Фатальная миссия

Глава двенадцатая в которой важняк сдувается

Утро Молчун-1 встретил в квартире и постели господина Колодина, в одиночестве. Вчерашний вечер завершился довольно удачно. Уже охмуренная, казалось бы, дама вдруг возмутилась тому, как беззастенчиво «Колодин» таскает ее за попу, гневно вырвалась из цепких пальцев, стремительно вышла из ресторана и гостиницы и, сев в подскочившее такси, умчалась из его жизни… Наблюдавшие эту сцену телохранители чуть не расхохотались — так потешен и жалок был вид у их шефа. Вернувшись за стол, он посидел еще минут пять, потом махнул рукой и велел ехать домой. Когда машина остановилась возле нужного подъезда, он вышел вслед за телохранителями, двое из которых вошли в него для осмотра и обеспечения свободного подхода к квартире, а двое после сигнала «добро» поднялись вместе с боссом.

— Осмотрите еще квартиру, — капризным тоном попросил «Колодин» и поднял руки с тем, чтобы телохранитель выбрал подходящий ключ в его кармане. И после процедуры проверки отпустил их по домам.

Было воскресенье и, по идее, этот день был у чиновника свободным. Но оставить в покое человека такого масштаба, конечно, не могли. Около девяти раздался первый звонок. Молчун взял «колодинский» мобильник и посмотрел на экран: там значилось «Слава». «Аминов значит, подручный Сахаровского», — вспомнил он и нажал на прием.

— Ну как, оклемался после очередного прокола? — спросил ехидный голос. — Опять сбежала пташка?

— Ничего не сбежала, я ее шпокнул.

— А может, она тебя? Ты хоть знаешь, с кем вчера дело имел? Не знаешь… С валютной проституткой, милок, из «Националя»!

— Ты ничего не попутал? — хмуро спросил Молчун. — Меньше всего она походила на проститутку.

— Можешь не сомневаться, Лилей зовут. Мой человечек, тебя пасущий, ее вчера сфоткал на мобилу и все о ней разузнал.

— Тогда зачем она сбежала?

— Так ведь ты у нас жених, из самых завидных на Москве. Может, решила тебя покруче заинтриговать да и женить… Или сагитировать на длительную связь и денежек потом срубить, путем шантажа.

— У меня нет ее телефона, и я ей своего не давал…

— Наивный. Твой телефон и адрес ей любой частный детектив, а еще скорее преступный авторитет добудет. Так что жди, в ближайшие дни она с тобой где-нибудь случайно столкнется…

— Предупрежден, значит вооружен. Хрен ей чего обломится.

— И вообще, кончал бы ты свои поиски романтических приключений. Живи как все люди, пользуйся моей добротой. Знаешь ведь, что я тебе любых красоток для души и тела организую…

— Нет, путан не люблю.

— А кто только что за отъявленной путаной увивался? Ладно, молчу. Я чего звоню-то? У Сахара сегодня вечерушка намечается. Конечно, с девочками, но будут также интересные люди, которые хотят с тобой переговорить. Думаю, что ты через них тоже кое-какие свои вопросы можешь решить. Придешь?

— Если ничто не помешает.

— Приди, очень прошу, Иначе я окажусь им должен.

— Ты что не знаешь, как оно бывает: человек предполагает, а бог располагает? Постараюсь, но не обещаю. В другой раз будь сдержанней в своих посулах.

— Борис тоже в вашей встрече заинтересован.

— Вот обложили демоны… Что все-таки за люди? Из авторитетов что ли?

— Типа того. Но через них можно многого добиться…

— Кто бы поверил, что помощник президента России ходит на стрелку с бандитами! Приду!

Второй разговор, уже ментальный, Молчун-1 провел через полчаса, выйдя из такси в глубине парка Сокольники.

— Это я, — передал он коротко Молчуну-2. — Все хорошо пока. Ментограмму снял?

— Да, пересылаю.

— Принял. Как ваши дела?

— Тоже хорошо. Со мной он, в пансионате, — сообщил Молчун-3.

— Лилю узнали.

— Учтем.

— Вечером иду в гости, к Сахаровскому.

— И это хорошо. Все?

— Все.

Молчун-3 немного соврал своему собрату: не так уж у них все было хорошо. Проблема была, конечно, в Колодине. Молчуны успели узнать, что раньше в России подобные проблемы, с подачи верховных правителей, предпочитали решать кардинально: нет человека — нет проблемы. Знали они, что и в современные девяностые годы этот метод очень популярен. Но у прогрессоров-гидран он категорически не приветствовался. Поэтому было решено ничего с Колодиным не делать и даже не сажать его под замок, а просто поселить в подмосковном пансионате в компании с Молчуном-3 и минисоглядатаем.

Когда Колодин проснулся в скромном номере пансионата с одурманенной похмельем головой, он сначала ничего не понял. Потом вспомнил вчерашнее нападение, прекрасную злодейку и от негодования застонал.

— Болит? — спросил его кто-то рядом.

Он повернул голову (тотчас отозвавшуюся височной болью) и увидел седоватого мужика лет 50-ти в купальном халате, сидящего на соседней койке.

— Вы кто? — скривился важняк. — Где я?

— Это пансионат, а мы с Вами — его постояльцы. На какое-то время…

— Это Вы на меня вчера напали? — злобно спросил Колодин.

— Я. Вернее, мы. Группа людей, решивших сменить вашего президента.

— Что?! Вы рехнулись?! А ну пусти меня!

И Андрей Витальевич прямо с кровати кинулся к двери. Дверь оказалась заперта. Он хотел в нее побарабанить и закричать, но рука его была тотчас перехвачена просто-таки железной рукой сумасшедшего, а глотка сдавлена второй такой же рукой.

— Не надо, — как-то даже ласково сказал идиот. — Лучше поговорим.

И, непреклонно развернув беглеца, довел до кровати.

— Вы пожалеете, — быстро заговорил Колодин и сморщился от головной боли.

— Я легко могу устранить Вашу боль, — с той же добродушной интонацией сказал мужик.

— Мне ничего от Вас не надо, — отрезал похищенный. — Вы напали на государственного служащего и будете за это жестоко наказаны. Одумайтесь!

— Мы долго думали, поверьте, — сказал Молчун. — Для нас дороги назад нет.

— Так здесь просто пансионат? — спросил недоумевающий Колодин, глядя в окно на волейбольную площадку с группой играющих мужчин и женщин.

— Просто пансионат, — подтвердил Молчун. — Но не обольщайтесь. Возможности сбежать или позвать на помощь мы Вам не дадим. Устраним при малейшей попытке. Понятно?

— Сволочи, — сказал Колодин. — Но и вы недолго проживете…

— Это как получится, — вновь с ноткой добродушия, сказал Молчун.

— А где дешевка ваша, мамзель фальшивая?

— Ее здесь нет. Общаться Вы будете только со мной. Можете, конечно, просто молчать. Но Вы же по характеру говорун?

— Вы и характер, значит, мой изучили? Интересно… Какую же многоходовку вы с моей помощью хотите провернуть?

— Это пока секрет. Когда все получится, расскажем.

— Но что-то же вам от меня надо?

— Расскажите о вашем окружении. Нас интересуют все подробности.

— Втереться к президенту хотите? Через меня… А вот хренушки вам, дебилы.

— Нас вообще-то больше интересуют контакты Сахаровского. Особенно с преступными авторитетами Москвы, например Япончиком… Вы, вроде бы тоже с ним знакомы?

— А-а… Так вы, значит, курбатовско-бушковские наемнички… Или даже пимаковско-дюгановские? Ню, ню, держите руки шире, сейчас я вам три короба информации солью…

— А не пойти ли нам в столовую? — вдруг предложил Молчун. — Время завтрака уже кончается, если пропустим, придется терпеть голод до обеда.

— Что, я так и пойду без наручников? — удивился Колодин. — И буду сидеть среди людей? Они же меня опознают…

— Нет. Мы Вас загримировали, даже парик Вам симпатичный приклеили.

Колодин тотчас схватился за голову и обнаружил там густые волосы. Он стал было их дергать, но парик держался мертво. Тогда он подошел к настенному зеркалу и увидел в нем незнакомого мужика: скуластого, курносого, с иным очертанием губ. Только глаза остались его, с пристальным прищуром.

— Как вы это сделали? — потрясенно спросил он.

— Вкачали под кожу ботакс. Слышали про такое средство?

— Да.

— Ну, идем? Напоминаю: ваша апелляция к людям толком Вам не поможет и обязательно будет иметь летальный исход. Ведь на самом деле Вы нам совсем не нужны. Нам было необходимо лишь убрать Вас с должности, что мы и сделали. Промолчите — поживете еще, сделаете глупость — гейм оут. Все понятно?

— Да.

— Убрать Вам похмельный синдром?

— Да.

Молчун усадил соседа на койку, взял его за виски, встряхнул, огладил голову и некоторое время подержал ее в сфере из своих ладоней, привычно ощущая, как в ладони входят силовые линии из биоэлектрического поля пациента. Потом опустив руки, спросил: — Все?

— Все, — удивленно ответил сосед.

— Тогда в столовую, да?

— Да.