Фрайдэй

28

На вывеске было написано только: «Искатели, инк.» и «Специалисты по внепланетным проблемам». Я вошла, и живая секретарша сказала мне:

— Они уже заняли вакансию, дорогуша; эту работу получила я.

— Интересно, сколько времени вы на ней продержитесь. У меня назначена встреча с мистером Мосби.

Она внимательно, не спеша, оглядела меня. — Девушка по вызову?

— Спасибо. А где вы красите свои волосы? Послушайте, меня прислали сюда из лас-вегасского отделения «Гиперпространственных линий». Каждая секунда стоит вашему боссу бруинов. Я Фрайдэй Джонс. Сообщите, что я здесь.

— Вы шутите. — Она прикоснулась к пульту и заговорила в аппарат для тихой связи. Я навострила уши. — Фрэнки, тут какая-то шлюшка говорит, что у нее назначена с тобой встреча. Утверждает, что она из «Гипо» из Вегаса.

— Черт побери, я говорил тебе не называть меня так на работе. Впусти ее.

— Я не думаю, что она от Фосетта. Ты что, изменяешь мне?

— Заткнись и впусти ее.

Она отодвинула аппарат в сторону. — Присядьте. У мистера Мосби конференция. Я дам вам знать, когда он освободится.

— Он вам сказал другое.

— А? Откуда вам это известно?

— Он сказал вам не называть его «Фрэнки» на работе и впустить меня. Вы попытались ему возразить, и он сказал вам заткнуться и впустить меня. Поэтому я иду туда. Лучше доложите обо мне.

Мосби выглядел как пятидесятилетний человек, пытающийся выглядеть на тридцать пять. У него был дорогой загар, дорогая одежда, большая зубастая улыбка и холодные глаза. Он указал мне на стул для посетителей. — Почему вы так поздно? Я сказал Фосетту, что хочу встретиться с вами до полудня.

Я взглянула на палец, потом на часы у него на столе. Двенадцать ноль четыре. — Я с одиннадцати часов проехала четыреста пятьдесят километров на подземке, а потом на челноке через весь город. Может, мне стоит вернуться в Вегас и проверить, не смогу ли я побить этот результат? Или перейдем к делу?

— Я сказал Фосетту проследить, чтобы вы успели на десятичасовой поезд. Ну, ладно. Как я понимаю, вам нужна работа.

— Я не голодна. Мне сказали, что вам нужен курьер, для внепланетной работы. — Я вытащила копию своего послужного списка, подала ему. — Здесь мои характеристики. Просмотрите, и если я то, что вам нужно, расскажите мне о работе. Я послушаю и скажу вам, интересует ли это меня.

Он глянул на лист. — В бумагах, которые есть у меня, говорится, что вы все-таки голодны.

— Только если учесть, что дело идет к ленчу. Мои гонорары указаны в этом списке. Мы можем их обсудить — насколько их повысить.

— Вы довольно самоуверенны. — Он снова посмотрел в послужной список. — Как сейчас дела у Жестяного Брюха?

— У кого?

— Здесь написано, что вы работали в «Систем Энтерпрайзис». Я спросил вас: «Как дела у Жестяного Брюха?» У Жестяного Брюха Болдуина.

(Это была проверка? И все, что произошло после завтрака, было тщательно рассчитано, чтобы заставить меня выйти из себя? Если так, то правильной реакцией было бы не обращая внимания ни на что, держать себя в руках.)

— Председателем правления «Систем Энтерпрайзис» был доктор Хартли Болдуин. Я никогда не слышала, чтобы его называли «Жестяное Брюхо».

— Как я понимаю, у него действительно есть какая-то докторская степень. Но все его коллеги зовут его «Жестяное Брюхо». Я спросил вас, как его дела.

(Будь осторожна, Фрайдэй!)

— Он умер.

— Да, я знаю. Мне было интересно, знаете ли вы. В этой сфере деятельности приходится часто сталкиваться с подставными лицами. Ну, ладно, давайте поглядим на этот ваш сумчатый карман.

— Простите?

— Слушайте, я тороплюсь. Покажите мне ваш пупок.

(Откуда произошла утечка? Э… нет, с этой бандой мы покончили. Со всеми — по крайней мере, так думал босс. Это не значит, что утечка не могла произойти оттуда до того, как мы их убили. Неважно — утечка была… как и предвещал босс.)

— Фрэнки, мальчик, если ты хочешь тут со мной в пупки играть, я хочу тебя предупредить, что та крашеная блондинка в приемной подслушивает и почти наверняка записывает.

— О, она не подслушивает. У нее есть инструкции на этот счет.

— Инструкции, которые она выполняет так же, как и ваше указание не называть вас «Фрэнки» в рабочее время. Послушайте, мистер Мосби, вы начали обсуждать секретные вопросы в ненадежном помещении. Если вы хотите, чтобы она участвовала в разговоре, впустите ее сюда. Если нет, отключите ее. Но чтобы больше нарушений секретности не было.

Он побарабанил пальцами по столу, потом резко встал и вышел в приемную. Дверь не была абсолютно звуконепроницаемой; я услышала приглушенные сердитые голоса. Он вернулся, выглядя раздраженным. — Она ушла обедать. И хватит тут пустых разговоров. Если вы та, за кого себя выдаете, Фрайдэй Джонс, также известная как Марджори Болдуин, бывший курьер Жестяного… доктора Болдуина, управляющего директора «Систем Энтерпрайзис», у вас есть карман, созданный хирургическим путем внутри пупка. Покажите его мне. Удостоверьте свою личность.

Я подумала об этом. Требование удостоверить свою личность было небессмысленным. Идентификация при помощи отпечатков пальцев — это чепуха, по крайней мере для профессионалов. Совершенно ясно, что существование моего кармана больше не секрет, как и предвещал босс. Он теперь никогда не пригодится — если не считать того, что сейчас его можно использовать, чтобы доказать, что я была мной. «Я была я»? Так тоже звучит глупо. — Мистер Мосби, вы заплатили килобак за беседу со мной.

— Вот именно! Но ничего, кроме болтовни, от вас взамен не получил.

— Простите. Меня никогда раньше не просили показать свой пупок, потому что до недавнего времени его устройство было тщательно оберегаемой тайной. Я так думала. Очевидно, это больше не тайна, потому что вы о нем знаете. Это говорит мне, что я больше не могу пользоваться им для секретной работы. Если работа, которую вы хотите мне предложить, требует его использования, вам, видимо, нужно подумать еще раз. Немного разглашенная тайна — это все равно, что немного беременная девушка.

— Гм… и да, и нет. Покажите.

Я показала. В этом кармашке у меня находится гладкий нейлоновый шарик диаметром один сантиметр, чтобы он не сжимался, когда у меня нет работы. Я вытащила шарик, дав ему посмотреть, потом вставила его назад — и позволила ему убедиться, что мой пупок невозможно отличить от обычного. Он внимательно его рассмотрел. — Туда не очень много помещается.

— Может быть, вам лучше нанять кенгуру?

— Он достаточно велик для нашей цели. Вы повезете самый ценный груз в Галактике, но он не займет много места. Застегнитесь и приводите себя в порядок; мы едем обедать и не должны — ни в коем случае — опаздывать.

— Так в чем дело?

— Расскажу вам по дороге. Поторопитесь.

Коляска уже ждала нас. Позади Беверли-Хиллз, на холмах, которые дали название городу, стоит очень старый и очень шикарный отель. Он весь пахнет деньгами, запахом, который я не презираю. Его несколько раз отстраивали заново после пожаров и Большого Землетрясения, и всегда его делали так, чтобы он выглядел как и раньше, но (как я слышала) в последний раз его сделали абсолютно несгораемым и устойчивым к землетрясениям.

Лошади шли крупной рысью, и дорога от Шипстоун Билдинг до отеля заняла примерно двадцать минут; Мосби использовал их, чтобы ввести меня в курс дела. — Эта поездка — единственная возможность для нас обоих быть уверенными, что рядом нигде нет Уха…

(Мне захотелось узнать, действительно ли он в это верит. Мне сразу пришли в голову три очевидных места для Уха: моя сумка, его карманы и сиденья коляски. И существовало, как всегда, бесконечное число неочевидных мест. Но это была его проблема. У меня секретов не было. Теперь, когда мой пупок стал окном в мир.)

…поэтому позвольте мне говорить быстро. Я согласен на вашу цену. Более того, при успешном выполнении задания вы получите премию. Вы полетите с Земли на Релм. За это вам платят; обратная дорога будет налегке, но поскольку весь полет туда и обратно занимает четыре месяца, вам заплатят за четыре месяца. Свои премиальные вы получите по прибытии туда, в столице империи. Зарплата — за один месяц авансом, остальное по дороге. Согласны?

— Согласна. — Я постаралась скрыть свой восторг. Поездка до Релма и обратно? Господи, только вчера я хотела совершить это путешествие за зарплату старшины. — А как насчет моих расходов?

— У вас не будет больших расходов. В стоимость билетов на такие роскошные лайнеры входят все расходы.

— Чаевые, взятки, экскурсии на планеты, карманные расходы. Лото и тому подобные игры на борту корабля — такие расходы составляют минимум четверть стоимости билета. Если я буду изображать из себя богатую туристку, я должна буду соответствующим образом себя вести. Ведь у меня будет именно такое прикрытие?

— Э… в общем, да. Ну, ладно, ладно — никто не будет переживать, если вы потратите несколько тысяч, изображая из себя мисс Богатую Сучку. Записывайте расходы, а потом подадите нам счет.

— Нет. Выдайте деньги авансом, двадцать пять процентов от стоимости билета. Я не буду записывать расходы, так как это не соответствовало бы моему образу; мисс Богатая Сучка не стала бы следить за такими мелочами.

— Ладно, хватит! Замолчите, говорить буду я; мы скоро будем на месте. Вы живой артефакт.

Я довольно долго не чувствовала этого озноба. Потом я взяла себя в руки и решила, что заставлю его дорого заплатить за это грубое, оскорбительное замечание. — Вы специально хотите оскорбить меня?

— Нет. Не надо так дергаться. Мы с вами знаем, что искусственного человека невозможно без обследования отличить от обычного. Вы будете везти модифицированную человеческую яйцеклетку в стазисе. Когда вы доберетесь до Релма, вы подхватите насморк или что-нибудь вроде того и попадете в больницу. Пока вы будете в больнице, то, что вы везете, будет перенесено туда, где оно принесет наибольшую пользу. Вам будут выплачены премиальные, и вы уедете из больницы… с приятной мыслью о том, что вы позволили молодой паре иметь прекрасного малыша, хотя у них должен был почти наверняка родиться больной ребенок. Гемофилия.

Я решила, что его рассказ почти полностью соответствует действительности. — Дофинесса.

— Что? Не говорите глупостей!

— И дело в чем-то, значительно более серьезном, чем гемофилия, на которую, саму по себе, можно не обращать внимания, когда речь идет о члене правящей семьи. Сам Первый Гражданин имеет к этому отношение, потому что в этот раз право наследования передается через его дочь, а не сына. Эта работа значительно более важна и более опасна, чем вы мне сказали… так что цена растет.

Эта пара прекрасных гнедых успела пройти еще сотню метров, прежде чем Мосби ответил:

— Ну, ладно. Но если вы разболтаете, вам сможет помочь только Господь Бог. Вам тогда долго не жить. Мы увеличим премиальные. И…

— Вы удвоите мои премиальные и переведете их на мой счет до отлета. Это такая работа, что люди после того, как все заканчивается, становятся забывчивыми.

— Э… я сделаю, что смогу. Мы направляемся на ленч с мистером Сикмаа — и вы не должны знать, что он личный представитель Первого Гражданина с интерпланетным статусом чрезвычайного и полномочного посла. А теперь приведите себя в порядок и не забывайте, как надо вести себя за столом.

Через четыре дня я снова старалась не забыть, как вести себя за столом, сидя по правую руку от капитана гиперпространственного корабля «Форвард». Меня теперь звали мисс Марджори Фрайдэй, и я была так неприлично богата, что меня доставили с Земли на Стационарную Станцию в личной антигравитационной яхте мистера Сикмаа и посадили в «Форвард», и мне не пришлось волноваться о плебейских вещах вроде паспортного контроля, карантина и так далее. Одновременно на борт доставили мой багаж — ящик за ящиком дорогой модной одежды вместе с соответствующими драгоценностями — но о нем позаботились другие; мне не нужно было заниматься ничем.

Три из этих дней я провела во Флориде в том, что походило на больницу, но на самом деле (я знала!) было великолепно оборудованной лабораторией генной инженерии. Я могла сообразить, как называлась эта лаборатория, но я держала свои догадки при себе, потому что никакие умозаключения не поощрялись. Пока я была там, я подверглась самому тщательному обследованию, о котором когда-либо слышала. Я не знала, почему мое здоровье проверяют так, как обычно проверяют здоровье только глав государств и председателей правления мультинационалов, но я предположила, что они боятся доверить защиту и перевозку яйца, которое через многие годы могло стать Первым Гражданином баснословно богатого Релма, кому-то, не являющимся абсолютно здоровым. Сейчас было самое время держать рот на замке.

Мистер Сикмаа не пытался хитрить, как Фосетт и Мосби. Как только он решил, что я подхожу, он отослал Мосби домой и начал так сыпать щедротами, что у меня не возникло нужды торговаться. Двадцать пять процентов на расходы? — мало, пусть будет пятьдесят. Вот, возьмите — золотом и золотыми сертификатами Луна-Сити — и, если вам понадобится еще, просто скажите корабельному казначею и выпишите чек на меня. Нет, мы не будем заключать письменный контракт; это задание не того рода — просто скажите мне, что вы хотите, и вы это получите. И вот вам небольшая брошюрка, в ней написано, кто вы, в какой школе вы учились и все остальное. В следующие три дня у вас будет достаточно времени, чтобы запомнить ее содержание, и если вы забудете ее сжечь, не волнуйтесь; волокна пропитаны специальным составом, так что она саморазрушается за три дня — не удивляйтесь, если на четвертый день листы будут желтыми и немного ломкими.

Мистер Сикмаа подумал обо всем. Прежде чем мы уехали из Беверли-Хиллз, он привел фотографа; она сфотографировала меня с разных точек, без ничего, одетой и на высоких каблуках, на низких каблуках, босиком. Когда мой багаж доставили на «Форвард», вся одежда была мне точно по размеру, все стили и цвета шли мне, и на ярлыках стояла целая вереница имен известных модельеров из Италии, Парижа, Пекина и т.д.

Я не привыкла в одежде «от кутюр» и не знаю, как с ней обращаться, но мистер Сикмаа позаботился и об этом. В воздушном шлюзе меня встретила милое маленькое восточное создание по имени Шизуко, которая сказала мне, что она моя личная служанка. Поскольку я с пятилетнего возраста купалась и одевалась самостоятельно, я не ощущала нужды в служанке, но, в данном случае, лучше было не спорить.

Шизуко проводила меня в каюту ББ (которая все-таки была недостаточно велика для волейбольной площадки). Там оказалось, что (по мнению Шизуко) нам еле хватает времени, чтобы подготовить меня к обеду.

Поскольку до обеда оставалось еще три часа, это показалось мне перебором. Но она настаивала, а я решила соглашаться со всеми ее предложениями — мне не нужна была схема, чтобы понять, что ее подослал мистер Сикмаа.

Она меня выкупала. Пока это происходило, резко изменилась гравитация, корабль ушел в гиперпространство. Шизуко удержала меня и спасла нас от наводнения, причем сделала это так искусно, что этим убедила меня, что она привыкла к гиперкораблям. Она выглядела для этого слишком молодо.

Над моими волосами и лицом она трудилась целый час. Раньше я умывалась, когда считала нужным, а прическу делала в основном, отбрасывая волосы с лица, чтобы они не лезли в глаза. Я узнала, какой неотесанной деревенщиной я была. Шизуко перевоплощала меня в богиню любви и красоты, когда зазвонил маленький терминал каюты. На экране появились буквы, и одновременно тот же текст нахальным языком вылез из принтера.

Я была удивлена. Шизуко нет. Она уже вывесила и привела в порядок «платье для коктейля». Оно полностью закрывало меня, но я никогда не была одета так неприлично.

Шизуко не позволила мне прийти вовремя. Она проводила меня к капитанской гостиной с таким расчетом, что я вошла внутрь с опозданием на семь минут. Распорядительница уже знала мое (текущее) имя, и капитан склонился над моей рукой. Быть на космическом корабле важной персоной намного лучше, чем старшиной корабельной полиции, я это точно знаю.

«Шерри» включало в себя хайболлы, коктейли, исландскую «черную смерть», «весенний дождь» с Релма (смертельная вещь — лучше не трогать), какую-то розовую жидкость с Фидлерз Грин и, я не сомневалась, «пот пантеры», стоило только попросить. Также туда входил тридцать один (я посчитала) вид вкусных штучек, которые едят руками. Я не подвела мистера Сикмаа; я взяла шерри, но только маленький стаканчик, и отказывалась снова, снова, снова и снова, когда мне предлагали этот тридцать один вкусный соблазн.

И это было к лучшему. Кормежка на этом корабле происходит (я и это подсчитала) восемь раз в день: кофе (cafe complet, то есть с пирожными) рано утром, завтрак, утренние закуски, второй завтрак, дневной чай с сандвичами и опять же пирожными, коктейль hors d'oeuvres (эта тридцать одна греховная ловушка), обед (шесть перемен, если выдержите), легкий ужин в полночь. Но если вы проголодаетесь, в любое время можете заказать сандвичи и закуски в буфете.

На корабле есть два бассейна, гимнастический зал, турецкая баня, шведская сауна и клиника «контроля талии». Два и одна третья круга по главному коридору — это километр. Я не думаю, что этого достаточно; некоторые из пассажиров прогрызают в Галактике дорогу для корабля. Моей главной проблемой будет прибыть в столицу империи и все еще быть способной найти свой пупок.

Доктор Джерри Мэдсен, младший офицер медслужбы, который выглядит достаточно молодо, чтобы не быть костоправом, выделил меня из толпы на капитанском шерри, и после обеда ждал меня. (Он не ест за столом капитана или даже в столовой; он ест с другими младшими офицерами в кают-компании.) Он отвел меня в «Галактическую гостиную», где мы потанцевали, а потом посмотрели шоу-кабаре — песни, танцы и жонглера, который по совместительству показывал фокусы (и я вспомнила о тех голубях, о Голди, и мне вдруг стало тоскливо, но я подавила это чувство.)

Потом мы танцевали еще, и два других молодых офицера, Том Уделл и Хайме Лопес, менялись с Джерри, но наконец «Гостиная» закрылась, и все трое отвели меня в маленькое кабаре под названием «Черная дыра», и я твердо отказалась от того, чтобы напиваться, но танцевала каждый раз, когда меня приглашали. Доктору Джерри удалось пересидеть остальных и отвести меня в каюту ББ, когда было уже довольно поздно по корабельному времени, но не очень поздно по флоридскому, по которому я проснулась в это утро.

Шизуко ждала, одетая в красивое строгое кимоно и шелковые тапочки и с сильно накрашенным лицом. Она поклонилась нам, показала, что мы должны сесть в гостиной — часть каюты, служившая спальней, была закрыта ширмой — и подала нам чай с тортом.

Вскоре Джерри встал, пожелал мне спокойной ночи и ушел. После этого Шизуко раздела меня и уложила в постель.

У меня не было четких планов по поводу Джерри, хотя, без сомнения, он мог бы уломать меня, если бы постарался — я знаю, меня заполучить несложно. Но мы оба четко осознавали, что Шизуко сидит там, сложив руки, смотрит и ждет. Джерри даже не поцеловал меня на прощание.

Уложив меня, Шизуко легла в постель с другой стороны ширмы, немного пошуршав постельным бельем, которое вынула из шкафа.

Никогда раньше меня так тщательно не опекали, даже в Крайстчерч. Могло ли это быть частью моего неписаного контракта?