Генеральный попаданец 2 (СИ)

Глава 8

28 апреля. Москва. Старая площадь. Историческая текучка

Приехал в ЦК только к обеду довольный, как слон. Наконец, бесконечный ремонт близится к концу. Связисты прозванивают государственные линии. В Кремль уже завозят мебель. Пока не ту, что желаю, но на первое время сойдет. На Рижской мебельной попросил соорудить мне кресла без вычурности, как в той эпохе с кожей слонят. Все равно после праздников немцы приедут, вот им задание на переустройство свой «Берлоги» и передам. Мне нужен модерновый хай-тек. Чтобы остальная верхушка начала подтягиваться и не сидеть в темных кабинетах ветхозаветных времен.

Скажете, на фига такие траты? Не все так просто. Я устраиваю для нашей номенклатуры западню. Ведь она тут же ринется искать и заказывать. А нечего! Нет у нас и близко подобных производств. Да и на благословенном Западе их не так много. Считаете, что все там передовые? Да как бы не так. Половина Европы сидит в старье и на старье. Мне же нужен новый, современный Союз. И начнем мы с начальственных кабинетов. Импорт доступен далекое не всем, и никто на такое валюту не выделит.

Волей-неволей придется искать исполнителей в родных пенатах. Модернизировать производства, закупить или заказывать станки, технологии. Пинать отечественные НИИ, учить кадры. Зато в итоге получим обновленную отрасль и абсолютно иной взгляд на дизайн. Ведь придется ориентироваться на самые передовые разработки. Ну и мыслить соответственно. Вот такая я подлюка!

И модернизации подвергнется как мой кабинет, так и весь рабочий этаж. Ведь там разместятся не только основные помощники, но и несколько отделов при Первом секретаре. Дьявол, еще столько месяцев терпеть это дурацкое поименование. Делать Никите было нечего! Хотя, наверное, по мнению окружающих я не особо лучше его. Из моего кабинета вылетает столько распоряжений, что помощники постоянно в мыле. Черненко лишь ахает, но зная подноготную, терпит. Остальные секретари ЦК ошеломлены донельзя, но пока помалкивают. Административный ресурс желает застыть в ожидании, но вместо этого носится как наскипидаренный.

Хотя надо отдать должное, что часть ведущих специалистов и начальников отделов горой за меня. Работники обязаны в работу трудиться! И что это за Первый, если не задает тон? Таковы реалии СССР, что от вождя зависит очень многое. Тот Ильич, надо отдать ему должное, смог собрать и сбалансировать заново расхристанную систему. Но затем то ли постарел рано или здоровье не позволило пойти дальше. В итоге налаженная машина с годами захирела и пошла не туда. А рядом не оказалось никого, кто мог бы дать ей хорошего пинка. В итоге слабостью воспользовались разные достойные осуждения людишки. Внезапно посчитав себя гениями от природы. Дальнейшее вы знаете без меня.

Мне же с самого начала хотелось завести массу помощников. Ну не справляюсь я с огромным потоком важнейших решений. Не дано это одному человеку. Вспомните Великого Кормчего и его судьбу в старости. Так что потребно растить и холить второй эшелон ежечасно. Но первым делом его следует набрать. И уже начали формироваться свежие отделы, подчиненные только мне.

Отдела «А» — всевозможные аналитики во главе с моим помощником Голиковым. Самые главные новости внутри страны, основные тенденции мировой политики и экономики. Работники с допуском к материалам разведки. К ним же доставляют сводки из Совмина и МИДа, вести из Академии Наук и основных отраслей ВПК. Ну и задания по текучке никто не отменял. Работу Черненко это не дублирует. У того полномочия повыше и кал потверже. Устинович вошел в раж и понемногу строит ЦК по струнке. Это меня откровенно радует, и при любой возможности свою благодарность я озвучиваю. Пусть знает человек, что его ценят и им дорожат. Вот получит новую дачу и обрадуется. Около моей и бассейна. Тот уже скоро начнут строить. Так что следующей зимой буду каждый день плавать.

Отдел «Н», то есть полностью «НТР» — займется инновациями в тесной работе с Государственным комитетом Совета Министров СССР по науке и технике. Я туда сразу Кириллина поставил. Видный ученый, к тому же вице-президент АН СССР. Пока они готовят административную базу под новации. НЭМ уже сам по себе должен стать толкачом постоянного обновления производства и НТР. Но пока там еще все инструменты запустятся. Я понемногу сливаю Нэшникам наработки из своих Рабочих тетрадей.

Пока они ищут, есть ли подобные изобретения или идеи в СССР. Затем будем на Совмине решать, кому поручать направление. Следует ведь внести их в планы, подкрепить ресурсами и кадрами. Или вы думаете, что Первый взмахнул волшебной палочкой, поставил подпись и все само закрутилось? Нет, дорогие мои. С руководителями Совмина и Госплана у нас постоянно идет «борьба нанайских мальчиков под одеялом». Будете удивлены, но ЦК КПСС в СССР отнюдь не всемогущ. Потому отделу «А» была поставлена отдельная задача отследить всю цепочку принятия решений. Вопрос уже в том, чтобы создать вскоре отдел «И», информационный. Но боюсь, что все их компьютеры в Кремле не поместятся. Так что будем думать и порешать.

Ребята с отделов, принимая порой от меня довольно странные поручения, лишние вопросы не задают. Они безосновательно считают, что закрытые сведения я получаю от разведки. ГРУшники каждый день таскают мне папки с докладами напрямую. Да и Грибанов понемногу раскручивается. Инициативный товарищ оказался. Вот с его протеже Судоплатовым у нас заминка вышла. Внезапно сам Подгорный в ЦК прискакал, потрясая попавшим к нему списком амнистированных ко Дню Победы. Уж какая гнида ему эту фамилию указала, не знаю. Но обязательно выведаю. На его резкий вопрос, я ответил прямо. Неужели такой человек не достоин получить свободу к празднику? Хрущев националистов пожалел, а мы своих боимся. Подгорный разом споткнулся, но до конца мне не поверил. В ЦК уже слухи ходят, что Первый к себе старых чекистов подтягивает. Запахло по коридорам дерьмецом. Ну пусть срутся. С них не убудет. Напоказ я никого даже матерным словом не обложил.

Добрый я Генсек, ха-ха!

Вот и сейчас бреду по длинным коридорам ЦК в одиночестве. Ну если не считать двух личников. Пол блестит, дорожки сияют чистотой, а уж как пахнет! И тишина! То ли всех предупреждают, то ли так тут заведено, но в Центральном комитете покойно и безлюдно. Как это отличается от открытых и шумных офисов будущего. Хотя в больших корпорациях у верхушки я не бывал. Может, там также тихо. Как на кладбище. Я как насчет этого как-то пошутил с «Соратничками», Мою шутку юмора они не поняли. Даже обиделись маленько.

Гиблое местечко. Надо после праздников сразу в Кремль перебраться и устраивать там «Офис президента», создать аппарат Генерального, чтобы оттуда управлять страной. ЦК и Совет министров — это всего лишь побочные инструменты. Добавим сюда несколько спецслужб, науку, отраслевые производства и многочисленные комитеты. Да чего только в Союзе нет! На самом верху в какой-то момент прочухиваешь всю мощь государства. То-то так с апломбом вели себя американские политики будущего. Они единственная на тот момент сверхдержава мира и вольны творить все, что им заблагорассудится. Вот и случалась в наши годы полнейшая дичь. Инструменты мощные, а с головой так себе…

К тому же в Кремле я планирую разместить еще один отдел — «П», пропагандистский. Не доверяю я ЦэКовским. Буду самостоятельно строить агитационную империю. Пока под соусом работы с молодежью. Хотя как раз с ней в первую очередь и требуется заниматься. И знаете, что у нас на очереди стоит первым? Никогда не угадаете. Конференция писателей научно-фантастического жанра! Я живо подтянул редакторов издательств и журналов, где печатают НФ. Они сейчас в мыле ищут адреса писателей, организовывают командировочные, питание, проживание и прочие мелочи. Пройдет это все пока в Москве. Но планирую сделать такие встречи регулярными, но уже в Калуге, в музее Космонавтики. Который еще надо построить. В моем прошлом его открыли 3 октября 1967 года. Но ускорить маленько придется.

И не забываем, что у Первого кроме ведущих сфер полно важной текучки.

«10–17 апреля В СССР находилась с визитом партийно-правительственная делегация Демократической Республики Вьетнам во главе с первым секретарем ЦК Партии трудящихся Вьетнама Ле Зуаном. СССР и ДРВ после встречи обратились к народам и правительствам всех стран с призывом принять необходимые меры, чтобы положить конец агрессии США во Вьетнаме».

В апреле же мы начали поставки Вьетнаму советских ракет «земля — воздух» для отражения налетов авиации США. Кое-как удалось договориться с Китаем о коридоре поставок. Тито молодец, сдержал слово, передал мою весточку Мао.

Посредники еще до конца не отработали, но некоторые позитивные изменения произошли. В нашей прессе исчезли наезды на китайских коммунистов. Я даже в паре интервью обронил несколько фраз о том, что мы вместе воевали против Чай Кайши и японцев. И неплохо было бы в сентябре провести праздник двадцатилетия победы над японским милитаризмом в Пекине. И как-то резко после этого в их прессе исчезли упоминания об «Советском ревизионизме». До нас доходят смутные слухи о том, что внутри КПК идет скрытая борьба. Сторонников СССР там всегда было достаточно. Покамест я ищу посредника в разговоре, но вьетнамцы заняты собой, да и северного соседа недолюбливают. И хрен ведь их разубедишь. Упертые как два барана на горной тропе. Был у меня мысля воевать китайскими ручонками, но, видимо, придется пока от нее отказаться. Пусть точат зубы на Тайвань. Кстати, хорошая идея.

Восток — дело тонкое.

За кулисами с вьетнамскими товарищами на самом деле состоялись намного более интересные переговоры, чем те пропагандистские обрывки, что выплеснулись в прессу. Вьетнамцы малость прифигили от нашей открытости и предоставляемых возможностей. И не будь дураками, тут же вцепились в них. Так что вскоре в Хайфон пойдут целые караваны судов, а также оборудования для порта и дорожного строительства. Сам город-порт мы хотим сделать неприступной крепостью с воздуха и моря. Морячки что-то застоялись, пусть поработают над созданием закрытой базы с охраняемым водным районом. Это если супостаты попробуют там своих «людей-лягушек» использовать.

Военные решили здорово прокачать у вьетнамцев войска ПВО и авиацию. Сухопутные силы ДРВ основные бои ведут на юге. Север же стал подвергаться лютым бомбежкам со стороны Эйр Форс. 7 февраля 1965 года американская авиация начала осуществление операции Flaming Dart («Пылающее копье»). 2 марта 1965 года начались систематические бомбардировки Северного Вьетнама в рамках операции Rolling Thunder («Раскаты грома»).

В марте 1965 года в Дананге были высажены 3 500 морских пехотинцев. К 1966 году число американских военных должно возрасти до 184 000. То есть прямое противостояние начало набирать описанные в моей истории обороты. Ле Зуана впечатлили озвученные мной цифры скорого массового присутствия американских военных, а также предполагаемого воздушного наступления. В итоге их делегация стала несколько сговорчивей по некоторым узким моментам. По итогам встреч мы решили, что в ближайшее время в СССР полетят сотни курсантов, а также бывалых вояк, выдернутых с юга. Волчары Ивашутина спешат перенять настоящий боевой опыт, ну и поделиться своими наработками. Продумываем создание на Дальнем Востоке постоянно работающего учебного полигона. Зачем летать так далеко? Да и природу там можно найти чем-то схожую.

Основные боевые действия пока шли на юге ДРВ. Еще в декабре 1963 года Северный Вьетнам принял решение направить туда свои войска. В следующем году началось строительство служебной дороги Хошимин на месте более ранней трассы. 10 000 северовьетнамцев прибыли в Южный Вьетнам в 1964 году, а в 1965 уже 35 000. Бойцам армии и партизанам потребуется много оружия и боеприпасов. И мы готовы были с ними поделиться. Но сначала стоило договориться с китайцами о провозе через их территорию, заодно склады почистим. Хотя тут еще предстояли схватки с военными.

Жмотливые товарищи, грезят глобальной войной, что высосет все ресурсы. Но я в курсе, что при ядерном столкновении до этих запасов тупо не доберутся. Так что и беречь нечего! Пистолет-пулеметы, пулеметы, минометы, полевая артиллерия, зенитные орудия и приборы связи. Вьетнамцы ощущали себя как на празднике. Малость обнаглели и попросили плавающие танки. Мы обещали подумать. Вообще, неплохо было бы там устроить полигон по обкатке нашей бронетехнике. На мой взгляд она полное дерьмо. Но встречи с ведущими конструкторам еще впереди. Пока важнее ракетчики и летчики.

Мне еще предстоит решить дилемму, что лучше: мощные ПВО-рубежи на границах вокруг важнейших промышленных районов, или принцип НАТО — «Лучшее ПВО — это авиация!»

Специалисты Министерства обороны находились во Вьетнаме с начала 1960-х годов. Например, в 1960 году по просьбе вьетнамского правительства командующим ВТА СССР маршалом авиации Н. С. Скрипко была отправлена группа советских лётчиков для организации обучения вьетнамских авиаторов и осуществления воздушных перевозок. На территории Вьетнама и Лаоса постоянно базировались авиационные эскадрильи Ли-2 и Ил-14, которые выполняли боевые полёты по переброске войск и грузов.

В 1961 году во Вьетнаме работали экипажи 319-го отдельного Краснознамённого вертолётного полка. В 1964 году в стране находился 339-й военно-транспортный авиационный полк, занимавшийся перевозками войск, боевой техники и боеприпасов во Вьетнаме. С 1961 по 1964 год в стране работали лётчики 11-й отдельной армии противовоздушной обороны. Так что мы отправляли военных не на пустое место.

Сейчас же отдельным постановлением создаем Группу советских военных специалистов в ДРВ. Как и в том времени 16 апреля 1965 года в Ханой прибыла группа советских военспецов. В тот же день через территорию КНР эшелоном подошли около двухсот зенитчиков-ракетчиков из Бакинского округа ПВО вместе с техникой. Разве что при мне нынешнем численность личного состава и техники заметно больше. По моему же прямому указанию маршал Захаров и специалисты Генштаба и ГРУ успели изучить возможные запросы и наши возможности. Готовятся к переброске во Вьетнам зенитно-ракетные комплексы СА-75 «Двина», истребители МиГ-17 и МиГ-21, истребители-бомбардировщики Су-17, бомбардировщики Ил-28, транспортные самолёты Ил-14 и Ли-2, зенитная артиллерия среднего и малого калибра, радиолокационные станции обнаружения, техника связи. И в этот раз командующим ГСВС будет не армейский генерал, а ПВОшник генерал-майор Кислянский. В том времени на создание системы ПВО, которой фактически не было, уже в ходе войны в масштабе страны потребовалось больше года. Сейчас надо срочно ускорить её развертывание.

Я не был уверен, что в этом времени американцы не высадят на севере Вьетнама десант. Так что Начальник Генштаба не исключал посылки туда бригады ВДВ и спецназа. Хотя все мы опасались прямого столкновения с Америкой. Но если и в прошлом будущем США избегали этого, даже наши суда в Хайфоне не бомбили, то и здесь, скорее всего, постарается сводить угрозы к минимуму. Но отслеживать обстановку стоит постоянно. С них хватит подлости ударить чужими руками. Как бы то ни было, сотни операторов радиолокационных станций и зенитно-ракетных комплексов, которые в основном прикрывали стратегически важные объекты: столицу Ханой, мосты на Красной реке и порты уже становились на постоянное дежурство. Американские лётчики вовсе не были «мальчиками для битья». Это были опытные, храбрые, целеустремлённые воины, отлично владеющие передовой по тому времени техникой и мощным вооружением, встреча с ними в бою требовала полной самоотдачи. Война технологий начала набирать обороты.

И я не оговорился. По моему указанию во Вьетнам собираются послать группы специалистов из профильных научных заведений, а также предприятий-производителей. Пусть на месте изучаются специалистами-конструкторами НПО «Алмаз», ОКБ МРТЗ, испытательного полигона «Капустин Яр», 4-го ГУ МО, штаба ЗРВ. И решают узкие вопросы, дают консультации, а также готовят информацию наверх. Американцы вскоре начнут использовать новые тактические приемы и технологические наработки. Мы должны быть готовы дать немедленный отпор. И тут же свой ответ дублировать в частях, расположенных в Союзе. Генштаб вскоре спустит войскам ПВО и армейским дивизионам новые планы и установки.

И этим же летом, а не в 1968 году, в ДРВ должна отправиться группа военных специалистов по радиопротиводействию и радиоэлектронной борьбе из состава радиотехнических войск ПВО, возглавляемая подполковником В. С. Киселёвым.

Не забудем авиацию. Я считаю, что на этой войне мы должны как можно больше прогнать новейшей техники. Вспомним, что именно опыт применения МиГ-21 во Вьетнаме заставил делавшее ставку исключительно на ракетное оружие советское военное руководство пересмотреть взгляды и вернуть на самолеты пушечное вооружение. Из каждых 11 пущенных по цели советских неуправляемых ракет С-5 класса «воздух — воздух» в цель поначалу попадали одна-две, хотя и сам факт пуска ракет из задней полусферы всерьез пугал американских летчиков, заставляя их быстро выходить из боя. А вот пушечные снаряды калибра 30 мм куда реже проходили мимо цели. Когда же вьетнамские летчики начали получать в достаточном количестве советские управляемые ракеты Р-3С, они же К-13, — советский вариант стоявшей на вооружении «Фантомов» ракеты AIM-9B Sidewinder, — ситуация изменилась кардинально.

С учетом этого закономерно, что с мая по декабрь 1966 года американцы потеряли в воздушных боях 47 самолетов, уничтожив при этом лишь 12 истребителей противника. Сказалось все: и лучшая маневренность МиГ-21 на виражах по сравнению с F-4. Примечательно, что в США снято множество фильмов про войну во Вьетнаме, но не одного хоть сколько-нибудь известного, где главными героями стали бы летчики-истребители. Гордиться американцам в боях за вьетнамское небо явно было нечем. Чем черт не шутит, может МиГ 23 успеет на эту войну. Американцы считали его отличным перехватчиком. Только вот сразу ему нужен локатор «Сапфир-23» и ракеты «воздух-воздух» средней дальности. То есть модернизации МиГ 23МЛ.

В ближайшее время Генштаб будет решать, что посылать туда из новейшей бронетехники. Генералы сомневались, рассматривая риск захвата американцами нашей техники. Я на такой генеральский закидон жестко отреагировал:

— Будет лучше, если на нем в случае войны погибнут наши воины? Не успел ничего совершить, потому что кто-то побоялся ответственности?

Против моего посыла уже никто не возражал. Все знали про выволочку, устроенную Малиновскому, мой приезд в штаб войск в Германии. Понемногу за товарищем Брежневым укреплялась слава «Доброго деда медведя», у которого когти очень длинные и зело острые.

До меня после нашей встречи с Ле Зуаном разведка донесла глухой ропот американского правительства. Благо бывшее ПГУ работает уже на меня. Мы все-таки сумели на совместном заседании Президиума и секретариата продавить реформу органов безопасности, но решили не проводить их излишне поспешно. Я лично побеседовал с вновь назначенными на посты товарищами, пообещав им всяческое содействие и кратко объяснив суть перемен. На пост начальника КВР я поставил полковника Прудникова, тут же повысив его до звания генерал-майора. Бывший протеже Судоплатова, имеющий опыт партизанской войны не имел семи пядей во лбу, но меня подкупал своей честностью. Поставим ему сильного зама и посмотрим на работу.

Председателем МГБ, не мудрствуя лукаво, сделали генерала Цвигуна. Мой протеже и мы уже знакомы. Честно говоря, я еще не разобрался до конца в аппарате ведомств, так что пусть поработают в переходный период те, кто ранее себя зарекомендовал, а там посмотрим.

То ли «глубинники» выступили в органах за меня, или собственная харизма сработала, но между службами возникло первоначальное взаимопонимание. Да и в отличие от прошлых времен репрессией в органах незамедлительно не последовало. Никаких зачисток или спешных перестановок. «Развод» пройдет спокойно, по-деловому по мере нарезки задач. Но тратить уйму времени и средств на слежку за богемой и так называемыми диссидентами я больше не дам. Недоволен? Дорога зарубеж открыта! Всю неделю помощники получали от чекистов массу занятного материала. Да и Грибанову работать стало легче. Его служба официально в ГСО. Можно набирать штаты и получать плюшки. В том числе и оружие. Я же, наконец, получил в свои руки долгожданный инструмент в виде «длинного копья». Руководитель Комитета на состоявшейся вскоре встрече был несколько удивлен моим напором, но тут же взял в работу накопленный материал.

Через два дня Прудников прискакал с выпученными глазами. Он честно считал своих людей непревзойденными, а я наглядно макнул его ведомство в дерьмецо. Но жестких выводов не последовало и.… председатель успокоился. Мы поладили. Теперь я был уверен, что мои поручения будут выполняться на 150 %.

Но самое интересное на расширенном заседании Президиума и Секретариата произошло дальше. Суслов внезапно потребовал рассмотреть дело руководителя Комитета партийно-государственного контроля при ЦК КПСС и Совете министров СССР. Это странное образование произошло после объединения КПК при ЦК КПСС и Комитета государственного контроля Совета министров СССР. Надо сыграть дело обратно, как и в том времени.

К возглавлявшему комитет все эти годы товарищу Шелепину накопилось слишком много вопросов. За неожиданно проголосовали все «соратнички», чем ввели в некоторый ступор остальных. Видимо, так убедительно смотрелся общий фронт поднявших руку. Побледневший «Железный Шурик» тут же попросил слово. На выходе он благоразумно взял самоотвод. А что ему еще оставалось делать? Семичастный ушел по причине ликвидации предприятия. А ждать репрессии — себе дороже. Я тут же предложил временно отдать Комитет под кураторство товарищу Суслову. Все проголосовали единогласно.

Как по нотам все прошло. Пока в ЦК и партии я имею фору, будем пользоваться. Достичь больших высот можно лишь делами.

Что еще интересного происходило в те дни:

15 апреля в Москву прибыл чилийский поэт и публицист Пабло Неруда. Я не мог упустить момент и повидался оказией с легендарным поэтом.

19 апреля проведен первый испытательный пуск межконтинентальной баллистической ракеты УР-100.

21 апреля в Москву с официальным визитом прибыл глава королевского правительства Афганистана Мухаммед Юсуф

26 апреля Президиум Верховного Совета СССР объявил день 9 мая — праздник Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. — нерабочим днем. Наконец, люди дождались и отклики пошли самые благодарные. Я лично объявил это решение по телевидению. Многоходовочка по созданию образа «Свойского Генерального».

28 апреля войска США по прошлой будущей истории должны были вторгнуться в Доминиканскую Республику. Но что-то пошло не так. Мы уже отгуляли первомайские, но американцы никак не могли собраться и высадиться на золотых пляжах будущего известного курорта. Операции «Power Pack» забуксовала. Две десантных баржи морпехов долго догорали на рейде, внезапно атакованные доминиканской авиацией. Догадываетесь, кто сидел за штурвалами самолетов? Лоялисты были разоружены в казармах, авиабаза Сан-Исидро захвачена еще 22 апреля. 3-я бригаде 82-й воздушно-десантной дивизии стало попросту некуда высаживаться. Не выпрыгивать же в самом деле на парашютах, как в Нормандии? Там американская десантура попала впросак.

Да и ЦРУ внезапно осталась без своих агентов, куда-то таинственно исчезнувших. Наши специалисты посоветовали Кастро часть из них оставить в живых и привести на пресс-коференцию в Гаване. Её план мы составим позже. Вот будет удар по американскому империализму! Радио Санто-Доминго беспрестанно передавало новости в эфир. И я думаю, что многие в странах Латинской Америке внимательно слушали её передачи. Между тем United States Second Fleet был поднят по тревоге. Но сторонники лоялистов дружно бежали в Майами.

Я каждый день требовал отчета событий. Это ведь было первое мое открытое вмешательство в здешнюю внешнюю политику. Самому стало интересно. В том времени американцы сообщили миру о потерях в 13 человек. Сейчас они уже в разы больше. Кубинские спецы к тому же сорвали спасательную операцию, сбив два вертолета и основательно потрепав катера американцев, подошедшие к баржам, чтобы забрать людей. Так что несчастным десантникам пришлось спасаться вплавь. И куда они пропали дальше, никому не известно. Я к тому же более, чем уверен, что загадочные водолазы уже поднимали со дна залива некие хитрые приборы со сбитых вертолетов.

Но Фидель все равно красава!

Информация к размышлению:

Вспоминает майор Шеломытов Геннадий Яковлевич, участник боевых действий во Вьетнаме в составе 260-го ЗРП.

'После пуска ракеты по цели оператор ручного сопровождения В. К. Мельничук увидел на экране «всплеск» цели и отделившуюся от нее движущуюся отметку. Он немедленно доложил командиру:

— Вижу «Шрайк»! Идет курсом на нас!

Пока через переводчика решали с вьетнамским командованием вопрос о снятии излучения с антенны, «Шрайк» уже подлетал к СНР. Тогда офицер наведения лейтенант Вадим Щербаков сам принял решение и переключил излучение с антенны на эквивалент. Через 5 секунд раздался взрыв. В кабине «П», на которой находится передающая антенна, взрывом выбило дверь, и осколком был убит вьетнамский оператор. Стоящие рядом с кабиной деревья осколками «Шрайка» срезало как пилой, а от палатки, в которой перед стрельбой находился личный состав батареи, остались лоскуты размером с носовой платок. Нашим военным повезло — все остались живы.

В том случае, если взрывался «Шрайк», начиненный шариками, они, разлетаясь по стартовой позиции, попадали в ракеты, находящиеся на пусковых(установках). Боевая часть ракеты весом 200 кг взрывалась вместе с окислителем и горючим. От взрыва детонировали и взрывались ракеты на других ПУ. Все металлическое превращалось в искореженные, дырявые меха от гармошки. Воспламенялось и горело высокотоксичное ракетное топливо'

«Однажды во время налета, на дом, где мы жили, был сброшен контейнер с шариковыми бомбами. Он взорвался на высоте 500 метров от земли. Из него разлетелось 300 „шариков-мам“, и стали падать на крышу дома и на землю вокруг него. От удара при падении они с задержкой взрывались, и сотни шариков-дробинок диаметром 3–4 мм разлетались во все стороны. Все, кто находился в доме, легли на пол. Взрывы шариков продолжались на протяжении нескольких минут. Дробинки влетали в окна, впивались в стены и потолки. Шарики, взорвавшиеся на крыше дома, никого не смогли поразить, так как дом был двухэтажный. Те, кто оказался на улице, успели спрятаться за колоннами и невысокой стенкой галереи. Бачок с питьевой водой, стоявший перед колонной, превратился в дуршлаг, и из него во все стороны струйками лилась прозрачная вода. У 24-летнего лейтенанта Николая Бакулина, оказавшегося во время бомбежки на улице, после этого появилась седая прядь».

В конце 60-х в северовьетнамской армии появились китайские ЗСУ Тип 63. Эти самоходные зенитные установки создавались в КНР путём замены башни танка Т-34–85 открытой сверху башней со спаренной 37-мм зениткой В-47. Большей дальностью и высотой поражения воздушных целей обладала советская ЗСУ-57–2, построенная на базе танка Т-54. Зенитная самоходка вооружалась 57-мм спаркой С-68. Общим недостатком китайской и советской ЗСУ было отсутствие радиолокационного прицела, данные по высоте и скорости полёта цели вводились вручную, в связи с чем точность стрельбы оказывалась невысокой и фактически 37 и 57-мм ЗСУ вели заградительный огонь. Однако эти машины сыграли свою роль, заставляя американские самолёты сбрасывать бомбы с большой высоты, что снижало эффективность бомбометания.

Как сообщает канд. воен. наук М. А. Анайманович, в политорганы частей и соединений Войск ПВО СССР поступали многочисленные письма солдат, сержантов и офицеров, в которых они изъявляли желание быть отправленными во Вьетнам.

Благодаря усилиям советской пропаганды само предложение отправиться во Вьетнам воспринималось как «честь», однако имели место и попытки уклониться от неё.

В Свердловске на базе 4-й отдельной армии ПВО формировалась первая группа советских специалистов-ракетчиков для спецкомандировки. Всех отобранных кандидатов тщательно проверяли, изучали, проводили с ними многочисленные беседы. Параллельно проводились различные занятия на технике ЗРК С-75. Прибывшие офицеры присматривались друг к другу и к своим возможным подчинённым из числа солдат и сержантов. Никто ничего не знал конкретно о целях командировки, о стране назначения и о своей роли в этой поездке. Только в начале февраля, когда каждый из них был персонально вызван к одному из членов военного совета армии, стала известна страна назначения — Демократическая Республика Вьетнам — и очень приблизительно, задачи и цели командировки.

Григорий Рыжов

Недалеко от Ханоя были организованы два учебных центра: 1-й (Московский) Учебный центр готовил личный состав 236-го зенитно-ракетного полка Вьетнамской Народной Армии, его возглавил полковник М. Н. Цыганков; 2-й (Бакинский) Учебный центр под руководством генерала Н. В. Баженова готовил личный состав 238-го (второго) зенитно-ракетного полка.

В июле 1965 года на подкрепление прибыли самолётом ещё 100 человек из Московского округа ПВО, в сентябре — следующая группа советских военных специалистов (СВС), а к началу 1966 года Группа СВС уже насчитывала 382 человека. С апреля 1965 по май 1967 года во Вьетнам, «…для выполнения правительственного задания в ДРВ», во вновь формируемые Учебные центры было отобрано и направлено 2266 советских военных специалистов из состава Войск ПВО СССР, сразу же включавшихся в учебно-боевой процесс подготовки личного состава ПВО Вьетнамской Народной Армии.

238-й зенитно-ракетный полк ВНА, как уже сказано, обучали специалисты Бакинского округа ПВО и два-три офицера-преподавателя Орджоникидзевского высшего зенитного ракетного командного училища ПВО. Как свидетельствует полковник А. Б. Заика, 238-й полк приступил к боевым действиям, не пройдя полный курс обучения. Вместо обучения по годичной программе полк через три месяца получил приказ о выходе на позиции с задачей ведения боевых действий и продолжения обучения вьетнамских специалистов в боевых условиях.

Аппаратура, обеспечивающая приём сигналов бортовых средств авиации США, была развёрнута на позиции в районе интенсивных боевых действий. За время работы группы получено большое количество данных о характеристиках излучений аппаратуры радиопротиводействия, которая применялась для обеспечения боевых действий авиации США. Результаты анализа этого материала использовались для оперативного изменения схем радиолокаторов с целью увеличения их помехоустойчивости и улучшения боевых характеристик в ходе отражения налёта при управлении боем. Результаты работы были положены в основу книги «Радиоэлектронная борьба (по опыту боевых действий ПВО и ВВС Вьетнамской Народной Армии)». Книга использовалась и используется в настоящее время в качестве учебника в военно-учебных заведениях ПВО страны

Для получения более достоверных сведений и анализа стрельб на месте была сформирована и в августе 1967 года направлена во Вьетнам научно-исследовательская группа в составе специалистов промышленности, представителей конструкторских бюро, испытательного полигона, НИИ ПВО, завода «Авангард» (более 80 человек), которую возглавлял представитель Головного производственно-технического предприятия Минрадиопрома «Гранит» Ю. А. Вишнев, по согласованию с офицером 4-го ГУ МО. Доработки комплексов во Вьетнаме начались в средине 1967 года.

Первые же доработанные комплексы стали сбивать самолёты в расширенной зоне поражения, на малых высотах, до 300 метров. Творческая реализация боевыми расчётами повышенных технических возможностей комплекса позволила существенно поднять эффективность стрельб — средний расход ракет снизился почти вдвое — с 9—10 ракет на один самолёт до 4,5–5 — и на этом уровне он держался в дальнейшем. 6 ноября 1967 года во Вьетнам прибыл начальник 1-го управления зенитного ракетного вооружения 4-го Главного управления Министерства обороны СССР генерал-лейтенант М. И. Воробьёв, и на следующий день, на приёме в Посольстве СССР, он встретился с командованием ПВО и ВВС ВНА, которые первым делом выразили удовлетворение результатами доработок.

По истечении двух лет войны против ДРВ Р. Рассел, председатель сенатской военной комиссии США, писал: «Общее количество потерянных во Вьетнаме самолетов вдвое превосходит количество самолетов, потерянных в корейскую войну. Истинные потери почти в два раза превышают официальные данные».

Американский еженедельник «Ньюсуик» за 15 мая 1967 г. привел следующие данные: «США израсходовали 5800 миллионов долларов на воздушную разрушительную войну против Северного Вьетнама, в том числе 2500 млн. долларов ушло на стоимость сбитых самолетов, не считая 1500 млн., истраченных на покупку новых самолетов взамен потерянных» (средняя стоимость одного самолета была в то время около миллиона долларов). «Нью-Йорк Тайм» за 22 февраля 1967 г. писала: "Доклад господина Макнамара убеждает только в одном: Америка немногое потеряет, если прекратит бомбардировки Северного Вьетнама, и может потерять все, если будет упорствовать в эскалации.