Гарнизон Бездна

Глава 9: Внезапный «Сюрприз»

— Антей, разве эта громадина вообще была, когда мы приземлялись сюда?

— Её… Абсолютно точно. Не было! Иначе, я бы это использовал, как ориентир.

— Что это, чёрт подери, такое?

Мы смотрели в узкие окна с капитанского мостика прямо на огромную, странную, тёмно-серую, местами чёрную конструкцию. Возвышалась она прямо из песка, и я не капитан круизера «Внезапный», если проморгал такое при посадке. Ели бы кто-то придавил с неба Эйфелеву башню, скомкал её в бесформенный металлический конструкт, то получилось бы то, что мы сейчас видели в окно.

И вероятно наши сомнения бы продолжали нас терзать, мы бы стояли и гадали было оно тут или нет, покуда из уродливого стального голема не начали идти какие-то тёмные струи дыма. Однако, эти струи вели себя непривычным образом, диковинно, завихрялись, завивались, будто ими кто-то управлял. Через минуту стало понятно, что это был вовсе не дым… Ибо дым неосязаем и постепенно растворяется в воздухе. Эта же субстанция начала приземляться на наш корабль с характерными звуками лязгающего металла. В конце концов мы наконец поняли, что это такое, когда на стекле появилась стальная мушка, размером с пулю. За ней приземлилась ещё одна, затем ещё.

Мы вгляделись, каждая из этих мушек чем-то напоминала реальное насекомое, с той лишь разницей, что эти были из металла. Вдобавок к этому, они все оказались жутко непропорциональны, будто природа их слепила из того, что было. У первой пять лапок, одна длиннее другой, у второй и вовсе девять, все короткие, что едва разглядишь. Корпус мушек тоже не отличался симметрией, некоторые из них были как кривые полусферы, иные — словно скомканные листы бумаги, воплощённые в металле. Их становилось всё больше, и мы слышали очень тихое, но вполне различимое топтание мелких лапок по металлическому судну.

— Антей, умоляю, скажи, что ты в курсе, что это за хрень? — взмолилась Герда.

Я стоял, как вкопанный. Я не то, что не в курсе, я вообще впервые в жизни такое вижу! Даже в учебниках не встречал. Даже баек про таких тварей никто не рассказывал!

— Стальные насекомые? — протянул Овцебык. — Надеюсь, в корабле нет щелей, через которые они могут к нам пробраться? Не очень хочется, чтобы такая залетела в нос или в ухо…

— Чёрт! — воскликнул я. — Вентиляция!

Я ринулся перекрывать все вентиляционные отверстия, которые имелись на корабле. Да, прямоточной вентиляции тут не было, всё фильтровалось. Но так как я не знал всех конструктивных особенностей, перестраховаться не мешало бы.

Мушки тем временем облепили почти все окна и ходили шелестели своими крохотными лапками. За ними едва виднелся конструкт, который пришёл в движение.

— Он двигается?!

— Что?

— Но это многое объясняет…

Однако движение по часовой стрелке вокруг своей оси быстро прекратилось, и он снова застыл на месте.

— Антей! — воскликнула Герда. — Где стенограмма полётов?! Нам срочно нужно понять, что за дерьмо здесь творится!

Гениально… Герда очень вовремя и очень точно подметила то, что мне в голову до сего момента ни разу не приходило. Стенограмма полётов. На таких круизерах всегда пишется стенограмма всех полётов с фиксацией важнейших событий. Как правило их надиктовывает тезисно капитан, но это может делать и старший помощник. Я подошёл к ней, взял за плечи и поцеловал её страстно в лоб.

— Ты гений!

Она застыла в оцепенении, мои действия вызвали кратковременный ступор.

Спустя пятнадцать минут, мы извлекли данные из древнего бортового стенографа и вывели их на ручной мастердек. Картина начала потихоньку складываться.

— Я не просто так говорил о том, что это путь в один конец. Подняв данные отчётов, я обнаружил, что мы являемся далеко не первой группой, прибывшей на Доминус-552.

— Планета называется Доминус?

— Планетоид. Все группы, которые сюда отправлялись — погибали. Некоторых признавали пропавшими без вести. Зато они успевали сделать кое-то важное: разместить сканеры и запустить какие-то беспилотники.

— Это развед-дроны, мне сказали, что они нужны для восстановления карты местности.

— Вот смотрите!

Я ткнул пальце в мастердек в том месте, где были данные по рельефу, ландшафту и полётным данным.

— Рельеф планетоида существенно меняется. Причём не за тысячелетия, даже не за столетия. Всё меняется чаще, чем раз в год.

Стенограмма полёта номер 487

Прибытие на Доминус-552 состоялось успешно. Приземление на единственный островок безопасности, который имеется в секторе, прошло успешно. Карта окружающего ландшафта полностью изменилась. Если ранее на северо-востоке и на западе были высокие горы, то теперь там бескрайние равнины. И наоборот, где были когда-то равнины, выросли высоченные скалы. Форма меняется из года в год. Сейчас они напоминают вытянутые конусообразные шпили, как акульи зубы. Ранее в прошлом году горы напоминали скорее продолговатые хребты, которые тянулись на многие километры. Несмотря на программу терраформирования, проводимую здесь пятьдесят лет назад, изменить атмосферу не удалось. Доминус-552 как будто не хочет, чтобы его меняли…

— Он верно уже сходил с ума, когда писал очередную стенограмму. — добавила Герда.

— Смотри дальше.

Группа 487 успешно запустила несколько зондов, а также смогла преодолеть большое расстояние до предполагаемого второго островка безопасности в секторе. К сожалению, планета не предназначена, ни для колонизации, ни для добычи ресурсов. Я это понял уже после полёта номер 15.

— Группы сюда присылают на верную смерть… Просто, чтобы обновить карту. — тихо произнёс Овцебык.

— Да, не тот контракт мы выбрали, товарищи. Надо было соглашаться на тюрьму на Плутоне.

— Тебе тоже её предлагали? — спросил меня Овцебык, широко улыбаясь.

Результаты вылазки номер 487

На радаре отображается тридцать четыре члена группы. Они не двигаются. В рамках текущих условий это можно расценивать, как смерть. Тридцать пятый участник экспедиции на радаре не наблюдается. Заношу в протокол, как пропавшего без вести. Может быть, он смог найти зону, где удастся выжить какое-то время? Даже если так спасательные операции по контракту не предусмотрены. Направляюсь в систему Ксерион для набора новой группы.

— Теперь начинаю понимать, почему он был дёрганый, местами нервный и совершенно не переживал насчёт того, что все контрактники могут друг друга поубивать. — пробубнил я себе под нос. — Вероятно, он медленно сходил с ума от безысходности. Старое корыто не продать, новое не купить, контракты с низкой маржинальностью, единственная стабильная работа.

Из-за плотности атмосферы, атмосферного давления и растущего с каждым годом парникового эффекта, орбитальные спутники не подходят для наблюдения рельефа. Они ничего не видят из-за постоянного смога вокруг планетоида. Спускаемые модули с орбитальных станций очень быстро выходят из строя. К сожалению, причина поломки до сих пор остаётся для нас загадкой. Судя по данным спектрального анализа, на планетоиде возникают мощные электромагнитные импульсы, способные выключать технику. Природа этих импульсов нам пока не ясна.

— Кажется я вижу природу этих импульсов напротив нашего корабля. — буркнул я себе под нос.

— Может быть эти мушки стали причиной поломки? Судя по всему, они атакуют любые объекты, отличающиеся по сигнатуре от них.

— Без понятия…

— Зачем МОЗК нужно обновлять карту ландшафта? Здесь какие-то ресурсы? Или может быть наши конкуренты, которых можно выбить? — спросил Овцебык.

— Сложно сказать…

— Ребята, смотрите, — перебила нас Герда. — я нашла ещё одну важную запись. Отмотала чуть-чуть назад.

Полёт номер 14

Поступили данные о том, что база, построенная на Доминусе-552, исчезла с радаров, а сотрудники перестали выходить на связь. Несмотря на активное терраформирование, убрать плотный, тёмный смог, окружающий Доминус — не получается. А между тем, из-за этого смога здесь каждый год повышается температура на 0,2 градуса. Мощный парниковый эффект может привести к тому, что через 100 лет планетоид будет неколонизируем. И на нём будет невозможно добывать ресурсы. Меж тем, как мне сообщили на СГО-Ксерион-1, ресурсов на планетоиде тьма, начиная с платины, заканчивая ценнейшей для нас «красной ртутью» и сто девяносто четвёртой.

— Сто девяносто четвёртая ртуть? — уточнил Овцебык.

— Да. — ответила ему Герда.

На планетоиде встречаются целые озёра красной ртути, но в силу постоянно изменяющегося ландшафта, озёра тоже меняют своё местоположение, а также могут взрываться. Единственная проблема остаётся в том, что в силу целого ряда особенностей планетоида, добыча ресурсов и долгое нахождение на нём остаются невозможными и по сей день. Но в МОЗК сообщили, что уже работают над решением этих проблем. Видимо, тут не просто много ресурсов, а это настоящий священный Грааль для дядек сверху.

— В общем, понятно, здесь мёдом намазано ресурсами, но подобраться к ним никак не удаётся. Вот и бесятся.

— Тут ни слова про эти конструкты и непонятных мушек…

— Разберёмся позже, пока они вроде есть не просят. — уверенно произнёс я. — Нужно проверить все системы и прикидывать, как мы отсюда будем делать ноги. Мне вообще-то ещё предстоит отомстить человеку, из-за которого я тут нахожусь! — я повернулся к Герде и Овцебыку. — Я надеюсь, вы не сильно будете переживать, если ваш контракт накроется медным тазом?

Герда оказалась весьма подкована в вопросах полётов, даже не пришлось объяснять какую-то базу, не зря училась на управление беспилотниками. Хоть поначалу разница кажется колоссальной, но на деле многие нюансы совпадают. Тело капитана мы завернули в тряпки, положили на стальную пластину и морально проводили в последний путь. Вероятно, он был не самым лучшим человеком во вселенной, мягко говоря, но надо оставаться людьми даже в такой ситуации. В дальнейшем мы можем отправить его в открытый космос, если выберемся отсюда, либо же… А других вариантов я пока не придумал. С телом Сергея мы поступили точно так же.

Овцебык довольно быстро вернул себе способность ходить почти не хромая. Хотя рана приличная, на этом космаче всё заживало, как на собаке. Главная задача нашего коренастого рыжего десантника — получить чёткое представление о нашем боезапасе, а также проанализировать возможные вооружённые стычки. Я ему выдал блюпринты со схемами корабля, которые он тщательно изучал, примерно прикидывая, как нам позиционироваться, если случится какое-нибудь непредвиденное дерьмо.

Я же проверял все системы посудины и сказать честно, пребывал в состоянии осторожного оптимизма, так как судя по показателям, у нас всего хватало и жизненно важные системы продолжали функционировать.

Но всё равно ряд проблем оставался открытым. Взлететь и покинуть планетоид мы сможем. Но куда отправимся? Хватит ли топлива до ближайшей системы? Даже если хватит, есть ли в этой системе человеческое присутствие в нужном масштабе? В конце концов мы за абсолютным рубежом и это проблема.

Чисто технически мы могли вернуться в систему Ксерион, но я не знаю, что нас там ждёт, наше присутствие там крайне ограничено, и скорее всего Лемешев никуда не делся с ОСТ-1. Было бы конечно здорово прилететь, протаранить ОСТ и быть уверенным, что вместе с собой унёс жизнь своего заклятого врага. Но мне как-то хотелось ещё и отпраздновать победу, а не встретиться в аду.

Ко всему прочему погибнет огромное количество невинных людей, сотрудников, друзей, пилотов. Возможно, на станции будет Кобра и Ворон… Поэтому Ксерион не подходит. Нас всех попросту повяжут и отправят уже конкретно на Плутон, конкретно на много лет. Это будут уже не жалкие четыре года, а намного, намного больше.

Проблему с Угольком никто не отменял. Вдолгую, у них больше шансов выжить, чем у нас, потому что у них есть еда. И к сожалению, они с нами связаны узами корабля. И если корабль тронется с места, то они полетят вместе с нами. Возможно, они будут недовольны тем, что не управляют ситуацией, но всё равно придётся столкнуться рано или поздно. Как решить эту проблему, я пока не знал.

— Герда, что у тебя по радарам?

— Судя по сигнатуре, всего в паре километров отсюда есть ещё один корабль…

— Но ты не уверена.

— Да, я не уверена, у нас перед носом стоит огромная железная штука, и нервирует меня. Эта железная штука выдаёт крайне похожую сигнатуру лишь с небольшими отклонениями. А так как мы находимся в консервной банке двухсот пятидесятилетней выдержки, я уже ни в чём не уверена. Вдруг тот якобы корабль — это точно такая же груда металла? Ко всему прочему, как мы до него доберёмся? Не будем же мы выходить наружу в скафандрах, когда там столько этих стальных мушек? Я точно не буду.

Мушки продолжали ползать по обшивке, но как будто пока не представляли серьёзной угрозы.

— Да к чему вся эта бравада? Поднимем «Внезапного», да подлетим к нужному месту. Вот так нежданчик будет, если на том корабле тоже кто-то есть!

Она улыбнулась.

— Звучит, как план. Только как пересадку осуществлять?

— Скорее всего, с боем. Но тут наш десантник нам всё объяснит. Наша задача будет не пустить никого из чужих на борт.

— А кто чужой?

— Все, кто не мы.

Она кивнула.

— Послушай, Антей, — обратился ко мне Овцебык. — я не уверен, что мы сможем провернуть всё без потерь…

— Раскрой мысль.

— Конкретно для нас всё очень плохо расположено, все повороты жутко неудобные. Все участки для боевых столкновений — ходьба по тонкому льду. Давай думать, как их выкурить иначе.

— Чёрт возьми, а как мы их выкурим? Да и грех на душу брать не хочется. Нам нужно убить Уголька и его компанию. Остальные не при чём.

— Антей… Боюсь, что в этой ситуации есть мы, есть они… — он сделал паузу. — И есть те, кому просто не повезло.

Повисло долгое молчание. Какое-то время я уже действительно думал смириться с происходящим, но потом мне в голову пришла интересная мысль. Я подошёл к пневмостанку, соединённому с хранилищем закрытой информации. На простенькой незамысловатой панели подбираю нужный ключ из тех, что снял с тела капитана. Подходящий проворачиваю, получаю доступ к функционалу, запрашиваю личные дела текущей полётной группы.

— Антей, а ты хорош! Да вот только долго изучать каждое дело…

— Мне нужно лишь найти Уголька и его шайку. Как ты помнишь, их было пятеро, потом к ним присоединились минимум двое. Одного мы убили. Значит костяк шайки — это шесть человек. Мы их всех знаем. Нас здесь трое. Серёга убит. По предварительным подсчётам должно быть ещё девятнадцать человек. Я не считаю капитана и команду надзора.

— О нет, Антей, там совсем мало людей.

— Это почему ты решил?

— Потому что человек двенадцать погибли при посадке. Я, конечно, не успел подсчитать тела, но многие умерли от удара, потому что не пристегнулись. Некоторые не умерли сразу, но получили серьёзные ранения.

— Как тогда ты сам выкарабкался?

— Тут же решала скорость пробуждения… Я очнулся будто и не засыпал, скажу честно. Закрыл глаза, открыл глаза. А мы уже падаем. Нацепил на себя комбез, моментально нашёл посадочное место с ремнём безопасности и пристегнулся. Другие же выходили из криосна гораздо дольше. В итоге их жёстко тряхануло. А так как я не знал, когда мы упадём, то времени терять на помощь другим не мог. Сам бы сдох.

— Логично… И, как назло, Уголёк оказался из тех, кто выжил во всей этой заварушке…

— Антей, не забывай, мы на корабле с отребьем, тут каждый чем-то когда-то отличился. Ты пытаешься сохранить жизнь людям, которые возможно того не заслуживают.

Я посмотрел на него исподлобья.

— Ты либо крестик сними, либо штаны надень…

— А причём здесь крестик? Я свечки за упокой поставлю… Когда они будут под рукой.

Я начал изучать личные дела. Уголька и его банду удалось найти сразу же. Звали Уголька Тимофей Степанович Кольев. Имена остальных даже запоминать не стал. Пока листал наткнулся ещё на одного интересного кандидата, который нам мог бы хорошенько подсобить. В банде Уголька я его не видел, поэтому есть надежда, что он примкнёт к нам.

— Смотри, Овцебык. — я ему показал личное дело. — Учёный.

— Математик, физик, химик, биолог… Сколько у него степеней?

— Все кандидатские, ни одной докторской.

— Наш пострел везде поспел, да только нигде не преуспел походу, поэтому сидит здесь.

— Уголёк, если его захватил, точно знает, кто он и не отпустит. Ему нужен мозгляк, который может ситуацию обрисовать. У самого ума точно не хватит.

— А если он не у Уголька, то тихо вылезет откуда-нибудь из дальнего уголка.

— Или вовсе помер при падении.

— Не исключено.

Мой план заключался в следующем. Все, кто против Уголька, должны прийти сюда на капитанский мостик. Если этих людей большинство и Уголёк держит их в заложниках, они могут попытаться устроить заварушку этому отребью. Кто выживет, тот и выживет. Увы, тут я не могу никому и никак помочь. Я подошёл к главному комлинку судна, прокашлялся и заговорил.

— Уважаемые пассажиры круизера «Внезапный», с вами говорит НАСТОЯЩИЙ капитан корабля, который был назначен бывшим капитаном Радоном Ивановичем Кобальтом. В моих силах не только аннулировать ваши контракты, но и доставить в ближайшую систему, где вы сможете отправиться по своим делам, куда пожелаете. Если вас захватил в заложники человек по кличке Уголёк, настоящее имя которого Тимофей Степанович Кольев, то я вам предлагаю следующий план действий. Увидев единомышленника, дважды моргните ему, что будет означать, что вас объединяет общий интерес к побегу с этого планетоида. Затем нейтрализуйте верхушку банды Уголька любыми доступными средствами. — я перечислил имена, фамилии и позывные шайки Уголька. — Либо просто бегите оттуда со всех ног к капитанскому мостику. — Я прокашлялся. — Отдельно нам требуется человек по имени Андрей Синицын. Если ты меня слышишь, Андрей, то приходи на капитанский мостик. Команда в тебе нуждается.

Я завершил свою речь, однако через мгновение вспомнил, что забыл о самом главном.

— Ах, да. Вы наверняка слышите сейчас характерный лязгающий звук. — я открыл и закрыл снова вентиляционные трубы корабля. — Это означает, что я перекрыл генераторы кислорода во всех отсеках, кроме капитанского мостика. Если вы ничего не предпримите, вы попросту умрёте от гипоксии. Эта смерть не страшна и не мучительна. Вы просто потеряете сознание. Но если хотите выжить, приходите на капитанский мостик.

Вот теперь можно вырубать корабельный комлинк.

— Мы и правда можем перекрыть им кислород? — справился Овцебык.

— Нет, я блефовал. Но в теории у меня есть план Б.

— Какой же?

— У меня есть гипотеза, что в крайнем случае мы можем избавиться от модуля столовой. — я подошёл к рычагам сброса модулей. — Но я не знаю какой именно надо дёргать…

— А как понять?

— Снова читать блюпринты и разбираться… Это надолго. Поэтому надеюсь, сработает мой изначальный план.

— Антей, что-то не так… — тревожно сказала Герда.

— Что у нас тут? — я подошёл и навис над панелью управления.

— Откуда-то возникают сигналы разгерметизации. Но я не понимаю почему, все модули надёжно состыкованы. И поступают сигналы как-то хаотично. То там, то сям.

Я посмотрел на лампочную панель и действительно здесь было огромное количество горящих приборов оповещения, которые сигнализировали о лёгкой разгерметизации. Это была не пробоина от метеорита или плазматической ракеты. Но небольшая дырочка. Возникшая из ниоткуда. Я пробежался взглядом по другим панелям, однако не нашёл никаких существенных отклонений.

— Чёрт, может быть глюк какой? — с надеждой в голосе спросила Герда.

— Глюки бывают у сложных систем с нейроядром и искусственным интеллектом. А это ведро простое, как пять копеек. Если что-то срабатывает, оно срабатывает не просто так. Чёрт.

Подхожу к окну и тут меня начинает слегка трясти. Я понимаю, что жучки превратились в стекающую жижу и буквально заполонили всё стекло. Жижа красновато-серого цвета, испускающая лёгкий дымок. Это очень плохо…

— О, чёрт! Они плавят обшивку! Вот почему сигналы о разгерметизации!

Я метнулся к Герде и сел за соседнее кресло.

— Что?!

— Они специально облепили корабль… Включить очистку окон.

Иллюминаторы запотели, начался азотный обдув. Жидкометаллические подтёки застыли, а затем их сняло специальными корабельными дворниками. Я посмотрел на металлического голема, стоящего на том же месте и ужаснулся. Тот испускал ещё с десяток струй металлических насекомых, которые направлялись прямо к нам.

— Всё ясно почему здесь надолго не задерживался ни один спускаемый модуль. Это нечто буквально изничтожало его бесконечным роем мушек. Не сомневаюсь, что за пару суток они превратят «Внезапный» в гору расплавленного металла!

— Какой план, Антей?! Что нам делать?! Командуй! — воскликнула Герда.

— Включи дефлекторы! Капитан Кобальт забыл включить дефлекторы! Он не просто так их всегда включал… Чёрт. Теперь становится ясна причина крушения. Этот планетоид нас сожрёт и переварит!

Герда активировала дефлекторы, какое-то время мы видели через иллюминаторы голубовато-фиолетовое свечение, и те жучки, что долетали, не могли приземлиться на обшивку, растекаясь сантиметрах в тридцати от корабля. Но затем все системы Круизера резко отключились. Свет погас, дефлекторы исчезли, а мушки начали снова беспрепятственно приземляться на обшивку.

Мы втроём переглянулись, освещаемые лишь лучами света через иллюминаторы.

— Какого чёрта? — спросила Герда.

— Есть два варианта… Либо мы попали под мощный электромагнитный импульс, отключивший всю электронику… Либо Уголёк нас переиграл и добрался до машинного отделения.

В ту же секунду раздался стук в заблокированную дверь. Я и Овцебык резко схватились за пистолеты.