Fallout: Ядерная Самба

Глава 8

Глава 8: «Пираньи Асфальта» и Цена Воды

Жареные личинки Паука утолили первый, самый острый голод, но жажда никуда не делась. Она скручивала нутро тугим узлом, язык прилипал к нёбу, а каждый глоток слюны отдавался наждачной бумагой. «Ассистент» назойливо сигнализировал о критическом уровне обезвоживания. Информацию Паука о «Большом Кладе» и полицейском участке Зед пока отложил в дальний угол сознания. Сейчас была цель куда прозаичнее, но и куда важнее — вода.

Паук, перед тем как Зед покинул его паутину из хлама, нехотя процедил что-то о «старом фонтане, что плачет чистыми слезами, когда боги мусора добры». Звучало как бред сумасшедшего, но в этом мире любая зацепка стоила того, чтобы ее проверить.

Следуя смутным указаниям и собственной интуиции, Зед углубился в лабиринт узких улочек, где дома стояли так близко, что почти смыкались крышами, образуя мрачные, заваленные мусором каньоны. Через час такого плутания, когда он уже был готов плюнуть на все и попытаться выжать влагу из вездесущих лиан, он услышал его — слабое, почти неразличимое журчание.

Он вышел на небольшую, замусоренную площадь, в центре которой действительно возвышался остаток какого-то довоенного фонтана. Чаша из потрескавшегося бетона, украшенная обломками мозаики, изображавшей дельфинов, была наполовину заполнена мутной водой, но из одной, чудом уцелевшей бронзовой трубы, тонкой струйкой сочилась вода, выглядевшая на удивление чистой.

Надежда вспыхнула в груди Зеда так ярко, что на мгновение перехватило дыхание. Он шагнул было к фонтану, но тут же замер. Шестое чувство, отточенное годами, заорало об опасности. Он медленно обвел площадь взглядом. Пусто. Слишком пусто.

И тут они появились.

Словно тени, они выскользнули из темных проемов разрушенных зданий, окружавших площадь. Четверо. Пятый, видимо главный, неторопливо вышел из-за покосившейся автобусной остановки, поигрывая обрезком ржавой трубы, утыканным гвоздями.

Все они были одеты в рвань, поверх которой были натянуты остатки футболок — красно-черные цвета «Фламенго», когда-то гордость Рио, теперь символ упадка. Футболки были «улучшены» шипами, кусками костей и гирляндами из «тампиньяс». Лица размалеваны какой-то белой глиной, что придавало им сходство с голодными призраками. «Пираньи Асфальта», без сомнения.

«Ну вот, местный комитет по встрече туристов, — мысленно констатировал Зед, его рука сама легла на рукоять мачете. — Сервис — огонь». Он быстро оценил противников: не слишком крупные, но выглядят отчаянными и голодными. Оружие — в основном самодельные дубинки и заточки, только у главаря была его «шипастая прелесть», да у одного из боковых мелькнуло что-то похожее на однозарядный пистолет из водопроводной трубы.

— Água boa, gringo, — прохрипел главарь, останавливаясь в нескольких метрах от Зеда. У него было широкое, покрытое шрамами лицо и пустые, холодные глаза. — Mas não é de graça. (Вода хорошая, гринго. Но она не бесплатная.)

Остальные «Пираньи» медленно расходились, пытаясь окружить Зеда.

— Só preciso de um pouco d’água, — спокойно ответил Зед, его взгляд скользнул по каждому из них, оценивая, запоминая. — Sem problemas. (Мне просто нужно немного воды. Без проблем.) Он старался говорить ровно, без агрессии, но и без тени страха.

Главарь мерзко ухмыльнулся, обнажив гнилые зубы.

— Problemas já começaram quando você pisou na nossa área, otário. (Проблемы уже начались, когда ты ступил на нашу территорию, лох.) Он кивнул на мачете Зеда. — Bela faca. E essa coisa no seu braço… — его взгляд задержался на «Ассистенте». — Parece caro. Nós cobramos pedágio. Tudo que você tem. (Красивый нож. И эта штука на твоей руке… Выглядит дорого. Мы берем плату за проход. Все, что у тебя есть.)

Зед медленно покачал головой.

— У меня не так много, чтобы делиться, — он позволил себе легкую усмешку. — И я очень не люблю, когда кто-то трогает мои вещи.

Одна из «Пираний», самый молодой и дерзкий на вид, с заточенным куском арматуры в руке, сделал шаг вперед.

— Acha que pode falar assim com o Chefe, seu merda? (Думаешь, можешь так говорить с Шефом, дерьмо?)

— Seu cachorro está nervoso, — заметил Зед, глядя прямо на главаря. — Не стоит спускать его с поводка. Он может пораниться. (Твоя собачка нервничает.)

Напряжение на площади стало почти осязаемым. «Пираньи» явно не ожидали такого спокойного неповиновения. Они привыкли, что одиночки либо сразу платят, либо пытаются убежать. Главарь перестал ухмыляться. Его пустые глаза сузились.

— Ты смелый, гринго. Или очень глупый, — он шагнул вперед, поднимая свою шипастую дубину. — Даю тебе последний шанс. Выворачивай карманы. Иначе мы напоим тебя твоей же кровью. А потом заберем все сами.

Зед не сдвинулся с места. Его пальцы крепче сжали рукоять мачете. Он видел это в их глазах — голодную жадность, тупую жестокость и уверенность в своем численном превосходстве. Мирный исход был исключен. Они не отступят.

«Что ж, — подумал он. — По крайней мере, если я тут и сдохну, то хотя бы не от жажды».

Он чуть согнул колени, принимая более устойчивую позицию. Взгляд его был холоден и неподвижен, как у змеи перед броском.

— Попробуйте, — тихо сказал он.

И в этот момент молодой «Пиранья» с арматурой, не выдержав напряжения или решив выслужиться, с яростным воплем бросился на него.