Фальшивка для тёмного мага

Глава 12

Толком не осознав, что именно вижу, я замираю перед стеклом. Издали приближающийся синий огонёк кажется большекрылой неоновой бабочкой. Утихнувшая было волна тревоги вспыхивает с новой силой.

Мотылёк оказывается… феей, да. Только явно какого-то другого вида, потому что крылья не стрекозиные блестяшки, а цветные.

Майла реагирует первой — распахивает створку. Фея — малышка одета в синий комбинезончик в тон крыльям — устало приземляется на мою ладонь, я протянула руку бездумно, на одних рефлексах. Схлопнув крылья, как настоящая бабочка, фея тяжело вздыхает. Становится видно, что оба крыла надорваны, и вообще не понятно, как фея ухитрилась долететь.

— Я принесу нектар, — вызывается Майла.

Фея никак не реагирует. Поёрзав, она приваливается к моему большому пальцу, опирается, как на спинку кресла.

Я терпеливо жду. Нехорошие подозрения крепнут и, честно говоря, я не хочу услышать то, что фея неизбежно скажет, не хочу услышать, что моих плечах снова гора проблем. Так хорошо было рядом с Ариэлем, не одной, а вместе…

— Лорд де Ривей использовал ключ, — голос у малышки, как и у всех встреченных фей, звокий, несмотря на смертельную усталость.

— Он открыл усыпальницу?!

— Нет, — фея даже улыбнулась, — господин ему не позволил бы. Лорд вмешался в самый первый слой защиты и, — мимолётная радость испаряется без следа. — столкнул господина в одну из ловушек, а затем запер её ключом.

— Ариэль ведь жив?! — я почти готова прямо сейчас потянуться к нему через нашу связь, чтобы убедиться, что он в порядке, насколько это возможно в свете нынешних обстоятельств.

— Не ищи его, нет! — фея на моей руке аж подпрыгивает, забыв про усталость. Крылья распахиваются и снова схлопываются.

— Почему?

— Как по-твоему господин усыпил Черис?

Я пожимаю плечами:

— Магией? — ответ же очевидный и, наверное, невежественный.

— Господин использовал сон, разлитый в Туманной низине, — поясняет она. — Хотя господин знает, как сопротивляться действию чар, абсолютной защиты нет даже у него. Если ты попытаешься прийти к нему, как приходила недавно, то ты… тоже уснёшь. Понимаешь? Нельзя, никак нельзя.

— Ариэль…?

— Господин, возможно, ещё сопротивляется, но… — фея вздыхает, в воздухе повисает недосказанность.

Понятно…

По крайней мере Ариэль жив, это утешает.

Но мне-то что прикажете делать? Если я полезу в Туманную низину, то там же и останусь. Куда мне с настоящими магами тягаться? Я у Льяны выиграла лишь по случаю — она была ослаблена. Фея, будем надеяться, поможет, но полного доверия к ней у меня нет — разве она не сидела в амулете как в клетке?

Майла возвращается, в руках у неё миниатюрный поднос с кукольной посудкой, выполненной с невероятным вниманием к мелким деталям. Фея подхватывает графин, свинчивает пробку и, проигнорировав бокал, присасывается к горлышку. Пьёт с жадностью, но аккуратно. Останавливается, лишь ополовинев графин, но не возвращает его на поднос, продолжает тянуть нектар, но медленно, по глотку.

Наблюдая за ней, я пытаюсь представить, что полезного я могу сделать прямо сейчас, но идей нет.

Допив, фея возвращает графин на поднос. Майла уходит, и фея деловито поднимается на ноги. Малышке заметно лучше.

— Если ты всё время была с господином, то почему ты не предупредила его, что я не Льяна? — синий амулет висел на шее Ариэля всё это время, я помню. Он даже сверкнул, когда мы только столкнулись, и если тогда я синюю вспышку посчитала игрой света, то теперь уверена, что в тот момент фея как-то проявила себя.

— Потому что я увидела связь ваших душ, госпожа.

Вот как?

Я держу в уме предупреждение слуг, что феи умеют пудрить мозги.

— Ариэля надо спасать, — озвучиваю я очевидное.

— Сейчас господин сам стал дополнительным живым замком. Он бы мог вырваться из ловушки, но не стал, потому что платой за освобождение станет нарушение защитного контура.

— И что тогда делать? Не ждать же, когда Мимиэль разбудят?!

— Что-то, — не очень уверенно отвечает фея. — Вернувшись, Мимиэль продолжит начатое. Это катастрофа не только для де Мракай, а для всех.

— Ты намекаешь, что нам нужны союзники? Где их прикажешь взять? Насколько я помню, Ариэль обращался к Совету и получил отказ.

— Я сейчас смотрю на вас, госпожа…, — фея отвечает несколько невпопад, — Возможно, дело не только в банальном могуществе и манящей вершине власти. Зачем той же Льяне возвращение Мимиэль?

— Несколько жизней назад Льяна была дочерью Мимиэль и стала первой леди де Ривей после раскола единого дома.

Фея морщится:

— Госпожа, ты решила, что она дышит родственными чувствами? Тю. Нет, разумеется. Изначально я предположила, что она видит в Мимиэль сильного союзника, который наведёт желанные порядки, но теперь я подозреваю иное, и твои слова про прошлую жизнь мою догадку косвенно подтверждают. Вполне в духе Мимиэль было бы искать бессмертие.

— Хм?

— Бессмертие, — повторяет фея. — Не телесное, разумеется. Маги давно придумали способ поддерживать здоровье и юность. Если бы продолжительность жизни зависела только от состояния тела, маги давно жили бы вечно. Изматывается душа. Путь кровавых жертвоприношений, которым пошла Мимиэль, пачкал её собственную душу, и её ждало неизбежное очищение через перерождение.

— Ты хочешь сказать…

— При перерождении личность стирается. Считай, что душа — это бумага, а воплощение в материальном теле — карандашный набросок. Рисунок личности стирается. Мимиэль нашла способ вмешаться в естественный процесс и сохранить воспоминания.

— Но не сохранить личность. Хотя… Мне показалось в Льяне пробуждается та, первая леди де Ривей.

Фея ненадолго задумывается:

— Трудно сказать, но в одном я уверена — при перерождении новые воплощения получаются уродливыми пародиями на изначальные личности. Видимо, найти способ исправить это без Мимиэль её последователи не смогли. А возможно, они привязаны к ней какой-то клятвой…

— Короче, — резюмирую я, — души преданных сторонников Мимиэль переродились и хотят её возрождения. И мы не знаем, под чьими именами они скрываются.

— Всё так, — соглашается фея.

Скверно…

Но если бы в Совете все без исключения были сторонниками Мимиэль, не было бы необходимости играть в игры с фальшивой наследницей. Думаю, у меня есть шанс…

Мне придётся сыграть на незнакомом поле, сыграть по-крупному. И… выиграть.

— Время…, — я нахожу взглядом притаившиеся на полке часы. Близится вечер, и я сперва прочитываю цифры и лишь потом задумываюсь о том, что знаки отличаются от привычных. Цифры не арабские и даже не римские. Местные. Как, впрочем, и буквы в книге. Получается, в этом воплощении у нашей семьи тоже была жизнь до трущоб? Раз я обучена грамоте. Приятно восстановить кусочем забытого прошлого, но отвлекаться, увы, некогда.

Я перевожу взгляд на фею. Вроде бы союзница, но полного доверия к ней нет хотя бы потому что она делится лишь той информацией, какой считает нужным, я помню, что Ариэля обо мне она не предупредила.

— Тебе нужен отдых, — замечаю я. Фея всё ещё выглядит потрёпанной. — Твои крылья…

Уместно ли предлагать вызвать врача, если я не знаю, есть ли в этом мире хирурги, специализирующиеся на крыльях, как у бабочек.

— Я всё ещё могу летать, — не совсем верно понимает меня фея.

— Я имела в виду, не нужен ли целитель или кто-то в этом роде. Прости, я совершенно не разбираюсь.

— О-о-о…, — фея расцветает очаровательной чуть проказливой улыбкой, — спасибо. Нет, целитель мне не нужен, а вот отдых…

Фея подпрыгивает. На миг меня ослепляет вспышка синевы. На ладонь падает тяжесть, если сравнивать с весом феи. Проморгавшись, я вижу в своей руке знакомый амулет, висевший на шее Ариэля. Подсказок не нужно — я надеваю амулет. Я прекрасно осознаю, что примерять сомнительную штуковину с неизвестными свойствами опасно, но… А какой у меня выбор? Спрятать амулет в ящик стола и остаться без союзницы, без подсказок? Ариэль с феей не расставался, и это что-то значит. Аргумент в её пользу.

— Сохранились какие-то бумаги о визите комиссии? — спрашиваю я. — Возможно, ты помнишь фамилии магов?

Разговаривать с предметом несколько странно…

“В сейфе, наверное”, — звонкий голос феи появляется сразу в голове, и фея, предвосхищая мой следующий вопрос, добавляет. — “Доступа у меня нет”.

— А фамилии?

“Я бы могла вспомнить… А зачем? Я думаю, сторонников Мимиэль нужно искать среди элиты”.

— Всё равно полезно, — не соглашаюсь я. — Кстати… А что именно ты можешь видеть? Ты же как-то рассмотрела, что я не Льяна, что наши с Ариэлем души были связаны ещё в прошлом воплощении? Ты можешь увидеть души с памятью о прошлой жизни?

Фея отвечает не сразу, я успеваю дойти до библиотеки, когда снова раздаётся её голос:

“Не знаю. На Льяну бы посмотреть”.

— Где же я тебе её возьму?

А зачем я, собственно, пришла в библиотеку? Сейчас, увы, совершенно не тот случай, когда книжки помогут. Надо…

Нет же!

Я выскакиваю из библиотеки и очень удачно натыкаюсь на Майлу. Наверное, горничная оказалась рядом не случайно, а ждала распоряжений.

— Госпожа?

— Скорее! Помоги мне переодеться во что-то, что я ещё не надевала, и вид должен получиться представительный.

Фея к моему удивлению не лезет с расспросами, я лишь улавливаю лёгкую волну любопытства, сменяющуюся тишиной, словно фея уснула. Может, она решила, что я хочу действовать самостоятельно?

Поговорим в экипаже…

Майла убирает мне волосы от лица, скалывает пряди на затылке. Причёска получается лёгкая, незамысловатая, даже небрежная, но вполне соответствующая деловому стилю. Юбочный костюм траурного чёрного цвета мне совершенно не идёт, подчёркивает бледность и тени под глазами. Мама бы сказала, что краше в гроб кладут, но я довольно киваю. Мой наряд — женская версия стиля Ариэля, и амулет завершает сходство образов.

— Экипаж, Майла. Я еду в Совет. Я понятия не имею, как им управлять.

— Советом? — горничная ловко разбивает моё напряжение.

— Экипажем, — искренне улыбаюсь я её шутке. — Впрочем, Советом, тоже.

Майла провожает меня вниз. Чёрное яйцо уже ждёт у крыльца, встречает меня поднятой дверцей. Яйцо не маленькое, как то, на котором Ариэль умчался, но и не большое, размером с дом, скорее среднее. Хм, до сих пор я видела только чёрные. Других не бывает? Я решительно забираюсь внутрь — если Черис справлялась, то и я сумею.

— Всё, просто, госпожа, — Майла протягивает мне бусину на серебристой цепочке, внутри переливается огонёк. — Достаточно сжать в руке и представить место назначения.

— Спасибо.

Действительно, просто — я, как и советовала Майла, сжимаю бусину, представляю овальное здание, вспоминаю стоящие у входа статуи.

Дверца опускается. И лишь когда экипаж трогается, я понимаю, что не спросила, как быть, если мне нужно в место, где я, допустим, ни разу не была и не знаю, что представлять. Мало ли, что мне потребуется.

“Совет? Что за спешка?” — отвлекает меня фея.

— Я просто подумала…

“Думать полезно”, — хмыкает фея.

— Если бы Совет был полностью в руках сторонников возвращения Мимиэль, то не было бы ни малейшей нужды в соблюдении формальностей. Ты сказала, что Ариэль стал живым ключом. Получается, что Льяна может свободнее действовать снаружи, но при этом взломать контур стало труднее.

“Верно”.

— Я думаю, Льяна или её отец прямо сейчас бьют тревогу и обвиняют неизвестных злоумышленников в попытке взлома. Их цель — получить контроль над де Мракай официально. Временный контроль их тоже устроит.

“Ты можешь ошибаться”.

— Могу.

“Не боишься, что лорд де Ривей укажет на тебя, как на злоумышленницу?”

— Пусть только попробует.

Для лорда, Льяны и остальных у меня уже припасён рецепт — сон, вечный сон, как у Мимиэль. Если она им так нравится, пусть присоединяются.

Откинувшись на спинку сиденья, я прикрываю глаза. Тревога, отступившая во время разговора, грозит перерасти в панику. Фея как нарочно умолкла. Наверное, не стоит её тревожить, но она “просыпается” сама:

— Тёмные феи, их стало больше.

— Зачем им Мимиэль? Она же дочь тёмной эльфийки и человеческого мага?

— Тёмные феи обретают истинную силу, питаясь нектаром так называемых проклятых цветов, прорастающих в местах массовых жертвоприношений. Она обещала взрастить проклятый сад на месте города сильфов. А жителей, как ты сама догадываешься, пустить на удобрение.

Экипаж замедляется. Остановка настолько мягкая, что едва уловима. Я сглатываю ставшей вязкой слюну и мысленно приказываю себе встряхнуться — я справлюсь, обязана.

Дверца поднимается, и я выбираюсь на мостовую.

— Быстро доехали, — говорю я просто чтобы услышать собственный голос.

В сумерках здание администрации выглядит волшебно, но у меня нет времени любоваться красотами.

Угадала я или нет?

И в какой кабинет мне идти?

Проклятье…

Прибавив шагу, я проскакиваю ведущую к ступеням аллею. Статуи эльфийских дев будто провожают меня взглядами, и я всерьёз задумываюсь, а не живые ли они. Если фея превратилась в талисман, то, возможно, девушки тоже когда-то были обращены в камень. представив, что такая перспектива может ждать и меня, я вдруг ощущаю прилив злого азарта, и по ступеням практически взбегаю.

Холл и коридоры пустуют.

Мои шаги ломают тишину, и внезапно будто невидимые двери распахиваются. Откуда-то сбоку появляется сутулый парень в сером костюме. На вороте рубашки красуется чернильная клякса.

— Госпожа де Ривей? Разве вы не… Оу…

Из его невнятного бормотания я вылавливаю главное — я права, Льяна здесь.

— Потрудитесь проводить меня, — приказываю я тоном, не терпящим возражений и сама себе поражаюсь. Откуда? Я никогда не умела так властно говорить. А вот понадобилось — и сумела.

— Д-да-да, госпожа, — дезориентированно закивал парень и сделал несколько шагов. — Госпожа…

— Веди, — повторяю я, и он, наконец, подчиняется.

А я пытаюсь удержать настрой.

Я почти не замечаю мелькающие коридоры — выйти обратно самостоятельно я едва ли сумею.

Парень останавливается перед двустворчатой дверью, охраняемой всё теми же статуями эльфиек. Я решительно оттесняю его и замираю перед створками. Изнутри не доносится ни звука — звукоизоляция на высоте. Жаль, конечно, что послушать не удастся.

Толкнув створки, я попадаю в просторный светлый зал.

Всё те же статуи…

Полукругом сидят незнакомцы, на вид — люди. Моё появление привлекает всеобщее внимание. С трибуны оборачивается… моя копия. Рядом с ней, вероятно, лорд де Ривей. Вживую я его не видела, так что могу ошибаться.

— Что…

Игнорируя реплику светловолосого мужчины, сидящего по центру, я поднимаюсь на трибуну:

— Позвольте представиться. Янри де Мракай, супруга Ариэля де Мрака, — объявляю я.

Мне безумно повезло, что я не просто фальшивка. Благодаря Ариэлю у меня появился официальный статус — козырь, с которого я могу зайти.

Амулет на моей шее подтверждающе вспыхивает синевой.

Льяна смотрит на меня с ненавистью и… жаждой. Тьма, некогда принадлежавшая ей всё ещё у меня. Уверена, прямо сейчас Льяна прокручивает в голове варианты, как уложить меня обратно на алтарь

Но это не то, что я позволю ей сделать.

“Смотри”, — мысленно обращаюсь я к фее. Не знаю, услышит ли.

— Супруга Ариэля де Мракая?

Вероятно, светловолосый мужчина ни кто иной, как Премьер.

“Вижу”, — откликается фея. — “Её душа… Трудно объяснить. Будто прошлая личность прорастает в нынешней. Жуткое зрелище”.

Об этом пусть Льяна переживает.

“Кто ещё?” — нетерпеливо перебиваю я. — “Премьер?”

— Супруга Ариэля де Мракая, — повторяю я. — Мы поженились несколько скоропалительно — соединились магическими узами.

Премьер приоткрывает полу пиджака, и в воздух поднимается белокрылая феечка. Белокурая, одетая в светлое платье, она похожа на девочку-снежинку.

Подлетев ко мне, фея описывает неровный круг у моей головы и докладывает:

— Подтверждаю, — звонкий голос крохи не становится громче, но каким-то образом заполняет огромный зал. — Тёмная госпожа и Ариэль де Мракай сочетались магическими узами в тёмноэльфийской традиции.

Глядя на реакцию Премьера, я понимаю, что означает эффект разорвавшейся бомбы. Господа шокированы, заговорили все и разом, кто что говорит, не разобрать. Зато шёпот Льяны я слышу отчётливо:

— Тебе следовало бежать.

Неужели?

Магия научила меня тому, что по узам связи найти можно любого.

Я невозмутимо отворачиваюсь и сосредотачиваю свой взгляд на Премьере.

“Госпожа, сидящая с правого края, опасна”, — предупреждает меня моя фея. — “Её личность будто гнилой шелухой облеплена. Вероятно, вскоре также будет выглядеть Льяна”.

“Остальные?”

“Премьер под защитой”.

Хм? Получается, Ариэль не расставался с амулетом, чтобы закрыться от чужого любопытства? А я сейчас тоже под защитой? Или нет? Белянка ведь как-то рассмотрела связывающие нас с Ариэлем узы.

“Что насчёт отца Льяны?” — он добрался до контура, а тот факт. что он контролирует потоки магии де Ривей даёт ему дополнительное преимущество.

Однако фея отвечает на вопрос, который я не стала задавать:

“Я позволила ей увидеть”.

“Ты мысли читаешь?!”

Премьер, покосившись по сторонам, поднимает молоточек, какой ожидаешь увидеть у судьи, а не у политика. Гулкий удар эхом отдаётся от стен, рокотом прокатывается по по залу. Гул голосов стихает.

Заговаривает женщина, которую фея назвала опасной:

— Госпожа де Мракай, при всём уважении… трудно представить, что господин Ариэль де Мракай добровольно вступил в неравный брак.

— Прямо сейчас контур на грани разрушения. При всём уважении, госпожа, вы уверены, что сейчас время обсуждать трудности личной жизни моего мужа? Или у вас есть сомнения в моём праве говорить от его имени?

Господа переглядываются.

— Госпожа де Мракай, — обращается ко мне Премьер. — Простите, но мне бы хотелось получить объяснение вашего поразительного внешнего сходства с госпожой Льяной де Ривей. Ваше внезапное появление из ниоткуда в свете сообщения об угрозе разрушения Туманной низины…

Это сейчас важно?!

Вопрос, конечно, резонный, но очень для меня неудобный. Признаться в том, что выдавала себя за Льяну — подставиться. Причём самой Льяне ничего не будет, ведь в роли кукловода Черис… незаконно усыплённая Ариэлем.

Чёрт…

— Я такой родилась, — пожимаю я плечами. — Прошлые годы прошли… в трущобах. Ариэль нашёл меня и настоял на браке. О причинах следует спешки и выбора именно меня в качестве супруги следует спрашивать у него самого, не находите?

— Госпожа де Мракай, — вступает в разговор другая дама, — мы уже слышали версию господина де Ривея. Пожалуйста, расскажите теперь вы.

Знать бы ещё, что именно рассказывать. Туманную низину я в глаза не видела.

На выручку приходит фея — амулет вспыхивает синевой и исчезает, а вместо него появляется фея. Замолотив крыльями, она с заметным трудом поднимается в воздух, а затем мягко приземляется на трибуну.

Крылышки выглядят ещё более потрёпанными, чем мне запомнилось. Разрывы будто стали больше. Феечка пошатнулась, но устояла.

— Иниа, — белая фея, успевшая вернуться к Премьеру, высовывается из-под лацкана. В её тоне слышится предупреждение.

— Иниа, — раздаётся новый голос.

С плеча Льяны взмывает фея со стрекозиными крылышками. Моя фея вдруг тоже поднимается к потолку, но в отличии от Льяниной феи, он набирает высоту неуклюже, дёрганно.

— Ари! — выкрикивает фея-белянка, но на неё просто не обращают внимания.

— Долго же ты скрывалась…, — хмыкает стрекоза, сверля мою фею взглядом. — Спор между нами всё ещё не завершён. Я требую поединок.