Генеральный попаданец 2 (СИ)

Глава 12

20 мая 1965 года Киев. Симпозиум «Новые вызовы 20 века»

Почему для симпозиума я выбрал именно Киев, догадаться было несложно. Виктор Михайлович Глушков — великий спаситель всея СССР в бесчисленных версиях попаданческой макулатуры. Лично я всегда относился к глобальной идее ОГАС с некоторым скептицизмом. Нет, сама затея неплоха, но вот процесс ее осуществления на деле… Слишком много подводных и надводных камней всплывает даже при беглом взгляде. Хотя надо признаться, что идея с «цифровым рублем» смотрелась крайне интересной. Особенно в сфере применения в НЭМ. Преодоление необходимости использования денег как таковых. При плановой и расписанной до мелочей экономике достаточно и эквивалента. Появилась же в будущем полностью виртуальная крипта?

Вот при капитализме деньги легко превращаются в капитал, то есть в величину, самовозрастающую. Говоря проще, они могут быть использованы для получения прибыли. В нашем же советском случае деньги можно украсть или использоваться в теневой экономике. Например, при банальной спекуляции. Но опять же — это элемент частнособственнической психологии. Для получения прибыли. В СССР, кстати, некоторые из способов превращения денег в капитал, например, использование их на черном рынке так и не были закрыты. Напротив, теневая экономика начала процветать как раз с 60-х годов.

Электронный кошелек с возможностью расплачиваться деньгами только в государственных или кооперативных магазинах один из неплохих вариантов создания проблем теневым дельцам. Передача средств третьим лицам при этом будет строжайше запрещена. Правда, что делать с колхозными рынками и массовым отсутствием связи между кассовыми центрами? Опять упираемся в ресурсы и создание Рунета. Даже при светлом капиталистическом будущем на внедрение электронных расчетов ушла пара десятков лет. Тогда же в качестве альтернативы появились криптокошельки и прочие обходные маневры. То есть остановить или контролировать движение капитала крайне сложно всегда. Но если в том будущем путь вперед был хаотичным, но здесь его можно облечь в некую программу. Ну или План! У вас есть план, мистер Фикс? Ага, Чуйский!

Я уже опробовал идею «цифрового рубля», никогда не догадаетесь, на ком. Товарищ Суслов сначала с некоторым сомнением выслушал мой доклад об успехах советской кибернетики. Но затем, когда я вкратце объяснил смысл «цифрового обращения», отменяющего привычные деньги, до него дошло. Он буквально просиял:

— Так это же самый настоящий прорыв к коммунизму! Деньги исчезают как таковые, остается лишь эквивалент для обмена. Нет оборота капитала, нет прибыли, нет капитализма.

Я малость офигел от скоротечных выводов, но кивком согласился.

— Точно, Михаил! И мы ведь помним, что говорил товарищ Ленин об учете? «Учет и контроль — основа социализма!» Электронно-Вычислительные машины смогут производить его ежесекундно и круглогодично.

Суслов, судя по взгляду, точный контекст ленинской фразы не помнил, но сознаться в этом не мог. Да и не было в его начетническом характере привычки разбираться в классиках марксизма-ленинизма скрупулезно. Есть подходящая фраза и ладно. Я же использовал его неграмотность себе во благо. Наш идеолог и председатель КПК тут же потребовал под ясные очи изобретателя «коммунистической экономики», так что пришлось его тормознуть.

— Миша, у нас еще города не телефонизированы, а как мы будем связывать ЭВМ между собой? Да и машины еще не созданы, все только в самом начале.

— Вот как? — обескураженно ответил Суслов, барабаня карандашом по столешнице. — Тогда требуется помочь товарищам. Вызвать министра… Кто у нас там занимается электроникой?

Я успокоил соратника:

— Все уже вызваны, на днях будем верстать планы. Сам понимаешь, без планирования нет социализма.

— Верно! Со своей стороны обещаю всемерную поддержку, — глаза нашего идеолога застили мечты.

Будет, о чем ему потрещать с трибун. Суслов точно возьмет идеологически выдержанную кибернетику под защиту. Но нам в лыко! Эх, знал бы он, сколько нам еще предстоит перевернуть в стране. Создать с нуля микроэлектронику, производство массовых компьютеров, обучить сотни тысяч программистов. Про десятки миллионов пользователей я умолчу. Помню, как люди из школы двадцать первого с её уроками информатики выходили, реально мало что соображающие в технологиях будущего. Образование, впрочем, как и многое в РФ, провалено. Надеюсь, в Советском Союзе оно еще потянет информационный переворот. Хорошего математика обучить не так сложно. Но это хорошего…

Потому я нахожусь сегодня среди почетных гостей, а не в Президиуме. Сразу высказался в том духе, что симпозиум у нас научный, а не политический. Вот пусть ученые и рулят. О Брежневе уже ползут слухи, что позёр и популист, так что никого не удивил. В зале же сидят министерские товарищи и работники из отдела оборонной промышленности ЦК КПСС. Руководит рабочей делегацией заведующий отделом Иван Дмитриевич Сербин. Он привез в основном людей из сектора радиопромышленности. Что хоть как-то разбирается в отрасли. Хочу поручить именно ВПК взять под крыло компьютеризацию.

Рядом со мной пыхтит с брошюркой в руках Кириленко, он отвечает в Президиуме ЦК за промышленность в целом, но пока не понимает зачем сюда приехал. Многие термины ему незнаком и откровенно пугают. Человек хороший, но как специалист ноль. Вот такой у нас в стране руководство. Но начальникам выступать завтра. Сегодня день науки! Потому большую часть зала занимают молодые ученые и инженеры. Собрали всех сюда быстро и отчасти неожиданно. Потому они пребывают в некотором неведении. Ничего, после общего заседания, все разобьются на секции и лектории. Там и оттянутся по полной! Мне важно перезнакомить всех друг с другом. В том мире здорово мешали бюрократические препоны и излишняя секретность. Сейчас предпочтительней объединить всех под флагом «Весёлого Роджера».

Ха-ха.

В Президиуме собраны лучшие умы планеты. Виктор Михайлович Глушков в настоящий момент руководит Институтом кибернетики АН УССР. Там же он заведующим отделом теории цифровых автоматов. Под его руководством в следующем 1966 году будет разработана первая в СССР персональная ЭВМ «МИР-1». Так что выступает сегодня на правах хозяина и сидит на сцене. Это такая милая советская привычка по любому поводу собирать Конси… то есть Президиум. Первым, как положено в таких кругах, выступил президент Академии наук СССР Келдыш. Он сам математик, директор Института прикладной математики АН СССР, один из идеологов советской космической программы и талантливый организатор. Речь была короткой и насыщенной. Часть ее я, к своему стыду, ни фига не понял. Сидящие рядом «официальные лица», то есть высший состав славянских республик, руководитель Госплана и представители министерств лишь хлопают глазами. Математики они такие!

Ну а после него на сцену приглашают меня, представляя почетным гостем. Под аплодисменты научной публики веселым козликом запрыгиваю на трибуну. Пусть видят, что Первый бодр и готов на великие свершения. С улыбкой окидываю взглядом зал. На меня взирают с нескрываемым любопытством. Молодые и не очень умы уже знают, что зачинателем научно-практического симпозиума являлся именно я. Пока за мной остается слава реформатора и человека, просто так словами не бросающегося. Легкого на подъем и с интересными, отнюдь не консервативными взглядами. После осеннего переворота не последовало ожидаемых репрессий, в образа не вернули лик Сталина, либеральная тусовка смогла выдохнуть. Но что ждать от меня дальше? Ведь пока наверху те же лица. Хотя уже нет. Микоян, Шелепин, Шелест покинули политический Олимп, потому у народа не потерялась надежда на дальнейшие перемены.

— Товарищи, мои молодые друзья! Можно буду вас называть так? Ведь это вам, молодым, строить наше светлое будущее! Всего двадцать лет назад отгремели последние сражения Великой Отечественной войны, города и села стояли в руинах, и казалось, что жизнь в Советском Союзе надолго замерла от опустошения. Но что мы видим сейчас? Возрожденные, как Феникс из пепла города, распаханные нивы, гигантские стройки от Днепра до Сибири! Мы покорили ядерную энергию, направили её в мирное русло, запустили человека в космос. И на этом, дорогие друзья, мы не остановимся. Не пройдет так много времени, как атомные электростанции опутают мощной энергосетью всю страну, даря народному хозяйству огромное количество электроэнергии. Вокруг Земли на ее орбите появится цепь советских станций, где круглогодично будут работать наши космонавты. Вы не ослышались — они будут там работать. Изучать сверху нашу планету, предсказывать ураганы и снегопады, проводить биологические опыты, выращивать неведомые науке кристаллы, создавать искусственные материалы. Со временем мы построим на орбите огромные корабельные доки и отправим советских людей дальше. А на Земле свяжем все города и села единой электронной цепью. От одной ЭВМ к другой. И все это даст нам самая передовая в мире советская наука!

Я сделал «Сталинскую паузу», протянув руку к стакану. Зал же взорвался искренними аплодисментами. Ведь это была речь не заурядного партфункционера, не совработника из номенклатуры, а настоящего лидера самой передовой страны планеты. Не зря я ее столько раз правил, доведя помощников до каления. Да и верили сидящие здесь люди в то, о чем я говорил. И будут ждать исполнения. Потому что за последние 20 лет страна и в самом деле совершила гигантский рывок. И это после страшной опустошительной войны. Как говорили в том будущем: Сталин получил страну сохой, а оставил с атомной бомбой и ракетами. Все эти достижения стали возможны благодаря его курсу и его людям. Вследствие созданной советской властью науке, образованию и построенной практически с нуля тяжелой промышленности. Не было бы угля, стали, дорог и транспорта, чтобы мы тогда смогли?

— Вы, именно вы наше будущее. Передовой отряд советского общества в эпоху Научно-Технической Революции, что проходит вслед индустриальной, меняя мир. Я не оговорился. Мы с вами, дорогие друзья, в ближайшие десятилетия начнем создавать совсем иное сообщество и экономику, основанные на науке. Иначе как нам построить то будущее, к которому мы стремимся? Вот наша ближайшая задача, — в зале уже все замерли как ученые, так и руководители. Больно уж непривычные слова они сейчас слышат. И вряд ли те произносятся просто так. — Построение высокоразвитого постиндустриального общества, следующей ступени человеческой цивилизации. Где условия существования будут определяться не прихотями горстки людей или функционеров, а строгими предначертаниями науки. И первой базовой у нас является математика. Царица теорий и доказательств. Вдобавок особенно важной наукой для нас становится Кибернетика и создание с ее помощью современных компьютерных систем. Вот фронт, на котором в ближайшие годы произойдут колоссальные прорывы, и которые изменят наше будущее навсегда. Новое общество, новый человек, новый мир!

Снова стакан и аплодисменты. В этот раз хлопают намного искренней. Так лихо с ними с трибуны еще никто не говорил. Боковым зрением замечаю застывшего от удивления Глушкова, Келдыш опустил глаза и улыбается. Мы с ним уже встречались в рамках реформы космической программы и нашли полнейшее взаимопонимание. Да и знакомы давно по ракетным делам. Но и поспорили изрядно, хотя все равно расстались довольные друг другом. Я пообещал президенту Академии наук неуклонный рост расходов на научные разработки, но призвал его подумать о методах внедрения в жизнь. Придумано много, но где все?

— Поэтому, друзья, призываю вас не бояться преград, обязательно заскакивая мыслью в послезавтра. Потому что никто кроме нас Мир Полудня не построит!

Под аплодисменты спускаюсь вниз и замечаю, как совершенно иначе они на меня глазеют молодые люди. Много ли этим ребятам надо? Дать опору мечте. Покамест споры между лириками и физиками еще не прекратились, надо использовать их для разгона идей. Политика ведь частенько мелькает в курилках. Вот пусть сейчас и говорят о том, что сам Брежнев читает Стругацких. Честно, я сам их не перевариваю, но несколько светлых моментов из их творчества буду обязательно использовать. Благостная интеллигентская картинка псевдофилософов отлично подойдет для моего замысла.

Бедолаги со временем осознали, но не смогли выпустить на страницы своих книг страшную догадку о том, что писали это все зря. Хотя нет, полезло из них позже и немало. То ли не выдержали испытания жестокой реальности, то ли потеряли веру в человека. Нет, мятущиеся писатели мне не нужны. Если не исправятся, то перестанут быть популярными. Ну об этом я еще переговорю с ними на намечающейся конференции научно-фантастической литературы. Пусть меня партийцы будут не раз упрекать в популизме, но я хочу быть для молодежи не престарелым «динозавром прошлого», а передовым лидером. Это одна из причин, почему не пойдет реабилитация Сталина. Рано еще. Часть его рабочих методов вернем, но остальное пусть останется похороненным в той эпохе. Не вливается молодое вино в старые меха.

После зажигательной речи не стал докучать ученым и отправился на берег Днепра пить кофе, а остальные разбрелись по залам и аудиториям. Началась конкретная работа. Знакомство, доклады, обсуждения, диспуты и подведение первоначальных итогов. Первый день чисто научный, завтра в бой вступят суровые организации. Будем обсуждать проблемы создания ЭВМ и микроэлектроники.

Предвижу много скандалов.

Удобно на свежем воздухе встречаться с «деловыми» партнерами. Из офиса Генерального прокурора. Умеют тут работать, когда захотят. Представленный мне список лиц откровенно впечатлял. И это еще не задействованы местные структуры. Нет, правильно сделал, что пока их не привлекал. Это же сколько народу они наверх уже пропихнули! Пройдет лет 25, именно эти кадры устроят ползучую самостийную контрреволюцию. Вспомним хотя бы бывшего бандеровца Кравчука. Да-да, в «сотне отважных юношей» при отделе особого назначения начинал свою «трудовую деятельность» в качестве разведчика будущий президент Украины Леонид Кравчук. Спрашивается, каким образом этот упырь попал наверх?

Вспомним с вами перестройку. Кто задавал тон? Национальные элитки вместе с национальной интеллигенцией. Как будто ждали момента, когда можно страну на части рвать. Сколько в них было лжи и гонора! России для разгона настроений хватило продажной московской публики. Сама партноменклатура была слишком тупа, чтобы идеологически провернуть подобное. Ей ожидаемо помогла недалекая местечковость местной культурной элитки.

Скажете: а что же Москва? Там перестроечное брожение было не меньше. Туда ведь собирались лучшие из лучших. Конкуренция жесткая, потому качество отбросов наисовершеннейшее. И под заботливым присмотром КГБ те выжили и затем знатно нагадили. Это они на всю страну кричали: так жить нельзя! Россия, которую мы потеряли! И ведь ни одна падла не встала за Имперскость, за величие и державность, что их выкормила. Это ведь не просто слова. Это экономика, безопасность и будущее. Но большинству крикунов было плевать. Самые умные, как Коротич, уже имели запасные аэродромы на Западе. Тупые остались с пустыми тарелками и битыми стаканами. Но их розовые мечты никуда не делись и процветали до бегства через перевалы Ларса.

Мне же предстоит пройти через узкий штормящий пролив между Сциллой и Харибдой. Не устроить чистки а ля 37, и в тоже время хотя бы убрать из важнейших протоков кучи накопившихся говен. На Украине, как ни странно, с этим проще. Восточная ее промышленная часть будет целиком за меня. Они еще помнят те годы, когда молодых девчонок, врачей и учителей из Донбасса зверски убивали на Западе той же республики. Просто за то, что они русские и приехали помогать советской кацапской власти. В мрачной ночи только начинающих жизнь девушек зверски пытали и резали на куски. А все местное сообщество до сих пор этим упырям люто аплодирует. Сволочи!

Видимо, это были не только мои эмоции. Повидал Ильич после войны последствия зверств ОУП, или даже самолично сталкивался. Он же все-таки политработник.

— Леонид Ильич, вам плохо?

Прокурорский работник не успел произнести слова, как Федор, мой личник уже подбежал со стаканом воды. После хорошего глотка выдавливаю:

— Сссука, давить сволочей надо!

— Кого конкретно, товарищ Первый секретарь?

Следователь по особо важным смотрит совершенно искренне. Он ознакомился с материалом и горит не менее меня желанием навести в украинских областях законность. Прихожу в себя и еще раз осматриваю список. Директора, начальники, ответственные совработники. Перевожу взгляд на важняка.

— Сами как считаете?

Работник прокуратуры от прямого, как лезвие вопроса уходить не стал:

— Думаю, что сначала тех, за кем потянется цепочка.

Отодвигаю документы:

— Хорошо, поступайте, как считаете нужным. Не мне вас учить.

Важняк кивает, затем задает важный для него вопрос:

— Если будет сопротивление…

Смотрю прямо ему в глаза:

— Берите покрывающих на заметку и не обращайте внимание на давление. Будут настаивать, ссылайтесь на меня. Больше вас ничего волновать не должно. Идите, работайте!

Важняк встает, одергивает пиджак и отвечает по-военному:

— Так точно!

Сам момент инцидента я прозевал. После кафе я решился пройтись по ближайшим кварталам украинской столицы. Мы поднимались по одной из узких улочек, когда позади раздался шум и грохот. Не успел я обернуться, как вокруг меня мигом сгруппировались телохранители и потащили куда-то, прикрывая со всех сторон раздвинутыми «щитами» и щетинившись оружием. Наверное, со стороны это смотрелось невиданно. Перед тем как подали автомобиль, успел заметить, что метрах в пятидесяти ниже два дюжих личника кого-то придавили к земле. Рядом стояли растерянные милиционеры. Один так и застыл со свистком во рту.

— Леонид Ильич, голову!

Согласно протоколу, я в такие моменты не должен отсвечивать и повиноваться командам. Как только упал на заднее кресло, рядом плюхнулся охранник, и машина рванула вперед, вскоре резко повернув налево. За ней следом двинулась вторая, из окна которой наружу торчали стволы пистолет-пулеметов. Картина маслом!

Через минуту, отдышавшись, я повернулся к сидевшему рядом Медведеву, что-то бубнящего в рацию. Он командует парадом. Рябенко координирует все органы Киева и находится в другом месте.

— Что случилось?

— На вас чуть не произошло покушение. Его заметили, когда начал быстро приближаться по улице. Затем увидели, что он держит руку за пазухой, и решили действовать.

Обдумываю новость, киваю.

— Правильно и сделали. И что там было?

Медведев прислушивается к ведущимся радиопереговорам:

— Немецкий пистолет. С патронами

Перевожу дыхание. А ведь смерть ходила рядом, пока я благоденствовал. По спине пробежал ручеек пота.

— Куда сейчас?

Руководитель моей охраны поворачивается и строго вещает:

— По протоколу мы должны увезти вас в охраняемое помещение.

— Думаю. Как не вовремя!

— Хорошо. Но… после обеда все равно буду на симпозиуме. Усильте там охрану! Никому не сообщать о задержании!

— Товарищ…

— И не спорить! Вы же его задержали! Значит, рубежи охраны работают грамотно, — Медведеву нечего возразить. — Тогда давай работай, и мне надо принять душ и сменить рубашку. Интересно, кто это был?

— Пока передыхаете, узнаем, Леонид Ильич.

Рябенко был категорически против, но я настоял на своем и после обеда вернулся в здание, где проводили симпозиум. Имя нападавшего уже установили, как и его место рождения. Ничего нового: очередной западенец и обученный советской властью интеллигент. По нему уже работают люди из Генпрокуратуры и ГСО. У бывшей «девятки» благодаря мне есть собственная оперативная служба. Из Москвы вызвали людей Грибанова. Так пущай работают, зачем мне им мешать?

На симпозиуме публика уже растеклась по аудиториям. Я даже поначалу растерялся, куда идти, но меня тут же перехватил Келдыш, уведя дальше. Он был так занят происходящим, рассказывая мне новости, что не удивился обилию охраны. Николая Байбакова, руководителя Госплана, было откровенно жалко. Он оказался зажат между двумя гениями и пытался хоть как-то разобраться с их опередившими время идеями. Глушков уже выглядел несколько уставшим, но стоящий рядом с ним Анатолий Иванович Китов, пионер отечественной кибернетики и информатики продолжал в чем-то горячо убежать госплановщика. В той версии истории убедить того не удалось, но сейчас решать мне.

Китов, неизвестный массам выдающийся ученый, намного опередивший время. Еще в мае 1954 года Анатолий Иванович возглавил созданный им головной вычислительный центр Министерства обороны ВЦ № 1, позднее ставший ЦНИИ-27 МО СССР. Именно он убедил Хрущева издать Постановление ЦК КПСС и СМ СССР «Об ускорении и расширении производства вычислительных машин и их внедрении в народное хозяйство». Но его главная идея, о перестройке управления национальной экономикой СССР на основе создания Единой государственной сети вычислительных центров (ЕГСВЦ), руководством страны воспринята не была. Он наткнулся на откровенное непонимание как со стороны военного руководства, так и политического. Потому что он покушался на самое святое.

Как это машина будет управлять полем боя или производством? Как без руководящей роли партии можно строить планы на будущее. Вы понимаете, как тут глубоко собака порылась! Сложившаяся к шестидесятым годам надстройка общества оказалась неспособной к научно требуемым переменам и прогрессу. Я с таким утверждением полностью согласен. И вместо замшелого госаппарата мне за две пятилетки из вот этих ребят необходимо создать современную управленческую структуру. Привить им настоящее Имперское мышление. Я убежден, что местечковость всегда ведет к примитивизму и упадку. В истории не счесть такому примеров. Самые выдающиеся цивилизации были созданы при объединении, а не наоборот. Ахемениды, эллинистические диадохи, Пакс Романа, государства Хань, Тан, арабский халифат в своем расцвете. Они знаковые вехи в развитии цивилизации.

По факту, что мы имеем на сегодняшний день? Удивительно, но идея автоматизированного управления, идеально вписывающаяся в концепцию плановой экономики, не нашла поддержки у советских управленцев и экономистов. Последних Глушков характеризовал хлесткими словами: «те, что вообще ничего не считали». Эти люди инстинктивно понимали, что с внедрением объективных показателей и систем строгого учета власть «карать и миловать» из их рук утечет. Представьте Глушкову так и говорили, не стесняясь: «Методы оптимизации и автоматизированные системы управления не нужны, поскольку у партии есть свои методы управления: для этого она советуется с народом, например, созывает совещание стахановцев или колхозников-ударников». Вот и весь дух советской власти в одном флаконе.

Проект Китова, кстати, был куда более реалистичен, чем ОГАС Глушкова. К тому же он же в целях снижения стоимости предложил создать систему двойного назначения: в мирное время — преимущественно управление народным хозяйством, в случае войны — быстрое переключение вычислительных мощностей на нужды военных. Сейчас Анатолий Иванович — директор Главного вычислительного центра Министерства радиопромышленности СССР, но мечту о советском интернете не оставляет. И я его обязательно заберу оттуда под свою крышу. Будем создавать Всесоюзное объединение Информатики при Госплане СССР. При Совмине соберутся под одной крышей производители ЭВМ. Мазуров будет курировать все направления от Президиума. Кириленко ему помогать. Эти два тяжеловеса смогут пробить все стены. И поможет им товарищ Суслов. Хорошо я придумал? Консерваторы будут рыть себе могилу.

В соседней аудитории в это время шел диспут с участием Сергея Алексеевича Лебедева, одного из основоположников развития вычислительной техники в Советском Союзе. В конце 1948 года Лебедев начал работу над первой отечественной машиной. Через год с нуля, без каких-либо заимствований была разработана архитектура, а также принципиальные схемы отдельных блоков. В 1950 году ЭВМ была в рекордные сроки смонтирована силами всего лишь 12 научных сотрудников и 15 техников. Свое детище Лебедев назвал «Малая электронная счетная машина», или МЭСМ. Вслед за малой электронно-счетной машиной последовала и большая — БЭСМ-1. Разработка была завершена осенью 1952 года, после чего Лебедев стал действительным членом Академии наук СССР.

1958 год стал еще одной важной, хоть и малоизвестной вехой в развитии вычислительной техники. Под руководством В. С. Бурцева, ученика Лебедева, комплекс, состоявший из нескольких машин М-40 и М-50 в том числе расположенных на мобильной платформе, был объединен между собой в беспроводную сеть, работавшую на расстояниях до 200 км. При этом официально считается, что первая в мире компьютерная сеть заработала только в 1965 году, когда были соединены компьютеры TX-2 Массачусетского технологического института и Q-32 корпорации SDC в Санта-Монике. Таким образом, вопреки американскому мифу, компьютерная сеть была впервые разработана и воплощена в СССР, на целых 7 лет раньше.

Мы еще не отстающая держава. Но с вопросами строительства единого стандарта ЭВМ мы еще вернемся. А то у нас лепят машины, кто во что горазд. Одна из причин, почему в 1966 году руководство отрасли взяло за основу будущего IBM-360. До этого каждый комплекс разрабатывался полностью, уникально и строго несовместимо с предшественниками, со всей периферией, что, конечно, давало вдосталь наработаться и проявить умище, но объём работ и сроки в итоге возрастали, а эффективность падала. А тут — вот тебе перфоленточная станция, вот тебе принтерная стойка, дисплейная стойка, вот тебе ленточный магнитный накопитель, интерфейсы документированы. Был дан ассортимент стоек, корзин, типоразмеров плат, видов разъёмов. Доступны различные стандартные модули — вот тебе плата регистра, тактового генератора, секция сумматора, комплект большого, малого интерфейсов.

Пока моя задача стоит в том, чтобы перезнакомить наших лидеров отрасли и науки между собой и выстроить план более плотного взаимодействия. Нам срочно нужная стандартизация и упрощение. Слишком шустрые умы найдем чем занять. Будем решать рабочие вопросы по мере их появления и плотно займемся микроэлектроникой. Я вижу три перспективных кластера, где стоит строить или реконструировать предприятия: промышленные центры Белоруссии, как сборочного цеха страны; Подмосковные «Города будущего» и Новосибирск, как потенциальную научную столицу СССР.

Тем более что наработок у нас хватает и решения копировать американскую архитектуру в этом времени точно не будет. Полноценной машиной второго поколения на полупроводниковой основе стала БЭСМ-6 Лебедева. Многие принципы ее архитектуры и структурной организации стали настоящей революцией в вычислительной технике того периода и, по сути, были уже шагом в третье поколение ЭВМ. БЭСМ-6 оказалась настолько удачной, что серийно выпускалась в течение 20 лет и эффективно работала в различных государственных структурах и институтах.

К слову, созданный в Швейцарии Международный центр ядерных исследований пользовался для расчетов машинами БЭСМ. И еще один показательный факт, бьющий по мифу об отсталости нашей вычислительной техники. Во время советско-американского космического полета «Союз-Аполлон» советская сторона, пользующаяся БЭСМ-6, получала обработанные результаты телеметрической информации за минуту — на полчаса раньше, чем американская сторона.

И ведь в прошлом году окончил московскую ФМШ № 444 с математическим уклоном талантище Пентковский. Один из разработчиков советских суперкомпьютеров Эльбрус и высокоуровневого языка программирования Эль-76. В девяностые уехал в Америку, где руководил разработкой нескольких поколений процессоров Intel. Кроме него каждый год наши математические школы выпускают десятки тысяч будущих великих программистов. И у меня зреет скандальная затея привлечь к сотрудничеству иностранцев. Тех, кому идея дороже идеологии.

Например, Конрада Цузе, создателя первого компьютера, основавшего в Германии свою компьютерную фирму. Но после войны рынок Европы активно заполнили американские электронно-вычислительные машины, которые постепенно вытеснили компьютеры Цузе. Как раз в 1962 году его фирма была продана компании «Brown Boveri and Co», а в последствии вошла в состав корпорации «Siemens». Цузе бредил созданием персонального компьютера, так что у геноссе Вольфа вскорости будет еще одна забота. Вроде как с ракетчиком Герттрупом дело уже сдвинулось. С ним встретились, и он не сказал: «Нет». Кстати, его идеи пригодятся в проекте «Цифровой рубль».

Информация к размышлению:

Заместитель министра радиопромышленности СССР Николай Горшков, 1980 год:

Ребята, хватит заниматься ерундой. Персонального компьютера не может быть. Могут быть персональный автомобиль, персональная пенсия, персональная дача. Вы вообще знаете, что такое ЭВМ? ЭВМ — это 100 квадратных метров площади, 25 человек обслуживающего персонала и 30 литров спирта ежемесячно!".

По словам Кейта Диффендорфа, редактора бюллетеня Microprocessor Report — «компания Intel переняла огромный опыт и совершенные технологии, разработанные в Советском Союзе, в том числе основополагающие принципы современных архитектур, такие как SMP (симметричная мультипроцессорная обработка), суперскалярная и EPIC (Explicitly Parallel Instruction Code — код с явным параллелизмом инструкций) архитектуры. На основе этих принципов в Союзе уже выпускались компьютеры, в то время как в США эти технологии только 'витали в умах ученых (!!!)»

В конце 1966 г. на заседании ГКНТ и Академии наук СССР при поддержке министра МРП СССР В. Д. Калмыкова, Президента АН СССР М. В. Келдыша принимается историческое решение о копировании серии IBM-360. Против этого решения решительно выступили А. А. Дородницын, С. А. Лебедев и М. К. Сулим. Однако они остались в меньшинстве. Итак, решение о разработке семейства ЕС ЭВМ состоялось. Под эту грандиозную программу были переориентированы многие НИИ и заводы, многим специалистам пришлось переучиваться и переквалифицироваться, в студенческие программы вузов стали в основном включать вопросы структуры, архитектуры и ПО ЕС ЭВМ. Была создана новая технологическая база для производства интегральных схем (ИС), полупроводниковой электроники и других средств ВТ. Как и предсказывалось, другие направления развития отечественной вычислительной техники постепенно стали сокращаться из-за недостатка средств, заказчиков, молодых кадров и других объективных и субъективных причин.