Герой иного бога VII

Глава 23

Я заранее подкинул письмо о более точной дате намечающегося мероприятия, так что все были в сборе. Появились мы втроём в шатре, где находились несколько самых значительных личностей из движения, все мужчины в возрасте. Они испугались, увидев своих Героев, хоть старались не подавать вида. Я воспользовался заминкой и пояснил с улыбкой:

— Не переживайте, они на нашей стороне.

Братья кивнули, после чего глубокий старец сделал шаг вперёд и после синхронного поклона группы поддержки начал свою приветственную речь, довольно замысловатую и скучную. Силоуанусу, он же глава местной «партизанско-религиозной» ячейки оказался довольно глубоким старцем.

«Да заткни ты его уже», — с раздражением озвучил Эой, но я не спешил этого делать. Возможно, отчасти из-за того, что скоро придётся уступить тело богу, а так ли просто он вернёт его потом — хороший вопрос.

«Нужно чтить традиции народа, к которому мы пришли», — ответил я, пока Силоуанусу что-то разглагольствовал.

«А то я не понимаю, чего ты страшишься, — хмыкнул божок. — Я же сказал, что сразу же верну тело».

«Конечно, только перед этим почудишь, а потом сразу же вернёшь. Жаль только, что твои причуды непредсказуемы».

Эой захихикал, не спеша меня переубеждать в обратном. Всё же, я не мог сейчас не уступить ему, несмотря на свои страхи, и он это понимал, а потому без зазрения несуществующей совести подтрунивал надо мной.

Когда закончилось приветственное мероприятие, на которое я совершенно не обратил внимание, Силоуанусу и большинство старцев вышли из шатра, попросив меня подождать немного. Судя по речи, звучавшей снаружи, народу так же решили присесть на уши. Но мне было плевать, я медлил намеренно, так что и не собирался никого торопить.

И вот, наконец, я и братья-Герои вышли из шатра. Нас встретили ликованием, причём зрителей было явно больше, чем я увидел несколько дней назад. Я обвёл взглядом толпу, на которую открывался прекрасный вид с холма и прикрыл глаза.

«Приступим? Ты готов?» — спросил я.

«Конечно же».

Я открыл глаза и поднял руки вверх. Шум тут же стих, а кто-то из старцев объявил о том, что я «взываю» к Превеликому Эою, что отчасти так и было. По мышцам прошла неприятная судорога чужого влияния, мозг просто кричал о том, что я обязан сопротивляться… Но я приложил усилия на обратное, уступая место подселенцу.

Кирос чувствовал волнение — он никак не ожидал, что приверженцев Нового Бога окажется настолько много. Одно дело видеть это в шаре, а другое — собственными глазами. Огромная толпа рассеялась по побережью, что несколько месяцев назад являлось зеленеющей равниной. Множество оборотней погибло тогда, лишь малой части удалось уцелеть от нашествия большой воды и затем доплыть до берега. Возможно ли, что часть из присутствующих случайно попала сюда, придя с той лишь целью, чтобы оплакать потерянных родных?

Когда пророк и глава культа Нового Бога закончил свою пафосную и пространную речь, воцарилась тишина. Кирос видел, что Владимир прикрыл глаза и замер, видимо, молясь тому неведомому божеству, что смогло войти в их мир.

Обычно мольбы Жрецов продолжались не менее получаса, а потому парень не ждал скорого представления. Он смотрел в глаза старшего брата и видел, что тот был так же взволнован и напряжён из-за всего того, что на них свалилось в последние дни.

«Вместе до конца?» — одними губами произнёс он. Их детская клятва и преданность, что с годами не ослабла, а сделалась крепче. Вероятно, именно из-за столь близкой родственной связи они были первыми парными Героями этого мира.

«Вместе до конца», — так же лишь губами ответил Кадмус и слегка улыбнулся. А потом… что-то изменилось. Внезапно словно похолодало, хоть ветерок остался тем же. Солнце светило так же ярко, но почему-то потемнело. По толпе прошёлся шёпот, что лишь разрастался — оборотни чувствовали изменения и не могли сдержать и так бьющего через край волнения.

Братья перевели взгляд на Владимира, по обе стороны от которого и стояли. Он смотрел вперёд себя, и, вроде, выглядел как и прежде, но в то же время и иначе. Будто стал выше, хоть визуально и остался прежним — Кирос сравнил его со стоящим рядом Кадмусом. По взгляду брата он понял, что тот ощущает нечто похожее.

Владимир повернулся к Киросу, и того словно вдавило в каменные плиты, невозможно было сделать и вдоха. Радужка глаз человека из зелёных стала ярко чёрной, словно втягивающей в себя любой свет. Он подмигнул с лёгкой улыбкой на губах, а затем отвернулся и сделал несколько шагов вперёд. Киросу сразу же стало легче.

Бог, а это определённо был уже не Владимир, с звонким хрустом размял спину и шею, затем встал в более устойчивую позу и скрестил руки на груди. Секунда, вторая, третья… ничего не происходило, если не считать нарастающего гула со стороны моря. А потом пришла вибрация, земля дрогнула. Кто-то из толпы запаниковал и бросился убегать, но большинство стояли как вкопанные, смотря на воду перед собой. Пугливые остановились и остались в задних рядах.

Минута, вторая… Гул оставался прежним, вполне ощутимым, но не слишком громким. А потом вода начала отступать. Кирос не верил своим глазам.

Когда прибрежная зона сместилась где-то на километр, оголив морское дно с пожухлой серой травой, не успевший перегнить под толщей воды за несколько месяцев, земля вновь дрогнула. Кирос чуть не упал от толчка, его словно вдавило в почву ненамного, а потом слегка подкинуло. Океан начал уходить ещё быстрее, пока не превратился в тонкую полоску на горизонте.

Чудо свершилось, и уже никто бы не посмел заявить о том, что Великий Эой не существует.

Я всё время находился в сознании. Словно безвольная марионетка, которой управляют. Хотя да, о чём это я — ведь так всё и было на самом то деле. Странное и очень неприятное чувство, когда тело двигается само, а любой мой позыв к действию игнорировался. Но я даже не пытался сопротивляться всему этому, по крайней мере, поначалу. Эой выполнил обещание — излишне не чудил, сделал ровно то, о чём и был уговор — осушил земли. А потом так же легко вернул управление — гора с плеч.

Я обвёл взглядом толпу — сразу как Эой ушёл вместе со своей пафосной аурой, которую он распушил намеренно, народ облегченно выдохнул. Но это не отменяло шокового состояния подавляющего большинства. Некоторые упали в обморок от переизбытка чувств, другие преклонили колени, благодаря божество. Другие плакали, танцевали, смеялись.

«Нормально, что я не чувствую от них отдачи?» — задумчиво произнёс Эой.

«Без понятия как это должно происходить. Я же не бог».

Его недовольство ясно ощущалось мной, и это пугало. А что если ему надоест всё это?

«Пока что ещё всё занятно. Я ещё подожду», — ответил он считав мои эмоции.

Ну что ж, уже неплохо.

Моё внимание привлекли упавшие на колени окружающие. Все, в том числе и пришедшие со мной братья, а также глава культа с трудновыговариваемым именем.

— О, Жрец Великого Эоя! Благодарность нашего народа не знает границ. Никогда ни один из иных богов до этого дня не проявил себя настолько ярко. Имя ваше восславится в веках….

— Не стоит, — оборвал я его, чувствуя внутренний дискомфорт от излишней лести. — Теперь ваша задача состоит в том, чтобы нести истинную веру остальным оборотням. Соберите всё своё оружие к завтрашнему утру, я пришлю тех, кто его заберёт на освещение. После оно будет вам возвращено, им вы и понесёте слово бога дальше. Все кто не за нас, тот против, а потому подлежит уничтожению. В конце останутся лишь истинно верующие, пребывающие в благодати.

Я развернулся и направился к палатке, откуда и вышел на сие мероприятие. Вот только кое что было не так — братья остались стоять на коленях.

— Идём, — сказал я им.

— Позвольте нам поговорить со своим народом, Первый Жрец.

— Только завтра чтобы вернулись, — пожал я плечами и вошёл в палатку, где и сделал Переход. Всё же, мне нечего было волноваться, ведь на Героях стояла Демоническая печать.

Летняя резиденция короля Вадиса располагалась в десяти километрах от развалин Столицы — туда и был перенесён весь двор. Вопрос о восстановлении города и дворца всё ещё оставался открытым — у короны не было денег, хоть казну и удалось откопать в итоге. Пожара не было, так что сохранилось большинство документации, а согласно ней монстры ничего не унесли с собой. Помимо молодой королевы и дворцового управляющего Мантаса Каминского погибло много лояльных Вадису людей. На образовавшийся вакуум сбежалось много желающих, вот только выбрать из их числа хоть кого-то подходящего было непростой задачей. И всё это навалилось поверх скорби мужчины по любимой женщине. Как часто такое случается, что коронованные супруги не просто терпят друг друга, а испытывают искреннюю симпатию?

Ангелы уверяли, что к происшествию Пресветлая не имеет ни малейшего отношения, но и на вопросы о том, как такое вообще могло произойти, просто разводили руками. Как бы там ни было, особо возмущаться трагедией было некому — нищие не в счёт. Осиротевшие же дети чаще оказывались рады свалившемуся наследству, чем убиты горем.

За всем этим наблюдал молчаливый Сорин Хоментов. Светлый Отряд оказался в числе самых приближенных к королю, чему рады были все, кроме него одного. «Что ж, тогда вот твоё первое задание — убей короля», — эти слова Димира не выходили у парня из головы и висели над ним подобно дамоклову мечу. С момента возвращения Сорин неоднократно оставался на короткое время с королём наедине, и даже в те минуты сжимал свою волшебную палочку, что лежала в кармане, вот только… он так и не смог решиться. Он неоднократно проворачивал в голове возможные варианты действий и часто выходил в них победителем и спокойно скрывался, либо вообще оставался вне подозрений. Ближайшие и не очень родственники Вадиса слетелись к тому якобы ради поддержки, сами же грызлись между собой о том, кто из них более достоин трона. И причина столь скорых предсказаний смерти либо отречения находились на лице самого короля. Буквально за несколько дней он заметно постарел и поседел, выправка его уже не была такой уверенной и властной как прежде, а в глазах читались попеременно отрешённость и печаль. И лишь при упоминании Владимира появлялся гнев на короткое время.

Все уже давно обсуждали возможное вторжение Шестого Героя в Эльфийское королевство, когда новое известие повергло аристократию и народ в шок в равной степени: все приграничные территории были захвачены буквально за одну неделю. А что же гордый лесной народ? Он молчал. Даже через ангелов не поступало никакой информации о том, что у них творится, парламентёров также не наблюдалось, оно и неудивительно. Вадис давно расписался в бессилии против собственного вассала. Отчасти потому визит посыльного от лорда Больдстона произвёл эффект взорвавшейся бомбы при дворе. Возможно, не будь положение Вадиса столь шатким, он бы принял гонца в закрытом кабинете, но любопытство аристократии стоило удовлетворить. Да и в любом случае, он бы не смог скрыть содержимое послания, так что общественная аудиенция являлась наиболее оптимальным вариантом.

Сорин стоял рядом с троном своего короля, как и самые приближённые. Остальные аристократы рассредоточились по залу, оставляя свободным коридор для посыльного. Хоментов не знал этого человека — самый обычный парень, немногим старше двадцати, в расцвете сил. Он подошёл к ступеням, ведущим к трону и вежливо преклонил колено в ожидании разрешения встать, с чем Вадис затягивать не стал.

Парень выпрямился и протянул королю тонкий конверт, который тут же передал личный слуга. Вадис сломал печать и достал листок бумаги. Сорин заметил, что в его глазах тут же вспыхнул гнев, хоть внешне мужчина и старался держаться отстранённо и величественно.

По залу прошёлся шёпот, всё же все присутствующие изнывали от любопытства. Собственно, как и сам Сорин.

— Лорд Больдстон, — наконец прозвучал голос Вадиса, и все тут же стихли, — требует от своего короля слишком многого. Возможно, до вас не дошла информация о том, что у нас здесь разрушена Столица, много людей погибло. Мы не можем помочь вашему лорду материально, так как сами обременены непредвиденными расходами.

— Ваше Величество, — поклонился посыльный, — при всём моём уважении к вам и королевству, ко всем присутствующим, но Лорд Владимир всё знает о вашем положении. Но это не отменяет того, что война с эльфами ведётся во имя Пресветлой. Все противящиеся богу должны быть уничтожены, только тогда на землю придёт покой и благополучие. К тому же, вы упустили первый пункт обращения моего господина…

— Довольно, — оборвал его король. — Это требование смехотворно и излишне. И я не намерен обсуждать подобную весьма неудачную шутку.

По толпе вновь прошёлся ропот, слышались голоса о том, какое же это требование мог предъявить Шестой Герой.

— Ваше величество, — снова вежливо поклонился парень, — но нет смысла скрывать от ваших подданных это требование, озвученное самой Пресветлой. Мой господин лишь глас Богини.

Вадис замолчал, чем вызвал новую волну ропота.

— Требование Лорда Больдстона нелепо и смехотворно. Я не уступлю трон никому, пока жив.

— Мне кажется, вы немного неверно озвучили требования. Чтобы не усугублять недопонимание я объясню, — парень развернулся к толпе и продолжил: — Пресветлая желает, чтобы Вадис уступил трон любому достойному. И да, Владимир заранее отказывается от подобного предложение, если оно вдруг поступит. Шестой Герой очень занят, неся волю Богини на континенте. А потому трон Вилантии должен занять кто-то более достойный, кто готов служить Пресветлой и её идеалам. И король должен сам выбрать преемника.

— Достаточно, — немного повысил голос взбешённый Вадис.

— Я уже закончил, Ваше Величество, — ответил тот, повернувшись к королю и поклонившись.