"Фантастика 2025-196". Компиляция. Книги 1-20

Пролог

— Ничтожество. Жалкое отродье!

Пинок в живот. Пинок в грудь. По рукам. По голове…

Сознание мутилось и меркло, каждый новый удар был больнее и резче предыдущего, но беспамятство не спешило заключать меня в спасительные объятия, и я, уже давно чувствуя во рту металлический привкус крови, молила только об одном.

Хватит. Пожалуйста, хватит!

Но нет…

Неделю назад мне исполнилось сорок пять. Не так уж и много, но тут как посмотреть. Я никогда не отличалась особым здоровьем, но его хватило, чтобы вырасти, отучиться на медика и устроиться на работу судмедэкспертом. Тихая, спокойная работа… думала я.

Как бы не так!

Нет, мне очень нравились пациенты. Молчаливые, покладистые. Выслушают, ни слова против не скажут!

А вот с начальством не повезло. И с укомплектованностью штатов тоже. В лучшем случае приходилось работать на полторы ставки, но гораздо чаще на две. Горы отчетов, вечно недовольный заведующий, частенько прикладывающийся к высокоградусному успокоительному. Всего один городской морг, а везли со всего района.

Ну а с личной жизнью вообще беда, даже вспоминать не хочется.

Вот и не выдержало моё сердечко… Или всё-таки голова?

Не знаю.

И вряд ли узнаю когда-нибудь.

Неделю назад мне исполнилось сорок пять, а десять минут назад я очнулась здесь. Не в своём мире. Не в своём теле.

Молодая. Здоровая!

Но если бы всё было так просто…

— Сдохни, тварь!

Очередной безжалостный пинок в голову и она взрывается нестерпимой болью, отчего крик уже не сдержать, а в груди растет оно. Удушающее черное пятно безудержного гнева. Чистейшая незамутненная ненависть.

Сдохнуть, говорите? Да легко!

Но только после вас.

Разбитые в кровь губы кривятся и я больше не сдерживаюсь — смеюсь сквозь боль. Тихо. Очень тихо…

Кажется, пространство только этого и ждет, чтобы вздрогнуть… И содрогнуться.

А потом наступает тишина.

Абсолютная. Долгожданная.

Мертвая.

Глава 1

Со дня, как моё сознание проснулось в теле юной Полины Дмитриевны Ржевской, внебрачной дочери графа Ржевского, безудержного повесы и гуляки, закончившего свою бесславную жизнь в сточной канаве, куда он упал, в очередной раз перепив и захлебнувшись, прошло без малого семь лет.

Девочке было всего шестнадцать, когда травившие её одноклассницы перестарались и Полина умерла. На их беду в её теле оказалась я, полная тезка, но уже успевшая прожить жизнь. Познавшая боль и предательство, бессилие и иные грани жестокого мира.

В тот день я тоже чуть не отдала богу душу, но…

Во мне проснулась магия.

Все, кто в ту минуту находился в женском туалете гимназии, умерли.

Просто умерли.

Хотя… Нет, не просто. Их было трое, все аристократки, но не особо богатые и родовитые, так что тщательного расследования так и не было, списали на выплеск криво настроенного артефакта, хотя, если копнуть чуть глубже, даже этим невозможно было объяснить смерть от высокого внутричерепного давления у одной, острый перитонит у второй и тромб, мгновенно закупоривший сердце, у третьей.

Я выжила чудом. Множественные переломы и гематомы, отбитые внутренние органы и сотрясение головного мозга — это лишь краткий перечень того, чем пестрела моя медицинская карта, пока я лежала в клинике.

Там-то я и узнала, что мой дар пробудился. Дар регенерации.

На первый взгляд, абсолютно бесполезный, ведь в этом мире гораздо больше ценились стихии, ментал и другие способности, которые можно было облечь в силу и дать окружающим отпор, но я никому не сказала, что у моего дара две стороны медали.

И вторая гораздо опаснее первой. Гораздо!

Я умела убивать.

Прекрасно разбираясь в строении человеческого тела, его болезнях и причинах их вызывающих, я могла заражать собеседника всем, что только ни приходило на ум. Разгонять его кровь, разжижать и сгущать, заставлять клетки его тела стремительно стареть, заражать вирусами и бактериями, а ещё обострять любые болезни, которые бродили по телу.

Склонен к аллергии? Будешь покрыт сыпью и чихать, не прекращая! Слабый желудок? Не вылезешь из туалета. Мучают мигрени? О да, ты сдохнешь от запредельных головных болей!

Свои силы я осознала и обуздала далеко не сразу, нет. Но стоило только понять, что именно я могу, как сразу стало ясно, что о них не должна узнать ни одна живая душа. Ни одна!

Хватит и того, что я и так в глазах общества существо третьего сорта. Ещё бы! Внебрачная дочь графа с подмоченной репутацией. Да, папаша не был святым, как впрочем и моя непутевая мать, но первый хотя бы выделял алименты на содержание, а вторая, будучи посредственной актрисой третьего плана, не мешала жить так, как хотелось мне.

После «несчастного случая», унесшего жизни трех садисток, мать по моей настоятельной просьбе забрала документы из гимназии и я поступила в медицинский колледж. Почему бы и нет? Я не планировала становиться целителем, для этого нужно было иметь соответствующий дар, но никто не мог помешать мне стать обычной медсестрой.

К тому же именно во время учебы я сумела завести ряд полезных знакомств, неожиданно обнаружив в себе поразительную расчетливость, не свойственную мне в прошлой жизни, а ещё поняла, что мой убийственный дар можно использовать в том числе как диагностический и даже отчасти целительский.

Порой хватало одного пристального взгляда в ауру и касания к коже, чтобы определить название вируса, мучающего организм, и затем уничтожить его магическим импульсом, выровнять давление, снизить выработку ненужных гормонов и всё в таком духе, но в то же время я не могла лечить колото-резаные раны, переломы, ожоги и переохлаждение, хотя моих новых способностей вполне хватало, чтобы слегка разогнать ту же регенерацию и остановить кровь, просто загустив её в районе разрыва артерий.

В общем… Всё было непросто.

В любом случае я не собиралась становиться высококлассным целителем, медицины мне хватило и в прошлом, да и это образование я пожелала получить исключительно ради дополнительных знаний о магии — она шла факультативом. В итоге, закончив колледж уже в девятнадцать и без особых усилий устроившись на работу в районную поликлинику прививочной медсестрой, чтобы работать исключительно в день и четко на ставку, иногда я брала подработки и посещала лежачих больных на дому, ставя им уколы и капельницы.

Мне было несложно, ведь я брала эти подработки лишь в своём районе, да и дополнительный заработок приятно грел карман.

Заодно время от времени я применяла свой второй дар, поправляя здоровье действительно благодарных пациентов и тех, кто в этом нуждался. Старикам выравнивала давление и снимала боль в суставах, вымывая лишние соли и возвращая в кости кальций, правила гормональный фон диабетикам и глушила аллергены аллергикам.

Понятное дело, это была не панацея до конца жизни и одного такого вмешательства хватало на три-шесть месяцев, иногда дольше, в зависимости от приложенных усилий и самого пациента, который следовал (но чаще не следовал) элементарным рекомендациям, но я и не мнила себя спасителем человечества.

Все мы когда-нибудь умрем…

А кто-то может и не в первый раз.

Как бы то ни было, на жизнь мне хватало и я не жаловалась. Снимала уютную двухкомнатную квартирку недалеко от поликлиники, завела рыжего кота Парамона, раз в год звонила матери, чтобы поздравить с днём рождения, да успешно избегала встреч с заведующим поликлиникой Батуриным Артуром Евгеньевичем, который с какой-то стати решил, что все молоденькие медсестры от него без ума, включая меня, и позволял себе лишнего.

К счастью, не чрезмерно, иначе бы мучился не только крапивницей и периодическим дисбактериозом, но я всё-таки предпочитала не усугублять ситуацию и просто избегала навязчивое начальство.

С другими мужчинами и личной жизнью в целом особо не ладилось, но только лишь потому, что я сама к этому не стремилась. Да и зачем? Мне нравилась моя самостоятельность и самодостаточность. Я не хватала звезд с неба, мне просто это было не надо. Хватило разочарований в прошлом. Эту жизнь я хотела прожить для себя.

Но сегодня…

Мне пришлось взять отгул, чтобы посетить офис нотариуса, который позвонил мне вчера и уведомил о смерти отца. Я не следила за его жизнью, да и он не помогал мне материально после восемнадцати, так что не понимала, какой смысл в моём присутствии на оглашении завещания.

Но нотариус настоял, ведь я носила фамилию «Ржевская», и я приехала.

Самый обычный офис далеко не в центре города, но район приличный, чистенький. Войдя внутрь, я подошла к секретарю, который оказался худощавым мужчиной лет тридцати, представилась и показала документы.

— Как хорошо, что вы подошли! — обрадовался он и махнул рукой на дверь. — Проходите, вас ждут!

Ну, раз ждут…

Войдя в кабинет с табличкой «Нотариус Шац Р. С.», первым делом я поздоровалась с корпулентным лысоватым мужчиной, сидящим за массивным столом в центре, представилась и только потом обратила внимание на то, что я тут не одна. На стульчике у стены сидела молодая женщина в черном, прячущая бледное лицо за шляпкой с вуалью. Я не знала её, но всё равно вежливо кивнула и присела на ближайший стул, куда мне указал рукой нотариус.

— Что ж, раз все собрались, начнем, — заявил Шац, после чего поправил лежащий перед собой лист и начал зачитывать содержание завещания, которое умудрился оставить мой биологический отец.

Согласно ему, всё его движимое и недвижимое имущество, а так же денежные обязательства унаследовали его дети. Я, Полина Дмитриевна Ржевская, и ещё одна дочь, о которой я даже не знала, Юлия Дмитриевна Ржевская.

Нотариус ещё дочитывал множество юридических формулировок, а я внимательно изучала сидящую напротив женщину. Сестра, значит… Забавно. В прошлой жизни я выросла в детдоме, от этой тоже не ждала маны небесной, так что пока не знала, как на это реагировать. А ведь она меня старше… Максимум лет на пять, но всё же. Миловидная, стройная, темноволосая. Больше сказать сложно — лицо скрыто вуалью и она до сих пор не проронила ни звука.

Почему я о ней никогда не слышала? Неужели тоже нагуляная на стороне?

С отца станется!

А потом нотариус заявил:

— Ульяна Васильевна, поставьте вашу подпись тут. Благодарю. Полина Дмитриевна, поставьте вашу подпись тут…

Следом за женщиной, которая почему-то оказалась не Юлей, а Ульяной, я подошла к столу нотариуса, пробежалась взглядом по документу, который всего лишь подтверждал, что я в курсе воли усопшего, и поставила на нём свою подпись. Только после этого Рафаил Самуилович вручил мне пухлый конверт, заявив, что там лежат документы на мою долю имущества, поблагодарил за уделенное ему время и всем своим видом дал понять, что мы свободны.

Ага…

Кажется, я прослушала главное. А что мне досталось-то?

Но мужчина, уже нажав на кнопку громкой связи, просил помощника запускать к нему следующих клиентов, потеряв к нам обеим всяческий интерес, и хотя я уже не раз обещала себе не применять свой губительный дер без действительно серьезной причины, в этот раз не удержалась и слегка подправила нотариусу пищеварение.

Полчаса — и ему будет уже не до клиентов, а инструкция для туалетного освежителя станет увлекательным чтивом до самого вечера.

Мелочно? Возможно. Но мог быть и повежливее, а не прогонять нас небрежным жестом, словно мы попрошайки.

При этом я ещё хорошо держалась, изначально не ожидая от отца ничего стоящего, а вот Ульяна выглядела не просто бледной, а на грани нервного срыва. Мне даже пришлось придержать её за руку, притупляя нервную проводимость, когда она пошатнулась, проходя мимо, и как-то само собой получилось, что на улицу мы вышли вместе.

Задумчивая я и начавшая всхлипывать Уля.

— Как насчет чашечки чая? — предложила я, увидев кофейню напротив. Заметила, как женщина колеблется, и слегка надавила тоном, стараясь выглядеть дружелюбно. — Угощаю. Заодно познакомимся.

Тускло и откровенно неуверенно улыбнувшись, Ульяна еле заметно кивнула и я, продолжая поддерживать за руку, провела в её кафе, выбрав самый дальний столик, заказала нам по чаю с пирожным, а когда официантка отошла, то задала главный вопрос, который терзал моё любопытство:

— Кем тебе приходится Юлия Дмитриевна Ржевская?

— Юля моя дочь, — с тихим вздохом призналась Ульяна и подняла на меня покрасневшие серые глаза. — Но мы с Димой не состояли в браке.

У-у…

— Как и в моём случае, — усмехнулась, кривя губы и кивая на невысказанный вопрос Ульяны. — Да, я тоже рождена вне брака. И сейчас, если честно, не совсем понимаю, что и зачем унаследовала. Ты в курсе?

— К сожалению… — Женщина отвела взгляд и замолчала, когда нам принесли чай с пирожными, продолжив говорить, только когда официантка отошла. — Долги. Очень большие долги. В последние месяцы Дима много пил и играл, ему не везло. Не представляю, где он занимал и как… Язык у него всегда был хорошо подвешен, — она горько усмехнулась. — Но вчера после похорон ко мне приходили… люди. С расписками.

Она закрыла глаза, рвано выдохнула и посмотрела на меня откровенно больным и беспомощным взглядом.

— Я ещё не считала точную сумму, но уже понимаю, что эти долги мне никогда не выплатить. Юленьке всего два года, за ней присматривает наша горничная Дарья. Дом в залоге, на счетах копейки, последний гонорар целиком ушел на похороны, пришлось даже занимать. А они…

По её щеке скатилась слезинка и она судорожно её смахнула.

— Сказали, что если не найду к концу недели, то они возьмут… на… натурой.

Не выдержав, Ульяна разрыдалась, спрятав лицо в ладонях, а вот я, помрачнев, поспешила вскрыть конверт и начала изучать бумаги. Скривилась, увидев документ, который признавал меня прямой наследницей графа. К нему был приложен проведенный сразу после рождения генетический и ауро-магический тест на родство, подтверждающий, что он мой отец. Небрежно покрутила в пальцах перстень главы рода… Перебрала документы на недвижимость, согласно которым я становилась хозяйкой половины особняка на восточной окраине города. Глянула документ на машину. Изучила выписку с банковского счета рода, где денег было даже меньше, чем у меня перед зарплатой, а затем пробежалась взглядом по закладной на дом.

Платежи по ней были просрочены уже полгода как.

Дерьмо!

Поставив локти на стол, я помассировала виски, уже начиная потихоньку понимать, в какую задницу меня втянул безответственный папаша, и задумалась, как быть.

В принципе, я могу залезть в свои накопления и выплатить просрочку. Но что потом? Зарплаты обычной медсестры не хватит, чтобы содержать особняк. Непонятно ещё, в каком он состоянии!

А что делать с расписками? Что-то мне подсказывает, что их обладатели с тем же успехом могут навестить и меня, чтобы предъявить к оплате и потребовать денег.

А может и не только денег…

Черт!

Так, ладно! Сначала выясню всё, а уже потом буду рвать волосы на заднице. И нет, не на своей!

— Ульяна, — обратилась я к своей коллеге по несчастью, на миг задумавшись о том, кем она мне приходится. Гражданская жена отца… Мачеха, получается? Хм, забавно. — Давай успокоимся и ты расскажешь мне всё. У меня есть кое-какие деньги и я хочу тебе помочь. Сама понимаешь, мы в одной лодке. Я, конечно, не дочь миллионера… — хмыкнула, запоздало подумав, как глупо это звучит, — но связей и знакомых хватает. Итак? Где ты живешь и с кем?

— В особняке, — тихо ответила Уля, стеснительно шмыгнув напоследок в салфетку. — Раньше у меня была своя квартирка, от бабушки досталась, но когда… — она прикрыла глаза и, явно собравшись с силами, продолжила: — В общем, её пришлось продать. За долги. Димины. Он обещал, что совсем скоро всё изменится и мы заживем… — Её губы неприязненно скривились и я была уверена, что сейчас она искренне его ненавидит. — Но лучше не стало. Особняк большой, но эту зиму мы его не топили, жили буквально в четырех комнатах рядом с кухней. С нами живет Дарья, это наша горничная, но она же и кухарка, и няня, и просто моя помощница. Ей я платила со своих денег. Я, — она стеснительно потупилась, — писательница. Не особо известная, но… деньги были. Есть ещё Прохор, это дворецкий Димы.

Она вздохнула и, дернув плечом, тускло улыбнулась.

— Он уже старый, получает пенсию по инвалидности. Мы с ним особо не общаемся, но я слышала, что он служил вместе с отцом Димы и после ранения тот забрал его к себе. Раньше у семьи дела шли хорошо, но Дима, он… — она вздохнула снова и через силу договорила: — хороший, но совершенно не умеет останавливаться. У рода больше нет ни деревень, ни производств. Ничего. Дом в залоге, да машина, на которой он передвигался по городу.

— В залоге?

— Не знаю.

Она потянулась к своему уже давно остывшему чаю и какое-то время мы сидели за столом молча. Ульяна уныло ела своё пирожное, а я думала.

Где взять денег? Много денег!

Хотя можно и немного. Мне особняк не нужен. Подозреваю, что Ульяне тоже. Съехать из него и отдать банку за долги — вообще не проблема. Но что делать с расписками?

Если эти твари действительно считают себя вправе заявлять вдове такое, то уверена — это не пустые слова. И ладно бы если она была одна — сбежать на другой конец страны не проблема.

А ребенок? Его в карман не уберешь, на полку повыше и подальше от проблем не поставишь.

Да и я теперь вроде как графиня…

С неприязнью покосившись на кольцо главы рода, я снова взяла его в руку, покрутила… И надела на средний палец правой руки. Обманчиво большое и грубое кольцо село как влитое, ведь являлось своего рода артефактом, на миг моя рука онемела аж до локтя, но уже в следующий все неприятные ощущения прошли — кольцо признало хозяйку.

А ведь если бы этого не произошло, могло бы и руку оторвать.

Всё-таки артефакт, а не латунная побрякушка.

Внимательно изучив золотую печатку с изображением распахнутой головы льва с высунутым языком и короной из каменных блоков на голове, следом я перевела внимательный взгляд на Ульяну, заметив, как она замерла, и чуть приподняла брови.

— Что?

— Ты одаренная? — спросила она, словно не веря собственным словам.

— Немного, — кивнула и чуть нахмурилась. — Как ты поняла?

— Я чувствую всплески, — улыбнулась Уля откровенно натянуто. — У меня мизерный дар интуита. А ты…

— Регенерация, — усмехнулась. — Довольно посредственная. Тоже ничего особенного. А сейчас расскажи мне о расписках и тех, кто к тебе приходил. Суммы, фамилии, сроки.

Снова откровенно расстроившись, тем не менее Ульяна сумела перечислить мне самых нетерпеливых и отбитых на голову мерзавцев, которых оказалось двое, но помимо них она точно знала ещё как минимум о десяти. И те, уверена, тоже в самое ближайшее время дадут о себе знать.

— Да уж, угораздило нас, — скривилась я, услышав о суммах, которые в своей больнице не зарабатывала и за год. — Как ему вообще занимали⁈

— Ему везло, — тускло усмехнулась Ульяна. — Иногда очень крупно везло. А иногда наоборот — проигрывался в пух и прах. Выпивая, Дима… — она смотрела куда угодно, но не на меня, теребя салфетку, — становился как будто другим. Иногда мне казалось, что в нем живут две личности…

— Шизофрения? — нахмурилась.

— Нет! — моментально вскинулась Уля и уже тише, но так же убежденно добавила: — Нет…

Потом дернула плечом, отвела взгляд, окончательно дорвала салфетку и тихонько вздохнула.

— Скорее раздвоение личности. Одна — угрюмая и нелюдимая, не способная связать и двух слов, а вторая — романтик и балагур, очаровательный и настолько харизматичный, что глаз не отвести.

Она снова вздохнула, на этот раз тяжело и протяжно.

— Думаю, ты догадываешься, когда он становился вторым.

— Когда пил, — хмыкнула я.

— Да.

— И пил он, я так понимаю, много?

— Да.

Ясно.

— Ладно, идем. Хочу взглянуть на особняк и машину. Будем разбираться с наследством от нашего непутевого Димы.

Назвать графа отцом я не могла. Да и какой из него отец? Ладно, допустим, мне он помогал. До восемнадцати. Хотя даже не вспомню, когда я видела его в последний раз, хотя память той, прежней Полины досталась мне вся. У меня вообще память после того случая стала идеальной.

Но как насчет Юли? И как насчет Ули? Оставил двух девчонок ни с чем! И ладно бы просто ни с чем, так нет. Хуже! Он оставил их в опасности. Реальной опасности!

Ну и какой он после этого мужик? Муж? Отец? Аристократ, в конце концов!

Дерьмо, а не мужик.

Глава 2

При этом в особняк мы отправились на такси, денег мне хватало, а пешком слишком далеко, да и на маршрутке неудобно. Ульяна, явно растратив все свои силы на рассказ о графе, позволяла действовать так, как было удобнее мне. Сложно было определить характер этой молодой женщины вот так сразу, ещё и в настолько сложной, трагичной для неё ситуации, но мне казалось, что она не так уж и ведома. Просто… устала.

И охотно позволила мне действовать от имени главы семьи, которой я стала какой-то час назад.

А ведь если подумать, то фактически она никто. Мать дочери графа.

Но сама никто.

Так, стоп. А признал ли он вторую дочь в той же мере, что и меня?

— Ульяна, могу я взглянуть на документы, которые тебе передал нотариус? — зашла я немного издалека, когда мы уже сели в такси и обе на заднее сидение.

— Да, конечно. — Она без возражений протянула мне свой конверт, который был чуть потоньше моего.

Внутри оказался схожий комплект документов: бумаги о признании Юленьки полноценной графской дочкой, бумаги на половину особняка и выписка из комитета по защите прав несовершеннолетних о том, что имущество находится на особом учете вплоть до совершеннолетия наследницы.

В смысле⁈

Сама я в местных законах понимала поскольку постольку, но умела «гуглить» и, войдя в интернет со своего телефона, быстро выяснила, что ни я, ни Ульяна не имеем права лишить Юлию законного имущества, не предоставив взамен равноценное.

Черт!

Получается, даже если я продам банку свою долю, поступить точно так же с долей второй наследницы Ржевского не получится. И половина особняка так и будет числиться в залоге банка, на него так и будут капать проценты…

Зараза!

Не удержавшись, я чертыхнулась вслух, заработав тревожный взгляд Ульяны, но всё равно досмотрела документы до конца, выяснив, что половина автомобиля тоже принадлежит Юле. И пока девочке не исполнится восемнадцать, полностью его продать я не смогу.

Дебильные законы!

Просмотрев документы до конца и не найдя среди них ни денег, ни выписок со счетов с миллионами, которые граф задолжал своим бессовестным приятелям, я аккуратно сложила бумаги обратно и вернула конверт Ульяне. Мы уже подъехали по нужному адресу, а когда вышли, то я скептично хмыкнула, оценивая непритязательное здание.

Нет, когда-то оно было… лучше. Гораздо лучше. В два этажа с полуподвалом, в стиле модерн и отчасти барокко, который был популярен в начале позапрошлого века, крыльцо оформлено четырьмя массивными колоннами, над крыльцом — широкий балкон на три окна, справа и слева его украшают каменные атланты, поддерживающие на своих широких плечах крышу. Окна полукруглые, довольно много внешней лепнины, сам дом выкрашен в нежно желтый цвет с белыми акцентами, но в последний раз краску обновляли лет десять назад, а то и больше: местами она облезла, а местами облезла не только она — под осыпавшейся штукатуркой был виден кирпич.

Ступеням крыльца тоже стоило уделить внимание, так что, поднимаясь по ним, я старательно глядела под ноги. И пускай уже начало мая, гололеда не предвидится, но оступиться всё равно не хотелось бы.

Открыв дверь ключом, Ульяна прошла вперед, указывая путь, а я отмечала про себя, как тоскливо скрипят половицы, как сыро в доме, который явно этой зимой обогревался кое-как, и сколько всего нужно сделать, чтобы привести его в божеский вид.

Подозреваю, проще снести и отстроить новый. Слишком уж подозрительно пахнет из углов плесенью, а это совсем не то, чем стоит дышать, если хочешь быть здоровым.

Миновав пустой и откровенно неуютный мрачный холл со вздувшимися от сырости обоями, мы свернули налево и прошли по коридору до конца и оказались на кухне. И сразу стало ясно, что это наверняка самая жилая и благоустроенная комната: стены окрашены в жизнерадостный зеленый, на полу относительно свежий, чистейший линолеум, кухонный уголок тоже сияет чистейшей кафельной плиткой в легкомысленный цветочек, а на плите призывно булькает суп и пахнет сдобой.

И вроде не так давно завтракала, да и в кафе пирожным перекусила, но рот моментально наполнился слюной. Сама я была довольно посредственной домохозяйкой и частенько обходилась бутербродами и пельменями, но вкусно поесть всегда любила. И никогда не отказывалась, когда предлагали!

Правда, сейчас никто и ничего мне предлагать не спешил…

— Уленька, вернулась? — улыбнулась моей спутнице русоволосая женщина лет сорока с румяным добродушным лицом, одетая просто, но чисто и опрятно: в длинное коричневое платье, белый фартук и косынку. — Ещё и с подругой? Познакомишь нас?

— Это… — Уля почему-то замялась, начав стискивать пальцы, так что пришлось представляться самой.

— Полина Дмитриевна Ржевская, старшая дочь почившего графа.

— Как… — растерялась кухарка и даже присела на стоящий рядом табурет, часто-часто моргая и не находя слов. — А как же…

— Незаконнорожденная, — усмехнулась, ни капли этого не стесняясь. — Плод непродолжительной любовной связи графа и актрисы, Людмилы Трофимовны Шумилиной. Вчера мне позвонил нотариус и попросил приехать на оглашение завещания. Поверьте, я тоже не в восторге от происходящего и меня вполне устраивала моя серая обыденная жизнь. Но вот ведь в чем дело… — я подняла руку, привлекая внимание женщины к кольцу, — отец был так глуп, что оставил нам в наследство не заслуженные миллионы, а долги и проблемы. Будем решать их сообща. Вы ведь Дарья?

— Дарья, — всё ещё растерянно кивнула женщина. — Токмо я это… не «вы». Прислуга я. А вы, теперь, значит, ваше сиятельство?

— Значит, — согласилась с ней. — Но, честно говоря, не вижу смысла в титуле, от которого одни проблемы. Зовите меня по имени — Полина. Договорились?

И посмотрела в том числе на Ульяну.

Та, уже сняв шляпку и жакет, откровенно тускло улыбнулась, кивая, но тут из соседней комнаты донесся приглушенный детский смех, и женщина, поспешно извинившись, отошла. Из любопытства заглянула в комнату, куда она направилась, и увидела там совсем небольшую каморку, где пожилой мужчина с седой бородой и забавными усами, слегка закрученными вверх, читал маленькой девочке книжку с яркими картинками.

Малышка была копией Ульяны: каштановые волосы, светло-карие глазки, но вместе с тем она отличалась от матери тем, что была жизнерадостна и беспечна, тогда как Уля выглядела откровенно замученной и блеклой, что стало ещё заметнее, когда она сняла шляпку с вуалью.

Не став навязываться, я вернулась на кухню и присела на стул у стены, чтобы не мешать. По уму мне стоило обойти весь дом, заглянув даже в самый темный угол, чтобы понять, есть ли тут хоть что-то ценное. На продажу.

Я ещё не хотела думать об этом всерьез, но уже понимала, что в самое ближайшее время всем нам необходимо из шкуры вылезти, но найти деньги не только на банковские платежи, но и на оплату расписок. Иначе будет плохо.

Всем плохо.

Но хуже всех будет тем, кто рискнет действовать грязно.

Я и в прошлой жизни не отличалась особым человеколюбием, а в этой и подавно.

— Полина, а вы теперь с нами жить будете? — обратилась ко мне Дарья, явно ощущая повышенную неловкость.

— Скорее всего да, — кивнула я. — Я работаю медсестрой в поликлинике при городской клинической больнице. Снимаю квартиру, живу с котом. Ни мужа, ни детей. Нет смысла тратить деньги на аренду, если есть свой дом.

— Дом, — хмыкнула Дарья и отвернулась к кастрюле, куда ловко ссыпала только что нарезанный картофель. — Знаете, не так уж и хорош этот дом. Да только Уленьке самой идти больше некуда.

— Я знаю, — согласилась с ней. — И хуже всего то, что теперь этот дом в равных долях принадлежит мне и Юле. И пока ребенку не исполнится восемнадцать, я не имею права его продать, чтобы избавиться хотя бы от залога. Хочешь не хочешь, а придется за него платить.

— Ох… — Дарья, явно будучи в курсе всего плохого, снова шмякнулась на табурет и уставилась на меня в откровенном ужасе. — Да как же так… Как так-то?

— Кхм-кхм, — прокашлялся вышедший к нам мужчина, тяжело опираясь на массивную трость, зажатую в правой руке. — Позвольте представиться, барышня. Прохор Кузнецов, дворецкий его сиятельства. Ульяна Васильевна уже рассказала мне, что вы — старшая наследница графа. Извольте узнать ваши намерения на наш счет?

Внимательно изучив мужчину и видя, что при желании могу серьезно помочь ему со здоровьем, которое под старость лет шалит чуть ли не в каждом сантиметре тела, задумалась над его словами и только потом ответила:

— Мне нечем вам платить. Думаю, вы знаете это и сами. Сейчас передо мной стоит первоочередная задача закрытия просрочки перед банком и разбирательство с кредиторами, которые угрожали Ульяне, но я буду искренне вам благодарна, если вы останетесь жить в доме. Самой мне не нужен ни титул, ни особняк, ни тем более долги отца, но так или иначе теперь это и мои долги, а долг главы рода… — я невесело хмыкнула, — велит разобраться с его проблемами.

— Как и долг верного слуги рода, — удивил меня своим ответом Прохор, отрывисто склоняя голову. — Рад знакомству, ваше сиятельство. Желаете осмотреть дом?

— Да, буду признательна. — Я мигом ухватилась за его предложение и весь следующий час Прохор водил меня по закрытым, а порой и запертым комнатам.

На первом этаже не нашлось ничего интересного: большая часть помещений были пусты, а редкая мебель не заслуживала особого внимания. Даже если раньше это и был антиквариат, то пыль и сырость не пошли им на пользу, сделав из всего этого обычную рухлядь.

Неужели всего за одну зиму?

— И давно дом запущен? — уточнила аккуратно, когда мы отправились наверх по жутко скрипучей лестнице.

— Лет тридцать уж как, — с нескрываемой грустью вздохнул дворецкий, довольно сильно прихрамывая на правую ногу.

И пускай я уже несколько раз ненавязчиво коснулась его руки пальцами, потихоньку подправляя организм, начав с сердечно-сосудистой системы, это было самое начало из всего того, что требовало внимания. А торопиться я не хотела. Это убивая, можно расшатать всё, что только вздумается, а вот лечить — это уже ювелирная работа.

— Как старый граф почил, так и всё. Всё пошло… — он шумно вздохнул, — по одному месту.

— Почему? — не сдержала любопытства.

— Проклятие Ржевских, — коротко хмыкнул Прохор и я заинтересованно вскинула брови. — Знаю, сочтете меня пустобрехом, но оно и впрямь существует. Стоит графу выпить хоть раз — и его уже не остановить.

— Алкоголизм — это не проклятье, это болезнь, — покачала я головой.

— Дык я и не про алкоголизм, — усмехнулся дворецкий, жестом показывая мне идти налево. — Проклятье это проявляется в том, что только подшофе Ржевский может стать гением, тогда как в трезвом виде — это обычный заурядный человек. Вот только чем больше пьешь — тем короче приступ гениальности. А стоит перейти невидимую черту — как пропадает и она.

— Любопытно, — усмехнулась тоже, пока не зная, как отнестись к таким откровениям. То ли и впрямь некое раздвоение личности, то ли банальная шизофрения… А может и что-то более непонятное — магическое?

Изучали мы в колледже сущей. Те ещё фантомные твари. Какие-то из них — банальные энергетические пиявки. Какие-то уже посильнее и тянут на звание персонального греха. Гордыня, злость, чревоугодие, похоть — всё это сущи, присасывающиеся в энергетической оболочке человека и вызывающие соответствующие эмоции и желания.

Это лечится. Не сразу и не легко, но лечится.

А есть такие сущи, которые сливаются с личностью жертвы и нашептывают им… всякое. Иногда кажется, что гениальное, но в итоге всё и всегда заканчивается плохо: сумасшествием, а то и самоубийством.

И ладно ещё, если просто самоубийством!

Как нам говорил преподаватель по этой непростой дисциплине, многие маньяки и тираны прошлого были заражены именно подобными сущами.

Так может и у Ржевских есть своя, семейная?

Это, конечно, нонсенс, но… Кто сказал, что абсолютно невозможно?

Тем временем мы дошли до очередной комнаты, дверь в которую была особенно представительна и массивна, а в центре круглой ручки я увидела небольшую выемку.

— Кабинет графа, — сообщил мне Прохор. — Обычными ключами он не запирается, но вам достаточно прислонить перстень к оттиску и дверь вам откроется. Дмитрий Иванович не заходил в него уже лет десять, так что если что-то и искать ценного, то только там. В остальных комнатах второго этажа давно пусто.

Это я и сама заметила, по дороге заглядывая в приоткрытые двери и видя безрадостную картину запустения, подтеков на потолке и вздутых полов.

При этом стоило мне прислонить перстень к ручке и немного надавить, как послышался щелчок, пространство пошло рябью, затем сама ручка слегка повернулась и дверь скрипнула, распахиваясь буквально на сантиметр, но в то же время прямо намекая, что путь свободен.

Что ж, я не гордая, могу дальше и сама.

Не торопясь врываться в комнату, сначала я просто распахнула дверь шире, морщась от того, каким поистине могильным холодом на меня пахнуло. Несмотря на то, что единственное окно по идее выходило на южную сторону, в комнате было невероятно темно и сыро, хотя время лишь близилось к полудню. Вот только задернутые плотные портьеры не оставляли кабинету ни шанса и по атмосфере он гораздо больше походил на склеп.

Нда…

Вместе с тем посмотреть тут было на что. Старинная и действительно антикварная мебель, пыльный, но всё ещё роскошный ковер на полу, массивный книжный шкаф со стеклянными дверцами справа и откровенно пыльный и наверняка давно пустой графин на столике слева. Там же пара бокалов под коньяк, кресло и небрежно брошенная на край столика пожелтевшая газета. На стене — картина с портретом лихого голубоглазого гусара с кудрями, причем мужчина был в парадной форме начала девятнадцатого века.

Если бы не пыль, я бы решила, что зашла в дом-музей, но затем снова взглянула на помещение, на этот раз уже гораздо более оценивающим взглядом, аккуратно ступая по ковру, пол под которым на удивление не скрипел, дошла до массивного рабочего стола… Но сесть за стол не рискнула.

Только после генеральной уборки!

Прохор, кстати, в кабинет заходить не рискнул и я его прекрасно понимала. Даже мне, не самой слабой и глупой одаренной, тут было не по себе. Было в этом помещении что-то… Что-то определенно потустороннее.

Хм, а если раздвинуть портьеры?

Не рискуя их дергать, чтобы не обрушить старую конструкцию на себя, тем не менее я потревожила многолетний слой пыли и расчихалась, под конец уже отойдя от окна подальше и зажимая нос ладонями.

— Апчхи! А-а-а… пчхи!

— Будьте здоровы, барышня, — произнёс кто-то бодрым мужским голосом, но явно не Прохор.

— А… а… апчхи! — Чихнула я снова, едва не вычихивая легкие, но всё равно стремительно обернулась на голос и…

Уставилась на портрет, который смотрел на меня с сочувствием.

В смысле, не портрет, а оживший с него мужчина.

Медленно приподняв бровь, я наклонила голову. Мужчина сделал то же самое.

Я наклонила голову в другую сторону. Этот нахал повторил за мной.

Подойдя ближе, я подняла руку и ткнула пальцем прямо в лоб изображения, на что гусар возмутился и выпалил:

— Где ваши манеры, юная леди⁈

— Ага… — хмыкнула я многозначительно, покосилась на открытую дверь, за которой всё ещё стоял дворецкий и обратилась к нему: — Прохор, можешь пока быть свободен. Я скоро спущусь.

— Как пожелаете, ваше сиятельство, — мгновенно отозвался слуга рода и я услышала, как постукивает его трость и шоркают подошвы в сторону лестницы.

Сама же снова сфокусировала взгляд на лихом гусаре, которому было от силы лет тридцать пять, отметила, что он всё ещё «живой» и любезно поинтересовалась:

— А вы, собственно, кто, сударь?

— Фантастика, — усмехнулся он, всё это время рассматривая меня с неподдельным интересом. — Ты меня видишь!

— Как и ты меня, — произнесла очевидное.

— И слышишь!

— Это плохо?

— Ты не понимаешь! — В два счета выскочив из картины и моментально дав понять, что является призраком, причем явно не самым обычным, гусар эмоционально взмахнул руками. — Восемь поколений потомков! Военные, торговцы и просто бездарные прожигатели жизни! И ни один! Ни один не видел меня на трезвую голову!

Выпалив это, он резко приблизился ко мне и начал обнюхивать лицо.

— Я не пила алкоголь, — успокоила его, хотя сама и ощутила некоторое беспокойство.

— Я заметил, — кивнул мужчина, затем отступил на шаг назад, расправил плечи, выпятил грудь, щелкнул каблуками и лихо заявил: — Позвольте представиться, милая барышня. Дмитрий Иванович Ржевский, поручик Ахтырского гусарского полка!

— В смысле «Дмитрий Иванович»? — опешила я. — Мой отец?

— Нет, — тут же криво усмехнулся усатый красавчик, который, будь живым, уверена, моментально бы охмурил любую барышню современности. — Предок. В нашем роду прижилось два имени и первенцев называли либо Иванами, либо Дмитриями. Я твой… кхм, шесть раз прадед.

— О…

Глава 3

Сразу слов не нашлось и некоторое время я рассматривала гусара, как впрочем и он меня. Немного запоздало вспомнила, что не представилась, и исправила это упущение:

— Полина.

— Очень приятно, — заявил мне предок. — Итак, Полина, ты меня видишь… Кхм, скажу сразу, для меня подобное в новинку. Как и то, что Дмитрий не оставил после себя наследника мужского пола. И сейчас я, честно говоря, немного теряюсь, как быть…

— А как было раньше? — поинтересовалась наугад, но умудрилась попасть в самое яблочко.

— Тебе не понравится, — усмехнулся Ржевский. — Видишь ли, милая Полина. Раньше, стоило моему потомку выпить хоть пять грамм крепкого алкоголя, как меня неумолимо притягивало к нему и… Я занимал его тело. Порой надолго, порой не очень, всё сугубо индивидуально. Таково проклятие Ржевских. Проблема в том, что от этого страдает психика носителя и чем он слабее изначально, тем менее адекватен и я. Понимаешь?

— Кажется, да… — нахмурилась я. — Получается, у отца не было раздвоения личности. У отца был ты.

— Верно, — не стал отрицать поручик. — Как и у его отца, как и у всех остальных моих потомков. Проблема в том, дорогая моя внучка, что ни один из них не видел меня на трезвую голову. От силы двое изредка слышали в легком подпитии, но это был наш общий максимум, когда я мог хоть как-то помогать своим потомкам. Но ты… Почему ты? Кстати! — Он резко щелкнул пальцами и наставил указательный на меня. — Прошу не пить. Вообще. Я люблю женщин, но никогда не планировал стать женщиной сам. Договорились?

Скривившись, предпочла кивнуть. Я как бы тоже люблю мужчин, но никогда не мечтала стать одержимой духом гусара. И пускай я почти не пью алкоголь, с этого дня я, судя по всему, трезвенница до конца жизни.

— Вот и отлично! — Ржевский довольно потер руки. — Ладно, рассказывай. Какие планы на вечер?

— О, тут такое дело… — Я усмехнулась. — Буквально ерунда. Нужно где-то достать пару сотен тысяч. Для начала. Не знаешь, где?

— Удивишься, но знаю, — хитро усмехнулся гусар. — А тебе зачем?

— Ну-у, тут такое дело, — ухмыльнулась не без ехидства. — Отец умудрился умереть, повесив на меня и Ульяну тьму долгов. И вчера к ней приходили не самые порядочные из них, заявив, что если в ближайшие дни мы не найдем деньги, оплата пойдет натурой.

— Что?

Кажется, я сумела удивить поручика. Сначала он опешил, затем возмутился, следом даже разгневался и выпалил:

— Да я их на кусочки порву!

— Как? — поинтересовалась не без язвительности. — Ты призрак.

Сердито сдвинув брови, Ржевский с минуту буравил меня тяжелым взглядом, но потом вздохнул и признал верность моего заявления.

— Да, ты права. Я не могу воздействовать на окружающих. Чудо, что ты меня просто видишь и слышишь. Кстати, почему?

Я дернула плечом, ведь сама этого не знала, но предположила:

— Может, из-за моего дара?

— А он у тебя… — заинтересованно протянул гусар.

— Регенерация.

— Да ладно?

— Что не так?

— Это было и моим даром! — хохотнул мужчина и выразительно поиграл бровями. — Иначе как бы я умудрялся столько пить и воевать на передовой? М?

— О, интересно, — хмыкнула. — А умер ты как?

Призрак моментально поскучнел и сделал вид, что его интересуют виды из окна.

Понятно. Наверняка ещё позорнее, чем отец.

Ну да и черт с ним. Мне сейчас другое важнее.

— Дима… Я могу называть тебя Дима?

— Конечно, — моментально отозвался Ржевский, снова устремляя взгляд на меня. — Что такое?

— Нужны деньги. Много. И быстро. Твои варианты?

— Казино, дуэль, война, ограбление, — без раздумий перечислил лихой гусар и подкрутил усы. — Что предпочитаешь?

— А война тут каким боком? — не поняла его.

— Трофеи, — хитро усмехнулся призрак. — Помнится, захватил я во время Прусской компании имение одного князька… Ох, мы с ребятами погуляли! Весь квартал месяц гудел, не просыхая!

Скептично выслушав предка, цокнула.

Ещё и алкоголик…

— Ясно. — Я без сожалений прервала его радужные воспоминания. — С дуэлями, я так понимаю, принцип схож. Но тут мимо. Грабить я тоже никого не буду, не мой профиль. Хотя… Нет. А что насчет казино?

— Карты. В своё время я был отменным шулером, — снова окунулся в воспоминания Ржевский. — Кстати, твой отец зарабатывал на жизнь именно так. Жаль, оказался слишком слаб и в последние годы я не мог толком сфокусироваться на задаче.

— Из-за этого проигрывал? — догадалась я.

— Увы, — гусар развел руками. — И рад бы отрицать, но ты права, Полина. От частого слияния страдала координация, речь и даже память, причем у обоих. Разделяясь, я приходил в себя, но внук, — он поморщился, — в последнее время пил, практически не просыхая. Подозреваю, это был всё-таки алкоголизм. Нашего дара у него не было, обычный физик.

— Физик?

— Сила, скорость, — небрежно перечислил поручик. — Так мы в полку называли тех, кто одарен не стихиями, а мощью тела.

— О, понятно. Ладно, значит, казино. Что ж… Давай попробуем.

Не сказать, чтобы я горела желанием идти в этот оплот разврата, но в то же время охватил некий азарт и захотелось проверить свои (и наши общие) силы. В самом деле, это и его вина, что мы с Ульяной сейчас в долгах!

Но сначала надо кое-что проверить.

— Ты привязан к дому?

— Отчасти, — не стал скрывать поручик. — Но в то же время я привязан и к кольцу рода, — он указал на печатку на моем пальце. — Так что могу сопровождать тебя всюду. Расстояние, думаю…

Без предупреждения он стремительно вышел в коридор, отсутствовал секунд десять, а когда вернулся, удовлетворенно произнёс:

— Почти тридцать метров. Недурно! Ну так что, каков план?

— Есть хочу, — сообщила ему абсолютно серьезно.

И, не обращая внимания на шокированное лицо призрака, отправилась вниз, однако ближе к лестнице вполголоса произнесла:

— Постарайся пока не заговаривать со мной, чтобы меня не приняли за сумасшедшую. Сейчас пообедаю и поедем ко мне, я снимаю квартиру неподалеку от собора. Там обсудим остальное. Хорошо?

— Договорились.

Проявляя похвальное благоразумие, призрак и вовсе перестал показываться на глаза, но я всё равно чувствовала, что он где-то поблизости. И не ослабляла бдительности.

Правда, спустившись вниз и сразу же получив приглашение пройти к столу (кажется, ждали только меня), я ощутила определенную неловкость, потому что за столом сидели только мы двое: я и Ульяна, да и накрыт он был хоть и простенько, но с намеком на аристократический лоск.

Тарелки с золотой каймой, натертые до блеска столовые приборы, кружечки под чай тонкого фарфора и тканевые салфетки с вышитой эмблемой рода.

— Праздничный сервиз? — не удержалась от ироничного вопроса, но тут же с досадой поморщилась, увидев, как жутко смутилась Уля. — Прости. Сама на нервах. Не бери в голову. Приятного аппетита, кстати.

— Приятного аппетита, — немного скованно отозвалась брюнетка и быстро, но аккуратно заработала ложкой.

К концу обеда, сытая и довольная (суп оказался нереально вкусным!), я не удержалась от нового вопроса:

— Ты простолюдинка?

— Ну… как сказать, — тихонько хмыкнула женщина. — Скорее да, чем нет. Мой отец был пятым сыном барона и служил в полиции города, а мать — цветочницей. Я сама получила неплохое образование и закончила курс современной журналистики. Даже пару лет проработала в «Тверском вестнике», но поняла, что не моё. Мне с детства нравилось писать короткие юмористические рассказы и просто зарисовки из жизни, а потом я как-то увлеклась и… — она облизнула губы, явно ощущая определенную неловкость, — в общем, теперь я пишу романы.

— Ого!

— Женские любовные романы, — зачем-то добавила Ульяна, словно хотела меня этим напугать.

— Ого! — повторила я с ещё большим восторгом. — Здорово. Дашь почитать?

Уля очень мило смутилась, но потом кивнула и, выскользнув из-за стола, вернулась ко мне с небольшой книжицей в мягкой обложке. Такие обычно продавали в газетных киосках и стоили совсем недорого, да и сюжет был незатейливым, но этого как раз хватало, чтобы отвлечься на пару-тройку часов и приятно скоротать вечер.

— Эльвира Лис, — прочла я автора и заинтересованно вскинула брови. — Интересный псевдоним. А почему не под своим именем?

— Понимаешь… — Уля неловко дернула плечом, — сначала я стеснялась. Затем зарегистрировалась на нескольких писательских сайтах и именно под этим именем. Ну а потом… Оно осталось. Читатели знают меня именно, как Эльвиру, так что поменять уже ничего не получится. Только если начну писать что-то совсем другое.

— М-м, понятно.

Допив свой чай и прикинув план дальнейших действий, я попросила Улю показать мне комнаты ещё раз и выбрала из тех, что не были совсем убиты, одну более или менее приличную. Осмотрела углы на предмет отсутствия плесени, выглянула в окно, поцокала над тем, как отвратительно рассохлись рамы, изучила наполовину осыпавшийся от штукатурки потолок, обстучала каблуками рассохшийся ламинат вековой давности, похмыкала над древними чугунными батареями…

Ладно, сойдет. Не хоромы, но и не совсем уж гниль. Бросить линолеум, поклеить новые обои, вставить новое окно — и можно заезжать.

— В общем, так, — заявила я с умным видом, оборачиваясь к Ульяне, которая всё это время стояла в дверном проёме, нервно сминая пальцы. — Завтра-послезавтра у меня ещё рабочие будни, затем возьму отпуск на пару недель, надеюсь, руководство пойдет мне навстречу. Сделаем тут минимальный ремонт и перееду. Кое-какие накопления у меня есть, на первое время хватит. — Вскинула руку, заметив, что Ульяна открыла рот. — И не спорь. Теперь я глава рода и я ответственна за всё происходящее, включая решение наших общих проблем. Уверена, вместе у нас обязательно всё получится. Кстати, на.

Я полезла в свою сумочку и вынула из кошелька несколько банкнот, которые вложила в дрожащую руку Ули. Она пыталась сопротивляться, возмущенно вскинув голову, но и я умела показывать характер, так что легко придавила её взглядом.

— Теперь я тут живу и столуюсь, так что это как минимум на продукты и за коммуналку. Остальное пока на карте, но в ближайшие дни сядем и всё хорошенько посчитаем. Сегодня к ужину не жди, я буду занята. Но, если не трудно, измерь периметр комнаты, окна и двери, мне надо будет прикинуть, сколько и чего покупать. Скинешь мне информацию на телефон. О, да! Скажи мне свой номер.

Записав номер Ульяны, я сделала дозвон, убедилась, что всё верно, и только после этого произнесла:

— Будут проблемы — звони сразу. Вот прямо вообще сразу. Ясно? Если эти утырки придут и начнут снова угрожать или что похуже, не жди, когда перейдут к насилию. Никакой полиции, это не поможет, поверь моему опыту. Просто звони мне и я примчусь. Это понятно?

— И что сделаешь? — с сомнением спросила Уля, хотя уже успела кивнуть.

— Клизму, — усмехнулась криво, но что-то в моих глазах всё-таки отразилось лишнее, потому что плечи женщины напряглись, а она сама нервно сглотнула. — Кстати, а где наша машина?

— На штрафплощадке, — кисло и откровенно нехотя призналась брюнетка. — Уже третий месяц. Дима был пьян и… вот.

— Обожаю папашу, — закатила я глаза, уже даже не пытаясь сделать вид, что чту память мертвого мужчины, давшего жизнь этому телу. — Ладно, разберусь позже. Всё равно водить не умею. Найдешь мне всю информацию по ней, хорошо? Где стоит, сколько мы должны и на ходу ли вообще. Если всё получится, буду завтра к ужину, но предупрежу заранее. Всё, до встречи.

— До завтра, — с робкой улыбкой попрощалась со мной Ульяна, проводив до крыльца. — Береги себя.

А вот это всенепременно!

Отойдя от особняка метров на пятьдесят, я приложила к уху телефон, делая вид, что звоню, а сама поинтересовалась:

— Дима, ты рядом?

— Так точно, — моментально отозвался призрак и, обогнув меня справа, встал четко передо мной. — Каков план?

— Сначала домой, — произнесла я. — Одежды у меня немного, стоит понять, нужно ли тратиться на наряд для казино. В чем вообще туда принято ходить?

— Ну, это смотря в какое, — уверенно заявил гусар, пристраиваясь рядом, когда я, сориентировавшись на местности, отправилась на ближайшую автобусную остановку. — Всего в городе три более или менее приличных казино и пять игровых домов попроще, для простолюдинов. Предлагаю начать с малого. Ты вообще хоть раз карты в руках держала?

— Преимущественно анатомические, — усмехнулась, а на искренне заинтересованный взгляд предка пояснила: — Я отучилась на медика. Работаю в поликлинике прививочной медсестрой, но интересуюсь медициной в целом, в том числе ради того, чтобы понимать, как работает мой дар.

— М-м, похвально. — Поручик взглянул на меня с отчетливым уважением. — А как с физической формой? Ты ведь знаешь, что в слабом теле — слабый дар?

— Конечно. Занимаюсь по мере возможности, но в основном это фитнес и немного тренажеров. Ни борьба, ни фехтование мне не близки.

— Плохо, — качнул головой Ржевский. — Ты теперь не просто аристократка, а глава рода. А учитывая твоё прошлое, нынешние сопляки, мнящие себя центром вселенной, начнут тыкать именно по больному. Может даже вызывать на дуэль.

Качнув головой, пренебрежительно усмехнулась.

— Я не стыжусь того, что рождена вне брака. Это не моё упущение. К тому же у меня есть официальная бумага, согласно которой я признана отцом полноправной Ржевской. А на идиотов плевать. Насчет дуэлей… — я снова качнула головой, — пока не знаю. Надеюсь, пока это не актуально. Да и смысл? Я ни к кому не лезу, пусть не лезут и к нам. Земель у нас нет, производств тоже.

— У тебя есть особняк и земля, на котором он стоит, — напомнил немаловажный момент поручик. — Поверь, найдутся и такие мерзавцы, которые пожелают всем этим завладеть. Тем более ты женщина.

— А смысл? — фыркнула я. — На этом доме и земле долгов больше, чем выгоды. Или я чего-то не знаю?

Прищурившись, я смерила предка подозрительным взглядом, а он так активно замотал головой, что я лишь укрепилась в своих подозрениях. Но давить пока не стала. Нет, так нет. Выясню позже.

От особняка до квартирки, которую я снимала, было не так уж и далеко — каких-то три километра по карте или шесть остановок на маршрутке. Нам повезло — почти сразу подошла нужная и уже через пятнадцать минут я подходила к дому, продолжая разговор о нарядах и картах.

Дмитрий заверил меня, что вычурно наряжаться не стоит, достаточно одного «маленького черного платья» и аккуратного макияжа, все это подчеркнуть элегантными украшениями (ни в коем случае не бижутерией!) и не забыть маленькую сумочку.

И большой пакет!

— Что ж, пакет у меня есть, — рассмеялась, заходя в квартиру и прямо с порога беря на руки своего ласкового рыжика, который вдруг вздыбил шерсть, оскалился и натурально зарычал, но не на меня, а на Ржевского, который встал рядом. — Хм-м… Мне кажется, кот тебя видит.

— Скорее чует, — небрежно пожал плечами предок, проходя дальше и начиная изучать мои невеликие метры. — А у тебя ничего так, уютно… Давно тут живешь?

— Года три, — ответила ему. — Как получила свою первую зарплату, так сразу и съехала от матери.

— М-м, Людмила… — с нотками ностальгии протянул гусар из моей спальни. — Да, помню её. Милая женщина.

Даже не думая выяснять, что ещё он помнит о матери, которая была милой только когда играла подходящую роль, я опустила кота с рук и прошла на кухню, чтобы отвлечь его едой, и только после этого двинулась в спальню.

Там, распахнув шкаф, перебрала свои скудные наряды, констатировала, что никаких подходящих платьев у меня нет, только самые обычные летние сарафаны, но сразу никуда не побежала, а полезла смотреть дальше. Так… О, туфельки. Вполне новые и высота каблука достойная. Подойдут.

Цепочка, серьги… Без претензий, но золотые. Косметики у меня никогда не было много, так что на тушь и свежую помаду придется разориться, так что это тоже внесу в список.

Ну а теперь вперед на прилавочные амбразуры!

Самое смешное, Ржевский получал от происходящего искреннее удовольствие, даже несмотря на то, что был призраком. Далеко мы не пошли и такси я брать не стала: погода стояла солнечная, теплая, на газонах зеленела первая травка и лезли одуванчики, на ветках деревьев щебетали птахи и в целом у меня было отличное настроение.

При этом я даже мысли не допускала бросить всё и сбежать. С какой стати? Ну да, придется немного напрячься, а может даже и не немного, а в полную силу, но, судя по охватившему меня азарту и здоровой злости, мне не хватало именно этого.

Нового вызова от жизни!

В самом деле, последние три года я жила едва ли вполсилы. Ну да, познавала себя, развивалась, изучала человеческое тело, его слабые и сильные стороны, но в остальном жизнь… протекала мимо.

Тихо, спокойно, беспечно.

И скучно.

Уж себе-то признаться можно.

Глава 4

Сейчас, судя по количеству долгов и кредиторов, скучать явно не придется, а учитывая призрака — тем более. Сам Ржевский лихо вышагивал рядом, периодически отпуская фривольные шуточки в адрес хорошеньких девчат, оголивших коленки по случаю теплой погоды, но совсем уж в скабрезности не скатывался, и я прислушивалась к нему с улыбкой.

Да уж, права была Ульяна, говорившая, что Ржевский-подшофе — это харизматичный весельчак и балагур. Встреть я такого на своём жизненном пути, и не факт, что прошла бы мимо. Да, наверняка со временем разгадала бы его ветренную натуру, но в то же время было в нём что-то… цепляющее. Такое, что давало понять: этот мужчина настоящий. Не обидит, не предаст. Просто… любит жизнь и женщин, и желательно во множественном числе.

На языке так и вертелся вопрос: «а за что тебя прокляли, Дима?», но в то же время я догадывалась, что он не совсем корректен, да и вряд ли услышу ответ. Прокляли ведь не его, а прежде всего потомков. А уж за что… Подозреваю, что именно за характер!

Но кто?

— М-м, какой разврат! — с восторгом заявил мне Дмитрий, когда мы проходили мимо бутика с нижним бельем. — Полиночка, не хочешь примерить?

— Димочка, только не говори, что собрался подсматривать, — удивилась я. — Я твоя внучка. Не стыдно?

Задумавшись, словно успел об этом позабыть, поручик неопределенно хмыкнул и качнул головой.

— Знаешь, не особо. Я не знал тебя маленькую и для меня ты скорее просто красивая девушка, чем действительно родственница. Тем более настолько дальняя. Но ты права, я немного… позволил себе лишнего. Обещаю не подсматривать, как ты моешься и переодеваешься. Слово офицера.

И на том спасибо.

Дойдя до бутика с платьями, которые стоило дороже, чем я обычно себе позволяла, мы вошли внутрь и я озадачила скучающую девушку-администратора делом. Кристина (её имя я прочла на бейджике) оказалась милой и расторопной, с отличным вкусом и глазомером, да и сам бутик продавал не абы что, так что всего час спустя мы с Ржевским остановили свой придирчивый выбор аж на трех платьях. На будущее.

И он, и я понимали, что когда у меня появятся деньги, то это не пройдет мимо тех, кто держит руку на пульсе политической и аристократической жизни города. Да и мне, если уж на то пошло, так или иначе придется заводить знакомства в этих кругах, если не хочу однажды стать легкой добычей нечистых на руку дельцов.

Да, мы в долгах. Ужасных долгах! И вряд ли кому-то интересны.

Но это пока.

Пусть я ещё не знаю, каким именно образом из этих долгов выбраться, но чего я точно не буду делать, так это сидеть сложа руки.

И в чем я абсолютно уверена, так это в том, что не дам в обиду ни себя, ни Ульяну с Юлей. Я повидала достаточно дерьма в обеих жизнях, чтобы понимать, ради чего действительно стоит жить и стараться.

А может и колечко виновато…

Небрежно покрутив на пальце перстень рода, которое точно было непростым, но все до единой его тайны мне ещё следовало разгадать, я расплатилась за плятья, одним махом спустив всю свою месячную зарплату, но вместе с тем заведя в лице Кристины хорошее знакомство. Мало того, что мы просто успели непринужденно пообщаться, в том числе на тему ног, ноющих к концу смены (я посоветовала толковый крем, витамины и пустила легкий импульс, укрепляющий сосуды), так ещё и сама Кристина посоветовала мне несколько подходящих бутиков, где можно было присмотреть подходящие к нарядам туфли, сумочки и иные аксессуары. Про духи и косметику тоже перекинулись парой полезных фраз, так что всего два часа спустя я рассталась с ещё кучей денег, но приобрела всё, что хотела.

По дороге домой купила вкусную лапшу с тефтельками в проверенном месте, чтобы не готовить самой, дома не забыла уделить внимание Парамоше, который снова недовольно обшипел Ржевского, а пока ела, слушала толковые наставления предка о том, какие бывают азартные игры в целом и карточные в частности.

— Скачки, подпольные бои, крысиные бега, — со знанием дела перечислял Дмитрий, развалившись на диване в гостиной, пока я раскладывала свои обновки по местам. — Но тут уже дело в удаче и множестве сопутствующих факторов. Была бы ты парнем, можно было бы и самой поучаствовать в боях, за это, кстати, довольно неплохо платят, но тут определенно мимо. Тем более сама говоришь, что не умеешь драться.

— А вот этого я не говорила, не правда, — отозвалась я, выходя из спальни и садясь в соседнее кресло, ведь до часа Х было ещё много времени и наряжаться заранее я не видела смысла. А вот сделать простенький маникюр стоило и я занялась ноготочками. — Я говорила, что мне это не близко, но кое-что умею. В колледже я посещала секцию единоборств, чтобы уметь постоять за себя в случае нападения хулиганов.

Я усмехнулась, вспомнив как раз такой случай, произошедший со мной около года назад, когда по сумеркам возвращалась домой, навещая неходячую пациентку, которой делала курс капельниц. В тот раз ни один из трех глупых молодчиков так и не понял, с какой стати у них вдруг начались судороги из-за непродолжительного, но резкого ухудшения мозгового кровообращения и повышения уровня глюкозы в крови.

Им повезло, они не успели меня напугать и сильно разозлить, но всё равно я каждому оставила подарочек в виде хронического недержания и метеоризма.

— Нет, это другое, — покачал головой гусар, а я не спешила его разубеждать. — Бои без правил намного жестче, кровавее и зрелищнее. Ну да не будем о них, ты всё-таки девушка. В общем, предлагаю для начала сходить в игорный клуб «Стрекоза». Туда пускают абсолютно всех вне зависимости от статуса, внешности и содержимого кошелька. Много ты там не выиграешь, но сегодня наша цель иная — освоиться. Скажу сразу: игровые автоматы — пустая трата времени и денег. Они изначально настроены так, что казино остается в прибыли, и тут не играет роль ни твой ум, ни твоё умение держать лицо, ни ловкость твоих рук. То же самое с рулеткой и колесом фортуны. Игра в кости вообще сплошной обман — чаще всего они артефактные и на них выпадают именно те грани, которые выгодны крупье или тому, кто следит за столом.

— То есть казино изначально обманывает посетителей?

— Ну, конечно! — рассмеялся поручик, глядя в мои изумленно распахнутые глаза. — Полина, ты меня поражаешь. Иначе его владельцы никогда бы не зарабатывали на человеческих страстях и пороках столько, чтобы жить припеваючи. И уж поверь мне, они живут. Но мы с тобой будем играть либо в покер, либо в блэкджек — это универсальные карточные игры и их правила довольно просты. Вот смотри…

Следующие два часа Дмитрий рассказывал мне о правилах и выигрышных комбинациях карт, а я всё старательно запоминала, радуясь своей отменной памяти. Мы даже посмотрели несколько видео и я задала ряд уточняющих вопросов, которые прояснили непонятные мне моменты, так что можно было смело заявлять: к своему первому походу в казино я готова.

— И ни в коем случае не пей, поняла? Ни в коем случае! — взволнованно повторял Ржевский, пока я прихорашивалась в спальне.

— Дима, не нуди, — попросила его, когда он пошел на пятый заход. — Я пообещала, тем более это в моих интересах. Буду просить газировку или сок. Надеюсь, там насильно не поят?

— Вот знаешь, уже не уверен, — задумчиво хмыкнул гусар, когда я вышла к нему в том самом «маленьком черном», которое понравилось нам обоим. — А ты ничего так… Я б приударил.

— Дедуля, окстись, — фыркнула, поправля упавший на лоб локон. — Или ты извращенец?

— Не, ну чего сразу извращенец? — насупился Ржевский и выразительно поднял палец. — Опытный ценитель прекрасного!

— Да-да, — похмыкала я и перевела тему. — Слушай, а ты только в пьяных потомков способен вселяться? Или в кого угодно?

Гусар задумался. Причем так старательно, что я решила не мешать, собрав с маленькую сумочку всё, что стоило сегодня взять с собой: телефон, пачку банкнот, зеркальце, помаду, ключи.

— А знаешь… Надо проверить, — задумчиво протянул Ржевский. — В своих потомков я, можно сказать, вселялся насильно, меня просто втягивало в тело, невзирая на наше общее желание. Так что, сама понимаешь, просто так я этим не промышлял. Но если подумать… Да, надо попробовать. Это ведь такие перспективы!

Он восторженно сверкнул глазами и подкрутил усы, а я сразу поняла, что если маневр удастся, то дед тут же пойдет во все тяжкие. Бедные горожане… Мне их уже почти жаль!

— Ладно, Казанова ты мой призрачный. Идем. У нас не так много времени, чтобы раздобыть пару сотен тысяч. Иначе придется убивать.

— Кого убивать? — с подозрительно горящими глазами поинтересовался лихой вояка.

— Тех, кто будет так глуп, что сунется в наш дом с угрозами, — усмехнулась жестко.

— М-м, звучит, как песня. — Ржевский поиграл бровями, но затем присмотрелся ко мне внимательнее. — А сможешь?

— Поверь. Смогу.

И тоже взглянула ему в глаза.

— А ты точно медсестра?

— Могу показать диплом.

— Ну да, ну да, — усмехнулся гусар, окидывая меня таким оценивающим взглядом, словно сейчас узнал что-то новое. — Ладно, твоё дело. Идем.

Игровой дом «Стрекоза» располагался довольно далеко от места, где я жила, так что пришлось вызывать такси. К счастью, машина приехала сразу, водитель мне попался уже немолодой и неразговорчивый, так что до места я добралась быстро и без приключений.

Северная окраина города была застроена сплошь частными домами с небольшими участочками, но имелись и островки веселья и разврата, как их легкомысленно назвал мой призрачный попутчик. Это были торговые центры, ресторанчики, ночные клубы, игровые дома и прочие развлекательные и увеселительные заведения, порой занимающие несколько рядом стоящих зданий.

Тот же игорный клуб «Стрекоза» располагался на втором этаже основательного здания, тогда как на первом был ресторан, а с третьего по седьмой — гостиница. Справа к нему прижимался трехэтажный торговый центр с продуктовым магазином в цоколе и кинотеатром с фудкортом на третьем этаже с летней площадкой на крыше.

Фейс-контроль в игорный клуб я прошла без труда, ведь выглядела, как обеспеченная горожанка, к тому же молодая и привлекательная, а это всегда шло в плюс в подобных местах. На улице уже стемнело, шел одиннадцатый час вечера и, даже несмотря на середину недели, градус веселья в клубе был уже достаточно высок, чтобы меня заинтересовать.

По совету Ржевского первым делом я заказала у барной стойки чуть подкрашенную желтым газировку, которую можно было спутать с шампанским или каким-нибудь коктейлем, попросила бармена сунуть туда пару трубочек и зонтик для красоты, что улыбчивый парнишка проделал в мгновение ока, но цена у такого напитка оказалась сопоставима с двумя литрами газировки из магазина.

Да и ладно, некритично.

Вооружившись бокалом, я отправилась изучать игровые залы, которых оказалось несколько: один для курящих картежников, один для некурящих, затем уголок с рулеткой и зал с игровыми автоматами. Исключительно любопытства ради спустила десяток дешевых фишек в зале с игровыми автоматами, которые в один момент очаровывали своим ярким перемигиванием и мелодичными звуками, даже что-то выиграла, но, как и предупреждал Ржевский, больше проиграла.

Постояла рядом с рулеткой, зачарованно рассматривая, как бегает шарик и ловко действует крупье, порадовалась за выигравшего мужчину, посочувствовала проигравшей женщине и отправилась дальше.

В общей сложности я провела в игорных залах часа два, прежде чем села за стол, где играли в блэкджек, и начала помаленьку втягиваться в это азартное дело. Естественно, мухлюя!

Естественно, не сама.

Как мы и договаривались, Ржевский нагло подсматривал в карты крупье и совал свой нос в колоду, умудряясь разглядывать следующую карту, но мы с ним быстро раскусили нечистого на руку крупье, который бессовестно мухлевал, и если поначалу я потихоньку выигрывала, то в конце всё безбожно спустила.

— Вот же сволочь! — искренне негодовал мой бравый предок, потрясая кулаками перед лицом невозмутимого работника казино, который его не видел и не слышал. — Ух, доберусь я до тебя! Полина, идем отсюда! Это не заведение, а шайка обманщиков!

Иронично хмыкнув (а мы тогда кто?), я покинула «невезучий» стол и перебралась за стол, где играли в покер. Там повезло немного отыграться, и я уже подумала, что сегодня удача будет на моей стороне, однако, стоило сделать ставку покрупнее, как я тут же всё проиграла.

Зато Ржевский выяснил, что напротив меня сидит самый настоящий шулер, сумевший подменить парочку неудачных карт, и проиграла я именно поэтому.

Зараза!

Ну что за дела, а? Я сюда не проигрывать пришла!

— Желаете отыграться?

Сидящий напротив меня вальяжный мужчина явно мнил себя королем вечера. Уже не особо молодой и далеко не привлекательный, он не скрывал того, что наслаждается своей победой. При этом я отлично видела, что он уже немного выпил, а ещё одаренный, но не самого высокого уровня, зато с весьма любопытными способностями.

Магией иллюзий.

Судя по всему, именно она помогала ему подменять карты и выдавать желаемое за действительное, но я не могла не отметить и то, что эти иллюзии были высочайшего качества, как впрочем и его поведение.

Но я сегодня пришла не проигрывать!

— А знаете… да, — сообщила ему и вынула из сумочки последние купюры, небрежно помахав ими в воздухе, чтобы привлечь внимание сотрудницы игорного дома, которая моментально обменяла их на фишки нужного достоинства. — Очень хочу.

— Что ж, желание дамы — закон, — ухмыльнулся он, а я провела пальцами по волосам, давая Ржевскому знак, чтобы он наконец попробовал вселиться хоть в кого-нибудь.

Желательно, конечно, в моего соперника.

Ржевский, стоит отдать ему должное, не терялся и отреагировал на жест правильно, тут же юркнув в рыхлое тело мужчины, отчего тот вздрогнул, неприязненно дернул плечами… и гусар вылетел из него, как пробка из шампанского.

Вот черт!

В общем, первый блин у нас выдался комом и я, хоть и старалась (и не только я), но всё равно проиграла шулеру подчистую, ведь он снова мухлевал. Сволочь!

— Кажется, мне сегодня не везет, — расстроилась я, когда мужчина сгреб в свою сторону всю кучку фишек, которые лежали в центре. — Жаль…

— Уверен, вам обязательно повезет в следующий раз, — нагло ухмыльнулся мужик и окинул меня сальным взглядом. — Таким хорошеньким девочкам всегда в чем-нибудь да везет.

— Нет, я точно ему втащу! — разъярился Ржевский и даже провел грамотный удар в челюсть, но ничего этим не добился — шулер даже не вздрогнул.

— Да, вы правы, — усмехнулась я. — Обычно мне везет. Но, видимо, не в картах.

И «подлечила» гаду нервишки, нарушив нервную проводимость, чтобы у него начали трястись руки.

После чего встала из-за стола и ушла к барной стойке, но со своим стаканом, где до сих пор плескалось сто грамм выдохшейся газировки. Села на крайний стульчик… И задумалась.

А правильно ли я действую?

Может, стоит попытать счастья в другом месте? И в другой сфере? Хм-м…

— Не ваш день? — сочувственно поинтересовался бармен, подходя ближе.

— Увы, — вздохнула я и скосила на него оценивающий взгляд. Судя по ответной улыбке, парнишка находил меня интересной собеседницей. А может просто работа у него была такая. — Деньги нужны… Сильно. Думала, повезет.

— И много денег надо? — вроде как без особого интереса уточнил он, но я сразу ощутила, как изменился состав его крови, давая понять, что интерес далеко не праздный.

Да ладно?

— Много, — вздохнула тяжко и перевела тоскливый взгляд на зал, где глупые люди позволяли себя обманывать.

— А вот это интересно… — протянул Ржевский, который стоял рядом и внимательно наблюдал не только за мной, но и за барменом. — Полиночка, кажется, тебя сейчас будут покупать, милая моя. Ты уверена, что тебе оно надо?

Уверена я не была, но любопытство пробудилось, и я слегка опустила ресницы, давая понять призраку, что вариант интересный.

Тем временем бармен подал кому-то знак, о чем сообщил мне поручик, а ещё плеснул в новый бокал что-то определенно алкогольное и сдвинул в мою сторону.

— За счет заведения, — улыбнулся мне так, что не будь я циничной теткой, давно бы растаяла. — Не расстраивайтесь, вам обязательно повезет. Может даже совсем скоро.

— Не вздумай пить! — в ту же секунду завопил поручик, когда я взяла бокал и поднесла ко рту. — Иначе я за себя не ручаюсь!

Ой, ну зачем так орать? Я себе вообще-то не враг.

В итоге, слегка отвернувшись от бармена, я прислонила бокал к губам и слегка наклонила его, делая вид, что пью, но на самом деле лишь понюхала, с интересом отмечая, что помимо сладких ноток вермута ощущаю некую… неуместную горчинку.

Меня хотят опоить? Интересно!

Глава 5

В итоге, уверенно делая вид, что отпила, и явно унаследовав от своей матери-актрисы не только миловидное личико, я улыбнулась бармену, всем своим видом давая понять, как благодарна ему за сочувствие, и очень даже не прочь услышать в его исполнении что-нибудь ещё столь же приятное.

Но нет, услуги парня уже требовались на другом краю барной стойки и я осталась одна. Правда, совсем ненадолго — не прошло и двух минут, как на соседний свободный стул присел приятный во всех отношениях мужчина лет тридцати, и доброжелательно улыбнулся.

— Добрый вечер.

— Здравствуйте, — кивнула ему, рассматривая незнакомца из-под опущенных ресниц, но с явным интересом.

Высокий, привлекательный, белокурый и голубоглазый. В голубых джинсах и светлом пиджаке поверх белой футболки. На мой взгляд даже чрезмерно смазливый, но юным девочкам такой типаж очень нравился. Этакий ангелок с намеком на чертовщинку в глазах.

А ещё он точно был одаренным, но пока я не могла понять специфику его дара.

— Николай, — представился он без явной причины.

— Лина, — ответила любезно, на всякий случай укоротив имя.

— Отдыхаете?

— Если бы… — я позволила себе печальный вздох. — Проигралась в пух и прах. Так обидно… Думала, развеяться, но это не вечер, а сплошное расстройство. А вы? Играете?

— О нет, — отмахнулся он, удивляя. — Встречался тут с другом по одному вопросу, но мы уже всё решили. Думал уже уходить, но заметил вас. Такую прекрасную, но бесконечно несчастную… Позвольте угостить вас, Лина?

— Только не пей, умоляю! — тут же влез со своими комментариями Ржевский, а вот я задумалась, как выкручиваться из этой щекотливой ситуации.

Я ещё не поняла, что именно задумал этот мужчина (но точно что-то задумал, адреналин в его крови не даст солгать!), но уже понимала, что первым пунктом в его плане стоит намерение подпоить жертву в моём лице.

Ну и как мне сделать так, чтобы выпить, но не опьянеть?

— Кофе, пожалуйста, — в итоге попросила я, а на удивленный взгляд Николая смущенно дернула плечом. — Простите, я очень плохо переношу алкоголь. В моём роду все до единого мужчины были алкоголиками, в итоге умирая в страшных мучениях, и я пообещала себе, что не повторю их судьбу.

Ржевский, оскорбленно кхекнув, попробовал было вскинуться, но потом задумался и, видя, как мой новый знакомый сочувственно качает головой и вместе с тем делает бармену некий особый знак (я тоже это заметила), напряженно предупредил:

— Знаешь, я бы не советовал тебе пить этот кофе. Убить тебя это не убьет, но я пока не понял его цель.

Я тоже, дедуль. Я тоже… Но тем интереснее, правда?

Кстати, яды на меня практически не действовали, это я выяснила ещё во время учебы в колледже, когда проверяла предел своих возможностей. Главное, вовремя понять, что в организм попало нечто враждебное, и вовремя купировать процесс всасывания (если это через рот), либо общего распространения заразы (если через кровь). Способы были, причем не такие уж и сложные. По большому счету мой организм сам понимал, что ему делать, и в большинстве случаев мне даже не надо было фокусировать внимание на задаче: кровь и внутренние органы сами начинали избавляться от заразы самым оптимальным способом, но иногда этот способ был не особо приятен (например, рвота или понос), так что приходилось это контролировать.

Сейчас же…

Я была заинтригована.

И поэтому с благодарностью приняла угощение в виде кофе, сделала первый глоток, смакуя, поняла, что мне подсыпали некий аналог женской виагры, которая вызывала неконтролируемое возбуждение вместе с ослаблением сознания, и только после этого позволила себе обманчиво обольстительную усмешку.

Интересно, это каким же образом мной сегодня планируют воспользоваться? И кто именно?

— М-м, вкусно, — с аппетитом причмокнула я, ведь бармен сделал мне не просто кофе, а что-то вроде капучино с ореховым сиропом, который отменно глушил лишний привкус. И игриво стрельнула глазками в своего нового знакомого. — Николай… А у вас есть девушка?

— Пока не встретил вас, не было, — поддержал мой игривый тон блондин, склоняясь ко мне ближе и окутывая ароматом своей туалетной воды с приятными нотками сандала и морского бриза. — Лина, а вы любите кататься по ночному городу?

— Обожаю, — ответила ему с ожидаемым придыханием, перед этим отпив смачный глоток и облизнув губы от молочной пенки. — А у вас есть машина?

— Я не могу на это смотреть, — простонал Ржевский. — Полиночка, скажи, что это всё не взаправду! Иначе, клянусь своими эполетами, я себе этого не прощу!

Бедолага. Увы, я не могла ему ответить, не вызывая подозрений, поэтому сделала вид, что ничего не слышу, сосредоточив всё внимание на собеседнике. Тем более он так старался!

— Есть. Хотите, прокачу?

— Очень хочу!

— Тогда чего же мы ждем?

Наверное того, что я допью свой кофе?

В общем, я не стала разочаровывать своего нового знакомого, одним махом допив кофе, после чего смело вручила ему свою руку и, игриво улыбаясь, позволила увести себя на улицу. Там меня усадили в симпатичный кабриолет (призрак, недовольно ворча, сел сзади), и мы отправились кататься. По дороге Николай ненавязчиво и очень грамотно обрабатывал меня затейливыми комплиментами, которые приобретали особую пикантную изюминку после едких комментариев Ржевского, так что хихикала я с душой, хотя убойная порция дури, выпитая вместе с кофе, была уже обезврежена моим уникальным организмом, а сложные эфирные соединения распались на элементарную глюкозу и ряд безобидных травяных экстрактов.

Какая интересная штука!

— Лина, ты такая… красивая, — восхищенно заявил мне Николай, в очередной раз бросив на меня горячий взгляд, когда я, раскрасневшаяся и беспечная, расхохоталась над какой-то очередной незатейливой шуткой. — Как насчет ещё одной чашечки кофе? У меня дома.

— С удовольствием! — заявила я.

Самое забавное, что ему потребовалось от силы пять минут, чтобы добраться до места назначения, тем самым давая мне понять, что мы уже находились неподалеку от конечной точки следования. Район был мне незнаком, кажется, западная часть города, потому что именно тут располагались респектабельные особняки, к одному из которых мы и подъехали.

— О-о! — воскликнула я с восторгом. — Это твой дом?

— Ага, — после едва уловимой паузы согласился Николай, заставляя заподозрить себя во лжи, но по большому счету мне это было совсем неважно.

— Какой красивы-ый, — восхитилась почти искренне, невольно сравнивая этот дом и тот, который мне оставил в наследство отец. И итоги были далеко не в пользу последнего. — А ты один живешь?

— Почти, — последовал довольно уклончивый ответ, после чего перед нами беззвучно открылись автоматические ворота и блондин въехал на территорию.

Мы подъехали к гаражной пристройке, после чего Николай вышел сам, помог выйти мне, явно планируя изображать галантность до последнего, и, приобняв меня за талию, повел в дом, где в этот уже довольно поздний час кто-то что-то праздновал.

По крайней мере я сразу услышала громкие басы популярной в этом году песни, стоило только войти в дом, но когда мы миновали холл и вошли в одну из гостиных, я замерла, не веря своим глазам.

Мы попали на самую настоящую оргию!

В комнате собралось минимум четыре десятка мужчин самых разных возрастов и телосложения, причем все они были в полумасках, скрывающих их лица, вот только одежды на них был самый минимум: кто-то ещё в брюках и распахнутых на груди рубашках, кто-то даже в галстуке… но как минимум половина уже без.

Без брюк, ага.

Зато в галстуках!

При этом девиц тут было как минимум раза в полтора больше. Кто-то носил подносы с закусками и выпивкой, кто-то танцевал у шеста на небольшом возвышении в центре, кто-то с хихиканьем елозил на коленях или вовсе активно работал… кхм, всем, чем природа одарила.

— Коля… — пробормотала я дрогнувшим голосом, застыв в ступоре в самом проходе. — Ты куда меня привез?

— Расслабься, детка, — вальяжно заявил он, продолжая подталкивать меня в спину. — Обещаю, тебе понравится. А если ты понравишься нам, то даже заработаешь. Тебе ведь нужны деньги?

— Какая… возмутительная пошлость, — пробормотал стоящий рядом со мной Ржевский, в этот самый момент с неприкрытым интересом пожирая глазами грудастую танцовщицу у шеста, на которой остались одни крошечные стринги. — Полина, сейчас же уходим из этого вертепа! Сейчас же! Ржевские никогда не продавали своё тело за презренный металл!

— Деньги-то нужны, — протянула я, всем своим видом давая понять, что ещё не дошла до нужной кондиции, но уже задумалась. — Только я не уверена, что хоть у кого-то есть столько, сколько мне нужно.

Расхохотавшись, словно я сказала что-то поистине смешное, Николай обнял меня крепче и повел, куда-то налево. Миновал зал наискосок, затем короткий коридорчик и завел в другую комнату. Людей тут оказалось меньше. Мужчины, вальяжно расположившиеся на трех диванах, стоящих полукругом, были ещё одеты, а вот девицы изображали то ли султанских наложниц, то ли неких египетских танцовщиц… В общем, одеты они было сплошь в сияющие лифы и прозрачные длинные юбки с широкими поясами.

Музыка соответствовала антуражу, сама комната буквально утопала в сладком дыму, причем я быстро вычленила в нем довольно высокий процент содержания опиатов, и постаралась глубоко не дышать, чтобы не одуреть даже случайно.

— Ты задержался, — недовольно сообщил Николаю один из смуглых мужчин, сидящих на центральном диване.

— Прости, Ибрагим, — вроде как даже искренне покаялся мой спутник. — Отъезжал по делам, сам знаешь. Зато смотри какую жемчужину по пути прихватил. А?

На мне тут же скрестились десятки оценивающих взглядов и, даже несмотря на всю мою уверенность, стало откровенно не по себе. Тем более не отходящий от меня призрак начал напряженно и немного сбивчиво информировать меня о том, кто все эти люди.

Оказывается, очень даже известные… мафиози!

Клан Абашидзе, весьма горячие парни грузинских кровей, подмявшие под себя треть игорного бизнеса Твери и коньячный заводик.

Кстати, этим носатым и волосатым мужикам, благодаря графу, мы с Ульяной теперь тоже должны кругленькую сумму.

Едрён-батон! Вот это я влипла!

— И как же звать тебя, красавица, — с легким акцентом обратился ко мне знойный мачо лет тридцати пяти, которого поручик назвал местным палачом, Серги Абашидзе. Именно этот жестокий горец отвечал за устранение неугодных клану людей.

— Лина, — улыбнулась ему очень-очень скромненько. — А вас?

— А нас обычно никто не зовет, — улыбнулся он широко-широко, отчего улыбка стала больше походить на звериный оскал, и похлопал себя по колену. — Присаживайся, Лина.

Прекрасно видя, что выбора у меня нет и проявлять характер сейчас вообще не вариант, я скользнула немного неуверенным взглядом по всем присутствующим, отмечая, что они, как шакалы, только и ждут отмашки, но всё равно рискнула:

— Но я пришла с Николаем…

— Мы заметили, — произнёс Серги, но заухмылялись все.

— А ещё он пообещал мне много денег, — сдала я своего спутника.

— Неужели? — грузин выразительно приподнял бровь и устремил свой взор на блондина, который ощутимо напрягся. — Что ж… — выдержав паузу, отчего сердце Николая стало стучать чаще, он снова ухмыльнулся и посмотрел на меня. — Раз обещал, значит, даст. Клан Абашидзе держит своё слово. Но ты присаживайся, красавица.

Он снова похлопал себя по колену и в этот момент в его взгляде проскользнуло нечто, что дало мне понять — это последнее предложение. И если рискну его не принять…

Лучше мне не проверять, что тогда со мной сделают!

Чертово моё любопытство! И в кого я такая глупая?

Снова улыбнувшись, причем максимально стеснительно, я сделала первый шаг, второй… Уже почти подошла к мужчине, который смотрел на меня взглядом хозяина мира…

И именно в этот момент с громким звоном разбилось окно за его спиной, в комнату влетела граната и застрекотали автоматы.

Ёпт!

Стоя лицом к окну, я увидела это одной из первых и, действуя на древнейших инстинктах, тут же рухнула на пол, ловко забиваясь своим стройным телом под низкий деревянный столик, уставленный изысками вперемешку с кальяном и бутылками, а потом в комнате разверзся самый настоящий ад.

Заорали мужчины, причем далеко не на русском, завизжали женщины, захрипели те, кого зацепило пулями. Прогрохотал взрыв, а затем и другой, оглушая и серьезно дезориентируя, но я не спешила куда-то бежать, да и просто заявлять о себе.

Пулей меня не задело, но осколками посекло, хотя и не серьезно, так что кровь из большинства опасных ран я уже остановила, а сейчас, извернувшись в букву «зю», аккуратно выковыривала из бедра стеклянный осколок (кажется, это был коньяк), чтобы не оставлять его в теле и позволить регенерации заработать в полную силу. Проверено, лучше вынуть сразу, чем потом, когда рана зарастет!

— Полина, надо уходить! — взволнованно заявил призрак, присаживаясь рядом, но не прекращая мониторить обстановку. Комнату окончательно заволокло дымом, кто-то стонал, кто-то дрался, а ещё потянуло откровенной гарью. — Напала банда Гатаева, те ещё отморозки. Не посмотрят, что ты женщина и не при делах — сразу убьют. Или не сразу…

Его лицо неприязненно скривилось и я сразу поняла, что он хотел этим сказать. Нет уж! Обойдутся!

— Мне нужен безопасный путь, — протараторила я, тут же ойкнув, когда из тумана в мою сторону прикатилась окровавленная голова Серги, вызвав в теле резкий всплеск адреналина. — Димочка, и поскорее! Мне тут не нравится!

— Не поверишь, но мне тоже, — зло хохотнул гусар и на секунду пропал, но ещё через три возник и махнул рукой вправо. — Давай сюда. И пошустрее!

В итоге, чтобы пересечь всего одну комнату короткими перебежками, а точнее ползком, потребовалось несколько минут, которые лично для меня растянулись в часы. Я замирала, прикрывалась мертвыми телами, сама изображала труп каждый раз, когда Ржевский приказывал не дышать, но всё же выбралась за пределы гостиной через дыру в стене, однако сильно проще не стало — гарью уже не просто тянуло, а воняло, и я слышала треск пожирающего дом огня совсем рядом, но всё же именно благодаря предку мне удалось проскользнуть в крошечную подсобку, подпереть её шваброй, подбежать к узкому окну и, распахнув его, выбраться из этого ужасного дома.

Едва не потеряв сумку, а затем и туфли, подвернув ногу, когда спрыгивала (но почти сразу вылечив), я продолжила отступление, внимая всем советам поручика, намного лучше меня ориентирующегося в этом хаосе, так что всего лишь раз словила пулю под ключицу (она прошла навылет) и добралась до знакомого кабриолета, который, уперевшись носом в наполовину распахнутые, покореженные взрывом ворота, тарахтел на холостом ходу, но почему-то никуда не ехал.

— Опаньки! — со злым весельем заявил гусар, действуя гораздо смелее меня и уже заглянув в машину. — Полиночка, да нам выпал джекпот! Водить умеешь?

— Неа.

— Плохо. Ну да не беда, садись, научу. Только сдвинь труп в сторонку. И пошустрее, скоро возможны гости!

Заглянув в машину и увидев внутри окровавленного Николая, которого застрелили, когда он пытался уехать, я скривилась и уточнила:

— Уверен? Может, лучше своим ходом?

— Не-не-не, — помотал головой Ржевский. — Верь мне, детка. Лучше с ним. И побыстрее, подробности позже.

В общем, кое-как и только благодаря чуду сдвинув труп своего несостоявшегося кавалера на край сидения, я уселась рядом и, действуя четко по инструкции призрака, сначала сдала немного назад, потом выкрутила руль и выехала за пределы участка почти никем не замеченная. Основная пальба велась внутри дома и по машине выстрелили лишь пару раз, к счастью, не зацепив ни меня, ни бензобак, ни колеса, так что уже через несколько минут я уверенно гнала за город по Старицкому шоссе в сторону болот.

Ржевский, поглядывая то на меня, то по сторонам, рассказал мне свой «гениальный» план. Оказывается, пока я ещё думала, убегать из опасного места на машине или нет, он уже изучил её и содержимое, взором опытного авантюриста обнаружив сумку с крупной суммой наличных.

С очень крупной суммой!

И пускай совершенно неясно, что это за деньги и чьи именно, я даже и не подумала возражать, когда призрак предложил их присвоить. В самом деле, мне обещали денег? Обещали! Так вот они!

Да, скорее всего они заработаны преступным путем. И не просто скорее всего, а точно. Но тот, кто ими владел, уже мертв. Даже если он их украл. В самом деле, кому их возвращать? Серги тоже мертв, сама видела!

Так что…

Может, это и плохо, но лично у меня в душе нигде не ёкнуло.

И вообще, это компенсация за моральный ущерб! Если бы не моя бешеная регенерация, я была бы уже мертва как минимум дважды!

В итоге мне себя даже уговаривать не пришлось и всего двадцать минут спустя, свернув на проселочную дорогу и замедлившись, а ещё внимательно слушая команды гусара, куда вертеть руль, чтобы не застрять раньше времени, я добралась до болота, обшарила машину на предмет ещё чего-нибудь полезного (нашла биту под сидением, но брать не стала), прихватила спортивную сумку с наличными, которая оказалась приятно тяжелой, жадно выпила всю воду из бутылочки, обнаруженной в бардачке, посидела на дорожку, а затем, по совету предка поставив машину на нейтрал, затолкала её в топь.

Покойся с миром, мальчик Коля.

А мне, пожалуй, пора.

— Н-да, видок у тебя не очень, — с сочувствием покачал головой Дмитрий, когда мы отошли от болота метров на сто и, благодаря его чутью, нашли маленький ручей, где я решила умыться. — Как сама?

— Устала, — призналась честно. — И есть хочу просто дико. Наверняка сам знаешь, регенерация отнимает много сил, а ран на мне было больше десятка.

Ежась от холода, тем не менее я сняла платье и прополоскала его в ручье. Им же обтерлась, стирая уже засохшую кровь, затем снова прополоскала, выжала и, постукивая зубами от холода, надела.

Хорошо, что оно черное! Так хотя бы кровавых разводов не видно. Правда, дырок в нем гораздо больше, чем нужно… Но будем считать это модным дизайнерским решением!

Лицо я тоже умыла, прическу разобрала окончательно, чтобы проветрить волосы от гари, и, аккуратно выбирая куда наступать (всё-таки каблуки не предназначены для прогулки по болотистой земле), отправилась дальше.

Минут за тридцать выбралась к дороге и, не рискуя тормозить редкие попутки, за каких-то два часа дошла до города. Ещё через полтора, стараясь идти преимущественно дворами, чтобы не попасть в поле зрения редких уличных камер и патрульных, я добралась до квартиры и с нескрываемым стоном облегчения закрыла за собой дверь.

Наконец-то!

Наверное, можно было сделать это быстрее, вызвав такси сразу, как дошла до города, но мне не хотелось оставлять вероятному врагу даже такие мелкие зацепки. Попадись мне сообразительный, а то и просто глазастый таксист, сразу бы задался вопросом, откуда я иду такая «красивая»: в дырявом платье и с мужской спортивной сумкой.

Да, возможно, у меня стиль такой. С безуминкой!

Но подозрения всё равно могли возникнуть и я предпочла перебдеть. Тем более речь шла даже не о сотне тысячах, а о пяти миллионах, что в перерасчете на мою не самую маленькую зарплату — доход за сто месяцев.

А ведь для кого-то и это не деньги…

— Ладно, ты как хочешь, а я спать, — пробормотала я, запихивая сумку под кровать, а сама направляясь в сторону кухни. — Если б ещё завтра не на работу… Больничный что ли себе организовать?

— Как бы это не вызвало лишних подозрений, — удивил меня поручик своей рассудительностью. — Расследование будет проводиться в любом случае и на тебя точно выйдут — камеры сейчас куда только ни тыкают. В том же казино на входе: там видно, что вы ушли вместе. Не знаю, как насчет дома Абашидзе, скорее всего вряд ли, больно уж незаурядные личности там собирались, да и из города мы выбирались неоднократно проверенным путем, однако алиби тебе стоит продумать заранее.

— Вот ты меня сейчас та-а-ак успокоил, — скривилась я, заныривая в холодильник и на скору руку сооружая себе пять гигантских бутербродов с колбасой. — Ладно, подумаю. Ну или ты подумай. Я сейчас немного не в форме.

Зевая каждые тридцать секунд, тем не менее сначала я поела, затем тщательно вымылась, сунула испорченное платье в непрозрачный пакет, чтобы выкинуть по дороге на работу, рухнула в постель…

И уснула.

— С-с*ка!

Барам Абашидзе пребывал в отвратительном расположении духа. Мало того, что эти ублюдки Гатаевы напали, убив его младшего брата и ещё десяток бойцов, так ещё и дом сожгли.

Шакалы!

Убытки исчислялись миллионами, ко всему прочему пропал щенок Шестопалов, и никто не мог сказать, с деньгами или без, живой или уже не очень.

Но если живой…

То ненадолго!

Оскалив зубы, как какой-то дикий зверь, Барам повернул голову на звук открывшейся двери и пригвоздил вошедшего мрачным взглядом.

— Мы допросили пленников, Барам, — со всем уважением произнёс боец. — Они видели девку. Молодая, светлая. Из одаренных. Именно она уехала на машине Шестопалова. Его там тоже видели.

— Найти, — процедил глава клана. — Из-под земли достать. Быстро!

Глава 6

В общей сложности поспать получилось от силы три часа. К счастью, ещё в колледже я выработала некий алгоритм, помогающий справляться с последствиями недосыпа, так что первым делом я заглотила три таблетки мультивитаминов, затем плотно позавтракала, ускорила выработку серотонина — гормона бодрости и отличного настроения, и умылась прохладной водой, прогоняя остатки сна.

В отличие от меня, Ржевский был бодр и свеж, как майская роза, но тактично не лез ни в спальню, ни в ванну, предпочтя коротать время на диване за просмотром какого-то современного сериала про полицейских, который я включила ему на ноутбуке с автоматическим переключением от серии к серии.

Зато, когда я полностью оделась и взяла в руки сумку, уже планируя идти на работу, поручик приятно удивил своей сообразительностью и желанием помочь.

— В общем, я тут подумал, прикинул и предлагаю следующее, — заявил он, пока мы спускались по лестнице с четвертого этажа многоквартирного дома, где я снимала квартиру. — На одной камере ты точно засветилась, но может и у того дома, так что будем исходить из этой аксиомы. В казино ты просто отдыхала, тут даже приукрашивать ничего не надо, никакого криминала. С Николаем познакомилась у барной стойки, бармен подтвердит, если не дурак. Затем мужчина пригласил тебя в гости, но стоило вам подъехать к дому, как началась стрельба и тебе удалось сбежать. От страха ничего не помнишь. Никого не видела, ни с кем не разговаривала. Как тебе такая версия?

— Вполне жизнеспособна, — согласилась с Ржевским. — Думаешь, полиция будет проводить настолько тщательное расследование?

— Сомневаюсь, — покачал головой гусар. — Это бандитские разборки. Скорее всего нет, но лучше заранее понимать, что говорить, чтобы не растеряться в нужный момент.

— Согласна. Осталось придумать, как легализовать деньги…

— Скажешь, что нашла в нашем особняке, — легкомысленно отмахнулся призрак. — В кабинете есть сейф, кстати, туда тебе тоже стоит заглянуть. Плюс ряд тайников по всему дому. Твой прапрапрадед был тем ещё крохобором с манией преследования, так что кое-что до сих пор ждет своего часа.

— Серьезно? — удивилась, причем искренне. — А почему? Зачем тогда было занимать на стороне?

— Знаешь, сейчас я… не могу ответить тебе на этот вопрос, — с нескрываемой досадой протянул Ржевский. — В тот момент займ казался нам предпочтительнее. Учитывай то, что твой отец не знал о тайниках, а я, попадая в его тело, скажем так, не считал, что пришло время. Они создавались на самый крайний случай, когда в принципе не останется других вариантов. Как-то так. К тому же там лежат не деньги, как таковые, а акции, облигации, монеты прошлого и даже некоторые ценности, которые еще необходимо конвертировать в эти самые деньги. Понимаешь?

— Да уж, — хмыкнула. — Мы не ищем простых путей, да?

Дмитрий молча развел руками и мы отправились дальше.

Кстати, платье я выбросила на помойку соседнего дома, закинув в мусорный бак поглубже, стараясь не думать о том, что не самая дешевая вещица оказалась одноразовой, после чего дошла до работы и мой трудовой день начался.

С утра забор крови на анализы, после десяти — заполнение журналов, минимальная санобработка и кварцевание кабинета, затем прививки и процедуры: капельницы и уколы пациентам по назначению врачей амбулатории, и снова санобработка.

На самом деле очень даже непыльная работа с регулярными перерывами на отдых. Разве что по осени и в начале года небольшой аншлаг, а в остальное время всё спокойно.

Вот и сегодня я нашла время не только на журналы и проверку сроков хранения ампул, но и на то, чтобы прочесть сообщение от Ульяны, порадоваться тому, как ответственно она подошла к делу, а так же поискать на сайте симпатичные обои, линолеум и найти фирму, изготавливающую окна.

Более того, я даже обзвонила несколько, договорившись с теми, где было чуть подороже, но быстрее (всего три дня!) и мы условились, что замерщик подъедет к семи и я его встречу.

С отпуском я тоже тянуть не стала и во время последнего перерыва, пока кварцевался кабинет, сбегала в отдел кадров и написала заявление. Там меня, конечно, всю обворчали, мол, по графику я иду в отпуск только в августе, а так только с разрешения главной медсестры, но я нашла её, и та, пребывая в хорошем настроении и выслушав мою почти правдивую историю об умершем родственнике, проблемы которого навалились на меня сокрушающим валом, без проблем поставила свою одобрительную резолюцию.

В общем, день прошел активно и успешно, и уже в четыре двадцать, закрыв кабинет на ключ, я шла в ближайший строительный магазин за обоями и всем тем, что понадобится мне для косметического ремонта комнаты.

В идеале стоило начать с капитального ремонта… Но этим я планировала заняться чуть позже и когда буду уверена, что нам никто не будет угрожать. Сейчас мне важнее просто переехать в особняк, чтобы держать руку на пульсе происходящего, а остальное потом.

В магазине повезло заказать доставку линолеума уже на этот вечер, к нему я присовокупила почти десяток рулонов обоев, чтобы не тащить самой, как и пакет с расходниками (шпатели, валики, клей и жидкость для обработки стен от плесени), позвонила Ульяне, чтобы сообщить о том, что скоро буду, а сама заглянула в бутик с сумками, приобрела симпатичный женский рюкзачок и поспешила домой.

Дома покормила Парамончика, который при виде Ржевского уже не стал шипеть, но посмотрел на него, как на кусок… кхм, какашки, после чего гордо поднял хвост и полный важности удалился трапезничать, переложила часть денег в рюкзачок, чтобы не светить чужой сумкой (вдруг кто опознает?), оставшееся убрала обратно под кровать, но уже просто в пакет, а сумку безжалостно изрезала и сунула в мусорный мешок, чтобы избавиться по дороге.

К особняку Ржевских я подъехала к семи, буквально за пять минут до прибытия замерщика, но сразу заходить в дом не стала, а сначала встала перед крыльцом и попыталась прикинуть фронт предстоящих работ. Нда… По уму тут всё надо сносить. Просто сносить. Увы, это нереально — комитет по делам несовершеннолетних меня просто сожрет.

Что ж, тогда будем наводить временный марафет. Второй этаж нам точно не нужен, так что комнаты можно не трогать. Однако, что точно требует к себе внимания, так это крыша, система отопления, крыльцо и скорее всего канализация. Если её все эти годы не трогали, то она наверняка тоже в отвратительном состоянии.

В общем, работ как минимум на миллион. Если не больше!

Если подходить к делу с умом и менять в том числе окна, то только их в доме больше пятидесяти. А учитывая, что всего за одно мне загадали двадцать тысяч… А если вспомнить про межкомнатные двери, полы и лестницу… У-у, разориться с таким подходом — проще простого!

В общем, я дождалась замерщика и снова позвонила Ульяне, потому что входная дверь оказалась заперта, а звонка я не нашла. При этом дверь нам открыл Прохор, искренне удивив тем, что где-то нашел потертую, но чистую лакейскую ливрею темно-зеленого цвета с золотыми галунами, а ещё мужчина поприветствовал меня уважительным поклоном и словами:

— Доброго вечера, ваше сиятельство.

В общем, было приятно и немного смешно, особенно учитывая мою профессию и состояние дома, но я сделала вид, что всё в порядке, и ответила старику любезностью.

— Добрый вечер, Прохор. Проводи, пожалуйста, Юрия в комнату, как договаривались. Я сейчас подойду.

Убедившись, что дворецкий понимает, о чем я говорю, сама я предпочла подняться на второй этаж и сразу в кабинет. Со вчерашнего дня там ровным счетом ничего не изменилось, разве что пыль со штор улеглась, но было всё так же холодно и неуютно.

Не рискуя открывать окно, чтобы ненароком ничего не сломать, я закрыла за собой дверь и обратилась к сопровождающему меня Ржевскому:

— Где сейф?

— В стене, — небрежно пожал плечами поручик и подошел к своему портрету, указывая на него. — Обрати внимание на раму и чуть надави на правый нижний угол. Да, вот этот завиток.

Сделав всё, как было сказано, я добилась того, что раздался щелчок и картина слегка отодвинулась от стены, словно обложка книги, а когда я потянула правый край на себя, то увидела, что в стену за ней и впрямь встроен старинный сейф, причем в нем не было ни дисковода, ни клавиатуры с цифрами, лишь барельеф графского герба по центру в виде львиного профиля с оскаленной пастью.

И-и?

— И как его открыть? — удивилась, внимательно изучив металлическую плиту, где не было ни ручки, ни подсказки.

Хитро усмехнувшись, тем не менее поручик не стал держать интригу до последнего и подсказал:

— Прислони перстень рода к глазу льва. Там как раз есть подходящая выемка.

И впрямь в зрачке животного угадывалось что-то похожее, так что я, подстегиваемая любопытством, прислонила кольцо к нужному месту, и сразу услышала новый щелчок. Это приоткрылась дверца. Как раз настолько, чтобы я сумела подцепить край пальцами и распахнуть его на всю ширину, но особо радоваться было нечему: ни денег, ни драгоценностей в сейфе не оказалось, лишь небольшая стопочка пожелтевших от времени бумаг и пачка перевязанных бечевкой писем.

Тем не менее меня порадовало само по себе наличие сейфа, куда я поспешила переложить деньги из рюкзака, пообещав себе заняться документами на днях, чтобы понять, что это вообще такое, ну а пока закрыла сейф обратно и отправилась вниз.

Дошла до комнаты, где планировала сделать ремонт, убедилась, что сотрудник фирмы уже заканчивает замеры, обсудила ряд нюансов по откосам, подоконнику и прочему, поставила свою подпись, вручила парню предоплату, получив взамен чек, и Прохор проводил его до двери.

Стоило уйти замерщику — подъехала машина с линолеумом и обоями, два бравых грузчика занесли всё моё добро внутрь, я расплатилась и с ними, после чего дворецкий запер дверь на засов и мы отправились ужинать. Точнее я отправилась, потому что на этот раз оказалось, что все остальные уже поели, а Ульяна просто составила мне компанию за чаем.

Сегодня женщина выглядела чуть получше и надела уже не черное платье, а темно-синее, с коротким рукавом, но сверху всё равно куталась в кофту — старый дом с толстыми кирпичными стенами не желал уступать весеннему солнышку и старательно хранил в себе ещё зимний холод.

— Боже мой, как же вкусно… — протянула я с нескрываемым удовольствием, когда доела поистине восхитительный гуляш с ароматной подливой и нежнейшую пюрешку. К чаю Дарья постряпала творожное печенье и его я тоже оценила по достоинству. — Всё-таки невозможно не уважать людей, которые умеют и любят готовить. Кстати, об этом!

Я выразительно наставила на Ульяну палец, отметила, что женщина моментально напряглась, так что сразу поспешила успокоить её улыбкой.

— Я нашла в кабинете сейф, там есть немного денег. Не миллионы, конечно (я слукавила намеренно, чтобы никто не расслаблялся), но на хлебушек хватит. Скажи мне, ты хорошая хозяйка?

— В смысле? — почему-то нервно уточнила Уля.

— В глобальном, — кивнула я. — Думаю, ты понимаешь, что твой статус матери дочери графа… скажем так, довольно зыбок. Не для меня, скажу сразу. Для окружающих. Сейчас я графиня Ржевская, Юля — моя младшая единокровная сестра. Ты, прости за правду, в масштабах рода никто. Понимаешь?

Отведя грустный взгляд, Уля кивнула.

— Я хочу, чтобы ты стала экономкой рода. Понимаю, это не предел мечтаний, но так я смогу официально платить тебе зарплату и доверять деньги рода. Заодно смогу брать на себя полную ответственность за твои действия и жизнь. Пока нам угрожают кредиторы, это особенно важно. Понимаешь? И сейчас я хочу знать, готова ли ты взять на себя ответственность и справишься ли с работой?

— Готова, — последовал на диво уверенный ответ, хотя и после минутных раздумий. — Знаю, нечем хвастать, но этим я и занималась, когда мы жили с Димой. Он… — она поморщилась, — относился к деньгам слишком легкомысленно. Приходилось постоянно контролировать, чтобы было на что покупать продукты и платить коммуналку.

— Хорошо. Значит, ты понимаешь, что от тебя нужно, — обрадовалась я. — Для начала буду платить тебе пятьдесят тысяч в месяц, а дальше посмотрим. Если получится найти достойный постоянный источник дохода, пересмотрим наше соглашение. Договорились?

— Пятьдесят? — удивилась Ульяна.

— Мало, да? — вздохнула я.

— Нет-нет! — тут же вскинулась она. — Более чем хорошая зарплата. Я просто… удивлена. В сейфе так много денег?

— Если бы, — поморщилась, понимая, что придется лгать и лгать без зазрения совести. — Учитывая количество долгов и состояние дома, меньше, чем надо. Но ты ведь понимаешь, что нам придется очень постараться, чтобы всё это не усугубить, а я не вижу смысла делать это бесплатно. Любой труд должен быть оплачен. Согласна?

Робко улыбнувшись, Ульяна кивнула, а я, уточнив, есть ли комната, где мы можем собраться все вместе и обсудить сложившуюся ситуацию, прошла следом за ней в небольшую, но довольно уютную гостиную. Там стояли два старинных, но неплохо сохранившихся дивана, три кресла, чайный столик, широкий шкаф с книгами и на стене даже висел славный летний пейзаж. На полу лежал потертый, но большой ковер с затейливым восточным орнаментом, а оба окна закрывали светлые и даже относительно новые шторы.

Пока я осматривалась, Ульяна позвала остальных и первым в гостиную вошел Прохор, после моего жеста послушно присев в ближайшее кресло. Затем вошла Ульяна с малышкой на руках и следом Дарья. Они заняли диван, причем ребенок тут же начал с интересом меня рассматривать, ну а я приступила к главному.

— Итак, как вы уже знаете, ситуация сложилась непростая. Дом в залоге и требует ремонта, неадекватные кредиторы требуют денег, а заработка у рода как такового нет. Это я буду решать, даже не сомневайтесь. Более того, мне удалось вскрыть сейф, где я нашла немного денег, а учитывая и мои собственные сбережения, как минимум до осени мы протянем. Поэтому…

Я посмотрела на Прохора, затем на Дарью.

— С этого дня зарплату вам платить буду я. Пока минимальную, тридцать тысяч в месяц, но питание и проживание для вас будет бесплатным. Я понимаю, что ваши обязанности гораздо шире, чем всего лишь дворецкий и горничная, но искренне надеюсь на понимание и веру в меня. Как только ситуация выровняется, зарплата будет пересмотрена в сторону увеличения, даже не сомневайтесь. С Ульяной мы уже договорились, она возьмет на себя обязанности экономки и будет контролировать нужды дома и жильцов. Нужен новый кран? Новая кастрюля? Мясо с картошкой на суп? Пора платить за воду? Говорим ей, она составляет заявку и приобретает всё это за счет средств рода. Надеюсь, возражений нет?

Немного растерянно переглянувшись, тем не менее слуги заверили меня, что нет.

— Отлично. Сегодня я приобрела обои и линолеум в комнату, где буду жить, и сейчас мне надо понять, справимся ли мы с ремонтом своими силами или лучше кого-нибудь нанять?

— Конечно, справимся! — первой выпалила Ульяна, глядя на меня с немного непонятным возмущением. — Зачем кому-то платить за то, что мы можем сделать сами?

О, вот оно что… Ну да, логично.

Что примечательно, её почти сразу поддержала Дарья и даже Прохор весомо кивнул, хотя его я точно не собиралась привлекать к этой непростой работе. Старику даже ходить непросто, какие обои?

— Хорошо, — тем не менее согласилась с желанием большинства. — Тогда план минимум на сегодня: ободрать обои и выявить чересчур гнилые доски пола, чтобы они не провалились в самый неподходящий момент. У нас есть стремянка?

— Есть, — отозвался Прохор.

— Отлично! — Я радостно хлопнула в ладоши. — Прохор, с тебя стремянка. Дарья, на тебе ребенок. Уля, скажу спасибо, если дашь старую футболку и трико, я как-то не подумала взять с собой рабочую одежду. За дело?

Глава 7

Сумев заразить своим энтузиазмом всех присутствующих (даже Юленька поулыбалась), я прошла за Ульяной в комнату напротив, где находилась её спальня, и с интересом осмотрелась. Славная комната на два окна выходила на солнечную южную сторону и приятно удивила относительно свежим ремонтом. Не идеальным, всё-таки потолок и лепнина требовали к себе особого внимания, но тут были поклеены славные персиковые обои, пол закрывал большой ковер с длинным ворсом и без потертостей, на окнах висел полупрозрачный зеленый тюль с радужными переливами, слева стояла широкая двуспальная кровать с резной спинкой, накрытая зеленым махровым пледом, рядом широкий платяной шкаф на три дверцы, с другой стороны комод с зеркалом, у окна — небольшой рабочий стол с ноутбуком, а справа находился детский уголок: кроватка, комод и ящик с игрушками.

Ничего лишнего, но в то же время видно, что комната обжита и обставлена с любовью: приятно пахнет чистотой, а валяющийся на кровати маленький плюшевый медвежонок вызывает умиление.

Пока Ульяна, закопавшись в шкаф, искала подходящую одежду, я дошла до окон и внимательно изучила их состояние. В целом… Не ахти, но лето ещё продержатся. А вот к осени точно надо будет менять, как и чудовищные чугунные батареи.

Ясно, учтем.

— Вот, — отвлекла меня Уля, со смущенным выражением лица протягивая выцветшую растянутую футболку и спортивные брючки. — Прости, больше ничего нет.

— Уля, не смотри на меня, как на небожителя, — попросила её. — Я такой же обычный человек, как и ты.

— Только аристократка и глава рода, — невесело усмехнулась она, а я закатила глаза.

— Ага. Рода, который разорен и не вымер только потому, что папаша был гулящей бестолочью.

— Кхм! Попрошу повежливее, всё-таки о графе говоришь, — возмутился Ржевский, входя в комнату сквозь стену, хотя в самом начале как ушел гулять по дому, пока я ужинала, так и не слышно было.

Я видела, Уля вроде бы и хотела мне возразить, но… Знала, что я права. В итоге женщина промолчала и мы, переодевшись в далеко не новые, но чистые вещи, перебрались в комнату, требующую ремонта. Она была соседней, хоть и попроще, всего с одним окном, но тоже южной — я выбрала её в том числе потому, что окно выходило не на проезжую часть, а во внутренний дворик.

Он был совсем небольшим, практически формальным, но земля принадлежала Ржевским и была огорожена давно покосившимся штакетником. Не знаю, что там находилось раньше, но сейчас это были триста квадратов прошлогоднего бурьяна и зеленые проблески новой травки.

Из-за того, что потолки в доме были высокие, под три с половиной метра, нам с Ульяной пришлось попыхтеть, чтобы добраться до самой верхней кромки обоев. Благо стремянка оказалась высокой и крепкой, не шаталась, но Прохор всё равно для верности её придерживал и помогал собирать мусор в рулоны.

Вместе мы справились за каких-то четыре часа, причем поручик тоже участвовал во всём этом безобразии, изучив лаги под полом на предмет гнилья и честно признавшись, что в правом углу у окна есть тайник с монетами прошлого века.

Недурно!

Не став вскрывать его сразу, но искренне порадовавшись тому, что пол тут слегка прогнил лишь непосредственно под окном и пока достаточно постелить кусок фанеры, чтобы не сильно заморачиваться, я поблагодарила всех присутствующих за отлично проделанную работу, распорядилась, чтобы завтра, пока меня не будет, Прохор приобрел нужный кусок фанеры, а Ульяна обошла все жилые комнаты и помещения и составила список первоочередных нужд, заодно прикинув, сколько денег нужно на продукты на ближайшую неделю. Напоследок я оставила своим домочадцам немного денег на текущие расходы, переоделась и поехала домой.

На такси.

Дома меня хватило только на то, чтобы хорошенько пропарить тело под горячим душем, насыщая мышцы кислородом и не позволяя образоваться в них молочной кислоте, включить Ржевскому очередную серию полюбившегося ему сериала и рухнуть спать.

Пятницу я отработала спокойно, буднично. Под вечер передала журналы участковой медсестре, которая взяла подработку на время моего отпуска, мы вместе обсудили теплую весну, новую прическу регистратора Танечки и перемыли косточки заведующему, после чего я с чистой совестью вернулась домой, потискала и покормила Парамона, переложила в рюкзачок вторую партию наличных и отправилась в особняк.

Там меня встретили улыбками, тушеной курочкой, рассыпчатой картошечкой, салатом из первых тепличных огурцов и редиски, а ещё яблочным пирогом, которым пахло на весь первый этаж. М-м, полный восторг!

Не забыв переложить деньги из рюкзака в сейф, я с удовольствием поужинала всем, чем меня пожелали накормить, а потом внимательно изучила целую стопку тетрадных листов, которые мне после ужина вручила Ульяна.

Первый лист: покупки первой необходимости. Лампочки, моющие средства, порошок для стирки, резиновая прокладка для подтекающего кухонного крана и всё в таком духе. Второй лист: примерное меню на неделю с итоговым подсчетом необходимых продуктов уже в килограммах, литрах, штуках и даже деньгах. Третий лист: четкий перечень долгов, о которых известно Ульяне, включая тот, который она взяла сама, занимая на похороны. Это мы тоже обговаривали раньше и я пообещала возместить эти деньги в первую очередь. Сумма набежала немаленькая, под полтора миллиона, включая просрочку по залогу.

На четвертом листе Уля прикинула план работ по дому, четко расписав каждую позицию, как я и просила. Это и крыша, и окна, и полы, и двери, и сантехника, и канализация, и электрика, и всё-всё, даже крыльцо и забор. Напротив многих пунктов пока стояла пустая клеточка — Уля извинилась, сказав, что ещё не успела выяснить точную цену материала и работ, но занимается этим. Как бы то ни было, счет шел на миллионы и это понимала не одна я.

Нам срочно требовался серьезный источник дохода!

Но какой?

— Я тут набросала варианты. — Мне смущенно протянули пятый лист. — Самое простое: сдавать комнаты посуточно. Но для этого необходим хотя бы минимальный ремонт. Рекламу дать не проблема, есть ряд бесплатных интернет порталов, да и у меня в газете ещё остались знакомства. Но не знаю, уместно ли вообще такое… Всё-таки это графский особняк, а не просто дом.

— Это не дом, это развалюха, — фыркнула я и забрала у неё листок, изучая остальные пункты.

Их было до печального немного, всего три. Первый — комнаты посуточно, второй — долгосрочная аренда частным лицам, например под ателье или парикмахерскую, а то и под офисы, третий — открыть собственный бизнес. Вопрос: какой?

— Это может быть та же парикмахерская или маникюрный салон, но хозяйкой будешь ты, а остальные — наёмные работники, — начала мне объяснять Ульяна. — Это будет уже не аренда, а найм сотрудников для проведения определенных работ. Можно открыть массажный салон, частный детский сад… Даже кафе! Расположение у здания хорошее, центр города, удобные транспортные развязки, но в то же время тихий район у реки. Да, я понимаю, что придется вложиться… — она вздохнула и подняла на меня печальный взгляд, — но искать варианты нужно уже сейчас. Раньше я не знала, что деньги могут закончиться в считанные дни. Умудрялась даже откладывать и планировать поездки, но с Димой… — она вздохнула снова, — это было невозможно. Сегодня я смотрю на миллионы, а завтра не на что купить хлеб. Это ужасно.

И даже не поспоришь!

— Ладно, я подумаю, — произнесла в итоге, собирая бумаги в аккуратную стопку. — Если появятся новые идеи — говори сразу, обсудим. На выходных я планирую глобальную уборку в кабинете, так что как минимум придется вложиться в ремонт лестницы и полов обоих этажей — не дай боги провалятся доски, а у нас ребенок и Прохор, который, сама знаешь, уже не юнец, чтобы отделаться всего лишь легким испугом. Да и я в поликлинике насмотрелась всякого — переломы бывают настолько жуткими, что лучше перебдеть заранее. Поэтому наша задача: найти бригаду порядочных ремонтников, которые сделают быстро, качественно и недорого. Справишься?

— Конечно, — выпалила Уля, даже не раздумывая. — Постараюсь поднять все свои журналистские связи, знакомых у меня много, кто-нибудь точно посоветует толковых ребят.

— Заодно узнай, может кому-то захочется снять у нас комнату-другую, может даже под офис, — предложила ей. — Косметический ремонт комнаты на лето обойдется не так уж и дорого, а пять-десять тысяч в месяц, а то и все двадцать, если с обедами и круглосуточно — это тоже деньги.

— Сделаю.

— Отлично. Слушай, я тут подумала… Вы не будете против, если я пока перееду в гостиную? Окно поставят только в понедельник, но кредиторы грозились явиться раньше, не хочу упустить момент их визита.

— Не боишься? — с сомнением протянула Уля.

— Ну, как тебе сказать, — усмехнулась, кривя губы. — Опасаюсь. Всё-таки я не бравый молодец с косой саженью в плечах. Но всё же искренне надеюсь на их благоразумие. Деньги у нас есть, вдруг получится разойтись миром?

— Сомневаешься?

— Есть такое, — не стала лгать. — Обычно те, кто начинает так некрасиво угрожать, редко на этом останавливаются. Особенно учитывая то, что мы с тобой в их глазах слабые женщины. Кстати, всё забываю спросить… Ты общаешься с родителями?

— Они погибли в прошлом году. — Ульяна отвела взгляд в сторону. — Самолет, на котором они летали к друзьям отца в Новосибирск, разбился. Погибли все. У меня есть старший брат, Валера, но… мы не общаемся. Он у меня по стопам отца пошел, работает в городской МСЧ и считает меня… — рвано вздохнула и едва слышно договорила: — потаскухой.

— Ну и дурак, — скривилась я. — Вообще-то ты не по подворотням своим телом торговала, а жила с одним мужчиной. Да, не в официальном браке. И что? Это не сделало из тебя монстра, а твоего ребенка чудовищем. Брак — это всего лишь документ. Бумажка. Да, он юридически важен и в случае чего суд будет учитывать прежде всего его наличие. Но в глобальном смысле, что плохого ты сделала? Фиксировать брачные обязательства придумали люди. А ведь раньше их не было. И кому от этого было плохо? В общем, к чему я сейчас всё это сказала? Мне плевать, что думают другие. Мне главное, какой человек ты сама. И уж в чем не виновата Юля, так это в том, что родилась. Так что хватит унывать, Ульяна, мы ещё утрем нос всем глупцам и ханжам!

— Отлично сказано! — поддержал меня Ржевский, заходя на кухню. — Тянет на полноценный девиз. Кстати, какие планы на вечер? Я бы прогулялся.

— Так… — Я глянула на часы, прикидывая, чем действительно стоит заняться. — Скажи мне, что из техники у нас есть и что нам надо? Стиральная машинка, пылесос… Они рабочие? Или на грани издыхания? Нужен ли телевизор?

— Стиралка и пылесос рабочие, — улыбнулась Уля. — Я их из дома забрала. Телевизор я не смотрю, у Дарьи в комнате есть свой, да и у Прохора свой старенький ноутбук, на котором он смотрит сериалы.

— Отлично. Тогда завтра я с самого утра пакуюсь и переезжаю, затем займусь уборкой в кабинете. Найди мне химчистку, куда можно будет сдать ковры и шторы, не хочу задохнуться от пыли. Кстати, не знаешь, где можно взять десяток коробок для компактного переезда?

— Знаю! — порадовала меня мгновенным ответом Уля. — Я когда сама переезжала, брала их в отделе, где продается упаковка, это на Приволжском рынке. Там самые разные размеры есть, а ещё можно услуги грузчиков заказать. Ребята молодые, но шустрые. У них своя машина и берут недорого.

— Превосходно. Номерок ребят дашь?

— Да, где-то у меня были их контакты… — Уля достала свой телефон и продиктовала мне нужный номер. — Можешь прямо сейчас позвонить, они допоздна заявки принимают.

— Всё, спасибо.

Поблагодарив в том числе за ужин и обсудив ещё ряд моментов, связанных с уборкой в кабинете, я отправилась на рынок, где приобрела десяток коробок и созвонилась с грузчиками, договорившись на два часа дня, и уже с рынка поехала домой, где до самой ночи собирала вещи. И вроде не так много их было, но в итоге одних только книг оказалось три коробки. И это только по медицине!

По магии всего три не особо пухлых томика, плюс стопка тетрадей со времен учебы, затем посуда и тряпки-миски, моющие средства для посуды и ванной, гели-шампуни, чайник-пылесос… В общем, коробок всё-таки не хватило и часть одежды осталась висеть в шкафу.

И это я ещё вещички Парамона не собирала! Их у него, конечно, было не так много, но те же миски для еды и воды, корм и парочка игрушек, лежанка и когтеточка — всё это требовало упаковки.

Пока я наводила в квартире хаос, не забыв позвонить хозяйке, что съезжаю, Ржевский ходил по соседям и, точно знаю, надолго задержался у Светочки — юной профурсетки со второго этажа, которая считала себя подающей надежды моделью и жила за счет очередного кавалера, который оплачивал ей съемную квартиру, гардероб и развлечения.

И нет, я не осуждала. Каждый живет, как может, как хочет и как ему позволяет совесть.

На следующее утро, бодро сгоняв до рынка и докупив ещё несколько коробок, я в два счета упаковала остальное, не забыв подписать, где и что лежит, дождалась действительно молодых и даже местами симпатичных грузчиков, проконтролировала вынос всех до единой своих вещей, включая кровать и частично разобранный шкаф, диван, кресла, стулья и стол, вызвала такси, заперла квартиру, подхватила переноску с котом, отдала ключ бдительной соседке с первого этажа, с которой уже созвонилась моя домохозяйка, и отправилась контролировать уже «занос».

В общей сложности на переезд ушло часов пять и «каких-то» десять тысяч рублей, но ребята идеально отработали каждый заплаченный им рубль, а я ко всему прочему разжилась телефончиком ремонтной бригады, которая, по заверениям улыбчивого Семена, знала своё дело от и до, гарантируя качество за адекватные деньги.

При этом большую часть мебели я просила заносить в пустую комнату напротив своей будущей спальни, чтобы не захламлять пространство, где ещё только предстоит сделать ремонт, и лишь кровать и кошачьи вещички мне сразу занесли в гостиную.

Остаток вечера я провела, разбирая коробки, сразу отдав посуду и чистящие-моющие на кухню, а кошачий лоток убрав в туалет. Сам кот, пребывая в откровенном шоке от происходящего, предпочел спрятаться в первой же освободившейся коробке, и наблюдал за вторым витком хаоса оттуда.

Время близилось к девяти вечера. Уля уже отчиталась, что сдала ковер и шторы в химчистку (их вернут через три дня), причем не только из кабинета, но и из других комнат — после зимы они все требовали к себе повышенного внимания. Дарья со смаком рассказывала, что завтра у нас будет пирог с красной рыбой и борщ, Прохор играл с Юляшей в сороку-ворону, а Парамон следил за происходящим из засады.

Стук в дверь раздался неожиданно и достаточно громко, чтобы мы все его услышали, причем Ульяна сразу побледнела, понимая, кто это может быть, Прохор подобрался и посуровел, а Дарья охнула.

Я же, вскинув голову и моментально найдя взглядом Ржевского, который тоже коротал вечер в нашей компании, качнула подбородком, молча прося проверить, кого там на ночь глядя принесло, и поручик поспешил на улицу, вернувшись практически сразу и встревоженно заявляя:

— На парадном крыльце трое молодчиков барона Томилина, и один обошел дом, чтобы проследить за вторым крыльцом. Оружия при них не увидел, но намерения самые прозрачные, как и похабные шуточки. Может, сразу полицию вызовешь?

Отрицательно качнув головой, распорядилась:

— Дарья, бери Юленьку и закройся у себя. Ничего не бойся и никому постороннему не открывай. Уля, без паники. Прохор, открой гостям. Стоит узнать, что им так поздно от нас понадобилось. За дело!

Глава 8

Благодаря тому, что Уля уже купила, а Прохор вкрутил все необходимые лампочки в помещениях первого этажа, холл больше не тонул во мраке, а был ярко освещен. Там я и встала, встречая незваных гостей, которые, едва дождавшись, когда дворецкий отопрет дверь, буквально вломились в дом, бесцеремонно отпихивая слугу.

— Господа! — мой гневный окрик прозвучал для них неожиданно, отчего все трое застыли, а один даже слегка присел и вскинул руки в боксерской стойке. — Повежливее!

— А ты ещё кто? — нагло поинтересовался самый бойкий и с ранними залысинами, когда увидел, что я всего лишь молодая женщина, а не взвод ОМОНа.

— Графиня Ржевская, — ответила я с достоинством и завела локон распущеных волос за ухо, позволяя мужчинам рассмотреть перстень главы рода, сверкнувший на моём пальце. — Хозяйка этого дома.

— В смысле, «графиня»? — снова опешили все трое. — А где та, другая?

— Никакой «другой» графини не существует, — отчеканила я. — А теперь извольте представиться и сообщить мне цель своего визита.

— Так это… — Не знаю, что в моем тоне и взгляде показалось им пугающим, но они нервно переглянулись и тот, который с залысинами, ответил: — От барона Томилина мы. Граф денег ему должен. Был… У нас расписка есть!

— Расписка — это замечательно, — тонко усмехнулась я. — Я жалею на неё взглянуть.

— Так это… Я не взял, — заюлил бугай и его глазки нервно забегали.

— Тогда о чем разговор? — Мой тон потяжелел на целую тонну, а во взгляде промелькнул поистине могильный холод, давая понять всем присутствующим, что я не просто аристократка, но ещё и одаренная.

О том, что мой основной дар не боевой, им сейчас знать совсем не нужно.

— Так мы это… зашли просто… узнать, — забормотал бугай, бочком сдвигаясь обратно к двери. — По срокам и всё такое…

— Передайте барону Томилину, что я жду его завтра к полудню с распиской, — отчеканила я в приказном порядке. — Деньги у меня есть. Свободны.

— Да. Ага. Простите за беспокойство. До свидания.

Забормотали мужчины наперебой, кланяясь и пятясь, а стоящий рядом со мной Ржевский презрительно хохотнул, добавля:

— Холопы убогие! Только слабых женщин пугать и способны. Пшли вон, отребье!

— Дима, проследи насколько хватит сил, — попросила я его вполголоса, когда дверь хлопнула за последним незваным гостем. — Думаю, они сейчас будут обсуждать произошедшее.

— Бегу, красавица, бегу!

— Ваше сиятельство, вы что-то сказали? — напряженно прищурился Прохор, причем глядя не только на меня, но и на пространство справа и слева, а я, обдумав его поведение, заинтересованно хмыкнула.

И не стала скрывать.

— Да, я общаюсь с призраком покойного графа.

Дворецкий напрягся, но не так, как мог бы, если бы заподозрил меня в сумасшествии. Обеспокоенно… но иначе.

— И до вас проклятье добралось? — вздохнул он тяжко.

— Нет, — качнула головой, позволив себе легкую усмешку. — Призрак опасен лишь пьяным потомкам, а я, как видишь трезва. Но давай об этом чуть позже, надо понять, ушли ли наши незваные гости и не придет ли кто-нибудь ещё. Кстати, у нас есть лом?

— Лом? — с некоторым удивлением переспросил дворецкий. — Простите… Для самообороны?

— О, нет, — рассмеялась. — Для вскрытия тайников. Предки Ржевских были дюже запасливы, по дому припрятаны кое-какие ценности, в том числе под половицами. Надо будет кое-что вскрыть и достать.

— О, это мы мигом! — моментально воодушевился дворецкий и, прихрамывая, поспешил в сторону кухни, где имелась подсобка с самыми разными инструментами.

Я же, первым делом дойдя до двери и вернув засов на положенное ему место, юркнула в соседнюю комнату и, не включая свет, попыталась рассмотреть улицу через мутное стекло. Увы, никого не увидела — улица была пуста, видимо, молодчики так впечатлились моей игрой, что убежали к хозяину сразу.

Но где тогда поручик?

Озадаченно нахмурившись, я вернулась в коридор и дошла до гостиной, где в одиночестве нервничала Ульяна. Там, успокоив женщину, отправила её успокаивать уже Дарью, а сама, дождавшись Прохора с ломом, двинулась в сторону своей будущей спальни.

Там, дойдя до нужного угла, опустилась на колени, ведь была одета в обычные джинсы и не боялась испачкаться, внимательно изучила пол, куда в прошлый раз указывал Ржевский, не нашла явных указаний на возможность открыть тайник руками и позвала на помощь дворецкого.

— Где-то тут. Не могу понять, как вскрыть поаккуратнее…

— Разбере-емся, — со знанием дела кхекнул дворецкий и, жестом попросив меня уступить место, вроде как невзначай полюбопытствовал: — А граф-то какой? Папенька ваш иль другой?

— Другой, — не стала скрывать. — Самый первый, который на портрете изображен, что в кабинете висит. Ржевский Дмитрий Иванович, поручик Ахтырского гусарского полка.

— Йех! — аккуратно поддев досочку и вынув её из пазов с ювелирной аккуратностью, Прохор тихонько хмыкнул в усы. — И впрямь, значит, видите… Да, слышал я от его сиятельства, а затем и от отца вашего схожие речи. Но они предка на трезвую голову не видели и общаться не могли. Неужто дело в том, что вы женщина?

— Всё может быть. — Я небрежно пожала плечами, с гораздо большим интересом следя не за разговором, а за тем, как Прохор аккуратно встает на колени и запускает руку под половицы, довольно быстро нашаривая крупный мешочек с монетами.

Правда, пока мужчина его вынимал, тот едва не развалился у него прямо в ладони. Прохор еле успел вскинуть руку и подбросить мешочек в воздух, и уже там его гнилые нитки расползлись, а монеты разлетелись по всей комнате.

— Охохонюшки! — выпалил дворецкий, неловко припадая на колено, отчего я поспешила к нему, чтобы поддержать. — Ваше сиятельство, да куда? Я сам!

— Сам, конечно же сам, — проворчала с нескрываемым недовольством, придерживая мужчину за руку и снова запуская в его тело импульс, убирающий боль и укрепляющий суставы. — Завтра же начнем ставить курс уколов с кальцием и всеми необходимыми витаминами. Возмутительно запущенный остеопороз!

— Чего? — напрягся Прохор. — Вы это… лекарь что ли?

— Нет, всего лишь опытная медсестра, — ухмыльнулась я. — С завтрашнего дня садишься на диету из мяса, рыбы и холодца. И не вздумай отлынивать! Ясно?

— Ну, скажете тоже, — кривовато усмехнулся мужчина, поднимаясь на ноги, пока я ловко собирала разбежавшиеся монетки в одну кучку. — Куда мне мясо с моими зубами?

— Котлеты — тоже мясо, — заверила его. — А будешь возмущаться, я тебе ещё и зубы выращу. В три ряда! Поверь, человеческий организм и не на такое способен.

— Вот не надо, — с опаской возмутился Прохор и на всякий случай отступил на шаг, наивно думая, что это его спасет. — Не надо в три. На один, так и быть, согласен. А ещё что можете?

— Разное, — ответила уклончиво. — И не одним махом. Я не лекарь, правда. Но… кое-что могу. И помогу, обещаю.

После чего сама встала на карачки и посветила телефонным фонариком вниз. Убедилась, что тайник пуст, и сама аккуратно приладила доску на место. Задумалась, куда собрать монеты, щелкнула пальцами, сходила на кухню за пластиковой миской, и собрала нашу добычу в неё. Пока пересыпала, выяснила, что они не российские, а… непонятно какие. Точно не европейские.

Зато золотые и как минимум полторы сотни!

— Как думаешь, чьи? — поинтересовалась задумчиво, покрутив одну такую монетку в руках и протянув Прохору, который шагнул ближе.

— Турецкие, — уверенно ответил слуга. — Вот тут вязь ихняя.

— Да? — удивилась. — А я думала, просто закорючки. Что ж, надо будет показать их оценщикам. Ладно, отнесу пока наверх. Заодно приберусь чуток. Если что — зови.

— А это… — Дворецкий выразительно покачал лом в руке. — Может ещё чего вскроем? Раз уж начали.

— Я пока не знаю, что именно, — качнула головой. — Вернется поручик, продолжим. Но скорее всего уже завтра. Не волнуйся, без тебя не начну.

— Да я как бы и не волнуюсь, — смутился дед и почесал затылок. — Ладно… Поручик, значит… Ишь! Шельма! А где он сейчас?

И с опаской зыркнул сначала в один угол, затем в другой.

— Ушел следить за гостями. Но что-то долго… — Я и сама уже начала волноваться, но в то же время понимала, что вряд ли они сумеют причинить вред призраку. Но почему так долго?

Неожиданно зазвонил телефон, который я уже успела сунуть в задний карман. Номер не определился, но я всё равно ответила. Мало ли что?

— Полина Дмитриевна Ржевская? — поинтересовался незнакомец чуть приглушенным, словно простуженным голосом.

— Да, я, — ответила настороженно.

— Банщиков Илья Захарович, — представился мужчина. — Был знаком с вашим отцом. Думаю, вы догадываетесь, по какому поводу я вам звоню?

Да уж догадываюсь…

Скривившись, но в то же время пытаясь понять, откуда мужчина знает, что я уже вступила в права наследования (а ещё мой номер!), тем не менее я не спешила заявлять о своей информированности.

— Даже не представляю. Расскажите, пожалуйста, сами.

Едва слышно усмехнувшись, мужчина не стал юлить:

— Незадолго до смерти ваш отец занял у меня некоторую сумму денег. И не успел вернуть. Скажите, могу ли я рассчитывать на возврат долга по расписке?

Быстренько вспомнив, что папаша должен Банщикову триста тысяч, я мысленно погладила по голове печально квакнувшую жабку, искренне ей сочувствуя, а вслух произнесла:

— Конечно. Когда вам будет удобно встретиться и где?

Кажется, я сумела удивить мужчину, так что вышла некоторая заминка, но совсем короткая, а затем он произнёс:

— Буду рад видеть вас в своём офисе по улице Тургенева. Бизнес центр над рестораном Айсберг. В понедельник. В котором часу вам будет удобнее?

— Думаю, с самого утра.

— Договорились. В девять. Буду ждать.

Угу. Будет он. Главное, не забыть!

Завершив разговор тяжким вздохом, тут же вписала в свой телефонный ежедневник фамилию, дату и место встречи, внесла в телефонную книгу самого абонента и отправилась наверх, не забыв миску с монетами.

В кабинете, снова изучив предстоящий фронт работ, первым делом убрала миску в сейф, после чего снова спустилась вниз и попросила у Ульяны пылесос и ведро с тряпками. Уля, добрая душа, тут же вызвалась мне помогать, тем более Юленька уже уснула, а вот сама Ульяна, наоборот, нервничала так, что места себе не находила, поэтому пришлось не просто брать её с собой, но и рассказывать последние новости.

То нервно хмыкая, то кривясь с отвращением, а то и застывая в смешной позе, Ульяна вела себя настолько мило и непосредственно, что я не удержалась и рассказала её всё. В том числе про тайники, спрятанные по дому, и поручика.

Поначалу думала смолчать, всё-таки довольно деликатная тема и не для чужих ушей, но в то же время уже поняла, что раз Прохор в курсе, то и Улю не стоит держать в неведении.

— Дима, значит… — задумалась она и так глубоко ушла в себя, продолжая водить тряпкой по подоконнику, что я даже забеспокоилась. — Это получается, я с ним… всё это время…

Кхм. Мда. А вот об этом я как-то не подумала.

Прошло минут десять, я старательно пылесосила углы, хотя и видела, что тут уже проходились с пылесосом, когда забирали шторы и ковер, но всё равно пыль успела налететь с мебели, и комната требовала уборки.

— А он сейчас здесь? — Ульяна вдруг резко вскинула голову и нервно осмотрелась.

— Нет, — ответила сразу.

— А вот и да, — усмехнулся Ржевский, входя через запертую дверь. — О чем сплетничаем, дамы?

— Явился, — произнесла вслух и махнула рукой в сторону кресла. — Сядь туда. Уля, он здесь, но ты только не волнуйся.

— Ты рассказала ей обо мне? — удивился поручик, но не сильно, послушно заваливаясь в кресло и закидывая одну ногу на подлокотник. — А зачем?

— Он здесь? — взволнованно произнесла женщина и в три торопливых шага приблизилась ко мне, уставившись на кресло. — Точно здесь?

— Точно-точно, — заверила её и взяла за руку, чтобы пригасить лишнее волнение. — Без паники. Он дружелюбен и не причинит тебе вреда.

— Я понимаю, — выпалила Ульяна, а затем бросила в сторону кресла злое обвинение: — Сударь, как вы могли⁈

— Что? — опешил гусар.

— Вы… Это из-за вас Дима стал пьяницей!

— Бред, — фыркнул Ржевский.

— Уля, — с осуждением произнесла я, — успокойся.

— Нет, я скажу! — продолжала хорохориться брюнетка. — Четыре года назад, когда мы познакомились, он был совершенно другим! Но эти его приступы… Когда он пил, он становился совершенно другим! Совершенно! А я, глупая, не понимала, почему! Это всё из-за вас!

— Нет, это понятно, — усмехнулся Ржевский. — Но где связь?

— Вы бессовестный, абсолютно аморальный тип! Из-за вас умер такой хороший человек! — снова выдала Ульяна и топнула ногой. — Я вас презираю!

После чего вздернула свой милый носик и, чеканя шаг, вышла из кабинета прочь.

— Однако… — хмыкнул гусар и, не скрывая своего удивления, посмотрел на меня. — Логика? Нет, не слышали. Я же говорил, что не контролирую это. Или она не в курсе?

— Да я как бы сказала… — Пожав плечами, вернулась к уборке, взявшись за тряпку и начав протирать рабочий стол. — Думаю, она просто в шоке от происходящего. Если я всё правильно поняла, то она решила, что в итоге жила с двумя мужчинами, а не с одним. А учитывая то, что папаша на ней так и не женился, а родной брат называет потаскухой…

— Н-да, неловко получилось, — нехотя согласился Ржевский, сообразив, о чем я говорю. — Но я же не виноват!

— Уверен?

— Это ты сейчас на что намекаешь? — нахмурился гусар.

— На проклятье, — сказала прямо. — Оно есть и это факт. А почему оно есть? Не расскажешь?

Насупившись, Ржевский замолчал на долгие три минуты, после чего буркнул:

— Нет. Но я расскажу тебе кое-что гораздо более интересное. Хочешь?

— Давай, — не стала отказываться.

— Границы моих возможностей стали шире! — тут же выпалил поручик, подскакивая на ноги и начиная возбужденно расхаживать по комнате. — Когда ты попросила меня проследить за теми отморозками, покуда хватит сил… Я смог! Понимаешь? Смог не только дойти вместе с ними до машины и подслушать телефонный разговор с бароном, но и проехать вместе с ними до самого барона и поприсутствовать на встрече!

— Ого! — удивилась, причем приятно. — Получается, ты можешь выполнять мои поручения? Надо только правильно их сформулировать, да? Или это случайность?

— Не случайность. Точно тебе говорю! — Ржевский эмоционально взмахнул руками. — Как только молодчики отправились по своим делам, не связанным с тобой, меня снова потянуло обратно! Четко к дому.

— Любопытно… А о чем они говорили?

— О тебе, внученька, — усмехнулся гусар, но как-то криво. — Томилин злился, что ты появилась, как черт из табакерки. Этот старый хряк, оказывается, положил глаз на нашу Уленьку и собрался… кхм, я не буду пересказывать, что он собрался. Не для твоих нежных девичьих ушей данная информация. Молодчики доложили ему, что ты точно одаренная и точно графиня — они видели перстень и ощутили силу. Сейчас он дал им задание следить за тобой и собирать всю доступную информацию. Однако, судя по его наглой роже, я подозреваю, что он подготовит тебе подлянку. Есть у меня особое чутье на подобных гнилых людишек.

— Зачем тогда с ним связался? — задала вполне логичный вопрос.

— Я ли? — скривился Ржевский. — Полина, ты немного не понимаешь, как действует проклятье. Когда я пьян — я лих и безудержно весел, мне море по колено и горы по плечу. Я душа компании и величайший дамский угодник. — Он произнес это с непонятным мне вызовом, но потом скривился, вернулся к креслу и рухнул в него. — Я никогда не думаю о деньгах — они липнут ко мне сами. Не боюсь врагов, они теряются рядом со мной и забывают, что хотели, сраженные моей удалью и харизмой. Но проблема в том, что потом наступает утро и похмелье, меня выкидывает из тела и потомок живет своей жизнью. Зачастую не самой удачной. Делает ошибки, допускает просчеты и связывается совершенно не с теми людьми, с которыми можно. Понимаешь? Я не контролирую это. А когда пьян, меня это просто не заботит.

— Алкоголь — зло, — резюмировала я.

— Но весело, — криво ухмыльнулся гусар. — Не подумай плохого, я искренне рад, что могу общаться с тобой… вот так. На трезвую голову. Лицом к лицу. Уже и не вспомню, когда такое происходило в последний раз. Когда я был именно собой, а не кем-то. Эх, если бы ещё предметы трогать мог…

И тут я подумала.

А почему бы и нет?

С людьми барона же сработало!

Глава 9

Не став предупреждать и спрашивать, я отошла к сейфу, вынула из него монетку, вернулась к поручику и протянула мужчине свою добычу.

— Посмотри, пожалуйста. Мы с Прохором достали это из-под половицы в моей будущей спальне. Чьи они, не пойму… На, возьми.

Затаив дыхание и вздрогнув в момент касания пальцев призрака к монетке, потому что ощутила резкий отток сил, я сумела не пошатнуться и устоять, а ещё сдержать радостный вопль, когда гусар спокойно взял монетку и начал вертеть между пальцами, второй рукой потирая подбородок и явно силясь вспомнить эпоху и страну.

— Да-а… помнится, брали мы Бессарабию в семьдесят восьмом… Точно! — Ржевский ловко подкинул монетку и поймал её в ладонь. — Турецкое золотишко. Недурно сохранилось. Ещё есть?

— Есть, — улыбнулась я и прислонилась плечом к шкафу, потому что головокружение не проходило. — А тебя сейчас ничего не смущает?

— В смысле? — не понял меня гусар.

— Монета, — указала одними глазами на предмет в его ладони.

— Ну.

— Ты её держишь, — добавила со смешком.

— Да ну⁈ — воскликнув недоверчиво и в то же время радостно, в следующий миг Ржевский разродился не самым приличным, но определенно радостным воплем, подскочил с кресла и рванул ко мне.

В тот же миг я ощутила его крепкие, но потусторонне-прохладные объятия…

И потеряла сознание.

— Нашли! Вот!

В кабинет Барама стремительным шагом ворвался его новый помощник и положил перед мужчиной стопку фотографий и распечаток.

— Что это? — недовольно процедил глава, в последние дни пребывая в особенно стойком раздражении.

— Девка! Та девка, которая была вместе с Шестопаловым!

— М-м… — С капельку возросшим интересом Барам перебрал фото, где была изображена молодая русоволосая женщина. На первый взгляд, ничего особенного, таких в Твери тысячи, особенно судя по одежде, но в то же время было в ней что-то… цепляющее. Правильные черты лица, идеальная осанка, царственный разворот плеч и взгляд, кажется, заглядывающий прямо в душу. — Кто она?

— Графиня Ржевская.

— В смысле? — опешив лишь на секунду, в следующую Барам поднял на помощника злой взгляд. — Ты что мне втираешь, щенок? Ржевский не был женат! Его дочери всего два года! А этой как минимум двадцать!

— Так это другая! — зачастил отшатнувшийся парень, уже не раз прокляв тот день и час, когда его выбрали на эту непростую должность — докладывать боссу обо всем важном. — Старшая! Тоже ублюдочная, но он признал её по завещанию. Мы уже вытрясли из нотариуса всё, мамой клянусь! Обычная медсеструха в поликлинике, мелкий дар регенерации, и только! Снимала квартиру, сегодня съехала в особняк графа.

— Ага… — задумчиво протянул самый жестокий из сыновей своего отца, по праву сильного занявший его место в день, когда смог его убить. — Регенерация, значит…

По пухлым губам отморозка скользнула ухмылка, не обещающая предмету его интереса ничего хорошего.

— Последите за ней с недельку. Куда ходит, с кем общается, кто ещё живет в доме. Мне нужно знать о ней всё, вплоть до цвета трусов! Ясно?

— Да, босс! Сделаем, босс!

Помощник сбежал раздавать указания шефа, а Барам, откинувшись на спинку своего мягкого кресла, взял верхнее фото — распечатку с камеры его игорного клуба, где девушка сидела у барной стойки вполоборота, и самодовольно прищурился.

Регенерация — редкий и абсолютно бесполезный дар. Впрочем, знает он ему отличное применение…

— Полина… Полиночка… По-оль… — тихонько причитала Ульяна, обтирая мой лоб влажной тканью и периодически похлопывая по щекам. — Полечка, умоляю, очнись! Только не умирай!

— Не дождешься… — проворчала непослушным языком и подняла руку, чтобы прикрыть глаза от потолочного светильника, бьющего прямо в лицо. — Что…

Всхлипнув, Ульяна пересела так, чтобы загородить лишний свет, и стиснула мою руку.

В принципе, я уже вспомнила, что произошло перед тем, как я потеряла сознание, и даже догадалась, что стало этому причиной. Сейчас следовало понять, какие последствия это за собой повлекло. Но сначала…

— Помоги… — попросила я Ульяну слабым голосом, но тут на первый план выступил Прохор, который, оказывается, тоже находился поблизости, и именно мужчина помог мне подняться с пола и пересесть в кресло.

Что примечательно, Ржевский тоже был тут, но мелькал в трех метрах за спинами людей, всем своим видом изображая раскаяние и тревогу.

— Полина, что произошло? Что принести? Может, скорую?

— Тш-ш… — остановила чужую панику, приподнимая руку. — Я в порядке. Просто устала. Перенапряглась. Сейчас немного посижу, приду в себя и лягу спать. Долго я в обмороке провалялась?

— Минут пятнадцать.

Первым ответил поручик, примерно то же самое произнесла Ульяна.

— Ты правда в порядке? — Призрак подошел ближе, но не сильно, виновато заглядывая мне в лицо. — Прости. Я не должен был тебя касаться! Не представляю, что на меня нашло!

Уля и Прохор тоже заговорили, снова интересуясь, не нужно ли мне чего, но я прикрыла глаза, качнула головой и произнесла для всех:

— Пожалуйста, успокойтесь. Я не умираю и не планирую. Уля, если не сложно, принеси горячий сладкий чай с выпечкой. Это поможет восстановить силы. Сахара в чай побольше, минимум пять ложек. Прохор, иди спать, уже поздно. Всё, давайте. Не стойте надо мной с такими скорбными лицами, это ужасно.

Кое-как выгнав из кабинета живых, я перевела внимательный взгляд на призрака, который тоже был готов уйти куда угодно и помочь всем, чем возможно, но весь его вид говорил о том, что он не представляет, что в принципе может для меня сделать.

— Дедуль, только не истери, ага? — усмехнулась тихонько. — Я в порядке, серьезно. Обычное магическое истощение, я о таком читала. За пару часов оклемаюсь, а к утру и вовсе буду огурцом. Ты, кстати, ещё можешь взаимодействовать с предметами или прошло?

Ржевский неопределенно дернул плечом, давая понять, что не знает, но я специально не стала больше ничего говорить, чтобы не провоцировать магию и нашу пока совершенно непонятную связь на новые подвиги, однако лишь через пару минут поручик догадался подойти и поднять с пола упавшую монетку.

И у него получилось!

— А вот это интересно, — протянула я. — Получается, своим желанием я придала тебе определенный импульс и даже некие свойства. Отток сил был серьезным. Теперь надо понять, надолго ли его хватит. Ты сам как себя ощущаешь? Можешь проходить сквозь стены и предметы или больше нет?

Снова дернув плечом, гусар спокойно прошел сквозь ближайшую стену и вернулся обратно. Затем со всё возрастающим интересом начал ощупывать шкаф, книги, с загадочной усмешкой уставился на вошедшую Ульяну и даже шагнул к ней, но вовремя увидел мой мрачный, предостерегающий взгляд и сделал вид, что ничего «такого» не планировал.

Даже специально отступил на шаг, чтобы не мешать Уле ставить на столик поднос с чаем и кусочком яблочного пирога, и вдруг заявил:

— Полиночка, душа моя, а отправь меня в бордель, а? Ну очень надо. Есть у меня одно желаньице… К утру вернусь, как штык! Слово офицера!

— Иди уже, — отмахнулась, закатывая глаза. — Иди куда хочешь и делай, что пожелаешь. Но к восьми чтобы вернулся.

— Так точно, ваше сия-тель-ство! — отчеканил лихой гусар, щелкая каблуками и задирая подбородок, после чего, гнусно хохоча, выбежал из кабинета прочь.

А замершая рядом со мной Ульяна тихонько уточнила:

— Это ты сейчас мне сказала?

— О, нет, — фыркнула, качая головой. — Нет-нет, не тебе. Дедуле. Этот охламон отпросился погулять.

Не став уточнять, куда и зачем, я предпочла сосредоточиться на поглощении глюкозы и следующие семь минут активно жевала и пила, пополняя энергетический запас истощенного организма.

— Полина… — Уля явно ощущала себя в высшей степени неловко, но всё же не удержалась, — я понимаю, это не моё дело… Если так, скажи. Но что на самом деле произошло? Я так испугалась!

— Учусь взаимодействовать с призраком, — ответила честно. — Не поверишь, сама в шоке. Раньше я их не видела, да и дар у меня совсем иной направленности, ещё и спросить толком не у кого, так что тут только опытным путем. Ты, главное, не волнуйся. Слышишь? Постараюсь на следующей неделе расквитаться со всеми долгами и начнем в доме ремонт. Вскроем все тайники, конвертируем в деньги, а их положим на счет рода. Завещание я напишу на Юлю, тебя назначу официальным опекуном, чтобы в случае чего не оставить тебя без копейки. Всё будет хорошо, слышишь?

— Зачем завещание? Не надо никакого завещания! — моментально перепугалась брюнетка. — Ты что такое говоришь вообще⁈

— Я говорю правильные вещи, — осадила её строгим тоном и перехватила руку, силой притормаживая лишние гормоны, влияющие на панику. — Мы все смертны. Абсолютно все. Да, я хочу жить долго, но от нелепых случайностей никто не застрахован. Упадет кирпич на голову — и всё. Так что давай, включай разум. У тебя ребенок, тебе её ещё растить. Кстати, ты в курсе, что у тебя прогрессирующий гастрит? А все от нервов! Так что давай, с завтрашнего дня пьешь витамины группы В и думаешь только о хорошем.

— Ты лекарь? — озадачилась Уля.

— Лучше, — усмехнулась. — Я медсестра. Идем, подстрахуешь меня до кровати. Спать хочу — умираю.

Вниз мы спустились без приключений, но я даже умываться не стала — сразу прошла в гостиную и села на кровать. Там же разделась, стараясь лишний раз резко не двигаться, пожелала Ульяне спокойной ночи — она всё это время караулила меня у двери, чтобы выключить свет, зарылась в одеяло и расслабилась.

Прошло от силы десять минут — и на кровать запрыгнул Парамон, а я улыбнулась сквозь сон и чуть подвинулась, чтобы котейка лёг на своё любимое место — рядом с моим животом.

Так мы и уснули.

Утро началось рано, причем с гневного шипения и злобного урчания. Просыпаться не хотелось и я, придавив Парамошу одеялом, попыталась поймать ускользающий сон за хвостик, но не преуспела — кот начал вошкаться с утроенной энергией и даже расцарапал руку… Правда тут же сам испугался, ну а я, вздохнув, откинула одеяло в сторону и выпустила паразита на волю, краем глаза подмечая движение рядом с диваном у окна.

— Дим, вот обязательно было меня будить, а?

— Восемь утра, — с приглушенным смешком заявил поручик. — Как ты и приказывала, прибыл четко в срок.

— А я приказывала? — удивилась с сонной ленцой и, смачно зевнув, приняла сидячее положение, кутаясь в одеяло, потому что к утру дом остыл, ведь температура на улице по ночам была в районе десяти градусов.

— Судя по всему, да, — на удивление серьезно подтвердил Ржевский. — Я тебе больше скажу, этой ночью мне удалось неплохо развлечься и даже выпить, чего раньше не происходило ни разу. Ну да не будем обо мне, краса моя, давай о тебе. Ты в курсе, что за домом установлена слежка?

— Томиловы мальчишки? — уточнила без особого интереса.

— Неа, — ухмыльнулся гусар. — Абашидзовские.

Э-э… Потребовалось три секунды, чтобы проснуться, и даже немного забеспокоиться.

— Нашли, значит? И что теперь? Почему следят? Много их? Удалось хоть что-то подслушать?

— Тише-тише, не паникуй. — Этим утром настал черед призрака меня успокаивать. — Подслушать не удалось, боец сидит в машине и присматривает за домом едва ли вполглаза, считай — спит на посту. Думаю, если хотели бы причинить вред, сразу бы начали с претензий. Грузины в этом плане головой думать не любят, предпочитают сразу хвататься за нож. Если установили слежку, значит, четких доказательств нет. Либо вообще дело в другом.

— В чем? — озадачилась.

— В тебе. В твоей личности. — Ржевский посмотрел мне в глаза, а затем и ниже. Туда, где всё было прикрыто одеялом. Снова в глаза и выгнул бровь. — Понимаешь, о чем я?

— Нда, не было печали… — скривилась я, но долго грустить об этом не стала. — Ладно, разберемся. Скажи, ты всё ещё тактилен или уже нет?

— Чего? — не понял меня призрак.

Вздохнула.

— Предметы трогать можешь?

— О, да! По желанию. Хочу — трогаю. Хочу — сквозь прохожу, — радостно заявил гусар. — А что?

— А то, дорогой мой предок, что нам скорее всего понадобится охрана. Сам видишь, Прохор уже не в том возрасте, чтобы отвоёвывать нашу с Ульяной честь с шашкой наголо.

— Согласен, тебе нужна охрана, — посерьезнел Ржевский. — Кстати, есть достойная фирмочка… Как раз под крылом Банщикова. Охраняют и фирмы, и склады, и дома, и персонально. Берут… немало, но качество на высоте. Рекомендую.

— Хорошо, подумаю, — поблагодарила его в том числе кивком. — И посему на повестке дня снова актуальный вопрос: где взять кучу денег?

— Знаешь, — криво усмехнулся мой авантюрный прадед, — есть предложение. Скажу сразу: незаконное. Но в то же время именно власти тебе ничего не предъявят.

— Заинтриговал. Рассказывай.

— В общем и целом город территориально и финансово поделен между аристократами и преступными группировками, — чуть издалека начал Ржевский. — В глобальном смысле: и те, и другие преступают закон и проворачивают различные финансовые махинации, скрывая от государства свои реальные доходы и незаконную деятельность. Я предлагаю слегка облегчить их карманы и совесть. Может даже стравить друг с другом. Почему нет? Сама на примере Абашидзе видела, им даже повод не нужен. Причем заметь, действовать я буду преимущественно сам, но и твоя помощь мне тоже понадобится. Ну как? Даешь добро?

— А знаешь… заманчиво, — кивнула, соглашаясь с его предложением. — Но действовать необходимо предельно аккуратно. Ладно, если меня захотят убить — отмахаюсь. Но у нас Уля и ребенок, Прохор и Дарья. Нельзя допустить, чтобы на нас пала даже тень подозрения.

— Поверь, я позабочусь об этом в первую очередь, — невероятно серьезно заверил меня поручик, после чего подскочил на ноги, лихо подмигнул и направился к двери. — Ладно, краса моя. Одевайся, умывайся и будем потрошить тайники. Глядишь, ещё монетку-другую найдем.

И то верно.

Когда я привела себя в порядок и вошла на кухню, Дарья уже активно хлопотала у плиты, Уля кормила Юленьку кашей, а на столе росла гора блинчиков. М-м, а запах!

В общем, завтрак удался. Мне даже пришлось силой останавливать себя, чтобы не съесть лишнего, после чего я напомнила всем присутствующим, что к полудню мы ждем Томилина с распиской, так что на всякий случай нужно быть начеку, ну а пока стоит пройтись по дому и, действуя по подсказкам призрака, вскрыть остальные нычки.

Естественно, интересно было всем!

В итоге Дарья заранее подготовила вместительный тазик, куда мы будем складывать добычу, Ульяна взяла Юлю на руки, Прохор вооружился ломом и для верности топориком, и мы отправились на поиски сокровищ.

Где-то это были половицы, где-то тайник в фальшивом отсеке батареи, где-то замуровано прямо в полуколонну или в нишу под подоконник. Не знаю, как окружающим, а мне было весело! Да, в двух случаях это были увесистые пачки бумажных банкнот середины прошлого века, которые вышли из обращения и обменять их даже на рубль уже невозможно. Жаль! Дико жаль!

Но в основном это были всё-таки мешочки с золотыми и серебряными монетами, металл которых ценен сам по себе, в одном месте это были даже слитки общем весом под два десятка килограммов, отчего все, включая меня, разом охнули и восторженно переглянулись, а ещё четыре тайника содержали в себе облигации и акции различных предприятий.

Понятно, что какие-то из них уже могли прекратить своё существование… А если нет? Вот, например, акции российского центробанка! Он существует и очень даже здравствует!

В общем, надо разбираться. Очень и очень вдумчиво!

После того, как было покончено с тайниками на первом этаже, Ржевский дал понять, что есть ещё немного самого разного на втором, на чердаке и даже в подвале, но в то же время предупредил:

— В подвал соваться опасно, давай оставим на следующий раз. Там всего два тайника, оба старые и возможен риск обрушения. Если идти, то сразу с ремонтной бригадой и толковым магом камня, который всё это сначала укрепит. На втором есть одно местечко с украшениями, тоже можно глянуть позже, как и чердак. Но там сейчас столько пыли, что просто задохнёшься. Да и время уже к полудню. Ты бы переоделась что ли… Где будешь гостя принимать, если явится?

— Да, ты прав, — вздохнула с легкой досадой, потому что меньше всего хотела прерывать нашу золотоносную эпопею и расставаться с деньгами. — Ладно, давай позже.

И уже всем остальным, кто ждал моего вердикта, сообщила:

— Первый этаж чист и на сегодня пока всё. В подвал лезть опасно, а на чердаке грязно, да и в качестве пола я не уверена. Дарья, займись, пожалуйста, обедом. Уля, поможешь рассортировать находки в кабинете? Я пока переоденусь, если Томилин всё-таки явится.

Глава 10

Не собираясь чрезмерно прихорашиваться, я лишь умылась и убрала волосы в аккуратный хвост, да сменила домашнее трико на деловой брючный костюм светло-серого цвета, освежив его голубой блузкой, оттеняющей глаза.

За это время Прохор и Уля уже подняли наши находки наверх, Юленьку усадили в кресло и вручили пряник, чтобы отвлечь, ну а мы с Ульяной, первым делом убрав золото и монеты в сейф, и заранее подготовив двести тысяч Томилину (я убрала их в верхний ящик стола), начали аккуратно перебирать бумаги.

Какие-то сохранились неплохо, но от силы треть. Какие-то отсырели и заплесневели, а какие-то и вовсе начали рассыпаться от неправильного хранения.

Что мне нравилось, так это то, что Уля сразу вооружилась пачкой листов и ручкой, куда выписывала наименование бумаг, их количество, ценность и прочие важные нюансы, аккуратно раскладывая их по стопочкам на подоконнике.

Шел уже первый час (в кабинете стояли старинные ходики, которые я завела), когда к нам поднялся Прохор и сообщил, что прибыл барон. И не один, а с двумя сопровождающими. Ульяна тут же разволновалась, я тоже нахмурилась, но Ржевский, стремительно войдя в кабинет, успокоил:

— Полина, не волнуйся. Это он не ради тебя расстарался, а ради себя. Его парни тоже следили за домом и заметили интерес Абашидзовских орлов. Страхуется, чтобы не вляпаться в чужие разборки. Кстати, отлично выглядишь.

— Спасибо, — улыбнулась ему, благодаря за информацию и моральную поддержку, после чего обратилась к Ульяне. — Уля, забери Юляшу и побудьте у себя. Не стоит провоцировать этих упырей лишний раз. Бумаги оставь, глянешь их позже.

— Хорошо.

Тут же ловко подхватив малышку, женщина ушла, а я попросила Прохора пригласить гостей наверх. В самом деле, зачем мне ещё кабинет, как не принимать в нём гостей? Не в гостиной же, где у меня кровать стоит!

На миг задумалась о том, что у аристократов вроде бы принято угощать гостей чаем, но даже и не подумала просить об этом Дарью. Чай ещё на них тратить, ага! Обойдутся. Пусть радуются, что вообще денег дам.

А ведь если подумать, двести тысяч — это не такие уж и большие деньги. Для какого-нибудь управленца всего одна зарплата. Но нет… Устроили тут балаган, угрожать вздумали!

Уроды моральные.

Чем бы его эдаким наградить, м?

Всерьез задумавшись над тем, что предпочтительнее: болезнь Паркинсона или простатит, ишемическая болезнь сердца или тромбофлебит, я прошла за стол и села в старинное кресло, сразу ощутив продавленность его сидения и слегка поморщившись (срочно нужно новое кресло!), но вставать было уже поздно — в кабинет один за другим вошли трое мужчин.

Один лет шестидесяти: тучный, рыхлый, с нервно бегающими поросячьими глазками, в темно-малиновом пиджаке, неприлично натянувшимся на пузе, и с ослабленным клетчато-синим галстуком, совершенно не гармонирующием по цвету с костюмом.

Подозреваю, это был барон.

За ним шли два знакомых молодчика, которых я видела вчера.

Прекрасно зная, что титул графа высокороднее титула барона, я не встала вставать, но заранее поставила локти на стол и переплела пальцы так, чтобы мужчины увидели мой перстень. И поприветствовала их кивком.

— Здравствуйте, ваше сиятельство, — откровенно нервно произнёс толстяк. — Позвольте представиться: барон Томилин Харитон Евгеньевич. Батюшка ваш денег мне должен…

Из нагрудного кармана была вынута мятая расписка, а когда я протянула руку, требуя её себе, барон поколебался, словно не доверял, но всё же подошел ближе и вручил, чуть перегнувшись через стол и стрельнув глазами в стопку ещё не разобранных ценных бумаг.

Я же, пробежавшись взглядом по тексту, где было сказано, что граф Ржевский занимает у барона Томилина двести тысяч и обязуется вернуть (дата, подпись), убедилась, что документ подлинный (это подтвердил поручик), после чего открыла верхний правый ящик стола, кинула внутрь расписку, а взамен вынула из него четыре пачки пятисотенных купюр. В каждой пачке было упаковано по сто банкнот и на бумажной ленте, которая эти пачки скрепляла, стоял штампик «100 шт».

— Это ваше.

Я прекрасно видела — барон не рад деньгам. Ну вот вообще не рад. Уверена, он шел сюда с надеждой, что денег у меня нет, а если и есть, то не все. И явно намеревался воспользоваться моей слабостью.

Увы, я ему такую возможность не предоставила, и сейчас он колебался.

Неужели не возьмет?

Видя и то, что он довольно слабый одаренный земли, я для верности подправила ему теплообмен, усилив работу надпочечников и заставив интенсивно потеть. В кровь попал адреналин, вызвав панику, но и этого мне показалось недостаточно — я запустила процесс активного брожения в его желудке, отчего мужчина уже через несколько минут покраснел, потом пошел пятнами, сгреб деньги со стола, сбивчиво попрощался и сбежал так быстро, что его прихвостни даже не сразу поняли, что им тоже пора.

— А вам особое приглашение нужно? — поинтересовалась я ледяным тоном и этого хватило, чтобы мужчины, переглянувшись, замотали головами и поспешили уйти.

Эх, всегда бы так…

— Тц! Красава! — восхищенно цокнул Ржевский и тоже направился к двери. — Я прослежу, ты не против?

— Конечно. Проследи и убедись, что он больше ничего не задумал.

Оставшись одна, какое-то время я просидела за столом, прикидывая, чем мне необходимо заняться в первую очередь, накидала на листок список первоочередных покупок, для верности сфотографировала на телефон обстановку кабинета, чтобы не ошибиться в расцветке, проверила через банковское приложение на телефоне баланс на накопительном счете, который пока ещё радовал приятной суммой, и отправилась вниз.

Там, предупредив домочадцев, что мне нужно по магазинам, порадовала бескровным решением проблемы с первым кредитором, но всё равно попросила запереть за мной дверь и никому не открывать, пока не вернусь.

На улице сегодня снова было солнечно и я, решив немного прогуляться, прошла вдоль набережной реки Лазури, перешла через мостик на другой берег, прошла ещё квартал и добралась до торгового дома «МиоРио». Он был не самым лучшим и крупным, но ближайшим, и там я без проблем нашла в мебельном отделе славное кожаное кресло уровня «руководитель», заказав доставку на вечер понедельника, в соседнем отделе приобрела обогреватель на случай, если погода снова испортится или начнутся затяжные дожди и в доме станет сыро, и пробежалась по бутикам с одеждой, уделяя внимание прежде всего сегменту «с претензией на высокий стиль».

Раньше мне вполне хватало простейших джинсов и футболок, но, надев на палец графский перстень, мне следовало забыть о пролетарских замашках и соответствовать новому уровню.

Пускай он сам был ещё довольно неопределен.

Как бы то ни было, прибарахлилась я от души, заодно потратив кучу денег, но оно того стоило. И одежду красивую купила, и настроение повысила, да и просто развеялась, чего не делала уже довольно давно.

Напоследок заглянула в аптеку и спустила там ещё кучу денег, набрав витаминов впрок для себя и всех, кого угораздило жить со мной в одном доме. Они у меня ещё не знают, каково это — жить рядом с медсестрой!

Пообедать зашла в кафе неподалеку, где заказала очень вкусную отбивную с клюквенным соусом, а на десерт латте и фруктовое пирожное, и уже попросила счет, когда моё внимание привлек мужчина, присевший за соседний столик лицом ко мне.

Между нами стояла тумба с длинным кашпо, где зеленел раскидистый папоротник, но это не помешало мне рассмотреть незнакомца. А посмотреть было на что!

Темно-синие джинсы и темно-серая футболка, поверх — стильный пиджак на тон темнее. Высокий, фигура спортивная, мускулистая, но за счет роста не грузная. Сам смуглый, волосы ещё не черные, но очень темно-каштановые, коротко стриженные, особенно с висков, но стильно — с небрежной укладкой набок. Широкие брови, крупные, выразительные черты лица. На щеках легкая щетина, а глаза…

Серебристые.

Засмотревшись на них, далеко не сразу поняла, что он ещё и одаренный, причем довольно высокого ранга, что видно по ауре, хотя та и скрыта. Качественно, да, но я уже привыкла смотреть именно в суть, и сразу поняла, что мужчина силен. Очень!

А потом он отвлекся от изучения меню и посмотрел мне четко в глаза, слегка приподнимая бровь.

Боже, как неловко!

Ощутив обычно несвойственное мне смущение, потерла кончик носа, но решила, что терять мне по большому счету нечего, и призналась честно:

— Простите, залюбовалась.

Вторая бровь присоединилась к первой, но ко мне уже подошла официантка, и я поторопилась отвлечься на неё. Расплатилась по счету, прихватила свои бесчисленные пакеты и коробку с обогревателем, и отправилась на выход.

Правда, для этого пришлось идти мимо столика незнакомца… И даже не представляю, чего он ждал, но когда я уже почти прошла мимо, то с недоверчивым смешком поинтересовался:

— И всё?

— Приятного аппетита, — проявила вроде как уместную вежливость, а сама прикусила губу и прибавила шаг, радуясь, что он не видит моих пунцовых ушей.

Дожили! Уже сама на мужчин практически вешаюсь! Неужели проклятие Ржевских добралось и до меня?

На улице, не выдержав, хихикнула, и всю дорогу до дома шла с легкомысленной улыбкой на губах, радуясь весне, солнышку и просто хорошему дню.

Дома меня ждал обед, от которого я с сожалением отказалась, признавшись, что поела в кафе, неглаженый Парамон, променявший меня на Юленьку, и комната, требующая ремонта. В итоге, поставив пакеты с обновками в угол рядом с кроватью и переодевшись в одежку попроще, я вооружилась стремянкой, шпателем, обеззараживающей жидкостью и валиком и до самого вечера чистила потолок и обрабатывала стены, подготавливая комнату к следующему этапу.

Не сказать, что устала, но поза под потолком оказалась не самой удобной и затекли спина и рука, но вечерняя разминка сделала своё дело, окончательно ситуацию выправил продолжительный горячий душ, а вечернее чаепитие с Ульяной стало приятным завершающим штрихом продуктивного дня.

Пока я корячилась в комнате, она закончила разбирать бумаги в кабинете и уже успела выяснить, что большинство акций — действующие, потому что принадлежат таким мировым гигантам, как имперский банк, имперский сталелитейный завод, угольные шахты великого князя Донского и ещё ряд подобных предприятий.

Судя по всему, Ржевские не разменивались по мелочам и может быть даже разбирались в инвестировании. Правда, с облигациями это не сработало — все они были давно просрочены и на текущий день не имели ни малейшей ценности, но я всё равно предложила их пока не выбрасывать. Мало ли что?

Вот разбогатеем, найдем себе толкового управляющего, пусть уже он голову ломает, как извлечь из этих бумаг хоть какую-то прибыль.

Перед сном я и вовсе устроила тотальный медицинский осмотр всем своим домочадцам, включая Юляшу и Парамона, и каждый получил от меня листок с четко расписанным графиком приема лекарств, причем всем троим взрослым я прописала в том числе и уколы, потому что так лекарство гораздо быстрее поступало по назначению и усваивалось с минимальными побочными эффектами.

Они правда пытались возражать, но я придавила их своим авторитетом и волей главы рода, и подопы… кхм, подопечные смирились.

Одна Юленька радовалась сладкой мармеладной витаминке, которые я ей купила, чтобы компенсировать нехватку витаминов прошедшей зимы.

Спать я ложилась под красочное повествование Ржевского о том, как пули свистели над головой, но он всё равно пробрался в логово Томилина, где тот, оказывается, всего через час после визита ко мне встречался с Барамом Абашидзе — главой преступной группировки, которой принадлежит в том числе тот игровой клуб, где мне не повезло проиграться в пух и прах.

При этом Томилин откровенно лебезил перед мафиози горного разлива, как на духу рассказав о причине визита ко мне, когда его об этом спросили, но умудрился приукрасить в свою пользу, выставив меня слабой зашуганной девицей, отдавшей ему последние монетки.

— Да уж, любят мужчины выставлять себя в выгодном свете, — фыркнула я. — Да и черт с ним. Ты мне лучше расскажи, чем занимался всё остальное время?

— Следил за грузином. Мутный тип и опасный, — с досадой поморщился Ржевский. — Как я понял, в тот вечер Николай должен был привезти ему деньги из клуба, но, как сама знаешь, до адресата они не дошли. В масштабах клана это не такие уж и большие деньги, но тут, как говорится, дело принципа. Самого Николая ещё не нашли, но предполагают, что он жив. Возможно, в плену. Тебя видели в машине уже после пальбы. Сейчас выясняют, как вы друг с другом связаны и где деньги. Если станет ясно, что у тебя… — поручик скривился, — придут забирать с процентами.

Однако… мда.

— Нам нужно отвлечь их другим делом, — заявила я, всё тщательно обдумав. — Что там с Гатаевыми? Ещё воюют или это была разовая акция устрашения?

— Перегавкиваются. Для них это норма. В тот раз Гатаевым повезло напасть, когда никто не ожидал, но клан снова настороже и подобный финт уже не сработает. Есть ещё Увзуровы и Мамоновы, но те помельче и их интерес крутится вокруг заправок и шиномонтажек, а так же борделей и эскорта в целом.

Последнее Ржевский произнес с мечтательным лицом и прикрыв глаза. С минуту посидел так, а потом посерьезнел и снова взглянул на меня.

— Кстати, краем уха услышал тут любопытную информацию о разломах. Знаешь, что это?

— М-м… нет, — качнула головой. — Что?

— Они начали появляться ещё в моё время и даже раньше. Своего рода пространственные щели, через которые можно попасть в иное измерение. Или иное измерение может попасть к нам, — криво усмехнулся гусар. — Большая редкость и в то же время огромная опасность. Внутри как будто находится кусок иного мира со своими законами, магией и существами. И все они желают только одного — убить тебя как можно быстрее. Подобные разломы классифицируются по размеру и опасности, магии и мощности, бывают односторонними и двусторонними, а ещё их можно и нужно закрывать. Чтобы подобный разлом закрылся, нужно войти внутрь и убить всё, что там есть. Вообще всё. Когда задача выполнена, пространство сигнализирует об этом и в зависимости от размера и мощности разлома есть от часа до суток, чтобы его покинуть. Если не успеешь — он захлопнется, а ты останешься внутри. Что с тобой произойдет — никто не знает, но ещё никто не вернулся. А теперь о главном.

Призрак посерьезнел ещё сильнее.

— Разломов стало больше. Не только в лесах и горах. Они начинают появляться в пригородах. Это очень опасно. Очень! Из разлома даже среднего уровня опасности может вылезти такая хтонь, что запросто уничтожит поселок в считанные часы. Противостоят им обычно специально обученные бойцы с боевым даром от пятой ступени, но бывало и такое, что в бой бросали нас. Так сказать, для массовки. И сейчас такие разломы открываются даже рядом с Тверью. Вот такие дела, внученька.

— Опасно, — протянула хмурясь. — А почему об этом ничего нет в сети? Я даже краем уха о таком не слышала!

— Кому надо — те знают, — усмехнулся Ржевский. — Уж поверь мне. А лишний раз пугать обывателя — это сеять бестолковую панику и подрывать доверие к власти. Зачем? Есть отряды «Альфа», «Витязь», «Добрич» и даже «Гардемарины», все они специализируются на уничтожении всего такого… иномирного и потустороннего. Но ты просто знай, хорошо? Если вдруг пространство начинает вибрировать и мерцать, и непонятно откуда лезут тараканы размером с лошадь и хтонические щупальца — просто беги. И беги быстро. Кстати, не хочешь купить ружье?

— А смысл? — Я пожала плечами. — Я всё равно не умею с ним обращаться и чего точно делать не буду, так это таскать с собой.

— Зато его можно дать Прохору и в случае чего он точно прикроет, — возразил мне поручик.

А вот об этом я не подумала…

— Хорошо, совет дельный, — признала после коротких раздумий. — Надо будет сделать нам всем разрешение на оружие, в том числе Ульяне. Пусть будет. Постараюсь достать через своих побыстрее. Ты ведь научишь меня с ним обращаться?

— Легко.

— Вот и договорились. Спокойной ночи, дедуль.

— Спокойной ночи, внуча, — усмехнулся лихой гусар и, подкрутив усы, отправился на улицу прямо через окно.

Уж не знаю, просто ли в дозор или ещё куда, меня это по большому счету мало интересовало. В самом деле, пусть уж лучше гуляет в своё удовольствие, чем сидит всю ночь над душой или подсматривает за Ульяной. Она у меня барышня впечатлительная. Не оценит.

Глава 11

Утро началось для меня рано — в семь. Уже в девять мне нужно быть в офисе Банщикова, а до этого его ещё надо найти. Но сначала умыться, одеться, сделать зарядку, позавтракать, впендюрить всем, кто не успел сбежать, укольчики…

— А может не надо? — тоскливо вздыхала Уля, глядя на то, как ловко я набираю в шприц лекарство.

— Надо, лапушка моя. Надо. Желудок сам не восстановится, нервишки сами себя не вылечат. Или хочешь всю жизнь овсяным киселем питаться?

— Не хочу, — ещё тоскливее вздохнула брюнетка и послушно подставила ягодицу. Тихонько ойкнула, когда игра вошла под кожу, и послушно прижала ватку к месту, когда я закончила. — Ещё неделю, да?

— Курс десять дней, — кивнула, повторяя то, что говорила вчера. — Зато потом будешь живее всех живых, гарантирую.

— Ну хоть так…

Прохор, Дарья, витаминка Юляше — утренний минимум был выполнен и я занялась собой, выбрав из вчерашних покупок ярко-голубое платье и белоснежный жакет с косым запахом и стильными серебристыми нашивками на плечах, имитирующими эполеты. Правда, если присмотреться, было видно, что это плотное кружево в виде цветов с листьями, но издалека жакет выглядел очень стильно, по-военному.

Меня же вещица привлекла тем, что о-очень отдаленно напоминала гусарский мундир, в котором щеголял призрак, а я, как-никак, его прямая наследница и тоже Ржевская.

Ну да, не гусарка. Или как правильно? Поручица? Поручиха? Хах! В общем, потомок.

И носом в грязь не ударю!

Не забыв подкрасить глаза и губы, надеть чулки и туфли, окутать себя облаком цветочных духов и сунуть в новую сумку (пришлось брать повместительнее) нужную сумму наличными, я вызвала такси и отправилась на встречу. Нужный мне бизнес центр располагался ближе к центру города на оживленном перекрестке, но я не терялась, ведь со мной поехал поручик, а Уля ещё за завтраком рассказала и показала мне всё, что успела найти в сети на Банщикова. В том числе фото.

Не являясь аристократом, но будучи офицером в отставке, в своё время отслужившим в закрытом спецподразделении, Банщиков Илья Захарович уже успел справить пятидесятилетие и открыть в нашем городе фирму, предоставляющую услуги охраны. Самой разной. От индивидуальной до тревожной кнопки на загородных участках, куда в случае срабатывания сигнализации моментально направлялась группа быстрого реагирования, зачастую прибывая на место намного быстрее полиции.

Репутация у отставного подполковника была хорошей, с отцом они вроде как даже приятельствовали, периодически пересекаясь в клубах, где перекидывались в картишки, попивали коньяк и щупали дам.

Поручик даже не думал скрывать это от меня, ведь я сама попросила рассказать всё, что он знал, для лучшего понимания личности кредитора. Если он действительно толковый мужик, так может стоит и дальше с ним приятельствовать?

Офис охранного агентства «Вепрь» находился на третьем этаже бизнес центра, но только потому, что два нижних этажа занимал фешенебельный ресторан. Тот принадлежал барону Смолину, который по заверениям поручика, поддерживал с Банщиковым взаимовыгодные отношения и мужчины даже дружили семьями.

Кстати, Смолину я, благодаря папаше, тоже должна была денег, но уже поменьше, «всего» сто тысяч.

Когда такси подъехало к ресторану, на часах было без двадцати девять, так что я никуда не спешила, немного прогулявшись по району и поднявшись на третий этаж бизнес центра без пяти девять. Там, подойдя к центральной стойке администратора, где дежурила миловидная девушка, я полюбопытствовала, как мне пройти в нужный кабинет, на что тут же последовал вопрос:

— Вам назначено?

— Да, я по договоренности, — произнесла спокойно. — Графиня Ржевская.

Девица моментально подобралась и её улыбка стала шире, профессиональнее, но всё равно сначала она связалась с нужным офисом, торопливо прощебетав в трубку о моём визите, внимательно выслушала ответ и снова взглянула на меня.

— Ваше сиятельство, за вами сейчас подойдут.

Кивнув, я чуть отошла от стойки, чтобы не нервировать сотрудницу, и постаралась не сильно косить взглядом на Ржевского, который, наоборот, облокотился на стол и чуть ли не влюбленным взглядом изучал действительно привлекательную девушку. Вот же бабник, а? Лишь бы за грудь хватать не начал. Вот совсем не удивлюсь!

К счастью, пришли за мной быстро, причем не секретарша, а скорее всего секретарь — худощавый мужчина лет тридцати с лицом потомственного книжного червя. Правда, фигура у него была скорее атлетическая, чем тщедушная, но всё портили очки и зализанные на прямой пробор волосы.

Или он специально?

Прищурившись, попыталась мысленно переодеть Максима (он представился), затем сняла с него очки, взлохматила… Да, что-то в нём есть. Не совсем пропащий вариант. Да и шут с ним, я тут не за этим.

— Прошу.

Мы вошли в приёмную, затем мне открыли дверь с табличкой «директор» и уже там я увидела мужчину, чье лицо всего час назад изучала на экране ноутбука.

Массивный, но не толстый, было видно, что мужчина старательно поддерживает физическую форму силовыми упражнениями. Чуть седовласый, харизматичный, с обманчиво теплым взглядом неглупых карих глаз, он поднялся из-за стола сразу, стоило мне только войти, и встретил меня на середине стильно обставленного кабинета.

— Здравствуйте, — улыбнулась ему, но не слишком широко, скорее формально. — Полина Ржевская, дочь Дмитрия. Принесла долг отца, как и обещала. Могу я взглянуть на расписку?

— С места в карьер? — Иронично приподнял брови Банщиков. — Да уж, прослеживается определенное родство. Здравствуйте, ваша светлость, приятно познакомиться. Банщиков Илья Захарович, знакомый вашего отца. Честно говоря, даже не знал, что у него не одна дочь, а две.

— Я тоже, — хмыкнула скупо. — Отец не баловал меня своим вниманием. Думаю, знаете, почему. Но давайте к делу. Уверена, вы деловой человек, и знаете цену времени.

— Торопитесь? — Мне указали на кресло. — Может, чаю? Или предпочитаете кофе?

— О нет, спасибо. Недавно завтракала. — Я отказалась, но всё же присела, и сразу поинтересовалась: — Или вы желаете пообщаться?

— Знаете… — Мужчина прошел на место и кивнул. — Да. Не стану скрывать, собрал о вас кое-какую информацию. И не только о вас. Наверное, вы уже в курсе, что в последние месяцы перед гибелью вашему отцу особенно не везло и он умудрился влезть в долги…

Я кивнула, подтверждая.

— Дмитрий был… неординарным человеком, — продолжал развивать свою мысль Банщиков, посматривая на меня. — Мы вместе начинали служить, но наши пути довольно быстро разошлись. В город я вернулся буквально лет семь назад, когда ушел на пенсию и задумался, чем заняться. Мы встретились снова, завязалась… нет, не дружба, скорее общение. Время от времени. С Ульяной я так же не знаком, увы, но видел её фото. — Он усмехнулся, прикрывая глаза. — Дмитрий был невероятно ревнив.

Мне снова достался внимательный взгляд.

— Я хочу вам помочь. Вряд ли вы сейчас поверите в мои бескорыстные намерения, но я понимаю, каково это — остаться один на один с чужими проблемами. А уж учитывая интерес клана Абашидзе…

Я слегка приподняла брови, поражаясь его информированности. Не город, а одна большая деревня!

— Следили за мной?

— Каюсь, грешен, — скупо усмехнулся подполковник, однако раскаявшимся не выглядел. — Но, как бы дико это ни звучало, вы мне не совсем чужие. Мне кажется, Дмитрий знал, что сдает. Что ему осталось недолго. То сердце пошаливало, то заговариваться начинал… — он осуждающе покачал головой. — Лечиться не хотел ни в какую. Заявлял, что гусары умирают на поле брани и никак иначе.

Я скептично покосилась на призрака, который устроился в кресле напротив и, как и я, внимательно слушал откровения Банщикова.

— Однажды он взял с меня слово, что я позабочусь о его девочках, если его не станет. Как знал…

— И вы дали такое слово? — удивилась.

— Дал. Слово офицера, — очень серьезно кивнул мужчина и тут же усмехнулся. — Кто ж знал, что девочек не две, а три?

Ну, если уж рассуждать глобально, то у меня и мать есть… Но это, думаю, совсем уж дико прозвучит, да?

— И как же вы планируете о нас заботиться? — улыбнулась я, находя ситуацию забавной.

— Зря смеетесь, ваша светлость, — прищурился мужчина. — Я хоть и не аристократ, но связей поболее вашего будет. Рад, что нашлись деньги, но… Много ли их у вас? У медсестры-то? Учитывая, что дом в залоге, а машина на штрафплощадке.

У-у, информированный какой!

— Вы правы, немного, — слукавила я. — И что вы предлагаете?

— Дружбу, — удивил меня подполковник. — И связи. Знаете, быть может покажусь вам сейчас наивным глупцом, а может наоборот, расчетливым дельцом, но пару раз Дмитрий намекал, что в доме есть тайники, доставшиеся ему в наследство от предков, где запрятано самое разное. Монеты, акции, иные ценности. Правда, когда я интересовался, почему он предпочитает занимать, а не воспользоваться этими тайниками, он заявлял, что это на совсем черный день и он ещё не настал. Но, может… Вы что-то об этом знаете?

— Может, что-то и знаю, — не стала скрывать. — А вы, значит, желаете, помочь мне обналичить эти… кхм, сокровища? И за какой процент?

— Ваша светлость, ну что ж вы так, — с намеком на оскорбленное достоинство протянул Банщиков. — Я офицер, пусть и в отставке, но всё ж не барыга. Сегодня я помогу вам, а завтра, кто знает, может и вы мне? Всё же Ржевские… Это Ржевские, — усмехнулся он с загадочной хитринкой в прищуренных карих глазах. — Говорят, деньги сами к вам липнут, стоит только захотеть. Не знаю, комплиментом ли прозвучит для вас то, что вы невероятно похожи на своего отца, но в то же время чувствуется в вас… стержень. По молодости и Дмитрий был таким. Волевым, смелым, уверенно смотрел в жизнь и никогда не отступал.

— По молодости все мы довольно наивны, но время всё расставляет по местам, — усмехнулась я, вспоминая свою прошлую жизнь. — Что ж, вы меня убедили, Илья Захарович. Юная дева в моем лице благодарна за протянутую руку помощи и пускай я не офицер, но всё равно даю слово — я этого не забуду. А чтобы подтвердить свою решимость и желание сотрудничать, позвольте рассчитаться с долгом отца.

Не став отнекиваться, хотя я видела, подумывал об этом, тем не менее подполковник взял у меня деньги, отдав расписку, а затем мы мило пообщались по ряду моментов, которые я решила озвучить. Почему бы и нет?

Узнала, куда проехать, чтобы забрать машину, учитывая, что водительских прав у меня самой нет. Заручилась его поддержкой в приобретении качественного оружия, когда у меня появится нужное разрешение. При этом подполковник даже бровью не дернул, когда я подняла эту не самую женскую тему. Дал телефон проверенного оценщика старинных монет и подсказал, к кому обратиться, чтобы определить ценность акций.

Под очень вкусный чай поболтали мы и о том, что я раздумываю сдавать комнаты, но сначала стоит сделать ремонт. В самом деле, сейчас особняк — это обуза. Так может стоит сделать его источником дохода? Да, придется вложиться и учесть интересы несовершеннолетней совладелицы, но я могу спокойно распоряжаться своей половиной дома. И это будет гораздо логичнее, чем позволять ему гнить и дальше.

— Есть у меня толковые ребята, промышляющие ремонтом. Не скажу, что берут дешево, зато качество на высоте. Скажете, что от меня, сделают быстро и с гарантией. Квартирантов, если вдруг резко понадобятся, в принципе тоже смогу посоветовать. Заезжают к нам периодически командировочные из столицы, нуждающиеся в срочном размещении на недельку-другую.

— Военные?

— В том числе, — кивнул Банщиков. — Насчет порядочности даже не сомневайтесь, иначе б даже разговор не поднимал. Все платежеспособные, без придури. Заодно вам, какая-никакая, а охрана. Что скажете?

Заманчиво!

Но в чем подвох?

Как-то всё слишком… гладко!

— Помнишь, я говорил о разломах? — подал голос Ржевский, уже поднявшийся со своего места и задумчиво расхаживающий вдоль окна. — Сейчас вспоминаю, что Банщиков как раз из бывших «Витязей». Думаю, он занимается разломами в том числе в частном порядке. Если делать это с умом, то это даже выгодно — даже в моё время тварей сдавали государству за серьезные деньги. Что-то там с фармацевтикой связано и с артефакторикой. Плюс в самих разломах обычно есть чем поживиться: это и уникальные магически насыщенные металлы, и прочие полезные ресурсы. И если он действительно хочет организовать частную фирму по закрытию разломов, то будет размещать своих ребят по всему городу, чтобы они как можно быстрее реагировали на колебания пространства и успевали к разлому первыми.

Ага… Значит, хочет сделать из моего особняка своего рода перевалочную базу? Умно…

Но это если наши догадки верны.

В любом случае я всегда могу выгнать неугодных квартирантов вон и пригласить других, верно?

— Илья Захарович, а вы умеете заинтересовывать, — произнесла я в итоге. — Думаю, мы обязательно обсудим это чуть позже, когда дом будет готов принять первых постояльцев. А сейчас прошу простить, но мне пора. Была рада пообщаться с вами лично.

— Взаимно.

Как и я, Банщиков поднялся со своего места и даже проводил меня до приемной, где его ожидал другой посетитель. Правда, этого посетителя не ожидала увидеть я… И даже как-то совершенно глупо замешкалась, признав в нём вчерашнего незнакомца, на которого засмотрелась в кафе.

Сегодня он был ещё чуть более небрит и в светлой футболке, но от этого лишь сильнее неотразим и харизматичен. И бывают же такие экземпляры, а? Как ему не стыдно такому привлекательному по земле ходить?

Кажется, он тоже меня узнал, потому что едва заметно улыбнулся и кивнул, а вот я, снова ощутив дикую неловкость, поспешила распрощаться с подполковником и уйти.

А сердечко так и выдавало учащенный ритм…

— Вы знакомы? — вроде как невзначай полюбопытствовал хозяин кабинета, от которого не ушел ни один нюанс.

Как не уходил никогда.

— Что-то вроде того, — небрежно отозвался его племянник и одновременно приглашенный специалист. — Клиентка твоя?

— Что-то вроде того, — ухмыльнулся подполковник, возвращая гостю его же фразу. — Ну что, чем порадуешь в этот раз?

— Даже не знаю, — качнул головой командир «Витязей». — Фон по городу настолько неоднородный, что можно объявлять код красный прямо сейчас — бомбануть может в любой момент и где угодно, причем неоднократно. Проблема в том, что рост фона наблюдается во множестве городов уже не первый год и мы не можем эвакуировать всю империю. Банально некуда.

— Тогда… Действуем по плану?

— Да.

Покинув офис охранного агентства, сначала я отправилась в банк, где с тяжелым сердцем распрощалась почти с полумиллионом рублей — именно столько накопилось за полгода просрочки с учетом пеней и штрафов. На этом мои личные сбережения показали донышко, но я даже и не думала унывать. В сейфе особняка лежала приятная финансовая подушка, которую мы обналичим уже совсем скоро.

Там же в банке я выяснила, как проходит процедура продажи золота, доставшегося в наследство, и неприятно удивилась, что, оказывается, если нет банковского сертификата о легальной покупке слитка, то надо будет сначала дождаться результатов экспертизы (которая не бесплатна), а затем заплатить налог с продажи аж в двадцать процентов.

Грабеж!

На моё возмущение на диво учтивый клерк пояснил, что таков закон и с этим ничего не поделать. А закон таков именно потому, что существуют, оказывается, так называемые «черные копатели» из-за которых данный закон и ввели.

В общем, он как мог разъяснил мне суть, которая состояла в том, что земные недра нельзя разрабатывать просто так, в обход государства и официально зарегистрированных предприятий, но я слишком сильно вдаваться в подробности не стала, хотя и поблагодарила за уделенное время.

Главное понятно — продать задорого не получится. Но это если официально.

А если не очень? Надо будет полюбопытствовать у моего нового знакомого при случае. Уверена, ему будет что мне предложить.

Глава 12

После банка я наведалась в свою поликлинику, где, бессовестно пользуясь всеми своими знакомствами и новой привилегией — перстнем главы рода, в два счета организовала на всех троих справки нужного образца о безупречном состоянии здоровья.

Да, можно было записаться на прием к терапевту, затем пройти полный медосмотр и по-настоящему сдать анализы, но кому как не мне знать, что в ряде случаев это формальность и пустая трата времени?

А в здоровье своих подопечных я уверена на все сто. Пускай прямо сейчас оно ещё в процессе отладки, но уже совсем скоро станет идеальным для их возраста.

После поликлиники я отправилась в отделение дорожной полиции, где предъявила все необходимые документы на машину, оплатила штраф и долговременную стоянку на штрафплощадке, после чего позвонила по номеру, который мне дал Банщиков, вызвав профессионального водителя, и он привез меня домой на машине отца, загнав её на участок сбоку, где имелись покосившиеся ворота.

Машина была не сильно новой, но достаточно представительной, крепкой и без лишних вмятин, чтобы я не пожалела о её наличии. Это ведь надо будет на права отучиться, не забывать вовремя менять зимнюю резину на летнюю и обратно, проходить техосмотр, страховать… В общем, проблем едва ли не больше, чем пользы!

Ну да ладно, пусть будет. Правда, гаража у нас нет, надо будет поставить на участке хотя бы сарай, чтобы лишний раз не мокла. Но это потом, не к спеху.

Сейчас же, поставив авто на сигнализацию и легкомысленно переговариваясь с Ржевским о том, что в его время машин и в помине не было — гусары передвигались на лошадях, я прошла в дом и заглянула в свою будущую спальню, с удовольствием отмечая, что мастера уже заканчивают устанавливать окно, за чем бдительно следит Прохор.

Вот и ладушки. Думаю, можно будет уже сегодня озадачить их ещё десятком-другим окон как минимум во всём правом крыле.

Несмотря на то, что я не дала подполковнику четкий ответ, для себя я уже приняла решение сдавать именно комнаты и именно под жильё. Не хочу офисы или кафе, это будет проходной двор, а это не самая лучшая идея. Лучше уж десяток-другой постоянных жильцов и на этом закончить, чем каждый раз волноваться о тех, кто тут шастает.

Понятно, что жильцы тоже могут попасться с гнильцой, но таких влет будет вычислять Ржевский (он мне уже пообещал), а меня не затруднит их выселять — нужные мне условия мы пропишем в договоре аренды.

Сейчас же стоило созвониться с бригадой, которую рекомендовал Банщиков, и с другой, телефон которой мне дали грузчики, провести своего рода торги и выбрать оптимальный вариант, а затем ужаснуться итоговой цене…

В общем, дел: начать и кончить.

Главное, чтобы деньги не кончились раньше!

Не теряя времени даром, я снова прошлась по всему правому крылу, для себя отмечая размеры и расположение комнат, наличие санузлов и прочего. В идеале нам бы сделать отдельный вход для жильцов… Но это нереально. Парадное крыльцо расположено четко посередине дома, а второй выход — рядом с кухней, в левом крыле. Ломать стену в одной из комнат в правом крыле — будет дорого и нерационально.

По уму нам самим стоит переехать наверх, чтобы лишний раз не пересекаться с жильцами, тем более рядом с кухней есть вторая, «черная» лестница для прислуги. И пускай сейчас она заперта, потому что по словам того же Прохора давно сгнила и ею просто опасно пользоваться, мы обязательно починим и её для своего же удобства.

Как бы то ни было, если не гнать коней и начать ремонт с правого крыла первого этажа, то стоит уже сейчас подумать над перепланировкой комнат. Пока это четыре больших то ли спальни, то ли гостиных по два-три окна в каждой (особенно в угловых комнатах), а пятое помещение — точно светская гостиная, минимум восемь на двенадцать метров. Из неё можно сделать кухню-столовую и общую комнату отдыха, ничего другого не получится — слишком мало окон и все в торце.

Зато три из четырех комнат можно легко поделить пополам и сделать не хоромы, как сейчас, а обычные комнатки три на пять и три на четыре. Да, не люкс, но на одного — оптимально. Последняя комната — угловая со скошенным трапециевидным углом, её никак не уменьшить. Вот из неё точно можно сделать люкс. По крайней мере по габаритам.

Я бы и себе не отказалась её оставить, но она выходила на северо-западную сторону, да ещё и на проезжую часть… Нет, не стоит. Лучше присмотрю себе что-нибудь на втором этаже, но уже потом, как руки до него доберутся.

Сейчас же стоило найти план дома (он вообще существует?), выяснить, как тут обстоят дела с проводкой и канализацией, и в очередной раз ужаснуться ценам на капитальный ремонт.

Пока я бродила по помещениям, прикидывая, где ставить межкомнатные перегородки и какие двери будут уместны, мастера закончили установку окна и до меня дошел Прохор, чтобы это сообщить.

Вместе мы вернулись в комнату, я изучила готовый результат от и до, порадовалась отсутствию недочетов, расплатилась и намекнула ребятам, что завтра жду их замерщика — для него есть работа.

Пока же, распрощавшись с повеселевшими мастерами, я приняла доставку кресла, распаковала и насладилась, а затем с удовольствием прервалась на ужин и рассказала Ульяне о том, как прошла встреча с Банщиковым.

— Здорово! — порадовалась за меня брюнетка. — Хоть кто-то порядочный оказался. Значит, будешь делать из особняка отель?

— Скорее гостевой дом, — поправила её. — В правом крыле всего два санузла на четыре спальни, причем я планирую сделать из них семь комнат и одну общую, под кухню. Поставить электрическую плиту и дополнительную мойку не проблема, как и диван с телевизором для отдыха. Наполнение комнат опять же будет зависеть от запросов жильцов: одна кровать или две и что-нибудь помимо этого. Конечно, проще сделать хостел и не мучиться, но чем дешевле услуга, тем больше вероятность, что ею воспользуется не самый платежеспособный слой населения. Понятно, что мы не претендуем на пять звезд, но хотелось бы соблюсти оптимальный баланс между ценой, качеством и спросом.

— Знаешь, — Уля задумчиво прикусила губу, — я сделаю подборку гостиниц нашего города и мы посмотрим, сколько это всё обычно стоит и что предлагают. От этого и будем отталкиваться. Со временем скорее всего придется нанять человека для уборки, но первое время мы с Дашей всё сможем сами.

На том и договорились.

Перед сном я успела побелить потолок, и пускай у меня снова отваливалась спина — ремонт продвигался.

Ночь прошла спокойно, нас никто не тревожил и хотя Ржевский отчитался, что орлы Абашидзе всё ещё следят за домом, периодически сменяясь, к нам никто пока не совался, в том числе и остальные кредиторы. То ли постеснялись, то ли увидели бандитов и испугались… Спросить мне было не у кого, а мне самой это было не надо.

Появятся — пообщаемся, а пока мне было чем заняться.

Во вторник с самого утра нам вернули ковры и шторы, извинившись, что не успели привезти с вечера — больно много заказов пришлось развозить, но я не расстроилась — почистили наши вещи отлично, грех было жаловаться. И даже занесли, в том числе на второй этаж!

Вешать, правда, пришлось самим, но с этим ловко справилась Дарья.

Я же, сравнив номера ремонтных бригад, со смехом выяснила, что они идентичны (то есть бригада одна), после чего созвонилась с бригадиром Евгением Евгеньевичем, не забыв сказать, что я по рекомендации Банщикова, и договорилась на встречу в полдень. Только успела пообщаться — прибыл замерщик и я обрадовала его заказом на четырнадцать окон.

Поначалу, на самом деле, было тринадцать, но мужчина так страдальчески морщился на «несчастливое» число, что я сжалилась над ним и заказала окно в кабинет. Итого получилось четырнадцать.

Так как заказ был большим, то мы договорились, что ставить окна ребята начнут к концу недели и по три в день (больше просто не получится), причем начнут именно с кабинета. Получив предоплату и поклявшись, что результат меня не разочарует, мастер уехал… Прибыл бригадир.

Лет сорока, невысокий, пухленький, живенький, с забавными пушистыми усами и хомячьими щечками, блестящей лысиной и умными глазами, а еще с отменно подвешенным языком. С ним мы провозились намного дольше, ведь и ремонт предстоял глобальный.

Восхищаясь старинной планировкой, приятно высокими потолками, крепкими балками и попутно ужасаясь отвратительным состоянием полов и неподъемным весом батарей, тем не менее бригадир по фамилии Соловьев грамотно расписал мне на пяти листах всё, что необходимо сделать, чтобы привести крыло в жилой вид. При этом он настоятельно отговаривал меня от возведения межкомнатных перегородок, давая понять, что лучше поставить в большие спальни по две-три кровати, чем в маленькие по одной и я пока сдалась под его напором.

Но не окончательно!

Сначала посмотрим, что накопает в интернете Уля, а там уже решим.

Как бы то ни было, ремонт необходимо было начинать с полов и проводки, не забыв про канализацию и систему отопления, тем более отопительный сезон уже закончился и можно было спокойно менять трубы, снимать батареи и ставить на их место новые аккуратные радиаторы, легкие по весу и приятные на вид.

Спустились мы и в подвал, где оказалось темно и сыро, но этого не испугались ни я, ни Евгеньич, тем более Ржевский был рядом и рассказывал, где и что находится.

— Нда, руки бы поотрывать местным монтажникам… — с досадой бормотал Соловьев, изучая отопительные узлы и прочую канализационную муть. — По уму менять надо всё. Система таких бородатых годов, что меня ещё даже в проекте не было, а она уже требовала замены. Выльется в копеечку, но если рванет — хана всему.

— Сколько? — вздохнула, понимая, что жить ещё шестнадцать лет на пороховой бочке я не стану. А раньше этот дом не продать.

— Тыщ девятьсот только расходники, — крякнул мужчина, посматривая на меня с сочувствием. — Ну и работы тыщ на триста. Как своей. А?

— Хорошо. Что по проводке?

Обрадовавшись, Евгеньич повел меня наверх, где прощупал-протыкал специальными прибором и чуть ли не обнюхал стены, после чего резко повеселел и заверил меня, что электрику точно делали профессионалы и не так давно (меньше сорока лет назад), так что заменить стоит разве что розетки, выключатели, да проверить все до единой лампы-люстры, особенно в местах подключения.

В итоге мы договорились, что уже завтра он подъедет с бригадой, которая на время ремонта будет жить в южной угловой комнате, а ближе к выходным он сам свозит меня в магазин сантехники и поможет выбрать новые ванны, унитазы, раковины и прочие комплектующие для санузлов, на которые сейчас без слез не взглянуть.

По деньгам тоже прикинули, на что рассчитывать, причем осмотр крыши он пообещал произвести уже завтра, когда приедет спецтехника, ну и под конец проговорили необходимость починки крыльца и внешнее облагораживание хотя бы фасада — лица особняка.

В итоге, если нигде не набежит лишнего, на ремонт уйдет минимум миллионов шесть и это без учета приобретения мебели для постояльцев.

И без ремонта второго этажа и окон.

Понятно, что своими силами было бы дешевле, ведь как минимум треть (а то и половина) цены — это стоимость работ, но… Я не Геракл. И Уля не Геракл. Прохор и Дарья тем более. Поклеить обои — запросто. Но мы не сможем сами поменять крышу, перестелить полы, поменять сантехнику, трубы и отопление. Мало того, что не умеем, так ещё и сил на это требуется столько, что даже мужчины будут делать это вдвоём-втроем.

Но никак не слабые женщины и хромой старик.

В общем, обняла я свою жабку, взгрустнула вместе с хомячком…

Проводила Евгеньича и пошла клеить обои. В самом деле, кто, если не я?

Естественно, мне помогали, причем даже Юляша с Парамоном, старательно ползая по полу и гоняя бумажный ком, а так же рисуя цветочки на куске обоев, который выделили специально под это дело.

Закончили уже к полуночи, но на мебель сил уже не хватило, да и гардину стоило приобрести вместе с новыми шторами и тюлем, так что, влепив домочадцам по целебному укольчику (чуть не забыла!), спать я снова легла в гостиной и вырубилась сразу, как только голова коснулась подушки.

На следующее утро спозаранку я выпотрошила последние тайники на втором этаже и на чердаке, чтобы это не сделали ремонтники, но внимательно изучить свою добычу не успела — приехал Евгеньич с ребятами. Всего их было пятеро, все среднего возраста от тридцати до сорока, физически крепкие, доброжелательные, но без перегиба. Подогнав к дому машину с подъемным механизмом и будкой, мужчины осмотрели крышу и Соловьев порадовал меня итогами осмотра: срочный ремонт требовался лишь на одном участке, остальное можно было пока не трогать, причем ближайшие лет десять. Главное, грамотно сделать новые откосы и стоки, чтобы талая и дождевая вода не затекала, куда не следует, и на этом можно остановиться.

Выяснив, что это сэкономит мне как минимум миллион, я охотно согласилась, что экономия должна быть экономной и, оставив мужчин заниматься тем делом, в котором они были профи, сама прихватила Прохора и Ульяну, побольше денег из сейфа и один слиток на пробу. Позвонила Банщикову, он прислал нужного специалиста и мы проехали в лицензионный отдел полиции, где без лишних проволочек и ожиданий получили не только лицензию на приобретение огнестрела (мне, как аристократке, это позволялось практически по умолчанию), но и лицензию на его хранение и применение.

Если бы я не была графиней и не имела настолько удобных знакомых, сначала бы мне пришлось идти учиться обращаться с оружием (курсы стоили денег и длились полтора месяца), затем подавать заявление (срок рассмотрения месяц), только после этого можно было купить оружие… Но это были ещё цветочки!

Для хранения требовался сейф определенного образца, а для использования оружия по назначению — ещё одна лицензия!

Логика? Нет, не слышали.

В общем, всю эту свистопляску молчаливый, но услужливый Вадим сократил до двух часов, а потом ещё и проехал вместе с нами в оружейный магазин, где помог выбрать ружье, дробовик и пистолет. К ним патроны, чехлы, для пистолета кобуру с портупеей, и в завершение всего — сейф.

Пока выбирали огнестрел, Ржевский умудрился присмотреть мне шпагу для дуэлей, горячо доказывая, что лучше знать и уметь, а ещё иметь, чем в один прекрасный момент оказаться убитой каким-нибудь отморозком-дуэлянтом, так что пришлось уступить ворчливому призраку и в этом, ко всему прочему прикупив и кавалерийскую саблю для дворецкого. Больно мечтательным взглядом он на неё смотрел.

Денег на это всё ушло… Кхм, больше, чем на платья.

Зато я узнала адрес тира, куда можно было походить, чтобы потренироваться в стрельбе, а выражение лица Прохора было просто неописуемо — он был счастлив, как ребенок.

Ульяна, всё это время составляющая нам компанию скорее от безысходности, чем с радостью, в последний момент попросила у меня денег на кастет.

Кажется, я чего-то о ней не знаю.

Как бы то ни было, день прошёл не зря и, уже прощаясь с Вадимом, я попросила его совета в реализации золотого слитка, честно признавшись, что документов на золото нет, но это точно наследство Ржевских, а процент банка — просто грабительский.

— И много у вас такого? — с долей напряжения уточнил мужчина.

— Меньше, чем хотелось бы, — призналась честно. — Что скажете?

— Мне нужно созвониться с шефом.

Извинившись, мужчина отошел, но быстро вернулся и, написав мне расписку на изъятие слитка, пообещал дать ответ уже завтра-послезавтра — золото требовалось оценить по составу и весу.

— Но вы ведь понимаете, ваше сиятельство, что об этом не стоит распространяться? — понизил голос мужчина, со значением заглядывая мне в глаза.

— Само собой, — заверила его. — Иначе я бы к вам не обратилась.

— Благодарю за доверие.

Коротко кивнув, Вадим ловко убрал слиток в свой портфель и мы распрощались.

Глава 13

Дома… нас ждала разруха и вкусный ужин. Умница Дарья, соблазнив мужчин пирогами, сумела договориться насчет моей мебели и та уже ждала меня в спальне, которую горничная отмыла дочиста. Оставалось лишь подвинуть всё по тем местам, куда хотелось мне, да позаботиться о гардине и шторах, которые я не успела купить сегодня, но с этим можно было справиться и завтра.

Пока же мне стоило решить, куда поставить оружейный сейф и где на самом деле хранить оружие. Естественно, не в сейфе! Пока добежишь, пока откроешь… Грабители и прочие злодеи ждать не будут.

В итоге было решено поставить сейф в комнате Прохора, ведь ружье с дробовиком я приобретала прежде всего для него, а вот пистолет я оставила себе и пока убрала в верхний ящик комода. Юляша ещё маленькая и туда точно не полезет, а остальные достаточно большие, чтобы этого в принципе не делать и не подвергать свои жизни опасности.

Перед сном я наконец добралась до книги, которую мне ещё в первый день знакомства дала почитать Уля, являясь её автором, и с легкостью прочла её за каких-то два с половиной часа. Написано было живо, с юмором, герои радовали адекватностью, любовная линия романтичностью без лишней слащавости, так что время я провела отлично и ни о чем не жалела. Писательница из Ульяны получилась замечательная.

В четверг я, наконец, приобрела гардину, тюль и шторы, а ещё пришлось целый день посидеть без воды — рабочие демонтировали в подвале старые трубы, меняя их на новые. Благодаря тому, что работали они с самого утра и до поздней ночи, а ещё сразу двумя бригадами и точно понимая, что делают, то сумели справиться всего за день и уже к вечеру у нас снова была вода.

Понятно, что трубы на этажах ещё требовали замены, но это будет делаться поэтапно и уже без таких длительных отключений.

Зато я съездила в нотариальную контору и написала, наконец, завещание, учтя все нюансы, которые только ни пришли на ум, так что можно было спокойно умирать.

Шутка. Умирать я не планировала!

В пятницу начали ставить окна и потихоньку менять полы. Чтобы не мешаться, мы с Ульяной и малышкой перебрались на участок, который тоже требовал внимания, и потихоньку выдергали весь прошлогодний бурьян, стоящий сухостоем выше моего роста.

— По уму тут бы газон сделать, качели, — мечтательно протянула Уля, поглядывая на активно зеленеющую травку, дочь и Парамона, которого та «выгуливала». — Песочницу поставить…

И вздохнула.

Не став говорить, что и сама думаю примерно так же, пока придержала свои задумки при себе. Сначала закончим ремонт, оценим своё стремительно тающее состояние, а уже потом будем думать дальше.

Ближе к вечеру позвонил Банщиков и, намекнув, что дело касается золота, предложил встретиться где-нибудь на нейтральной территории. Естественно, я согласилась.

К счастью, Илья Захарович не стал зазывать меня в «Айсберг», куда надо было надевать что-то обязательно дорогое и вычурное, обойдясь приглашением в кафе неподалеку от моего дома, так что я выбрала на вечер милое серебристо-серое платье в умеренно деловом стиле, но с игривой кружевной вставкой по низу.

Вечер сегодня выдался теплым, почти летним, так что я не стала надевать жакет и брать такси, с удовольствием прогулявшись до кафе пешком и придя почти вовремя.

Подполковник меня уже ждал, заняв столик у стены, но заказ ещё не сделал, ожидая меня. Зато, когда принесли меню, посоветовал утку с карамелизированной грушей и теплый салат с говядиной.

— Вина?

— О, нет, — отказалась с ироничным смешком, скосив глаза на Ржевского, который успел вскинуться, но, к счастью, промолчал. — Я не пью.

— Совсем? — удивился мужчина.

— Да.

— Простите… Болеете или личное?

— Личное, — улыбнулась ему.

— Что ж… ясно. К делу или сначала поужинаем?

— А вы пригласили меня на ужин или по делу? — улыбнулась снова, но даже и не думая заигрывать, ведь знала, что мужчина женат. И вроде как даже счастливо.

— А вы за словом в карман не лезете, да, ваше сиятельство? — хмыкнул подполковник. — Как продвигается ремонт?

— О, просто отлично. Благодарю за полезную наводку. Ребята просто супер, — захвалила я работников. — Работают действительно на совесть и достаточно быстро, чтобы я начала думать о поиске новых сокровищ. Никогда не думала, что ремонт — это так дорого! Зато каких-то десять-двенадцать дней — и мне обещают уже черновой вариант. Это ли не чудо?

— Да, Евгеньич у нас мастер на все руки, — добродушно и со знанием дела усмехнулся Банщиков, словно знал Соловьева очень близко. — Насчет вашего предложения, Полина Дмитриевна. Мы оценили образец — качество на высоте. Готов дать цену на десять процентов выше официальной банковской. Сами понимаете, больше не могу, мне его ещё в дело пускать.

Оценив способность полковника избегать конкретики, но в то же время изъясняться вполне понятно, полюбопытствовала:

— А в какое дело, если не секрет?

Замявшись буквально на секунду, мужчина ответил:

— Один мой товарищ занимается изготовлением артефактов для военных нужд. Кстати, каким объемом располагаете?

— Несколько килограммов, — ответила для начала обтекаемо.

— Точнее?

Вздохнула.

— Двадцать.

Внимательно изучив моё лицо, подполковник скупо улыбнулся.

— Понимаю, вам сложно довериться практически незнакомому человеку. Спасибо, что делаете это. Я готов выкупать у вас по килограмму в месяц. Наличными. Могу привозить лично, либо передавать через Вадима. Деньги за этот слиток будут на днях. Устроит?

— Да, вполне, — согласилась сразу.

Радуясь, что основной момент решен, остаток вечера я наслаждалась вкусной едой, приятной компанией и искренне смеялась над немного солдафонскими шутками Банщикова, которые были действительно смешными.

Грубоватыми, но смешными.

В самом деле, я не Тургеневская барышня, а обычная медсестра. Кстати, надо будет хотя бы книжицу по этикету купить что ли? А то даже не знаю, как выглядит вилка для устриц!

В итоге вечер прошел хорошо и завершился просто замечательно. Более того, подполковник лично проводил меня до дома и даже галантно поцеловал руку на прощание, а поручик всё это время шел с другой стороны и ехидно комментировал, что у кого-то там бес в ребро.

— Глупости, — усмехнулась, когда подполковник ушел, а мы вошли в дом. — Он не глуп и не позволит себе лишнего. А если тебе штаны жмут, то сходи в боредель, развейся.

— Грубо, — поморщился гусар. — И нет, ни в какой бордель я не пойду. Не нравится мне сегодняшняя активность носатых бандюков, как бы чего в ночь не удумали. Думаю, они уже поняли, что если деньги и были, то ушли на ремонт, тут несложно подсчитать. Не понимаю только, чего медлят. Неужели подполковник настолько реальная сила, что они его испугались?

— Ты удивлен?

— Пока не пойму, — покачал головой Ржевский. — Мне бы рядом с ним походить, понаблюдать, да только и тебя оставлять не хочется, краса моя. Не по себе мне в последнее время. То ли бури магнитные на солнце, то ли земные потоки чудят… Не пойму. Но далеко уходить от тебя не хочется, как предчувствие какое.

— Только не нагнетай, — попросила его, чувствуя, что от таких слов и самой уже не по себе. — Всё будет хорошо, вот увидишь. Давай завтра в тир сходим? Ну или с утра с оружием разомнемся? Надо хоть понять, как им правильно махать. Между прочим, кое-кто обещал меня всему этому научить!

— Да легко, — залихватски заявил гусар. — Завтра, как проснешься, так и приступим ещё до завтрака. Только потом не ной.

— Договорились.

Перед сном, не забыв о пациентах, которые стойко терпели мои издевательства, ведь чувствовали, что это помогает (ещё бы, с моей-то магией!), я обрадовала Улю, что золото уже почти пристроено, а она, в свою очередь, вывалила на меня информацию по полноценному исследованию рынка гостиничного сервиса и сопутствующих услуг.

Оказывается, двухместные номера и впрямь пользуются гораздо большим спросом, чем одноместные, и оборудовать их выгоднее, ведь в такой номер нужен лишь один стол и один телевизор, одна потолочная люстра и чайник, тогда как в два маленьких номера понадобится уже два телевизора, да и всего остального тоже по два. И следить за техникой будет сложнее.

Кроме того в случае острой необходимости в большой номер проще поставить третью кровать, да и само пространство будет приятно большим не только в высоту, но и в длину-ширину.

Опять же экономия на дверях. Да и на самих межкомнатных перегородках.

Единственное, что нужно продумать — общий концепт конечного внешнего вида гостиницы. Старорусский или хай тек? Деревенский или модерн? А может вычурное барокко или обманчиво убогий лофт и индастриал?

— Уленька, я в тебя верю, — заявила ей, прекрасно видя, как она горит этим проектом и очень-очень хочет быть полезной. — Должно быть приятно, мило, но не вычурно. И легко поправимо в случае поломки. Всё-таки квартиранты — это в большинстве своём люди, которым плевать на чужое. Подготовь два-три проекта с разными стилями и цветовыми решениями, конечный выберем вместе. Кстати, что насчет ценных бумаг? Есть на примете толковый управленец, который поможет понять, что из найденного действительно стоит денег?

— Пока нет, ищу, — покачала головой Ульяна. — Знакомых много, но так, чтобы действительно специалистов — нет. С тем же успехом можно заниматься этим самой. Но я ищу!

Поболтав ещё немного, мы разошлись по своим спальням и я, мысленно прикинув перед сном план на следующий день, уснула с мечтательной улыбкой. А жизнь-то налаживается!

Вот только проснулась я не утром, а почему-то ночью. Сначала показалось, что шатается дом. Затем взбунтовался желудок. Ещё через пять секунд, когда я усмирила расшалившийся организм, в спальню ворвался Ржевский и, заметив, что я уже не сплю, выпалил:

— Полечка, у нас проблемы! Огромные проблемы!

— А поточнее? — озадачилась.

— В подвале возник разлом!

— В подавле? — переспросила, не поверив. — В нашем?

— В нашем.

— Разлом?

— Полина, у тебя проблемы со слухом или восприятием? — рассердился поручик.

— С осознанием, — призналась честно и растерянно потерла лоб. — И что делать?

— А хрен его знает! — эмоционально всплеснул руками Ржевский. — Были б тут мои товарищи, мы б их всухую раскатали. Разлом небольшой, первого уровня. Внутри пространство от силы с футбольное поле, фонит природной магией и немного землей. А это или хищные растения или ядовитые насекомые. Максимум зубастые черви с руку толщиной. Таких порубить на фарш — раз плюнуть. Но ты ведь понимаешь, что без сторонней помощи мы с этим не справимся?

— Почему? — усмехнулась. — Нас как минимум трое. Прохор уже почти не хромает, я тоже не нежная фиалка, да и ты умеешь взаимодействовать с материей. Встанем плечом к плечу и зачистим портал под ноль. Я ведь правильно понимаю, что этих червей потом можно будет сдать задорого?

— Знать бы кому, — нахмурился поручив, накручивая ус и явно всерьез задумавшись над моим предложением. — Знаешь, заманчиво, конечно… Но что-то я за тебя опасаюсь. Ты даже фехтовать не умеешь.

— Хорошо-хорошо, давай позвоним Банщикову и попросим помощи. А за наводку на портал с него процент. Как тебе такое?

— Очень здравая мысль, — похвалил меня Ржевский с видимым облегчением. — Очень здравая. Ты пока звони, а я пойду караулить выход. Если там какая тварь вылезет, то там её и положу.

— Давай, удачи, — произнесла ему в спину, но стоило поручику пройти сквозь стену, а мне взять в руки телефон, как пространство дрогнуло снова и меня ощутимо повело. — Что за…

Не понимая, что происходит, но догадываясь, что ничего хорошего, я поспешила одеться в джинсы и футболку, сунула ноги в кеды, прихватила телефон и выглянула в коридор, где тут же наткнулась на взволнованный взгляд Ульяны, которая тоже уже не спала.

— Что происходит?

— Ещё не знаю, — качнула головой, потому что и впрямь пока не понимала сути происходящего. — На всякий случай разбуди остальных и оденьтесь, чтобы успеть покинуть дом, если станет хуже. Сумку с деньгами и документами тоже собери. И пошустрее, хорошо? Я пока схожу, посмотрю, что происходит. Это где-то в подвале.

— Л-ладно… — дрогнувшим голосом согласилась со мной Ульяна и поспешила к соседней двери, где находилась комната Дарьи.

Я же, зайдя в гостиную, откуда прихватила кочергу (для уверенности в своих силах), поторопилась вниз, подсвечивая себе телефонным фонариком. Вот только увиденное мне не понравилось…

Совсем не понравилось!

— Куда прешь, тварина? — ругался Ржевский, стоя напротив светящегося потусторонним неоново-зеленым светом овала высотой в неполных два метра и принимая на призрачный клинок то одно выныривающее из овала бордово-коричневое щупальце, то другое. — А ну назад, каналья! Назад, кому сказал!

Посмотрев на эту вакханалию и нервно сглотнув, я отошла на несколько шагов, сфотографировала и только потом набрала подполковника. Ответил он далеко не сразу и без особого удовольствия. Ладно хоть вообще ответил!

— Алло? Полина Дмитриевна, ночь вообще-то…

— У меня в подвале открылся разлом и оттуда лезут щупальца, — произнесла я дрогнувшим голосом и сразу увидела, как щупальца, словно среагировав на мою речь, начали лезть из разлома активнее. — Много…

— Сейчас же эвакуируйтесь! Слышите? — Судя по тону, подполковник моментально проснулся, после чего начал забрасывать меня вопросами о высоте и ширине разлома, его цвете и активности щупальцев.

Вот только поговорить нам особо не дали — я хоть и отошла подальше, но щупальца словно взбесились и в один миг снесли со своего пути гусара, а затем дотянулись до труб и…

— Ах ты гнида! — завопила я, слыша, как натужно стонут коммуникации, не выдерживая давления. — Ты в курсе, сколько это стоит⁈ А ну иди сюда, мразь!

Сунув телефон в задний карман, я покрепче перехватила кочергу и первым делом долбанула те щупальца, которые решили испортить мне свеженький ремонт. Затем досталось соседним и следующим. Ну а потом я просто била и била, причем сначала просто вымещая злость на иномирной твари, рискнувшей сунуться на мою территорию, и только через пару минут сообразив запускать в тело чудовища смертельные вирусы, гнилостные бактерии и прочие «прелести», которые могут произойти с организмом, если перейти мне дорогу.

Я не стеснялась!

Разжижала кровь (или что там у этой твари текло под кожей?), запускала процесс старения, гниения и усыхания, причем видела, что это приносит результат. Но медленно. Очень медленно!

И там, где только что было одно щупальце, с которым мне повезло справиться, появляются два новых и гораздо более активных.

Да когда ты уже закончишься, гнида⁈

Не представляя, что за хтонь может находиться внутри, я била и била, в какой-то момент пропустив контратаку, и тварь сумела провести грамотную подсечку, отчего я упала и больно ударилась затылком, а секунду спустя меня спеленали…

И утащили в портал.

— Внуча-а-а!

Звонок подполковника разбудил его посреди ночи, но Егор знал, что дядя никогда не звонит просто так. Вот и сейчас, стоило только ответить, как была озвучена, с одной стороны, долгожданная, а вот с другой — не самая приятная информация.

Разлом. Минимум второго уровня. Двусторонний.

В подвале жилого дома!

Дер-р-рьмо…

Разбудить команду — дело трех секунд. Собраться-одеться — ещё пятнадцать. Сориентироваться по карте — миг. Запрыгнуть в машину и добраться до места — шесть минут.

Когда разломы открываются в черте города — на счету каждое мгновение, это известно всем. Старинный особняк, остро нуждающийся в ремонте, перепуганная женщина на крыльце с сонным ребенком на руках, ещё одна постарше, но уже с котом… Дверь ломать не пришлось, это хорошо.

В холле их встретил старик, сжимающий в руках дробовик, и указал дрогнувшей рукой вниз, в подвал.

А там…

— Вот же срань, — скривился Жук, когда команда унюхала жуткие миазмы активного разложения, помноженные на застарелые канализационные «ароматы». — Там что, дерьмодемон окопался?

— Не упоминай бывших всуе, — хохотнул Док, выразительно принюхиваясь. — Бактериальная опасность третьего уровня, всем быть начеку. Время на зачистку — не более сорока минут, затем придется довериться моим ласковым рукам.

Передернуло всех.

Переглянувшись, мужчины кивнули друг другу и один за другим вошли в рвано мерцающий портал, тут же рассредоточившись по пещере, которая раскинулась перед ними во всей своей потусторонней красе. А в центре…

— Я не понял, в команды зачистки теперь девок берут? — озадачился Хан, как и все присутствующие в первую секунду не поверив своим глазам, когда увидел, как на кольчатую драктирнию, засевшую в центре пещеры, напирает мелкая пигалица с гнутой кочергой, понося её такими словами, что заслушались практически все.

— Не, эт гражданская, — с долей пренебрежения протянул Щен, когда все увидели, как очередной подлый, но в целом ожидаемый выпад драктирнии достиг цели и девчонку сбило с ног мощным ударом верткого щупальца. — Вот, зараза… Убилась, нет?

— Работаем! — наконец рыкнул командир отряда бравых «Витязей» и первым ринулся в бой. Его полуторник покрылся изморозью и спустя каких-то три секунды начал свою щедрую жатву. — Док, на тебе девчонка!

— Сам ты… девчонка, — вдруг огрызнулась пигалица, которая только что (точно!) была без сознания и не подавала признаков жизни, а сейчас вцепилась обеими руками в щупальце, дерзнувшее покуситься на её шею, отчего то начало истерично извиваться и усыхать прямо на глазах. — Вы кто такие вообще?

И тут Егору показалось, что он её уже где-то видел… Да ладно?

Глава 14

Когда эта сухопутная актиния-переросток, воспользовавшись моим падением, втянула меня в портал и попыталась сожрать, я поняла, что всё.

Это война!

Не торопясь вырываться и освобождаться, а наоборот контактируя с чудовищем не только руками, но и всем телом, чтобы получалось внедрять в его структуру максимальное количество болезней, вирусов и прочего, я всё никак не могла добраться до его энергетического ядра, которое оказалось защищено непонятным мне экраном, не пропускающим губительное воздействие заразы дальше определенной точки.

Я уже и по нервным узлам била, и на кровь влияла, и на гормоны, но всё, чего добилась — это паритета.

А потом откуда-то взялись они. Мужики в странных черных доспехах, по которым то и дело пробегали магические всполохи разных цветов: темно-зеленые, алые и даже фиолетовые. Было темно и не до сантиментов, так что поначалу показалось, что их невероятно много, особенно когда они с лихими шуточками и смешками врубились в клубящиеся щупальца, но потом я всё-таки подсчитала их точно количество, и поняла, что их всего пятеро.

Ага…

— Где болит, барышня?

Сначала меня утащили подальще от эпицентра самой натуральной (и успешной) бойни, а затем осмотрели на предмет ран и иных повреждений, с нескрываемым осуждением поцокав над обширными гематомами по всему телу, которого было видно гораздо больше, чем ещё пятнадцать минут назад — слизь оказалась едкой и начала растворять одежду прямо на теле.

Крупный и обманчиво неповоротливый лысый бугай, снявший шлем, выпустил из рук зеленое магическое облачко, которое собрало с меня чужие выделения, а затем ощупал фиолетовые лодыжки, ребра, запястья и уделил внимание шее, загадочно похмыкав.

— Регенерат?

— А? — озадачилась, ведь успела засмотреться на то, как слаженно действуют остальные, уже заканчивая превращать тварь в фарш.

— Дар — регенерация? — конкретизировал мужчина.

— А, да, — кивнула, снова переводя взгляд на него. — А вы кто?

— Док, — широко и почему-то весело улыбнулся этот странный тип, отчего его кривой шрам на всё лицо пришел в движение и превратил его лицо в отчасти пугающую маску. — Савелий. Спецподразделение «Витязь» по борьбе с паранормальным. А вы?

— Полина. Медсестра, — хмыкнула, чувствуя, как начинает слегка потряхивать от пережитого — это потихоньку снижался адреналин, да и в пещере было холодно. — Хозяйка дома.

— М-м, коллега, — с подозрительным весельем обрадовался Док. — Только зачем же вы, Полиночка, к монстру с голыми руками полезли?

— А так же с голыми ногами и без единого понимания, что это вообще такое, — мрачно добавил подошедший к нам громила в доспехах, отливающих фиолетовым неоном.

Он не снимал шлем и я не видела его лица, но отчего-то точно была уверена, что он противный. И голос у него противный! И претензии!

— Оно мне трубы ломало! — возмутилась я с полным правом. — Я что, должна была стоять и на это смотреть?

— Вы должны были эвакуироваться! — глухо рыкнул бугай.

Я аж отпрянула, ощутив, как он надавил на меня аурой.

— Стужа, полегче, — вступился за меня Док. — Девушка и так пострадала, не усугубляй. Минимум десяток осколочных переломов со смещением и обширные гематомы на всё тело.

После чего повернул голову ко мне и подмигнул.

Ага…

Дурдом!

Грубиян со странной кличкой «Стужа» зло шикнул сквозь зубы, после чего рыкнул на Дока «эвакуируй!», а сам бегом вернулся к агонизирующему чудовищу и чем-то так его жахнул, что аж пещера затряслась!

Мне прямо на лоб упал острый камушек, отчего я ойкнула, а Док цокнул и, без предупреждения подхватив на руки, понес на выход.

Ржевский, ещё пять секунд назад активно лупивший тварь своим призрачным клинком, тут же пристроился рядом, обеспокоенно заглядывая мне в лицо, так что я постаралась ему улыбнулся и произнесла:

— Я в порядке.

И уже у бугая спросила:

— Зачем вы ему солгали?

— Ни словечком, — фыркнул Док. — Всё озвученное имело место быть. Ну да, уже почти регенерировало. Но было же? Было. Кстати, очень редкий и, я бы даже сказал, невероятно полезный дар. Развиваете его?

— Регенерацию можно развивать? — прикинулась дурочкой. — Это как? Чаще ломаться что ли?

— Глупости, — фыркнул бугай, вынося меня из портала и резко замирая под прицелом ружья в руках Прохора. — Голубчик, свои.

— Прохор, всё в порядке, — поспешила добавить я. — Идем наверх. Где Уля и Даша?

— На улице, ваше сиятельство, — хмуро отозвался дворецкий, не прекращая с нескрываемым недоверием косить на Дока. — А энто хто?

— Сотрудник спецподразделения по борьбе с паранормальным, — слово в слово повторила я то, что мне сказал боец. И поторопила замешкавшегося дворецкого, чувствуя невыносимую вонь от разлагающихся кусков щупальцев. — Идемте наверх. Тут справятся без нас.

И на всякий случай уточнила у Дока:

— Справятся же?

— А то, — лихо подтвердил громила. — Всю дурь из твари выбьем, до последнего кусочка вынесем, назавтра даже и не вспомните, что вообще было. А вы, значит, графиня, да?

Последние слова прозвучали вкрадчиво, но без заискивания, так что я хмыкнула и не стала скрывать.

— Ну да, есть такое. Но совсем недавно. Ржевская Полина Дмитриевна. Нам туда.

Позволив мужчине внести себя в спальню и положить на кровать, при этом очень хорошо чувствуя, что он не прекращает меня сканировать (и не только меня, но и пространство), я уточнила главное:

— В доме безопасно?

— Конечно. Тварь больше не выберется за пределы разлома, не беспокойтесь. — после чего внимательно изучил моё спокойное лицо и даже слегка удивился: — Но, я смотрю, вы в принципе не спешите паниковать. Уже сталкивались с подобным раньше?

— Нет, впервые. — Я коротко хмыкнула. — Но когда на кону только-только завершенный в подвале ремонт на миллион, боишься не тварь, а новых расходов.

— О… — Сначала удивившись, но потом хохотнув, мужчина глянул на меня с одобрительным прищуром, затем провел раскрытой ладонью над моей головой, похмыкал… И кивнул своим мыслям. — Ладно, усыплять не буду, не резон. У вас там домочадцы на улице. Ваши? Где остальные?

— Кто?

Я тут же взволнованно села, но Прохор, маячивший в дверях, успел ответить первым:

— Ульяна с Юляшей и Дарья с котом. Всех вон выставил.

— То есть… — озадачился боец, — вы живете тут… — торопливо подсчитал в уме, — впятером?

— И кот, — кивнула я.

— И я, — напряженно отозвался Ржевский, то убегающий (наверное, в подвал), то возвращающийся к нам.

— В таком огромном доме? — продолжал удивляться Док.

Взглянула на него, приподнимая брови… и ответила:

— У нас ремонт.

Понятно, что это ничего не объясняло, но мужчина сделала вид, что это достойный аргумент, и кивнул, а затем направился к двери, по дороге внимательно изучая насупленного Прохора.

— Голубчик, а давайте-ка я вас просканирую. Больно лицо землистого цвета. Надышались в подвале газами, поди? Где ваша комната, пройдемте.

Мужчины ушли, а я, прислушавшись к своему телу, которое хоть и ныло в самых синюшных местах, тем не менее было уже почти в порядке, поторопилась сменить испорченную одежду на спортивный костюм, который попался мне в руки первым, и помчалась на улицу.

Поначалу, не увидев ни Ульяну, ни Дарью, даже запаниковала, но затем увидела стоящий чуть поодаль микроавтобус, из которого выглянул незнакомый мужчина, а затем и Дарья, помахавшая мне рукой, чтобы привлечь внимание.

Ржевский тоже выскочил из подвала в очередной раз и присоединился ко мне, на ходу подмечая и озвучивая такие нюансы, как столичные номера на микроавтобусе и эмблему спецподразделения «Витязь» на дверце водителя.

Ага… «Витязи», значит.

— Полина, что происходит? — набросились на меня с вопросами женщины, которых не только усадили на достаточно уютных мягких скамьях внутри микроавтобуса, но и выдали теплые одеяла.

— Всё в порядке, — покачала я головой и, покосившись на водителя, который был помоложе и помельче своих боевых коллег, но тоже довольно спортивного телосложения, выдала полуправду: — В подвале образовалась магическая аномалия. Мужчины разбираются. Не волнуйтесь, опасности больше нет.

— Но была? — дрогнувшим голосом уточнила Уля и пытливо всмотрелась в моё лицо. — Это разлом, да? Я слышала про них. Поль, не ври…

И в кого она такая информированная, а?

— Да, это разлом, — вздохнула под осуждающим взглядом водителя, который явно хотел бы скрыть лишнюю информацию от впечатлительных гражданских. — Но он был совсем маленький и мужчины его уже ликвидировали. Идемте домой, Юляшу нужно уложить в кроватку. Да и вам тоже нужно поспать, ночь в самом разгаре.

И на всякий случай уточнила у водителя:

— Пройдете в дом? Сделаю вам хотя бы чаю. Свежо.

— Нет, спасибо, — качнул головой мужчина и одним подбородком указал на приборную панель. — Я на связи.

Ясно. Что ж…

В общем, мне удалось увести откровенно нервничающих женщин в дом и передать их в заботливые руки Дока, который ловко вколол одной, а затем другой порцию успокоительного и отправил по спальням, а вот мне достался внимательный взгляд и кивок в сторону холла.

И зачем?

Озадачившись, тем не менее прошла следом за бойцом, остановившись неподалеку от спуска в подвал, и, видя, что мужчина медлит, спросила сама:

— В чем дело? Говорите уже.

— Ваше сиятельство, тут такое дело, — прищурился Док, глядя мне в глаза. — Согласно стандартному протоколу, я обязан подправить вам память, как и остальным свидетелям. Проблема в том, что ваш дар… Этого не допустит. И вот тут возникает проблема, связанная с государственной безопасностью…

— На слово поверите? — хмыкнула. — Не в моих интересах наводить панику.

— Если подпишете все необходимые бумаги, — кивнул мужчина. — И ещё…

Он снова посмотрел мне в глаза, словно что-то в них искал.

— Я так понял, вы знаете, что такое разлом?

— В общих чертах, — не стала лгать.

— И осознаете его ценность?

— Возможно.

— То есть понимаете, что вам, как его… кхм, владелице и участнице группы зачистки, полагается процент от добытого?

— Ваша совесть так велика? — приподняла брови.

— Благоразумие, — ухмыльнулся Док. — Вы аристократка. Если однажды вам станет известно, что бойцы, зачищая разломы, добывают там уникальные ценности, то вы можете задаться закономерным вопросом, почему мы присвоили всё себе. Хотя разлом открылся на вашей земле и вы первая вступили в бой с чудовищем, серьезно потрепав его до того, как прибыла опергруппа. Я прав?

— Прав, — ответила коротко, соглашаясь от и до. — И сколько мне полагается? И когда это станет известно?

— Вы знаете Банщикова?

— Да, это я ему позвонила. А уже он, видимо, вам.

— Тем лучше, — удовлетворенно кивнул Док. — Тогда решим все возникшие вопросы через него. Не против? У него эта работа уже отлажена.

— Даже так? — Я обеспокоенно нахмурилась. — Это явление уже не редкость?

— Увы, — поморщился боец, но тут же отправил мне пытливый взгляд. — Но я вам ничего не говорил. Государственная безопасность, знаете ли.

— Понятно. Как скажете. Я согласна сотрудничать, — заверила его и покосилась на подвал, откуда уже начали доноситься голоса бойцов, вышедших из разлома, но наверх они пока подниматься не начали. — Я ещё нужна или мне лучше уйти?

— Если вас не затруднит, — согласился Док. — Мы приберемся сами, не волнуйтесь. Был рад знакомству.

— Взаимно, — усмехнулась устало и отправилась к себе, по дороге шепотом прося Ржевского, чтобы проследил за гостями до самого конца.

Нет, я не боялась, что они украдут доски или трубы. Но вдруг скажут что-нибудь любопытное?

Мне же интересно!

— Да что за срань там творится⁈ — негодовал Барам, когда услышал, что в особняк посреди ночи нагрянули «Витязи», пробыли там несколько часов, а потом к дому подъехал автомобиль частной охраны. — Выяснить! Выяснить, шакаловы вы дети! Почему до сих пор не нашли Шестопалова⁈

— Ищем! Ищем!!

— Плохо ищете! Быстрее!

В стену полетел бокал, затем бутылка. Досталось и рабочему столу, и помощнику, который не успел увернуться…

В гневе Барам плохо себя контролировал и окружающие старались в эти моменты находиться как можно дальше от эпицентра бури, но не всегда и не всем это удавалось, увы.

Но вот, наконец, спустив пар, глава клана устало рухнул в кресло, плеснул в новый бокал элитного коньяка (не той бурды, которую разливали на его заводе), и мрачно отчеканил:

— Продолжать следить за девкой. Я должен знать, что там происходит. Выполнять!

Утром из-за всей этой ночной свистопляски проснувшись лишь ближе к десяти и только потому, что ко мне заглянула Ульяна, я кое-как поднялась и долго отмокала под душем. Затем плотно позавтракала, ведь организм был истощен регенерацией, для верности выпила сразу пяток витаминных капсул, поставила всем домашним по укольчику, заодно констатировав, что он не помнят ничего, что происходило ночью, и наведалась в подвал, внимательно изучив место, где всего несколько часов назад сиял разлом.

Ничего. Даже ошметки за собой подчистили и запах убрали. Разве что на одной из труб небольшая вмятина и видно это, только если знать, куда смотреть.

Самое забавное, что у меня сохранился снимок, который я сделала перед тем, как позвонить Банщикову. Невероятно четкий, со вспышкой. Нда… Интересно, если такое продать журналистам, много заплатят?

Тихонько хмыкнув, сунула телефон в карман, прошла в кабинет, где планировала подбить промежуточные итоги расходов на ремонт, и нашла там поручика, который сидел в моем новом кресле и постукивал задумчивый марш пальцами по столешнице.

— Ностальгируешь? — усмехнулась, подходя ближе.

— Можно и так сказать, — кивнул он. — Но вообще размышляю о бренности бытия. И чем больше размышляю, тем меньше мне это нравится. Краса моя, тебе срочно нужно становиться сильнее. Как показало вчерашнее столкновение, ты совершенно не готова встретиться с опасностью лицом к лицу. Одно неудачное падение — и всё, нет у меня больше наследницы. И с кем мне говорить о прекрасном?

— Эгоист, — хмыкнула. — Но ты прав, эта тварь действительно была сильнее и шустрее. Но давай нотации и фехтование оставим на потом. Расскажи, что узнал?

— Разломов становится больше. Это уже второй за неделю, тогда как ещё в прошлом году открывался едва ли один в месяц. — Лицо поручика было хмурым. — Более того, это был разлом второго уровня, двусторонний. То есть тварь могла вылезти сюда, чем и занималась буквально с первых минут возникновения разлома. Да ты и сама видела. Из него бойцы вынесли энергетическое ядро твари и полторы сотни кристаллов, которые используются для изготовления магических накопителей. Один такой кристалл стоит под сотню тысяч рублей. Зачем им ядро, я не знаю, но наверняка оно тоже представляет определенную ценность. Может даже в миллионах.

— Ого!

— А ещё Док ничего им не сказал. Про тебя.

— Почему? — удивилась. — У них тайны друг от друга? Странно.

— Не знаю, — покачал головой Ржевский и откинулся на спинку кресла, закладывая руки за голову. — Но согласен, очень странно. Кстати, — он ухмыльнулся, — ребятки шуганули тех, кто за тобой следил. Не знаю, чем это в итоге обернется, но выглядело забавно.

— Да уж… — Неопределенно качнув головой, резюмировала: — Ладно, будем считать, что всё обошлось, а мы стали капельку опытнее. Подождем звонка Банщикова, посмотрим, какова моя доля во всем этом. Пойдем позанимаемся что ли? Кстати, не знаешь, куда они дели кочергу?

— Не видел, — качнул головой гусар и поднялся с места, первым проходя к двери. — Но лучше купить новую. Две!

Отличная мысль!

Рассмеявшись, я сходила вниз и взяла свой новенький клинок, мы с поручиком нашли на втором этаже самую просторную комнату с крепким полом и следующие два часа, превозмогая боль, нежелание и усталость, я училась махать оружием.

Получалось… Ну, что-то определенно получалось. Ещё во время учебы я посещала тьму факультативов, где нас обучали всему, в том числе рукопашному бою и бою на мечах, но быстро поняла, что мне это совершенно не близко, и не стала тратить время на то, что могло никогда мне не понадобиться.

Но жизнь распорядилась иначе.

Теперь, хочешь, не хочешь, а стоило уделить этому гораздо больше внимания и сил. Если разломы и впрямь станут обыденностью, лучше уметь защитить себя и близких.

Ближе к двум ко мне поднялась Ульяна, чтобы позвать к столу, и очень удивилась, увидев меня с оружием, вспотевшую и раскрасневшуюся.

— А что ты делаешь?

— Занимаюсь, — не стала скрывать. — Развиваю выносливость и координацию. Я же не маг в общепринятом смысле, так что, если какой-нибудь идиот вызовет на дуэль, то придется браться за меч. Вот, учусь браться за него с правильной стороны. Кстати, ты случаем не сильна в этикете?

— В этикете? — Кажется, удивляться ещё сильнее было уже некуда, но Уля сумела, следом смутившись. — Ну, есть немного. Я изучала информацию для одной своей рукописи. У меня есть нужные книги, справочники… Самые разные!

— Отлично. Дашь почитать?

— Да, конечно.

Так, болтая о разном, мы спустились вниз, я приняла душ и мы пообедали. Позвонил подполковник и, аккуратно поинтересовавшись моим самочувствием, уточнил, может ли он подъехать. Есть разговор.

— Конечно, — заверила его. — Буду вас ждать.

Глава 15

Поражая оперативностью, Банщиков прибыл уже через пятнадцать минут и я, догадываясь, что разговор не для чужих ушей, пригласила его наверх. Поднимаясь по скрипучей лестнице, проект которой Евгеньич пообещал предоставить мне уже на днях, Илья Захарович напряженно хмурился и бросал пытливые взгляды по сторонам, а когда вошел в кабинет, то первым делом взглянул на портрет поручика и усмехнулся.

— Легендарный Ржевский во всей красе? Слышал, слышал… Сегодня, наконец, и увидел. А вы, я смотрю, уже обживаетесь. — Он осмотрелся с одобрением. — Сразу видно — женщина.

— Сочту за комплимент, — улыбнулась я, хотя фраза была неоднозначна, и предложила подполковнику присесть в единственное кресло для гостей, сама пройдя за стол. — Итак?

— Итак, — повторил за мной Банщиков и сел, откидываясь на высокую спинку кресла, — что вы знаете о разломах, ваше сиятельство?

— Они есть, — усмехнулась. — Они опасны. И в последнее время их всё больше, в том числе в городах.

— Всё?

Неопределенно качнув головой, добавила:

— Я знаю, что это некое… иное измерение, ограниченное в пространстве. Внутри находится нечто злобное, опасное. И пока его не уничтожить, разлом не закроется. Помимо тварей в разломах встречаются уникальные магические ресурсы, и бойцы, зачищающие разлом, зарабатывают в том числе на том, что успеют вынести из него до того, как он закроется.

Кхекнув с отчетливой досадой, словно я знала больше, чем ему хотелось, подполковник кивнул.

— Всё верно. Об этом, кстати, обычным гражданским неизвестно…

И отправил в мою сторону пытливый взгляд.

— Так и я не обычная гражданская, — качнула головой и с иронией покосилась на портрет легендарного предка, рядом с которым стоял призрак и внимательно нас слушал, не отвлекая внимание на себя.

Подполковник проследил за моим взглядом, усмехнулся, но вряд ли понял всю соль ситуации.

— Что ж, раз это для вас не тайна, перейду к сути. О ваших способностях я уже доложил, куда следует, скоро к вам прибудет специалист из императорской службы безопасности с документами, которые вам стоит подписать.

— О каких способностях сейчас речь? — моментально напряглась я.

Полковник слегка приподнял брови, но пояснил:

— Высокая способность личной регенерации, не позволяющая допустить ментальное вмешательство. Или я чего-то не знаю?

О, ты много не знаешь, дядя…

— Понятно, — кивнула, нагло проигнорировав его вопрос. — Не думала, что это взаимосвязано. И что за документы?

— О гостайне и последствиях, следующих за её разглашение.

Кивнула.

— А теперь о хорошем, — скупо усмехнулся полковник. — В разломе бойцы нашли кристаллы, которые используются нашими специалистами для изготовления самых различных магических приспособлений, в том числе энергетических накопителей. Сумма за продажу получится достойная. Вам, как информатору и участнице зачистки, полагается десять процентов от чистой прибыли. Надеюсь, возражений нет?

Прикинув… Кивнула. Всё честно, ведь одна бы я не справилась. Хотя…

— По этому пункту возражений нет, — улыбнулась ему. — Но вы не упомянули энергетическое ядро твари. Оно ведь тоже чего-то стоит, верно? Или я не права?

— Слушайте, у меня всё больше вопросов к вашей информированности, — проворчал подполковник, но не злобно, а скорее с досадой. — Это-то вам откуда известно?

— Секрет рода, — усмехнулась скупо. — Так что? В принципе я не настаиваю, всё же его уничтожили именно ваши ребята. Мне просто интересно.

— Ну, во-первых, ребята не мои, а государственные, — кхекнул Банщиков и, бросив на меня очередной пытливый взгляд, отрывисто кивнул. — Вещица ценная. Очень. И потому сдается государству бесплатно. Взамен оно позволяет получать прибыль с остального. Понимаете?

— Понимаю, — вздохнула. — Жаль. А если тварь убивают не «Витязи»? Например, обычный человек, которому не повезло обнаружить разлом в своём подвале. Убил, добыл и только потом сообразил позвонить властям. Тогда как?

— Это мы сейчас исключительно гипотетически рассуждаем? — зачем-то уточнил подполковник.

— И после этого он ещё называет себя не барыгой? — хохотнул Ржевский, подходя ближе и присаживаясь на край стола. — Полиночка, додави. Мне уже интересно, что он скажет.

— Конечно, — кивнула я.

— Тогда все зависит от размера, количества и свежести добытого, — заявил Банщиков. — А ещё от сил и влияния добытчика. Понимаете?

— Догадываюсь, — кивнула снова.

Да-да, если ты никто и звать тебя никак, то государство кинет тебя, как нечего делать. А если хотя бы граф с дружиной и связями…

— Я надеюсь, вы не планируете сделать это своим постоянным источником дохода? — вдруг нахмурился гость.

— Упаси боги! — тут же открестилась я. — Я медик, а не боец. Просто… Любопытно. Кстати, ваши мальчики, кажется, прихватили из разлома мою кочергу, которой я защищалась. Старинную… Она была мне очень дорога, как память о первом столкновении с потусторонним. Попросите их её вернуть, хорошо?

Пару раз сморгнув, словно не ожидал от меня такой наглости, следом подполковник усмехнулся, покачал головой, поднялся с места и кивнул.

— Хорошо, узнаю, куда дели ваше оружие. Деньги за добычу будут к концу недели, не раньше. Пришлю вместе с Вадимом. Рад, что вы и ваши близкие не пострадали, Полина Дмитриевна. Ждите императорского служащего к понедельнику, по выходным они обычно не работают. Всего доброго.

Гость ушел, а я, задумавшись над тем, чем мне может грозить визит имперской службы безопасности, в итоге решила, что ничем особенным, после чего уделила немного внимания домашней бухгалтерии и спустилась вниз, чтобы порадоваться тому, что в отличие от государственных служб, частники работают без выходных. И может даже без обеда!

Прошло всего несколько дней, как бригада под руководством Соловьева начала менять полы, действуя невероятно грамотно и ловко, так что уже в двух комнатах заканчивали класть новые половицы, в третьей их уже покрывали лаком, а в четвертой — разбирали старый пол.

Отметив, что все рабочие при деле и никто не болтается по дому неприкаянным, я решила немного проветриться и, предупредив об этом Прохора, прихватила с собой пистолет, документы, деньги и отправилась в тир, который мне рекомендовал подполковник.

Как-то по-особому одеваться не стала, предпочтя привычные джинсы, футболку и ветровку — день сегодня выдался пасмурный, с прохладным ветром, так что я даже слегка продрогла, пока добралась. Ещё и маршрутку долго ждать пришлось!

На будущее решив, что лучше уж вызывать такси, благо пока на бедствуем, я вошла в старинное здание с современным ремонтом внутри, на вахте сообщила, что по рекомендации подполковника, предъявила лицензию и оружие, честно призналась, что ни разу не стреляла, и в итоге меня не только проводили в подвальное помещение, оборудованное для стрельб, но и выделили инструктора, услуги которого я сразу же оплатила.

Сразу отметив, что в дальнем конце тира упражняются двое мужчин в массивных наушниках, и толком не разобрать их лиц — между дорожками установлены перегородки, мешающие обзору, я сосредоточила внимание на своём инструкторе.

Павел Сергеевич был уже не молод, опытен и спокоен, как удав. Педантично объяснив мне, из каких частей состоит пистолет, что такое патрон, что такое пуля и почему всё именно так, а не иначе, он показал мне, как вставлять обойму и как снимать с предохранителя. Рассказал, почему ни в коем случае нельзя наводить оружие на других людей, если не планируешь выстрелить, а затем подсказал ряд любопытных нюансов, облегчающих стрельбу по мишени.

Рот приоткрыть, ноги чуть расставить, руки в правильное положение разместить, стрелять на выдохе и не расстраиваться, если не будет получаться сразу.

На самом деле я и не ждала от этого занятия чего-то грандиозного. Для начала я вообще хотела просто привыкнуть к оружию, как таковому. Почувствовать отдачу. Научиться быстро перезаряжать. В общем, отнеслась к происходящему максимально легкомысленно.

И каким же приятным было моё удивление, когда стало понятно, что у меня врожденное чутье на цель! Может, оно называлось как-то иначе, но стоило мне пристреляться, как пули начали ложиться не просто в край мишени, а всё ближе к центру. Правда, к этому моменту уже начала уставать рука, но проснулся азарт и я выкупила ещё коробку патронов, сама вставила их обойму, а затем продолжила захватывающую тренировку.

В какой-то момент инструктор похлопал меня по плечу и я прервалась — мужчине надо было отойти. Кивнув, вернула наушники, которые не позволяли оглохнуть в замкнутом помещении, на место, и продолжила отдыхать.

О, да… О, да!

Расстреляв всю обойму и с восторгом глядя на то, как кучно легли последние пули, распотрошив мишень в районе восьмерки и девятки, я опустила немеющую руку, со стоном размяла шею, стянула наушники вниз…

И едва не подпрыгнула от внезапно раздавшегося за моей спиной комплимента.

— Недурно. Давно занимаетесь?

Резко обернувшись… замерла.

Опять он!

— Да вы меня преследуете! — выпалила раньше, чем обдумала мысль.

— Неправда, — качнул головой мой всё ещё незнакомец с серебряными глазами, иронично щурясь. — Я пришел раньше.

И махнул рукой на дальний конец зала, где сейчас и впрямь больше никого не было.

— Так что это ещё вопрос, кто кого преследует…

А вот это было уже по хамски!

То, что он красавчик, не дает ему никакого повода считать себя центром вселенной! Особенно моей!

— Ну, знаете! — фыркнула оскорбленно. — Самомнение у вас, конечно, зашкаливает.

После чего отвернулась, делая вид, что общение с ним меня больше не интересует, вернула наушники на голову и начала сердито заполнять пустую обойму патронами.

Момент, когда он ушел, я ощутила сразу. Просто… По спине мазнул прохладный ветерок и стало пусто. Скосив взгляд назад, убедилась, что мне не показалось…

И, кажется, расстроилась.

Прикусила губу и насупилась. И ничего он мне не понравился! Вот вообще ни разу! Сколько ему? От силы тридцать два. Малолетка!

И вообще, от красивых мужиков одни проблемы. Всегда одни проблемы!

Чувствуя, как дрожат уставшие руки, я выпустила по мишени ещё две пули, но они ушли в молоко, и я не стала тратить патроны зря.

Вместо этого отошла к стене, где стоял стул для отдыха, села и откинулась на его спинку, задумавшись о том, что делать дальше. И, казалось бы, ничего не значащий эпизод, а настроение испорчено. С какой стати я вообще на нем зацикливаюсь? Безобразие!

Хорошо ещё, что Ржевского рядом нет. Упорхнул опять наверх, где сидит администрация клуба. Тут, как я поняла, не только тир расположен, но и детские секции единоборств, а ещё просто спортзалы, где стоят тренажеры.

Ну и администрация имеется, без этого никак. Наверняка в секретаршах сидит какая-нибудь смазливая девочка, а в бухгалтерии корпулентные дамы по сорок. Классика!

Посидев ещё минут пять и дождавшись своего инструктора, честно призналась, что устала, да и рука дрожит, тут не до меткости, после чего искренне поблагодарила за уделенное время и науку, мило распрощалась, забрав выкупленные патроны с собой, и вышла на улицу, тут же поёжившись от пронизывающего ветра и начавшего накрапывать дождя, который был ну вот вообще некстати.

Домой не хотелось, для клуба я тоже была не в том настроении, как и для шопинга, так что просто застегнула повыше ветровку, приподняла плечи и зашагала в направлении дома, не думая ни о чем и просто позволяя телу выполнять механическую работу.

Прошло минут семь, может, десять, я миновала оживленный перекресток и начала с досадой морщиться, чувствуя, что дождь расходится, когда поблизости кто-то посигналил. Затем ещё. И ещё.

Да чтоб вас!

Раздраженно обернувшись, с искренним недоумением вздернула брови. Оказывается, сигналили мне из машины, которая ехала четко за мной. И машина-то не дешевая…

Крайне слабо разбираясь в моделях этого мира, но видя, что это представительный, почти военный (но не совсем) внедорожник, я нахмурилась сильнее, пытаясь понять, кто сидит за рулем, но мелкая морось и затонированные стекла мешали рассмотреть детали. Тем временем авто проехало ещё немного вперед и стекло с моей стороны поехало вниз, позволяя увидеть мужчину, сидящего с другой стороны.

Кхм…

— Ну и кто за кем следит? — поинтересовалась хмуро.

— Только сейчас, — качнул головой мужчина с глазами цвета серебра. — Садись, подвезу.

Поколебавшись (и что греха таить, заинтригованная), я предпочла сесть на заднее сидение, сразу оценив внутренний комфорт автомобиля, который слабо гармонировал с обманчиво суровым внешним видом. Мягкие кожаные сидения, лакированные детали, обогрев, мурлыкающее радио-ретро, тончайший аромат дорогого мужского парфюма, пропитавшего салон — мой до сих пор незнакомец был определенно не беден.

Но кем он был ещё?

Из принципа не задав ни единого вопроса и не услышав даже «куда?», следующие десять минут я внимательно наблюдала за дорогой, периодически бросая на своего добровольного водителя пытливые взгляды, но видела лишь глаза, устремленные вперед.

А потом мы подъехали к моему дому и он притормозил четко у крыльца.

— Не следил, да? — не удержалась.

— Неа, — нагло ухмыльнулся брюнет, только сейчас встречаясь со мной взглядами в отражении.

И я даже ему поверила…

Но что тогда получается? Кто-то другой следил за мной для него?

Настроение моментально испортилось и я, поджав губы, просто вышла из машины, не сказав даже «спасибо», и ушла в дом. Это ж надо уметь бесить одним только своим видом, а?

Дома, искренне радуясь тому, что ужин уже готов, а в ванне есть горячая вода, я хорошенько прогрелась под душем, закинула мокрые вещи в стиральную машинку, закуталась в халат и в таком виде отправилась ужинать. В самом деле, кого мне стесняться?

Остаток вечера мы провели в гостиной, где для верности включили мой обогреватель, чтобы в комнате стало потеплее, и телевизор на музыкальный канал, а сами болтали обо всём, что приходило в голову. Дарья попросила у меня разрешения заняться придомовым участком, чтобы сделать хотя бы парочку клумб и летнюю игровую зону для ребенка, Уля подсовывала мне симпатичные картинки отелей мировой известности, интерьер которых можно было взять за основу, Прохор с ностальгией вспоминал середину прошлого века, когда был жив мой дед и в доме давали приемы, а Юленька играла на полу с Парамошей, которому дико нравилась эта милая девочка.

И тут Уля ойкнула. Побледнела… И уставилась на меня широко распахнутыми глазами.

— Что? — напряглась я.

— Я забы-ы-ыла… — протянула она с ужасом. — Полечка, я совсем забыла! Боже мой, какой ужас!!!

— Что ты забыла? — разволновалась уже я.

— Ноут. Димы.

Э-э…

— И что?

— Он в сервис его отдал где-то с месяц назад.

— И-и? — не поняла я проблемы.

— Там почта рода!

— И-и-и? — протянула снова.

— Это важно! — воскликнула она. — На почту рода приходят все-все важные письма! И приглашения, и договора, и претензии, и послания из имперской канцелярии!

Хм-м…

— Ну, допустим, — небрежно пожала плечами. — У тебя есть квитанция? Заберем в понедельник. Вообще проблемы не вижу. Логин-пароль знаешь?

Неловко облизнув губы, Уля кивнула.

— Через другой ноут можно зайти?

— Нет, — она помотала головой. — Он артефактный, только через перстень главы работает. Там какая-то мудреная защита от взлома стоит, я в этом не разбираюсь. Дима его… — она неловко кашлянула, — вином залил. Клавиатуру. Пришлось отдавать в чистку. А потом денег не было забрать, а потом я забыла… и вот. Надо забрать.

— Заберем, — пообещала ей и попросила: — Не пугай так больше. И знаешь что тебе скажу: самое главное — это здоровье. Остальное всё ерунда. Договорились?

— Спасибо, — немного невпопад поблагодарила меня Ульяна. — Как же нам с тобой повезло… Мне принести тебе книги по этикету?

И надо было портить вечер?

Усмехнувшись, тем не менее кивнула и мы даже немного поразбирали первую главу, где рассказывалось о поведении леди в обществе. Как смотреть, как кивать, как шагать, как пукать…

В общем, море «полезной» информации.

Нахихикавшись до боли в животе и не забыв поставить всем укольчики, напоследок погладила Парамона, который окончательно переехал спать в детскую кроватку (предатель!), и ушла к себе. Я уже умылась и скинула халат, оставшись в одних трусиках, в которых обычно спала, когда в спальню заглянул Ржевский и, выразительно прикрыв глаза растопыренными пальцами, сообщил:

— Краса моя, у меня для тебя две новости. С какой начать?

— По очереди, — усмехнулась, ложась в кровать и прикрывая лишнее одеялом.

— Абашидзе в бешенстве. За тобой теперь следят имперские безопасники.

— Э-э…

У меня даже слов сразу не нашлось.

— Зачем?

— А хрен его знает, — хохотнул гусар. — Ни словечка подслушать не удалось. Еле выяснил, кто они вообще такие.

— Не понимаю… — Я нахмурилась. — Это из-за разлома? Но это глупо. Следить-то зачем?

— Сам третий час выяснить пытаюсь, — скривился поручик. — И знаешь ещё какое дело… — Мне достался пристальный, откровенно хмурый взгляд. — Снова у меня предчувствие. Как напряжение какое магическое в воздухе витает.

— Опять разлом⁈ — Я уставилась на Ржевского с оторопелым возмущением.

— Сплюнь! — выпалил он. Прошелся по комнате от окна до двери и обратно, покосился на меня, потер лоб, снова прошелся… — Не знаю, Полечка. Просто не знаю. Но маятно мне, муторно. Словно вот-вот произойдет что-то неправильное. Нехорошее.

— Вот-вот — это прямо сейчас? — уточнила, искренне надеясь на ответ «нет». — Или в неопределенном будущем?

— Да не знаю я! — снова вспылил Ржевский. — Поля, не знаю.

— Хорошо! — Я вскинула руку. — Успокойся. Вспомни. Раньше такое было?

— В том-то и дело, что… не особо, — последовал уклончивый ответ. — Знаешь, чувство, словно завтра в решающий бой и только от нашего полка зависит исход войны. Басурман тысячи, нас от силы сотня, но за нами родина-мать и император-батюшка. Никак подвести нельзя. Понимаешь?

— Да уж… — протянула, не представляя, что сказать ещё. — Димочка, а может тебе витаминок каких попить, а? Только не сердись, я правда беспокоюсь. Бывает ли у призраков паранойя?

— У призраков — не знаю, а у гусар точно не бывает, — уверенно заявил Ржевский. Затем с выражением вздохнул, снова прошелся по комнате, покосился на меня… И вздохнул еще раз.

Хотя зачем ему дышать? Он же призрак!

— Ладно, пойду я. Прости, что взбаламутил. Если что — я на страже. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Дим.

Глава 16

Поручик ушел, а я, покрутившись совсем недолго, потому что уже давно научилась засыпать быстро (гормоны в помощь), сладко проспала до самого утра, открыв глаза только в восемь и всерьез задумавшись о том, чтобы уволиться из поликлиники.

В самом деле, зачем мне там работать?

Я ведь делала это не из большой любви к медицине и работе, как таковой, а потому, что это приносило стабильный доход. Сейчас, если всё пойдет так, как задумывалось, доход будет приносить гостиница. Понятно, что надо ещё раскрутиться и не прогореть, но у нас ещё золото не реализованное, монеты не оцененные, акции не предъявленные, заработок от ликвидации разлома не получен…

А меж тем дел по дому не так уж и мало!

Решено. В понедельник уволюсь, пока ещё в отпуске, чтобы не впаяли отработку, а если будут упрямиться, то и по статье за прогул не зазорно уйти. В самом деле, меня это давно не пугает.

Приняв не самое простое, но вполне разумное и логичное решение, я сразу ощутила прилив сил, и день прошел на позитиве. Завтрак, укольчики, тренировка с призраком и шпагой на втором этаже, визит Евгеньича и поездка по магазинам, которую решили не откладывать на завтра, раз сегодня выдалась свободная минутка, и в итоге я стала беднее на кучу тыщ, но мы приобрели всю необходимую сантехнику для всех четырех санузлов (и для правого крыла, и для левого, где жили мы), розетки-выключатели, а так же утвердили проект обеих лестниц, причем начать Савельев предложил с маленькой, чтобы не оставить меня без доступа на второй этаж, а к середине недели приступить к реставрации центральной.

При этом трое работяг уже вовсю ошкуривали фасад, снимая с него не только облупившуюся краску, но и прогнившую штукатурку, да и на крыше кто-то шебуршился, меняя старый, прохудившийся шифер на новый, так что после ужина я поднялась в кабинет с твердым намерением перебрать все свои активы.

Уля, как ни старалась, пока не нашла ни толкового брокера, ни надежного оценщика среди своих знакомых, так что я позвонила по телефону, который мне оставил Банщиков, и пригласила Рафика Исмаиловича в гости. Дядечка преклонных лет (судя по голосу) обещался быть завтра ближе к полудню.

Следом я позвонила Альберту Константиновичу, которого мне тоже рекомендовал подполковник, но уже как специалиста по ценным бумагам. С ним мы проговорили немногим дольше и договорились на три часа дня.

После этого я залезла, наконец, в сейф и вынула из него старинный сундучок, добытый с чердака, один ветхий мешочек и одну рассохшуюся шкатулку, которые хранились в тайниках второго этажа.

В мешочке оказались французские монеты начала позапрошлого века, в шкатулке лежали старинные золотые украшения — массивные и явно дорогие, но совершенно не в моём вкусе, а в сундучке оказались бумаги.

Ага…

Аккуратно перебирая документы прошлых веков, которые ещё не рассыпались в руках, но были близки к этому, я не понимала, что это такое. Карты, схемы, какие-то планы зданий, крестики, галочки…

Пришлось спрашивать призрака, когда он заглянул ко мне сам.

— Дим, а это что?

— О, это результаты моих победоносных кампаний и иных лихих похождений, — мечтательно закатил глаза поручик, присаживаясь на край стола и аккуратно беря в руки ближайший документ. — Вот тут закопан сундук с золотом турков. Мы тогда взяли один хилый городишко, где прятался ихний генерал с обозом. А вот тут, как сейчас помню, потайной ход в винный погреб. М-м, какое там вино было, ты просто не представляешь! Увы, на следующий день нам пришлось отступить, но мы с парнями замуровали выход и поклялись когда-нибудь вернуться. А вот ту-у-ут…

Следующие полчаса я с неослабевающим интересом слушала о кладах и потайных комнатах, о склепах и винных погребах, о великих победах и гениальных стратегических решениях, которые приходили в голову Ржевскому преимущественно подшофе.

Слушать его было истинное удовольствие и я нахохоталась до колик, начиная понимать, почему женщины от Ржевских без ума. Потрясающий мужчина! Легкий, даже отчасти легкомысленный, но в то же время просто беззаботно идущий по жизни, потому что «заботы» и Ржевский несовместимы.

Наверное, я даже в какой-то степени завидовала ему, ведь сама была связана по рукам и ногам обязательствами, которые взвалила на себя сама, но в то же время это не казалось мне непосильным бременем.

Я сама этого хотела. И я справлюсь.

Я ведь Ржевская, верно?

А потом у меня зазвонил телефон…

— Здравствуй, дочь, — с привычным патетичным трагизмом заявила моя мать и я заранее сморщила нос, понимая, что ничего хорошего я сейчас не услышу.

Мой день рождения был месяц назад, её будет только через три, а до Нового года ещё куча времени.

— Здравствуй, мама, — ответила ей спокойно.

— И почему я узнаю, что моя кровиночка унаследовала титул этого старого козла не от тебя? — с отчетливой претензией заявила матушка.

— Может, потому что вместе с титулом я унаследовала миллионные долги и не хотела тебя лишний раз беспокоить? — тонко усмехнулась я. — Вот, сейчас сижу и думаю, что лучше продать? Почку или глаз. А ты как считаешь?

— Что? — опешила мать, не ожидая подобного поворота. — Полина, что такое ты говоришь? Какой глаз, какая почка?

— Судя по всему, левая, — вздохнула с напускной грустью. — Ко мне уже приходили кредиторы с расписками, угрожали. Оказывается, перед смертью отец набрал кредитов и все спустил в карты. Кстати, у тебя нет случайно миллиона-другого? Я со временем отдам, честно.

— Полина… — Мать отчетливо замялась.

Тема денег для неё всегда была особенно тяжела. Желая жить роскошно, но не имея на это средств, в молодости она выкручивалась, как могла, но то время давно прошло, и сейчас она была обычной, никому не нужной теткой средних лет. Да, молодящейся, и даже пользующейся успехом у мужчин «за шестьдесят», которые любили ушами (а льстить мать умела), но всё же это было скорее печально, чем нет.

Кроме меня у неё детей не было, замужем она ни разу не была, умудряясь выбирать среди поклонников таких же потребителей, как она сама, так что, когда она промямлила невразумительное «я перезвоню», нигде у меня не ёкнуло и не устыдилось.

— Хм, ты открываешься мне с новой стороны, внученька, — озадаченно протянул Ржевский, всё это время старательно подслушивающий наш разговор. — Что за циничное отношение к собственной матери? Ещё и настолько бесстыжая ложь…

Он с осуждением поцокал.

— Знаешь, мамы бывают разные, — усмехнулась я, откидываясь на спинку кресла. — Наверное. Мне в этом отношении не особо повезло. Наверняка ты помнишь её, как милую хохотушку, всегда готовую приласкать и услужить… Верно?

— Ну… в целом да, — с легким смущением кивнул поручик.

— Такой она была с мужчинами, — усмехнулась я. — С очень многими мужчинами… За год могло смениться четыре поклонника и это не считая тех, кто был разово. И я всё это видела. А вот они меня почти никогда. Когда она поняла, что граф на ней никогда не женится, то не раз и даже не два прямо в лицо говорила мне, что я ошибка. Что надо было сделать аборт. В десять, когда я научилась готовить, это стало моей обязанностью по дому. Уборка, стирка, глажка — она не прикасалась ни к чему, но требовала это от меня. Ведь она Актриса! Она должна быть ухоженной и отдохнувшей, чтобы поклонники рассмотрели её талант, а не уставшие серые круги под глазами. В шестнадцать меня едва не забили ногами в туалете гимназии, но всё, что она сделала… Да ничего, собственно, она не сделала. Я провела в больнице со множественными переломами месяц, именно тогда, кстати, у меня активировался дар, а потом… — Я усмехнулась, уплывая в воспоминания. — Из больницы меня никто не забирал. Она забыла. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы она забрала документы из гимназии в медколледж. Алименты, которые переводил мне отец, она тратила на себя, мне оставалось довольствоваться крохами стипендии. Так что, когда я получила диплом, устроилась на работу и получила свою первую зарплату, у меня даже сомнений не возникло о том, что делать дальше. Я съехала от неё сразу. И ты говоришь мне, что я цинична? О нет, Дима. Я логична! Эта женщина не умеет любить и отдавать. Зачем мне ещё одна головная боль и нахлебница? Поверь, есть более приятные способы потратить деньги.

— Однако… кхм, да, — поморщился гусар. — Что ж, беру свои слова обратно. Не знал об этом, извини. Для Дмитрия Людмила была лишь эпизодом, не более. Прости, если это звучит обидно. Ты же… — он потер лоб, — была прежде всего её дочерью. Он не считал себя готовым к отцовству. Думал, что достаточно давать денег, а всё остальное решится само.

— О, не волнуйся, — успокоила его. — У меня нет к тебе претензий. Ни к тебе, ни к отцу. Я не наивный ребенок, верящий в справедливость и деда Мороза. В самом деле, я уже взрослая, дееспособная личность, и вполне могу обеспечить себя сама всем, что нужно для комфортного существования.

Затем я со смешком махнула рукой на шкатулку, понимая, что пора перевести тему.

— Кстати, а это откуда? Семейные реликвии?

— Это? — Ржевский охотно сунул нос в шкатулку и рассмеялся. — О, нет. Выиграл в карты у князя Долгорукого. Ору от его жены было, у-у… Но картежный долг свят, а выкупить он не успел, скончался. А что?

— Думаю, продать, — пожала я плечами. — Слишком массивные и наверняка дорогие. Куда их мне?

— Смотри сама, — беспечно отмахнулся поручик, всем своим видом давая понять, что ему эти цацки вообще не интересны. — Можешь, кстати, предложить Долгоруким. Вот эта брошь точно из их старинного семейного фонда, наверняка выложат за неё круглую сумму поболее, чем оценщик. Да и серьги тоже. Да вообще всё, если подумать. Лет сто назад один из Долгоруких как-то заикался о выкупе, но мне тогда было не до него, да и война очередная началась, как-то не срослось. Сейчас у них вроде как у руля Олег Палыч. По слухам обеспеченный, неглупый и относительно порядочный мужчина средних лет, так что силовыми методами действовать не будет. Особенно если заранее позаботишься об охране. Помнишь наш разговор?

— Конечно, — кивнула ему. — А ещё помню о том, что мы договаривались стравить между собой всех, кто для нас опасен, но не подставляясь. Как у нас с этим дела?

— Увы, никак, — поморщился Ржевский. — Сама видишь, то кони скачут, то избы горят. Да и кланы что-то притихли. Будто тоже чуют, как пространство идет рябью. Я уже облегчил кое-какие нычки, перепрятав наличность на пяток миллионов, принесу их чуть позже, как момент поудачнее выдастся, да провернул парочку аккуратных провокаций с подбрасыванием улик, но то ли они не сработали, но ли я слишком высокого мнения об их сообразительности — тишина по всем фронтам. Но может и к лучшему? Чего в эту клоаку лезть, верно?

И так посмотрел, что сразу стало ясно — от меня ждут только согласия.

Что ж…

— Ладно, пока не будем заваривать кашу. Пока не лезут, пусть живут. А вот денежки — это хорошо, этого добра нам надо. Ты, главное, не забудь, куда перепрятал!

На меня посмотрели с ярко выраженным укором.

— Полина, я призрак, а не маразматик. Не забуду.

— Договорились.

До сна ещё оставалось время и я, решив не тратить его попусту, нашла в сети книжицу с правилами дорожного движения для автомобилистов и занялась её изучением. В целом всё было четко и понятно, ничего сложного, главное, запомнить, какой знак что означает и кто кого пропускает на нерегулируемом перекрестке, но с памятью у меня давно не возникало проблем, так что ошибиться я не боялась.

Тратить время на трехмесячные водительские курсы не хотелось, тем более это всё можно было спокойно сдать экстерном, а учитывая обширные возможности Банщикова, мне почему-то казалось, что получится обойтись и без этого.

Да, я осознавала, что обращаясь к подполковнику раз за разом, я становлюсь серьезной должницей, но в то же время понимала, что никогда не пойду наперекор себе, если вдруг попросит что-то невыполнимое.

А выполнимое сделать для друга несложно.

— Где деньги⁈ Где, мать вашу, мои деньги⁈ — бушевал Барам, только сегодня обнаруживший, что из нижнего ящика стола пропал почти миллион. — Убью! Всех! Ваху ко мне, сейчас же!

Не прошло и десяти минут, как в кабинет торопливо вбежал дальний родич, обладающий определенными экстрасенсорными способностями, которые в целом не представляли из себя ничего особенного, но иногда именно Ваха мог найти без видимой причины пропавшую вещь или указать на нужного человечка, которого можно было потрясти на предмет информации и или чего-нибудь ещё, не менее ценного.

— Где деньги, Ваха⁈ — мрачным коршуном навис над родичем глава клана и Ваха, немножечко потея, начал интенсивно растирать пальцами виски.

Обычно это помогало сконцентрироваться, но сегодня что-то шло не так. То ли Луна не достаточно плотно вошла в Водолея, то ли Дева чересчур лихо оседлала Льва, войдя в дом Козерога…

Но все до единого видения были крайне странными, мутными, нелепыми…

И в итоге Ваха предпочел сползти в глубокий обморок от перенапряжения, чем озвучивать весь тот бред, что ему привиделся.

— Да что бы ваш шакалы подрали! Унесите идиота! Где Нузгар? Нузгара мне! С собаками!

Вот только и Нузгар с собаками ничего не нашли. Псы, грозные питбули и мощные волкодавы, натренированные на поиск и ликвидацию даже вооруженных врагов, скулили, как ссыкливые щенки, мечась из угла в угол, словно за ними кто-то гонялся.

И никто из живых так и не понял…

Что за ними действительно кто-то гонялся. Кто-то, кому было немножечко скучно.

Ну и не без выгоды для рода.

Зря что ли ему Полина доверилась?

Несмотря на пугающие предчувствия Ржевского, эта ночь так же прошла спокойно, без потрясений, а с самого утра я отправилась в поликлинику, где поставила руководство перед фактом: я увольняюсь.

На меня, конечно, посмотрели, как на предательницу, но не стали ни ругаться, ни уговаривать — слишком уж ярко блестело колечко главы рода. Думаю, не одна я понимала, что графине не пристало трудиться медсестрой.

Единственное, что меня попросили — это написать заявление будущим числом, когда у меня закончится отпуск. Что-то там для бухгалтерии надо было, чтобы отчеты не переделывать. Мне было несложно, ещё тридцать минут ушло на оформление документов и в районе девяти я вышла из поликлиники будущей безработной.

По дороге зашла в сервисный центр, ведь заранее взяла квитанцию у Ульяны, и, оплатив работу, забрала ноутбук отца. Он был уже не особо новым, с потертыми клавишами и сбитыми уголками, но в техническом плане он интересовал меня меньше всего, да и Ржевский подтвердил, что ценной информации там нет, лишь доступ к почте рода. По идее её можно было настроить на каком угодно устройстве, но только через специальную имперскую почтовую службу, что (вот сюрприз!) стоило денег и делалось не один день.

Нет уж. Если есть возможность не тратить, то мы не будем тратить. И так кровати и прочую мебель в номера покупать. А мы ещё двери с Евгеньичем не смотрели! Абы какие в комнаты не поставить, тут думать надо. Уличные — некрасиво и чересчур массивно. Межкомнатные — хлипко и будет слышен шум. Офисные… Ну, как-то неуютно что ли.

В общем, мы с Соловьевым договорились, что он подумает над вариантами и предложит мне их на днях, тем более ещё вовсю шли работы по укладке полов, а потом предстояла замена батарей. Последние заказанные окна тоже поставят только завтра и я, прикинув доходы-расходы, решила озадачить ребят окнами на всём первом этаже. В самом деле, по сравнению с расходами на новую канализацию, это капля в море! Тем более осенью это снова станет актуально.

Пока же я вернулась домой и, со всем комфортом устроившись в кабинете, заранее подготовила горсть монет для оценки. Пока ждала оценщика, включила ноутбук графа. В сервисном центре не подвели и он нормально включился, после чего я открыла почтовую программу, ввела нужные логин и пароль, и битый час продиралась через завалы писем, большая часть из которых оказалась спамом аристократического содержания.

Ну, для меня спамом.

На самом деле это были пригласительные на самые разные мероприятия, проводимые в области, которые по заверениям Ржевского рассылались аристократам моего уровня автоматически. Ответа они в большинстве своем не требовали и к посещению были не обязательны.

Отдельным ворохом шли банковские и налоговые требования, счета за коммуналку, штрафы на авто, письма от кредиторов и прочие статьи расходов. Что-то я уже погасила, что-то ещё требовало внимания, но не прямо сейчас.

В отдельную папочку попадали письма из императорской канцелярии. Непрочитанных было всего два: одно цинично поздравляло меня с вступлением в должность более недели назад, второе буквально в субботу уведомляло о том, что сегодня в полдень меня навестит сотрудник службы безопасности. И мне нужно быть дома.

Мило.

А если бы я не догадалась проверить почту?

С возмущением цокнув и бросив взгляд на часы, отметила что уже к одиннадцати. Не рискуя, снова созвонилась с Рафиком Исмаиловичем, извинилась и перенесла встречу на час дня, искренне надеясь, что накладок не получится. Мужчина охотно пошел мне навстречу, видимо, и сам не успевал (ну или ещё что), так что вызов я завершила с удовлетворенной улыбкой.

Оставшееся время посвятила изучению экзаменационных билетов по вождению, ответив почти безупречно (две ошибки, позор!), так что стоило подучить правила ещё немного.

Без пяти двенадцать ко мне поднялся Прохор и, уже почти не хромая, уведомил, что ко мне гость из имперской службы. Дворецкий выглядел взволнованным, но я успокоила его, что жду этого господина, кем бы он ни был, и его можно проводить ко мне, а сама задумалась о том, что надо будет приодеть своего дворецкого в новую ливрею.

Сам он точно этот вопрос не поднимет, но, даже не присматриваясь, видно, что она давно не новая. А мне не надо, чтобы посторонние шушукались за нашими спинами о том, что мы — беднота и голодранцы!

Пожалуй, озадачу этим Ульяну. Всё равно планировали делать оптовый заказ на постельное белье, полотенца и прочее. Заодно и униформу нашему Прохору справим!

Записав этот момент на листочке, чтобы не забыть, я перевела взгляд на дверь, в которую вошел на первый взгляд непримечательный мужчина, но тут же подобралась. Больно уж глаза у него были… Звериные. Да и сам он был весь какой-то… Неприятно хищный. Разило от него чем-то совершенно непонятным, но жутким, отчего мой пещерный предок, сидящий глубоко в душе, вцепился в свою дубину, готовясь дать отпор в последней смертельной схватке.

Да уж, ну и ассоциации!

Глава 17

Тем временем мужчина приблизился и я, изучив его, отметила, что лет ему всего к тридцати, он высок и худощав, у него светло-карие, почти желтые глаза, отчего прослеживается некая ассоциация с волком, волосы темные, стрижка очень короткая, а черты лица не очень приятные, худощаво-хищные: острый нос, тонкие губы, костлявый подбородок и глубоко посаженые глаза.

Одет непритязательно — в классический деловой костюм темно-серого цвета, белую рубашку и черный галстук. В руках кожаная папка.

— Добрый день, ваше сиятельство, — произнёс он ровно, изучая меня так же внимательно, как и я его. — Инспектор Волков Алексей Алексеевич, императорская служба безопасности. — Мне предъявили удостоверение. — Будьте любезны ознакомиться с документами.

Передо мной положили три листа с довольно мелким печатным шрифтом и следующие десять минут я вдумчиво изучала текст, краткое содержание которого можно было уложить в несколько предложений. А то и вовсе в одно: не болтай! Дальше шел перечень мер, грозящих мне в случае, если я не сдержу слово, причем штрафы были меньшими из бед. А вот лишение титула, тюремное заключение и объявление врагом родины звучало… Кхм, мощно.

— Всё настолько плохо? — не удержалась от скептического вопроса. — Вы ведь понимаете, что если это начало происходить повсеместно, то огласки уже не избежать.

— А вот это пусть вас не волнует, ваше сиятельство, — сухо произнес инспектор и от его очередного пристального взгляда по позвоночнику промаршировали ледяные мурашки. — Подписывать будете?

Как будто варианты есть…

Тихонько хмыкнув, я расписалась на каждом листе, причем мне экземпляра не оставили — Волков забрал их все себе, а затем заявил:

— Полина Дмитриевна, в случае обнаружения нового разлома настоятельно не рекомендую лезть в него лично. Оставьте эту работу для профессионалов. Кстати, вот телефончик. Звоните исключительно по нему. Договорились?

Не собираясь говорить «да» какому-то там инспектору, который собирался лишить меня гипотетической прибыли, я скупо усмехнулась, забрала из его рук визитку, где был написан лишь номер и ничего более, покрутила между пальцев, и небрежно уточнила:

— Это всё?

Уверена, Волков понял, что я не стала отвечать ему намеренно, так что с подозрительным намеком на угрозу заявил:

— Глупость аристократам не к лицу, ваше сиятельство. Будьте благоразумны. — После чего коротко кивнул и, заявив «всего хорошего», убыл.

— Червяк штабной, — скривился Ржевский, всё это время простоявший рядом. — Только бумажками и горазд трясти.

— Не скажи, — не согласилась с ним. — Он очень сильный одаренный, я чувствую такое. Заметил, какие у него глаза? Бездушного убийцы. Удивлена, что именно его прислали ко мне. Можешь за ним немного проследить? Интересно, куда он сейчас направится и о чем будет отчитываться руководству. Он вообще местный или москвич? Проследи, хорошо? Только не сильно долго.

— С удовольствием! — воодушевившись, Ржевский рванул на выход, лихо пройдя сквозь закрытую дверь.

Ну а я, покосившись на открытый экран отцовского ноута, с интересом изучила новое письмо, пришедшее на почту рода только что. Там меня приглашали уже в эту пятницу на мероприятие, посвященное открытию сезонной выставки работ юных художников Твери. Вход для аристократов бесплатный, возможно приобретение понравившейся картины. Дресс код — светский.

Озадаченно похмыкав, обдумала на самом деле интересное приглашение. А ведь это неплохой шанс купить картины, чтобы освежить ими наш обновленный интерьер. Осталось понять, каким он всё-таки у нас будет!

Пока я склонялась к старой доброй классике: деревянная мебель светлых оттенков, мягкая мебель без вычурности и футуризма, однотонные обои и умеренно единый стиль во всём крыле. Где-то можно чуть больше кремового, где-то фисташкового, где-то голубого. Всё же, уверена, снимать эти комнаты будут преимущественно мужчины, ведь именно их в большинстве своём отправляют в командировки. Впрочем, можно будет сделать в одной комнате и что-нибудь чуть более «женское», элегантное. Но это уже позже, когда сами переедем на второй этаж.

Полистав фотографии в сети, накидала себе в галерею пару дюжин симпатичных вариантов, чтобы обсудить их с Ульяной, а затем и с Евгеньичем, и охотно пригласила подняться наверх нового гостя, о котором доложил Прохор.

Рафик Исмаилович, как я и думала, оказался мужчиной в возрасте. То ли грузин, то ли армянин, уже и не разобрать. Седовласый, худощавый, интеллигентный, одетый в брюки прямого кроя и серый джемпер поверх рубашки. Отметив то, с каким достоинством и вместе с тем уважительно он держится, я сразу попросила Прохора, чтобы Дарья подала нам чаю с выпечкой, ну а сама, пригласив мужчину поближе к столу, выложила перед ним десяток монет разных стран, эпох и достоинства.

— Хм-м… — заинтересованно протянул мужчина, вставляя в глаз явно непростой монокль и внимательно изучая монету за монетой. — Недурно-недурно… И много у вас такого?

— Меньше, чем хотелось бы, — улыбнулась ему. — А что? Если от ответа зависит цена, то я дам такой, который её увеличит.

Мягко рассмеявшись и давая понять, что оценил шутку (вообще-то я не шутила), оценщик сразу сказал, что если у меня нет десяти тысяч монет одного вида, то на цену это никак не повлияет. Печально вздохнув, призналась, что столько у меня, конечно же, нет, ну а потом, вкусив ароматного чаю с умопомрачительным пирогом, мы перешли к конструктиву, и я выяснила, что за одну золотую монету в среднем можно получить восемь-двенадцать тысяч рублей, а за одну серебряную — две-три тысячи, причем во втором случае большую часть цены играет не металл, а историческая ценность.

Решив пока не продавать всё подчистую, я выложила на стол пятьдесят турецких золотых монет, пятьдесят французских золотых монет и почти сотню серебряных английских. Заодно полюбопытствовала, нет ли среди знакомых Рафика Исмаиловича знатоков старинных ювелирных украшений.

Мужчина моментально заинтересовался моими словами и я, не став светить сразу всем, предложила ему взглянуть на славную золотую заколку в виде павлиньего пера с крупным изумрудом, обрамленным бриллиантами, из шкатулки, где лежали драгоценности Долгоруких.

Тут мужчина уже достал очки и долго-долго крутил вещицу в руках, под конец заявив:

— Действительно старинная вещица, не новодел под старину. Думаю, если выставить её на аукцион, можно заработать намного больше, чем при обычной продаже. Особенно если у вещи есть история. Минимум тысяч за триста уйдет сразу. Семейная реликвия?

— Практически, — улыбнулась, мысленно присвистнув. А ведь таких «побрякушек» в шкатулке не один десяток!

И если в заколке всего один камень, то в том же ожерелье их под дюжину и все идеальной чистоты и состояния!

— Что ж, спасибо за уделенное время, — подытожила, когда оценщик пересчитал и изучил каждую монетку, в два клика переведя на мой банковский счет приятную сумму почти в полтора миллиона рублей. — Скажите, если у меня появится что-то ещё, я могу снова к вам обратиться?

— Само собой, — заверил меня мужчина. — Всегда рад помочь.

— До свидания.

Время уверенно близилось к обеду и я, спустившись вниз, обрадовала своих домочадцев, что теперь у нас есть деньги на все окна и батареи первого этажа, так что скоро будут отремонтированы все комнаты, а там и до второго этажа дело дойдет.

Почему бы, собственно, и нет?

В четвертом часу пришел ещё один долгожданный гость, на этот раз финансовый аналитик — Альберт Константинович. Мужчине было к пятидесяти, он был крупным и упитанным, с седыми усами, намечающейся лысиной и носил круглые очки, которые ему шли. Ещё он носил добротный серый костюм-тройку и отлично разбирался в ценных бумагах, когда я начала задавать наводящие вопросы.

Более того, стоило ему показать парочку акций, как он сразу заверил меня, что по крупным государственным предприятиям не ограничены сроки обращений за недополученными процентами, но для этого потребуется подготовить и сами акции, и пакет документов, а на будущее перевести всё это в брокерский дом. Лично он рекомендует императорский, его гарантии сохранности сбережений стопроцентны.

В итоге мы договорились, что «всего» за каких-то сто тысяч он поможет мне привести бумаги в порядок и подать запрос на получение прибыли прошлых периодов (в некоторых случаях это более ста лет!), но сразу предупредил, что сроки больше пяти лет могут рассматриваться не один месяц.

— Главное, чтобы вообще рассмотрели, — усмехнулась я.

— О, насчет этого не волнуйтесь, — заверил меня мужчина. — Прецеденты были и суд будет на вашей стороне, особенно учитывая ваш титул. Не поймите меня неправильно, но заявления аристократов всегда рассматриваются быстрее и результативнее, чем любые другие.

Я с умным видом покивала, ведь и сама знала, что все люди равны, но некоторые равнее. А потом полюбопытствовала насчет облигаций.

— Нужно смотреть, — удивил меня Альберт Константинович. — Если среди них есть государственные облигации, то их можно обменять в банке на реальные деньги по определенному курсу, всё зависит от года выпуска облигации.

И я, конечно же, полезла в записи Ульяны, с радостью найдя в них строчку «государственные облигации 1836 года 100 штук номиналом 25 рублей». Ага… И сколько это в перерасчете на нынешние деньги?

— Помнится, в те годы мое жалование составляло сорок два рубля в месяц, — с ностальгией произнёс неожиданно вернувшийся Ржевский, заглядывая мне через плечо. — По нынешним меркам я бы получал тысяч сто плюс минус. Если курс верен, то эта пачка может стоить в районе… хм, дай подумать… Пяти миллионов?

— Было бы шикарно… — пробормотала вполголоса и показала нужную облигацию аналитику. — Что думаете?

— Думаю, наше сотрудничество будет взаимовыгодно, — довольным котярой улыбнулся Альберт Константинович, а я рассмеялась.

Вот же жук, а?

В общем, нам удалось договориться, что господин Шаврин берется делать из меня обеспеченную даму и первым делом составляет все необходимые документы по акциям, а затем приступает к работе с облигациями. Следующие два часа мы методично перебирали и переписывали всё, что я передаю ему в работу, затем он куда-то позвонил и всего через тридцать минут мне привезли договор на услуги финансового аналитика в его лице, который мы подписали оба, включая все необходимые приложения с перечнем ценных бумаг.

Незаметно подкрался вечер, но я, распрощавшись с аналитиком, всё равно уделила внимание разминке с оружием, поздравив себя с тем, что уже начала запоминать базовые связки, которым меня педантично обучал поручик. Он сам, правда, не прекращал ворчать на то, какая я слабая и косорукая, из-за чего меня сожрет первый же выползень, на что я ехидно отвечала:

— Отравится. И вообще, хватит ворчать, а то в бордель отправлю. Расскажи лучше, удалось ли проследить за Волковым?

— Удалось, но без особого результата, — скривился гусар. — Молодчик добрался до Тверского отделения имперской службы безопасности, доложил руководству о выполнении задания, информировал о личных выводах касательно тебя, и его отправили по другому вызову.

— Ага… — протянула с интересом. — И какие он выводы на мой счет сделал?

— Глупа, своенравна, ненадежна, — хмыкнул поручик. — Истинная Ржевская.

— Это сейчас твои слова или его? — озадачилась я.

— Его. Особенно позабавило про «глупа». Я так понимаю, умные в его глазах лишь те, кто стелется перед имперскими службами, — пренебрежительно заявил призрак. — А те, кто способен жить своим умом, для них, наоборот, глупцы.

— Да уж… — Я покачала головой, но тут же выкинула этого неприятного типа из головы. — Да и хрен с ним. А как насчет слежки? Сняли?

— Имперские безопасники — да, — усмехнулся Ржевский.

И сразу стало ясно, что это не конец предложения.

— А кто остался? Грузины?

— Неа.

— М-м… Томиловские? — не сразу вспомнила барона.

И не угадала.

— Неа.

— Дима, какой же ты бесячий! — рассердилась я, а бессовестный поручик расхохотался. — Кто теперь за мной следит?

— Скорее присматривают вполглаза, — добродушно усмехнулся Ржевский. — Городской патруль «Вепря». Автомобиль с экипажем быстрого реагирования вроде как ненавязчиво стоит неподалеку.

— О как… — хмыкнула. — Ну ладно, эти пусть присматривают. Ладно, пойду поем что ли…

С ужином Дарья расстаралась и у нас был самый настоящий плов. Из баранины! Понятия не имею, насколько дотошно женщина следовала рецепту, но я лихо съела две порции и с трудом отказалась от третьей — это было самое настоящее объедение!

Более того, на десерт Даша подала пахлаву и я, постанывая от удовольствия, насладилась каждой крошкой этого орехово-медового десерта. Нахваливая кухарку и видя, как она раскраснелась от смущения, я громко объявила:

— Дашенька, ты прелесть! Кстати, с деньгами как минимум до конца года проблем не будет, так что слушайте мою волю. — Я обвела веселым взглядом всех, включая Прохора, потому что ещё в начале ужина потребовала всех сесть за один стол. В самом деле, что как не родные-то⁈ — Увеличиваю всем зарплату в полтора раза, мы все с вами большие молодцы и совсем скоро работы будет только больше. Уля, на тебе заказ униформы и предварительный поиск ещё одной горничной — скоро надо будет проводить регулярную уборку на всём этаже, я не хочу, чтобы вы надрывали спины вдвоём. Можно не сильно молодую, главное, чтоб трудолюбивая была и без вредных привычек. С проживанием. Комнату найдем, мебель купим. Будет ребенок — не страшно, для меня это не проблема. С завтрашнего дня строители начнут менять полы и батареи в нашем крыле, будьте готовы временно пожить в гостиной или других комнатах. Потолки и обои пока трогать не будем, стоит понять, где и кто будет жить, когда закончится ремонт. Думаю, мы с Ульяной в любом случае переедем на второй этаж, его оставим для себя, а весь первый будем сдавать. Пока не знаю, как поступить с кухней, всё-таки внизу было бы удобнее… Ладно, этот момент ещё стоит обдумать позже. Завтра я съезжу в городской комитет по строительству, попробую поискать план застройки особняка, там должны храниться копии. Если не найду, придется заказывать. Соловьев сказал, что он должен быть обязательно, чтобы никакие службы не предъявляли лишних претензий, когда откроем гостевой дом.

Проговорив всё, что хотела (ну или почти всё), я предложила пройти в гостиную и там мы с Ульяной (но при поддержке остальных), наконец, определились со стилем дома, выбрав за основу кремовую палитру с коричневыми и серыми акцентами.

Вечер прошел замечательно и было проделано довольно много работы, пускай она и не была видна сразу, однако, предварительная подготовка и поиск решения — тоже немалый труд.

Не знаю, как остальные, а спать я ложилась с улыбкой и точно зная, что завтра будет новый, захватывающий и неизменно продуктивный день.

Но проснулась я ночью…

Это было похоже на энергетический удар под дых, причем только этим пробуждение не ограничилось. Я только-только отдышалась, интенсивно разминая ноющую грудину, как схожий компрессионный удар пришелся в голову и я порадовалась, что не успела сесть.

— Полина! — В спальню влетел поручик. — Беда!

— Догадываюсь… — прошептала умирающим голосом, поглаживая уже лоб, чтобы прогнать из головы вязкую тяжесть. — Опять разлом?

— Да!

— Только не говори, что в подвале… — хныкнула, сразу представив, что всем новым коммуникациям хана.

Сдавленно кашлянув, поручик мотнул головой, но долго держать интригу не стал и выпалил:

— В холле.

— Да твою ж дивизию! — взвыла я, когда пространство дрогнуло в третий раз и у меня зазвенело в ушах. — Какого хрена и что вообще происходит? Этот дом проклят что ли⁈

Ржевский как-то странно кашлянул, но я не стала на этом зацикливаться. Наоборот, отправила его следить за разломом, а сама торопливо оделась в спортивный костюм, прихватила с собой шпагу, схватила телефон, но сначала выбежала в коридор и заколотила в дверь Ульяны.

Я чувствовала, в этот раз портал мощнее и опаснее, а ещё ближе, так что эвакуироваться необходимо прямо сейчас.

— Что? Что случилось? — Сонная и растрепанная Уля открыла мне только через тридцать секунд, но стоило её меня увидеть, как глаза женщины тут же распахнулись во всю ширь и она испуганно повторила: — Что?

— Быстро буди всех и бегите на улицу через черный ход! — не стала медлить я. — В доме открылся разлом. Быстро!

— Ра… — не договорив, Уля охнула и закивала, а я, развернувшись на сто восемьдесят градусов, рванула к холлу.

Оранжево-алый овал портала я увидела сразу и сразу почувствовала, как он пышет жаром и металлом. Пока из него никто не лез, но Ржевского видно не было и я сразу заволновалась. Глупить и лезть внутрь не стала, вместо этого снова сфотографировала это жуткое и одновременно завораживающее магическое образование, настежь открыла входную дверь, чтобы бравые витязи её не сломали, когда прибегут на помощь, а потом позвонила Банщикову.

— Дико извиняюсь, но у меня в доме новый разлом, — выпалила я до того, как он снова начал стыдить меня за очередной ночной звонок. — Прямо в холле и он оранжевый. Это плохо?

— Не вздумайте туда лезть! — рявкнул подполковник так, что я чуть не оглохла на одно ухо. — Марш на улицу и ждать отряд зачистки минимум в ста метрах от дома!

— Ага… — пробормотала я уже в отключенный телефон и перевела напряженный взгляд на портал, который начал подозрительно пульсировать.

Миг — и из него выпрыгнуло существо. Невысокое, чуть ниже меня. Относительно стройное. Гуманоидного типа. Но в то же время оно… Горело. Словно в принципе состояло из огня.

Какого…

Тут существо увидело меня, ведь я стояла буквально мерах в трех от арки разлома и чуть в стороне, вспыхнуло сильнее и метнулось ко мне. Единственное, что я успела — это выставить перед собой клинок, на который это огненное существо и насадилось. Правда, ему это не помешало, зато я мигом ощутила, каково это — сунуть лицо в костер.

Это было больно!

Глава 18

Взвизгнув и отшатнувшись, я начала немного бестолково размахивать шпагой, которая проходила сквозь тварь, почти не встречая сопротивления. Словно я и впрямь сражалась с языком пламени. При этом само существо, словно издеваясь, скакало вокруг меня, то отпрыгивая, то наоборот, набрасываясь, словно дикая псина, отчего мои руки были уже сплошь в волдырях, как, наверняка, и лицо.

Но вот оно бросилось на меня снова и я, осознавая, что сейчас оно окончательно сожжет мне лицо (с волосами я уже распрощалась), отбросила бесполезный клинок в сторону и выставила перед собой обе руки. Я понимала, что не в моих силах остановить эту дрянь, но всё же на что-то надеялась, и когда тварь заключила меня в свои полыхающие объятия, то я…

Что-то нащупала. Внутри огненного сгустка. Что-то твердое… Горячее.

Энергетически мощное!

У меня уже обуглились пальцы, я не чувствовала лица и пропало зрение, но я всё равно из последних сил сжала это раскаленное ядро, размером с куриное яйцо, выдрала…

И упала.

Меня больше никто не держал и не поджаривал, я чувствовала это последними нервными клетками, оставшимися преимущественно на спине, куда не дотянулся огонь этой твари. Убила ли я её? А хрен его знает!

В то же время я чувствовала, что уже не в силах разжать сведенные судорогой пальцы. Не в силах отбросить от себя предмет, который… да. Что-то с ним происходило. Определенно. Я не видела. Кажется, ослепла. Я плохо чувствовала. И в то же время слишком хорошо.

И тут…

Я ощутила лаву, проникшую в мои вены.

Это было так дико больно, что я не выдержала и заорала. В этот момент мне было плевать на всё. На дом, на людей, на тварей…

Мне было больно! Адски больно!

Эта огненная агония длилась слишком долго и в то же время не особо, умом я понимала, что прошло от силы секунд пятнадцать, но я успела сорвать голос и из горла теперь раздавался лишь скулеж и надсадные хрипы, а потом…

Мне стало хорошо.

Как от оргазма.

Одним махом пропала боль. Вся!

Меня затопила сила. Мощь!

По телу снова потекла раскаленная лава, но она больше не причиняла боль. Нет! Она давала силу.

А потом вернулось зрение. У меня появились силы встать и осмотреться. Ужаснуться тому, что от одежды остались лишь обгорелые обрывки, мало что прикрывающие, а потом… Я увидела пульсацию портала и поняла, что сейчас произойдет.

Вот уж нет!

Из моей груди раздался самый настоящий звериный рык, ведь я увидела, что появление огненного сгустка не прошло бесследно — пол весь в горелых пятнах (к счастью, тут его ещё не меняли), но я уже понимала, что если в нашу реальность проникнет хотя бы троица этих огненных тварей, то дому хана.

А вот хрен вам!

И я шагнула в портал.

До прибытия спасателей как минимум пять минут, за эти пять минут может произойти слишком многое. Я этого не допущу!

Стоило мне войти в иную реальность, как я практически нос к носу столкнулась с новым огненным человечком, но на этот раз теряться уже не стала — стоило ему броситься на меня, как я первым делом сунула руку в его грудину и выдрала ядро.

Ха, легкотня!

На этот раз я увидела, как существо осыпается пеплом, а в моей руке остается предмет, действительно похожий то ли на яйцо, то ли на приплюснутый огненный камень. Он был черным с оранжево-алыми прожилками, как тлеющий уголек, но в то же время не безусловно-твердым, а как… сердце. Умеренно мягким.

А потом я увидела, как это огненное сердце тает в моей ладони, как пластелин, и начинает в неё впитываться. И снова боль, снова меня жжет изнутри, но в этот раз не так невыносимо — я даже не заорала, лишь крепко сжав зубы и простонав на пике ощущений.

А потом пришла сила. Ещё больше. Ещё ярче!

Ох…

Самое забавное, когда я выдохнула, изо рта вырвался дымок, словно внутри меня и впрямь что-то сгорело.

Нервно хихикнув, только после этого я обратила внимание на то, что нахожусь… ну, допустим, в аду. Сама я стояла на каменной плите примерно десять на десять, но вокруг кипела лава. День это был или ночь, открытое пространство или пещера — не понять. Пространство тонуло во мраке и пепле, и одновременно с этим освещалось раскаленными ручьями лавы, которая стекала со скал, натыканных справа и слева, текла струйками вниз, объединяясь в ручьи, лужи и даже озера, а в этих самых озерах плескались пылающие существа.

Их было много. Слишком много для меня одной.

Навскидку я насчитала десятка три, но вполне возможно, что их было больше, ведь я не знала, насколько велик этот разлом. Вон, чуть дальше виднеется вторая каменная плита — островок в соседнем озере лавы. На него даже можно перепрыгнуть при желании. Но я этого делать, конечно же, не стану.

Хотя…

Изучая мрачное пространство, я увидела, что в третьей луже наискосок кипит бой, это Ржевский пытается порубить своей саблей сразу трех человечков, но они, откровенно издеваясь над ним (а может просто забавляясь), скачут вокруг и никто никому не причиняет вреда.

Ага, тут всё ясно. Ладно, хоть жив! Было бы обидно потерять предка вот так нелепо.

О, а вот и мой новый противник.

Пока я топталась на месте, из левой лужицы меня заметили сразу две твари и двинулись в моём направлении. Я понимала, что скорее всего сама провоцирую их на агрессию, но в то же время не собиралась выходить из аномалии в свой дом. Лучше принять бой здесь и не жалеть «обстановку», чем случайно подпалить старый дом и лишиться крова и будущего дохода.

Мне это сейчас не по карману!

И я приняла бой.

На этот раз человечки не спешили нападать бездумно. То ли были поумнее своих сородичей, то ли имелся у них некий коллективный разум, а может и я показалась им опасным противником, но сначала они покружили вокруг меня, как две опытные акулы, а затем напали сразу с двух сторон — один прыгнул, метя в лицо, а второй стиснул меня своими пламенеющими руками за талию со спины.

Ну прям нежные родственные объятия, ага!

Хватать первого пламенного монстра за шею было бесполезно, моя рука просто прошла бы сквозь — проверено, так что я сразу нацелилась на его грудину и, стараясь не обращать внимания на то, какой жгучей болью горят и воняют паленым мясом мои бока, вскинула обе руки, перехватывая нападающего прямо в полете и с садисткой ухмылкой выдирая его ядро.

Самое сложное — не спасовать и сунуть руки в огонь. Не реагировать на боль и ожоги.

Я регенерат. Мне это не страшно.

Да, больно.

Но боль можно приглушить… Хм, и почему я не сделала это сразу?

Зло оскалившись, я вывернулась в огненных объятьях второго пламеноида и, резко сунув руку ему в грудину, так же безжалостно оборвала псевдожизнь, как и у предыдущих тварей.

Четыре/ноль в пользу Ржевских!

Продолжим?

— Вот это поворот! — оторопело воскликнул кто-то справа и я резко развернулась, но только затем, чтобы увидеть знакомую пятерку «Витязей», закованных в непонятную мне черную броню.

— Полина, какого черта⁈ — зло выпалил бугай, доспех которого отливал фиолетовым.

— И вам здравствуйте, — скривилась, держа в каждой руке по огненному сердцу. Развела их в стороны, показывая свою добычу, и иронично хмыкнула: — Вот, развлекаюсь по мере возможности. А вы как обычно коротаете ночь?

— Слушайте, а она мне нравится, — хохотнул витязь, чей доспех отливал оранжевым. — Особенно стиль в одежде.

Ему тут же прилетел мощный подзатыльник от «фиолетового» бойца, удививший не только меня, после чего «оранжевый», «серо-стальной» и «синий» с приглушенным ворчанием отправились зачищать разлом. «Зеленый», деактивировав шлем, который оказался каким-то чересчур навороченным и просто сложился к затылку гармошкой, с обеспокоенным лицом направился ко мне и я признала в нем Дока, а вот фиолетовый почему-то медлил, замерев непосредственно у выхода и сложив руки на груди.

Я не видела его лица и глаз, их скрывала фиолетовая дымка, словно он был каким-то киборгом, но почему-то точно знала, что он смотрит на меня. И смотрит зло.

И что ему не так?

А потом огненные сердца в моих руках начали таять. Сразу оба. Одновременно.

Охнув от не самых приятных ощущений, я закатила глаза и пошатнулась, но не выпустила добычу из пальцев, уже в следующий миг оказавшись в сильных мужских руках и пережидая процесс впитывания энергии в чужих объятиях.

И было мне так хорошо… Боже мой, так хорошо мне не было уже давно!

— Стужа, может всё-таки отдашь мне пациентку? — насмешливо поинтересовался Док, когда я содрогнулась от двойного всплеска оргазма в последний раз. — Раздавишь, а потом император предъявит нам причинение тяжких телесных перспективной одаренной.

В смысле «Стужа»?

Открыв глаза я медленно подняла голову и только тогда поняла, что поймать меня умудрился не Док, а другой. Фиолетовый.

Но как? Док уже подходил, тогда как тот стоял как минимум в пяти метрах от нас!

И что там за фразочка про «перспективную одаренную»? Мне она совершенно не нравится! Не надо меня никуда вмешивать!

Прошло несколько секунд, я хмурилась всё сильнее, загадочный «Стужа» молчал, но явно изучал моё лицо, глядя сверху вниз, а потом как-то… небрежно перекинул Доку, зло бросил «эвакуировать» и ушел к своим дружкам.

— Ваше сиятельство, вы себя как вообще чувствуете? — на диво вежливо поинтересовался громила.

— Ещё не сдохла, уже хорошо, — ответила сердито, пытаясь понять, что чувствую. Пока получалось, что я в бешенстве от поступков и отношения «фиолетового». Нет, ну это надо ж быть таким бесячим, а? — А что?

— Ну, как вам сказать… — Меня понесли в сторону выхода из разлома. — Вы — чистейший регенерат. По крайней мере мне так кажется. В ваших руках находилось два энергетических сгустка огненной стихии. Маг, не одаренный стихией огня, просто не в силах поглотить даже один. Его выжжет изнутри. Так что я снова задам этот непростой для всех нас вопрос: как вы себя чувствуете?

— Давайте остановимся на том, что сносно, — пробормотала я, взвесив все «за» и «против». — И вообще, вы ничего не видели.

— Видели остальные, — закономерно возразил мне Док, делая шаг из портала и снова чуть ли не утыкаясь в дуло дробовика, который держал Прохор, карауля выход из разлома. — Дед, ну ты даешь! Я же сказал, тут опасно! А ну, кыш!

— Поговори мне, малец! — рассердился мой боевой дворецкий. — Я при исполнении, а вот кто ты такой, ещё выяснить надо!

— Прохор, всё в порядке, — поторопилась вмешаться я в назревающую перепалку. — Это спецподразделение по борьбе с паранормальным. Ситуация под контролем, нам больше ничего не угрожает. Правда ведь?

И ткнула локтем Дока, но только отбила конечность о неприятно твердую броню бойца.

— Правда-правда, — тем не менее подтвердил тот с подозрительно серьезным лицом. — Силой клянусь. Куда нести?

— Да всё туда же, — вздохнула, не став говорить «можете поставить», потому что уже давно осталась без штанов, а остальное держалось на честном слове и могло развалиться в любой момент. — Прохор, остальные эвакуировались?

— Так точно, ваше сиятельство!

— Далеко?

— Снаружи дежурит фургон с Борисом, — ответил мне Док. — Они там.

— Хорошо, — поблагодарив кивком за ответ, снова обратилась к дворецкому: — Прохор, иди к ним. Успокой и побудь с ними. Я переоденусь и подойду.

— Как скажете, ваше сиятельство. — Поклонившись мне, но бросив в сторону бойца полный подозрения взгляд, дворецкий ушел.

Док, войдя в мою спальню, положил меня на кровать, зачем-то осмотрелся, загадочно хмыкнул, затем скосил взгляд на меня… И по его лицу скользнула хитрая ухмылочка.

— Что? — моментально нахмурилась я.

— Ничего, — ухмыльнулся он ещё шире, но отошел к окну, всем своим видом давая понять, что не подсматривает, но намерен пообщаться. — Переодевайтесь, ваше сиятельство.

— Называйте меня уже по имени, — вздохнула я, садясь и начиная сдирать с себя воняющие гарью и паленым мясом остатки одежды. — Не до расшаркиваний. О чем вы хотите поговорить?

— О вас и вашем маниакальном желании умереть, — коротко хмыкнул боец, не оборачиваясь. — Зачем, Полина? Вы не боец и даже не маг боевой стихии. Зачем вы лезете туда, в чем не разбираетесь?

— А зачем это самое «туда» лезет ко мне? — возмутилась в ответ, подходя к шкафу и начиная одеваться.

Причем, что самое интересное, я уже нащупала на голове заново отросшие волосы, выяснив, что с какой-то стати слегка порыжела. Возникло просто дикое желание изучить своё отражение, но зеркало находилось у окна, а мне стоило сначала одеться.

— Тоже хороший вопрос, — кивнул Док. — Наши аналитики уже головы сломали, пытаясь понять, что конкретно влияет на появление разломов. Уже зафиксирован десяток случаев, когда они начинают появляться в одной и той же местности с неприятной периодичностью, но данных пока слишком мало.

— Хотите сказать, что через пару дней стоит ждать новый разлом? — неприятно удивилась я и нервно хохотнула. — Где на этот раз? На чердаке?

— Понимаю вашу досаду, но ничего не могу поделать, — покачал головой мужчина. — И заранее понять, где и когда он появится — невозможно, как и предугадать уровень и его содержимое.

— Досадно, — пробормотала я, чувствуя подступающее уныние. — Это что получается? Дом становится для нас опасен? Но… черт!

Я прикусила губу, уже понимая, что придется распрощаться с идеей организовать в особняке гостевой дом, потому что не смогу гарантировать клиентам безопасность.

— Что такое?

Док сначала покосился назад, а когда понял, что я уже оделась в целую футболку и запасные джинсы, обернулся полностью.

— Да так, — не удержалась от сердитого смешка и зачем-то пожаловалась: — Дом в залоге у банка, и половина его принадлежит несовершеннолетнему ребенку, мы даже продать его не можем. Думала, отремонтировать и сдавать комнаты на первом этаже, чтобы получать хоть какой-то доход, а сейчас понимаю, что затея изначально провальна. Обидно.

— Нда, неприятная ситуация, — посочувствовал мне боец, подходя ближе и поднимая руку. — Позвольте провести контрольную диагностику. Мне нужно убедиться, что вы в порядке, это мой долг.

— Да, конечно, — вздохнула, все глубже погружаясь в свои безрадостные мысли и понимая, что ко всему прочему надо будет снять где-нибудь в городе квартирку, куда как минимум отправить Улю и Юляшу. Подальше от опасности!

— Хм-м… — тем временем протянул Док и я не сразу, но насторожилась, распознав в его задумчивом хмыке нечто странное. — Полина, а вы точно регенерат?

— В смысле? — напряглась я, что не ушло от внимания витязя.

— Я чувствую в вас отклик стихии, — задумчиво пояснил он, вглядываясь в мои глаза. — Огненной стихии, которую вы поглотили.

— И что это значит? — растерялась, одновременно с этим радуясь, что он не распознал мой главный секрет. — Я могу стать магом огня?

— Не факт. — Док задумчиво качнул головой и потер пальцами подбородок. — Честно скажу, я ни разу с подобным не сталкивался. Ну… хотя нет, там другой случай. И всё же? Вы точно хорошо себя чувствуете?

— Да, в полном порядке, — заверила его, но потом иронично хмыкнула. — По крайней мере физически.

— Рад слышать. Что ж… — Он снова посмотрел мне в глаза и предложил: — Могу усыпить, если хотите.

— О нет, не надо. — Я со смешком взмахнула рукой, запрещая. — Лучше скажите, что мне делать с домочадцами? Вы их опять затирать будете или обойдемся? Ладно, одно ментальное вмешательство, но если это будет происходить регулярно — это вредит психике.

— Увы, — с неохотой согласился мужчина. — Если ваш дом действительно находится на пересечении неких магических меридиан, создающих благоприятную среду для возникновения разломов, то это может стать проблемой. Давайте так, сегодня я снова затру им воспоминания, но если подобное повторится, то будем решать проблему иначе. Всё же есть надежда, что следующий разлом откроется хотя бы снаружи и они не станут его свидетелями.

— Ладно, договорились, — согласилась я после коротких раздумий, понимая, что та же Ульяна слишком впечатлительна, чтобы оставлять ей это неприятное знание.

Ну а потом мы вместе вышли на улицу через холл, где я подобрала свою покрытую сажей шпагу, дошли до фургона, где я кивком поздоровалась со знакомым водителем, успокоили бледных женщин, прихватили Прохора и вернулись в дом, но через черный ход, чтобы ни Уля, ни Дарья лишний раз не смотрели на сияющий овал разлома.

В ментальной магии я разбиралась поскольку-постольку, мы проходили её в колледже касательно вреда, который менталисты могли нанести мозгу, да и я сама изучала её по учебникам, так что знала: чем меньше воспоминаний о произошедшем, тем легче их затирать.

Вот и сейчас, навестив каждого «пациента» в его спальне и вколов снотворное с успокоительным, Док подправил им и воспоминания, а я, чувствуя, что сна ни в одном глазу, ушла на кухню и заварила себе чай. В крови бурлила огненная энергия, в душе царило уныние, но пахлава была слишком вкусной, чтобы плакать, так что я сидела за столом, задумчиво потягивала чай и прикидывала, как вывернуть ситуацию в свою пользу.

Глава 19

Хм-м, а если организовать своё агентство? По зачистке разломов, а? Нам даже ходить никуда не надо будет, они сами начнут появляться на моей территории! Только успевай зачищать и богатеть!

Нервно хохотнув, повернула голову на подозрительный шорох и увидела, как на кухню заходит Док, заинтересованно принюхиваясь к чаю. Или не к чаю?

— Угостите? — нагло поинтересовался боец.

— А вам разве не надо быть рядом со своими коллегами? — удивилась, но уже поднялась, чтобы найти для мужчины кружку и блюдце.

— О, нет, — отмахнулся он. — Я уже заглянул, там успешно справляются и без меня. Разлом всего третьего уровня, для ребят это всё равно что легкая разминка. Согласен, не самый удобный противник, но тем не менее. К тому же моя основная задача не силовая поддержка, а прикрытие и последующая работа со свидетелями и пострадавшими. Её я уже выполнил. О, благодарю.

Сев напротив, Савелий с нескрываемым удовольствием откусил внушительный кусок пахлавы и, прикрыв глаза, восторженно замычал. Улыбнулась, ведь прекрасно понимала его реакцию — Дарья готовила просто изумительно.

Какое-то время мы дружно пили чай с пахлавой, которая закончилась возмутительно быстро, а потом Док со вздохом отставил кружку… И выразительно уставился на меня.

Приподняла брови, предлагая не тянуть кота за причиндалы, и мужчина загадочно усмехнулся.

— Нравитесь вы мне, Полина. — И торопливо пояснил: — Характером. Вашей стойкости и мужеству могут позавидовать даже мужчины. Как и решительности. Выйти с голыми руками на пламеноида… да уж, — он качнул головой. — Совсем не боитесь боли и смерти?

Опустив взгляд на стол, я тонко усмехнулась и неопределенно дернула плечом. Не говорить же ему, что я меркантильная дрянь и в первую очередь думаю о том, что монстры сведут на нет все усилия по ремонту? Тело-то регенерирует, а вот полы и стены надо будет ремонтировать.

За деньги!

— Кстати, а кто из вас готовит? — вдруг поинтересовался «Витязь».

Смена темы была настолько резкой, что я снова посмотрела на него и только потом ответила:

— Дарья. А что?

— Знаете… — он прищурился, — кажется, мы можем друг другу помочь.

— Как?

— Есть у меня на примете как минимум один мужчина, который хочет снять у вас комнату, — широко улыбнулся он, отчего его шрам снова пришел в движение, придавая лицу жуткое выражение.

— Вы? — догадалась почти сразу.

— Ага.

Я протянула задумчивое «хм-м», а Док, решив, что я хочу отказать, начал забрасывать меня аргументами.

— Я не женат, своего жилья нет, я обожаю домашнюю еду и в восторге от стряпни вашей кухарки, так что готов щедро доплачивать за полный пансион. Я отлично зарабатываю и буду платить за комнату вовремя, нас командировали в Тверь на неопределенный срок, кстати, подозреваю, что надолго, а из всех вредных привычек — желание видеть окружающих здоровыми. Ну так как, коллега? Вы согласны?

Рассмеявшись на его «коллега» (а он умеет убалтывать!), я кивнула, но ответить вслух не успела — от двери раздалось раздраженное:

— Док, что за дела? Почему прохлаждаешься на вызове? У нас раненый.

Не сговариваясь, мы с Савелием повернули головы в сторону дверного проема, где возвышался мрачный командир «Витязей» в фиолетовом доспехе, причем, даже не видя его лица, я знала, что он злится, но вины за собой не ощущала, как, впрочем, и Док.

Он преспокойно заявил мне «вот и договорились», после чего неторопливо поднялся, весело заявил «командир, не кипишуй, сейчас всех вылечим», после чего подошел к нему и умудрился увлечь за собой, уводя прочь.

Я же, посидев за столом ещё немного, вдруг поймала себя на том, что улыбаюсь. А не всё так плохо, слушайте! Именно «Витязи» могут стать моими клиентами, причем действительно надолго. По крайней мере пока в Твери будут открываться разломы. Да и «Витязей» можно позвать не обязательно этих (и не приведи боги «фиолетового»!), но можно ведь обговорить этот момент с Банщиковым!

Точно, так и сделаю!

Повеселев окончательно, я убрала со стола и помыла посуду, а потом отправилась в правое крыло — смотреть на ремонт и прикидывать, сколько времени нам ещё надо, чтобы сдать в аренду хотя бы одну комнату.

Получалось, что дня два, от силы три. Причем, если мужчина будет согласен въехать в комнату без двери, штор и обоев, то и вовсе можно заселять уже завтра — главное, кровать купить.

Хотя нет, не надо торопиться. Вряд ли новый разлом появится настолько быстро (надеюсь!), а спешка может вызвать ненужные вопросы у домочадцев. Лучше всё сделать по уму и только потом впускать жильцов. Но тогда надо будет дать Евгеньичу и его бригаде задание, чтобы сосредоточились именно на правом крыле, сначала доведя до ума его, а потом уже пусть занимаются левым, а не одновременно, как планировали изначально. На одну только лестницу и холл уйдет дня два, не меньше. Так что нет. Сначала правое крыло!

Всё ещё не желая спать (энергия во мне так и бурлила), я поднялась в кабинет и до самого утра рисовала от руки план дома, выписывая на второй листок покупки первоочередной необходимости. В итоге получилось, что в каждую из четырех спален стоит поставить: две кровати, две тумбы, два узких шкафа (чтобы не один на двоих, а индивидуальные), два стула (или кресла), один стол, один телевизор, один мини-холодильник, одно зеркало. Не забыть повесить на каждое окно карнизы, тюль и шторы. Чайник пока под вопросом, но скорее всего тоже лучше поставить, чтобы не бегали на кухню лишний раз.

На новую кухню понадобится большой холодильник, удобный разделочный стол, три-четыре шкафчика под посуду и продукты, печка, мойка. Для трапез — два стола и восемь стульев. В углу диван для отдыха, телевизор и какую-нибудь пальму в кадке, чтобы освежить интерьер.

О, точно! В комнаты на пол понадобятся ковры, но скорее всего к зиме.

Всё или нет? Пожалуй, пока всё.

Тут же, пока не спалось, открыла сайт с мебелью среднего ценового сегмента, чтобы прицениться, и расписала, что и сколько будет стоить. Итог… получился не особо приятным. Если брать всё четко по списку и не самое дорогое (но и не дешевое!), то на одну комнату уйдет двести тысяч. В среднем.

Берем гостиничные цены — тысяча в сутки за двухместный номер, получаем доход в тридцать тысяч в месяц. Но опять же, у нас не совсем гостиница, а гостевой дом. Плюс стоит учитывать сроки аренды, услуги клининга и дополнительно — услуги повара. Ту же двухкомнатную квартиру я снимала за пятнадцать тысяч в месяц.

Где найти ту золотую середину, которая устроит всех?

И почему я не спросила у Савелия, как сильно он готов раскошелиться? И номера телефона его у меня нет… Тц, непростительное упущение!

При этом, когда я спустилась вниз, разлом уже исчез, а горелые пятна на полу были старательно подчищены, так что, если не приглядываться — не заметишь. А ещё рассвет уже золотил горизонт, но призрака нигде не было видно, что вызвало у меня некоторую тревогу.

Надеюсь, он просто где-то проветривается, а не умер окончательно? Хотя вчера, насколько я поняла, ему не мешали ни лава, ни огненные атаки монстров. Но что, если его заметили «Витязи» и приняли соответствующие меры?

В общем, стараясь не думать глупости (оно получалось само), я сунула нос на кухню, увидела там уже хозяйничающую Дарью, честно призналась, что ночью слопала всю пахлаву, покаянно склонив голову, на что женщина всплеснула руками и заверила меня, что ничего страшного.

— Кстати, а ты вообще любишь готовить? — поинтересовалась я откровенно запоздало, ведь слышала как-то в самом начале нашего с Улей знакомства, что Дарья прежде всего её горничная и няня для малышки. — А то припахали тебя к готовке, а спросить — никто не спросил, хочешь ли ты этого.

— Ваше сиятельство, ну что вы такое говорите? — вдруг засмущалась Дарья. — Конечно, люблю. И не припахали вы меня, не говорите глупостей. Вот, помнится, лет пять назад работала я у Рябцевых, вот там точно пахота была с утра до ночи, так ещё и хозяева — скряги скандальные. Чуть что — сразу премии лишают, да по ерунде придираются. А вы мало того, что как птичка кушаете, так ещё и слова бранного ни разу не слышала, одну похвалу.

— Ну, ты меня уж совсем-то в святые не записывай, — произнесла я со смешком. — В общем, к чему я вообще веду? Возможно, совсем скоро у нас появятся постояльцы с полным пансионом. Надо будет готовить и на них. Справишься? Или помощницу поискать?

— Ха! Да, конечно, справлюсь, Полина Дмитриевна, — лихо подбоченилась Дарья. — Горничную найдите — и хватит нам этого. А ежель ещё новую духовку и пару кастрюль купите, так вообще благодарная вам буду.

— Договорились! — рассмеялась я и присела за стол, чтобы не мешать женщине жарить оладьи.

Заодно поинтересовалась, какую лучше всего плиту и духовку поставить на вторую кухню, а потом и вовсе разговорились обо всём, что связано с готовкой, и в итоге решили, что в правое крыло можно поставить что-нибудь простенькое, чтобы жильцы сами готовили, если очень захочется, а вот основную кухню стоит оборудовать всем самым новым и современным: всё-таки тут и площади больше, и самой Дарье будет удобнее готовить именно в одном месте.

В общем, я дала добро, велев ей вместе с Ульяной найти и приобрести всё, что им хочется, включая новый холодильник, затем позавтракала наисвежайшими оладьями со сметаной и медом, запила всё это ароматным чаем, а там и Евгеньич подъехал.

Его я тоже озадачила некоторой сменой планов, против которых он не был, и мы определились с дверями, за которыми пришлось ехать чуть ли не на другой конец города — магазин-склад находился на южном выезде из города. Там же я присмотрела новые потолочные светильники в нужном стиле и потолочные карнизы, а на обратном пути мы заехали в мебельный супермаркет и я заказала всю интересующую меня мебель четко по списку, резко став беднее почти на миллион. Напоследок заехали в магазин техники, где я приобрела телевизоры, чайники и небольшие комнатные холодильники.

Пока катались, позвонил Банщиков и предложил встретиться. Выяснив, что ему будет удобно в офисе, я пообещала заехать к нему на обратном пути и так получилось, что подъехала практически к обеду.

Не представляя, как надолго затянется разговор, я отпустила Соловьева, заверив мужчину, что доберусь домой сама, и поднялась на третий этаж, где уже знакомая мне девушка-администратор, доброжелательно кивнув (кажется, она меня узнала), тут же связалась с офисом Банщикова и ко мне вышел его секретарь.

Вот только, когда я вошла в кабинет подполковника, то была неприятно удивлена, увидев там не только Илью Захаровича, но и мужчину, с которым этот мир начал сталкивать меня с подозрительной периодичностью.

При этом, когда я вошла, незнакомец даже не подумал встать и уйти, всем своим видом давая понять, что тоже будет присутствовать при нашем разговоре с Банщиковым.

Ну и что это значит?

— Добрый день, ваше сиятельство! — А вот подполковник, наоборот, поднялся со своего места и, улыбаясь приблизился ко мне, протягивая руку.

Удивилась, но тоже протянула свою, чтобы пожать, однако подполковник поднес мое запястье к губам и поцеловал, чем озадачил окончательно. Чего это с ним? Поручик покусал?

— Здравствуйте, — произнесла с легким напряжением и покосилась на брюнета, который смотрел на меня так пристально, словно я тоже была должна ему денег.

Заметив наши переглядывания, хозяин кабинета загадочно усмехнулся и подвел меня к свободному креслу.

— Ваше сиятельство, позвольте познакомить вас с тем самым командировочным, о котором мы с вами говорили не так давно. Он и его команда хотят пожить у вас. Ребята прибыли в город по распоряжению его императорского величества и, судя по неприятной тенденции возникновения разломов, задержатся у нас надолго.

Ага…

— Егор, — скупо улыбнулся мне уже больше не незнакомец, едва заметно кивая.

— Полина, — прищурилась я, начиная кое-что подозревать. — А вы, простите, в каком подразделении числитесь?

— «Витязи», — произнёс мужчина и по его глазам я поняла, что он понимает, к чему я клоню.

— А доспех у вас с каким оттенком? — уточнила я с растущим напряжением.

— Индиго, — последовал спокойный ответ, а затем и едва различимый смешок, когда я зло прищурилась и поджала губы. — Да, «Стужа» — это я. Стужев Егор Романович, командир отряда «Витязи», маг-мультистихийник второго ранга. Так что, Полина Дмитриевна, пустите нас к себе жить?

И не успела я ответить (пыталась банально не сматериться), как он продолжил ставить свои условия:

— Нам нужно как раз четыре комнаты на шестерых. Отдельный санузел с душевой кабиной, трехразовое питание и доступ в правое крыло дома без ограничений на ночь. Никто из нас не курит, не пьет, не дебоширит. Командование выделяет по три тысячи суточных на каждого, мы готовы отдавать вам две: за жилье, еду и регулярную уборку в комнатах.

Ага…

Я что-то не понимаю, или меня сейчас пытаются купить? Шестьдесят тысяч в месяц — это реально много! Даже с учетом питания.

В чем подвох?

— Полина, ну наконец-то я тебя нашел! — В кабинет ворвался призрак, правда, стоило ему увидеть Стужева, как лихой гусар притормозил и сдавленно кашлянул, а Егор…

Повернул к нему голову и нахмурился.

— Пожалуй, я попозже зайду, — торопливо пробормотал Ржевский и, уже выбегая из кабинета, прокричал в мою сторону: — Жду дома, есть разговор!

Прошла секунда, другая… Ноздри Стужева хищно трепетали, давая понять, что он что-то всё-таки почуял, но потом мужчина медленно выдохнул и снова взглянул на меня.

— Полина Дмитриевна? Что скажете?

На самом деле тут и думать было нечего, предложение — наивыгоднейшее из всех возможных, ведь помимо постояльцев и стабильного дохода я получу и защиту, причем как от бандитов, так и от тварей из разлома (и подполковника больше не придется будить по ночам), но всё же я не спешила соглашаться без ряда условий, которые и озвучила, сначала кивнув, чтобы ослабить чужую бдительность:

— Знаете, очень заманчивое предложение, Егор Романович. И я склоняюсь к тому, чтобы его принять. Но у меня есть просьба. Ма-аленькая такая…

— Слушаю.

— Я хочу понимать, что происходит. Хочу научиться разбираться в разломах. Понимать, какие твари в них водятся и что в них есть полезного. Чем они опасны и как уничтожать их с минимальными потерями… — хмыкнула, — для гардероба.

Посмотрела хмурому «Витязю» в глаза и тонко улыбнулась.

— Готовы стать моим учителем по паранормальному?

С минуту меня буравили подозрительным прищуром, но потом возмутительно красивые губы Стужева тронула едва заметная улыбка и он кивнул.

— В теории. Лезть в разломы снова — не позволю.

Какие мужчины иногда наивные…

Но я всё равно спросила:

— Егор Романович, а вы аристократ?

По лицу Стужева промелькнула крайне подозрительная тень, а потом он отрицательно качнул головой.

— Нет. Это имеет значение?

— Нет, совсем нет, — почти не солгала я. — Просто. Интересно узнать о своем будущем постояльце чуть больше. Что ж, если вас всё устраивает, то я не вижу причин для отказа. Дня через три-четыре комнаты будут готовы, сможете заехать. — И обратилась к Банщикову, который всё это время сидел молча, лишь наблюдая за нами. — Илья Захарович, не откажите в помощи. Мне нужен толковый юрист, который составит договор аренды, учтя все пожелания сторон.

— Пришлю к вам Вадима, он справится, — пообещал мне подполковник. — И раз уж зашел разговор о разломах, то позвольте поздравить вас со вторым успешно зачищенным местом. Парни вынесли из него почти полсотни огненных ядер. Средняя цена одного такого ядра — порядка ста тысяч рублей. Ваша доля, как и в прошлый раз — десять процентов. Устраивает?

— Да, вполне, — согласилась с улыбкой, сама в это время пытаясь понять, что чувствую, потому что только этой ночью «покушала» на четыреста тысяч.

Боже мой… Четыреста тысяч!

— А кроме ядер там что-то было? — Я повернула голову к Стужеву, ожидая ответа прежде всего от него.

— Ядро босса мы сдали командованию бесплатно, это обязательное условие, позволяющее оставлять себе остальное, — огорчил меня Егор. — Помимо пламеноидов в таких разломах можно добывать магически насыщенный обсидиан, ребята прихватили пару тонн, а больше мы физически не успели добыть по времени. Один килограмм такого камня стоит порядка трех тысяч рублей, его используют для экранирующих артефактов и в элементах доспехов, которые вы видели на нас.

— Доспехи, да… — Я не удержалась и мечтательно прикусила губу. — А сколько стоят такие доспехи?

— Дорого, — без тени улыбки произнёс Стужев. — Очень дорого. И это прежде всего энергетическая броня, поддерживаемая за счет сил самого мага. Вам такое не осилить.

А вот тут обидно прозвучало!

Так и захотелось выпалить «спорим?», но, кажется, мужчина это предвидел, потому что торопливо добавил:

— Более того, это секретная имперская разработка, используемая исключительно бойцами спецподразделений. Частным лицам не продадут даже один элемент.

— Жаль, — вздохнула, даже и не думая интересоваться: возьмут ли меня в такое подразделение.

Неа, не хочу. Одно дело — свой дом защищать, совсем другое — мотаться по стране в бесконечных командировках и не иметь возможности ни выпить, ни погулять. Быть готовым помчаться на закрытие разлома в любой момент.

Ой, нет, такое не для меня.

Что ж…

Глава 20

— На этом всё? — на всякий случай уточнила у подполковника, а когда он кивнул, поднялась и уже открыла рот, чтобы попрощаться, но Егор меня перебил.

— Полина Дмитриевна, вы уже обедали?

Удивилась, но отрицательно качнула головой.

— Я бы хотел обсудить ещё кое-что. Могу я пригласить вас на обед?

Однако…

— Да, пожалуй, — протянула я без особой уверенности и желания, потому что снова не понимала, как реагировать на этого мужчину.

Он меня привлекал. Ужасно привлекал!

Но так же ужасно бесил…

Увы, реальность словно издевалась, раз за разом ставя меня в неудобное положение и заставляя делать выбор, которого на самом деле не было.

Могла ли я отказаться от наследства в пользу второй наследницы? Конечно!

Долго бы они после этого прожили, учитывая нездоровый интерес кредиторов?

Вряд ли.

Могла ли я сейчас послать бесячего Стужева с его командой лесом? Безусловно!

Выиграю ли я, поступив так?

Сомневаюсь…

Не забыв попрощаться с Банщиковым, я прошла следом за уверенно идущим Стужевым на выход, мы вместе покинули здание бизнес центра, но лишь на улице, уже подходя к знакомому внедорожнику, Егор вежливо поинтересовался:

— Не против пообедать в «Кактусе»? Или предпочитаете иные места?

Не удержавшись, покосилась на него с иронией, ведь кафе «Кактус» было именно тем местом, где мы увиделись впервые. Его любимое или намек?

Как бы то ни было…

— Доверюсь вашему вкусу, — ответила с легкой улыбкой, ведь была одета довольно непритязательно: в джинсы и джемпер, выходя утром из дома в строительный гипермаркет, а не гулять.

При этом переднюю пассажирскую дверь мне открыл сам Стужев, придержав за локоть, когда я садилась, ведь посадка у машины была высокая. Убедился, что я сижу ровно и даже пристегиваюсь, и только после этого прошел за руль.

Ещё в прошлый раз я отметила то, как уверенно и плавно он ведет машину. Не гонит, не дергает, не суетится. Вот и сейчас он спокойно вырулил со стоянки и влился в общий поток машин, а всего через десять минут уже парковался у кафе. Время было обеденное, самый пик, но нам повезло — один из столиков только-только освободился и официантка подвела нас к нему.

Не особо раздумывая, я заказала салат и мясо по-купечески, а на десерт суфле с ягодами и капучино. Стужев решил начать с рассольника, затем добавил к заказу чалагач с гарниром, а сладкое брать не стал, обойдясь с чаем.

Когда официантка отошла, перед этим пообещав, что мой салат и суп Егора принесут уже через пятнадцать минут, а остальное уже через тридцать, я решила напомнить Стужеву о причине, по которой мы сюда пришли. Не обедать же, в самом деле!

— Егор Романович, так что вы хотели обсудить?

— Наши с вами отношения, Полина Дмитриевна, — заявил брюнет и я оторопело сморгнула.

— В смысле? — Я уставилась на него во все глаза. — У нас есть отношения?

— Я бы очень хотел, чтобы были, — едва заметно улыбнулся Стужев, пытливо щурясь. — Что вы на это скажете, Полина?

А что я скажу? Я пока ничего говорить не в силах!

Задумавшись, причем совершенно бестолково, потому что в голове образовался преимущественно лишь белый шум, лишь минут через десять я с откровенным сомнением спросила:

— И зачем тебе это?

— Что? — Егор приподнял брови.

Хмыкнула и ответила прямо:

— Я.

— Понравилась, — улыбнулся он. — Этого недостаточно?

— Неа. — Я покачала головой. — Егор, давай честно. Ты очень привлекательный мужчина. Обеспеченный, сильный, стильный. Наверняка влиятельный. На тебя засматривается каждая вторая и только потому, что остальные ещё не заметили, а так была бы каждая первая. Почему я? Вряд ли ты ещё не выяснил всю мою подноготную, раз знаешь Банщикова. У меня проблем выше крыши, да и крыша не факт, что долго простоит, учитывая тенденцию. — Я иронично хмыкнула. — Но даже если это для тебя не аргумент, то давай вспомним о том, кто ты сам.

— Кто? — вдруг нахмурился Стужев.

— Командировочный «Витязь», — усмехнулась я. — Боец спецподразделения, о котором даже не все знают. Сегодня вас отправили в Тверь, потому что так решило командование… А завтра? Командование решит, что вы нужнее на Сахалине, и отправит вас туда. А я, знаешь ли, не верю в отношения по переписке.

— Ага… — задумчиво выдал Егор и прищурился сильнее. — Это единственный аргумент против?

— А надо ещё? — удивилась.

— Я бы предпочел услышать все, чтобы подготовить контраргументы, — невероятно серьезно заявил он.

Деловой какой!

Чувствуя подвох, но пока не понимая, в чем, в итоге ответила честно:

— Я не доверяю красивым мужчинам.

— Однако… — протянул Егор. — И почему же?

— А разве не очевидно? — усмехнулась, старательно скрывая за язвительной насмешкой лишнее. — Обычно все красивые и богатые чересчур избалованы. Особенно женским вниманием.

— Боишься, что буду изменять? — мигом сообразил Стужев, тут же переложив ситуацию на себя. — Поверь, я не из таких.

— Да-да, — пробормотала и сразу же увидела, как заледенел взгляд напротив, и поняла, что оскорбила мужика до глубины души.

Но что поделать? Вот такой у меня неприятный опыт в жизни был, и от этого никуда не деться. И ладно бы, если однократно… Так нет. И не сказать, что у меня было много мужчин и все до единого были красавцами, но как-то так получилось…

А ведь поначалу всё было хорошо. Красивый, интеллигентный, обстоятельный. Умел ухаживать и не только. А потом… Год рая и измена. Не первая, о чем мне охотно сообщила его любовница, с которой он встречался ещё до того, как мы познакомились.

И ничего не значила для неё моя беременность… Ни-че-го.

А вот для меня это значило всё. И так сильно, что я… потеряла ребенка. Просто потеряла, даже не родив. Замершая беременность, так бывает, да. Врачебная ошибка, халатность хирурга, внутреннее кровотечение, реанимация, глубочайший нервный срыв… Тогда я выжила, но стала бесплодна.

Скандал, развод, новая депрессия…

Новый мужчина лишь через пять лет и снова его измена всего через семь месяцев.

В общем, плохо всё получалось. И душевная травма моя бесконечно велика.

Не верю я с тех пор в любовь до гроба и мужскую верность.

— Извини. — Я нашла в себе силы произнести это непростое, но в то же время безликое слово.

Затем быстро полезла в сумочку, достала из неё несколько банкнот и положила на стол, поднимаясь.

— Извини, мне надо идти.

И ушла.

А он не стал догонять…

Никуда не торопясь и точно зная, что никуда не опаздываю, хотя, если подумать, дел у меня — воз и маленькая тележка, я предпочла проветриться, пешком дойдя до торгового центра «МиоРио» и начала поднялась наверх, чтобы посидеть на фудкорте с тремя кусочками пиццы и газировкой.

Вредно, не особо вкусно, но иногда можно.

Там, глядя на людей, которые даже не подозревали, какая опасность всем нам грозит как минимум раз в неделю (но, подозреваю, что чаще), я сумела успокоиться и даже отвлечься. В самом деле, мир не рухнул. Он предложил — я отказалась. Все остались при своих. Он командировочный и понятно, что иногда хочется развеяться. А учитывая опасную профессию, когда адреналин буквально зашкаливает, то и подавно. Флаг ему в руки! Но без меня.

Я и сама не святая, даже в этой жизни уже успела стать женщиной в полном смысле этого слова, но всегда четко знала, чем закончатся очередные короткие отношения, и не ждала от них большего. Тут же…

Тут я как никогда четко поняла, что на меньшее не согласна.

Но зачем это ему? Молодой, свободный, не связанный обязательствами и кредитами.

О, нет…

Стужев — всё равно, что второй Ржевский. Харизматичный, успешный, и живущий исключительно ради своего удовольствия. Я не хочу стать второй Ульяной.

Такое не для меня.

Не готова я стать тенью для мужчины. Была в прошлой жизни, хватит.

И зачем я опять о нем думаю?

Зло хмыкнув в последний раз, я окончательно прогнала из головы лишние мысли и отправилась тратить деньги. В самом деле, зачем они ещё нужны, если не для этого?

Итогом моей прогулки по десяткам бутиков стала дюжина футболок и штанов на случай, если я полезу в разлом в очередной раз, затем милое голубое платьице на пятницу, новые туфли и сережки. Почему бы, собственно, и нет? Я всё-таки графиня, мне положено.

Домой я вернулась с кучей пакетов и жутко деловая, в холле меня перехватил Соловьев с каталогом обоев и мы, наконец, определились, в какой комнате какие будут, чтобы уже завтра рабочие начали их клеить. Только после этого получилось закинуть покупки в свою комнату и подняться в кабинет, где меня с радостным воплем встретил Ржевский, следом возмутившись:

— Где тебя носило, Полина? Я уже полдня тебя жду!

— Были дела, — ответила уклончиво, не собираясь вдаваться в подробности. — Рассказывай. Что произошло?

— Витязи! — выпалил гусар. — Они обсуждали твои способности и этот их Док заявил, что они уникальны. Ты можешь впитывать средоточия магических существ, которые являются своего рода концентрированной стихийной энергией, и усваивать это практически в первозданном виде.

— И что? — Я не видела в этом особой проблемы.

— А то, что это имперский проект! — взмахнул руками Ржевский. — Они не говорили об этом прямо, но я ж не только их подслушивал, но и в других местах бывал, да и в целом у меня опыт: ого-го! В общем, суть проекта в том, чтобы создать универсального мага, который будет способен не просто поглощать подобные ядра, но и становиться мультистихийником со всеми вытекающими. Понимаешь?

— Не очень, — качнула головой. — В колледже нас учили, что если уж дан дар огня, то так оно и будет до самой смерти и никак не превратить его в дар земли. Это базовые основы, Дима!

— Да-да, — отмахнулся призрак. — Всё по классике, всё линейно. Но ты не учитываешь то, что существуют не только стихийные дары, но и другие. Существуют маги не только с двумя-тремя дарами, данными с рождения, но и с пятью, а то и десятью. Иногда они раскрываются сразу, иногда постепенно, по мере взросления и развития мага. А иногда происходит… Ну, допустим, что-то из ряда вон выходящее. Да хотя бы и клиническая смерть!

Я замерла, но Ржевский вряд ли это заметил, продолжая мерить комнату широкими шагами.

— И тогда может проснуться совсем какой-нибудь уникальный дар! Ментал, иллюзии, морфизм даже! Редкие, но они существуют! А взять того парня, с которым ты общалась днем в офисе Банщикова? В курсе, кстати, что он из «Витязей»?

— Да, уже в курсе, познакомились, — ответила по возможности ровно, скрывая неприязнь.

— Он вообще мультистихийник! — снова выпалил поручик. — Причем очень сильный, я таких раньше не встречал, даже меня умудрился почувствовать, а знакомых у меня много, сама понимаешь. Подозреваю, не в последнюю очередь из-за работы в этом подразделении.

— Хочешь сказать, он балуется поглощением ядер?

— Возможно. Согласись, это логично — усиливать себя тем, что под рукой. И даже покупать не надо.

— Ну да… — хмыкнула, вспомнив свой «перекус» стоимостью в четыреста тысяч. — Хотя… Погоди. Эти ядра — они просто батарейки, или всё же усилители?

— Так о чем я и говорю, Полиночка! — воскликнул гусар. — Самые что ни на есть усилители дара! А учитывая, что ты без труда поглотила несколько… Сколько, кстати?

— Четыре, — не стала лгать.

— Вот! Четыре! И не умерла. Да же?

— Как видишь, — рассмеялась.

— А стоит поглотить десять таких, как твой уровень поднимется на единицу!

— М-м, — протянула заинтересованно. — И я стану крутым огненным магом?

— Не исключено.

— А если начать поглощать водные, каменные, стальные и прочие… — продолжила развивать я мысль, — то я стану мультистихийником? Как Егор?

— Егор? — выразительно вздернул брови поручик.

— Да, его зовут Егор. — Я постаралась произнести это спокойно. — Стужев Егор Романович, позывной «Стужа», мультистихийник второго ранга, боец в доспехах с фиолетовыми проблесками. Кстати, доспехи у них тоже какие-то супер-секретные и жутко дорогие.

Загадочно хмыкнув, призрак потер подбородок, пробормотал «понятно» и вернулся к основной теме беседы.

— Так вот, о твоих способностях. Они уникальны. Ни один моностихийник не способен усваивать энергию иной стихии, это серьезно вредит здоровью. В лучшем случае произойдет легкий энергетический всплеск сравнимый с плотным обедом, в худшем случае — отравление, а то и выгорание. Ну или просто смерть. В твоём случае лично мне кажется, что всё дело в бешеной регенерации, которая присуща твоему организму. Она просто не позволяет клеткам тела разрушаться, усваивая максимум. Я, конечно, могу быть не прав, всё-таки я не ученый и знал от силы десяток регенератов, но ни один на моей памяти не питался стихийными ядрами, как ты. У них просто не было этой возможности, как и желания.

— Думаю, ты прав, — согласилась с ним после тщательных раздумий. — Всё дело в регенерации. Мне даже яды не страшны, что уж говорить об обычной энергии.

— Концентрированной стихийной! — Ржевский многозначительно поднял палец.

— Да-да, — усмехнулась, соглашаясь. — Как бы то ни было, прямо сейчас нам это ничего не дает. Для чистоты эксперимента нужны ядра других стихий. И лучше десяток, да? Покупать их я не буду, слишком дорого. Появится новый разлом — будем действовать. Но не раньше.

— Думаешь, появится?

— Док сказал, что не исключено, — кивнула. — Кстати, мы вроде как договорились, что комнаты у нас будет снимать именно этот отряд. Это выгодно и мне, и им.

— Вроде как?

— Есть нюанс, — поморщилась я, но не стала развивать тему. — В общем, через пару дней будет ясно.

И, вспомнив ещё один момент, прищурилась, внимательно отслеживая реакцию Ржевского.

— А почему ты испугался Стужева?

— Испугался? Я? — возмутился поручик. — Полиночка, краса моя, гусары ничего не боятся! Ни черта, ни дьявола, ни басурман, ни смерти!

— Да-да, — фыркнула. — А все же?

— Разумно опасаюсь, — тоном оскорбленной невинности произнёс призрак. — Всё-таки он мультистихийник, а они, да будет тебе известно, внученька, те ещё непредсказуемые твари. Знавал я одного пастора, он меня раз десять изгнать пытался, и один раз почти успешно.

— Да ладно? — удивилась. — Мультистихийники видят призраков?

— Преимущественно чуют, — поморщился Ржевский. — Но некоторые видят энергетический след. А мне, знаешь ли, слишком нравится жить, чтобы умирать окончательно.

— Я попрошу его тебя не трогать, — заверила со всей серьезностью, хотя так и хотелось улыбнуться. — Всё-таки ты именно мой дед и моя ответственность. Кстати, а может…

Не договорив, я прикусила губу, затем прислушалась к себе, констатировала, что сил чуть больше обычного (и впрямь резерв подрос!), затем поманила призрака пальцем, а когда он приблизился с заинтересованным выражением лица, я сама взяла его за руку и торжественно произнесла:

— Дима, я хочу, чтобы ты становился видимым и слышимым для всех, когда того хочешь сам!

И…

Ничего.

— И? — напряженно произнёс поручик, как и я, наверняка ожидая хоть чего-то, но ничего не ощутив. — Это должно было сработать?

— Ну, я хотя бы попыталась, — усмехнулась неловко, после чего отпустила его руку и вздохнула, откидываясь на спинку кресла. — Как бы я хотела разбираться в магии чуть больше… Вот сейчас во мне вроде как есть огонь, да? Но я не понимаю, как его призвать. В колледже у нас был лишь курс теории, чтобы в принципе понимать, что это такое, а регенерация работает сама по себе, я лишь изредка подправляю кое-что «вручную».

— Что мешает приобрести нужную книгу?

Хм-м…

— А знаешь, ты прав, — хмыкнула. — Уж основы-то должны быть доступны и относительно просты. Даже если ничего не получится, стану просто капельку умнее. Ладно, пойду уже, время к ужину. Как, кстати, твоё предчувствие? Прошло?

— Прошло, — уверенно кивнул Ржевский. — Но знаешь… Как-то не до конца. Свербит, но пока на грани ощущений. Думаю, это всё-таки некая напряженность энергополя. Нам бы специалиста нужного профиля…

Неожиданно раздался телефонный звонок, но это оказался Вадим, который уже подъехал к моему дому. Чтобы лишний раз не гонять Прохора по лестнице, я сама спустилась вниз и встретила мужчину, приятно удивляясь его многопрофильности.

Вадим приехал вместе с ноутбуком и образцами типовых договоров, так что мы быстро доработали один, на мой взгляд самый оптимальный, затем мужчина внес в него правки, перекинул текст на мою почту и посоветовал приобрести принтер, чтобы иметь возможность распечатывать подобные договора сразу.

— Да, спасибо, так и сделаю.

Поблагодарив за совет, помощь и уделенное время, я проводила Вадима до двери и отправилась ужинать — с кухни как раз пахло уже готовой курочкой. За ужином я объявила своим домочадцам, что уже почти нашла нам первых клиентов, так что совсем скоро в доме появятся первые «посторонние» жильцы, и нам надо ускориться.

Глава 21

В итоге после ужина мы с Ульяной нашли ателье, где нам в кратчайшие сроки пошьют шторы, тюль и постельное белье, в том числе пару запасных комплектов. Так же я озадачила её покупкой платья, ведь хотела вытащить её в люди в пятницу. В самом деле, сколько можно киснуть в четырех стенах? А так хоть немного развеется.

Среда и четверг так же прошли в самых разных хозяйственных хлопотах: я наконец доехала до градостроительного учреждения, где сделала запрос в архив на копию плана своего особняка, и мне пообещали сделать его к понедельнику, затем нам начали везти мебель, я сделала заказ на матрасы, подушки, одеяла, мы все вместе выбрали парочку диванов в зону отдыха, затем посуду, заказали принтер, бумагу и даже купили роскошный куст шефлеры. Помимо этого переделали кучу более мелких дел…

А потом наступила пятница.

С самого утра у меня было прекрасное настроение: погода радовала, рабочие тоже, наводя в правом крыле последний лоск и вызвав профессиональный клининг, чтобы уничтожить даже мельчайшие следы грязи от прошедшего ремонта, бригада маляров уже активно красила фасад, а ступени крыльца ещё вчера восстановил маг камня — профессиональный каменщик, давший на свою работу гарантию сто лет.

Да, вышло недешево, но всё же быстрее и дешевле, чем менять крыльцо полностью.

Как я и просила, Ульяна тоже купила себе обновку — элегантное приталенное платье в пол цвета топленой карамели, которое я ей охотно проспонсировала, выдав аванс (и не только ей), Юляша, обнимая Парамона, без возражений отпустила мамочку развеяться, и мы, вызвав такси, отправились на открытие выставки.

Так как аристократкой была только я, Ульяне пришлось приобрести билет, но он обошелся ей всего в триста рублей. В целом недорого, так что она купила его сама.

Прибыли мы не сразу четко к открытию, чтобы не толкаться в толпе, а минут через сорок, но всё равно умудрились попасть в довольно бурный поток желающих приобщиться к прекрасному. Лично я была искренне удивлена, увидев у входа толпу человек в сорок, но Уля пояснила, что художественная галерея купца Черниговского пользуется большой популярностью у жителей не только нашего города. Будучи сам довольно творческим человеком и активным меценатом, Черниговский обладал потрясающей способностью находить среди детей таланты и лично оплачивал им учебу и даже стипендии, помогая не просто выбиться в люди, но и обрести популярность, а то и мировую известность.

Приходя в художественную галерею именно Черниговского, можно быть уверенной в том, что увидишь только лучшее, красивое и вместе с тем приятно недорогое. Ведь купец поощрял тягу к красоте не только среди своих подопечных, но и среди горожан, позволяя им приобрести эту самую красоту за разумные деньги.

— Какой здравомыслящий подход, — приятно удивилась я, слушая откровения Ульяны и проходя в первый выставочный зал, который оказался довольно большим и светлым.

Картины были размещены так, чтобы на них было удобно смотреть даже издали, а прямо на входе любезный официант предложил нам шампанское. Уля взяла, а вот я отказалась, попросив сок. Его мне вручили с небольшой заминкой — паренек нашел другого, который носил поднос с безалкогольными напитками, но я всё равно приятно удивилась сервису.

А потом мы гуляли по залам и галереями, любовались картинами, общались с другими ценителями прекрасного, среди которых оказались знакомые Ульяне журналисты, и в целом очень приятно проводили время.

При этом я совсем не удивлялась, замечая то на одной, то на другой картине стикер «продано». Они действительно были хороши! Аппетитные натюрморты, солнечные лесные пейзажи, дождливые городские, лукавые котики в шуточном стиле, бегущие в тумане кони, символизирующие быстротечность и зыбкость бытия — посмотреть было на что.

Из тех картин, что ещё не были проданы, мне приглянулись три: букет махровых розово-сиреневых гиацинтов, стоящих в изящной вазе на ярко-освещенном столике; золотой рассвет на пустынном морском пляже на очень длинном полотне (под полтора метра!); и обманчиво мрачная картина в серебристо-черных тонах — загадочный рыцарь в глухих черных доспехах, сжимающий меч, обращенный острым концом вниз, на фоне таинственной башни. Полная луна, призрачный свет, отчасти мистический антураж… Почему-то я сразу вспомнила «Витязей» и приобрела картину, не раздумывая.

В итоге за все три я отдала чуть меньше пятидесяти тысяч и мне пообещали доставить их уже в понедельник — когда выставка подойдет к концу.

— Эх, а самое главное-то мы не купили, — с досадой заявил Ржевский, когда мы дошли до последнего зала, где выставлялись картины в игривом стиле. Ещё не «ню», но очень близко. То кокетка, поправляющая кружевной чулок в самой верхней точке, ради чего задрала подол по самое сокровенное. То другая, сидящая на постели со скрещенными ногами, прикрывающими грудь, но видно, что за ними нет ничего, кроме самой девушки. То третья, стоящая к зрителю спиной и решившая обернуться в шелковый отрез, но успевшая приподнять его лишь до ягодиц…

В общем, картины и впрямь вызывали интерес. В них не было откровенной пошлости и разврата, лишь нежная эротичность и красота женского тела.

А потом…

Реальность дрогнула.

— Полина, — напряженно произнёс Ржевский, тут же метнувшись ко мне. — Ты это почувствовала?

— Да-а… — протянула, тут же начав нервно озираться.

— Поля? — Ульяна заметила смену моего настроения и тревожно нахмурилась. — Что случилось?

— Ещё не знаю, — пробормотала я, но в тот же момент вцепилась в её руку, когда ощутила резкий отток сил и головокружение. — Ох…

— Полина? Что? Врача? — запаниковала Уля, но я помотала головой, позволяя довести себя до ближайшей мягкой скамеечки, которые были во множестве расставлены по залам в том числе для удобства пожилых ценителей прекрасного. — Тебе плохо?

— Нормально, — солгала без зазрения совести, хотя головокружение и впрямь потихоньку проходило, после чего обратилась к призраку: — Дима, пробегись. Надо его найти. Он точно где-то поблизости.

— Уже бегу! — отрывисто выпалил поручик и действительно помчался прочь.

— Кого надо найти? О чем ты? Поля, что происходит? — забросала меня вопросами Ульяна, крепко держа меня за руку и заглядывая в лицо.

Ну вот как ей лгать, такой хорошей женщине?

Как-как… Просто.

— Пока ничего, — улыбнулась ей обманчиво бодро. — Прости, Уленька, не могу сказать. Но я точно в порядке и нам ничего не грозит.

Тяжело вздохнув, причем с явно обиженным лицом, тем не менее Уля не сказала мне ничего, просто сев рядом поудобнее и продолжая держать меня за руку. Прошло минут пять, может, семь, моё самочувствие выровнялось окончательно, но тут в конце зала появился Ржевский, бегущий к нам с заполошным выражением лица, и я поняла, что пора доставать телефон и звонить подполковнику.

— Поля, у нас проблемы! В мужском туалете первого этажа открылся разлом и оттуда уже появились гости. Есть жертвы.

— Вот дерьмо, — чертыхнулась я и повернула голову к Ульяне, которая опешила от моего злого возгласа. — Уленька, руки в ноги и домой. Прямо сейчас. Бегом. Все вопросы потом, тут опасно. Поняла? Бегом!

— А ты?

— А я буду немножечко спасать мир, — усмехнулась криво и поднялась, повторяя: — Уля, у тебя дочь. Бегом домой. Бегом!

Не знаю, что она рассмотрела на моём лице, но почти сразу кивнула, следом порывисто обняла, шепнув «береги себя», и очень-очень быстро пошла на выход. Я же, прикинув, как действовать лучше всего, отправила Ржевского искать пожарную сигнализацию и включать её принудительно, чтобы эвакуировать посетителей, не привлекая к себе внимания, а сама набрала подполковника и, когда он ответил, с нервным смешком произнесла:

— Простите, что снова звоню именно вам, но у нас очередное ЧП. Художественная галерея купца Черниговского, центральный корпус, мужской туалет на первом этаже. Разлом. Есть жертвы.

— Понял. Действуем, — по-военному коротко отозвался мужчина и я уже почти положила трубку, когда услышала приглушенное ворчание: — Мне одному непонятно, что она делала в мужском туалете?

Ну, допустим, не я…

Убрав телефон в сумочку, я как ни в чем не бывало отправилась на поиски этого самого туалета, прекрасно понимая, что до прибытия группы «Витязей» пройдёт не одна минута и жертв может стать намного больше, но сначала надо понять, кого там из разлома принесло, и где мне, черт побери, взять оружие?

Почему я вообще хожу по городу без него?

Я уже почти добралась до интересующего меня места, просто-напросто поинтересовавшись у одного из официантов, где тут мужской туалет (друг отошел, давно, волнуюсь), когда сработала пожарная сигнализация и посетители заволновались. К счастью, никто не решил, что это чья-то глупая шутка и кто-то даже запаниковал всерьез, но в целом люди довольно спокойно и дружно отправились на выход, ну а я, пользуясь неразберихой и суетой, завернула за угол, откуда вынырнул Ржевский, зовя к себе, и с довольной ухмылкой вооружилась пожарным топориком, который призрак добыл для меня из специального шкафчика, где лежал в том числе пожарный рукав и стояло ведро с песком.

Ну, а теперь можно и в туалет сходить!

До него мы добрались бегом, причем по дороге Ржевский ввел меня в курс дела по обитателям очередного разлома и их особенностям.

Это оказались пауки. Ядовитые. Более того, эти твари были размером с болонку и как-будто бронированные. То ли каменные, то ли железные, гусар сильно не присматривался.

Когда мы завернули за последний угол и я бесцеремонно ворвалась в комнатку с буквой «М», то сразу стало ясно, что мы опоздали как минимум трижды — в дальнем конце длинной комнаты с шестью кабинками мерцал коричнево-стальной овал разлома, а на кафельном полу в изломанных позах лежали трое мужчин, их тела были подозрительно раздуты, цвет кожи — синюшно-бордовый, а вокруг расплылись лужи крови.

Вокруг каждого копошилось по несколько крупных черных паука, похожих на тарантулов (только на максималках), опутывая мертвецов паутиной, но стоило в туалете появиться мне, как все они резко замерли, затем подняли передние лапки… И начали плеваться в меня жидкостью.

Подозреваю, что это были не просто слюни, потому что, попав на пол, они начинали пузыриться и токсично пахнуть, но я тоже на месте не стояла и, бросив сумочку в ближайшую раковину, чтобы не потерять в пылу боя, нанесла ближайшему монстру ответный удар топором.

Увы, как Ржевский и предупреждал, эти твари оказались невероятно крепкими и я не сумела пробить хитин паука с первого удара, хотя вложила в него всю свою силу.

— Пузо, Полина! Бей в пузо! — подсказал поручик, тоже не стоя без дела и бегая между пауками, чтобы пнуть их то в морду, то просто по лапам, чтобы отвлечь от меня и дать возможность разобраться с тварями один на один.

— Легко сказать, — пробормотала я с досадой, в этот момент уворачиваясь от чрезмерно прыткого паука, который решил пойти врукопашную и кинуться мне в лицо. — Пузо-то они как раз и не подставляют!

— Подержать?

— А давай!

И ведь получилось же!

Так как сабля Ржевского этих тварей тоже не брала, то он просто хватал их руками за передние лапы, приподнимал над полом, подставляя под удар лоснящееся брюхо, а уже я била в него топором. Да, пришлось повозиться, даже брюшки у этих пауков оказались возмутительно крепкими, но хватало двух-трех ударов, чтобы сделать тварям харакири по-ржевски и перейти к следующему.

Естественно, всё это время они не бездействовали, умудрившись и наплевать на меня, и испачкать невероятно липкой и крепкой паутиной, но на их беду на меня не действовал яд, а регенерация справлялась с кислотой быстрее, чем та разъедала кожу.

Правда, платью не повезло… Но тут уж ничего не поделать.

Когда последний, двенадцатый паук испустил дух, а из разлома пока никто больше не появился, я отошла к раковине, чтобы ополоснуть зудящие руки, и поинтересовалась у своего боевого напарника:

— Как думаешь, внутри этих тварей есть ядра?

— Уверен, что есть, — кивнул Ржевский, уже примериваясь к ближайшему. — Только надо понять, где искать. В голове или в жопе?

— Фи, поручик, ну что за лексикон? — хохотнула я и снова взялась за топор. — Думаю, ядро должно находиться в груди. Где у пауков грудь?

— В том-то и дело, Полечка! — следом за мной рассмеялся Ржевский. — В том-то и дело, родная! У пауков есть голова и есть жопа. А груди нет!

— Пф! Будем делать, — усмехнулась я и одним четким ударом располовинила тварь, которую гусар держал обеими руками, буквально распяв передо мной для пущего удобства. — Ага… ну вот! Как я и говорила. Вот тут узкое место — значит, талия. А чуть выше талии — грудь. И вот тут у нас начинается самое интересное…

— Слушайте, я один почти не удивлен? — раздалось за моей спиной и я резко обернулась, поднимаясь и поудобнее перехватывая топор, но это были лишь мои знакомые «Витязи», один за другим вошедшие в помещение. — Ваше сиятельство, а вы в курсе, что это мужской туалет?

— И что? — парировала невозмутимо. — Я же сюда не по нужде пришла. Или вы ханжа, сударь?

Кто-то хохотнул, кто-то буркнул «юмористка хренова», а ко мне подошли сразу двое: зеленый и фиолетовый «Витязи». Причем, если зеленый участливо поинтересовался:

— Медицинская помощь нужна?

И я отрицательно качнула головой.

То фиолетовый зло процедил:

— Ты вообще с головой не дружишь?

— А в чем, собственно, дело, Стужа? — поинтересовалась я максимально ледяным тоном, на который была способна.

Уж больно он меня выбесил одним-единственным вопросом!

— Это стальные ядовитые магически измененные пауки! — прошипел он. — Один плевок — и ты мертва!

— Правда? — хмыкнула. — То есть я уже семь раз мертва? Какая досада…

— Ого, какие интимные откровения пошли! — бесцеремонно влез в нашу «милую» беседу Док, звучно шлепая своего командира по плечу и подталкивая в сторону разлома, куда уже ушли остальные. — Стужа, шел бы ты… работать. А я девочку эвакуирую. Как всегда, ага? Ты знаешь, я в этом профи.

Шумно выдохнув, причем явно матерно, Егор дернул плечом и ушел, ну а я, проследив за ним мрачным взглядом и кривя губы, снова присела перед пауком и начала выковыривать из его тела мерцающий стальной камушек.

— А что это мы делаем, а, Полиночка? — вкрадчиво поинтересовался «Витязь».

— А на что похоже? — усмехнулась, вынимая совсем небольшой камушек примерно трех сантиметров в диаметре, обтирая его об и без того испорченное платье и сжимая в руке.

— Хм, я, пожалуй, промолчу, — задумчиво пробормотал Док, когда я пошатнулась и, выпустив из руки топор, уперлась ладонью в пол, чтобы не упасть, ведь так и не поднялась на ноги.

А пошатнулась я потому, что это камушек растекся в руке, превратившись в ртутную кляксу, и начал впитываться в моё тело. Ощущения, кстати, были иными, чем в прошлый раз. Возникла неприятная резь в ладони, следом желудке, под конец даже некий тяжелый ком, но это всё довольно быстро прошло, а потом я ощутила приятный прилив сил и легкий привкус металла во рту.

Ага…

Причмокнув, подняла голову наверх, чтобы увидеть, как Док, деактивировав шлем, отошел на шаг и внимательно за мной наблюдает, иронично усмехнулась и поинтересовалась:

— Есть вода?

— Нет.

— Жаль.

После чего поднялась, дошла до раковины и спокойно попила из-под крана.

Док почему-то крякнул.

Я же, не обращая на него ни малейшего внимания, ополоснула руки, вытерла их о подол, снова взяла в руки топор и отправилась к следующему пауку. Так как Ржевский в момент появления «Витязей» предпочел спрятаться, то помогать мне было некому, но это только первые два раза. Потом, видя, как я мучаюсь, Савелий выразительно вздохнул, вооружился широким мечом, который тоже оказался черным с прозеленью, как и его доспех, и помог разделать остальных.

Что примечательно, его оружие разрезало тварей с поразительной легкостью, так что я, собрав свою законную добычу в сумочку, чтобы употребить по назначению дома, не удержалась и спросила:

— Док, а из чего сделан ваш меч? Я хочу такой же.

— Губа — не дура, как сказал бы один мой товарищ, — усмехнулся «Витязь». — Видите ли, Полина, это сплав редких магических металлов и иных элементов. Уникальное оружие бойцов спецподразделений, которые ведут борьбу с магически измененными тварями. Такое невозможно купить.

— Так я и не прошу мне его продать, — улыбнулась я.

— Даже так? — мужчина выразительно приподнял брови. — Тогда что вы имеете в виду?

— Ну, вы могли бы мне его подарить… — протянула я с милой улыбкой. — Или дать во временное пользование. Как коллега коллеге. Не обязательно свой меч, мне даже кинжала хватит. А я расскажу вам о ходе эксперимента, который провожу над собой. Интересует?

— Какой коварный ход, — расхохотался «Витязь», но потом резко посерьезнел и даже нахмурился. — Полина, это не шутки. Вы можете умереть.

— Все мы однажды умрем. — Я беспечно пожала плечами. — Но, как видите, я ещё жива. Впрочем, я понимаю, вы не какая-то там частная шарашка, чтобы раздавать секретное вооружение направо и налево. Не переживайте, я не злюсь на вас. Кстати, наша договоренность насчет комнат в силе? Если да, то завтра ближе к обеду можете заселяться. У Дарьи по плану борщ. С чесночными пампушками.

— Совратительница, — ухмыльнулся Савелий и кивнул. — Договоренность в силе, ждем только вашей отмашки. И если вы тут закончили, то идемте, провожу на улицу через запасной выход и вызову такси. Платьице у вас славное, да больно грязное, не стоит в таком на люди показываться.

Не став возражать, а наоборот, искренне поблагодарив мужчину за сообразительность и заботу, а по дороге к выходу узнав, наконец, номер его личного телефона, чтобы в следующий раз звонить не подполковнику, а сразу «Витязям», я села в подъехавшее такси и поехала домой.

Таксист мне попался спокойный, неразговорчивый, причем, подозреваю, не первый попавшийся (а может и вовсе не таксист?), так что до дома меня довезли быстро и без лишних разговоров, а на вопрос об оплате мужчина заявил, что с ним уже рассчитались.

Ну и ладно.

Глава 22

Так как двери у нас пока не закрывались, чтобы рабочим, красящим фасад, было удобно ходить туда-сюда, то я ловко юркнула внутрь, быстро-быстро добежала до своей комнаты, практически никем не замеченная, для верности заперлась и так же быстро переоделась, с сожалением отправив безвозвратно испорченное платье в пакет, чтобы выбросить чуть позже.

Уже в чистой одежде я сходила в ванную и хорошенько вымылась, удаляя с кожи засохшую слизь и прочие грязные разводы, оставленные жидкостью из тел пауков, а когда вышла, то была чиста и свежа, как майская роза, и ничто более не напоминало о том, что я вытворяла буквально час назад.

— Полина!

Стоило мне войти на кухню, откуда призывно пахло выпечкой, как на меня налетела Уля и буквально взяла за грудки.

— Что это было⁈

— Тараканы, — произнесла я с самым что ни на есть честным лицом. — Представляешь? Откуда-то вылезла целая орда мерзких тараканов размером с крысу. Не волнуйся, мы с Димой вызвали соответствующую службу и те разобрались с ними в два счета.

— Тараканы? — растерялась Уля и взглянула на меня с откровенным недоверием. — А почему это было опасно?

— А ты в курсе, что тараканы умеют кусаться? — ответила вопросом на вопрос. — А теперь представь, что тебя укусил во-о-от такенный таракан. И заразил как минимум холерой. Представила?

— Пожалуй… — Уля нервно сглотнула, — не буду. А откуда они такие большие появились?

— Из канализации, полагаю, — я небрежно пожала плечами. — Не волнуйся, специалисты разберутся. Кстати, как у нас дела с наймом горничной? Завтра к обеду ждем клиентов. У нас всё готово к их заселению?

Ловко переключив Улю на гораздо более важное дело, я вместе с ней прошлась по готовым комнатам, полюбовалась на безупречный ремонт, не забыла заглянуть в санузлы, и охотно посидела на диване в зоне отдыха. В это помещение, которое прежде было светской гостиной для приемов умеренно большого количества гостей (до тридцати), можно было попасть с разных сторон. Одна дверь располагалась в холле рядом с лестницей, а вторая в другом конце помещения — там располагался коридор с остальными четырьмя комнатами. В итоге она получалась достаточно удобной, проходной и под новую задумку подходила просто идеально.

Помимо этого мы обсудили необходимость в собеседованиях, которые Ульяна назначила трем соискательницам на завтрашнее утро. Горничная нам пока требовалась одна, но точно не первая попавшаяся.

День уже близился к вечеру, когда мне позвонил Вадим и сообщил, что может перевести на мой счет доход от зачистки первого разлома, а ещё хочет расплатиться за первый слиток золота, причем может как наличкой, так и безналом. Подумав, решила, что безналом мне будет удобнее, и Вадим не стал возражать, так что буквально через десять секунд на мой счет поступил сначала один банковский перевод в размере почти полутора миллиона рублей за кристаллы, а затем на неполные два миллиона за золото.

После ужина я, поднявшись в кабинет, проверила почту рода и уже далеко не в первый раз пробежалась глазами по списку кредиторов, раздумывая над тем, что можно уже расплатиться со всеми и перевернуть эту не самую приятную для нас страницу, а затем прикинула наши шансы погасить залог по дому. Сумма в десять миллионов уже не казалась мне неподъемной.

Понятно, что прямо сейчас у меня таких денег ещё нет и большую часть средств уже сожрал ремонт (и ещё сожрет, зараза!), но если подумать, то всё решаемо. Главное, не теряться!

И я, достав из сумочки стальные энергетические ядра, аккуратно разложила их перед собой стройным рядком, а последний сжала в ладони.

И снова ком в груди, снова резь в желудке и почему-то боль под ногтями. После пятого заныли зубы, после седьмого — все кости разом, после восьмого пошла носом кровь, причем со стальным отливом, так что пришлось поумерить пыл и взять перерыв, но, так или иначе, я впитала все одиннадцать магических ядер, а когда неприятные ощущения сошли на нет, то почувствовала просто непередаваемый прилив сил и желание перевернуть мир как минимум трижды.

Вот это да! А это опаснее, чем я думала. Ощущение небывалой мощи пьянило и я, развалившись в кресле с видом победительницы по жизни, прикрыла глаза и насладилась этим в полной мере.

Отпускать начало где-то через час-полтора, но даже к полуночи я ощущала дикое желание куда-то бежать и что-то делать, так что просто взяла из своей комнаты шпагу, вернулась наверх и начала отрабатывать связки, которым меня учил предок.

Он, кстати, до сих пор домой не вернулся, но я почти не беспокоилась. Не маленький, чай.

Часам к трем ночи я, наконец, начала ощущать легкую усталость, так что с удовольствием приняла душ в новой душевой кабине, заодно рассмотрев себя во всей красе и капельку ужаснувшись совершенно ненужным мне изменениям.

Так глаза мои стали из голубых серо-стальными, ногти тоже выглядели, словно покрытые металлическим лаком, поблекли волосы, в их русом цвете появился стальной отблеск, но хуже всего выглядели зубы.

Тоже стальными!

Подозреваю, костям скелета тоже досталось, но это я проверять не стала.

Не представляя, как быть (и спросить-то не у кого!), я ушла к себе в спальню, легла в кровать, но не спать, а третировать телефон и интернет наводящими вопросами. Что делать, если магия металла вышла из-под контроля? Что делать, если она проявилась ни с того ни с сего? Что вообще делать, если ты стал металлическим?

К счастью, интернет подсказал мне ряд простейших решений. Для начала медитацию. Любая магия — это прежде всего твоя энергия. Именно ты её хозяин и властитель, а не она захватчик твоего тела. И именно тебе решать, как она будет проявляться.

В случае, если медитация не помогает, следовало обратиться в специальное учреждение, где работают наставники и даже лекари, специализирующиеся на неконтролируемых магических всплесках.

Ну а если случай совсем запущенный и это становится угрозой для мага и окружающих, то производится принудительная блокировка дара.

Навсегда.

Последнее мне, само собой, не подходило и я, прекрасно умея медитировать, ведь именно так в своё время осваивала и усиливала свой дар регенерации, погрузилась в изучение своего прекрасного внутреннего мира.

Удивительно, но с последнего раза, как я это делала, он довольно серьезно изменился и первым, что я увидела, это собственное магическое ядро, выросшее примерно на треть. Когда семь лет назад в больнице обнаружили мой дар и комиссия, меня обследовавшая, зафиксировала одиннадцатый уровень (минимальный был двенадцатым), окружающие наивно думали, что это мой максимум, а я не спешила их разочаровывать.

Тогда моё ядро было в три раза меньше.

Сейчас, думаю, я могла бы с легкостью подтвердить как минимум седьмой, а то и шестой уровень дара. Но зачем? Мне и так неплохо.

Но больше всего любопытен не рост, а вот эти огненно-стальные разводы… Во-первых, красиво. Во-вторых, четкий намек на освоение новых, ранее неподвластных мне энергий. Точнее, не освоение… А пока приобретение. Да, так будет точнее.

Осваивать я их ещё только буду и точно не сейчас. Сейчас мне нужно вернуть себе тот облик, к которому привыкли окружающие. Убрать из внешности лишнее. Надежно спрятать это в тайник своей души. Да, вот так… вот так.

Дело это было не быстрое, скрупулезное, и даже достаточно выматывающее, так что, уснув только под утро, но уже с голубыми глазами и не стальными зубами (на ногти сил не хватило, да и крепкий маникюр не помешает), я умудрилась проспать до десяти и проспала бы дольше, но меня разбудила Ульяна.

— Ты не заболела? — уточнила она обеспокоенно и тут же предположила, причем абсолютно серьезно: — Или тебя таракан укусил?

Рассмеявшись, помотала головой и честно призналась:

— Всё в порядке, Уленька. Просто легла поздно. Не волнуйся, сейчас встану.

— Хорошо, давай. А то там уже соискательницы начали подходить.

В итоге пришлось вставать быстро, умываться-одеваться ещё быстрее и, обойдясь без завтрака, идти общаться с людьми. Как мы и договаривались, переодевшийся в новую ливрею приосанившийся Прохор пока пригласил их только в холл, а в большую гостиную Уля звала женщин по очереди.

Первая была совсем молоденькой, без опыта, зато с гонором и я отказала ей сразу. Зачем мне такая, которая собирается крутить задницей, а не работать руками? И да, это было видно.

Вторая оказалась женщиной лет двадцати пяти. Опыт у неё был, работала в семье барона Преснина горничной более пяти лет, но полтора года назад её уволили без выходного пособия и с тех пор она не может толком найти работу. Почему?

Потому что родила сына и сейчас ему всего годик. В садик таких малышей ещё не берут, как и женщину на постоянную работу, и в итоге Алевтине приходится перебиваться вечерними и ночными заработками уборщицей по ресторанам и прочим не самым надежным местам. С ребенком в это время находится её мама, ведь малыш в это время уже спит.

Ага…

Ну в принципе, опыт женщины мне понравился, как и желание работать даже в не самых благоприятных условиях. На внешность она была приятная, но видно, что жутко устает, ведь ночная работа не отменяет того, что днем на ней ребенок. И всё же она не отдала его в детдом и даже интернат, чтобы облегчить жизнь прежде всего себе. Молодец.

Третья женщина была ещё немного постарше, с достойным опытом и вроде как желанием работать. Она ответила на все мои вопросы грамотно и со знанием дела, но я, присмотревшись к ней внимательно, а ещё к её ауре и организму в целом, задала ещё один вопрос:

— Пьете, Марина?

Глаза женщины нервно забегали и она замотала головой, но я видела, что она лжет.

И спросила ещё:

— Наверное, ещё и подворовываете?

В этот момент её щеки пошли алыми пятнами, быстрее всего выдавая правду, так что она даже не стала ждать завершение собеседования, а подскочила с кресла и умчалась прочь.

Вот и хорошо, что сама всё поняла.

— Тц, невезение какое, — расстроилась Уля. — Я так надеялась, что подойдет хотя бы одна.

— А почему ты думаешь, что ни одна не подошла? — удивилась я. — Мне вполне понравилась Алевтина.

— Но у нее ребенок…

— И у тебя ребенок, — возразила я ей и Уля отчетливо смутилась. — И почему-то я уверена, что ей малыш не помешает. Или ты против детей?

— Нет-нет. — Ульяна даже помахала рукой и взглянула на меня сердито. — Ну что ты такое говоришь, Полина? Просто я… Ладно, поступай, как знаешь. Я не против, но у нас ремонт, да и люди посторонние скоро появятся. Я за ребенка переживаю.

— Уверена, всё будет хорошо. Пригласи женщину ещё раз.

Так как первой я сразу четко сказала, что она нам не подходит, а третья женщина ушла сама, то в холле оставалась только Алевтина и спустя несколько секунд Ульяна вошла вместе с ней. Я снова прошлась по самым главным моментам должностных обязанностей горничной, на которые Аля ответила вполне уверенно, под конец заверив меня, что готова делать так, как сочту нужным именно я, если вдруг понадобится что-то ещё, а потом я спросила:

— Алевтина, а где отец ребенка?

Вот тут женщина впервые отвела взгляд, стиснула пальцы, но всё же ответила:

— Я родила его от женатого, ваше сиятельство. Он не знает о ребенке.

— Даже так? — удивилась. — То есть алименты ты не получаешь?

Алевтина почему-то зло рассмеялась и помотала головой.

А вот это уже странно…

— Это барон?

Женщина напряглась и не ответила, но я уже и так понимала, что угадала. Нда…

— Впрочем, неважно, — заявила я с решимостью, ведь для меня это было именно так. — Ты принята. Испытательный срок — месяц. Как и обещала, работа с проживанием, ребенок не помеха. Но за его безопасность отвечаешь сама. Работать можешь в любое удобное для себя время, но учитывай распорядок дня клиентов, чтобы не мешать прежде всего им. Сейчас на тебе уборка всего правого крыла, это прежде всего спальни, санузлы и вот эта гостиная. Влажная уборка спален и санузлов — раз в день, гостиная — раз в два дня. Смена полотенец — раз в три дня. Смена постельного белья — раз в две недели или по просьбе клиента. Шторы и окна — раз в полгода. Посуда и бытовой мусор — по мере появления. Комната со стиральной машинкой и гладильной доской для клиентов у нас отдельная. Питание за мой счет, в том числе на ребенка, но это касается лишь общего стола. Если ему нужны детские каши или что-то другое — покупай сама, я в этом не разбираюсь. Всё, кажется? Да, точно, трудовой договор мы заключим, насчет этого не волнуйся. На время испытательного срока — оплата минимальная, двадцать пять тысяч. Если сработаемся, подниму до сорока. Трудоустройство будет официальным, с отчислением налогов и стажем. Первый рабочий день — сегодня. Согласна?

— Согласна! — выпалила Алевтина, едва меня дослушав. — Когда я могу переехать?

Ну-у…

— Ульяна, покажешь Алевтине комнату? Я пока подготовлю договор. Как закончите, поднимитесь ко мне в кабинет.

— Хорошо.

Благодаря тому, что в левом крыле хватало небольших комнатушек, где раньше жили именно слуги, а Ульяна помимо поиска прислуги подготовила и одну из них под проживание, вместе с Дарьей постелив на пока ещё старый пол линолеум и поклеив простенькие обои, то нам было куда заселить новую горничную уже сегодня.

Да, не хоромы, комната, как впрочем и всё левое крыло, требовала серьезного ремонта, который начнется уже на днях, но, уверена, Уля об этом скажет. Да и сама Алевтина не выглядела женщиной, которая будет воротить нос от вполне сносных условий.

Так и вышло. Не прошло и десяти минут, как они обе поднялись ко мне и Аля выглядела настолько счастливой, что было даже немного неловко. Да уж… Работа, скажем честно, не предел мечтаний многих. Но кому-то и такое за счастье.

В общем, мы подписали трудовой договор (над его содержанием тоже хорошо потрудилась Уля, причем еще вчера), и я выдала Алевтине небольшой аванс, чтобы было на что переезжать. Всё-таки вряд ли она явится к нам с одним ребенком на руках. Наверняка будет хотя бы два три пакета с вещами, ну или коробки. И кроватка детская. А это как минимум машина, чтобы всё перевезти.

С этим делом мы разобрались ко всеобщему удовольствию, а затем ко мне поднялся взволнованный Прохор, сообщая, что прибыли постояльцы.

И я почему-то тоже ощутила совершенно неуместное волнение. Да что ж такое-то⁈

Решив пока не звать их в свой кабинет, а посмотреть, кто вообще подошел, я сама спустилась вниз, немного сердясь на себя за то, что одета в первое попавшееся (джинсы и футболку). Хотя какая разница, во что я одета?

Они сюда пришли жить, а не на меня смотреть! Верно?

Ещё спускаясь по лестнице, я увидела, как непривычно оживленно у нас в холле. Мало того, что там сновали рабочие, так ещё и «Витязи» стояли полным составом, причем не пятеро, а шестеро, вместе со своим водителем. И пускай сегодня я впервые видела их всех без доспехов, они от этого не казались мельче и безопаснее.

Громилы один к одному!

Ещё и с багажом…

— Всем здравствуйте, — произнесла я громко, привлекая к себе внимание, и до этого оживленно беседующие между собой мужчины обернулись на меня. — Позвольте представиться: графиня Ржевская Полина Дмитриевна, хозяйка особняка.

На лицах большинства появились ироничные улыбки, ведь мужчины и так знали, как меня зовут. Единственным, кто не улыбался, был Стужев. Он изначально стоял ко мне лицом и ближе к входной двери, наблюдая за моим спуском с мрачным прищуром, но я из принципа не собиралась смотреть только на него, предпочтя уделить внимание остальным. Тем более они тоже начали представляться:

— Савелий, — широко улыбнулся мне шрамированный Док.

— Айдар, — лукаво прищурился и без того узкоглазый черноволосый мужчина. То ли татарин, то ли бурят.

— Борис, — назвался уже знакомый мне водитель и вроде как связной группы.

— Олег, — вежливо кивнул немного долговязый русоволосый симпатяга.

— Денис, — представился следующий боец — самый молодой из мужчин, от силы лет двадцати пяти с очаровательными ямочками на щеках, солнечной рыжиной в волосах и лукавыми зелеными глазами.

Не знаю зачем, но я перевела взгляд дальше, на последнего «Витязя», который хранил суровое молчание, но как только наши глаза встретились, он беззвучно хмыкнул, отлип от стены и произнёс:

— Егор Стужев, командир отряда. Покажите нам комнаты, пожалуйста, ваше сиятельство.

Ага… То есть вот так, да? Тем лучше.

— Конечно, — улыбнулась той самой официальной улыбкой, которая ничего не значила. — Можете пока оставить свои вещи тут. Идемте, выберете себе спальни. Всего их четыре, а вот тут у нас два санузла, можете пользоваться обоими…

Проведя их по коридору и открыв двери в каждую из комнат, под конец я привела мужчин в большую гостиную и объявила:

— Это тоже помещение для постояльцев. Своего рода столовая и общая гостиная. Дарья будет готовить на всех на кухне в левом крыле и только потом привозить уже готовую еду сюда, ей так удобнее. Завтрак в восемь, обед в час, полдник в четыре, ужин в семь. Этот кухонный уголок в вашем полном распоряжении на случай, если вдруг захотите приготовить что-нибудь сами помимо основных приемов пищи. Здесь будет вывешиваться меню на сегодня-завтра, свои пожелания можете оставлять тут же, — я указала на магнитный стенд, где уже висело два листочка, заполненных каллиграфическим почерком Ульяны. — По всем вопросам касательно проживания обращаться ко мне или моей помощнице Ульяне. В комнатах будет ежедневно прибираться горничная Алевтина: сухая и влажная уборка, стирка полотенец и постельного на ней. Об удобном времени договоритесь лично. Свою одежду стираете сами, под прачечную у нас есть отдельная комната.

Сказав основное, перешла к главному.

— Оплату прошу произвести за неделю вперед и так каждую неделю. Просрочка недопустима. Если съедете раньше, чем закончится оплаченый период, предоплата возвращена не будет. Договор аренды подпишем с каждым индивидуально, они будут храниться у меня и продляться по умолчанию.

Убедившись, что и тут возражений ни у кого нет, сурово добавила:

— Не дебоширить, детей не пугать, шлюх не водить, к женщинам, проживающим в доме, не приставать. В случае нарушения этих нехитрых правил договор будет расторгнут в одностороннем порядке. С этим, надеюсь, тоже всё понятно?

— А можно вопрос! — поднял руку Денис, заранее улыбаясь, причем я видела — иронично. — А не шлюх водить можно?

— Конечно, — ответила ему спокойно. — Если у вас появится порядочная девушка, я не буду этому препятствовать. Вы все молодые, здоровые мужчины, и я прекрасно понимаю, что секс — неотъемлемая составляющая жизни. И не собираюсь вам его запрещать. Главное условие проживания — ваша личная интимная жизнь не должна становиться достоянием общественности и мешать остальным.

Денис почему-то смутился и начал чесать нос, пряча за ладонью выражение своего лица.

Остальные понятливо поухмылялись, а Стужев подытожил:

— Нас всё устраивает, ваше сиятельство. Когда можно будет ознакомиться с договором и кому вносить предоплату? Удобнее наличными или банковский перевод?

— Не принципиально. Заселяйтесь и подходите в мой кабинет по одному, он на втором этаже.

Убедившись, что возражений нет и всем всё ясно, я вышла из гостиной через дверь, которая вела в холл, мужчины тоже потянулись за мной, чтобы забрать сумки, но я следить за ними не стала — сразу ушла наверх.

Глава 23

А там меня уже ждал Ржевский.

— А ты горазд гулять, — покачала я головой. — Где проветривался на этот раз?

— Не проветривался, а добывал информацию, внуча, — многозначительно поднял палец поручик, вальяжно развалившийся в кресле для посетителей.

— Добыл?

— Добыл, — усмехнулся он, пытливо щурясь. — А ты чего не в настроении?

— Не обращай внимания, — отмахнулась, сердясь на себя за то, что это так сильно видно. — Рассказывай.

— Разлом был третьего уровня, — удивил меня поручик. — Зачищали его часов пять, тварей было под тысячу и матка, засевшая в глубокой пещере. При этом мелких тварей отряд забрал с собой целиком всех до единой, как я понял, их панцири тоже очень ценные, как и ядовитая секреция. При этом Док не сказал своим, что ты выковыривала из пауков ядра, но им и без этого было что обсудить на твой счет, краса моя.

— Что? — озадачилась я.

— Твою способность появляться рядом с разломами в момент открытия. А ещё чуять их, — невероятно серьезно произнёс гусар. — Если я всё правильно понял, колебания пространства в момент возникновения разломов ощущают лишь менталисты, интуиты и мультистихийники. Причем заметь, последний всплеск Ульяна не ощутила, хотя вроде как интуит. А вот тебя ощутимо корежило. И я совершенно не понимаю, почему!

— Я тоже, — нахмурилась и всмотрелась в призрака. — А может это из-за нашей с тобой связи? Что она вообще из себя представляет?

— А хрен его знает, — всплеснул руками Ржевский. — Кстати, за вчерашний разлом, если не обманут, тебе полагается не меньше двух-трех миллионов, так и знай. И это только за обнаружение.

— Да уж, — хмыкнула. — Если так пойдет и дальше, я перестану успевать тратить.

— Сплюнь.

Шутливо поплевав через плечо, снова взглянула на призрака и не удержалась от нового вопроса:

— А ночью ты где был? Только не говори, что всю ночь следил за отрядом.

— Полина, — гусар выразительно закатил глаза. — Ты за кого меня принимаешь? Конечно, нет. В борделе я был, не волнуйся. Имею я право хоть иногда отдыхать?

— Конечно-конечно, — заверила я его со смехом и не удержалась от вопроса: — Слушай, а как ты… ну это…

— Стоп! — Ржевский резко поднял палец. — Я не буду с тобой это обсуждать. Гусары о таком не сплетничают.

— Ой, да и ладно! — Я сделала вид, что обиделась. — Не очень-то и интересно. Кстати, у нас новая горничная и постояльцы. Угадай, кто?

— Кто?

— «Витязи»! — обрадовала его с гнусным смешком.

— Нахрена? — опешил призрак.

Ха! Так я и знала, что именно так и отреагирует!

— А что не так? — усмехнулась. — Платить будут хорошо, плюс защита от всяких там Абашидзе и бонусом мгновенное прибытие на место разлома, если он снова откроется в доме. Сплошная выгода!

— О, ну если только так… — Подумав, Ржевский кивнул. — Ладно, согласен. Неплохой ход. А кто у нас горничная? Хорошенькая? Молоденькая?

— Дима… — я закатила глаза. — Ты неисправим. Женщину зовут Алевтина, ей двадцать шесть. Есть маленький ребенок и личная трагедия.

— Какая? — нахмурился поручик.

— Подробности не знаю, но отец ребенка — бывший работодатель. Женат. Алименты не платит и, как я поняла, даже не знает о ребенке. Либо отказался признавать. Я в личное не лезла.

— Да уж, — криво усмехнулся поручик. — Вот мужчины пошли… Я в своё время, кстати, наследника произвел в браке. Графский титул тоже был пожалован именно мне за заслуги перед отечеством, как и орден мужества первой степени. Как и куча других наград, сама оцени.

Он качнул головой на портрет, где на нарисованном мундире красовалось не меньше десятка медалей.

— Эх, славно было время… — с ностальгией протянул он, но развить мысль не успел.

В дверь коротко стукнули и почти сразу вошли, не дожидаясь моего разрешения. Ржевский, увидев, кого принесло, смачно чертыхнулся и рыбкой нырнул в ближайшую стену, даже не вставая с кресла.

Ну а Стужев (это оказался именно он), дернув головой в сторону кресла и пару секунд то ли изучающий его, то ли принюхивающися, на третьей секунде посмотрел на меня и хмуро произнёс:

— У тебя в доме шалит полтергейст. В курсе?

— Не полтергейст, а поручик, — поправила мужчину, не видя смысла скрывать то, что знали остальные домочадцы. Ещё не все, но… Многие. — Дмитрий Иванович Ржевский, поручик Ахтырского гусарского полка, легендарный и единственный в своём роде.

Я махнула рукой на портрет и Стужев подошел к нему, внимательно разглядывая.

Из книжного шкафа высунулась голова гусара и он недовольно прошипел:

— Полина, зачем ты ему сказала?

— Затем, чтобы не делал глупостей, — пожала я плечами. — Ты у меня один и я не хочу тебя потерять из-за чужого чрезмерного рвения.

— О, ну если так…

— Что? — удивился Стужев, оборачиваясь ко мне.

— Это я не вам, Егор Романович, — произнесла я тоном, дающим понять, что между нами исключительно деловые отношения и ничего более. — В моем доме помимо живых домочадцев проживает и призрак первого графа. Прошу это учесть и не мешать ему исполнять свой долг.

Слегка приподняв брови, словно мои слова его удивили, Стужев пару секунд ждал новых откровений, но не дождался, и спросил:

— И каков же его долг?

— Защита потомков, — произнесла я уверенно. — Это именно он сообщил мне о первых двух разломах, появившихся в доме.

Коротко хмыкнув, словно я сказала чушь, следующим вопросом Стужев серьезно пошатнул мою уверенность:

— А ты не думала, что именно его присутствие провоцирует возникновение разломов? Призраки как ничто другое дестабилизируют пространство, нарушая естественный фон.

— Чушь! — выпалила практически сразу. — Ему более двух сотен лет. Если бы это было так, на месте дома находилось бы сотни разломов.

— Как скажешь, — криво усмехнулся Стужев на удивление не став спорить, хотя я видела — он остался при своём мнении. — Так что там насчет договора? Я выбираю третью комнату. Буду жить там один, так что вторую кровать можете убрать, нам она не понадобится. Док выбрал четвертую, но кровать можно оставить на случай, если появятся раненые, чтобы он смог оказать помощь. Кстати, если кто заболеет — обращайтесь, он любит лечить. Своих бесплатно. — Он загадочно усмехнулся, но я кивнула, давая понять, что не увидела лишнего подтекста, хотя и задумалась над его наличием. — Жук с Ханом выбрали первую комнату, а Щен с Молчуном — вторую.

Я снова кивнула, решив пока не спрашивать, кто из мужчин Хан, а кто Молчун, решив, что разберусь сама.

— Я заметил, комнаты запираются. Ключи у тебя?

И снова он нагло позволил себе фамильярность, которая уже начала меня коробить, потому что я себе подобного позволять не собиралась. В самом деле, мы всё выяснили! И остались при своих. Так почему он нагло делает вид, что нет?

— Да, я выдам их после подписания договора и оплаты за первую неделю, — произнесла спокойно. — По одному ключу в руки. Второй будет у горничной, третий у меня на экстренный случай. В случае утери — обращайтесь сразу, выдам запасной.

— Разумно. Ладно, где договор?

— Ваш паспорт, пожалуйста.

Стужев передал мне документ и прошел к креслу, где устроился со всем комфортом, а я, открыв нужный документ на ноутбуке, внесла в него последние правки, затем отправила два экземпляра на печать и протянула один мужчине.

«Витязь» пробежался по нему взглядом, явно читая через строчку, после чего поставил в обоих размашистую подпись и достал телефон, поясняя:

— Хочу оплатить переводом сразу за месяц. Это ведь возможно?

И глянул с непонятным мне вызовом.

Коротко усмехнувшись, кивнула и продиктовала ему свой номер телефона, к которому был привязан банковский счет. Семь секунд — и на мой телефон пришло уведомление о пополнении средств на шестьдесят тысяч. Приятно…

Только после этого я подписала документ со своей стороны, вручила один экземпляр Стужеву, к нему приложила новенький ключик с биркой «3» и сообщила:

— Входную дверь особняка будут менять завтра и я выдам новые ключи каждому. На ночь мы двери запираем, имейте в виду.

— Ясно.

На миг мне показалось, что Стужев колеблется, словно хочет что-то сказать, но нет. Он лишь кивнул и вышел, а пять секунд спустя вошел новый посетитель, который не так давно представился Олегом.

Несмотря на крупные габариты, это был приятный, даже отчасти интеллигентный мужчина, в котором я без труда опознала сильного мага водной стихии. Не «ультра», но как минимум третий-четвертый ранг, что тоже весьма достойно уважения.

Не став сходу задавать лишних вопросов, я лишь попросила паспорт и номер комнаты, уточнила каким способом будет произведена оплата, а сама уже вносила в договор фамилию клиента «Жуков» и вопросы отпали сами собой. Сто процентов, его позывной «Жук».

Олег заплатил наличными за неделю и получил у меня ключик и информацию о замене входной двери, после чего ушел, но не успел закрыть дверь, как вошел следующий «Витязь».

На этот раз Айдар.

Судя по паспорту, его звали Санжиев Айдар Арсаланович, национальность — монгол. Позволив себе несколько чуть более пристальных взглядов, чуть прежде, опознала в нем одаренного металла, причем тоже высокого ранга.

И не удержалась от вопроса:

— А какой у вас позывной?

— Хан, ваше сиятельство, — расплылся Айдар в добродушной улыбке, не став ничего спрашивать в ответ, за что я была особенно благодарна.

Следующим посетителем был Борис Тимирязев, не ставший скрывать того, что он Молчун, чем вызвал у меня легкий когнитивный диссонанс, а когда я спросила: «почему так?». То спокойно ответил:

— Это способ от противного. Я отвечаю за связь и транспорт в группе.

Ничего не поняла, но кивнула.

После водителя зашел улыбчивый Денис Макаров, который одним своим видом заряжал позитивом, и пускай я понимала, что «Щен» звучит как-то немного… пренебрежительно (по крайней мере в моём понимании), всё равно спросила:

— А почему «Щен»?

— Потому что самый молодой и нетерпеливый, — рассмеялся «Витязь», даже не думая обижаться. — Я ж огненный, у нас это в крови. Да вы не волнуйтесь, я привык. Для любого бойца огромная честь и удача попасть именно к «Витязям» и заслужить от командира собственный позывной. Кэп у нас суровый, но справедливый, за своих горой. Я с мужиками уже третий год служу и ни разу такого не было, чтобы кто-то оказался смертельно ранен или того хуже — погиб. А это, поверьте мне, показатель.

И так посмотрел, что сразу стало ясно: за маской легкомысленного весельчака скрывается действительно умный и опытный боец.

— Искренне за вас рада, — кивнула ему и, получив деньги переводом, вручила мужчине ключ.

Последним, причем уверена, не просто так, в кабинет вошел Савелий. С интересом осмотрелся, одобрительно покивал, сам вручил мне паспорт и деньги, затем с ироничной улыбочкой презентовал новенькую кочергу (я с не менее ироничной улыбкой смешливо фыркнула, положив презент на край стола), и присел в кресло, ожидая, когда я впишу его данные в договор.

Елизаров Савелий Палыч, сорок восемь лет… Хм, а выглядит младше.

Впрочем, неудивительно. С его-то даром!

— А почему шрам не свели? — полюбопытствовала я, уже распечатывая договор.

Ну да, не особо тактично, но какие секреты от коллег, верно?

— Так я ж не регенерат, — беззлобно усмехнулся мужчина. — Да и времени с момента получения прошло много, пока помощь подоспела. Хорошо, что без глаза не остался, была угроза. Но что мы всё обо мне, да обо мне, Полиночка? Давайте о вас!

— А у меня всё хорошо, — рассмеялась я. — Ну, разве что до сих пор пребываю в неизвестности, положено ли мне хоть что-то за обнаружение вчерашнего разлома. Что скажете? Кто у вас, кстати, отвечает за финансовую сторону этого вопроса?

— Так Батя, — усмехнулся Док, а увидев моё недоумение, пояснил: — Подполковник Банщиков. И нам так удобнее, и ему. Что-то он среди своих реализует, что-то через официальные каналы. Мы, если честно, сильно в подробности не вдаемся. Но ещё никогда не было, чтобы в накладе оставались.

— А почему Батя? Он чей-то отец?

Док почему-то кашлянул, словно я угадала, но отрицательно качнул головой.

— Нет, не отец. Родственник Егора. А позывной Батя — это у него ещё со времен службы в «Витязях», он ведь тоже командиром был и очень хорошим. От него бойцы преимущественно лишь на пенсию уходили, но никак не в могилы. Ценили его коллеги, уважали.

— Ясно. Спасибо, что рассказываете, — поблагодарила, зная, что доброе слово всем приятно и никогда лишним не бывает. — Что ж, значит, созвонюсь с ним. А можно ещё вопрос?

— Конечно.

— Сколько всего в городе таких команд, которые зачищают разломы?

— Из «Витязей» одни мы, — не стал скрывать Савелий. — Но у князя Долгорукого есть свой отряд, который тоже этим занимается именно в Твери и пригороде, от него периодически в штаб уходят отчеты. В среднем пару раз в месяц, зависит от того, кто первый найдет — мы или он. Слышал, граф Звягинцев тоже команду собирает, но лично не видел ни их, ни отчеты. Батя тоже ребят готовит, но это скорее команды поддержки для нас на случай, если одновременно появится больше одного разлома или один крупный, выше третьего уровня. Но там скорее ради охраны, прикрытия и последующей добычи ресурсов.

— Ага… — Уложив всю эту информация в голове, благодарно кивнула, а затем улыбнулась и протянула мужчине свои руки через стол ладонями вниз. — А как вам мой новый маникюр? Правда, очень славно получилось?

Сначала Савелий не понял, зачем я об этом вообще заговорила, но потом присмотрелся к ногтям, заинтересованно хмыкнул, приблизился… Взял меня за руку и чуть ли не обнюхал каждый ноготок.

— Черт возьми, это действительно интересно! — пробормотал он с отчетливым воодушевлением, после чего посмотрел мне в глаза. — Полина, могу я вас просканировать более плотно?

— Конечно, — улыбнулась. — Мы же коллеги.

Цокнув, Савелий покачал головой, словно осуждал меня за иронию, но всё равно жестом попросил встать, затем интенсивно растер руки, которые быстро засветились зеленым, и начал водить ими вдоль моего тела, интересуясь прежде всего головой и грудным отделом.

Мужчине хватило буквально три минуты и десяток хмыков, чтобы убрать руки и заинтересованно уставиться мне в глаза.

— Черт подери, а вы мне всё более любопытны, Полиночка. Уникальная способность поглощать ядра стихий и перерабатывать их без вреда для здоровья. Признайтесь, вы жульничаете?

— В чем? — удивилась.

— Ха! Если б я только знал! — снова покачав головой, мужчина посерьезнел и взглянул мне в глаза. — Кто ещё об этом знает?

— «Витязи», полагаю, — ответила я. — Если кто глазастый. Сама я никому не говорила. Ну и…

— И? — напряженно нахмурился Док.

— Дедушка, — улыбнулась ему.

— Какой дедушка? — озадачился мужчина.

— Мой, — улыбнулась шире и кивнула на портрет. — Дмитрий Ржевский.

Савелий повернул голову и изучил портрет, затем снова посмотрел на меня и изучил меня…

— Такая молодая, а уже шизофреничка… — вздохнул с напускной грустью. — И давно это с вами?

— Шутить изволите, сударь? — фыркнула, откровенно веселясь. — А вот ваш командир сразу поверил.

— Да ладно?

— Ага. Просто он чует потустороннее, — усмехнулась снова и наконец раскрыла интригу. — Призрак поручика Ржевского до сих пор обитает в этом доме. Я его вижу и общаюсь.

— О как, — заинтересованно хмыкнул Док, на этот раз поверив безоговорочно. — И давно?

— Со дня, как вошла в этот дом впервые, — пожала плечами. — Это было чуть больше двух недель назад.

— То есть прежде вас сюда не приглашали? — нахмурился «Витязь».

— У нас в семье непростые отношения, — уклонилась я от прямого ответа, но сочла нужным добавить: — Отец не был женат на матери, мы с ним не виделись, но он признал меня своей дочерью официально и сделал наследницей.

— Однако… кхм, простите.

— Ерунда, я не комплексую, — отмахнулась. — Зато теперь вы понимаете, почему я всего лишь медсестра и не веду себя, как урожденная аристократка. А среди «Витязей» есть аристократы?

— Среди нас нет, — сразу ответил мужчина. — В других отрядах есть, но в основном из младшего дворянства. Тяжелая у нас служба, Полина, нервная, не каждый может осилить. Да и смертность достаточно велика по сравнению с теми же «Альфами» и «Омегами». А на счет ваших удивительных способностей… Знаете, я, наверное, не меньше вашего заинтересован в продолжении эксперимента. Давайте так: если получится вынести из очередного разлома большое количество энергетических ядер новой стихии, с меня десяток штук, а с вас разрешение следить за ходом эксперимента и дальше. Договорились?

— Договорились.

Мы абсолютно серьезно пожали друг другу руки, после чего откровенно повеселевший Савелий ушел, а я, убрав наличные в сейф и занеся в файлик на компьютере имена и суммы, кто сколько оплатил с какое по какое число, отправилась вниз — близился обед.

Глава 24

На кухне творился четко организованный хаос: Ульяна помогала Дарье грузить на тележку обед для мужчин. Обещанный борщ в большой кастрюле, блюдо с чесночными пампушками, на второе: пюре с котлетами, а на десерт яблочный пирог. Чай-кофе-компот по желанию.

Не став мешать, отошла в сторонку, дождалась, когда Дарья укатит тележку в правое крыло, и только после этого сунула нос по оставшимся кастрюлям-сковородком, самостоятельно накладывая себе еду. В самом деле, я ж не безрукая.

Остаток дня прошел спокойно.

Ближе к трем приехала Алевтина с очаровательным сынулькой, которого назвала Павликом. Немногочисленные вещи ей помогли занести сосед и волнующаяся мать, с которой я тоже познакомилась. Светлана Прокопьевна была уже немолода, к шестидесяти, работала в архиве центральной городской библиотеки и я, сразу смекнув, чем она может мне помочь, попросила помощи в подборе информации о магии.

Естественно, наврала, что это нужно для написания рассказа в стиле фэнтези, мол, есть у меня такое хобби — истории сочинять, но доверчивая Светлана Прокопьевна оказалась женщиной бесхитростной и приняла мои слова за чистую монету, искренне радуясь тому, что я взяла её дочь на работу.

В итоге мы договорились, что в понедельник она подберет мне самые универсальные простейшие справочники по магии, как таковой, и по некоторым стихиям в отдельности. Ничего сложного, самую элементарную базу, чтобы я в принципе поняла, что это вообще такое. А я подъеду после обеда и заберу.

С самой Алевтиной мы заключили договор на услуги горничной с испытательным сроком месяц и я, проведя ей минимальную экскурсию по дому и рассказав главное, поручила остальное Ульяне.

Следом мне позвонил Банщиков и порадовал известием, что его сотрудники уже провели предварительную оценку добычи из вчерашнего разлома и мне полагается десять процентов. В деньгах: два миллиона шестьсот тысяч.

Там же мы договорились, что деньги поступят на мой счет ближе к концу следующей недели, когда с ним самим рассчитаются покупатели, а ещё меня лично пригласили на светский прием в ресторан «Айсберг», где мужчина будет праздновать свой день рождения в следующую субботу.

Естественно, я дала согласие, честно признавшись, что приду одна, когда Илья Захарович уточнил насчет вероятного спутника, и на этом мы распрощались.

А я стала думать над тем, в чем пойду и что дарить.

Нда… Не было печали!

Как бы то ни было, это не помешало мне позаниматься с Ржевским, который, как и я, охотно размялся с оружием, пару раз даже похвалив за то, что я уже не стопроцентная криворучка, а потом мы вместе засели в кабинете, тираня интернет и специализированные сайты с антиквариатом, где продавалось всякое.

Благодаря тому, что Ржевский неплохо знал Банщикова, знал он и то, что мужчина коллекционирует старинные модельки железных поездов и вагонов, так что я без труда нашла очень славный игрушечный локомотив с невероятно четкой детализацией, и заказала курьерскую доставку себе на дом.

Да, этот паровозик стоил неоправданно дорого — больше ста тысяч рублей, но я посчитала, что это не такие уж и деньги, учитывая то, сколько всего Банщиков уже сделал для меня. Тем более я вроде как больше не бедствую.

С платьем дела обстояли сложнее. Первое попавшееся уже не подойдет, это я понимала. И повседневное-деловое тоже.

Требовался вечерний наряд, достойный того, чтобы его выгулять в самом фешенебельном ресторане Твери, так что всё воскресенье я шерстила интернет и сайты популярных брендов, обшивающих именно аристократов. И цены там были… У-у, неадекватные!

Как бы то ни было, я заказала аж три платья, справедливо полагая, что это не последний мой выход в свет, тем более модели выглядели не только дорого, но и стильно. Никакой вульгарности, напыщенности, неудобства и нелепости — почти классика, но с изюминкой современности.

К платьям, само собой, пришлось искать подходящие туфли, а так же драгоценности, и к концу дня мой счет прохудился на восемьсот тысяч.

Дорого, однако, быть графиней!

Запрещая себе расстраиваться и повторяя, что это не расходы, а выгодные инвестирования, я решила немного развеяться и отправилась в тир, где мне повезло попасть к уже знакомому инструктору, а вот затем началось… любопытное.

Прекрасно зная, что маги металла могут не только чувствовать этот самый металл, но и в некоторой степени даже управлять им, видоизменяя, направляя и даже превращая в оружие, я позволила себе войти в легкий транс и слиться с оружием.

Ощутила каждую детальку, каждую молекулу своего пистолета, каждый патрон…

И только потом начала стрелять.

Единица, двойка, тройка, четверка… Я стреляла медленно, но уверенно, и каждый новый выстрел ложился рядом с предыдущим, постепенно приближаясь к центру мишени.

Выпустив десятую пулю, я улыбнулась сама себе, опустила пистолет и скосила хитрый взгляд на инструктора, который внимательно следил за моими успехами, устремив взгляд в конец дорожки.

— Как давно вы, говорите, занимаетесь, Полина Дмитриевна? — уточнил он с нескрываемым сомнением.

— У меня был отличный наставник, — улыбнулась ему. — А ещё врожденное чувство направления и отличный глазомер. А можно пострелять из чего-нибудь другого?

Оказалось, что можно. Естественно, не бесплатно, но я как ребенок радовалась возможности поиграться с опасными игрушками, при этом очень-очень внимательно прослушав не только базовый инструктаж, но и информацию об особенностях того или иного оружие. Найдя в моём лице благодарного слушателя, Павел Сергеевич охотно рассказывал, показывал, разбирал и собирал ружья, автоматы, полуавтоматы и пистолеты разных типов, так что из тира я вышла только поздним вечером, с трясущимися руками, но счастливая донельзя.

А ведь, казалось бы, не так уж я и кровожадна! Но какой же это восторг — чувствовать оружие и видеть попадание по мишени! Не всегда идеальное, особенно под конец, но я как будто поняла сам принцип полета пули к цели. Сама становилась оружием и пулей!

И это было восхитительно!

Начало следующей недели прошло быстро и продуктивно. В понедельник я забрала из архива копию плана особняка, вручив его Соловьеву под роспись, затем съездила в библиотеку к Светлане Прокопьевне и уже там стала счастливой обладательницей стопки стареньких, но полезных книжиц о магии, узнав, что вода, оказывается, делится ещё на лед и туман, а земля, песок, природа и камень — это разные стихии.

Книги мне выдали на месяц и я клятвенно заверила, что мне хватит этого времени, чтобы изучить их от корки до корки, а если не хватит — я приеду и продлю.

Ближе к вечеру привезли картины из галереи и рабочие под моим чутким руководством повесили длинную с пляжем в гостиной правого крыла, гиацинты у меня в спальне, а рыцаря я пока убрала в кабинет, но вешать не стала. Эта картина точно была не для спальни и не для гостиной, да и в кабинет не подходила по стилю, но совсем скоро предстоял ремонт на втором этаже и, уверена, местечко найдется и для неё.

Во вторник мне неожиданно позвонил один из кредиторов, некий господин Щеглов, и аккуратно уточнил, может ли он получить от меня деньги по расписке отца. Как бы ни было мне жаль покрывать чужие долги, я подтвердила, что можно, и когда мужчина приехал, то обменяла расписку на сто пятьдесят тысяч.

Встреча прошла спокойно, мужчина оказался настроен доброжелательно и мы расстались почти на дружеской ноте. По крайней мере он вел себя именно так.

Ближе к вечеру курьер привез платья и украшения, ведь я заказывала их аж из Москвы. К счастью, всё соответствовало заявленному и подошло по размеру и комплектации, так что я поблагодарила парня за качественно проделанную работу (привезти всё четко по списку тоже надо уметь) и оплатила заказ.

Правда, только во время примерки поняла, что у меня нет подходящего нижнего белья под всю эту красоту, но этим можно было заняться позже — время ещё оставалось.

Увы, в ночь на среду испортилась погода и два дня кряду шел дождь, так что мы дружно скучали дома, а рабочие с утроенной энергией меняли полы, взявшись и за центральную лестницу. К счастью, вторая была уже отремонтирована и я могла спокойно подниматься в кабинет по ней, да и из дома мы теперь выходили через черный ход, но это была временная вынужденная мера и никто не роптал.

Зато и среду, и четверг мы с Ржевским тренировались по нескольку часов и с утра, и после обеда, и перед сном, так что я прекрасно чувствовала, как прямо на глазах растет моя выносливость, крепнут мышцы, становятся пластичными связки и оттачивается мастерство.

Правда, поручик не прекращал ворчать, что я всё ещё зеленый новичок в великом ратном деле, но я в такие моменты его просто не слушала, ведь видела, что прогресс есть.

В перерывах я читала книги о магии, научившись чувствовать внутренний огонь и даже создавать небольшие огненные искры, которыми «выстреливала» из ногтя указательного пальца, словно пулями из пистолета. Скорость была небольшой, как и урон, но для меня сейчас главным было освоение способности. Остальное придет со временем, уверена.

Магию металла я предпочла сделать пассивной, а не атакующей, научившись превращать её в некий аналог доспеха. Пока это касалось преимущественно костей и совсем немного кожи, но умные книги уверяли, что опытные (и сильные!) маги металла способны превращать свою силу именно в доспех, причем цельнокроеный.

Чем я хуже? Смогу! Обязательно смогу!

И я тренировалась, раскачивая в том числе сам резерв, который рос и укреплялся благодаря физическим нагрузкам и медитации.

«Витязей» всё это время я почти не видела, ведь не ходила в правое крыло, а они не лезли в левое, и лишь Дарья изредка приходила из той гостиной чрезмерно румяная. Наверняка из-за комплиментов, которыми её забрасывали благодарные постояльцы. Между прочим, заслуженных!

Я тоже не забывала благодарить нашу главную повелительницу кастрюль и сковородок, периодически ворча, что такими темпами скоро стану поперек себя шире. И если бы не моя регулярная физическая активность и способность регулировать процессы в организме, уже давно бы поправилась.

Но нет. Толстеть я не хотела ни в коем случае, ведь нравилась себе такой: молодой и стройной, так что приходилось следить не только за метаболизмом, но и количеством съеденного.

А еще звонил Вадим, отчитавшись о переводе денег за второй и третий разломы.

В пятницу, наконец, разъяснилось и женщины, накормив всех желающих, с самого утра ушли командовать рабочими, ведь я дала добро на освоение участка, где с недавних пор стояла не только машина Ржевских, но и автомобили «Витязей». Всего два: фургон отряда и личный внедорожник Стужева, но это уже полноценный автопарк.

Не собираясь городить лишнее, тем не менее я одобрила строительство простейшего навеса, который будет прикрыт с боков буквально одним слоем сайдинга, чтобы внутрь не летел дождь, а зимой снег.

Пока так, а позже видно будет.

Остальное пространство мы зонировали и в центре утвердили детскую площадку: песочницу, качели и небольшой игровой комплекс с горкой и лазалками. Ближе к гаражу было решено поставить вместительную беседку с зоной для барбекю, а в углу справа обычные лавочки для тех кто будет присматривать за детьми. Ну или просто для отдыха на природе.

Саму природу тоже надо было ещё облагородить и даже создать, ведь на участке росла лишь одна старая береза, требующая спила, да невнятный куст кривой калины, так что Уля с моего разрешения нашла сайт питомника при местном агрокомплексе и заказала там кусты сирени, рябины, клен и елочку.

Почему бы и нет?

Клумбы и их наполнение женщины тоже обсудили между собой, так что на мне осталось лишь самое главное: проспонсировать.

Сама я предпочла потратить пятницу на салон красоты, где обновила стрижку и сделала маникюр к завтрашнему мероприятию, я после пробежалась по бутикам, где приобрела кое-какую косметику, новые духи и несколько комплектов нижнего белья, поддавшись провокациям Ржевского, который был просто физически не способен промолчать в такое деликатный момент, и бессовестно подбил меня на разврат и бесстыдство.

Но красивое-е…

Вернувшись домой в районе четырех, я как раз застала момент отправки «Витязей» на дело. Я только-только выходила из такси с покупками, а они бодро выбегали из особняка один за другим, грузились в свой фургон и выглядели при этом предельно сосредоточенными.

— Проследишь? — попросила Ржевского и тот, молча кивнув, юркнул в ту же сторону.

Самое интересное, мужчина были одеты хоть и не в повседневное, а в строгие армейские брюки-карго, кожаные берцы и безликие серые футболки, но в то же время я не заметила в их руках ни одного элемента тех магических доспехов, которые были на них в прошлые разы.

Или они их в фургоне хранят? Интересно!

Сама я, чувствуя, как начинаю волноваться, тем не менее заставила себя успокоиться, уйти в дом и заняться делом. Например, разобрать покупки! Дело это было не только ответственное, но и приятное, так что я легко отвлеклась, а остаток вечера посвятила чтению и медитации.

В семь ко мне заглянула Дарья и, зовя на ужин, немного растерянно сообщила:

— А куда постояльцы наши подевались? Ни одного нет. Я им ужин повезла, а сейчас даже не знаю, раскладывать ли.

— Не раскладывай, — согласилась с ней. — Они, наверное, на вызов поехали, будут позже. Оставь кастрюли на стойке и подпиши, что это ужин. Вернутся, сами поедят, не маленькие. Если к полуночи не явятся, уберешь в холодильник, разогреют.

— Ладно…

Не знаю, показалось ли мне, а может и нет, но как-то уж слишком сильно она расстроилась, так что я подумала и, хитро прищурившись, задала вопрос:

— Даша, а тебе кто из них нравится?

Судя по сочному алому румянцу, я угадала с причиной её чрезмерного волнения, а вот ответ меня искренне удивил.

— Савелий.

Кхм…

Впрочем, внешность ведь не главное, да? А человек он точно хороший.

Главное, чтобы сердечко наше кулинарной фее не разбил, а остальное решаемо.

В общем, я лишь улыбнулась, давая понять, что ничего не имею против её душевной привязанности, после чего с удовольствием отправилась на ужин и по достоинству оценила запеченную форель под сырной «шапочкой» с овощами, а на сладкое поностальгировала над домашним мороженым, щедро политым клубничным вареньем.

Боже мой, как же вкусно!

Остаток вечера прошел уютно и по семейному: мы собрались в гостиной, где уже поменяли пол, окна и батареи, оставалось лишь дело за малым — обновить потолок, обои и приобрести новый ковер, но этим рабочие займутся позже, когда мы с Улей определимся с тем, кто и где будет жить на втором этаже.

По всему (и согласно плану) выходило, что второй этаж был преимущественно хозяйским. То есть комнат много, функционала мало. Во-первых, хозяйские покои. Они состояли из: спальни мужа и спальни жены, двух гардеробных, двух санузлов, личной столовой, маленькой комнатки горничной, каморки лакея и одной общей гостиной. Затем детские: три спальни, один санузел, гостиная и игровая. Комната няни и ещё одна каморка для горничной. Кабинет. Музыкальная гостиная. Библиотека, совмещенная с учебной комнатой, где в прошлом детей обучали грамоте и прочему приглашенные учителя. Оказывается, аристократы раньше (да и сейчас) в начальной школе не учились, им преподавали все нужные знания на дому.

Сейчас от библиотеки осталось лишь название и несколько рассохшихся стеллажей, кое-какие старинные книги остались лишь в кабинете.

Так как замуж я в ближайшее время (и в принципе) выходить не планировала, но всё же являлась наследной графиней, то даже вопроса не возникло, кто будет занимать хозяйские комнаты. При этом мне самой было достаточно одной спальни, одной гардеробной и гостиной, остальные комнаты лично я считала излишком.

Тем не менее вторую, смежную спальню я решила оставить для тренировок с оружием и медитации, на это там как раз хватало места, ну а остальное можно было отремонтировать по минимуму — без претензий на шик, главное, чтобы было ново и чисто.

Ульяне я предлагала занять две из трех детских спален, всё же она мать юной графини Юлии Ржевской, а это не хухры-мухры. Третью щедро разрешила переоборудовать под кабинет писательницы, чтобы не городить мебель в спальне.

Прохор сразу заявил, что останется жить внизу. Мол, с первого дня своего трудоустройства там жил и ничего менять не планирует. Дарье тоже было удобнее жить внизу — поближе к кухне. При этом она без лишних уговоров согласилась поменять свою крошечную каморку на нормальную комнату (например ту, где сейчас жила я), всё же сейчас её условия проживания оставляли желать лучшего. Ну а Алевтина с сыном чуть позже переедут на второй этаж в комнату, где раньше жила няня господских детей. Пусть ребятишки будут поближе друг к другу.

После всей этой рокировки внизу оставались четыре каморки, где раньше жили слуги, две большие гостевые комнаты, которые тоже можно было переделать под номера, освобождалась комната Ульяны и гостиная, где мы сидели сейчас, а ещё в запасе имелась большая столовая, расположенная рядом с кухней. Сейчас она стояла закрытая, я не видела смысла есть именно там, ведь нам вполне хватало и места на кухне. Тем более мебели в столовой все равно не было, и из-за плохих окон и северного расположения полы там были просто в ужасном состоянии.

В принципе я склонялась к тому, чтобы сделать из этой комнаты ещё два номера, ведь не планировала устраивать в особняке званые вечера, но если уж такое вдруг случится и ко мне в гости придут друзья-знакомые, то можно будет сделать гостиную-столовую из той же музыкальной комнаты на втором этаже. Расположение у неё хорошее, прямо напротив лестницы, далеко идти не надо. Плюс балкон, выходящий на козырек крыльца.

Да, так и сделаем.

Понятно, что даже при таком раскладе на втором этаже оставались «лишние» комнаты, но я всё равно собиралась сделать ремонт в каждой. В любом случае окна, полы и батареи я буду менять везде, это даже не обсуждается. Как и двери. В итоге остаются лишь потолки и стены, а уж это совсем недорого и проще сделать сразу.

В общем, обсуждая и даже порой споря, я утвердила окончательный вариант глобального ремонта и переезда, дала задание Ульяне определиться с главной концепцией и стилем, а так же расписать, кому какая новая мебель нужна.

Старая местами была неплоха… Но лишь местами.

Глава 25

Уже давно стемнело и время близилось к полуночи, я сидела у себя, зачитавшись любопытной книжицей о магии огня, когда вдруг зазвонил мой телефон и высветился номер Дока. Ощутив, как нервно сжался желудок (Савелий просто так точно звонить не станет), я поспешила ответить.

— Алло?

— Коллега, не спите?

— Нет. Нужна моя помощь? — догадалась сразу.

— Да, был бы признателен. Мы сейчас подъедем, встречайте. И захватите ключи от моей комнаты. Можете открыть заранее.

Чувствуя, что начинаю волноваться сверх меры, я велела себе успокоиться, принудительно замедлив пульс, затем на полградуса снизив температуру и уничтожив в крови лишний адреналин, и только после этого поторопилась одеться в штаны-футболку, убрала волосы в гульку, сунула ноги в кеды, чтобы не потерять по дороге тапки, схватила из верхнего ящика комода нужный ключ и только после этого выскочила в холл и отперла уже запертую входную дверь.

Я успела вовремя — и пяти секунд не прошло, как ручку дернули и двое «Витязей» торопливо занесли внутрь третьего, лежащего на раскладных носилках. При этом первым шел Док в зеленом доспехе, вторым Олег в синем, а вот кто лежал на носилках, я понять не могла — доспех бойца был чисто черным, без проблесков, а в его груди прямо в районе солнечного сплетения торчал огромный кусок льда.

И снова сердце неприятно пустилось вскачь, так что пришлось силой призывать себя к спокойствию, идти вперед, отпирать комнату Дока, включать свет и отходить в сторону, пропуская мужчин. Уверена, этот «Витязь» специально выбрал четвертый номер, ведь он был ближайшим к входной двери, причем, когда мы вошли, я с удивлением увидела, что стол со стульями сдвинуты в угол, а между окнами стоит самый настоящий операционный стол, куда мужчины и положили свою ношу.

— Всё, Жук, можешь возвращаться, — скомандовал Док, деактивируя не только шлем, но и остальной свой доспех всего одним касанием к груди, в считанные секунды оставаясь одетым в самую обычную одежду, пускай и военного образца.

— Уверен? — засомневался второй боец.

— Уверен. Всё, вали, — довольно грубовато отмахнулся Савелий отходя к шкафу и вынимая из него вместительный квадратный кейс. — У меня новая помощница, справлюсь. Да же, Полиночка?

— Несомненно, — подтвердила моментально, сама с интересом глядя на то, как Док распахивает кейс и тот буквально сам раскладывается на несколько уровней.

И чего там только ни было!

И стерильные хирургические инструменты, и шовный материал, и загадочно мерцающие ампулы… Их, кстати, было больше всего. Помимо этого меня заинтересовала вкладка с амулетами и баночками, внутри которых были помещены как мерцающие самыми разными цветами порошки, так и маленькие шарики, в которых я опознала энергетические ядра. Только все они были действительно маленькие, примерно по пять-шесть миллиметров каждый. Зато много!

Пока я всё это изучала, за нашими спинами закрылась дверь — это ушел Олег, оставив нас одних.

— А теперь самое сложное. — Док поднял на меня предельно серьезный взгляд. — Полина, мне нужно, чтобы вы помогли Денису регенерировать. Я знаю, сильные регенераты способны воздействовать на тела других людей. Я ведь в вас не ошибся?

Судорожно облизнув губы, кивнула.

— Я помогу. Что мне делать?

— Не ошибся, значит… — тихо выдохнул Савелий, словно не верил до последнего. Затем резко хлопнул в ладони, растер руки и заявил: — Значит, так. Сейчас наш младшенький в глубокой коме. Если что, это я его туда отправил, максимально замедлив все жизненные показатели. Приложило его нехорошо — магическим льдом, к которому у него отвратительная сопротивляемость, ведь он у нас, если помните, огненный малыш. Сейчас я достаю эту хрень и начинаю быстро-быстро выводить его из комы, чтобы он разблокировал доспех и мы смогли оказать ему всю необходимую помощь. Да, — он кивнул на мой немой вопрос, — один огромный минус этого доспеха — снять его может только хозяин соответствующим магическим импульсом. Как бы то ни было, доступ к телу у нас есть. Через вот эту очаровательную дыру. Увы, это будет продолжаться недолго — доспех обладает собственной феноменальной регенерацией, так что действовать необходимо быстро и слаженно. Если доспех зарастет раньше, чем Щен придет в себя, мы до него уже не достучимся. План ясен?

— М-м, да. Секунду.

Прокрутив в голове всё услышанное, кое-что решила уточнить:

— Как конкретно вы будете выводить его из комы? Энергоимпульс по нервной системе? Повышение температуры? Гипервентиляция легких? Усиление сердечной деятельности и повышение артериального давления? Искусственный адреналин?

— Э-э… А вы точно медсестра? — нахмурился Док.

— Я много читала, — улыбнулась скупо. — Так что? Я просто хочу понять, что конкретно вы будете делать, чтобы не сделать то же самое и не навредить Денису чрезмерным энтузиазмом.

— М-м… Давайте так. С меня энергоимпульс и адреналин, а с вас контроль сердца и сосудов. Резко повышать давление опасно, задеты крупные сосуды, возможно сильное кровотечение.

— Договорились.

— Тогда по команде. Три, два… Один!

С этими словами он резко выдернул из груди Дениса ледяной осколок, отбрасывая его в металлический таз, стоящий на полу под столом, а затем сунул засветившуюся зеленым руку прямо в дыру, чтобы максимально контактировать с плотью.

В отличие от него, я нащупала канал доступа к телу пациента удаленно, и пускай его личный энергетический щит, благодаря высокому уровню дара, был весьма крепок, сейчас он оказался серьезно ослаблен ранением и комой. Да и я, чтобы подстраховаться, торопливо коснулась окровавленной грудины, укрепляя себе путь через кровь и буквально приказывая чужому телу бешено регенерировать. Так же бешено, как умела сама!

Секунда, вторая… Боец под нашими руками выгнулся в приступе эпилепсии, спровоцированной Доком. А вот благодаря уже мне, сосуды начали восстанавливаться и соединяться буквально на глазах, крошево костей возвращаться в первозданных облик, но и доспех не дремал — было видно, что края сужаются, дыра становится меньше и у нас от силы секунд пять, пока она не зарастет окончательно.

Мало, очень мало!

Особенно учитывая, что организм отравлен магическим льдом, который действительно губителен для магов с огненным даром.

Врешь, не возьмешь!

Действуя скорее интуитивно, чем осознанно, я приказала:

— В сторону.

Док, нахмурившись, колебался целую секунду, но всё же убрал руку, позволяя мне получить расширенный доступ к ране, и уж я медлить не стала — погрузила туда всю пятерню компактной «лодочкой», силой собирая на себя отравленную кровь и те микрочастицы льда, которые успели разлететься по организму.

Что такое инородная стихия? Всего лишь энергия, приправленная крупицей яда.

А с ядами я умею бороться.

Четыре — холод проникает в мои пальцы.

Три — доходит до сердца.

Два — перед глазами всё меркнет, но чья-то крепкая рука не позволяет упасть.

Один — Денис снова выгибается и стонет…

А Док орет бешеным бизоном:

— Боец, экстренная деактивация!

А видела, парню не хватает сил даже просто поднять руку, но уже знала, что делать, и на последних мгновениях контакта отправила ему собственный огненный импульс. Совсем немного, ведь так сложно перестроиться с высасывания на вброс, но вместе с импульсом я буквально выстрелила в мужчину ещё одной порцией адреналина и резко отдернула пальцы, пока их не отрезало стремительно зарастающим доспехом.

Миг — и «Витязь» со всей дури шлепнул себя по груди ладонью, отчего доспех пошел едва заметной оранжевой рябью и пропал, причем на этот раз я успела понять, что куда-то в район позвоночника.

— Ай, красава! — от души захваливая бледного, рвано дышащего парня, Док ловко дорвал его и без того испорченную футболку, после чего его руки засветились зеленым аж до локтя, ладони расположились на лбу и ране Дениса, а мне, не глядя, тоже достался комплимент: — Полиночка, милая, я вас обожаю. Можете пока присесть, отдышаться. Дальше я сам.

Угу, присесть… Как бы не прилечь!

Чувствуя, что отравление магическим льдом — штука позабористее цианида, я на непослушных ногах дошла до ближайшей кровати, села… И отрубилась.

Уверена, совсем ненадолго, потому что, когда очнулась головой на подушке, но ногами на полу, Док ещё что-то ласково ворковал у операционного стола, а вот я ощутила весь спектр последствий интоксикацией недружественной стихией.

Резко заныли виски, образовалась сухость во рту, сердечко решило пошалить аритмией, похолодели конечности, а во всем теле ощущалась просто дичайшая слабость.

— Полиночка, вы там не вздумайте умирать, — обманчиво легкомысленно обратился ко мне Савелий, не отрываясь от целительских манипуляций с телом Дениса. — По крайней мере ближайшие семь минут. Договорились? Сейчас закончу с нашим младшеньким и займусь вами. Потерпите чуток.

— Я в порядке, — прохрипела пересохшим горлом, принудительно заставляя своё тело избавиться от навязанного состояния. — Есть вода?

— В холодильнике. И в кейсе зеленая ампула — мультивитамины. Можно смешать с водой.

— Хорошо.

Чувствуя себя развалюхой, тем не менее я доползла сначала до холодильника, который стоял в ногах кровати напротив. Он оказался битком забит бутылочками воды без газа, что меня удивило, но больше порадовало. Да пусть хоть черепа врагов хранит, мне плевать.

После этого я совершила мастерский рывок до кейса, где нашла зеленую ампулу, которая оказалась не стеклянной, а пластиковой, с легкостью её вскрыла, вылила в бутылочку и жадно выпила получившееся содержимое. Оно слегка горчило, но сейчас мне было абсолютно плевать на вкусовые качества лекарства — я выхлебала его в считанные секунды.

Затем снова легла на кровать, прикрыла глаза и позволила своему дару заработать на полную, а себе — восстановиться.

Не знаю, сколько прошло времени, но точно больше семи минут, когда мне стало намного легче. За это время Савелий ко мне не подходил, продолжая шаманить у операционного стола, так что я даже забеспокоилась и спросила:

— Помощь нужна?

— А получится? — с сомнением спросил Док.

— Да, я уже в порядке, — произнесла уверенно и даже встала, на твердых ногах подойдя ближе. — В чем, заминка, коллега?

— Да вот, думаю, крестиком или гладью зашивать? — задумчиво протянул мужчина, указывая мне на всё ещё крупную рану в груди пациента, который снова был без сознания, но уже не в коме, а в медикаментозном сне. — Что думаете?

— А вы в принудительной регенерации не сильны? — удивилась.

— Увы, — развел руками мужчина. — Я больше по экстренной хирургии, ну там, пришить-отрезать, жестко реанимировать, да менталом слегка балуюсь. Тут в принципе тоже осталась сплошная кройка-шитье, да больно рана неудобная получилась — круглая.

— Хм-м… — Изобразив умное лицо, я изучила рану и кивнула. — Если дадите мне энергетик, то стяну, не проблема. В принципе Денис — отзывчивый пациент, мои первые манипуляции прошли успешно.

— Подозреваю, не в последнюю очередь благодаря огненному импульсу, — предположил Савелий, удивляя тем, что сумел распознать, что я делала.

— Возможно, — согласилась с ним.

— Что ж, тогда… — Док повернулся к своему кейсу и пробежался пальцами по баночкам с мини-ядрами. — Ещё огоньку?

— Не откажусь, — улыбнулась, находя его легкомысленное поведение забавным.

А ведь на самом деле это маска… Но всё лучше, чем злобное недоверие, правда?

В итоге мне сыпанули на ладонь сразу три маленьких ядра и придержали, когда они начали впитываться, а я пошатнулась. Запоздало вспомнив, что у огненных ядер после боли наступает оргазм, сумела сдержать стон, ведь эти энергетики были мельче тех, которые я добыла сама, да и организму они оказались уже не абсолютно чужеродны.

Зато всего через несколько минут по телу прошла волна приятной бодрящей энергии, отозвавшейся в кончиках пальцев жаром, и я положила их на край раны, приказывая телу Дениса снова регенерировать. Быстро! Ещё быстрее!

— Хм-м… — прозвучало почти над ухом. — Полиночка, ну зачем же так идеально? Вы ему хотя бы намек на шрам оставьте, пусть знает, из какой задницы мы его вытащили. А то чистенький, прям, как младенчик, аж противно.

— Шрам? — переспросила, задумавшись. — Ладно. Звездочкой или сердечком?

— Солнышком, — хохотнул Док и восторженно цокнул, когда кожа под моими пальцами начала потихоньку расползаться рубцами-протуберанцами. — Эх, где мои шестнадцать лет… Я б за вами приударил.

— Зачем? — напряглась, потому что думала, что он симпатизирует Дарье.

Да и вообще…

— В смысле, зачем? — шутливо возмутился «Витязь». — Я б вас к себе напарницей взял. В тату-салон, а? Вы только представьте! Я татухи мужикам бью, а вы — боевое шрамирование. Озолотились бы, эх…

— Какой тату-салон? — Я окончательно перестала его понимать. — При чем тут вообще тату-салон?

— Так я ж по молодости художником был, — с ностальгией усмехнулся Савелий. — Татуировщиком хотел стать, даже отучился. А потом армия, штрафбат, Батя… И вот я почетный «Витязь», а позади больше, чем половина жизни. — Он тоскливо вздохнул и стрельнул в меня игривым взглядом. — И красивые девушки уже пугаются непристойных предложений, и до пенсии считанные годы…

— Вообще-то я думала, вам Дарья нравится, — нахмурилась я, не собираясь и дальше слушать его намеки на «то самое».

— В смысле, «нравится»? — возмутился он. — Дарья мне не нравится! В Дарью я влюблен всей своей старой истерзаной душой, жадной до борщей и пирогов.

— Ой, всё, — покачала головой и отошла от Дениса, чья рана, пока мы трепались, заросла окончательно. — Вам бы лишь шуточки шутить, а она, между прочим, волновалась. Ужин, кстати, в холодильнике вас ждет. Сами разогреете?

— Да, конечно, — усмехнулся он уже совсем другим тоном. — Полина, не обижайтесь. Понимаете же, что я не со зла. А Дарья мне действительно нравится, хорошая женщина, уютная. Кстати, хотите совет? Как коллега коллеге?

— Да? — Я снова взглянула на него, хотя уже успела отойти к кровати и сесть, пережидая легкое головокружение. Всё-таки принудительная регенерация чужого организма — это не то же самое, что своего. Отнимает гораздо больше сил!

— Не отталкивайте Егора. Не знаю, что за кошка между вами пробежала, но он уже неделю сам не свой. Хороший парень, ведь. А погибнет по глупости…

— В смысле? — напряглась я моментально. — Почему погибнет?

— Ну так а ради чего ему себя беречь, если любимая женщина нос воротит? — усмехнулся Савелий, глядя мне в глаза, причем так, что я видела — шутки кончились. — У нас же, мужиков, как? Все желания просты, как дважды два. Было б что поесть, да к кому вернуться. Вот только ему больше не к кому. Я ж отчасти менталист, я такое особенно четко вижу.

— Док… — Я вздохнула морщась.

— Не-не-не, — он замотал головой и, словно этого было мало, замахал рукой. — Ничего слушать не хочу. Сами-сами. Я совет дал, а вот душу мне изливать не надо. Я ж не смогу, всё командиру выболтаю. А оно вам надо? Так что давайте, сами-сами. И вообще, время уже позднее, а у вас репутация. С двумя мужикам наедине уже больше часа! Что о вас люди подумают? В общем, кыш на свою половину, сиятельство, мне ещё порядок тут наводить.

— Док, — хмыкнула уже совсем другим тоном.

— А?

— Вы трепло.

— Я в курсе, — ухмыльнулся Савелий и подмигнул. — Кстати, с меня десяток ледяных ядер, но уже завтра. Я парням заявку дал, соберут. Выдастся свободная минутка — милости прошу.

— Здорово, — обрадовалась я… и зевнула. — Но скорее всего только послезавтра получится. Завтра у Ильи Захаровича день рождения, он пригласил меня в Айсберг. А вы идете?

— Черт, точно! — Док с досадой щелкнул пальцами. — Совсем из головы вылетело. Конечно, да. К шести, верно? Говорили же об этом ещё месяц назад… А что, тридцатое уже завтра? Вот время летит, а? Спасибо, что напомнили. Надо будет парням сказать. Всё, спокойной ночи, Полечка, до завтра.

В общем, выставили меня вон, да только я уже и сама не сопротивлялась, чувствуя, что вся энергия с впитанных ядер ушла на принудительную регенерацию Дениса. И нет, мне не было жаль. Хороший парень, рано ему умирать.

Лишь бы остальные были в порядке…

Дойдя до левого крыла и по дороге заглянув в санузел, где тщательно вымыла окровавленные руки, я вошла в свою спальню, разделась и рухнула в постель, вырубаясь почти моментально.

И всю ночь мне снилось, как «Витязь» в черно-фиолетовом доспехе уходит от меня в гигантский черный разлом, источающий нестерпимый потусторонний холод… и исчезает в нём.

Навсегда.

Я бегу, но не могу добежать. Кричу, но из горла не вырывается ни звука. Рыдаю, проклинаю, тянусь к нему… Но всё бесполезно. Я лишь фантом. Безмолвный, неподвижный. От меня ничего не зависит. Абсолютно ничего…

Проснувшись от собственного крика, в слезах и с бешено колотящимся сердцем, я успокаивалась минут пять, не понимая, как такое возможно. Сон был настолько реалистичным, что я даже мысли не допустила, что это бред. Я испытывала настолько яркие эмоции отчаяния, что перехватывало горло и останавливалось сердце. Я была на грани истерики!

А может и не на грани…

Но почему?

Я ведь не провидица, нет? Или это обычный кошмар, спровоцированный вчерашними нетипичными манипуляциями и отравлением магическим льдом? А ведь холод во сне — это отсылка именно к нему!

Фух… Пусть это будет кошмаром. Просто кошмаром. Пожалуйста!

Полежав ещё немного и успокоившись окончательно, я просто запретила себе думать обо всем этом в негативном ключе (а потом и просто думать), предпочтя сосредоточиться на том, что пора вставать и завтракать. Чем и занялась, надев уже привычные штанишки-футболку, убрав волосы в хвост и посетив ванну.

Глава 26

Правда, за завтраком всё-таки не удержалась и спросила у Дарьи, замешивающей тесто на булочки:

— Как там наши постояльцы? Сумели сами поужинать?

— Сумели, — рассмеялась кухарка, слегка краснея. — И ужин смели, и завтрак, аж добавку нести пришлось оладьями — целое блюдо! Но это ж мужчины, да ещё и маги. Военные… — она мечтательно вздохнула, словно это было что-то сродни небожителям. — Всю ночь, поди, бедолаги работали. Круги под глазами — как вот эти блюдца, такие же большие и синие.

— А ты знаешь, что они делали? — уточнила аккуратно.

— Да откуда мне, — пожала плечами Даша, но я заметила, что ей и любопытно, и немного обидно от этого незнания. — Это ж «Витязи», а они, всем известно, только в самых горячих точках служат. Я вот только не пойму, откуда эти точки у нас в городе. А? Мож, бандиты шалят? Смотрела в новостях, недели как две назад одна банда на другую напала прямо в городе и пальбу устроили, а потом и вовсе дом взорвали. Страсти какие!

Отстраненно радуясь, что все живы, а Даша уже сама придумала «Витязям» работу, так что можно за них не волноваться, я спокойно доела свой завтрак и полюбопытствовала, как у нас обстоят дела во дворе.

Дарья, искренне радуясь моему интересу, тут же подхватила новую тему и рассказала, что с самого утра уже привезли саженцы и Ульяна руководит посадками, да вторым глазом присматривает за тем, как рабочие перекапывают центральную зону под детскую площадку. Аля в правом крыле прибирается, за ребятишками Прохор с Парамоном приглядывают… В общем, все при деле.

Вот и хорошо.

Мысленно прикинув, что у меня самой сегодня дел особо нет, а Ржевский не спешит объявляться, на всякий случай заглянула в кабинет, но его не было и там. Решив, что, раз мужчины завтракали, то наверняка не спят, я дошла до правого крыла и прислушалась. Из общей гостиной доносились голоса и было слышно, как работает телевизор, причем на спортивном канале, но из-за закрытой двери не разобрать, какой именно вид спорта заинтересовал зрителей.

На миг задумавшись, стоит ли мне стучаться в собственном доме, решила, что нет. Комната-то общая. И вошла.

Разговоры моментально стихли, а я, одним беглым взглядом оценив вполне себе живой и здоровый вид всех присутствующих, даже Дениса, который хоть и был бледноват, но сидел на диване наравне со всеми, а не лежал, прикованный к кровати, немного неловко улыбнулась и произнесла:

— Всем здравствуйте. Рада видеть всех живыми. Хотела напомнить про оплату, сегодня истекает неделя. Савелий, у вас получилось достать обещанное?

— Э-э… — На миг замешкавшись, потому что на нём сразу скрестились пять откровенно любопытствующих взглядов, Док сделал «большие и страшные» глаза и вполголоса меня пристыдил: — Полиночка, ну зачем же так при всех? И вообще, у вас очень красивые губы, зачем вам колоть в них всякую гадость? Хан, скажи!

— У вас очень красивые губы, ваше сиятельство! — охотно поддакнул ему Айдар, пока я пыталась понять, зачем Док так нагло лжет. — Красивее только у меня, мамой клянусь!

Озадаченно приподняв брови, следом прыснула, ведь у мужчины и впрямь были очень пухлые губы, но потом всё же покачала головой, пробормотала «ну вас, юмористы» и напомнила:

— Жду в кабинете с деньгами, иначе выселю ещё до обеда. А у нас сегодня на обед рассольник и расстегаи.

— Нет, это слишком жестоко! — ахнул Док и, подскочив с дивана, рванул на выход.

Надеюсь, за деньгами.

Я же, улыбнувшись всем, но безлико, ушла в кабинет. Правда, там успела лишь включить ноут и подгрузить почту рода, как ко мне пошел косяк плательщиков. Сначала Айдар и Борис, затем Олег и Дэн, причем все четверо отправляли мне деньги банковским переводом, но в то же время сначала заходили сами, чтобы об этом сообщить.

А Денис ко всему прочему ещё и искренне поблагодарил за спасение, заявив, что он теперь мой должник. Ладно хоть денег не предлагал, это бы точно было лишним. Я ведь не за деньги лечила, а потому что… В общем, такое в деньгах не измеряется. Неа. Пусть лучше и дальше спасает этот мир, а я буду знать, что одним хорошим парнем на земле живет больше.

Последним ко мне заглянул Док и, сначала сделав перевод, следом поставил на мой стол пузатую стеклянную баночку темно-коричневого стекла объемом примерно на пол литра.

— Вот. Вручаю, как обещал. На будущее, Полина, — он посмотрел мне четко в глаза, — не при всех.

— Почему? Это секрет? — удивилась.

— Командир мне голову оторвет, если узнает, — так же серьезно сообщил мне Савелий. — У него на ваш счет особый пунктик, да не мне вам рассказывать. Я понимаю, мы с вами взрослые люди и ничего никому не должны, но всё же случается такое, что мы бываем не безразличны на первый взгляд посторонним людям. — Он сопроводил свои слова многозначительным взглядом и добавил: — В общем, договорились, да? Шифруемся, как малолетки. И если что, вы меня шантажировали.

— Чем? — С моих губ сорвался смешок.

— Обедом, — тоскливо вздохнул самый настоящий паяц, а потом кивнул на баночку. — Употреблять сейчас будете?

Задумавшись, подвинула баночку ближе, открутила крышку, увидела внутри невероятно крупные игольчатые кристаллы-снежинки голубого цвета, но только не плоские, а трехмерные, пересчитала взглядом (ровно десять) и на пробу вынула один, поморщившись, когда оказалось, что они не просто ледяные, но и невероятно колючие, влет проткнув мне кожу в местах касания с кончиками игл.

— Это как же вы их добывали? — пробормотала задумчиво, пытаясь представить, что за тварь содержит в себе настолько неудобное ядро.

— Лучше не спрашивайте, — усмехнулся Док, отойдя на шаг и внимательно меня разглядывая. — Ледяные иглозавры — те ещё неудобные твари. А ещё их было дохренища. Если б не командир с Жуком, одним Щеном бы не обошлись.

Пока Док в очередной раз заговаривал мне зубы, колючая снежинка начала таять в моей ладони, моментально отмораживая конечность, а потом холод проник дальше, в считанные секунды выморозив мне руку изнутри, отчего неприятно заныла кость, но потом лед дошел до сердца, кольнул в ядро…

И я замерла, перестав дышать, чувствуя, как моё средоточие покрывается коркой льда.

Я не дышала дольше минуты. Столько же не билось сердце. При этом я всё прекрасно осознавала, но не могла пошевелиться, скованная внутренним льдом. Но вот корка пошла трещинами и лопнула с беззвучным звоном, а я, со стоном откинувшись на спинку кресла, начала интенсивно растирать грудину.

А вот это было страшненько!

— Фу-у-ух! — шумно выдохнул Док, всё это время неподвижно наблюдавший за мной. — Сильны вы пугать! Я уж думал всё, доигрались. Как ощущения?

— Холодно, — поморщилась, начиная уже растирать ледяные руки. — Такое только с чаем употреблять.

— Или с горячительным, — хохотнул Док и поиграл бровями. — Спиртику, м? Медицинского.

— Я не пью, — поморщилась.

— Чего это? — озадачился «Витязь».

— Так… — поморщилась снова, — личное.

— М-м… Ну тогда точно чай. Принести? Или отложим до более удачного момента? У вас, кстати, ресницы в инее.

Усмехнувшись, прикрыла глаза и провела по ресницам пальцами. И впрямь иней…

— Прервемся, — согласилась. — Не самая приятная стихия. Ещё изменения во внешности есть?

Изучив меня придирчивым прищуром, в итоге Док мотнул головой.

— Нет. Бледновата разве что. В остальном без изменений. Я продиагностирую?

— Да, давайте.

Встав, чтобы мужчине было удобнее, я подставилась под его руки, светящиеся зеленым, и сама закрыла глаза, аккуратно погружаясь в легкий транс, чтобы оценить величину изменений. На первый взгляд их не было, но, если подумать… Глубоко-глубоко в центре ядра осталась крошечная снежинка. Она была едва ощутима, но она была. Хм, а если впитать все десять? Она разрастется до размеров ядра? Или я умру от переохлаждения? Пожалуй, лед чаще раза в сутки лучше не употреблять. И только после того, как обложусь грелками и запасусь горячим чаем!

Впрочем, сначала можно будет почитать про ледяную стихию и понять, как её трансформировать под личные нужды.

А ещё можно спросить.

— А ваш Олег тоже ведь ледяной, да? — задала я вопрос, когда Док убрал руки и отошел на шаг.

— Лед и вода, — удивил меня мужчина.

— Как он использует свой дар эффективнее всего?

— Знаете… — хмыкнул Док, — тут лучше один раз увидеть, чем от постороннего услышать. Чистым даром редко кто из «Витязей» пользуется, это не эффективно. Благодаря доспехам и оружию, мы можем пускать энергетический импульс по ним, усиливая их убойную мощь. Проверено неоднократно — любую магическую тварь быстрее убивает клинок, чем магия. Так что прямо сейчас даже в голову ничего не идет. Ну а вообще ледяные маги обычно дротики ледяные создают, копья. Воздух остужают. Кто посильнее и поспособнее — те кровь вымораживают, иные жидкости в организме врага. А то и вовсе в ледяные статуи превращают. Но тут ещё сквозь щиты пробиться надо. Как-то так.

— Да, не самый простой дар, — качнула я головой. — Что ж, будем работать. Спасибо за презент, баночку верну, как опустеет. Думаю, сегодня больше не буду употреблять, опасно. А вот завтра в течение дня может и повторю. Если интересно, подходите снова сюда. Я отправлю смс.

— Договорились.

Док ушел, довольно потирая руки, а я, убрав баночку с непростым содержимым в сейф, сходила вниз за своей шпагой, которую хранила в спальне, затем снова поднялась наверх и начала тренировку с оружием.

Несмотря на то, что я вроде как впитала полноценное энергетическое ядро, эта самая энергия не спешила растекаться по телу. Казалось, вся она ушла на то, чтобы я просто не сдохла. И в принципе… Очень даже может быть!

Интересно, как будут ощущаться ядра других стихий?

И почему я просто не попросила у дока стихийные «витаминки» из его кейса? Или там было что-то другое?

Так, думая обо всем понемногу, но не прекращая заниматься, я как-то совсем не к месту вспомнила о том, что в очередной раз забросила спортзал. Я в принципе никогда не была большой фанаткой спорта, физических упражнений и даже просто фитнеса, в этой жизни уделяя время телу только затем, что это помогало развивать дар, и старалась брать абонементы только на месяц, точно зная, что если возьму на год, то половина занятий пропадет впустую.

Вот и в этот раз до конца месяца оставались считанные дни, когда на меня свалилось проблемное наследство, а потом всё закрутилось и последние занятия просто сгорели. Ну а потом разломы, тир, фехтование… Вроде бы я была при деле и в то же время чувствовала, что только этого уже недостаточно. Мало.

Что ж, с понедельника, пожалуй, запишусь снова. Только надо будет найти спортзал поближе к новому дому, чтобы не ездить в старый через половину города. И так не очень хочется, а из-за большого расстояния — тем более найдется куча причин всё пропустить.

Интересно, где занимаются мужчины? И когда?

Учитывая то, что они должны быть чуть ли не круглосуточно на телефоне и поблизости друг от друга!

И этот их доспех… Мне всё сильнее хочется такой же! Вот на что угодно готова спорить, что он может защитить практически от всего! По идее в неопределенном будущем я смогу воссоздать в своём теле нечто подобное, когда разовью стихию металла и для верности добавлю в него камень. Для пластичности можно природу или морфизм, но это редкий дар. Не уверена, что такое встречается в разломах. Лед хрупок. Из воздуха, тумана и воды точно достойный доспех не сделать. Огонь? Ну, не знаю. Яд, интуиция, целительство, иллюзии, ментал — это уже иные сферы, точно не защитные. Получается, всё-таки металл, камень и природа. Плюс моя регенерация. Да, думаю, из этих компонентов можно сконструировать что-нибудь толковое. Осталось раздобыть камень и природу — и дело в шляпе.

Тихонько рассмеявшись, я закончила тренировку и отправилась вниз — принимать душ. Затем пообедала. Повалялась у себя в комнате, найдя в сети спортивный зал неподалеку и выяснив стоимость месячного абонемента.

Затем полистала книгу по магии льда, выяснив, что именно огонь и лед — настолько глобальные антагонисты, что лучше им никогда не встречаться. Ага… То есть придется пока придержать эту баночку для лучших времен, пока не обзаведусь ещё хотя бы двумя относительно нейтральными стихиями, которые для начала просто сделают меня сильнее. При этом вода и металл тоже очень сильно не дружили: именно вода была невероятно губительна для металла, а огонь охотно пожирал природу. А ещё сильный яд растворял даже камень, но ему успешно противостоял обычный воздух и довольно неплохо природа.

Как же это всё интересно!

И я бы наверняка зачиталась этой действительно полезной информацией, позабыв обо всём, но в районе четырех в мою комнату прямо сквозь дверь решительно вошел Ржевский и возмутился:

— Я не понял, ты почему до сих пор не при параде?

— А который час?

— Четыре!

— О, ну ещё не страшно, — отмахнулась, хотя книгу отложила, ведь и впрямь надо было уже потихоньку собираться. — А ты где был, мой блудный предок? Только не говори, что опять в борделе. Они разве работают днем?

— Милая моя, бесцеремонная внучка, — усмехнулся гусар, лихо подкручивая ус, — да будет тебе известно, что бордели работают до последнего клиента. А при необходимости и вовсе круглосуточно. Но нет, я был не там. И пускай тебе ничего не скажет место, где я был, так что я даже не буду его называть, но зато я расскажу тебе, что я узнал!

— И что же?

— Как создаются доспехи!

— Да ладно? — ахнула и села обратно, хотя уже успела встать. — И как?

— Непросто, недешево, индивидуально, — заявил Ржевский. — Под присмотром как минимум одного артефактора, мага-технолога, рунолога и целителя высшей категории. Но если много дури, то можно сделать самому. А теперь вопрос: много ли в тебе дури, Полечка?

Протянув многозначительное «хм-м», я ухмыльнулась и всем своим видом дала понять, что даже слишком.

— Так я и думал, — хохотнул поручик. — Моя кровь! В общем, нужно как минимум десять крупных энергетических ядер твоей стихии, шкура ящероподобной твари, обитающей в разломе с оттенком магии природы, металлический порошок из панцирей пауков, который мы с тобой не так давно вскрывали, и пространственный артефакт, который станет вместилищем для доспеха в деактивированном состоянии. Кстати, его «Витязям» помещают под кожу в район между лопаток. Вот такие дела.

— Нда. — Скептично цокнув, я поняла, что с доспехом точно легко и быстро не будет, так что уточнила: — А как насчет оружия? Оно из чего делается?

— Магический сплав всё с теми же ядрами, стаканом крови бойца и привязкой к доспеху и ментальной составляющей воли. За это отвечает рунолог. В принципе, рунология, это как математика, достаточно верной формулы и щепотки силы, чтобы всё заработало. С этим проблем не будет. Надо лишь понять, какие ядра тебе подойдут.

— Наверное, мультистихийные, — предположила, — как у Стужева. Он ведь не мог воспользоваться чем-то одним. Или мог? Почему его доспех отливает фиолетовым?

— Слушай, хороший вопрос. Может, задашь его Стужеву лично?

На это я скривилась, что не ушло от чересчур внимательного поручика, и он тут же спросил:

— Что такое, Полечка? Вы в ссоре?

— А мы особо и не приятельствовали, — проворчала. — Или забыл, как он на меня рычал каждый раз, как видел рядом с разломом? Если я начну задавать неправильные вопросы, он может сделать ненужные нам выводы.

— Хм, твоя правда… А если спросить у Савелия? Мне показалось, он к тебе более лоялен.

— Разумно. Думаю, так я и сделаю. — Подумав ещё, кивнула самой себе. — Да, именно так я и сделаю. А сейчас отвернись, я буду раздеваться.

— В смысле, отвернись? — возмутился Ржевский, но наткнулся на мой тяжелый взгляд и вскинул руки. — Хорошо-хорошо, я просто пошутил. Уже и пошутить нельзя… — Изобразив вселенскую обиду, гусар отошел к окну, встал ко мне спиной и, явно не желая молчать, произнес: — Кстати, тебе интересно, где и какой разлом появился этой ночью?

— Конечно, — подтвердила я, подходя к шкафу, чтобы достать из него новенькое нижнее белье, чулки и красивое платье в пол цвета шампанского с пенным кремовым кружевом и жемчужинами по лифу. — Рассказывай, очень внимательно тебя слушаю.

— Это был разлом четвертого уровня, стихия лед. Гадость та ещё. Не был бы мертвым — замерз был влет. Повезло, что он открылся на южном выезде в чистом поле неподалеку от села Бурашево и его заметил кто-то из ребят Банщикова, уехав к родне на выходные. Обитали там твари, похожие на дикобразов, только ледяных. Штук сто их там было. И самый мелкий — размером с теленка. Кстати, огненного мальчишку заколол Патриарх, всего лишь сделав залп такими иглами. Опасная магия, я тебе скажу. Там даже мне тяжело дышать было, когда Патриарх начал атаковать.

— Тебе надо дышать? — удивилась.

— Ой, ну не придирайся к словам. В общем, просто поверь, гадкое место. Даже «Витязям» попотеть пришлось, часа четыре зачищали, не меньше. Зато потом вызвали бригаду зачистки, которая занимается выносом ценностей, и те его до последнего потрошили, пока он не закрылся.

— И что там такого ценного было? — Я уже переоделась в белье, подтянула чулки, и теперь пыталась аккуратно застегнуть потайную молнию на спине. — Черт… Дим, помоги.

— А? Да, пожалуйста.

По моему позвоночнику пробежались прохладные пальцы призрака и молния застегнулась, как миленькая.

— Так на чем я закончил?

— Какие ценности были в этом ледяном разломе?

— Ну, во-первых, они вскрывали тварей, чтобы достать из них ядра. Поверь, это было ужас как непросто. А во-вторых, выносили магический лед, которого там было просто дох… кхм, много. Очень. Оказывается, он тоже ценен и используется в криогенных установках имперских артефакторов.

— М-м, понятно.

Я присела перед зеркалом и открыла шкатулку, которая с некоторых пор пополнилась дорогими украшениями, и сейчас вдевала серьги-цветки с крупными жемчужинами, которые приобрела именно к этому платью. Помимо них я приобрела к этому платью колье из трех жемчужных нитей и цветком, который их скреплял, а так же браслет, ведь платье было без рукавов, и можно было смело делать акцент и на уши, и на шею, и на запястья.

И нет, перебора не было, в самый раз.

При этом в качестве верхней одежды к платью шел палантин из тяжелого шелка, так же украшенный жемчугом. Холодно — прикрываешь плечи. Жарко — убираешь.

— А расскажи, какой магией «Витязи» обычно пользуются. Или только мечами, укрепленными стихией?

— Знаешь… Преимущественно. Я ещё по своей жизни помню — портальные твари в большинстве своём имунны к магии. Всегда надежнее верная добрая сталь.

— Вот как… Что ж, тогда будем чаще тренироваться с оружием. Надеюсь, однажды я всё-таки заполучу в свои руки такой клинок. Как думаешь, это реально?

— Почему нет? Главное, не опускай руки, Полечка. Мы, Ржевские, если очень захотим, можем всё!

Рассмеявшись, следующие тридцать минут я сосредоточенно укладывала волосы в элегантную прическу, которая бы открывала шею и плечи, следом настал черед макияжа, и я уже заканчивала, задумавшись о том, что пора вызывать такси бизнес-класса, чтобы не приехал какой-нибудь старенький драндулет, когда в мою дверь деликатно постучали (это кто у нас такой вежливый завелся?), и после моего «да, открыто!», вошли.

Глава 27

Это был Стужев.

Я аж вся к нему повернулась, так и застав с приоткрытыми губами, успев накрасить лишь верхнюю. Боже мой, как же он чертовски хорош!

Не чисто белый, скорее кремовый смокинг, с черными лацканами, белоснежная рубашка, черный галстук-бабочка и черные брюки классического кроя. Щеки гладко выбриты, влажные волосы уложены набок, на губах полуулыбка…

Дойдя до них, я наконец закрыла рот, сглотнула и только потом, нервно улыбнувшись, но так и не посмотрев мужчине в глаза, спросила:

— Что?

— Прекрасно выглядишь.

— Спасибо. — Я ощущала себя нервно, говорила коротко, но понимала, что выгляжу малость неадекватной.

Красивые мужики — зло!

— Я хотел предложить поехать вместе. Ты ведь к Илье Захаровичу собираешься?

— Верно. — Я отвернулась к зеркалу и, приказав рукам не дрожать, докрасила губы, радуясь, что уже в чулках и точно ничего не порву, ведь полностью одета. — Но я заказала такси, не волнуйтесь, Егор Романович. Я большая девочка, сама доберусь. Езжайте, я ещё не закончила собираться.

— Я подожду.

Вот же…

Мне прямым текстом сказать ему, что я с ним не поеду?

Шумно выдохнув и слегка прикрыв глаза, я снова повернулась к нему, полная решимости сказать всё, как есть.

— Егор Ро…

— Просто Егор, — перебил он меня, войдя в комнату и закрыв за собой дверь.

— … Романович, — договорила я, прожигая его тяжелым взглядом. — Чего вы добиваетесь?

— Тебя, — ответил он с едва заметной улыбкой, а вот в глазах застыло нехилое напряжение, да и адреналин подскочил — это я чуяла даже сквозь его щиты.

— А пойду-ка я… остальных проведаю, — пробормотал Ржевский за моей спиной, бессовестно уходя с поля боя и оставляя меня в меньшинстве.

Особенно в весовой и магической категориях!

— А вот не надо, — огрызнулась я, чувствуя, как обстановка накаляется. — Я уже всё сказала в прошлый раз: меня не интересуете ни вы, ни отношения с вами. Особенно отношения с вами, Егор Романович!

— Только потому, что я, по твоему мнению, красивый? — усмехнулся он, делая шаг.

— В том числе, — произнесла напряженно, начиная ощущать себя дичью, загоняемой в угол. И это ощущение мне ой как не нравилось! — И вообще, хватит на меня давить! Выйдите!

— Полина…

— Выйди! — рявкнула я, уже не в силах сдерживаться и психуя от того, что совершенно посторонний человек лезет в мою жизнь и одним своим присутствием ломает мой хрупкий уютный мирок, выстраиваемый годами.

В тот же миг я ощутила, как внутри меня что-то хрустнуло, что-то… Болезненное, ломкое. В правой ладони стало жарко, пальцы левой, наоборот, заледенели, зато кожа рук приобрела нездоровый стальной блеск, а вот рту ощутился неприятный металлический привкус.

Черт! Только не сейчас! Ну какого хрена, а⁈

Бросив взгляд в зеркало и увидев, что правый глаз стал оранжевым, левый льдисто-голубым, а кожа отливает сталью не только в районе рук, я чертыхнулась уже в голос и, с отвращением выпалила:

— Ну и чего ты добился⁈ Рад?

— Уже три? — неприятно удивился Стужев, подходя ближе. — И когда ж ты успела-то, а?

А потом выдернул меня из кресла, в котором я сидела перед зеркалом, и без предупреждения впился своими губами в мой приоткрытый от шока рот.

И ладно бы это был поцелуй! Нет!

Я ведь сразу поняла, что это что-то другое, когда из меня потянули энергию, причем не какие-то там жизненные силы, а именно стихийную энергию. Сначала ушел холод из левой руки, затем жар из правой. Стала мягче кожа…

Причем в считанные секунды!

А потом он отпустил мой затылок, но, продолжая держать за плечо стальной хваткой, внимательно изучил лицо, словно доктор безнадежную пациентку, и хмуро произнес:

— Вот теперь нормально.

Затем посмотрел четко в глаза и мне захотелось отшатнуться.

— А теперь давай договоримся, девочка, склонная к самоубийственным порывам, — произнёс он жестко. — Я учу тебя работать с разнонаправленными стихиями и рассказываю о разломах, как обещал ещё тогда, а ты прекращаешь себя убивать. Возражения есть? — И сам себе кивнул. — Возражений нет.

— Есть!

— Слушаю.

— Отпусти. — Я дернула плечом, хмурясь. — Хватит мной командовать! Я не твоя подчиненная.

— Женщин не берут в «Витязи».

— Какая досада, — скривилась и поспешила отойти, пока он снова не начал меня хватать.

Нашла телефон, сумочку, палантин… Обулась. Поняла, что время уже поджимает и никакое такси я вызвать не успею, и мысленно чертыхнулась.

Бесит! Почему он меня так бесит⁈

Резко развернувшись к Стужеву, увидела, что он преспокойно стоит на том же месте, наблюдая за моими метаниями, и в этот момент захотелось просто… просто топнуть ногой и завизжать. Эмоции уже зашкаливали и как выплеснуть их иначе, я уже не понимала.

И рада бы наслать на него пару тысяч болезней, да у него такой прочный и многослойный энергетический щит, что даже пытаться не стоит — не справлюсь.

В итоге я просто села на кровать, чувствуя, как тяжесть бессилия ложится на плечи гранитной плитой, закрыла лицо ладонями и с отчаянием произнесла:

— Уйди, а? Просто уйди.

Секунда, другая, пятая…

И тихий щелчок дверного замка.

Да ладно?

Убрав ладони от лица, я с удивлением констатировала, что он и впрямь ушел. Аллилуйя!

Уже понимая, что опоздаю, но совсем не прийти будет гораздо невежливее, я схватилась за телефон и открыла приложение такси. Торопливо заказала такси бизнес-класса и тут же увидела, что время ожидания… Сколько⁈ Сорок минут? Да вы издеваетесь! Тут пешком дойти быстрее!!

В итоге я уже почти решилась ехать на своей машине (я почти умею водить, да и Ржевский будет рядом), даже взяла ключи и прихватила подарок, но стоило выйти из комнаты, как я чуть ли не нос к носу столкнулась с Денисом, который вырядился в черный смокинг и выглядел просто шикарно.

— Полина Дмитриевна! Ну почему так долго? Только вас ждем. Давайте скорее, время.

Растерявшись от его напора, я позволила подхватить себя под руку и в итоге меня практически вынесли на улицу, где я с изумлением увидела роскошный черный лимузин.

— А-а…

— Не, ну мы подумали: чего мелочиться, да? — рассмеялся Денис, прекрасно рассмотрев мой ступор. — Всё-таки не каждый день в «Айсберге» гуляем, можно и шикануть. Давайте, сюда. Аккуратно.

В общем, запихали меня в лимузин, где уже сидели абсолютно все, включая невозмутимого Стужева, даже не взглянувшего на меня, и мы отправились в ресторан.

Пока ехали, я с искренним недоверием изучала мужчин, которые все до единого приоделись в смокинги, причем Док был в чисто-белом, Олег — в темно-синем, Айдар — в светло-сером со стальным отливом, Борис — в классическом черном.

И ни один не выглядел странно или неуверенно, словно все они были аристократами в сотом поколении, уже родившимися в смокингах. Наоборот, они легкомысленно шутили и закидывали меня комплиментами, интересовались, что в коробке, в которую я вцепилась обеими руками (она была в непрозрачной подарочной упаковке), а узнав, что паровозик, тут же начали интересоваться моделью и сотней других деталей.

В общем, хочешь не хочешь, но меня разговорили, и к концу поездки я уже улыбалась, хотя и походило это отчасти на нервный оскал.

Как бы то ни было, до ресторана мы доехали, а затем дверь открыл швейцар, первым выскользнул Денис, подал руку мне… И я охотно её приняла, искренне радуясь, что рядом со мной сидел именно он.

Парнишка, безусловно, симпатичен, харизматичен и явно об этом знает, но рядом с ним моё сердце бьется ровно. Так почему бы и нет?

В итоге я нагло сделала вид, что мы пара, даже когда вошли в ресторан и я начала с интересом осматриваться. Всё это время Денис держал меня за руку, а я вцепилась в ответ, и даже если бы он хотел меня отпустить, у него бы ничего не вышло. Остальные «Витязи» шли за нами, не прекращая беспечно переговариваться, так что мы без труда влились в дружную атмосферу праздника, царящего в ресторане.

Он был большим. Даже огромным! Центральный зал уходил вверх на два этажа, вдоль стен шел один широкий внутренний балкон, дизайн был выполнен в серебристо-льдистых тонах, оправдывая название заведения, и даже роскошные многоярусные люстры и несколько изящных фонтанчиков, журчащих то тут, то там — всё было выполнено в едином стиле, создавая царство льда и роскоши.

— Кажется, у меня сейчас будет приступ фобии, — вполголоса пробормотал Денис, как и я, с интересом осматриваясь в зале, который, судя по всему, напомнил ему о вчерашнем разломе. — Полина Дмитриевна, можно я ещё немного за вас подержусь?

Сначала я подумала, что он шутит и даже улыбнулась, но затем увидела бисеринки пота на висках, хотя в помещении было довольно прохладно, и поняла, что ему действительно нехорошо. Видимо, стресс был гораздо больший, чем можно было предполагать.

В итоге я ещё крепче сжала его руку, на удивление легко пробивая личный энергетический щит и проводя ряд манипуляций: чуть снизить давление, расширить периферические сосуды, чтобы не холодели кончики пальцев рук и ног, расслабить мышцы шеи и плеч, и, наконец, запретить надпочечникам вырабатывать адреналин, который и так уже зашкаливает.

— Честно говоря, — я прижалась к нему плечом и доверительно зашептала, закрепляя свои манипуляции и психологическим приёмом, — мне тоже не по себе. Так много людей… И ведь наверняка куча аристократов. А я до сих пор не дочитала методичку по этикету. Опозорюсь, как пить дать! Они, наверное, все друг друга в лицо с рождения знают, а я только именинника.

— Почему только? — Нас со спины догнал Док и приобнял обоих за плечи, заключая в свои медвежьи объятия. — А нас? Ваше сиятельство, ну что за двойные стандарты? Да я один дюжины аристократов стою!

— Даже возразить нечего, — рассмеялась я. — Савелий, вы вне конкуренции.

— Ну так! — Мужчина самодовольно выпятил грудь и подтолкнул нас вперед. — А вон и именинник. Идемте. Поздравим уже его со всем почтением.

Банщиков Илья Захарович и впрямь стоял совсем неподалеку от нас, с улыбкой беседуя с каким-то тучным импозантным господином, но стоило подойти нам, как подполковник тут же переключился на нас.

Поцеловал руку мне, обнялся с парнями, принял от меня подарок, почему-то искренне удивившись, а я только сейчас заметила, что гости в большинстве своём расхаживают с пустыми руками. Удивилась, конечно (может, деньги в конвертах дарили?), но потом плюнула и не стала заморачиваться. Я свой гостевой долг выполнила, мне не стыдно.

Из-за того, что мы были далеко не последними, кто желал поздороваться с именинником, Банщиков не смог уделить нам много внимания, но почти сразу нас перехватил расторопный официант и, узнав наши имена, проводил за столик на балконе.

И да, меня посадили вместе с «Витязями». При этом стол был круглым, большим, рассчитанным минимум на двенадцать человек, и за ним уже сидела приятная пожилая чета, которая была знакома моим спутникам.

Познакомили они с парой и меня.

Новиковы Арсений Петрович и Лидия Михайловна. Арсений Петрович оказался бывшим сослуживцем Банщикова, «Витязем» на заслуженной пенсии, так что мужчинам было о чем поговорить даже без конкретики, ведь тема разломов, как я поняла, была в обществе под запретом.

При этом я и пикнуть не успела, как меня усадили между Денисом и Егором, а остальные мужчины рассредоточились вокруг нас, так что перекрикиваться с Лидией Михайловной было неудобно, да и говорить с ней по большому счету мне было не о чем.

В итоге я делала вид, что внимательно слушаю окружающих, и мило улыбалась.

Минут через десять подошли ещё трое гостей, заняв последние места: чета Муромских с дочерью лет восемнадцати. Отец семейства — очередной военный, а Наденька — милая кокетливая девочка, так и стреляющая глазками то в Олега, то в Дениса, но чаще, конечно, в Егора.

На её беду он сидел слишком далеко от неё, но она не унывала.

Так как на столах уже стояли салаты и закуски, а также вино, шампанское, водка и коньяк (эх, Ржевского тут нет!), то мужчины не терялись и не только общались, но и разливали по бокалам то, что им приглянулось.

При этом я сразу заметила, что «Витязи» не торопятся налегать на алкоголь и как минимум Борис и Егор предпочли минералку, а вот Денис решил поухаживать за мной.

— Полина Дмитриевна, что предпочитаете? Вино или шампанское? Если что-то другое — только скажите, сразу закажем.

— Сок, — улыбнулась мило. — Яблочный. Я не пью алкоголь.

— О… — Растерявшись, но всего на миг, Денис просто кивнул, давая понять, что настаивать не собирается, после чего спокойно позвал официанта, и спустя всего минуты три нам принесли графин с соком. — Прошу.

— Благодарю.

Гостей становилось всё больше и больше, совсем скоро были заняты последние места, но ненавязчивая живая музыка играла с самого начала, так что тишины не было, как и бестолкового гвалта. Гости знакомились и общались, причем я насчитала как минимум четыре сотни приглашенных, поражаясь размаху праздника, сам именинник в итоге ушел за центральный стол, стоящий совсем неподалеку от нас, а потом официанты принесли горячее и началась концертная программа.

Если я всё правильно поняла, то тут не надо было делать заказ, на столы несли то, что было утверждено в предварительном меню организатором мероприятия, но не могла не отметить, что учтены самые разные вкусы и возможные пожелания гостей.

Например, за наш стол принесли целиком запеченного поросенка, тушку утки в яблоках, люля-кебабы на шпажках, и даже целого осетра. Были и тарелки с морепродуктами, и мясные-сырные нарезки, и селедочка с маринованным лучком, и малосольная семга, и фаршированные оливки, и много что ещё — только успевай ешь.

Одна проблема — всё это стояло по всему столу и надо было просить мужчин, чтобы мне положили в тарелку то, что мне хотелось попробовать. И что самое ужасное, мне очень хотелось попробовать осетра (ни разу не ела!), но он стоял рядом со Стужевым.

При этом сам Егор не спешил мне навязываться, а вот Денис был в ударе, ухаживая за мной с таким азартом, что ещё немного — и я бы подумала, что он на что-то надеется. Но нет, я не чуяла в нем сексуально возбуждения, скорее это было что-то нервное, и, уделяя повышенное внимание мне, он тем самым просто переключался с собственных переживаний.

Бедолага! Но тут я уже не знаю, чем помочь. Скорее всего необходимо прорабатывать психосоматику, а это либо психолог, либо менталист, но никак не медсестра-самоучка.

В общем, пришлось мне соглашаться на кусочек утиной грудки и добирать на тарелку закусок, чтобы она не выглядела пустой, а после невозмутимо прикладываться к соку и внимать ностальгическим воспоминаниям старшего поколения.

Внизу на сцене выступали приглашенные артисты, среди которых я узнала аж трех популярных певцов современной эстрады, затем юморист с ироничными околовоенными зарисовками, которые вызывали дружный хохот большинства присутствующих, следом иллюзионисты с полноценной театральной постановкой боя фантомного витязя и некоего собирательного образа хтонического чудовища, а затем снова певцы.

Я уже давно наелась и просто сидела, крутя в руке бокал и изредка поглядывая на сцену. Увы, смотреть прямо не получалось, тогда бы пришлось развернуться чуть ли не лицом к Стужеву, а я этого делать ну никак не хотела. И так сидела, как на иголках, когда казалось, что он смотрит на меня.

Не отдых, а сплошной стресс! Ладно хоть заговаривать больше не спешил, как и давить, иначе не знаю, справилась бы я с очередным приступом злости? Ещё и на людях!

Но вот очередная всем известная дива допела свою песню, ведущий снова поздравил именинника с великолепным днем, нажелав ему столько, что даже слегка завидно стало, а затем объявили танцевальный вечер открытым. Снова заиграла живая музыка, но уже гораздо более романтичная и в ритме вальса, наевшиеся гости, желающие размяться, охотно воспользовались случаем, а я заскучала окончательно и отвернулась от сцены, прикладываясь губами к полупустому бокалу.

В туалет что ли сходить? Хоть какая-то разминка.

Обдумав эту не самую глупую мысль, поняла, что она просто идеальна и, преспокойно поднявшись со своего места, нашла взглядом ближайшего официанта, чтобы допросить его на предмет местонахождения нужной мне комнатки. Путь оказался непростым, так что меня даже проводили почти до места (на первый этаж и по неприметному коридору), ну а там я оказалась далеко не первой, причем сначала шла комната с диванчиками и зеркалами, чтобы подправить макияж или еще что, и там-то я и расположилась.

Сначала просто посидела, потом подправила макияж, причем так педантично, что только губы красила пять минут, затем посидела в телефоне, заглянула непосредственно в сам туалет, ополоснула руки…

Поняла, что занимаюсь ерундой, и если уж совсем невмоготу, то проще уйти домой. Правда, время только к восьми, а Ржевский мне ещё несколько дней назад все уши прожужжал, что уходить раньше девяти — дурной тон.

Эх, придется ещё немного поскучать. Или нет?

Как бы то ни было, отсиживаться весь этот час в туалете было глупо (да и скучно), так что я вернулась в общий зал, идя ну о-очень неспеша и старательно разглядывая обстановку, которая действительно заслуживала внимания, и только спустя минут десять поднялась наверх… Но увидела, что за столом остались лишь Савелий, Олег и Стужев, а моё место нагло оккупировано юной Наденькой, напропалую кокетиничающей с Егором.

Однако…

Они оба сидели ко мне спиной и не видели, как я подхожу, однако моё появление не ушло от внимания как минимум одного «Витязя» — Дока. Уверена, он прекрасно понял и скептичное выражение моего лица, и то, почему я поджала губы, ну а я в свою очередь прекрасно увидела, как он пнул под столом Стужева, отчего тот вскинулся…

А дальше я не смотрела, уже развернувшись и отправившись обратно. В самом деле, я ещё видами из окон не налюбовалась, там точно поинтереснее будет.

Ну не буду же я прогонять девочку со стула, правда? Как-то это глупо будет выглядеть.

Глава 28

Немного жалея, что по залу не стоят свободные диванчики, да и растений нет, ведь это ресторан «Айсберг», а не «Тропикана», тем не менее я добралась до дальнего фонтанчика, который оказался самым крупным и многоступенчатым, а ещё на его бортик спокойно можно было присесть, чтобы полюбоваться серебристыми рыбками. Что я и сделала, с интересом наблюдая за тем, как журчит вода и колышутся плавники обитателей этого крошечного водоема.

Интересно, что это за рыбки? Если бы не расцветка, я бы назвала из золотыми, но… нет. Это точно что-то другое.

— Любите рыбок?

Вопрос, заданный любезным тоном, оказался неожидан, и сначала я вскинула голову, рассматривая высокого, одетого в черный фрак, русоволосого незнакомца с глазами цвета талого льда, и только потом, подумав, кивнула. В самом деле, почему бы и не любить этих созданий?

— Это серебристые герошимы, выведены в княжеском питомнике специально для этого ресторана. Ближайшие родственники всем известных золотых рыбок и обычных карпов, которые являются их общим предком.

Ужа-асно интересно.

Нет.

— Вы разбираетесь в рыбках? — спросила, лишь бы не молчать, хотя сама бы предпочла ещё минут сорок поскучать, а потом смело идти домой.

Настроения не было совершенно.

— Нет, — неожиданно рассмеялся мужчина и присел на противоположный бортик. — Просто показалось, что это неплохой повод для начала беседы.

И зачем-то представился:

— Игорь.

Глянув на навязчивого типа без особой любезности, чтобы сам понял, что он тут не ко двору, тем не менее тоже назвалась:

— Полина.

— Кто вас обидел, Полина? — не унимался Игорь. — Неужели кавалер, с которым вы пришли?

Фи, как грубо…

— Полиночка, душа моя! — К нам торопливо шел Савелий, расставив руки и голося на половину зала. — Ну куда же вы пропали? А как же обещанный танец? В самом деле, уже третий вальс вас ищу, а вы тут с посторонними мужчинами кокетничаете. Не стыдно?

И тут, словно только заметив моего собеседника, Док чуть-чуть поумерил пыл, но всё равно сначала подошел ближе (причем ближе ко мне), а затем слегка поклонился всем корпусом.

— Добрый вечер, ваша светлость.

— Здравствуйте, Савелий Палыч, — скупо улыбнулся «светлость», пока я лихорадочно соображала, к какому титулу это относится. В голове, как назло, не было ни одной дельной мысли, хотя я точно это всё недавно читала. — Теряете хватку?

— Ну что вы, как можно, — вроде бы и вежливо, но всё же с легким ехидством произнёс «Витязь», протягивая мне руку, куда я, чуть поколебавшись, всё же вложила свою, посчитав, что знакомое зло лучше незнакомого.

Тем более Док даже не зло, а так… паяц.

— Был рад увидеться, ваша светлость, — тем временем снова откланялся Савелий, приобнимая меня за талию. — Прошу простить, но нам пора.

И увел меня прочь.

Не сопротивляясь, потому что чуть ли не в последний момент ощутила на себе чрезмерно пристальный и какой-то неприятно колючий взгляд светлости, от которого так и веяло некой, пока непонятной мне мощью, я легко изобразила «Полиночку», даже начав танцевать с Савелием, но лишь секунду через десять спросила:

— Кто это был и от чего конкретно вы меня спасали?

— Вот за что вы мне нравитесь, Полиночка, так это за здравомыслие и способность смотреть в суть, — усмехнулся Док, и тут же посерьезнел. — Княжич Долгорукий Игорь Олегович, наследник ныне правящего князя Долгорукого. Очаровательный юноша чуть за тридцать, освоивший более четырех стихий, краса и гордость рода. Служил в «Витязях».

— Служил? — уточнила недоверчиво, потому что не выглядел княжич ни пенсионером, ни инвалидом. — В прошедшем времени?

— Именно, — кивнул мой собеседник. — Был… кхм, попрошен на выход за недостойное поведение, ставящее под угрозу жизни коллег.

— О? — Я была так удивлена, что даже не сразу придумала, что сказать ещё. — Он… псих? Или как?

— М-м, нет, — качнул головой Док. — Я бы выразился иначе. Индивидуалист с единственно верной точкой зрения. Своей. И это не имея за спиной должного опыта и дара интуиции. Из-за чего неоднократно подставлял ребят, а пару раз и вовсе… — он кашлянул и тихо договорил: — до смерти.

— Понятно… — протянула потрясенно. — Его судили?

— Княжича-то? — На меня посмотрели, как на глупышку. — Полиночка, вы так мило наивны. Нет, конечно. Рапорта-то были, да только ходу им никто не дал — замяли. Семьям бойцов — откупные, Игоря — на гражданку «по состоянию здоровья». Да только те, кто в наших рядах служит, всё равно правду знают, такое в мешке не утаишь. «Витязи» кому попало спину доверять не будут, а это откровенно ненадежный товарищ.

— А вот вы говорили, что у Долгоруких тоже свой отряд есть… Это вы Игоря имели в виду?

— А вот и нет, — усмехнулся Док. — Князь, долгих лет ему жизни, мудрый мужик. Знает толк в военном деле. Игоря князь в администрацию пристроил, к бумагам поближе, от чужих жизней подальше. Да только, как по мне, сильно лучше от этого не стало. Гниль, она всюду гниль.

Я задумалась над этим непростым изречением и мы дотанцевали до конца композиции, но не успели даже дойти до лестницы на второй этаж, как нам навстречу попался Денис и пугающе ловко снова утащил меня танцевать.

Шутка, другая, незатейливый комплимент, снова шутка — и вот я уже смеюсь, а вечер не кажется провальным. Всё-таки бывают такие люди, которые умудряются заряжать позитивом окружающих в считанные секунды. Денис был именно таким.

Самое забавное, что после Дениса моего внимания возжелал Олег, а следом и Айдар, словно мужчины сговорились затанцевать меня до потери пульса, а на танцполе, как назло, играли вальс за вальсом.

Айдар, кстати, тоже оказался мастер комплиментов и я вдруг поняла, что ещё не разучилась краснеть, хотя ни одно сказанное им слово не было пошлым или двусмысленным.

И снова Док, снова феерия шуток, льющихся из него нескончаемым потоком, а потом…

— Потанцуем?

Всё веселье, как отрезало.

Но он ведь ничего мне не сделает на людях, верно? Ни к чему не принудит?

Да и я, если уж на то пошло, не беспомощная барышня. Да и молчание уже неприлично затянулось…

В итоге я просто молча кивнула, вручая Стужеву руку, и он повел меня ближе к центру зала, словно специально уводя подальше от спасительной лестницы и «Витязей», которых можно было позвать на помощь.

Боже, о чем я думаю⁈ В конце концов, не съест же он меня!

— Знаешь, я всё думаю, — безо всякого предисловия заговорил Стужев секунд тридцать спустя, когда мы уже танцевали. — И не могу понять. Зачем ты это делаешь?

— Что? — Я из принципа не смотрела ему в лицо, предпочитая изучать лацкан пиджака.

— Экспериментируешь с ядрами. Объясни. Пожалуйста.

Ох, ну если «пожалуйста»…

— Хочу стать сильнее, — отметила обманчиво небрежно. — Разве это не очевидно? Мой дар не боевой. Считай, его и нет вовсе. А стихии позволяют мне освоить хоть что-то, чем можно как атаковать, так и защищаться.

— Зачем?

— Затем, — ответила и поморщилась от того, как в итоге грубо получилось. Вздохнула и попыталась объяснить то, что для меня было очевидно. — Я не хочу умереть. И не хочу, чтобы погибли те, кто мне доверился. Поэтому я должна стать сильнее. Чтобы защитить тех, кто слаб и не способен сделать это сам. Да, ты можешь сейчас заявить, что это не женское дело, что для этого есть вы, «Витязи», но ты сам прекрасно понимаешь, что реальность диктует свои условия. Понимаешь ведь?

Я подняла голову и посмотрела в его глаза.

Хмурые, взволнованные. В них я сразу увидела понимание… И вместе с тем отрицание.

— Это опасно, — произнёс он тихо и далеко не сразу.

— Жизнь вообще штука опасная, — пожала плечами. — От неё умирают. Как медик тебе говорю. Ты пойми, я ведь не делаю то, в чем совершенно не уверена (я контролировала свой пульс и он меня не выдал). Мне было шестнадцать, когда меня убили в первый раз. Просто забили ногами в женском туалете. Вот тогда было больно. И обидно. Очень.

Я жестко усмехнулась, глядя в резко расширившиеся зрачки Стужева, отчего глаза стали не серебристыми, а черными.

— А потом я поняла, что меня это не устраивает. С тех пор прошло много лет, я стала сильнее. Намного сильнее. И больше не умираю из-за ерунды. Но, как показали недавние события, я ещё недостаточно сильна. Мало просто не умирать. Надо ещё научиться убивать. И я научусь, обязательно. И я очень тебя прошу… Не мешай. Договорились?

Не меньше минуты мы смотрели друг другу в глаза, зачем-то продолжая двигаться под музыку, и только когда стало ясно, что совсем скоро прозвучат завершающие аккорды, Стужев произнес:

— Я помогу. Договорились?

Я приподняла брови — показалось, что он меня передразнивает, отчего в груди снова всколыхнулось раздражение, но пока не слишком сильное. И я спросила:

— Как?

— Есть способы, — прозвучал довольно неопределенный ответ. — Разные. Ты ведь не думаешь, что я родился мультистихийником второго ранга?

А я думала? Я вообще об этом не думала!

— Я прошел долгий и не всегда приятный путь. И я хочу помочь тебе избежать моих ошибок.

Даже так…

— Допустим… — С какой-то стати разволновавшись, я облизнула губы, и пускай музыка закончилась, мы продолжали стоять в центре зала и беседовать. Разве что я руку убрала с его плеча, но вторая всё равно осталась в твердой, чуть мозолистой ладони. — Допустим, я соглашусь…

— Полиночка, — раздался за моей спиной смутно знакомый голос с крайне странными издевательскими нотками и я, обернувшись, с удивлением увидела подошедшего к нам княжича Долгорукого, который, судя по нездоровому блеску глаз и кривящимся губам, уже успел выпить больше, чем стоило. — Как насчет танца? Пр-риглашаю.

И протянул в мою сторону руку.

Вот черт!

Я ещё лихорадочно соображала, как бы так помягче отказать аж целому княжичу, как Стужев с отчетливой долей неприязни заявил:

— Полина не будет с тобой танцевать, Игорь.

Вот… черт! Они ещё и знакомы? Хотя что это я… Они ж оба из «Витязей». Но почему он с княжичем на ты? Или среди военных так принято?

— А ты за неё не отвечай, Егорка, — пренебрежительно скривился княжич. — Полиночка со всеми танцует. — Пристальный взгляд на меня. — Правда, Полиночка?

Это он сейчас на что намекнул?

Я снова замешкалась, не представляя, как поставить хама на место, чтобы не стало хуже, а он выдал очередной перл:

— А может и не только танцует, а?

И выразительно облизнул губы, не оставляя ни малейшего шанса не понять очередной намек.

— Игорь, иди домой, — зло процедил Стужев, кладя руку на мою талию и прижимая к себе, причем я сама невольно прислонилась лопатками к его груди, чувствуя, как тело охватывает дрожь негодования, щедро смешанного с омерзением. — Проспись.

— А ты мне не указывай, — так же зло прошипел княжич и добавил, словно ругнулся: — братиш-шка!

Я окончательно перестала что-либо понимать, при этом прекрасно видя, к чему всё идет, но на наше счастье вокруг находилось слишком много военных, в том числе достаточно трезвых, опытных и влиятельных, чтобы волноваться не слишком сильно.

Вокруг нас уже образовалась некая зона отчуждения, музыка стала тише, но в то же время я слышала, как с балкона к нам торопятся остальные «Витязи» из отряда Стужева, да и командный голос именинника слышен уже поблизости, однако никто ничего предпринять не успел, а вот княжич…

Княжич, бросив на меня очередной, полный высокомерного предвкушения взгляд, выдал:

— Я вызываю тебя на дуэль, Стужев. Из-за девки, да. Какая ирония, верно?

Чего-чего? Из-за… кого?

Какая я ему «девка»⁈

Чувствуя, что гнев во мне уже не просто зарождается, а натурально клокочет, причем с активным бурлением в горле, я впилась в ауру княжича пристальным взглядом и, видя, что в целом она довольно сильна, но вот алкоголь никогда никого не оздоровлял, нашла в его многослойной энергетической броне мельчайшие щели и атаковала мужской организм простейшим, но одновременно мощнейшим бактериальным оружием, на которое только была способна матушка-природа.

На тебе стафилококк для сепсиса! Получай пневмококк вдогонку, чтобы не расслаблялся!

И на сладкое — кишечную палочку!

Ну как? Вкусно?

На всё это у меня ушло от силы полторы секунды, за которые окружающие успели только замолчать окончательно, Егор шумно вдохнуть и медленно выдохнуть, явно сдерживая что-то большее, чем всего лишь ответ, а потом…

В желудке мужчины, который стоял напротив нас с презрительно кривящимися губами, начался процесс активного гниения, и сначала все услышали весьма громкий «ургрл» его кишечника, а потом и унюхали…

Фу-у-у!

Не выдержав, я резко отвернулась, прикрывая нос и издевательскую ухмылку пальцами, предпочтя вдохнуть приглушенный, но очень приятный аромат Стужева, а вот Егор удивил, не став издеваться над явно дезориентированный противником, достаточно нейтрально предложив:

— Отложим дуэль? Мне кажется, ты сейчас немного не в форме.

— Я тебе… позвоню, — сдавленно прошипел княжич и покинул поле боя так быстро, как только мог.

Беги-беги… мальчик. Всё равно не успеешь.

— Хочешь сок? — спросили меня на ушко так интимно и так внезапно, что все мои нервы дрогнули в едином порыве, а мелкие волоски на затылке встали дыбом.

— М-м, да-а… — протянула, лихорадочно облизывая губы и радуясь, что мой нос изучает лацкан его пиджака и Стужев не видит выражения моего лица.

— Идем.

Приобняв меня так уверенно, словно имел на это полное право, брюнет в два счета вывел меня из зоны всеобщего интереса, затем мы поднялись на второй этаж и присели за свой столик, который оказался совершенно пустым. Тарелки и бокалы не в счет.

Глава 29

Являя собой эталон невозмутимости, Егор налил мне сок, затем плеснул немного в свой бокал и поднял его с таким видом, словно собирался сказать тост.

Но сказал другое.

— Как ты это сделала?

— Что? — прикинулась я дурочкой.

— И самое главное: что ты сделала? — пытливо прищурился он.

Ха. Ха! Так я тебе и сказала!

— Не понимаю, о чём ты, — покачала головой и отпила из своего бокала. А затем перевела тему. — Вы братья?

Судя по резко помрачневшему лицу Стужева, вопрос оказался из разряда неудобных уже для него, но он всё-таки ответил:

— Да. Единокровные.

Это определение я знала, так что озадаченно вскинула брови, а он так же мрачно пояснил:

— У нас один отец.

Ну, я как бы в курсе, кто такие «единокровные»…

— Однако в браке рожден только Игорь.

А вот это сюрприз, однако…

— Но я старше на три недели.

И кривая ухмылка с немым вызовом в глазах.

Дела…

— Отец манипулирует этим, когда Игорь в очередной раз не оправдывает его ожиданий. — Стужев неприязненно скривил губы. — И Игорь на это наивно ведется, хотя мы все прекрасно знаем, что князь никогда не назовет меня наследником. Да и я не соглашусь.

А вот тут я удивилась.

— Почему? Не хочешь стать князем?

— Нет. Зачем? Мне нравится моя жизнь. Зачем мне становиться пешкой в чужих руках, когда я как минимум «слон» в своей?

И то верно…

— Да уж… — протянула, не представляя, что сказать ещё. Хотя… Есть ещё один вопрос. — А почему он сказал «какая ирония»?

— М-м? — Стужев старательно изображал непонимание, хотя я видела, он уже сообразил, о чем я спрашиваю. И ему это снова не по душе.

— Когда он сказал про дуэль и девку, — я фыркнула. — И что-то там про иронию. Где связь?

— Десять лет назад мы уже дрались на дуэли из-за, — он перевел взгляд на бокал, словно там сконцентрировались все тайны бытия, — девушки. Моей девушки. Мы встречались. Но затем она узнала, что у меня есть брат… И изменила. — Он снова посмотрел на меня и вместе с тем как-будто сквозь. — Игорь знал, что мы планируем свадьбу. Знал и сделал это намеренно. Я вызвал его на дуэль. На шпагах. Во время боя Катя выбежала в дуэльный круг и потребовала остановить бой, объявив, что беременна. От Игоря.

Он выпил свой сок залпом, словно водку, и поставил бокал на стол так аккуратно, словно боялся раскрошить в руках.

— Она думала, он женится на ней… — Он снова смотрел куда-то мимо меня, а на его губах играла отстраненная улыбка, щедро пропитанная горечью. — Она ошиблась. Через месяц я узнал, что она умерла в клинике, где ей делали аборт. Открылось кровотечение, которое заметили не сразу, а потом было поздно.

Стужев сморгнул и миг спустя посмотрел мне в глаза.

— У меня есть причины презирать брата, но я просто стараюсь с ним не общаться. Он в принципе тоже. Не знаю, что на него нашло сегодня. Не волнуйся, я сильнее и эта дуэль не помешает нашим планам.

Точно. Планы. А какие там у нас планы?

Взволнованно облизнув губы, я попыталась вспомнить, на чем нас прервали. Вспоминалось с трудом, слишком много потрясений, но… Я справилась с шалящей памятью и спросила:

— Как это будет выглядеть? Я сейчас о нашем… сотрудничестве. — Я снова посмотрела ему в глаза, пытаясь увидеть в них честный ответ. — Ты хочешь помочь, да?

— Да, — кивнул.

— Взамен?

Брови Стужева медленно поползли вверх.

— Деньги? Услуга? — усмехнулась. — Бесплатное проживание в особняке?

— Полина… — Он вздохнул и посмотрел на меня, как на дурочку, даже не пытаясь смягчить эффект. — Ну какие деньги? Ты думаешь мне мало тех, что мы добываем в разломах?

— Тогда услугу? — прищурилась я, до последнего надеясь на положительный ответ.

Тут уже прищурился Стужев, причем я видела, в его голове идет лихорадочная работа мысли, и мне это не понравилось.

Почему он молчит?

— Хорошо.

А?

Правда?

Фух!

Сразу десяток эмоций сменились на моём лице, отчего я поспешила прикрыться бокалом и залпом допить свой сок, мысленно ликуя. И пускай я догадывалась, что это такой обманный маневр, чтобы… Что? А плевать!

У нас чисто деловые отношения! И никак иначе!

— Здорово, — произнесла с широкой улыбкой. — И какая услуга тебя интересует?

Небрежно пожав плечами, Стужев заявил:

— Я ещё не решил. Давай, позже. Обещаю, это не затронет твои честь и достоинство, а так же финансы и имущество рода. Сначала надо понять, не слишком ли мы самоуверенны, берясь за то, с чем не смогли справиться лучшие артефакторы и целители империи.

— Ха! — Я не удержалась от самодовольного смешка. — Вообще-то нет. Не слишком. Ты сам видел, я уже почти освоила три…

— Нет, вы только посмотрите на них! — возмутился кто-то за нашими спинами, прерывая меня на середине фразы и я обернулась, чтобы увидеть Савелия и остальных «Витязей». — Мы там их по всему танцполу ищем, уже практически в розыск подали, а они тут воркуют! Ну что за дела? Кто так делает, а?

— А в чем дело, Док? — с долей недовольства поинтересовался Егор, да и я поджала губы, услышав про «воркуют».

И ничего мы не воркуем! Мы, между прочим, обсуждаем моё будущее великое становление, как мага!

— Мне тут птичка нашептала, что у вас опять конфликт с Игорем, — вроде как утвердительно, но в то же время сомневающимся тоном протянул Док, переводя взгляд с меня на Егора и обратно. — Или я всё неправильно понял?

— Дуэль, — невозмутимо кивнул Стужев и, стрельнув в меня ироничным взглядом, добавил: — Но не сегодня.

— Так-так? — заинтересованно подался вперед главный активист отряда, а остальные, напряженно переглянувшись, расселись вокруг нас так быстро, что я даже моргнуть не успела. — Что на этот раз?

Я видела, Егор не хочет говорить, но и смолчать вряд ли получится, так что ответила сама:

— Княжич делал на мой счет грязные намеки. Будто я… девица легкомысленного поведения.

— И ты вызвал его на дуэль? — с не совсем понятным радостным оскалом уточнил Док.

— Он вызвал меня на дуэль, — педантично поправил его Стужев.

— Не понял, — озадачился Савелий, да и остальные выглядели удивленными.

— Я, если честно, тоже, — хмыкнул Егор. — Но он был нетрезв, видимо, ему просто хотелось подраться.

— С тобой? — зачем-то уточнил Док, всем своим видом выражая искреннее недоумение.

— Со мной, — согласился командир «Витязей».

— Дела-а… А чего отложили? Он был так сильно пьян?

— Ну-у… — Егор снова покосился на меня, иронично щурясь, — вроде того. Я решил, что такая победа не сделает мне чести.

Я не удержалась и расхохоталась, а остальные, так ничего и не поняв, предпочли сделать умные лица и ещё немного перекусить.

На часах было уже к десяти, нам обновили салаты и бутылки, убрали лишнее и можно было с новыми силами продолжать праздник живота, так что я смело попросила Егора положить мне уже, наконец, кусочек осетра, которого осталось совсем немного.

Ну-у… Что сказать? Вкусно, но не запредельно. Наверное, надо было есть его горячим, всё-таки у рыбы, как таковой, довольно нежная структура и она довольно быстро заветривается и теряет сочность, так что никакого особого восторга я не испытала и предпочла снять пробу с салатов.

А затем мы танцевали. Болтали. Шутили.

Отдыхали.

В итоге я сама не заметила, как время перевалило уже за полночь, начав зевать абсолютно без предупреждения, причем Денис и Савелий тоже выглядели квёлыми, а Айдар лихо-пьяненьким, так что никто не был против, когда Стужев объявил «по коням».

То есть домой.

И снова это был лимузин, причем, возможно, тот же самый (я, если честно, не спрашивала), но мы доехали домой слишком быстро, чтобы это имело какое-то особое значение. На этот раз я сидела рядом с Егором, который с момента заключения нашего своеобразного договора вел себя безупречно, ни разу даже взглядом не намекнув, что его помощь — лишь повод для того, чтобы подобраться к моему телу. У нас даже получалось более чем легкомысленно общаться, но всё равно, каждый раз глядя на его лицо, а того хуже — губы, я радовалась, что больше не пью. Вообще.

Иначе кто знает, на какие глупости подтолкнул бы меня даже один-единственный глоток вина…

Но нет, я кремень! Мне не нужны проблемы.

А они и «красивые мужчины» практически синонимы. Проверено опытным путем.

В общем, когда мы доехали до дома и вошли в холл, я бодренько поблагодарила всех своих спутников за компанию, пожелала спокойной ночи и сбежала в левое, условно безопасное крыло. В спальне, не забыв запереться, я плюхнулась в кресло и ещё долго сидела во мраке ночи, не включая свет и просто глупо улыбаясь.

Чему? Да всему!

Отличному вечеру, прекрасному настроению. Тому, что совсем скоро стану сильнее.

Разве это не чудесно?

По моему, да!

Насидевшись и чувствуя, что ещё немного — и усну, я переоделась в халат, сняла украшения, распустила волосы и сходила в ванную, где смыла макияж. Ржевский снова где-то загулял, не показываясь на глаза ни в ресторане, ни дома, но я предпочитала не переживать о том, что изменить не в силах. Подозреваю, этот лихой гусар активно пользуется тем, что получил возможность спокойно передвигаться по городу, хотя я уже и не вспомню, когда это стало ему доступно вне моего разрешения.

Да и черт с ним, я ему не нянька, да и он мне не слуга. Понятно, что с ним проще и можно попросить о чем угодно (особенно в плане слежки), но самое главное он мне уже обеспечил — стартовый капитал, а дальше я уж как-нибудь сама.

Наверное.

В итоге спать я легла уже во втором часу ночи, причем всю ночь мне снились то танцы с мужчинами, не имеющими лиц, то охота на монстров с последующей трепанацией черепов в поисках ядер, а то и вовсе Стужев.

В антураже для взрослых с пометкой 18+. С полным погружением в процесс…

В итоге проснулась я поздно, возбужденная… И задумчивая.

Нет, не о том, чтобы воплотить свои сны в явь. Особенно те, что снились под утро. А о том, что пора прекращать маяться дурью и начинать уже приводить свои мысли и тело в порядок. Особенно тело!

Изначально у меня не было никаких планов на сегодняшний день, так что можно было с удовольствием поваляться в кровати, но слишком долго не получилось: ко мне постучалась Ульяна с желанием обсудить и окончательно утвердить дизайн комнат второго этажа.

Пришлось умываться-одеваться, завтракать, напрягать мозговые извилины… В общем, освободилась я только к обеду, когда утвердила не только цвет и текстуру обоев во всех без исключения комнатах, но и мебель четко по списку.

Оказывается, ремонт — это не так уж и быстро даже на этапе планирования!

При этом к нам неоднократно заглядывал Ржевский, всем своим цветущим видом давший понять, что выходные у него проходят гораздо лучше, чем у меня, но новостей, которые могли бы заинтересовать именно меня, у него не было. В итоге я попросила его не мешать и прогуляться где-нибудь за пределами гостиной.

Подозреваю, он только этого и ждал, так как мигом просиял и убыл в неизвестном направлении.

Мы же, вкусно пообедав и выбравшись на почти летнее солнышко на улицу, оценили глобальные изменения, произошедшие на участке, который ещё совсем недавно был одним сплошным недоразумением, заросшим бурьяном.

Сейчас он выглядел практически идеально, разве что в дальнем конце рабочие ещё собирали беседку для активного «загородного» отдыха, а в остальном всё было прекрасно: и высаженные кусты, и детский уголок, и очень удобные лавочки для нас, и даже идеально подстриженная травка и несколько дорожек, выложенных славной плиткой.

И, казалось бы, ничего не предвещало…

Но тут у меня в голове неприятно зашумело, а перед глазами заплясали разноцветные круги — предвестники обморока. Невольно вцепившись в руку Ульяны, которая сидела рядом, меньше всего я ожидала увидеть, как буквально в пяти метрах от нас между рябиной и горкой открывается небольшой разлом, мерцающий нежно-бирюзовым с вкраплением перламутра.

— По-о-оль… — растерянно протянула Ульяна, крепко цепляясь за меня в ответ и тоже подозрительно бледнея. — Это что… такое… происходит? А?

Я слышала, она в шаге от истерики, а ещё чувствовала, что ей тоже физически нехорошо, поэтому поспешила взять себя в руки и скомандовать:

— Бегом домой! Запереть двери и окна и никуда не выходить!

— Поля, это же… это…

— Разлом, да, — подтвердила мрачно, уже слыша, как гомонят рабочие, тоже всё это прекрасно увидевшие. — Уля, в дом!