Гарнизон Бездна

Глава 6: Полезные связи

Я крепко задумался. Тут два варианта, либо он ненавидит Артёмова, либо он его обожает. Если ненавидит, тогда мне не стоит раскрывать тему наших профессиональных отношениях и дружбе. Если же обожает, тогда наоборот. Но одно я знаю точно, нужно сообщить, что я знаком с ним лично, иначе могут быть проблемы.

— Лично с капитаном Артёмовым знаком.

Решил пока не говорить, что он погиб в бою, да меня и не спрашивали. А капитан, видимо, не любил, когда отвечают не на поставленный вопрос или допускают лирические отступления.

— Какие между вами были отношения?

— Профессиональные.

— Вы были друзьями?

— Что вы имеете ввиду, товарищ капитан?

— Я сейчас, что имею, то и введу, Керимов! Я тебя спрашиваю, вы выпивали с ним вместе пиво в баре? Вы общались после боевых вылетов? Вы, мать твою, дружили или нет?

— Выпивали, товарищ капитан, общались, товарищ капитан. Получается, что дружили, товарищ капитан!

Я это всё выпалил уже не думая. Будь, что будет. Я уже один раз был на волосок от смерти, теперь видимо, мне предстоит каждый день ощущать дыхание костлявой в затылок. Капитан резко поднялся со стула. Мне удалось наконец разглядеть его вычурный китель. Тёмно-синий с тонкими красными стрелками на рукавах. Отлично сидит, прямо по фигуре.

По выражению лица капитана было сложно понять, какие у него намерения. Он собирается меня избить или наградить? Стоит и смотрит прямо в глаза. Будто пытается отыскать там священный Грааль. Товарищ капитан, если бы у меня был священный Грааль, который сможет наконец нарушить эту неловкую паузу, я бы его с радостью отдал!

— Значит друзья… — наконец произнёс он и вышел из-за стола. — А знал ли ты, Керимов Антей Роальдович, что у нас с капитаном Артёмовым были весьма и весьма противоречивые отношения?

Я замер в ожидании. Чёрт… Да что же он тянет? Ну скажи уже, что мне кирдык! Или наоборот, что нет. Или что ты там хочешь сказать, долбаный ты интриган?

— А главное противоречие всегда заключалось в том, что мы всегда спорили… Русский бильярд или американский! Ха!

Он заржал во весь голос, я выдохнул с облегчением, дальше капитана просто понесло.

— Я говорю ему, Игорь, ну какой ещё к чёрту американский бильярд? Это просто детский сад, ну! Давай в русский гонять, как настоящие мужики. Нет, упирается, говорит, мол, в американский бильярд я отдыхаю, а в русский думаю, напрягаюсь. А мне, говорит мол, напрягов и на работе хватает, ха! Прикинь, говорит, мол, напрягался по работе… Это он ещё круизером моим не управлял, вот тут-то бы напрягся так, что аж вена на лбу бы пульсировала! Ха-ха! И не одна.

Он подошёл к столику с алкоголем и заполнил два рокса до верху вискарём, даже не добавив льда. Хотя, оглядевшись, я понял, что льда здесь нет. Возможно, лёд отсутствует на корабле, как явление. Всё-таки мы на очень… Очень старом судне. Затем этот рокс оказался в моей руке.

— Если не выпьешь залпом до дна, будешь полировать столовую тряпками завтра на дежурстве! А все, кто будет проходить мимо, станут пинать тебя ногами, как мячик. Понял?

— Есть выпить залпом.

Осушил. Он секунд пять посмотрел на меня и тоже осушил стакан полностью, а после вернулся обратно за стол и присел в своё огромное кресло.

— Рассказывай…

— Что именно рассказывать?

— Как там поживает Артёмов? Где его черти носят? Сто лет уже не видел чертягу! Мы с ним одно лётное заканчивали. Потом пересекались пару раз, а меня потом унесло за абсолютный рубеж, он же мотался по системам. Слышал, что он на Тайрисе, думал как-то встретиться, всё-таки две системы рядом… Да не свезло. Как у него дела? У тебя в деле написано, что ты дезертир с Тайриса, эскадрон Пульсар. Всё верно?

— Так точно.

— Ну и?

— Артёмов погиб, товарищ капитан…

Тот моментально помрачнел, отвернулся в сторону. Затем посмотрел в окошко, где простирался бескрайний космос.

— Значит всё-таки Пегас смертен… А я так надеялся, что услышу о его сто первом полёте…

Мы какое-то время молчали, напряжение висело в воздухе, хоть ножом режь.

— Что ж, никто не вечен. Расскажи хоть, что стряслось? Как это произошло?

— ОДП Микрон Сциллис, тврщ капитан! Один залп, мы не знали на что шли, разведка доложила одно, в итоге столкнулись с противником, к которому были не готовы.

— Ты не похож на дезертира…

— В душе им и не являюсь, тврщ капитан, но по факту осуждён за дезертирство.

— Сколько вас осталось?

Он как будто всё понимал. Как будто даже не требовалось ему подробно рассказывать, что к чему. Он меня считал буквально в тот момент, когда я пересёк порог его каюты.

— Трое.

— Ты им приказал уходить вместе с тобой?

— Так точно.

Капитан встал и прошёлся по помещению.

— Керимов, в чём, в чём, а в людях я разбираюсь неплохо. В основном, благодаря тому что половину сознательной жизни работаю с конченым отребьем. — он сделал паузу и закурил, включив предварительно вентиляцию. — Я видел всех бандитов, негодяев, отбросов, какие только существуют. Никто кроме них работать за абсолютный рубеж не идут. И когда ты появился здесь на пороге, со своей этой осанкой, со своим говором, складными предложениями и субординацией… Я даже удивился. Нечасто к нам такие гости захаживают. Ты не убийца, у тебя глаза воина, но не дезертира. Ты, на секундочку, расправился с тремя людьми в рукопашную! Отребье может только кишки вспарывать ножами, да огнестрелом махать в разные стороны. Честный бой они никогда не принимают.

Я стоял, слушал и внимал.

— Учитывая всё то, что я сказал, хочу задать тебе ещё один очень важный вопрос. Настоятельно рекомендую дать на него правильный ответ. — он подошёл ко мне почти вплотную. — Ты что-нибудь знаешь о готовящемся мятеже на корабле?

Вопрос воистину с подвохом. Если скажу да, может счесть стукачом, если скажу нет, может счесть предателем… С другой стороны, а что я знаю-то? То, что какой-то идиот задумал захватить корабль и использовать меня, как пилота? Последнее — это вообще мои домыслы. Напрямую он ничего не говорил.

— Бунт на корабле вещь серьёзная, тврщ капитан, за такое следует наказывать. Если мне будет что-то известно помимо влажных фантазий наркоманов, подписавших контракт по ошибке, я обязательно дам вам знать.

По его выражению лица было видно, что он впечатлён.

— Неплохо, Керимов, неплохо. Не стукач, но и не лгун… Не выгораживаешь, но и не подставляешь. Такой человек, как ты мне очень бы пригодился. — он бросил на меня недовольный взгляд. — Только не возгордись там, а то мигом покажу твоё место.

— Никак нет, тврщ…

— Я НЕ ДАВАЛ КОМАНДЫ ГОВОРИТЬ!

Снова включил режим изничтожающего господства. Ладно, я не против. Тем более вискарь начал давать в голову, в глазах всё плывёт уже.

— У нас будет две недели для подготовки после того, как вся команда и контрактники выйдут из криосна. Как только ты очнёшься, ты должен оказаться на капитанском мостике так скоро, как это возможно. Мой предыдущий старший помощник погиб, а ты наверняка знаешь, как трудно найти не только умного, но и надёжного человека. Поэтому за две недели у нас будет достаточно времени, чтобы тебя проверить. Покажешь себя хорошо? Получишь должность, будешь рулить этими отбросами, что сейчас коптятся в столовой. Покажешь себя плохо? Будешь гнить с ними целый год, каждый день сражаясь за место в стае.

Я приподнял брови.

— Ну, а что ты думал, Керимов? Один раз подрался и до самого конца неприкасаемый? Здесь это так не работает.

Криосон — это ещё более мерзкая штука, чем прыжки между анамнионами. Крионикс — жижа крайне вонючая, вязкая и гадкая. Чем-то напоминает куриный бульон со свежесваренным яйцом по запаху. Но то низкокачественный крионикс. Хороший бы отдавал ещё и древесиной.

До погружения в эти капсулы я прошёл ещё через несколько этапов естественого отбора, поначалу мне пытались напакостить, когда я ел в столовой на второй день, потом атаковали Овцебыка, пришлось вписываться. Девчонке тоже не повезло, её схватил за жопу какой-то боров, уже не контролирующий свои животные позывы. Но она оказалась не промах и чуть не всадила ему вилку промеж глаз. Тот, конечно, напрягся и отстал, но по глазам «пассажиров», видно было, что надолго этого урока им не хватит.

Старшина и надзиратели, конечно, старались её немного прикрывать, но увы, в тёмных уголках мало кто защитит, а таких на круизере хоть отбавляй. Помимо прочего, ей крайне не повезло с расположением каюты, которая находилась в самом конце жилого блока. Учитывая количество поворотов и зигзагов, которые приходилось преодолеть, пока доберёшься до места, произойти могло всё, что угодно. Даже крик мог не помочь.

Один раз я спросил, нужно ли её проводить, она на меня глянула взглядом загнанной волчицы, какое-то время пыталась понять, хочу я её изнасиловать или нет, после чего неохотно согласилась. По пути выяснилось, что зовут её Герда Камова, а оказалась она здесь вынужденно. Отчасти её обманули, как и меня, отчасти привела нужда. Раньше управляла беспилотниками, потом вошла в открытый конфликт с руководством. Турнули. Учитывая, что над ней сидел такой же обидчивый урод, как и Лемешев, ещё и в чёрный список добавили. После сотни неудачных попыток устроить свою жизнь, ей попался какой-то старый знакомый, иными словами, проходимец, предложил контракт. Деньги хорошие, условия средние, делать много не придётся. Вот она и на крючке.

Удалось познакомиться и с другими персонажами, например со спецназовцем с чубом. Зовут его Сергей, ему двадцать восемь лет, прошёл через многое. Моя интуиция меня не подвела, он действительно оказался спецназовцем. Пренебрегал духологами, не прорабатывал дефективные протоколы через «П.У.Л.», был уверен, что он машина для выполнения боевых задач. С этого и начинаются большие проблемы. Затем множественные переработки, слишком большое количество смертей на глазах, попадание в плен, пытки, освобождение, надлом. Застрелил своих боевых товарищей, ибо провалился в неконтролируемый ПТСР. Суд, приговор, контракт.

Уже к концу второго дня вокруг нас с Овцебыком уже сколотилась своя небольшая коалиция. Осталось только надеяться, что она сохранится после того, как мы выйдем из криосна.

Погружение прошло успешно, я задержал дыхание, чтобы не чувствовать вонь, ложась в эту ванну с вязкой жижей. По консистенции было сразу понятно, что разбавлено, поэтому возможны пробуждения посреди пути. Я провалился в грезы очень быстро, а очнулся в тот момент, когда сработала аварийная система оповещения.

Странно, по ощущениям, я будто лишь пару мгновений назад сомкнул глаза…

Капсула освещалась красно-синим мерцанием в отсеке для криосна. Где-то отдалённо гудела сирена, крышка капсулы резко открылась, и я вывалился из неё не понимая, что творится вокруг. Весь отсек разделялся на боксы, в каждом боксе по четыре капсулы. Из одежды на мне ничего не было, поэтому я спешно накинул на себя, предварительно повешенные в шкафчик вещи, включая нижнее бельё, комбез, обувь и берет.

Остатки крионикса на коже мерзко хлюпали, но на помывку времени не было.

Как правило, после криосна люди шатаются, их тошнит, они голодные и у них мало сил. Но я был в кондиции. Значит времени прошло не так много. Корабль начало потряхивать, да так, что я бухнулся на пол. Почему остальные капсулы не срабатывают?

Память тоже работала хорошо, я прекрасно помнил, что произошло незадолго до моего отключения в криокапсуле, я помнил всё, что мне рассказывал Серёга Антипов, я помнил слова Герды, я помнил драку в столовой… Подхожу к календарю, включаю подсветку. Прошло шесть месяцев и двадцать восемь дней! Мы почти на месте… Странно. Вспоминаю, что первым делом я должен явиться на капитанский мостик, как очнусь. Как только подумал об этом, сработал коммуникатор. На экране было написано: «КАПИТАНСКИЙ МОСТИК!!!». Я его настроил как раз на своё пробуждение, чтобы не забыть.

Бегу со всех ног к месту, попутно смотрю на капсулы. Все закрыты. Мельком улавливаю капсулу Герды. Она лежит там обнажённая. Капитан всё сделал весьма корректно. Сначала отправил спать всех мужиков, затем её. Проснётся она раньше остальных на день, чтобы успеть прийти в себя. Ну теперь уже не раньше остальных… Я-то проснулся.

Пока бежал меж отсеками, впечатался в стену, рассёк себе лоб. Пошла кровь, заливая правый глаз. Этого ещё не хватало. Вылетаю на капитанский мостик, вижу нашего бессменного капитана Радона Ивановича Кобальта, одетого полностью с иголочки, расставившего широко ноги и стоящего ко мне спиной. Уверенно подбегаю к нему, стирая с лица безостановочно льющуюся кровь, смотрю по сторонам.

Когда я говорил, что этот корабль архаика, я даже не подозревал насколько. Здесь не было ни одного монитора состояния. Сплошные лампочки, тумблеры, кнопки, изредка рычаги. Чтобы управлять подобным судном, надо быть очень подкованным. Сейчас гиперджеты оснащены нейродрайвом, который делает за пилота практически всё. Тут же пилот — это бог. Повелитель тумблеров.

Чёрт, а вертухай, походу знал, в чём дело. Только сейчас до меня дошло, что эти технологии не только позволяют сэкономить некоторые ресурсы во время строительства, а также упростить ремонт, если случиться поломка. Они, по сути, выполняют функцию защиты от угона. Ибо немногие способны управиться с такой махиной.

Тут чёрт ногу сломит, что к чему, вот, например, дальняя панель управления дополнительными маневровыми соплами. Здесь примерно пятьдесят одинаковых тумблеров. По своей профессии я обязан знать их назначение, поэтому я с уверенностью могу сказать, что вся панель предназначена для полноценного управления, как силой выброса сжигаемого топлива, так и направлением. Но на этом мои компетенции заканчиваются, потому что я не знаю конфигурации судна. Если дополнительные маневровые располагаются не так, как я себе представляю, можно допустить роковую ошибку при маневрировании.

— Антей! Рад, что ты здесь, как мы и договаривались семь месяцев назад. — произнёс капитан спокойным голосом с улыбкой.

— Товарищ капитан! Что происходит?!

На мостике кроме нас никого не было.

— Почему капсулы не открываются?!

Нас мощно тряхнуло. Обзор из кабины был нулевой. Окна как будто заволокло дымом или что-то вроде того. Однако дым был светлый… Равномерно светлый. Такой свет бывает только, если судно находится в атмосфере какой-либо планеты.

— Антей, дело в том, что они и не должны открываться, я намеренно разбудил тебя раньше остальных — он продолжал улыбаться. — На «Внезапном» предусмотрен только один сценарий, при котором происходит открытие криокапсул.

— Какой же?

— Повреждение судна.

— Тогда почему нас так трясёт? Почему ничего не видно? Снаружи сплошной дым! Разве это не повреждения? Корабль в порядке?!

— Не переживай, корабль в полном порядке и даже не повреждён.

— Тогда, что чёрт возьми происходит?!

— Всё просто, мы притягиваемся к планетоиду, вошли в плотные слои атмосферы.

— Мы что, падаем?!

— Всё верно, Антей, мы находимся в состоянии свободного падения. Благо, у нас ещё есть около пяти… В лучшем случае семи минут, чтобы всё исправить.

— И что вы предлагаете сделать?

— Мне кажется текущая ситуация, как нельзя лучше подходит для того, чтобы проверить твои навыки и пройти первое тестовое задание на должность помощника капитана.

— Да вы должно быть шутите…

— О, нет, Антей, ни в коем случае. А теперь ступай к панели управления дополнительными маневровыми, тебе предстоит выравнивать нашу птичку.

А можно мне другого капитана?