Фармацевт 4

Глава 13

Домой я возвращался в плохом настроении. Обещания, это обещания, и будут ли они выполнены, неизвестно. Насколько понимаю, у бывшего моряка-контрразведчика имеются очень крутые связи, чтобы уверенно заявлять о возможности ускорить процедуру получения гражданства. По крайней мере, я уверен, что он не лукавил, когда обещал это сделать. Другой вопрос, получится ли это у него. Может быть, лучше было взять деньгами?

Интермедия

Карло Риверо, ведущий кардиохирург детского отделения Фундасьон Фаваларо, нахмурился, увидев знакомый номер телефона.

— Ох, опять эта Инесс Даберцхофен, — мысленно вздохнул он . — Как она достала. И ничего не сделаешь, придется выслушать. Ведь ее отец вращается в таких высоких сферах, что может порушить карьеру единственным словом.

— Сеньор Риверо, вас беспокоит Инесс Даберцхофен, понимаете, мне необходимо обследовать мою девочку, посмотреть, есть ли какой-нибудь прогресс от операции. Ведь уже столько времени прошло.

Риверо снова вздохнул.

— Сеньора Инесс, нет никаких проблем. Мы госпитализируем вашего ребенка, когда вам будет удобно и обследуем в течение двух трех дней.

Сказав это, Риверо уже знал, что услышит в ответ.

— Сеньор Риверо, вы же в курсе особенностей Эстер, может, вы сможете провести обследование на дому.

— Да, конечно, — согласился Риверо, — мы можем на дому взять анализы, снять электрокардиограмму, но более углубленного исследования сделать не получится. К тому же, это будет стоить значительно дороже, чем те же процедуры у нас в стационаре.

— Деньги не вопрос, — возмутилась женщина. — Мы заплатим, сколько потребуется.

— Хорошо, — согласился кардиохирург. — Тогда пусть девочка с утра ничего не ест, анализы надо будет брать натощак. А кардиолог приедет во второй половине дня.

— Как это во второй половине! Доктор, мой ребенок не может так долго ожидать визита врача!

Мысленно выругавшись, Карло Риверо заверил собеседницу, что кардиолог приедет сразу после взятия анализов.

На следующий день, после продолжительной операции Риверо отдыхал в кабинете с чашечкой кофе в руках и слушал трансляцию футбольного матча. Но его кайф прервал осторожный стук в дверь.

На разрешение войти в приоткрытую дверь заглянула голова резидента третьего года обучения, мигранта из Украины Николая Гнатюка.

— Ну, что там у тебя?- устало, спросил Карло, подумав, что пора бы перестать играть в демократию, что-то он совсем распустил подчиненных.

— Сеньор Риверо, по вашему указанию я сегодня осматривал на дому девочку с пороком сердца, прооперированную полтора года назад в нашей клинике. Извините, что я вас беспокою, но вы же знаете характер ее матери, та срочно требует развернутого медицинского заключения о состоянии дочери, а у меня с этим возникли определенные трудности. Хотел бы обсудить их с вами.

Риверо посмотрел в ежедневник, у него оставалось еще двадцать минут свободного времени.

— Хорошо, я тебя слушаю, только давай конкретно и по делу. В чем проблемы?

— Сеньор, проблемы в том, что девочка здорова! — коротко доложил Гнатюк.

— Не, понял, как это здорова?

— Очень просто, При перкуссии границы сердца в пределах возрастной нормы, при аускультации характерных шумов не выслушивается. Признаков сердечной недостаточности нет. На ЭКГ исчезли признаки АВ блокады третьей степени. Я специально взял с собой планшет со старыми записями, там она имеется стопроцентно. Помните, из-за блокады и периодов Венкебаха мы неоднократно настаивали на вшивании пейсмейкера, а сеньора Инесс не соглашалась.

Риверо ухмыльнулся.

— Ну, и в чем трудности, Николя?

— Ну, как же? — растерялся молодой хирург. — Я же не могу написать, что у девочки здоровое сердце. Я сам вам ассистировал на операции.

— Ну и напиши, что по данным объективного осмотра на сегодняшний день нет признаков сердечной недостаточности и атриовентрикулярной блокады. Для более детального обследования, требуется госпитализация. Без него провести достаточно полную диагностику не представляется возможным.

Гнатюк вздохнул.

— Сеньор Риверо, вы меня недослушали. Дело в том, что со слов матери ребенка, сеньор Отто Даберцхофен пригласил посмотреть внучку, немецкого врача из Европы. Этот врач заявив, что он не имеет права лечить больных без получения местных документов, но может просто посидеть рядом с девочкой. Что и делал два дня подряд в течение двух часов. А сеньора Инесс требует от меня заключения о том, изменилось ли после визита этого врача состояние ее дочери

— Что за чушь⁈ — удивленно воскликнул Риверо. — Пресвятая дева! Я с ума сойду с этой семейкой.

— Так мне то, что делать, сеньор Риверо? — робко спросил резидент.

— Напиши, то, что я сказал и больше ничего! — свирепо рявкнул Риверо, понимая, что отдых закончен и ему пора идти в операционную. К тому же диктор, ведущий трансляцию матча Аргентина- Германия с чемпионата мира, сообщил, что Аргентине забили очередной гол, и она проигрывает с небывалым счетом 0–4.

Вообще Гнатюку повезло, что он выскочил из кабинета секундой раньше забитого гола. Иначе он мог заработать пинка в задницу от разбушевавшегося из-за поражения любимой футбольной команды доктора Карло Риверо.

Время шло, сам я не форсировал встречу с Даберцхофеном., уверенный в том, что наша встреча неизбежна.

И действительно, спустя месяц после того, как его внучка выздоровела, он появился в квартире Диего Руиса, куда последний меня и пригласил.

Оба заслуженных ветерана военно-морских сил Аргентины, сидели за накрытым столом и до моего прихода наливались матэ.

Аргентинская, не настоящая зима подошла к концу. Поэтому окно в комнате было открыто, и оттуда веял пока еще прохладный ветерок.

Если Диего Руиса встретившего меня у двери, узнать было нетрудно, то фон Даберцхофена я сразу не признал. Похоже, он прибавил в весе килограмм десять. И если при первой встрече он напоминал тощую каланчу, то сейчас каланча резко потолстела.

Как ни удивительно, спиртного на столе не оказалось. Мне был предложен матэ, от которого я не отказался. И приготовился выслушать то, что мне хочет сообщить Отто.

Однако тот сразу к делу не перешел. Начал расспрашивать, как у меня идут дела в языковой школе, чем я занимаюсь в свободное время.

Судя по задаваемым вопросам, он был прекрасно осведомлен о моих успехах и прочих делах.

Но вскоре он задал вопрос, заставивший меня насторожиться.

— Алекс, понимаешь, я обещал тебе ускорить получение гражданства и от своих слов не отказываюсь. Но сам понимаешь, по мановению волшебной палочки это не делается. В общем, при всех благоприятных факторах, это может растянуться на полгода, или даже больше. Кстати, у тебя в Европе не было никаких неприятностей с законом?

— Понятно, — подумал я. — Уже получил все данные обо мне, хотя, собственно, получить их не составляет труда. Полгода назад все итальянские СМИ несколько дней писали обо моих приключениях.

— Были, как не быть,- улыбнулся я. — Несколько месяцев назад меня пытались похитить. Однако полиция довольно быстро разобралась в этой истории.

Стариканы переглянулись.

— Ставлю тысячу песо, что Алекса похитили из-за его способностей, — воскликнул Руис, глядя на приятеля.

— Даже не подумаю возражать, — улыбнулся Отто. Повернувшись ко мне, он спросил:

— Твои похитители вроде бы погибли по непонятной причине?

Я кивнул.

— Немного не так. Судмедэкспертиза не нашла никаких внешних причин, способствующих смерти. То есть, преступники умерли без постороннего воздействия. Один умер от инфаркта, второй от тромбоза легочной артерии. Я в это время лежал в багажнике автомашины.

— Так ты из-за этого уехал в Аргентину? — спросил Руис.

— Ну, из-за чего еще? — немного раздраженно ответил я. — У меня была работа, жилье, любовница, наконец. Но жить, ожидая, что тебя в любой момент могут похитить, не очень хочется. Решил сменить место жительства.

Старики снова переглянулись.

— Положим, у нас тоже не все благополучно в этом отношении. — заметил Даберцхофен. — Но ситуация в последние годы меняется к лучшему.

Я в ответ на эту фразу красноречиво промолчал. О похищениях людей в Аргентине в свое время не писал только ленивый.

После этого мы с Отто распрощались с Диего и поднялись ко мне.

Он в первый раз был у меня в квартире, поэтому так и шарил глазами по сторонам.

— А что, у тебя тут неплохо, — оценил он. — Незаметно, что мужчина живет один без женщины и даже без прислуги.

Когда мы уселись за стол, я откупорил бутылку и разлил красное терпкое вино по бокалам. Отпив по глотку, мы приступили к переговорам.

— В общем, Алекс, я переговорил с нужными людьми, теперь все зависит от тебя. — Сообщил Отто фон Даберцхофен

После этих слов он перечислил мне все дальнейшие шаги по подготовке документов и заявления о приобретении гражданства, направленное федеральному судье. Притом с улыбкой сообщил, что заявление для федерального судьи он у меня заберет и передаст тому лично в руки.

— Мда, коррупция рулит везде, — подумал я. — Хотя здесь, скорее всего давнишние дружеские отношения.

У меня, собственно, все бумаги были собраны, поэтому я без капли сомнения вручил нужный документ собеседнику.

Тот, не читая, положил его в портфель, полный других деловых бумаг.

— Что-то не похоже, дорогой друг, что ты в отставке, — ехидно подумал я. — Вряд ли в Аргентине пенсионеры носят с собой кучу официальных бумаг. Фикция — твоя отставка, контрразведчики так просто на пенсию не уходят.

— Как себя чувствует Эстрелита? — я решил сменить тему разговора.

— Лучше не спрашивай, — простонал Отто. — Этот чертенок в юбке нас доконает. Мы же привыкли, что она большую часть дня читает, или тихо играет в комнате. Учителя к ней приходили на дом. А сейчас в нее как будто бес вселился. Непоседа ужасная стала. То ей гулять хочется, то по магазинам ходить. Подруг в Интернете нашла, вечерами с ними переписывается. На той неделе поругалась с Инесс, хочет заниматься йогой.

— Ну, что такого? — удивился я. — Пусть занимается, физические нагрузки там не особо большие.

Отто расстроено махнул рукой.

— Попробуй это объяснить Инесс, она вокруг Эстер, как наседка бегает, того нельзя, этого нельзя.

Честно говоря, я все время ожидал, что Отто вновь попросит меня кого-нибудь посмотреть. Но этого не случилось. Поговорив еще немного, он попрощался и ушел.

Оставшись в одиночестве, я снова задумался о будущем. К сожалению, чувствовал я себя, как на вулкане, в постоянном ожидании визита сотрудников российских, или американских спецслужб. А их все не было.

Периодически появлялась слабая надежда, что они теперь от меня отстанут, но я понимал, что такая надежда эфемерна. Однако время шло, и никто меня не тревожил, разве, что Ксения Федорова, моя одноклассница по языковой школе. После того, как ее подруга увлеклась бразильским мулатом, эта девица тридцати лет с новыми силами принялась за меня.

Причины лежала на поверхности. Молодой женщине срочно нужен был спонсор, ибо муж с этой ролью не справлялся. Какое-то время я терпел эти попытки неуклюжего соблазнения, но, в конце концов, пришлось провести с ней воспитательную беседу. Из роли немца выходить не хотелось, поэтому разговаривали мы с ней на испанском языке. В итоге друг друга мы поняли, и Ксюша от меня отстала. После чего принципиально перестала меня замечать. Я нисколько не огорчился, перед глазами у меня то и дело всплывала роскошные формы Инесс Даберцхофен. К сожалению, характер у Инесс отличался стервозностью, поэтому я даже не попытался с ней флиртовать. Несмотря на то, что очень хотелось.

В общем, махнув рукой на будущее, и на всех женщин мира, допил вино и улегся спать, рассчитывая, что утро вечера мудренее.

Интермедия

— Папа, почему ты больше не приглашаешь к нам Алекса Циммермана? — как-то утром поинтересовалась сеньора Инесс.

Отто Даберцхофен, невозмутимо потягивающий кофе, закашлялся от неожиданного вопроса.

Эстрелита, сидевшая напротив него, хихикнула и заметила:

— Дедушка, ты так смешно чихнул.

— Прости внучка, мама удивила меня своим вопросом. Вот я от удивления и закашлял.

— А меня она нисколько не удивила, — сообщила девочка. — Представляешь, дедушка, мама в интернете все сведения о твоем знакомом собрала.

— Эстер! Немедленно иди в свою комнату! И не болтай глупостей! — скомандовала порозовевшая мать.

— Интересно, — подумал Отто, глядя на смущенную дочь . — Надо же! После развода двенадцать лет в сторону мужчин смотреть не хотела, а тут два раза увидела и попалась. А что? Может, из этого и выйдет что-то толковое.

Циммерман далеко не дурак, судя по отзывам в сети, хороший врач. С моей помощью сможет быстро попасть в приличное общество. На испанском языке начал говорить, так, как многие мигранты за десять лет не могли научиться. В квартире у него порядок, как в кубрике военного корабля, аккуратист, настоящий немец!

Богоматерь Гваделупская! Помоги, молю! Пусть моя дочка, наконец, слезет с моей шеи и пересядет на шею мужа!

Немного помолчав и допив кофе, Даберцхофен изрек:

— Пожалуй, я приглашу Циммермана в гости на выходные, пусть посмотрит Эстрелиту, и вообще проведет время в семейной обстановке, тоскливо ему наверно в чужой стране и в одиночестве.

Инесс посмотрела на улыбающегося отца и залилась краской еще больше.

— Хорошая идея, — ответила она. — Папа, поинтересуйся у него, чего бы Алекс хотел, чтобы я приготовила.

— Умереть и не жить! — мысленно воскликнул Отто .- Он еще и колдун, оказывается, чем-то ведь приворожил мою дочь. Такого век не бывало, чтобы Инесс ради гостей чего-то готовила.

Вечером в пятницу, я как обычно сидел дома и занимался привычным в последнее время делом, менял внешность.

Как я понял, такие тренировки помогают мне в накоплении неведомой силы, или энергии, не знаю, как ее назвать, благодаря которой, я мог менять свойства фармпрепаратов и воздействовать на других людей и на себя в том числе.

В эфиопа я теперь вообще превращался на раз, два, в течение пятнадцати минут. К сожалению, папиллярные узоры оставить прежними не получалось. Проведя некоторые опыты при превращении, я обнаружил, что папиллярные узоры каждый раз меняются, и не зависят от моего желания. Сначала я огорчился, а потом решил, что так даже лучше.

Телефонный звонок раздался неожиданно. Звонил Отто Даберцхофен.

С чувством ожидания неприятных новостей я нажал кнопку разговора.

— Алекс, добрый вечер, — раздался в трубке знакомый голос. — Как ты смотришь, на возможность провести выходные у нас дома? Мы с Инесс и Эстрелитой приглашаем тебя в гости. Кстати, Инесс спрашивает, чего бы ты хотел завтра на ужин? В кои веки она решила приготовить его сама, цени!

От неожиданности я на некоторое время потерял дар речи.

— Алекс! Не молчи! — привел меня к жизни голос Отто.- Так ты сможешь к нам придти?

— Конечно, обязательно приду, большое спасибо и вам и сеньоре Инесс. К скольким часам я должен появиться у вас?

Мы поговорили еще несколько минут, потом я выключил телефон. Усевшись за стол, начал размышлять, что такое случилось, что меня приглашают в гости? То ли небо упало на Землю, то ли наоборот.

Зацепившись за слова Отто об Инесс, взявшейся за стряпню, я имел наглость подумать, что произвел на нее неизгладимое впечатление.

— Да, ну, брось, несерьезно все это, — говорил сам себе, но в душе лелеял робкую надежду, что все не так просто. Ведь Инесс то на меня, действительно произвела неизгладимое впечатление. Почему бы мне не произвести такое же впечатление? Возможно, мы созданы друг для друга?

Отбросив глупые мысли в сторону, начал думать, чего это я так разволновался?

Работают у меня еще гормоны, несмотря на возраст, седина в голову, бес в ребро, как говорится. Хотя о чем это я? Седины то у меня пока нет, и не было никогда. Надо бы посидеть перед зеркалом и кое-что подправить в физиономии, только не перестараться, а то еще узнавать перестанут.

Мысленно ругая себя, устроился напротив зеркала и начал свои эксперименты.

Занимался этим делом около часа, но так и не понял, стал симпатичней или нет. На первый взгляд выражение лица стало немного решительней. Уши вроде бы не такими лопухами, как были до этого.

Вспомнив слова Куприна из какой-то забытой книги о том, что мужчина должен быть чуть симпатичней лошади, успокоился и покончил с улучшениями.

На следующий день, с утра нервничал, это заметили даже на занятиях. Отговорился тем, что плохо себя чувствую. После школы отправился по магазинам. Долго выбирал подарки Эстер и Инессе. Прикупил пару бутылок хорошего вина.

И ближе к шести вечера отправился в гости.

Как и в прошлые визиты у проходной меня встретил Отто на электромобиле, выйдя из него, дружески похлопал меня по плечу и даже попытался приобнять. При других обстоятельствах это меня бы слегка напрягло. Но для аргентинцев это было нормально и показывало дружеское расположение и не более того.

Однако по дороге к вилле, Даберцхофен начал задавать странные вопросы.

— Алекс, как ты считаешь, Инесс красивая женщина?

— Конечно, какие могут быть сомненья, она настоящая красавица! — с непонятно взявшимся энтузиазмом ответил я.

Отто довольно улыбнулся.

— Инесс поздний ребенок, — сообщил он, — Родилась, когда мне было уже сорок три года. Мы с женой были счастливы, когда она появилась на свет.

— Алекс, как считаешь? Эстер может полностью поправиться? — задал он следующий вопрос. — Или она всю жизнь останется инвалидом?

— Трудно сказать, — ответил я задумчиво.- Отто, я же все-таки врач-психиатр и давать прогнозы в кардиологии не в моей компетенции. Но, как мне кажется, у Эстер все будет в порядке. Я вообще бы посоветовал отправить ее в старшую школу, до марта следующего года почти полгода, она вполне сможет восстановиться, чтобы там начать учебу.

Когда мы зашли в дом, уже смеркалось. На улице зажглись фонари. Инесс встречала нас в роскошном розовом платье, с открытыми плечами, оно здорово гармонировало с ее слегка темной кожей креольских предков. Эстер, стоящая рядом, для встречи особо не старалась и была одета в джинсы и белую блузку.

Вручив скромный букет цветов хозяйке, я храбро поцеловал ее в щеку. От неожиданности она вздрогнула, а меня как пробило током.

Отто смотрел на нас с легкой ухмылкой, как на неразумных детей.

— Что же ты старый задумал, — пронеслась мысль в моей голове. И сразу ушла, потому, что Инесс взяла меня под руку и повела в зал.

Я, как теленок, последовал за ней. Эстрелита вприпрыжку поскакала за нами, ну а Отто бодро шел последним.