"Фантастика 2025-196". Компиляция. Книги 1-20

Глава 1

Новый день вновь начался для меня далеко не в восемь, но я не позволила себе лениться сверх меры, а встала четко по будильнику.

В десять.

Да, я позволила себе немного вольности, всё ж таки суббота, да и начальство вроде как разрешило. Так почему бы и нет? При этом вчера я сумела совершить подвиг и не только разделась, но и умылась, смыв прежде всего макияж, так что сейчас не напоминала жертву разгульного образа жизни, и в зеркале отражалась чистенькая, хотя и немного сонная мордашка.

Всё-таки служба на износ — не моё. Ладно раз, ладно два… Но «Витязи» зачищают разломы регулярно. Я бы не смогла. Всё-таки мужчины и женщины в этом плане разные. И неудивительно! Именно мужчинам даны мускулы в гораздо большем объеме, чем женщинам, вот пусть они ими и пользуются по назначению!

Кстати, о мужчинах.

Спустившись вниз и позавтракав фаршированными блинчиками, я без труда разговорила Дарью и выяснила, что Валентин с Варей уже заселились в одну комнатку рядом с кухней. Ульяна выделила им две, но девочка оказалась больно уж нервной, шугливой, так что комнаты хоть и две, но обе кровати поставили пока в одну. Да и ладно, на первое время не страшно, девочка ещё не особо взрослая, а там видно будет. Сейчас Варю забрала наверх Светлана Прокопьевна, как и остальных ребятишек, присматривая за всеми безо всяких просьб, а Валентин с Ириной отправились за продуктами.

Узнала я и насчет помощницы на кухню. Дарья нехотя, но согласилась, что на чистку овощей, да на посуду нужна работница, так что я дала ей персональное задание подобрать такую, кто будет ей по душе. Всё-таки именно ей с ней работать в первую очередь. Можно с проживанием, можно с маленьким ребенком. Как ни крути, а именно эти люди нуждаются в работе в первую очередь и при этом крайне редко её находят.

Заверив меня, что справится с делом на пять с плюсом, Дарья вдруг засмущалась и выпалила:

— Полиночка, а меня Савелий замуж зовет.

— Здорово! — Я не стала делать вид, что для меня это совсем-совсем неожиданная новость. — Я так за вас рада, честно! Когда свадьба?

— Да вот не знаю, — вздохнула женщина и отвернулась к мойке. — Стоит ли?

— В смысле⁈ — Я аж опешила. — Ты его не любишь?

— Люблю… — Судя по тону, она очень сильно смутилась, но продолжала стоять ко мне спиной, старательно намывая пенной губкой и без того чистую раковину. — Только куда мне в моём возрасте в невесты-то? Людей смешить? Да и Савушка — мужчина видный, военный. Целитель. А я?

Она тяжко вздохнула.

Мда.

— Знаешь, советник из меня аховый, но я вот что тебе скажу, — заявила я, одним махом допивая свой чай. — Любишь — не дури. Жизнь — она одна. Потом локти кусать будешь. Савелий тот ещё балабол, но если настолько серьезный разговор завел — значит уверен в себе. А кто уж из вас целитель, а кто повар от бога — дело десятое. Поверь, любят не за профессию и высшее образование, а за то, что человек хороший. А ты у нас золото.

— Правда? — Женщина обернулась ко мне и я увидела в её глазах слезы. — И вы… Не против?

— А я тут при чем? — озадачилась. — Даш, у нас не крепостничество, ты вольный человек. Женитесь, съезжайтесь, рожайте детишек… Будьте счастливы! Я тебя не выгоняю, ни в коем разе, даже не подумай. Наоборот, буду уговаривать остаться. Но тут уж сама реши. Если захочешь быть вольной замужней дамой…

— Чтобы вы чем попало питались⁈ — возмутилась Дарья сквозь смех, смахивая слезы. — Да ни в жись! У нас детей полон дом, вон вчера еще одного воробушка кое-как накормила. Варюшу. А если меня не будет, кто о вас позаботится⁈ Так что нет! Не выгоните!

Вот и хорошо.

Мы поболтали ещё немного, расставшись на позитиве, и я отправилась наверх — знакомиться с новым воробушком.

Девочка Варя была… милой. Худенькая, светленькая (точно не в отца), складная. Она тихонько сидела в уголочке с раскраской, которую ей подсунула Светлана Прокопьевна, и аккуратно раскрашивала зайчика красным.

Красным было всё. Зайчик, травка, солнышко…

Озадаченно дернув бровью и прекрасно понимая, что ничего не берется из ниоткуда, я села на диван неподалеку и сначала пообщалась со Светланой Прокопьевной. Женщина переживала, что ничем толком не занимается, а я сама ей ничего не поручаю, вот и приходится ей самой искать себе занятие. Не привыкла она бездельничать!

Я в свою очередь напомнила, что центр мы откроем не раньше, чем через месяц, а у нас сейчас вообще-то идет процесс лечения, то есть она на полноценном больничном. Заодно извинилась за вчерашний день, который нам пришлось пропустить, и сразу предупредила, что сегодня все процедуры проведу после обеда — вечер у меня опять будет занят и в котором часу вернусь — не знаю.

Подошла Машенька, хвастаясь новой куклой, ко мне залез на руки Павлик, тут же закапризничала Юляша — в общем спокойно никому не сиделось. Но я не удивлялась и тем более не сердилась. Дети же! Как на них вообще можно сердиться?

К тому же так мне было гораздо удобнее проводить диагностику — держа их на руках и незаметно для всех.

При этом стоило мне начать, как притихший воробушек Варя, до этой минуты успешно сливающийся с окружающей средой, тут же подняла голову и пристально взглянула в мою сторону. Хм, неужели… Интуит?

Не торопясь смотреть на девочку прямо, чтобы не спугнуть, тем не менее отслеживала её поведение краем глаза, а потом уделила внимание и её телу. И то, что я увидела… Было странным.

Сам ребенок, судя по реакции (она вздрогнула), ощутила моё невидимое касание сначала к ауре, а затем и к сути, причем я сразу поняла, что она боится. Дико боится!

Но не меня, а…

Закончив с малышами и прикинув, что буду делать в случае чего, я спокойно подошла к ней, присела на соседний маленький стульчик и первым делом представилась:

— Меня зовут Полина. Я графиня. Маг. У меня есть дар… точнее несколько. Ты ведь знаешь, что ты одаренная?

Глянув на меня нервным волчонком, девочка едва заметно кивнула, а в её глазах плескался уже не страх, а самый настоящий ужас. При этом внутри у неё зарождалась полноценная буря, которую она, судя по всему, не контролировала. И суть её, в отличие от самой Вари, была хищной. Голодной! Жила собственной жизнью.

А потом она меня атаковала.

Из детского тела в мою сторону рванули невидимые человеческому глазу тончайшие алые нити, но не смогли пробиться сквозь мой личный энергетический щит. Сама девочка при этом испуганно всхлипнула, словно видела то же, что и я, и наоборот — подалась назад, будто хотела избежать контакта.

Глупая… это так не работает.

Видя, как неугомонные нити атакуют снова и снова, словно комарье, почуявшее добычу, я специально ослабила щит в одном месте и пропустила в своё тело одну нить. Мне надо было понять, что это такое.

Ни разу ни о чем подобном не читала и даже не слышала!

Стоило нити почуять, что преграды больше нет, как она жадной пиявкой вонзилась в широкий магический канал рядом с сердцем, а я ощутила легкий укол. Едва уловимый. Впрочем, боль была скорее фантомной и моментально прошла — «укус» оказался с анестетиком и место прокола онемело.

А потом она начала меня… кхм, как бы выразиться правильнее?

Ребенок от меня запитался. Энергетически.

Любопытно…

Не шевелясь и полностью сосредоточившись на этом любопытном процессе, я констатировала, что напротив меня сидит самый настоящий энергетический вампир. Юный. Очень юный! Совершенно необученный и боящийся сам себя.

Подозреваю, мама с бабушкой умерли не сами… И ребенок в ужасе. В ужасе от того, что всё осознает, но ничего поделать не может.

— Варя, — я обратилась к ней спокойно и максимально доброжелательно, но ребенок вздрогнул и поднял на меня глаза, полные слез, — мне не больно. И не страшно. Я очень сильная. Намного сильнее и здоровее тебя. Ты не причинишь мне вреда. Я серьезно. Скажи, ты подпитываешься от других?

И указала одним подбородком на Светлану Прокопьевну и детей.

Потому что, если да, то ребенка придется изолировать от всех, кому она может причинить вред. То есть от всех, кроме меня и «Витязей».

— Нет, — на грани слышимости прошептала Варя, потупившись и судорожно стискивая прозрачные пальчики. — Только от тех, кто сияет. Как вы.

— От тех, у кого есть дар?

— Наверно. Не знаю. Я… не понимаю. Мне… — она молча заплакала и крупные соленые капли закапали на раскраску, — страшно… Я чудовище, да?

— Глупости, — фыркнула и, поддавшись порыву, распахнулась перед ней вся, как делал Стужев, пуская меня под свою многослойную броню. В тот же момент все её нити набросились на меня изголодавшимися змеями, облепив ауру так плотно, что это стало даже немного неприятно, но я перетерпела, догадываясь, что это банальный инстинкт самосохранения и ребенок просто тупо голоден. Затем встала со стульчика, взяла девочку на руки и прошла с нею на диван, садясь сама и оставляя её у себя на коленях. — Расслабься. Это лечение. Ты ведь понимаешь, что если не будешь этого делать, то умрешь?

— Знаю, — едва слышно выдохнула Варя. — Как мама.

Не собираясь ничего комментировать, но сделав любопытные выводы (дар передался от матери или дело в другом?), я просто погладила ребенка по голове, обняв обеими руками, и какое-то время мы просидели в расслабленной тишине.

Ребенок жадно ел, а я думала.

Думала… И думала…

А потом почувствовала, что одна маленькая испуганная пиявочка наелась до отвала и уснула. Тут же проверила своё состояние, отмечая, что забрала она совсем немного, отток сил незначителен и даже голова не кружится (но горячего чайку с сахаром выпить стоит), после чего запустила в её теле процесс более глубокого сна, чтобы не разбудить даже случайно, перехватила поудобнее и отправилась вниз.

За консультацией.

Дока я нашла в общей гостиной, где сидели не только наши «Витязи», но и чужие, явно забежавшие к нам в гости, но стоило войти, как все разговоры мигом стихли, и я улыбнувшись и приветственно кивнув всем присутствующим, обратилась к Савелию:

— Коллега, уделите нам пару минут внимания? Очень интересный случай.

— Бегу!

Вместе мы прошли в пустующий лазарет, где я уложила ребенка на кровать, сама сев рядом и, пока Док диагностировал девочку, аккуратно выдрала из себя её каналы подпитки один за другим, отмечая, что это тончайшие трубочки с крючьями на концах, и рассказывая, что вообще произошло.

— Фантастика! — покачал головой мужчина. — Полноценный энергетический вампир! Сколько ей?

— Девять.

— Бедняжка… Не представляю, в каком возрасте и как могла пройти инициация. А ведь это наследственный дар! Редчайший, я сам о таком только читал, но не встречал ни разу. Кто её родители?

— Отец обычный разнорабочий, а мать умерла три года назад.

— Нда… — Покачав головой, потому что явно не мог подобрать подходящих слов, Док предельно серьезно взглянул на меня. — Что делать будете? По уму девочку необходимо поставить на учет в особом специнтернате. Более того, отправить туда на обучение и постоянное проживание. Дар редкий и безумно опасный для окружающих, думаю, вы и сами это понимаете. Но девять лет… Это ужасно. В таком возрасте детей рекомендуют запечатывать. Скажу сразу: я категорически против такого вандализма. Даже если дар опасен. Но ребенок-то в чем виноват?

— Ни в чем, — согласилась моментально. — К тому же для обычных людей она не опасна, только для магов. Из всех нас маги только я и «Витязи». Ульяна совсем немного, но, уверена, мы договоримся, чтобы Варя к ней лишний раз не подходила, особенно если будет голодна. Ну а мне совсем не трудно помогать ребенку расти и питаться полноценно. С какого возраста обычно начинают обучать настолько редким способностям? Может, стоит нанять приходящего наставника?

— Полина, я даже не знаю, есть ли специалисты, которые сами в этом разбираются, — покачал головой Док. — Безусловно, случай уникальный и безумно интересный, я бы взялся за него сам, но, боюсь, я немного… не того профиля маг. У девочки явные проблемы с психикой. Не из-за дара, а в целом. Но дар усугубляет, однозначно. Тут необходим комплексный подход. И мы… — посмотрел на меня с пытливым прищуром, под конец усмехаясь, — принимаем вызов?

— Принимаем, — кивнула, даже не раздумывая, потому что сама уже всё для себя решила.

После этого мы обсудили ряд нюансов и я согласилась, что Ульяне лучше сделать амулет, экранирующий ауру, который защитит её даже от случайной атаки юного вампира, да и в принципе всем тем, кто живет в особняке, не помешают подобные амулеты. На всякий случай!

При этом Варю мы будем наблюдать ежедневно, по крайней мере ближайшие недели, чтобы понять, чем помочь и сколько энергии ей необходимо для нормальной жизни. И как станет развиваться её дар в дальнейшем. В любом случае контроль был нужен и я этого не отрицала.

Проговорив всё самое важное, я не стала оставлять ребенка в лазарете, а отнесла в её комнату отца, встретив по дороге самого Валентина. Мужчина уже вернулся с рынка и, нигде не найдя дочь, был откровенно встревожен, но я успокоила его, сообщив, что уже осмотрела девочку и берусь за её лечение. Для начала витаминами.

Говорить о том, что у ребенка есть дар, ещё и такой неоднозначный, не стала. Не хотелось, чтобы собственный отец испугался или того хуже, начал обвинять малышку в смерти своей жены. Ещё непонятно, была ли там вообще её вина, а то может совпадение и именно смерть матери стала причиной раннего пробуждения дара.

А вот самого Валентина я продиагностировала от и до, найдя кучу мелких болячек, следом букет средней тяжести «мужских» заболеваний, включая намек на раннюю стадию цирроза, простатита, язвы и прочей гадости, изучила криво сросшийся перелом, который по уму стоило сломать снова (но мы пока делать этого не будем), так что сходу выписала ему тьму лекарств и в приказном порядке отправила к Ульяне, чтобы та выдала Валентину аванс. Её же назначила куратором, понимая, что на мужчин в плане самолечения надежды никакой. Пусть проконтролирует всё от и до!

Сама же, точно помня, что к полудню от меня ждут отчет по зачистке разлома, заглянула на кухню, где налила себе чаю и прихватила к нему свежую плюшку, затем поднялась наверх и постаралась вспомнить всё, что делала вчера. Текст набирала на ноутбуке, периодически задумываясь над формулировками и правильностью построения фраз, но в целом минут за сорок справилась.

Перечитала, распечатала и отправилась вниз на поиски Стужева.

Мой то ли командир, то ли наставник, то ли вовсе без пяти минут любовник нашелся всё там же, но когда я дала понять, что пришла с отчетом, ловко завершил беседу с Трояном и Олегом, до этого обсуждая некий комбинированный щит с непонятным мне названием, и махнул рукой на выход. Возражать не стала, всё-таки моя информация не предназначалась для чужих ушей.

И мы прошли в его комнату.

Против воли ощутила определенную скованность, когда Егор, пропустив меня первой, следом закрыл дверь за моей спиной со щелчком, но заставила себя не думать глупости. И не делать их тем более!

— Присаживайся.

Стужев указал мне на диван, но я предпочла кресло, не рискуя больше необходимого. Сам командир «Витязей» на первый взгляд никак не отреагировав на мой выбор, спокойно сел на диван и вчитался в текст отчета, периодически хмыкая и потирая подбородок.

— Полина, это поразительно, — в итоге заявил он. — Это как исцеление, только наоборот. Твои силы растут. Док, исследуя мертвую тварь, честно признался, что не смог пробиться сканирующим импульсом сквозь броню даже чтобы просто проверить их на наличие внутренних органов. А ведь, если подумать, ваши силы схожи… Но не абсолютно.

— Силы различны, — покачала я головой, — абсолютно. Схож результат и только в том случае, если я берусь за лечение. И то не всегда. Целители «оживляют» клетки, напитывают их внутренней энергией, помогают «вспомнить» правильное положение и состояние, в какой-то мере придают регенерационный импульс. Я же воздействую точечно и именно на то, что меня интересует. В своё время я неплохо изучила человеческий организм и его слабости. Знаю, из-за чего могут случиться судороги, образоваться тромбы, сузиться сосуды и всё такое прочее. И вызываю причину.

— А как насчет бактерий? — прищурился. — Откуда они берутся? Или ты создаешь их с нуля?

— Знаешь, я тоже много об этом думала, — призналась честно. — Мне кажется, они просто есть где-то рядом. В воздухе, на одежде, в чужом организме. Я просто активирую их бешеный рост. Я, конечно, могу ошибаться… Это могут быть и чисто магические бактерии. Как огненный пульсар. Создание чистой силы. Я знаю об их строении и свойствах всё, так что мне не нужны ни рунные формулы, ни многокомпонентные печати и заклинания. Я не знаю, какой ответ верный. Но так ли это принципиально?

— В глобальном смысле — нет, — качнул головой Стужев. — Но в стерильном пространстве — да. Впрочем, вряд ли ты очутишься в подобных условиях. Это исключительно научный интерес, не более. Что ж…

Он взглянул на лист в своей руке, аккуратно сложил его вчетверо и убрал в нагрудный карман.

— Ещё один момент. Как ты вскрыла чужой доспех? Это важно. Не для меня. Для других целителей, не способных оказать помощь бойцам, потерявшим сознание. Как, Полина?

— Хочешь сказать, что Док не догадался? — удивилась, а Егор отрицательно качнул головой. — Но это же элементарно!

— Расскажи, — попросил снова.

А я решила провести небольшой эксперимент.

— Надень доспех. Со шлемом.

Моментально догадавшись, что я хочу показать на примере, Стужев поднялся на ноги и мгновенно облачился в боевой доспех, а я невольно задержала дыхание, в очередной раз любуясь совершенной мощью его тела и возможностей в целом.

Абсолютный идеал. Безупречный!

Пропорции, мощь, сила, стать… И почему я не скульптор? На худой конец — художник!

Прикусив губу, поддалась порыву и, достав из заднего кармана телефон, сделала себе снимок.

На память.

Глава 2

Стужев озадаченно хмыкнул, но ничего не сказал, продолжая стоять и ждать моих дальнейших действий. Стало даже капельку неловко (ну как девчонка, ей богу!), так что я поспешила отложить телефон и приблизилась.

Прикоснулась. Пробежалась пальчиками по грудным пластинам, прислушиваясь к своим ощущениям. Констатировала, что безупречная не только его броня, но и энергетический щит, который можно исследовать хоть целый час, но щели я не найду, и призналась:

— Этап первый — проникновение под энергетический щит. Если боец слабее или очень сильно ранен, либо есть контакт кожа к коже — это относительно легко. Пятнадцать, тридцать, сорок минут — но у меня это получалось. Тебя я… наверное, никогда не смогу взломать. Многослойный мультистихийный щит мне не по зубам. И ты снова стал сильнее…

Пока я говорила, Стужев просто стоял и молча слушал, но вместе с тем я ощущала, как его щит… менялся. Как будто становился проще. Истончался.

— Стоп! — произнесла торопливо, почувствовав, что он стал чуть ли не на порядок слабее. — Не представляю, как ты это сделал, но сейчас я могу…

Замолчав и юркой струйкой чистой воли проскользнув в образовавшиеся микрощели, больше не заполненные чем-то жидким, я не удержалась и промчалась по организму Стужева, восхитившись его идеальной физической и духовной формой.

Не человек! Существо высшего порядка!

А следом, специально акцентируя своё присутствие рядом с пространственным артефактом, ответственным именно за активацию доспеха, произнесла:

— Чувствуешь меня? Я рядом с артефактом. Не перехватывай контроль. Не мешай. Я просто покажу.

И отправила один единственный энергетический импульс по нужному пучку нейронов.

Доспех моментально сложился внутрь и Стужев с расширенными от изумления глазами уставился на меня.

Уже без доспеха.

— Фантастика!

— Элементарно, — усмехнулась, качая головой.

— Нет, ты не понимаешь!

От переизбытка эмоций Стужев схватил меня за плечи. Его зрачки были расширены, губы приоткрыты, да и в целом он выглядел взбудораженным. Приятно взбудораженным.

— Целители не умеют проникать под энергетические щиты! По крайней мере подавляющее большинство. Ультры не в счет, их способности уникальны в любом случае. Плюс ко всему именно целители в наших отрядах не самого высокого ранга. Более того, обычно слабее большинства бойцов. Про точечное воздействие на нейроны вообще молчу! Это полноценная магическая нейрохирургия! А ведь наши целители в большинстве своём классические полевые хирурги, травматологи и реаниматологи. Узкие специалисты. Понимаешь?

— Понимаю, — кивнула. — Но ведь можно их научить. Это не так сложно на самом деле.

— Сложно, Поль, очень сложно, — вздохнул Стужев и только после этого меня отпустил, потирая лоб и возвращаясь на диван, куда не просто сел, а практически рухнул. — У большинства из нас есть некий… личный потолок. Границы возможного. Я уже понял, что у тебя их нет, но ты в этом плане уникум. А вот остальные — нет. Они самые обычные люди… Со своими понятиями возможного, способностями и даже страхами. Ты не боишься рисковать, это хорошая черта. Но до определенного момента. — Он посмотрел на меня. — Тебе везет. Безумно везет. А ещё это… Наверное, интуиция. Наверняка подкрепленная знаниями. Многими знаниями! Но многих ли ты терапевтов знаешь, которые вот так сходу возьмутся оперировать мозг?

Я поняла, о чем он хочет сказать, и покачала головой.

Да, не каждый терапевт захочет рисковать пациентом. И ещё меньше — собой.

А вот патологоанатом…

— Что ж, проблема ясна, — произнесла бодро и обманчиво легкомысленно. — Предлагаю следующее: если в будущем появятся такие пациенты, везти их ко мне. Помогу всем, кому смогу. Правительство ведь раскошелится на медицинский борт в случае чего?

— Раскошелится, — с каким-то особым злорадством произнёс Стужев, в этот момент явно подумав о чем-то своём. Затем сфокусировал взгляд на мне и предупредил: — Но мне придется подать развернутый рапорт именно об этой твоей способности. Чтобы обосновать прошение.

— Чем мне это грозит? — уточнила сразу.

Мужчина задумался.

— Глобально — ничем. Разве что парой подписанных бумаг государственного значения. О неразглашении и неприченении намеренного вреда. Ты не мужчина и не военнообязанная. Это большой плюс. Для тебя. В остальном решать тебе, на что соглашаться. Но рекомендую ни на что. Ты — частное лицо, готовое оказать медицинскую помощь по заявке, не более. С остальным будет больше проблем, чем пользы.

— Например?

— Если подпишешь госконтракт — выдернут из постели в любое время ночи и отправят на точку. Лично. Сомневаюсь, что ты будешь этому рада.

— Не буду, ты прав, — покачала головой со смешком. — Я желаю людям добра, но не за свой счет.

— Вот именно. Если будут давить на то, что у тебя нет условий, требуй, чтобы предоставили. Ты в своём праве. Ты аристократка, причем глава рода, а не девочка на побегушках. Твои способности уникальны и, грубо говоря, ты имеешь полное право выкручивать руки всем, кто наивно думает, что сможет тебя прогнуть.

— И не стыдно? — прищурилась.

— В смысле?

— Тебе не стыдно? — усмехнулась. — Ты ведь верный боец империи. Не стыдно советовать такое?

— Полина, — качнул головой, — я боец, но не предатель. И если сейчас я не предостерегу тебя от возможных ошибок, которыми охотно воспользуются ушлые чинуши, прикрывая свой зад, ты возненавидишь меня первым. Поверь, с них не убудет. Разломы открываются всё чаще, ресурсов с них добывается всё больше. Уверен, государство не обеднеет, доставляя пострадавших бойцов именно к тебе, а не бросая в горячие точки тебя.

Хм-м…

— Хорошо. Ты прав. Как думаешь, я смогу взять Алещугова советчиком, когда военные поднимут этот вопрос?

— Конечно. Он опытный юрист и в курсе разломов. Кстати, он из аристократов, младший сын барона, так что имеет определенный вес в обществе.

Кивком поблагодарив за информацию, которая точно не будет лишней, я старательно обдумала всё прозвучавшее, а затем, ощущая определенную долю неловкости, произнесла:

— Ты, наверное, знаешь, мы с Доком идем вечером на прием…

— Да, он сказал, — спокойно кивнул Стужев и даже улыбнулся. — Уверен, там будет пафосно и дико скучно, но точно не рядом с Доком, так что выбор спутника идеальный. На мероприятия, посвященные определенной профессии, обычно собираются одни старики, любящие предаваться воспоминаниям о том, какой зеленой была раньше трава. Не то что сейчас. Ну и аристократы. Они везде. По любому поводу. Лишь бы не работать. — Фыркнул с нескрываемым пренебрежением и бросил на меня ироничный взгляд. — Ну и княжич будет… Сама слышала.

— Ха. Ха. — Скривившись, посмотрела на Стужева, как на предателя. — Это ты сейчас на что намекаешь?

— Не намекаю, — качнул головой и чуть посерьезнел. — Прошу воздержаться от вредительства.

— Тебе его жаль? — удивилась.

— Его? — Стужев закатил глаза и мотнул головой. — При чем тут он? Я о тебе. Если тебя поймают за руку — проблем не оберешься. Я вступлюсь, это даже не обсуждается. Остальные «Витязи» тоже в стороне не останутся. Но зачем искать проблемы там, где их можно избежать? Ну и совсем уж нежелательный поворот — его смерть. У князя больше нет сыновей, только три дочери. И если ему вдруг втемяшится назвать своим наследником именно меня, я тебе точно спасибо не скажу.

— Вот это ты сейчас меня озадачил, — пробормотала, внимательно изучая сидящего на диване мужчину. — Всё продумал, всё прикинул, все возможные выводы сделал… Ладно, не буду трогать этого остолопа. Первой.

— Спасибо, — очень серьезно поблагодарил Стужев. — А сейчас о нас. Помнится, я обещал отдать тебе морфизм… Давай завтра? Можно даже с самого утра. Я проконсультировался с Доком, дело это не быстрое, может даже довольно болезненное для обоих. Не хочу рисковать. Не против?

— Не поверишь, уже и забыла, — цокнула, после чего кивнула. — Да, давай завтра. Не хочу торопиться. Это будет очень любопытный эксперимент — вырастить дар самой, а не поглотить его извне. Как думаешь, будут отличия?

— Не представляю, — покачал головой. — Я только раз встречал чистые энергетические ядра морфизма, и это было давно. Они очень редкие и весьма дорогие. Думаю твоё основное умение регенерации и способность ускорять рост клеток смогут помочь развить этот дар даже без вливания дополнительных ядер именно этой стихии. Узнаем завтра.

Мы поболтали ещё немного, касаясь исключительно бытовых тем. Я рассказала Стужеву о том, что у меня новый работник, не став скрывать, что его дочь — одаренная с опасным, редким, но очень любопытным для меня даром. И мы с Доком намерены помочь девочке.

Затем вроде как в шутку поинтересовалась, хранят ли мужчины в фургоне запасную одежду и обувь, а когда узнала, что да, уже всерьез уточнила, могу ли я сделать то же самое. Егор согласился, что это будет разумно, и предложил собрать всё в небольшую сумку и передать Борису — тот проконтролирует всё остальное.

Мы обсудили наши дальнейшие тренировки и мои перспективы в целом, Стужев подтвердил, что после морфизма даст мне природу и воздух, которые ему привезли со склада вместе с камнем и песком. Эти дары относительно нейтральны по отношению к тем, какие я уже освоила, так что особых сложностей возникнуть не должно. Наоборот, все они достаточно гармонично дополнят друг друга, особенно, если у нас получится развить морфизм из почки в полноценный дар. Пускай даже самого мизерного, двенадцатого уровня.

Ну а потом незаметно подкралось время обеда и мы разделились — Стужев ушел к своим, а я предпочла пообедать на кухне, больно уж шумно до сих пор было в гостиной и слышно — гости ещё не ушли.

После обеда я сосредоточилась на своих пациентах, первым делом уделив максимум внимания Светлане Прокопьевне и Машеньке, затем Ирине и Алевтине, следом не поленилась проверить всех остальных, включая Ульяну, Дарью и Прохора, радуясь тому, что мои усилия не прошли даром и женщины здоровы, а Прохор почти не хромает и даже немного помолодел.

Под конец сосредоточилась на Валентине, подробно рассказав ему обо всём, что у него нашла, для надежности запугав последствиями, если не будет лечиться и вести хотя бы относительно здоровый образ жизни (мужчина проникся, ведь я была убедительна), ну и завершающим аккордом задала вопрос:

— Хочешь, привью отвращение к алкоголю?

— Закодируете что ли?

— Не совсем. У тебя просто появится личная непереносимость к спирту. Запах будет казаться отвратителен, а от первого же глотка стошнит. Ты просто сам не сможешь пить.

— А знаете… — Валентин думал недолго, от силы секунд пять, — давайте. Столько раз меня это дело подводило! Лучше вовсе не пить, да силы воли не всегда хватает. Я готов!

Прекрасно.

Залепив мужчине витаминный укол и подправив кое-что в организме, чтобы тот действительно обрел отвращение к алкоголю, я поздравила работника с новой эпохой в его жизни. Варюша ещё спала и я посоветовала её не будить — ребенок в кои веки был сыт и, подозреваю, с легкостью проспит полноценные сутки. Ей надо.

Время близилось к четырем и стоило уделить внимание себе. Уйдя в свои комнаты наверх, я наконец изучила платье, которое вчера стянула с себя кое-как, расстроилась, увидев, что подол порван в нескольких местах — видимо доспехом, так что починке вещь не подлежала. Пришлось выкидывать.

Для себя решив, что в самое ближайшее время стоит приобрести как минимум дюжину красивых платьев, чтобы не жалеть о каждом (благо деньги есть!), я прошла в гардеробную и перебрала плечики. Новой одежды у меня было немного, так что я быстро определилась с нарядом — это было красивое зеленое платье из непрозрачного шифона длиной в пол. Строгое и элегантное, всё, как я люблю. Пуговка под ключицами украшает вырез-капельку, отсутствие рукавов делает его немного легкомысленным, но ситуацию легко исправить жакетом. Тем самым — белым, похожим на гусарский мундир. Пускай на улице полноценное лето, но я надела его специально. Под медаль. Если вдруг князь решит украсить мою грудь железкой, пусть лучше вешает её на жакет, чем на тонкий шифон платья, которое может не выдержать нагрузки.

Из украшений надела только серьги с изумрудами в тон к платью, волосы подвила и убрала в прическу, оставив пару локонов, и уделила должное внимание макияжу, сделав его по вечернему ярким. Если моё фото попадет в газеты, не хочу выглядеть на снимках бледной молью.

Уже заканчивая собираться, чуть подумала… и положила в сумочку перчатку. Дай бог, не понадобится, но учитывая тенденцию последних дней — лучше перестраховаться. «Сменку» я тоже собрала, сунув в сумку, с которой обычно посещала спортзал, брючки, футболку, носки и кеды, после чего спустилась вниз, где меня уже с некоторым нетерпением ждал Савелий, извинилась за задержку и занесла сумку в гостиную, где вручила её Борису, объяснив, что это и зачем.

Мужчина не выглядел удивленным, наоборот — с одобрением кивнул и пообещал положить мои вещи в фургон чуть ли не прямо сейчас.

— Полиночка, время! — поторопил меня Док и я поспешила обратно, время и впрямь неумолимо близилось к пяти.

При этом в администрацию нас вез Тимур, который тоже приоделся в деловой костюм с белой рубашкой и строгим черным галстуком, на мой прямой вопрос подтвердив, что будет сопровождать меня даже на мероприятии. Имеет полное право. И вообще, это его работа.

Более того, четвертым пассажиром с нами ехал Ржевский, причем видела и слышала его только я, но не торопилась заявлять о его присутствии, да и сам поручик сидел с загадочным лицом, в самом начале попросив не обращать на него внимания. Мол, хочется ему немного развеяться, так почему бы и не рядом с нами? Всё равно в княжеский особняк ему больше не попасть, а я рядом со мной в сотни раз увлекательнее, чем во всём городе.

Возражать смысла не было, да я и сама это ощущала на своей шкуре несколько последних недель, так что решила поинтересоваться у Дока:

— Савелий, как думаете, разлом на территории княжеского особняка — случайность или закономерность?

— Сложно сказать, — качнул головой «Витязь». — У меня нет статистических данных, простите. Но, если честно, мне всё чаще кажется, что катализатор вы, Полина. Согласитесь, как минимум в трех случаях разломы появлялись неподалеку от мест, где находились именно вы. И это я не считаю ваш особняк. Возможно эти места, как нарывы — зрели определенное время и однажды всё равно бы созрели, но ваше присутствие ускорило процесс. А может я просто старый параноик.

— Интересная версия на самом деле, — не стала отмахиваться я. — Любопытная. И есть о чем подумать. Что во мне такого особенного, чего нет в других людях?

— Как минимум сильный дар регенерации, — тут же отозвался Ржевский. — Очень сильный. И мне тоже кажется, что в этом собака зарыта. Но надо ещё кое-что проверить.

— Думаю, дело в вашем даре, — вторил ему Док. И пускай Савелий не слышал слова Ржевского, но выводы сделал те же самые. — Он довольно редок сам по себе и его мало кто развивает. Вы же уже маг четвертого ранга и пройдет совсем немного времени, как подниметесь выше. Многим выше. Но как это связано с нестабильностью пространства — ума не приложу. В этом я пас, увы. Думаю, что-то увидеть сможет как минимум опытный менталист, особенно в момент разрыва. Но, если честно, всегда опасался таких магов, да и нет их тут у вас в Твери. Их на всю империю от силы дюжина и все на службе у государя, а остальные так — мелкота, как мы со Стужей.

А вот это отличная новость! С кем я точно не хочу оказаться по разные стороны баррикад, так это с сильным менталистом. Во-первых, потому что не так давно начиталась об их возможностях, которым совершенно не способна противостоять, ну и во-вторых, потому что личных тайн у меня — воз и тележка. И нет, не маленькая!

Лучше я сначала сама менталистом стану. Ну или ультрой. А там уже будем поглядеть.

Глава 3

Тем временем мы добрались до симпатичного здания по улице Дарвина, где проходило мероприятие. Это был один из тверских домов культуры в центральной части города. Насколько я знала, они принадлежали администрации и там частенько проходили различные мероприятия: концерты известных певцов и комиков, выступали театралы и танцевальные коллективы, в том числе городские. Были в них и фуршетные залы, и выставочные, в будние дни в кабинетах занимались ребятишки — в империи была достаточно развита сфера детской занятости. Юные техники, аквариумисты, поклонники народного творчества — при желании можно было найти себе кружок на любой вкус.

Сегодня же был выходной и к дому культуры то и дело подъезжали автомобили с нарядно одетыми гостями. Как и предрекал Стужев — это были преимущественно пожилые мужчины, полные внутреннего достоинства, но хватало и дам. Тоже преимущественно пожилых.

Впрочем, увидела я и молодежь, особенно когда мы с Савелием и Тимуром вошли внутрь, миновали холл и прошли дальше, в центральный гостинный зал. Насколько я поняла, мероприятие планировалось не особо продолжительное, преимущественно фуршетного типа. Да и неудивительно!

Дедушки и бабушки, которые тут собрались, вряд ли были расположены танцевать до упаду, да и организаторы делали ставку прежде всего на почтительное отношение к старшему поколению, чем на развлечение молодых.

Впрочем, сильно молодых и дерзких я не заметила, все старательно делали умные и степенные лица, изображая максимум достоинства, хотя чистейших целителей среди гостей я насчитала процентов двадцать. Ещё пятьдесят были обычным медиками, без дара, а остальные тридцать — кто кем. Кто-то спутником медика, кто-то обслуживающим персоналом, а кто-то просто аристократом. Как во-он та смутно знакомая девица, которую я видела не так давно во дворе дома Долгоруких.

Что мне понравилось сразу, так это ненавязчивая приглушенная музыка, множество диванчиков, обильное озеленение зала, уютная атмосфера и расторопные официанты, разносящие сок наравне с легким алкоголем.

Моментально завладев бокалом с яблочным соком и с нескрываемым удовольствием прислушиваясь к Савелию, который решил рассказать некую забавную байку из своей медицинской практики, я улыбалась и присматривалась к людям, прекрасно видя, что они тоже присматриваются к нам.

Кто-то узнавал Савелия и подходил, чтобы поприветствовать его и познакомиться со мной. Кто-то умудрялся узнавать меня, причем именно как графиню, хотя ума не приложу, где моё лицо умудрилось засветиться, но всё равно вежливо кивала в ответ. Один мужчина, представившись ректором медуниверситета, прямо спросил, зачем я подала документы на обучение, ну а я так же прямо ответила:

— Хочу повышать уровень своего мастерства, господин Румянцев. В своё время я окончила лишь медколледж, но сейчас понимаю, что переросла этот уровень, и готова двигаться дальше.

— Похвально, похвально, ваше сиятельство, — уважительно покивал ещё совсем не старый мужчина лет сорока пяти, причем именно маг и целитель. — Слышал, вы планируете открыть центр реабилитации для бойцов империи… Думаете, справитесь? Осилите?

— Я это точно знаю, — произнесла твердо. — Пускай я не дипломированный целитель и реального опыта у меня не так много, как хотелось бы, я не безразлична к тем, кто не может получить всю необходимую помощь своевременно и вынужден ожидать её долгие месяцы, а то и годы. К тому же это дело не одного энтузиаста в моём лице, а команды. И она у меня есть.

И с улыбкой взглянула на Дока, который тут же мне подмигнул.

— Наслышан, наслышан, — заявил Румянцев. — Савелий Павлович — легенда в определенных кругах. Что ж, искренне надеюсь, что у вас всё получится. Знайте, со своей стороны я окажу вам всю необходимую поддержку в том числе перспективными выпускниками и стажерами. Я уже не раз поднимал вопрос необходимости развития именно реабилитационного направления в нашем городе, но министерство… — он покачал головой, — неумолимо. То денег нет, то зданий, то иных ресурсов… А годы идут и ничего не меняется. Всё ж мы не Москва, однако люди тут живут ничуть не хуже.

Мы мило побеседовали ещё немного, причем я охотно удивляла ректора своей эрудированностью в многих «лечебных» вопросах, которые он вроде как невзначай поднимал, раз за разом показывая ему, что уровень моих знаний гораздо выше уровня процедурной медсестры.

Ну, ещё бы! Столько книг прочитано уже в этом мире и столько опыта нажито в том…

В итоге ректор убедился, что я не выскочка и не дурочка, не чудачка, решившая «хайпануть» на остросоциальной теме, так что ещё раз заверил меня в своей поддержке и дал понять, что уже в понедельник на мою почту придет ответ с одобрительной резолюцией на зачисление на лечебный факультет общего магического профиля.

Вот и славно.

Прошло ещё немного времени и зазвучала чуть более громкая и торжественная музыка, а распорядитель мероприятия, которого я со своего места не видела, но отлично услышала, попросил освободить центр зала для проведения церемонии награждения медиков, проявивших себя в этом году.

Не став ни бежать занимать сидячие места (пусть пожилым больше достанется), ни протискиваться вперед, чтобы увидеть происходящее из первых рядов, я предпочла лишь допить свой сок, чтобы освободить руки, да улыбнулась Савелию, который выразительно поиграл бровями, под конец тихо произнеся:

— Первая медаль — всегда так волнительно, Полиночка. Кажется, переживаю сильнее вас, м?

— Бросьте, — усмехнулась. — Вы и переживания? Глупости. А у вас много медалей?

— Хм, дайте подумать, — Док изобразил усердную работу мысли. — Десятка два, может три… Честно скажу, в последнее время не считал. Складываю к остальным да и только. Смысла в них? Ходить, народ пугать?

— Ну почему сразу пугать? — рассмеялась приглушенно и одним взглядом указала на дедулю, который занял диванчик неподалеку от нас. — Гордиться. Хвастаться. Выгуливать, наконец.

— Нда… Медали я ещё не выгуливал, — хохотнул Док, а когда на нас зашикали рядом стоящие люди, которым мы мешали своей болтовней, поспешил извиниться и притихнуть.

Пришлось вытягивать шею и смотреть, кто и что там вещает. О, князь!

Князь Олег Павлович Долгорукий выглядел очень импозантно в своем белом военном кителе с аксельбантами и эполетами. Форма подчеркивала его стать и даже молодила. И пускай я не любила усатых и бородатых мужчин, именно этому растительность шла, придавая ему особую аристократичную солидность.

Русоволосый и сероглазый, он обладал прекрасно поставленным голосом с приятным тембром, так что в какой-то момент я даже заслушалась, пропуская смысл мимо ушей, но наслаждаясь тональностью.

Сначала князь поздравил всех присутствующих с профессиональным праздником, упомянув то, что именно медики как никто другой понимают ценность человеческой жизни и стоят на страже их здоровья. Упомянул ряд значимых для города показателей: низкую смертность беременных и новорожденных, прекрасный показатель выписных эпикризов и прочие, именно медицинские нюансы. Обозначил высокий интерес молодежи именно к этой профессии и даже похвалил частные медорганизации за то, что они в принципе существуют, тем самым снижая нагрузку на государственные учреждения.

А потом начался этап награждения.

Сначала поздравили почетных работников городских больниц и поликлиник, чей непрерывный стаж преодолел рубеж в сорок, а то и пятьдесят лет. Они получили звание заслуженных медработников и соответствующую медаль «Отличник здравоохранения». Следом наградили троих хирургов и одного профессора за заслуги в развитии медицины и здравоохранения. А потом начались награждения тех, кто в этом году спасал человеческие жизни в катастрофических и просто неподходящих условиях. Так наградили медалью сотрудников бригады скорой помощи, которые по зиме в лютую метель выехали в пригородный поселок на вызов к роженице и мало того, что добрались, так ещё и приняли невероятно сложные роды прямо на дому, сохранив жизнь и матери, и малыша, родившегося недоношенным. Ещё одна бригада одаренных медиков проявила себя в спасении сразу трех людей, пострадавших в жуткой автокатастрофе — их тела зажало в искореженном автомобиле и всё то время, пока их вырезали из металла сотрудники МЧС, они умудрялись поддерживать их жизни удаленно.

— И наконец впервые на моей памяти награды «За заслуги в военной медицине» удостаивается не профессиональный врач и даже не военный, а молодая женщина…

Савелий с приглушенным смешком пихнул меня в бок, а я выразительно закатила глаза.

— По образованию медик, но в душе — настоящий боец, за последние недели она проявила себя неоднократно в ситуациях, граничащих с катастрофой. Если бы не её своевременная помощь, знания, способности и воля к победе, мы бы не досчитались многих бойцов, в этот час снова сражающихся за правое дело и нашу с вами безопасность.

Говоря красиво, но в то же время достаточно обтекаемо, чтобы не сказать ничего, князь, наконец, разродился:

— Я приглашаю на вручение награды Полину Дмитриевну, графиню Ржевскую.

Успев изобразить «красивое лицо», я с легкой полуулыбкой вышла в центр зала и под приглушенное обсуждение присутствующих и редкие вспышки фотокамер журналистов дошла до князя. Я прекрасно понимала, что окружающие недоумевают: что именно я сделала, где и когда, но в то же время наверняка догадываются, что раз не прозвучало никакой конкретики, то информация либо засекречена, либо… Медаль не заслужена.

Уверена, были и те, кто считал именно так. Но какое мне до них дело?

— Добрый вечер, ваша светлость, — поприветствовала я князя, присев в легком реверансе, и продолжив говорить то, что от меня хотели услышать: — Для меня огромная честь заслужить эту награду и принять её из ваших рук.

— Рад знакомству, ваше сиятельство, — в свою очередь любезно ответил князь, но я чувствовала, что он изучает меня гораздо пристальнее, чем мне бы самой хотелось. — Отрадно видеть, что на наших землях проживают настолько красивые и неравнодушные к чужим жизням женщины. Эта награда ваша по праву.

И ловко приколол медаль к левой стороне груди.

— Благодарю.

После этого мне пожали руку, задержав достаточно, чтобы нас сфотографировали в этой позе, вручили коробочку и документ, прилагающийся к награде, и я вернулась к сияющему Савелию, который ждал меня с распростертыми объятиями и в итоге обнял так крепко, что я не удержалась и пискнула.

— Медведь! Мои ребра…

— Шутить изволите, ваше сиятельство? — хохотнул «Витязь». — Да они у вас крепче титана и надежнее слова аристократа! Уж мне-то не заливайте, я вас как облупленную знаю. Кстати, проставляться дома будете?

— А надо? — засомневалась, потому что сама об этом даже не думала.

— Ваше право, — беспечно пожал плечами Док и, пользуясь тем, что церемония завершена, фуршет продолжается и снова можно общаться, не понижая голос. — Но у нас принято обмывать. Особенно первую награду. Особенно заслуженную.

Подумав, поняла, что действительно стоит устроить домашним праздник. В самом деле, мы даже завершение ремонта не праздновали! Все в трудах, все в непрекращающихся трудовых заботах.

Хватит. Мы заслужили праздник!

— Уговорили. — Я широко и беспечно улыбнулась. — Попрошу завтра Дарью продумать праздничное меню на вечер и закажем вкусностей в ресторане. Может даже в том же «Айсберге». Устроим себе заслуженный выходной. Чур, не напиваться!

— Ха! Да вы за кого меня принимаете, Полиночка? — шутливо возмутился Савелий. — Целители моего уровня в принципе напиваться не способны.

— Ваше сиятельство…

Пока мы болтали, потихоньку двигаясь к столам, где обновили закуски, на этот раз принеся и сладкие десерты, нам навстречу шагнул князь Долгорукий и, вежливо кивнув, протянул руку.

— Позвольте пригласить самую прекрасную и загадочную даму вечера на танец. Савелий Павлович, позволите?

— Конечно, ваша светлость. Конечно.

Забрав из моих рук сумочку и одним взглядом дав понять, что будет неподалеку, Док отступил, ну а я, вручив князю руку, позволила мужчине увести себя ближе к центру зала. Сама я танцевать не сильно любила, особенно вычурные вальсы, но прекрасно помнила, как это делается, ещё со времен обучения в лицее. Пускай та память изначально была не моей, это не отменяло того факта, что я освоила её от и до.

Наверное, со стороны мы выглядели настоящей парой — оба светловолосые, в белых пиджаках военного кроя, но мне на ум почему-то шло сравнение с отцом и дочерью. Всё-таки по возрасту это определение подходило больше, ведь князь был старше меня почти в три раза.

И помнится жена у него вполне себе есть… Почему он здесь без неё? Да и княжича я почему-то не видела. Хм, странно.

— А вы немногословны, Полина Дмитриевна, — отметил князь где-то минуту спустя.

— Это вы меня пригласили, — заметила справедливо.

— И впрямь, — усмехнулся, иронично сверкая глазами, которые были более темного оттенка, чем у Стужева, ближе к стальному. — Но мне простительно, я элементарно не нахожу слов. Утонченная, элегантная, женственная и в то же время решительная и безжалостная. Вы очень интересная личность, Полина Дмитриевна, особенно вживую. Отчеты не передают и сотой доли вашего обаяния и харизмы. Искренне удивлен тому, что ваш отец не вывел вас в свет при жизни. Впрочем, он был тем ещё разгильдяем…

— Вы пригласили меня, чтобы оскорблять отца? — мой тон похолодел. И пускай я сама считала папашу бестолочью, это не значило, что буду покорно выслушивать данную информацию из чужих уст.

— Прошу прощения, не хотел обидеть вас, — поспешил заявить князь, чем откровенно насторожил. — Совсем наоборот, я хотел извиниться.

Тут я уже удивилась.

— За что?

— Слышал, Игорь имел глупость вам угрожать… — говоря это, Долгорукий не сводил с меня внимательного взгляда. — И сейчас в городском особняке творится полноценная чертовщина.

Я несколько раз сморгнула, всем своим видом выражая недоумение.

— Да-да, понимаю, звучит, как бред, — усмехнулся князь. — Но я уже вызывал и медиумов, и менталистов, и даже батюшку из Борисоглебского монастыря, который специализируется на очистке территорий от потустороннего, но всё, что они могли мне сказать, так это то, что прослеживается некая связь между моим сыном и незамужней девой, которой покровительствуют могущественные предки рода. Рода, с которым наш связан незримыми узами, тянущимися сквозь века и поныне. Знаете, это было непросто… — усмехнулся снова, — выяснить у сына, кому он успел… кхм, навредить своими необдуманными словами и поступками. Выяснилось, что вам, Полина Дмитриевна. Или я ошибаюсь?

Подумав, перебрала в памяти всё, что было связано с княжичем, и неопределенно качнула головой.

— Он не успел мне навредить, ваша светлость. Но вы правы, планировал. Он оскорблял меня из-за происхождения, собирался лишить дома. Писал унизительные сообщения… Это не делает ему чести. — Спокойно перечислив прегрешения княжича, о которых князь наверняка уже и сам всё выяснил, иначе бы не стал даже начинать этот разговор, я скупо усмехнулась. — К счастью, его подлость не удалась, а своего происхождения я не стыжусь.

— И готовы его простить? — пытливо прищурился князь.

Я же, небрежно поведя плечом, заявила:

— Я не из тех, кто годами лелеет обиды, ваша светлость. Но я, честно говоря, удивлена, что со мной об этом говорите вы… А не он.

— Что поделать, — усмехнулся Долгорукий. — Иногда приходится вмешиваться в жизни даже выросших детей, когда они не справляются сами. Ведь именно так поступают ваши предки. Да, Полина Дмитриевна?

Тц. Уел…

— Как бы то ни было, — снова заговорил мужчина после небольшой паузы, когда я так и не ответила, — я искренне прошу прощения за всё, что нагородил Игорь. Мы обсудили с ним сложившуюся ситуацию и он обещал мне, что впредь будет благоразумен и не позволит себе в вашем отношении грубостей и глупостей. Более того, со своей стороны обещаю оказать всяческое содействие вашим благородным начинаниям, особенно касательно реабилитационного центра. Здание, оборудование, персонал, свои люди в ведомстве — чем могу, помогу.

Ну просто аттракцион невиданной щедрости! Это как же их припекло? И что Ржевский там учудил на самом деле? Надо будет расспросить.

— Вы так добры, — улыбнулась, изо всех сил стараясь делать это без ехидства, ведь прекрасно понимала, что он был вынужден. И это не веление души, а элементарная политика. — Отрадно слышать, что в нашей губернии есть люди, неравнодушные к острым социальным проблемам населения. А можно личный вопрос?

Князь удивился, но кивнул.

— Вчерашний разлом — он первый, открывшийся на вашей территории? Или очередной?

Поколебавшись и явно не желая отвечать, князь задал свой вопрос:

— Вами движет праздное любопытство или исследовательский интерес?

— Второе. Исключительно второе, ваша светлость.

— Не первый. Второй за этот год, третий за пять лет и примерно двадцатый за последние два века. В последнее время, как вы уже сами наверняка знаете, разломы стали появляться чаще.

О, да. Я знаю.

В любом случае всё равно ничего не понятно, но дико интересно.

Танец завершился, князь, проявляя положенную ему вежливость, вернул меня Савелию, снова заверив, что безумно рад знакомству, ну а я вдруг резко оказалась всем нужна. Особенно молодежи.

К нам подходили молодые врачи и бароны, любопытные профессора и другие награжденные в этот вечер, и всем было безумно приятно со мной познакомиться и спросить лично: кого я спасла и как именно.

Честно признаваясь, что бойцов нашей великой империи, причем из числа элитных спецподразделений, остальное нагло умалчивала, не стесняясь лгать, что давала подписку о неразглашении. И рассказывать об этом не имею права. Кто-то верил, кто-то нет, меня это волновало мало и где-то через час, окончательно устав от этого хоровода лицемерия, я утащила Дока в закуток между монстерой и драценой и потребовала:

— Савелий, а давайте мы меня уже эвакуируем? Я устала. Медальку получили, глаза помозолили, пироженку съели — пора и честь знать.

— Желание дамы — закон, Полиночка, — добродушно рассмеялся Док и, махнув рукой Тимуру, который всё это время приглядывал за мной издали, повел на выход.

Время близилось к девяти, когда мы подъехали к дому. Потихоньку смеркалось, Док всю дорогу балагурил, не прекращая, так что в дом мы вошли вместе и я смеялась, не заподозрив подвоха, когда переступала порог.

А потом было уже поздно.

Глава 4

Вокруг засияло, заискрило, взорвалось фейерверком и раздались многочисленные радостные возгласы, в первый миг дезориентировав так сильно, что я едва не облачилась в доспех. Спас Док, крепко держащий меня за руку, а потом я поняла, что это не нападение, а поздравления и неуверенно улыбнулась, пытаясь понять, кто эти все нарядные люди. Ну, Ульяну узнаю… А Олега тоже. Дениса, Айдара, Борю… Хм, а Дарья-то у нас красотка. А это неужели Ирина? Зефир, Борей, Дуб, Троян… Красавица Алевтина. Элегантная Светлана Прокопьевна… А этих ребят я вообще впервые вижу!

— Обычно по традиции мы купаем награжденного в брызгах шампанского и он пьет до дна из литрового кубка, — ко мне подошел иронично улыбающийся Егор с вычурным старинным кубком в руках, — но учитывая твои вкусы, решили сделать небольшое исключение. Здесь сок. Мультифруктовый. До дна, Полина.

— С ума сошли? — Я прикинула объем кубка, в котором было навскидку не меньше заявленного литра, но Стужев улыбался слишком загадочно и я вытянула шею, чтобы заглянуть внутрь. Хм, а налито-то на донышке. Фух, ладно. — Ваше здоровье, дорогие мои! Пусть оно вас никогда не подводит!

И залпом выпила все, что мне предложили, почти сразу ощутив, что это не просто сок, а с энергетическими добавками, которые мигом вернули мне силы, а потом мы дружно поднялись на второй этаж в ту самую гостиную, которую обставили на всякий случай, и я увидела, что у окон накрыты фуршетные столы, подоконники и высокие напольные вазы украшены цветами, а в самой комнате звучит игривая музыка.

И праздник начался!

Савелий, взяв на себя роль массовика затейника, то и дело предлагал тосты, перед которыми следовали юмористические зарисовки из его обширной практики (без жутких подробностей, ведь в гостиной были дамы), мужчины следили, чтобы у всех было налито, дамы купались во внимании, ведь на каждую из нас приходилось как минимум по три кавалера, и всегда кто-нибудь с кем-нибудь танцевал, благо места для танцев хватало, как и диванов.

И не знаю, как остальным, а мне эти спонтанные посиделки понравились намного больше, чем предыдущие!

При этом я умудрилась перетанцевать, кажется, со всеми присутствующими мужчинами, а с некоторыми и не по одному разу, но, что примечательно, ни один из них не позволил себе чего-то лишнего или неприличного — все до единого бойцы вели себя максимально корректно, причем не только по отношению ко мне.

Ближе к полуночи, когда стало ясно, что большая часть угощений съедена, а женщины зевают чаще, чем смеются, на правах хозяйки я объявила завершение вечера, поблагодарив всех за чудесный праздник, и заверила, что в случае чего за мной дело не станет — вылечу!

— Даже если будете сопротивляться!

Дружный хохот стал мне ответом, после чего я пошла провожать гостей, а Док лихо организовал «Витязей» в помощь Ирине и Алевтине — следовало убрать грязные тарелки и еду со столов, чтобы не испортилось.

Спускаясь вниз, я беспечно улыбалась, пребывая просто в чудесном настроении, и совершенно не ожидая подвоха, но он случился.

— Полина, а вы прямо всё-всё вылечить можете? — вроде как всё ещё в шутку полюбопытствовал Дуб, но я распознала в его тоне напряжение.

— Всё-всё я могу только диагностировать и то не сразу, — усмехнулась, качая головой. — У вас что-то болит, Роман?

— Да не у меня… — Мужчина отвел взгляд и потер подбородок. — У тестя. Он у меня из вояк, бывший СОБРовец, антитеррор. Уже десять лет на пенсии, но до недавнего времени возглавлял должность одну административную, в министерстве. Тот ещё живчик, молодые позавидуют. А вот месяц назад по здоровью так резко просел, что думали всё — не выкарабкается. Мы его уже и профессорам возили, и академикам, и в столице не одного целителя приглашали — без толку. Ничего найти не могут, а лучше не становится. Может, глянете? Хотя б просто… Я заплачу!

Тихонько хмыкнув, качнула головой. Это же как надо в меня верить, чтобы такое предлагать?

— Где он сейчас?

— В реанимации, город Зеленоград. Это рядом с Москвой, там военный госпиталь. Для наших.

Ещё и в реанимации…

— Я вас отвезу-привезу, всё сделаю!

Да уж…

— Хорошо, — согласилась, уже видя, что меня собираются уговаривать до победного, а я не из тех, кто это любит. — Договорились. Завтра в восемь утра. Но вы ведь понимаете, что я не всесильна?

— Я понимаю, — предельно серьезно заявил Роман, в глазах которого появился особый блеск искреннего облегчения. — Всё понимаю. Спокойной ночи, Полина.

— До свидания.

Распрощавшись и с остальными гостями, которые после этой короткой беседы смотрели на меня с каким-то особым уважением, словно я уже всех спасла и вылечила, я закрыла за последним бойцом дверь (Прохор помогал носить блюда с едой, которую мы не съели), обернулась и увидела Стужева, который вроде бы не подслушивал и не подглядывал, но всё равно всё контролировал.

Весь вечер. Всех, включая меня.

— Прости, кажется, завтра позаниматься снова не получится, — покачала головой с немного виноватым выражением лица.

— Ерунда, не извиняйся. Я всё понимаю. Если и впрямь получится помочь Михалычу, это будет лучше и эффективнее любой тренировки, а если подумать на перспективу, то и вовсе ход конем. — Неожиданно он подмигнул мне и указал одними глазами на грудь. — А медали тебе к лицу. Кто знает, может совсем скоро и меня по ним обгонишь?

— Шутишь? — хмыкнула немного нервно. — Хотя… А сколько их у тебя?

— Восемнадцать. И три ордена.

У-у…

— Я буду стараться, — заверила его с самым что ни на есть серьезным видом и с трудом прошла мимо. Именно мимо, а не в его объятия. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Полина. Спокойной ночи…

Уйдя наверх и не поленившись аккуратно отцепить медаль от жакета, я убрала её в коробочку, а саму коробочку в комод, затем умылась-ополоснулась и, чувствуя, что зачем-то чрезмерно волнуюсь, приказала себе успокоиться, отрегулировала организм и для разнообразия погрузилась в получасовую медитацию, уделяя максимум внимания своему богатому внутреннему миру. Какая же всё-таки красота!

Сполна налюбовавшись магическим ядром, которое переливалось несколькими цветами, но все с оттенком перламутра, я приказала себе спать и уснула практически мгновенно, умудрившись забрать с собой медитацию и в сон. Правда, во сне я не только медитировала, но и умудрялась магичить, причем безо всяких особых жестов, слов-активаторов и прочего. Буквально силой желания! Чистой энергией, которая вырывалась из меня настолько легко и естественно, словно внутри меня находился бездонный генератор по своей мощности равный солнцу.

А ещё я видела мир… Уставший, больной. Зараженный неведомой дрянью, которая разъедала его пространство год за годом. Но в последнее время всё стремительнее. Это не было похоже ни на что и в то же время я чувствовала, что понимаю суть происходящего. Она мне знакома! Но… Недостаточно.

Чего-то в ней не хватало.

Некоего последнего штриха. Завершающего аккорда. Центральной фигуры.

А потом я проснулась четко по будильнику в семь утра и поспешила в кабинет, чтобы зарисовать то, что увидела во сне. Почему-то это показалось мне просто дико важным! Но…

Нет, не понимаю. Просто не понимаю.

Изучив рисунок и так, и эдак, но не увидев в нём смысла, я не стала выбрасывать листок, предпочтя отложить разгадку до лучших времен. Уверена, когда я стану сильнее, она найдется. Обязательно найдется!

Ну а пока стоит умыться, одеться и позавтракать.

Чем и занялась, выбрав для поездки удобные брючки цвета кофе с молоком и к ним кремовую блузку с короткими рукавчиками и воротничком-стоечкой. На прохладное утро прихватила жакет в тон к брючкам, не забыла взять сумочку с перчаткой, а на ноги отлично сели классические туфли-лодочки на пятисантиметровом каблуке.

На завтрак спустилась пораньше, чтобы быть готовой выйти из дома в восемь, но Дарья уже не спала, доваривая кашу детям и допекая омлет с колбасками в духовке для остальных. Я согласилась на кашу, больно вкусно она получалась у нашей кухонной феи, и в итоге одной из первых узнала, что они с Савелием пришли к согласию и даже определились с датой свадьбы. Ровно через четыре недели и тоже в субботу, как раз ближайшая свободная дата в ЗАГСе на торжественную регистрацию.

При этом сама Дарья была согласна и на обычную, но, по её собственному признанию, Савелий хотел торжество и она позволила себя уговорить.

— Представляете, паразит какой? — распалялась она, то и дело смущенно краснея. — Клятву с меня взял, что я позволю ему оплатить все свои покупки! И платье, и прическу, и, чтоб его, маникюр! И девичник потребовал организовать! Ну какой мне девичник? Я ж не девочка!

— Даш, — я смотрела на неё и улыбалась. Подошедшая пару минут назад Ульяна тоже. — Я так тебе завидую… Ты просто не представляешь. А детям имена вы уже выбрали?

Дарья окончательно стала пунцовой, сначала пробурчав что-то вроде «какие дети, старая я уже», но потом всё же тихонько вздохнула и призналась:

— Савушка сына хочет, Мирона. Но если дочка получится, то я хочу Анной назвать.

— Красивые имена, — улыбнулась я ещё шире. — И детки у вас будут просто загляденье, я уверена. Вы, главное, долго с этим не тяните. А лучше сразу двоих!

— Вот не была б графиней, я б… сказала!

— А ты скажи, — расхохоталась, подмигивая Ульяне. — Тут все свои. Кого стесняться?

— А вот и скажу, — подбоченилась Дарья. — Прежде чем другим советы давать, с себя начните, сиятельство. И замуж, и девичник, и детишек! А то ишь, завидует она! Не завидуй! Бери и делай! Егор за ней как хвостик ходит, а она нос воротит! Бессовестная!

Нда… Ну, что сказать? Сама напросилась.

И ведь сказать-то толком нечего, чтобы вежливо…

— Да, Даш, — улыбнулась криво. — Бессовестная я. А ты не будь, как я. Будь счастлива.

— Полина… — мигом спав с лица, Дарья виновато прикусила губу, но я вскинула руку.

— Не бери в голову. Всё в порядке. Я правда за вас рада и искренне завидую. По доброму. Сама так не могу, не моё это. — После чего бодро поднялась, убедилась, что время к восьми, и подытожила: — Ладно, побегу я. Когда вернусь — не знаю, надеюсь сегодня. Если что — позвоню. Дарья, с тебя помощница на кухню, такая же толковая и доброжелательная. Уля, на тебе пациенты. Если к ужину не вернусь, пусть Савелий проведет процедуры, лекарства всё равно у тебя. Если проснется Варенька, сразу говори Доку, пусть посмотрит её, он в курсе. Всё, я ушла.

В холле я была без пяти восемь, но Тимур меня уже ждал, приветственно кивнув и дав понять, что в курсе нашей поездки. Более того, сразу обозначил, что в госпиталь мы поедем на моей машине, за руль которой он сядет сам. Я ничего против не имела, уже успев убедиться, что водит мужчина получше многих, а Романа я видела всего два раза. Что он за человек? Я пока не могу сказать.

При этом сам Роман уже ждал нас на улице в своём внедорожнике умеренно военной модели, но не самого свежего года. Увидев меня, торопливо вышел, поздоровался, зазывая к себе, но узнав, что я еду не одна и более того, на своей машине, возражать не стал, быстро показав Тимуру конечную точку на карте, и договорившись в случае чего держать связь по телефону. Номерами мы обменялись все трое.

Ну а потом сели по машинам и поехали.

Ржевский буквально в последний момент юркнул на заднее сидение, выразительно прислоняя палец к губам и шепча, словно завзятый партизан, что присмотрит за мной в оба глаза. Мало ли куда мы на самом деле едем?

Я его опасений не разделяла, но спорить не стала, просто не хотелось. Примерно представляя маршрут и то, что ехать будем чуть больше часа, я снова предпочла погрузиться в легкую медитацию, приводя в порядок нервы, растревоженные заявлением Дарьи. И вроде всё она правильно сказала, а я сама нарвалась на выговор, но… Было неприятно. Просто неприятно.

Я же не прошу ходить за мной хвостиком! Это его собственный выбор! А я сразу сказала, что не могу дать ему то, что он хочет! Сказала? Сказала!

И не моя вина, что он не хочет этого понимать. Не моя и всё тут!

— Полина Дмитриевна, — Тимур тронул меня за руку спустя где-то час десять, — подъезжаем.

Открыв глаза и с интересом осмотревшись, ничего особенного не увидела. Дорога, как дорога. Здания, как здания.

Мы проехали ещё немного и свернули с главной дороги на второстепенную, притормаживая — путь дальше был перегорожен шлагбаумом и едущий впереди Роман вышел из своего автомобиля. Ненадолго скрылся в будке охранника, затем вышел, махнул нам рукой, показывая, чтобы мы ехали за ним, и когда шлагбаум поднялся, мы спокойно проехали дальше.

Территория госпиталя была довольно большой — несколько корпусов в три и четыре этажа, но мы подъехали к центральному. Выйдя из своей машины, Роман приблизился к нам и, немного нервно суетясь, произнес:

— Полина Дмитриевна, я уже обо всём договорился, нас ждут. Тесть лежит в отдельной палате, в сознании, но никого не узнает, реакции вялые. Не агрессивен. Лечащий врач расскажет всё о проведенных обследованиях и взятых анализах. Четкий диагноз ему так и не поставили, грешат на повреждения мозга, аневризму и прочую чушь, но в том-то и дело, что МРТ ничего не показало.

— Роман, успокойтесь, — попросила мужчину. — Если что-то есть, мы это найдем. И разберемся. Идемте. Надеюсь, халат мне дадут?

— Конечно. Конечно, дадут. Идемте!

Пройдя через центральный вход, где нам действительно выдали и халаты, и бахилы, и шапочки на головы, чтобы максимально обезопасить пациентов от грязи, которую мы могли занести с улицы, мы в сопровождении дежурной медсестры поднялись на третий этаж, в отделение реанимации, где прошли через пост и заблокированные чипом двери, там нас встретил обещанный лечащий врач, который представился Тимофеем Сергеевичем, и, не задавая лишних вопросов, но поглядывая с отчетливым сомнением, тем не менее ввел меня в курс дела.

Слушала его вполуха, прекрасно понимая, что смотреть буду сама, и та же кровь в моче может быть никак не связана с глухотой, а скачки давления с варикозом в икрах обеих ног, но набор отклонений и впрямь впечатлял. Такое ощущение, что организм просто резко вышел из строя, словно выработал свой ресурс и решил угробить сам себя.

А вот и пациент…

— Прошу всех выйти, — произнесла строго, когда поняла, что Роман нервничает так, что едва контролирует свою магию, а лечащий врач смотрит на меня с каждой минутой всё скептичнее. Один Тимур не отсвечивает у стены, но тоже тут ни к чему. — Вы мешаете мне сосредоточиться.

Было видно, моего авторитета, пола и возраста явно маловато, чтобы меня слушались беспрекословно, но всё же профессионализм в мужчинах взял верх и они один за другим покинули палату, оставив меня с пациентом наедине. Остался лишь Ржевский, но он не мешал, с интересом (а самое главное — молча!) осматриваясь и изучая бесчисленную аппаратуру, к которой был подключен полковник Карышев.

Шестьдесят один год, опытный маг металла, четвертый ранг. В прошлом оперативник, до полковника дослужился уже в министерстве, возглавляя отдел «Антитеррор». Не знаю, как он выглядел раньше, но сейчас передо мной лежал худой, откровенно изможденный мужчина с отсутствующим взглядом. Он был в сознании, но даже не повернул ко мне голову, бездумно разглядывая пространство перед собой. При этом его тело, руки и ноги были зафиксированы ремнями, доктор признался, что пару раз пациент ловил приступ эпилепсии и выдирал катетеры из вен, так что персонал подстраховался.

Что ж… Приступим.

Не доверяя никому, особенно медперсоналу, первым делом я проверила состав лекарств, который поступал пациенту через капельницу. Так, тут всё в норме, обычный физраствор с долей питательных веществ.

Теперь организм…

Неприятно удивившись полному отсутствию личного энергетического щита, я с поразительной легкостью пробежалась по ключевыми параметрам мужского тела. Кожа, мышцы, нервы, сосуды, кости… отклонений от нормы была тьма, но это были лишь результаты проблемы, а не его причины. Но в чем сама проблема? Чем он болен?

Сердце, печень, селезенка, почки, желудок, мозг… нет, ничего критичного. Ничего, похожего на очаг заразы.

Хм, а если…

Подойдя ближе, чтобы коснуться, я положила пальцы левой руки на впалую грудь мужчины и сосредоточилась на изучении магического ядра. На первый взгляд оно было нормальным. Крупным. Стальным. Непроницаемым.

Но я уже знала, что способна проникнуть под оболочку и взглянуть на него изнутри. Вот и сейчас… Ащ-щ!

Раздраженно прошипев, когда полковник, ощутив моё проникновение, вдруг решил, что я враг, и ударил по мне чистой энергией металла, проткнув ладонь дюжиной металлических игл, выросших прямо из кожи, в отместку я отключила его сознание, отправив в элементарный обморок.

Вот дура! Сразу надо было сделать! Повелась на обманчиво безучастный вид. Нет, дедуля! Я тебя вылечу, даже не сопротивляйся!

Уже догадавшись, что я на верном пути, следующие десять минут я изучала чужое ядро, которое покрылось непроницаемой стальной коркой. Врешь, не обманешь! Я только Стужева взломать не могла, ты же гораздо его слабее. Гораздо!

И я не ошиблась. Карышев, ослабленный не одним днем неведомой болезни, не смог противостоять моей настырности, и вскоре я нашла крошечные щели в его стальном ядре, которое было покрыто броней не сплошь, а внахлест, словно листья капусты. Вот между парочкой таких листов я и проскользнула, наконец оказавшись внутри чужого магического средоточия и увидев истинную причину неполадок в организме мага.

Второй дар.

Ага… Ну и как его изъять?

Прекрасно видя, что всего одна капелька воды, которая является серьезным врагом металла, серьезно дестабилизирует мужчину, причем эта капелька не его, а явно подкинутая извне, какое-то время я перебирала в уме всё, что знала об операциях.

Не магических, нет. Обычных.

Ампутация, реплантация, трансплантация… Эксцизия? Ой, нет. Сомневаюсь, что мне скажут спасибо, если я вырежу деду ядро. Скорее всего и вовсе помрет, в его-то возрасте.

Хм-м, а если сделать ему лапароскопию?

Проткнуть грудину, проткнуть ядро, дотянуться до крупицы воды и изъять… Да, пожалуй. Но чем? Логичный ответ: магией. Логичный, да.

Но как это провернуть?

И тут я вспомнила про Вареньку. О-о, да-а…

Глава 5

— Дима, — позвала Ржевского, который любовался видами из окна, откуда было видно внутренний парк госпиталя.

— Да, Полиночка?

— Я сейчас буду творить дичь. Если отключусь — вызовешь врача.

— Уверена, что стоит? — нахмурился поручик.

— Уверена. Это очень интересный случай. Очень. И мне надо понять, могу ли я такому противостоять. Всё, замерли.

Радуясь, что моя ладонь уже лежит на груди почти добровольного пациента и моя кровь уже окропила ему кожу, тем самым позволяя мне нагло влезть в его иммунную систему и стать «своей», а ещё во мне есть необходимый дар, я предельно аккуратно проколола грудину полковника своим металлом, но превратив его не в шип, а в иглу с полостью внутри, и подобралась к ядру.

А теперь самое сложное!

Не меньше тридцати минут мне понадобилось, чтобы синхронизировать наши металлы, и пускай я так и не стала до конца «своей», у меня получилось проколоть и чужое ядро без видимого вреда для пациента, после чего я дотянулась иглой до крупицы воды и жадно всосала её в себя, мгновенно закупоривая входное отверстие, как только увидела, что она внутри меня.

А теперь аккуратненько, аккуратненько…

Быстро и вместе с тем не мгновенно, чтобы ничего не порвать, я вытянула из мужчины свой металл, попутно запуская второй рукой регенерацию, чтобы ни в коем случае не подвергнуть и без того ослабленный организм полковника лишней опасности, затем быстро-быстро дошла до кресла у окна, уже там втянула шип в себя и позволила крупице воды стать частью себя.

Было неприятно. Очень!

Не смертельно, всё-таки кислота и лед ощущались гораздо болезненнее, но и не песок с камнем. Далеко не песок…

— М-м… — простонала, когда неприятно забулькало в желудке, а затем почему-то в легких, я враз ощутила себя опухшей и дико захотелось в туалет, хотя я точно знала, что мочевой в норме. — Гадство…

— Полина? Мне звать на помощь?

— Нет. Я в норме, — качнула головой, в самом конце ощутив крошечный всплеск облегчения и даже мизерный прилив сил. — Фух… Всё, справилась.

— И что это было? — с напряжением поинтересовался призрак.

— Его отравили даром воды.

— О как? — Ржевский выглядел озадаченным. — А так можно?

— Видимо, да, — хмыкнула. — Он сильный маг металла, вода для него яд. При этом он оказался слишком сильным, чтобы не умереть сразу и закапсулировать крупицу дара в своём ядре, но недостаточно, чтобы с ней справиться. В итоге этот дар разрушал его изнутри, дестабилизируя организм. Ну, по крайней мере я так поняла происходящее. Кстати, надо бы подлечить дядьку. Заслужил. Безумно интересный случай и ещё один уникальный опыт в мою копилку возможностей. Даже не думала, что я так умею.

Следующие полчаса, не забыв вымыть руки (в палате был свой санузел) и стереть с груди полковника свою кровь, я предельно аккуратно правила всё, что было в моих силах. Тут бляшки убрать, тут язву ликвидировать, сосуды расслабить, песочек из почек вывести, печень приободрить…

Фух, устала!

И почему я не попросила у Дока витаминку в дорогу? Непростительное упущение!

Снова пробежавшись по организму Карышева придирчивым взглядом и констатировав, что с остальным точно справятся местные эскулапы, всё ж профессионалы как никак, я аккуратно пустила в полковника энергетический импульс пробуждения, дождалась, когда он очнется, и посмотрела ему в глаза. Тело в порядке. А что насчет сознания?

Отмечая неплохую реакцию зрачков и наличие мимики, доброжелательно произнесла:

— Здравствуйте, Илья Михайлович. Меня зовут Полина. Вы меня слышите? Если сложно говорить — кивните.

— Слышу… — пробормотал полковник и попытался дернуть рукой. Очень удивился тому, что ему это не удалось, и покосился вниз. — Какого…

— Пожалуйста, не волнуйтесь, — успокоила его. — Вы в больнице. В отделении реанимации. Вам было плохо, случился приступ эпилепсии. Вас зафиксировали, чтобы вы не причинили себе вред. Я позову вашего лечащего врача и он всё вам расскажет. Хорошо?

— Да, конечно… — всё ещё медленно и словно недоверчиво произнёс мужчина и вдруг глянул на меня так остро, что я невольно напряглась. — А вы, собственно, кто, девушка? Медсестра? Или врач?

— Медсестра, — улыбнулась. — Всего лишь медсестра. Выздоравливайте, Илья Михайлович. Всего хорошего.

После чего просто вышла из палаты, плотно закрывая за собой дверь, и тут же оказалась под прицелом нервно бегающих глаз Романа, который вместе с Тимуром дожидался меня у стены напротив. Доктора видно не было, видимо ушел, но сначала пришлось уделять внимание дико нервничающему «Беркуту».

— Всё в порядке, — улыбнулась ему. — Мне удалось найти причину болезни и ликвидировать. Думаю, Илья Михайлович быстро пойдет на поправку, потенциал у него отличный и сердце работает, как часы.

— Я могу его увидеть? — Роман моментально загорелся взглядом.

Однако, я покачала головой.

— Не сейчас. Пусть придет в себя, дождитесь хотя бы вечера. Пусть его сначала осмотрят врачи и пропишут интенсивную восстанавливающую терапию. Как минимум. Его организм серьезно ослаб, борясь с заразой. Он в сознании, но растерян, сейчас не лучшее время для визита. Где сейчас Тимофей Сергеевич? Мне нужно рассказать ему кое-что о пациенте. И вам тоже. Скажите, если есть подозрение на злой умысел третьих лиц, кто будет организовывать расследование?

— Это покушение на убийство? — Роман моментально посуровел и даже нахмурился. — Почему вы так думаете?

— Есть причины, — ответила уклончиво. — Но давайте пройдем к врачу, не хочу рассказывать дважды.

— Да, конечно.

Мы прошли по коридору налево и Дубравин постучал в дверь с табличкой ординаторская. Было видно, что его ощутимо потряхивает, причем, подозреваю, от обеих новостей разом, так что просто взяла мужчину за руку, частично блокируя нервную проводимость, а потом так же спокойно отпустила и первая вошла в кабинет. В этот час из пяти столов было занято два, так что я лишь с улыбкой кивнула незнакомому врачу и подошла к знакомому, присаживаясь на ближайший свободный стул, тогда как Роман и Тимур остались стоять за моей спиной.

И первым делом кратко изложила суть.

— Думаю, вам известно о том, что опаснее всего для мага металла. На самом деле довольно много чего, если подходить к делу с должной изобретательностью, но сейчас я говорю о даре воды. Его крупицу мне удалось обнаружить внутри энергетического ядра пациента. Более того, удалось изъять. Позвольте не рассказывать, каким именно образом, это секрет рода. — Нагло мешая ложь с правдой, но исключительно ради собственного спокойствия, а не во вред пациенту, я так же спокойно продолжила, не позволяя присутствующим вставить ни слова. — Сейчас Карышев пришел в себя и вам стоит уделить ему максимум внимания — его организм серьезно ослаблен дестабилизирующим даром. Но опасность миновала и если он не подцепит никакую случайную заразу, то быстро пойдет на поправку. У меня же к вам вопрос и вместе с тем намек: как он мог поглотить эту крупицу? Явно не сам и не по доброй воле, верно? Разберитесь, пожалуйста. Если будут нужны показания, я готова их дать, но сейчас мне нужно ехать домой, моего внимания ждут не менее важные пациенты.

— Да… Да, — откровенно растерянно покивал Тимофей Сергеевич и немного суетливо поднялся из-за стола. — Простите, такая шокирующая информация… С вашего позволения!

Взяв низкий старт, реаниматолог выбежал из кабинета, ну а я, догадываясь, что быстро не будет, а мне самой тут по большому счету больше делать нечего, переключилась на хмурого Дубравина.

— Роман, я, наверное, поеду, а вот вам лучше остаться. Вы слишком напряжены, а дорога не самая близкая. Пообщайтесь со следователем, что ли. Я, правда, не знаю, как это происходит…

— Я знаю. Разберусь, — отрывисто пообещал мне мужчина и вдруг крепко схватил за руку. — Ваше сиятельство, я… Ваш должник! Сколько?

Если б я знала…

— Просто найдите виновных, — попросила его. — И продолжайте спасать этот мир, это наилучшая плата. И не болейте, — добавила с легкой улыбкой, под конец пригрозив: — А то вылечу.

Нервно хохотнув, Роман покачал головой. Затем крепко сжал мою руку и с чувством произнес:

— Спасибо. Спасибо вам, Полина. Будет нужна моя помощь — обращайтесь. Всегда помогу.

— Договорились.

Распрощавшись с Романом и попросив второго доктора позвать нам медсестру, чтобы вывела через все двери и посты, мы с Тимуром и крайне задумчивым Ржевским, которого никто кроме меня не видел, спустились вниз, сели в машину и отправились обратно. В Тверь.

В городе были уже к полудню, причем последние сорок минут я с досадой кусала губы, только сейчас сообразив, что в очередной раз нарушила нашу с Егором договоренность.

Не поглощать ядра не по графику.

Вот черт!

И почему я вспомнила об этом только сейчас? Зачем я вообще об этом вспомнила⁈

Прекрасно понимая, что скрыть вряд ли получится, но если сказать в лоб, то он точно будет злиться и может даже ругаться, я пыталась сообразить, как сделать так, чтобы этого не произошло. На ум как назло ничего не шло и я… Не придумала ничего умнее, чем дать взятку. Подкупить. Задобрить. Подлизаться.

Но чем? Деньгами глупо, даже пытаться не стоит. Умаслить сексом? Ну-у-у… Ещё глупее. Я тупо не смогу сделать это естественно и непринужденно, да и он сразу заподозрит. Может даже будет презирать. Хм-м… Сладости, еда, алкоголь? Пригласить в кино или ресторан? Нет, глупо. Всё глупо!

А если… Просто сказать? Мол, так и так, было надо. Ну вот кровь из носу надо! И вообще, сам туда отправил. На практику, ага! Звучит?

Как-то… не очень.

Хм-м…

Мы уже подъезжали к дому, когда мой взгляд зацепился за девочку, выгуливающую собаку, и у меня в голове словно лампочка зажглась. А почему бы, собственно, и нет? Да, это… цинично. Бессовестно. Эгоистично, наконец. И вообще, животных не дарят, но… Не понравится — себе оставлю!

Решено!

— Тимур, притормози, — попросила своего телохранителя буквально в ста метрах от дома и полезла в телефонный интернет, чтобы найти поблизости какой-нибудь питомник.

Так, это не то, не то… Нет, овчарка будет перебор… А чихуа-хуа — издевка. Ротвейлер точно не для дома, как и борзая — не для города. Хм… О! Золотистый ретривер. Милая внешне и по характеру собака. Средние размеры, максимальная лояльность к детям и гостям. Охранник не особо хороший, но у нас и без собаки охраны достаточно. Терпимость, общительность, устойчивая психика… Решено!

Тут же набрав номер питомника, в два счета выяснила, что у них есть несколько щенков подходящего возраста, и я могу подъехать посмотреть их прямо сейчас. И пускай ехать не сильно близко, аж в Селижарово (почти сто сорок километров), на самом деле это не так уж и далеко. Особенно если цель достойная!

Да и Тимур не был против.

В итоге мы были в питомнике уже через полтора часа и всё это время я запоем читала подходящую информацию в сети, выясняя всё про породу, щенков и их воспитание-содержание. По уму выходило, что ничего сложного (особенно если есть прислуга, ха-ха!), главное сразу проверить здоровье щенка на возможные генетические отклонения, которые, увы, иногда встречаются даже у внешне здоровых собак. Дисплазия суставов, атрофия сетчатки глаз и ихтиоз — это самое элементарное, но не единственное, что может встречаться у собак.

И лучше диагностировать это сразу, до приобретения.

Когда мы приехали на место, мне очень понравилось, как там всё было устроено. Да и сама хозяйка тоже. Уже не очень молодая женщина, за пятьдесят, тем не менее она прекрасно выглядела и чувствовалось, что не просто обожает своих собак и дело, которым занимается, а действительно разбирается в этом от и до. Помимо золотистых ретриверов, в её питомнике проживали лабрадоры и забавные кучерявые псы породы голдендудль. Этакая помесь лабрадора и пуделя.

При этом Ржевского собаки чуяли не так хорошо, как коты, но всё равно настороженно обнюхивали воздух и дыбили шерсть, так что в итоге призрак предпочел остаться в машине, чтобы, по его словам, не испортить мне покупку.

Ну а мы с Тимуром смело отправились знакомиться.

Узнав, что я из Твери и более того, ещё не обедала, Марина Степановна чуть ли не силой утащила меня (и Тимура) к себе в дом, где сначала накормила и расспросила, что я такая и почему мне нужен именно золотистый ретривер, а не кто-либо другой, а когда узнала, что я вообще-то графиня и медик, специализирующийся преимущественно на диагностике редких заболеваний (и в планах у меня реабилитационный центр!), а собаку я хочу не себе, а другу… Забросала вопросами о друге.

Отвечала аккуратно, чтобы не сказать лишнего, но, подозреваю, женщина умела читать между строк, потому что нагло задавала новые и новые вопросы, под конец недоверчиво прищурившись и заявив:

— Полина Дмитриевна, вот вижу, что вы человек хороший, но не скажу, что одобряю ваше желание приобрести другу пса без его ведома. Собака — это прежде всего личный выбор. Осознанное решение. Вы ведь не подарите мужчине ребенка, просто потому, что он у него когда-то был?

Я растерянно сморгнула.

— Вот и собака — это не просто зверь, а член семьи. Скажите честно, ваш друг, он вам… Просто друг или близкий друг?

И так выразительно посмотрела, что я начала уже злиться. Ну что за женщина⁈ Я за собакой приехала, а не к психиатру на приём!

— Близкий, — произнесла с легким недовольством. — И, пожалуй, хватит расспросов. Просто скажите, продадите вы мне щенка или я зря приехала?

Довольно странно усмехнувшись, Марина Степановна поднялась из-за стола и махнула рукой, зовя за собой. Мы вышли из её дома через второй выход и оказались во дворе, который был огорожен высоким забором. Дошли до вольера, расположенного справа, и хозяйка открыла калитку, снова молча зовя меня дальше.

А там…

Боже мой, ну что за чудесные золотые комочки⁈ Какое чудо!

— Два мальчика и девочка, — произнесла Марина Степановна, пока я, присев перед неуклюжими толстопопиками в разноцветных простеньких ошейниках, с улыбкой изучала, как они азартно к нам бегут, чтобы поприветствовать и поиграть. — Хм, а вы им понравились…

Ха! Они мне тоже!

Со смехом наглаживая шустрых и невероятно активных щенков, которые были готовы зализать меня до смерти, особенно если я присяду ещё ниже, попутно провела им поверхностную диагностику и на первый взгляд не выявила никаких отклонений. Вот и хорошо.

Сразу выяснив, кто из них девочка, а кто мальчики, уже через пару минут знала, кого именно заберу. Конечно, мальчика! Вот этого умницу, который смотрит на меня невероятно осознанно, словно точно знает, что сегодня мы уедем отсюда вместе. В итоге я взяла на руки именно его и с легким вызовом в глазах повернулась к хозяйке питомника, не мешая шалуну лизать меня в подбородок.

— Я так понимаю, это любовь с первого взгляда? — по доброму улыбнулась Марина Степановна и махнула рукой, предлагая пройти на выход. — Быть посему.

Так как щенок был дитем ну очень титулованных и образцовых родителей, то у него был не только вживлен чип под кожу, но и имелся полноценный паспорт с первыми прививками. Фамилия тоже имелась, как и официальное имя, но женщина сразу сказала, что я могу назвать щенка так, как будет удобнее мне, тем более ни на какие выставки я его водить не планировала, так что можно забыть, что моего толстопопика зовут Арчибальд Спенсер Генуар Золотое Солнце Империи, и назвать его хоть Бобиком, хоть Шариком.

Но я не стала дурить и решила, что малыш достоин быть именно Арчибальдом. Ну или коротко — Арчи. Отличное имя для пса.

Выкупив себе нового члена семьи аж за двадцать пять тысяч рублей, я спокойно докупила прямо там же переноску, чтобы малыш ехал в машине именно в ней, не обтошнившись в салоне и не напрудив (в переноску посетили пеленок), а уже в Твери мы заехали в зоомагазин и я приобрела для него лежанку на вырост, миски, игрушки, пачку сухого корма и немного мягкого паштета на первое время.

Заодно вспомнила, что давно не видела в доме своего Парамона, который окончательно про меня забыл, променяв на детей, а я сама, видно, недостаточно хорошая хозяйка, раз столько времени о нём почти не вспоминала. Нда… Боюсь, детей мне в таком случае точно заводить не стоит. Не дай бог, забуду и о них!

Но шутки шутками, а когда мы вернулись домой, время было уже к пяти, и я, поудобнее перехватив переноску, которую не доверила Тимуру (он взял пакеты с кормом и мисками), занесла её в дом, непосредственно в холле вынула на свободу Арчи и, вновь ощущая очередной мандраж, заглянула в гостиную правого крыла.

Увы, Стужева там не было.

Зато нашелся Борис, который мигом рассказал, что начальство в спортзале.

Ага.

Несколько раз вдохнув и выдохнув, словно перед прыжком в полноценную бездну, я отправилась в спортзал и немного замешкалась, найдя там не только Егора, но и Дока, а ещё Дениса. Увы, они тоже увидели меня сразу и не только меня.

— Полиночка, а что это у вас такое в руках? — моментально загорелся взглядом Савелий, так что пришлось подходить и изображать безграничное счастье, а не легкий тремор рук.

— Это Арчи. И он будет жить с нами, — заявила я, глядя прежде всего на Стужева, который отпустил перекладины своего тренажера и подошел к нам.

— Полина, когда я просил блондинку, я немного другое имел в виду, — рассмеялся Денис, уже нагло протягивая руки к щенку. — Но черт возьми, это тоже вариант!

— Арчи, твой родственник дальтоник, — доверительно сообщила я щенку. — Ты у меня никакая не блондинка, а золотистый ретривер. И вообще, я тебя для другого мужчины приобрела.

И вручила собаку опешившему Стужеву, тут же спрашивая:

— Нравится?

— Э-э… — Аккуратно поддерживая малыша под пузо и даже погладив, Егор внимательно изучил его, затем меня… Снова собаку, а потом с подозрительным прищуром меня. — Спасибо, конечно. Отказаться, я так понимаю, нельзя?

— Можно, — пожала плечами обманчиво легко, сама ощущая просто дикое напряжение. — Оставлю его себе.

— М-м… Пожалуй…

Пауза затягивалась, напряжение росло, я уже прикусила губу, когда Стужев наконец разродился.

— Нет. Не отдам. Спасибо.

Фух!

А потом вроде как небрежно сообщил:

— Дуб звонил. Поведал кое-что любопытное… Ничего мне рассказать не хочешь?

Вот черт!

Моментально скиснув, я покосилась на Дока, который резко заинтересовался гантелями, затем на Дениса, который уже отошел к штанге и поправлял гриф, и без того лежащий безупречно, потом с тяжким вздохом посмотрела на Стужева и поняла, что зря тратила время и ездила покупать собаку.

Эх, Рома-Рома… И чего тебе не молчалось?

— Можешь меня поздравить, — улыбнулась откровенно натянуто, но зато широко. — Мне удалось выяснить причину недомогания полковника Карышева и ликвидировать. Осталась сущая ерунда: выяснить, кто ему подгадил, и наказать.

— Молодец, — даже похвалил меня Стужев, продолжая словно бессознательно поглаживать щенка. — Что это было и как ты с этим справилась? Напишешь отчет? У тебя хорошо получается излагать свои мысли на бумаге.

— Конечно. — Улыбка буквально прилипла к моим губам. — После ужина, ладно? Я немного устала, хотела отдохнуть.

— Само собой.

Черт! И почему я ощущаю себя так двояко? Лучше б уже вспылил, а? Я бы гордо вздернула нос и удалилась в закат! А так… Словно ребенка обидела… Хуже того. Разочаровала!

Дерьмо!

В общем, выдавив из себя ещё пару фраз о щенке и том, что корм и миски я ему купила, пакеты со всем этим добром у Тимура, я ретировалась из спортзала, ушла наверх… И со стоном рухнула поперек кровати прямо в одежде.

И почему у меня вечно всё наперекосяк?

— Такая юная, а уже такая сообразительная, — иронично хмыкнул Док, но знающие его люди разглядели бы нехилое напряжение в его глазах, да и фигуре в целом. — И бессовестная-я…

А сам уже не в первый раз попытался забрать щенка у командира.

Стужев заблокировал его попытку плечом, не прекращая поглаживать щенка, но, судя по хмурой складке на лбу, в этот момент думал совсем о другом.

— Ну, ей хотя бы стыдно, — немного невпопад продолжил говорить Савелий и снова покосился на друга. — Или всё равно будешь отчитывать?

— Буду, — коротко кивнул Егор. — Зачем разочаровывать стажера? Иначе и дальше все правила будут по боку. Нет, ну догадалась же…

В углу, делая на тренажере обратную тягу, страдальчески вздохнул Денис, которому снова не досталось ни блондинки, ни собаки… Прям злой рок какой-то!

— Да, дочь полка у нас уже есть, — по доброму рассмеялся Савелий, всё-таки сумев дотянуться и потрепать мягкую шерстку щенка, отчего блаженно прищурился. — Вот и сын полка появился. Да дай уже! Не жадничай!

— Своего заводи, — ухмыльнулся Егор и снова заблокировал Дока плечом, прижимая к себе щенка ещё ближе. — Это наш пес.

— Вот ты… жадина! А ещё командир!

— О, да. О, да!

Глава 6

Повалявшись на кровати и пострадав аж целых десять минут, на одиннадцатой я решительно встала и отправилась в гардеробную — переодеваться. В самом деле, что я нюни развожу? Ну накосячила… Так отвечу!

В первый раз что ли?

Да, обидно, потому что не со зла и не из-за личного эгоизма, а потому что тупо забыла. А почему забыла? Нет, не потому что мне плевать на договоренности и лично Стужева.

А потому что я натура увлекающаяся! И человеку помочь хотела!

Да же?

В итоге, придя к согласию с самой собой, я переоделась в простое домашнее платье и перебралась в кабинет. Там, ни на что не отвлекаясь, написала подробный отчет, чтобы прежде всего структурировать собственные мысли. Под конец прислушалась к себе, отмечая, что водяная капля без проблем вписалась в структуру моего ядра, присединившись ко льду, словно всегда там была. Вот и замечательно!

До ужина время ещё оставалось и я проверила почту рода, которая оказалась подозрительно полна свежих писем, которые начали туда сыпаться с вечера прошлого дня. Хм, это что ещё за пердимонокль?

Пригласительные, пригласительные… А-а, поняла! Это из-за вчерашнего. Как минимум из-за моего появления на приеме у мэра, как максимум — общественность оценила интерес князя к моей персоне. А значит, я фаворит сезона, хм-м… Нет, не радует. Зачем оно мне?

Начнут подсматривать, подслушивать, навязываться… Не люблю такое. Очень сильно не люблю!

Бурча про себя о людской стадности и двуличности, тем не менее я прошерстила почту от и до, выяснив, что действительно важных писем там всего два. Первое от императорской канцелярии. В нем сообщалось, что государство благодарит меня за твердую гражданскую позицию и помощь военным и раненым в трудный для них момент, а дальше шли имена и суммы благодарностей, которые будут перечислены на счет рода не позднее конца недели. Так за Троекурова, как и говорил Стужев, мне начислили аж семь с половиной миллионов, а за остальных от восьмисот тысяч до полутора миллионов.

Хм, неплохо…

Второе письмо было из военного ведомства, к которому были приписаны «Витязи» и «Добрыничи». Начало было схожим, а вот вторая половина отличалась. В ней было сказано, что руководство оценило мои способности и желание сотрудничать, так что в девять утра понедельника ко мне подъедут сотрудники с договором о последующем сотрудничестве. Будьте любезны встретить и пообщаться, ваше сиятельство.

Ага!

Тут же позвонила Алещугову, извинилась, что время воскресенье и вообще — вечер, а когда меня заверили, что у юристов ненормированный график, то «порадовала», что он нужен мне завтра к девяти. Не стала скрывать причину и личные чаяния, и Семен Семеныч быстро заверил меня, что будет к девяти как штык и отстоит мои интересы от и до.

Вот и отлично!

Ближе к семи я спустилась вниз, где меня познакомили с новой работницей. Молодая, страшненькая на лицо прыщавая брюнеточка Лиля оказалась робкой, но исполнительной. Сирота, комната в коммуналке. Образование психолога, но работу по специальности найти не смогла, так что уже второй год подрабатывает то тут, то там. К нам переехала с радостью — коммуналка на окраине и не в самом благополучном районе, соседи пьяницы и даже нашлись те, кто приставал, хотя девушка ну очень сильно на любителя — фигура подростка, короткая стрижка и жуткие угри на щеках.

Ну, допустим, угри мы вылечим, банальный подкожный клещ для меня не проблема, как и небольшая гормональная терапия.

В остальном мне девушка понравилась и я дала добро. Заодно дала Ульяне короткий список лекарств для новой сотрудницы. Будем лечить!

Понравилась мне и профессия Лили, так что за ужином я позвала её поближе к себе и подробно расспросила, где именно она училась и почему именно на психолога. Немного освоившись и убедившись, что тут никто не кусается и никого не гнобят, Лилия оказалась приятной умненькой собеседницей, которой были не чужды такие понятия, как искреннее сочувствие, развитая интуиция (не дар, но близко), а ещё желание сделать этот мир капельку лучше.

Это умиляло.

Тем не менее я сначала убедилась, что мне не показалось — Лиля действительно очень наблюдательна, сообразительна и слишком хороша для кухработницы, так что после ужина, когда девушка встала к раковине мыть посуду, я отозвала Дарью в сторонку и сообщила ей свои выводы. Девчонку я заберу в реабилитационный центр сразу, как только тот откроется, так что пусть присматривает себе новую помощницу. А лучше сразу трех! Потому что в реабилитационный центр тоже понадобится опытная и ответственная кухарка и кухработница, а ещё сотрудница прачки, уборщица и как минимум три санитарки — влажная уборка помещений медицинского плана и санузлов проводится ежедневно, а то и по два раза.

— Поняла. Сделаем. Есть у меня на примете хорошие женщины, — заверила меня Дарья и вдруг посмотрела виновато. — Полина, вы на меня не обижайтесь… Ну, за утро.

— Ой, Даш, не бери в голову, — отмахнулась. — Ты всё правильно сказала. Просто я сама… не готова. А ты с меня пример не бери. Ясно?

— Ясно, — улыбнулась Дарья. — А мне показалось или я в доме собаку видела?

— Не показалось. У нас пополнение. Точнее у «Витязей». Ладно, я побежала.

Нагло уйдя от неудобных расспросов, я проведала Вареньку, которая сидела в гостиной первого этажа и смотрела телевизор — канал природа. Неподалеку играли малыши под присмотром Светланы Прокопьевны, а Ирина с Машенькой изучали букварь.

Подсев к девочке, которая при виде меня ощутимо оживилась, я спокойно позволила ей снова к себе присосаться, хотя видела, что она еще не особо голодна, но, судя по всему, ребенок элементарно боялся снова остаться без подпитки и решил наесться впрок.

На разговоры Варя была не настроена, лишь робко прижавшись к моему боку, когда я сама обняла её за худенькие плечики, и мы просидели так минут двадцать — остальные уже давно ушли на ужин, но я отмахнулась, пообещав привести девочку позже. Сейчас у нас лечение.

И пускай никто ничего не понял и тем более не увидел, возражать никто не стал, ведь все знали, что моё лечение может быть весьма нестандартно, но от этого не менее эффективно.

— Варя, а ты кем хочешь стать, когда вырастешь? — полюбопытствовала я, когда почувствовала, что ребенок больше не тянет из меня энергию, но всё равно отцепляться не спешит. А может элементарно не знает, как это сделать.

— Врачом, — уверенно произнесла девочка. — Чтобы никто больше не умирал.

Моя ты милая…

— Хорошая цель, — подбодрила её. — Но для этого ты должна сама быть здорова и полна сил. Понимаешь?

— Да.

— А ещё понимать, что происходит внутри тебя и почему.

— Я… понимаю вас. — Ребенок вздохнул и поднял на меня снова влажные глазенки. — А вы можете меня вылечить? От этого? Оно ужасно.

— Это не лечится, — покачала головой. — Это дар. Я могу его выдрать, но тебе будет очень больно. Очень. Это всё равно что сердце вырвать. Может даже ты жить не захочешь после этого. Это как руки и ноги отрезать, глаз и ушей лишиться.

Я специально нагнетала, чтобы Варя прониклась и поняла, что есть вещи и похуже, чем неконтролируемый дар.

— Давай сделаем иначе. Я буду тебе помогать. Учить. Рассказывать. И со временем ты научишься не только контролировать свой дар, но и помогать им людям. Лечить им. Как тебе такое предложение?

— Лечить? — растерялась Варя. — Этим? Но… Оно же убивает!

— А вот и нет, — покачала головой. — Сегодня утром именно твой дар подсказал мне, как вылечить одного очень хорошего мужчину. Его хотели отравить. Крупицами яда. Но я нашла их в его организме и, проникнув внутрь своими жгутиками, поймала все крупицы и уничтожила. Вот так. Понимаешь?

Ребенок в шоке расширил глаза. Да, где-то я приврала, где-то упростила, где-то приукрасила… Но смысл-то верный! Идея-то хорошая!

— Значит, ловить… яд? А я не умру?

— Ты ловить яд не будешь, — покачала головой. — Ты будешь расти, осваивать свои силы, а вместе мы будем думать, как применить их на благо людям. Сейчас я привела пример, но это не значит, что сама ты будешь делать то же самое. Безопасность — это очень важно! Прежде всего твоя безопасность. Договорились?

Несколько раз кивнув, Варя робко улыбнулась, а потом порывисто подалась ко мне и крепко-крепко обняла. Почему-то защипало в носу и в уголках глаз, так что пришлось несколько раз сморгнуть, но я терпеливо дождалась, когда Варя отстранится первая, а затем, узнав, что она действительно не умеет отцепляться от донора сама, предельно аккуратно выдернула её щупы из своего тела и отвела на ужин.

Сама же, понимая, что дальше тянуть уже нельзя, сходила наверх за листком с отчетом и пошла сдаваться наставнику.

В гостиной его не оказалось — мужчины уже поели и разошлись кто куда. Задержавшийся в комнате Борис намекнул, что он у себя, и я, вздохнув стотысячный раз, пошла туда. Постучалась, дождалась «войдите» и распахнула дверь, сразу увидев, что Стужев сидит прямо на полу, причем ковер свернут в рулон и убран к стене (разумно!), а сам Егор играет со щенком, который с упоением носится за мячиком.

— Я написала отчет, — произнесла, подходя ближе и протягивая листок мужчине.

— Хорошо. Присаживайся.

Мне небрежно указали в сторону диванов, но я снова предпочла кресло, улыбнувшись, когда Арчи, позабыв про мячик, помчался ко мне, приветствуя звонким лаем. Тут же подхватила шалопая, с удовольствием зарываясь пальчиками в его мягкую шерстку. Погладила за ушком, пощекотала пузико и рассмеялась, когда он смешно задрыгал лапками.

— Кхм.

Да-да?

Переведя взгляд на Стужева, медленно стерла улыбку с лица. Смотрели на меня ну очень сурово.

— Полина, о чем ты думала? Ты ведь обещала.

— Обещала. — Снова ощутив себя чуть ли не предательницей, я опустила взгляд. — Но в тот момент я думала о том, что мужчина умирает, а я могу ему помочь. Да и вода сродни стихии льда, так что…

— Полина, ты обещала.

— Да, я обещала! — огрызнулась. — Но это был форс мажор! И да, мне стыдно! Что теперь, на доску позора меня повесишь⁈

— Успокойся. — Его тон стал жестче. — Никуда я не буду тебя вешать, да и доски у нас нет. Полина… — он вздохнул, дождался моего хмурого взгляда исподлобья и только потом продолжил: — я принимаю твои аргументы. И про форс мажор, и про необходимость срочной помощи. Если б мог и умел, наверняка поступил бы так же. Но Полина… — на меня посмотрели с нескрываемым осуждением, — давать взятку собакой…

И осуждающе покачал головой.

— Ой, да пожалуйста! — Я закатила глаза и прижала толстопопика к себе, пряча в мягкой шерстке лицо. — И не буду. Заберу себе.

— О, нет. — Стужев хохотнул и погрозил мне пальцем. — Нет-нет, это моя собака. Я уже к нему привык. И вообще, дареное не забирают. Всё, отпусти пса, не порти мне грозного хищника.

— Хищника? — Я развернула Арчи к себе и он тут же радостно облизал мне лицо. — Грозного?

— Ну вот, уже испортила… Отдай!

В общем, разбор полетов и выговор, которого я так опасалась, как-то незаметно превратились в фарс и вошканье вокруг Арчи, который был безгранично счастлив, вылизывая то меня, то Стужева, который прямо по полу подобрался ко мне ближе и теперь сидел всё ещё на полу, но у меня в ногах, а потом…

Этот паразит обоссался.

Прямо на меня!

В смысле щенок, а не Стужев…

— Ну ё-моё! — чертыхнулась, торопливо соскакивая с кресла, чтобы не натекло на обивку. — Арчи, ты… ребенок!

— Да, Арчи, ты балбес, — поддакнул мне Стужев и забрал щенка, которого я держала на весу на вытянутых руках. — Иди, переодевайся. Какие планы на вечер?

— М-м? — протянула заинтересованно, мигом забыв, что половина подола в щенячьих ссанках.

— Помнится, мы хотели пересадить дар, — спокойно напомнил Стужев, словно и не было тех неприятных минут выговора. — Думаю, стоит сделать это сегодня. Не против?

— Категорически за! — У меня аж адреналин скакнул за все мыслимые и немыслимые границы. — Только сначала пациентов проверю, хорошо?

— Конечно. Не торопись. А мы тут пока приберемся… Да, Арчи?

И тут же был вылизан в нос и губы.

Рассмеявшись (ну какая же милота!), я ушла наверх, где не только переоделась, но и прополоскала платье, чтобы не завоняло, после чего педантично исполнила все до единого взятые на себя обязательства, терпеливо выслушав немного сбивчивые, но искренние благодарности Валентина, который уже заметил положительные изменения в дочери, но снова не сказала ему о даре девочки. Не стоит. Рано.

Лилю я тоже позвала в лазарет, честно расписав ей наличие проблем и возможность от них избавиться, за что девушка ухватилась вроде бы и с радостью, но в то же время с легкой опаской.

— Что не так? — удивилась. — Чего боишься? Если насчет денег, то брось, своих я лечу бесплатно, принципы у меня такие. Ну и практика. Сама знаешь, пока ты специалист без имени, очереди к тебе не выстраиваются, самой искать надо.

— Знаю, — невесело улыбнулась Лиля и неловко облизнула губы. — А можно я… Тоже?

— Что?

— Буду практиковаться.

— В чем? — удивилась снова.

— В психологии. — Девушка жутко смутилась. — У вас такие интересные люди работают…

— О, да без проблем, — рассмеялась. — Только не во вред, хорошо? Никому.

— Никому! — заверила меня Лиля.

Так-с… Кому там я сегодня добра ещё не причинила?

Вроде никого не забыла. Правда, Ржевский снова куда-то запропастился, ну да не маленький.

И я решительным шагом отправилась в комнату Стужева. Время близилось уже к девяти, набесившийся Арчи сладко сопел на своей мягкой подстилке, Стужев коротал вечер с книгой в руках, но как только я вошла, отложил её в сторону и скользнул оценивающим взглядом по моей фигуре.

Резко ощутив определенную долю неловкости, ведь снова надела платье, причем не сильно длинное, а на ноги обычные домашние тапки, потому что в туфли тоже немного натекло, и я, протерев их влажной тряпочкой, оставила сохнуть в ванной.

А сейчас зачем-то подумала о том, что на мне не самое новое белье… И совсем даже не спортивное!

— Готова?

— Да, — кивнула торопливо, хотя внутренне снова начала ощущать определенный мандраж. — Мы сами это сделаем? Без Дока?

— Сами. Док тоже не в курсе, как это делается, — усмехнулся с долей напряжения. — Не хочу, чтобы отвлекал. Идем на кровать, там будет удобнее, если всё-таки отключимся.

— Ты меня пугаешь, — прищурилась. — Сначала ругаешь за безответственность, а сейчас сам предлагаешь… такое!

— Какое? — Стужев подошел ко мне вплотную и едва заметно улыбнулся, стоя с таким лицом, словно любовался.

Резко пересохло в горле и я забыла, о чем хотела сказать.

Вот же… паразит!

— Ладно, начнем, — произнесла в итоге, причем намеренно бодро. — Что делать?

— Раздевайся.

У-у…

— Совсем? — Я изобразила рабочую невозмутимость и взялась за подол платья.

— И зачем я это сказал… — едва слышно пробормотал Стужев, не сводя с меня потемневшего взгляда, когда я стянула платье через голову, представ перед мужчиной в одном нижнем белье. Достаточно закрытом, чтобы не было видно ни сосков, ни промежности, но, судя по потемневшим глазам Егора, недостаточно, чтобы он на это никак не реагировал. И голос у него тоже сел. — Лиф снимай, он будет мешать.

Сняла. Из принципа спокойно, хотя внутри уже штормило.

— Иди на кровать, — распорядился, сам берясь за футболку.

Сглотнув и торопливо отвернувшись, чтобы только не увидеть этот соблазн во плоти, я подошла к кровати. Сдернула с неё покрывало, откинула в сторону одеяло, замешкалась, не понимая, как лучше сесть… И вздрогнула от мужской ладони на своей спине.

— Спокойно, не паникуй, — произнёс Стужев, подошедший абсолютно бесшумно. — Сначала сяду я, ты сверху. Грудь к груди. Читала о двойной медитации?

— Да.

— Начнем с неё.

Глава 7

Как и озвучил, Егор сел на край кровати, придержав меня за руку, когда я, приказывая себе не думать глупости (и не делать!), садилась сверху. Какое-то время мы примерялись друг к другу, устраиваясь удобнее. Стужев подался немного назад, я в итоге скрестила лодыжки за его спиной, положив руки на плечи, а он обнял меня за талию. При этом моя грудь оказалась выше его, задорно упираясь сосками в плечи, на что этот гад протянул глубокомысленное «хм-м» и слегка раздвинул ноги, отчего моя попа съехала ниже, как впрочем и я сама.

— Извращение какое… — пробормотала, снова начиная елозить, потому что было неудобно уже ногам.

— Согласен, неловко, — усмехнулся Стужев, как и я, оставшийся в одних плавках. — Но так вроде нормально? Хотя нет, подожди.

В итоге Егор полностью забрался на кровать с ногами, сел в позу лотоса, усадив меня в «гнездо» своих ног, так что высота оказалась оптимальной, и мы дружно постарались расслабиться. Получалось ужасно.

Лично я в первую очередь ощущала бешеное биение своего пульса, притягательный аромат его чистой кожи с едва уловимой ноткой туалетной воды и в догонку учащенное биение его сердца. Что ощущал Стужев, я не знала, но догадывалась, что не полный дзен.

Как бы то ни было, оба молчали, успокаиваясь и привыкая к чрезмерной близости, и в какой-то момент это даже удалось, после чего я задышала ровнее, глубже и с четким намерением погрузиться в медитацию.

При этом сам Стужев пустил меня к себе под энергетический щит почти в самом начале, отчего я чувствовала не только себя, но и его, моментально уловив момент, когда мужчина тоже погрузится в легкое медитативное состояние, упорядочивая свои энергетические потоки.

Какое-то время мы привыкали друг к другу, как привыкали друг к другу наши энергии, а затем Егор, шепнув, что поведет, плавно объединил наши энергии в один поток, и предельно аккуратно повел по нашим телам, тем самым окончательно превращая нас в единое целое.

Это было… Интересно.

Необычно.

Странно.

Приятно.

Доверившись Стужеву от и до, ведь точно знала, что он достоин доверия и не подведет, я не мешала ему быть ведущим, превратившись в благодарного зрителя. Он же, действуя неторопливо, с педантичной основательностью, завершил первый малый круг циркуляции и пошел на второй, но уже большой.

Он затронул уже не только торс, а полностью тело, даже руки и ноги. Стужев не стал касаться лишь головы и я догадывалась, что не просто так. Всё-таки там мозги, опасно. Понятно, что некоторым людям и без них неплохо живется, но все же, смею надеяться, я к ним не отношусь.

— Вроде неплохо получается, — пробормотал Стужев, завершив и большой круг циркуляции энергий. — Теперь к главному. Я снова начну малый круг, но с движением ядер друг к другу. С тебя изъятие. Начнем?

— Да.

Прижимаясь к мужчине так крепко, что если бы могла — начала бы и вовсе в нём растворяться, я разделила сознание и пучки энергий, позволив Стужеву филигранно манипулировать нашим общим потоком, который окружил энергетические ядра и начал потихоньку их сближать, а сама проникла вниманием внутрь его ядра и нашла нужный мне зародыш.

Такой крошечный, беззащитный… Уже почти мой!

С трудом дождавшись, когда ядра сблизятся, но с некоторой досадой отметив, что взаимопроникновения не произошло — оболочки мягко спружинили и даже попытались оттолкнуть друг друга, сильно расстраиваться не спешила. О, нет!

Я ведь теперь умею проводить магическую лапароскопию!

— Не пугайся, я буду делать странное, — сообщила Стужеву почему-то шепотом, после чего обдумала собственную стратегию и создала комбинированный манипулятор.

Снаружи это была полая металлическая трубка, ведь мы оба владели стихией металла, и ядро Стужева по идее не должно отреагировать на вторжение слишком агрессивно. Вот только внутрь я поместила щуп из чистой энергии регенерации, чтобы именно им захватить нужный мне зародыш и моментально приживить себе, не позволив погибнуть даже в короткий момент трансплантации.

— Как интересно… — не скрывая собственного изумления пробормотал Стужев, продолжая омывать нас общей энергией и вместе с тем успевая наблюдать, как я предельно аккуратно выпускаю из своего ядра тончайшую стальную иглу и прокалываю ею его ядро, постепенно приближаясь к цели. — Изумительная ювелирная работа…

О да, хвалите меня, хвалите! Недаром двадцать лет трупы штопала!

Захват зародыша тоже прошел плавно и без особого напряга. Стужев лишь раз едва заметно вздрогнул, когда я поддела кончиком иглы хвостик ядрышка, уже окутав его энергией регенерации, а затем ловко втянула внутрь трубки и начала вытягивать щуп.

Как бы странно это ни звучало, сложнее всего оказалось придумать, куда поместить зародыш внутри себя. Стужев вполголоса предложил не изобретать велосипед и приживить на дно ядра, что я и сделала, а затем по его же совету пустила в новый для себя дар импульс регенерации, в моем случае заменяющий импульс роста как такового.

А затем мы оба стали счастливыми свидетелями зарождения нового дара. Клетка начала расти, «пухнуть», активно делиться. В какой-то момент оболочка пошла трещинами и лопнула, а дар раскрылся изумительным цветком цвета индиго.

Черт, больно…

Тихонько простонав, я прижалась лбом к плечу Стужева, а он пробежался пальцами по моему позвоночнику, под конец погладив поясницу, куда спустилась боль. М-м…

Увы, боль не утихала, становясь отдаленно похожей на мышечные спазмы, но это было вполне терпимо и я терпела.

А цветок рос. Обзаводился новыми лепестками и даже усиками, корешками и лианами, опутывал моё ядро веточками, украшал листьями… В общем, активно захватывал территорию, прорастая в меня на правах желанного симбионта.

А потом я отключилась. Просто раз — и всё.

Пробуждение было приятным. Необычным. Мы спали на не особо широкой кровати Стужева, причем я у стенки и наполовину на мужчине, закинув ногу ему на бедра, а руку расположив поперек груди. Сам Егор спал на спине, обнимая меня одной рукой за талию, а вторую положив под свою голову.

Такой красивый, безмятежный…

Такой родной, простой и бесконечно сложный!

— Доброе утро, — пробормотал он вполголоса, ещё не открывая глаз, но уже прижав меня к себе чуть крепче. — Как самочувствие?

— Поразительно прекрасное, — пробормотала тоже, прекращая поедать мужчину голодным взглядом и предпочтя прижаться к его груди щекой. Ещё немного, ещё чуть-чуть…

Как же это приятно!

— Рад слышать. Как насчет тренировки?

— М-м… — застонала с несчастным видом, меньше всего желая выбираться из кровати, чтобы делать… всякое! Всякое разное и не всегда приятное. А потом вспомнила! — Нет. Прости. Забыла. Ко мне в девять кто-то должен подойти.

— Кто-то? — озадачился Стужев. — Ты не знаешь кто?

— Неа, — рассмеялась приглушенно и попыталась сесть, скромно прижимая к груди откровенно сползшее одеяло. Егор подвинулся и я сумела и сесть, и прикрыться. — Вчера пришло письмо на почту рода. От ваших вояк. Там было написано, что к девяти кто-то из них подъедет с документами на сотрудничество. Ты им уже отправил свои отчеты?

— Да, видимо из-за этого, — задумчиво пробормотал Стужев и отрывисто кивнул. Нашарил под подушкой свой телефон, выяснил, что почти восемь, и резко сел. — Алещугову звонила?

— Да, он тоже подъедет.

— Я нужен?

— М-м… да. Да, мне будет спокойнее, — согласилась и сама удивилась тому, что не солгала. Рядом с ним мне действительно будет спокойнее.

— Хорошо. Давай тогда одеваемся и завтракать.

Одеваемся, да…

— А где… — Я начала озираться в поисках платья, которое вроде как оставляла в кресле, но сейчас там ничего не было. Ни платья, ни лифчика. — Арчи⁈

И платье, и лифчик и правый тапок, и даже футболка Стужева были заботливо утащены на лежанку одного маленького клептомана. Злостно обмусолены… Ладно хоть не зассаны!

Но всё равно надевать это на себя я не рискнула.

В итоге, отринув всякое смущение, пришлось объяснять Стужеву, где у меня в гардеробной запасное белье и халат, а пока он ходил, делать мелкому пакостнику внушение, что так делать нельзя.

— Нельзя, понял? Нельзя! Фу!

— Кхм… Полина? — В комнату безо всякого стука и предупреждения вошел Док, да так и замер на входе. — О, прошу прощения… А где Егор?

— Савелий, ты сама тактичность, — раздраженно цокнул Стужев за его спиной. — Здесь я. Давай через десять минут.

И, ловко выставив Дока обратно в коридор, закрыл перед его любопытным носом дверь.

Мда-а… Подстава подстав! И хрен теперь докажешь, что между нами ничего не было! Но нужно ли мне это? Кому-то что-то доказывать? Обойдутся!

Ладно хоть не в одних плавках на полу сидела, а в одеяле!

Но ситуацию это особо не спасло…

— Спасибо.

Поблагодарив Стужева за вещи, я отошла к креслу, повернулась к нему спиной и торопливо оделась. Старательно гоня от себя чувство неловкости, подхватила обмусоленные вещи и тапки, вышла в коридор… Ну и конечно же, попалась на глаза всем, кто в эту минуту решил пройти неподалеку.

Всем, черт возьми, кто жил в этом огромном доме!

Да это злой рок какой-то!

В общем, нагло наплевав на изумленные лица «Витязей», шокированные лица горничных и хмуро сдвинутые брови Прохора, я вздернула подбородочек повыше и прошлепала на второй этаж босиком. Дойдя до гардеробной, смачно чертыхнулась, затем истерично хохотнула, под конец грустно улыбнулась…

Выдохнула и оделась нормально. По деловому. В брючки, строгую блузку, и туфли. В уши небольшие аккуратные серьги, волосы в хвост, на лицо — уверенное выражение… Нет, не оскал! Уверенное!

Ай, к черту!

На завтрак времени толком уже не оставалось, так что я лишь попросила на кухне кофе, свистнула со стола булку и, клятвенно пообещав поесть позже, ушла в кабинет.

Стужев подошел первым, причем выглядел подозрительно помятым, словно ночью спала одна я. Ко всему прочему он ещё не успел побриться, так что, если не знать его близко, был отчасти похож на бандита. Безумно сексуально бандита…

Тьфу, о чем я думаю⁈

Ещё через пару минут подошел Алещугов и попросил чаю, Стужев тоже намекнул, что не прочь, и я велела Ирине позаботиться о напитках для всех. Ну и к чаю что-нибудь.

Женщина как раз вошла в кабинет, ловко расставляя на столике кружки и блюдца со сладостями, когда Прохор привел ещё парочку гостей.

Следом за ними проскользнул Ржевский, делая мне знак, что он сейчас невидим, неслышим и вообще — ужас, летящий на крыльях ночи.

Мимолетно улыбнувшись, внимательно присмотрелась к гостям.

Оба военные, хотя и одеты в гражданское, но по выправке и цепким взглядам видно, что служба — их мать родная, а устав — отец, не меньше.

При этом они сдержанно, но неприятно удивились, увидев, что я принимаю их в кабинете не одна, но со Стужевым поздоровались за руку, как с хорошим знакомым.

— Доброе утро, ваше сиятельство, господа, — хорошо поставленным голосом произнёс тот, кто был постарше и с пышными усами. — Позвольте представиться, майор министерства внутренних дел Потапов Михаил Арсеньевич. Мой коллега, майор Грабельников Вячеслав Сергеевич.

Мы с Алещуговым тоже представились, причем я сразу обозначила юриста, как моего законного представителя, и заметила, как молниеносно переглянулись мужчины.

И снова заговорил Потапов.

— Полина Дмитриевна, мы тщательно изучили отчеты господина Стужева, командира отряда «Витязей», а так же отчеты его бойцов и бойцов других отрядов, видевших вас в деле. Честно скажу, впечатлен. И вашим бесстрашием, и вашими способностями. Мы всегда рады видеть в своих рядах небезразличных граждан…

Потапов говорил красиво, складно. Хвалил умеренно, без лишней патоки. Напирал на чувство долга, сознательность. Охотно делал скидку на мой слабый пол, юный возраст и отсутствие соответствующего образования и тут же давал понять, что за этим дело не станет. Достаточно подписать вот эти документики…

И будет всем нам счастье!

Грабельников всё это время сидел молча, охотно попивая чай и подъедая наше печенье, но я с первых минут его присутствия понимала, что он серый кардинал в этом тандеме.

Ну а как иначе назвать менталиста, который с порога окутал помещение ловчей сетью и аккуратно подбирает ключик ко всем присутствующим, включая Алещугова и Стужева? Меня он вообще окутал плотным коконом внимания, но при этом умудряясь действовать с восхитительной ювелирной деликатностью.

Не общалась бы с Варей и её кровавыми щупами, а ещё со Стужевыми и его золотыми нитями, никогда бы не уловила его внимания к своей персоне. Это был действительно профи!

Но зря он связался со Ржевскими…

В то время пока Потапов разливался соловьем, а Грабельников творил свои ментальные непотребства, я сумела проникнуть под его энергетическую броню, нагло воспользовавшись его собственными щупами, вдоль которых скользнула сама, и слегка подправила выработку мелатонина. Гормона сна. Подправила так, что мужчина сначала просто начал часто моргать, затем прикрыл глаза на три секунды, на пять… да так и уснул.

Ну а я, подвинув к себе бумаги, предложенные Потаповым, внимательно их изучила, ужаснулась и вернула обратно майору.

— Михаил Арсеньевич, при всем моём уважении к военным и нашему любимому императору, это неприемлемо.

— Простите? — напрягся майор, уже уверенный, что прямо сейчас я поставлю в документе свою подпись и на этом дело сделано.

— Неприемлемо, говорю, — улыбнулась ему. — Я женщина, а не робот. У меня есть семья, обязательства. Я не готова тратить сорок восемь часов в сутки, чтобы лечить ваших бойцов без перерыва, выбегая по первому щелчку то в Сахалин, то в Калининград. Это невозможно. Чисто физически. Более того, являясь графиней, женщиной, главой рода, а ещё частным лицом, собирающимся в будущем стать женой и матерью, я не могу позволить себе гробить здоровье на передовой. Для этого у вас есть мужчины. Уж простите, если это звучит грубо, но я считаю, что именно вы обязаны обеспечивать нашу безопасность, а не наоборот.

Дождавшись, когда майор осознает, что я не глупая курица, готовая подписывать бумажки только потому, что властные дяди сказали «надо», я спокойно добавила:

— Тем не менее я не собираюсь бросать действительно нуждающихся бойцов на произвол судьбы. Мои условия таковы: вы доставляете их ко мне сами. Да, именно сюда. В особняк. Здесь у меня достаточно места, сил и времени, чтобы принимать… Допустим, двух-трех пациентов в сутки. Но только тех, кому действительно не может помочь никто другой. Иное неприемлемо. Я не ломовая лошадь и не позволю обращаться с собой, как с расходным материалом. Взваливая на мои плечи неподъемную ношу, в один прекрасный момент вы обнаружите, что меня больше нет. Кончилась. Я согласна прописать в договоре форс мажорные ситуации, но в таких случаях мне потребуется сторонняя помощь. Медики, ресурсы, площади. Повторюсь, только в случае форс мажора. Не на постоянной основе. Вы готовы обсудить наше сотрудничество на этих условиях?

Нахмурив лоб и смешно пошевелив усами, Потапов метнулся взглядом к своему коллеге и мигом напрягся, увидев, что тот… спит. Просто спит.

— Ваше сиятельство? Что за дела? — Майор набычился, метнулся взглядом к Стужеву, затем почему-то к чайнику, словно решил, что проблема в нём, а затем возмущенно уставился на меня.

— Не волнуйтесь, ваш коллега-менталист просто отдыхает, — улыбнулась невозмутимо. — Перенапрягся. Бывает. Кстати, не подскажете, что бывает с теми, кто ментальным внушением заставляет верных граждан империи подписывать заведомо кабальные договора?

— Позвольте? — встрепенулся Алещугов и после моего кивка завладел документами. Внимательно изучил, помрачнел и сурово отчеканил: — Возмутительно! Да это полноценная уголовщина, господин майор! Моя клиентка абсолютно права! Данный договор — ничто иное, как кощунственное пренебрежение базовыми правами гражданина! Более того, аристократки и женщины! Да это самое настоящее подсудное дело!

Распаляясь всё сильнее, Семен Семеныч начал сыпать перечнем уголовных статей, пунктами, правками и кодексами. Где-то между этим документами завладел Стужев и, изучив их, тоже помрачнел, уставившись на Потапова до того тяжелым взглядом, что тот несколько раз нервно сглотнул, ослабил галстук и, дождавшись паузы в гневной речи Алещугова, поторопился сгладить ситуацию.

— Прошу прощения. Это не те документы. Видимо, в канцелярии что-то напутали. Поверьте, все виновные понесут заслуженное наказание.

Да-да, верим-верим…

— Что же до нашего сотрудничества… — мужчина натянуто улыбнулся мне, — надеюсь, оно возможно, как таковое?

Я кивнула.

— Пожалуйста, изложите все ваши условия на бумаге, я уведомлю о них своё руководство. В случае, если они будут согласны, мы с вами обязательно свяжемся.

Следующие сорок минут при поддержке Стужева и с подсказками Алещугова, воспользовавшись документами Потапова, как основой, а набрала на ноутбуке свой вариант, прописав всё, включая форс мажоры и досрочное расторжение по состоянию здоровья и прочего, отпуск и иное, после чего распечатала мужчине документ, вручила…

И с интересом проследила, как Потапов будит Грабельникова. Это было забавно, особенно наблюдать, как Вячеслав Сергеевич недоуменно озирается, не понимая, где он находится и почему всё именно так.

В итоге до конца он так и не проснулся и Потапов увел его прочь, на всякий случай придерживая, но мне стыдно не было. Неа. Проспится, будет лучше прежнего. Всяко лучше, чем мигренью и животом маяться, правда?

Мрачный Ржевский, угрожающе чеканя шаг, отправился следом за ними.

— Ваше сиятельство, это было блестяще! — немного нервно заявил юрист, промокая влажный лоб платком. — Скажите, как вы догадались, что майор Грабельников менталист? Я ношу артефакт, защищающий от ментального вмешательства, но он не зафиксировал ни малейшего воздействия!

Я вопросительно взглянула на Стужева, а тот поморщился.

— Официально Грабельников сильный интуит. Не знал, что он менталист. Их воздействие практически невозможно обнаружить. Особенно настолько тонкое.

Упс…

— Будем считать, что мне повезло, — улыбнулась с долей напряжения. — В любом случае закон на нашей стороне. Искренне надеюсь, что военные не станут им пренебрегать. Семен Семенович, как обстоят наши дела с лицензией?

— О, просто замечательно!

Заверив меня, что все необходимые документы по юридическому лицу и лицензии будут готовы максимум к концу недели, так что можно будет смело заявлять о себе, как о центре сразу, как только будет готово подходящее здание, Алещугов получил от меня почти заслуженный гонорар за присутствие на непростых переговорах и пообещал прибыть в следующий раз сразу же, как мне понадобится, одним махом допил свой чай и убыл.

Глава 8

Я же, проверив почту рода и с удовлетворением увидев, что мне пришло письмо о зачислении на третий курс на факультет «Лечебное дело», тут же оплатила по выставленному счету первый год обучения и подняла глаза на Стужева, который продолжал сидеть на диване, задумчиво потягивая уже остывший чай.

Почувствовав мой взгляд, Егор посмотрел мне в глаза и, как мне показалось, спросил совсем не то, о чем думал последние минуты:

— Сегодня заниматься будем?

— Будем, — заявила твердо. — Только уточни, чем? Спортзал, фехтование или магия? Есть хочу.

— Да, сначала завтрак, — отчасти невпопад согласился Стужев и поднялся с дивана, маша мне рукой. — Идем, а то Док с меня шкуру спустит, если узнает, что я тебя голодом морю.

— Глупости, — фыркнула, немного смущаясь его формулировки. — Я же не ребенок, чтобы не уметь позаботиться о себе самостоятельно.

— Не ребенок, — согласился, пропуская меня вперед. — Очень сильно не ребенок…

Прозвучало это, прямо скажем, достаточно двусмысленно, но я нагло сделала вид, что глуховата на оба уха, а ещё малость туповата. И вообще, это не про меня.

А потом мы спустились вниз по второй лестнице практически сразу на кухню и порадовали Дарью отменным аппетитом. Док, заглянувший на кухню вроде как вообще случайно, охотно составил нам компанию за чаем, объявив, что Эдуард выкупил последние квартиры и уже занимается оформлением земли, так что нужно ещё несколько миллионов, но уже завтра можно будет отказываться от услуг управляющей компании, подавать на неё в суд, переводить жильё в нежилое имущество и загонять ребят Соловьева с ремонтом. На который тоже нужны деньги!

— А вот теперь вопрос, — деловито кашлянул Савелий. — Я так понимаю, имущество будет оформлено только на вас, Полиночка, как и центр. Верно? Оформление гранта занимает порядка полугода, я уже узнавал. Бюрократия у нас быстро не умеет, увы. Так что ремонт тоже придется делать на свои, если хотим быстро, а уже потом возмещать. Нужны будут чеки все до единого и прочие официальные документы. Даже на гвозди. Евгеньич это всё предоставит, не проблема. Вопрос в деньгах. У вас будут нужные суммы на ремонт? Речь как минимум о десяти миллионах только на него, плюс оборудование тоже в копеечку влетит, миллионов двадцать, мы с Эдуардычем уже глянули.

— А Эдуардыч у нас кто? — уточнила на всякий случай.

— Невролог. Из Оренбурга.

— Получается, нужно ещё миллионов тридцать пять, да? — прикинула в уме и попыталась вспомнить, сколько денег у меня осталось в коробках и сколько уже есть на счетах. — Да, не проблема. Деньги есть. Нам сейчас важнее скорость, а не растекание мыслью по древу. Что у нас с остальными сотрудниками? Волнует прежде всего главный врач. Опытный, волевой, желающий прежде всего сделать мир лучше, а не набить карман бюджетными деньгами.

— Есть, Полиночка. Есть, — заверил меня Савелий. — Варанов Захар Борисыч, заслуженный пенсионер, главный врач больницы скорой медицинской помощи последние пятнадцать лет, бессовестно смещенный с должности по возрасту. Но по мне так любому тридцатилетнему прикурить даст. Живет в Тюмени, вдовец, дети взрослые. Своим делом горит, хотел открыть частную клинику, но поддержки в своём городе не нашел. Познакомился я с ним через наших общих знакомых, пообщался. Мужик толковый, готов переехать к нам хоть завтра. Может даже в качестве квартиросъемщика на первое время. Что скажете?

— Сколько ему лет?

— Шестьдесят в том месяце исполнилось. Так его сразу в минздрав вызвали и «вежливо» попросили, — скривился Док. — Негоден он им там стал, больно грамотно заявки на оборудование и финансирование составлял.

А вот это интересно!

— Кто он по врачебному профилю?

— Хирург. Причем стационара, не амбулатории. В сорок стал заведующим, в сорок четыре — замом, а в сорок пять, как предыдущий врач сложил полномочия, и главным. Тьма грамот и поощрений, но есть и взыскания, — не стал скрывать Савелий. — В основном по финансово-хозяйственной деятельности. Принимал иногородних без направления, лечил сверх норматива, подписывал дежурства врачей по двое суток подряд в приемнике, где вечно персонала не хватает, и всё такое.

— Взятки, хищения?

— Честно, не знаю. Но вроде нет. Зато знаю, что при нем больница получила в своё ведение новый аппарат МРТ и обучила трех врачей-рентгенологов, открыли нейрохирургическое отделение аж с пятью специалистами, и успешно проводили эндоваскулярные операции. Ну и в целом зарплаты в больнице были приятно высокими в среднем по городу, причем не только у врачей, но и у прочего персонала: уборщиц, дворников и сантехников. Сами знаете, их в больнице едва ли не половина от общего числа медиков, чтобы они нормально работать могли.

— Ого, — я приятно впечатлилась. — Да, я в курсе… Общалась со знакомой девочкой из бухгалтерии в своей поликлинике. Что ж… Приглашайте. Пусть приезжает, познакомимся, присмотримся друг к другу. Свободная комната у нас есть, попрошу Ульяну её подготовить. Ещё один момент. Он маг?

— Нет. Совершенно.

— Жаль… Ладно, в любом случае приглашайте. Глянем.

После этого я сходила наверх и принесла Савелию коробку с пятисотенными купюрами, где лежало ровно пять миллионов, на что Док выразительно крякнул… Но промолчал.

Вот и молодец.

Мы же с его командиром вернулись наверх и пока Егор ставил магическую защиту на пустую хозяйскую спальню, где мы занимались магией, я переодевалась в удобную спортивную одежду.

А потом мы занимались магией.

Для начала я провела циркуляцию энергий, внимательно изучая то, как они изменились под влиянием нового дара, который уже неплохо обжился внутри меня, раскрасив стихии в синий. Синим стал металл, синим стала кислота и даже огонь. Это была очень любопытная метаморфоза, особенно когда я увидела синий перламутр своей регенерации, но стоило только слегка напрячься, как вся синь ушла вглубь, а стихиям вернулся их изначальный цвет. Хм-м…

А если так?

Вернув синь обратно, я сформировала на кончике ногтя ярко синее пламя и мы со Стужевым внимательно его изучили. По всему выходило, что его свойства остались прежними, никаких изменений. Температура, ударная и убойная мощь, остальное…

А если… Так?

Не рискуя ни кислотой, ни льдом, я создала в ладони синий камень, затем окутала его синим металлом, который идеально лег по иной стихии, словно они были братьями близнецами, а под конец подожгла снаряд синим пламенем.

И он загорелся, как миленький! Не сгорая!

— Идеально, — ошеломленно и вместе с тем восторженно произнёс Стужев то, что я тоже чувствовала, но не могла произнесли, взирая на результат счастливым взглядом. — Полина, поздравляю. Ты полноценный боевой мультимаг.

— Спасибо.

Вмиг погасив снаряд, просто впитав его в себя, я подошла к нему и крепко обняла, не представляя, как ещё могу выразить свою благодарность.

— Спасибо!

— Пожалуйста. — Аккуратно приобняв меня в ответ, спустя пару секунд Стужев произнес: — Ну что, стажер, готова познать всю боль, лишения и невзгоды настоящего обучения?

— Неа, — рассмеялась, не прекращая его обнимать. — Не хочу.

— Эй, мы договаривались! — вроде как возмутился командир «Витязей», но как-то неубедительно. — Никаких «не хочу», «не могу» и «не буду»! Или всё, пропал запал? Природа и воздух с менталом уже не нужны?

— Ой, ну что сразу угрожать-то⁈ — цокнула я и со вздохом отпустила его уютный торс, выразительно надувая губы. — Готова я, готова. Давай, мучай меня, изверг.

— Да-да, — хмыкнул, — почти застыдила. Всё, собрались. Для начала изучим идеальную комбинацию «камень-металл». К ним можно добавлять всё, что захочется. Огонь, лед, кислота, электричество. Камень и металл обеспечат мощь и пробивную силу удара, третий элемент нанесет окончательный урон, дестабилизируя врага, если он успеет защититься от первых двух элементов. Давай попробуем всё.

И мы начали пробовать. Для начала создавать тандем «камень-металл». Быстро создавать. Очень быстро! Менять форму, размер, бить по цели, по нескольким целям. В движении!

К сожалению, спальня была ни разу не размеров полноценного полигона, но и я не профи, так что начала уставать уже через сорок минут интенсивной тренировки, что даже не пыталась скрывать. Стужев согласился, что упахиваться не стоит, всё же я не оперативник, а женщина, чья сила в другом, но всё равно научил сливать доступные стихии в меч (для этого пришлось надеть перчатку) и бить им, уже усиленным стихиями.

Разница была заметна сразу же!

В качестве мишеней и манекенов Стужев создавал для меня глыбы стали, льда и камня, по которым я лупила своим обновленным мечом, быстро выяснив, что по стали и камню идеально долбить ледяным усилением, а лед только так крошится под мощью огня. Кислота на неживых объектах слабо ощутима, разве что металл охотно жрет, но, подозреваю, очень сильно не понравится монстрам. Что ж…

— Не жалеешь? — спросила у Стужева, когда он объявил завершение тренировки, и я, вся потная и с трудом стоящая на ногах, дошла до межкомнатной двери, задержавшись уже в проеме.

— О чем?

— Что отдал мне морфизм. Ты бы стал с ним сильнее.

— Может быть. — Мужчина небрежно пожал плечами. — Но не факт. Моим связующим элементом выступает ментал, мне хватает. Честно. Так что нет, не жалею.

Посмотрел мне в глаза и добавил:

— Ни о чем.

Не знаю, что именно он сейчас имел в виду, но решила не уточнять, лишь неловко улыбнувшись и спросив:

— Какие планы на день?

— Душ, обед, пес. Хочешь присоединиться?

М-м, заманчиво. Особенно душ…

Но вслух сказала другое:

— Ты уже гуляешь с Арчи?

— Да, пока во дворе. Пусть привыкает к улице. Сейчас хорошо, тепло. Не стоит весь месяц до новой прививки держать его в доме, сложнее будет приучить ходить в туалет не на пеленку, а на землю.

Логично.

— С удовольствием погуляю с ним тоже, — улыбнулась, старательно сохраняя невозмутимость. — Встретимся визу, хорошо?

— Конечно.

Радуясь, что мне в очередной раз хватило силы воли уйти в свою комнату одной и в то же время понимая, что это ужасно, душ я принимала минут тридцать, бессовестно расходуя воду и меняя температуру от ледяной до обжигающей.

Увы, мозги это не прочистило, но хотя бы взбодрило, и на обед я спускалась вновь полная сил и уверенности в том, что мне всё по плечу. Ну или почти всё.

Обедала на своей половине, не рискуя соваться к мужчинам, особенно после того, что они видели утром. Наверняка же будут зубоскалить… Не хочу. Зато за обедом мы обсудили с Ульяной бюджет на предстоящую неделю, она отчиталась, что и куда было потрачено, заодно проговорили возможность заселения в пустующую комнату нового жильца, а так же необходимость оставить общую гостиную рядом с кухней и на первом этаже — к ней все уже привыкли и там было очень удобно собираться, особенно после ужина.

Итого на первом этаже осталось всего две больших комнаты, ведь третью заняла Дарья, к которой уже практически переехал Савелий, оставив свою Тимуру. Пока он, правда, умудрялся жить на две комнаты, но все мы прекрасно понимали, что это временно. И в правое крыло Дарья точно переезжать не будет.

Да и ладно.

В итоге из двух свободных комнат я рекомендовала обставить ту, что была ближе к кухне и гостиной, оставив свободной ту, что примыкала к лазарету. Если, не дай бог, случится страшное и пациентов будет больше четырех, обставим под медицинские нужды и её. А так пусть пока стоит про запас. Ну или для тех врачей, с которыми уже договорился Савелий. Помнится, они тоже иногородние. И пускай лучше поселятся у нас, чем в какой-нибудь левой гостинице.

Ну а пока, обсудив всё, что хотели, я сходила в гардеробную и выдала Ульяне побольше наличных сразу на месяц вперед, и только потом отправилась на поиски Стужева. Начала с улицы и сразу поняла, что угадала — он сидел на лавочке и с расслабленной улыбкой наблюдал за тем, как Арчи гоняет мячик, которым он, точно знаю, управлял воздушным потоком.

Присоединилась к нему, подсаживаясь рядышком, и какое-то время с нескрываемым умилением следила за бесхитростными играми щенка.

А потом Стужев заявил:

— Дубравин звонил. Он всё ещё в Зеленограде, помогает тестю разобраться в произошедшем. Тот уже пришел в себя, с утра перевели в терапию на интенсивное восстановление. Он вспомнил, что незадолго до приступа встречался с одним сотрудником из своего ведомства и секретарь принесла им кофе. Он ещё заметил, что привкус у того странноват, но не придал особого значения. Секретаршу уже взяли, допрашивают, но та вроде как клянется, что не при чем, да и стаж работы в министерстве у неё внушительный. Сотрудник проверенный, взятки не брала, недавних крупных сумм на счета не поступало, как и имущества. Карышев не отрицает, что не следил за своей кружкой, отходил и отворачивался. Тем более того сотрудника найти не могут, он уехал в командировку практически сразу после инцидента и пропал. В общем, дело довольно мутное. Но я к чему веду? Дубравин дал следователю твои координаты, тот хочет встретиться и уточнить ряд моментов. Карышев не может дать четкие показания по тому, употреблял ли он именно концентрированную энергию враждебной ему стихии, нужно заключение врача. Кроме тебя этого никто не может дать.

— Но я не врач, — заметила справедливо.

— Но ты медик, — возразил Стужев. — Более того, аристократка. Маг, специализирующийся на диагностике. Этого будет достаточно. По крайней мере на этом этапе расследования.

— Хорошо. Без проблем. Когда он подъедет?

— Скорее всего завтра, но точно не скажу. Думаю, сначала позвонит, всё-таки ты графиня.

И то верно.

Мы посидели ещё немного, лениво перекидываясь фразами обо всем, что только ни приходило в голову. Обсудили Арчи и его воспитание. Егор попросил выделить ему уголок для собачьих «тренажеров» и я легкомысленно махнула рукой, предложив выбирать любое свободное место, лишь бы не мешать детям. Поговорили и про Варю, её удивительный дар и возможности.

Стужев согласился, что отдавать девочку в интернат нельзя, там одаренные обучаются с четырнадцати, а учитывая и без того слабую психику ребенка, там она просто погибнет, не справится. К тому же, если здраво подумать, угрозы она не представляет — людьми без дара её хищная суть не интересуется, а мы слишком сильные одаренные, чтобы она могла причинить нам хоть какой-то ощутимый вред.

Тем более Савелий уже обеспечил всех обитателей особняка экранирующими амулетами.

Разомлев на жарком июньском солнышке, меньше всего я ждала телефонного звонка, да ещё и от матери. Увидев, кто звонит, с досадой поморщилась, но ответила:

— Алло?

— Здравствуй, доченька, — елейно произнесла Людмила Трофимовна. — Чем занимаешься?

Тон её мне не понравился сразу, так что я серьезно задумалась о том, чтобы солгать. И солгать сильно. Но что именно?

Хм-м…

Посмотрела на щенка, посмотрела на Стужева, покусала нижнюю губу… Вздохнула и спросила прямо:

— С каких пор ты этим интересуешься?

— Дорогая, что за тон? — Мать изобразила оскорбленную невинность.

— Ой, хватит, — поморщилась, не желая и дальше слушать этот фарс. — Говори прямо, что надо?

— Я видела в газете твоё фото с церемонии награждения, — все тем же тоном выдала мать, словно обвиняя меня в чем-то. — Фото, где тебе жмет руку сам князь Долгорукий! И почему я узнаю о твоих великих достижениях из газет, Полина?

— Потому что я подписывала бумаги о неразглашении государственной тайны, — хмыкнула, закатывая глаза. — Это всё?

— Не всё! — выпалила мать. — И вообще, как ты разговариваешь с собственной матерью⁈ Я тебя родила, я тебя воспитала, я тебе дорогу в жизнь открыла!

— Тебя саму эта ложь не коробит? — цокнула, начиная раздражаться уже всерьез. — Или напомнить, как я с десяти лет тебя обстирывала?

— Это другое!

— Да-да… — вздохнула, прекрасно понимая, что у каждого своя правда. Особенно у матери, которая точно позвонила не просто так. — Так что хотела-то?

— Мне нужны деньги!

— Смешно. Мне тоже, — хмыкнула. — Или ты уже нашла те миллионы, которые я просила занять?

— Нет, и ты прекрасно знаешь, что у меня никогда не было таких денег, — сухо процедила матушка. — Зато я точно знаю, что они у тебя есть. Между прочим, я навела кое-какие справки… За спасение жизни тех вояк, о которых тебе вроде как никому нельзя говорить, тебе полагается крупная денежная компенсация от военного ведомства!

— Да ладно? — хмыкнула. Вот всё-то она знает… — Ну, допустим. А ты тут при чем?

— Я твоя мать!

— Здорово. Ты что, больше недееспособна?

— Что за глупости ты говоришь⁈

— Ну как же… Дети обязаны содержать своих родителей только в том случае, если они полностью недееспособны. То есть стали инвалидами. В иных случаях законом такое не предусмотрено.

— То есть вот так, да? Так ты платишь мне за те годы, которые я тебе посвятила? Всю молодость! Всю карьеру променяла на тебя, мерзавку неблагодарную! — всё громче распалялась мать. — Ночей не спала, глаз не смыкала! И что в итоге выросло? Жаль немного денег собственной матери! Что ж… — в её тоне промелькнуло некое зловещее предвкушение, — пожалуй я дам тому настойчивому журналисту интервью. Всё про тебя расскажу, дрянь неблагодарная! Всё!

И бросила трубку.

Мда…

— Какие у вас интересные родственные отношения, — с легким смущением хмыкнул Стужев, судя по виду, ощущая определенную неловкость от того, что всё слышал.

— Да, мать у меня та ещё… звезда, — скривилась я. — Актриса второго плана. Любит себя и деньги. От отца залетела по расчету, тот её ожидания не оправдал, в итоге я была чуть ли не с рождения предоставлена самой себе и съехала от неё сразу, как только смогла. Но, как видишь, это не помогло…

— Не хочешь откупиться? Боюсь, она может серьезно испортить тебе репутацию, если задастся целью.

— Откупиться? — скривилась. — Сомнительное удовольствие. Если она поймет, что у меня действительно есть деньги, то будет шантажировать и требовать всё больше. Нет. Я просто подам на неё в суд. На неё, на журналиста и на издание, которое рискнёт напечатать её бред. Правда меня не страшит, а ложь я легко опровергну. Не вижу смысла идти у неё на поводу. К тому же я буду сотрудничать с военным ведомством, а они, уверена, быстро найдут на неё управу, если она действительно будет мешать моим планам.

— А ты жестока…

— Да, — не стала отрицать. — Да, Егор. Я жестока. И я осознаю это. Да, она моя мать. Женщина, которая меня родила. Но всего лишь факт рождения — не индульгенция для скотского, откровенно потребительского поведения. Или ты уважаешь князя за то, что он твой отец?

— Хм, — он качнул головой, — нет. Что ж, аналогия любопытна, но ясна. Может, стоит отправить к ней кого-нибудь наподобие Волкова? Есть у нас в ведомстве ребята, которые занимаются схожими делами. Достаточно дать понять, что она тебя шантажирует, как по адресу выедут суровые ребята и объяснят, что так делать не стоит.

— А знаешь… — я задумалась и кивнула, — давай. Пусть осознает, что мир не крутится вокруг неё и её желаний. — Посмотрела Стужеву в глаза и скупо улыбнулась. — Буду признательна.

— Очень? — прищурился.

— Очень, — кивнула.

— Очень-очень?

— Это ты сейчас на что намекаешь? — напряглась.

— На ужин в ресторане.

— Егор… — вздохнула, понимая, что он снова за своё. — Мы всё решили. Мы. Не. Пара.

— Ты купила мне собаку.

— Это была взятка.

— Вот ты… — он возмущенно усмехнулся, но договорить не успел.

У меня зазвонил телефон. Номер не определился, так что я нахмурилась, но всё равно ответила.

Глава 9

Это оказался майор Потапов, который предельно вежливо информировал меня, что мой вариант контракта полностью удовлетворил вышестоящее руководство, так что если я не против, их сотрудник подъедет с двумя подписанными копиями в течение десяти минут, чтобы я тоже подписала контракт со своей стороны.

Я против не была, дав понять, что всё равно прочитаю бумаги от и до, прежде чем подписывать, но Потапов поклялся, что их секретарь не менял даже запятые — всё так, как написала я. Ну и парочка приложений с расценками и сопутствующим медперсоналом в случае форс мажоров.

— Хорошо жду.

— И ещё, — сдавленно кашлянул майор, моментально заставив напрячься, — спецборт с пострадавшими и медицинским сопровождением прибудет в течение часа. Очень вас прошу, помогите им, вся надежда только на вас.

И положил трубку.

Вот же…

— Козел, — усмехнулась, качая головой.

— Что такое?

— Спецборт с пострадавшими прибудет в течение часа, вся надежда только на меня, — цокнула, закатывая глаза. — Интересно, как давно спецборт вылетел с места происшествия? Сколько там людей? Как именно пострадали? Обожаю шарады и подставы! Просто обожаю!

Нахмурившись, Стужев потер подбородок и предложил:

— Я могу попробовать узнать через своих. Хочешь?

— Да, буду… — начал говорить и осеклась, не сразу сообразив, как это будет звучать.

Но Стужев всё понял сам и вкрадчиво договорил:

— Признательна?

— Да, — произнесла строго. — И в случае чего вылечу первым. Договорились?

Хмыкнул, неопределенно качая головой, но уже взялся за свой телефон и, сделав всего три звонка, выяснил, что в районе Воронежа открылся мультистихийный портал пятого уровня, в зачистке которого участвовало сразу четыре команды. Одна местная, князя Орлова, две «Добрыничей» и одна «Витязи». Зачистка ещё идет, подтянули «Альфу» и на подходе ближайшие «Витязи». А вот пострадавших…

Много.

— Три полутрупа, пять жестко переломанных тел без сознания, но в доспехах. Подстава подстав, — скривился Стужев и глянул на меня с ощутимым напряжением. — С ними два целителя, но совсем зеленые, чуть ли не прошлогоднего выпуска. Максимум восьмой ступени.

— Даже не смешно, — покачала головой. — Они там с ума сошли? А если откажусь?

— Если Потапов тебя записывал (а он записывал!), это могут приравнять к госизмене.

— Уроды, — прошипела почти ласково и точно зная, что в самое ближайшее время кто-то точно станет как минимум импотентом. — Ладно, сами напросились.

И тоже взялась за телефон. Первым делом позвонила Вадиму. Можно было кому-нибудь ещё, но я точно знала, что он сделает всё оптимально быстро и четко по заявке. Попросила «вотпрямщас» организовать мне восемь кроватей для отделения реанимации. Да-да, многофункциональную, многосекционную, телескопическую и всё такое. Да, для самых проблемных больных. Затем два суперсовременных хирургических стола. Цена не важна, важна скорость. К ним софиты, инструментальные столики и манипуляторы. Да, прямо сейчас.

Вадим если и удивился, то вслух этого не произнес, пообещав справиться в течение часа.

Следом я позвонила Румянцеву, ректору медуниверситета, и прямо спросила, может ли он рекомендовать мне как минимум двух опытных целителей хирургического и травматологического профиля с даром не ниже четвертого. Есть работа. Срочная. Важная. Да, за деньги. Прямо сейчас.

— Умеете вы озадачивать, Полина Дмитриевна, — задумчиво протянул Румянцев. — А знаете, да. Есть у меня товарищ. Надежный. Уже пенсионер, но не по возрасту. По инвалидности. Ног лишился в аварии. Но хирург от бога. Куда нам подъехать?

— Вам? — уточнила аккуратно.

— Нам, ваше сиятельство, именно нам, — сдержанно усмехнулся ректор. — Я в некоторой мере тоже целитель, если помните. За себя всегда уверен, а вот так сходу и быстро больше никого не найду. Я же догадываюсь, что у вас опять стряслось. Кто пострадал? «Витязи» или «Добрыничи»?

— И те, и другие, — не стала скрывать. — В общей сложности спецбортом везут восемь человек. Сами понимаете, одна я не справлюсь, даже с Савелием.

— И о чем только правительство думает⁈ — с нескрываемым осуждением возмутился ректор. — Буду. Куда подъехать?

Я назвала адрес особняка, искренне поблагодарив Анатолия Петровича за отзывчивость, после чего положила трубку и мы вместе со Стужевым, не сговариваясь, отправились в дом. Он подхватил под пузо Арчи, чтобы не ловить щенка по всему двору, а потом и дому, а я уже думала наперед, кого озадачить ещё и чем.

Ну, как минимум Дока!

Его я нашла на нашей кухне, где он мило ворковал с Дарьей, но увидев нас вместе со Стужевым, самым что ни на есть мистическим образом понял, что что-то стряслось, и резко посерьезнел.

— В чем дело?

Махнув мужчине рукой и всем своим видом дав понять, что разговор не для чужих ушей, я увела его в наш лазарет и расписала всю глубину задницы, куда меня собралось засунуть военное ведомство.

Док удивил меня глубокими познаниями в великом и могучем, сходу состряпав роскошную многоярусную конструкцию, где самым непотребным образом просклонял министров, монстров, разломы и виды их взаимодействия, а потом смело заявил:

— Справимся. Что Петровичу догадалась позвонить, это хорошо. А он наверняка Ефимыча подтянет. Отличный мужик, настоящий профи. Но жизнь потрепала — не приведи боги. Сначала жена изменила и с любовником в Сочах на яхте утонула, затем сам в автокатастрофе пострадал. Причем по глупому так, нелепо. Ноги оторвало напрочь, даже восстанавливать нечего было. В итоге мужику и сорока нет, а инвалид и бобыль. Сейчас, насколько знаю, в университете преподает. Без ног хирургов даже его уровня нигде не жалуют, — вздохнул, — а зря. Лучше безногий, чем безмозглый. Да же, Полиночка?

— Воистину, — кивнула. — Кстати, коллега, а у вас есть белый халат?

— Пф, коллега, — Док закатил глаза, — у меня есть доспех. Зачем мне халат? Между прочим, к нему ни одна бацилла не липнет, а бактери на подлете дохнут.

— Да-а? — заинтересовалась и мои глаза загорелись исследовательским азартом. — А давайте проверим!

— Не-не-не! — тут же пошел в отказ не самый глупый мужчина. — Полиночка, вы пошто меня так не любите? Ваши бациллы, подозреваю, угробят даже бессмертного! Обойдемся, прошу. А вот о помещении подумать надо заранее. Куда планируете ребят разместить?

— Давайте подумаем, — согласилась. — Сейчас на первом этаже осталась последняя свободная комната, но этого будет мало. Эту трогать не хочу, нам самим нужна. Разве что Варанова пока наверху поселить… Он когда приезжает?

— Да вот к восьми уже обещался. Из своего аэропорта мне отзвонился, удалось билет взять.

— Уже? — изумилась. — Ну вы даете! Я думала, хотя бы завтра…

— Пф, Полина! Долго ли нам, старикам, подпоясываться? Штаны, трусы, бритву в чемодан, паспорт с кошельком в карман — вот и все сборы.

— Нда… Ладно хоть заранее предупредили! — Я поцокала ещё. — Ладно, поселим его пока наверху, дальше видно будет. Пойду предупрежу Ульяну, что гость уже в дороге. Вы пока переберите свой кейс, прикиньте, что нам с ведомства стребовать до того, как они нам свои проблемы всухую вручат. Ну и для меня витаминок заранее намешайте, хорошо? Чувствую, спать я сегодня буду под капельницей. Если вообще получится.

Пока всё это проговаривала, поняла, что стоит уделить время своим пациентам, потому что потом точно не получится, но не успела даже дойти до Ульяны — подъехал незнакомый мужчина в форме капитана с бумагами и пришлось уделить внимание им. Что примечательно — они были уже подписаны генералом Ибрагимовым. Стужев подтвердил, что это важная шишка в министерстве, которая курирует в том числе «Витязей» и обладает всеми необходимыми полномочиями, чтобы эвакуировать пострадавших спецбортом, привлекать к спецоперациям гражданских, включая медиков, и оплачивать им все расходы.

Никуда не торопясь и прекрасно видя, как нервничает капитан, я придирчиво изучила бумаги, действительно не найдя в них подвоха, а затем изучила приложения. А вот там подвохи были. Нет, не по части оплаты, отнюдь. Она была более чем щедра и с кучей прописанных нюансов, которые меня вполне устроили: чуть ли не каждый чих и шаг, который я совершу во благо здоровья вверенных мне пациентов. Правда, придется составлять подробный отчет по каждому, но с этим я, думаю, справлюсь. В крайнем случае Дока попрошу, он точно осилит.

Не понравилось мне приложение по части помощи от правительства в случае форс мажора. Нет, там было сказано, что оно окажет мне всю посильную помощь оборудованием, медикаментами и сотрудниками, но в том-то и дело, что без подробностей. А они в нашем деле ох как важны!

— Вот это переписать, — покачала я головой и сама взялась за ручку, ведь принимала капитана Рябинина у себя в кабинете. — Расходники… Список вот. Не хуже и не проще. Медикаменты… ну, тут будет сложно, сейчас Дока позову. Плюс ядра, это даже не обсуждается. И сотрудники. Сотрудники, — я выразительно посмотрела на скисшего капитана, — в нашем деле чуть ли не главное, сами знаете. Таких, что только постоять рядом могут, я и сама найду. Мне нужны профессионалы. На каждых двух человек сверх моего личного максимума — опытный целитель не ниже четвертого ранга.

— Да если б они были, думаете, мы бы к вам обратились⁈ — вспылил капитан.

— Но вы обратились, — парировала спокойно. — Более того, сейчас спецборт везет в мой дом восемь тяжело пострадавших бойцов. Восемь, капитан! Тогда как тут написано: двое-трое в сутки. Я похожа на человека, который умеет клонироваться? Серьезно? А может на ломовую лошадь? Ну?

— Нет, ваше сиятельство, — вынужденно выдавил из себя мужчина.

— Переписать. Никакого лечения, пока не будет переписано приложение. Можете так своим и передать. Я готова работать в команде и на результат, но не готова работать одна и на износ.

— Прошу прощения, мне надо позвонить, — откровенно натянуто произнёс капитан и, прихватив приложение, где я торопливо начеркала всякого, что успела вспомнить, мужчина выскочил из кабинета, словно не хотел, чтобы я его подслушивала.

Вернулся на удивление быстро, и трех минут не прошло, деревянным голосом сообщив, что все мои замечания учтены и в течение пятнадцати минут подъедет курьер с новым приложением.

Пока ждали, я без дела не сидела — проведала своих пациентов и поставила всем уколы, пока была возможность. Ульяну предупредила, чтобы вечером проконтролировала прием лекарств.

Курьер подъехал в течение четырнадцати минут, и привез именно тот вариант приложения, которое начеркала я. Ого… Вот это их прижало! Я что-то не понимаю, или есть подвох?

Перечитав договор ещё раз, затем оба приложения… я таки нашла подвох. Лазейку, которую оставило себе министерство, прописав в пункте о сотрудниках фразу «по мере возможности». Ну-ну… То есть покалеченных ребят мне привезут, тут даже сомнений нет.

А на вопрос о целителях разведут руками и скажут «возможности нет»?

Уроды…

И я набрала Потапова. Понимая, что не он самая важная шишка, но его должность точно выше должности капитана, которого отправили в качестве мальчика для битья, я не стала здороваться, а спросила сразу:

— А если я в посмертном эпикризе всех восьмерых бойцов напишу, что никого спасти не удалось, потому что возможности не оказалось, вас снимут с должности?

— О чем вы говорите, ваше сиятельство? — моментально напрягся майор.

— Вы мне бойцов везете?

— Везем, — аккуратно подтвердил вояка.

— А двух опытных целителей не ниже четвертого ранга?

— Ищем, ваше сиятельство, ищем! — чуть ли не заорал майор, уже сообразив что к чему. — Ну нет у нас свободных сейчас, как не понимаете? В Москву уже запрос подали, ищем!

— Михаил Арсеньевич, — вздохнула я, вроде бы и понимая, что мужик попал между молотом и наковальней, но себя мне всегда было жальче. — Только в частных клиниках Твери работает не меньше десяти специалистов нужного профиля и ранга. Вы правда думаете, что я вам верю? Я сама всего лишь по одному звонку нашла двоих, которые ко мне уже едут. И это не заслуга вашего ведомства. Вы понимаете, что я теперь думаю о ваших обещаниях и возможностях? А если я пожалуюсь на вас императору, м? Ну вот просто так, вот такая я злобная и мстительная тварь. Что делать будете?

— Не н-надо, — напряженно проблеял майор, явно представив, что с ним сделают. — Клянусь, в следующий раз мы позаботимся о нужных вам специалистах заранее. Честью клянусь! Только, пожалуйста, подпишите. У меня жена беременная и сын…

А у меня никого. Значит можно мной манипулировать, да?

— Приложение переписать, — отчеканила, не собираясь прогибаться. — Один в один, как это, но без слов «по мере возможности». Сегодня, так и быть, пусть остаются те, кто уже летит. В следующий раз такая подстава не пройдет. Гробить свою жизнь и здоровье вам в угоду я не буду. Я не целитель, я диагност. У меня даже диплома нет. Жду новый документ.

Новый курьер примчался через одиннадцать минут.

В итоге документы я подписала, полуобморочный капитан сгреб свои экземпляры и сбежал, только пятки сверкали, а мне отзвонился Вадим, сообщив, что заказ сейчас привезут, но оплатить нужно сразу. По счету, который тоже привезут.

Сумма вышла некислая, под десять миллионов. У меня в коробках как раз осталось примерно столько… Сколько у меня там, кстати, осталось?

Проверив свои «бумажные» запасы и выяснив, что примерно столько и осталось, я на всякий случай позвонила Соловьеву и уточнила, как ему будет удобно рассчитываться в будущем: переводом или наличными? Евгеньич, немного помявшись, признался, что лучше наличными, мол так и за материал проще платить, и рабочим. Приняла его аргументы, порадовав тем, что к ремонту можно будет приступать уже где-то в конце недели, и полезла проверять свой банковский счет.

Там тоже всё было прекрасно — пришли деньги по облигациям и от Банщикова (это я узнала из электронной выписки), так что на счету у меня было лишь немногим меньше тридцати миллионов. Эх, красота! Всегда бы так.

Интересно, когда я всё-таки доберусь до магазина с платьями? А то деньги в кои веки есть, а времени их потратить — нет!

В общем, когда к дому подъехала фура с медицинским оборудованием и ловкими грузчиками, которых сопровождали сразу два медицинских техника, я как раз успела сказать Ульяне, что обе комнаты забираю под реанимацию, так что гостевую придется временно разместить наверху, там у нас как раз есть бывшая пустая библиотека. Ну а так как кровать и остальную мебель, включая шкаф, тумбу, стол и кресло в гостевую должны были привезти только через час, Уленька заверила меня, что справится с этим без труда, тут же отправив наверх Ирину — делать в комнате влажную уборку и вешать шторы.

Я же, убедившись, что рабочие и медтехники знают, что делать, а Док знает, как ими командовать, я приняла у экспедитора счет и сопроводительный лист, пробежалась глазами по позициям, выслушала заверения представительного мужчины, что в случае обнаружения неисправностей в течение гарантийного года починка и замена будет произведена их силами и в максимально сжатые сроки, что было указано в документации, после чего спокойно везде расписалась и оплатила счет переводом на указанные реквизиты.

До приезда спецборта оставались считанные минуты и я, пока слабо представляя, как это будет выглядеть, решила для солидности переодеться. А то в самом деле, хожу в легкомысленном домашнем платье желтого цвета в горох, меня даже как просто графиню никто не воспринимает!

Выбирать, правда, особо было не из чего, так что я надела брючки и удобную блузку с короткими рукавами, в которых ездила в Зеленоград, убрала волосы в компактную шишку, чтобы не мешались в том числе на операции, а потом к дому подъехал большой внедорожник и из него сначала вышел Анатолий Петрович, ректор медуниверситета, затем выкатил из вместительного багажника интересное навороченное инвалидное кресло, а потом помог пересесть с заднего сидения второму мужчине.

Я стояла у окна гостиной на втором этаже и в целом всё неплохо видела. У мужчины не было стопы на правой ноге, а вторая отсутствовала до колена. Меня немного удивило то, что он не стал делать протезы, хотя в наше время индустрия протезирования была довольно хорошо развита и уж ноги-то он мог себе сделать. Сейчас даже руки делают с отлично функционирующими пальцами!

Любопытно…

Не успела я отойти от окна, чтобы встретить гостей, как послышался приглушенный стрекот вертолетных лопастей, а затем я увидела и его. Военный спецборт.

Глава 10

Эти… прости господи, вояки, не придумали ничего умнее, как сесть прямо на дорогу перед домом. Благо она была широкой и напротив особняка больше не было домов — лишь широкий берег, потихоньку спускающийся к реке Лазури. Буквально двадцать метров, но вертолету хватило, хотя он был довольно большим, я таких раньше не видела.

Когда лопасти вертолета перестали крутиться, как бешеные вентиляторы, боковая дверь отъехала в сторону и к дому побежал самый ответственный вояка. Видимо, выяснять, туда ли они прибыли.

Что ж, пойду что ли, встречу.

Я как раз успела спуститься в холл, когда в него один за другим вошли сначала ректор со своим другом, а следом вбежал и вояка в темно-синей униформе внутренних войск.

— Капитан Шапошников! — гаркнул мужчина, глядя на меня с долей недоверия. — Вы — графиня Ржевская?

— Я, — кивнула.

— Медицинский борт «Ярило» по месту назначения прибыли! Куда транспортировать пострадавших?

— На чем? — уточнила. — У вас есть свои каталки?

— Так точно, ваше сиятельство!

— Тише, — попросила его, начиная уже потихоньку глохнуть от его воплей.

— Извините, профдеформация, — гораздо тише произнес вояка. — Так куда?

И немного озадаченно осмотрелся, уделяя внимание в том числе мужчинам и Савелию, который выглянул из будущих реанимационных палат.

— Для начала прямо сюда, дальше мы сами, — успокоила его. — Не волнуйтесь, в этом доме хватает профессионалов, чтобы решить проблемы любой сложности.

— Дай-то бог, — с долей недоверия хмыкнул капитан, но послушно поспешил обратно.

Я же переключила внимание на гостей. Первым делом поздоровалась с ректором, снова благодаря за отзывчивость, затем познакомилась с Демидовым Ярославом Ефимовичем, который оказался весьма интересным мужчиной. Как на внешность былинного русского богатыря с короткой русой бородкой и аккуратными усами, так и на наличие пытливого взгляда, которым всё это время меня изучал.

Я к нему тоже присмотрелась, отметив, что целитель он точно высокого уровня (аж тройка, фантастика!), а ещё, если мне не изменяет зрение, буквально на сотую долю процента регенерат. А вот это любопытно!

И нет, я не стала задавать глупый вопрос, почему он не использует протезы, потому что прекрасно увидела, что его мечта — вырастить себе ноги. Новые. Больно уж любопытные процессы происходили в местах, где они сейчас заканчивались. Правда, такими темпами они вырастут лет через двадцать, но…

Мне кажется, я знаю, как ему помочь.

Но сначала воспользуюсь и изучу его сама!

В общем, познакомиться мы успели, а затем в дом начали спешно закатывать одну каталку-трансформер за другой. Если не путаю, такие использовались в автомобилях скорой медицинской помощи — мало того, что верх снимался и каталка превращалась в носилки, так они ещё и весьма компактно складывались. Причем как носилки, так и колесная база.

А потом я рассмотрела пациентов…

Едрить-растудыть…

А они вообще живы?

Не став задавать глупые вопросы вслух, тем не менее я бросила скептичный взгляд на Дока, который подошел к ближайшему и внимательно изучил пробитое в дюжине мест широкими стальными кольями тело.

— Артефакты стазиса, — с умным видом похмыкал Савелий. — Дорогая штука. Но здравая. Что ж, хотя бы торопиться не стоит, трое суток у нас точно есть. А это у нас что за довесок? На сдачу дали?

Мы дружно посмотрели на двух парней лет двадцати пяти. Среднего роста, среднего телосложения. О-очень среднего уровня…

— Матвей Дугин, — напряженно представился брюнет.

— Семен Перевалов, — вздохнул рыжик. — Мы в курсе, что не подходим под заявку, но других никого поблизости не было. Можем за операционных медсестер постоять, инструмент подать, кровь остановить. Говорите, всё сделаем.

Хм, а он мне нравится. Пожалуй, себе оставлю.

Обоих!

— А вы где-то служите? — уточнила у них.

— Воронежская центральная больница, приемный покой. Плюс ординатура. Мы не военные.

Оно и видно…

Наших будущих пациентов ещё закатывали, так что мы отошли в сторонку, чтобы не мешать, но тут с визгом шин и чуть ли не с заносом на улице затормозила какая-то машина, послышался грохот двери, топот ног и в дом практически ворвался уже знакомый мне капитан Рябинин с двумя вместительными чемоданами. С шумным выдохом поставил их передо мной и подозрительно дрожащими руками протянул бумаги.

Удивилась, но изучила. Ага…

— Док, принимай груз, это тебе. Медикаменты, расходники и ядра. Глянь всё, пересчитай. Распишусь, как отверишь каждую позицию. Как там у нас дела в реанимации?

— Одна почти готова, Полиночка. Но можем начать с нашей, мой стол в вашем полном распоряжении.

— Да, пожалуй…

В холл вкатили последнюю каталку с очередным жутко пострадавшим бойцом, который был похож на черную головешку, причем черным и откровенно обгоревшим был именно доспех.

А затем ко мне подошел всё сильнее нервничающий капитан Шапошников, протягивая написанные от руки бумаги, и проинформировал:

— У меня тут списки. Имена, ранги, способности. Итоги первичного осмотра. И это… велено ждать и докладывать об итогах операций каждые два часа. Где я могу разместиться?

Ну… в целом следовало ожидать.

— Ульяна! — позвала Улю, а когда та торопливо подошла, стараясь даже случайно не косить взглядом на восемь тел, занявших половину холла, сообщила всем: — Позвольте представить, моя экономка и домоправительница, Ульяна Васильевна. По всем вопросам размещения, перекуса и прочего — к ней.

Затем попросила её разместить капитана, возможно даже с расчетом на ночь, потому что быстро мы точно не закончим, сама забрала у мужчины бумаги, изучила… Покривилась и сверила документы с телами. Ага… Ага, вот этот. И этот, угу. Ясно.

Не любят меня в министерстве. Ох, не любят.

Ну да я их тоже.

— Полиночка, у меня всё четко по списку, — ко мне подошел Док, закончивший сверять бумаги с привезенными медикаментами, где самым ценным были энергетические капсулы из ядер большинства стихий. — Можете подписывать бумаги.

— Хорошо.

Черканув в них свою подпись, отпустила бедолагу Рябинина, затем снова изучила раненых бойцов… И ткнула в ближайшего, не самого сложного.

— Начнем с этого. Матвей, Семен, у кого из вас есть опыт работы реаниматологом?

— У меня, — отозвался рыжик. — Я специализируюсь на сердце и кровеносной системе, чуйка в этом плане хорошо развита.

— Отлично. Матвей, ты пока в запасе. Посматривай, как там дела в новых палатах, куда будем перевозить пациентов после операции. У кого есть хороший диктофон?

Выяснилось, что как такового диктофона нет ни у кого, но есть нужная функция на телефонах, и я попросила записывать всё, что скажу, чтобы потом было что писать в отчет. Ну и фотографировать тоже, причем внешность пациентов как «до», так и «после».

Ну а потом Док, даже не пытаясь стереть с лица улыбку профессионального маньяка, взялся за каталку с бойцом, на которого я указала, и мы дружно переместились в лазарет. Моментально стало мало места, так что я попросила пока Ярослава отъехать к окну, первым взяв в ассистенты Анатолия (мужчины не были против, когда я предложила общаться по именам), а Док встал рядышком, уже заранее намешивая в бутылки и капельницы свои ядреные коктейли.

Парни торопливо переоделись в запасные стерильные халаты, которые привезли с собой. У Румянцева тоже оказался нужный комплект одноразовой хирургической одежды, мы с Доком поступили проще, облачившись в доспехи, не став активировать лишь шлемы, а я ещё и пальцы оставила обнаженными, заработав откровенно завистливый и одновременно восхищенный взгляд Семена.

Ну, с богом!

Первый пациент был относительно легким. «Всего лишь» с ледяным осколком в животе, мы с Доком схожим образом уже на Щене потренировались. Сам боец был магом стального профиля, так что до кучи шло ещё и отравление стихией. К счастью для меня, он был всего лишь шестеркой, так что информировав мужчин, что первым делом я залезу под броню и деактивирую её, пустив импульс в нужный пучок нейронов (не надо удивляться, я просто информирую), вторым начну вытягивать из тела вредоносную стихию, а вот на них самое сложное — следить за пульсом, давлением и почистить внутренности. Регенерацию запущу, когда почищу, не раньше, чтобы не оставить в теле бойца ни крупицы ядовитой для него стихии.

— Начали!

Работать в команде мне понравилось. Ещё сильнее понравилось то, что все вели себя профессионально. Никто не истерил, не паниковал, не удивлялся сильнее необходимого. Мы все делали одно дело: Док вовремя ставил уколы и капельницы, Семен следил за сердцем и сосудами, Румянцев педантично чистил и латал кишки со множественными разрывами, предвосхищая перитонит, ну а я, избавив бойца от доспеха и льда, методично подстегивала регенерацию, не забывая проговаривать ключевые моменты вслух.

Общими усилиями справились буквально за час. Отлично!

При этом регенерацию кожных покровов я намеренно не усиливала слишком рьяно, предпочтя сосредоточиться на внутренностях и позволив Анатолию зашить рану обычным хирургическим швом, что он проделал с поразительной ловкостью. Не собираюсь я превращаться в конвейер. Да и бойцы пусть отдохнут, заслужили.

— Фух, — выдохнула, отходя к ближайшей кровати и благодарно кивая Савелию, когда он протянул мне обычную кружку с соком. — Спасибо. С первым закончили. У кого какие ощущения? Хватает сил на следующего или перерыв?

— Полиночка, — взяв пример с Савелия, обратился ко мне ректор, — а вы и впрямь полны сюрпризов. Я один не понимаю, зачем вы поступили учиться?

— Честно? — усмехнулась. — Это всё он, — я мотнула головой на Дока, который мигом изобразил паиньку. — Ну и ради диплома. Знаний мне действительно хватает, но бюрократия безжалостна и без диплома и соответствующего врачебного опыта не стать ни заведующим, ни заместителем, ни тем более главным врачом. А у нас, если помните, в планах реабилитационный центр. Так-то мы вроде уже нашли главного врача, но он уже в возрасте. Лет десять, надеюсь, точно проработает, но потом всё равно придется нового искать. Так почему бы и не самой?

— Хм, интересные рассуждения… И не скажу, что лишены смысла. Что ж, я готов. Как остальные?

— Я бы прервался, — неловко признался Семен, вытягивая вперед чуть трясущиеся руки. — Я, кажется, пока всё.

— Я подменю, — охотно вызвался Ярослав, всё это время внимательно наблюдающий за нами из своего угла.

И я не стала возражать. Единственное, что сначала отправила Дока с первым парнишкой в уже готовую палату (ему помог Матвей, после этого отправившийся отчитываться капитану), а сама сходила и выбрала нового пациента. Тоже не самого сложного, ведь сначала стоило проверить всех своих помощников на способности и умение работать в команде, однако бойца со сложными переломами обеих ног мы прооперировали едва ли не быстрее, чем первого.

Самое сложное для всех (кроме меня) было избавление от доспеха, ну и потом мы столкнулись с сильной кровопотерей, но Док без дела не стоял, я тоже подстегнула печень к усиленной работе, ну а Анатолий и Ярослав в четыре руки быстро собрали парню ноги. Стало даже лучше, чем было!

Шучу.

При этом внутрь пришлось поместить порядка десяти штырей и пластин, чтобы скрепить ими слишком много где раздробленные кости, но и этого добра нам привезли с запасом, что не могло не радовать.

После второго, мы приступили к третьему, затем к четвертому… И тут простые пациенты закончились, как и силы у хирургов.

Я сама тоже ощущала некоторое опустошение, так что, здраво рассудив, предложила взять перерыв, в том числе на ужин, что мужчины дружно поддержали (близился девятый час вечера), и мы с чистой совестью засели на кухне, где немного суетливая Дарья накрыла нам лично.

Заодно познакомились с Варановым Захаром Борисовичем, который уже приехал и заселился в комнате наверху. Мужчина оказался общительным и импозантным, быстро нашел общий язык с остальными целителями, не тушуясь от того, что сам ни капли не одарен магией, но больше всего мне понравилось то, что и ко мне он обращался уважительно, не делая скидку на пол и возраст.

В то же время без лишнего подобострастия, хотя и по имени-отчеству.

Вот и хорошо.

Посидели мы хорошо, полноценный час, обмениваясь мнениями о том, сколько будут восстанавливаться уже прооперированные бойцы. Я со своим мнением особо не лезла, ведь знала, что если постараться, то они встанут в строй уже завтра… Правда, я сама лягу, но это уже детали.

В общем, я не умничала, с интересом слушая, что ребятам понадобится минимум дня три-четыре, но потом всё равно хотя бы неделька щадящего режима. Всё-таки они не бессмертные, а ресурсы человеческого тела не бесконечны, хотя иногда кажется иначе.

Всё это время Док загадочно усмехался в свою кружку, то и дело поглядывая на меня, ну а я невозмутимо пила свой чай и мотала на ус. И нет, я не буду делать лишние телодвижения. Неа. Пусть отдыхают бойцы, заслужили.

А разломы пусть идут закрывать своими жирными жопами министры!

Когда все морально отдохнули и наговорились, а я на правах ведущего специалиста предложила мужчинам обратить внимание на первого действительно проблемного пациента, сразу стало ясно, что пора перебираться в новый реанимационный зал. На новый стол, под мощные софиты и всем сразу.

Если бы Док не поклялся, что пациент точно жив: сердце бьется и мозг дает импульс, я бы предпочла похоронить этот горелый пирожок, чтобы не мучить ни его, ни нас. Но пациент был жив…

А значит уже не умрет.

Не собираясь надеяться исключительно на авось и лихорадочно соображать, что делать по факту, мы предварительно проговорили свои возможные действия и оптимальные решения, Док выложил на столик заранее заполненные нужными лекарствами шприцы и флаконы для капельницы, мы дружно бахнули по рюмашке витаминок, а я для верности положила под язык ядро регенерации, потому что понимала, что без убойной дозы именно этой силы, которую я буду активировать во всю доступную мощь, бойцу без доспеха не выжить.

Семен встал в районе головы, чтобы следить за сердцем, Матвей его страховал, Анатолий с Ярославом замерли слева, я и Док справа, и операция началась. Из-за того, что боец был мультиком аж третьего ранга, мне пришлось повозиться с его доспехом, но спасло то, что он был на пределе сил, так что вскрытие прошло успешно, а потом началось самое сложное.

Повреждения кожного покрова — сто процентов. Обожжены дыхательные пути. До костей обуглены кисти рук. Глобально повреждена сетчатка глаз. И как вяленая вишенка на этом горелом пирожке — в легкие и пищевод попали крупицы магмы, которая конкретно в его случае была недружественной стихией — боец развивал камень, металл, лед и воздух.

Не повезло.

Первым делом полностью отключив мужчине нервную проводимость, я дождалась, когда Док вколет ему концентрат энергии металла, потому что он был основным даром бойца, и следуя за ним, погрузилась в чужое тело манипуляционными жгутами-щупами, начав полноценную охоту за крупицами магмы. Эта стихия была сродни огню, но в то же время иной. К камню относительно лояльна, но не в союзе со льдом, как развивал наш пациент.

В итоге минут за тридцать я выловила больше двадцати крупиц магмы, словив серьезный передоз, но Док контролировал и меня, так что успел придержать, когда я пошатнулась. Пришлось даже посидеть на стульчике, торопливо впитывая магму в свой каменный огонь, окрашенный в голубой, и буквально минут за двадцать мне удалось справиться с тошнотой, головокружением и диким жаром во всем теле, отчего хотелось раздеться донага. Включая кожу и мышцы.

Но нет, перетерпела.

Единственное, что попросила себе яблочного сока, отчего заработала озадаченный косой взгляд Ярослава, но Савелий просто прихватил Матвея, чтобы показать тому на будущее, где у нас стоят запасы сока, и вернулся с пол литровой бутылочкой, куда щедро сыпанул перламутрового порошка.

Ох, хорошо пошла!

Настолько хорошо, что я попросила мужчин контролировать скоростное шелушение горелых корок, а Дока и вовсе поставила на глаза, взяв на себя желудок и легкие, и в течение следующих сорока минут возвращала бойцу приличный вид, запустив по всему телу настолько мощную регенерацию, что Анатолий и Ярослав еле успевали счищать с тела мужчины отваливающиеся коросты, а Семен и Матвей уже вместе еле-еле удерживали пульс пациента на верхней границе нормы — напряженная работа всех внутренних органов шла нешуточная.

— Как думаете, ему нужен волосяной покров? — пробормотала с задумчивостью, изучая безупречно голый пах пациента, ведь одежда на нем сгорела вся, а остатки ботинок пришлось срезать вместе с коростами. — Или пусть радует женщин наличием эпиляции?

— Полиночка, вы меня смущаете, — сдержанно кашлянул Док, пока остальные смущались на самом деле. — Вы всё-таки женщина…

— И что?

— Действительно, что это я? Думаю, нужен. Везде. Включая брови, ресницы и голову.

— Ох, не расплатится князь… — проворчала, но снова прикрыла глаза, потому что так было проще сосредоточиться именно на внутреннем мире пациента.

— Который?

— Орлов, — произнесла отстраненно. — Это его внук. Единственный.

Кажется, кто-то ругнулся. Шепотом.

— Кхм. Полина, а раньше вы не могли сказать? — с нескрываемой досадой поинтересовался Румянцев.

— Зачем? — небрежно пожала плечами. — Это всего лишь пациент. Ничуть не лучше и не хуже других. Ну да, если бы мы его потеряли, нас бы всех того… Ну, не всех, конечно…

— Полина, лучше молчите.

— Вот поэтому и молчала, — усмехнулась. — Зато ни у кого руки не тряслись. Как и поджилки. Да же, Семен?

— Я вас боюсь, — дрожащим голосом признался целитель. — Ваш муж — святой человек.

— А я не замужем, — хохотнула и открыла глаза, чтобы проверить свои усилия визуально, для верности склонившись к мужскому лицу и проверяя наличие зарождающихся волосяных фолликул в районе бровей. Да, отлично.

— Значит, у нас есть шанс? — неожиданно подал голос преимущественно отмалчивающийся Ярослав и я перевела на него удивленный взгляд.

Он серьезно?

— Ни шанса, коллега, — вдруг влез со своим суровым замечанием Док. — Ни шанса. Так, вы мне другое скажите — мы тут закончили или ещё в процессе? Не пойму.

Мда, действительно. Что-то мы отвлеклись.

Глава 11

Снова нырнув в пациента и отметив, что всё почти безупречно, разве что стоит вернуть на руки ногти, а на кистях оставить парочку шрамов для достоверности, с этим делом я покончила за какие-то двадцать минут и поздравила всех с победой.

— Перерыв или продолжим?

— Перерыв! — дружно выпалили целители из Воронежа и стыдливо потупились под осуждающими взглядами коллег. — Но мы правда устали! Никому не будет лучше, если мы отключимся прямо посреди операции.

— Эх, молодежь, — покачал головой Док и повернулся к своему волшебному кейсу. — Есть у меня для вас чудо-укольчик…

— А чего сразу угрожать? — дрогнувшим голосом буркнул Семен. — И вообще, почему Полине вы даете коктейли, а нам уколы?

— Дорогой мой, коктейли ещё заслужить надо, — хохотнул Семен. — А колоть жгучими уколами процедурную медсестру… ну, кхм, я не рискну. Так можно и импотентом стать. А у меня свадьба через четыре недели.

— В смысле «медсестру»? — напрягся Матвей.

— Я закончила Тверской медколледж, и мой единственный официальный медстаж — три года работы процедурной медсестрой в поликлинике, — улыбнулась я с легким ехидством. — Дар — чистая регенерация.

— Вот теперь я вас тоже боюсь, — голос Матвея ощутимо дрогнул, а глаз дернулся. — Но вы же… А как же… Вот это всё? А?

— Полина, вы лукавите, — с укором качнул головой Ярослав. — Ну какая же чистая регенерация? Вы полноценный мульт, причем высокоранговый. Не меньше четверки, верно?

— Но без целительства, — качнула я головой.

— Вот тут согласен, я тоже в замешательстве. Но я уже понял, что вы опытный регенерат и используете свою мощь в чужих телах, причем невероятно грамотно, на уровне нейрохирурга с десятилетним стажем. Искренне восхищаюсь вашими способностями, знаниями и уверенностью в своих силах. И раз уж такое дело… — Ярослав пытливо прищурился, — может, у вас есть вакансия для целителя моего уровня и опыта? Я ведь верно понял, что моё увечье вас не отвращает?

— Коллега, ваше увечье меня привлекает, — произнесла я загадочным голосом и сверкнула глазами, на что Док хохотнул, а остальные напряглись. — А насчет вакансии… Не знаю, надо подумать. Для реабилитационного центра нужен травматолог и реабилитолог, вы же чистейший хирург, максимум реаниматолог. С другой стороны, если снова нагрянет форс мажор, а пришлют детей…

Я выразительно посмотрела на Матвея и Семена, которые уже аккуратно отошли к стеночке и присели на заранее принесенные Ульяной стулья, успевая отдыхать.

— Знаете, я могу и травматологом, — с обманчивой небрежностью пожал плечами Демидов, но я прекрасно видела, как он напряжен, не в силах уследить за пульсом. — Мне нравится моя работа. Как бы чудовищно это ни звучало, только сегодня рядом с вами я ощутил себя снова живым. Снова действительно нужным. Пожалуйста, — он пристально взглянул мне в глаза, — подумайте над моим предложением.

— Обещаю, — кивнула абсолютно серьезно, но уже гораздо менее серьезно добавила: — Если дадите доступ к своему телу.

Тихо стало в один момент.

— А… Зачем? — аккуратно уточнил Ярослав, перед этим точно подумав всё самое неприличное, но не рискнув озвучивать вслух.

— Мне нравятся ваши ноги, — улыбнулась с долей загадочности. — И нравятся процессы, в них происходящие. Можете меня бояться, но я хочу ускорить ваш эксперимент и посмотреть, что из этого получится.

— Не смешно, — нахмурился целитель.

— Простите, — улыбнулась скупо. — Я понимаю, что для вас это трагедия, но для меня это очередной вызов. Можете обижаться…

— Обойдусь.

— Но я вас вылечу, — закончила с чуть более коварной ухмылкой. — Калеки у меня не работают.

— А это вызов, — прищурился Демидов. — Вы так в себе уверены?

— Отнюдь, — качнула головой. — Но у меня есть идея. И есть вы. Так почему бы их не совместить, м?

— А вот сейчас мне действительно не по себе, — нервно хохотнул Демидов, почему-то кося на нашего пациента, которого Док уже накрыл простыней почти по шею, предварительно обколов витаминным коктейлем собственной сборки. — Но знаете, я уже хлебнул в этой жизни некоторого дерьма, больше не хочу. Так что…

Меня смерили ну очень пристальным, откровенно изучающим взглядом, прошедшим по мне подобно рентгену, и только потом Ярослав решительно договорил:

— Я согласен.

— Чудно.

Моя улыбка была широка и счастлива, а затем я объявила:

— Продолжим!

Пока я ходила выбирать нам нового пациента, парни переложили княжича на дальнюю от нас свободную кровать, Док, как и грозился, вколол всем витаминного энергетика (я выпросила под язык ядро), и мы приступили к новой операции. На этот раз это был воздушник, нафаршированный металлическими кольями, которые попортили ему не только доспех, но и большую часть внутренних органов.

На его беду он попал в наши руки, так что и трех часов не прошло, как был регенерирован и заштопан, а в его теле красовались многочисленные аккуратные стежки, оставленные самим ректором.

Не собираясь останавливаться на достигнутом, я привезла нового пациента. Он был сложным. Очень. Особенно для меня. Отравленный кислотным металлом маг огня был на грани смерти даже в стазисе, так что я запретила его снимать, чтобы реакция не пошла глубже. И так вся грудина оплавлена и сердце практически наголо, что стало видно сразу, стоило деактивировать доспех.

Как был ещё жив — непонятно.

Нижняя часть правого легкого просто отсутствует, как и треть печени, с желчным тоже всё неоднозначно, толстая кишка в дырах… и жесточайшее отравление недружественной энергией.

— Док, капельницу. Мне, — приказала, когда поняла, что одного ядра будет мало. — Ярослав, следите за моим состоянием. Док, на тебе сердце парня, чтобы не сдох от перегрузок. Погнали.

Пять часов… Пять часов я чистила чужой организм от кислоты, которая пробралась даже в капилляры пальцев ног. Молчу про ядро — там её было больше всего. Меня саму спасало только то, что я уже освоила эту стихию, да грамотно подобранный коктейль от Дока, который своевременно бодрил в нужной мере.

Ярослав тоже не подвел, выводя лишние токсины из моего организма через потовые железы, так что рядом со мной стоял ещё и Матвей, периодически протирающий моё лицо от обильных выделений.

Семен был на подхвате у Савелия, Анатолий невероятно ловко штопал всё, что было мной уже почищено и на что я ему указывала, ну а я, само собой, была на высоте.

Или не очень…

— Ч-черт… — прошипела, чувствуя, как неконтролируемая дурнота подступает к горлу, и едва успела отвернуться, когда меня всё-таки вывернуло желчью, щедро смешанной с окисленным металлом. — Простите…

— Простите, не уследил, — искренне расстроился Демидов, поддерживая меня за талию невероятно сильными руками.

— Я уберу! — заверил нас Матвей.

— Полина, тошнить сюда. — Мне подставили кювету. — Давайте ещё раз, вот так…

В итоге протошнив меня общими усилиями и тем самым действительно существенно снизив шанс отравиться стальной кислотой, мужчины дождались, когда мне полегчает, и мы закончили латать бойца, которому просто бесконечно повезло. Сантиметром выше — и было бы задето сердце, там бы мы его уже не спасли.

И нет, я никому не стала говорить, что это племянник Ибрагимова.

Пусть это станет для них приятным сюрпризом.

В итоге у нас остался последний, причем не самый сложный пациент и мы, отдохнув буквально полчасика и снова тяпнув энергетика, взялись за него. Снова высокоранговый мультик, снова тройка, снова непростой аристократ, на этот раз с уклоном в воду-землю-природу и воздух с каплей ментала, на первый взгляд он был даже цел, но стоило заглянуть под доспех, как стало ясно, что все повреждения внутри. Глубоко внутри.

И они мне знакомы!

В общем, я дольше доспех вскрывала, чем лечила, всего лишь восстановив нервную проводимость в клауструме. Подобные повреждения были у наших ребят, пострадавших от ментальной атаки медузы.

— Всё.

— В смысле — всё? — опешил Семен, явно собравшийся превозмогать ещё часов шесть. — Так быстро? А что вы сделали?

— Восстановила работу нейронов в мозге, — призналась честно, не видя смысла скрывать. — Боец попал под мощную ментальную атаку, пострадал участок клауструма.

На меня посмотрели пустым и немного грустным взглядом.

— Это в голове, — пояснила с отчасти нервным смешком. — Точнее в мозгах. Крошечный кусочек белого вещества всего с тремя крупными нейронами, отвечающими за сознание.

— Ясно, — окончательно скис рыжик. — И нахрена я шесть лет учился? Я сегодня узнал больше, чем за восемь последних лет! Полина, а вам санитары в центр нужны?

Хохотнув, я неопределенно покачала головой, но целитель принял это на свой счет и расстроился ещё сильнее.

— Только не плачь, умоляю, — улыбнулась я откровенно устало. — Давайте все умные разговоры завтра, а? Устала, просто ужас как. В любом случае наша с вами работа ещё не завершена. Объявляю десятичасовой перерыв на сон и остальные неприличные дела. Если что, соседняя палата со свободными кроватями в вашем полном распоряжении. Еда на кухне, туалет сами знаете где. Меня не будить. Все вопросы, предложения и мольбы после того, как я воскресну. Всем спасибо.

— Полина, я вас провожу, — поспешил заявить Док, делая шаг ко мне и уже на ходу отдавая распоряжения остальным: — Семен, пациента накрыть и переложить. Матвей, отчитайся капитану. Анатолий, Ярослав, если хотите спать — свободна комната, где мы начинали. Если хотите есть, проходите в гостиную правого крыла, я сейчас подойду и посмотрим, чем нас порадует моя фея.

Улыбнулась, прекрасно расслышав в тоне Савелия искреннюю нежность по отношению к своей фее, а потом сама не заметила, как оказалась сначала наверху, затем в спальне, следом в кровати… Краем глаза заметила, как Док резко задергивает шторы, погружая уже освещенную утренним солнцем спальню в полумрак, пробормотала что-то между «спасибо» и «спокойной ночи» и отрубилась, даже не подумав снять доспех.

— Как думаешь, у нас есть шанс тут остаться?

— Не знаю, Сём. Сам видел, нам до их мастерства, как до луны пешком. Нахрена мы им?

— Ну… принеси-подай-идинафиг-немешай ещё никто не отменял, — нервно хохотнул молодой мужчина, до недавнего времени смело считавший себя хорошим целителем. — Но я реально сегодня свой уровень знаний чуть ли не на ступень поднял! Нихрена не понял процентов так восемьдесят, что она делала, но как малолетка рад, что не струхнул, когда нас вояки за жабры взяли. А ведь вчера даже не моя смена была…

— Не струхнул он, ага, — фыркнул Матвей. — А кто всю дорогу в вертолете ныл, что это путь в один конец? Ты, кстати, в курсе, что графиня умолчала не только про княжича?

— В смысле? — напрягся Семен.

— Из восьми прооперированных бойцов «обычными» были только трое. Остальные один другого солиднее. Один баронет, один племянник какого-то охренеть важного военного министра, один сын графа и последний младший брат другого. Ну и княжич, сам слышал. Я это у капитана Шапошникова узнал, который от счастья чуть в обморок не грохнулся, когда я о последнем вылеченном доложил.

— А-хре-неть… — Рыжий побледнел так сильно, что на его лице невероятно ярко проступили веснушки.

— Страшно? — криво усмехнулся Матвей, ещё и сам не решивший, что делать со всем этим знанием, и поэтому решивший разделить ношу с другом, которого знал с первого курса университета.

— Знаешь… — На удивление быстро справившись с шоком, мужчина повернулся на спину, заложил руки за голову и задумчиво прищурился, глядя в потолок, но видя перед собой светящиеся космической синевой перламутровые глаза самой неоднозначной женщины, с которой свела его жизнь. — Нет. Она страшнее. Как думаешь, у неё есть мужчина?

— Ты больной…

— К сожалению, здоровый, — на удивление печально вздохнул Семен. — А вот у Ярослава, кажется, есть все шансы. Кто бы мог подумать, да?

— Всё, я не хочу это слышать.

— Слабак.

— Я реалист, Сём. Всё, давай спать. Устал, как собака.

— Но скажи же — здорово было?

— Да. И не знаю, как ты, а я готов умолять.

— Эй, это моя фраза!

— Подкаблучник.

— Кто бы говорил!

— Знаешь, такую женщину и боготворить не стыдно…

— Это да. Это да…

Спалось хорошо. Жаль, недолго.

Не знаю, почему я не догадалась выключить звук у телефона, но он разбудил меня в районе двух. Больше всего пробуждение было похоже на воскрешение из мертвых, причем довольно неубедительное, так что даже захотелось проклясть кого-нибудь удаленно (как минимум недержанием!), но вместо этого я нашарила телефон рукой и, даже не открыв глаза, приняла вызов, простонав голосом умирающего лебедя:

— Алло…

— Кхм, прошу прощения, — произнес кто-то незнакомым мужским голосом. При этом, судя по тональности, мужчина был относительно молод, силен и облечен немалой властью. — Я не вовремя?

— Да, — буркнула, даже не пытаясь приукрашивать. — Кто вы и что вам надо?

— Может, мне лучше перезвонить позже?

— Да ради бога, — пробормотала и положила трубку первая.

Увы, чрезмерно совестливый незнакомец перебил мне весь сон и я, проворочавшись ещё минут десять, с тяжким стоном села на кровати и осмотрелась. Ага… Нда, спать в доспехе было не лучшим решением. Он, конечно, особо движений не стеснял, но всё равно ощущался достаточно инородным предметом. Да и под ним на мне было надето слишком много всего. Те же туфли!

Поцокав над собственной безалаберностью, я деактивировала доспех, скинула туфли, сняла брючки и блузку, лифчик… С блаженным стоном потянулась и снова рухнула в кровать.

Нет, не спать.

И пускай я ощущала себя на хлипкую троечку, предпочла пустить по телу бодрящую энергетическую волну, а не закопаться под одеяло. Ночью высплюсь. А сейчас у меня полон дом больных «Витязей» и прочих бойцов. Интересно, как называется команда Орлова? Орлята?

Гнусно хихикнув, я повалялась ещё немного, затем потянулась-размялась прямо в кровати, изобразив парочку асан (особенно удалась поза трупа), сходила в душ, где проснулась окончательно, надела свежее белье и домашнее платье без претензии на гламур и высокий стиль, и отправилась на кухню.

Прямо сейчас еда интересовала меня в первую очередь.

К счастью, обед был уже готов, а Дарья, увидев мой алчущий взор в сторону ближайшей кастрюли, всплеснула руками и погнала за стол, тут же заставив его всяким разным.

И я съела всё!

Правда, потом мне стало так хорошо, что даже немножечко плохо, но всё равно — это было слишком хорошо!

— А где все? — полюбопытствовала, растекшись по стулу и радуясь, что на мне мягкое трикотажное платье, не мешающее желудку расширяться в удобные ему направления, а не, допустим, брюки на тугом поясе.

— Преимущественно спят, насколько я знаю. Если вы о целителях, — добавила Дарья. — «Витязи» кто в тренажерном зале, кто у себя с утра был. Недавно обедали. Егор со щенком на улицу ушел, Денис с капитаном общался. Бедолага…

— Кто?

— Да Женечка. Капитан Шапошников, в смысле.

— А что с ним?

— Нервы, — приглушенно хмыкнула Дарья, поглядывая на меня с иронией. — Это мы уже привыкшие, что у вас больные долго не задерживаются, а он аж плакал утром, как вы наверх ушли. Савушка говорит, от радости. Вам там ведь кого-то сильно раненого привезли, да? Уля говорит, даже смотреть в их сторону ей страшно было.

— Есть такое, — не стала скрывать и сразу подняла немаловажный вопрос пропитания: — Думаю, задержатся у нас минимум дня на три, может больше. Надо будет продумать момент с питанием. Кого, чем, где… Есть у меня знакомая диетсестра, созвонюсь с ней, пожалуй, пусть проконсультирует. Да и с Савелием надо будет обсудить оптимальные варианты. Как у нас дела с поиском сотрудниц для центра? Боюсь, как минимум одна санитарка нужна уже сейчас.

— Есть варианты, — порадовала меня Дарья. — Я когда Лилю искала, ещё одна девушка подходила. Попроще, но тоже порядочная, как раз в санитарки годится. Без детей, без вредных привычек. Образование девять классов, приютская. Работала в кафе мойщицей. Звать?

— Погоди, а лет ей сколько? — удивилась я.

— Двадцать.

— И до сих пор нет образования и работала только мойщицей?

— Полина, — Дарья как-то странно усмехнулась. — Я вот тоже без образования. Всё сама. Как в шестнадцать ушла от пьющей матери и отчима, так всё сама. То по кафе, то по автомойкам. И за кассой сидела, и полы драила, и с детишками нянчилась, и даже собак за деньги выгуливала. В кафе с мойщицы начинала, потом чуть подучилась — стала на кухне в большом барском доме помогать салаты крошить. Только тяжелая это работа, неблагодарная. К Ульяне не иначе как чудом в помощницы попала, а потом и вы у нас появились. Ну, в смысле… — она смущенно кашлянула, — мы у вас.

— Извини. — Мне стало действительно неловко и даже стыдно. — Я понимаю, не у всех есть возможности даже просто жить в нормальном месте и каждый день есть хотя бы сосиски. Просто я… наверное, немного другая. Приглашай девочку, гляну. Лучше прямо сейчас, нам никакие руки лишними не будут. А я пока Аллочке позвоню.

Глава 12

Уйдя в кабинет, чтобы никого не смущать, да и просто сосредоточиться на работе, я созвонилась со своей знакомой, с которой мы учились в колледже, только я стала процедурной медсестрой, а она ушла в диетологию, но контакты остались.

Алла искренне обрадовалась моему звонку, она вообще была очень общительной и бойкой девушкой, ну а я просто умела поддержать разговор, когда мне было нужно. При этом она была в курсе, что я «выбилась в люди», видимо, читала те же газеты, что и моя мать, а может и в интернете что увидела, но при этом умудрялась не завидовать, а восхищаться.

Она сама охотно поддержала разговор о диетах и столах для больных разных групп, а когда я заикнулась о том, что буду благодарна составлению спецменю для физически развитого мужчины, временно оказавшегося прикованным к постели после тяжелой аварии (и охотно за это заплачу!), то меня назвали бессовестной дурындой и потребовали адрес почты, куда она скинет примерное меню на неделю для разных видов пострадавших, с учетом возраста, массы тела и даже наличия/отсутствия магии.

— Еще раз про деньги заикнешься, обижусь, — под конец припечатала Алла. — Лучше в гости на чай позови. Ни разу в гостях у графини не была! У тебя там поди отбоя от кавалеров нет? После того, как сам князь Долгорукий на танец приглашал, а?

— Ну, скажешь тоже, — рассмеялась, про себя отмечая, что надо бы поискать о себе информацию в интернете. Иначе откуда столько подробностей? — Ты же знаешь, я и мужчины… Пф! Сама-то когда замуж выйдешь? Помнится, с выпускного тебя какой-то перспективный барончик забирал, м?

— Да-да… Мы были молоды, наивны, — в тон мне расфыркалась Алла и на удивление шустро закруглилась. — Всё, жду почту в сообщении. Заодно скинь адрес и дату, когда твоё сиятельство напоит меня изысканным графским чаем.

— Да хоть прямо сейчас, — заявила я смело и назвала адрес. — Или ты на работе?

— Увы-увы, — вздохнула Аллочка. — Но в шесть у тебя как штык! Готовь печень, Ржевская! Я буду не одна, а с бутылкой!

— О…

— Что? — тут же напряглась подруга.

— Я не пью. Больше.

— Беременна?

— Нет.

— Онкология?

— Сплюнь!

— Секта⁈

— Окстись! — расхохоталась, не выдержав. — Нет, просто… так вышло. Но чаем напою, причем самым вкусным. Впрочем, если хочешь, бутылку можешь взять. Мои домашние, в отличие от меня пьют, заодно познакомитесь.

— Заинтриговала… Ладно, к шести буду. До вечера. Жду почту!

Завершив разговор и чувствуя, что настроение на высоте, я прищурилась и постаралась вспомнить других своих медицинских знакомых и просто коллег, которые тоже могли бы быть мне полезны. Таня? М-м, нет. Марина? Пожалуй, тоже нет. Одна во втором глубоком декрете, вторая карьеристка… Ольга? Хм, не знаю, где она. Переманивать персонал из поликлиники, пожалуй, не стоит. Там и так его недобор. На кого тогда все наши старики останутся?

А Ольге я позвонила. Увы, та нагло отдыхала в Анапе с мужем, так что мы просто мило поболтали преимущественно ни о чем и я, узнав кое-какую информацию о наших общих знакомых, завершила разговор.

И позвонила Ренате, ещё одной своей однокурснице. Сама я с ней мало общалась, Рената была той ещё тихоней, классической серой мышкой, но Ольга уверяла меня, что видела её не так давно и выглядела Рената хорошо. Правда, в разговоре намекала, что ищет работу, хотя вроде как неплохо трудится в стоматологической клинике, но то ли в коллективе не прижилась, то ли ещё что…

— Рената, привет, это Полина. Ржевская. Помнишь меня?

— Здравствуй, Полина, — доброжелательно отозвалась бывшая однокурсница. — Узнала тебя. Как дела?

Я даже не сразу нашлась с ответом, а потом приглушенно рассмеялась:

— Разнообразно. Слушай, я сейчас общалась с Ольгой Ворониной, которая сейчас Тимирязева. Она говорит, ты работу ищешь. А в какой сфере? Ожидания, требования, мечты?

— Ищешь персонал для реабилитационного центра? — озадачила меня Рената.

— Э-э… Вообще-то да. А ты откуда знаешь?

— Читаю городской вестник, — спокойно призналась девушка. — Там недавно про тебя писали. Кстати, поздравляю, ты теперь графиня. Я даже не знала, что ты аристократка. И с медалью. Это здорово, ты большая молодец.

— Да-а… — Я даже слегка растерялась от её информированности и доброжелательного спокойствия. — Так что насчет работы? С врачами вопрос вроде решился, а вот среднего персонала пока нет. Зарплаты будут хорошие, выше чем в среднем по городу. Есть вакансии палатных, процедурной, перевязочной и даже старшей. Что скажешь?

— А ты рисковая, — задумчиво хмыкнула Рената. — Вы уже открываетесь?

— Где-то через месяц, не раньше.

— Хорошо. Я сейчас в стоматологии работаю, обычной медсестрой, тут нет палатных или перевязочных. Если ты серьезно, то я бы хотела стать старшей. Это возможно? Доверишься?

— На эту должность нужен опыт работы не менее пяти лет, — возразила ей.

— Тц, не прокатило, — мягко рассмеялась Рената. — Извини, я пошутила. Но если серьезно, то я согласна обсудить детали и послушать про твой центр. Когда мне подъехать и куда?

— Как насчет сегодня? — прищурилась я. — В шесть. Помнишь Аллу Демьяненко?

— О, Аллу сложно забыть. Ты и её к себе сманиваешь?

— О нет, просто попросила проконсультировать по питанию. Но она обещала подъехать ко мне к шести. Давай тоже?

— Хорошо, — спокойно согласилась Рената. — Куда подъехать?

Я назвала адрес и заверила, что с собой брать ничего не надо, еды в доме предостаточно, как и чая. На моих последних словах Рената звонко рассмеялась и заверила меня, что чай — это здорово. И к шести она подъедет обязательно.

Завершив и этот разговор, я откинулась на спинку кресла, удовлетворенно щурясь, и мысленно пробежалась по персоналу своего уже почти открывшегося центра. Итак… Кто у меня уже есть на балансе?

Во-первых, я сама! Это важно. Во-вторых, главный врач. Это архиважно! Есть почти психолог Лиля и травматолог Ярослав. Док гарантировал, что будут невролог, психиатр и инструктор. Стоит подумать о том, чтобы соблазнить рыжего Сёмочку в качестве кардиолога, потенциал у него хороший. Матвейка… Хм, если согласится пойти по стезе реабилитолога, то можно обсудить и это. Отправить на курсы переподготовки не проблема, главное, чтобы сам этого хотел. Что остается?

С обслугой поможет Дарья, с кадрами и бухгалтерией — Зоя Алексеевна, а со снабжением Вадим. Может даже кого-нибудь посоветуют на постоянной основе. Светлана Прокопьевна будет секретарем, знания у неё есть, как и желание работать.

В итоге мне нужны палатные и старшая. Где бы их взять, м?

Подумав еще немного, решила не гнать лошадей. Время есть, найдем. Ну а пока, пользуясь случаем, можно… А нет, не можно.

Снова зазвонил телефон и снова незнакомый номер. И что им всем от меня надо, а?

— Алло.

— Добрый день, — строго заговорил очередной незнакомец. — Полина Дмитриевна?

— Да, я.

— Следователь Иванченко Павел Аркадьевич. Военная прокуратура. Мы расследуем дело о покушении на полковника Карышева. Несколько дней назад вы осматривали его в госпитале Зеленограда и совершили… кхм, некую целительскую манипуляцию, спасшую ему жизнь. Всё верно?

— В общих чертах, — согласилась. — Дело в том, что я не целитель. Но медик, да. Манипуляция была скорее магического толка.

— Мы можем поговорить об этом более детально? Желательно под протокол. Я понимаю, вы очень занятая дама и вряд ли сможете подъехать к нам в Зеленоград…

Правильно понимаешь, товарищ следователь.

— Но я бы мог подъехать к вам сам. Скажите, когда вам будет удобно? Могу подъехать в течение часа. Я не отниму у вас много времени, буквально минут сорок.

Какой вежливый мужчина! Он мне уже нравится.

— Можете подъезжать, — согласилась. — Жду вас в своём особняке. Адрес знаете?

— Да. Благодарю. Через час.

Мужчина отключился, приятно поразив вежливостью и даже некоторой предупредительностью. И даже интуиция молчала! Видимо, и впрямь никакого подвоха, обычный следователь, которому нужны сведения, чтобы работать в полную силу. Жаль, я слишком много рассказать не могу…

Ну да ладно.

О…

Не прошло и пяти минут, как мой телефон зазвонил снова, причем это был Потапов. Я даже фыркнула, не имея ни малейшего желания общаться с этим мужчиной, но увы, контракт был подписан, да и, честно говоря, не в Потапове дело.

— Алло?

— Добрый день, ваше сиятельство.

Всего несколько вежливых слов, но я даже по тону услышала, как мужчина обильно потеет и нервничает.

— Здравствуйте, Михаил Арсеньевич, — улыбнулась сама, пускай он меня и не видел.

— Я… кхм, простите… — майор тяжело дышал и мялся, но всё же сумел взять себя в руки и произнести: — В Воронеже появились ещё пострадавшие. Разлом удалось закрыть, но наши специалисты не могут справиться без вас, Полина Дмитриевна. Прошу…

— Сколько? — вздохнула.

— Четверо.

— Везите.

— Спасибо!

Показалось, что на том конце трубки кто-то грохнулся в обморок от облегчения, ну а может мне просто показалось, но так как связь ещё не прервалась, я поспешила произнести:

— Всю информацию о пострадавших жду на почту в течение ближайших десяти минут! Мне надо подготовиться!

— Будет! — выпалил майор и отключился.

Бедолага… Интересно, он чем-нибудь болеет? Не заметила в прошлую встречу. Я, правда, к нему сильно не присматривалась, сосредоточив внимание на его коллеге, но… Полечить его что ли? От нервов, а?

Тихонько рассмеявшись, я поспешила отправить Алле адрес своей почты, пока не забыла, затем сходила вниз и предупредила Дарью, что вечером ко мне придут приятельницы, возможно на рюмочку чая (есть у нас запасы? нет? купить!), затем предупредила, что в течение часа прибудут ещё пострадавшие, которых тоже стоит заранее учесть на будущее питание, ну а пока… О!

— Здравствуйте.

Её звали Галина и она была самой обычной молодой девушкой. В меру милая, в меру сообразительная, в меру осторожная, словно от всех окружающих ждала подвоха заранее. Немного прыщиков на щеках от несбалансированного питания преимущественно картошкой, печеньем и макаронами, немного лишнего жирка на боках всё от того же, но в целом здоровье в порядке. Вредных привычек нет, желание работать есть. В общем, я дала добро, велела Ульяне позаботиться об униформе, потому что Галя будет прежде всего прибираться в палатах, где лежат больные, и носить им еду, а сама не поленилась и распечатала девушке ряд инструкций, велев прочитать и чуть ли не заучить наизусть.

Обсудили мы и возможность проживания в особняке. Я в этом проблемы не видела, тем более каморок для прислуги пока хватало, а сама Галина была искренне рада получить в своё распоряжение личную комнату три на четыре и не ездить на работу через полгорода, а ходить на неё буквально за дверь.

Заодно договорились, что прямо сейчас она летит домой за вещами, но через два часа будет здесь. Ну, а Уля прямо при мне взялась за телефон и, деловито обсудив с уже знакомым менеджером Григорием новый комплект мебели, договорилась о доставке и сборке на вечер.

Отлично!

Закончив с этим делом, глянула почту и порадовалась тому, что пришло два новых письма: от Аллы и от Потапова. Его я глянула первым, искренне порадовавшись, что два из четырех пострадавших скорее всего попали под ментальный удар, а значит больших проблем не доставят, а вот два других… Доставят. У первого точно поврежден позвоночник, причем чуть ли не пять позвонков в районе поясничного отдела в кашу, а второй поступит по частям: тело, рука, нога. При этом сам боец чуть ли не ультра, но успел потерять сознание и закапсулироваться в броню до того, как подоспела помощь.

Нда… Ну и как мне его наружу выковыривать? Ультру-то!

Загадка…

Покривившись, тем не менее не торопилась унывать, предпочтя изучить наработки Аллы, и, выбрав из них парочку подходящих менюшек на ближайшие три дня, отнесла их Дарье. Пусть озадачится заранее. Это ведь и продукты купить нужно, и просто приготовить. С учетом того, что нас самих тоже с каждым днем больше становится!

После этого, чувствуя, что время неумолимо ускоряет свой бег, я заглянула в реанимацию, удивившись, увидев там подозрительно бодрого Дока, который диагностировал спящих бойцов. Порадовала его новыми пациентами, посмеялась, когда он почти ласково обложил вояк сугубо медицинским матом, заменяя всем привычные слова всякими там дихлоридами и альдегидами, но потом мы всё-таки дружно подумали, как рассортировать уже имеющихся, чтобы никто никому не мешал.

— Ну, в принципе вот этих можно уже в обычную палату, — Савелий сверился со своим списком, ткнув пальцем в самых наименее пострадавших. — Что с пацанами из Воронежа делать будем? Взашей гнать или под крылышко? Если что, они хотят остаться, думают, как твоё сиятельство умаслить, чтобы смилостивилась и согласилась.

— Даже так? — удивилась. — Вчера же только тряслись… Хотя нет, это было сегодня.

— Одно другому не мешает, — хохотнул Савелий. — Но если что, я этого не говорил. Сама решай.

— Хорошо, — улыбнулась ему. — Не будем спешить, посмотрим, как сами себя поведут. А где Румянцев и Демидов?

— Петрович по делам отъехал, ему с универа позвонили. А Ефимыч у меня в комнате отсыпается, он сейчас в летнем отпуске, ему никуда спешить не надо. Ну а я это, — Док с легким смущением кашлянул, — к Дарье переехал. Раз у нас тут резкое уплотнение произошло. Не против?

— Всё в порядке, — заверила его. — Что у нас по расходникам и витаминам? Надо вояк за шкирку трясти или на сегодня ещё хватит?

— Хватит, — уверенно кивнул Савелий. — Даже с запасом. Но я уже созвонился со своим знакомым из службы снабжения, мы договорились, что я сам буду составлять заявки по мере необходимости, причем с запасом именно на такие экстренные случаи. Харитоныч мужик четкий, раз сказал, то значит сделает. Если что, телефончик его оставлю, если сам на вызове буду, чтобы связь не обрывать. Ваше-то как самочувствие, Полиночка? Не нравятся мне ваши глазки. Опять все сосуды полопались. Что за дела?

— Не выспалась, — не стала лгать. — Телефон не выключила, какой-то паразит разбудил. Причем до сих пор не знаю, какой…

Стоило это произнести, как зазвонил телефон и я, глянув номер, усмехнулась. На память я не жаловалась, так что сразу увидела, что это тот самый вежливый незнакомец, и ответила:

— Алло.

— Здравствуйте, Полина Дмитриевна, — ещё вежливее произнёс мужчина. — Сейчас, надеюсь, я не помешал?

— Здравствуйте, — проявила ответную любезность. — Слушаю вас.

— Граф Каменский, Дмитрий Николаевич.

М-м… Поня-ятно.

— До меня дошла информация, что в вашем госпитале находится мой младший брат, Демьян.

В госпитале, ага. Смешно.

— Скажите, я могу узнать о его самочувствии? Мне сказали, он получил очень тяжелое ранение…

— Всё относительно, — возразила, услышав в тоне графа выразительную паузу. — По сравнению с бойцом, которому выжгло кислотой печень и легкие, и с другим, который получил ожоги четвертой степени всего тела и отравление магмой, сущая ерунда. Хотя… мозги… Тоже, наверное, важны, да?

— А вы умеете поддержать, — нервно хмыкнул мужчина. — И всё же?

— Он жив и совсем скоро будет даже здоров, — успокоила я графа. — Сегодня он ещё без сознания, но уже завтра наш специалист начнет курс интенсивной терапии. Если желаете посетить родственника, то только послезавтра, не раньше.

— Благодарю, — очень серьезно произнёс Каменский. — Скажите, вам необходима сторонняя помощь? Может, медикаментами, аппаратурой? Или специалистами? Мои возможности не так велики, как у ведомства, но всё же ресурсы имеются.

Подумав, не стала смущаться.

— Мне нужен целитель. В идеале ультра.

На том конце трубки смущенно покашляли. Нет, ну а что?

— Но можно и второй ранг. Но это минимум. Есть?

— Найду.

— Желательно в течение часа.

— Найду, — повторил граф, даже не уточняя, зачем. — Спасибо за уделенное внимание, Полина Дмитриевна.

Я завершила беседу и приподняла бровь, интересуясь весьма любопытным выражением лица Савелия, который всё это время молчал, но очень старательно подслушивал.

— Что?

— Ультра? Серьезно?

— Нет, ну а что? Зато сразу ясно, что по мелочам мы размениваться не будем. А вот начала бы просить тройку-четверку, уверена, прислали бы максимум пятерку.

— Хм, есть в этом некая логика… Ладно, пойду разбужу мальцов. Пусть приходят в себя, заодно проведем некоторую рекогносцировку. А вы пока прилягте… Вот! — Сунув нос в свой волшебный кейс, Савелий вручил мне небольшой флакон темного стекла с некоей жидкостью. — Смочить тампоны и положить на глаза минут на десять. Снимет напряжение и в целом улучшит внешний вид. Выполнять.

Улыбнувшись, кивнула, не став язвить, ведь прекрасно знала, что плохого Док не посоветует, и, прихватив из аптечки ватные диски, прошла в свой кабинет, где было удобнее всего.

Там намочила, приложила, откинулась на спинку кресла… И расслабилась. От лекарства веяло целебной магией и прохладой, так что я расслабилась ещё немного, затем ещё немного… И, подозреваю, уснула, потому что в себя пришла от легкого касания к плечу.

Что за⁈.

Глава 13

— Спокойно, это я, — произнёс Стужев, пока я немного лихорадочно убирала с век тампоны и фокусировала взгляд на вторженце. — Уснула? Я тебя звал, ты не реагировала.

— Видимо, да… — протянула с досадой, выбрасывая ватки в ведро и прикрывая зевок ладонью. — Что случилось?

— Глобально ничего, — Егор с легкой улыбкой качнул головой, но в его взгляде сквозило беспокойство. — Выглядишь уставшей. Не выспалась?

— Не очень, — призналась. — Но к нам уже везут очередную партию пострадавших. Пока четверых и вроде как последних. — Вздохнула. — Но что-то мне подсказывает, что это далеко не конец. Если разломы такого высокого уровня будут открываться всё чаще, то мне надо не о реабилитационном центре думать, а о полноценном госпитале.

— Знаешь, я уже думал об этом, — удивил меня Стужев. — И с Савелием мы уже проговорили этот момент. Одна ты точно это не вывезешь, особенно если подобные форс мажоры станут обыденностью. Нужна команда профессионалов. Реальная команда, а не случайные люди, согласившиеся помочь разово. Высокоранговые целители и даже регенераты, которых ты обучишь действовать правильно. Профильное здание, новейшее оборудование, команда сотрудников, расходники, медикаменты. Как только освободишься, сядем и всё четко обговорим. Сегодня вы спасли племянника Ибрагимова, он это уже оценил и пообещал посодействовать. Ситуация с разломами действительно выходит из-под контроля и терять бойцов десятками, когда каждый из нас на счету, недопустимо.

— Здорово, — порадовалась свету в конце туннеля, куда сунулась, глупо понадеявшись на свои силы, которых оказалось не так много, как я думала. — Спасибо, что помогаешь, да и просто думаешь об этом. Кстати, звонил граф Каменский, его брат тоже в числе пострадавших. Обещал прислать целителя.

— Да, Савелий уже сказал. Знаю его, достойный мужчина. Человек дела. На этом фоне удивляет молчание князя Орлова…

— Ой, вообще сейчас не до него, — отмахнулась. — Пусть лучше молчит и не лезет, чем вся эта лишняя суета и танцы с бубнами вокруг наследников. Зачем вообще допускать их в такие опасные места?

— Иногда просто нет выбора, — пожал плечами Стужев. — Если не мы, то кто?

Хм…

Мысленно согласившись, не успела сказать это вслух — в дверь постучали, это Прохор привел гостя. Тц! А я уже и забыла о нём!

— Добрый день, — предельно вежливо произнёс мужчина лет сорока с выправкой военного и строгим взглядом темно-карих глаз. — Следователь военной прокуратуры капитан Иванченко Павел Аркадьевич.

— Прошу, проходите, — пригласила его, указывая на диван. — И сразу прошу извинить, но давайте обсудим все интересующие вас вопросы максимально быстро. С минуты на минуту привезут бойцов, нуждающихся в лечении, мне придется отойти, причем надолго.

— Хорошо, как скажете, — приятно удивил своей покладистостью капитан.

А потом ещё более приятно удивил четкой постановкой вопросов, грамотными формулировками и тем, что очень внимательно слушал мои ответы, попутно записывая их в протокол.

В итоге мы справились буквально за пятнадцать минут, причем последние две прошли уже под стрекот вертолетных лопастей.

— Медборт «Ярило»? — сдержанно удивился капитан, изумив меня тем, что опознал вертолет всего лишь по звуку. И спросил ещё: — Вы ведете прием прямо на дому?

— Приходится, — не стала скрывать. — Не волнуйтесь, у нас отлично оборудованные операционные и послеоперационные палаты, а ещё достойный штат сотрудников. Никто не ущемлен в своих правах.

— Даже не сомневался, — заверил меня Иванченко. — Спасибо за уделенное внимание, ваше сиятельство. Думаю, ваших показаний хватит для возбуждения полноценного уголовного дела. Если у следствия появятся новые вопросы, я вам позвоню.

Заверив мужчину, что это мой долг — помогать людям и сотрудничать со следствием, я сама проводила его до дверей, заодно встретив в холле капитана Шапошникова, который уже вовсю командовал приемкой новых пациентов.

Целители из Воронежа тоже были там, радуя своим бодрым видом и задором в глазах, через пару минут к нам присоединился Ярослав, выкатившийся на своей коляске из гостиной правого крыла, всем своим видом давая понять, что готов приступить к операции хоть прямо сейчас, так что я предпочла улизнуть к себе и переодеться. Больно странные взгляды бросали на меня мужчины.

Ну а что я? Я у себя дома! В платье, в котором мне удобно!

Но нет… Дресс код, чтоб его! Аристократическо-врачебный!

Поворчав, но исключительно мысленно и беззлобно, я переоделась в легкие трикотажные брючки и футболку, носочки и кеды, а затем сразу активировала доспех, чтобы больше ни у кого не возникло лишних вопросов.

Но они всё равно возникли!

— А почему ваш доспех мужского типа? — не удержался Семен, перед этим внимательно изучив мою плоскую грудь и «кубики пресса», когда я спустилась вниз. — Это стандарт?

— Нет, это обманка, — усмехнулась и активировала шлем. — Чтобы другие бойцы не отвлекались на мой якобы слабый пол и женственную фигуру.

— О… понятно. А уши для усиления дара?

Расхохотавшись, деактивировала шлем и покачала головой.

— Нет. Для красоты. Я всё-таки женщина.

— А-а… да, простите. Очень красивая.

И сочно покраснел, как умеют краснеть только рыжие.

— Благодарю, — улыбнулась нейтрально и сосредоточилась на деле. — Так, давайте начнем вот с этих засонь. Надеюсь, будет быстро и мы не устанем. К шести ко мне подойдут приятельницы, не хотелось бы шокировать их своим видом. Идемте.

Как я и надеялась, особых проблем не возникло. Разве что бойцы оказались довольно высокого уровня — оба четвертого ранга и смешанных стихий, что усложнило проникновение под энергетическую броню. Один мощный физик с природным усилением, второй — необычное сочетание тумана и яда, которое было для меня в новинку, и пришлось попотеть, выискивая щели в его необычной двойной броне.

К счастью, повреждения тел были минимальны и хватило одного регенерирующего импульса, чтобы вернуть мозгу полноценную здоровую активность. При этом Док намеренно не допустил мгновенного пробуждения, как и у предыдущего пациента, избегая стрессовой ситуации для организма.

Тем не менее на обоих ушло около часа и время неумолимо близилось к пяти, так что я всерьез задумалась над тем, чтобы оставить двух других бойцов на вечернее время. Пообщаться с Аллой и Ренатой мне хотелось гораздо сильнее, чем собирать пазл из осколков чужого позвоночника или выковыривать из раковины доспеха ультру.

Но прервались мы всё равно.

Пока Матвей с Семен отвозили ядовитого туманника в палату для легких пациентов, где стояли обычные кровати, я вышла в холл, чтобы ещё раз взглянуть на оставшихся пострадавших, и увидела там незнакомого мужчину, с которым беседовал Стужев, причем оба стояли рядом с покалеченным ультрой и, судя по взглядам, обсуждали именно его.

Подойдя ближе, моментально очутилась в центре внимания обоих, но первым заговорил Егор.

— Полина, подъехал обещанный графом Каменским целитель. Сидоренко Сергей Анатольевич, второй ранг, квалификация хирурга, нейрохирурга, травматолога и реаниматолога. Готов поступить в твоё полное распоряжение на неограниченный срок. Он командировочный, все расходы по оплате его услуг, питания и проживания взял на себя граф.

— Здравствуйте, — доброжелательно кивнула невысокому сухопарому мужчине лет сорока, реальный возраст которого, подозреваю, был минимум лет на десять-пятнадцать больше, слишком уж умный и опытный взгляд серых глаз. — Меня зовут Полина, можно по имени. Вы уже где-то остановились?

— Нет, ваше сиятельство. — Не знаю, зачем целитель решил блюсти этикет от и до, но поправлять его не стала. — Как говорится: с корабля прямиком на бал. Меня информировали, что мои услуги необходимы срочно, и я вижу это сам. Буду признателен, если выделите мне комнату, чтобы освежиться и переодеться. Размещением я озадачусь позже, когда минует угроза жизни этих замечательных ребят. С кого начнем?

Ух, шустрый какой!

— Работали с травмами позвоночника?

— Да, случалось. Последние двадцать лет я работал в Московской клинической больнице при министерстве внутренних дел. Буквально в прошлом году вышел на пенсию, — он скупо улыбнулся, — думал отдохнуть, развеяться, даже домик в Калужской области прикупил, да сами видите — не те времена, чтобы отдыхать.

— А лет вам… — прищурилась.

— Семьдесят шесть.

Ого!

— Прекрасно выглядите, — сделала ему заслуженный комплимент.

— Спасибо. — Мужчина сдержанно улыбнулся и снова сосредоточился на деле. — Так как насчет комнаты?

Ох, дайте подумать!

— Можете пока оставить вещи в моей, — пришел мне на помощь Стужев, когда я глубоко задумалась над тем, что у меня резко закончились гостевые. — Идемте, провожу.

Мужчины ушли, ну а я, чертыхнувшись, придирчиво изучила бойца с травмой позвоночника… И решила, что не буду мешать профессионалам. В самом деле, я не целитель. Деактивирую доспех и пусть сами в нём колупаются.

Верно?

Циничность моих мыслей зашкаливала, но в то же время я прекрасно отдавала себе отчет в том, что мир не вертится лишь вокруг меня. В самом деле, кругом тьма профессионалов, стоит только получше осмотреться! Ярослав, Савелий, теперь и Сергей Анатольевич! Тимофей и Семен тоже не первые попавшиеся мальчики с улицы. Есть кому поработать!

А я даже не целитель. Тем более в договоре четко прописано, что основная моя задача — выколупать проблемного бойца из доспеха, а остальное по мере возможности.

Решено!

Повеселев, я вернулась к операционному столу, радуя коллег, что у нас пополнение и сейчас мы быстренько прооперируем воина с неполадками в позвоночнике, а потом сделаем перерыв. Потому что последний, чуется мне, будет самым проблемным. Для меня так уж точно!

— И ещё, — я мило улыбнулась, когда Тимофей уже прикатил пациента к операционному столу и к нам присоединился переодевшийся в стерильный хирургический халат Сергей Анатольевич, которого я ловко перезнакомила со всеми присутствующими, — не буду вам мешать. Вы уже отлично сработались, к тому же в нашей команде профессиональное пополнение. Моя задача на эту операцию: снять доспех и убедиться, что организм бойца не отравлен. С остальным, я уверена, вы справитесь сами. Верно?

Матвей и Семен почему-то нервно переглянулись, Док сдержанно удивился, и лишь Ярослав невозмутимо кивнул, пока Сидоренко загадочно щурился, явно предвкушая работу по профилю.

— Даже не сомневайтесь, Полина. Травма тяжелая, но несложная, мы справимся.

Что ж, приступим, пожалуй.

Этот боец был одаренным почти классической стихией: металла, причем пятого ранга, так что проникновение и деактивация доспеха много времени не заняли. Сама травма была чисто механической, без отравления и лишних повреждений. Разве что целых пять позвонков были в труху и серьезно досталось почкам, да и парочка нижних ребер тоже выглядели неприлично, поэтому пришлось задержаться, тем более посмотреть было на что — Сидоренко работал просто мастерски, ловко собирая крошево костей по местам и скрепляя их универсальным магическим клеем. Буквально вылепливая новые позвонки заново!

Вот это была реально работа профессионала!

Я даже о времени позабыла, жадно наблюдая за тем, как работает действительно сильный и опытный целитель, лишь через какое-то время сообразив, что сама уже ему ассистирую, как впрочем и Ярослав.

Док как обычно помогал медикаментами, парни следили за жизненными показателями, ну а мы собирали пациента, не оставляя ему ни шанса стать инвалидом. Как говорилось в одном любопытном сериале: только не в нашу смену!

Причем как-то само собой получилось, что я взяла на себя восстановление нервных волокон, которые, естественно, все порвались и перепутались, так что я сначала распутывала то ещё макраме, затем опутывала, протягивала, доращивала, сращивала… Хм, а это ниточка откуда? Она явно лишняя!

— Полина! — остановил меня резким окриком Сидоренко, когда я, начиная уже раздражаться, хотела выдрать лишнее к чертям. — Вы хотите, чтобы он ходил под себя? Вот сюда кончик!

— Простите, — поморщилась, — кажется, я теряю концентрацию.

— Отдохните, я закончу сам.

Фух! Да было бы предложено!

Искренне радуясь возможности отдохнуть, я отошла от операционного стола, отмахнувшись от предложения Савелия бахнуть глоточек энергетика, затем глянула на часы…

И ужаснулась тому, что уже половина восьмого.

Черт, у меня же гости!

Безо всякой надежды выглянув в коридор, неожиданно услышала приглушенный женский смех из гостиной правого крыла и, не особо надеясь на успех, заглянула в комнату. Хм-м…

— Ого! — Первой меня увидела раскрасневшаяся Алла, сидящая рядом с Денисом. — Вот это костюмчик! От какого кутюрье? Франция или Италия? Не пойму.

Не сразу сообразив, о чем она, глянула вниз и со смешком деактивировала доспех, на что Алла повторила своё восхищенное «ого», ну а я прошла в гостиную и приблизилась к компании «Витязей», которые, судя по всему, очень даже охотно развлекали моих гостий. По крайней мере на столах явно угадывались бокалы из-под алкоголя, да и закуски были соответствующие. Ну а блестящие глаза Аллы и непривычный румянец на щеках у Ренаты говорили сами за себя.

Оценила я и эффектный образ роковой белокурой красотки: сегодня Алла надела светлые летние брючки и ярко-алую блузу, ярко накрасила глаза и уложила длинные светлые волосы эффектным каскадом, а на ногах красовались бежевые кожаные туфли на высокой шпильке.

В отличие от неё, Рената выбрала обманчиво простое льняное платье в пол, изюминкой в котором была нежная вышивка по горловине и разрезы по бокам до колена. Темненькая и смуглая Рената уложила волосы во французскую косу и буквально слегка подкрасила свои чуть роскосые глаза, окончательно превратившись в этакую таинственную гейшу.

В самом хорошем смысле этого слова.

Кстати, Стужев тоже тут находился, как и Тимур, как и Шапошников, уже избавившийся от кителя, но, полагаю, ему просто не во что было переодеться. Были тут и Лиля с Арчи, и даже Ульяна с Юленькой, которая тискала Парамона, а рядом с ними сидел Олег и было видно, что мужчина абсолютно уверен в своих желаниях, и ему не помеха ни ребенок, ни чужое мнение.

В том числе моё.

Эх… И почему всё самое интересное проходит мимо меня? Вот не могли Воронежские бойцы в другое время покалечиться? Хотя бы на пару часов позже!

— Вы уже закончили? — Стужев махнул рукой, подзывая меня к себе и даже освобождая место на краю дивана, чтобы самому сесть на его подлокотник и слегка нависнуть надо мной, упершись рукой в мягкую спинку.

— Почти, — кивнула. — Сидоренко заканчивает с костями, затем стянут мышцы и зашьют, там я не нужна. Он действительно замечательный целитель, без него было бы намного сложнее. Остался последний пострадавший, но за него возьмемся после перерыва. Алла, Рената, простите, что задержалась…

— Ой, без проблем, — беспечно отмахнулась Аллочка и стрельнула глазками в Дениса. — Знала бы, что у тебя тут такой малинник, приехала бы намного раньше. Кстати, я согласна!

— На что? — удивилась.

— На четверть ставки медсестры диетолога, — огорошила меня деятельная Алла. — Егор уже рассказал, что у тебя намечается полноценный госпиталь, так что мужиков будет тьма и у каждого свой рацион. Я согласна!

— На мужиков или на работу? — усмехнулась с долей цинизма.

Смутились, как ни странно, в первую очередь мужики. И немного Рената.

— Хах! — А вот Аллочка звонко расхохоталась и заявила: — Как всегда зришь в корень, Ржевская. Или ты сейчас госпожа Ржевская?

Хм-м, кажется, кто-то пьян больше, чем мне показалось вначале…

— Не принципиально, — отмахнулась, не желая заострять на этом внимание. — А твоё предложение мне нравится, я согласна. Жду с шести до восьми по будням, с тебя индивидуальное меню на каждого пациента с учетом перенесенных травм и магического дара. Оклад пятнашка, завтра первый рабочий день. Опоздаешь — премии не жди.

— У-у, злюка, — фыркнула Аллочка, но взглядом чуток протрезвела и с умным видом покивала. — Буду как штык, даже не сомневайся.

— А как насчет меня? — поинтересовалась Рената. — Процедурной не хочу, но согласна на палатную или перевязочную.

— А совместить? Сейчас у нас три палаты, двенадцать пациентов. Нужна дневная палатная, плюс перевязочная, но от силы на двоих-троих, травмы остальных иного рода. За процедурную я в принципе пока могу и сама. Согласна?

— В смысле… — слегка растерялась Рената, — прямо сейчас?

— Можно завтра, но с самого утра, — улыбнулась коварно. — А что?

— Да я как бы… — резко замолчав, брюнетка прищурилась, затем тонко усмехнулась и кивнула. — Согласна. Но, если позволишь, подъеду завтра к девяти, чтобы успеть забрать документы на прошлой работе. Каков график и оплата?

Не теряясь, я озвучила очень даже приятные условия: пятьдесят тысяч за палатную, плюс десять за перевязочную. Плюс квартальные и годовые премии по итогам работы. Пока работа четко в день по будням. Как только появятся новые пациенты (либо откроется госпиталь), а ещё найдется сменщица, график изменится на десятичасовой два через два. Либо сутки через трое, это будет ясно позже. При этом прямо сейчас могу оформить только по персональному договору, потому что центра как такового еще нет.

— А пациенты есть, — хмыкнула Рената. — Как мне это знакомо! Но я согласна, условия меня устраивают. Будет где переодеться и отдохнуть?

— Да, — кивнула уверенно, ведь четко помнила, что у нас ещё осталась пара маленьких комнат, где раньше жили слуги, и сразу дала задание Ульяне обставить помещение. Как минимум диван, рабочий стол и удобный стул, шкаф для сменной одежды, плюс стеллаж под документы. А для Ренаты добавила: — Обеды с меня, насчет этого можешь не волноваться. Если есть свой халат, бери, униформа будет позже, я пока над этим ещё не думала.

Мы обсудили ещё ряд моментов, и я рассказала, кого мы успели за это время прооперировать и с каким результатом, впечатлив всех присутствующих. Спустя некоторое время к нам присоединились целители, закончившие собирать и штопать бойца, я вспомнила, что вообще-то ещё не ужинала, вдруг ощутив в желудке черную дыру размером с солнечную систему, и отлучилась на кухню, да так там и осталась.

Слишком уж шумно и весело стало в гостиной правого крыла. А мне даже пол бокала сухого вина выпить нельзя… Где справедливость?

Глава 14

В итоге я наслаждалась целой кружкой ароматного чая, подогрев себе пюрешку с куриной отбивной и добавив к этой вкусноте овощной салат из свежей капусты с морковью. Получилось ничуть не хуже.

Правда сильно долго посидеть в тишине и одиночестве не получилось, ко мне присоединилась Ульяна и первым делом сообщила:

— Мне некуда разместить на ночь целителей. Если вы опять закончите глубокой ночью, искать матрас будет уже поздно. Шапошников и так эту ночь в гостиной на диване спал, а это не дело. Светлана Прокопьевна может поехать домой, только надо будет вызвать ей такси, но это лишь одно спальное место. Допустим, для Сидоренко. А остальных куда? Кровати вы заняли новыми пациентами.

— Без паники.

Первым делом взявшись за телефон, я позвонила Вадиму и попросила привезти в течение пары часов пять кроватей. Да, с матрасами, подушками и одеялами. Постельное желательно. Когда вопрос был почти решен (и плевать, что десятый час), я немного напрягла своё серое вещество…

И отправилась к Стужеву. В самом деле, других вариантов просто нет!

— Егор, можно тебя на пару слов? — Найдя командира «Витязей» всё там же, в общей гостиной, и старательно не обращая внимания на чужие ироничные взгляды, я вышла в холл, дождалась, когда Егор плотно закроет дверь гостиной, и предложила: — Мне нужна твоя комната, чтобы разместить там целителей. Кровати привезут, с этим проблем не будет. Шапошникова на ночь оставим в последней свободной каморке, она как раз напротив палат. Тебе я предлагаю занять спальню на втором этаже. Ту, которая рядом с моей.

И видя, как его брови медленно ползут на лоб, поспешила добавить:

— Это временно. Пока не отремонтируем здание реабилитационного центра. Ты не против?

Приглушенно хмыкнув и глядя на меня так, что хотелось то ли поцеловать, то ли стукнуть, Стужев кивнул.

— Разумное решение. Я не против. Пойду попрошу ребят, чтобы помогли перенести мебель наверх. Мне, кстати, Ибрагимов ещё раз звонил. Орлов связывался с ним, истерил.

— О? — озадачилась. — Почему?

— Узнал, что его внука оперировали не светила императорской медицины, а медсестра, ректор и инвалид.

— Тю… — Я скривилась, даже не думая скрывать эмоции. — Прекрасно. В следующий раз даже пальцем не пошевелю. Так ему и передай.

— Даже не подумаю, — ухмыльнулся Стужев. — Ибрагимов видел, в каком состоянии бойцы, Док отправлял ему фото и видео из палаты и лично отчитался по каждому ещё до обеда. Жди новый орден, не меньше. А Орлов не та птица, чтобы генерал перед ним отчитывался. Просто хочу, чтобы ты была в курсе. Министерство готово сотрудничать на твоих условиях от и до, этот случай стал показательным. Кстати, я сходил днем на место, где будет реабилитационный центр, осмотрелся. Там рядом стоит ещё парочка домов схожей планировки, в итоге образуя букву «П». Если выкупить и их, то можно сделать отличный комплекс со своим жилым фондом для приглашенных специалистов из других городов и вторым корпусом как раз под госпиталь. Что скажешь?

— Хм, глобально. — Я всерьез задумалась над его предложением, которое показалось мне невероятно заманчиво. — Но это будет не быстро. И деньги…

— Это будет быстро и практически бесплатно, — заверил меня Егор, озадачивая. — Я не только тебе озвучил эту идею, но и Ибрагимову. Он готов поднять на уши все свои связи и чинуш министерства. Это проект имперского значения. Нужно только сесть и четко решить, что надо и где конкретно. Остальное он берет на себя. Максимум три недели — и всё будет готово, он гарантировал.

— Даже так? — удивилась, но пока не понимая, приятно или не очень. — А кому это всё будет принадлежать? И персонал? Это же не просто пальцем щелкнуть и всё само появится. Людей в магазинах не продают, особенно узких специалистов.

Сочно рассмеявшись, Егор качнул головой.

— Согласен. А жаль. Но я уверен, всё решаемо. Дело уже на контроле у императора, слишком большие потери за раз. В общем, я тебе последние новости дня озвучил, думай.

— Погоди-погоди, — притормозила его, видя, что он уже собрался обратно. — Ты не сказал про имущественное право. Одно дело, если здания и лечебный комплекс будут моими от и до, совсем другое, если министерские и они начнут ставить мне условия. Это неприемлемо.

— Это будет грант, уверен. Иначе нет смысла. Просто Ибрагимов ускорит его получение вплоть до одобрения день в день. Расселить людей из тех зданий тоже небольшая проблема, особенно для военных.

— А если люди не захотят? — нахмурилась. — Неужели их будут выселять под давлением?

— Знаешь, спорный на самом деле момент, но я надеюсь, что ограничимся деньгами. Накинуть триста-пятьсот тысяч, предложить оптимальный вариант в хорошем районе — и люди согласятся. Надеюсь.

— Надеюсь, — кивнула, задумываясь над моральным аспектом всего этого. — Ладно, мне действительно есть над чем подумать. И точно не прямо сейчас.

Я бросила оценивающий взгляд на последнего пациента, которого пристроили в уголок и отгородили ширмой, чтобы никому не мешал. Ну и не пугал, если уж совсем честно выражаться.

— Ультра, — без лишних слов понял мой взгляд Стужев. — Майор Зосимчук. Из благородных. Аристократ, но без титула. Ему уже к пятидесяти, но о пенсии даже не думал. Многие наши на него равняются, почти легенда.

— Как же его угораздило?

— Не повезло. Просто не повезло. Бывает. Соберете?

— Пф, легко, — усмехнулась, хотя прекрасно понимала, что легко не будет.

Но была у меня одна идея…

— Егор, а если очень сильно повредить доспех, он сам восстановится? Или нужно заказывать новый?

— Если процентов на тридцать, то восстановится. Если, как в случае Каменского, то нет. Его артефакт будут извлекать и ставить новый.

— Да? Интересно… — Я задумчиво потерла кончик носа. — А почему тогда доспех облегал его тело?

— Прикипел. Сросся с кожей. Не знаю, Полин. Это довольно сложная и многокомпонентная биомасса. Возможно, подпитывалась за счет ресурсов тела. Сейчас сложно сказать, как было на самом деле. Но что я точно знаю: если бы не доспех, спасать было бы уже некого.

— О, это точно, — усмехнулась, вспоминая горелого пирожка. — Эпиляция была качественной. Ладно, пойду обрадую народ, что пора к станку. Поможешь Ульяне с мебелью, когда привезут? Вадим обещал часа за два управиться. Четыре кровати в угловую комнату, — я махнула рукой в нужном направлении, — и последнюю туда.

— Разберемся, не переживай.

Неожиданно шагнув ко мне, Стужев приобнял и поцеловал. Без напора, без явной страсти, но в то же время с такой поразительной нежностью, что я…

Зло его оттолкнула и прошипела:

— Не смей!

Не смей лезть мне под кожу, Стужев! Не смей! Тебе там нет места!

И прекрасно видя, что мои слова ему всё равно что слону дробина, прибила к полу взглядом и стремительно шагнула в сторону гостиной, поспешив распахнуть дверь и не без претензии громко заявить:

— Господа, долго ещё прохлаждаться будете? Вообще-то у нас тут человек помощи ждет!

Не знаю, что подумали о моём наглом заявлении присутствующие, по большому счету мне было плевать, зато Матвей и Захар буквально подбежали, всем своим видом давая понять, что готовы шить, кромсать и снова шить, Док тоже поднялся со своего места, да и Сергей Анатольевич от него не отставал, как и Ярослав.

И пускай именно Савелий, зная меня лучше всех, посматривал с некоторым волнением, наверняка замечая за мной непривычный зловещий настрой, остальные просто максимально быстро настроились на рабочий лад. Воронежские целители взялись за каталку, мы прошли в дальнюю палату, где как раз оставалась одна свободная реанимационная кровать, переложили пострадавшего на операционный стол и прикинули фронт предстоящих работ.

Нам предстояло снять с бойца доспех и как минимум пришить левую руку, которую поразительно ровно отрезало по верхней трети лучевой кости, и правую ногу, о-очень неудачно отрезанную по косой впритык к тазовому суставу.

К счастью, руку и ногу нам в комплект положили, причем конечности тоже находились в жестком стазисе, так что даже кровь внутри не свернулась.

— Интересно, чем это его? — полюбопытствовала вслух, изучая практически идеальный ровный срез, словно скальпелем. Огромным скальпелем.

— Скорее всего воздушным магическим клинком, — предположил Док. — У них самый ровный срез. Правда, не представляю, что за тварь такое могла сотворить… Сам я с таким не сталкивался.

— Граф Каменский позволил мне глянуть отчет своих бойцов, — отозвался Сидоренко. — Это был сухопутный кальмар с щупальцами. Два из них были толщиной в мононить и он хлестал ими, как плетьми. К счастью, оказался довольно слаб перед огненным артефактом. Ради этого майору пришлось подобраться ближе и буквально запихать этот артефакт твари в пасть. Не повезло, когда отступал.

Ого… Боюсь, если бы я с такой тварью столкнулась, не успела бы и мяукнуть, наматывая щупальца на кулак. Лишилась бы кулака до того, как тварь словила инфаркт!

— Что ж… Док, мне нужно ядро. И запасаемся терпением, просто так мне ультру не взломать.

Увы, я оказалась права.

Прошло не меньше часа, я изучила доспех от и до, особенно места среза, которые были ничуть не слабее прочих, но всё было тщетно — этот боец оказался мне не по зубам.

Что ж… Сам виноват!

— Док, готовь капельницу пациенту. Ему будет плохо. Мне тоже не помешает, но смотри сам. Остальным быть готовым к реанимационным мероприятиям.

А потом я окутала свои ладони кислотной магмой, выбрав именно эту комбинацию доступных стихий, как самую ядреную, и приложила их к правому бицепсу майора, решив не взламывать доспех, а уничтожить. В самом деле, чего мелочиться? Нам ведь главное бойца спасти, верно?

Удивительно, но мне потребовалось почти пять минут серьезных усилий, чтобы пузырящийся и воняющих под моими ладонями доспех начал поддаваться (Доку пришлось открыть окно и звать Стужева, чтобы организовал нам проветривание), но лишь минут через десять, когда я начала уже реально уставать, под моими ладонями оказался не истончившийся доспех, а живая плоть.

Я едва не упустила этот долгожданный момент, враз снизив мощь негативного стихийного воздействия, но все равно взломать личный энергетический щит бойца сумела только минут через пятнадцать.

Но сумела!

Фу-у-ух!

К счастью, на этом моя работа была завершена, о чем моментально сообщил Сидоренко, в считанные мгновения проведя пациенту диагностику. Вернуть на место кости, скрепив их штырями и пластинами, сшить сухожилия и мышцы, а затем и кожу они смогут с Ярославом и без меня.

— Вот это только приберите и можете отдыхать.

Мне указали на кислотный ожог на месте, где я растворяла доспех. Тц, безобразие какое… Да, нужно прибрать. К счастью, много времени это не заняло, я даже кожу сумела выровнять, оставив майору на память буквально небольшую «звездочку» кислотного ожога. Захочет — сведет. Но это вряд ли. У него на теле этих шрамов — десятки! Одним больше, одним меньше…

А мужик колоритный. Этакий Илья Муромец с легкой проседью в короткой каштановой бороде. Темные кудри, соболиные брови, не раз ломанный нос. Сразу видно — боец!

Разобравшись с рукой, на какое-то время я всё равно задержалась у операционного стола, внимательно наблюдая за работой профессионалов, ну и следовало полагать, что эта глупость не осталась безнаказанной — меня тут же привлекли к сращиванию сосудов, так что следующие два часа я методично штопала майора его собственным эндотелием и соединительной тканью — всем тем, из чего состояли сосуды и артерии человека.

Ради этого Док обколол пациента мощной дозой пептидов и липидов, разгоняя регенерацию Зосимчука до максимального предела, ну а я следила, чтобы она шла поэтапно, а не как попало.

Закончили мы уже ночью, во втором часу, так что стоило возмутительно бодрому Савелию констатировать, что операция завершена, всем спасибо, все свободны, я громко поблагодарила всех за помощь и вышла из операционной первая — устала просто дико!

Правда, стоило подняться по лестнице на второй этаж, как сразу стало ясно — рано я сбежала, не попросив витаминку на дорожку. Напряжение начало спадать, на его место пришла просто дикая усталость, навалившаяся на мои плечи неподъемной бетонной плитой, так что через гостиную я шла уже через силу, до спальни добралась на одном упрямстве, а там, умудрившись запнуться о край кровати, едва не полетела лицом в пол, но…

Что-то меня удержало. Что-то за шкирку.

М-м?

— Спокойно, это я, — произнёс Стужев, через секунду перехватывая меня уже не магией, а руками. — Деактивируй доспех, уложу.

— Я сама, — буркнула, меньше всего желая, чтобы он лез в мою жизнь таким образом.

— Полина, успокойся, — вздохнул он устало. — Не собираюсь я к тебе приставать. Проконтролирую, что ляжешь, и всё. Будет глупо убиться рядом с кроватью, ударившись виском об угол. Снимай доспех.

Ну, как бы он прав, но…

Мысли путались, тело было вялым, воля не подавала признаков жизни, внутри меня и вовсе шли неведомые хаотические процессы разлада, так что я просто закрыла глаза, приказывая себе не запоминать этот позор капитуляции, и деактивировала доспех.

Ну и кто бы сомневался: отключилась.

Не знаю, в какой момент глубокий обморок перешел в не менее глубокий сон, но в какой-то момент мне показалась, что зазвонил телефон. Но может и показалась: это был всего один звонок, и больше телефон меня не тревожил и я снова крепко уснула.

Позже как-будто слышала голоса, но это не точно. Они не заставили меня проснуться по-настоящему.

А потом…

Светило солнышко. За окном щебетали птахи. Под щекой билось чужое сердце…

— Не помню, чтобы приглашала тебя в свою кровать, — пробормотала я с нескрываемым раздражением.

— Тебя лихорадило, — последовал спокойный ответ, на что я недоверчиво замерла. — Под утро начались судороги. Я два раза вызывал Дока, чтобы он вколол тебе магний и магический аналог фенитоина. Ты перенапряглась и снова скакнула. Поздравляю с третьим рангом, ваше сиятельство. Но если не хочешь словить сердечный приступ, постарайся не напрягаться хотя бы дня два. Договорились?

— О?

Обдумав всё услышанное, сначала не поверила, засомневалась, но потом прислушалась к себе и с досадой констатировала, что он прав.

Чрезмерное потребление ядер и многочисленные скачки энергии туда-сюда не пошли организму на пользу и он выглядел расшатанным. И впрямь стоило себя поберечь.

В общем, я подумала… И сказала:

— Спасибо, что позаботился.

— Пожалуйста.

— Можешь идти.

— Не могу, — хмыкнул Стужев, чем моментально возмутил, так что я сразу вскинулась, чтобы посмотреть в его бесстыжие глаза, но в итоге увидела лишь смачный зевок и покрасневшие от недосыпа белки. — Гордись, стажер. Ушатать собственного наставника во сне не каждому дано.

Стало немного стыдно.

Но вообще-то я не просила! И присмотреть за мной могла та же Уля.

Могла ведь?

Правда, пока я сердито сопела и придумывала, что сказать, Стужев закрыл глаза и нагло уснул, а я… Посмотрела на него, такого очаровательного и беззащитного… И тоже закрыла глаза.

Если никто не сносит дверь с петель, значит, мир еще не рушится и никуда спешить не надо.

К сожалению, минут через сорок к нам заглянул Савелий и не знаю уж, как почуял, что сплю я лишь вполглаза, заставил меня лечь ровно на спину и сунул в вену иглу капельницы, категоричным тоном приказав не сопротивляться, иначе всего триста миллилитров раствора станут литром и к кровати он меня привяжет.

— Точно импотентом сделаю, — ворчала я, но лежала, а Савелий почему-то не боялся. И тогда пригрозила другим: — И шрам с лица сведу!

— Думаете, стоит? — Док выразительно потер свою небритую физиономию. — А если Дашеньке не понравится?

— Считаете, что со шрамом вы красивее? — хохотнула с недоверием.

— Брутальнее, — ухмыльнулся «Витязь». — Слышали поговорку: шрамы украшают мужчину?

— Док, я тебя сейчас синяком украшу, — откровенно сонным голосом пробурчал Стужев, не открывая глаз, но умудряясь наощупь найти мою руку и сжать. — Обязательно трепаться над моим бездыханным телом?

— Был бы ты бездыханным, тебя бы это уже не волновало, — хохотнул Савелий, но тут же сам себя оборвал. — Всё-всё, молчу. Дождусь, когда капельница закончится, и уйду.

И ведь не солгал! Правда, под конец умудрился вколоть прямо в трубку капельницы дополнительный укол, содержимое которого попало в мою вену практически моментально, вызвав подозрительную сонливость, но… я не возражала. В самом деле, когда ещё выдастся такая великолепная возможность просто поспать?

Глава 15

В итоге в следующий раз я проснулась уже в четверг в восемь утра, о чем мне любезно сообщил телефон, поставленный на беззвучку. На нем накопилось почти два десятка пропущенных звонков, причем половина из них не значилась в моей книге абонентов, так что я уверенно отложила телефон обратно и прислушалась к себе.

Эти сутки определенно пошли мне на пользу, о чем моментально рассказал идеально работающий организм, отладивший сам себя.

Но больше всего мне понравилось то, что в кровати я была одна, как и в комнате в целом. Можно было смело потянуться, простонав от наслаждения, ещё смелее откинуть в сторону одеяло, выяснив, что я в одних плавках (вот гад!), ну а потом отправиться в душ и там понежиться под теплыми струями воды, вымывшись от и до.

Из ванной я отправилась в гардеробную, где выбрала на этот день обычную серую футболку и спортивные брючки, ведь еще не знала (но предполагала!), как много работы мне предстоит. Да и в целом ощущала себя отлично отдохнувшей и полной сил.

Так что за дело!

Но сначала разберусь с входящими.

Вадим, Банщиков, Каменский, Долгорукий-младший, Румянцев, Зоя Алексеевна, Алещугов, Шаврин… Хм, недурно. Меня всего ничего не было на связи, а тут прямо нашествие какое-то! Но, смею надеяться, ничего срочного. А кому надо, сами перезвонят.

Ещё пятеро незнакомых абонентов звонили по два-три раза, причем последний раз ближе к часу ночи этого дня, вызвав моё особое недовольство, но перезванивать не стала. Мне сейчас никто не нужен, так что подождут.

Тем не менее беззвучный режим я сняла, сунула телефон в карман и отправилась вниз — на поиски пропитания. Так как основной завтрак в особняке начинался в восемь, а я подошла уже ближе к девяти, на кухне оставалась лишь Лиля, занимающаяся посудой и уборкой. Впрочем, мне не составило особого труда сунуть нос в холодильник и организовать себе сытный завтрак из остатков каши и пяти бутербродов, которые отправились в мой бездонный желудок один за другим.

Заодно послушала последние сплетни и новости от Лили, которая охотно рассказала, что происходило в доме вчера, пока я отсыпалась.

В целом ничего сверхважного, требующего именно моего внимания. Рената и Галя отработали первый день, Алла составила меню для тех, на кого указал Савелий, приезжал граф Каменский и представитель князя Орлова, мужчины закрыли разлом непосредственно у парадного крыльца…

— Стоп, — попросила, приподнимая палец. — Что за разлом?

— Простой, первого уровня, — охотно рассказала Лиля, словно для неё самой это было обыденностью. — Борис сказал, что для них это обычное дело. Внутри были какие-то хищные растения, но наружу не лезли, а внутри они их быстро порубили.

— Любопытно… — хмыкнула, немного уязвленная тем, что умудрилась проспать всё веселье. — А я смотрю, ты совсем не боишься, да?

— А надо? — Лиля посмотрела на меня с удивлением. — У вас полон дом профессиональных бойцов высокого уровня. И Дмитрий Иванович за нами присматривает.

— О, ты уже познакомилась с моим дедом?

— Да, очень обаятельный мужчина, — улыбнулась девушка, причем не стеснительно, а так… просто улыбнулась. — С ним очень интересно общаться. Невероятно многогранная личность и просто кладезь всевозможных душевных отклонений.

До последнего слова я слушала её со всё возрастающим изумлением, но под конец не удержалась — хрюкнула. Нда, теперь понятно, в чем дело. Дедуля и впрямь кладезь причуд, моральных травм и комплексов. Ясно, чем смог заинтересовать начинающего психолога!

К сожалению, Лиля не знала, зачем приезжали граф и представитель князя, с ними общались Стужев и Сергей Анатольевич, так что пришлось отправляться на поиски последнего. Но сначала я заглянула в комнату, где обустроили сестринскую, там нашла Ренату, заполняющую какие-то документы на ноутбуке, и задержалась у неё на целый час.

Оказывается, пока я спала, Савелий успел написать подробный отчет по всем нашим пациентам, приложив к ним фото «до» и «после», что ушло в министерство на оплату, а Ренате дал задание упорядочить информацию в электронную картотеку будущего госпиталя. Для неё это было делом привычным, причем ноутбук ей предоставило министерство, как и специализированную медицинскую программку для ведения подобной отчетности, а на обход она пойдет в одиннадцать, как раз уже скоро.

Решив, что тоже не прочь постоять на обходе рядышком с умными людьми, я воспользовалась запасным халатом, который как раз на такой случай уже приобрела Ульяна (целых пять разных размеров!), дождалась, когда к нам заглянет Док, порадовав его своим цветущим видом, и мы отправились по палатам.

Сначала в крайнюю правую, где лежали самые тяжелые пострадавшие, которых вчера ещё не выводили из медикаментозного сна. Это обгорелый княжич, пострадавший от кислоты боец, мужчина с травмой позвоночника и тот, из которого мы вытащили не меньше дюжины металлических кольев.

Не мешая Савелию проводить классическую целительскую диагностику, сама я тоже придирчиво изучила мужчин своими способностями, с приятным удивлением отмечая, что сегодня мне это дается намного легче. Видимо, и впрямь уровень скакнул. Приятно!

— Замечательно, просто замечательно, — периодически бормотал Док, завершая диагностику и пуская в тела бойцов бодрящий импульс, который позволял им пробудиться.

Не сразу, нет. Прошло минут двадцать, мы как раз закончили осмотр последнего мужчины и Рената занесла короткие комментарии Савелия в свой блокнот, чтобы чуть позже перенести в информацию в медкарты, когда первым проснулся мужчина с травмой позвоночника и сначала мазнул по нам немного мутным взглядом, но быстро сфокусировал его сначала на Доке, затем на Ренате и под конец на мне.

— Ага… — выдал глубокомысленно. — Я где?

— В раю, голубчик, в раю, — коротко хохотнул Док и представился. — Савелий Павлович Елизаров, дежурный целитель госпиталя. Смотрим сюда.

Пощелкав светящимися пальцами и убедившись, что реакция, зрение и слух в порядке, Док отправился к следующему проснувшемуся пациенту, ну а Рената прекрасно поставленным голосом объяснила мужчине, что он находится в частном госпитале графини Ржевской, куда бойца доставили спецбортом по приказу руководства. Ему проведена операция и угрозы для жизни больше нет, однако прямо сейчас его никто не выпишет и впереди как минимум два дня внепланового отпуска, совмещенного с реабилитационными процедурами.

Хм-м… Я чего-то не знаю? Какие у нас проводятся дополнительные процедуры?

— Отпуск, м-м, — блаженно протянул мужчина с соседней койки, которого я чистила от кислоты в печени. — С такими красавицами хоть на месяц! Девушки, а что вы делаете сегодня вечером?

Покосившись на довольно привлекательного брюнета, который был ещё сонным, но уже активно заигрывал с нами обеими, я лишь скептично хмыкнула, ну а Рената вообще проигнорировала пациента, пройдя к следующему, куда позвал Док.

— Эй-эй, барышни, я к вам вообще-то обращаюсь! — возмутился недобитый Казанова. — Что за дела?

— Ходок, уймись, — ещё более сонным голосом пробормотал княжич, почему-то остановив свой взгляд на мне. — Полина Дмитриевна, полагаю?

Удивилась, но кивнула. А этот мужчина откуда обо мне знает?

— Очень приятно, — произнёс Глеб Орлов. — Не удивляйтесь, я просто умею читать. Особенно отчеты, посвященные медикам и целителям. Наша вечная головная боль — острая нехватка достойных специалистов. Давно мы у вас? Сколько недель прошло?

— Недель? — хохотнул Док и я тоже иронично усмехнулась. — Голубчик, вас приволокли на вертушке в понедельник, а сегодня утро четверга. Остальное подсчитайте сами. К слову, обед в час дня. Туалет налево. Гостиная с телевизором в конце коридора, но не рекомендую, у вас ещё постельный режим. — И строго глянул на самого неугомонного. — Особенно у тех, кто без штанов.

Хм, да.

А без штанов, на минуточку, все присутствующие!

Как впрочему и без трусов, и без всего остального — одежда большинства не пережила травм и была безжалостно срезана во время операции. Я, конечно, просила Улю позаботиться об универсальных пижамах, но они, видимо, где-то не здесь. Именно в этой палате стоят только кровати и операционный стол с софитами у окна.

Ни стульев, ни тумбочек, ни тем более шкафов.

— Погодите-погодите, — резко занервничал тот, кого княжич назвал Ходоком, видимо, тоже это сообразивший. — А в туалет как? Голым задом на весь коридор сверкать? Нет, я как бы могу…

— Я тебе лично ноги сломаю, если рискнешь, — ласково пообещал ему Док. — Это частный дом, тут живут женщины и маленькие дети. Если хоть один на вас пожалуется, рапорт моментально уйдет в министерство и больше не рассчитывайте на помощь именно в этом госпитале. Ясно?

Синхронно кивнули все четверо, при этом почему-то с опаской покосившись на Ренату, которая стояла с невозмутимой и капельку загадочной улыбкой.

Насладившись всеобщим беспокойством, лишь через пару минут Савелий сообщил, что сейчас подойдет санитарка с пижамами, затем напомнил, что обед в час, и под дружный облегченный выдох мужчин мы вышли из палаты, отправившись в следующую.

Там лежали бойцы со стремительно заживающими переломами и майор, которому вернули конечности. Они были уже в сознании и дружно поприветствовали и Савелия, и Ренату, причем с приятно поразившим меня уважением.

Сама я представляться не спешила, проводящий осмотр Док тоже хранил загадочное молчание, словно я была какой-нибудь санитаркой или практиканткой, ну а мужчины предпочитали аккуратно присматриваться, хотя под конец не выдержал именно майор.

— Милая барышня, а вы, простите, кем будете?

— Полина Дмитриевна, — сдержанно улыбнулась я, — графиня Ржевская. Владелица частного госпиталя.

На миг в комнате воцарилась настороженная тишина.

— Такая молодая? — растерянно ляпнул боец, лежащий у окна.

— Такая красивая? — поддакнул ему второй.

— А вы замужем? — поинтересовался третий.

— Разговор-рчики! — рыкнул майор, всё это время изучающий меня ещё внимательнее. Причем даже не меня, а мою силу. — Хм, ваше сиятельство, а не вы ли мне своей кислотой броню пожгли, а?

— Я, — не стала отпираться. — По другому до вас не добраться было. А что? Хотите выставить претензию?

Зосимчук коротко хохотнул и мотнул головой.

— Нет, ваше сиятельство, совсем нет. Просто удивлен. Больно сила любопытная, ни разу с такой не встречался. Аж в беспамятстве её ощутил, да стазис пошевелиться не дал.

И удивил резко посерьезневшим лицом и ещё более серьезным тоном:

— Спасибо. И за меня, и за ребят.

— Пожалуйста, — улыбнулась ему.

На этом осмотр был практически завершен, разве что Док разрешил спокойно вставать двоим (но не майору), и мы отправились в третью палату. Там всё прошло ещё быстрее. Трое пострадавших от ментальной атаки да один с пробитой грудиной, которого мы штопали в числе первых. Парни были уже бодры и почти веселы, разве что немного скучали, но сегодня Савелий разрешил им посещать гостиную в правом крыле, где поставили дополнительные диваны. Более того, там поставили и дополнительные столы, чтобы мужчины ели именно там, ведь были очень даже ходячими, и не стоило лишний раз мусорить в палате.

После осмотра Рената отправилась в свой «кабинетик», а Док позвал меня за собой, по дороге снимая халат и выразительно разминая плечи, словно ощущал себя в нём слишком скованно. Я свой отдала Ренате и прошла следом за Савелием в гостиную, где в этот час еще никого не было.

— В общем, так! — довольно интригующе начал «Витязь», — Полиночка, пора решаться. Мы тут с бойцами посовещались, территорию разведали, министерство на уши поставили… Есть у нас к вам предложение, от которого вы просто не вправе отказаться!

А потом мне рассказали про необходимость открытия полноценного госпиталя. Примерно теми же словами и масштабами, которыми оперировал Стужев, рассказывая о своей задумке сразу насчет трех зданий. При этом одно из них было точь в точь, как то, которое мы уже выкупили, а второе в два раза длиннее — на два подъезда и аж в три этажа. В совокупности дома действительно образовывали неплохой закрытый дворик, из которого можно было сделать полноценный парк. Да, совсем небольшой, но именно парк как минимум с тремя десятками деревьев. Сейчас там был то ли двор, то ли пустырь с тремя полусгнившими лавочками и скрипучими качелями, но если облагородить, то получится красиво.

— Деньги министерство выделит. Грантом. Рабочих тоже, ресурсы есть. Годный проект уже готов, я наших инженеров напряг, влет перепланировку отрисовали. Неравнодушных и опытных медиков по всей стране насобираем, не проблема. Новые квартиры для людей найдутся, тут вообще не вопрос. Вопрос за вами. Беремся?

— То есть шанс отказаться у меня ещё есть? — усмехнулась.

— Ни шанса, Полиночка, — сурово погрозили мне пальцем, выразительно хмуря брови. — Ни шанса! Скажу сразу: буду уговаривать и шантажировать, пока не согласитесь!

— Чем? — Я даже удивилась.

— Ядрами, — нагло ухмыльнулся самый бессовестный из «Витязей». — Мы тут с командиром посоветовались и он разрешил накормить вас менталом. Но только если согласитесь на моё предложение!

— А вот это действительно шантаж, — нахмурилась я. — Савелий, он вас не красит.

— А что поделать, Полиночка? — всплеснул руками мужчина. — Я ж не для себя стараюсь, поймите! Вся страна смотрит на вас.

Уже догадываясь, что в этом противостоянии мне не выиграть, да я и в принципе не планировала говорить «нет», тем не менее ощущала себя сейчас… Неприятно. Как минимум двойственно. Зачем мне вся страна? Меня она (будем честны, да?) как-то не особо волнует. Мне своя шкура ближе, свой комфорт. И шантаж этот… Вот из принципа хочется отказаться!

Не знаю, что в этот момент увидел в моих глазах Док, но вдруг резко посерьезнел, вздохнул, сел рядом и посмотрел на меня без своей привычной придури в глубине глаз.

— Полина, я серьезно. Госпиталь любой дурак открыть может, даже я, но без вас мы просто не справимся. Соглашайтесь, коллега. По дружбе, а?

— Ну, если только по дружбе, — улыбнулась, чувствуя, что оттаиваю. — И как коллега… Хорошо, я согласна.

Савелий блаженно прищурился, прикрыл глаза и выдохнул.

— О, да-а… Не поверите, Полина. Ваше «согласна» сделало меня почти таким же счастливым, как «согласна» в исполнении Дашеньки.

— Почти? — рассмеялась.

— Но-но, коллега. — Мне погрозили пальцем. — Без намеков, прошу. Работа работой, а личные приоритеты у меня тверды и однозначны.

— Это хорошо, — похвалила его с улыбкой, но абсолютно серьезно. — В общем, я согласна на госпиталь. Где и с кем будем обсуждать детали? Интересует проект, финансирование, сроки и персонал. Главным врачом останется Варанов?

— Да, его согласие у меня уже есть.

— Отлично. Что с остальным?

— Секунду!

Савелий выскочил из гостиной со скоростью пули, но вернулся тоже быстро и с довольно пухлой папкой, полной бумаг.

Внутри оказались документы на здания, проекты перепланировок, списки необходимых отделений, расчеты штатов, прайсы и технические характеристики оборудования, примерный перечень мебели и прочего.

Приятно поражаясь тому, сколько работы было проделано, тем не менее я внимательно изучила всё. И пускай была далеко не асом, особенно в делах стационара, в целом сумела неплохо вникнуть в суть. Особенно когда к нам на огонек (близился обед) заглянул сначала Варанов, а затем и Сидоренко. Опытные мужчины в два счета избавили меня от последних сомнений, подробно ответив на ряд ключевых вопросов, так что я дала окончательное добро и под чутким присмотром Савелия сама созвонилась с генералом Ибрагимовым.

Судя по голосу, мужчина был в возрасте, властным и решительным, но лично мне понравилось, что меня внимательно выслушали, не перебивая, и в итоге просто сказали:

— Даю добро, ваше сиятельство. Сегодня же к вам подъедут наши специалисты и начнут работу. Загружайте их делом, как считаете нужным. Сегодня оформлю все бумаги на правительственный грант и завтра на ваш счет поступят первые сто миллионов финансирования. По мере использования средств будем смотреть, сколько вам ещё понадобится. Отчеты шлите на мой электронный адрес, если что — звоните лично, я на связи круглосуточно. — И под конец добавил: — Спасибо вам. За Алешку.

Я же завершила беседу и только потом вспомнила, что Алексей — племянник генерала, которого я чистила от отравления кислотным металлом. Ага… Ходок, да? Ох, чую, будут от него еще проблемы!

Импотентом его что ли сделать? Превентивно!

Тихонько хмыкнув себе под нос, поспешила созвониться с Алещуговым, Зоей Алексеевной, Соловьевым и даже Эдуардом, сообщив им всем, что у нас есть госзадание, а ещё куча денег. И надо их освоить. Очень быстро!

Глава 16

При этом Зоя Алексеевна приятно удивила, дав понять, что хочет работать на меня не только по удаленке, а на полную ставку, причем сразу главным бухгалтером и кадровиком, взамен гарантировав, что моя отчетность будет безупречна от и до, а людей она мне найдет таких, кто будет работать не только за деньги, но и на результат. Речь Тетеревой мне понравилась и я дала добро, попросив подъехать ко мне завтра с самого утра, чтобы заняться подготовительными работами — бумаг предстояло перелопатить много, да и персонал надо уже предварительно начать набирать, чтобы к моменту открытия комплекса люди пришли и начали работать каждый на своём месте.

Алещугов отчитался, что лицензия на работу реабилитационного центра готова и ему совсем нетрудно добавить к ней пару пунктов, где будут учитываться стационарные профили. Особенно если дадут зеленый свет от министерства. Эдуард заверил, что первый дом полностью в моём распоряжении и можно делать с ним всё, что только ни пожелаю, особенно ремонт. С двумя новыми он начнет работать сразу, как ему дадут помощников, обещанных Ибрагимовым. И да, Савелий его уже предупредил. Сделают всё необходимое максимум за два дня!

Ну а Евгеньич в свою очередь заверил меня, что подъедет в течение часа, чтобы глянуть фронт работ, и они начнут. И да, пара знакомых бригад у него еще есть, работать сразу на трех объектах будет кому. Не проблема.

Не успела я закончить очередной телефонный разговор, как позвонили уже мне и это был Банщиков. Подполковник, первым делом справившись о моём самочувствии, дал понять, что в самое ближайшее время на мой счет начнут поступать крупные суммы за реализацию ядер и полезных ресурсов из последних разломов, а ещё он планирует подготовить подробный отчет обо всём, что составляет мою долю, чтобы я понимала, что он меня не обманывает. Да и просто была в курсе того, откуда такие суммы. И впредь он будет составлять подобные отчеты регулярно. Не сам, конечно, его сотрудники, но тем не менее.

Не стала уверять, что это лишнее. Наоборот, поблагодарила за продуманное решение, ведь сама уже начала путаться, за что мне уже заплатили, а за что ещё нет. Пусть документация будет. Заодно будет с чем Зое поработать, пока госпиталь еще на бумаге.

Подошли Алевтина с Ириной и начали накрывать обед, потянулись на обед голодные пациенты и я благоразумно ушла на свою половину, чтобы лишний раз никого не смущать. Не успела сесть за стол — раздался очередной звонок. О себе решил напомнить княжич Долгорукий.

Догадываясь, что ничего хорошего не услышу, тем не менее взяла трубку, проявив благоразумие и не став включать громкую связь. Да и кому тут подслушивать? Дарье и Лиле? Обойдутся.

— Алло.

— Здравствуй, Полина, — подозрительно вежливо поздоровался со мной Игорь, хотя и проявив неуместную фамильярность.

— Здравствуйте.

— Слышал, ты оказываешь целительские услуги…

Хм-м?

— Вас дезинформировали, — возразила и была абсолютно права. — Я не целитель. Я всего лишь процедурная медсестра, к тому же больше не практикующая.

На том конце трубки послышался явный скрип княжеских зубов.

Удивительное дело, но тон мужчины остался вежливым.

— Да, я в курсе. Но тем не менее услуги ты оказываешь.

— Не целительские, — возразила снова. — Я всего лишь помогаю снять пострадавшим доспехи и иногда ассистирую во время операций. Но я не целитель.

— Полина… — с приглушенным рычанием выдохнул княжич, явно сдерживаясь из последних сил, — я знаю. Но знаю и то, что те, кому помогала ты, сейчас здоровее, чем при рождении.

— Очень за них рада.

— Не смешно!

— Простите?

Да, я издевалась. И даже догадывалась о причине, по которой он мне звонит. Но помогать? Ха!

И снова многозначительное сопение. И снова выдох сквозь стиснутые зубы. И лишь спустя несколько секунд предельно вежливая просьба:

— Полина, мне нужна твоя помощь.

— В чем?

Нет, ну мало ли! Вдруг кроссворд разгадать не может?

— Я болен.

— Соболезную.

— Хватит издеваться, — прошипел, но так и не сорвался. — Я прошу тебя о диагностике и помощи. Пожалуйста!

Последнее слово он снова прошипел, словно ругнулся, ну а я…

— Минуточку, посмотрю своё расписание… Хм, простите, на этой неделе никак не получится. Записать вас на следующую?

— Запиши, — процедил Игорь.

— Минуточку, посмотрю наличие свободных дат… Хм-м…

Я отодвинула от уха трубку, выждала минутку и только потом с фальшивым сожалением произнесла:

— Знаете, пока ни одного свободного местечка. А что вас беспокоит? Может, я смогу дать консультацию по телефону?

— Издеваеш-шься? Какая к черту консультация по телефону⁈

— Простите? — мой тон похолодел. — Вы отказываетесь от помощи? Я всё правильно поняла? Что ж, не смею беспокоить. И вы, пожалуйста, не отвлекайте меня от работы, я очень занята.

И положила трубку.

Я злая? О, да! Я мстительная? О, да!!

Я ему помогу? Хм, не знаю. В самом деле, я не единственный медик империи. Пусть и другие тоже поработают!

— Даша, а что у нас на обед?

Уж не знаю, как сильно оскорбился моим поведением княжич, но больше не перезванивал, а я, отдав должное кулинарным стараниям Дарьи, быстро выкинула его из головы. Мне и впрямь было чем заняться!

Тем более сразу после обеда позвонил Альберт Константинович, мой финансовый аналитик, и подробно отчитался о проделанной работе, которая, впрочем, ещё не была полностью завершена — иски на взыскания прошлых годов ещё не были удовлетворены. Как бы то ни было, пара десятков миллионов рублей уже поступили на мой счет, отчет по проведенным операциям отправлен на почту, ну а сам Альберт Константинович интересовался, чем может быть полезен ещё.

Подумав, не стала отказываться от его помощи, попросив проанализировать рынок медицинских услуг и представить на мой суд наиболее надежные и выгодные предприятия, куда можно было вложить средства с заделом на будущее.

Почему бы и нет?

Не успела положить трубку, как подъехал Соловьев и мы, прихватив бумаги, Варанова и Савелия, засели в кабинете, где четко по полочкам разложили наши активы, желания и возможности.

По всему выходило, что основных отделений нам нужно три: хирургическое, неврологическое и нейрохирургическое. К ним всем один оперблок и помещение под приемный покой. Итого пять. Я порекомендовала добавить терапию, куда будем отправлять всех «неопределившихся». Например, с гриппом или простатитом. Почему нет? Смех смехом, а в моей практике было всякое, в том числе беременные, желающие родить «вотпрямщас». И ничего ты с ней не сделаешь, ребеночку хочется родиться и всё тут.

Мужчины посмеялись, мол, бойцы у нас обычно не рожают, но терапию утвердили.

В итоге госпиталь решили делать в самом большом здании, где как раз имелось нужное количество площадей. Приемный покой, администрация и терапия на первом этаже, оперблок и неврология на втором, хирургия и нейрохирургия — на третьем.

Кухню и прачку было решено делать в единственном экземпляре и в корпусе реабилитационного центра, чтобы не распыляться. Третий дом подвергнется лишь частичной перепланировке: на втором этаже останутся полноценные квартиры, которые достанутся самым ценным иногородним специалистам (в аренду!), а вот на первом их стоит переделать в комнаты по типу общежития: одна кухня на этаж, два-три туалета, остальное — индивидуальные комнаты на одного-двоих.

Пока это всё решали, подъехали обещанные специалисты от генерала. Инженер-проектировщик, эксперт по жилому фонду и бригадир. По первому звонку примчался Эдуард, бодро подъехал Алещугов, и я, всех друг с другом перезнакомив, дала зеленый свет на работы по выкупу жилья, утверждению генплана и прочим «мужским» делам. Не забыла обозначить и сроки: в идеале три недели. Можно четыре. Но не нужно.

Мужчины переглянулись, вздохнули… И принялись за работу.

Я же, видя, что здесь и сейчас больше ничего от меня не зависит, отозвала в сторонку Савелия и намекнула, что кое-кто обещал мне кое-что. Да-да, ментальные ядра. Те самые, ага. Так почему бы и не сейчас?

— Так они у Стужи. Идите, Полиночка, он вас давно ждет.

Вот черт!

Моментально скиснув, я решила, что никуда от меня эти ядра не денутся… А мне срочно нужно по магазинам. Ну вот просто кровь из носа! И прямо сейчас.

В итоге так разогналась, что едва не ушла из дома одна. Уж не знаю, какими методами следил за мной Тимур, но перехватил буквально на пороге и, вежливо уточнив, пешком мы идем гулять или на машине, отправился следом.

Сама я ещё ничего не решила. Просто хотелось проветриться, разгрузив голову от лишних мыслей, так что попросила мужчину отвезти меня куда-нибудь в центр, где есть бутики подороже и помоднее. И уже там на месте определюсь. Возможно.

В целом… Прогулка удалась. Я накупила самого разного барахла, в том числе даже что-то красивое и нужное, посидела в кафе с пирожным, поболтала по телефону с Аллой, которая интересовалась, может ли она бросить клич среди знакомых о наличии вакансий среди медсестер (конечно!), и даже ответила на звонок с незнакомого номера.

Это оказался представитель князя Орлова, который предельно вежливо интересовался состоянием здоровья княжича и сроками открытия реабилитационного центра. Мол, в Воронежской губернии своего нет, а нуждающиеся есть.

Не собираясь давать никаких обещаний, тем более человеку князя, который меня заочно оскорблял, я отделалась общими фразами по центру, а насчет здоровья княжича попросила узнавать у дежурного целителя. Я вообще-то лишь хозяйка госпиталя, а не вот это вот всё.

Уж не знаю, что там для себя понял господин Антонов, но вежливо поблагодарил и отключился.

А я загрустила. С чего бы? Вроде всё хорошо в жизни. Деньги есть, без работы не сижу. С приятельницами общаюсь, с единомышленниками. Людям помогаю…

А на душе всё равно тошно.

Почему?

Шел седьмой час вечера, я прикидывала, что бы ещё такого купить, чтобы развеяться и порадоваться, когда у меня в очередной раз зазвонил телефон и высветился номер майора Потапова.

Да ладно? Только не говорите, что у нас опять форс мажор!

Мне уже их размещать негде!

— Здравствуйте, ваше сиятельство, — подозрительно бодро выпалил Потапов.

Так и хотелось брякнуть «привет», но я вовремя вспомнила, что вроде как аристократы так не делают, особенно в разговоре с военными при исполнении, вздохнула и тоже поздоровалась. Заодно поинтересовалась, чем обязана мужскому вниманию.

— ЧП под Красноярском. Один пострадавший с кислотными ожогами нижних конечностей. В броне, без сознания. Примете?

Ну а куда я денусь?

— Только один? — уточнила.

— Да, будет только один. Разлом уже удалось зачистить, остальных пострадавших, успевших деактивировать доспех, взяли на себя специалисты области, — порадовал майор.

— Ясно. Везите. Примерные сроки прибытия?

— Десять часов, ваше сиятельство.

Быстро подсчитав, что пациент прибудет ну очень ранним утром, чуть поморщилась, но претензий предъявлять не стала. В самом деле, не Потапов же виноват, что у нас такая большая страна и в сутках всего двадцать четыре часа?

— Понятно. Пришлите по бойцу всю имеющуюся информацию на почту.

— Само собой. Хорошего вечера, Полина Дмитриевна.

Смешно. Он бы мне ещё отличной ночи пожелал!

Тихонько хмыкнув, задумалась о том, что в самом деле никуда давно не выбиралась. Очень давно! И нет, это не магазины и не кино. Даже не кафе. Поход в казино едва не закончился плачевно, но это тоже не то. И не сказать, что я была безумной фанаткой бесцельного прожигания жизни, но захотелось мне… Чего-то!

Выпить что ли?

Всерьез обдумав эту на самом деле привлекательную мысль со всех сторон, решила, что эксперимент определенно стоит провести, но, пожалуй, не сейчас. А вот в клуб сходить стоит. Определенно!

И не одной.

Точно зная, что Алла — та ещё тусовщица, и знает о ночной жизни Твери и губернии в целом всё и даже больше, я мысленно пробежалась по своему гардеробу, констатировала, что как всегда надеть нечего, и позвонила ей. Узнала, что она у меня дома и помогает Дарье составить меню на послезавтра, заодно просвещая женщину о принципах диетологии, и поинтересовалась, какие у неё планы на ночь.

— А ты умеешь интриговать, — усмехнулась Аллочка. — Была бы мужчиной, цены бы тебе не было. Что хочешь?

— Потусить.

— Да ладно? — почему-то искренне изумилась блондинка.

— Да, хочется.

— Хм… Ладно, я в деле. Куда идем?

— А это я у тебя хотела спросить. Заодно подскажи, куда мне зайти, чтобы купить что-нибудь подходящее.

— Цена, степень приличия? — моментально заинтересовалась Алла.

— Максимально неприлично. Всё!

— О, чую будет горячо! Ладно, слушай. Есть в центре крутой клуб! Называется «Люксорри». Для аристо, ага. Я там лишь раз была, меня по знакомству провели. Но с тобой точно пустят. Дресс код — чем меньше, тем лучше. Главное бренд. Можешь в сети поискать фотки, их там много. Загляни в бутик «Вальяно» на Чайковского, там всегда есть чем поживиться. Ну и в клуб лучше к одиннадцати подгребать, раньше там делать просто нечего. Ты на колесах?

— Да, меня Тимур возит.

— Эх, мне бы твоего Тимура… — с отчетливой завистью протянула Демьяненко. — Тогда меня из дома заберете в одиннадцать и рванем. Ага?

— Договорились.

Завершив беседу, я воспользовалась советом Аллы и полезла в сеть, чтобы выяснить, что это за клуб такой элитный, и в чем туда обычно ходят. И кто.

Алла не обманула: фото внутреннего убранства клуба впечатляли, как и одежда девиц явно облегченного поведения. Подозреваю, мало кто из них был аристократкой, всё же в Твери их столько нет. Наверняка подружки и подружки подружек. Да и ладно!

К счастью, по четвергам клуб уже работал, причем с девяти вечера до шести утра. Вход лишь для аристократов и по пригласительным. Есть три танцпола, лаунж-зона, стиптиз обоих полов, в том числе в приватных кабинетах, ресторанное меню, внушительная винная карта, кальяны и прочий «элитный» отдых.

Что ж, основной посыл ясен. Что насчет одежды?

До нужного бутика Тимур довез меня буквально за десять минут, я ведь и так находилась в центре города, а вот потом начались определенные сложности. Нет, не с деньгами. А с разумным выбором между «фу, какая гадость/пошлость/вульгарность» и «это вообще платье?». Сразу отказавшись от латекса и бандажных платьев, в которых ни сесть, ни вдохнуть, я кое-как нашла среди всей этой вычурной безвкусицы более или менее достойное платьице. Нет, не по цене. И не по длине. А в целом.

Маленькое, черненькое, как по классике. Подол едва прикрывает зад, ткань в облипку. Без рукавов и держится на груди за счет косой лямки на одно плечо. По сравнению с остальными — верх приличия. Меня саму в нём привлекла изюминка в виде двойной серебристой линии-волны из пайеток от груди до бедра наискосок, что смотрелось очень интересно и нарядно.

В этом же бутике я подобрала к платью длинные серебряные серьги и парочку широких круглых браслетов. Черные босоножки на высоких шпильках с серебристыми ремешками я нашла в соседнем бутике, как и крошечный клатч на цепочке, и на этом решила остановиться.

Дома, бодро поужинав и ловко избегая встреч со Стужевым, я уделила время своим пациентам, искренне радуясь тому, что их здоровье идет на поправку семимильными шагами, пообнималась с Варенькой, потискала Парамона, который ошалел от того, что хозяйка о нём в кои веки вспомнила, а затем заперлась в кабинете, велев не беспокоить.

Нет, у меня не было срочных дел, я просто решила посидеть в одиночестве. Заодно проверила почту рода, отправив Доку сообщение, что к пяти утра нам привезут из Красноярска пациента с ожогами, пусть кого-нибудь утром выписывает, а затем отключила на телефоне звук и погрузилась в расслабляющую медитацию.

Давно пора!

За два часа, которые я себе отмерила на это благое дело, мне удалось основательно изучить своё подросшее ядро, которое пополнилось новой стихией — магмой, и привести нервы в порядок. В самом деле, нет никакой проблемы!

Всё дело в банальном недотра… кхм, отсутствии гормона любви, только и всего.

С этим прекрасно справится обычный ночной загул, что я не раз позволяла себе прежде. Напиться, забыться… А наутро жизнь снова заиграет яркими красками! И никаких угрызений совести.

Никогда!

Глава 17

В одиннадцатом часу я отправилась к себе, наряжаться и краситься. Приняла душ, высушила волосы и убрала их в высокий хвост, поярче подвела глаза, выбрала ярко-алую помаду и приятные духи, надела артефактную перчатку, которая стала необычной изюминкой наряда, и покрутилась перед зеркалом. Эх, хороша, чертовка!

— Краса моя, а ты куда в таком развратном виде собралась? — озадачился Ржевский, решивший с какой-то стати о себе напомнить и буквально ворвавшийся в мою гардеробную, где я прихорашивалась. — Ночь на дворе!

— Без двадцати одиннадцать, — уточнила педантично, убирая в новый клатч телефон, зеркальце и кредитку. — Кстати, я уже совершеннолетняя, дедуля. Ну это так, к слову.

— Хамишь? — удивился поручик.

— Информирую, — усмехнулась. — А что такое? Ты сам где всё это время пропадал?

— За вояками нашими присматривал, — не стал скрывать Ржевский. — Конкретно за Грабельниковым. Злопамятный, гаденыш. Но ты на его счет не беспокойся, я подкинул майору проблем, ему больше не до тебя. В остальном, я так погляжу, всё отлично. Да?

— Да, неплохо, — согласилась. — Вот, решила отпраздновать, пока есть свободная минутка. Как я тебе?

— Кхм… красиво, — сдержанно произнёс призрак, перед этим изучив меня от и до, особенно ноги. — Об одном только умоляю: не пей.

— Вот знаешь, не обещаю… — покачала головой, с иронией наблюдая за тем, как гусар чуть ли не хватается за сердце. Призрачное, ага. — Ладно, расслабься. Не буду. Я и на трезвую голову умею отдыхать.

— Нда? А так вообще бывает? — усомнился Ржевский.

— Идем со мной, увидишь.

— А вот и пойду, — хмыкнул он. — Должен же кто-нибудь присмотреть за моей наследницей. Или ты не одна идешь?

— С Аллой.

— О? Подруга?

Не сразу сообразив, что Ржевского не было, когда я приглашала в гости Аллу с Ренатой, я в трех словах рассказала о том, что произошло в этом доме за последние дни, заодно похвастав новым рангом и умениями.

— Моя ты умница, — по доброму умилился гусар и даже легонько приобнял меня за плечи. — Такими темпами превзойдешь меня во всём! Ладно, идем. Хочется поскорее познакомиться с этой твоей Аллой. Как думаешь, она не боится призраков?

— Думаю, она боится только холестериновых бляшек и возрастных морщин, — рассмеялась я, подхватывая клатч и отправляясь вниз. — В остальном она решительна и бесстрашна.

— Наш человек! — хохотнул Ржевский. — Мне уже не терпится с ней познакомиться!

Нда. Боюсь, это не будет взаимно. Какой бы эксцентричной и влюбчивой Алла ни была, она предпочитает живых мужчин. Хотя… Кто её на самом деле знает?

При это совсем никем не замеченной у меня уйти не удалось. Как назло была настежь открыта дверь гостиной правого крыла, где даже в это относительно позднее вечернее время было подозрительно шумно и многолюдно.

И нет, я не хотела быть стервой. Честно! Хотела юркнуть на выход по быстрому и хорошенько отдохнуть, но успела дойти лишь до середины холла, как в спину мне кто-то протяжно присвистнул и со смаком причмокнул, заявляя:

— Вот это тут персонал работает! Ещё одна медсестра? Девушка, надеюсь, вы в ночную смену пришли трудиться? Мне срочно нужна перевязка пострадавших мест!

Кто-то засмеялся…

Я ме-едленно обернулась.

Смех оборвался.

Кажется меня узнали? Хм-м…

Никуда не торопясь, я прошла в гостиную, отмечая, что в ней собрались практически все «Витязи» и те, кто в эту минуту должен был находиться в палатах, посмотрела в глаза каждому, отмечая, что кому-то стало неловко, кому-то нервно, а кому-то осталось безразлично. Но таких единицы.

Буквально трое: племянник Ибрагимова, который свистел мне в спину, и парочка самоуверенных смазливых ребят, которым мы лечили переломы.

Олег хмурится, Денис мрачнеет прямо на глазах, княжич насторожился, словно хищник, почуявший другого, а Стужева просто нет, как и майора.

— Добрый вечер, — кивнула всем присутствующим. — Мне казалось, до вашего сведения довели информацию, что в десять часов в госпитале отбой и вы должны находиться в своих палатах. Или моя информация не верна?

Мужчины, словно нашкодившие щенки, переглянулись, но отвечать никто не хотел, хотя многие были старше меня.

— Да, нам говорили, — наконец ответил Глеб, поднимаясь с дивана первым. — Извините, Полина Дмитриевна, мы уже расходимся.

И мотнул головой остальным.

— Парни…

Самые сознательные тоже поспешили за ним, но таких нашлось не так много, как хотелось. От силы половина присутствующих. Остальные же, косо поглядывая на Алексея, который явно был лидером своей группы, ждали прежде всего его реакцию. А вот он сидел и с некоторым вызовом глядел на меня.

— Ваше сиятельство, мы не дети, чтобы ложиться спать в десять, — заявил он, когда первая группа практически дошла до двери. — Что за нелепые правила?

— Это правила моего госпиталя, — отрезала ледяным тоном. — Это правила, утвержденные министерством здравоохранения империи. Это правила, которым должны подчиняться те, кто находится на стационарном лечении. Ещё вопросы?

— А ты горячая штучка, да? — ухмыльнулся Ибрагимов-младший и откинулся на спинку дивана, кладя ногу на ногу и начиная смотреть на меня, как купец на товар. — Люблю властных женщин. Их так приятно укрощать…

— Вот же щ-щенок! Ты что себе позволяешь⁈ — возмущенно воскликнул невидимый для всех присутствующих Ржевский, но, что примечательно, остался на месте, искоса поглядывая на меня.

— Леха… — скрипнул зубами Щен, не выдержав тоже, но я взмахнула рукой, давая понять, что разберусь сама.

И, пожалуй, именно так, как он того заслуживает.

— У вас отличный вкус, господин капитан, — улыбнулась я тонко, уже успев проникнуть под энергетическую броню бойца удаленно, ведь знала все нюансы и слабости его личного щита. — Но впредь думайте, кому и что говорите. Если здоровье не лишнее. А сейчас спать!

И просто выключила его сознание точечным импульсом по нужным нейронам.

Мужчина, вздрогнув всем телом, закатил глаза и резко обмяк, ну а я, выдержав тревожную паузу в три секунды, осмотрелась и жестко поинтересовалась:

— Кому ещё помочь уснуть? Думаю, месяц в коме самым нуждающимся пойдет исключительно на пользу. Ну?

— Мы, это самое… сами, — суетливо заверили меня бойцы и поторопились к выходу.

Лишь двое остались рядом с Ибрагимовым, нервно переминаясь с ноги на ногу и кося то на него, то на меня.

— Забирайте уже, — скривилась.

— В кому? — глупо пошутил кто-то из мужчин.

— В палату, — отрезала, не имея ни малейшего желания возиться с этими шутами и дальше. — И чтобы после десяти ни один не покидал комнаты. Ясно?

— Так точно!

Приглушенно хмыкнув и подумав о том, что мужики как всегда понимают только силу, я развернулась… И уткнулась в пытливый взгляд Стужева, который умудрился появиться в гостиной бесшумно и сейчас стоял в дверях.

Тоже мне, ниндзя Тверского разлива!

— Далеко собралась?

Тон звучал с намеком на претензию, но я и так уже немного опаздывала, так что попыталась разойтись миром. В самом деле, он мне никто. С какой стати я должна перед ним отчитываться?

— Да, хочу отдохнуть. Пропусти, пожалуйста, я спешу.

— Одна? — вроде как удивился Стужев.

А я, не знаю зачем, слукавила.

— Нет, конечно. Меня Тимур сопровождает. Егор, позволь пройти, я спешу.

Смерив меня долгим, откровенно изучающим взглядом, Стужев с нескрываемым осуждением качнул головой, но всё-таки сделал шаг в сторону. Молча.

Вот и молодец.

Из гостиной я вышла в абсолютной тишине. Подозреваю, не осуждали меня только стены. Взгляды «Витязей» жгли спину, но меня такое давно не задевало, так что я спокойно вышла из дома, села в машину, где меня уже дожидался телохранитель, краем глаза заметила, как на заднее сидение юркнул Ржевский, и мы отправились к Алле.

Пока ехали, набрала её, чтобы предупредить о небольшой задержке, но Аллочка заверила меня, что ещё докрашивает глаз, так что не страшно.

Она жила в западной части города, в тихом спальном районе вместе с мамой, поэтому я не стала подниматься в квартиру, дождавшись, когда она сама сбежит вниз, по достоинству оценила яркое алое платье с черными вставками, визуально делающими талию ещё уже, принюхалась к вкусным духам и даже немного позавидовала идеальной укладке — у меня такое никогда не получалось.

— Хм, а у тебя красивые подруги, Полиночка, — лихо подкрутил ус гусар. — Она ведь не замужем?

Неопределенно дернув плечом, не стала отвечать вслух, ведь меня не понял бы ни Тимур, ни Алла, я озвучила своему телохранителю новый адрес и мы отправились в клуб.

Пока ехали, Алла возбужденно щебетала о том, что сегодня там играет какой-то знаменитый диджей, выступает некая популярная попсовая группа, но я за этим делом никогда не следила, так что просто изредка кивала, изображая диалог. Аллу это не смущало.

Правда, когда мы подъехали к клубу, оказалось, что стоянка для машин там не предусмотрена для такого количества желающих отдохнуть, и Тимуру пришлось прокатиться по району, чтобы найти, куда приткнуться. В итоге к клубу мы подходили пешком, издалека наблюдая, как справа стоит довольно длинная очередь из модно одетой молодежи, желающей попасть внутрь, но удается это от силы одному из десяти, а слева беспрепятственно проходят те, кто может подтвердить свой статус или имеет пригласительный.

У меня подтверждающей вещью было кольцо главы рода, которое я показала ближайшему широкоплечему секъюрити, и он уважительно кивнул, пропуская меня со спутниками внутрь. Правда, в этот момент кто-то из парней из очереди попытался привлечь моё внимание, давая понять, что готов исполнить любые мои желания в эту ночь, если я проведу его внутрь, но я даже не повернула головы к этому малолетнему жиголо. Обойдутся.

А внутри всё сверкало, грохотало и переливалось.

Решив для начала просто осмотреться и выяснить, что тут есть интересного, я попросила Аллу провести мне экскурсию, и она охотно её устроила, по пути интересуясь моими собственными планами.

Напиться? Утанцеваться? Вальяжно отдохнуть? Или броситься в омут с головой и пуститься во все тяжкие?

— Знаешь, заманчиво, — усмехнулась, притормозив в зале со стриптизом, где в этот умеренно ранний час на сцене эротично раздевался фигуристый паренек лет двадцати. — Но у меня утром пациент из Красноярска, так что в безудержный отрыв уйти не получится. К тому же я не пью. Думаю, можно будет немного потанцевать, поглазеть на окружающих, съесть что-нибудь эдакое… Кстати, угощаю. Можешь пуститься во все тяжкие за нас обеих. Только помни, завтра пятница.

— Увы-увы, трудовые будни неумолимы, — с тяжким вздохом скривилась Алла и махнула мне рукой, обращая внимание на свободный диванчик в лаунж-зоне, который находился на небольшом возвышении, чтобы отдыхающим не мешали танцующие и было хорошо видно сцену. — Слушай, а почему ты не пьешь? Или это секрет?

— Никакого, — улыбнулась. — Это родовое проклятье. Если выпью — в меня вселится дух разудалого гусара и начнёт к тебе приставать.

— Да-а-а? — заинтересованно протянула Аллочка, явно не поверив. — Такое уже было?

— Со мной нет, — качнула головой и заняла место в центре полукруглого дивана, оставляя место слева для Аллы, а место справа для Тимура.

Рядом с ними при желании могли сесть ещё гости, но нас было трое и пока я больше никого не желала видеть рядом с собой.

Не особо вдаваясь в подробности и успев между делом сделать подошедшей официантке заказ на салатики, снеки и коктейли (Алла взяла себе мохито, а я то же самое, но безалкогольный), я рассказала Аллочке о Ржевском, который уже сел рядом с ней, но пока оставался в невидимости, умудряясь заныривать взглядом и в её откровенное декольте, и косить на девиц, танцующих неподалеку. А посмотреть там было на что!

Моё маленькое черное платье на их фоне выглядело чуть ли не пуританским! И это несмотря на то, что подол едва прикрывал задницу, а рукавов не было в принципе. Большинство присутствующих щеголяло голыми животами, декольте до пупа, причем ткань справа и слева совершенно не прикрывала грудину и держалась то ли на честном слове, то ли на липучке, не соскальзывая с призывно колышущихся грудей исключительно чудом, ну а про разрезы и прозрачные вставки вообще молчу. Они были везде!

Кто-то и вовсе выбрал на эту ночь лиф-бандо (полоса на груди без бретелей) и шорты формата «стринги», когда видна большая часть задницы, а кто-то особенно отвязный в крошечных плиссированных юбочках налепил на соски необычного формата наклейки с блестящими кисточками и делал вид, что это тоже наряд.

Кхм… А это вообще законно?

Проследив за моим отчасти задумчивым, отчасти растерянным взглядом, Алла звонко рассмеялась, привлекая к объекту нашего наблюдения и мужское внимание, а сама пояснила:

— Это местные танцовщицы. Заводят публику. Не обращай внимания. Кстати, официально тут разрешен только стриптиз, но не интим с сотрудницами.

— А на самом деле? — полюбопытствовала, заметив в её тоне интригующую недосказанность.

— А кто его знает? — усмехнулась Алла. — Сама же знаешь, аристократам закон не писан. Помашут пачкой банкнот, любая сама ноги раздвинет.

И неприязненно скривилась.

Не став развивать непростую тему, я предпочла откинуться на спинку дивана и изучить публику более предвзято. Сразу отметила, что тут много девушек. Очень много! Я бы даже сказала, что слишком. Как минимум один к трем по отношению к мужчинам. Как цинично…

Естественно, я понимала, что это происходит не просто так, а для того, чтобы отдыхающим мажорчикам было из кого выбрать. Наивные однодневки… Даже немного жаль их.

И почему люди думают, что красота и молодость — это залог успеха?

Да, они важны, но если нет мозгов, воли к победе и капли удачи, то красота и молодость — это всего лишь красота и молодость, не более. Они проходят и после них не остается ничего. Пыль. Прах. Пять, семь, десять лет — и все эти милые девочки и смазливые мальчики выйдут в тираж, а кто-то и раньше. Алкоголь, бессонные ночи, бестолковое питание, беспорядочная половая жизнь, может даже наркотики… Они быстро приводят организм в негодность. Очень быстро!

Скольких я в своё время вскрыла… Я знаю, о чем говорю.

Пробежавшись равнодушным взглядом по тем, кто был лишь молод и привлекателен, выпячивая это изо всех сил, уделила пару минут стриптизеру, который уже снял рубашку и добрался до широкого кожаного ремня, изучила его искусственные мышцы, выращенные с помощью небезопасных химических добавок, с осуждением поцокала (но мысленно!), и отправилась изучать зал дальше.

Сели мы удачно, с краю полукруглого зала, так что было видно и сцену, и танцпол, и барную стойку слева, и остальную зону с диванчиками справа. И даже часть второго этажа, где стояли столики для публики повзыскательнее и тех, кто пришел исключительно поглазеть, а не потанцевать.

Впрочем, на диванах внизу тоже людей хватало, они стояли в два ряда, лесенкой, так что видно было всем и всех.

Сразу отметив, что в клубе отдыхает преимущественно молодежь до тридцати, тем не менее заметила и нескольких мужчин в районе сорока, но те сидели с такими лицами, словно каждый был как минимум хозяином мира.

Смешно.

Крайне слабо разбираясь в аристократах родного города, тем не менее я узнала нескольких, кого видела на мероприятии у мэра, да и просто чьи имена и лица были на слуху. Причем не в хорошем смысле этого слова.

Вот, например, дочь барона Пожарского, Марьяна. Тусовщица, известная своими громкими высказываниями на тему «детей рожают те, кто больше ничего из себя не представляет» и «вы все быдло, одна я королева». Общество девицу осуждало, но деньги отца спасали ситуацию. Подозреваю, до поры до времени.

Или сын графа Харитонова, Владимир. Любитель погонять по ночным улицам города в нетрезвом виде. К счастью, ещё никого не задавил до смерти, но на его счету десятки искореженных дорожных знаков, сотни метров испорченных ограждений и даже одна пробитая стеклянная витрина дорогого бутика.

И снова все выходки покрывает влиятельный отец.

И таких детишек только в этом городе десятки…

Покачав головой, я не стала зацикливаться на плохом, а сосредоточилась на хорошем. Нам как раз принесли напитки и закуски. Сначала понюхав содержимое своего коктейля, а следом попробовав на язык и убедившись, что алкоголя там ни грамма, я сделала уже гораздо более смелый глоток и констатировала, что поят тут хорошо. Кормили тоже неплохо и мы с Аллой, утолив легкий ночной голод, отправились разминаться на танцпол.

Глава 18

Там как раз врубили что-то драйвовое, зажигательное, ну а Тимур согласился посидеть и покараулить наш диван. В отличие от нас, мужчина предпочел одеться строго: черные брюки и светло-серую рубашку с короткими рукавами, но ему эта одежда и цветовая гамма в целом очень шли, так что на фоне уже подвыпившей молодежи (он взял себе обычную воду), мужчина выглядел более чем достойно.

Ну а мы просто отдыхали.

Танцевали, болтали, пили, хохотали… В какой-то момент я заметила, что Алла активно строит глазки мужчине на соседнем диванчике, который отдыхал в компании ещё троих своих друзей и всего двух девушек, но даже и не подумала вмешиваться и запрещать. Зачем? Аллочка — большая девочка, а мы не в монастыре.

Ржевский тоже куда-то испарился, заинтересовавшись стриптизершей с татуировкой на правой лопатке. Искренне надеюсь, что на напугает девушку своим чрезмерным вниманием.

Саму меня пока никто не заинтересовал, всё-таки это был слишком уж молодежный и привилегированный клуб, посетители которого составляли не самую лучшую прослойку общества. Да, вот такая я двуличная, хотя сама уже больше месяца нигде не работающая графиня. А что поделать?

С момента, как мы пришли, прошло часа два, градус веселья рос, трезвых становилось всё меньше, желающих пообниматься больше. Запахло ароматным дымком кальяна, периодически начали звучать медленные композиции. Алла, заговорщицки подмигнув, перебралась на соседний диванчик, куда звала и меня, но я отрицательно покачала головой.

Нет, не моё.

Я присмотрелась уже ко всем, кто тут был, но ни один более или менее приличный мужчина не заставил присмотреться к нему внимательнее. Кажется, общество сильных и действительно достойных внимания мужчин избаловало меня слишком сильно… Да, я сейчас о «Витязях».

Айдар, Олег, Денис. Борис и Док.

Стужев…

Их хочется уважать. Общаться с ними. Гордиться.

Любоваться…

Тут же… Пустышки.

Может, не все. Да наверняка не все! Но дважды взгляд не задержался ни на ком.

Хотя…

— Какой сюрприз. — К моему столику подошел княжич Долгорукий, явно спустившийся откуда-то сверху. — А говорила, что занята.

— Мой рабочий день завершился в пять, имею полное право отдохнуть, — возразила спокойно.

— Ну да, ну да, — проявляя чудеса наглости, княжич безо всякого приглашения сел рядом, закидывая руку на спинку дивана за моей спиной. — Слушай, у меня вопрос. Ты спишь с моим братом?

Я аж сморгнула два раза.

— Нет? — Не знаю, как он так верно расшифровал мою реакцию, но вдруг хохотнул, запрокидывая голову, а потом снова уставился на меня. — Серьезно? А что так? Рылом не вышел?

И вот сижу я, смотрю на него…

— Слушай, а ты точно не приёмный?

— Что? — Теперь уже опешил Игорь, но его замешательство продлилось от силы секунды три, а затем он неприязненно скривился и процедил: — В отличие от тебя, я рожден в законном браке.

— Ситуацию это не спасло, — фыркнула, даже не думая любезничать с этим спесивым зазнайкой. — Слушай, не мешай мне отдыхать, а? Чего прицепился? Вон, иди, удовлетвори потребности своего раздутого эго на танцпол. Столько девчонок красивых, задорных. И все тебя хотят. Любая облизать и умаслить готова, только пальцами щелкни.

Игорь скривился так, словно я предложила ему испить яду, и процедил:

— Меня не интересует этот ширпотреб.

Выдержал паузу, но от меня не последовало ни вопроса, ни комментария. Я вообще искала глазами официантку, чтобы заказать ещё коктейля, предыдущий как-то быстро закончился.

— Полина, я вообще-то с тобой разговариваю!

— Да? Правда? Прости, не заметила. Так что ты хотел?

— Вот ты… — он проглотил явное ругательство, смерив меня таким взглядом, что будь мне не всё равно, моментально бы впечатлилась. Шумно выдохнул, выразительно вдохнул и поразительно ровно произнёс: — Полина, мне нужна твоя помощь.

Да ладно⁈

Я не пыталась скрыть своё изумление. Наоборот, всячески его показывала. Даже выпячивала.

А княжич бесился…

Какая же я всё-таки гадина, раз наслаждаюсь этим!

— Да, — повторил он, тоном выделяя каждое слово. — Мне. Нужная. Твоя. Помощь.

Он с вызовом вскинул подбородок и даже слегка выдвинул нижнюю челюсть вперед.

— Я готов заплатить деньгами. Услугой. Связями. Любая просьба, черт возьми!

— Звучит интригующе, — хмыкнула. — А в чем проблема-то?

Княжич скрипнул зубами и на его скулах появились алые пятна. Это было не смущение, скорее гнев… Хотя не совсем. Больше похоже на внутренний психоз.

В общем, нервничал княжич. Сильно нервничал.

— Не здесь. Идем в приватный кабинет.

— О нет, — покачала головой. — Я пришла отдыхать и я буду отдыхать. Не скажу, что была рада увидеться и поболтать, сам знаешь. А сейчас тебе пора. Не порти мне вечер.

— Это твой окончательный ответ? — На скулах княжича гуляли злые желваки, а потемневшие глаза метали молнии.

— Ты ищешь конфликта или помощи, не пойму? — усмехнулась, не торопясь впечатляться его мощью и статусом. — Игорь, уясни уже одну простую вещь: мне на тебя плевать. Для меня ты никто. И останешься никем. Мне не нужны ни твои деньги, ни твои связи. Ни твоё навязанное общество и мнимые угрозы. Я не боюсь тебя. И ничего не должна. А теперь просто уйди, ты мешаешь мне отдыхать.

— Не боишься? — Он зло скривил губы. — Зря. Я могу с легкостью превратить твою жизнь в кошмар. Одним щелчком пальцев!

— О, боюсь-боюсь, — покачала головой. — Глупый мальчишка, возомнивший себя вершителем судеб. Что ж… Давай. Щелкай. Давай!

Я чувствовала, как растет напряжение. Видела в его глазах, как повышается градус бешенства. Подзуживала! Издевалась!

В самом деле, ну кто он такой, чтобы перед ним стелиться и угождать? Просто человек!

Так с какой стати он думает, что его желания сильнее моих, м?

А потом… Одним махом произошло несколько вещей разом.

Княжич подскочил.

Навис.

В его сторону дернулся Тимур, всё это время напряженно наблюдавший за нашей беседой.

Игорь, явно красуясь, вскинул руку к моему лицу и щелкнул пальцами практически перед моим носом, явно надеясь, что я хотя бы инстинктивно отшатнусь…

И я действительно отшатнулась.

Но не от щелчка, а от того, как ощутимо дрогнуло пространство.

Итить-колотить…

Кто-то завизжал. Кто-то засвистел.

Кто-то, более благоразумный отступил, когда прямо на сцене буквально в метре от танцовщицы возник высокий оранжево-алый разлом.

А я, скривившись от боли в грудине, куда пришелся энергетический удар от открывающегося разлома, мрачно взглянула на княжича и процедила:

— Да, умеешь ты портить жизнь людям. Не ожидала. А ты полон неприятных сюрпризов… Кто бы мог подумать?

— Какого…

Начав хмуро озираться и довольно быстро сообразив, что происходит, Игорь ругнулся в голос, затем неприязненно глянул на меня… Чертыхнулся снова, увидев, как у меня носом идет кровь, и выпалил, обращаясь к Тимуру:

— Уводи её отсюда. Через верх, там переход в административку и свой выход. Быстро!

Тимур уже протягивал мне свой платок, пытаясь взять на руки, но я нагло его отпихивала, шипя, чтобы искал Аллу, потому что, в отличие от неё, я сумею за себя постоять. А вот она вряд ли.

— Мне платят за вашу безопасность, — раздраженно огрызнулся Тимур, хотя и начал оглядываться.

Княжич куда-то сбежал, а на танцполе началась нездоровая суета: одни отступали назад, вторые напирали вперед, но всё изменилось в один миг, когда из портала выпрыгнула огненная жаба мне по пояс и плюнула сгустком пламени в толпу.

Да чтоб вас всех!

Люди запаниковали. Все. Одним махом. Тот, кому не повезло попасть под прицел внимания твари, умер в ту же секунду, как огненный сгусток пробил ему грудину. А потом из разлома выпрыгнули ещё три жабы…

— Тимур, — я схватила мужчину за воротник, подтягивая к себе, и мрачно уставилась ему в глаза. — Алла. Не спасешь — импотентом сделаю. Ясно? На мою сумочку и забери туфли. И за Аллой! Потом звони Стужеву.

— А ты?

— А я как обычно, — ухмыльнулась и, сдергивая босоножки и вручая их телохранителю, в следующую секунду уже облачалась в доспех и, старательно не думая, что меня ещё немного шатает, бежала к разлому, где бесновалось уже семь огненных жаб.

Да откуда вас тут столько⁈ Только что же открылся!

Я успела пробежать метров десять, когда, наконец, смолкла музыка и зазвучала сирена эвакуации. И не сказать, что это было совсем поздно, хоть кто-то да спасется, но в нашем зале всё было плохо — огненные твари не стояли на месте, безжалостно атакуя людей огненными плевками. От них не только моментально умирали те несчастные, в кого эти плевки попадали, но и загоралось всё, что могло гореть. Одежда, сцена, шторы… Повредило проводку и зал погрузился во тьму, освещаемую лишь пламенеющими жабами и заревами всё быстрее разгорающегося пожара.

К счастью, система пожаротушения сработала исправно и с потолка тут же полилась вода, рассыпаясь брызгами многочисленных фонтанов.

Жабам это не понравилось и они стали быстрее, агрессивнее, но и я уже добралась до ближайшей, ещё издалека определив, что твари состоят не из чистого пламени, а под ним всё-таки есть плоть, так что поступить с ними, как с пламеноидами, не получится — их ядро глубоко внутри.

Что ж, будем рубить!

Пожалуй, стальным льдом, да?

О, да!

Первый мой противник, наивно думая, что еда сама к нему пришла, сам нанизался на клинок, который вошел в плоть монстра, как раскаленный нож в масло, и практически располовинил тварь. Отлично, продолжим!

Это было не сложно, совсем. Я не боялась их пламени, пустив по доспеху своё синее и одновременно напитав синим льдом шпагу. Да, гораздо лучше подошел бы более широкий и тяжелый клинок, но я и так неплохо справлялась, ведь у шпаги имелся не только острый кончик, но и бритвенно острое лезвие, а жабы буквально сам перли на меня, тогда как остальные люди спешили от них прочь.

Одна я торопилась навстречу!

— Какого черта, Ржевская⁈ — зло заорал за моей спиной княжич, вернувшийся за своей минутой славы и тоже облачившийся в доспех. — Я кому сказал валить⁈

Даже не думая отвечать и отвлекаться, я добила последнюю тварь поблизости, прекрасно видя, что с последними двумя сможет разобраться и Игорь, и прошла к пламенеющему порталу. Шаг, ещё шаг… И я внутри самого настоящего ада, состоящего из раскаленной лавы и небольших островков раскаленного камня, неприятно жгущего ступни.

И нос к носу с ещё троицей желающих выпрыгнуть наружу.

Ну уж нет, ребятки, там вам не рады!

С ними я разобралась быстро, хотя они и были против. Но какими же тупыми они были! Мешали друг другу, толкались, суетились. Напирали и напарывались на клинок!

Мне тоже доставалось, концентрация тварей на один квадратный метр буквально зашкаливала, они чуть ли не на головах друг у друга сидели, явно собираясь вывалиться из разлома гурьбой. Может даже кто-то и вываливался, я этого уже не видела, сосредоточившись на том, чтобы не обгореть лишний раз, да уничтожить побольше тварей за наименее короткий отрезок времени.

В любом случае снаружи оставался княжич. Дай бог, не совсем бездарь, разберется с теми, кто проскочил мимо меня.

Ащ-щ! Больно!

Не успев увернуться от подлого плевка справа, который пришелся на ногу и сумел пробить доспех, которому за последние несколько минут досталось не менее двадцати залпов, я упала на подкосившуюся ногу и разозлилась всерьез. Так, да? Вот так, да? Ну держитесь!

Убрав шпагу, как не самое удобное оружие, я в два счета вооружилась ледяным хлыстом из концентрированной магии, укрепив его металлом с режущей кромкой и пошла во все тяжкие. Это было здорово! По-настоящему здорово! Хватало одного меткого удара, чтобы твари взрывались раскаленной магмой, шипящей от соприкосновения с ледяным хлыстом, и я быстро вошла в раж, раздавая ледяные оплеухи направо и налево.

И тебе! И тебе тоже! Н-на!

— Мне кажется, её кто-то разозлил, — озадаченно заявили за моей спиной подозрительно знакомым голосом.

— Ну так! Если б тебе помешали в клубе отдыхать, ты бы тоже в восторг не пришел, — хохотнул ещё кто-то.

Я успела отойти уже метров на тридцать от входа, так что лишь раз обернулась через плечо, отмечая, что это не «Витязи», а «Беркуты», и потом снова сосредоточилась на тварях, тем более до меня допрыгала новая стая из трех дюжин особей.

Они там почкованием размножаются что ли? Откуда столько⁈

— Разговорчики! — злобным гоблином прошипел княжич, торопясь левее, где в раскаленной лаве плескалась ещё дюжина жаб, постепенно появляясь из пузырей, словно всплывая откуда-то из глубин. — Я вас не за этим звал! Ржевская, свали уже отсюда! По хорошему!

Ага. Щаз! Только шнурки поглажу!

Ах да, я же без шнурков… Какая досада!

— Полина, действительно, — справа от меня появился Троян, принимая на энергетический щит сразу дюжину метких плевков, которые запросто могли уничтожить половину доспеха одним махом. — Тут становится жарковато. Спасибо, что взяли на себя первый удар и сдержали тварей, чтобы люди смогли эвакуироваться, но дальше мы сами. Всё-таки это наша работа. Каждый должен заниматься своим делом.

Это он сейчас на что намекает?

— Долг каждого уважающего себя аристократа — обеспечить безопасность империи, — процедила я и метким ударом хлыста снесла половину башки твари справа.

— Вот с этим я как бы не спорю, — с нескрываемой досадой произнёс командир «Беркутов», успевая прикрывать энергетическим щитом меня и дотягиваться до самых наглых тварей своим мечом. — Черт, это не чистое пламя!

— Магма, — произнесла уверенно. — Расплавленный камень и немного металла. Комбинированная стихия. Обычной воды недостаточно. Комбинируй с воздухом. Можно с электричеством.

Я не видела его лица, но точно знаю, на меня покосились с удивлением, а затем и кивнули, давая понять, что совет принят. Ещё бы! Зря я что ли умные книги читала?

И дело пошло бодрее. Владимиру хватало опыта, чтобы удерживать энергетический щит на нас двоих и одновременно половинить тварей, я тоже не стояла без дела, безостановочно орудуя хлыстом, но всего минут через тридцать, которые показались мне вечностью, стало ясно, что я начала уставать. Всё-таки мне не хватало ни выносливости, ни внутренней мощи, чтобы поддерживать рабочее заклинание так долго, но в то же время именно мы с Трояном выкосили где-то треть тех жаб, которые наплодились в этом разломе.

Несколько сотен точно!

Ещё треть уничтожили остальные «Беркуты», прикрывающие княжича, всё же не всем повезло иметь подходящие стихии и уничтожение жаб шло не очень быстро, ведь приходилось и уворачиваться от их метких плевков, и друг друга страховать, и даже бить по два-три раза, чтобы вывести противника из строя.

Последнюю треть чуть ли не в одиночку взял на себя Стужев, который ворвался в разлом пятнадцать минут назад и прошелся по нему ураганом. Небольшую конкуренцию ему составлял Жук, чьи стихии вода-лед тоже неплохо подходили для эффективного уничтожения тварей, но там счет шел от силы один к четырем. В смысле на одного убитого Олегом монстра приходилось четверо, выпотрошенных Стужей.

А потом мы увидели его…

— Какая милая осьминожка, — хмыкнула я, недоверчиво рассматривая полноценного тридцатиметрового кракена, купающегося в дальнем лавовом озере. — А почему он малиновый?

— Мне кажется, это фуксия, — с умным видом выдал подошедший к нам Айдар.

— Уверен? — недоверчиво хмыкнул Иван из «Беркутов». — Моя на той неделе ногти в схожий цвет красила, лак назывался «маджента». Честно, я даже слова такого раньше не знал! Думал, обычный малиновый.

— Это всё, безусловно, занимательно, — к нам присоединился Стужев, — но проблему не решает. Мы до него даже добраться не сможем. Тут глубина не меньше тридцати метров, а температура больше тысячи градусов, ни один доспех не выдержит. У кого какие мысли?

— Кинем Полину? — хохотнул Троян и выразительно покосился на меня.

Я скривилась, однако этого, естественно, никто не увидел, ведь лицо было спрятано под шлемом, но тут удивил княжич, который закончил крошить своих жаб и тоже подошел к нам.

— Ржевскую кидать только в сторону разлома!

Это что ещё за заявления?

— А лучше связать и депортировать до особняка и там запереть!

— Светлость, тебя забыть спросили, что мне делать, — не удержалась я. — Что за неадекватные поползновения на моё местонахождение? Чего оно тебе покоя не дает?

— Потому что, — процедил с неприязнью Игорь, но яснее не стало.

Хм-м… Что-то мне это не нравится.

— Думаю, надо выманить его к нам и разобраться уже на суше, — сумничал Жук. — У кого есть дальние атаки?

К нам подошел воздушник Зефир, Айдар показательно размял руки, Стужев хрустнул шеей, а Игорь костяшками пальцев.

Я благоразумно отошла в сторонку, потому что чувствовала — мои силы на исходе. Но хрена с два я в этом признаюсь! По уму надо сходить наружу, поискать Дока и выпросить у него энергетик, но что-то мне подсказывает, что обратно меня уже не отпустят. А я хочу посмотреть!

Да, глупо… Но могу я хоть иногда быть глупой?

А потом мужчины, договорившись, кто и куда метит, начали обстреливать малинового кракена всем, что им было доступно. Огромными металлическими кольями и ледяными глыбами, песчаными сосулями и каменными шипами.

Кракен вроде как даже обратил на это внимание, колыхнув щупальцами, а потом…

— Щиты! — заорал Троян и выставил свой первым, когда стало ясно, что убежать мы не успеем — струя магмы, которую фонтаном выплюнул из себя кракен, накроет огромную площадь.

Щиты умели ставить трое. Он, Стужев и Игорь.

Хватило почти на всех. Почти хватило, да…

Глава 19

Олегу прожгло предплечье до кости моментально. Зефиру — голень. Мне едва не прилетело прямиком в лицо, но я успела дернуться и подставить плечо.

Боль была адской!

— Всем назад! Стазис на раненых! Эвакуация!

Стужев сориентировался мгновенно и второй залп магмой до нас уже не долетел. «Витязи» подхватили своего товарища, «Беркуты» своего, ко мне дернулся княжич, но Егор успел первым и, перехватив за талию, помчал к выходу из разлома, на бегу забрасывая вопросами о самочувствии.

— Нормально, — скривилась, чувствуя, как моя сила растворяет чужую без остатка, а регенерация работает на полную. Больше раздражает тряска и сам факт ранения. — Я в порядке, честно.

— Хорошо. Док! — выкрикнул Стужев первым делом, стоило ему вынести меня из разлома.

— Тут!

В абсолютно пустом танцевальном подпаленном и подтопленном зале горели два переносных прожектора, так что было отлично видно, что урон помещению нанесен серьезный, а так же самого Дока, который дежурил, дожидаясь основную команду в безопасности.

— Полиночка, вы как всегда в центре событий! — заявил он с нервным смешком, торопливо подходя ближе. — Что такое? Что болит?

Не став печально вздыхать «душа», я предпочла отмахнуться.

— Я уже в порядке, регенерация справилась с ранением. У нас два пострадавших и до сих пор не убитый босс разлома. Нальете витаминок? Помогу вам подлечить ребят. Магма — штука дюже неприятная.

К счастью, ни Олег, ни Сергей не теряли сознания, так что мне не пришлось взламывать их доспехи. Сами раны были некрасивыми, глубокими, с повреждением костей, так что ни о каком возвращении в строй речи даже не шло. И пускай я почистила их кровь и мышцы на месте, остановив заражение недружественной стихией, о полном исцелении речи даже не шло, требовалась высшая целительская магия.

В итоге обоих пострадавших унесли в фургон к Борису, который дежурил на улице, и увезли в особняк. Савелий уже созвонился с Сидоренко и тот пообещал принять их лично.

Я же, выпросив у Дока ядро под язык, чтобы не спать на ходу (чистка крови у двоих пациентов подряд отняла много сил), задумалась, чем могу помочь бойцам, которые снова ушли в разлом. И вроде как даже ничем, с такого расстояния я просто не дотянусь своей чумной силой до монстра… Особенно учитывая его размеры!

Хм, а если…

— Док, только честно. Ментальные ядра с собой?

— Допустим, — напряженно прищурился мужчина.

— Дайте одно. Надо. Вы обещали.

Вздохнув так тяжко, словно я забирала у него последний пирожок с повидлом, Док сунул нос в кейс и вынул из него банку с небольшими золотистыми ядрами. Осмотрелся, махнул рукой, подзывая меня к дальним диванам, почти не пострадавшим от системы пожаротушения, и вручил всю банку.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете.

— Надеюсь, — хохотнула, но ловко одернула банку, когда Савелий попытался её отобрать. — Но-но! Это теперь моё! А сейчас пожелайте мне удачи и приступим.

— Удачи, — предельно серьезно заявил Док.

Я же, поудобнее сев на диване и не став снимать доспех, взяла в руку первый золотистый шарик и сжала пальцы.

Я готова. Давай!

Это было не похоже ни на что.

Когда ядро начало растворяться в моей ладони, я ощутила приятную прохладу и даже некое ласковое скольжение по коже, словно кто-то провел нежно пальцами.

А потом меня выкинуло из тела!

Это было необычно. Странно. Удивительно!

Я ощутила себя… хорошо. Правильно. Невозможно было подобрать верные слова для этого ощущения. Я как будто впервые в жизни стала той, кем должна была стать изначально.

Не той глупой и наивной женщиной, которой стала. Кожаный мешок, обтянувший кости… На самом деле физическое тело такое хрупкое! Живет недолго. Постоянно требует еды. Устает. Стареет. Болеет.

То ли дело душа!

Ах, как же я невозможно хороша!

Мелодично рассмеявшись, я покружилась по залу…

И вернулась в тело.

Хорошего помаленьку. Рано мне умирать.

Рано!

— Полина? — Надо мной стоял Док и, держа меня за виски светящимися руками, тревожно заглядывал в глаза. — Ну? Как?

— Охеренно… — выдохнула хрипло. — Теперь я понимаю, о чем говорил Егор. Ментал коварен не болью, а блаженством. Вы даже не представляете всю силу его скрытой мощи…

— Догадываюсь, — кривовато усмехнулся «Витязь». — Поэтому сам даже не рискую. Не вывезу.

Улыбнувшись с пониманием, я прикрыла глаза и осмотрела себя изнутри. Сочная синь лазури покрылась едва заметной золотистой пыльцой ментала. Красиво… Но мало!

Тем не менее сначала я провела малую циркуляцию энергии и только потом, клятвенно заверив Дока, что полностью отдаю себе отчет о происходящем, взяла в руку второе ядро. На этот раз эйфория настигла меня быстрее и ощущалась ярче.

Возвращаться в тело не хотелось, но я заставила себя сделать это, и у меня получилось. Фух…

Опасно. Очень опасно! Безумно опасно!

Но мало… Так мало!

И я взяла в руки третье.

То, что это было ошибкой, я поняла сразу, а потом стало поздно.

Я была никем и одновременно всем. Познала суть. Себя. Космос.

Увидела мир изнутри и издалека. Оценила унылую бренность его бытия… Увидела черноту заражения.

Много. Очень много. Практически везде.

Мир был болен…

Очень сильно болен.

Ещё не смертельно, ещё был шанс, но… Не было лекарства. И люди виноваты сами. Сами, да…

Так может и не стоит их спасать? В самом деле, к чему все эти нелепые потуги? До точки невозврата считанные годы.

А потом всё.

Всё…

— Док, у нас раненый! — закричал кто-то со стороны разлома и я невольно обратила внимание на крикуна.

А потом увидела и раненого.

И всё, что казалось мне таким понятным и правильным, отошло на второй план и сгорело в пламени беспокойства. Нет, только не он! Пожалуйста!

В тело меня выкинуло в тот же миг и я едва не упала лицом вперед от головокружения, буквально в последний момент выставив руки. Пришла в себя в считанные секунды.

Ещё пять понадобилось, чтобы добежать к тем, кто нес Стужева.

Три ушло на взлом доспеха, чтобы понять, что с ним произошло.

Секунда — на ужас осознания, что нет половины лица.

— Три контрольных в голову, мозг не задет, — глупо пошутил Док и прикрикнул на меня. — Полина, не спим! Действуем!

Да, действуем…

Я не запомнила, что именно делала. Но, кажется, всё правильно. Чистила от магмы, регенерировала, восстанавливала, послушно глотала капсулы, которые совал мне в рот Савелий.

И продолжала латать.

Кровь, кости, зубы, трахею, легкие, сухожилия, мышцы, кожу…

Я вернула ему прежний облик.

Потому что иначе нельзя.

Нельзя иначе!

— Полина, спокойно! — то и дело тормошил меня Док, когда я чувствовала, что меня начинает потряхивать от чрезмерного волнения, да и он это прекрасно видел. — Пациент жив, а значит уже не умрет. Спокойно! Следи за своим сердцем. Мне ещё твоего инфаркта не хватало! А ну-ка, выдохни! Ещё раз! Вот! На, глотни. Продолжим!

И только когда третье по счету сканирование показало, что лежащий передо мной мужчина жив и цел, я прикрыла глаза. И выдохнула медленно-медленно…

А потом улыбнулась.

Зловеще…

— Полина? — напрягся Савелий, явно что-то поняв.

— Всё в порядке, — произнесла нежным голосом, поднимаясь на ноги. — Пара минут и я вернусь. Собирайтесь пока, нам скоро из Красноярска бойца привезут. Надо будет его встретить.

А сама шагнула в разлом.

Ну иди сюда, тварь…

Я видела, бойцы уже подманили кракена метров на пятнадцать к берегу, но ситуацию это не улучшило — монстр начал бесноваться и хлестать по раскаленной лаве своими невероятно сильными и длинными щупальцами, не прекращая прицельно плеваться магмой, так что вся береговая линия была покрыта трещинами и залита лужами раскаленной субстанции.

Бойцы отступали.

Я же, чувствуя, как в груди клокочет ледяная ярость на этого кальмара переростка, посмевшего проникнуть в нашу реальность, чтобы нести хаос и смерть, подошла ближе, дождалась, когда ударят бойцы и отбегут, пережидая контратаку монстра, и выпустила наружу свою новую силу.

Золотисто-синий торнадо, практически невидимый в обычном спектре, вылетел из моей груди, в считанные секунды преодолел более ста метров и ввинтился прямо в пасть чудовищу в тот самый момент, когда он снова собирался исторгнуть фонтан магмы.

Не исторгнул.

Захлебнулся.

А теперь обратно!

Силой дернув рукой, потому что ментальных усилий оказалось недостаточно, я ощутила, как трещит от перенапряжения моё ядро, вскипает мозг и под носом снова мокро.

Врёшь, не уйдешь!

И дёрнула снова!

Этого хватило, чтобы пасть чудовища распахнулась в беззвучном вопле, а моя добыча беспрепятственно выскочила наружу, порвав нутро монстра в клочья. Это тебе за Стужева, мразь!

В абсолютной тишине я дошла до ближайшего бойца, которым оказался Долгорукий, и вручила ему раскаленное ядро лавового кракена, которое оказалось размерами с баскетбольный мяч. Ещё и тяжелое, зараза!

— Дальше сами.

После чего развернулась и, пошатываясь от усталости, вышла.

В полной тишине…

— А что, так можно было?

— Это вообще что за техника была?

— Троян, чего молчишь?

— Тихо! — рявкнул княжич, торопливо перекладывая ядро в сумку, чтобы не пошла реакция поглощения. — Собираем ядра. Быстро! И молча! Отчет буду писать сам, ясно? Забыли всё, что видели. Её тут не было!

— Игорь, ты ведь понимаешь… — нахмурился командир «Беркутов».

— Это приказ, боец, — процедил княжич, впервые в жизни испугавшийся. Действительно испугавшийся!

И кого? Какую-то девку!

— Конечно, ваша светлость, — беззвучно хмыкнул Троян, в чьих глазах, которые никто не видел, промелькнуло понимание, щедро смешанное с презрением. — Конечно.

А отчет он напишет, это личный приказ князя.

Но об этом будет знать лишь князь…

И никто из «Беркутов» не заметил, как переглянулись «Витязи» и кивнули друг другу. Княжич им не указ. У них свой командир и своё руководство.

И Зараза тоже своя.

Или всё-таки Чума?

Выйдя из разлома прямиком в заботливо расставленные руки Савелия, я не стала медлить и сразу попросила у него энергетический коктейль. Док, стоит отдать ему должное, лишних вопросов задавать не стал, вместе с бутылочкой воды, куда намешал не менее десяти ингредиентов, протянув мне упаковку влажных салфеток и уже намоченные ватные тампоны.

— А это куда? — озадачилась, не сразу сообразив, что к чему.

— Салфетками кровь из-под носа вытереть, а диски на глаза, — криво усмехнулся «Витязь». — Упыри краше выглядят. Напишете мне отчет? Для личного ознакомления, ага?

Подумав, кивнула. Для хороших людей не жалко.

И ещё…

— Док, спрячьте от меня банку с менталом, хорошо? На ближайшую неделю точно.

— Уже, — предельно серьезно заверил меня Савелий и мотнул головой на щель разлома. — Там всё?

— Всё. Ребята собирают ядра. — Подумав, добавила: — Наверное. Гляньте сами, ладно? Я на диванчике вас подожду.

И ушла в лаунж-зону, пройдя мимо бара. Там взяла коктейльную трубочку, сунув её в бутылочку для удобства, дошла до диванов, полностью деактивировала доспех и устроилась поудобнее, положив на закрытые глаза ватные диски.

Эх, хорошо…

Прошло минут двадцать, может тридцать, когда я услышала мужские голоса, и вынырнула из дремы, прислушиваясь к тональности. Опознала Трояна, Айдара, остальных… Различила приближающиеся шаги и поморщилась.

— Почему ты ещё здесь? — раздраженно поинтересовался княжич.

— Жду свою команду, — ответила спокойно, даже не подумав сесть ровнее и убрать с век ватные диски.

— Ты не член команды. Ты вообще не имеешь права тут находиться.

Я аж хмыкнула от его наглости. Он серьезно?

— Позволь узнать, почему?

— Ты гражданское лицо, — раздраженно отчеканил Долгорукий. — Не воин. Не боец. Даже не целитель!

Последнее он процедил с особым смаком.

— Опять пальцами щелкать будешь? — вздохнула устало и скривилась. — Игорь, слушай. Не знаю, что там тебе втемяшилось, но я там, где нужна. Это не закрытая зона. Не правительственный объект. Да и я не бездарность из подворотни. Я маг-универсал третьего ранга…

— Второго, — уверенно произнёс Док, подойдя к нам бесшумно. Вместе с ним был кто-то ещё, но я не прислушивалась, а убирать ватки с глаз было ещё рано, я чувствовала это.

— Второго ранга, — поправилась, благодарно кивая. — И будучи аристократкой, не равнодушной к жизням простых граждан…

— Да не аристократка ты! — рявкнул Игорь, которому явно не давало покоя моё происхождение. — Выблядок алкоголика Ржевского! Хватит уже! Дочь третьесортной актрисы-шлюхи! Медсеструха, возомнившая себя великой гуру целительства и единственной надеждой всея Руси! Ты никто! Слышишь⁈ Никто!

Мой усталый вздох прозвучал в установившейся тишине подозрительно громко. Аж удивилась. Убрала ватки с глаз, села, изумилась тому, что вокруг меня собрались практически все «Беркуты» и «Витязи», кто ещё оставался в строю. Оценила красную морду княжича…

И равнодушно пожала плечами.

— Никто так никто. Ты только не плачь. Док, мы домой?

— Да, Полиночка, — ласково улыбнулся мне Савелий и едва заметно качнул головой Денису, который порывисто шагнул ко мне и взял на руки. — Идемте, скоро бойца из Красноярска привезут, а мы ещё не при параде. Айдар, останешься проконтролировать сбор ресурсов? Парни Банщикова уже в дороге.

— Конечно.

«Беркуты» молча расступились, пропуская Щена со мной на руках, Док подхватил свой чудо-кейс и мы отправились в фургон.

Я нигде не увидела Стужева, но Савелий, словно услышав мои мысли, как бы между делом сообщил, что они с Борисом уже унесли его в машину. Буквально за минуту до того, как я вышла из разлома аки несвежий упырь. В себя Егор ещё не приходил, и Док решил не подвергать его организм лишнему стрессу принудительного пробуждения. Всё-таки болевой и энергетический удар по голове — это серьезно.

Спорить не стала, ведь считала точно так же, а ещё безумно волновалась о том, правильно ли всё сделала. На лице невероятно много мышц и нервов. Всё ли я восстановила? А горло? А мозг? Он был слишком близко к очагу заражения враждебной магией! Если я не учла хоть что-то… Хоть долю процента! Это может аукнуться, как сразу, так и через некоторое время.

— Полина, вы дрожите, — обеспокоенно заметил Денис и прибавил шагу, торопясь к фургону и ещё издалека крича Борису: — Молчун, одеяло мне. Два! Нет, три!

В итоге домой я ехала, укутанная в одеяла, как в кокон, а Щен для верности так меня стискивал, словно боялся потерять, что было даже немного неловко. Но в то же время я была ему благодарна.

Меня действительно трясло!

От страха. От шока. От самого настоящего ужаса!

А ведь я могла его сегодня потерять… Навсегда!

Раз — и всё.

И всё…

Стараясь переживать как можно тише, чтобы никого не нервировать лишний раз, я вроде бы совсем беззвучно шмыгнула, но почти сразу обнаружила у лица упаковку влажных салфеток. Это было настолько мило…

Что я разревелась.

Мне никто не мешал. Не утешал.

Все старательно не обращали внимания.

Денис лишь перехватил меня удобнее, обняв так, что я уткнулась лбом ему в грудь, да чуть ослабил хватку в районе ребер, чтобы не передавливать.

Какие же они всё-таки у меня хорошие…

Все. Все до единого!

В особняк Щен тоже внес меня на руках, не просто подняв наверх, а донеся до кровати, но там я выпуталась из одеяла уже сама и, попросив у вошедшего вместе с нами Дока убойную дозу успокоительного, беспрекословно подставила под укол плечо.

Отпускать начало практически сразу, но я всё равно посидела в коконе одеял еще некоторое время и только минут через двадцать, ощутив, как на меня снизошло просто арктическое спокойствие, поблагодарила Савелия за заботу и отправилась в душ.

Близилось утро, скоро привезут бойца. Стоит вскрыть его сразу, а уже потом отдыхать. Да и дел на утро тьма…

Да, отдыхать буду потом. Очень сильно потом!

Не задерживаясь в ванной надолго, я оделась в свежее белье, простейшие, но очень удобные спортивные трикотажные брючки и футболку, убрала чуть влажные волосы в шишку и спустилась вниз. Обитатели особняка в большинстве своём ещё спали, так что я прошла в гостиную правого крыла, откуда доносился умопомрачительный аромат свежесваренного кофе, и обнаружила там не только Дока, который медитировал над кружкой, но и тех, кто пострадал в этом огненном разломе: Олега, Сергея и Егора. Все трое лежали на тех самых раскладных каталках-носилках, которые нам оставили сотрудники борта «Ярило».

При этом я сразу заметила, что Олега и Сергея уже прооперировали наши целители — мужчины раздеты и накрыты простынями, поверх которых лежат теплые одеяла, а Егор ещё в одежде, хотя его одеялом тоже накрыли.

— Оставите их пока здесь?

— Нет, Полиночка, — качнул головой Док, медленно приподнимая веки и улыбаясь устало, но по-доброму. — Сейчас остальные проснутся, подумаем, кого с кем перетасовать, чтобы всем удобно было, да переложим на нормальные кровати. Задеты кости, а это не шутки. Отлежаться дня три точно придется. Этим двоим точно, — он указал одним подбородком на Жука и Зефира. — А милый ваш, думаю, уже к обеду бегать будет.

Едва заметно сморщив нос на «милого», не стала одергивать Дока. Понятно же, что за постороннего человека так никто убиваться не будет. А я…

Я не убивалась, нет. Я убивала.

И сделала это с удовольствием!

Но что дальше?

Нет, не хочу об этом думать. Не сейчас.

И я спросила совсем о другом:

— Не знаете, как там Алла? Тимуру удалось её найти?

— Конечно. Видел их. Оба в полном порядке, разве что Аллочка больно за вас переживала. Хотели вас дождаться, чтобы вместе домой ехать, но я отговорил. Обещал позвонить с самого утра, чтобы рассказать, как вы.

— Спасибо, — улыбнулась мимолетно, радуясь, что подруга не пострадала, и тут же вспомнила тех, кому повезло намного меньше.

А потом вспомнила, что являюсь катализатором разрывов…

Но это не точно!

И тем не менее расстроилась.

Сколько умерло обычных людей? Не меньше шести точно. Когда я вышла из разлома в первый раз, то не видела тел, их уже унесли, но прекрасно помню, как люди падали и умирали. Горели…

Совсем юные девушки и парни. Никто из них не думал, что их жизнь оборвется так резко и нелепо. Никто!

И кто в этом виноват?

Дойдя в своих рассуждениях до этого неоднозначного пункта, я прикусила губу. А ведь если бы этой ночью я не отправилась туда, разлом мог и не возникнуть.

А мог и возникнуть… Наверное.

Глава 20

— Полина, не знаю, о чем вы сейчас думаете, но перестаньте, — тихо попросил меня Савелий. — Я не великий психолог, даже курсы не кончал, но вы сейчас себе только вредите. Идите сюда, хлебните кофейку. Дашенька нам в холодильнике что-то из выпечки оставляла… Да, точно.

Док отошел к холодильнику и вынул из него блюдо с яблочным пирогом. Выразительно поиграл бровями, на что я тихонько рассмеялась, а затем и вовсе сунул нос в морозилку и вынул из него ведерко с шоколадным мороженым.

— О! Гляньте, что добыл! Будете?

— Это кто из вас таким увлекается? — удивилась.

— Вы не поверите, — ухмыльнулся мужчина и стрельнул глазами в сторону спящих бойцов.

Тоже посмотрела туда, проследив за его взглядом, и поняла, что Савелий смотрит на Олега. Да ладно?

— Олег такой сладкоежка? — не поверила.

— Тс-с, это секрет, — хитро ухмыльнулся мужчина. — На самом деле он им ребенка подкармливает, но я вам ничего не говорил. Больно Ульяна ругается, когда это видит. Но что с ложечки-другой сделается, да? А дитё довольно. И Олежа аж светится, любо-дорого посмотреть.

— О… — Я улыбнулась, испытывая некоторую неловкость. — У них всё хорошо, да?

— Смею надеяться, — последовал уклончивый ответ. — Сами знаете, в чужие отношения лезть — хуже дела не придумать. — И послал мне выразительный взгляд, умудряясь в это же время ловко накладывать в тарелочку шарики мороженого, которые формировал специальной ложкой. — Но я всё равно это сделаю, хорошо?

Я с досадой поморщилась, но промолчала, не найдя в себе сил возражать и одергивать. Лишь вздохнула и посмотрела на мужчину грустным взглядом.

— Ну вот зачем вы себя мучаете, а? Полина. Кому от этого лучше? И себя изводите, и его.

— Вот такая я садомазохистка, — усмехнулась горько. — Знаете, это как ваши болячки, которые вы у себя до конца вылечить не можете. Вот и у меня так же. Знаю о них, а ничего поделать не могу. Я ж только по внутренним органам эксперт, но никак не в душах.

Мы дружно вздохнули, причем Савелий явно понял меня от и до, после чего принес за столик и мороженое, и кусок подогретого пирога, и турку с кофе, и вторую кружку для меня.

Ели молча.

При этом я не ощущала себя совсем уж несчастной, нет. Эта тишина была не удручающей и вязкой, а скорее по-домашнему умиротворенной. Мороженое, выпечка, кофе… И знание, что рядом друзья.

Настоящие. Надежные. Верные.

А потом к нам заглянул сонный капитан Шапошников, тем не менее одетый по форме, и почему-то шепотом, но сурово поинтересовался:

— Ваше сиятельство, вы почему трубку не берете? Борт «Ярило» с пострадавшим на подходе. Принимайте пациента.

Трубку? Хм. А где у меня трубка?

— Телефон, точно! — Док подумал о том же, о чем и я, куда-то торопливо вышел, пока я шла в сторону холла, и вернулся с моей сумочкой и туфлями. — Простите, запамятовал.

Бросив пока туфли в угол, я вынула из сумочки телефон и, проверив его, увидела несколько пропущенных с незнакомого номера. Шапошников тут же признался, что это капитан Макаренко — военный, сопровождающий пациента из Красноярска. И нет, перезванивать уже никому не нужно, он переговорил с коллегой сам. Они уже подлетают, да.

В этот момент и впрямь раздался стрекот вертолетных лопастей, а через несколько минут в дом закатили пострадавшего бойца. Капитан Макаренко, подтянутый вояка лет тридцати семи, представился, передал мне документы по пациенту, коротко переговорил с Шапошниковым, через которого военные решили держать дополнительную связь об обстановке в моём ещё несуществующем госпитале, и откланялся.

Пока я изучала бойца, которому серьезно досталось концентрированной кислотой в районе бедер, Савелий прошелся по комнатам и поднял всех, кто был нам нужен. То есть всех до единого целителей.

Более того, пока мужчины просыпались и приводили себя в порядок, Док прихватил ещё не спящих Щена и Молчуна, и они перекатили реанимационные кровати с пациентами в общую гостиную, чтобы выздоравливающие не мешали нам своим богатырским храпом у операционного стола. При этом никто из них не проснулася, подозреваю, Док усыпил их принудительно, больно хитрой у него была ухмылка.

По уму нам требовалось ещё две комнаты: одна чисто для операций, а вторая под ещё одну палату. В принципе можно было временно занять гостиную и переселить Дарью с Савелием наверх, в ту же хозяйскую столовую, которая была отдельной, не используемой комнатой, но для этого стоило дождаться, когда все проснутся, и обсудить данный момент с ними. А вообще идея интересная.

Ну а пока…

За дело!

Обзаведясь менталом и скакнув аж до второго ранга, я моментально ощутила внутренний прогресс, который отразился не только в скорости взлома чужих доспехов, но и в высоком качестве внутреннего видения чужой сути.

Я стала видеть больше. Объемнее. И даже слегка иначе. Словно раньше видела плоский рисунок, только сейчас узнав, что он имеет глубину. Впрочем, это было не совсем верным определением и вместе с тем требовало более внимательного изучения, чем вот так, наспех.

Как бы то ни было, доспех бойца я вскрыла, кислоту в теле почистила, помощь во всём, о чем меня попросил наш ведущий специалист Сидоренко, оказала, и с чистой совестью отправилась в кабинет — завтракать и принимать первых посетителей.

Сначала подошла Зоя Алексеевна и мы, обговорив с ней условия работы и величину заработной платы, обсудили оптимальное штатное расписание под наши нужды и возможности. Затем я предоставила ей список уже имеющихся специалистов, а так же познакомила с Варановым, Ульяной, Светланой Прокопьевной, Дарьей, Ренатой и даже Лилей, ведь каждый из них мог стать в том числе и ценным советчиком-поставщиком новых сотрудников.

После Зои моего внимания попросил Соловьев, активно взявшийся за ремонт первого здания, но в основном его интересовали деньги, что для меня, благодаря генералу, проблемой больше не было: я просто перевела Евгеньичу требуемую сумму, заверив, что зарплату выдам наличными, и он, весело потирая руки, отправился трудиться.

Когда стало ясно, что сверхсрочных дел нет, я пригласила всех домашних в гостиную и подняла вопрос срочного переезда. Нужны комнаты. Очень нужны! И мне, конечно же, не хочется нагнетать, а так же ущемлять своих жильцов, но пока не готов госпиталь, нам придется чуток потесниться. А теперь вопрос! Как?

Думали недолго, хотя итоги меня удивили.

Ульяна, старательно изображая невозмутимость, хотя всё равно дико смущаясь, объявила, что к ней переберется Олег. Алевтина, густо краснея, призналась, что Айдар уже не первую ночь ночует у неё. Док и Дарья согласились занять комнату на втором этаже, где раньше находилась хозяйская столовая. Светлана Прокопьевна заявила, что с этого дня ночевать будет дома — лечение почти завершено и она будет приезжать каждый день, но дома у неё подруги и фиалки, им тоже нужно её внимание.

Получалось, что освобождалась одна гостевая комната «Витязей», куда временно поселим Воронежских целителей, уже изъявивших горячее желание остаться работать в моём госпитале. Тимур займет комнату Светланы Прокопьевны, она небольшая, но мужчине хватит. Ярослав и Сидоренко пока остаются жить в комнате Стужева, мужчины заявили, что неприхотливы и места для двоих там более чем достаточно.

В итоге гостиная рядом с кухней осталась неприкосновенна, из комнаты Дарьи мы делали новую палату, а из комнаты Савелия — операционную.

Здорово!

Главное, чтобы новые пациенты не появились слишком быстро и в большом количестве. Тьфу-тьфу!

Радуясь, что в целом всё неплохо разрешилось, и с переездом люди справятся без меня, я лишь дала задание Ульяне позаботиться о недостающей мебели, дав ей доступ к счету рода, чтобы уже не отвлекала меня по пустякам, и отправилась, наконец, спать.

— Чувствую себя… двояко.

— Готовился умолять до последнего?

— Типа того.

— А сейчас не знаешь, что делать дальше?

— Слушай, ты вроде на кардиолога стажировался, а не на психиатра…

— Пф, одно другому не мешает, — хохотнул Семен, но потом тоже вздохнул. — Видел её глаза?

— Ага.

— Что думаешь?

— Думаю, нам охеренно повезло, — преувеличено бодро заявил Тимофей и шлепнул себя по коленям, поднимаясь с дивана. — Пойду, отзвонюсь своим, чтобы не теряли, да попрошу мать собрать вещей. Ты как?

— Думаю. — Захар почесал уже пятый день небритый подбородок. — Слушай, может позвоним Михе? Такой шанс выпадает только раз в жизни. Он из наших самый головастый. Док говорит, помимо центра планируется не меньше шести отделений, так что ждет от нас список кандидатов в смертники.

— Почему смертники? — напрягся Тимофей.

— Потому что утверждать на должность будет лично и только после пробной операции, — хохотнул мужчина, с легким содроганием вспоминая свою первую ночь в этом удивительном особняке, где графиня ходит в футболке, а в гостевых комнатах стоят реанимационные кровати стоимостью под миллион.

Каждая!

А ещё, говорят, тут призрак первого Ржевского живет…

Интересно, брешут или нет?

Судя по тому, что проснулась я только утром, организм в очередной раз устроил забастовку и просто выключил меня из жизни почти на сутки. Да и ладно. Лишь бы все были живы и здоровы.

Уже далеко не в первый раз подумав, как хорошо быть безработной, немного запоздало вспомнила, что сегодня суббота. А ещё не самый простой день…

Черт!

Как я могла забыть⁈

Я даже простонала от осознания того, что нам сегодня надо ехать к родителям Стужева, причем не просто в другой город, а к ним домой (ещё и с ночевой!), и перевела страдальческий взгляд на Ржевского, который моментально подошел ближе, явно карауля моё пробуждение.

— В чем дело, краса моя? Что-то болит?

— Душа, — вздохнула печально.

— О… Соболезную, — поручик изобразил печальное выражение лица, но буквально на несколько секунд, а потом полюбопытствовал: — Внученька, а почему твои глаза снова изменили цвет, не подскажешь?

— М-м? — промычала без особого интереса. — Что на этот раз?

— Перламутровая синь с золотым напылением, — хмыкнул Ржевский. — Мне начинать тебя бояться?

— То есть до этого причин не было? — фыркнула и потянулась, задумываясь о том, видели ли это остальные.

— Знаешь… не сильно. Опасался, да. Особенно твоей непредсказуемости, присущей всем Ржевским. Была бы мужчиной — гордился. Впрочем, я и так тобой горжусь, но в то же время… Опасаюсь, да. За твою психику. У тебя с ней вообще как? Всё хорошо?

И пытливо прищурился.

— Знаешь, всё неоднозначно, — улыбнулась без особого веселья и села, придерживая одеяло у груди и ища взглядом халат, но Ржевский понятливо отвернулся и я смогла спокойно встать, чтобы одеться. — Я и раньше была себе на уме, а сейчас… Не знаю. Если ты насчет шизофрении беспокоишься, то тут точно мимо.

— А если нет?

— Конкретнее.

— Я беспокоюсь о твоем душевном здоровье, связанном прежде всего с отсутствием личной жизни, — витиевато выразился гусар.

На что я закатила глаза и цокнула.

— И ты туда же? Дима, моя личная жизнь — только моя. Есть она, нет её — психом от этого я не стану. Ну пострадаю чуток… Пройдет.

— А если не чуток?

— Вот тогда и будем решать проблему, — подытожила строго. — Пока её нет. И тему закрыли. Ты, кстати, куда в клубе делся? В курсе вообще, что там разлом открывался?

— Полина, если ты меня там не видела, это не значит, что меня там не было, — уязвлено заявил Ржевский. — Вообще-то я людям помогал эвакуироваться. Следил, чтобы никого не затоптали, и лично спас одну молоденькую официантку от огненного плевка тех тварей. Вот!

— Молодец, — похвалила его, причем искренне и безо всякого ехидства. И снова сменила тему. — Не знаешь, Стужев уже приходил в себя? Как он?

— Ой, да что ему будет? Ещё вчера на ноги встал. А вот ты, краса моя, меня беспокоишь. Побереглась бы, а? Перегоришь, не дай бог, кого потом винить будешь? Или возомнила себя двужильной?

— Да нет, — я пожала плечами. — Пока не было такого, чтобы я точно видела, что не справляюсь. Да, на грани, но всё же без перебора. К тому же регенерация — такой дар, что латает сам себя даже во время жутких нагрузок. Думаю, я вчера так и скакнула. Знаешь, в какой-то момент появилось ощущение, что ядро рвется… Но обошлось. А сейчас вижу, что подросло.

— Прям рвется? — напрягся призрак и беспокойства на его лице стало больше. — Полиночка, а давай ты так больше не будешь делать? Я понимаю, молодость, глупость, рвение… Но я не хочу тебя терять! Я в кои веки живу полноценной жизнью! А что будет, если ты умрешь?

— А что будет, если я умру? — усмехнулась. — Наследницей станет Юленька. Я в любом случае не планирую ни замуж, ни детей. Ну а Юляша не будет пить ещё минимум лет пятнадцать. Живи и радуйся жизни!

— В смысле не планируешь? — опешил Ржевский и даже обернулся, уставившись на меня с искренним возмущением. Благо я уже надела халат и даже подпоясалась. — Почему?

— Не хочу, — я небрежно пожала плечами. — Не создана я ни для замужества, ни для материнства. И нет, я не буду это обсуждать, — взмахнула рукой, видя, что Ржевский уже открыл рот. — Имею полное право: хотеть и не хотеть, делать или не делать. Расскажи лучше, что у нас сегодня на завтрак? Есть хочу, умираю!

— Не умирай, — очень серьезным голосом, но явно иронизируя попросил поручик. — На кухне я сегодня ещё не был, но ради тебя наведаюсь. Одевайся пока, в доме с самого утра гостей немеряно.

И не успела я спросить, кого там в очередной нелегкая принесла, как призрак просто провалился сквозь пол, словно в прорубь скакнул.

Позер! Не сразу вспомнив, что под моей спальней находится гостиная «Витязей», задумчиво хмыкнула, но отправилась умываться и одеваться. Слишком сильно прихорашиваться не стала, как и надевать платье, предпочтя выбрать на это утро новые летние брючки цвета «выцветший лайм», а к ним простейшую белую блузку футболочного кроя, но из шелка. Комплект выглядел легко и стильно, а статус я подчеркнула золотыми серьгами и браслетом.

Зря покупала что ли?

Волосы, чтобы не мешались, снова убрала в высокий хвост, и для верности мазнула по ресницам тушью, а по губам светлой помадой. Убедилась, что зеркало отражает элегантную мадам, а не замученную жизнью «медсеструху», и пренебрежительно скривила губы, вспомнив, как бесился княжич.

И чего ему спокойно не живется? Сам лезет, сам психует… Больной какой-то, честное слово.

Даже хохотнула, ведь прекрасно знала, кто к этому приложил некоторые усилия, но даже и не подумала устыдиться. По делам и награда!

Вниз я спускалась по дальней лестнице, расположенной возле кухни и не прогадала — по пути мне никто не встретился, а на кухне меня ждал уже разогретый завтрак и горячий чай — это Ржевский предупредил Дарью, что я голодна и на подходе. Молодец какой!

Самого его видно не было, судя по всему, наш лимит общения был на сегодня исчерпан, но я не спешила расстраиваться. Ведь меня ждал завтрак!

Притом не просто каша с гренками, а полноценный мужицкий стейк на триста граммов с яичницей и молодым картофелем, запеченным в духовке. Для сочности долька свежего огурца, для души — слойка с малиновым джемом и буквально через пятнадцать минут жизнь заиграла новыми красками.

Пока ела, Дарья докладывала, что уже вчера подходили соискательницы на рабочие должности, которым уделили внимание Ульяна и Зоя, и даже кого-то предварительно одобрили, велев ждать звонка, но окончательное решение за мной. Я согласилась, что стоит набрать побольше кандидатов, чтобы потом одним махом отсеять тех, кто нам точно не подойдет, а потом с улыбкой выслушала последние сплетни о жизни нашего особняка, в котором в последние дни народу просто немеряно.

Так оказалось, что Денис симпатизировал Алле, но та предпочла ему Тимура. Ибрагимов-младший, придя в себя, тут же получил семь вызовов на дуэль за свой длинный язык, причем четыре от «Витязей», один от майора, один от княжича Орлова и один от Ржевского.

Две дуэли уже прошли, причем магические, Ибрагимов лежит с переломами и ожогами, но лечить его никто не спешит. Почему-то…

Приезжал княжич Долгорукий. Требовал, чтобы я его приняла, майор популярно объяснил ему, что княжич не прав, ибо графиня отдыхает-с, будить не велено. Почему за меня вступился майор? Даша не знает, ей рассказала Ира, а той Лиля, которая проходила мимо. А когда княжич изволил буянить, ему кто-то позвонил и мужчина, бледнея и краснея, спешно убыл. Кто звонил — никто не знает.

Возле дома уже третий день крутятся репортеры, причем из самых разных газет. Гонять бесполезно — убегают, а потом наблюдают издалека и кружат, как какие-нибудь стервятники. Савелий уже вроде как звонил в своё ведомство, там обещали разобраться, но каков итог, Дарья пока не знает, сегодня на улицу ещё не выходила.

В общем, бурная жизнь кипит и внутри, и снаружи моего особняка… А я всё проспала!

Да и ладно!

Глава 21

Я успела поесть, растечься по стулу от удовольствия и даже задуматься ещё об одной кружке чая, когда на кухню заглянул Стужев и, приветственно кивнув на мой настороженный взгляд, произнес:

— Доброе утро. Как самочувствие?

— Нормально. — Чувствуя определенную скованность, но старательно изображая невозмутимость, я даже улыбнулась. — Выспалась, регенерировала. Всё отлично.

— Рад слышать. — Егор скупо улыбнулся в ответ, но его пытливый взгляд так и шарил по моему лицу. — Если помнишь, мы договаривались поехать в Питер на день рождения моего отца…

— Да, конечно. Я всё помню, не волнуйся. Когда едем, что брать?

— Уверена? — Стужев прищурился.

А я озадачилась.

— Ты не хочешь? Или не можешь? — Я даже нахмурилась, пытаясь всмотреться в его суть, и нервно добавила, когда у меня опять ничего не вышло: — Плохо себя чувствуешь?

— Я в порядке. — «Командир 'Витязей» качнул головой. — Меня уже осмотрели и Сидоренко, и Док. Всё отлично. Сергей Анатольевич даже не поверил, услышав от Дока, какие раны я получил, а ты исцелила. — Стужев снова прищурился и мазнул себя по щеке, которой совсем недавно не было. — Даже шрама не осталось. Честно, сам бы не поверил, если бы не одно «но»…

— Что? — Я аж замерла, чувствуя, как сердце пропустило стук.

— Щетина с этой стороны больше не растет.

Черт!

Как я могла забыть⁈

— Извини, — улыбнулась виновато. — Упустила из вида. Но я могу всё исправить!

Вот только Егор почему-то качнул головой, едва заметно усмехаясь.

— Не надо. Хоть что-то останется на память от моей самонадеянности. А так даже шрама нет.

И так странно это прозвучало, словно… Он меня обвинял!

— Ты хотел шрам? — уточнила с недоверием.

— Почему нет? — Стужев обманчиво беспечно пожал плечами, но я видела, как он смотрит. Напряженно, настороженно. — Стал бы, наконец, уродом. Глядишь, появился бы шанс тебе понравиться…

У меня аж лицо вытянулось от такого заявления, а со стороны раковины загремела ложка и уронившая её Дарья виновато извинилась, поспешив посильнее включить воду и зашуметь посудой. Хотя почему её мыла она, я не поняла, ведь это была обязанность Лили.

— Не смешно, — произнесла я в итоге, чувствуя себя…

Да отвратно я себя сейчас чувствовала!

— Согласен, — поморщился. — Извини. По-дурацки прозвучало. Я благодарен, правда. Очень сильно благодарен. Как все мы. — Помедлил, словно искал слова, затем шумно выдохнул и совсем другим, подозрительно бодрым тоном заявил: — В общем, выезжаем через час. Ехать примерно часов пять, так что останется время отдохнуть с дороги и переодеться. Бери с собой платье для ресторана и что-нибудь для дома. Родители у меня непритязательные, если что. Едем вдвоём, на моей машине. Арчи я оставлю Доку, он обещал позаботиться. Как соберешься, дай знать, я буду в гостиной.

Сказав это, Стужев ушел. Я тоже не стала задерживаться, прямо чувствуя, как у Дарьи отрастают уши, чтобы лучше слышать. Нда… Вот вам и прелести жизни с прислугой! Все всё знают и хрен скроешь!

При этом я не спешила расстраиваться. Насчет того, что Даша подслушивала. А вот насчет Стужева… Было неприятно. Не глобально, но червячок недовольства грыз.

Он правда думает, что шрам поможет? Серьезно? Да на него хоть мешок из-под картошки надень, причем на голову, хуже не станет! Это не Игорь, который просто придурок, хотя и при деньгах, да и родословная длиннее, чем у Арчи.

Это действительно элита. Человек. Мужчина с большой буквы.

А я… А я просто им больна и это не лечится.

Как жаль, что я больна много чем ещё… И это, черт возьми, не лечится!

А вот интересно, став крутым менталистом, я смогу переформатировать себе мозги? Например… Забыть прошлое, а? То, что мне так мешает! То, что грызет и отравляет. Я ведь не хочу помнить это! Правда, не хочу! Хочу быть такой же доверчивой, как Уля. Наивной, как Алевтина. Легкомысленной, как Алла. Верящей в лучшее, как Дарья!

Почему я не такая, а?

Задумавшись над этой поистине вселенской несправедливостью, я дошла до своей гардеробной и, перебрав вещи, быстро определилась с тем, что возьму в дорогу. Ярко-синее платье в пол из многослойного шифона с золотой лентой под лифом, которое идеально оттенит новый цвет моих глаз. К нему туфли, украшения… Косметика, сумочка. Поеду прямо в том, в чем сейчас, разве что жакет стоит взять, если вдруг погода испортится. Ну и простенькую пижамку для сна. На всякий случай! Буквально шортики и чуть растянутая, но приятная телу мягкая футболка с котом. Уже и не помню, когда последний раз её надевала, да выкинуть рука не поднимается. Вот и пригодится!

Убедившись, что ничего не забыла, включая перчатку со шпагой, зарядку для телефона, тапки, плойку, шпильки для волос, расческу и молочко для снятия макияжа, я сложила вещи в свой единственный чемодан, с которым ездила по той зиме на турбазу с коллегами, немного посидела на дорожку, думая о всяком и выжидая время, а когда телефон, заранее поставленный на таймер, пиликнул «пора», то подхватила чемодан и отправилась вниз.

Оставив чемодан у последней ступени лестницы, заглянула в гостиную, где в этот умеренно ранний час находились лишь Стужев, Арчи и Док, и порадовалась, что получится обойтись без долгих прощаний.

Но не тут то было.

— Полиночка, а ну-ка подойдите, — командным тоном распорядился Савелий и я, слегка удивившись, приблизилась. — Ох, ну какая ж красота! Егор, скажи, а? Мы ж её во-от такусенькой ещё знали, а сейчас гляди, какая дама.

Я рассмеялась, ведь видела, что он говорит не о моём возрасте, а об уровне, умудряясь смотреть вглубь организма, и даже не сопротивлялась, когда Док потянул ко мне свои светящиеся руки. Помнила, что давала обещание позволять себя сканировать и в целом исследовать.

Сполна поцокав и повосхищавшись, тем не менее под конец Савелий строго произнёс:

— Никаких стрессов ближайшую неделю или, не дай боже, новых геройств в одиночку. Ядрышко-то не просто так поди разбухло, а? Я всё-о вижу! Надорвешься — даже Сидоренко не залатает, а я тем более. Так, вот эти витаминки в дорогу. На всякий случай! И только если действительно без них не обойтись.

Мне вручили пластиковую баночку, внутри которой лежали крупицы переливающихся магических витамин. Сложно было сразу сказать, из чего именно Док их слепил, но я не сомневалась — их состав идеален именно для меня.

Поблагодарила от души и, не удержавшись и приласкав Арчи, который тоже был не прочь меня облизать, рассмеялась и пообещала вести себя прилично. В самом деле, всего на пару дней уезжаем. Что может случиться?

— Ха! Зная вас, как минимум… всё!

— Ну, скажете тоже, — цокнула, изображая оскорбленную невинность. — Я не такая!

— Ага, — ухмыльнулся «Витязь» и подмигнул. — Да-да. Ладно, катитесь уже, ваше сиятельство. Отдохните. Говорят, в Питере сейчас самые белые ночи. Разводные мосты, Зимний дворец, Михайловский замок, Петергоф… Эх, красота! Егор, я надеюсь, ты запланировал для Полиночки хотя бы одну экскурсию по ночной Неве?

— Док, — Егор покачал головой, — мы едем на день рождения отца и уже завтра вернемся обратно.

— Эх, молодежь, — скривил губы целитель, — никакой в вас романтики. Фу такими быть. Всё, катитесь. А мы с Арчи поедем по Волге кататься. И Дашеньку с собой позовем. Да, Арчи?

По доброму позавидовав и Даше, и Арчи, я предпочла сделать это молча и по дороге к чемодану. Ох, уж этот неугомонный Док! Прекрасно же знает, что сыпет соль на рану, и всё равно продолжает это делать! Поругаться с ним что ли?

— Полина, давай я.

Догнав меня в два счета, Стужев перехватил мой чемодан, ну а я не стала устраивать за него бои, и дальше отправилась налегке. Немного удивилась тому, что сам Егор был без вещей, но предположила, что он унес сумку в машину заранее, и действительно — когда Стужев убирал мой чемодан в багажник, там уже лежал другой. Тоже небольшой и стильно-серый, откровенно «мужской» чемодан.

При этом сесть я предпочла на заднее сидение, сразу предупредив, что хочу немного помедитировать, ведь до сих пор толком не изучила себя обновленную. Не знаю, поверил ли Егор в такую отговорку, но возражать не стал, и галантно открыл мне дверь, позволяя сесть.

А потом мы отправились в Питер.

Ржевский, кстати, с нами не поехал. Уж не знаю почему, но с самого утра я больше его не видела. Да и ладно, лишь бы не дурил со скуки.

Приглушенная мелодия, раздающаяся из колонок, не мешала, ровное урчание мотора и вовсе убаюкивало, так что, даже несмотря на не самое комфортное соседство, я сумела погрузиться в себя и провести время с пользой.

Это были удивительные часы, наполненные любопытными открытиями. Оказывается, ментал — это не просто манипуляция с сознанием! Ментал — это нечто… Большее! Много большее! А уж если с другими стихиями… Не рискуя экспериментировать в машине на высокой скорости, но уже понимая, что границы моих возможностей раздались вширь намного сильнее, чем ядро, и наши личные «не могу» и «не умею» на самом деле чушь собачья, потому что человеческий мозг, да и организм в целом — это целая мультивселенная, я дала себе обещание в самое ближайшее время выбраться в какую-нибудь глушь (или на закрытый полигон, экранированный от всего) и порезвиться вдоволь.

Потому что для мага-мультистихийника, освоившего и ментал, нет слова «невозможно». Есть слова ' я ещё не пробовал'.

И это как раз про меня!

— Полина, — кажется, уже не в первый раз позвал меня Стужев, приглушив музыку, а сам повысив голос.

— Да? — отозвалась немного заторможено, крайне нехотя выныривая из самосозерцания.

— Не проголодалась ещё? Скоро будет хорошее придорожное кафе, можем там перекусить. Ехать ещё часа полтора.

— М-м, да… — согласилась, прислушавшись к себе. — Можно.

И не удержалась от вопроса:

— А как понять, каков уровень отдельно взятого дара? Не пойму. Мои так плотно переплелись, что выглядят единым целым, если не присматриваться. Просто одно ядро с переливами.

— У мультистихийников нет как такового официального разделения на отдельные дары, — удивил меня Стужев. — Это скорее внутреннее ощущение цельности и нужности того или иного аспекта. Это как тело. В нем десятки мышц, но далеко не все они работают с одинаковым усилием. Если тренировать руки, то будут выдающиеся бицепсы, если ноги, то квадрицепсы и так далее. То же самое и с дарами. Если чаще всего пользуешься комбинацией камень-сталь и, допустим, лед, то остальные, например, воздух и земля, просто есть. Как есть относительно небольшая поясничная мышца. В комплексе с ней удобнее, но она не помогает поднимать руку или сгибать ногу. При этом тебе будет довольно сложно резко перестроиться на комбинацию воздух-лед, если ты не использовала её ни разу. А если перестроиться, то она будет не особо эффективна. Почему? Скорее из-за отсутствия практики и слабо развитого дара, но сама ты не станешь десяткой, так и продолжая оставаться двойкой. И в то же время двойка ты преимущественно из-за размера ядра и количества внутренней энергии, а не из-за мастерства. Так что всё относительно. В то же время наставники-мульты не рекомендуют развивать всё и распыляться. Лучше иметь три-четыре идеально отточенных комбинации, которые помогут в большинстве случаев, чем десяток освоенных кое-как. Кстати, раз уж заговорили о тебе… Расскажи, что ты сделала с кракеном. Я, если честно, так и не понял. Читал отчеты парней, но, подозреваю, они не поняли и сами.

Тц, какой неловкий момент…

— Я психанула, — пробормотала, решив не лгать.

Сдавленно кашлянув, словно не поверив, Стужев поймал мой взгляд в зеркале заднего вида и слегка приподнял брови. Я же, закатив глаза, откинулась на спинку сидения и переплела руки на груди, словно хотела от него защититься.

— Да, я психанула. Ну а чего он? Ребят ранил, тебя! Меня тоже, между прочим! Больно было!

— Сильно? — нахмурился Егор.

— Сильно, — буркнула, расслышав в его тоне искреннее беспокойство. — Вот только если на мне всё заживает, как на собаке, то тебя я, пока лечила, чуть сама богу душу не отдала!

— Прости…

— Да причем тут ты? — скривилась, чувствуя, что мои откровения пошли куда-то не туда, и поторопилась вернуться к первоначальной теме. — А его я долбанула менталом. Но не чистым, а… Не знаю, сложно сказать. Если честно, ещё не думала об этом. Я тогда была на эмоциях, и скомбинировала сразу несколько стихий. Причем не рунами, а чистой силой, не экономя энергию. Сталь, лед, ментал, кислота… Думаю, было что-то ещё, что помогает мне сканировать суть. Не знаю, как правильно назвать эту энергию. В общем, я скрутила всё это в целенаправленное торнадо, засунула в нутро твари через рот и просто выдернула её ядро. Своей волей, да.

— Поразительно… — покачав головой, Стужев вдруг начал притормаживать, а затем свернул на съезд в большое придорожное кафе, на втором этаже которого располагалась гостиница. Заглушил мотор, обернулся ко мне и предельно серьезно попросил: — Обещай мне не использовать эти силы бездумно. Если они вырвутся из-под контроля, это будет катастрофа.

Поначалу нахмурившись, следом вспомнила, что как раз читала о подобном. Я тогда не поняла, как такое в принципе возможно, но, вспоминая свой выход из тела… Когда не я управляла стихией, а она мной. Да, боюсь, это вполне возможно.

И может даже со мной, всё же я не само совершенство и мой контроль самой себя недостаточно велик.

— Обещаю, — улыбнулась скупо, — наставник. Но только если покормишь. Что тут самое вкусное? Посоветуешь?

Стужев мимолетно улыбнулся и кивнул.

— Идем.

В кафе мне понравилось. Светло, просторно, народу не очень много, хотя время уже к обеду. Правда, пока ждали заказ, заполнились практически все столики и Стужев подтвердил, что место пользуется популярностью у тех, кто о нём знает и часто ездит между городами.

Еда мне тоже понравилась: продукты были свежими, приготовленными опытным поваром, а авторский чай — вообще сказка! Моментально заинтересовавшись тем, как можно комбинировать вместе с обычной заваркой пахучие и даже лекарственные травы, сушеные ягоды и кусочки фруктов, не поленилась и сфотографировала страничку меню, где было написано именно о чаях.

Покажу Дарье, пусть нам тоже такого сделает.

После этого вкусного и достаточно сытного перекуса медитировать уже не хотелось и я смело села на переднее сиденье рядом со Стужевым, чувствуя себя уже более раскованно. Егор вел себя достаточно корректно и больше ни на что не намекал, выбирая деловой тон и нейтральные темы для разговора, так что остаток пути прошел довольно быстро и даже интересно: я всё пыталась выяснить, как именно Стужев пользуется своим менталом.

— Контроль периметра, личная защита и связующее звено между стихиями, — спокойно перечислил командир «Витязей». — Я никогда не учился взламывать и контролировать чужое сознание, для этого я слишком агрессивный боец ударного типа. Это просто не моё. Для работы с менталом тоже необходимы склонности. У тебя они есть, кстати. Ты привыкла изучать из засады и действовать осмотрительно, хотя и достаточно жестко. Но только тогда, когда уверена в своих силах. Знаешь… Иногда мне кажется, что четкое название стихий не всегда соответствует действительности. У энергии того или иного оттенка порой намного более широкий функционал, чем принято считать. Тем более при комплексном подходе. Цвета смешиваются и рождается нечто новое. Как комбинация камень-металл-пламя. Очень схоже с магмой, верно? А это уже иная стихий. Гораздо более разрушительная и неприятная для врага. Так же и ментал. Это скорее сила внутреннего духа, возможности которого неисчерпаемо велики. Для кого-то это доступ в чужой разум ради чтения мыслей, для кого-то — контроль чужого тела, а это скорее нервные импульсы мозга, но иногда и прямой перехват власти над мышцами, минуя разум. Для кого-то дополнительная броня, а то и вовсе стократно ускоренная сообразительность, помогающая принимать верные решения в считанные секунды. Если начать погружаться в суть стихий, начинает выясняться очень много чего любопытного.

Я кивнула, ведь он был абсолютно прав. А Стужев всё продолжал рассуждать.

— Это как твоя регенерация. На первый взгляд и по всеобщему мнению — бесполезный в бою дар. Но ты сумела развить его до такого состояния, что стала действительно сильным и неудобным противником. Тебя не устранить с одного удара — ты регенерируешь. Более того, научилась применять свой дар на других людях, исцеляя их порой намного быстрее и качественнее целителя схожего уровня. Кстати…

Егор покосился на меня, причем с откровенно пытливым прищуром.

— Если помнишь, во мне есть зародыш целительского дара. Я могу отдать его тебе. Сам я медиком точно не планирую стать, нет ни желания, ни склонности. А тебе он пойдет в усиление регенерации и поможет в будущем, когда займешь руководящий пост в госпитале. Что скажешь?

— Это очень щедрое предложение, — пробормотала в легкой растерянности. — Ты так легко раскидываешься собственными силами… Почему? Почему не оставить их себе даже просто ради усиления ядра? Пробудив их, ты станешь ультрой! Точно станешь!

— Помимо целительства, если помнишь, у меня остаются природа, яд и иллюзии… — на последнем слове Стужев странно хмыкнул, словно вкладывал в это слово некий иной смысл. — Если поможешь, разовью их. Сам точно долго провожусь, но Док говорит, что с импульсом регенерации дело пойдет в разы быстрее. Что скажешь? Поможем друг другу?

Не став отвечать сразу, я старательно взвесила все за и против. Если отринуть личное и принимать во внимание только профессиональное, то предложение выгодное. Очень! Мы оба станем сильнее и я действительно смогу по праву называть себя целителем, а он станет ультрой. И больше не будет получать травмы!

Заманчиво.

И в принципе…

— Поможем. Только отдай мне иллюзии, — попросила, аж шалея от собственной наглости. — Это не боевой дар, а мне пригодится.

— В чем?

— Вместо косметики, — рассмеялась. Пускай немного натянуто, но в целом не особо лукавя. — Ты не представляешь, как иногда бывает лень смывать её перед сном!

— Можно же просто не краситься, — возразил Стужев, при этом косясь на меня с понимающей улыбкой.

— Да-да, а ещё носить что попало, не мыться, не причесываться и вообще, — проворчала. — Ты не понимаешь. У тебя с рождения темные волосы и пушистые ресницы. И губы хорошего цвета, не бледные. Ровная кожа, плотный загар, не просвечивают венки под глазами. А что делать таким, как я⁈ Ресницы светлые, пока не накрасишь — их толком не видно. Губы бледные, Док меня то и дело упырем обзывает. А если не высплюсь, то такие серые круги под глазами, что панды позавидуют! Так что нет, тут ты меня не убедишь. Косметика — вещь!

— Уговорила, — усмехнулся Егор и кивнул. — Иллюзии тоже твои. Вернемся домой и займемся всем этим, хорошо?

— Договорились!

Глава 22

Остаток пути лично у меня прошел в радостном возбуждении. Я уже мысленно потирала руки и прикидывала, как быстро при таком раскладе стану ультрой. Может даже к концу лета? Ух, здорово!

Всё-таки как хорошо, что я с ними всеми познакомилась! Столько перспектив, столько возможностей! Надо только не лениться и всё успевать!

Кстати…

— Егор, а мы можем сделать мне новое оружие?

— Зачем?

— Надо, — я со вздохом сморщила нос. — Шпага недостаточно хороша в контактном бою, стычка с жабами это очень хорошо показала. Мне нужно что-то более массивное и широкое. Хотя бы сабля. Но лучше шашку. Именно для рубящих ударов. Именно для убийства тварей.

Задумавшись, Стужев нехотя, но кивнул.

— Хорошо. Здраво. Но сначала куплю тебе обычную и потренируешься с ней, чтобы привыкнуть к особенностям ведения боя именно с этим оружием. Согласна?

— Да, спасибо.

Я взглянула на него с благодарностью и заметила, что мы свернули с основной трассы на боковую дорогу.

— Подъезжаем, — подтвердил мою догадку Стужев и немного запоздало рассказал: — У родителей дом в пригородном поселке. До города буквально километров пять, не больше. Но тут и воздух чище, и суеты меньше. Рядом Ижорский пруд, Колпинский парк, да и в целом очень хорошая, развитая инфраструктура.

— Здорово, — улыбнулась чуть натянуто, вспоминая, что до сих пор не узнала главное. — А как зовут твою маму?

— Наталья Леонидовна. Лучше просто по имени — Наталья. Должна ещё сестра приехать, она учится в Лондоне, там поздние экзамены, но на пару дней обещала вырваться.

Не знаю, что удивило меня больше. То, что у него есть сестра, или то, что мне об этом решили сообщить только сейчас?

— У тебя есть сестра?

— Две, — рассмеялся Егор и с легкой досадой сморщил нос. — Я не говорил, да? Настене уже двадцать три, заканчивает Вестминстерский университет, учится на мага-архитектора. У неё сильный дар камня и отменно развитое пространственное мышление, она с детства грезит строительством и отец лично подбирал ей учителей и одобрил именно Англию, потому что там самые сильные и опытные преподаватели этого направления. Ну а Тоне всего тринадцать, она у нас певица. Дар ещё не пробудился, но я думаю, будет или ветер, или иллюзии, или что-то подобное, она очень артистичная девочка.

И с таким теплом он говорил о сестрах в эту минуту, что я искренне им позавидовала.

У меня никогда не было семьи. Никогда. Ни в той жизни, ни в этой. Я пыталась… Правда! Но, видно, не судьба. И я больше не хочу тратить на это силы и нервы. Просто не хочу.

Тем временем мы добрались до нужной улицы, на которой располагались славные особнячки в два, иногда три этажа. Добротные, респектабельные, с хорошими участками — было видно, что тут живут состоятельные люди.

При этом Егор не стал скрывать, что его отец уже вышел на пенсию, причем раньше работал заместителем начальника внутренней безопасности князя Долгорукого, а сейчас у него свой охранный бизнес, так что деньги в семье водятся. Мать занимается детьми, домом и садом, обожает собак и у неё очень любопытное хобби — цветоводство. Но не обычное, а выведение новых сортов роз. За последние пятнадцать лет она вывела три очень красивых сорта необычной расцветки. Более того, эти сорта пользуются устойчивым спросом у покупателей и у матери своя доля в фирме, которая занимается выращиванием этих сортов на продажу.

Однако!

При этом сама Наталья довольно слабенькая природница, от силы десятого уровня, но по словам Егора научилась обращаться со своим даром просто мастерски, так что не самое большое ядро в её работе не помеха. Всё же она не боевик, а для повседневной жизни этого вполне достаточно.

Постаравшись запомнить всё, что сейчас узнала, я с удовольствием вышла из машины, когда Егор въехал на участок с нужным нам двухэтажным домом, и охотно размяла ноги. Всё-таки долгая дорога утомительна, особенно, когда нет возможности пройтись и просто сменить положение. Не представляю, как Стужев ещё и вести умудряется!

Пока я разминалась и осматривалась, Егор вынул из багажника наши чемоданы и махнул рукой, предлагая пройти к дому. Просторный, светлый, уютный, было видно, что к обстановке приложила руку женщина, у которой есть чувство стиля. В холле нас моментально встретила прислуга: ещё не старый дворецкий с выправкой военного и расторопная горничная, которая подхватила у Стужева мой чемодан и куда-то уволокла. Свой ей Егор не дал, отмахнувшись, а потом к нам вышла его мама.

Несмотря на возраст (точно за пятьдесят), женщина выглядела прекрасно: минимум морщин, элегантная, ухоженная. И, самое главное, счастливая. Внешностью Егор точно пошел в неё — Наталья была смуглой, с яркой внешностью и той красотой, которая с годами только расцветает. Одета госпожа Стужева была в длинное домашнее платье коричнево-зеленой расцветки, копна длинных густых волос спускалась по плечам на спину и лишь несколько прядок были заколоты на затылке, удерживая основную массу, чтобы та не лезла в лицо.

Стоило ей увидеть нас, как искренняя радостная улыбка осветила её лицо без единого грамма косметики, она прибавила шаг и первым обняла сына. И пускай ростом Наталья не вышла (даже я была немного выше), ей это не мешало.

— Егор, как же я рада, что ты смог к нам выбраться! Я уже и забыла, какой ты у меня! А похудел-то как? Совсем там не ешь что ли⁈ Безобразие! — Она возмущалась и ворчала, но по доброму, а Стужев закатывал глаза и фыркал, но улыбался, заверяя её, что отлично питается. И вообще, только домашним!

— Мам, познакомься, это Полина. Полина Дмитриевна, графиня Ржевская. Мы с парнями живем в её гостинице.

— Здравствуйте, — улыбнулась я, когда Наталья переключила всё своё внимание на себя. — Можно просто Полина, без титула. Я стала графиней совсем недавно после смерти отца, но для меня это формальность, не более.

— Наталья, — с достоинством представилась женщина, рассматривая меня с не меньшим интересом, чем я её. — Добро пожаловать в наш дом. Вы голодны?

— Нет, мам, — ответил за нас обоих Стужев, а я ограничилась отрицательным покачиванием головы. — Мы обедали час назад, заехали по дороге в «Три бочонка», там как всегда всё невероятно вкусно. Нам бы сейчас немного отдохнуть с дороги. Моя комната ведь свободна? Гостевая для Полины найдется?

— Гостевая? — Наталья слегка стушевалась и несколько раз сморгнула. — Прости, но… Ты сказал, что приедешь с подругой, и я подумала… — Она посмотрела на меня, на слегка нахмурившегося Егора и виновато улыбнулась. — Я тебя неправильно поняла?

— Мы друзья, — произнесла я спокойно. — Но не пара. Скорее коллеги.

— О… — Мать Стужева чуть прикусила губу. — Простите, я всё неправильно поняла. Дело в том, что Настя тоже приехала не одна, с другом. И Петр с семьей у нас остановились, и Лида с дочерью скоро должна подъехать. — Она поморщилась и взглянула мне в глаза. — У нас больше нет свободных гостевых, Полина. Ваш чемодан отнесли в комнату Егора.

Мда.

— Ничего страшного, — улыбнулась я ей, хотя и немного натянуто. — Не волнуйтесь…

— Да, мам, без паники, — попросил её Егор, ведь, как и я, видел, что Наталья очень сильно расстроилась. — В крайнем случае посплю в гостиной на диване.

— С твоим-то ростом? — скептично хмыкнула она. — Проще на полу.

— Могу и на полу, — согласился с ней Стужев и приобнял за плечи. — Ты только сама не волнуйся. Разберемся, не маленькие. — И перевел тему. — А где отец?

— Он с самого утра укатил в ресторан. — Наталья выразительно закатила глаза. — Ты же знаешь его чудовищный перфекционизм, желает всё сам проконтролировать, словно без него мир рухнет. Обещал заехать за мной в шесть, так что раньше не жди. А что? Что-то срочное?

— О, нет, ничего такого. — Стужев скупо улыбнулся. — Соскучился.

Наталья с пониманием улыбнулась и снова приобняла сына, заверив его, что Роман тоже с нетерпением ждал его приезда, после чего дала понять, что дом в нашем полном распоряжении, как и сад, а она, если что, будет в оранжерее.

При этом она лично проводила нас на второй этаж до комнаты Егора, ещё раз извинилась за то, что для меня не нашлось отдельной комнаты, и наконец ушла, а я смогла спокойно осмотреться. Ну-у… Что сказать? Всё сложно.

Комната у Стужева оказалась не очень большой, где-то пять на пять. Кровать одна, зато двуспалка. Шкаф, комод, тумба, два мягких кресла у окна и чайный столик. В углу подвесной тренажер, на котором можно подтягиваться и качать пресс, гантели. На полу ковер. Два окна, одно с выходом на небольшой балкон. Дверь в персональный санузел. Вот, собственно, и всё.

Ну и мой чемодан у стены справа от входной двери.

— Извини за эту путаницу, — повинился уже Стужев, но я раздраженно отмахнулась. — Не думал, что она воспримет всё настолько буквально.

— Перестань. Она мать, — моя улыбка была грустной. — Очень хорошая мать. Завидую тебе…

Я отошла к окну и выглянула на улицу, сразу увидев просто огромную оранжерею, занимающую практически треть не самого малого участка, который буквально утопал в зелени. При этом увидела я и красиво оформленные дорожки, и лавочки, и фонтанчик…

— А который час?

— Половина четвертого.

— В ресторан поедем в шесть?

— Скорее в половину седьмого.

Ага…

— Не против, если я прогуляюсь по вашему двору? Выглядит, как полноценный парк!

— Конечно, без проблем. Составить тебе компанию?

Поколебавшись, тем не менее кивнула. Отказываться будет слишком некрасиво. А неловкость мы как-нибудь переживем.

В итоге я лишь заранее достала из чемодана платье на вечер, повесив плечики на створку шкафа, и мы отправились вниз. Во внутренний двор вышли через вторые двери, моментально оказавшись в зеленом раю, который цвел и просто одуряюще пах. При этом запахи были не чрезмерны, гармонично сплетаясь в яркий, чарующий аромат, и мы неторопливо отправились вперед.

Стужев искренне поразил тем, что отменно разбирался в ботанике, сразу признавшись, что провел среди клумб всё детство, а мать охотно делилась с ним знаниями, рассказывая истории о цветах, кустах и деревьях вместо сказок. Это не пригодилось ему во взрослой жизни, но знания остались и сейчас он мог с поразительной легкостью рассказать мне о любом растении, на которое я обращала внимание.

Это было… мило.

Сама я разбиралась в растениях поскольку постольку, зная лишь самые базовые из них: березу и дуб, азалию и одуванчики, хризантемы и пионы, ну и всё в таком роде. В итоге мы, никуда не торопясь, изучили весь парк где-то за час-полтора, а потом в нем стало шумно — это подъехали остальные гости и ребятишки выбежали на природу, устав от долгой поездки.

Петр и Лидия были младшими братом и сестрой Романа, причем если у Петра, майора на пенсии, уже были внуки — трехлетние близнецы Костя и Кеша, то Лидия приехала с девятнадцатилетней дочерью Валерией. Её муж погиб несколько лет назад, зачищая разлом, но она получала хорошую пенсию от министерства, да и сама работала там же в отделе кадров и получала неплохую зарплату — денег на жизнь хватало. Особенно судя по дочери, которая была одета в модные вещицы не самого дешевого бренда.

Сама я к такому не присматривалась, слишком молодежный и отчасти даже вульгарный стиль, но на молодой девушке это смотрелось неплохо, хотя можно было бы надеть платье и подлиннее. Особенно на день рождения дяди.

В остальном Валерия мне тоже не понравилась. Аристократкой она не была, но гонор имела соответствующий — словно ей все должны априори. Выбеленные локоны, вздернутый носик, подколотые косметологом губы, нарощенные ресницы, грудь с имплантами — уже в свои юные девятнадцать девица была не слишком натуральной.

Нет, не осуждала. Каждый сходит с ума по своему. Но взгляд свысока и пренебрежительный фырк в мою сторону за минуту до того, как меня представили графиней, всё сами сказали за себя. Подругами нам не быть.

И нет, ситуацию не спасла её заискивающая улыбка с оттенком подобострастия после знакомства, мне такое ни к чему.

Как бы то ни было, меня перезнакомили со всеми, причем сам Стужев представил меня родне коллегой и деловым партнером, что в целом было почти верно, ведь мы сотрудничали в плане зачистки разломов и финансово, а ещё через какое-то время приехала его сестра Анастасия с приятелем Джонатаном, и из дома вышла мать с младшей сестрой Антониной.

Девушки мне понравились, обе. Никакого высокомерия и лишнего гонора. Самые обычные девушки, каких в империи миллионы. Разве что обе очень привлекательны, хотя на мать похожа лишь младшая Тоня, тогда как старшая — рыженькая хохотушка с задорными веснушками на весь нос. Егор подтвердил, что Настя пошла в отца.

Я и сама заметила, что родня Стужева больше в рыжину, хотя не слишком явную, но всё же геном прослеживается четко и в Лидии, и в Петре, и в его дочери с внуками.

Кто мне не понравился ещё, так это Джонатан. Русые волосы с намечающимися залысинами на висках, долговязый, в очках. Мужчине было к тридцати, он имел парный дар камень-песок восьмого ранга, физически был скорее задохликом, чем спортсменом, хотя задатки имел неплохие, но спорту внимания не уделял. Русский язык мужчина знал плохо и с Настей общался преимущественно на английском, который, в свою очередь, практически не знали остальные.

Я в том числе. Вот захотел бы он пообщаться со мной на латыни, я бы с легкостью поддержала диалог, а так… простите. Языки — не моё.

Зато к ним в компанию нагло втиснулась Валерия, треща на английском так, словно выдавала пулеметную очередь, что не очень нравилось Насте, но пока девушка лишь изредка бросала косые взгляды на голые коленки родственницы, не более.

А вот Джонатан, судя по гормональному фону, интересовался ими гораздо более активно, хотя и умудрялся это успешно скрывать, предпочитая делать вид, что они пара именно с Настей, хотя я прекрасно видела, что он бросает оценивающие взгляды из-под очков абсолютно на всех женщин, собравшихся в эту минуту в парке. Включая меня, Наталью, мать Валерии и даже Тоню, хотя ей всего тринадцать.

Казанова недобитый…

Мысленно фыркнув, я предпочла переключиться на приятное, вполуха прислушиваясь к любопытным рассуждениям Лидии о современной моде. Женщина в ней неплохо разбиралась, причем именно в брендах, и сама была одета со вкусом, так что я мудро мотала на ус и на будущее.

Вдруг снова захочу отвлечься шопингом?

Ближе к шести мы дружно отправились в дом — собираться.

Стужев, благородно заявив, что переоденется в родительской гостиной, забрал свой чемодан, оставив свою спальню в моём полном распоряжении, и я, сменив дневной наряд на вечернее платье, занялась волосами и макияжем.

Накрутила локоны, убрав их наверх, подвела глаза и подкрасила ресницы, выбрала к яркому платью яркую помаду, глядя на её тон, почему-то вспомнив рассуждения мужчин о фуксии и маджента… Усмехнулась.

Подтянула чулки, обулась. Надела украшения, мазнула капелькой духов за ушами. Нашла сумочку и сунула туда телефон и перчатку, взяв за правило всегда носить её с собой.

Убедилась, что невозможно хороша, и уже направилась к двери, когда в неё формально стукнули и сразу открыли дверь. За дверью оказалась Валерия.

Увидев меня, девица искренне удивилась, но быстро сориентировалась и повернулась ко мне спиной.

— Полина, помогите, пожалуйста, застегнуть замок до конца. Такое неудобное платье — ужас! Когда примеряла его, мне консультантка помогала застегивать, а тут никак.

Приглушенно хмыкнув (и почему я уверена, что просить о помощи она планировала не меня?), тем не менее оказала девушке помощь, застегнув на спине действительно туговатую молнию бандажного платья. При этом оно было настолько светлого телесного цвета, что лишь легкий золотистый оттенок позволял понять, что на девушке есть одежда. Платье довольно сильно утягивало талию и приподнимало грудь, причем V-образный вырез был настолько глубок, что полушария груди виднелись не под ним, а справа и слева.

Такая молодая, а уже такая вульгарная… Неужели сама не понимает, что красота не в этом?

И нет, я не стала делать ей замечание. Зачем? Она мне никто и у неё хватает родственников, чтобы следить за её моральным обликом.

При этом Валерия даже отвесила мне комплимент, как бы между делом поинтересовавшись, а не от известного ли бренда платье, а когда я это подтвердила, то сразу увидела, как завистливо поджались губы девицы. Ну да, не за пять рублей куплено.

Так и я, простите, не «медсеструха».

И привязалось же слово, а?

В общем, Лерочка уцокала, а я задумалась. А ведь, если подумать, они с Егором не родственники. Вообще! Знает ли об этом Валерия? А остальные? И вроде спрашивать неловко, но если подумать… Почему она пришла сюда? Где мать? Наталья, наконец! Почему она пошла в комнату к неженатому мужчине? Шаболда!

Мысленно выговорившись и сморщив нос, я заставила себя выкинуть из головы лишнее, поправила на плече ремешок сумочки и отправилась вниз. С Егором мы договорились встретиться там. Правда, когда я спустилась, то умудрилась сделать это в числе первых, и застала в комнате лишь двух мужчин: самого Стужева и, я так полагаю, его отца. Романа Стужева.

Сегодня мужчине исполнялось шестьдесят пять, но выглядел он для своих лет прекрасно. Высокий, подтянутый, гладко выбритый, с легкой проседью в чуть рыжеватых волосах темного оттенка. Крупные, чуть грубоватые черты лица его ничуть не портили, как и намечающиеся морщины у глаз и рта, даже наоборот — было сразу видно, что передо мной мужчина и боец. Воин.

Рассматривая Стужева-старшего, одетого в идеально сидящий по фигуре черный костюм, причем в том числе в магическом спектре, я с изумлением отметила, что он полноценный ультра, хотя и не мульт. Огонь. Фантастика! При этом под энергетический щит Романа я сходу проникнуть не смогла, а взламывать намеренно не стала. Мы не враги. Надеюсь.

Глава 23

Приблизившись к мужчинам (Стужев-младший тоже вырядился в черный костюм с белой рубашкой) и уже успев отметить, что они неуловимо похожи, даже несмотря на отсутствие генетического родства, тем не менее сразу увидела, что у них схожи позы, выражения лиц, прищур… А ведь это сразу показывает уровень их близости! То, что они довольно много времени проводят вместе, перенимая друг у друга манеру поведения и мимику.

— Полина, позволь познакомить тебя с моим отцом, — произнёс Егор, когда я остановилась рядом с мужчинами. — Стужев Роман Евгеньевич, именинник этого дня.

— С днем рождения, Роман Евгеньевич, — улыбнулась я. — Долгих вам лет, здоровья и личного счастья.

— Спасибо, ваше сиятельство, — поблагодарил меня мужчина и благодарно кивнул. — Наслышан о ваших подвигах. Примите моё искреннее восхищение. Честно сказать, представлял вас совершенно иначе.

— Как? — не удержалась от вопроса.

— Старше. Выше. Мужественнее, — с легкой неловкостью рассмеялся Роман Евгеньевич. — Но точно не такой юной и красивой женщиной. Сказал бы хрупкой, но вижу вашу силу, так что лучше промолчу. Подозреваю, в ряде моментов вы будете посильнее большинства мужчин.

— Благодарю, — я польщенно улыбнулась и отступила в сторону, услышав за спиной голоса. Это остальные родственники тоже начали спускаться вниз.

Петр с дочерью Валентиной и внуками, Лидия и Валерия, Настя с Джонатаном и Тоня. Последней подошла Наталья и родственники, обняв и поздравив именинника (подарки тоже были, но немного), отправились на улицу, где нас уже ждали машины.

Мы не обсуждали со Стужевым, на чем поедем в ресторан, так что, когда он сам сел за руль своего внедорожника, немного удивилась.

— Не собираешься пить?

— Нет.

— Почему?

— Я в принципе особо не пью. — Егор равнодушно пожал плечами, выруливая на дорогу следом за такси, которое приехало за Петром и его семейством. — Для меня это не цель — идти в ресторан, чтобы именно выпить. К тому же так я не теряю ни мобильность, ни контроль за ситуацией.

— Ситуация нуждается в контроле? — нахмурилась я.

— Я в глобальном смысле. — Стужев бросил на меня косой взгляд. — Разломы появляются всё чаще, а мне очень не понравился прошлый. Особенно момент ранения. Не хочу быть слабее даже на процент.

— О… — чуть нахмурившись, кивнула. — Да, ты прав. Ситуация действительно… плоха.

Совершенно не к месту вспомнив, что именно ощутила в момент поглощения третьего ментального ядра, я прикусила губу и отвела взгляд в сторону, начав бездумно скользить взглядом по проплывающим мимо домам.

Мир болен. Очень сильно болен. И лекарства нет…

Но искали ли его?

— А помнишь, ты говорил, что чуешь напряжение мировой ткани?

— Да.

— Сможешь меня научить?

— Конечно. Но с первого раза вряд ли получится.

— Ты знаешь, я способная.

— Знаю. — В его тоне прозвучала улыбка и даже некоторая гордость. — Приедем домой, займемся этим. Хорошо?

— Да, конечно, — я рассмеялась с некоторым напряжением. — Конечно, не сейчас.

Точно не сейчас.

И нет, я не сказала ему, что мир на краю гибели. Зачем? Если знает — не удивится. Если не знает… пусть лучше не знает и дальше.

В ресторан «На утесе» мы прибыли довольно быстро, он располагался неподалеку, на берегу всё того же Ижорского пруда, но на другой стороне. Банкетный зал на сто человек был нарядно украшен, на сцене уже прогуливалась элегантно одетая возрастная ведущая, музыканты уже наигрывали что-то беспечно-легкомысленное, официанты стояли у стен наизготовку, уже закончив предварительную сервировку столов — было видно, что именинник позаботился обо всём.

Мы с Егором ехали в нашем импровизированном кортеже последними, так что, когда он припарковался и мы вошли в ресторан, то остальные родственники уже успели сесть за центральный стол именинника, но для нас придержали места непосредственно рядом с ним: справа от Романа сидела его супруга Наталья, затем Тоня, Егор и потом я. Рядом со мной посадили Джонатана и Настю, а остальная родня сидела слева от Романа.

Стол был прямым, длинным, но относительно нешироким, так что напротив нас никто не сидел, и мы могли спокойно смотреть на сцену, при этом сами оставаясь на виду у остальных гостей, которых разместили за столики на восьмерых справа и слева. Помимо этого между нами и сценой оставалось достаточно места для будущих танцев и это подтвердил Егор, когда я его об этом спросила вполголоса.

Постепенно зал заполнился, вышла на сцену ведущая и поздравила именинника с днем рождения. Звучала музыка, выступали приглашенные артисты, официанты споро разносили еду и алкоголь, и всё было замечательно.

Настя общалась с Джонатаном на английском, мы с Егором болтали о какой-то ерунде на русском… Никто не мешал нам пить сок и пробовать самые разные вкусности, благо их тут хватало. Креветки и мидии, оливки и каперсы, фаршированные рябчики, порционное шашлычное мясо и малосольная семга — глазу было куда упасть.

Иногда на сцену выходили гости и душевно поздравляли Романа с «очередными восемнадцать», иногда ведущая устраивала шуточные конкурсы, чтобы гости не скучали, а чуть позже начала звучать и танцевальная музыка для гостей, желающих не только наесться, но и размяться.

В основном это были возрастные друзья и коллеги Стужева-старшего, но заметила я и молодых ребят с женами. Егор рассказал, что это командиры охранных бригад агентства, принадлежащего его отцу. При этом сам Егор тоже вышел на сцену, чтобы при всех поздравить отца с днем рождения, и я с замиранием сердца слушала его искренние признания о том, что нет отца лучше, чем Роман.

Егор говорил недолго, но каждое предложение, каждое слово было пропитано уважением и любовью. Он действительно считал Романа своим отцом. И я… Да, в какой-то момент я повернула голову налево и увидела, как ярко блестят глаза Стужева-старшего.

Он был растроган.

Чуть позже музыки стало больше и первым меня пригласил на танец Егор.

Мы… не разговаривали. Но не знаю, как он, а я наслаждалась этой мимолетной близостью. Ловила момент. Запоминала.

И была искренне благодарна за то, что он не испортил его разговорами.

Это будет моя маленькая тайна. Мой постыдный секретик… Моя слабость. Моя боль. Мой личный запрет.

Ещё минут через двадцать меня пригласил на танец именинник и я, чуть удивившись, тем не менее с улыбкой приняла его руку и позволила увлечь в центр зала, где Егор уже кружил в нежном вальсе мать.

Увы, в отличие от своего сына, Роман был настроен на беседу, и начал её практически сразу.

— Полина, какие у вас планы на Егора?

Однако! Вот так в лоб?

— Простите? — Я удивленно приподняла брови. — Вы сейчас что конкретно имеете в виду?

— Полина, не лукавьте, — качнул головой Стужев-старший. — Вы умная женщина, я такое вижу. И вижу, как мой сын смотрит на вас. Общается с вами… Не знаю, удивлю ли вас, но вы первая за многие годы, кого он привез в семью. Как думаете, почему?

Какой, однако, коварный вопрос…

— Роман Евгеньевич, а зачем вы спрашиваете? Вам не кажется, что отношения двоих — это только их дело? Есть они, нет их… Вас они не касаются. Верно?

— Верно, — невесело усмехнулся Стужев. — Знаю. Вы в своём праве. Но я отец. И я хочу своему сыну добра. Просто… Если не хотите того же — не поощряйте. Егор не глуп, поймет. Вы ведь понимаете, о чем я сейчас, Полина Дмитриевна?

Всё я понимаю… Всё.

Увы, слишком хорошо, чтобы быть этому рада.

— Вы очень хороший отец, — произнесла я, когда сумела подобрать хоть какие-то слова. — Егору очень с вами повезло. Но позвольте нам разобраться самим. Хорошо?

— Надеюсь, вы поступите правильно, Полина, — довольно неоднозначно произнес Роман Евгеньевич и остаток танца мы провели в тишине.

Как только композиция завершилась, Стужев-старший вернул меня за стол, Стужев-младший проводил туда же свою мать и сел рядом со мной, тут же обеспокоенно интересуясь:

— Всё в порядке? Что тебе сказал отец?

— М-м? — Я перевела на Егора задумчивый взгляд, которым до этого гипнотизировала свой сок. — О, всё в порядке, да… Мы говорили с ним о тебе. Он так тобой гордится… У тебя замечательный отец. Настоящий. Правильный. Знаешь, я так тебе завидую… — Мой взгляд затуманился и я зачем-то призналась: — У меня никогда не было отца. Да и матери, если уж на то пошло. Я всегда была одна. Всегда… — Рвано выдохнув, я сфокусировала взгляд на хмуром Стужеве и неловко улыбнулась. — Прости, не стоило. Я отойду ненадолго, хорошо? В дамскую комнату. Скоро вернусь, не теряй.

Успешно улизнув прочь и выведав у первого попавшегося официанта, в какую мне сторону нужно идти, чтобы попасть по назначению, уже через пару минут я заходила в женский туалет, который был намного проще, чем схожие апартаменты в «Айсберге».

Хотя не без удобств.

В эту минуту я и вовсе оказалась единственной посетительницей комнатки на пять кабинок, но успела лишь подойти к раковине, желая немного освежиться, как показалось, что в крайней кто-то простонал.

Кому-то плохо? Или слишком хорошо?

Замерев, прислушалась снова.

Нет, вроде никого не тошнит, но… Стон раздался снова.

А затем бормотание. Сбивчивое. На английском.

И… шлепки.

Размеренные.

Те самые…

Несколько раз сморгнув, потому что точно видела Настю десять секунд назад рядом с Тоней, я шагнула к соседней кабинке, вошла внутрь и прислушалась ещё.

Да ладно?

Серьезно?

Моих новых сил хватило, чтобы понять, кто именно находится по ту сторону тонкой преграды, и стало… противно.

Джонатан и Лидия! Кто бы мог подумать?

Ну и мерзость!

Из туалета я ушла так же тихо, как вошла, эти двое меня даже не заметили.

Пока не представляя, что буду делать с этим знанием, я вернулась в зал и тут же была перехвачена каким-то лихим дедулей, который сотню лет назад служил вместе с Романом в армии, и с тех пор мужчины дружили.

Один танец, другой, третий…

Бравые кавалеры один старше другого словно соревновались в том, кто сегодня утанцует одну чересчур юную графиню, но я не расстраивалась, ведь и сама хотела провести вечер весело. Почему бы и не так?

Тем более мужчины вели себя корректно, шутили задорно, но не пошло, руки не распускали и вообще были кавалерами хоть куда.

Ближе к полуночи я снова проголодалась и вернулась за стол, где обнаружила Егора в компании пьяненькой Валерии, чему особо не удивилась — от девицы так и несло неудовлетворенной похотью, которую она не знала, куда пристроить. Ну да, с молодежью на этом празднике туго.

Но неужели ей не стыдно вешаться на своего кузена?

Хм-м… Ну, судя по взглядам и выпяченной груди, да. Не стыдно.

Хотя чему я удивляюсь? Это особый сорт женщин, которым никогда не стыдно. Ни за что.

И всё же. Она знает, что он сын князя? Или для неё возможный инцест — не причина держать себя в руках?

Кстати, увидев меня, Валерия даже глазом не моргнула, словно имела полное право висеть на Стужеве, а я тут в принципе никто, зато Егор с каким-то подозрительным облегчением выдохнул и, тихо сказав Лере пару слов, поспешил подняться ко мне.

— Потанцуем? Ты сегодня так же неуловима, как и неотразима.

— Бежишь от проблем? — усмехнулась в ответ, но его руку приняла и позволила увести себя в центр зала подальше от надувшей губы Валерии.

— Лера в своём репертуаре, — скривился Стужев, даже не пытаясь делать вид, что меня не понял. — Лидия совершенно не занимается дочерью, наивно думая, что деньги заменят родительское внимание. В итоге… Что выросло, то выросло. Надеюсь, не будет слишком сильно дурить, если всё-таки перепьет. Будет обидно за испорченный праздник отца. И Лидия куда-то подевалась…

Неопределенно качнув головой и пока не став портить Стужеву настроение, я всё же спросила:

— Она знает, кто твой настоящий отец?

— Да, семье это известно. — Егор мимолетно поморщился. — Я понимаю, к чему ты клонишь, но… Серьезно? Поль, у неё мозгов меньше, чем у курицы. К тому же она вся настолько искусственная, что при взгляде на неё я вспоминаю пластиковых пупсов Тони, которые всегда вызывали у меня какой-то потусторонний страх. Уж не знаю, почему.

— Правда? — Я посмотрела на него с изумлением, а потом абсолютно неприлично хрюкнула. — Великий и ужасный Стужев боится пупсиков?

— Пластиковых пупсов Тульской фабрики «Дуняша», — многозначительно поправил меня мужчина, а я расхохоталась в голос.

Пришлось даже останавливаться, чтобы не споткнуться, и прижиматься к нему чуть крепче. Егор, стоит отдать ему должное, уверенно придержал меня за талию и позволил отсмеяться, а затем спокойно закружил меня в танце снова, как ни в чем не бывало.

Смешно пошутил. Иронично улыбнулся. Сказал что-то ещё… И я сама не заметила, как улыбнулась ему искренне. Открыто. Бесстрашно. Бессовестно любуясь им, как своим собственным идолом.

В итоге мы протанцевали далеко не один танец, вернувшись за стол лишь ближе к часу ночи, и жадно набросившись на свежий салат с малосольной рыбкой, который быстро приговорили на двоих.

Сам собой завязался разговор о магии и удачных комбинациях. Я честно призналась, что источник всех моих знаний — книги, которыми меня снабдила Светлана Прокопьевна, а Стужев похвастался тем, что у него неплохая личная подборка самых разных книг, которые до сих пор лежат на полках родительского дома.

Естественно, я не могла ими не заинтересоваться, и мгновенно просияла, когда Егор небрежно согласился дать их мне для ознакомления. О, да! Книгоман-маньяк со стажем — моё второе я!

Ближе к трем стало ясно, что веселье потихоньку сбавляет обороты и мы, убедившись, что Роман и Наталья не против, и тоже подумывают о том, чтобы ехать домой, ещё раз поздравили именинника с днем рождения и вышли из ресторана.

И каково же было моё изумление, когда я поняла, что на улице совсем не темно!

Даже вынула телефон из сумочки, чтобы глянуть, который сейчас час. Нет, точно ночь. А как же…

— Белые ночи Питера, — понимающе усмехнулся Стужев, заметив, как я рассматриваю чересчур светлое небо. — В начале лета почти не бывает абсолютно темно. В принципе можем покататься по городу… Покажу тебе мосты и Неву. Хочешь?

И я, точно зная, что нет, поспешила согласиться.

— Хочу!

— Тогда поехали.

Его улыбка была открытой, искренней. Взгляд прямым. Намерения ясными.

А я…

Я не нашла в себе сил отказать и отказаться.

И мы поехали кататься по городу.

Невский проспект и Дворцовая площадь. Аничков мост.

Канал Грибоедова.

Там Егору удалось найти прогулочный катер и выкупить его на пару часов, после чего мы катались с ним по рекам, которых в Питере оказалось невероятно много. Не только Нева! Мойка, Фонтанка, Пряжка, канал Крюкова… Это была полноценная Венеция, только в России!

Я уже не пыталась понять, где именно мы находимся, с восторгом рассматривая окрестности, подсвеченные грамотно установленными прожекторами, поражаясь тому, как хорошо сохранился исторический центр города, и греясь в объятиях Стужева, ведь отправилась на прогулку в платье без рукавов, и под утро, да еще и на воде было ощутимо прохладно.

Но рядом был Егор и не позволял мне замерзнуть. Мало того, что он закутал меня в свой пиджак, пахнущей его туалетной водой, так ещё и приобнял за плечи, встав за спиной, чтобы не мешать мне любоваться городом.

Нанятый им гид рассказывал о людях, которые тут жили. О царях и их причудах. О таинственных происшествиях, которыми так славится Питер…

А я думала лишь о том, что утро уже близко и совсем скоро мы отправимся обратно. В Тверь.

— Устала? — спросил Стужев, заметив мой зевок, когда экскурсия подошла к концу и нас вернули на тот же самый причал, откуда мы отправлялись в это волшебное путешествие.

— Нет, — солгала и мне не было стыдно. — Просто спать хочу. Но не устала. Это было так здорово…

Я мечтательно улыбнулась и, прекрасно понимая, что поступаю подло, шагнула вперед и обняла Егора за шею.

— Спасибо. Это была волшебная ночь. Мне очень понравилось.

Я не мешала ему склониться и поцеловать.

Я сама подняла к нему лицо.

Ответила на поцелуй.

Насладилась…

И отстранилась.

— Едем домой.

— Да.

До дома Стужевых мы добрались минут за сорок, но потом что-то пошло не так. Вместо того, чтобы пожелать мне спокойной ночи, потому что за последние девять минут я зевнула раз семь, Егор крепко взял меня за руку и отвел наверх. Завел в свою комнату. Закрыл за нами дверь… На замок.

И прижал к двери, заглядывая в глаза так пристально, что сердце моментально ушло в пятки.

И нет, не от страха.

— Егор…

И поцелуй, заткнувший мне рот, вместо тысячи слов.

Властный. Уверенный.

Бескомпромиссный!

— Егор… — выдохнула, не в силах сопротивляться его напору и он нагло этим пользовался.

А я… Я позволяла. Плавилась, млела, наслаждалась.

— Егор… — простонала, когда меня довели до кровати и в два счета избавили от платья.

Не уверена, что оно осталось целым…

Да и плевать!

— Егор… — сорвалось с губ, когда на нём самом не осталось ни клочка одежды, а у меня захватило дух от того, что я увидела.

И запечатлела на подкорке мозга, потому что это было слишком великолепно.

— Его-о-ор… — всхлипнула, когда наши тела соединились и я ощутила, что сейчас расплачусь от удовольствия — настолько это было пронзительно и остро.

Не позволил.

Зацеловал, зашептал, заласкал.

Залюбил.

Довел до оргазма… И не отпустил. Задержал там на целую бесконечность, отчего прервалось дыхание и едва не остановилось сердце, ощутив просто бешеные перегрузки наслаждения.

Неужели так бывает⁈ Боже мой…

Зачем я жила раньше?

— Егор…

— Нет.

— Что?

— Всё нет, — усмехнулся, так и не отпустив, даже когда моё сознание вернулось в тело. — Не жалею. Не извиняюсь. Не отступлюсь. Спи.

— Сволочь ты…

— Знаю. Но всё равно тебя люблю. Привыкай. Спи.

И я уснула.

Полина уснула, а он не мог.

Да, поступил подло.

Да, черт возьми!

Но ни о чем не жалеет.

И поступит так снова.

Снова.

И снова!

И так до тех пор, пока она не признает, что он такой не один.

Влюбленный. Безумный. Бессовестный…

— Зараза… Какая же ты Зараза, любовь моя…

Глава 24

Утро началось для меня гораздо позже полудня, но лишь потому, что один бессовестный гад решил меня разбудить. Если бы не он, уверена, я проспала бы гораздо дольше. Правда и так проснулась далеко не сразу, а от восхитительных ощущений в теле… Точнее возмутительных, да!

— Какого черта, Стуже… м-м…

Договорить мне не дали. Как и возмутиться в полную силу.

Зато дали прочувствовать величину его наглости до самого упора и ощутить глубину его подлости до самого оргазма.

И снова всё было… не так.

Незнакомо. Непонятно.

Невыносимо хорошо!

— Егор… — пробормотала через силу, когда поняла, что это всё уже слишком, но останавливаться он не собирается. — Хватит. Всё. Прекрати.

— Почему? Тебе не нравится?

— Ты не понимаешь… — скривилась, но не ослабила давление ладоней ему в грудь, запрещая снова себя целовать. — Одно другого не исключает.

— Я тебе не нравлюсь?

— Да при чем тут это⁈ — Я начинала злиться, но чего точно не собиралась делать, так это объяснять. — Я прошу: хватит! Имей совесть, в конце концов, уважать мои желания!

— А ты уверена, что озвучиваешь именно их, а не свои страхи? Страх быть любимой, а? Или страх быть счастливой? Страх иметь семью, м?

— Хватит!

Я отпихнула его силой и подскочила с кровати, не желая больше слушать этот бред. И даже зная, что всё это правда, всё равно не желала.

Не хочу. Просто не хочу!

Имею полное право!

С обманчивой ленцой глядя на то, как я судорожно ищу вещи, которые горничная успела убрать в шкаф, затем одеваюсь, кидаю шмотки в чемодан и пытаюсь застегнуть, Стужев встал с кровати в самый последний момент и просто перегородил мне путь, успев дойти до двери первым.

Голый.

— Полина, успокойся.

— Отойди, — прошипела.

— Я сейчас оденусь и отвезу тебя домой.

— Отойди, — рыкнула, глядя на него исподлобья.

— Успокойся. — Вместо того, чтобы послушаться, он шагнул вперед и положил ладони мне на плечи. А потом…

Пустил меня под свой щит.

— Думаешь, не воспользуюсь? — прищурилась зло.

— Тебе решать, — качнул головой, улыбаясь едва заметно. — Ты знаешь, я не желаю тебе зла. Ты знаешь, я тебя люблю. И ты прекрасно знаешь, что сама…

Дернувшись так резко, что он замолчал, я…

Нет, не ударила.

И не воспользовалась.

Лишь отвернулась, бросив чемодан, и отошла к окну.

— Одевайся. Я хочу домой.

— Но я ведь прав? — Подойдя со спины, нагло обнял, снова заключая в кокон своих рук и энергий. — Полина, глупо бояться любить. Глупо ждать предательства, когда нет предпосылок. Я не предам, понимаешь?

Закрыв глаза и чувствуя, как по щеке катится слеза, я молча умоляла его заткнуться и прекратить терзать мне душу. Не хочу, слышишь? Просто не хочу!

— Просто запомни это.

Тяжело вздохнув, Егор отошел и, судя по шороху, начал одеваться.

Я же, воспользовавшись паузой, торопливо скрылась за дверью санузла и, первым делом глянув на себя в зеркало, по праву ужаснулась тому, что увидела. Ну ещё бы! Вообще-то косметику на ночь смывать надо!

Увы, в этой ванной не было ни молочка для снятия макияжа, ни мицеллярной воды, а возвращаться за чемоданом я не хотела, так что спокойно воспользовалась жидким мылом, из принципа не думая, что станет с моей кожей после этого, и сумела привести себя в порядок.

С нервами было сложнее, но я просто запретила себе думать о том, что произошло, и обманчиво спокойно вышла в спальню.

Егора в ней уже не было. Как и моего чемодана.

Хм-м…

Стараясь не думать о Стужеве ещё хуже, я отправилась вниз, внимательно прислушиваясь к звукам и запахам большого дома. Их превалирующее большинство доносилось с первого этажа и справа, так что я, следуя логике и личным желаниям, уже хотела торопливо прошмыгнуть прямо — на выход, но у подножия лестницы меня ждал облом. И Стужев, заявивший, что нас ждут к обеду.

— Я не голодна, — качнула головой. — И мне надо домой. Очень надо.

Я посмотрела ему в глаза, но была не понята. Хуже того, из гостиной вышла возмутительно бодрая Наталья. Обрадовалась тому, что я проснулась и спустилась, и лично пригласила меня к столу.

Грубить хорошей женщине не хотелось и я, послав Стужеву злобный взгляд за её спиной, любезно поблагодарила:

— Спасибо за приглашение.

И пошла обедать.

В солнечной, полной зелени столовой в этот час снова собралось почти всё семейство, разве что Валентина уже покормила детей и сейчас укладывала их на дневной сон, а остальные уже собрались за столом.

Нас с Егором снова усадили рядом, но на этот раз справа от меня села Настя и мы мило поболтали об её учебе в Англии. Мне было действительно интересно, чем именно она занимается на своём архитектурном факультете, а Настя была просто рада поделиться впечатлениями.

Джонатан сидел вялый, его явно мучило глубокое похмелье, проходящее не так быстро, как бы ему хотелось. От обеда он отказался, предпочтя нюхать зеленый чай, да и сам сидел весь какой-то зеленый.

Но нет, его мне жаль не было. Не умеешь пить — не берись!

Лерочка, кстати, тоже выглядела не очень, то и дело бросая на Егора призывные взгляды, когда думала, что этого никто не видит. На её беду это видела я и, пользуясь случаем (а ещё своим дурным настроением), подпортила ей микрофлору в кишечнике. Не сильно. Не смертельно. Но минут через пятнадцать ей станет не до глупостей.

Надолго!

Как-никак повышенное газообразование флирту не способствует.

Сама я поела с аппетитом, искренне поблагодарив хозяйку за отменный обед, после чего напомнила Стужеву, что мне надо домой, и мы, распрощавшись с его родителями и остальными родственниками, отправились в Тверь.

Не знаю, поняли ли они, кто, где и с кем сегодня спал (ну или не спал), но на меня никто косо не смотрел, даже Стужев-старший. Настя так и вовсе оставила мне номер своего телефона, со смехом заявив, что с радостью построит мне какой-нибудь дворец «по блату», если вдруг очень сильно захочется, ведь уже через месяц будет дипломированным специалистом и вернется в империю окончательно.

Джонатан тоже попытался изобразить галантность, но с какой-то стати полез обниматься, в процессе умудрившись облапать меня за задницу, что я тоже не стала сдерживаться и наградила его крапивницей. Если подумать — сущая ерунда, но если не знать, что именно её вызывает, то может доставить массу проблем. А ещё просто портит внешность.

Ах, какая же я сегодня стерва!

В машине я села на заднее сидение и сразу закрыла глаза, всем своим видом давая понять, что не желаю ни видеть, ни разговаривать. Стужев, радуя своей сообразительностью, всю дорогу ехал молча, лишь включив нейтральную радиостанцию на среднюю громкость, ну а я…

Нет, я не медитировала. Не смогла.

Я просто ехала с закрытыми глазами и из принципа не думала ни о чем.

Ни о том, как на самом деле слаба.

Ни о том, как всё резко усложнилось.

Ни о том, что понятия не имею, где мой телефон…

По ощущениям прошло часа четыре, когда зазвонил телефон Стужева, и он сразу ответил.

— Алло.

Невольно прислушалась, но так и не поняла, кто именно звонит, да и слов толком не разобрала.

— Да, рядом. Не знаю, может. Ясно. Да, уже подъезжаем. Куда? Без проблем. Хорошо. Да, вместе.

А когда завершил беседу и убрал телефон в карман, обратился ко мне:

— Полина, хочешь кого-нибудь убить? Я имею в виду монстров.

— Хочу, — не стала скрывать. — Кого и где?

— Разлом третьего уровня в районе деревни Некрасово. Природного окраса. Очевидцы видели змей. Не боишься рептилий?

— Нет. Это далеко?

— Будем на месте минут через сорок. Ребята уже выехали, Док звонил.

Неплохо… Не идеально, но неплохо.

— Где моя сумочка?

— В чемодане.

А чемодан… Надеюсь, в багажнике?

Привстав и перегнувшись через заднее сидение назад, с облегчением увидела оба чемодана. Нет, лезть в багажное отделение на ходу не стала. Зачем? Доедем, остановимся, там и найду всё необходимое. Заодно, наверное, стоит переодеться. Тут, правда, не во что, в чемодане нет спортивных вещей, зато в фургоне есть. Надеюсь, Борис их туда уже положил.

Следующие тридцать минут я просидела, как на иголках, нетерпеливо ерзая на сиденье. Понимала, что нужно успокоиться, это не дело, но как никогда остро хотелось дать кому-нибудь в морду.

Естественно, фигурально выражаясь.

Стужев был мне не по зубам, да и в целом я понимала, что мой максимум в его отношении — это пощечина, но ситуацию это не спасет, а значит придется избавляться от агрессии иначе.

Хм, а он неплохой стратег…

Наверняка понял, что я хочу! Наверняка предложил поучаствовать в зачистке разлома не просто так!

Да и к черту.

Было и было.

Никто не умер.

Скривив губы, заставила себя выкинуть лишние мысли из головы.

Итак, природа. Змеи. Наверняка шустрые, бронированные и ядовитые. Возможно, очень сильные, верткие. Что подойдет против них помимо оружия? Сталь, огонь, кислота, лед. Ментал? Что с чем объединить для максимальной эффективности? Льда во мне мало… Зато много кислоты. Магма, да!

Кислотная магма? Да, отличный вариант.

Самонаводящаяся!

Уже зная, что за этот аспект отвечает именно ментал, задумалась над тем, подойдет ли для формирования сгустка стандартная комбинация «руна-жест», которой обычно формируют классический файербол. По большому счету ведь не принципиально, какую силу вкладываешь в ладонь, да? Тем более магма отчасти собрат огня.

Надо потренироваться.

Хм… Да, точно! Вот вам и полигон с доставкой!

На моих губах заиграла откровенно предвкушающая пакостная ухмылка, которую не оставил без внимания Стужев, периодически посматривающий на меня в зеркало заднего вида.

— Что задумала?

Тут же поджав губы, бросила на него сердитый взгляд.

— Полина, остынь, — качнул головой. — О личном потом. Сейчас о деле. Не смешивай, пожалуйста. Здесь и сейчас, особенно внутри разлома, я — командир, а ты — мой стажер. Беспрекословное подчинение и командная работа. Помнишь?

На миг сморщив нос, кивнула.

— Да. Помню.

Шумно вздохнула, приказывая себе собраться и не распускать нюни. Личное личным, а работа и впрямь от этого страдать не должна. Ни работа, ни окружающие.

— Кислотная магма с самонаведением, как аналог файербола. Думаю, как реализовать, чтобы не разбрасываться сырой силой.

— Здраво, — кивнул Егор с нескрываемым одобрением. — За основу можно взять именно «руну-жест», как под файербол, но в самом начале оставь открытым канал входа без указания четкой стихии. Тогда в ладонь попадет именно то, что отправишь. Но у змей, насколько мне известно, обычно очень высокий иммунитет к магии, даже комбинированной. Пусти лучше данную комбинацию на шпагу, чтобы усилить её разрушительную мощь.

Обдумав его предложение, согласилась, что логика в нем прослеживается. Увы, магия не всесильна.

— Ещё момент, — подал голос Стужев. — Ты можешь отправлять импульс негативного воздействия на кончик шпаги? Тот же ступор или инфаркт? Чтобы даже царапина была смертельна.

Хм-м…

Отличная идея!

— Надо проверить.

Предложив ещё напитать кончик оружия именно кислотой, чтобы она буквально сама впрыскивалась во врага при первом же касании, а заодно предложив объединить всё это с менталом для максимального эффекта, Стужев озадачил меня достаточно, чтобы я окончательно сосредоточилась на предстоящем развлечении, отодвинув в дальний угол всё остальное.

Совершенно сейчас неактуальное!

На место мы прибыли уже через несколько минут. Последние триста метров Стужев ехал по проселочной дороге и навигатору — маяк ему скинул Молчун, о чем Егор сам мне сказал, хотя я и не спрашивала.

Располагался разлом не в самом удобном месте — практически на болоте, куда мы подъехали, миновав рощу. Хм-м, помнится, где-то неподалеку своё последнее пристанище нашел Николай. Как бесконечно давно это было! Буквально в мае.

Коротко хмыкнув, я вышла из машины, взмахом руки приветствуя Бориса и сразу же интересуясь, где моя сумка со спортивной одеждой. К счастью, она ждала меня в фургоне, куда я и залезла, чтобы переодеться, ну а потом, заполучив от Стужева и свой чемодан, где нашла перчатку, внимательно выслушала вводные данные от Дока, который тоже был здесь, судя по всему, ожидая именно нас.

Внутри аномалии уже находились «Добрыничи» из знакомой нам команды. Им скинули координаты разлома ещё утром, но сами они разобраться в ситуации не смогли — змей оказалось слишком много, да ещё и ядовитых. Уже троих увезли в наш госпиталь, причем под стазисом — переломы, отравления и практически мгновенная потеря сознания не способствовали лечению на месте, ведь снять с них доспехи могла пока одна я.

Да уж… Не везет парням. И даже думать не хочу, как быстро бы закончились защитники именно в Твери, не будь здесь меня.

А вот интересно, можно ли обучить данной технике кого-нибудь ещё? Регенератов, целителей, менталистов, наконец? Тех, кто понимает, в чем суть доспеха, умеет сканировать и воздействовать на нейроны!

Надо будет заняться этим вопросом максимально плотно. Потому что, если так продолжится и дальше, одной меня на всю страну точно не хватит. Особенно если разломов станет больше и они сами станут мощнее.

Ну а пока…

М-м, тропики! Не люблю тропики. Никогда там не была, но видя это изобилие змей, выползающих нам навстречу прямиком из непроходимых джунглей, откуда так и пышет повышенной влажностью, не люблю!

А ещё комарье. Фантастические тучи комарья! Хорошо, что доспех герметичен и они не лезут в лицо, хотя… Всё равно лезут. Но не добираются!

Прекрасно видя, как справа чуть ли не с сотнями довольно крупных змей сражаются Хан и Щен, а слева Жук и ещё двое ребят из «Добрыничей», прикрывая друг друга, я оценила горы мертвых тварей, оценила скорость их появления… Поняла, что противников всем хватит, и, попросив пока Стужева прикрыть меня, начала экспериментировать.

Как и предполагал Егор, чистая магия тварей брала плохо — энергия просто соскальзывала с их шкур в землю и портила уже её. Впрочем, сами твари тоже не оставались совсем уж невредимы, но поверхностные ожоги от магмы и кислоты их скорее злили, чем наносили непоправимый вред.

А вот клинок, заряженный этой силой, половинил их только так.

Что ж, будем действовать по старинке.

Начали!

Следующие несколько часов мы рубили, кромсали и снова рубили. Казалось, эти змеи просто бесконечны! В какой-то момент пришлось выбираться из-за завалов мертвых туш и перебираться на поляну чуть дальше от входа, потому что оставаться на месте было уже элементарно неудобно — вся земля и трава были залиты кровью, забрызганы кишками и даже Стужев пару раз едва не поскользнулся, а я так и вовсе один раз грохнулась на задницу.

Было обидно!

— Да сколько их там⁈ — с откровенным раздражением рыкнул Щен, как и я поскользнувшийся на скользких кишках располовиненной змеи и упавший на колено. — У меня уже рука устала их рубить! Их там конвейер что ли нам навстречу выпускает? Это уже не третий уровень, а полноценный пятый, как минимум по количеству!

Конвейер, говорите… хм-м…

— Егор, а ты умеешь сканировать пространство на наличие живых?

— Да, только недалеко. В пределах километра, — уверенно ответил Стужев. — Что хочешь?

— Понять, откуда они лезут. Может, там какая-нибудь дыра в иное измерение? Или пещера? Или кладка? Матка? Если разлом действительно более высокого уровня, чем третий, то может, она их там живьем рожает каждую секунду? Тогда мы занимаемся откровенной ерундой. Надо найти причину и ликвидировать.

— Интересное предположение… — пробормотал командир «Витязей», не прекращая уничтожать очередную дюжину змей, которые выползли на нас с условного севера, если считать щель разлома югом. — Жук, прикрой, я попробую нащупать точку максимальной концентрации противника.

— Секунду!

Добив тех двоих, которые уже бросились на него, Олег переместился к нам и встал ко мне в пару, тогда как Стужев отступил чуть назад, прижал пальцы к вискам и сконцентрировался. Увы, рубить змей и одновременно следить за Егором было крайне сложно, но я всё равно сумела уловить момент, когда за моей спиной сформировалось некое золотисто-фиолетовое облако тончайших нитей, которое очень быстро превратилось в мелкоячеистую сеть, затем разрослось, раздалось вширь и отправилось преимущественно вперед, но не четко, а скорее веерным сканированием.

Глава 25

Какое-то время ничего не происходило, но затем Стужев коротко и жестко ругнулся, а следом раздался отрывистый приказ:

— Отходим. Всем назад. Вызываю подкрепление, одним тут делать нечего.

Тон, которым это было сказано, не подразумевал диалога и мы (даже я, да-да!) начали организованно отступать, убивая тех, кто к нам мчался, не жалея хвоста своего, но с каждой минутой их становилось всё меньше, словно мы покидали некий радиус змеиной агрессии.

А когда вышли за пределы разлома, Стужев рассказал, что сумел почуять, и впечатлились все, особенно я.

Десятки тысяч змей! Десятки тысяч!

Хмурились все, но спросил Док.

— Откуда так много?

— Думаю, разлому не меньше недели, а то и двух, — скривился Стужев. — Места тут не особо популярные, могли не заметить сразу в момент образования. А природные опасны именно скоростью размножения тварей.

Он уже связался с руководством и оставалось только ждать подкрепление, да контролировать, чтобы никто особо прыткий не вылез из разлома в наш мир и не прошмыгнул мимо нас. Позвонил Егор и Банщикову, предупредив, что нужны машины, чтобы вывезти всё, что наплодилось внутри. Причем змей можно даже целиком — их шкуры тоже не самая дешевая вещь.

— А есть что поесть? — поинтересовалась я, вдруг осознав, что время уже к ночи, а мы обедали далекие восемь часов назад.

— Само собой, Полиночка, — заверил меня Док и позвал к фургону, внутри которого нашлась большая термосумка с вкусностями. Причем не какой-то там сухпаек, а полноценный плов, овощной салат и даже слоеный пирог с брусникой. — Дашенька позаботилась, как знал, что надолго задержимся. Чайку?

— Да, спасибо.

Проголодалась не одна я, так что организовали полноценный мини-пикник, но не для всех одномоментно. Пока трое ели, остальные караулили выход из разлома и не зря — каждую минуту-две оттуда выскальзывал пяток неугомонных змей и к моменту, когда начали подъезжать КАМАЗы сборщиков, можно было начинать их грести уже отсюда, не заходя в разлом.

Ещё через десять минут подъехали «Витязи», которые базировались в Смоленске, а ещё через пять прибыли «Беркуты» князя Долгорукого. Последних я уже знала, как и они меня, а первые оказались наслышаны и удивления не выказывали.

Оказывается, Стужев официально оформил меня вольным стажером (и министерство ему позволило), так что мой позывной «Зараза» уже неоднократно мелькал в отчетах, как и способности. К счастью, без четкого указания всех моих умений, а умеренно безликое «мульт высокого ранга». Вот и славненько.

Правда, мужчины немного удивились, узнав, что Зараза не мужчина, а женщина, но вслух против моего участия никто не высказывался. Вот и молодцы.

При этом командование сборным отрядом взял на себя Стужев, как самый опытный и сильный боец. Троян не возражал, Кречет — командир второго отряда «Витязей», тоже, хотя был старше Егора лет на пять и тоже мульт, но при этом ниже рангом — лишь третий.

Стратегию согласовали быстро: стремительный прорыв к точке дислокации противника и атака артефактом массового уничтожения, потому что уничтожать десятки тысяч змей вручную — это безумие. Да, артефакт уничтожит в том числе и ядра, быть может даже ядро босса локации (вместе с боссом), но всё же добыча ресурсов не была приоритетной задачей. Ну а так их было две: зачистить разлом и не умереть. Никому!

А потом мы отправились внутрь. Естественно, глотнув витаминок, щедро выданных Доком (мне тайком сунули баночку с собой), которые моментально зарядили энергией по самую маковку, так что первые десять минут мы шли по джунглям раскаленным клинком, уничтожая противника пачками.

При этом меня и Дока, который тоже отправился с нами, держали в арьергарде, так что до нас змеи добирались едва ли раз в пару минут, тогда как остальные рубились без передышки. Зато я выяснила, что если поместить на кончик клинка крупицу ментального подчинения, то можно отдать один-единственный приказ: атаковать змею.

И он будет удачным!

Никаких сложных конструкций, никаких многоступенчатых действий. Обычное незамысловатое: убей! Только не тех, у кого две ноги, а тех, у кого хвост.

В итоге к моменту, когда мы добрались до пещеры, откуда безостановочно появлялись всё новые и новые змеи, вокруг меня собралось уже больше двух дюжин миньонов, набрасывающихся на своих сородичей всем скопом.

К сожалению, непосредственно у входа нам пришлось серьезно задержаться — он оказался не так широк, чтобы мы беспрепятственно проникли внутрь, не обращая внимания на стремительно выползающих из него змей, и в какой-то момент пришлось даже уйти в глухую оборону — так их было много.

А потом мне пришла в голову идея…

Тайком подложив под язык энергетическую капсулу, чтобы точно хватило сил, я нашла взглядом одного самого крупного своего миньона, дотянулась до него золотым щупом, отзывая назад, и приказала жрать своих сородичей. Целиком!

— Полина? — озадачился Стужев, сражающийся со змеиной ордой неподалеку, но всё равно заметивший странное поведение змеи. — Что задумала?

— Есть идея. Давай чуть позже, — отмахнулась, сосредоточившись на том, чтобы контролировать змея, который рос прямо на глазах.

И не просто рос, а мутировал!

Зря я что ли отправила в него мощнейший сдвоенный импульс морфизма и регенерации?

В итоге всего минут за десять змей вырос впятеро и обзавелся не только шипами по всему телу и мощной булавой на кончике хвоста, но и двумя мускулистыми парами рук с огромными когтями, которые я укрепила сталью. Хотела ещё поэкспериментировать с кислотой, но этот момент стоило продумать получше, а не вот так — в полевых условиях непосредственно в бою.

Как бы то ни было, мой змей стал намного больше, проворнее и опаснее своих собратьев, причем я не поленилась и укрепила нашу с ним ментальную связь, практически полностью обрубив личную волю и сделав тварь своей марионеткой. Пусть лучше так — буду дергать его за ниточки, чем он сорвется с крючка и начнет крошить уже людей.

Ну а так…

— Афигенно… — пробормотал кто-то из толпы, когда мой конструкт отправился в самую гущу, начав крошить других змей, словно заведенный. — Это как вообще?

— Не злите женщин, мужики, — хохотнул Щен, ведь видел, что этой тварью изначально занималась я. — Не злите! Особенно юных и красивых.

Благодаря тому, что первый блин получился очень даже не комом, существенно снизив нагрузку на ребят, я занялась созданием второго, а затем и третьего, справившись с этим непростым делом за какой-то час и ещё одну витаминно-энергетическую капсулу. Силы улетали словно в черную дыру!

Но вот в бой отправился третий мутант, а я, медленно выдохнув, вдруг очутилась в крепком захвате Стужева, который последние пять минут уже не бился, оставив это дело остальным воинам, а наблюдал за мной. Донаблюдался, паразит…

— Я в порядке, — буркнула, дергая плечом. — Отпусти.

— Лицо покажи, — приказал.

— Соскучился? — скривилась, прекрасно понимая, что он хочет на самом деле.

— Полина, не дури. Покажи лицо.

Выразительно вздохнув, деактивировала шлем и уставилась на Стужева скептичным взглядом. Ну и что? Налюбовался?

— Ужасно выглядишь, — заявили мне, хотя я и сама прекрасно знала, что под носом снова кровь, а в глазах полопались капилляры. — Ты вообще умеешь работать без самоубийственных порывов?

— Представь себе, умею, — цокнула, закатывая глаза. — И представь себе, вот это, — я выразительно указала на своё лицо, — пройдет уже максимум через час. И вообще, что за претензии, Стужа? Я не при смерти и даже не на последнем издыхании. Биба, Боба и Фома отлично справляются с заданием. Кто молодец? Я молодец! А ты зануда.

— Я командир и твой наставник, — шикнул Стужев, тоже деактивируя шлем. Видимо, для того, чтобы я впечатлилась его гневным прищуром. — А ты, если и дальше будешь вести себя, как безответственная малолетка, схлопочешь выговор и запрет на вхождение в разломы! Лично оформлю за подписью императора!

Мы побуравили друг друга злыми взглядами секунд пять, но потом я скривила губы и отступила первая. Знает, на что давить… Знает и пользуется!

— Прошу прощения, командир. Забылась. Каков будет приказ?

И активировала шлем. Нечего мне тут смотреть!

Стужев тоже спрятал лицо за доспехом и только потом приглушенно произнёс:

— Больше никаких энергозатратных манипуляций. Отправляй тварей в авангард, путь чистят нам путь, пора идти дальше. Пещера неглубокая, не больше пары километров, но внутри тысячи тварей и я чувствую, что это лишь верхушка айсберга. Босс локации — самка и все эти дни она безостановочно откладывала яйца. Счет идет на сотни тысяч. Если не уничтожить их сейчас, потом мы просто захлебнемся в змеином нашествии.

Сотни тысяч? Мощно. Она там не сдохла от истощения? Хм…

Не задавая лишних вопросов, например о том, когда это Стужев успел просканировать пространство, я лишь коротко кивнула и, дотянувшись до мутантов, отдала новый приказ. Вперед. В пещеру. Уничтожать всё, что движется с той стороны!

Получив от меня новое задание, мутанты рванули в пещеру, на ходу раскидывая своих бывших сородичей и умело превращая их в окровавленный фарш. Они двигались клином, для относительно неширокого туннеля это было оптимальным построением, ну а нам оставалось лишь следовать за ними на некотором отдалении и добивать оставшихся.

Самое интересное было в том, что змеи до последнего не воспринимали мутантов в качестве врагов, а потом было уже поздно. Продвижение шло бодро, бойцы даже начали шутить, что надо будет создать дополнительную бригаду из змей-мутантов в качестве ударной группы для дальнейшей работы в разломах, а потом мы вышли в пещеру, которую поспешили осветить магическими светляками наши командиры, и не знаю кто, но очень емко выразился:

— Итить-колотить… вот это яичница!

И это было правдой.

Освещения не хватало, чтобы увидеть всю пещеру целиком, её границы тонули во мраке, но даже так было видно, что неровный пол сплошь покрыт скорлупой, а чуть дальше и целыми полуметровыми яйцами, которые то и дело шли трещинами, выпуская из своих недр всё новых и новых змей.

— Сколько, говоришь, тут яиц? — тихонько уточнила я у Стужева, который стоял впереди, но не слишком далеко.

— Навскидку три сотни, — прозвучал мрачный ответ. — Тысяч.

— Опупенно… — пробормотал Док, наклоняясь и поднимая кусочек скорлупы. — Хм, какой интересный состав…

— Командир, что делаем? — поинтересовался Троян, прикрывая левый фланг, куда начали активно прорываться твари, ведь нас больше не прикрывали узкие границы туннеля, а мутанты рванули вперед, оставив свой тыл и нас без прикрытия.

— Готовим артефактные щиты для блокировки удара и ищем самку. Полина, как у тебя с меткостью и самонаведением?

— Отлично, — ответила коротко.

— Держи. — Мне вручили некое металлическое яйцо с затейливым орнаментом. — Артефактная бомба. В идеале нужно отправить в пасть матке. Нажимаешь вот сюда, затем будет пять секунд, чтобы бросить. Взрыв будет мощным, но я тебя прикрою. Готова?

Серьезно⁈

Прикусив язык, чтобы не выпалить «нет!», и сумев смолчать «почему я⁈», я просто коротко кивнула, сжала в руке бомбу и мы отправились вперед.

Естественно, не одни, причем я сумела дотянуться менталом до мутантов и приказала им искать босса локации, не отвлекаясь ни на что другое, так что оставалось лишь следовать за Бибой, Бобой и Фомой, не размениваясь на те тысячи яиц, которые находились вокруг.

При этом идти прямо было довольно сложно, яйца лежали вплотную, порой даже в два слоя. Мои мутанты, конечно, давили их своими телами, но это не было их первоочередной целью, да и раздавленные эти яйца доставляли ничуть не меньше неудобства — приходилось идти по острой скорлупе, слизи и шевелящимся зародышам, которые были еще не очень крупными, но уже весьма агрессивными.

Хорошо, что я шла не первой!

Кречет и Айдар стали той самой ударной группой, которая после короткого распределения обязанностей начала активно чистить нам с Егором дорогу грубыми стихиями, так что путь хоть и не стал идеальным, но идти было уже гораздо легче.

Вперед и вперед…

По ощущениям мы прошли не меньше километра вглубь пещеры, когда наконец добрались до босса локации. Это… Хм, была не то чтобы змея, но нечто крайне отдаленно похожее. Примерно как гусеница на бабочку.

Огромная неповоротливая туша размером с цистерну медленно ползла вглубь пещеры, а из её заднего отверстия практически безостановочно вываливались всё новые и новые яйца. Смотрелось это жутко и одновременно отвратительно, отчего все присутствующие практически одновременно выразили своё отношение к процессу зарождения новой жизни самыми разными негативными возгласами.

А вот я задумалась.

А рот у неё, простите, где? С той стороны, да? Потому что нам видна только жопа!

При этом сама матка выглядела условно беззащитно и рядом с ней не было ни одной змеи, все остались там — ближе к выходу, где им преграждали путь наружу оставшиеся бойцы. Правда, когда я отдала мутантам новый приказ — атаковать матку, то сразу стало ясно, что её шкура нереально прочная — когти моих миньонов не оставляли на ней даже царапин.

Понятно. Без бомбы не обойтись.

Что ж…

— Парни, отход, — скомандовал Стужев, оценив обстановку. — У вас пять минут, предупредите остальных. Полину я прикрою, на вас сил не хватит, так что сами. Ровно через пять минут тут будет жарко.

— Не боишься обвала? — Судя по тону, Айдар хмурился и переживал всерьез.

— Надеюсь, обойдется. Я уже просканировал структуру пещер, это преимущественно гранит, так что должен выдержать. Да и бомба не ядерная, а маго-термическая.

Понятно. Мы просто поджаримся. Блеск!

— Удачи.

Мужчины убежали, а я, отойдя к стене, присела прямо на выступ, выжидая условное время. Стужев стоял неподалеку и сложно было сказать, о чем думает и куда именно смотрит — он не снимал шлем и его голова была повернута к твари.

Но вот пять минут подошли к концу, командир молча махнул мне рукой и мы, аккуратно обогнув чудовище, которое никак на нас не отреагировало… Поняли, что проблема глобальнее, чем казалось изначально.

У неё не было рта!

— Супер, — пробормотала я, когда вместо змеиной морды мы увидели некий аналог сперматозоида: ни головы, ни всех полагающихся отверстий. — И как в неё запихивать бомбу? Через задницу?

— Вариант интересный, но меня гложет иной вопрос, — коротко хмыкнул Стужев. — Как оно питается? Где берет энергию для безостановочной яйцекладки? Оно вообще живое?

Меня этот момент тоже заинтересовал, так что я подошла ближе, но не со стороны головы, а сбоку, и смело приложила ладонь к туше монстра, пытаясь просканировать её суть.

Ага…

— Оно определенно живое, — пробормотала некоторое время спустя. — Но это… Я не знаю, что это. Как будто гигантское чрево, где зарождаются яйца. В нём просто тьма энергии и миллиарды зародышей. Если не остановить, оно заселит Землю змеями в считанные месяцы. Но как его остановить… Подержи.

Я отдала Стужеву бомбу, которая мешалась, торопливо сунула в рот очередную энергетическую капсулу, дождалась, когда по венам побежит энергия, и начала вмешиваться в простейшую, но идеально отлаженную работу чужого организма.

Тут, ага… И вот тут… А ещё вот тут! Есть!

Разорвав миллиарды нейронов, отвечающих за передачу импульсов от стенок маточных труб твари, я запустила процесс гниения в яичники, где созревали зародыши, затем (для верности!), устроила ей гипертонус мышц, вызвав жесткий спазм, чтобы, как говорится, «не икнуть, ни пернуть», и под конец добралась до её ядра, обесточив жизнеобеспечение тела.

Фу-у-ух…

— Всё.

Медленно оседая на пол, почти сразу оказалась в жестком захвате Стужева, но даже не подумала сопротивляться. Лишь печально вздохнула, когда он шикнул «опять за своё⁈», но потом всё же вполголоса возразила:

— Зато бомбу взрывать не пришлось. И никто не пострадал. Мог бы и похвалить…

— Умница, — предельно серьезно заявил командир «Витязей», но таким тоном, словно продолжал отчитывать. — Самая лучшая, незаменимая и сообразительная женщина. Моя любимая зараза. Ты правда не понимаешь, что мне физически плохо, когда ты причиняешь себе вред?

— Зато теперь ты можешь с полным правом меня эвакуировать, — возразила слабым голосом. — И я даже отбрыкиваться не буду. Цени.

Стужев почему-то замер. Затем вполголоса ругнулся и потребовал:

— Деактивируй шлем.

Начина-ается…

С тяжким вздохом сняв шлем, прищурилась от света, резанувшего по глазам, но спокойно дала осмотреть себя Стужеву. К счастью, выглядела я нормально, разве что слегка бледновато (по ощущениям), так что новых ругательств от командира не последовало, но взглядом смерили меня о-очень пристальным.

Он явно что-то подозревал.

— Ладно, поверю, — заявил под конец, хотя фразу я не поняла. — Отдавай приказ своим миньонам, пусть крошат яйца. У них отлично получается. Бомбу, так и быть, взрывать пока не будем, попробуем справиться своими силами.

В итоге Биба, Боба и Фома уничтожали кладку, Стужев, отправивший ментального вестника Трояну, что взрыв отменяется, пытался вскрыть матку, а я по его приказу полулежала у стеночки и приходила в себя.

Ощущения на самом деле и впрямь были далеки от идеальных, так что возражений с моей стороны не было, а потом я и вовсе, кажется, уснула, потому что в себя пришла уже в нашем фургоне, заботливо уложенная на два матраса и накрытая тремя одеялами.

Однако!

Чувствовала я себя всё ещё не очень, но хотя бы на твердую троечку, так что села, деактивировала доспех и, кутаясь в одеяло, выбралась на улицу.

Светало…

Глава 26

Разлом ещё сиял, десятки мужчин в форме рабочих безостановочно таскали змей, какие-то кусты и даже деревья. Приезжали и уезжали грузовики, стояла куча машин, в том числе военных, но не из спецподразделений, а обычных. Увы, наших бойцов нигде не было видно, так что в итоге я нашла лишь Бориса и Савелия, причем в палатке за фургоном, которую увидела не сразу.

Мужчины дремали вполглаза, но стоило мне заглянуть внутрь, как Док моментально сел, а затем и встал, выбравшись ко мне.

— Доброе утро, Полиночка, — поприветствовал он меня до отвращения бодро. — Как ваше ничего?

— Ничего, — поморщилась и позволила себя продиагностировать. — Я б поела… А где все?

— Добивают тварей, — сообщил Док. — Подъехали еще две команды «Добрыничей» и даже бригада «Альф», так что скоро должны закончить. В министерстве как узнали, сколько тут трофеев, слёзно попросили ничего не взрывать, а вывезти всё максимально целым. По возможности. Вот, исполняем волю государеву…

И так тяжко вздохнул, словно сам бревна таскал.

— А это… — я проследила взглядом за очередным деревом, — обязательно? Чем оно ценное?

— Да всё тем же, — усмехнулся мужчина. — Растения из природных порталов насыщены магией, стократно усиливающей их свойства. Лекарственные травы становятся ещё лекарственнее, а обычная древесина служит столетиями. Так почему бы и не воспользоваться оказией? Всё экологичнее, чем свои леса вырубать. Они между прочим, не бесконечны.

Ну, так-то да…

— Ясно. Так что насчет завтрака?

— А давайте поглядим.

Док на минуту скрылся в палатке, откуда вынырнул с термосумкой, и там снова нашлась еда. Уже не плов, а фаршированные блины, причем точно не Дарьей, но Савелий и не стал скрывать, что это привезли с собой «Добрыничи» по его просьбе, ведь он уже знал, что мы задержимся тут как минимум до утра. А то и дольше.

Чай тоже нашелся, как и термокружка с раскладным стулом, так что всего через несколько минут я сидела на стуле, куталась в одеяло, щурилась на рассвет и завтракала.

Почти идиллия!

И её ничуть не портило ворчание Дока о том, что мне стоит поберечься — слишком частые чрезмерные нагрузки не идут организму на пользу. Я и сама понимала, размеренно кивая в такт словам Савелия, но понимала и то, что не могу оставаться в стороне, когда рядом происходит такое.

Да, мужчины бы справились без меня. Обязательно. Даже не сомневаюсь!

Но как быстро? И насколько безболезненно? Скольких бы ещё привезли ко мне в госпиталь по итогам этого непростого дня?

Кстати, о госпитале.

— Как там у нас дела?

— Шестеро.

— Откуда? — озадачилась. — Трое же было.

— Ещё одного привезли из Вологды вчера утром и двоих из Оренбурга буквально пару часов назад. Не волнуйтесь, коллега, стазис спокойно держит трое суток, помочь всем успеем.

— Рада слышать. А как у нас дела с Воронежскими бойцами? Их уже выписали?

— Да, ещё в субботу после обеда. Ибрагимова тоже. — Док криво усмехнулся. — Причем с контрольным предупреждением. Не знаю, одумается ли… Вроде не дурак, а язык — что помело. Дурень.

— Некоторые мужчины неисправимы, — усмехнулась, прекрасно понимая, о чем говорит Савелий. — Для них это так же естественно, как дышать, иначе они просто не умеют. Да и леший с ним, главное, чтобы работе не мешал. Как у нас в остальном дела? Какие свежие новости я ещё пропустила?

Дела у нас были хороши по всем фронтам. Здания будущего госпиталя уже перешли в моё владение, управляющая компания в спешном порядке изыскивала средства, чтобы закрыть претензии в досудебном порядке, ремонт шел, как и поиск сотрудников, а ещё Савелий, как и я, начал подумывать о поиске перспективных регенератов, чтобы попробовать обучить их технике вскрытия доспеха без вреда для пострадавшего бойца.

Пока он никому не говорил о своих мыслях, решив обсудить это для начала со мной, а уже потом напрягать министерство, чтобы они начали поиск и вербовку перспективных кандидатов. Надо ведь, чтобы это были не только одаренные, но и порядочные граждане. Не склонные к агрессии. Не больные душевно. Не обремененные чрезмерными проблемами.

Понятно, что любую проблему можно решить, но их наличие уже будет говорить само за себя. Что ты за человек, если они у тебя есть? Ладно, если их устроили враги и завистники, это одно. Но если сам? Это уже совсем другой разговор.

В общем, обсудили мы этот момент и решили, что попробовать стоит. В любом случае окончательное решение буду принимать именно я. Ну или вовсе коллегиально!

Почему бы и нет? Например, какая-нибудь комиссия из военных, медиков, психологов и прочих ответственных людей. Как-никак о жизни речь идет! О многих жизнях!

С момента моего пробуждения прошло часа два, когда из разлома начали выходить бойцы. Уставшие, заляпанные кровью и слизью, но, к счастью, не своей. При этом некоторые из них умудрялись даже весело переговариваться, обсуждая, сколько тысяч тварей убил каждый, но все они, так или иначе, почему-то шли в нашу сторону, хотя я точно видела, что их как минимум три десятка. А моих «Витязей» всего четверо!

Кто все эти люди?

— А вот и героиня сегодняшней ночи, — преувеличенно бодро заявил Денис. — Прошу любить и жаловать, восхищаться и преклоняться, но исключительно издали! Графиня Ржевская Полина Дмитриевна. Аплодисменты!

Ну и что бы вы думали? Эти все мужики действительно начали мне хлопать и даже выкрикивать что-то вроде «молодец», «умница» и «так держать».

Я чего-то не знаю?

Мой растерянный взгляд явно их позабавил, особенно Дениса, который подошел ближе, уселся прямо на траву, блаженно вытягивая ноги и упираясь спиной в колесо фургона, и только потом сообщая:

— Полина, ваши Биба, Боба и Фома просто великолепны. В то время пока мы периодически сменяли друг друга, чтобы хоть чуток передохнуть, они работали, как заведенные, покрошив половину кладки.

Хм, и впрямь молодцы…

— Вы их убили?

— Неа. — Щен аж хохотнул. — Шутите? Это полноценные машины для убийства. Да и Стужа пока сказал их не трогать. Мол, сначала надо из разлома всё ценное вынести, а уже потом его закрывать. Вы же знаете, что как только убить последнего монстра, то идет обратный отсчет закрытия портала.

— Ну да, — кивнула, задумавшись. — А эти твари разве до сих пор монстры разлома? Я же их изменила. И вообще — подчинила ментально.

— Вот в этом не разбираюсь, простите. Но пространство ещё не дрожало, хотя остальных мы вырезали под корень, Стужа подтвердил — живых там кроме этих троих больше никого.

— Понятно…

Я нашла взглядом Егора, который не стал подходить слишком близко, предпочтя о чем-то переговорить с Трояном и Кречетом. Остальные бойцы начали потихоньку расходиться к своим машинам, а рядом с нами на траве вытянулись в полный рост Олег и блаженно простонавший Айдар.

— Как хорошо… Полина, а вы что угодно теперь отрастить можете?

Какой провокационный вопрос!

— Если готовы есть сырое змеиное мясо килограммами и стать моим ментальным рабом, без проблем, — улыбнулась невозмутимо. — А что вас интересует, Хан? Вторая пара рук или хвост?

Бойцы неприлично заржали, причем Хан тоже, и на нас даже начали оборачиваться остальные, а Стужев, экстренно завершив переговоры, подошел ближе.

— Что за веселье и без меня?

— Да так, — сквозь смех признался Айдар. — Наше сиятельство предлагает нам сдаться в рабство. Обещает свежее и экологически чистое питание, вторая пара рук бонусом. Заманчивое предложение, командир! Как думаете?

— Думаю, мне уже хочется услышать предысторию, — озадаченно хмыкнул Егор и устремил свой взгляд на меня, что я прекрасно увидела, ведь он был уже без шлема. — В чем соль?

— Айдар хочет хвост. — Пожала я плечами, а бойцы снова закатились уже в откровенно гомерическом хохоте, словно я угадала… Но не совсем. Дождалась, когда приступ веселья пройдет, и добавила: — Интересуется, могу ли я его ему вырастить?

И снова хохот. Снова похожий на истерический, причем даже Док гнусно хихикает в кулак, тайком стирая выступившие на глазах слезы. Одна я предельно серьезна, но с очень большим трудом.

— М-м, понятно, — с умным видом кивнул Стужев, но в глазах тоже искрилось веселье. — И как? Можешь?

— Только своим и только по блату, — сообщила доверительно. — Тебе тоже надо?

— Знаешь… — хмыкнул, — нет.

И посмотрел так, что мне стало жарко, аж уши заполыхали.

— Мне всего хватает.

О, да. Я в курсе. Вот только не надо на меня ТАК смотреть!

— Ладно, повеселились и хватит, — вдруг заявил Док, заполняя своими словами внезапно образовавшуюся неловкую паузу. — Командир, какие будут указания?

— Домой. За разломом проследит команда Зубра, они самые свежие из нас. Полина, на минутку.

Взмахнув рукой и зовя за собой, Стужев направился к разлому, по дороге прося ликвидировать Бибу и Бобу. Для того, чтобы разлом не начал закрываться, хватит и одной живой твари, а с ней вполне справятся и «Добрыничи», которые остаются проследить за выносом ресурсов.

Не став спорить, я снова активировала доспех и мы дошли до пещеры, где в окружении змеиных трупов и осколков яиц замерли тремя неподвижными истуканами мои мутанты. Цели больше не было и они не шевелились. Лишь биение трех сердец подсказывало, что монстры ещё живы.

Запрещая себе думать о том, что твари могут быть полезны в будущем и их стоит оставить в живых (не стоит, нет!), я подошла к первому и просто остановила его сердце. Затем ко второму…

Оба рухнули на пол, как подкошенные.

Третьего по совету Стужева я забрала с собой, доведя его практически до выхода из разлома и приказав лечь и не шевелиться. Рядом с мутантом для верности Стужев оставил бойца, который в итоге его и убьет, а мы отправились домой.

Пора.

До особняка мы добрались от силы минут за двадцать — дольше всего ехали по лесу и проселочной дороге, да в самом городе пару раз попали на светофоры, но в итоге всё же доехали. Причем я снова в машине Стужева, которую он вел сам, а за нами ехал фургон с остальными бойцами.

Дома, первым делом уйдя наверх (чемодан занес Егор), я хорошенько вымылась, заметив любопытный нюанс: снова активированный доспех был абсолютно чист и ничем не пах, словно растворил всю органику, которую я насобирала на себя ночью. Как интересно… Надо будет выяснить, что это вообще такое.

Очень любопытная вещь. Очень!

Где бы взять в сутках ещё двадцать четыре часа?

Протяжно вздохнув, тем не менее закончила мыться, оделась во всё свежее, но удобно-спортивное, убрала волосы в шишку, сунула под язык энергетическую капсулу (баночку Доку я так и не вернула) и спустилась вниз. Там, найдя целителей в гостиной, с задорной улыбкой объявила пятиминутную готовность, и заглянула в документы, которые майор Потапов прислал капитану Шапошникову, так и не сумев дозвониться до меня.

В целом ни один из шестерых бойцов не был проблемным. Ранг от четвертого до шестого, яд, переломы, ментальные контузии.

Общими усилиями мы разобрались с ними за каких-то четыре часа, а потом я отозвала Ярослава в сторонку и предложила заняться его ногами. Для начала правой, где не хватало всего лишь ступни.

— Я готов.

Я видела, мужчина дико нервничает, но не собирается отступать, и мне это нравилось. Воля и стремление — это очень хорошие качества. А вера в меня — вообще бесценна.

Интересно, я когда-нибудь загоржусь настолько, что стану неадекватна? Не хотелось бы…

— Отлично. Но сначала подготовимся, хорошо? До-о-ок!

— Да, Полиночка?

— А давайте поиграем в бога!

— Заманчиво. — Савелий стрельнул оценивающим взглядом в Ярослава, явно сообразив, к чему я клоню. — Хвост или вторая пара рук?

— Увы, всего лишь стопа, — рассмеялась, когда Демидов настороженно вскинулся. — Кстати, мне нужен образец, чтобы не ошибиться. Ярослав, какой у вас был размер стопы?

— Сорок шестой. А что?

— Мне нужен мужчина с таким же размером. — Я обернулась к остальным, кто ещё не успел выйти из операционной. — Признавайтесь, у кого тоже сорок шестой?

— Сорок третий, — скромно вздохнул Семен.

— Сорок пятый, — усмехнулся Тимофей.

— Увы, всего лишь сорок второй, — развел руками Сергей Анатольевич. — Полина, а что вы задумали?

— Будем делать Ярославу ногу, — призналась честно. — Я освоила принудительный морфизм на основе бешеной регенерации, так что должно получиться.

— Должно?

— Обязано!

— О…

Не уверена, что окружающие поверили, но не собиралась тратить время на убеждение, предпочтя изучить наших спящих пациентов на наличие конечности нужного размера. Увы, их максимум был сорок пятого калибра, так что пришлось идти дальше и просить Дока предоставить мне информацию по «Витязям».

Ну и кто бы сомневался? Сорок шестой размер ноги был только у Стужева! Как назло!

Более того, он ещё спал, так что пришлось отложить операцию до вечера, что искренне расстроило Ярослава, уже готового согласиться на сорок пятый, но я отговорила, тем более нам с Доком всё равно надо было подготовиться.

Да-да, я не собиралась творить чудеса из ничего. Зачем? Тем более перенапрягаться мне запретили, а полноценная ступня человека, который мне даже не враг — дело ответственное. Не хочется облажаться!

В итоге следующие полтора часа мы с Савелием обсуждали строительный бульон, из которого я буду формировать стопу. Это и коллаген с лубрицином для хряща, который станет основой будущей кости, это и белок со всё тем же коллагеном для связок, сухожилий и мышечной ткани, это липиды и пептиды, чтобы я сама не напрягалась, а напрягся организм Ярослава, кератин для самого верхнего слоя кожи, а так же жир для нижнего. Ну и тьма сопутствующих витаминов и микроэлементов, чтобы не истощить организм реципиента.

При этом бульон было решено замешивать на основе воды, всё-таки человек состоит из неё примерно на шестьдесят процентов, но сложнее всего было решить, как именно я буду вводить в организм Ярослава всё это великолепие.

Уколами? Капельницей? Через желудок? Или поместить ногу в таз со всем этим добром и отращивать, питая наружно?

Задачка из высшей математики!

— А как вы мутировали змей? Изнутри ведь.

— Думаете, они были этому рады? — хмыкнула скептично. — Подозреваю, они испытывали нешуточную боль. К тому же я полностью подчинила их разум и в момент мутации просто отключила нервную чувствительность. С Ярославом так поступать не рискну. Ломать, как говорится, не строить. Не факт, что потом подключу всё обратно, да ещё и правильно.

— Что ж… Тогда предлагаю комбинировать и смотреть по факту. Более того, сначала применим анестезию. Глубокую.

— Само собой, иначе и не предполагалось.

— Отлично. Тогда займусь пока составом. Литра три, думаю, для верности должно хватить. Если что, в процессе подправим.

— Согласна.

Стужев проснулся ближе к пяти вечера, но сразу спустился вниз, и как только узнал, что нужен нам для новой операции, то попросил лишь двадцать минут на трапезу, после чего решительно заявил:

— Я готов. Что надо делать?

— Присутствовать, — хохотнул Савелий и я тоже улыбнулась. — Нам нужна образцовая нога сорок шестого размера. Правая. Побудешь пару часов моделью?

— Без проблем. Куда ложиться?

Ложиться никому не пришлось. А вот подготовиться, особенно мне, понадобилось.

Для этого мы заранее переместили оба операционных стола в комнату Дока, и на оба поставили крепкие стулья с подлокотниками, потому что мне нужно было зафиксировать ремонтируемую конечность Ярослава вертикально, чтобы поместить под неё глубокую кювету с раствором, где начну выращивать новую стопу.

На второй стол и на стоящий на нем стул я усадила Егора, причем так, чтобы и его правая нога находилась у меня перед глазами, а потом Савелий зафиксировал пациента ремнями, чтобы не дергался, и обколол его правую ногу анестетиками, полностью лишив чувствительности.

Полную анестезию после некоторых раздумий делать всё-таки не стали, да и Ярослав просил, желая видеть, что я делаю. К тому же я планировала немного усилить его персональную регенерацию, задумавшись о том, что со временем он сможет стать моим напарником по части вскрытия доспехов тех бойцов, кто потерял сознание.

В самом деле, почему бы и нет? Он медик. Очень хороший медик! Он порядочный и ответственный. Он уже работает на меня. И он регенерат. Пока совсем слабенький, практически никакой, но потенциал хороший, да и желания хоть отбавляй.

Но это потом. Как поставлю его на ноги.

А пока…

— Начнем, коллеги.

Глава 27

Док поставил Ярославу капельницу и по моей просьбе дал ему ядро регенерации, а я скользнула внутренним взором в его организм, сосредоточившись прежде всего на правой ноге, но в то же время контролируя начавшийся процесс поглощения ядра и поступающий в вену питательный раствор. М-м, как же приятно работать в идеальных условиях!

Буквально всего лишь направляя, контролируя и поддерживая, но никак не заставляя и не выбиваясь из сил. Непривычный к поглощению ядер Демидов тяжело дышал, но я успевала и работу сердца контролировать, и даже отчасти скорость поглощения, чтобы энергия поступала тонкой струйкой, а не сокрушающим потоком, и в итоге за каких-то пятьдесят семь минут мы вырастили ему новую ногу, ускорив процесс образования новой конечности в тысячи раз.

Под конец я всё-таки немного устала, слишком уж это был ответственный и, не буду кривить душой, знаменательный момент, а Ярослав и вовсе умудрился искусать губы в кровь, а щеки были подозрительно влажными.

Но мы этого уверенно не замечали.

Ни я, устало отошедшая к дивану и рухнувшая на него с протяжным выдохом. Ни Док, добродушно похлопавший Демидова по бедру и поздравивший с новым этапом в его жизни. Ни Егор, легко соскочивший со своего стула и севший рядом со мной, чтобы секунду спустя прижать к себе и шепнуть слова поддержки и благодарности, хотя я не совсем поняла, за что.

Ни Сергей Анатольевич, Семен и Матвей, всё это время также присутствовавшие на операции, но в качестве наблюдателей.

Правда, Сидоренко, которого Савелий попросил провести контрольную диагностику тела пациента, всё же заметил:

— Необходимо насытить новый хрящ кальцием, причем постепенно, дня за три, чтобы не ошибиться в дозировке. Наступать на ногу всё это время категорически не рекомендую. Затем как минимум неделя реабилитационной гимнастики под присмотром инструктора. Слышите меня, Ярослав?

— Да, конечно.

— В остальном… Идеально. Просто идеально.

Сергей Анатольевич повернулся всем корпусом ко мне и удивил уважительным поклоном.

— Полина Дмитриевна, примите мои искренние комплименты. Не имея в своём арсенале целительской энергии и не переступив порог «ультра», вы совершили поистине невозможное. И я искренне рад, что судьба свела меня с вами. Как ваше собственное самочувствие?

— Я в порядке, — улыбнулась слабо, но удовлетворенно. — Больше волнения, чем слабости. К тому же мы подобрали отличный раствор, работать с ним было одно удовольствие. А учитывая внутренний дар регенерации самого Ярослава — и вовсе легкотня.

Кто-то из парней закашлялся, но я не стала акцентировать на этом внимание, предпочтя сесть ровно. Больно уж Стужев нагло себя вел, продолжая обнимать. Хотя я и повода-то не давала!

— В общем, три дня вам на стабилизацию, Ярослав Ефимович, — обманчиво строго обратилась я к пациенту, — а потом милости просим на выращивание левой ноги. Договорились?

— Договорились, Полина Дмитриевна, — чуть дрогнувшим голосом, но вместе с тем не теряя достоинства отозвался Демидов. — Спасибо вам. Я ваш вечный должник.

Не зная, что на такое ответить, я просто кивнула, затем покосилась на Стужева и, отметив его глубокую задумчивость, решила ковать железо, пока горячо.

— Егор, какие планы на вечер?

Он перевел на меня заинтересованный взгляд.

Пф! Размечтался!

— Взаимопомощь. Помнишь?

В его глазах мелькнула досада, но лишь на миг. Уже в следующую секунду рядом со мной сидел настоящий профессионал.

— Сегодня?

— Да, пока есть время. Сам знаешь, надо пользоваться моментом. Или ты устал?

— Нет. А ты?

— Поем и буду готова к новым свершениям, — заверила его.

— Хорошо. Давай ближе к восьми. И ещё…

Он посмотрел на меня, затем на мужчин, которые помогали спускаться Ярославу, затем снова на меня и его взгляд обрел особую глубину и суровость.

— Полина, ты осознаешь, что именно сейчас сделала?

— Конечно. — Я обманчиво беспечно пожала плечами. — Помогла хорошему человеку. А в чем проблема?

— Ну, как тебе сказать, — хмыкнул. — В том, что это уникально? До сегодняшнего дня я слышал лишь о трех целителях, которые умели подобное. Но ни одного из них уже нет в живых, они все жили в прошлом. Ты понимаешь, чем тебе это грозит?

— Большим спасибо от Ярослава? — улыбнулась со смешком, а потом закатила глаза. — Ну всё-всё, не думай, что я дура. Да, я понимаю. И что? Глупо не помогать людям только потому, что этого больше никто не умеет. Тем более я не одна и не беззащитна. Я графиня, рядом вы, за спиной министерство. Вы ведь не дадите меня в обиду?

И посмотрела так бесхитростно, как только могла.

— Зараза… — усмехнулся, произнеся то ли мой позывной с восхищением, то ли оскорбление с нежностью. — Конечно, не дадим. Но пока никаких отчетов в министерство и новых экспериментов. Док, слышишь? Сначала закончим с Ярославом от и до, затем решим, что со всем этим делать. Подобные знания точно не для широкой общественности. Нам не нужны толпы неадекватных калек, осаждающих особняк. Нужно отработать методику, понять оптимальный алгоритм действий и то, можно ли в этом обойтись без тебя. Только усилиями целителей.

— Нет, — качнула головой. — Точно нет. Прежде всего это регенерация и импульс морфизма. Без них конечность не начнет расти.

— Всё равно будем думать, — возразил Стужев. — А ты напиши мне отчет. От и до. Чтобы нам было о чем думать. Договорились?

— Ненавижу бюрократию, — скривилась, но кивнула. — Напишу. Завтра.

— Хорошо. Завтра. Идем ужинать?

Ха! Вот с этого и надо было начинать!

Правда, когда мы вышли из операционной, моё внимание привлек Прохор, степенно беседующий с курьером, обнимающим внушительный букет. Оказалось, что парню дали задание вручить презент лично и он ждет меня уже сорок минут, отказываясь оставлять цветы и уезжать.

Крупные алые розы в количестве не меньше полусотни, они были туго перевязаны широкой алой лентой и выглядели красиво… Но в целом вызывающе.

— От кого это? — поинтересовалась с легким напряжением.

— От княжича Долгорукого, — с достоинством ответил курьер, протягивая мне букет. — Примите, пожалуйста.

— От княжича?

Не знаю, что удивило меня больше. Его намерения или его двуличие. Но это было так неожиданно, что первые три секунды я просто растерянно моргала, впрочем, не протягивая рук, чтобы принять презент, а потом и вовсе нервно хохотнула и мотнула головой, отступая.

О, нет-нет. Я в такие игры играть отказываюсь. Понятия не имею, что он задумал, но нет. Нет на всё!

— Молодой человек, — обратилась я к растерянно замершему курьеру, — я не приму этот букет. Уходите.

— Но как же… Мне велено!

— Я отказываюсь принимать это, — я брезгливым жестом указана на ни в чем не повинные цветы. — Личность дарителя не вызывает у меня теплых чувств. Посему покиньте мой особняк и впредь не смейте ничего приносить от княжича. Я понятно изъясняюсь?

— Но мне велено… — парень явно ощущал себя в высшей степени неловко. — Я обязан…

— Что именно? — вздохнула, понимая, что курьер — человек подневольный и ругать его за исполнение обязанностей глупо.

— Вручить. Лично.

Вздохнула снова. Покосилась на Егора, всё это время стоящего рядом с задумчивым и капельку хмурым выражением лица, но даже просить не пришлось — Стужев стремительно шагнул вперед и буквально вырвал букет у растерявшегося парня.

Бросил на пол и выразительно прижал цветы ногой к полу.

— Можешь в красках рассказать, как я поступил, — цинично скривил губы командир «Витязей», удивляя тем, как именно поступил.

Парнишка, нервно кивнув, пулей выскочил из дома, ну а Стужев, шумно вздохнув и качнув головой, наклонился, поднял цветы с пола и со странным выражением лица изучил букет.

— Сорт Паола… А он раскошелился. Что будешь делать?

— Выкинуть, — произнесла без раздумий. — Цветы жаль, но даритель… с душком. Выкинуть.

Егор молча передал цветы Прохору, который понятливо понес их в сторону подсобки, где у нас стояли мусорные баки, а мы отправились дальше — на кухню.

Не сказать, что этот инцидент выбил меня из колеи, но задумалась я не на шутку, так что, когда мы сели за стол и Лиля помогла Дарье накрыть для нас ранний ужин, я не удержалась и спросила:

— Что у него в голове? Сначала он прилюдно меня оскорбляет, унижает, а затем… это! Он вообще нормальный? Чего он этим добивается? Я может чего-то не понимаю? У него раздвоение личности?

— Мне разобраться? — Егор посмотрел мне в глаза, а я…

Неловко дернула плечом. Понимаю, что глупо. Не в тех мы отношениях, чтобы с этим разбирался именно Стужев. Или… На правах наставника? Командира?

Звучит нелепо.

— Я разберусь, — в итоге твердо произнес Егор, хотя я сама не просила. — Не волнуйся.

Да я как бы и не волнуюсь… Но приятно, да.

— Спасибо, — улыбнулась скупо.

Ужинали молча. В основном, конечно, я, потому что Егор ел совсем недавно и предпочел обойтись чаем. Не знаю, о чем задумался Стужев, а я, выкинув из головы его придурочного братца, прикидывала, с чего мы начнем. Пожалуй, с усиления Егора. Для меня важно, чтобы он стал сильнее. Чтобы не получал ранений. Не погиб.

И начнем мы, пожалуй, с природы. Яд коварен и может ему навредить. Этого допустить нельзя. А природа неплохо сочетается с камнем, водой и даже воздухом. Туман к ней нейтрален, как и песок. Да, начнем с природы.

Правда, сам Стужев почему-то думал иначе…

— Итак, я думаю, сегодня мы приживим тебе целительство, — заявил он, стоило нам поесть и подняться наверх. — К тебе или ко мне?

Поколебавшись, махнула рукой на его спальню, но сразу возразила:

— Я хочу заняться твоим усилением и активировать природу. Она должна хорошо лечь. И не спорь, потому что…

В этот момент я шагнула в его спальню и осеклась, первым делом увидев кровать.

Новую.

Широкую. Двуспальную.

Это что за грязные намеки⁈

— Почему? — Егор спокойно прошел дальше и сел в кресло у окна, поднимая на меня вопросительный взгляд.

С трудом заставив себя повернуть голову к нему, облизала резко пересохшие губы и сморгнула. Что он там спросил? А!

— Потому что тебе необходимо стать сильнее, — произнесла с нажимом. — И не только тебе. Парням тоже. Ты сам видишь, вы получаете серьезные ранения чуть ли не в каждом разломе. Их становится больше. Они становятся мощнее. Но именно ты — их командир. Ты — тот, на кого мы все равняемся. И ты обязан быть сильным, Егор. Самым сильным. И как можно скорее.

— Ну, в целом аргумент неплох… — протянул, задумчиво щурясь. — Но всё же я хочу сначала отдать тебе целительство. Если я ошибусь и принудительная активация затронет не только природу, то могут одним махом раскрыться все четыре почки. Я этого не хочу. Давай поступим так: проведем слияние и ты заберешь оба зародыша себе, но пока не будешь их активировать. По крайней мере сразу. Это ведь возможно?

Подумав, кивнула.

— Да, вполне. Разумно. — Кивнула снова. — Согласна. Сейчас?

— Давай минут через сорок, пусть ужин слегка уляжется. — Он махнул мне рукой, предлагая присесть в кресло напротив, и обратил моё внимание на стопку книг, которые лежали на столике. — Захватил из родительского дома. Глянь, может что-то заинтересует.

Ха! С этого и надо было начинать!

Торопливо подойдя к креслу и тут же подвинув стопку к себе поближе, я поспешила ознакомиться с содержанием книг и моё лицо светлело с каждым новым изученным оглавлением. То, что нужно!

— Вижу, угодил, — по доброму усмехнулся Егор, когда я начала радостно мычать и восторженно цокать. — Можешь забирать. Изучишь, как появится свободное время. Вот на эту тоже обрати внимание. Она о морфизме. Думал, когда-нибудь до него доберусь, но изучив от и до, передумал. В бою морфизм не особо нужен, а вот в медицине, как ты нам всем продемонстрировала, вполне.

— Спасибо, — произнесла от души, поднимая сияющий взгляд на Стужева. — Ты даже не представляешь, как я сейчас счастлива.

Вместо ответа мужчина молча улыбнулся и чуть прикрыл глаза.

Умиротворенную тишину нарушил пронзительный звонок телефона.

И нет, не моего.

Отчетливо поморщившись, тем не менее Егор поднес трубку к уху и, не скрывая своего недовольства, произнёс:

— Слушаю.

— Ты что себе позволяешь, выродок? — прошипел княжич, чей голос я узнала моментально. Только он умел говорить с такими интонациями.

— А что я себе позволяю? — с напускной ленцой усмехнулся Егор, в этот момент глядя на меня с ироничным прищуром.

— Это были цветы для Полины!

— Алые розы? Полноценное признание чувств и намерений? Серьезно? — голос Стужева звучал саркастично. — После того, как ты унизил её при «Витязях» и «Беркутах»?

— Не твоё дело, ясно⁈

— Моё, братишка, моё, — всё ещё насмехался Стужев, но следующие слова произнес жестко: — Потому что это моя женщина.

— Конечно, заливай! — ядовито процедил Долгорукий. — Может, в твоих мечтах? Она свободна и она будет моей! А ты, неудачник, останешься ни с чем! Как всегда!

И бросил трубку.

Э-э…

— Ощущаю себя героиней мыльной оперы, — призналась честно, когда подобрала более или менее верное определение тому, что ощущала. — Опустим момент, где я твоя… Но с ним-то что приключилось? Может у него и правда с головушкой того?

— Вот знаешь, тоже начинаю подозревать, — нахмурился Стужев, зачем-то гипнотизируя трубку. — Либо мы чего-то не знаем… — Он бросил на меня пытливый взгляд исподлобья. — Либо это приказ князя.

— В смысле⁈ — Я растерялась окончательно.

— Ну, сама посуди. — Егор отложил телефон на столик. — Ты молода, красива, богата. Ты перспективна. А ещё уникальна. Причем намного более уникальна, чем подозревают окружающие. Выгодная партия. Понимаешь?

— Ты сейчас серьезно? — У меня аж лицо вытянулось. — Да нет… Бред! Он меня ненавидит! Презирает за родословную!

— Он — да, — не стал спорить Егор. — А князь? Подозреваю, что нет. Долгорукий-старший опытный политик. Очень опытный и циничный. Заполучить тебя таким образом для него… скажем так, логично. Ты уникум, Полина. И как только ты станешь уникумом семьи Долгоруких, он моментально извлечет из этого максимум пользы.

— А Игорь?

Я всё ещё не верила, что такое вообще возможно.

— А Игорь сделает всё, как скажет его отец, — пренебрежительно хмыкнул командир «Витязей». — Абсолютно всё. Поверь.

— Ужасно… — Я покачала головой, не понимая, как так можно жить. — Никакого самоуважения.

Лицо Егора стало настолько скептичным, что я фыркнула и закатила глаза.

— Да-да, понимаю, что говорю ерунду. Это политика, ничего личного. Никакого самоуважения, чести и достоинства. Сплошная выгода и расчет. Мерзость! Всё, не хочу об этом. Идем, будем делать из тебя ультру.

Встав первая, я с обманчивой беспечностью направилась к кровати, по дороге снимая футболку и сразу лифчик. Кеды и брюки сняла, уже сидя на кровати и принципиально не глядя на то, как совсем рядом раздевается Стужев.

Забралась в самый центр и села спиной к подушкам, дожидаясь, когда мужчина присоединится ко мне. И минуты не прошло, как Егор сел напротив в уже привычную позу лотоса, так что мне оставалось лишь подобраться ближе и расположиться в гнездышке его ног, а затем и рук.

Положить руки ему на плечи, прижаться грудью к груди, прикрыть глаза и на пару мгновений забыть, ради чего мы всё это затеяли.

А ведь если подумать, то я та ещё двуличная дрянь. Говорю одно, делаю другое…

Но как отказаться, когда он… Такой?

Сильный, решительный. Смелый.

А ещё теплый. Душевно теплый… Заботливый.

Наглый… Самоуверенный и непрошибаемый!

Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, я заставила себя выкинуть из головы мысли, которым было не время и не место. Не сейчас. Точно не сейчас.

Кое-как сосредоточилась на себе и том, что сидяший напротив меня мужчина уже давным давно пустил меня под свою энергетическую броню. Расслабилась. Настроилась. Обратила внимание внутрь себя и в очередной раз восхитилась тому, как удивительна магия этого мира.

А вместе с нею и я. Мы!

— Готова?

— Да.

Глава 28

И снова он был ведущим, а я ведомой. Не потому, что слабее, а потому, что у меня другая задача. Да и вести должен кто-то один. Иначе никак.

К тому же у него отлично получается… Всё. Всё, за что он берется. Абсолютно всё!

Искренне наслаждаясь тем, как идеально у него всё получается, я позволяла себе быть маленькой и хрупкой. Нежной. Окутанной его заботой. Это так приятно…

Неожиданно поймав себя на мысли, которая мне обычно не свойственна, уже в следующий миг поняла, что её источник находится снаружи, и с нескрываемым осуждением протянула:

— Его-о-ор… Ну что за дела? Это подло. А если я?

— Сделаешь меня своим рабом и отрастишь хвост? Я готов, действуй, — хмыкнул приглушенно, но ментальные щупы, которыми умудрился незаметно окутать моё сознание, убрал. — Прости. Но я ничего не внушал, это твои желания.

— Я зря тебе доверилась? — В моём тоне звучали гнев и обида. — В то время пока я готовлюсь к операции по усилению твоего ядра, ты копаешься в моём подсознании?

— Я не копался. Клянусь. — В голосе Стужева проскользнуло нешуточное напряжение. — Полина… Прости. Зря поддался соблазну. Я не менталист, ты знаешь. Просто я… — шумно выдохнул и легонько провел по моему позвоночнику самыми кончиками пальцев, — хочу забрать твою боль. Всю. Навсегда. Доверься мне, прошу…

— Ты выбрал совершенно неподходящий момент для разговора о личном, — шикнула, кривясь, потому что он снова застал меня врасплох. — Перестань. Потом!

— Потом?

— Потом!

Лет через сто!

— Хорошо. Прости. Продолжим?

— Продолжим, — проворчала сердито, но постаралась расслабиться, а Егор с обманчивой легкостью снова подхватил сплетенные в единый клубок наши энергии и начал потихоньку подводить ядра друг к другу.

Никуда не торопясь. Аккуратно. Нежно.

Внутрь его ядра я нырнула с поразительной легкостью, словно оно само всосало меня в свои распахнутые объятия, и моментально увидела все четыре зародыша. Крошечные. Обманчиво бесполезные… О, нет. Только не после того, как стали центром моего внимания!

Выведя из своего ядра сразу два гибких щупа, я действовала так же деликатно, как и Егор, уже не злясь на него за эту глупую выходку. Потом. Всё потом. Сейчас важно другое. Не мешаем работу и личное. Не мешаем…

Есть!

Подцепив оба зародыша, которые совсем скоро станут полноценными развитыми дарами, ещё аккуратнее я погрузила их в своё ядро и усадила на самое донышко, но не слишком близко друг к другу. Чтобы не задевали. Не мешали. О, да…

Отлично!

Продышавшись от дикого напряжения, которое не оставляло меня ни на миг, я снова вернулась в ядро Стужева, но уже не щупами, а сознанием.

— Готов?

— Да.

— Начали.

Немного запоздало подумав о том, что мы не взяли ни ядра, ни энергетик, ни элементарные витамины, тем не менее я не стала прерываться. Мы оба полны сил и справимся всего лишь с крошечным даром природы. Обязательно справимся!

Сейчас… Сейча-а-ас…

Есть!

Пустив нужный импульс регенерации, но не сверху, а в самое донышко ядра снизу, чтобы запитать именно зародыш, я с восторгом смотрела на то, как мои усилия венчаются успехом: зародыш пошел в рост, начав активно делиться и спустя совсем короткое время оболочка треснула и наружу выплеснулась сочная зелень.

Хотя «выплеснулась» было очень громко сказано. Скорее появилась. Проклюнулась. Но как же это было восхитительно — наблюдать за зарождением новой силы!

При этом сам Стужев глубоко и отчасти рвано задышал, уперся лбом в моё плечо, сжал на талии руки, но в остальном продолжал сидеть ровно, спокойно. Разве что пульс немного ускорился, но не критично.

Так продолжалось минут двадцать — я не прекращала вливать в зародыш энергию регенерации, заставляя расти и набирать мощь, чтобы вырасти в полноценный дар не за месяцы и годы, а за день. Он не станет большим, нет. Десятка, максимум девятка, если брать в отрыве от остальных. Но в то же время это будет уже реальная сила, которую Стужев сможет вплетать в мультистихийные заклинания и, самое главное, свою броню. Которую сможет спокойно развивать сам.

Обязательно сможет!

— Хватит… — просипел, словно через силу. — Полина, хватит.

Тут же разволновалась — не понравился мне его голос! Что за дела?

— Больно?

— Нет… Распирает, — пробормотал и несколько раз шумно вдохнул и выдохнул. — Я на грани первого ранга. Но не надо вызывать его искусственно. Я сам.

Подумав, согласилась. Действительно, это важно — сделать самому. Контролировать себя от и до.

— Хорошо. Как в целом?

— Волшебно, — рассмеялся приглушенно с неожиданно взволновавшей меня хрипотцой и поцеловал в плечо. — Спасибо. Пробудим твоё целительство?

Прислушавшись к себе и отметив, что сил убавилось совсем немного, ведь я воздействовала очень деликатно и точечно, кивнула.

— Да, можно.

И сконцентрировалась на себе.

«Распаковка» целительского дара прошла на удивление легко и практически безболезненно, ведь сам дар приносил с собой не боль, а оздоровление организма. Ещё не регенерация, но в то же время… очень схожая энергия. Как две стороны одной медали. Единое целое.

Не став выращивать его слишком сильно, чтобы тоже не скакнуть принудительно, тем не менее я дождалась, когда мягкая зелень смешается с сочной синью, и в моём мультистихийном ядре добавится переливов. М-м, красота!

Несмотря на то, что боли как таковой практически не было, лишь странные ощущения внутри и чувство щекотки от распирания ядра, устала я почему-то дико. При этом больше всего эмоционально, ведь следила за этим так пристально, что даже лоб заболел от напряжения.

Так что, когда Егор, тоже наблюдающий за мной безотрывно, понял, что я взяла паузу, то просто уложил нас обоих на подушки, помог выпрямить чуть затекшие ноги и крепко обнял снова.

— Я разгадала твой коварный план, — пробормотала с обвинительными нотками, но даже и не думая отпускать его шею.

— Умница, — усмехнулся. — Выйдешь за меня замуж?

Цокнув, ничего не ответила, чтобы не портить момент, и просто прижалась к нему сильнее.

И нет. Это не положительный ответ. Ни в коем случае!

Просто… Он такой уютный…

Полина уснула (не без его помощи, что есть, то есть), а он лежал и бессовестно наслаждался происходящим.

Нет, не тем, что одной освоенной стихией стало больше. И не тем, что первый уровень близок как никогда.

Нет.

Он наслаждался ею. Маленькой хрупкой девочкой, которая всегда была сильной. Которая заставляла себя быть сильной.

Не потому что хотела, нет. Потому что иначе просто не умела. Не было у неё того, кто мог объяснить, что правильно иначе. Что о детях должны заботиться родители. А о женщинах мужчины.

Никогда не иметь семьи… Это ужасно.

Но она уже не сказала «нет».

А значит и «да» уже не такое мифическое, как прежде…

Его планы медленно, но верно воплощались в жизнь.

Слишком медленно, чтобы этом наслаждаться.

Но верно!

На этот раз я проснулась первая и ещё до рассвета. Позволила себе пару минут понежиться… Но потом приказала не распускать нюни и тихонько выскользнула из его объятий, постели и комнаты. Благо далеко идти не пришлось — буквально за дверь.

Я даже одеваться не стала, просто подхватив свою одежду, обувь и телефон.

И вот я уже у себя. В безопасности.

Чушь, конечно, самообман никогда не был моей сильной стороной, но пять минут я ему уделила. Зато потом бодро приняла душ, оделась в свежие футболку и брючки, рассчитывая на тренировку, и спустилась вниз.

Да так и замерла в растерянности.

Это что ещё за оранжерея⁈

Несмотря на относительно ранний час (не было ещё и восьми), я дошла до нашей кухни и увидела там завтракающего Прохора, у которого и поинтересовалась:

— Откуда в холле столько добра? Мы теперь торгуем цветами?

— Простите, ваше сиятельство, — с досадой вздохнул мой пожилой дворецкий. — Вчера навезли. После девяти вечера. Вы ж велели не беспокоить, а никто другой распоряжаться вашими дарами не в праве. Пришлось принимать и ждать утра. Сами решите: куда. По дому расставить иль на помойку.

— Опять всё от княжича? — нахмурилась.

— Нет, ваше сиятельство, — удивил Прохор. — Один букет от Орлова, один от Ибрагимова. От майора Зосимчука, от Демьяна Каменского и от полковника Карышева. Ну и от княжича Долгорукого тоже есть, не без этого. С приглашением в театр.

— Боже мой… — Я покачала головой и плюхнулась за стол. — Безумие!

— Красивые цветы, — аккуратно заметила Дарья, ловко накрывая мне завтрак. — От Орлова изысканный букет и от Демьяна тоже славный. Хорошие мальчики, вежливые. И майор человек порядочный. А вот полковника Карышева не припомню… Поклонник ваш?

Я рассмеялась, покачав головой.

— Нет, Даш. Это тесть одного из «Беркутов», Романа Дубравина. Я ездила к нему в больницу, помогла кое с чем. Так, ладно. Это все букеты? А записки к ним были?

— Да, мы их не трогали, — моментально заверил меня Прохор. — Прям там в букетах и торчат, чтобы вы знали какой от кого.

— А читали? — прищурилась с иронией, на что Прохор смущенно крякнул… И кивнул.

— Было дело, простите. Не удержался. Но я одним глазком, честно! Вдруг гадости б были написаны? Мы б их сразу того! На помойку!

— М-м… Значит, гадостей там нет?

— Нет.

— Ну хоть это радует, — улыбнулась и уделила время завтраку.

После него, прихватив с собой Ульяну и Дарью, первым делом выяснила, какой из букетов чей. Орлов и Каменский действительно раскошелились на изысканные композиции, написав в сопроводительных записках лишь нейтральные слова благодарности. Подарки от них я попросила поставить на кухне и в гостиной. Пусть все любуются, мне не жалко.

Ибрагимов прислал банальные алые розы с открытой «самой роскошной женщине мира», но намек мне показался неприличным, и я пока отставила розы в сторонку. Выкинуть успеем. Букеты от майора и полковника были милыми и лаконичными, записки простыми и благодарными, так что их я предложила взять женщинам, но ни Дарья, ни Ульяна, ни Алевтина не позарились на чужие букеты (и я догадываюсь, почему), так что дар майора отправился в «сестринскую» (Рената уже подошла на работу), а дар полковника смущенно попросила себе Лиля.

Осталась лишь гигантская корзина сочно бордовых роз от княжича, в которой торчала небольшая открытка, где витиеватым почерком меня приглашали в эту субботу на театральную постановку в шесть вечера.

Не понимаю. Просто не понимаю! Он правда думает, что букета достаточно, чтобы я изменила о нём свое мнение? Вот это вера в себя!

Но что делать с цветами?

Пока думала и гадала, из гостиной правого крыла вышел Док и, увидев всё это ароматное «великолепие», озадаченно вскинул брови.

— Полина, вы увлеклись флористикой?

— Если бы, — фыркнула. — У Долгорукого крышечка подтекать начала. Я может чего-то не понимаю? Это такой новый способ ухаживания? Сначала оскорбить, а вдогонку цветы? Мне одной кажется, что он непоследователен?

— Кхм… мда. Странно, — согласился со мной Савелий. — Что делать думаете?

— По уму выкинуть, — скривилась. — Но он же об этом не узнает и продолжит придуриваться. Видео снять, как выкидываю, и на почту рода отправить? Глупо…

— Можно вернуть отправителю.

Хм-м… А ведь верно.

— Да, так и сделаем. Поможете? Или лучше Вадиму позвонить?

Прикинув что-то в уме, Док согласился, что лучше делегировать это ответственное дело какой-нибудь третьей стороне. Можно даже курьеру. Но там парни молодые работают, могут стушеваться. А лучше…

— Секундочку, я сейчас своим знакомым патрульным брякну, — ухмыльнулся Савелий и действительно кому-то позвонил.

Разговор в пять секунд, ожидание три минуты — и готово, у меня на пороге трое бравых ребят Банщикова в униформе, которые согласны без регистрации и смс сделать другу одолжение и отвезти корзину по адресу, оставив её на пороге нужного особняка. Ничего сложного. Если не дурак — сообразит, что к чему.

Ну а если дурак… Простите, тут медицина бессильна.

Бонусам отдала ребятам букет и от Алексея Ибрагимова, предложив разобрать на отдельные цветы и подарить своим девушкам. Ну или мамам!

В общем, от лишнего я успешно избавилась, а там и Стужев сверху спустился, так что я абсолютно невинно поинтересовалась:

— Заниматься сегодня будем?

И порадовалась решительному ответу:

— Конечно.

В итоге день у меня прошел продуктивно донельзя.

С утра мы попыхтели в спортзале, причем оба — Стужев тоже активно потел под штангой и на других тренажерах. Затем мне передали книги, о которых мы общались вчера, и я, прочтя одну из них запоем (о метаморфизме, ага), поняла, что передо мной открыт реально новый мир, надо только не теряться и брать его тепленьким. После обеда я написала отчет и вручила Егору, а сама дошла до Сидоренко и на ушко призналась ему, что пробудила в себе целительский дар, поэтому мне нужна его помощь. Сергей Анатольевич если и удивился, то вида не подал, и мы отправились в палату ко вчерашним пациентам. Там он обстоятельно рассказывал и показывал, что именно делает и для чего, а я старательно запоминала и всматривалась в потоки энергий, чтобы в будущем проводить медицинские манипуляции не только силой регенерации и иного активного вмешательства, но и чистыми целительскими энергиями.

Было здорово!

Перед ужином я уделила внимание уже всем своим персональным пациентам и, начиная потихоньку комбинировать дары, провела пробный приём, искренне радуясь новым возможностям, которые как минимум на треть облегчили все до единой манипуляции, которые я проводила прежде.

От-лич-но!

Ну а после ужина я позволила себе немного расслабиться и когда Егор позвал с собой на улицу — выгуливать перед сном Арчи, то безо всякой задней мысли дала согласие. Ведь Арчи такой милаха!

Сегодня вообще выдался замечательный теплый вечер: благоухала сирень, в песочнице копались малыши и даже Машенька, старательно помогающая им лепить куличики, Док о чем-то обстоятельно беседовал с Варюшей, которая в это время умудрялась от него питаться, а Арчи со звонким лаем носился за мячиком, управляемым стихиями Стужева.

Женщины сидели с рукоделием на одной лавочке, мы с Егором на другой, остальные «Витязи» вообще расположились кто где на траве, перекидываясь шутками между собой и периодически подмигивая своим зазнобам, где-то у реки заливался соловей, а у меня в душе царили покой и умиротворение.

Хорошо сидим!

Настолько хорошо, что когда начало смеркаться, мне до ужаса не хотелось уходить в дом. Эх… Остановись мгновение, ты прекрасно!

Но нет. Завтра будет новый день, новая тренировка. Дай бог, всё пройдет без новых разломов и пациентов. И кто знает, может завтра вечером мы снова будем сидеть вот так, рядышком и с улыбками наблюдать за тем, как резвится щенок?

Кто знает…

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — произнесла с улыбкой и даже не замедлилась ни на миг, проходя через общую гостиную именно в свою спальню, а не его.

Спать не хотелось и я планировала помедитировать в тишине и одиночестве, поймав небывалое умиротворение, словно чуть ли не впервые в жизни став цельной. Это было очень интересное ощущение и я хотела зафиксировать его в своём сознании, чтобы при случае возвращаться к нему снова и снова.

Кто знает, может именно сегодня я поймала тот самый пресловутый дзен? Хах! Звучит забавно!

В итоге, улыбаясь сама себе, я ополоснулась, поудобнее расположилась в кровати, не собираясь мучить себя «лотосами» и прочей ерундой, а затем погрузилась в себя.

Как же всё-таки поразителен внутренний мир человека! Миллиарды клеток, сотни видов, десятки структур — и всё работает, как четко отлаженный механизм. Легкие насыщают тело кислородом, мозг генерирует энергетические импульсы, ядро — магию, сердце безостановочно качает кровь, которая разносит по телу питательные вещества… Всё настолько взаимосвязано, что просто дух захватывает!

Так… А это что? Опухоль? У меня? Серьезно?

В некотором ступоре изучая новообразование, которого не было ещё вчера, я уже хотела отправить на его ликвидацию один-единственный импульс, а потом меня словно молнией прошибло.

Нет… Быть не может! Это же…

Как⁈