Фальшивка для тёмного мага

Глава 4

Улыбнувшись, я слегка киваю:

— Добрый день. Какая неожиданная встреча, — я стараюсь говорить тихо, создавать впечатление болезненности.

Хлоя с подругами переглядывается, в её глазах вспыхивает азартное любопытство.

— Действительно, неожиданная! — восклицает Хлоя. — Госпожа Льяна, позвольте принести вам свои глубочайшие соболезнования. Я прошу прощения за то, что напоминаю о боли, но я не могу промолчать. Ваши родители… такая потеря для нас всех.

Её подруги кивают как китайские болванчики.

— Благодарю, — сглатываю я.

Мне становится по-настоящему нехорошо. Меня буквально выворачивает от отвращения к положению, в котором я оказалась, к тому, что я делаю. Выдавать себя за погибшую, врать, что родители были бы рады, что жизнь продолжается. Мёртвым всё равно, но я чувствую себя какой-то осквернительницей.

Де Мракаю я лгала спокойно…

— Крепитесь, госпожа Льяна. Уверена, ваши родители гордились бы вами.

— Да… Именно поэтому я хочу стать следующей владетелницей де Ривей, — киваю я. — Моя тётушка согласилась помочь и стать моим официальным опекуном, пока я не достигну двадцатипятилетия. Сегодня я впервые после болезни вышла на улицу. Мы ездили, чтобы я подала прошение.

Неужели эта чепуха кому-то интересна? Хлоя и её подруги слушают с восторгом. Не факт, что восторг искренний, но то, что после расставания они перемоют мне все косточки — факт. Хлоя не стесняется засыпать меня вопросами, довольно беспардонно, но, удивительное дело, фразы она строит так, что не придраться.

Я отвечаю, скармливаю байку, что сбежала от сильных запахов и собиралась подождать тётушку в оранжерее.

Подружки Хлои подхватывают нить беседы, активно сочувствуют.

И я не сразу понимаю, что мы уже не стоим, а куда-то все вместе идём, точнее переходим от одной витрины к другой. Вот так, наверное, людей и похищают — заболтали, закружили, затянули. Нет, мы всё ещё в “Бертоне”, даже на том же этаже, но успели свернуть на параллельную торговую аллею. Я оглядываюсь. Должна ли я вернуться? Но Черис хотела, чтобы я наоборот влилась в тусовку.

— Паучий шёлк! — про меня Хлоя временно забывает.

— Подделка?

— Крис, это “Ла-стиль”, какая подделка?

О, наконец-то я узнала, кто из двух блондинок Кристен.

В витрине на бархатной подушке лежат белоснежные перчатки. На мой взгляд они самые обычные, атласные, и причины ажиотажа я не понимаю. Разве что… Хлоя что-то заподозрила и проверяет мою реакцию? Да нет, перебор.

— Госпожа Льяна? — оборачивается блондинка без имени.

Я пожимаю плечами:

— Не интересно.

Хлоя и Кристен с заметным сожалением отвлекаются от перчаток. Я хмурюсь — почему они отнеслись к пустому замечанию как к указанию?

Сказанного не вернуть, и мы идём дальше, минуем очередное кафе. Моё внимание привлекает следующий салон. Витрины как таковой нет. Стеклянное окно закрыто тяжёлой чёрной портьерой, и на её фоне выставлены пузырьки с цветной жидкостью. Вероятно, продажа магических пятновыводителей и прочих полезностей?

Хлоя наклоняется к моему плечу:

— Шепчутся, что Изабель Мон собиралась выписать себе в мужья тёмного эльфа и именно здесь делала переливание крови. Настолько неудачно, что уже второй год не выходит из дома.

Я откровенно не понимаю, как замужество связано с переливанием крови, зато осознаю, насколько мой новый мир отличен от родного, несмотря на внешнее сходство.

Ах да, новое открытие — помимо людей, сильфов и фей здесь водятся тёмные эльфы. А раз есть тёмные, то по логике должны быть и светлые.

— Бывает, — неопределённо откликаюсь я, и внезапно меня озаряет, по крайней мере на первый взгляд идея кажется гениальной и я её воплощаю незамедлительно, не тратя времени на здравые рассуждения. — Тёмный эльф… О вкусах спорить бесполезно, да? Но, говоря о мальчиках…, — я понижаю голос. — Когда я с тётей приехала подавать прошение, то столкнулась с господином де Мракаем.

Хлоя, ты ведь поделишься со мной сплетнями, не так ли?

У девушек глаза вспыхивают будто прожекторы, и я понимаю, что попала в цель.

— Ах, господин Ариэль де Мракай? — с придыханием повторяет Крис и становится похожа на ушибленную в самое сердце фанатку, а такие о своём кумире обычно знают больше, чем всё.

— Господин Ариэль… де Мракай, — вторит Хлоя, и в её глазах тоже появляется поволока мечты и романтики.

— Он такой мрачный!

— Такой нелюдимы!

— Такой холодный!

— Такой злой!

— Говорят, он убил прошлого Премьера.

— Говорят, он убил ваших…, — девочки резко замолкают и начинают моргать с такой скоростью, будто надеются поднять ветер, который меня унесёт.

И как прикажете реагировать? Расплакаться естественная реакция, но глаза сухие, да и не стоит проверять поводок на прочность — репутация плаксы лишь отдалит меня от вступления во владение де Ривей.

Рассердиться?

— Моих родителей? — спокойно переспрашиваю я самым мрачным тоном, на который хватает моих невеликих актёрских способностей.

Получается, фея не придумала, слухи о виновности де Мракая действительно ходят.

— Нам очень жаль.

— Насколько я поняла, господин де Мракай тоже подал прошение и намерен во что бы то ни стало расширить своё владение, — цежу я.

— Будьте осторожны и берегите себя, — предельно серьёзно советует Хлоя.

— Если кто-то хочет войны, то он её получит, — заявляю я, чем привожу девушек в восторг.

Думаю, я дала им достаточно материала, не так ли?

Вытянуть что-то ещё про де Мракая у меня вряд ли получится или мой интерес будет выглядеть подозрительным, вызовет ненужные вопросы. Словом, хорошего понемножку, пора закругляться.

Но Черис приказала постараться получить приглашение на встречу. Объяснить, какую именно, она не потрудилась.

— Госпожа Льяна, вы невероятны!

— Спасибо, — улыбаюсь я, словно невзначай оглядываюсь. — Думаю, тётушка уже выбрала парфюм, и мне стоит вернуться. Она будет волноваться, если не увидит меня в оранжерее. Я очень рада, что мне повезло с вами столкнуться. Я так давно никуда не выходила…

Сработает?

Напрашиваться открыто некрасиво, да и не по статусу будущей владетельнице. Впрочем, жирный намёк от открытой просьбы ушёл недалеко.

Хлоя лишь на мгновение задумывается:

— Госпожа Льяна, а почему бы вам не присоединиться к завтрашней вечеринке госпожи Изас? Уверена, узнав, что вы возвращаетесь к активной жизни, она с радостью пошлёт вам приглашение.

Сработало!

— Было бы замечательно, — улыбаюсь я.

Хлоя кивает.

На миг она позволяет себе оценивающе прищуриться. Кажется, Хлоя не так уж и проста. По крайней мере она не пустоголовая сплетница. Без слов она дала мне понять, что приглашение — это услуга, и однажды Хлоя придёт ко мне за ответной любезностью.

Мы прощаемся, и я поворачиваю обратно.

Если честно, общение меня утомило, я чувствую себя опустошённой.

Черис я нахожу в оранжерее на качелях.

— Льяна, как всё прошло?

Я не Льяна.

— Кто такая госпожа Изас? — отвечаю я вопросом на вопрос. — Хлоя обещала поспособствовать, сегодня или завтра придёт приглашение.

— Моя драгоценная племянница! Моя умница! — Черис вскакивает с качелей. Фонтанирую восторгом она чуть ли не на шее у меня повисает, обнимает, прижимает к себе.

Я в первый момент пугаюсь, мне мерещится, что она хочет меня придушить. Но нет, она рада.

Психопатка.

Наобнимавшись, Черис отстраняется, перехватывает меня за локоть.

— Мы уходим? — уточняю я.

— Да, достаточно. Ты лечилась у меня дома под присмотром частного лекаря, но теперь, когда ты подала прошение, мы переезжаем в де Ривей. Дом, милый новый дом, — Черис от восторга начинает напевать.

А я её восторга не разделяю — разве слуги не поймут, что я фальшивка? Что она себе думает?

В экипаже настроение Черис меняется, причём дважды. Сперва, как только дверь-крылышко опускается и отрезает нас от парковки, неуравновешенная тётушка угощает меня пощёчиной за брызги супа, которые она так и не простила.

А затем всю дорогу до городского дома она, как маленькая, радуется приглашению на вечеринку госпожи Изас, и совершенно не берёт во внимание, что никакого приглашения ещё и в помине нет. А я высказываться… остерегаюсь, тем более Черис не просто мечтает, она бредит, на полном серьёзе представляя, как будет через Изас, дочку нынешнего Премьера, из тени руководить политикой.

Когда экипаж останавливается, Черис уже сидит на вершине мира в окружении наложников из тёмных и светлых эльфов.

В открывшемся проёме появляется брюнетка в строгом платье, фасоном напоминающее моё, но тёмное, и пуговицы не сзади, где самой не достать и не расстегнуть, а спереди.

— Госпожа Черис, — стоя на подножке, брюнетка ухитряется поклониться. Меня же брюнетка игнорирует, причём даже тогда, когда устраивается на краешке сиденья лицом против хода движения.

— Твоя горничная, — поясняет Черис. — Ту, которая тебя слишком хорошо знает, придётся отстранить. Поручи ей ухаживать за могилами родителей.

На этом раздача ценных указаний завершается, Черис с удобством откидывается на спинку сиденья и прикрывает глаза. На её губах появляется мечтательная улыбка.

— Госпожа, — обращается ко мне брюнетка, — я попрошу вас задержаться в гостиной или на террасе, чтобы я могла выяснить у остальных служанок, где ваши покои и помочь вам ориентироваться.

Временами Черис довольно продуманная…

Я киваю, у меня нет причин возражать.

Брюнетка замирает в позе прилежной отличницы — ладони сложены на коленях, стопы твёрдо стоят на полу, голова опущена, но спина прямая. Очевидно, что продолжения разговора не планируется.

Ладно, у нас ещё будет возможность поболтать, и лучше это делать наедине, уж точно не при Черис.

Дорога от города до владения занимает пару часов, не меньше. Получается, владение относительно недалеко от столицы? Или экипаж-яйцо умеет разгоняться до немыслимых скоростей? А я ведь так и не видела, что там, снаружи…

Де Ривей встречает нас моросящим дождём. Небо затянуто серыми тучами. Моему взгляду открывается огненный жёлто-красный лес, несмотря на пасмурную погоду поражающий буйством красок. Деревья почти вплотную обступают двухэтажный особняк, чуть левее виднеется купол белоснежной беседки. Я перевожу взгляд на площадку перед парадным входом.

По обеим сторонам дороги выстроились слуги. Видимо, стоят она довольно давно, потому что волосы у них изрядно промокли, одежда — тоже. Я собираюсь выйти, но Черис хватает меня за руку и впивается в кожу ногтями, а моя будущая горничная едва заметно качает головой.

Оказывается, Черис дожидается, когда для нас раскроют зонты. Вперёд выходит седовласый мужчина. Управляющий? Нет, эта должность, как я поняла, связана с магией. Тогда дворецкий? Эконом?

Кем бы он ни был, он кланяется, и Черис первой покидает экипаж.

А я вдруг пугаюсь — внешне я двойник Льяны, да. Но насколько мы похожи? Нелюдимый сосед, с которым Льяна почти не пересекалась, легко мог ошибиться. Но что насчёт слуг? Дело ведь не столько в самой внешности, сколько в мимике, манере держаться.

— Льяна, — требовательно окликает Черис, и поводок натягивается.

Ладно-ладно, уже иду. Я почти привычно хватаюсь за Черис, опираюсь на неё и… из-под ресниц рассматриваю слуг. Внешне все, кого я вижу, люди, ни эльфийских ушей, ни рогов, ни копыт, хотя насчёт копыт уверенности нет — подолы и обувь маскируют. Форма и безэмоциональные лица делают их всех похожими друг на друга. То ли выдержка у них у всех безупречная, то ли возвращению хозяев слуги не рады. Они знают Черис? Я бы такой хозяйке тоже не радовалась. Хах, для меня она и есть хозяйка.

Черис откровенно осматривается.

— Конечно, следует поменять садовника, — цедит она.

Ну-ну.

В холле я отпускаю Черис, нарочито тяжело вздыхаю и позволяю брюнетке увести меня к мягкому креслу.

— Что-нибудь лёгкое перекусить, — приказываю я ей. Во-первых, супа мне мало, а, во-вторых, я таким образом даю горничной больше поводов покрутиться в доме и найти не только мою комнату, но и кухню, гостиную, столовую.

Черис скрывается на втором этаже.

Слуги успели разойтись.

Ко мне подходит миловидная женщина, усыпанная веснушками. Рыжеватые волосы стянуты в пучок.

— С возвращением, госпожа Льяна, — кланяется она.

— Не чувствую себя вернувшейся, но спасибо.

Женщина медлит, словно сомневается, но всё же спрашивает:

— У вас новая горничная, госпожа?

— Сейчас мне это нужно, — пожимаю я плечами. — Признаться, я бы и дольше оставалась у тётушки, я совершенно не пришла в себя.

Эта женщина… она кто? Похоже, что как раз горничная Льяны, но уверенности у меня нет. Возможно, она старшая горничная, экономка… Нет, не экономка, на улице рядом с дворецким её не было.

— Я понимаю.

Черис сказала отправить горничную присматривать за могилами родителей, причём фраза была сформулирована как приказ.

Меня передёргивает от… ужаса.

Я стараюсь не думать, что превращена в живую марионетку. Побои — не самое страшное, если честно. Меня пугает, что садистка Черис прикажет сделать что-нибудь по-настоящему чудовищное: покалечить, убить…

Что скрывается за предложением присмотреть за могилами? Смахивать опавшую листву и зажигать свечки?

— Я…

— Госпожа, позвольте мне кое-что вам показать? — перебивает женщина. — Это важно.

Хм… Почему бы и нет? Если я получу информацию, которой не располагает Черис, это может быть полезно. В любом случае наладить с женщиной контакт правильно — через неё я смогла бы действовать за спиной моей кукловодки. То же сообщение де Мракаю передать. Осмотреться тоже не помешает.

Чем больше я думаю, тем больше мне нравится эта идея.

Неожиданностью становится то, что женщина приглашает меня не в какую-то комнату, как можно было бы ожидать. В кабинет родителей, например, или в кабинет дворецкого. Вместо этого она приводит меня к боковой террасе. Под козырьком крыши уютно обустроен уголок для чаепития, ступеньки уводят в сад, и мы спускаемся.

Только сейчас я замечаю странность — листья на деревьях жёлто-красные, осенние, а трава по-летнему сочная, зелёная, да и мелкие кусты зеленеют. Огненный окрас только у деревьев, похожих на клёны.

Пока я глазею, женщина сворачивает с центральной дорожки на заросшую едва заметную ниточку тропинки.

— Что именно ты хочешь мне показать? — останавливаюсь я.

Женщина оборачивается.

От неё исходит напряжение.

— Тайник, — отвечает она.

Тропка выводит к подёрнутому ряской пруду. Вода отражает серые тучи и сама кажется свинцовой. Деревянный навес обломился, наполовину утонул и медленно гниёт, по доскам расползаются тёмные пятна, пучит глаза серовато-зелёная с чёрными вкраплениями лягушка. Кусты разрослись и смыкаются кронами.

Черис была не так уж и не права, выразив недовольство садовником…

Женщина останавливается у самой кромки воды:

— Взгляните, госпожа, — она пристально вглядывается в нерозрачную толщу воды.

Я осторожно подхожу ближе.

— На что?

Пруд и есть пруд.

Я запоздало понимаю, что, придя сюда, совершила огромную ошибку. Себя можно оправдывать бесконечно — слишком много навалилось в один день, давит одно осознание, что на шее затянута петля, у меня не было причин не доверять слугам… Всё это не имеет значения, потому что сильный толчок отправляет меня прямиком в воду.

Я падаю, выставив руки.

Первый испуг проходит. Я успеваю глотнуть воздуха. Сейчас я погружусь с головой и вынырну, плавать я умею. Лишь бы о камни не разбиться, кто знает, что скрывается на дне.

На что она рассчитывала?!

Я и правда падаю в воду, но ожидания напрочь расходятся с реальностью. На поверхность меня выталкивает неведомая сила. Сначала мне кажется, что я всплываю в утопленной лодке, вода выплёскивается за борт.

Над головой смыкается купол, раздаётся тихий щелчок, и лодка плавно приходит в движение.

Только никакая это не лодка. Если экипаж Черис похож на яйцо… курицы, то я оказалась в яйце какой-нибудь перепёлки. Мягкое сиденье, приятная на ощупь обивка. Салон наполняется тёплым воздухом, и я ловлю себя на том, что стучу зубами — вода в пруду оказалась ледяной.

Меня разбирает истеричный смех — меня похитили, да?

Самый худший день в моей жизни…

Наверное, за всю жизнь со мной не произошло столько, сколько сегодня.

Кем бы ни был похититель, он весьма заботлив. Впрочем, забота не помешает ему меня убить. Не так ли, господин Ариэль? Едва ли я ошибусь, если предположу, что моё похищение его рук дело.

Подогрев салона помогает слабо, мокрая одежда липнет к телу, нос начинает хлюпать.

Я пытаюсь найти кнопки, окошки, рычаги — что угодно, что позволит открыть купол, перехватить управление, связаться с водителем, если он есть, но я не зря сравнила экипаж с яйцом, стенки абсолютно гладкие, их разве что разбить изнутри. Как заставить купол открыться, остаётся для меня загадкой.

Экипаж, судя по ощущениям, замедляется. Дорога заняла около четверти часа, что только подтверждает мои подозрения в адрес соседа.

Когда купол открывается, я усилием воли расправляю плечи. Ариэля я буду встречать с гордо поднятой головой. И я совсем не удивляюсь, когда он отвешивает мне шутовской поклон и ухмыляется:

— Госпожа Льяна, добро пожаловать во владение де Мракай.

— Кто бы мог подумать, что вы промышляете похищениями, господин Ариэль.

Он морщится:

— Уверяю вас, госпожа, я не намерен вас удерживать на своей территории. Предлагаю считать нашу встречу принудительным визитом.

— Пожалуй, я соглашусь. При условии, что вы выдадите мне чистую и сухую сменную одежду, одеяло и горячий чай.

Ариэль с неожиданной галантностью подаёт мне руку, а ощутив, насколько мои пальцы холодны, хмурится и знаком показывает слугам помочь мне. Я, естественно, не отказываюсь, и горничная, представившаяся Майлой, провожает меня в гостевую спальню.

Мне настолько зябко, что я толком ни на что не обращаю внимания, в памяти отпечатались лишь смутные образы — всё тот же жёлто-красный лес, морось с ватных облаков, особняк, опоясанный колоннами, светлый интерьер и мозаичные панно на стенах, пряный запах… благовоний?

Служанки стягивают с меня платье. Я не сопротивляюсь и с радостью соглашаюсь принять горячую ванну. Мне действительно нужно согреться. А заодно попытаться понять, чем мне грозит похищение.

Ариэль не запер меня в клетке, не посадил на цепь, поддерживает светскую вежливость. Обольщаться не стоит, но и паниковать рано. Майола взбивает пену, добавляет несколько ароматических масел.

Как давно я была в салоне красоты? Служанки не просто помогают мне согреться, а проявляют инициативу — одна вылавливает из воды мою ногу и принимается за педиклюр, другая — за маникюр, треться наносит на волосы жирный пахнущий травами бальзам.

Поданный прямо в ванну глинтвейн подействовал успокаивающе, я расслабилась.

— Тётушка заметит моё исчезновение, — единственное, что меня всерьёз беспокоит.

Как эта сумасшедшая отреагирует, обнаружив мою пропажу? Дёрнет за поводок?

— Госпожа, не беспокойтесь, госпоже Черис помогут не заметить, — улыбается Майла.

— Хорошо…, — соглашаюсь я и, кажется, вызываю недоумение.

Я почти решилась: если Ариэль найдёт способ избавить меня от поводка, то я готова выступить перед Советом в его пользу. Я даже готова дать показания против Черис, лишь бы меня признали жертвой и отпустили. Желательно, с денежной выплатой на первое время. Если я в родном мире встала на ноги, то и здесь смогу.

Мозг со скрипом начинает прокручивать шестерёнки, и я задаюсь простым вопросом — почему вместо горячей ванны я получила полноценный уход с макушки до ноготочков? Меня даже на кушетку переманили и растирают массажным маслом.

Веки тяжелеют…

— Госпожа, просыпайтесь, — звучит над ухом мягкий голос.

Хм? Встрепенувшись, я приподнимаюсь на локте, оглядываюсь. Новый мир… это был не кошмарный сон?

Надо отдать девушкам должное — я чувствую себя отдохнувшей, даже разомлевшей, что называется, заново родившейся.

Я провожу по волосам — никогда, даже в лучшие времена, у меня не было настолько шелковистых и послушных, волосок к волоску без тонны лака и фиксатора — волшебство. Маникюр радует аккуратностью и моей любимой овальной формой, а кожа — безупречной гладкостью.

Майла подаёт мне новое нижнее бельё, быстро собирает на голове рыхлый пучок, губы подкрашивает розовой помадой.

Готовят будто наложницу к ночи с падишахом. Но платье подают закрытое, из плотной ткани, уместное для деловой леди, но никак не для одалиски, и этот диссонанс с омовением и тщательной подготовкой только добавляет загадочности.

Жемчужно-серое платье с белыми вставками оказывается мне к лицу, я с удовольствием смотрю на своё отражение в зеркале.

— Госпожа, прошу.

Даже обувь новая.

Я начинаю подозревать, что Ариэль выбрал пруд именно ради возможности загнать меня в ванну. Я слишком фантазирую?

— Госпожа де Ривей, господин ждёт вас.

— Да, я готова.

Ложь.

Когда я понимаю, что меня ведут не просто на первый этаж, а куда-то ниже уровня земли, вспоминаются слухи о причастности Ариэля к убийствам и многочисленные киношные сцены жертвоприношений.