стенах, ловушек в полу или хотя бы банальных костей.

— Ну, точно, этот Три Пальца для себя делал, — сказал Аладдин, когда ступеньки закончились и тоннель пошел прямо. — А не для добрых молодцев, что явятся ему голову сносить. Прямо-таки стыдно, мог бы и о людях подумать и все такое. А еще Темный Властелин называется.

Несмотря на то, что вокруг царил покой и тишину нарушал только шум шагов, Егор держал меч наготове. Яхирон не светился и молчал, точно обычный клинок, и выглядело это так, словно он настраивался перед решающей схваткой.

Идти пришлось долго, коридор несколько раз сворачивал, а затем начался подъем — по винтовой лестнице, такой узкой, что Бешеному Соне, не пострадай он ночью, пришлось бы протискиваться боком. Егор довольно быстро запыхался, и тут в стенах стали появляться дырочки для подглядывания — отличный повод, чтобы остановиться, а заодно перевести дух.

За первой обнаружился большой подвал, забитый винными бочками, и бродящий по нему толстый дядя со свитком в руках.

— Отчего я эконом, — напевал он, — почему не костолом… потому что без еды и ни туды, и ни сюды…

За второй — просторная комната, в данный момент пустая, но по всем признакам служащая для принятия пищи в серьезных масштабах: большие столы, лавки рядом с ними, в углу громадный шкаф, на полках которого громоздятся оловянные миски и кружки.

За третьей дырочкой не удалось рассмотреть ничего, ну а потом лестница закончилась дверью и небольшой площадкой перед ней, где хотя бы можно было спокойно разойтись.

— Пр-ришли, — сказал Егор, которого трясло так, как не трясло на первом свидании пять лет назад.

— Что, заперто? — гном хихикнул. — Ничего, сейчас проблему решим…

Но в этот раз взломщик, к собственному удивлению, вынужден был отступиться — после того как не нашел ни замочной скважины, ни вообще никаких признаков запора или даже петель.

— На чем она держится? — спросил Помело, ожесточенно дергая себя за бороду.

— Давай я попробую, — сказал Ганди-Ла. — А вы будьте готовы, за этой дверью я чувствую великую мощь. Там нас, похоже, ждет хозяин Серого замка, Ольвхоретан Пердигийский Младший.

Егор сглотнул и поднял меч повыше.

На этот раз заклинание, брошенное рахива, сработало с молниеносной быстротой — фиолетовая молния разорвала мрак, дверь покрылась сеткой трещин и с грохотом развалилась.

— Вперед! — заорал Яхирон.

Егор выскочил в просторную комнату с большим количеством окон, со шкафами и сундуками около стен. Невысокий светловолосый человек, сидевший за грандиозным столом из черного дерева, что стоял в центре комнаты, поднял голову, и глаза его удивленно расширились.

— Это еще что? — спросил он недовольным голосом.

— Гости! — ответил Помело и швырнул в светловолосого метательный топорик.

Сидевший за столом не шевельнул и пальцем, а оружие остановилось, точно налетело на невидимую стену, и упало на пол. Меч потянул Егора вперед, в атаку, мускулы пронизала болезненная дрожь, но стремительный рывок пропал зря — их почему-то протащило в сторону, к приоткрытому сундуку, из которого торчали пергаментные свитки.

— Теперь ясно, как три пальца откусить, — сказал светловолосый. — Варагот Тихий не справился, и геройчик явился-таки ко мне в гости. Через тайный ход, словно вор, да еще и зеркало разбил!

Он щелкнул пальцами, и гном загорелся, как бенгальский огонь, — в стороны полетели белые искры. Занялась его одежда, затрещала борода, и через миг от Помела осталось только пятно гари.

Егор развернулся, Яхирон поднялся для атаки.

Перед ними был черный маг, хозяин Серого замка и большей части Нифигляндии, нынешний Темный Властелин, тот, которого нужно убить во что бы то ни стало. Выглядел он, правда, не совсем правильно — низенький, толстенький, с плешью, что просвечивает через светлые волосы, никаких пронизывающих темных глаз, плаща до пят, ястребиного носа и замогильного хохота.

— Рази гада! — завопил Аладдин, занявший безопасную позицию под потолком. — Не слушай его обольстительные речи! А не то он сейчас убедит тебя в том, что ты во всем виноват и должен себя убить!

— Но почему герой явился без сподвижников? — Три Пальца и не подумал встать из кресла, на лице его возникла презрительная усмешка. — Они все сгинули на подходах? Или струсили и разбежались? Остался только этот ни на что не годный гном, на которого хватило одного заклинания?

Советчика он видеть не мог, о том, что меч разумен, вряд ли догадывался, а Ганди-Ла почему-то остался на площадке перед комнатой. Похоже, рахива отдал все силы без остатка, сокрушая последнюю преграду, и был просто не в состоянии двигаться.

Егор постарался не разозлиться, и это ему удалось.

Но вот повторную атаку не назвал бы удачной и завзятый оптимист.

Яхирон с визгом разрубил спинку кресла, но только черного мага там уже не было — он вовремя поднялся.

— Ай-ай-ай, как неловко, — Ольвхоретан покачал головой. — Знаю, что я сейчас обязан долго распинаться, нести зловещую ерунду и вещать о том, что ты проиграл. Но я этого делать не буду, я тебя просто убью. Для этого у меня припасено одно небольшое заклинание.

— Нечестно! — заорал Аладдин, но Три Пальца его не услышал, а если бы и услышал, не остановился бы.

Он улыбнулся и медленно свел руки перед грудью.

А Егор в этот момент совершенно успокоился — ушел страх, сгинула тревога и пропали сомнения, осталась уверенность, что он убьет этого лыбящегося толстячка, и не потому, что должен спасти Нифигляндию, не оттого, что тот такой уж большой злодей, а по той причине, что иначе смерти Хранителей окажутся напрасными, как и все усилия последних трех недель.

Глупо не довести до конца дело, в которое угрохано столько сил.

И Яхирон словно почувствовал смену настроения хозяина — он вспыхнул режущим глаза багровым огнем.

— Ах ты… — Ольвхоретан покачнулся и с силой оттолкнул от себя что-то невидимое.

Но Егор уже прыгнул в сторону, и не потому, что им управлял волшебный клинок, просто он сам решил, что так будет лучше. По тому месту, где он стоял, прокатилась волна искажения, и здоровенный кусок стены вместе с парой шкафов и расположенным между ними окном вывалился наружу.

В проем ворвался свежий ветер, зашелестели бумаги на столе.

Черный маг досадливо скривился, но более ничего сотворить не успел, поскольку в этот момент Егор сделал выпад. Такого выпада не устыдился бы сам д’Артаньян, а все до единого прославленные фехтовальщики и дуэлянты прошлого встретили бы его дружными аплодисментами.

Яхирон вспорол плоть Трех Пальцев так же легко, как и самую обычную, по лезвию потекла кровь. Хозяин Серого замка пошатнулся, магический удар пошел вверх и разнес потолок в крошево. Открылось голубое, безоблачное небо, и солнечные лучи проникли в логово Темного Властелина.

— Позор, однозначно, — прошептал тот и упал на колени.

Дальше Яхирон все сделал сам — стремительный удар, и срубленная голова покатилась прочь.

— Готов! Ура! Победа! — Аладдин заверещал, точно болельщик, чья любимая команда выиграла Лигу чемпионов, но его голос заглушил донесшийся почему-то снизу раскат грома.

— Ну, ваще, прикинь, — сказал Егор, глядя на дело собственных рук.

За первым раскатом последовал второй, и пол под ногами зашатался, покосившаяся печь в углу начала разваливаться, а с полок ближайшего шкафа со звоном посыпались бутылки.

— О все боги Вселенной… — лицо советчика стало серьезным. — Эта хрень держалась только на его магической силе, а теперь рассыпается. Пора удирать отсюда! Сигай обратно в дыру!

Егор сунул Яхирон в ножны, развернулся и задал стрекача — бывают ситуации, когда такое поведение не постыдно и для героя. Проскочив через то место, где ранее была дверь, едва не споткнулся о лежавшего ничком Ганди-Ла. Выругавшись так, что Помело на том свете наверняка одобрительно икнул, Грачев подхватил рахива, вскинул на плечо и помчался вниз по ступенькам.

Меч бил по бедру, дыхания не хватало, но он бежал изо всех сил, понимая, что каменным блокам все равно, кого расплющивать. Следом летел Аладдин, а стены вокруг ходили ходуном как пьяные — Серый замок, похоже, не был намерен надолго пережить создателя.

И все же они успели — проскочили в подземный тоннель за миг до того, как раздался чудовищный грохот и лестница оказалась в мгновение завалена каменными глыбами.

— Вот теперь точно победа, — прохрипел Егор и сел на пол, чтобы отдышаться.

На постоялом дворе, вывеску которого украшала летучая мышь, было пустынно. Скучал за стойкой хозяин да за столом в углу сидели двое людей, а вместе с ними — рахива, чешуйчатый и желтоглазый. Перед каждым из троих стояли кружки с пивом, но пил только один из людей, тот, что помельче, с темными волосами и свежей ссадиной повыше левой брови.

А еще он рассказывал, оживленно жестикулируя, и помогал ему воткнутый в лавку меч — недлинный и широкий, с выгнутой рукоятью.

— И он умер? Точно? — спросил второй человек, здоровенный, как бык, но бледный и с кругами под глазами.

— Поверь мне, с отрубленной головой не выживет даже Темный Властелин, — звякнул меч.

— А затем там еще и замок обрушился, — добавил рахива. — Аж жуть. И тело наверняка расплющило в кровавую кашу. Вернуть ей жизнь не способна даже самая изощренная магия.

— Тогда за победу? — Егор поднял кружку.

Его примеру последовал Ганди-Ла, а Бешеный Соня, еще не до конца оправившийся после ранения отравленным клинком, слабо кивнул. Три деревянных сосуда соприкоснулись с мокрым стуком, пена закапала на столешницу, а восседавший на краю стола Аладдин брезгливо отодвинулся.

— А что эльф? Тело его? — спросил Махот.

— Когда шагали обратно, не нашли, — сказал рахива. — Хотя там же проходили. На том месте, где его оставили, и вправду теперь пригорок с цветами. Чудеса, да и только. Может, кто из богов вмешался?

— Это может быть, — кивнул Егор. — А Нифигляндия что, теперь спасена?

— Я с утра походил по городу, послушал, что народ болтает, — Ганди-Ла с хрустом поскреб в затылке. — Развалины Серого замка уже обшаривают банды мародеров, а меж тех, кто служил Ольвхоретану — паника. Кто-то не верит, что он пал, другие норовят урвать кусок побольше…

В Салопс Егор и рахива вернулись вчера и сутки провели на постоялом дворе, приходя в себя, отъедаясь и отсыпаясь.

— Лик Ужаса объявил себя наследником, — продолжал рахива. — Но за ним готовы последовать не все. Арчибальд Кабронийский, командир той армии, что должна была идти на север, точно не подчинится баргуду. Кое-кто из сатрапов объявил себя независимым правителем, в Кодроне восстание.

— Да, Интернет вы еще не придумали, а слухи расползаются очень быстро, — сказал Егор, и тут у него в ушах возник тонкий, надрывный писк. — Эй, что это? Вы ничего не слышите?

Бешеный Соня и Ганди-Ла одновременно помотали головами.

А вот Аладдин встрепенулся, физиономия его стала торжественной.

— Пора возвращаться, герой, — возгласил он. — Враг повержен, миссия исполнена, тебе зачет…

— Э, а как же? — возмутился Егор. — А всеобщее ликование? Награда? Девушки и пьянка?

Писк усилился, превратился в звон, перед глазами все поплыло, и предметы, что были в поле зрения, обзавелись радужными ореолами. Тело охватил неприятный зуд, и от ступней вверх поползло онемение.

— В другой раз, — советчик язвительно хихикнул. — Пока, герой.

— Пока… — выдавил Егор через костенеющее горло, и его засосал черный бушующий вихрь.

Затем он открыл глаза и понял, что лежит на полу совмещенного санузла съемной квартиры, его трясут за плечо и Санек испуганно спрашивает:

— Эй, ты жив, а?

— Жив… — ответил Егор. — Я…

Неужели все это было ярким видением, глюком, что случился после того, как он отправился блевать в ванную, упал и ударился головой об унитаз? Нифигляндия, сподвижники, говорящие мечи, вампиры и маги, Темный Властелин и долгое утомительное путешествие?

— Ну, алкаш… — Санек вздохнул с облегчением. — В одиночку нажрался какой-то бодяги, да еще и упал. Так недолго и копыта откинуть. Думать надо маленько. Зачет завалил, что ли?

— Все… завалил, — Егор с некоторым трудом поднялся, заглянул в унитаз: вода там была чистой, без малейших следов блевотины. — Странно только, что пьяным я себя не чувствую и похмелья нет.

Так что, не сон, правда?

— Да? — Санек похлопал соседа по плечу. — Бывает. Ладно, пойдем, я там жратвы принес.

— Сейчас приду… — Егор для вида открыл кран, а сам требовательно уставился в зеркало.

Ссадина над бровью — но ее мог получить, когда упал… Что еще?

Ну, точно… — прыщи, еще сегодня утром казавшиеся чуть ли не главной проблемой, сгинули без следа. Похоже, геройское приключение ему не привиделось, а было на самом деле, да еще и закончилось не без пользы.

— Ничего, и с остальными делами справимся, — сказал Егор и принялся умываться.