Фармацевт 4

Глава 21

22 июля 2014 года. Мы с Инесс в трауре стоим у могилы провожая в последний путь ее отца Отто фон Даберцхофена. Контр — адмирал лежал в закрытом лакированном гробу. Никому из родственников так и не дали возможности посмотреть на него после смерти.

Все случилось, неожиданно, неделю назад, когда нам прибежал взволнованный Иоганн и сообщил трагическую весть о смерти брата.

Якобы он попал в ДТП, его автомобиль столкнулся с грузовиком.

Мы с Инесс срочно засобирались в Буэнос-Айрес. Договориться в больнице на небольшой отпуск удалось без труда. За прошедшие четыре года я показал себя знающим специалистом, притом, прекрасно ладящим с начальством.

Нашего трехлетнего малыша Мигеля мы взяли с собой, в большой семье прапрадедушки найдется, кому за ним смотреть.

Эстер, студентка университета в Кордобе, обещала прилететь ближе к похоронам.

Еще в Бельграно, анализируя разговор с коллегой Даберцхофена, пересказанный мне Иоганном, я почувствовал некую недоговоренность в его словах.

Инесс, конечно, ничего о своих подозрениях не говорил.

Но когда по приезду, Инесс не разрешили посмотреть на труп отца, и тем более не разрешили увозить в Бельграно в семейный склеп, мои подозрения еще больше усилились.

— Из таких контор многие уходят вперед ногами, — подумал я, услышав об отказе.

— И тут он меня обскакал, я надеялся первым уйти в могилу, — проскрипел, стоявший рядом с нами Мигель Диас, старику уже исполнилось девяносто лет, но он был бодр и деятелен. И обожал своего маленького правнука. Насколько мне было известно, наш сын к совершеннолетию станет долларовым миллионером, сколько уж там завещал ему Мигель Диас, не знаю, но думаю, что миллионом дело не обойдется.

Инесс, стоявшая с другой стороны в очередной раз поднесла платок к глазам.

Когда гроб начали опускать в могилу, траурный марш заиграл военный оркестр.

Инесс вцепилась в меня мертвой хваткой и снова заплакала, Эстер, стоявшая рядом с прадедом, от нее не отставала.

Мигель погладил ее по руке и попытался утешить.

— Эстрелита, не нужно так плакать, рано, или поздно мы все умрем.

От такого утешения девушка зарыдала еще сильней.

Когда могилу засыпали, почетный караул отсалютовал тремя залпами из карабинов.

Немногие присутствующие начали расходиться. Большинство из них я не знал. Отто был скрытен в отношении своей работы. Видел я только тех пациентов, которых он мне периодически привозил. Надо сказать, это бывало нечасто.

Мое внимание привлек один из присутствующих, пожилой мужчина лет семидесяти, а привлек тем, что неоднократно останавливал на мне свой взгляд. За прошедшие четыре года я смог достичь неплохого прогресса в лечении без лекарств, в том числе и гипнозе. Увы, мысли читать, по-прежнему, не получалось. И наверно не получится никогда. Хотя по поведению человека вполне в силах определить, какие эмоции он испытывает по отношению ко мне.

Так вот, этот гражданин буквально светился предвкушением удачи, явно связанной с моей личностью.

— Убрали Отто, займутся мной, — в который раз всплыла в голове давнишняя мысль.

Понятное дело, что ликвидировали старого контр-адмирала не из-за меня, видимо, наверху кому-то он серьезно мешал. Но теперь я лишился и этой, хоть и ненадежной, но защиты.

— Интересно, сколько у меня осталось времени? — думал я.

В столице после похорон нас ничего не держало. Вместе с семьей Иоганна мы вернулись в Бельграно, где на третий день после похорон собирались устроить небольшие поминки.

Поминки прошли спокойно, через пару дней я вышел на работу, Инесс занималась нашим Мигелем, который по большому счету принадлежал ей. Из рук она его не выпускала. После свадьбы у нас не раз возникал разговор о выходе Инесс на работу. Однако всего лишь через два месяца, она прибежала ко мне с радостным визгом и сунула под нос бумажку с двумя полосками.

С этого момента о работе мы больше не вспоминали. А после родов Инесс забыла и обо мне, весь ее мир сосредоточился вокруг ребенка.

Это не на шутку обидело Эстрелиту, девочка привыкла с раннего детства чувствовать себя в центре внимания, а тут, все внимание взрослых ушло к Мигелю.

Мне долго пришлось вести с ней воспитательные беседы, прежде чем отношения в нашей непростой семье восстановились. В отличие от Эстер, я гораздо спокойней относился к поведению жены. Время должно было поставить все на места. Вот только нехорошие предчувствия меня по-прежнему одолевали.

Интермедия

Где-то в Буэнос-Айресе в кабинете беседуют двое мужчин среднего возраста.

— Как продвигаются наши дела, — интересуется один из них.

— В общем, неплохо, — отвечает второй с улыбкой. — Надо же такому случиться. Трагическая смерть Отто фон Даберцхофена несколько облегчила нашу задачу.

Вы, конечно, не имеете к этой смерти никакого отношения? — с ехидной улыбкой спрашивает первый.

— Абсолютно никакого, сеньор Фабрисио, — твердо отвечает второй.

— Ну, и ладно, — благодушно замечает сеньор Фабрисио. — Когда вы намерены приступить к основной фазе операции? Наши друзья из Штатов заждались.

Ты, Гонсало, помнишь, какие суммы стоят на кону?

— Не думаю, сеньор, что у нас возникнут какие — либо трудности. В ближайшую неделю врач попадет в аварию….

— Избавь меня от ненужных подробностей, — раздраженно буркнул Фабрисио. — Мне нужен результат.

— Он будет, сеньор, — заверил Гонсало и встал, собираясь уходить.

Конец интермедии.

В нашем доме с утра шумно, шум создает Инесс с Мигелем, нашей прислуге она до сих пор не доверяет, поэтому с кухни раздаются крики и плач малыша, не желающего брать грудь.

Еще бы, в три года он уже давно познакомился с мясом и не хочет менять шило на мыло.

Я даже не пытаюсь влезть в эти разборки со своими советами, останусь, как всегда, виноватым во всем. Грудное молоко парню не повредит, зубы крепче будут, а мясом он еще успеет наесться за свою жизнь.

С этой суетой Инесс не заметила, как я вышел из дома и уселся в свой Мерседес. С некоторых пор наш гараж перестал вмещать все автомобили. Правда, когда Эстер на учебе, освобождается место и для моей машины. Но я уже привык и держу ее на улице.

На машине путь до клиники занимает не больше двадцати минут.

Последнее время внутренне чувство просто воет сиреной, предупреждая об опасности, поэтому веду машину крайне осторожно. Осторожность приносит результат.

Когда с боковой дороги выкатывает грузовик, я резко торможу и ухожу в сторону. Грузовик, не останавливаясь, перекатывает через шоссе и валится под откос. Провожаю его глазами и еду дальше, внутреннее чувство советует продолжать движение.

Поставив машину на стоянку для больничного транспорта, иду в свое отделение, где начинается повседневная работа. В перерыве на обед, рассказываю об аварии. Рассказ особого интереса не вызывает. Такое здесь случается часто.

В середине дня звонит Инесс и передает список покупок, которых я должен сделать после работы. Улыбаясь, записываю их, не услышав ничего нового.

В конце рабочего дня выхожу из здания клиники и сразу замечаю незнакомую машину на нашей стоянке. Большой, черный внедорожник с тонированными стеклами и столичными номерами мне сразу не понравился.

Стоило мне подойти к своей машине, как из внедорожника выглянули двое крепких мужчин.

— Сеньор Циммерман? — спросил один из них.

— Да, это я, чем обязан?

— Полицейское управление Буэнос-Айреса — представился один из них. — Пройдемте в нашу машину, нам надо задать вам несколько вопросов.

Мысли бежали в голове как на треке,

— Посадят сейчас в машину и увезут, — понял я . — Отказаться, затащат силой.

— Хорошо сеньоры, надеюсь это ненадолго, меня дома ждут, — улыбнувшись, согласился я.

Мне открыли заднюю дверь, и я уселся рядом с еще одним мужчиной. Когда двери захлопнулись, все трое разом потеряли сознание.

— Какие вы молодцы, что приехали на такой машине, - похвалил я развалившихся на сиденьях похитителей за тонированные наглухо окна.

Увы, все трое оказались простыми исполнителями, кроме того, что меня должны были усыпить и привезти на военный аэродром в окрестностях Кордобы они ничего не знали, разве что имя и звание непосредственного начальника.

При упоминании об аэродроме сердце неприятно екнуло.

Скорее всего, меня хотят отправить в Штаты, вряд ли у России есть такие возможности здесь, в Аргентине.

Узнав, все, что смог, выбрался из машины.

И сразу попал под вопросительный взгляд медсестры Марии Эстебан, очень любопытной особы.

— Доктор, что эти люди хотели от вас? — сразу спросила она.

Я махнул рукой.

— Да так, ерунда, интересовались подробностями сегодняшней аварии, я там бы очевидцем.

— Понятно, — разочарованно ответила женщина и пошла к своей машине, провожая взглядом черный внедорожник, медленно выезжающий со стоянки.

А направлялся он, как раз туда, куда следует, а именно на военный аэропорт.

Притом сидящие в нем специалисты по похищениям полностью уверены в том, что везут с собой нужного начальству человека. На секунду у меня появилась мысль заставить их ликвидировать свое начальство, но почти сразу отказался от такой идеи, с государством в такие игры играть чревато, в итоге ликвидируют тебя.

Странное чувство охватило меня, когда я с покупками добрался до дома.

Опять рушится налаженная жизнь, придется расставаться с женой, сыном, к которому я успел привязаться по настоящему, ведь это был первый мальчик среди дочерей в моих жизнях.

Отдав купленную провизию на кухню, я отправился в свой кабинет.

Посидев некоторое время за компьютером, спустился в детскую, где Инесс укладывала Мигеля спать.

Дождавшись, когда малыш заснет, я обратился к жене.

— Инесс, нам надо поговорить, разговор будет очень серьезный.

Улыбка мигом сошла с ее лица.

— Алекс, что случилось?

— Не здесь, пойдем ко мне я все тебе расскажу.

Мой рассказ Инесс выслушала с каменным лицом.

— Я так надеялась, что тебя оставят в покое! — воскликнула она,- Прошло ведь шесть лет с тех пор, как тебя пытались похитить в Италии. Отец меня успокаивал, говорил, что такое не повторится. Зачем, зачем ты им нужен?

— Ну, наверно, затем, что и твоему отцу, — мягко ответил я. — Только он пошел мне навстречу и дал определенную свободу, и все благодаря тебя. Сейчас его нет, и этим сразу кто-то воспользовался.

— Так, может все не так страшно? — спросила Инесс. — Ты бы мог договориться с теми людьми, лечить тех, кто им нужен, и мы бы жили с тобой, как раньше?

— Как можно договориться с людьми, которые тебя похищают и увозят неизвестно куда? Скорее меня запрут под замок, и будут требовать создания нужных им лекарств, а если это государственная структура не исключено, что меня разберут на части, чтобы понять, как функционирует мой организм,- ответил я.

— В общем, мне все понятно, — заключила Инесс. — Мы с Мигелем тебе не интересны, надоели, ты нашел молодую и красивую женщину и теперь сочинил эту сказку, чтобы появился повод уйти от нас.

— Как знал, что этим все закончится, — разочаровано подумалось мне. — Инесс мне не поверила!

— Дорогая, зря мне не веришь, не так давно я вылечил Эстрелиту, даже не прикасаясь к ней. Неужели ты забыла?

— Помню я все, — огрызнулась жена и заплакала. — Алекс, что же мы теперь будем делать? Как жить без тебя?

Она прижалась ко мне, обняла и затихла. Наверно, ожидала, что я все сейчас быстро решу.

Увы, быстрых рецептов у меня не было. Хотя, я никогда не забывал о том, что такой момент может, наступить и по мере возможности готовился к этому. Деньги, новые документы ждали меня в банке в столице Бразилии.

— Любимая, на какое-то время нам придется расстаться, — признался я. — Надеюсь, ты меня не разлюбишь, если я вернусь к тебе с новым лицом?

— С каким новым лицом? — удивилась Инесс. — Ты собираешься делать пластическую операцию?

— Что-то вроде этого, — признался я и показал ей фотографию в телефоне, плод моего долгого труда.

— Ты будешь слишком красивым, — нахмурилась жена. — Я тебя буду ревновать.

Мда, женщину трудно понять.

Надо обговорить массу вопросов, где и как они с Мигелем будут жить без меня, на какие средства, как мы будет общаться, как она будет объяснять мое исчезновение, а ее волнует единственный вопрос, что я буду слишком красив после пластики.

Ладно, в любом случае голодать они не будут. Наши накопления, наследство от отца, одна только сдача виллы в аренду позволит им спокойно жить без особых проблем.

Вот об этом и мы говорили следующие три часа, притом Инесс снова и снова возвращалась к несчастной фотографии, требуя, чтобы я делал себя менее симпатичным.

Рано утром, не выспавшись, поцеловав на прощание сына и жену, пытающуюся не заплакать, я уселся в машину и отправился на работу.

По моим предположениям, повторная попытка похищения состоится в ближайшее время, но явно не сегодня. Так что я особо не спешил, к концу рабочего дня заявил, чувствую себя плохо, поэтому оставлю Мерседес на стоянке, а домой поеду на автобусе.

В сумерках на остановку пришел, пританцовывая под музыку, доносящуюся из наушников,темнокожий Мганга Рукобо. Он, не обращая внимания на любопытные взгляды окружающих, забрался в рейсовый автобус и купил билет до Кордобы.

Я смотрел в окно, в котором не видно было ни зги, и думал, что сделаю все возможное, чтобы вернуть себе семью.

Конец книги.